Звёздный капитан (джен)

2211 г. система Аркадия-Бей, Фронтир.

— С вами говорит капитан Чейдвик, приказываю немедленно лечь в дрейф и приготовиться к приёму досмотровой команды, — с грозным видом продекларировал я.

Возможно, мои слова были бы чуть более внушительными, не выгляди я, к тому моменту, измотанным и разбитым, но выбирать не приходилось.

После победы над флотом Леблейдов работы меньше не стало, скорее, наоборот. Противник, вопреки ожиданиям, решил укрыться на планете, которую успел захватить буквально в последний момент. Кроме того, в системе оставались недобитки, с которыми так же нужно было что-то делать.

Речь в первую очередь идёт о наших поверженных противниках: орбита Аркадии была щедро усыпана разбитыми остовами кораблей, на которых оставались люди. Можно, конечно, сказать, что это — наёмники, и они никоим образом не заслуживают спасения или иначе оправдать бездействие, но я этим заниматься не собирался.

Проблема заключалась в том, что Своенравный при всём желании не мог принять такое количество людей. Поэтому, пока Фоэлтон с инженерной командой занимались ремонтом обшивки, я решил создать что-то вроде временной тюрьмы.

Идея проста, как топор: захватить артиллерийскую баржу, желательно побольше, разрушить на ней всё, что можно было использовать для бегства, и туда запихать всех спасённых, предоставляя им возможность позаботиться о себе самостоятельно. В идеале можно было бы вообще отловить все отступившие корабли, свести в кучу и там держать всех разом, но на это ушло бы слишком много времени, которого и так было в обрез. Поэтому решили ограничиться всего одним кораблём.

Баржа, на которую было отправлено сообщение, послушно легла в дрейф и передала коды от шлюзов. Туда уже отправился Митт с десятком вооружённых до зубов и очень злых матросов. Прежде, чем они взошли на борт, я предельно холодным голосом объяснил капитану баржи, что от него требуется, закончив такой фразой:

― …Если вы окажете содействие ― на суде получите скидку.

Убедившись, что меня поняли, и дела теперь пойдут куда быстрее, я дал Митту отмашку начинать, а сам, разминая затёкшую шею, вяло поплёлся в каюту. Не то, чтобы дел не было вообще: их-то как раз хватало, но, во-первых, ни одно из них не требовало такого уж пристального внимания с моей стороны, а во-вторых, мне хотелось приучить себя хоть немного отдыхать, пока есть такая возможность.

Правда, перед этим я всё же не удержался и заглянул в лазарет. Всего за время боя мы потеряли двоих убитыми и десятерых ранеными. Весьма неплохой результат, если смотреть на количество противников, и просто кошмарный, если вспомнить, что на Своенравном всего было сто двадцать три человека, из которых шестеро выбыли чуть раньше. Хорошо хоть тяжело раненых не было ― большая часть должна была вернуться в строй в течение нескольких дней.

Послушав отчёт мичмана Рубера, который в конце как бы невзначай осведомился, не хочется ли мне снова испытать на себе прелести инсульта, я поплёлся к себе.

* * *

Сон выдался отвратительным. Упрямый мозг отказывался переходить в спокойный режим, продолжая генерировать решения давно неактуальных проблем и просто откровенный бред. Промучившись, сколько смог, я не вытерпел, открыл глаза и рывком сел. Удалось «поспать» три часа, что явно было мало, но от одного взгляда на койку мне становилось тошно.

Шелестя, открылась дверь, впуская манула. Кошак очень нагло, недовольно качая хвостом, забрался ко мне на койку. Утаптывая себе лежбище, он подарил мне свой недовольный взгляд и издал противное «мяу». Для пущей убедительности манул ещё и боднул меня. Учитывая его размеры, получился солидный такой тычок.

― Дай ты в пустоту посмотреть! ― возмутился я.

Кошак замер на пару секунд и издал ещё одно противнейшее «мяу». На это мне возразить было нечего, только молча поправить форму, тоскливо взглянуть в зеркало и пойти на мостик.

Я ничуть не удивился, когда увидел там достаточно бодрого Лютцева, который был, как говорится, ни в одном глазу, хотя проработал ничуть не меньше остальных. Своим обычным, нейтральным голосом, он сообщил:

― Митт продолжает осмотр, но сообщает, что за последний час они не нашли ни одного живого, только трупы. Скорее всего, у тех, кто там был, уже вышло время.

Я кивнул, соглашаясь с такой оценкой.

― Пускай возвращаются. Как продвигается ремонт?

Лютцев вздохнул, показывая, что не всё идёт гладко. Для более ясной картины пришлось вызывать Фоэлтона, который этим ремонтом непосредственно занимался.

― Тут всё плохо, ― тяжело дыша, сообщил Ник, ― снаряд угодил в стык бронеплит, и те разошлись. Два часа уже пытаемся стянуть, но без результата. Тут нужен инструмент посерьёзнее, чем тот, что есть у нас.

― Другие варианты? ― кисло спросил я.

― Временная латка. Просто припаяем кусок обшивки, считай, как заклеить пулевое ранение лейкопластырем.

