За океаном (джен)

Не отрывая взгляда от экрана телефона, Хлоя вздыхает.

Пять дней.

Пять долгих дней она не получала ни единой весточки от Адриана. Она пыталась звонить ему, отправлять сообщения. В порыве отчаяния она даже написала ему обычное письмо, влетевшее в копеечку, из-за сверхсрочной доставки.

Но ничего.

Ни малейшего ответа, никаких признаков жизни.

В обычное время Хлоя не стала бы слишком беспокоиться. Адриан — большой мальчик и волен делать, что ему вздумается, не говоря уже о том, что наступление лета традиционно влечет за собой изменения в его распорядке дня.

Но всего месяц назад мир Адриана перевернулся.

Всего месяц назад Париж с изумлением узнал, что под маской знаменитого Бражника скрывался не менее знаменитый Габриэль Агрест.

И с тех пор Хлою грызет беспокойство за друга детства.

Потрясение стало для Адриана невероятно сильным. Опустошенный, он спрятался в семейном особняке, не позволяя никому добраться до него. Словно раненый зверь, он заперся, отказываясь разговаривать даже с самыми верными друзьями. А всего несколько десятков часов спустя он запрыгнул в самолет до Соединенных Штатов.

Сбежав из Парижа, сбежав от журналистов, сбежав от близких.

Сбежав от своего отца.

И с тех пор Хлоя постоянно предпринимает попытки убедиться, что друг настолько в порядке, насколько позволяют обстоятельства.

Испепеляя телефон взглядом, Хлоя раздраженно щелкает языком. Она любит, когда окружающие беспокоятся о ней, а не наоборот. И потом, она даже не уверена, как правильно беспокоиться об участи другого человека. Это просто противоречит ее природе, она не создана для этого.

Она не должна так волноваться о ком-то, не должна так волноваться вообще. Бесконечные терзания не приносят ничего, кроме приступов тоски. Ничего, кроме наполненных страхом и сомнением ночей, озабоченных складок в уголках губ, болезненно-бледного цвета лица.

Всё то, что она не собирается терпеть, всё то, чем она не желает быть.

Но это сильнее нее.

Адриану плохо — хуже, чем когда-либо.

Он страдает так, что хочется кричать, что разрывается сердце.

Конечно, ей он этого не говорит, но Хлоя без труда догадывается. Ее друг отличается бесконечной доброжелательностью, безграничной жаждой любви. Он всегда мечтал о любви Габриэля Агреста, и предательство этого человека стало для него мучительнее, чем бесчетное количество ножевых ранений.

Адриану плохо, даже если он упорно избегает этой темы каждый раз, когда Хлое удается связаться с ним. Ему плохо, ему нужна помощь, и она не позволит ему идти ко дну, ничего не предприняв.

Хлоя ходит взад-вперед по своей роскошной комнате, раздраженно вздыхая.

Она не любит беспокоиться о других. Она не любит умолять послать ей хоть какое-нибудь сообщение. Это выводит ее из себя, вызывает чувство фрустрации, желание завопить от ярости.

Но также она слишком горда, чтобы смириться с поражением. И слишком обеспокоена, хотя и отказывается это признавать. Вскоре решение принято. Возможно, ей не удается получить новости от Адриана напрямую, но ничто не может помешать ей попытаться добыть их окольным путем.

Хлоя садится на край кровати и быстрым жестом открывает список контактов в телефоне. Ее ногти с идеальным маникюром щелкают по поверхности экрана, когда она быстро просматривает список. И наконец, ее взгляд останавливается на имени, которое она искала.

Нино Лаиф.

Единственный человек, кроме нее, который может точно знать, что сталось с ее другом детства.

За примечательным исключением Сабрины и Адриана, Хлоя не поддерживает близких отношений ни с кем из бывших одноклассников. И пусть у них с Нино общий друг, у нее никогда не возникало желания сходиться с ним более необходимого.

Однако вопреки видимому легкомыслию, Хлоя любит быть предусмотрительной, и у нее в телефоне есть контактные данные Нино. Как, впрочем, и всех остальных. Поскольку из того, что Хлоя не заинтересована в дружбе с бывшими учениками своего лицея, не следует, что она должна исключить возможность того, что связь с ними может однажды ей пригодиться.

И этот день настал.

На Париж уже давно спустилась ночь, но неважно. Когда Хлоя чего-то хочет, она хочет этого немедленно, и сейчас она не собирается менять привычки. Без малейших колебаний она нажимает зеленый значок на экране и подносит телефон к уху.

Гудки поднимаются от трубки, растягиваются с безнадежной медлительностью. Хлоя машинально притоптывает в попытке сдержать растущее нетерпение.

И вот, когда она уже готовилась оставить на автоответчике Нино залп ругательств, он, наконец, отвечает.

— Алло? — неуверенно произносит он, явно спрашивая себя, кто может звонить ему в столь поздний час.

— Нино, это Хлоя. У тебя есть новости об Адриане? — без предисловий бросает она.

Ей некогда заводить беседу с бывшим одноклассником, да и желания такого нет.

Значение имеют только Адриан и ответы, которые может предоставить Нино.

— С позавчера — ничего, — тут же отвечает он.

Хлоя застывает, потом испускает глубокий вздох.

Позавчера.

Не идеально, но всё же лучше, чем пять долгих дней молчания, которых удостоилась она.

— Я говорил с ним по телефону, — продолжает Нино. — Судя по его словам, он был в гостиничном номере. В том же, где остановился, когда приехал туда.

— Он в порядке? — немедленно спрашивает Хлоя.

— Не уверен, что «в порядке» — подходящее слово, учитывая произошедшее с его отцом, — спокойным тоном отвечает Нино, проигнорировав раздраженное восклицание Хлои. — Но, скажем, настолько в порядке, насколько возможно? Сложно сказать, учитывая расстояние. Ты же знаешь Адриана. Он не любит беспокоить людей более необходимого.

— Что ж, в этом он потерпел неудачу, — кисло возражает Хлоя. — Он тебе что-нибудь сказал?

— Что он только что поел, что там у них день, но он всё еще не привык к разнице во времени… — перечисляет Нино. — Ничего необычного. Но по крайней мере… По крайней мере, его голос немного успокоил меня.

Хлоя испускает долгий вздох, сжав переносицу. Слова Нино вызывают у нее большее облегчение, чем она хотела бы признать, тем не менее положение их друга не становится менее отчаянным. Адриан не в порядке, и она чувствует, как ее охватывают новые приступы тревоги при мысли о том, что он переживает.

— А он… — неуверенно произносит Хлоя. — Он не говорил о своем отце?

Нино позволяет повиснуть паузе, которая тяжело затягивается между ними.

— Ни слова, — наконец, отвечает он. — Это… Я думаю, слишком рано. Мы не должны принуждать его говорить об этом, если он не хочет.

— Если он хочет, чтобы ему стало лучше, ему придется когда-нибудь об этом поговорить! — резко восклицает Хлоя, а ее беспокойство вдруг превращается в гнев.

Адриан страдает, ей это известно.

Но это не дает ему права так их мучить.

Хлоя не любит волноваться за других. Она просто не умеет. Она не похожа на Нино с его состраданием, которое для него так же естественно, как дышать. Она не похожа на Маринетт с ее инстинктивной доброжелательностью, из-за которой все ее любят. Она не Роза с ее неизменным оптимизмом.

Она не умеет смягчать боль, она не знает, как чинить разбитые сердца.

Она чувствует себя бесполезной.

Она чувствует себя беспомощной.

Она не знает, что делать, и это чувство терзает ее, как самый мучительный ожог.

— Вначале он улетает в Штаты, никого не предупредив, — бушует она. — Потом целыми днями игнорирует нас… Он заболеет, если будет всё хранить в себе.

— Я знаю, Хлоя… — успокаивающим тоном отвечает Нино, явно пытаясь затушить внезапный взрыв ярости. — Я знаю это не хуже тебя. Дадим… Дадим ему немного времени. Думаю, ему это нужно.

Хлоя глубоко вздыхает, пытаясь подавить бурлящий в ней гнев.

— Допустим, — наконец, произносит она и настойчиво заключает: — Хорошо, я рассчитываю, что ты предупредишь меня, если тебе удастся с ним связаться.

Теперь она торопится закончить разговор. Положить трубку и отправиться спать, чтобы на несколько часов забыть об Адриане и его слишком сложных для нее чувствах.

— Хорошо, — соглашается Нино. — И… Хлоя, ты тоже предупреди меня, если будешь говорить с ним. Я… Ты не единственная, кто беспокоится за него.

— Я… — начинает Хлоя, но замолкает.

В голове звучат готовые фразы.

Я не беспокоюсь за него. Я беспокоюсь, что у меня не будет кавалера на следующей вечеринке, организованной моим отцом. Я беспокоюсь, потому что мне надо поддерживать репутацию прекрасной подруги.

Но сегодня вечером ей не хватает духа поддерживать видимость.

Она беспокоится. Вот и всё.

— Я знаю… — шепчет она, наконец. — До свидания, Нино.

— До свидания, Хлоя.

— Чувак, честное слово, сколько времени ты уже не выходил из комнаты? — обеспокоенно спрашивает Нино. — У меня ощущение, что каждый раз, когда я тебе звоню, какой бы ни был час, ты говоришь, что только проснулся или собираешься ложиться.

Лишь тишина отвечает ему на другом конце. Потом — кажется, целую вечность спустя — до ушей Нино долетает почти неуловимый вздох.

— Будем считать, я наверстываю упущенный сон, — наконец, отвечает Адриан, устало выговаривая каждое слово.

Натянутый, словно готовая лопнуть струна, Нино инстинктивно стискивает пальцами телефон.

Каждый раз, когда ему удается связаться с Адрианом, одно и то же.

В течение короткой чудесной доли секунды он испытывает бесконечное облегчение, услышав, наконец, лучшего друга. Но всего мгновение спустя эта радость исчезает, задутая точно пламя свечи.

Нино должен бы быть счастлив разговаривать с Адрианом.

Но он не может не замечать прячущуюся за словами друга скорбь. Это страдание скрывается за каждой притворной бравадой, просачивается в каждом его колебании, преследует разговоры, словно нездоровая тень.

Адриан не любит показывать свои слабости, но его молчание стоит тысячи слов, а уставший голос выдает его. Он тонет — медленно, неумолимо, — и Нино ничего не может поделать.

Однако он пытается. Он не перестает звонить Адриану, подбирать слова ободрения, оказывать ему всяческую поддержку.

И однако Адриан с каждым днем всё больше погружается в свою скорбь.

Нино терпеть не может чувствовать себя настолько бесполезным.

— Но чтобы ответить на твой вопрос: я не знаю, — продолжает Адриан с безразличием, которое снова возрождает тревоги Нино. — Три дня? Четыре? Что-то вроде того.

— Адриан… — шепчет Нино.

Тот, кого он слышит по телефону — лишь тень самого себя, и это ужасает его.

Разговор не затягивается, и вскоре Адриан вешает трубку.

Нино замирает на мгновение, уставившись в пустоту. Разговоры с Адрианом требуют всего его внимания, всей его энергии, и он чувствует себя выжатым как лимон. Каждый раз Нино должен следить, чтобы не ляпнуть что-нибудь, всегда стараться быть позитивным, следить за малейшим признаком, указывающим на тревожное ухудшение состояния духа Адриана.

Настоящая психическая гимнастика, которую, учитывая обстоятельства, невозможно избежать, но без которой он охотно обошелся бы.

Нино испускает тяжелый вздох, а потом возвращает внимание к телефону, чтобы отправить сообщение Хлое.

После того, как несколько недель назад она связалась с ним, это стало настоящим ритуалом. Они оповещают друг друга, как только получают новости от Адриана, или напротив, когда не слышат о нем слишком долгое время.

Слабая улыбка появляется на губах Нино, когда Хлоя присылает короткое сообщение с благодарностью. Никогда бы он не поверил, что она может интересоваться кем-то еще, кроме своей бесценной персоны. Но вопреки видимости, под панцирем эгоизма и высокомерия у Хлои явно прячется живое сердце.

Проходят недели, и по мнению Нино, время нисколько не лечит.

Общаться с Адрианом сложно.

Большую часть времени он по несколько дней игнорирует сообщения, лишь нерегулярно отвечая на них.

Нино больше не узнает друга.

Конечно, Адриан всегда был сдержанным, но теперь он замыкается в тревожащем молчании. Он стирает, отрезает себя понемногу от мира, и наблюдение за тем, как он вот так исчезает, ужасает Нино до глубины души.

Беспокойство — это яд, просачивающийся в вены Нино и незаметно пожирающий его. Он живет в страхе, что Адриан однажды перестанет ему отвечать, и он никогда еще так не жалел о тысячах километров океана, которые разделяют их и мешают ему быть рядом.

Нино больше не довольствуется отправлением Хлое сообщений. Он встречается с ней, обсуждает, что они могли бы предпринять, чтобы помочь Адриану. Борясь с давящим на них кошмарным ощущением беспомощности, они находят друг в друге неожиданную поддержку и доброжелательного слушателя.

Нино постепенно учится узнавать бывшую одноклассницу. И как ни странно, они прекрасно дополняют друг друга.

Его приветливый характер смягчает взрывные приступы гнева Хлои, ее язвительные колкости дают второе дыхание для борьбы в те дни, когда ему почти хочется опустить руки.

