Змеиные корни (гет)

Лицо Гарри болезненно дёрнулось, и он с неожиданной яростью ударил кулаком в спинку дивана.

— Спокойно, Поттер, — предостерёг его Снейп. — Судя по вашей реакции, вы прекрасно осознаёте, что говорите на другом языке.

Гарри расстроенно кивнул.

— Давно это происходит?

На этот раз Поттер отрицательно покачал головой.

Профессор задумчиво потёр подбородок, склонил голову на бок и, с видом человека с любопытством взирающего на лабораторную мышь, спросил:

— Рискну предположить, что первые симптомы появились всего несколько часов назад?

Ожидать от профессора Снейпа сочувствия было, конечно, крайне неразумно, и всё же Гермиона немного расстроилась, поняв, что во всём его поведении, манере держаться и задавать вопросы ей видятся лишь привычное раздражение на Поттера и сугубо научный, холодный интерес. Но Гарри отсутствие сочувствия, казалось, ничуть не волновало. Он коротко кивнул, соглашаясь с выводами профессора и, приподняв руку, показал Снейпу пять пальцев.

— Пять часов, — произнес Снейп, — значит, это не змеиный сглаз, сглаз бы уже развеялся сам по себе. Что ж, давайте попробуем разобраться.

Поттер попытался что-то сказать, сухо закашлялся, сначала негромко, затем сильнее, и к ужасу Гермионы уже спустя пару секунд жёсткий спазм болезненного кашля настолько сильно скрутил всё его тело, что стало казаться, что ещё немного, и Гарри задохнётся.

— Господи, профессор, разве вы не видите, что Гарри плохо? — испуганно воскликнула Гермиона, бросаясь за палочкой. — Его нужно срочно доставить в Мунго!

Стараясь подавить раздирающий его кашель, Гарри отчаянно замахал руками, словно мысль о Больнице Святого Мунго приводила его в настоящий ужас.

Абсолютно спокойно, не делая лишних движений, профессор Снейп призвал со стола стакан, заклинанием наполнил его водой и вложил в дрожащую руку Поттера. Гарри пил жадными неаккуратными глотками, периодически вновь сбиваясь на кашель, но наконец всё же справился и затих, тяжело и хрипло дыша.

— Боюсь, мисс Грейнджер, вашим надеждам не суждено сбыться, и от мистера Поттера нам так просто не избавиться, — нахмурившись, произнёс Снейп и, обращаясь к Гарри, добавил:

— То, что вы сейчас в Хогвартсе, а не в больнице Святого Мунго — это ведь не досадное недоразумение, не так ли, Поттер?

Гарри утвердительно закивал головой, и зельевар вдруг почувствовал странное беспокойство. Что-то было во всём этом неправильное, что-то, что он никак не мог уловить. В висках неожиданно заломило, во рту появилась предательская сухость, а в груди, чуть ниже бьющегося сердца, нечто тугое и напряжённое стало медленно сворачиваться в жёсткий комок — Снейп знал все эти симптомы, переживал сотню раз — страх, ощущение подкрадывающейся опасности. Мысль ещё не сформировалась в его мозгу, а отточенное годами чутьё уже забило тревогу.

— Гарри, ты не хочешь обращаться в Мунго, потому что боишься, что кто-то тебя там увидит, или ты не доверяешь врачам? Первое или второе? — не дождавшись от профессора новых вопросов, спросила Гермиона.

Гарри поднял два пальца вверх.

— Тебя кто-то преследует?

Гарри отрицательно покачал головой.

— Ты от кого-то скрываешься?

И вновь отрицательный ответ.

— Ты знаешь, что именно с тобой случилось?

Поттер неопределенно пожал плечами и сделал вид, что, взмахнув палочкой, произносит какое-то заклинание.

— Ты считаешь, что тебя намеренно прокляли? — Гермиона обернулась, в растерянности глядя на профессора Снейпа.

— Знаете, что за проклятие? — быстро спросил тот.

Гарри вновь отрицательно покачал головой.

— Знаете, кто это сделал?

И снова неопределенный жест. Поттер подвигал плечами, словно не говоря «ни да, ни нет». «Не уверен», — определил для себя этот жест профессор.

— Можете написать имя?

