Над водной гладью (джен)

Пошатываясь, Мегуми медленно вышла из дома. Всё внутри будто было мертво, даже сердце, казалось, полностью остановилось. Замерло тяжёлым камнем. Подняв взгляд к весящей в небе половинке луны, она набрала побольше воздуха в грудь, будто проверяя, может ли ещё дышать.

— У меня не было выбора, — пробормотала она и сама же не узнала свой голос.

Нет. Неправда. Выбор был. И она абсолютно сознательно его сделала. И пусть трижды об этом пожалеет, ничего уже не изменить. Впереди уже слышался громкий топот, спешащих на её сигнал односельчан. До рассвета всё будет кончено.

Что происходило потом, Мегуми едва ли полностью осознавала. Словно сторонний наблюдатель, она отрешённо следила за тем, как в её дом входят несколько мужчин и как чуть позже выносят оттуда Кагоме. Хрупкое тельце пятнадцатилетней девушки, жизнь которой они очень скоро обменяют на рыбу и блестящие камушки.

От этой мысли внутри Мегуми буквально всё перевернулось. Сердце забилось в бешеном ритме, а в груди что-то запекло. Ей вдруг захотелось закричать, приказать им оставить Кагоме в покое и убираться к чертям из дома Наоки, который в сто крат оказался большим мужчиной, чем они все вместе взятые. Мегуми уже даже открыла рот, когда почувствовала, как на её плечо легла жилистая рука.

— Молодец, Мегуми, — словно издалека донёсся до неё голос старосты, который впервые звучал так мягко и даже ласково. — Ты правильно поступила. Теперь ты можешь гордиться собой.

— Гордиться, — повторила за ним Мегуми, чувствуя, как это слово обдало горечью язык.

— Конечно, — с уверенностью кивнул старик, легонько сжав её плечо. — Ты спасла деревню от голода и нищеты. Выполнила свой долг. Я знаю, ты сделала бы это ещё двадцать лет назад, если бы не Наоки. Это он был во всё виноват — заставил тебя свернуть с пути истинного.

— Наоки, — выдохнула Мегуми, и одинокая слеза скатилась по её холодной щеке.

— Да, — снова кивнул староста. — От этого шалапута всегда были одни неприятности. Но теперь, когда его больше нет, мы всё сделаем правильно. Ты согласна со мной, Мегуми? — чуть развернул он женщину, чтобы взглянуть ей в лицо.

— Да, согласна, — утерев слезу, кивнула Мегуми, глядя прямо в блёклые глаза старика. — Но у меня есть одна просьба, староста-сама.

— Какая же? — вскинул тот седую бровь.

— Разрешите мне участвовать в ритуале. Всё же я немного виновата перед этой девочкой, — отведя взгляд в сторону, пробормотала Мегуми, неосознанно сжимая одежду в области груди. — Поэтому хочу быть рядом с ней до самого конца.

Некоторое время староста недоверчиво вглядывался в её лицо, пытаясь прочесть по нему истинные мотивы, но не найдя там ничего, кроме печальной покорности, согласно кивнул.

— Что ж, так оно, наверное, будет лучше. Ты вместо жениха накроешь её голову покровом, и этим докажешь всей деревне, что покаялась в своём былом грехе.

— Спасибо, староста-сама, — склонилась Мегуми в глубоком поклоне.

— Староста-сама, — вдруг прервал их разговор встревоженный голос одного из мужчин. — А что нам делать с полукровкой?.. Может, прибить его, пока он не пришёл в себя?

— Наверное... — задумчиво протянул старик, уже всерьёз собираясь дать своё согласие, но договорить не успел.

— Не надо! — опережая его, вскрикнула Мегуми, и тут же, заметив обращённые на неё недовольные взгляды мужчин, снова покорно склонила голову. — Он ведь наполовину демон, — не поднимая глаз от земли пробормотала она, — и за него может прийти мстить другая нечисть. Оставьте его. Я дала ему очень большую дозу сонного зелья — до самого утра не очнётся.