Конечно, Хлоя остается эгоистичной, поверхностной и лишенной щепетильности, и частенько их разговоры превращаются в бурю. Но понемногу Хлоя учится открываться, выказывать то же сопереживание, что ее товарищ по несчастью. Не всегда действительно успешно, но она искренне старается. Нино со своей стороны учится терпению, сглаживанию углов, когда Хлоя выходит из себя, и умению спокойно стоять на своем в ожидании, пока буря минует.

Дни проходят за днями, и Нино спрашивает себя, долго ли он так продержится.

Наблюдение за тем, как Адриан неумолимо тонет — медленная, вызывающая агонию пытка.

Никогда еще у Нино так не менялось настроение. Он раскачивается между тревогой, гневом и беспомощностью, не в состоянии ни на секунду забыть о подавленности лучшего друга.

Порой Нино ненавидит его за молчание, осаждает, чтобы он соизволил, наконец, ответить. Потом, охваченный угрызениями совести, извиняется снова и снова, пока его не уносит новая волна усталости.

Порой Адриан не отвечает целую неделю, и Нино изводится от беспокойства.

Он злится на собственную бесполезность, ненавидит Габриэля Агреста за то, что тот заставил своего сына проходить через такое, мечтает вернуться в благословенную эпоху, когда Адриан еще был счастлив.

Эти эмоциональные американские горки выматывают Нино до такой степени, что он зачастую спрашивает себя, нужен ли еще Адриану. Но достаточно одного слова благодарности от друга, слабой улыбки, которую Нино чувствует в его голосе, чтобы всё вдруг снова обрело смысл.

Увы, эти оптимистичные мгновения слишком редки, а с другой стороны океана Нино может лишь беспомощно наблюдать за страданиями друга.

И однажды Адриан перестает отвечать.

Адриан больше не отвечает. Ни на обезумевшие мейлы, ни на раздраженные смс, ни на телефонные звонки в любое время дня и ночи.

Проходит неделя, за ней вторая, потом третья, и Нино кажется, что он умирает от паники.

Он бомбардирует друга сообщениями, угрожая предупредить местные власти и объявить его в розыск. В отчаянии он доходит до того, что напрямую звонит в гостиницу, но безрезультатно. По ту сторону океана ему любезно, но твердо отвечают, что его друг категорически запретил его беспокоить и его просьбу выполнить невозможно.

Нино уже не знает, что делать.

Никогда он еще так не боялся за Адриана.

Он не спит, не ест и сгорает от тревоги с каждой секундой, которая проходит без новостей о друге.

Однажды, после очередной бессонной ночи, проведенной в безумном беспокойстве за Адриана, к удивлению Нино, в его квартире внезапно появляется Хлоя. Она уверенно проходит по комнате, будто у себя дома, и встает перед ним, уперев руки в бока.

— Ладно, хватит, — не допускающим возражений тоном бросает она. — Я собираюсь увидеть Адриана, и ты — со мной.

Нино моргает, спрашивая себя, правильно ли понял смысл ее слов.

— Увидеть Адриана? — недоверчиво повторяет он. — Хочешь сказать… в Штатах?

— Нет, в Перу, — раздраженно фыркает Хлоя. — Конечно, мы едем в Штаты. Ты говорил, у тебя есть паспорт, так? Значит, никаких проблем.

Всё еще в шоке, Нино медленно проводит ладонью по лицу.

— Ладно… — рассеянно бормочет он. — Ладно, ладно, ладно…

Его мозг лихорадочно работает. Он пытается мысленно составить список концертов в ближайшие дни, на которые уже дал обещание, контрактов, которые он подписал, состояния его счета в банке.

Он хочет поехать к Адриану — всем сердцем. Если бы друг не был так далеко, он бы давно уже его нашел.

Но ему надо платить за квартиру, выполнять обязательства. Может, Хлоя и в состоянии позволить себе по первому импульсу сорваться на другой конец мира, но жестокая реальность приковывает Нино к земле.

— Ладно… — продолжает он, доставая из кармана телефон. — Дай мне время проверить, сколько у меня осталось денег. И мне надо сделать несколько звонков, чтобы узнать, когда точно я могу уехать: я еще не знаю, какие вечера я могу позволить себе…

— Нет нужды, — тут же обрывает его Хлоя, взмахнув рукой, словно отгоняя назойливое насекомое. — Отмени всё, выезжаем на этой неделе.

— Хлоя, — вздыхает Нино, начиная терять терпение. — У меня работа. Это не так просто.

— Вовсе нет, это совершенно просто, — отвечает она безапелляционным тоном. — Я тебя нанимаю. С полной занятостью, с гонораром вдвое больше, чем ты получаешь сейчас, и на неопределенный срок. Я оплачиваю тебе билет на самолет, гостиницу и обещаю, что по возвращении ты будешь организовывать развлечения для всех мероприятий моего отца.

Приоткрыв рот, Нино смотрит на нее, так вытаращив от удивления глаза, что они, кажется, вот-вот выскочат из орбит.

Это абсурдно.

Решительно, невероятно, абсолютно абсурдно.

— Ты знаешь мою семью, — с высокомерным вздохом продолжает Хлоя. — Деньги вовсе не проблема. Зато я намереваюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы помочь Адриану, а для этого мне нужен ты, — она вытягивает палец в сторону Нино и легонько тычет ему в грудь, а потом надменно продолжает: — Конечно, я являюсь Лучшей подругой Адриана и прекрасно могла бы поехать туда одна, но я предпочитаю иметь на своей стороне все преимущества. Так ты едешь?

Ответ Нино не заставляет себя ждать. В ту же секунду, что Хлоя замолкает, он без раздумий отвечает:

— Еду.

Несколько дней спустя Нино ступает на землю по другую сторону Атлантики. Медленно передвигаясь по аэродрому на онемевших после долгих часов полета ногах, он поднимает глаза к небу. Солнечный свет яркий, почти ослепительный, тогда как в Париже давно наступила ночь.

Ситуация настолько нереальна, что у Нино ощущение, будто он попал в странный сон — наполовину абсурдное сновидение, наполовину жуткий кошмар.

Он глубоко вдыхает полными легкими кислород другого континента. Воздух более влажный, чем на улицах его родного города, и его осаждают незнакомые запахи, усиливая впечатление выбитой из-под ног опоры, которое отказывается его покидать с тех пор, как он улетел из Парижа.

Но у Нино нет времени задерживаться на своих любопытных ощущениях. Хлоя повелительным жестом хватает его за локоть, чтобы побудить ускорить шаг, и они быстро удаляются от самолета и заходят в зал прибытия.

Благодаря почти военной организованности Хлои и ее дару убеждения, все формальности улажены в рекордные сроки. Без малейшего стеснения она идет наперерез очередям, с потрясающим апломбом игнорирует язвительные замечания других пассажиров и реквизирует роскошное такси на выходе из аэропорта. Она наседает на шофера, чтобы он ехал быстрее, а по прибытии на место тормошит персонал ресепшена, чтобы получить точный номер апартаментов Адриана.

В обычное время Нино не одобрил бы бесцеремонные манеры Хлои. Но сегодня страх скручивает ему желудок, срочность ситуации вызывает желание завопить от ярости и разочарования. И на этот раз он молчаливо благодарен Хлое за то, что она без малейшей щепетильности продвигается к своей цели.

Хлоя впереди него сухо отстраняет служащего гостиницы и углубляется в коридоры. Нино ускоряет шаг, с трудом поспевая за ней. А потом они, наконец, останавливаются перед комнатой своего друга.

Они обмениваются коротким взглядом, громко стучат в дверь и ждут.

И ждут.

И ждут, и ждут.

С бешено колотящимся сердцем Нино машинально хватает Хлою за руку. Он боится. Боится за Адриана. Боится того, что обнаружит за этой деревянной панелью, которая еще отделяет его от друга. Нино чувствует, как Хлоя вздрагивает, но, к его великому удивлению, не пытается отстраниться. Напротив, она в свою очередь сжимает его пальцы, тоже черпая слабую поддержку в его присутствии.

Они не двигаются, отчаянно надеясь, что друг подаст признаки жизни.

Но дверь остается закрытой, и секунды продолжают течь с ужасающей неторопливостью.

Нино с такой силой сжимает ладонь Хлои, что чуть ли не раздавливает ее пальцы. Тревога сжимает грудь, мешает дышать до такой степени, что легкие горят. Он дрожит всем телом, пульс опасно учащается, а беспокойство становится таким сильным, что ему хочется взвыть. Это слишком. Слишком много напряжения, слишком много ужаса, слишком много ощущения бессилия.

Никогда еще Нино не бывал так напряжен. Он не отрывает взгляда от ручки двери, и кажется, будто время замедляется. Застывает. Словно он оказался пленником места, где каждая секунда длится часы, где каждое потерянное мгновение становится дополнительной пыткой для погруженного в ужас сознания.

— Открой, — шепчет он словно молитву. — Открой нам.

Затем, наконец — наконец, — дверь открывается.

Медленно, почти незаметно.

Но открывается.

Всё больше и больше, пока в ее обрамлении не появляется силуэт.

И после недель тревоги, которые чуть не свели его с ума, Нино, наконец, видит знакомое лицо.

Адриан.

Друг разглядывает его с изумлением, которое могло бы быть комичным, если бы обстоятельства не были так драматичны. Адриан пошатывается, вцепляется в дверной косяк, сжимает пальцы на дереве с такой силой, что у него белеют костяшки. У него лихорадочный, почти блуждающий взгляд. Его глаза быстро переходят от Нино к Хлое и обратно, словно он не может поверить, что друзья действительно стоят перед ним.

Нино и сам с трудом осознает, что, наконец, нашел Адриана.

Но друг здесь. В самом деле здесь.

Наконец.

— Адриан! — восклицает Нино, шагая к лучшему другу, чтобы изо всех сил стиснуть его в объятиях.

Он должен бы злиться за него за молчание. Ненавидеть за то, как он его испугал. В гневе накричать на него, затаить глубокую обиду за всё беспокойство, что грызло его последние дни.

Но громадное облегчение, обрушившееся на Нино, уносит с собой ярость и тревогу, оставив лишь искреннюю радость вновь видеть Адриана. Возможно, позже обида вернется. Но сейчас Нино просто наслаждается тем, что его друг цел.

Сжимая в объятиях Адриана, Нино не может не заметить, насколько четко он ощущает его лопатки под тканью рубашки. Он слегка отстраняется, кладет ему руки на плечи.

Вопреки работе моделью, Адриан никогда не отличался болезненной худобой, которая, увы, часто касается тех, кто продвигается в мире моды. Но теперь он похудел, это очевидно. Одежда стала ему велика, скулы сделались слишком угловатыми, а ключицы более выступающими, чем когда-либо.

Он бледен. Так бледен, что кожа кажется почти просвечивающей.

Адриан больше не тот полный жизни молодой человек, которым был прежде, а существо с полупрозрачной красотой, которое того и гляди испарится.

На его лице выделяются только лихорадочно блестящие глаза. Они сверкают почти болезненным блеском, тогда как круги под ними так темны, что кажутся почти черными.

С Адрианом худо.

Но он жив, и на данном этапе это всё, на что надеялся Нино.

Хлоя рядом с ним разражается рыданиями, резким жестом отодвигает его и хватает Адриана за воротник.

— Идиот, — вопит она сквозь рыдания, на каждом ругательстве встряхивая его изо всех сил. — Идиот, идиот, идиот!

После этой бурной встречи Хлоя быстро возвращает себе обычное самообладание.

Она врывается в номер Адриана, словно блондинистое торнадо, критикует оформление, жалуется на недостаток света, приказывает Нино открыть ставни, которые их друг упорно держал закрытыми. Обнаружив вторую комнату, смежную с комнатой Адриана, она самовольно устраивает там Нино, а потом направляется на ресепшн, чтобы потребовать себе номер напротив.

Нино ошарашенно позволяет ей всё это, в то время как Адриан тяжело плюхается на диван в гостиной. Он машинально трет глаза, явно всё еще с трудом осознавая, что двое его лучших друзей пересекли океан, чтобы увидеть его.

Потом, спустя долгие мгновения тишины Адриан мягко качает головой. Словно пытаясь привести мысли в порядок, словно пытаясь убедить себя, что не спит. Он слегка выпрямляется, поворачивается к Нино и обводит комнату широким жестом.

— Что ж… Добро пожаловать, — шепчет он, наконец.

Проходят дни, и между тремя друзьями устанавливается странное распределение.

Нино делит номер с Адрианом, а Хлоя покидает его только на время сна, когда уходит в собственные апартаменты. Каждый день Нино и Хлоя окружают лучшего друга всяческой заботой. Они говорят с ним, дают почувствовать свою поддержку, отказываются позволять ему продолжать тонуть.

Однако вопреки их добрым намерениям, всё не так просто.

Они всем сердцем хотят помочь другу. Хлоя проявляет бездну терпения, о наличии которого у себя даже не подозревала, Нино все силы отдает тому, чтобы заставить угасающего на их глазах Адриана улыбнуться.

Но Адриан совсем не облегчает им задачу.

Нино всегда знал, что друг не любит показывать свои слабости, что он преуменьшает значимость затрагивающих его событий из страха, что за него будут беспокоиться. Но никогда бы Нино не подумал, что он может продемонстрировать такое упорство.