Вариант, конечно, был так себе, но всё лучше, чем дыра, через которую уходил воздух.

― Делайте, ― кивнул я и, пожелав удачи, переключился на другу проблему. ― С планеты есть новости?

― Леблейды заняли космопорт и столицу, разворачивают ПВО и возводят укрепления.

― Для того, чтобы высадить наших роботов нужен космопорт, ― прикинул я, ― или хотя бы ровная площадка. Есть такие на примете?

― Есть, ― вмешался ИИ, ― однако ожидается серьёзное противодействие атмосферной авиации.

― Прелестно, ― прокомментировал Лютцев.

Мне ничего не оставалось, кроме как позвать на мостик виновника торжества.

― Когда вы покупали эту свою армию, не задумывались, как будете доставлять её на планету? ― спросил я, когда Роман наконец появился. ― Нельзя было в комплекте приобрести хотя бы пару транспортных баркасов?

― Предполагалось высаживаться через космопорт, ― пожал плечами бизнесмен.

Вместо ответа я продемонстрировал ему снимок с орбиты, показывающий столицу Аркадии и её окрестности. Согласно им космопорт был хорошо укреплён и подготовлен к долговременной обороне. Высаживаться там было чистым самоубийством.

― В этом вопросе, капитан, от меня помощи будет немного. Сбросьте там на них какую-нибудь бомбу, ― легкомысленно пожал плечами Роман.

― Это фрегат, а не бомбардировщик.

― Я в этом не разбираюсь! Если вам нужна информация о тех, кто на планете, пожалуйста: лучшие наёмники со всего Фронтира, которым Леблейды отвалили очень солидную сумму за маленькую победоносную войну.

— Можете быть свободны, — отмахнулся я, не желая сейчас разговаривать о политике, к которой сводил разговор Роман.

Бизнесмен послушно удалился. Лютцев где-то у меня за спиной, глядя на это, лишь недовольно не то крякнул, не то хмыкнул.

— Тем не менее брать планету нам нужно — на осаду времени нет, — дождавшись, пока ни следа Османовых не останется на мостике сообщил я, и чуть покопавшись, включил присланное пару часов назад сообщение из адмиралтейства.

В ввиду невозможности нормальной прямой связи, мы перекидывались с остальным Содружеством текстовыми сообщениями и реже видео-обращениями. «Пинг» между Фронтиром и остальным человечеством составлял ужасающие три дня. Ответь я сейчас на присланное сообщение, уйдёт почти неделя, прежде чем до меня доберётся ответ, который вполне мог устареть, как это произошло в случае с той информацией, которую я собирался воспроизвести.

На нём ни много ни мало был сам лорд-адмирал Эркюль Вильнёв, которого в связи с новой должностью, похоже, заставили пройти курс омоложения, из-за чего он выглядел куда здоровее, чем в прошлый раз.

— Приветствую, капитан Чейдвик! — начал он. — Ваши рапорты внушают надежду, что задача всё же будет выполнена. Адмиралтейство настороженно отнеслось к идее искать поддержи у так называемых «человекоцентристов», однако, полагаю, вы на месте лучше понимаете обстановку. С нетерпением жду вашего рапорта с Сарагосы…

— Старенькое сообщение-то, — заметил Лютцев.

— Да, — коротко ответил я, не желая прерывать запись.

— …что они там нагородили. В связи с последними событиями флот считает необходимым прислать в Южный сектор своего спецпредставителя, который заменит местного губернатора, организует лояльную работу администрации сектора и вернёт законность и порядок. Ваша задача — оказать ему полное содействие.

«Последние события», как мне было известно, заключались в том, что Всечеловеческий парламент пару дней назад был уже в четвёртый раз распущен из-за полной недееспособности. Содружеством по факту управляли военные, которых возглавлял Вильнёв. Не знаю, целенаправленно или просто желая обеспечить порядок, но он с каждым днём забирал себе в руки всё больше и больше власти. Теперь вот настал черёд Фронтира.

— Когда он должен прибыть? — поинтересовался Евгений.

— По моим расчётам, если учесть путь длинною в месяц, он будет на орбите Рура через две с половиной недели. Разумеется, мы должны его встретить.

— Нельзя просто так оставлять всю эту кодлу на планете.

— Да, но и медлить не стоит. У нас неделя, чтобы взять этот мир, затем нужно будет уходить. Можете быть свободны, лейтенант.

Лютцев откланялся и отправился отдыхать, оставив меня на мостике с несколькими мичманами.

— Если хотите знать, капитан, могу предложить одну идею, — раздался голос ИИ. — Вы когда-нибудь читали книгу «Луна — суровая хозяйка»?

— Это там, где суперкомпьютер работает на перфокартах?

— Да.

— Не читал.

— Если кратко рассказывать вторую часть книги, то они с помощью специальной пушки бомбардировали Землю кинетическими снарядами. У нас такой нет, но есть куча мусора.

— Предлагаешь скинуть на них остов баржи? — почёсывая щеку, уточнил я.

— Думаю, нам это по силам. Если всё рассчитать, можно уронить его прямо на космопорт.