— Пожалуй, ты права, — немного подумав, кивнул староста. — В конце концов, мы ведь не убийцы. Пусть поспит, а завтра, когда дева Кагоме уже вернётся к своему хозяину, ему тут больше нечего будет делать… Так, поспешим! — обернувшись к толпе селян, громко произнёс он. — Нельзя заставлять морского повелителя ждать! Надо скорее вернуть нашему господину его невесту!

«Чёрт, какого хрена? — выдохнул Инуяша, пытаясь открыть глаза, но всё что он смог, это чуть приподнять веки. — Что со мной происходит? Какого рожна я даже пальцем шевельнуть не могу?!»

С ощущениями творилась какая-то неразбериха. Голова хоть и прилично трещала, но соображала вроде бы вполне нормально, однако ориентация в пространстве отсутствовала напрочь. Местами полудемону даже начинало казаться, что он плывёт на лодке, настолько явственно ощущалась качка, однако это наваждение исчезало так же резко, как и появлялось, вгоняя все его чувства в ещё больший ступор. Единственное, что не вызывало сомнений, это был дощатый настил, на котором он распластался, однако на этом вся уверенность и заканчивалось. Ни о том, где находится этот пол, ни о причинах случившегося, Инуяша не имел даже приблизительного понятия. Память напоминала рваные лоскуты, представляющие собой скорее обрывки эмоций, так что искать в этом сумбуре чёткий логический ответ делом оказалось довольно трудным.

Вполне возможно, что произошёл бой, где ему крепко досталось. Но почему тогда он не чувствует боли? Судя по ощущениям, на теле не было ни единой царапины, хотя по идее не должно было быть живого места. И если не считать головы, которая трещала как с перепоя, чувствовал себя Инуяша вполне нормально. Хотя какое там, к чертям свинячьим, нормально, раз он лежит пластом и даже нос себе почесать не может!

«Это какой-то яд!» — пришёл к выводу полудемон, стиснув зубы и внутренне радуясь, что хоть это ему удалось.

Похоже, совсем парализованным он всё же не был, что вскоре подтвердили его собачьи уши, которыми Инуяша, приложив минимум усилий, смог волне свободно шевелить. Поворачивая их то в одну, то в другую сторону, он чутко прислушался к окружающим звукам, однако, кроме шелеста листвы и робкого пения сверчка, не уловил никакого иного шороха. Так как полудемон не был до конца уверен, сам он в это вляпался или же ему кто-то помог, подобный порядок вещей его больше чем устроил. Ибо если поблизости нет ни одной живой души, то можно пока не волноваться насчёт предполагаемого противника, встречу с котором Инуяша с радостью отложил бы до лучших времён.

Постепенно тело возвращало себе чувствительность. Лёгкое покалывание всё чётче ощущалось в каждой мышце, словно намекая полудемону, что стоит только чуть поднапрячься, и он наконец сможет двигаться. Первая попытка шевельнуть рукой оказалась не очень-то удачной, хотя совсем безнадежной её тоже нельзя было назвать. Пальцы сначала просто дрогнули, но потом всё же послушно сжались, уткнувшись в ладонь когтями. А когда тот же фокус вышел даже быстрее и на второй руке, по инуяшиному лицу расползлась довольная улыбка.

«Нормуль, — через пару минут, выдохнул он, кое-как упершись ладонями в пол. — Ща всё будет! Ща я встану и нахрен урою всю эту сраную деревню!.. Что?» — внезапно передёрнул Инуяша плечами, испугавшись собственных же мыслей. Да что ж с ним произошло, раз подобное вообще приходит в голову? В демона, что ли, обернулся, и жажда крови до сих пор не отпускает?

Не может быть!.. Точно, не может. Смертью здесь совсем не пахнет, да и руки хоть и онемевшие, но чистые. Значит, тут что-то другое. Но что?! Откуда эта злоба, и почему внутри так мучительно больно, словно он потерял что-то очень-очень важное?

Не в силах больше терпеть эту неизвестность, Инуяша вскинул голову, подслеповато оглядываясь вокруг. Всё словно плыло в тумане. Плотная пелена так и стояла перед глазами, превращая окружающие его вещи в размытые пятна без чёткой формы.