Адриан отказывается от их помощи — просто-напросто.

Когда Нино и Хлоя делятся с ним своими страхами, он утверждает, что может справиться сам. Небрежно пожимает плечами, когда друзья умоляют его хотя бы высунуть нос из гостиницы, в которой он нашел убежище. С абсолютной неискренностью заверяет, что целыми днями сидеть, запершись в темноте, ни в коем случае не сигнал бедствия.

Для Нино и Хлои это словно ушат ледяной воды.

Адриан явно предпочитает тонуть в своем отчаянии, чем принять их протянутые руки.

Однако несмотря ни на что, больше всего Нино беспокоит вовсе не эта глупая гордость. Адриан всегда был сдержанным человеком. Интровертом, к тому же приученным отцом невозмутимо держаться в любых обстоятельствах. Вот только сейчас его апатия поистине леденящая.

Нино не узнает лучшего друга.

Иногда, когда Хлоя и Нино отчаянно пытаются достучаться до него, Адриан закрывается в упрямом молчании, которое может длиться часами.

В другие моменты он предпочитает говорить о погоде, об обоях в своей комнате, обо всем, но только не об отце и не о причинах, толкнувших его пересечь океан. Он почти не ест, слишком много спит и демонстрирует безразличие, которое беспокоит его друзей гораздо больше, чем они осмеливаются сказать.

Когда терпение Хлои подходит к концу, и она кричит на него, изливая свою боль и обиду, Адриан сохраняет пугающее спокойствие. Его взгляд теряется в пустоте, и он едва обращает внимание на разыгравшуюся перед ним бурю.

Никогда еще Нино так не боялся за друга.

В некоторые дни ему тоже хочется наорать на него, встряхнуть изо всех сил, врезать кулаком в лицо. Что угодно, лишь бы заставить Адриана реагировать. Что угодно, лишь бы почувствовать, что он приносит другу пользу.

Нино чувствует себя ужасающе беспомощным.

Адриан страдает, это очевидно. Предательство отца оставило зияющую рану в его сердце. Впрыснуло яд, который пожирает его до самых костей, превращает в тень того, кем он был прежде.

Нино видит, как друг отделяется от мира, понемногу угасает.

И это ужасает его.

Тогда, не обращая внимания на регулярно получаемые грубые отказы, он вцепляется. Не перестает говорить с Адрианом, пытаться привлечь его внимание, стараться вернуть его к жизни. Он борется каждую минуту, каждую секунду, охваченный паническим страхом, что Адриан исчезнет, если он отпустит его хотя бы на мгновение.

Проходят дни, а Нино с Хлоей вопреки всему упорно остаются рядом с другом. Они помогут ему, хочет он или нет.

И понемногу Адриан соглашается открыться.

Поначалу робко он говорит с ними о своем страдании.

Он рассказывает, как ранило его предательство отца. Облекает в слова свое бегство, которое длится уже слишком долго. Со временем он позволяет им всё глубже проникнуть в тот ад, которым стал его мир. Он делится с ними самыми тайными слабостями, описывает пугающие кошмары.

И однажды он доверяет им свою самую драгоценную тайну.

Вес, который давит на его сознание, бремя, которое мешает ему дышать, последняя часть паззла, которой не хватало Нино и Хлое, чтобы понять хаос, которым стала его жизнь.

— Черный Кот, — выдыхает он. — Я был Черным Котом.

Нино застывает от потрясения.

Наверняка он просто плохо расслышал.

Адриан не может быть Черным Котом. Это невозможно. Он наверняка знал бы. Он наверняка заметил бы. Адриан наверняка сказал бы ему.

Разве нет?

Но ошеломленное выражение лица Хлои подтверждает, что уши не обманывают его. Адриан действительно только что заявил, что был героем Парижа. И, учитывая обстоятельства, он явно не в том настроении, чтобы шутить.

Нино чувствует, как кровь медленно отливает от лица по мере того, как он осознает всё, что из этого следует.

Адриан был Черным Котом.

Он никогда об этом не подозревал.

Ни разу, ни секунды.

От потрясения кровь стынет в венах Нино, а внезапное ощущение тошноты скручивает желудок. Словно в кошмарном сне он смотрит на человека, про которого думал, что знает его как облупленного, и который внезапно кажется ему незнакомцем.

Адриан.

Черный Кот.

Его лучший друг.

Тот, кого он воспринимает как брата и кого, похоже, знает хуже, чем думал.

Сжав челюсти, Адриан упрямо не отрывает взгляда от потолка, явно не понимая, какую тоску вызвали его слова у друга. Впервые Нино замечает, насколько цвет глаз Адриана напоминает глаза парижского героя и насколько поразительным делают сходство с его альтер-эго взъерошенные волосы.

— Я был Черным Котом, — устало повторяет Адриан, внезапно вырывая Нино из оцепенения.

Он проводит ладонью по лицу, испускает утомленный вздох и закрывает глаза.

— Черным Котом… — шепчет он в последний раз, после чего поворачивается спиной к друзьям, резко обрывая разговор.

Нино выходит из комнаты с ощущением, будто попал в абсурдный сон. Его охватывает сильнейшая мигрень, от которой кажется, будто череп раскалывается на две части. Всего за несколько секунд лучший друг стал для него незнакомцем. Незнакомцем, годами жившим двойной жизнью, о которой Нино даже не подозревал.

Мысли мечутся в голове, когда он начинает осознавать всё, что предполагает раскрытие Адриана.

Черный Кот. Сражения, в которых он каждое мгновение рисковал жизнью. Опасности, которым он постоянно подвергался, чтобы защитить Париж. Ледибаг. Бражник. Его отец.

Это слишком, слишком для одного раза, и Нино внезапно чувствует головокружение.

Но вдруг, когда он хочет опереться на стену, чтобы восстановить равновесие, Хлоя живо хватает его за локоть. Беспощадно вонзая в него ногти, она с силой тащит его за собой, заставив пересечь салон и коридор, чтобы втянуть в собственную комнату.

Зайдя, Хлоя не столько закрывает, сколько захлопывает дверь с такой силой, что дрожат стены. Мертвенно-бледная от ярости, она тут же поворачивается к Нино.

— Нино, ради твоего же блага я надеюсь, ты не знал, что Адриан был Черным Котом! — шипит она сквозь зубы, и ее льдисто-голубые глаза сверкают от ярости. — Потому что уже месяцы, как я из кожи вон лезу, чтобы ему стало лучше, и как я оказала тебе честь, попросив твоей помощи, так что если ты осмелился скрыть от меня такую наиважнейшую информацию…

— Я ПОХОЖ НА ТОГО, КТО БЫЛ В КУРСЕ? — внезапно взрывается Нино и тут же замирает.

Эта вспышка парализует обоих.

В их странном дуэте самый спокойный обычно Нино. Тот, кто смягчает вулканические взрывы гнева Хлои; тот, кто сохраняет хладнокровие, когда вспыльчивая подруга изливает ярость на каждого, кто имел несчастье приблизиться к ней.

Но на этот раз потрясение слишком сильно, и его нервы не выдерживают раньше, чем у подруги.

Под обеспокоенным взглядом Хлои Нино устало проводит ладонью по лицу.

— Я не знал, — повторяет он с тяжелым вздохом. — Я ни о чем даже не догадывался.

Нино отступает на шаг, всем телом прислоняется к двери и закрывает глаза.

Адриан — Черный Кот, и, наверное, ему нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.

Остаток дня и ночь Нино и Хлоя говорят, говорят и говорят. Сидя по-турецки на кровати Хлои, они тщательно разбирают малейшие воспоминания, сравнивают, анализируют, пытаются понять.

Не отрывая взгляда от страниц Ледиблога, они прослеживают подвиги парижских героев. С упорством, которому позавидовала бы Алья, они связывают каждое сражение Черного Кота с необъяснимыми исчезновениями Адриана, ищут сходство между напыщенными манерами героя и манерами их друга, сравнивают лица, голоса, смех.

Они постепенно понимают, до какой степени жизнь их друга была наполнена внезапными исчезновениями, осторожным молчанием, необходимой ложью.

Они постепенно понимают, насколько не в курсе, кем на самом деле является человек, которого, казалось бы, так хорошо знают.

К удивлению от необыкновенного открытия примешивается стыд, оттого что они не поняли раньше, что их лучший друг был Черным Котом. Они годами жили рядом с Адрианом и ни на секунду не заподозрили, что он может быть знаменитым героем Парижа.

Они злятся на себя, что не заметили. Что, считая себя настолько близкими к нему, однако не осознавали, насколько он необыкновенный. Что ни разу не увидели, насколько его храбрость, решимость и безупречная преданность превышали все нормы.

А больше всего они злятся на себя за то, что не поняли, что боль Адриана питалась страданием Черного Кота.

Они едва осмеливаются представить ужас, который испытал Адриан, узнав, что человек, с которым он годами яростно сражался, был его собственным отцом, и они только-только начинают оценивать, до какой степени эта страшная новость опустошила их друга.

Уже несколько часов, как наступила ночь, и в комнате воцаряется напряженная тишина. Нино бросает быстрый взгляд на Хлою, которая по-прежнему сидит рядом с ним. Странно неподвижная, она уставилась в телефон, просматривая, но не видя на самом деле, одно из бесчисленных видео, выложенных Альей. Герои на экране прыгают, крутятся, ловко уклоняются от атак противника.

И вдруг Черного Кота с силой впечатывает в фонарь.

Глухой звук удара немедленно возвращает Хлою к реальности. Моментально побледнев, она подпрыгивает и щелкает по телефону, чтобы прервать видео.

Нино бросает на нее благодарный взгляд.

Одно дело — смотреть, как сражается герой. Совсем другое — знать, что под маской означенного героя прячется лучший друг, и что это он получает удар за ударом во время ужасных сражений.

Одна только мысль об Адриане в центре подобного урагана насилия вызывает у Нино тошноту. Он закрывает на мгновение глаза и глубоко вдыхает, чтобы успокоить бешеное сердцебиение.

Адриан больше не Черный Кот, мысленно повторяет он себе.

Он больше не Черный Кот. Он больше не сражается с Бражником, он больше не подвергается опасности, которой противостоял годами. Теперь он в безопасности, в тысячах километров от своего отца и прежней жизни.

Но, вопреки всему, Нино леденеет от ужаса, думая о том, чего едва избежал его друг.

Он никогда не подозревал, что Адриан — Черный Кот, но сейчас понимает, что было к лучшему. Если бы он знал, какому риску подвергается тот, кого он любит как брата, Нино наверняка давно извелся бы от тревоги.

Нино медленно открывает глаза и поворачивается к Хлое. Она теперь запустила интервью с Черным Котом и Ледибаг, отдавая предпочтение тем, где появлялся их друг. Не говоря ни слова, Нино склоняется к ней, чтобы лучше видеть.

Он напряженно изучает каждое видео, всматриваясь в каждую деталь, пока образ парижского героя, будто отпечатывается у него на сетчатке. Черный Кот говорит голосом Адриана, и нахальная улыбка на его лице, напоминает ту, что время от времени освещала черты его друга.

— Как мы могли не понять, Хлоя? — тихо бормочет растерянный Нино. — Мы же его друзья. Лучшие друзья. Как мы ничего не замечали?

Дни, последовавшие за внезапным откровением Адриана, довольно странные.

По обоюдному согласию Нино с Хлоей решают не упрекать его в том, что он годами хранил от них тайну. Вместо этого они предпочитают сконцентрироваться на всё еще слишком хрупком состоянии его духа, прилагая все силы, чтобы помочь ему держаться на плаву.

Трое друзей много разговаривают, потихоньку заново привыкая друг к другу.

Со временем Нино и Хлоя научаются совмещать образ блистательного парижского героя с образом их лучшего друга. Воспоминания теперь предстают перед ними в новом свете. Они вспоминают каламбуры, порой вырывавшиеся у Адриана, когда он чувствовал себя комфортно с собеседником. Необъяснимые отсутствия, абсурдные предлоги. Его завороженность Ледибаг, его радость каждому комплименту в адрес Черного Кота.

И перед ними медленно рисуется новый портрет.

Молодого человека, который не является ни Адрианом, ни Черным Котом, но их лучшим другом, которого они теперь должны узнать заново.

Адриан со своей стороны всё больше раскрывается перед ними.

Освобожденный теперь от страшного груза, который давил на его сознание, он, наконец, полностью доверяется. Он часами говорит о Габриэле Агресте, о боли, которую испытал от такого предательства, об ужасе, который едва не поглотил его, когда он понял, что несчетное количество раз мог умереть от руки собственного отца.

Нино и Хлоя слушают его с бесконечным терпением. Подбадривают. Поддерживают с неиссякаемой готовностью.

И понемногу Адриан оживает.

Конечно, он отказывается произносить имя Ледибаг и по-прежнему испытывает отвращение к упоминанию о Париже. Но дела медленно улучшаются. Уступая перед настойчивостью друзей, он, наконец, выходит из комнаты. Вначале он соглашается сопроводить Хлою по магазинам. Потом Нино изо дня в день водит его на концерты, побуждает погулять по приютившему его городу, заставляет вновь обрести твердую почву под ногами в жизни, от которой он бежит месяцами.

Нино и Хлоя с облегчением видят, как Адриан записывается на курсы в соседнем университете.