ИИ продемонстрировал мне какие-то наброски. План был интересный, и надо признать, достаточно оригинальный. Меня такие идеи всегда радовали. Правда, была одна деталь, которая останавливала:

— Если хоть у одного из кораблей на поверхности детонирует реактор, нам придётся собирать Аркадию по мелким кусочкам.

Я слегка преувеличивал, но смысл был в том, что в случае взрыва корабельного реактора, даже таких маломощных, как на транспортных кораблях, последствия могли быть ужасающими. В атмосфере окажется такое количество радиоактивных элементов, что планета станет необитаемой на очень длительный срок.

Тем не менее, идея мне нравилась. Нужно было просто нивелировать негативные последствия.

— Ты сможешь уронить остов где-нибудь рядом так, чтобы не задеть корабли на поверхности?

— Да, но, капитан, в таком случае повреждения будут минимальными, мы, в лучшем случае, накроем их пылью…

— А большего и не нужно, — я пожал плечами, — возьмём на испуг. Займись проработкой деталей, приступим через три смены.

Какое-никакое время ещё было, а экипаж и без того был измучен. Мне казалось, что процесс свода огромного остова баржи будет лёгким и быстрым.

* * *

— Ник, твою мать, держи ровнее! — отчаянно кричал Фаррел.

— Сам держи! Эта ржавчина больше меня в сотню раз, — буркнул в ответ Фоэлтон.

— Разговорчики, — прервал их болтовню я, — оба хороши. ИИ, надиктуй им новый курс. Может, с двадцатого раза…

Сдвинуть огромную громадину, некогда бывшую артиллерийской баржей, оказалось куда сложнее, чем мы думали изначально. В теории было просто: зацепить её фрегатом и направить, куда нужно. На деле всё пошло совсем не так: первая попытка закончилась тем, что баржа вообще едва не упала на столицу Аркадии. Оказалось, что толкать остов самим Своенравным было сродни стрельбе вслепую. Учитывая, что большая часть населения планеты была сосредоточена примерно в одной области, и любая ошибка могла закончиться многочисленными жертвами, нужно было точно регулировать курс падения.

Для этого решили использовать шаттл, но оказалось, что мощности его двигателей банально не хватает. Немного подумав и изучив поле боя, мы нашли брошенный истребитель наёмников: пилот был мёртв, однако сам кораблик был вполне цел и после небольшого ремонта составил компанию шаттлу.

На приготовления потратили два дня сверх тех, что ушли на отдых. Ещё девяносто шесть часов, и мы должны были отправляться на Рур, а дело не сдвинулось ни на йоту.

Вот уже третий час Фаррел и Фоэлтон, один в шаттле другой в истребителе, тщетно пытались попасть в своеобразное игольное ушко и отправить остов баржи куда нужно. Лучшим результатом было потенциальное попадание в каких-то двухстах километрах от намеченной точки. К сожалению, там обнаружился весьма крупный городок и от этой попытки пришлось отказаться.

— Капитан, если позволите, — вмешался Лютцев, с каменным лицом смотревший на то, как его сослуживцы в очередной раз оттаскивают остов на исходную позицию, — мы впустую тратим время. Это не сработает.

Он говорил это далеко не в первый раз и чем больше проходило времени, тем сильнее я с ним был согласен. К этому моменту на поверхности уже должны были догадаться, что именно мы задумали, а значит и подготовиться.

— Есть идеи получше? — упрямо спросил я, уже зная, что он скажет.

— Да, высадиться, занять плацдарм, и под прикрытием Своенравного и наземного отряда провести один из транспортов.

Я промолчал, наблюдая за очередной попыткой. Фаррел и Фоэлтон вышли на очередную исходную и приступили к выполнению плана. В этот раз всё шло нормально, казалось, что успех близок, но что-то соскочило, полыхнуло, истребитель Ника дёрнулся, и остов оказался направленным прямиком на космопорт.

На мостике всё разочарованно ахнули, а я сообщил по связи:

— Верните всё как было и возвращайтесь.

Не желая в очередной раз на это смотреть, я встал и пошёл прогуляться. Мне нужно было подумать.

Мы уже знали, что у наёмников на поверхности была атмосферная авиация. Она являлась страшной угрозой для транспорта, идущего на посадку, и в первую очередь от неё их необходимо было защитить. Мне было хорошо известно простое решение: загнать Своенравного в атмосферу и им прикрыть транспорт, пока тот не сядет. Однако, это было чревато. Наш фрегат не относился к тем кораблям, которые могли совершать посадку на поверхность планет с атмосферой — у него не было достаточной защиты от перегрева.

ИИ утверждал, что, скорее всего, всё живое на борту в таком случае либо сварится заживо, либо перегреется реактор, либо случится ещё что-то с одной из многочисленных корабельных систем. Словом, риски были очень велики.

Выход был: фрегат будет сопровождать транспорт в верхних слоях атмосферы до тех пор, пока сможет. На остальном пути его должен был прикрывать наземный отряд, который предварительно предстояло высадить. Нет нужды говорить, что для тех, кто оказывался на поверхности это было самоубийством: им предстояло выдержать удар лучших наёмников сектора, многократно превосходивших их числом.

