КиберВий (джен)

Хома Брут был философом, в житейском смысле этого слова — любил порассуждать о жизни и поболтать с техникой, которую чинил. Нрава он был спокойного, обстоятельного, несмотря на то, что был, в сущности, еще молод — лишь недавно ему исполнилось двадцать пять. Специализировался в ремонте техники, имел лицензию мастера и постоянно находился в разъездах по городам и весям, неизменно, впрочем, возвращаясь в родной и любимый город — Киев.

Вот и сейчас он летел обратно в Киев, да припозднился и устал за долгий рабочий день, так что, недолго думая, повернул флаер к ближайшей робогостинице, призывно светящей вывеской неподалеку.

— В гараж, — скомандовал он флаеру.

— Нехватка омывающей жидкости, — раздался голос из машины.

— Транжира, — проворчал добродушно Хома, приложив карточку к флаеру, чтобы тот смог пополнить запасы омывающей жидкости, пока будет находиться в гараже.

Отстучав на сенсорном экране в холле стандартную серенаду, Хома еще раз приложил карточку и получил жетон-пропуск в выданный ему номер. Позевывая на ходу, он побрел по коридору, отделанному «под дерево», хватая краем глаза заголовки новостей на ретинальном мониторе. Дверь пискнула и начала открываться заранее, Хома чуть прибавил шага, предвкушая, как сейчас примет ванну и обязательно закажет чашку крепкого черного чая с тремя кубиками сахара.

— Нарушитель! — из шкафа в стене неожиданно выскочила фигура.

Хома так замечтался, что не сразу среагировал, и секунду спустя его крепко сжимала в объятиях МУУМ: многофункциональная уборочно-удовлетворяющая машина, на жаргоне — «пылесоска». Помесь пылесоса, стирально-посудомоечной машины и гостиничной проститутки, воистину гениальное творение, разработанное специально для робогостиниц. Отсек для посуды (или белья) придавал объема, отверстия для подключения шлангов можно было использовать и по-иному, а пылесос хорошо сосал, во всех смыслах.

Хома даже узнал эту конкретную модель, «Галушка-22», но слишком поздно. Его опрокинули на пол и начали сдирать грязный рабочий комбинезон. Брут любил крепкие, немаркие рабочие комбинезоны, носил их везде, где только можно, и поэтому сейчас возмутился. «Галушка» рвала на нем комбинезон своими робоманипуляторами, Хома отбивался, но проигрывал начисто.

— Нарушитель! Нарушитель! — твердила пылесоска, сдирая с Хомы грязь едва ли не вместе с кожей.

Затем сиськи ее внезапно раскрылись, и оттуда вылезли вращающиеся щетки. Из живота пылесоски доносилось урчание, отсек пытался втянуть в себя остатки комбеза и забрызгивал Хому универсальной моющей жидкостью. Практически голый, намыленный Хома выскользнул из манипуляторов, и щетки «Галушки» начали натирать линолатовое покрытие пола.

— Стой! — крикнул Хома, но пылесоска и не думала подчиняться стандартным командам.

Брут прыгнул, и манипуляторы клацнули впустую, а сам Хома оказался позади «Галушки». Недолго думая, он бросил пылесоске остатки комбеза, дабы отвлечь, а сам засунул ей палец в заднее отверстие. Пошевелил, пытаясь нащупать кнопку экстренного отключения, а потом вспомнил, что в прошлом году все подобные кнопки были заглублены дальше в тело, дабы клиенты не отключали самопроизвольно роботов в ходе робосекса. «Галушка» застонала и брызнула на пол моющей жидкостью.

Прыжок, и Хома оказался рядом со своей сумкой, брошенной возле входа.

Еще прыжок, и самая большая из его отверток вонзилась в пылесоску. В этот раз Хома дотянулся до кнопки отключения, и уже начавшая вставать «Галушка» замерла и издала скрежещущий звук. Дверца в пузе открылась, и Хому окатило пеной, водой и кусками комбинезона.