Думать о дипломе значит думать о будущем, и в состоянии их друга это нечаемое улучшение. Конечно, ситуация остается далекой от идеальной. Поразившая Адриана депрессия отхлынула, но по-прежнему бродит, угрожая ударить снова, как только он ослабит внимание. Нино и Хлоя бдят над Адрианом с ежесекундным вниманием, готовые оказать ему поддержку при малейшей слабости.

Иногда Адриан ломается. Шатается, снова погружается в отчаяние, которое не желает оставить его окончательно.

Но каждый раз ему удается снова подняться к поверхности.

Исцеление будет тяжелым, но Адриан на верном пути. И однажды для Нино и Хлои наступает время вернуться в Париж. Адриан всё еще не слишком хорошо себя чувствует, но ему лучше, и для него настало время научиться обходиться без их помощи.

Так что после нескольких дней размышлений Нино и Хлоя, наконец, отправляются в родной город. Адриан настаивает на том, чтобы самому отвезти их в аэропорт, где их затянувшееся прощание становится душераздирающим. Но когда голос из динамиков объявляет посадку на Париж, они вынуждены, наконец, оставить друга.

— Главное, не забывай подавать нам весточки о себе, — в который раз отчеканивает Нино, в последний раз сжимая Адриана в объятиях. — И если возникает какая-то проблема, ты звонишь нам немедленно. В любое время.

— В противном случае я без колебаний вернусь сюда, чтобы лично дать тебе пинка под зад! — добавляет Хлоя, нахмурившись с угрожающим видом.

— Понял, понял! — соглашается Адриан, в жесте капитуляции поднимая руки, и на его лице появляется слабая улыбка. — Я буду звонить вам регулярно.

Верный своему обещанию, Адриан редко позволяет пройти неделе, чтобы не связаться с друзьями тем или иным способом. Будь то простое сообщение на телефон, звонок или подробный мейл, он считает делом чести держать их в курсе своей жизни по ту сторону Атлантики.

В Штатах он переживает и хорошее, и плохое. Иногда он вновь погружается в странную безучастность, которая так беспокоит Нино и Хлою. В другие моменты он тихо поднимается по склону и ведет почти нормальную жизнь.

Однажды, когда Хлоя спокойно смотрит фильм в своей комнате, раздается звонок телефона. Едва она отвечает на вызов, голос Адриана произносит:

— Ладно, Хлоя, прежде всего, главное — не беспокойся.

Она сжимает челюсти и инстинктивно впивается ногтями в ладонь. Звонки от Адриана — настоящая лотерея, которая действует ей на нервы. В зависимости от дня, друг может оказаться в настолько хорошем настроении, насколько позволяют обстоятельства, а может и абсолютно опустошенным.

Эти американские горки выматывают Хлою.

Нино лучше нее управляется с перепадами морального состояния Адриана. Он быстрее подбадривает его, лучше знает, как найти правильные слова, чтобы ему полегчало, когда он опускается на самое дно.

Хлоя не такая как Нино. Даже располагая величайшей в мире готовностью, она точно знает, что никогда не сможет выказать столько терпения и сострадания, как он. Но она по-прежнему яростно стремится помочь другу.

Тогда она, как может, сражается с собственными трудностями и пытается противостоять им наилучшим образом.

— Поздно, я уже беспокоюсь, — язвительно отвечает она. — Что происходит?

— Совершенно ничего серьезного, уверяю тебя, — продолжает Адриан. — Но поскольку я знаю, что ты щедро платишь администратору, чтобы он держал тебя в курсе о малейшем событии, выходящем за рамки обычного, и он наверняка расскажет тебе об этом…

Хлоя не утруждается даже ответить на это замечание, как и не испытывает ни малейшего стыда от того, что так следит за действиями своего друга.

Угрызения совести — такая малость по сравнению с дополнительным способом успокоить душу. Пока она не будет уверена, что дела Адриана окончательно наладились, она ни секунды не будет колебаться подкупить столько людей, сколько необходимо, чтобы убедиться, что он ничего не утаивает.

— Адриан, — властно перебивает она его. — Что. Происходит. Чем ты занят? Где ты?

Она слышит, как друг на другом конце тяжело вздыхает, и ее сердце сжимается.

Очевидно, сегодня один из тех дней, которых она боится больше всего. Один из тех дней, когда душевное состояние Адриана шатается, и когда она горько жалеет, что здесь нет Нино, чтобы подсказать ей подбадривающие слова для друга.

Но ей все-таки немного повезло.

Адриан демонстрирует немного слишком безучастия для ее спокойствия, однако он и не кажется абсолютно удрученным. Скорее — пребывающим в промежуточном состоянии. Не счастлив, но и не в отчаянии.

И то хлеб.

— Еще раз, ничего серьезного, — медленно повторяет Адриан. — Я в больнице. Просто сломал два пальца. На правой руке.

У Хлои вырывается удивленное восклицание, и она едва не роняет от изумления телефон.

— ЧТО? — восклицает она. — Но как?

— Сегодня был один из тех дней, когда я… В общем, я был не в слишком хорошем настроении, и отец попытался позвонить мне, — хмурым, почти механическим голосом объясняет Адриан. — Я даже не стал отвечать. Но потом я только еще больше разозлился. И врезал кулаком в стену.

— ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ? — вопит Хлоя.

— Врезал кулаком в стену, — устало повторяет Адриан. — И сломал два пальца. Конец истории.

Хлоя сжимает пальцами переносицу и машинально трясет головой.

— Адриан… — ворчит она. — Когда мы с Нино говорили тебе давать выход гневу, мы имели в виду не это…

— Знаю, знаю… — вздыхает Адриан. — Ну, в общем, ты наверняка об этом услышала бы, так что я решил, что лучше ты узнаешь от меня.

— Я ценю это, — холодно отвечает Хлоя и более теплым тоном добавляет: — И Адриан… Я тебя обожаю, но иногда ты такой придурок.

— Я знаю, — мягко отвечает он. — Мне пора, я возвращаюсь в гостиницу. До свидания, Хлоя.

— До свидания.

Проходят месяцы, и вести от Адриана становятся всё более обнадеживающими. Он изменился. Он более серьезен, более меланхоличен, чем тот подросток, каким был когда-то. Но если он и не совсем обрел прежнюю радость жизни, тем не менее ему гораздо лучше, чем в то время, когда он внезапно покинул Париж, и его депрессия, наконец, перешла в стадию плохих воспоминаний.

Настроение Адриана стало гораздо менее непредсказуемым, и Нино больше не опасается звонков от друга. Теперь он звонит не для того, чтобы поделиться глубоким отчаянием, а чтобы рассказать о спокойной повседневности.

— Привет, — говорит он однажды, когда заря еще едва занимается над Парижем. — Я знаю, что уже несколько дней не давал о себе вестей, вот и решил немного поболтать с тобой. Я звоню тебе с берега моря.

— Хэй, — радостно восклицает Нино, быстро производя мысленный подсчет. — Ты понимаешь, что мы уже два месяца не были настолько близко — географически? Если ты на берегу океана, значит, ты чуть-чуть ближе к Парижу!

— Не совсем, — отвечает Адриан со сдержанным смешком из тех, что теперь стали характерны для него. — Я на берегу Тихого океана.

— Ч-что? — ошарашено бормочет Нино. — Тихого океана?

— Мне захотелось увидеть море, — спокойно отвечает друг. — Так что я взял машину на прокат и поехал. И приехал на берег океана.

Нино не знает, должен ли он беспокоиться или чувствовать облегчение, узнав, что Адриан может вот так оставить город, в котором нашел убежище, и проехать сотни километров, повинуясь первой пришедшей в голову блажи. Но друг кажется счастливым от своей небольшой выходки, и Нино гораздо больше предпочитает его таким, чем когда он уныло сидел в своей комнате.

Они болтают еще несколько минут, разговаривая обо всем и ни о чем. И перед тем, как повесить трубку, с губ Нино срывается инстинктивный вопрос:

— Всё в порядке?

Он сбился со счета, сколько раз произносил эти простые слова, и ни на секунду не сомневается, что никогда не перестанет беспокоиться о здоровье друга.

— Да, Нино, — мягко отвечает Адриан. — В порядке.

Адриан понемногу начинает говорить о Франции. О Париже. С тех пор, как он уехал, прошло несколько лет, и его явно начинает охватывать тоска по родине.

Он по-прежнему отказывается даже произносить имя Ледибаг, так же как и не желает обсуждать связь — а точнее ее отсутствие — с отцом. Но ему лучше. Гораздо, гораздо лучше.

И сегодня, общаясь с друзьями по вебкамере, он говорит о возвращении.

— Просто… Я не хочу возвращаться к себе, — вздыхает он, проводя ладонью по затылку. — В дом, где он… Еще слишком рано.

— Ты можешь поселиться у меня, — спонтанно предлагает Нино. — Для меня не составит проблемы приютить тебя.

— Спасибо, я очень тронут, но ты не хуже меня знаешь, что это невозможно, — со слабой улыбкой отвечает Адриан. — Там мало места, и еще до конца недели ты сойдешь с ума от того, как я путаюсь у тебя под ногами.

Нино открывает рот, чтобы возразить, но тут же снова закрывает.

Он хотел бы сказать Адриану, что тот ошибается, но вынужден признать правоту друга. При всем его желании, его квартира слишком мала, чтобы позволить длительное сожительство.

— Тогда приходи ко мне, — вмешивается Хлоя. — Ну, то есть к моему отцу. В его отель. Я могу предоставить номер в твое распоряжение за счет заведения. Ты можешь оставаться, сколько хочешь.

— Хлоя, я… — начинает Адриан.

— Адришу, — тут же перебивает она. — Ты не хуже меня знаешь, что это наилучшее решение.

Адриан на экране улыбается на нелепое прозвище, которым награждает его Хлоя. Она уже несколько лет не называла его так, но, видимо, перспектива увидеть возвращение друга в Париж возрождает старые привычки.

— Я этого не отрицаю, однако я прекрасно могу оплатить комнату, — наконец, произносит Адриан. — У меня всё еще достаточно…

— За счет заведения, — твердо повторяет Хлоя. — В крайнем случае я могу позволить тебе платить за еду, если это успокоит твою совесть, — продолжает она, пренебрежительно взмахнув рукой. — Но что касается комнаты, не может быть и речи. Ты — мой гость. И ты останешься в ней столько, сколько посчитаешь необходимым.

— Соглашайся, чувак, — с позабавленной улыбкой поддерживает Нино. — Иначе она не даст тебе покоя. Ты не хуже меня знаешь, насколько она может быть упертой, когда захочет.

— Я не упертая, — возражает Хлоя, гордо задрав подбородок. — Я просто не позволяю вам принимать идиотские решения.

— Значит, решено? — говорит Нино. — Ты возвращаешься во Францию?

По ту сторону океана на губах Адриана появляется улыбка.

— Я возвращаюсь во Францию.

— Это реально все твои вещи? — удивляется Нино, бросая подозрительный взгляд на два несчастных чемодана посреди гостиничного номера.

Адриан, стоящий напротив него, испускает короткий смешок.

— Я путешествую налегке, — отвечает он, рассеянно проводя рукой по волосам.

— Тем не менее, — возражает Нино. — Ты отсутствовал — сколько? — почти три года? Я ждал, что ты вернешься немного более нагруженным.

— В любом случае, я бы на твоем месте привезла целые баржи вещей, — вставляет Хлоя с другого конца комнаты. — И поверить не могу, что ты был в Нью-Йорке и абсолютно ничего мне не купил!

С возмущенным фырканьем она подходит к одному из служащих отеля, который провожал их до номера, о чем-то коротко переговаривает с ним, а потом отпускает коротким жестом.

— Ну вот, готово, — говорит Хлоя, поворачиваясь к друзьям.

Она быстро приближается к Адриану и протягивает ему связку ключей.

— Теперь ты здесь у себя, — с торжествующей улыбкой заявляет она. — Добро пожаловать в Париж!

Когда Адриан сжимает в руке переданные подругой ключи, Нино в свою очередь подходит к нему.

— Добро пожаловать в Париж, — говорит он, с любовью хлопая его по плечу.

С тех пор как Адриан вернулся в родной город, Нино дышится легче.

Конечно, он меньше волнуется за друга, чем еще несколько месяцев назад. Тем не менее для него громадное облегчение знать, что в случае чего ему понадобится лишь несколько минут, чтобы добраться до Адриана.

Теперь главный источник беспокойства для Нино и Хлои — то, что друг отныне будет жить в одном городе со своим отцом.

Поскольку, хоть и в руках правосудия, Габриэль Агрест по-прежнему остается в Париже. Они всем сердцем надеются, что этой близости не будет достаточно, чтобы заново погрузить Адриана в депрессию, с которой он с таким трудом справился. Они окружают друга заботой, разговаривают с ним, бдят над ним с неослабным вниманием.

Поскольку Адриан отказывается говорить об отце, Нино и Хлоя не знают, связывался ли он с ним. Они горят желанием узнать, но теперь уже научились не подталкивать друга, когда тот не хочет касаться чувствительной темы. Говорить о Габриэле Агресте, когда Адриан не в настроении довериться, или же всего лишь упомянуть имя Ледибаг значит рисковать, что друг вновь замкнется в себе и на долгие часы погрузится в упрямое молчание.