От раздумий меня отвлёк шум: судя по вскрику, кто-то за углом уронил себе на ноги что-то увесистое. Источником беспокойства оказался никто иной, как Роман Османов, растиравший ушибленную ногу и гневно взирающий на увесистый ящик, лежащий в паре шагов. Было видно, что ему до чёртиков надоело играть в эту игру, но отступить пока не позволяет гордость.

— Капитан, — кисло поприветствовали меня. — Как продвигается швыряние металлоломом?

— Плохо, — признался я.

— Жаль. Этих наёмников нельзя оставлять там ― это шанс прихлопнуть их всех одним ударом. Сколько бы времени это не заняло.

Мне оставалось лишь кивнуть, соглашаясь с ним. Роман пока был не в курсе того, что через полмесяца в сектор прибудет спецпредставитель — эту информацию я счёл полезным попридержать.

Действительно шанс был хороший: сначала за два подхода мы разбили крупнейший флот в секторе, а теперь была возможность закончить и с наёмниками. Но иных вариантов как это сделать, не отправляя людей на убой, у меня попросту не было.

Роман по-своему воспринял моё молчание: развёл руками, подхватил свой ящик и сказал:

— Ну тогда удачи в дальнейших попытках уронить на них что-то увесистое.

Я продолжил путь, всё больше и больше приходя к мысли о том, что необходим наземный десант. Высадить человек сорок, развернуть ПВО, соединиться с остатками местного сопротивления ― может и выйдет что-то.

Только меньшим самоубийством это мероприятие не становилось. Всё такое же безрассудное, глупое, как сказали ли бы многие ― авантюристское. Более того, совесть не позволяла мне отправлять на это дело подчинённых, и я собирался лично возглавить операцию.

Был в этом и некоторый прагматичный расчёт: в отличие от других солдат и офицеров моего корабля, меня бы вряд ли стали бы целенаправленно убивать ― скорее, постарались бы взять в плен.

Сделав ещё пару кругов по своему «маршруту раздумий», я сдался и сказал:

— ИИ, пригласи всех старших офицеров в мою каюту для совета.

* * *

Лейтенантам я сразу признался в намерении отправиться на планету и руководить всем с места. Это вызвало множество споров, криков и ругани. Фаррел предлагал тянуть жребий, Лютцев грозил отстранить меня от полномочий, Фоэлтон заявил, что мне нужно срочно зайти в медпункт и провериться.

— Если у кого-то из вас есть какие-то мысли о том, как сделать по-другому или предложения, кто лучше справится с наземным командованием — я готов их выслушать, — мой голос был холоден, как сталь. — Жребий — это хорошо, но, Джек, вы готовы отправиться на поверхность и руководить обороной? Вы ни разу этим не занимались и, скорее всего, погибнете почём зря. У меня есть опыт наземных операций, вам это прекрасно известно. Точно так же, как и вам, Евгений, и особенно вам, Николас: Карамзин отправлял меня руководить штурмом Фа’Мегара, на котором окопались моллюски.

Я видел, что у моих лейтенантов масса возражений и вряд ли мне удастся их переубедить, поэтому мне оставалось только поднять руки и в сердцах сказать:

— Вместе, мы справимся с этим. Вы отсюда — я с поверхности. Если будем действовать, придерживаясь плана, всё удастся. Чем тратить время на споры, давайте лучше подумаем, как сделать план лучше!

Ох, сколько же раз впоследствии мне приходилось жалеть об этом решении! Я даже представить не мог, к каким катастрофическим результатам приведёт эта идея.

На разработку плана более-менее похожего на реалистичный ушло несколько напряжённых дней. Была и ругань, и огромное количество споров, и просто недопонимание: кроме меня хоть каким-то практическим опытом обладал разве что Евгений, да и то в основном теорией. Приходилось вызывать Митта и, теша его самолюбие, с ним советоваться.

Связались и с остатками сил на самой Аркадии, которыми руководила Сюзан Герон. Я вкратце обрисовал ей ситуацию и раскрыл общий мотив плана. Женщина слушала меня не перебивая, и очень внимательно. Особенно её заинтересовали новости о том, что теперь она фактически служит Роману Османову, и что тот будет спасать их армией роботов.

— Сделаю всё, что смогу, — заявила она мне и отключилась.

Я, к сожалению, был слишком занят другими вопросами, чтобы заметить странности в её поведении. Меня куда больше, например, беспокоила возможность применения армии роботов. Что ни говори, данная затея мне не нравилась. Я был согласен использовать это лишь потому, что других внятных вариантов не было вообще, иначе бы не раздумывая выбрал их. Утешала лишь одна мысль: вряд ли наёмники, столкнувшись с такой силой, решат продолжать сражение. Мне казалось, что они попросту сложат оружие в тот момент, когда армия роботов окажется на Аркадии. Победа без битвы — наилучший вариант для всей планеты и её населения.

