Змеиные корни (гет)

— Стоять! — рявкнул Снейп прежде, чем Гермиона успела выскочить из Больничного крыла. — Сейчас вы сядете и спокойно объясните всё, что пришло вам… в голову!

Профессор был очень бледен и очень зол, и, несмотря на то, что всё её существо требовало немедленных действий, Гермиона не решилась его ослушаться.

— Простите, — сказала она, возвращаясь в палату и опускаясь на одну из больничных коек. — Оказывается, всё это время разгадка была у меня под самым носом, но я не понимала этого, пока вы, профессор, не рассказали мне легенду о Салазаре Слизерине. А сейчас очень важно предупредить остальных...

Голос Гермионы звучал взволнованно, и было заметно, что ей вновь хочется вскочить и броситься куда-то бежать, и лишь встревоженные, непонимающие взгляды коллег удерживают её на месте.

— Всё дело в монете! Вот почему заболели только Гарри и Невилл! Сама болезнь не заразна, она передаётся не от человека к человеку, а через протеевы чары!

Она подняла руку вверх так, чтобы все присутствующие смогли разглядеть четки, которые она всё это время аккуратно держала двумя пальцами.

— Это подарок Джинни, она сделала эти чётки для Гарри, чтобы он мог чем-то занять руки, когда волнуется. Вот эта монетка, справа от метлы — уменьшенный заклинанием фальшивый галлеон. На пятом курсе Гарри использовал его для связи внутри Отряда Дамблдора. Для того, чтобы все члены ОД могли знать, где и когда состоится следующее занятие по защите от тёмных искусств, я заколдовала двадцать восемь фальшивых галлеонов, оставшихся у Гарри после Чемпионата Мира по квиддичу, наложив на них протеевы чары, и раздала их всем членам ОД. В отряд, среди прочих, входили Гарри, Невилл и Захария Смит. У всех троих была точно такая же монета.

МакГонагалл внимательно посмотрела на чётки и с сомнением покачала головой:

— Я понимаю, к чему вы клоните, мисс Грейнджер, но ваша теория не кажется мне правдоподобной. Чтобы наложить на предмет чары так, чтобы он передал проклятье через протеевы чары другому предмету, а тот, в свою очередь, человеку — нужно быть не просто сильным магом, а выдающимся волшебником! В противном случае Поттер подхватил бы разве что простуду. Магия подобного уровня была бы по силам Дамблдору, возможно, Волдеморту или Флитвику, но никак не Захарии Смиту.

— Вы правы, директор, — кивнула Гермиона, — передать подобным способом проклятие действительно почти невозможно. А вот отравить кого-то зельем через протеевы чары — напротив, очень легко.

— Зельем? — переспросила МакГонагалл, переводя удивлённый взгляд на Снейпа. — О чём мы вообще сейчас говорим?

— Теоретически это, конечно, возможно, — с не меньшим сомнением ответил Снейп. — Но если сейчас, мисс Грейнджер, вы намекаете на «Змеиное зелье», то это абсолютная чушь. Его не варили десять веков, это легенда, вымысел.

— Да послушайте же меня! — взмолилась Гермиона. — Ведь всё сходится! С чего мы вообще решили, что это проклятие? Потому что так нам сказал Гарри в ту ночь, когда он впервые появился в Хогвартсе! Но Гарри не видел, как его прокляли. А как вы только что сами заметили, директор, проклясть кого-то без визуального контакта по силам разве что очень могущественному волшебнику! Но Смит никогда выдающимся волшебником не был, он не демонстрировал особых талантов ни в заклинаниях, ни в трансфигурации. А вот для того, чтобы отравить кого-то ядом, используя чужие протеевы чары, ни смелости, ни особых талантов не нужно. Всё это время я не думала о зельях только потому, что Гарри сказал, что ничего не пил, но ведь существует огромное количество зелий, которыми можно отравиться тактильно. Достаточно, к примеру, положить собственный галлеон в стакан с ядом, и он будет непрерывно передавать отраву через протеевы чары всем связанным с ним монетам. Когда заразился Невилл, мадам Помфри сказала очень важную фразу: «Несмотря на то, что это проклятие — оно сконцентрировано у них в крови». Меня удивили её слова, но тогда я не придала им особого значения, и совершенно напрасно. Ведь когда на кого-то накладывают проклятие, обычно бывает проклят сам человек, а не его кровь. А вот с зельем дело обстоит как раз наоборот — любое зелье, и прежде всего яд, концентрируется именно в крови пострадавшего.