Поэтому вместо того, чтобы давить на Адриана расспросами, Хлоя и Нино терпеливо дают ему знать, что они всегда рядом, чтобы выслушать его, если он почувствует такую необходимость. Они ждут, чтобы друг открылся им, всем сердцем надеясь, что его состояние не ухудшится.

Но к счастью, Адриан быстро опровергает их самые пессимистичные прогнозы.

Он потихоньку привыкает к новой парижской жизни, неторопливо заново открывая родной город, не форсируя события. Окруженный поддержкой Нино и Хлои, он спокойно осваивается и пользуется каждым мгновением, проведенным в обществе друзей.

Нино абсолютно восхищен.

Конечно, состояние духа Адриана, возможно, никогда не перестанет его беспокоить.

Конечно, они с Хлоей часами размышляли, организовывали, планировали малейшие детали, чтобы возвращение Адриана во Францию прошло наилучшим образом.

Однако эти хлопоты для него сущая ерунда по сравнению с искренней радостью, которую он испытывает от обретения лучшего друга. Нино нельзя назвать асоциальным человеком, но Адриан занимает в его жизни особенное место, и Нино ужасно его не хватало всё время его ссылки в Америке.

Теперь они наверстывают упущенное.

Как только позволяет их распорядок дня, они собираются у одного или у другого. Они пользуются роскошным телевизором Адриана, чтобы организовать настоящие турниры по видеоиграм, часами обсуждают фильмы или музыку, пускаются в сравнительное изучение ресторанов, предлагающих доставку еды на дом.

Порой всё кажется таким нормальным, что время от времени у Нино почти возникает ощущение, будто последние годы были лишь дурным сном. А потом мгновение спустя меланхоличный взгляд или слишком отчетливый вздох Адриана жестоко возвращают его к реальности.

Ничто больше не будет как прежде для того, кто теперь известен, как сын Бражника. Это точно.

Но Адриан старается улучшить свои дела. Он продвигается вперед наперекор ветрам, решительно настроенный справиться с ужасным испытанием, которое едва не поглотило его.

Адриан сражается и бесспорно делает успехи.

И теперь, когда он, наконец, вернулся в Париж, Нино позволяет себе просто наслаждаться тем, что вновь обрел лучшего друга.

Однажды Алья звонит Нино, чтобы предложить ему вечер в ресторане.

В этом предложении нет ничего необычного. Во время долгого отсутствия Адриана Нино и Хлоя приобрели привычку регулярно выходить в компании Альи и Маринетт.

Вначале это было идеей Нино. Он всегда был близок с Альей и Маринетт, а поскольку он виделся с Хлоей, то естественно предложил новой подруге составить им компанию во время выходов.

Вначале Хлоя колебалась присоединиться к их маленькой группе.

Ее нерешительность была понятна. Они с Маринетт никогда не являлись подругами, а тот, кто искал ссоры с Маринетт, неизбежно навлекал на себя молнии Альи. Но после проведенных в напряженном молчании первых обедов и нескольких вечеров, наэлектризованная обстановка которых быстро приводила к грозовым раскатам голосов, атмосфера немного смягчилась.

Медленно, с трудом их маленькая компания в конце концов обрела новую динамику.

Хлоя под влиянием Нино проглатывала самые язвительные замечания, Маринетт согласилась не обращать внимания на враждебность своей извечной соперницы, а Алья решила дать Хлое шанс доказать им, что она может быть не только высокомерной дрянью, которую они всегда знали.

И теперь они образовывают, конечно, странную, но спаянную группу, которая регулярно собирается за стаканом или за хорошей едой.

— …ну и вот, в пяти минутах от меня открылся новый ресторан, — весело продолжает Алья. — Я подумала, мы могли бы испытать его на днях.

Пока ее голос звучит в телефоне, в голове Нино внезапно рождается идея.

До сих пор Адриан ни разу не выказывал желания видеть кого-то, кроме него и Хлои.

Друг хочет делать всё неспеша. Потихоньку осваиваться в новой жизни, этап за этапом, не форсируя ситуацию. Безумным парижским вечерам он предпочитает долгие одинокие прогулки среди толпы, спокойные моменты с ближайшими друзьями.

Адриан выстраивает себя заново — осторожно, медленно.

Но на данный момент, за примечательным исключением Нино и Хлои, это исцеление проходит в одиночестве.

И пока Нино разговаривает с Альей, к нему внезапно приходит воспоминание о Маринетт. А точнее, воспоминание о Маринетт после ее возвращения из Лондона.

Он четко помнит, до какой степени подруга, вернувшись из Англии, выглядела лишь тенью себя. Насколько она казалась лишенной той почти солнечной энергии, которая обычно светилась в ней, и как казалось, что она держится лишь силой воли.

Вместо искрящейся радостью жизни девушки, которую он так хорошо знал, он нашел тень, готовую раствориться в небытии.

С неприятной дрожью Нино вспоминает худобу Маринетт. Болезненную бледность, лихорадочный взгляд, тревожную манеру порой выпадать из реальности и теряться в своих мыслях.

Переутомление, объяснила ему Алья.

Слишком занятый Адрианом, Нино не имел возможности остановиться на душевном состоянии Маринетт. Он неохотно оставил Алью самой помогать лучшей подруге пережить тяжелые времена. Но несмотря ни на что, он по возможности был рядом, и сейчас он вспоминает, что спокойные вечера с друзьями сотворили чудеса с состоянием Маринетт.

От ресторанов до кинотеатров, от пикников в парке до прогулок вдоль Сены, с каждым мгновением, проведенным в окружении друзей, Маринетт становилось всё лучше. Со временем на ее щеки вернулся румянец, чтобы больше их не покидать, скулы вновь обрели округлость, которой им так не хватало, а бледные улыбки превратились в веселые взрывы смеха.

Общество близких людей решительно принесло пользу Маринетт — это точно.

И Нино ни мгновения не сомневается: то же самое случится и с Адрианом.

Одиночество, в котором закрылся друг, дало ему время заново выстроить себя в безопасности от вредоносных вторжений, но также оно дает возможность для опасного самокопания. Теперь Адриану лучше, и ему необходимо отвлечься. Нино убежден в этом. Он достаточно хорошо знает друга, чтобы понимать: у него есть склонность перебирать в уме мрачные мысли, если его слишком надолго оставить без развлечений.

Адриан слишком сильно для своего собственного блага отрезал себя от мира, и для него настало время немного расширить круг общения.

— Слушай, Алья, — внезапно бросает он. — Ты согласна, чтобы Адриан тоже пришел? Уверен, ему доставит удовольствие увидеть вас обеих.

Алья реагирует с переливающим через край энтузиазмом, который нисколько не удивляет Нино. Когда они учились в коллеже и в лицее, слова «Адриан», «Маринетт» и «свидание» в одном предложении всегда были лучшим способом заставить Алью реагировать.

И здесь явно ничего не изменилось.

Нино едва успевает закончить предложение, как Алья уже ликует, приходит в восторг. Она объясняет Нино, насколько Маринетт будет счастлива видеть Адриана, до какой степени ей самой не терпится встретиться с ним. Она хотела навестить его, как только он вернулся в Париж, продолжает она вдруг более серьезным тоном. Но зная, через какие трудности он прошел, она предпочла остаться в стороне, пока друг не освоится в городе заново.

Потом так же внезапно она возвращается к теме их совместного вечера и подробно описывает ресторан, в котором могла бы пройти их встреча. Нино слушает ее, высказывает свои соображения, и вскоре они составляют план.

— Хорошо, договорились, — восхищенно восклицает Алья. — Я немедленно посылаю Маринетт сообщение, а ты встречаешься с Хлоей и Адрианом. Скажем, в следующую субботу? Предупреди меня, как только узнаешь, подходит ли это им, я позвоню в ресторан заказать столик. Ах, чувствую, это будет ге-ни-аль-но! — заключает она с такой горячностью, что Нино не может не улыбнуться. — Мне не терпится увидеть Адриана!

Организованный на пару с Альей вечер превосходит все ожидания Нино. Адриан явно счастлив встретиться с бывшими одноклассницами и прекрасно проводит время.

При виде веселящегося друга у Нино возникает желание повторить опыт. Как только представляется случай, он включает Маринетт и Алью во встречи, которые планирует с Адрианом, в то время как Алья, со своей стороны, считает делом чести приглашать друга на каждый из их вечеров.

Адриан счастлив возвращению Альи и Маринетт в свою жизнь, и польза от их присутствия очевидна для Нино. Теперь, когда Адриан встречается не только с двумя единственными людьми, которых он, вероятно, терпел последние годы, он всё больше открывается. Его улыбки становятся более искренними, шутки более непринужденными. Конечно, он всё еще немного слишком меланхоличен на вкус Нино, но прогресс неоспорим.

— Признаю, у тебя хорошая интуиция, — соглашается Хлоя, когда однажды они говорят об Адриане. — Признаюсь, вначале я была немного скептично настроена, но ты прав. Адриан не может продолжать видеться только с нами.

— Именно, — с удовлетворенной улыбкой подтверждает Нино. — Ему идет на пользу общаться с людьми, это заставляет его немного вылезти из раковины.

В течение нескольких секунд ему отвечает лишь тишина, и улыбка Нино становится шире. Он теперь достаточно хорошо знает Хлою, чтобы понимать, что она ищет к чему прицепиться, покритиковать, ну или хотя бы чем похвастаться.

Но в кои-то веки ей очевидно нечего сказать.

— К счастью, я предложила заставить Адриана выходить, — наконец, бросает она. — Ты правильно сделал, предложив прийти Маринетт и Алье, но напоминаю, что изначально вытащить его из помещения было моей идеей.

Нино искренне хохочет, позабавленный абсурдной гордостью, которую демонстрирует подруга. Умолчав о том, что ее первоначальные предложения состояли скорее в попытке похищения и что ее план нанять людей, чтобы вынудить Адриана сопроводить ее по главным туристическим местам Парижа, опасно граничил с нарушением закона, он машинально кивает.

— Это была великолепная идея, — примирительно соглашается он, временно оставляя борьбу с ее манерой скрывать правду от самой себя, и воодушевленно заключает: — Поэтому я предлагаю, чтобы мы продолжали в том же духе!

— Если хочешь… — с сомнением отвечает Хлоя. — Только постарайся не впасть в слишком странные безумства. Я ничего против тебя не имею, но я дорожу Адрианом.

— Обещаю, — фыркает Нино. — Я тоже им дорожу, не беспокойся.

Ободренный относительным одобрением Хлои, он решает еще немного испытать удачу.

Адриан явно ценит выходы маленькой группой, и Нино убежден, что встреча с бóльшим количеством людей принесет ему больше пользы.

Но он по-прежнему сознает хрупкое состояние друга и не хочет слишком ускорять события. Адриан должен чувствовать заботу, защиту, покой. Надо не выталкивать его в толпу незнакомцев, но напротив создать ситуацию, в которой он мог бы позволить себе на несколько часов расслабиться.

И вскоре у Нино вырисовывается идеальное решение.

Адриану необходимо провести время в компании людей, которых он знает и ценит, с кем он мог бы веселиться, нисколько не сдерживаясь. Например, вечер у Альи со всеми старыми друзьями.

Да.

Это было бы идеально.

Теперь, когда у него в голове есть план, Нино быстро щелкает по экрану телефона, пролистывая список контактов. Адриан всегда был сдержанным парнем с узким кругом близких людей. Когда он еще жил в Париже, его круг общения ограничивался людьми, с которыми он учился, а события последних лет нисколько не улучшили ситуацию.

С широкой улыбкой на губах Нино составляет список их бывших одноклассников. Он звонит всем, с кем Адриан общался, когда они вместе учились, торопливо делает заметки на листке, сравнивает рабочее расписание каждого.

И вдруг, спустя несколько часов разнообразных звонков, приглашений и бесконечных обещаний предупредить всех, как только дата вечеринки будет назначена окончательно, Нино застывает.

Охваченный воодушевлением, он забыл про одну деталь.

Маленькую, незначительную, крошечную деталь.

Его лицо кривится в огорченной гримасе, и он нажимает на последнее имя в своем телефоне.

— Алья? — говорит он, не дав ей сказать ни слова. — Надеюсь, ты не сильно рассердишься, но, возможно, я только что пригласил дюжину человек на вечеринку в твою квартиру.

К великому облегчению Нино, Алья не только не злится на него за то, что он, даже не потрудившись посоветоваться с ней, предложил ее квартиру местом встречи, но и проявляет самый заразительный энтузиазм.

Теперь ему остается только поговорить о вечеринке с Адрианом.

Время подобрано идеально, думает Нино. Приближается дата празднования победы над Бражником, и нельзя сбрасывать со счетов риск, что другу будет тяжело пережить этот момент. Адриан уже несколько дней кажется ему немного более мрачным, чем обычно. Его улыбки слегка натянуты, лицо немного бледнее, а взгляд порой странно теряется в пустоте.

Адриану явно необходимо отвлечься.

Так что на следующий день Нино приглашает его. Друг улыбается, смеется и, наконец, соглашается.

И три дня спустя оба отправляются на квартиру Альи.

За свою недолгую жизнь Нино успел поучаствовать в бесчисленных вечеринках и праздниках всевозможного рода.

Он видел вечеринки забавные, угнетающие, скучные и откровенно странные. И даже одну (о которой предпочел бы никогда не вспоминать), включающую бассейн, несчастную Рождественскую елку и горшочек горчицы.