Гарри со вздохом покачал головой.

— Интересный симптом, — произнёс Снейп и, обращаясь к Гермионе, добавил. — Мисс Грейнджер, дайте перо.

Гермиона послушно взяла со стола перо, чернильницу и кусок пергамента, но вместо того, чтобы отдать их Гарри, с укором сказала:

— Я думаю, нам необходимо срочно вызвать мадам Помфри и сообщить директору.

— Дайте Поттеру пергамент и сообщайте, — ответил Снейп, не скрывая раздражения. Ненужная суетливость Грейнджер мешала ему думать.

Гермиона пожала плечами и протянула Гарри перо. Раздражённый, нервный, полный праведного гнева Снейп — всё это давно уже не смущало и не пугало её. Чуть подрагивающей рукой Гарри взял чернильницу и перо и попробовал написать имя. Вместо слов на листе пергамента появились странные кривые линии, словно их рисовал совсем маленький ребёнок. От вида подобных каракулей сердце Гермионы тревожно сжалось — когда-то давно она читала, что такие линии рисуют заключённые, подвергшиеся поцелую дементора. Гарри сделал ещё одну попытку, но, видя, что ничего не выходит, расстроенно бросил перо на пол.

«Не могу», — покачал он головой.

— Определенно, очень необычный побочный эффект проклятия, — сказал Снейп, невольно ощущая, как тревога становится сильнее. — Вы знали, что парселтанг — это устный язык, в нем нет письменности и именно поэтому он так сложен в изучении?

Было непонятно, к кому именно он обращается, впрочем, заданный им вопрос едва ли нуждался в ответе.

Гермиона взяла с полки дымолетный порошок и, бросив его в камин, связалась с кабинетом директора.

МакГонагалл появилась через несколько минут, облачённая в длинный зелёный халат, надетый поверх ночной сорочки, и в строгий шерстяной чепец из чёрно-зелёной шотландки. Несмотря на то, что время уже перевалило за полночь, директор выглядела совсем не сонной, разве что немного усталой.

— Что случилось? — встревоженно спросила она, выходя из камина.

— Гарри прокляли, — расстроенно объяснила Гермиона.

МакГонагалл посмотрела на Снейпа, потом на Поттера и, не сдержавшись, возмущённо воскликнула:

— Мерлин, Северус, неужели опять?! Чем на этот раз он тебе не угодил? Я же запретила Поттеру уговаривать тебя проходить комиссию!

Снейп обиженно поджал губы.

— Я здесь ни при чём, — произнёс он таким тоном, будто его заподозрили как минимум в ограблении Гринготтса.

— Простите, директор, — торопливо вмешалась Гермиона, — но профессор действительно ни в чём не виноват. Я лишь обратилась к нему за помощью! — и она быстро пересказала МакГонагалл события последней четверти часа, с момента появления Гарри на её пороге и до этой самой секунды.

— Вы удивительным образом умудряетесь влипать в неприятности, мистер Поттер! — сказала МакГонагалл с тяжёлым вздохом, и на секунду показалось, что сейчас она закончит словами: «И постоянно втягиваете в них Хогвартс», но, к облегчению Гермионы, директор сказала совсем другое: — Но, слава Мерлину, у вас хватает ума не разбираться с этим в одиночку. Я вызвала Поппи, она прибудет с минуты на минуту.

— Вы уже знаете, с каким проклятием мы имеем дело? — спросила она, обращаясь к профессору Снейпу, и, получив отрицательный ответ, с сожалением в голосе добавила: — Пару часов назад я отпустила Филиуса в Лондон, весьма не вовремя, как я теперь понимаю. Он вернётся лишь завтра утром.

МакГонагалл обернулась к Поттеру и сдержанно спросила:

— Есть что-то, что, по вашему мнению, нам срочно нужно сделать? Именно сейчас вам угрожает опасность?

Гарри отрицательно покачал головой.

— Кому-то, кроме вас, ещё нужна помощь?

И снова нет.

— Вы хотите, чтобы мы вызвали сюда мисс Уизли или кого-то из её родных?

И видя, что Гарри вновь качает головой, закончила:

— Что ж, в таком случае сначала проведём медицинский осмотр, а затем будем решать, что же нам со всем этим делать.