Мадам Помфри кивнула, соглашаясь с Гермионой, и та торопливо продолжила, обрадованная её невольной поддержкой:

— Ни профессор Снейп, ни профессор Флитвик никогда не слышали о проклятии со схожими симптомами, что, учитывая их огромный опыт, уже само по себе довольно странно, а вот зелье, пускай лишь упомянутое в легендах, когда-то всё же существовало. Что, если среди конфискованного у Пожирателей Смерти имущества был рецепт Змеиного зелья, веками хранившийся в чьей-то чистокровной семье? Смит вполне мог узнать об этом из аврорских отчётов. Все эти дни, находясь в Больничном крыле, Гарри постоянно брал в руки свои четки, зелье через кожу попадало к нему в кровь и отравляло его. Потом он принимал лекарство и засыпал. Благодаря частичному иммунитету его организм подавлял яд и восстанавливался, ему становилось лучше, концентрация яда в крови уменьшалась, и на утро мы видели, что чешуя бледнела, а жар спадал, но стоило Гарри вновь взять в руки зачарованный галлеон, как всё повторялось. Я видела эти чётки много раз, но никогда не прикасалась к ним, поэтому и не заразилась. В тот день, когда Невилл заболел, он приходил навестить Гарри и принес ему листья скабиеса. Они провели вместе целый час, и Лонгботтом сказал мне, что они разговаривали об ОД. Бедный Невилл всегда был самым сентиментальным из нас, на шестом курсе он и Луна были единственными из Отряда Дамблдора, кто всё время носил фальшивые галлеоны с собой. Кроме того, Невилл использовал эти зачарованные монеты на седьмом курсе, когда организовал сопротивление. Уверена, он до сих пор хранит свою монету где-то у себя в комнате. Вероятно, вернувшись из Больничного крыла, Невилл достал галлеон и какое-то время держал его в руках. Вот почему из всех нас, контактировавших с Гарри, Невилл оказался единственным заболевшим. Его заразил не Гарри, его отравила монета.

— Запах, — внезапно перебивая Гермиону, воскликнул Снейп. — В тот день, когда Поттер пришел в Хогвартс, и я осматривал его на диване в гостиной мисс Грейнджер, я почувствовал странный запах. Болотница и чреводрей — странное сочетание трав! Они нечасто используются вместе. Как правило, их применяют лишь для того, чтобы стабилизировать в зелье высокую концентрацию ингредиентов животного происхождения — драконье сердце или…

— Или змеиную кровь, — эхом отозвалась Гермиона.

Она отчётливо вспомнила, как Снейп странно втягивал носом воздух, когда приближался к лежащему на диване Гарри. Опытный зельевар, он уже тогда почувствовал неладное.

— Где ваша монета, мисс Грейнджер? — быстро спросил профессор с таким странным выражением, словно действительно ожидал, что всё это время она носила зачарованный галлеон в кармане мантии.

— Понятия не имею, — честно призналась Гермиона.

Сейчас она не могла бы сказать, хорошо ли это, по мнению Снейпа, или плохо.

— Какое счастье, что вы не сентиментальны! — с непередаваемой концентрацией язвительности отозвался Снейп. — У кого ещё могли сохраниться монеты?

— Не знаю, скорее всего, у Луны, но, возможно, и у других членов ОД — у Джинни или у Рона, именно поэтому я хотела немедленно отправить сов, чтобы предупредить всех об опасности.

— Что это за зелье такое, о котором вы все сейчас говорите? — спросила директор.

— Змеиное зелье, — ответила Гермиона, — профессор Снейп рассказал, что существует легенда о том, что Салазар Слизерин создал зелье, чтобы изучать парселтанг. Выпивая это зелье, он превращался в змею, а приняв противоядие — вновь становился человеком. В книге, где говорилось об этой легенде, был изображён мужчина, кожа которого была наполовину покрыта чешуей, а наполовину оставалась человеческой, так же, как у Гарри и Невилла.

— Хорошо,— сказала МакГонагалл, обдумывая услышанное в течение нескольких секунд и наконец принимая решение. — Поступим следующим образом.

Она быстро призвала из кабинета мадам Помфри пергамент, перо и чернильницу и протянула их Гермионе.

— Сейчас вы напишете мне список всех членов ОД, и мы с Хагридом немедленно разошлём сов с предупреждениями и просьбой вернуть сохранившиеся галлеоны в Хогвартс. Поппи, ты отыщешь Помону, и вы вместе осмотрите комнаты Невилла. Нужно найти этот фальшивый галлеон и принести его в лабораторию профессора Снейпа.

— Северус, — Минерва кончиком палочки осторожно подцепила чётки Поттера, забирая их у Гермионы, и повернулась к Снейпу, — ты знаешь, что с этим делать.

Достав из кармана мантии пробирку и при помощи заклинания увеличив её до размеров большого стакана, Снейп аккуратно положил чётки внутрь. Склонившись над стаканом, он несколько раз втянул носом воздух и утвердительно кивнул.

— Что ж, в таком случае вы, мисс Грейнджер, немедленно вернётесь ко мне в кабинет и ещё раз внимательно просмотрите бумаги, полученные от Кингсли. Возможно, вам удастся найти какое-нибудь упоминание о самом зелье или книгах, в которых мог содержаться его рецепт. Шансов немного, но всё же…

— Мне нужно, чтобы вы отправили ещё одно письмо, директор, — Снейп взял свиток пергамента, быстро написал на нём несколько слов, адрес и передал письмо директору. МакГонагалл прочитала имя и удивленно подняла взгляд на Снейпа.