Пока что вечеринка у Альи без тени сомнения входит в число лучших, на которых он присутствовал.

Конечно, возможно, его суждение искажает присутствие лучшего друга. Нино наслаждается каждой секундой, проведенной рядом с Адрианом. Они болтают с тем же увлечением, как бывало в коллеже, шутят, от всего сердца смеются. А когда они не вместе, Нино не забывает краем глаза следить за другом.

Адриан переходит от группы к группе, улыбается, спокойно болтает, возобновляет отношения с бывшими одноклассниками. К великой радости Нино, друг, похоже, искренне веселится. Прибавить к этому хорошую еду, отличную компанию и почти идеальную атмосферу — налицо все ингредиенты, необходимые, чтобы превратить этот праздник в великое событие.

Да. С точки зрения Нино, вечеринка стала блестящей удачей.

Но когда к нему внезапно подходит Хлоя и грубо хватает за плечо, чудесный момент среди друзей резко становится сюрреалистическим.

Уже несколько часов, как наступила ночь, и в квартире медленно установилась мягкая приглушенная атмосфера. Алья оставила лишь несколько зажженных ламп, и однако льдисто-голубые глаза Хлои сверкают странным светом.

— Глянь-ка на это, — шипит она Нино, суя ему под нос свой мобильник.

Он бросает на нее удивленный взгляд, а потом обращает внимание на экран, который она отчаянно пытается заставить его посмотреть.

И тут же возникает ощущение, будто от потрясения сердце обрывается в груди.

Изумление таково, что Нино застывает на мгновение, не в состоянии произнести ни единого слова. Он, конечно, заметил, что Адриан хорошо проводит время, но этот вечер, похоже, снял у него больше барьеров, чем думал Нино.

Ледибаг давно уже оставила в Ледиблоге несколько строчек. Послание Черному Коту, крик боли, на который Адриан упрямо отказывался отвечать. По крайней мере, до сегодняшнего вечера.

Поскольку сейчас перед глазами Нино разворачивается душераздирающий ответ друга, который умоляет свою Леди простить его и дать шанс вновь ее увидеть.

— Почему? — шепчет Хлоя, возвращая его к реальности. — Почему сейчас? Он так и не захотел рассказать, что между ними произошло. Разве что у тебя есть информация, которую ты утаил… — продолжает она тоном, предполагающим, что для него же лучше, чтобы он не опустился до подобной низости.

— Я тоже не знаю, — защищается Нино, успокаивающим жестом подняв руки. — Стоит заговорить о ней, как он закрывается, словно устрица. Я не знаю, поссорились ли они, или он уехал, ничего не сказав, или что там еще могло произойти. Но он явно решил, наконец, помириться с ней, — заключает он, ткнув пальцем в телефон Хлои.

Поджав губы в надутую гримасу, она раздраженно фыркает. Ее взгляд переходит от телефона к Адриану и обратно, и Нино не надо много времени, чтобы догадаться, что у нее в голове.

Но они должны добиться от друга объяснений, а Хлоя не самый подходящий человек для такой задачи.

— Жди меня здесь, — приказывает он, предвосхищая то, что она собиралась сказать. — Я пойду к Адриану.

— Но… — тут же возражает Хлоя.

— Мы здесь не одни, — обрывает ее Нино. — Мы рискуем привлечь внимание других, и извини, но у тебя ужасно громкий голос, когда ты нерв… Когда ты чем-то взволнована, — немедленно поправляется он. — Я не уверен, что Адриан хотел бы, чтобы его секрет разгласили всем нашим друзьям. Пожалуйста, позволь мне, — убедительным (по крайней мере, он на это надеется) тоном заключает он. — Я знаю, как говорить с Адрианом. И я всё тебе расскажу. Обещаю.

Во время его тирады щеки Хлои пошли красными пятнами, а глаза теперь сверкают яростью. Мгновение Нино боится только, что она обрушит на него одну из своих взрывных вспышек гнева.

Хлоя сжимает кулаки, глубоко дышит, потом медленно опускает веки.

Когда она, наконец, снова открывает глаза, ее взгляд слегка смягчается.

— Ладно, — на выдохе бросает она, ее тело слегка дрожит от невероятной попытки контролировать себя. — Но в твоих интересах ничего от меня не скрывать.

— Обещаю, — напряженным голосом повторяет Нино.

Потом, воспользовавшись возможностью ускользнуть от вспыльчивой подруги, он достает из кармана собственный телефон и отходит к лучшему другу.

Несколько минут Нино разговаривает с Адрианом. Он кажется взволнованным, почти испуганным поступком, на который только что решился, но явно не жалеет о нем ни секунды. Что бы ни произошло между ним и Ледибаг, Адриан теперь явно решительно настроен сделать всё, чтобы вновь обрести ту, которая так много для него значит.

В течение всего разговора Нино чувствует на себе пронзительный взгляд Хлои. И когда он, наконец, оставляет Адриана и возвращается к ней, кажется, будто она вот-вот взорвется.

— Ну? — бросает она командирским тоном.

На губах Нино немедленно появляется легкая улыбка.

Адриан забросил послание, словно бутылку в море, едва осмеливаясь надеяться, что однажды его Леди подаст ему знак. Но он явно не единственный, кто тоскует по прошлому. Пока Нино был с другом, ситуация радикально изменилась буквально за несколько секунд.

— Ледибаг ему ответила, — сообщает Нино. — Она прислала ему номер телефона, чтобы он позвонил.

Глаза Хлои слегка расширяются от удивления, а потом она с поразительной быстротой берет себя в руки.

— Я знала, что она так поступит, — говорит Хлоя, гордо вздергивая подбородок. — Я могла тебе это сказать еще до того, как ты пошел к Адриану. Это именно то, что сделала бы я, а мы с ней мыслим одинаково.

— Как же я забыл — Ледибаг ведь твоя лучшая подруга… — со слабой улыбкой бормочет Нино.

— Именно, — соглашается Хлоя без капли смущения.

Нино прикусывает щеку, чтобы сдержать готовый слететь с губ насмешливый комментарий. Сегодня Хлоя уже далеко не та хвастливая беспринципная девчонка, какой была прежде, но судя по нервным взглядам, которые она бросает на Адриана, она беспокоится. А беспокойство пробуждает в ней худшие инстинкты.

Заботиться о других для нее означает проявлять слабость. И она рефлекторно прячется за панцирем гордости, который стал ее второй натурой.

Игнорируя неприятные привычки подруги, Нино продолжает болтать. Они рассеянно разговаривают, краем глаза наблюдая за Адрианом. Друг стоит теперь спиной к ним, и невозможно прочитать выражение его лица. Но со своего места Нино и Хлоя ясно видят, что Адриан разговаривает по телефону, и они точно знают, с кем он на связи в данный конкретный момент.

Вне всяких сомнений Адриан разговаривает с Ледибаг.

Со своей бывшей напарницей.

С той, о ком он до сих пор отказывался говорить, и с кем он отчаянно попытался связаться несколько минут назад.

Беседа между Адрианом и Ледибаг затягивается, и Хлоя с Нино перестают концентрироваться на друге и спокойно погружаются в разговор с Сабриной и Максом.

И вдруг прямо посреди разговора появляется Адриан.

Нино в ту же секунду понимает, что произошло нечто ненормальное. Друг мертвенно бледен, у него лихорадочный взгляд, а пальцы с такой силой сжимают телефон, что просто чудо, что он уже не разломал его на две половинки.

Порывистым жестом Адриан хватает Нино за локоть, оттаскивая в сторону. И напряженным, настойчивым голосом произносит несколько слов, которые внезапно переворачивают мир.

— Нино, — выдыхает он, — думаешь, Маринетт могла быть Ледибаг?

Несколько секунд Нино стоит, парализованный удивлением. У него впечатление, будто он вернулся на несколько лет назад — в ту эпоху, когда отправился к другу за океан. Тогда Адриан уже сделал ему признание, которое перевернуло его убеждения. А теперь под нервным взглядом друга Нино охватывает странное ощущение дежавю.

Он словно со стороны слышит, как бормочет Адриану расплывчатый ответ, точное содержание которого не способен вспомнить.

Зато его мозг в черепной коробке кипит. У него ощущение, будто где-то в голове только что включилась лампочка. Будто она освещает всё вокруг, внезапно озаряя светом зоны, до тех пор терявшиеся в тени. Воспоминания вдруг предстают в новом свете, незначительные детали приобретают смысл, о котором он никогда не подозревал.

Нино ошеломлен, но потрясение, несомненно, было бы более жестоким, если бы он не знал уже, что Адриан был Черным Котом.

Сейчас, если подумать, ответ на вопрос друга очевиден.

Маринетт — Ледибаг?

Да, конечно.

Это многое объясняло.

Внешнее сходство Маринетт с парижской героиней. Любопытное «переутомление», которое поразило ее в месяцы, последовавшие за исчезновением Черного Кота. И те странные исчезновения, которые, если задуматься, всегда совпадали с исчезновениями Адриана. Черного Кота.

Пока мысли Нино плавятся, перемешиваются и соединяются, Адриан явно теряет терпение. Не став больше ждать, он уходит от Нино, направившись в коридор, где незадолго до того исчезли Маринетт и Алья.

Как раз перед тем, как Адриан получил ответ от Ледибаг, вдруг понимает Нино.

И когда он бросается следом за другом, его поражает еще одна уверенность.

Алья в курсе. Алья точно в курсе двойной жизни своей лучшей подруги.

Это объясняет, почему она внезапно перестала высказывать гипотезы насчет исчезновения ее любимой героини; как Ледибаг смогла оставить воззвание к Черному Коту в Ледиблоге; и почему они обе внезапно улизнули, когда Адриан ответил своей напарнице.

Ситуация настолько невероятна, что у Нино ощущение разрыва с реальностью. Словно во сне он видит, как Адриан коротко говорит с Альей, после чего врывается в комнату, в которой наверняка находится Маринетт.

Нино теперь остается один напротив Альи, которая медленно поднимает на него взгляд. Алья явно в шоке. Ее глаза за стеклами очков расширяются от удивления, и она так бледна, будто увидела призрака.

В каком-то смысле так оно и есть, рассеянно думает Нино. Ему тоже трудно переварить невероятное открытие, которое он только что сделал.

Мгновение они смотрят друг на друга, а потом осторожно приближаются друг к другу.

— Маринетт — Ледибаг? — выдыхает Нино в ту же секунду, когда Алья бросает:

— Адриан — Черный Кот?

Оба тут же застывают. Нервный смех кривит губы Альи, а Нино проводит ладонью по лицу.

Просто нелепо.

Так, так нелепо.

— Да… — наконец, отвечает Алья настолько слабым голосом, что Нино едва ее слышит. — Да, это была она — с самого начала. А Адриан…

— Черный Кот, — подтверждает Нино, коротко кивнув.

Будто охваченная головокружением, Алья прислоняется спиной к стене коридора. Когда Нино обеспокоенно кладет ей ладонь на плечо, она мягко качает головой.

— Как подумаю, что они были так близко, — выдыхает она. — Я знала про Маринетт, но никогда бы не догадалась, что Адриан…

— Что такое с Адрианом? — вдруг вмешивается пронзительный голос, заставив обоих подпрыгнуть.

Нино резко разворачивается, чтобы встретиться взглядом с Хлоей. Подруга последовала за ним в коридор, в котором они теперь разговаривают, твердо решив не оставаться в стороне.

Алья поджимает губы в явной досаде. Они с Хлоей теперь гораздо лучше понимают друг друга, чем несколько лет назад, но Нино хорошо знает ее свирепую преданность Маринетт. Обычно шансы, что она раскроет секрет лучшей подруги практически нулевые. Но сегодня вечером особые обстоятельства.

Нино со слабой улыбкой на губах снова поворачивается к Алье.

— Всё хорошо, — заверяет он ее, слегка махнув рукой, чтобы она продолжала. — Можешь говорить — она в курсе про Адриана.

— В курсе чего? — немедленно цепляется Хлоя, огибая Нино, чтобы быть лицом к обоим.

— Того, что Адриан — Черный Кот, — мягко отвечает Нино.

Хлоя подпрыгивает. Моментально побледнев от гнева, она пронзает Нино обвиняющим взглядом. Если бы ее глаза были кинжалами, они бы уже проткнули его до самого сердца.

— Я ничего ей не говорил, она сама догадалась, — протестует Нино, бросив взгляд на Алью, которая подтверждает его слова коротким кивком.

— Я тут же поняла, когда Адриан заговорил со мной о Маринетт, — говорит Алья. — И когда я увидела, что он на телефоне. Это очевидно.

— Ладно, я ничего не понимаю, — теряет терпение Хлоя, защитным жестом скрестив руки. — Еще раз: что происходит?

Ее взгляд перемещается с Альи на Нино, а нога нетерпеливо притоптывает. После короткого молчания Алья испускает глубокий вздох.

— Маринетт, — наконец, говорит она. — Она была Ледибаг. И Адриан только что узнал об этом.

Алья вкратце рассказывает то, что знает. Как некоторое время назад Маринетт призналась ей, что была героиней. Как сказала, что потеряла всякую связь с напарником и что в порыве отчаяния решила оставить призыв в Ледиблоге.