* * *

Высадка проходила под покровом ночи. В составе «первой волны» был я, Митт и ещё пятёрка матросов, все в лёгком снаряжении по типу того, в котором штурмовали станцию таможенников-пиратов. Остальная площадь шаттла была занята оборудованием. Нам предстояло занять позицию, выгрузить груз и начать готовиться к обороне.

Своенравный в это время совершал на орбите угрожающие манёвры, словно готовясь войти в атмосферу, а где-то в районе одного из полюсов планеты падали сразу три остова — исключительно из желания создать как можно больше отвлекающих элементов. Хаос и неразбериха — лучший помощник любой скрытной операции.

Первое, что я сделал, высадившись на поверхность планеты — упал.

— Хорошее начало, ничего не скажешь, — буркнул я Митту, который помог мне подняться.

Место нашей высадки внушало уныние и желание улететь обратно на корабль. Какое-то коричнево-серое плато с кучкой скал, противным воющим ветром и куцей растительностью.

— Да, помирать здесь точно не хочется, — заметил мичман и, обернувшись, крикнул матросам, — чего ждём, ребята? Ящики в зубы и вон на тот холм. Живо!

— Стоит временно развернуть одну установку здесь, — приказал я, — если нас заметили, то их авиация будет через несколько минут.

Митт кивнул и отправился этим заниматься, я же, прихватив ящик, чтобы впустую не ходить, отправился на холм, где нам предстояло обороняться. Место было хорошее: возвышающееся над плато, труднодоступное, с хорошим обзором на окрестности. Вопрос был в том, успеем ли мы его укрепить.

По связи раздался голос Лютцева:

— Земля, как слышно?

— Слышу вас нормально, у нас будут гости?

— Пока тихо, похоже вам удалось проскочить незамеченными.

— Хорошо, готовьте вторую волну.

Мы должны были высадить с помощью шаттла столько сил, сколько смогли бы. От этого напрямую зависел успех операции. Предполагалось, что отправляться будут в первую очередь добровольцы, но быстро выяснилось, что добровольцами записались все. С тем расчётом, чтобы на Своенравном осталось достаточно экипажа из остальных сформировали четыре группы. Ключевым являлась высадка первых двух: у них с собой должно было быть ПВО, остальные же просто усиливали нашу группировку.

— Капитан, шаттл разгрузили, — сообщил Митт.

— Пускай возвращается на фрегат.

— Есть.

Была ещё одна деталь, сильно меня беспокоившая: Сюзан Герон должна уже прислать свои силы, предполагалось, что они прибудут раньше нас и подготовят позиции, но тут никого не было.

— Своенравный, есть вести от Герон?

— Никак нет, капитан, — ответил ИИ, — не могу установить связь.

— Продолжай попытки.

Четвёрка матросов тем временем, кряхтя, втаскивала на холм массивный ящик, в котором находилась установка ПВО. Помнится, когда я увидел их впервые на борту фрегата, мне показалось это уж совсем излишеством, однако судьба посчитала иначе и бережливость тех, кто впихивал к нам в трюм буквально все виды вооружений сыграла нам на руку. Это были современные автоматизированные ракетные установки. Простые в обращении, надёжные и очень опасные для атмосферной авиации. Наводить их будут со Своенравного, что дополнительно увеличит эффективность, хотя была возможность и управления с «места».

— Во внутренней связи противника оживление, — сообщил ИИ, — предполагаю, что они обнаружили взлетающий шаттл.

Это было неприятно, мне бы хотелось, чтобы мы успели перед обнаружением развернуть ПВО.

— Форсируйте события, — приказал я и переключился на общий канал. — Митт, ускоряйтесь, нас заметили!

* * *

Мы принялись спешно укреплять позицию. Не желая оставаться в стороне, я участвовал в этой тяжёлой работе наряду с остальными, лишь периодически прерываясь для связи с фрегатом.

От Сюзан и её людей по-прежнему не было никаких новостей. А вот наёмники Леблейдов зашевелились, но активных действий пока не предпринимали — скорее всего, пытались разгадать наш план. Лишь когда со Своенравного во второй рейс вылетел шаттл, от них последовала какая-то реакция: наперерез вырвалось звено перехватчиков.

— Своенравный, попробуйте сбить их, — приказал я.

Мне не хотелось сразу выдавать не только позицию нашего отряда, но и наличие у нас весомых аргументов против авиации. Фаррел начал раздавать команды, готовясь выпустить по противнику два залпа зенитных ракет.

— Боюсь, они слишком низко, капитан, — сомневаясь, сообщил он. — Наши ракеты просто сгорят, прежде чем достигнут цели.

Мне жутко хотелось сказать «стреляйте», но я прекрасно знал, что Джек опытный артиллерист, прекрасно знающий своё дело, и если он сомневается, то значит это не просто так. Кроме сохранения всех тузов в рукаве было важно и не демонстрировать противнику слабости, а значит, ни в коем случае нельзя было показать, что, двигаясь на низкой высоте авиация недосягаема для фрегата.

― Понял вас, лейтенант, будьте готовы стрелять, если они поднимутся выше. ИИ, наводи наземное ПВО.