— Твою ж! — рыкнул он, не без труда поднимаясь над полом на отчаянно дрожащих руках.

Выдав пару тройку крепких слов, лучше всего выражающих его мнение по поводу сложившейся ситуации, Инуяша кое-как принял сидячее положение, после чего, неуклюже сжав край алого рукава, аккуратно протёр его тыльной стороной свои янтарные очи, чем смог-таки вернуть зрению вполне сносную чёткость. Сразу стало понятно, что находится он в маленькой хижине, слабо освещённой почти погасшим очагом, где тихо потрескивали остатки полена, время от времени бросая вверх мелкие искорки, от вида которых сердце в груди полудемона вдруг болезненно сжалось.

До конца не понимая, причины такого внезапного волнения, Инуяша пристальней уставился на эти ярко вспыхивающие огоньки, и тут его словно молнией ударило. Перед глазами, как наяву, встала картина, где стоящая к нему спиной женщина машет над головой полу сгоревшей веткой, разбрасывая в стороны точно такие же искры.

— Твою мать! Мегуми, гадина!!! — взревел во весь голос Инуяша, махом вспомнив абсолютно всё до малейших деталей. — Кагоме!.. Кагоме!!! — полностью позабыв про свой паралич, резко подхватился он на ноги, но почти сразу же рухнул обратно на пол, больно ударившись коленями о шершавые доски.

Естественно, ему никто не ответил. В доме, и далеко за его пределами абсолютно никого не было, в чём полудемон уже мог убедиться несколькими мгновениями ранее. Лишь слабый запах стелился над дощатым полом, говоря его чувствительному нюху, что совсем недавно здесь побывала целая толпа людей.

— Дерьмо! — выругался Инуяша и что есть силы врубил кулаком по доскам, благополучно их проломив. — Твари! Они забрали её!.. Блин, сколько я тут провалялся? — задрал он голову вверх, пристально уставившись на ещё совсем яркие звёзды.

Судя по положению луны, до рассвета было ещё далеко, а значит, и времени прошло не так уж много. Когда Мегуми рассказывала о себе, то упомянула о каком-то ритуале, только выполнив который, девушек отправляли к морскому демону. Если деревенские и в этот раз будут придерживаться своих правил, то эта их возня наверняка прилично затянется, что было Инуяше только на руку.

— Уроды недоделанные! Только посмейте сделать что-нибудь Кагоме! — рычал раненным зверем Инуяша, медленно поднимаясь с пола.

Ноги то и дело подкашивались, но он не обращал на это решительно никакого внимания. Не страшно — как-нибудь расходится. Главное только поскорей!

— Руки пообрываю по самые плечи, если хоть один волос упадёт с её головы! — с каждым произнесённым словом всё ускорял шаг полудемон, пока, в конце концов, не сорвался на бег. — Беззубым ртом у меня будете рыбу удить! Усекли, скотины!!! — оттолкнувшись босыми ногами от песчаной почвы, налету прокричал он куда-то вдаль, устремляясь следом за своей угрозой.

— Повезло-то как, — растянула пожилая женщина свой по-жабьи широкий рот в довольной улыбке. — Девчонка пришлая, а выкуп за неё наш будет.

— И не говори, — так же, буквально сияя от счастья, пропела другая селянка чуть моложе её. — До чего же здорово, что её с полудемоном к нашему берегу прибило… Ох, скорей бы завтрашнее утро! Не могу дождаться — так хочется увидеть, что морской повелитель за неё даст!

— Не спеши, Йоши*! Дабы дар щедрым был, надо чтобы девица ему по нраву пришлась! — наставительно произнесла старушка, после чего перевела оценивающий взгляд на соломенный настил, где неподвижно лежала Кагоме.

Ритуал облачения в свадебный наряд обычно проводился в доме невесты, но в этот раз, в виду особых обстоятельств, его решили устроить прямо на берегу, в сколоченной на скорую руку хибаре, накинув на пол соломенную лежанку да установив пару лампадок в разных углах. Место само по себе получилось довольно убогим и мрачным, отчего девушка казалась ещё более бледной и измождённой. Она то и дело мелко вздрагивала из-за морской сырости, от которой её почти не защищала старенькая нательная сорочка с чужого плеча, едва прикрывающая бёдра.