Следя за тем, чтобы не говорить слишком громко, Алья в подробностях рассказывает им события вечера. Объясняет, что, увидев ответ Черного Кота, она увела Маринетт в эту маленькую комнату, чтобы она могла связаться с ним в полном спокойствии. План был простым. Маринетт должна была отправить Черному Коту номер, чтобы они могли поговорить по телефону. Тем временем Алья стояла бы на страже, чтобы никто не побеспокоил Маринетт.

Но все эти прекрасные планы разлетелись на осколки с появлением Адриана. Черного Кота.

Алье не понадобилось много времени, чтобы осознать: именно он является тем, кого Маринетт так отчаянно искала. И ей хватило доли секунды, чтобы понять: лучшее, что она может сделать — позволить ему войти в кабинет, чтобы они смогли, наконец, объясниться лично.

В свою очередь, Нино и Хлоя делятся своей историей. Они по очереди объясняют в каких обстоятельствах узнали тяжелую тайну Адриана. Рассказывают, как он страдал от предательства отца и как ему пришлось бороться, чтобы вырваться из океана отчаяния, в который его погрузило это открытие.

Понемногу они трое состыковывают имеющуюся у них информацию, восполняют, как могут, пустоты, которые по-прежнему остаются в истории их друзей. Они знают еще не всё, но картина постепенно обрисовывается.

— Я не знаю, что именно между ними произошло, — признает Нино. — Между Черным Котом и Ледибаг, я имею в виду. Адриан отказывается говорить об этом, закрывается, когда пытаешься поднять тему. Я лишь смог понять, что он сделал что-то, о чем безмерно сожалеет, и что он не знал личность Ледибаг. Я даже не знаю, он не разговаривал с ней, потому что не хотел или потому что не мог, — заключает он, бессильно пожав плечами.

— Могу вас просветить, — вмешивается Алья. — В один прекрасный день Черный Кот исчез, ничего не сказав Ледибаг. Он всё бросил после поражения Бражника. Силы, напарницу…

— У него были на то прекрасные причины! — возмущается Хлоя, защитным жестом скрещивая руки.

— Я и не спорю, — уступает Алья, успокаивающе подняв ладони. — Но как об этом должна была узнать Маринетт? Она очень тяжело всё это пережила.

— Если тебя утешит, Адриану было не лучше, — вздыхает Нино.

— «Утешит» не совсем подходящее слово, — возражает Алья уязвленным тоном, который тут же заставляет его пожалеть о своих словах.

Алье явно не нравится подтекст, будто она могла желать несчастья Адриану.

— Я злилась на Черного Кота за то, что он заставил Маринетт пережить всё это, — спокойнее продолжает Алья. — Но чтобы желать ему страданий… Нет, не после всего, что он сделал для нас за все эти годы. А теперь, когда я знаю, что Черный Кот — Адриан… Это позволяет на многое взглянуть со стороны. Я не одобряю того, что он сделал, но понимаю.

Когда воцаряется тишина, Алья бросает быстрый взгляд в направлении кабинета. Нино и Хлоя — тоже, а потом трое друзей обмениваются многозначительными взглядами. Слова бесполезны, чтобы выразить их чувства в это мгновение.

За дверью находятся Черный Кот и Ледибаг. Адриан и Маринетт.

Их самые драгоценные друзья, которые, наконец, нашли друг друга после лет блужданий и страданий.

Они не знают, что может сейчас происходить между бывшими героями, но что бы ни случилось, они горячо надеются на положительный исход встречи. Маринетт и Адриан слишком многое отдали Парижу и слишком дорого заплатили за разлуку, чтобы не заслужить всё счастье мира.

— Надеюсь, у них всё будет хорошо… — наконец, шепчет Алья.

Пока трое друзей продолжают разговаривать, бросая обеспокоенные взгляды на дверь кабинета Альи, внезапно появляется Ким.

— А у вас тут собственная вечеринка в уголке? — заявляет он с широкой улыбкой, фамильярно обнимая Хлою за плечи. — Это не весело, праздник в гостиной!

— Ким, убирайся отсюда, от тебя несет алкоголем! — восклицает Хлоя, с отвращением сморщив нос.

— Хлооооооя, ты злая! — плаксивым голосом жалуется Ким. — Ай! — вдруг вскрикивает он, когда Хлоя, потеряв терпение, сильно щиплет его за руку. — Ладно, ладно, я собирался от тебя отстать, не надо применять силу.

Он отстраняется от Хлои, бросив на нее взгляд побитой собаки, который портит не сходящая с лица дразнящая улыбка. Но вопреки тому, что он получил от ворот поворот, он явно не собирается оставлять друзей в покое. Он пошатывается, опирается ладонью на стену и приближается, вставая между Нино и Альей.

— Давайте, давайте! — бросает он с широкой улыбкой. — Без вас совсем не весело. Можно даже запустить состязание по выпивке номер два!

Пока Нино открывает рот, чтобы возразить, внезапно раздается крик, заставивший его подпрыгнуть так сильно, что сердце пропускает удар.

— НУ, ЛУЧШЕ ПОЗДНО, ЧЕМ НИКОГДА! — вопит Аликс во всю мощь легких.

Ким разражается хохотом, а Нино, Хлоя и Алья бросают в ее сторону испуганный взгляд. И тут же понимают, что сейчас произошло. Воспользовавшись тем, что Ким отвлек их, Аликс проскользнула мимо и открыла дверь кабинета, прервав встречу Маринетт и Адриана.

И теперь в дверном проеме они видят своих лучших друзей.

Маринетт и Адриан стоят в объятиях друг друга с покрасневшими от волнения щеками. Блестящими от слез глазами они смотрят на Аликс с почти комичным удивлением на лицах.

Взъерошенные волосы и приоткрытые губы не оставляют никаких сомнений в том, чем они занимались до несвоевременного появления подруги, и возвращение к реальности явно было жестоким. Но вопреки вмешательству Аликс, они продолжают крепко цепляться друг за друга, будто умрут, если разделятся хотя бы на долю секунды.

Хлоя реагирует первой.

— АЛИКС! — рычит она, бросаясь следом за незваной гостьей.

Она хватает Аликс за руку, бесцеремонно дергая на себя. И так же грубо вытаскивает из комнаты, а потом поворачивается к Маринетт и Адриану.

— А вы! — повелительно бросает Хлоя ошеломленным друзьям. — В ваших интересах продолжать то, чем вы занимались!

И не добавив больше ни слова, она с силой хлопает дверью, чуть ли не заставив задрожать стены.

Когда Ким и Аликс со смехом уходят, Хлоя, Нино и Алья обмениваются ошалевшими взглядами. У всех троих перед глазами стоит сцена, свидетелями которой они только что стали.

Маринетт, Адриан и поцелуй, которым они явно обменивались до того, как им помешала Аликс.

— Хорошо, что ж… — нерешительно произносит Алья, тогда как на губах Нино появляется улыбка облегчения. — Я бы сказала, что о них можно не беспокоиться.

Хлоя вздыхает, не отрывая взгляда от экрана телефона.

Два дня.

Два долгих дня она не получала ни одной весточки от Адриана. Еще совсем недавно она попыталась бы позвонить ему, отправить сообщение, постучать в дверь его комнаты. Поскольку, учитывая обстоятельства, она ожидала бы, что он постарается увидеться с ней.

Но ничего.

Ни малейшей попытки связаться, ни малейшего признака жизни.

В обычное время Хлоя обеспокоилась бы этим молчанием. Но всего два дня назад мир Адриана перевернулся.

На вечеринке он случайно вновь обрел Ледибаг. Маринетт. Девушку, которая с первого же дня заставляла биться его сердце и личность которой он до сих пор не знал.

Пронзая взглядом телефон, Хлоя раздраженно щелкает языком. Она садится на край кровати и энергично открывает меню телефона. Ее ногти с идеальным маникюром щелкают по поверхности экрана, пока Хлоя просматривает список избранных контактов. И взгляд быстро останавливается на том, кого она искала.

Нино Лаиф.

Единственный, кроме нее, человек, который может знать, что с ее другом детства.

Хлоя нажимает его имя на экране, отправляя вызов. Нино отвечает почти мгновенно, гудки едва успевают прозвучать.

— Нино, это Хлоя. У тебя есть новости от Адриана? — без предисловий спрашивает она.

— Столько же, сколько у тебя, полагаю? — отвечает он. — Сообщение в конце вечеринки у Альи, а потом — ничего.

Хлоя подавляет раздраженное ворчание. У нее впечатление, что друг детства отодвинул ее в сторону — и дело вовсе не в ее эго.

Ей это совершенно не нравится.

— А Алья что? — восклицает она, победоносно щелкнув пальцами. — Возможно, у нее есть новости от Маринетт?

— Вот только она как раз недавно звонила мне по тому же поводу, — вздыхает Нино. — Так что — нет, с этой стороны тоже тишина.

— Ладно, с меня хватит, — вдруг взрывается Хлоя, истощив запасы терпения. — Мы дали им два дня, этого более чем достаточно!

— Хлоя… — начинает Нино.

Но прежде чем он успевает добавить хоть слово, Хлоя вешает трубку. Столь же быстро она находит в избранных другой контакт.

— Адриан, — бросает она, как только собеседник отвечает. — Ты свободен сегодня после обеда?

В мгновение ока Хлоя организует встречу с четырьмя друзьями.

Немного позже тем днем она присоединяется к Нино и Алье на террасе кафе. Они продемонстрировали замечательную пунктуальность, в отличие от Маринетт и Адриана. Верная своим старым привычкам, Маринетт отчаянно опаздывает. И очевидно ее мания систематически пропускать время любой встречи повлияла и на ее напарника.

В течение долгих минут Хлоя, Алья и Нино напрасно ждут их. Они запасаются терпением — еще, еще и еще.

И когда Хлоя уже готовится позвонить Адриану и высказать всё, что она думает о тех, кто имеет наглость заставлять ее терять время, бывшие герои, наконец, появляются. Держась за руки, с покрасневшими щеками и запыхавшиеся от бега, они торопливо направляются к террасе, где их ждут друзья.

— Сожалею, — задыхаясь, извиняется Маринетт.

Отпустив ладонь спутника, она поспешно подтаскивает себе стул и тяжело плюхается на него.

— Мы не заметили, как прошло время, — добавляет Адриан, устраиваясь рядом с ней.

Игнорируя снисходительные улыбки Нино и Альи и притворно раздраженный вздох Хлои, он протягивает руку к Маринетт и снова переплетает их пальцы. Нино и Хлоя обмениваются понимающим взглядом, отмечая внешний вид друга.

Метаморфоза, происшедшая с Адрианом, поразительна.

Исчез унылый молодой человек, каким он был со времени раскрытия предательства отца, сменившись парнем, буквально излучающим счастье. Уголки его губ постоянно изгибаются кверху, словно он не может перестать улыбаться, а зеленые глаза сияют недоверчивой радостью, когда он не сводит с Маринетт влюбленного взгляда.

Маринетт наклоняется к нему, свободной рукой легонько касается плеча и шепчет на ухо несколько слов. И он тут же хохочет — искренним светлым смехом, который наполняет восхищением сердца его друзей. Контраст с тем Адрианом, каким он был еще совсем недавно, прямо-таки бросается в глаза. Несколько лет они уже не видели его в настолько сияющем настроении.

— Итак, — весело произносит Алья, привлекая к себе внимание друзей. — Ледибаг и Черный Кот?

Обратив к ней взгляд, Маринетт слегка краснеет, в то время как Адриан машинально чешет затылок.

— Да, — подтверждает он с легкой улыбкой. — Это были мы с самого начала.

— И вы никогда ни о чем не догадывались? — со снисходительной улыбкой продолжает Алья. — Ни на секунду? В том, что касается ваших личностей, я имею в виду.

— Совершенно, — признается Маринетт, бросая на Адриана сокрушенный взгляд. — И однако я та, кто лучше всех знает Черного Кота. Ну, не считая его квами, возможно, — добавляет она, слегка пожав плечами. — Но я никогда бы не подумала, что они с Адрианом могут оказаться одним человеком.

— Если тебя это утешит, я тоже ни о чем не догадывался, моя Леди, — отвечает Адриан, заговорщицки подмигнув.

Нино не может сдержать улыбку при виде того, как освещается лицо Маринетт от этого ласкового прозвища. Она слегка краснеет и бросает на Адриана взгляд, настолько наполненный нежностью, что не возникает никаких сомнений в том, какие чувства он ей внушает.

И вдруг губы Адриана изгибаются в лукавой улыбке. Маринетт подозрительно приподнимает бровь, открывает рот, чтобы попытаться предотвратить потенциальную лингвистическую катастрофу, но Адриан оказывается быстрее.

— И у тебя есть смягчающие обстоятельства, — с коротким смешком говорит Адриан. — Потому что надо признать, мое героическое я было гораздо более… муркрасным.

Маринетт с недовольным ворчанием качает головой.

— Просто поверить не могу, что тебе удается произнести подобную фразу, не умерев со стыда, — наконец, говорит она, закатив глаза, в то время как Адриан искренне хохочет.

— Тренировка, моя Леди, тренировка, — с насмешливой улыбкой отвечает он. — В этом весь секрет.

— И полное отсутствие достоинства? — подчеркивает Маринетт издевательским тоном, который противоречит нежному выражению лица.

— Именно, — парирует Адриан, гордо выпячивая грудь.

— Не уверена, что это так уж хорошо, Котенок, — прыскает она, протягивая руку, чтобы взъерошить ему волосы.