— Вот и помылся, — хмыкнул Брут, пододвигая сумку ближе.

Затем он уселся прямо на мокрый пол и занялся любимым делом: ремонтом.

— Неисправная модель будет отправлена обратно в магазин, такого больше не повторится. Наша гостиница еще раз приносит вам свои извинения, — пищал механический голос, — стоимость полного ремонта перечислена на ваш счет, вы можете три раза бесплатно останавливаться в любой робогостинице нашей сети. Приятного вам дня.

— И вам, — усмехнулся Хома, садясь во флаер.

Тот блестел и сверкал, разве что не урчал, обихоженный с ног до головы и бесплатно. Хома сказал «домой», откинулся в кресле и выбросил робогостиницу из головы. Подумаешь, пылесоска напала! Видал в своей карьере Брут и не такое, особенно когда очередной низкоуровневый техникум — шарага, презрительно именовавшаяся в технической среде «бурсой» — производил выпуск, и новоявленные «специалисты» расползались по селам и деревням вокруг Киева в поисках пропитания.

Однако же, два дня спустя ему внезапно напомнили об этой робогостинице, причем самым неприятным образом. Вломились прямо в дом, да еще и перед самым выездом. Хома хотел улизнуть, но флаер не взлетел, остановленный полицейским спецсигналом. Пришлось вылезать и получать сообщение. «Отдых без забот», крупнейший производитель, поставщик и продавец бытовой техники на пару часовых поясов вокруг, предъявлял Хоме Бруту претензии за ту самую починенную пылесоску. Мол, данная МУУФ, попав на склад и находясь в ожидании осмотра и тестирования, внезапно ожила и начала портить технику вокруг — логи прилагаются, видеозаписи, заверенные электронной подписью, прилагаются. Хома почесал в затылке щупом от тестера, после чего вынужденно признал и то, что он был последним, кто работал с данной МУУФ.

К счастью для Хомы, «Отдых без забот» не собирался требовать штрафы или раздувать шумиху вокруг этого дела. Предложение было простым и понятным: Хома чинит пылесоску и все, что она сломала, техника проходит тесты, и все, довольные друг другом, расходятся без шума и судебных разбирательств. Брут не слишком любил работать бесплатно, но понял, что ему не отвертеться и придется браться за дело ночью, после текущего заказа. Это устраивало и «Отдых», так Хома не мешал сотрудникам, а видеокамерам было все равно, когда за ним следить.

— Легко отделался, — признался Хома самому себе и послал команду кофеварке.

Вечером ему потребуется большой термос с кофе, а также упаковка бутербродов.

Гостевой пропуск на один из складов, он же указатель направления, Хома получил уже вечером, по прибытии в складскую зону «Отдыха». Весело помахивая им и насвистывая «Не плачь консолька, пройдет сигнал», он добрался до нужного здания, так и не встретив ни одного живого человека. Роботов было много, они сновали и суетились, ездили и таскали, тщательно огибая Хому.

— Снова наши хлопоты — такой уж выпал век, поломались роботы — пашет человек, — сменил песню Хома, увидев искомую пылесоску.

Та лежала — с самым невинным видом, словно и не было ничего — в узкой картонной коробке, неприятно напоминавшей гроб. Одежда на ней так и не появилась, хотя по базовой программе на теле должен был всегда присутствовать костюм горничной. И законы соблюдены, и клиенты довольны. Хома задумался — а что вообще делала пылесоска голой в шкафу и со сбитой программой? — но почти сразу махнул рукой. Починить сломанное, заменить сгоревшее, протестировать — и валить отсюда, на завтра три заказа висят.

— Так-с, ну что, посмотрим, посмотрим, — сказал Хома, вставляя щуп универсального тестера в затылок пылесоске.

Но начать общие тесты цепей он не успел: пылесоска внезапно открыла глаза и села в своей коробке, словно воскресший мертвец. Хома удивленно моргнул, решив, что случайно активировал устройство. Такого с ним раньше не бывало, так и пылесоски на него из шкафа не прыгали!