― Принято, ― ответил искусственный интеллект. ― Залп через… три… две… корректировка… две… одну…

Вверх взмыло три совсем небольших ракеты, улетевшие куда-то вдаль. Глядя на то, как они быстро, без каких-либо проблем поразили свои цели, мне вдруг пришло в голову то, насколько велика была разница между технологиями.

Человечество жило в двадцать третьем веке, и в космосе воевали плюс-минус технологиями, отвечавшими духу времени, но стоило сражению перенестись туда, где была гравитация и атмосфера — мы словно откатывались на несколько веков назад. Весьма специфические условия планетарных битв толкнули военный прогресс к удивительному разделению: одна часть словно застыла во времени, никуда не сдвинувшись с середины двадцать первого века, другая же уверенно шагала вперёд

Ракеты, выпущенные нами, были адаптированными под действия в атмосфере «двоюродными сёстрами» тех ракет, что использовались в ПВО Своенравного. Они давным-давно научились преодолевать все мыслимые и немыслимые манёвры и ловушки. Если в космосе им ещё что-то можно было противопоставить, например, лазеры или РЭБ, то в атмосфере и без того скромные варианты сводились к простому: «если попал под удар ― мёртв».

Поняв, что так просто нас не взять, наёмники изменили тактику. Я ожидал, что, провалившись в первый раз, они просто поднимут в воздух всё, что у них было и попробуют задавить наше ПВО числом ― это, на самом деле, меня вполне устраивало, потому что в таком случае их потери бы оказались катастрофическими. К сожалению, рассчитывать на такой подарок от людей, сражающихся за деньги, не приходилось.

Вместо этого, не подставляясь под огонь ракет, был высажен десант, ориентировочно человек шестьсот. Учитывая, что нас к тому моменту набралось двадцать семь, а на подлёте была последняя группа, состоявшая ещё из пятнадцати человек, соотношение сил было незавидным. Надежда была на Сюзан Герон и её людей, но они всё не появлялись.

Мичман Митт, к тому моменту «переодевшийся» в боевой экзоскелет, высказал мнение, что их, скорее всего, уже перебили. Он вообще накануне боя пребывал в очень мрачном настроении духа и, наверное, лишь моё присутствие неподалёку удерживало его от совсем фаталистичных высказываний. Так, например, узнав дислокацию и силы противника, мичман дал следующую оценку предстоящему бою:

― Как только они поймут, сколько нас здесь, отметят у себя огневые точки, укрытия и месторасположение зенитных установок ― нам конец. Нас просто разнесут на клочки.

Не могу сказать, что его слова были далеки от истины: положение наше действительно было зябким. Нам нужны были люди Сюзан Герон, хотя бы человек тридцать.

Высадилась последняя, четвёртая партия со Своенравного, и нужно было решать, что делать. Сажать транспорт и пытаться прикрыть его чем было, пользуясь тем, что наёмники ещё не вышли на позиции, либо ждать подмоги и начинать ключевую часть операции, имея, как минимум, вдвое больше людей.

― Своенравный, от Герон никаких вестей? ― спросил я, зачем-то обращая взгляд в небо.

― Пусто, ― ответил ИИ и добавил, ― вскрыл вражескую сеть, сейчас анализирую сообщения. За последние двадцать четыре часа никаких упоминаний партизан в вашем районе.

― Значит начинаем как есть. Приступайте к посадке транспорта.

― Говорит мостик, ― раздался голос Лютцева, ― экипажу приготовиться ко входу в верхние слои атмосферы.

Мне пришлось его приглушить, так как сейчас было важно сконцентрироваться на другом.

― По позициям! ― рявкнул по связи я. ― Покажем этим наёмникам, чего стоят настоящие солдаты!

Бой завязался практически сразу ― это на подступы вышел авангард противника. Бойцы в лёгком обмундировании, исключительно со стрелковым вооружением, чья задача была прощупать наши позиции, чтобы основные силы точно знали основные узлы обороны. Такой милости я им предоставлять не стал, запретив отвечать на огонь и оставаться в укрытиях.

Всё бы ничего, но влез Митт, его скафандр позволял вести огонь на гораздо большие дистанции, чем у остальных, чем он не преминул воспользоваться, ослушавшись приказа.

Пока я носился, пытаясь его как-то угомонить, с орбиты пришли новости: транспорт вошёл в верхние слои атмосферы. По расчётам ИИ на посадку ушло бы порядка тридцати двух минут.

Неожиданно раздался возбуждённый голос Николаса:

― Вик! Мы идиоты!..

― Разговорчики! ― недовольное рявкнул Лютцев.

― Увянь! ― огрызнулся Ник. ― Вик, послушай, на транспорте есть спасательные капсулы ― пять штук! Пока он в верхних слоях, мы можем набить в них роботов и сбросить вам на голову! Но нужно делать это сейчас, если он опустится ниже, автоматика не даст их отстрелить!

Меня чуть удар не хватил ― как я мог это упустить! Времени себя корить и медлить не было:

― Немедленно приступайте!