— Мда, Михо-сама**, — скривилась Йоши, внимательно разглядывая Кагоме с ног до головы. — А забот-то у нас с вами просто непочатый край. Чтобы из этой замарашки сделать невесту, достойную морского повелителя, прилично повозиться придётся. А то ведь и ракушки за неё не получим.

— Пожалуй, — вздохнула старушка, аккуратно раскладывая перед собой разные наряды, которые даже в этом скудном свете выглядели, словно облачение богов. — Ничего. Нарядим, причёску соорудим. Авось и из неё что-нибудь стоящее выйдет. Главное, чтобы очнулась уже наконец. Не лежачей же её, право слово, одевать!

— Эдак всё кимоно изомнется, — поддакнула Йоши, после чего, резко обернулась назад. — Эй, Мегуми, — небрежно фыркнула она, обращаясь к застывшей тенью у самого выхода женщине, словно только сейчас заметив её присутствие. — Долго ещё твоё зелье действовать будет? Рассвет не за горами, а она всё никак не очнётся!

— Ты ведь говорила, что дала ей маленькую дозу, — нахмурились Михо, уперев руки в свои пухлые бока.

— Простите, — легонько склонилась Мегуми. — Кагоме ещё не совсем поправилась, а на ослабший организм снадобье действует чуть сильнее…

— Что ещё за «Кагоме»?! — повысила голос Михо, глядя на потупившуюся Мегуми со всей возможной строгостью. — Как ты смеешь так называть невесту морского повелителя?!

— Совсем, смотрю, одичала, живя на отшибе, — в тон ей хмыкнула Йоши.

— Простите мою неучтивость, — смиренно пробормотала Мегуми, снова склоняясь в ещё более низком поклоне. — Уважаемая невеста морского повелителя Кагоме-сама ещё слаба, поэтому зелье пока не потеряло свою силу. Подождите ещё немного.

— Вот ведь, никакой от тебя пользы, — скривила Михо свою жабью физиономию в недовольной гримасе. — Ладно, обождем чуть-чуть. А остальные как раз закончат лодку готовить… Главное, подол и рукава как следует расправить, тогда любая крестьянка на принцессу походить будет, — заговорила она с Йоши, словно Мегуми разом стала для них невидимкой.

Так и не подняв головы, Мегуми молча слушала их болтовню, чувствуя, как по всему телу с каждым мигом расползается какое-то липкое, гадкое ощущение, будто она стоит по колено в болоте, постепенно погружаясь всё глубже.

«Что случилось с моей деревней? — стиснула она зубы, украдкой покосившись на женщин. — Это же бабушка Михо, которая жила совсем близко. Она всегда улыбалась… Нет, не так! Не как торговец, предвкушающий удачную сделку. Она улыбалась так тепло и добродушно. Угощала нас с подружками сушеными фруктами... А это тётушка Йоши. У неё частенько болела спина, и я помогала ей таскать с речки воду, а за это она научила меня делать красивую вышивку... Но сейчас они стали совсем другие. Будто и не они вовсе… Просто пара старых перечниц, радостно обсуждающих детали свадебного наряда обречённой девушки, при этом ни капли не сочувствуя ей! Только сыплют бесконечные догадки, как щедр будет морской монстр, увидев их старания. Неужели так же было и со мной?» — закусила Мегуми губу, в точности до деталей вспомнив собственную церемонию.

Тогда её называли Мегуми-сама, кланялись и облачали в дорогие одежды. Не скупились на красивые шпильки для волос и комплименты, но смотрели так же, как сейчас на Кагоме — с жадностью. Теперь Мегуми, взглянув на всё это со стороны, могла четко описать, кем чувствовала себя в тот момент — домашней скотиной, которую гладят, говорят ласковые слова, а сами ведут на убой, мысленно прикидывая, сколько мяса в итоге получат.

— Выходит, ничего не изменилось, — выдохнула Мегуми. — А я всё это время просто обманывала саму себя, — подняв голову, произнесла она голосом с каждым словом становящимся всё громче.