Растрепанный таким образом, Адриан теперь более чем когда-либо похож на свое героическое альтер-эго. Нино и Алья с весельем наблюдают за притворной ссорой, инстинктивно догадываясь, что разворачивающийся перед ними разговор показывает все особенности динамики, объединявшей Черного Кота и Ледибаг.

Маринетт и Адриан еще несколько минут мило переругиваются, пока Хлоя не теряет терпение снова.

Не то чтобы ей не нравилось видеть Адриана счастливым — совсем наоборот. Вот только она назначала ему встречу не для того, чтобы смотреть, как он флиртует со своей девушкой.

— Значит, — резко бросает она, — вы годами изводились каждый в своем углу, не зная, что были настолько близко друг другу…

— Хлоя… — вздыхает Нино, когда улыбки Маринетт и Адриана внезапно застывают.

— Что? Это правда! — протестует она, защитным жестом скрестив руки. — Достаточно было, чтобы Адриан сказал Алье, что он Черный Кот, или чтобы Маринетт поговорила с одним из нас, и всё устроилось бы еще несколько лет назад. Или еще лучше, — добавляет она, переключая внимание на бывших героев. — Если бы вы с самого начала сказали друг другу, кто вы, всё было бы гораздо проще…

— Хлоя, ты понимаешь принцип тайны личности? — раздраженно восклицает Маринетт.

— Это далеко не так просто, — поддерживает Адриан, инстинктивно сжав ее ладонь. — Мы должны были защитить друзей, семью… Мы не могли допустить риск, что из-за нас вы станете мишенью Бражника.

— И всё-таки мне сложно поверить, что вы годами работали в команде, не зная даже имен, — с высокомерным фырканьем говорит Хлоя. — Я бы на вашем месте…

— Но ты не на их месте, — властно прерывает Алья.

— Мы были в этом согласны, — спокойно продолжает Адриан, задавив ссору в зародыше. — Мы ничего не знали о наших тайных личностях и прекрасно работали, и это главное.

— Даже если бы всё было иначе, если бы можно было переиграть, — добавляет Маринетт, повернувшись к Адриану.

Они обмениваются многозначительным взглядом, который не ускользает от друзей. Этот вопрос — явно чувствительная для них тема, или по крайней мере то, о чем они много говорили в последние дни.

У Нино вдруг возникает ощущение, что атмосфера слегка тяжелеет.

Лицо Маринетт искажается, но почти незаметно, так что можно подумать, будто воображение играет с ним шутки. Нино кажется, что он видит смущение. Стыд. Чувство вины, возможно.

Но прежде чем он успевает задать себе вопросы, Адриан посылает Маринетт сияющую улыбку. И ее лицо тут же светлеет, и ощущение тяжести, которое беспокоило Нино, исчезает так быстро, будто его и не было.

— Если бы я знал, кто ты, у меня было бы гораздо меньше проблем, — дразнящим тоном заявляет Адриан, не отрывая взгляда от Маринетт. — Помнишь, как меня наказали за то, что учитель застал меня в женской раздевалке? Пустой раздевалке, уточню на всякий случай, — добавляет он, подмигнув.

Маринетт недоумевающе хмурится. Однако Нино вспоминает моментально.

— Это когда отец наказал тебя на две недели? — на автомате вмешивается он.

— Именно, — с широкой улыбкой подтверждает Адриан, и задумчивое выражение Маринетт вдруг проясняется, показывая, что она тоже вспомнила тот день. — Я спрятался там, потому что трансформация должна была вот-вот спасть, а некая Маринетт приближалась к коридору, в котором я скрылся…

Губы Маринетт округляются в немое удивленное «О». Громадные голубые глаза изучают лицо Адриана, словно она увидела его в первый раз, а щеки слегка покраснели.

Она явно никогда не задумывалась, что их желание хранить личности в тайне могло иметь настолько невероятные последствия.

— А день, в который я слишком долго отсутствовал, когда была та акума, способная призывать дары моря? — весело продолжает Адриан под позабавленными взглядами друзей. — Помнишь, моя Леди? Она чуть не задушила меня под горой креветок.

Маринетт коротко кивает, приглашая Адриана продолжать.

— Я задержался, потому что закрылся в старом школьном шкафу, в котором и застрял, — с улыбкой говорит он. — Старый шкаф, в который я спрятался, чтобы меня не увидела моя одноклассница… Очень красивая девочка с большими голубыми глазами и завязанными в хвостики волосами…

На этот раз Маринетт подносит ладонь ко рту, пытаясь сдержать зарождающийся хохот. Ее взгляд сияет радостью, когда она с явным удовольствием знакомится с невероятными историями напарника.

— Ладно, тут ты прав, Котенок, — наконец, прыскает она и продолжает, наставив на него обвиняющий палец: — Но мне тоже не всегда было просто. Однажды мне четыре раза пришлось заново искать место, где спрятаться, поскольку некий Адриан Черный Кот Агрест постоянно мешал мне, когда я как раз собиралась трансформироваться! ЧЕТЫРЕ! — заключает она, драматично вытянув перед собой руку с четырьмя поднятыми пальцами.

— Да, я помню! — со смехом восклицает Адриан. — О, этот день… Я думал, мы никогда не закончим!

Еще несколько минут Адриан и Маринетт потчуют друзей в той или иной степени невероятными историями из времен, когда они были героями Парижа. Установилась легкая атмосфера, но Нино не может не заметить ностальгическую улыбку, которая порой появляется на губах друзей. Каждый раз на короткое мгновение, почти украдкой. Не настолько радостное, как должно бы быть, выражение лица. Колебание, слишком рано оборванная фраза. Рука, которую Маринетт подносит к ушам, большой палец Адриана, машинально потирающий палец, на котором он раньше носил кольцо.

Но к великому облегчению Нино, удовольствие найти друг друга остается для бывших героев гораздо сильнее. Появляющиеся порой на их лицах тени эфемерны и быстро сменяются гораздо более продолжительными заговорщицкими улыбками.

Разговор идет своим чередом, и Нино вдруг замечает, что Алья слишком рассеянно отвечает на замечания, раздающиеся с того и другого конца стола. Она механически постукивает пальцами по подлокотнику стула, а ее взгляд не отрывается от соединенных рук Адриана и Маринетт.

И на губах Нино появляется улыбка.

Очень мало вещей интересуют Алью больше, чем разговор о Черном Коте и Ледибаг. Но среди них любовь Маринетт и Адриана без малейших сомнений занимает господствующее положение.

— Ну так, вы двое? — внезапно не выдерживает Алья, явно решив перевести разговор в более пикантное русло. — Судя по тому, что я вижу, ваша встреча была… интересной?

— Алья! — восклицает Маринетт, густо покраснев.

Нино не может сдержать смешка. Маринетт всегда имела склонность легко краснеть, особенно в присутствии Адриана. И тот факт, что их отношения отныне преодолели стадию простой дружбы, явно нисколько не улучшает положения.

— Что? — притворно невинным тоном отвечает Алья. — Я справляюсь о личной жизни моей лучшей подруги, ничего странного.

— Ой, да ладно! — с раздраженным вздохом вмешивается Хлоя. — Мы все знаем, что они вместе. Адриан совершенно помешан на Ледибаг, а Маринетт влюблена в Адриана еще с коллежа.

— Не считая того, что у Маринетт появились тайные чувства к Черному Коту, — лукаво добавляет Алья.

— И я всегда подозревал, что Адриан питает маленькую слабость к Маринетт, — с широкой улыбкой заявляет Нино.

Украшающий щеки Маринетт непреходящий румянец тут же разливается, медленно спускаясь по шее до самых ключиц. Адриан со своей стороны тоже краснеет, но его глаза сияют таким недоверчивым счастьем, что Нино не испытывает ни малейших угрызений совести из-за того, что так дразнит друга.

— Чувства к Черному Коту, а? — с робкой улыбкой шепчет Адриан, наклонившись к напарнице.

— Маленькая слабость к Маринетт? — в тон ему шепчет она.

— БОЛЬШАЯ слабость, — лукаво поправляет Адриан, поднося ее руку к губам, чтобы оставить на ней поцелуй, достойный лучших времен Черного Кота.

Маринетт смеется, она явно счастлива вновь обрести нежные знаки внимания того, кто так дорог ее сердцу.

— Вы такие милые! — вздыхает Алья в то же мгновение, что Хлоя бросает:

— Вы так смешны…

Но позабавленная улыбка противоречит ее словам.

Проходят недели, а Маринетт и Адриан остаются неразлучными. Становится невозможно увидеть их друг без друга, и их имена скоро становятся так же неразделимы, как когда-то были имена их героических альтер-эго.

Черный Кот и Ледибаг. Адриан и Маринетт.

Два человека, которые, наконец, нашли друг друга после долгих лет блужданий.

Если Нино с потрясающей легкостью принимает то, что Маринетт была Ледибаг, Хлое нужно немного больше времени, чтобы привыкнуть к мысли, что ее одноклассница когда-то была парижской героиней. Но однажды она все-таки свыкается с новой реальностью.

Конечно, она никогда не признается, что продолжает восхищаться Ледибаг теперь, когда знает, кто прятался за маской. Но следует признать: с маской или без Маринетт нисколько не хуже продолжает спасать одного из самых дорогих ей людей.

Поскольку Маринетт невероятно благотворно повлияла на Адриана.

Это очевидно. Одно ее присутствие прогоняет тени, всё еще бродившие на границах его уставшего сознания, возвращает ему дыхание, которого ему так не хватало в годы страдания. Возвращает ему желание наслаждаться жизнью, наконец.

Проходят дни, и Нино с Хлоей всё меньше получают вестей от друга.

Но впервые за долгое время это не слишком их беспокоит. Адриан светится от любви. Воплощенный луч солнца на земле, излучающий столько счастья, что его радость становится заразительна.

И однажды утром Адриан звонит друзьям, чтобы поделиться намерением съехать, наконец, из гостиничного номера, который Хлоя предоставила в его распоряжение. После долгих раздумий он нашел квартиру, в которую можно перебраться, и теперь хочет показать ее, прежде чем окончательно там поселиться.

Друзьям нужно лишь несколько минут, чтобы договориться о встрече. И несколько дней спустя Нино и Хлоя встречают Адриана перед домом, расположенном в соседнем с Маринетт квартале. Дразня его по поводу этого совершенно случайного совпадения, они весело осматривают место.

Квартира, на которой Адриан остановил выбор, далеко не новая, но обладает неоспоримым очарованием. Хлоя любуется лепниной на потолке, одобрительно прищелкнув языком, в то время как Нино восхищенно присвистывает, заметив площадь квартиры.

— Мне кажется, или в этой квартире вполне достаточно места для двоих? — подчеркивает Нино, заговорщицки подмигивая. — Ты ни о чем не забыл нам рассказать?

— О! — тут же восклицает Хлоя.

Прервав осмотр, она живо возвращается к Адриану. Она встает перед ним, уперев кулаки в бока, и поднимает голову, чтобы посмотреть прямо в глаза.

— Маринетт собирается жить с тобой? — спрашивает она повелительным тоном.

Лицо Адриана освещается улыбкой чистого счастья, которая появляется на его губах каждый раз, когда произносят имя Маринетт. Однако он медленно качает головой и мягко отвечает:

— Нет. Еще слишком рано.

Друзья подозрительно рассматривают его, и он машинально проводит рукой по затылку.

— Мы уже говорили об этом и совершенно согласны в этом вопросе, — ровным тоном продолжает он. — Мы не готовы. Последние годы были…

Адриан прерывается, чтобы испустить легкий вздох.

— Ситуация всё еще немного сложная, как для меня, так и для нее, — продолжает он, пожав плечами. — Я не говорю именно о нас двоих, но обо всем, через что мы прошли каждый со своей стороны. Столько всего произошло… Мы предпочитаем не спешить. Мы сделаем всё постепенно — так будет лучше.

— Но между вами всё хорошо? — немедленно спрашивает Хлоя, игнорируя возмущенный взгляд Нино.

Тем хуже, если она совершает бестактность — благосостояние Адриана прежде всего. И Ледибаг или не Ледибаг, она без колебаний лично отшлепает Маринетт, если та заставит страдать ее друга детства.

Но страхи Хлои беспочвенны. Блаженная улыбка снова освещает лицо Адриана, и его взгляд становится отсутствующим.

— Всё чудесно, — с улыбкой уверяет он. — Маринетт необыкновенная. Она храбрая, забавная, умная… Она абсолютно идеальная. Даже если слишком неуклюжая для своего собственного блага, — со смешком добавляет он, явно думая об одной или нескольких историях, которыми не соизволяет поделиться с друзьями. — В любом случае, одно точно, — заключает он с бесконечной нежностью. — Я люблю ее. Я по-настоящему ее люблю. Она любовь всей моей жизни.

Нино и Хлоя обмениваются быстрым взглядом. Они не помнят, чтобы когда-либо видели Адриана таким сияющим, даже в те времена, когда он еще не знал, что Бражник — его отец.

— И… Ты счастлив? — нерешительно спрашивает Хлоя, хотя ответ очевиден.

Адриан бросает на нее удивленный взгляд, словно он забыл, что существует такое слово.

А потом на его губах медленно появляется восторженная улыбка. Проявление чистого блаженства, которое не оставляет ни малейших сомнений в его чувствах.

— Да, — наконец, отвечает он. — Да, я счастлив.