― Произвожу активацию роботов, загружаю боевую задачу, ― засуетился ИИ, ― начинаю погрузку. Капитан, проблема: отстрелить все капсулы одновременно невозможно ― придётся по одной.

― Делай, как выходит, ― оглядываясь, сказал я.

На нашей горе становилось неуютно: наёмники подходили всё ближе, и плотность огня усиливалась. Митт, продолжая игнорировать мои команды, стоял на первой линии, поливая противников выстрелами. Скафандр пока спасал его, но было вопросом времени, когда в него полетит что-то покрупнее пуль.

― Мичман Митт! ― мой голос просто дрожал от злости. ― Немедленно уйдите с передовой!

Он, наконец, меня услышал и, неуклюже повернувшись, собрался возвращаться, но именно в этот момент наёмники, наконец, подтянули что-то способное пробить броню. Ракету заметил не только я, но и сам мичман. Действуя, скорее, инстинктивно, нежели разумно он попытался схватить её рукой и, клянусь, ему это удалось. Последовал взрыв. Место, где находился его скафандр заволокло пылью, полностью лишая возможности увидеть, что произошло.

― Митт! Митт!!! ― вызывал я по связи, но ответа не было.

Ещё с парой человек мы бросились вперёд, бешено и абсолютно безрезультатно паля во все стороны. Скафандр был раскурочен и выведен из строя, но мичман все ещё оставался живым, хотя досталось ему очень сильно: он лишился руки, а в боку зияла огромнейшая, очень опасная рана.

Каким-то чудом нам удалось вытянуть Митта из остова скафандра и дотащить до укрытия так, чтобы больше никто не пострадал, а сам мичман, несмотря на раны, остался при этом жив.

Из-за пыли бой слегка поутих, сведясь к вялой перестрелке ― чувствовалась недостаточная экипированность нашего противника. Пользуясь этим, я и ещё один матрос принялись обрабатывать раны мичмана. Где-то в середине этого процесса виновник суеты пришёл в себя, тихо прошептав:

― Кэп? Я не чувствую ног…

― Странно, ведь у тебя нет руки, и судя по всему, мозгов! ― раздражённо буркнул я. ― Зачем вперёд полез?

Тяжело дыша, Митт ответил:

― Потому что… х-х-х… не хотел подставлять… остальных.

Это было настолько глупо, что мне не удалось сдержаться:

― Идиот! ― раздался мой крик.

― Да, идея была… х-х-х… так себе.

― Капитан, ― раздался голос Лютцева, ― капсулы с роботами вот-вот прибудут. На перехват выдвинулась авиация противника. Идут очень высоко, так что это наша забота.

― Отлично, ― искренне сказал я, ― значит, часть уничтожим заранее.

― К слову, противник активно пытается подавить связь, ― заметил лейтенант, ― не подпускайте их ближе к позициям, чем сейчас, иначе…

Лучшей демонстрации, почему не стоило подпускать наёмников ближе и быть не могло. К счастью, связь быстро восстановилась, и я сказал:

― Понял вас, постараемся.

Оставив Митта на попечение матроса, я отправился на передовую — себя показать да и обстановку оценить. Ситуация была тяжёлой, но пока контролируемой: наёмники продолжали концентрировать силы. Предположу, что они рассчитывали не просто взять нас штурмом, но и подгадать момент так, чтобы сбить заодно и транспорт — иначе говоря, собирались ловить сразу двух зайцев. Одновременно уничтожить и десантную группу, и армию вторжения. Такая самоуверенность в собственных силах играла против них самих.

― Авиация противника, высланная на перехват, уничтожена. Минута до прибытия капсул… ― сообщил ИИ и в туже секунду, тараторя, добавил, ― проблема: из-за помех я могу высадить подкрепление или на голову вам или противникам.

Перспектива своеобразной «орбитальной бомбардировки» собственной позиции мне не понравилась, поэтому пришлось выбирать наименее плохой вариант. Пользы, конечно, от такого подкрепления было бы немного, но лучше, чем совсем ничего. Проследив за их падением, я покинул передовую и отправился проведать, пока это было возможно, Митта.

Мичман был совсем плох ― слишком много потерял крови, а оказать ему достаточную помощь в полевых условиях мы не могли. Он был бледен, тяжело дышал и при этом оставался, что хуже всего, в сознании.

― Кэп, ― слегка поворачивая голову в мою сторону, сказал Митт, ― как всё идёт?

― Нормально, ― соврал я, стараясь не смотреть ему в глаза.

Мы лишись сначала одного подкрепления, затем другого, потеряли тяжёлый скафандр даже до начала основного боя, и вдобавок опытный полевой командир находился при смерти ― фактически всё было очень плохо, но мичману знать это было необязательно.

― Значит, не зря, ― отстранённо и явно довольно сказал Митт. ― А то бывает…

Он остановился перевести дыхание, а я вежливо стоял в стороне, разглядывая низину, где шла вялая перестрелка. Мне не хотелось на него смотреть, даже когда пауза откровенно затянулась и запищали приборы, контролирующие жизненные показатели. Всегда тяжело осознавать, что кто-то умер из-за тебя.