— Что ты там бормочешь? — нехотя обернулась Михо, с явным неудовольствием встретив смелый взгляд Мегуми, который та, вопреки обыкновению, не стала отводить в сторону.

— Я говорю, что… — не дрогнув, уверенно начала было она, но тут же и умолкла, ибо в это же самое мгновение хлипкая циновка, прикрывающая вход, взметнулась высь, и в хибару ураганом влетел весь взъерошенный староста.

— Она ещё не готова?! — свёл старик на переносице свои седые брови, окинув строгим взглядом небольшое помещение.

— Староста-сама! — тут же взвизгнула Йоши, поспешно склоняясь перед ним. — Это всё Мегуми! Это она напутала с зельем, и теперь Кагоме-сама никак не проснётся!

До конца не дослушав её причитания, староста резко обернулся к Мегуми, смерив её недобрым взглядом. Но та никак не отреагировала на его молчаливую угрозу и даже головы не склонила в знак своего извинения.

— Я просто выполнила ваш приказ, — пожала она плечами. — Вы же сами велели мне сделать так, чтобы от девчонки не было лишних проблем.

На лице старика заиграли желваки, а тонкие губы мелко затряслись. По всему было видно, что он готов разразиться громкой бранью, и только нежелание терять лицо перед женщинами сдерживало его негодование.

— Что нам делать, староста-сама? — проблеяла Йоши, инстинктивно отползая чуть назад. — Так её и одевать?

— Не надо, — наконец взяв себя в руки, почти спокойно произнёс он, повернувшись к Мегуми спиной. — Нет смысла возиться со всем этим. Она уже была в покоях морского повелителя, так что не стоит терять время на ритуал, её совершенно не касающийся. Накиньте на неё что-нибудь приличное и покройте голову — этого будет достаточно.

— Что-нибудь приличное... Что-нибудь... — заметалась Михо, от волнения хватаясь то за одну, то за другую сорочку. Красивые наряды в мгновение ока разлетелись по всему полу, почти полностью закрыв его. — Такое подойдёт? — в конце концов вздёрнула она вверх самое лучшее розово-красное кимоно с замысловатой вышивкой.

— Сойдёт, — мазнув по наряду безразличным взглядом, отмахнулся староста, после чего поспешно шагнул за порог. — Только давайте скорей, не то не ровен час…

Договорить он не успел, ибо в это самое мгновение, где-то неподалеку что-то оглушительно громыхнуло, а потом земля под ногами содрогнулась, как при землетрясении.

— Боги всемогущие, что это?! — истерично взвыла Йоши и тут же кинулась следом за ним на улицу, бросив свою тучную подругу. Из-за немалого веса так резво вскочить на ноги Михо не могла, да и нельзя ей было убегать, не выполнив задание старосты.

— Ох, от сердца отрываю... Самое дорогое... Только бы не зря... только бы не зря, — тяжело пыхтя, причитала она, поспешно натягивая кимоно на плечи Кагоме.

Подхватив с полу оби, Михо некоторое время вертела его в руках, прикидывая, как завязать пояс на лежащей девушке, да так, чтобы тот смотрелся хоть чуточку красиво. Однако очередной грохот, снова прозвучавший откуда-то снаружи, помог толстушке решить проблему в считанные секунды.

— Вот, держи, — хоть и не без труда, но зато в рекордно короткие сроки поднявшись на ноги, почти торжественно вручила Михо уже изрядно измятое оби в руки Мегуми. — Как наденешь, накинь на неё покров и скажи мужикам, что невеста готова. Пусть кладут её скорей в лодку! — протараторила она свои указания, после чего, переваливаясь уткой, поспешила прочь из хижины, внутренне решив, что свой долг перед деревней выполнила очень даже честно.

— Да, — чуть помолчав, устало кивнула Мегуми, поглаживая большими пальцами гладкую ткань дорогого оби. — Надо скорей со всем этим заканчивать, — с этими словами она, посмотрела на Кагоме, которая в этот миг слабо шевельнулась, промычав что-то невнятное.

*Йоши — ароматная ветвь, хороший залив

**Михо — красивый залив