— Кое-что я всё же увидел в сознании Поттера, — объяснил Северус, — и теперь у меня есть вопросы, на которые может ответить только он. Уверен, он не откажется приехать в Хогвартс.

МакГонагалл кивнула и убрала письмо в карман мантии.

— Список готов?

Гермиона протянула директору лист пергамента, на котором было написано двадцать восемь фамилий.

* * *

Гермиона вышла в коридор, намереваясь подняться в кабинет директора, но прежде, чем она успела добраться до первого лестничного пролета, её нагнал Снейп.

Его стремительная летящая походка была одним из тех жутковатых кошмаров, что постоянно преследовали её в школьные годы. Нарушая правила, она всегда до ужаса боялась попасться.

— Вы пойдёте со мной, — произнес профессор не терпящим возражения тоном, лишь на секунду замедляя шаг.

— Но директор велела… — начала было Гермиона.

— С каких это пор вы стали слушаться старших? — с издёвкой перебил её Снейп. Он всё ещё был очень бледен и очень сердит. — Вам нет смысла просматривать бумаги, вы ничего там не найдёте.

Он развернулся на каблуках и, не дожидаясь, пока она последует за ним, стремительно направился вниз, в свои подземелья. Гермиона помедлила, с сомнением посмотрела на лестницу, ведущую в сторону директорского кабинета, и припустила вдогонку за Снейпом.

— Почему вы так уверены, что я ничего там не найду? — спросила она, догоняя профессора у дверей Большого Зала. — Что, если Смит пытался выкрасть из архива Аврората именно рецепт Змеиного зелья, и об этом узнал Гарри?

— Не сходится, — ответил Снейп, не сбавляя шага, — причём не сходится по многим причинам. Это зелье действительно может являться орудием по устранению Поттера, но никак не причиной его расследования. Во-первых, чтобы получить рецепт зелья, Смиту не нужно было его красть из архива или даже временно выносить, достаточно было просто переписать. Во-вторых, Поттер был уверен, что его прокляли, а не отравили зельем, а значит, ни о каком зелье он вообще не знал. В-третьих, само Змеиное зелье не приготовить за пять минут, и уж точно, это не то зелье, которое может случайно попасться под руку в момент, когда возникла необходимость отравить аврора, пришедшего задать неудобные вопросы. А значит, Смит готовился долго и тщательно и вы не найдёте никакого упоминания о рецепте в отчётах, составленных за последние две недели. Я не видел даже частичного рецепта Змеиного зелья, но вполне могу представить себе основные принципы его построения. Смит никогда в жизни не сварил бы зелье такой сложности — это не просто микстура от кашля из школьного учебника, которую можно приготовить в течение одного урока, строго следуя инструкции, написанной на доске. В зелье такого уровня важен баланс ингредиентов, соблюдение принципов последовательности и совместимости, фазы и цикл луны, время сбора трав, сотни нюансов, без которых ничего не выйдет. Смиту это было бы не под силу, а вот его помощник из Больницы Святого Мунго, кем бы он ни был, вполне вероятно, мог бы с этим справиться. Целители много времени проводят за изучением зелий и, как правило, могут сварить зелья довольно высокой сложности. Так что я не исключаю варианта, при котором рецепт этого зелья вообще раздобыл не Смит.

Они спустились в подземелья, и Снейп, достав палочку, стал снимать защитные заклинания с дверей своей лаборатории.

— В этих записях нет ничего нового. Ничего, что вы не прочли уже три сотни раз и не сопоставили с имеющимися у вас фактами. Вывод только один — либо мы не учитываем нечто важное, потому что просто не понимаем, что это важно, либо в этих бумагах ничего нет. Теперь, когда мы, по всей видимости, знаем, как именно заразились Поттер и Лонгботтом, мы получаем иные приоритеты, но это мало что меняет. Нам нужно противоядие, которое можно получить лишь двумя способами. Первый и самый долгий путь: это тот, что ждёт от меня директор — проанализировать состав зелья на этой монете, — и Снейп показал Гермионе стакан, который всё ещё держал в левой руке, — затем попытаться самим сварить зелье и лишь в случае удачи подобрать к нему противоядие. Но я по-прежнему считаю, что есть более быстрый способ — нужно выяснить, что же всё-таки нашёл Поттер, чтобы Кингсли, обладая этими знаниями, смог прижать Смита и получить ответы на свои вопросы. Мы оба знаем, что только полный идиот взялся бы использовать смертельно ядовитое зелье, предварительно не изготовив противоядие.

Сняв защиту, Снейп открыл дверь кабинета и пропустил Гермиону вперед.

— Тогда для чего вы привели меня к себе в лабораторию? — удивлённо спросила Гермиона, заходя в комнату. — Здесь я ответов не найду.

— Вы здесь вовсе не для того, чтобы искать ответы, — произнес Снейп, запирая заклинанием дверь. — Вы здесь для того, чтобы ответы на свои вопросы получил я. Снимайте вашу мантию, мисс Грейнджер, и побыстрее, — и, видя, как яростный румянец заливает её щеки, желчно добавил: — Сегодня вы уже исчерпали всё отпущенное мне терпение.