Митт не был мне ничем обязан, он не должен был лететь вперёд, стремясь собой прикрыть остальных, и тем не менее именно так и сделал. Желал ли он выслужиться, просто помочь или жаждал смерти — никто уже не узнает.

* * *

Когда до прибытия транспорта оставалось двенадцать минут — на связь вышла Сюзан Герон. Женщина была спокойна и даже странно равнодушна, выслушивая меня.

― … когда вы прибудете? ― спросил я в заключении.

― Никогда, ― холодно ответила она. ― Вы снюхались с этим выскочкой Османовым, сдружились с сектантами, купили у них армию и теперь рассчитываете, что вам кто-то будет помогать? Вы знаете, скольких друзей я потеряла на Сарагосе? Хороших людей, которых перемолотили эти роботы? ― её голос оставался холодным, как сталь. ― Я помню ― вы помогли мне, и поэтому воевать против вас ни я, ни мои люди не будут. Желать удачи и тем более победы не стану ― лучше бы вам, Чейдвик, умереть на этом холме героем, чем продолжать жить, как негодяй.

Не дожидаясь моей реакции, она отключилась. Это, вкупе с остальным, настолько выбило меня из колеи, что дальнейшие события я помню какими-то отрывками: транспорт шёл на посадку, выйдя из радиуса прикрытия Своенравного, наёмники подняли в воздух всё, что у них было и перешли в полномасштабную атаку.

Очень быстро наш закуток превратился в форменный ад. Мы стреляли, меняли укрытия, снова стреляли. Всё вокруг было в дыму, то и дело что-то взрывалось, падало, кто-то стонал. Нас теснили, убивали и планомерно прижимали спиной к обрыву.

К тому моменту, когда нашу команду окончательно зажали в угол, а ПВО уничтожили, из сорока двух человек бой продолжали только десять, включая меня. Мы давно уже потеряли счёт времени и контроль над полем боя. Связи не то что с фрегатом, но и между нами не было. Мы даже не знали, есть ли смысл продолжать сражаться. Просто делали это, не особо рассчитывая на пощаду и не желая сдаваться.

Я сидел за каким-то камнем и переводил дыхание, попутно пытаясь понять, почему не стреляет моя винтовка. Так и не найдя причин этого, аккуратно выглянул из-за камня. Удивительно, но никто не стрелял. Стояла какая-то странная, давящая тишина.

Выждав пару минут, мы аккуратно двинулись вперёд. Повсюду были тела, стонали раненые, но кроме этого ― никого.

Я снял вышедший из строя шлем и, убедившись в том, что чинить его уже бесполезно, отбросил в сторону. Неожиданно послышалось равномерное такое «шух-шух», словно кто-то бежал к нам в синтетических штанах. Показался странный силуэт, лишь наличием рук и ног напоминавший человеческий, тело же было шарообразным без какого-либо намёка на голову.

Я первым понял, что произошло и, отбросив оружие, со стоном повалился на землю. Матросы вокруг подумали, что меня атаковали и попытались стрелять по приближающемуся силуэту, но безрезультатно ― оружие не работало.

― Отставить огонь, мы победили, ― из последних сил приказал я.

Из дыма вышел робот, а за ним ещё и ещё. Это были странные создания, такая помесь колобка и паука ― их конечности могли свободно перемещаться по шарообразному телу, принимая нужную для какой-либо ситуации конфигурацию. Ничего не говоря, они быстро принялись грузить нас и раненых на носилки.

* * *

В себя я пришёл, уже находясь в лазарете Своенравного. Вокруг меня суетился медицинский дрон, что-то мне вколовший, а рядом стоял Роман Османов.

― Вы хорошо поработали, капитан, ― сообщил он, ― Аркадия под полным нашим контролем. Были кое-какие эксцессы…

Хоть бизнесмен и пытался сделать вид, что это не имеет значения, интуиция подсказала мне, что за этой фразой кроется куда больше, чем он хотел сказать.

― Что произошло?

Роман вздохнул и рассказал. С момента битвы минул день. Наёмники, вопреки ожиданиям и здравому смыслу, столкнувшись с армией роботов, не сложили оружие, а напротив, решили сражаться до самого конца. К ним присоединилась немалая часть населения Аркадии. Это было бессмысленное и обречённое сопротивление ― не война, а натуральная резня. В ходе последовавших боёв колония фактически была уничтожена, особенно сильно пострадала столица, бои за которую приняли отчаянный характер.

Эти события войдут в историю под названием «Резни на Аркадии», а за мной на всю жизнь закрепится прозвище «мясник». Хуже всего было даже не то, что я оказывался виновником трагедии, а то, как на это отреагировали остальные. Для команды Своенравного капитан Чейдвик и мичман Митт стали героями, а события на планете обросли целым ворохом выдуманных подробностей. Приходилось, скрепя зубами от злобы, это терпеть.

Самым же отвратительным в этой истории стало то, как на это отреагировали в адмиралтействе. От них пришла похвала за решительные действия и уведомление о том, что по возвращению мне вручат медаль «За мужество». Лучше бы мне и вправду было погибнуть на том холме...