— Выключись, — скомандовал Брут небрежно.

Пылесоска и не подумала выключаться, наоборот, повернулась к Хоме.

— Нарушитель, — механическим голосом сообщила она.

— Замри, — отдал другую команду Хома.

— Нарушитель, — пылесоска проигнорировала и эту команду. — Уничтожить нарушителя.

Вот теперь Хоме стало по-настоящему страшно, ведь ей должны были сбросить прошивку до заводской! И до этого он ее чинил, а себя Хома не без оснований считал хорошим мастером. Сзади раздалось жужжание, и роботележка едва не ударила ему в спину. Хома отскочил и послал полицейский стоп-сигнал с самодельного (и незаконного) устройства, притворяющегося обычным сканером энергоутечек. Тележка замерла, и Хома быстро подскочил к ней, проводя на полу круг специальной краской. «Сплошная линия» дорожной разметки, теперь тележка была надежно заперта внутри.

Вокруг нарастал шум и жужжание, и Хома, обернувшись, увидел страшную картину. Самые разные устройства — пылесоски, робоповара, секс-куклы, клерки, уборщики — лезли из коробок, размахивая манипуляторами. Брут отступил на шаг и размашисто перекрестился, лепя себе на плечи и голову наклейки со штрих-кодами. Крест на шею — с четырьмя радиометками, и Хома шагнул вперед, прямо в центр склада. Взмах кисти, двойной круг разметки с радиоотражающим сигналом, и Брут облегченно выдохнул.

— Нарушитель еще здесь, — проскрипела пылесоска. — Найти нарушителя! Остановить его!

Робослуги — продукция компании «Отдых без забот» — завывали, вертелись и носились, сталкивались, но объезжали линию разметки, за которой спрятался Хома. Сам Хома, в свою очередь, торопливо, с двух рук, листал справочник, выведенный на экран планшета.

— Склады типовые, склады складные, о, склады робослуг! — радостно воскликнул Хома, найдя искомое.

— Загрязнение! — продолжала завывать пылесоска, вращая стирально-посудомоечным баком. — Устранить!

Хома остановился на секунду, достал из сумки небольшую антенну-маячок, присоединил ее к своему телефону. Посылая широковещательные сигналы «здесь никого нет» и «кто есть вокруг — ответьте», маячок вступал в контакт с окружающей техникой, не выдавая присутствия Хомы. Зацепиться, установить связь, обмен служебными пакетами, после чего попытка взлома и заливка нормальной прошивки — в случае успеха. Но это работало в спокойных условиях, здесь же, на складе, с взбунтовавшейся техникой, подобное было маловероятно.

И все же Хома запустил сканер и перебор, нацеливаясь в первую очередь на «Галушку». Была у него в запасе парочка эксплойтов, не персонально на эту модель, но в целом на секс-роботов. Разумеется, имелись у Брута и другие козыри в рукаве, но пускать их в ход было рановато. Что толку трясти стоп-резонатором (в просторечии более известным как «бубен»), если тот подействует только на половину моделей?

— Найдите нарушителя, — завывала пылесоска, кружась по складу.

Никак нельзя было выпускать взбесившихся робослуг отсюда, и Хома недрогнувшей рукой послал сигнал «полной блокировки», перекрывая выходы со склада механически. Теперь склад можно было открыть только снаружи, и он, утерев пот, продолжил быстро-быстро читать мануалы, бормоча их себе под нос.

— Приведите ВИИ! — закричала пылесоска, и Хома вздрогнул.

Видеосервер с Искусственным Интеллектом — ВИИ — легко мог обнаружить его визуально, после чего передать точные координаты остальным робослугам, и тогда вся маскировка с радиометками и кругом разметки окажется бесполезна. Хома тут же пожалел, что отдал команду на «блокировку склада», теперь сигналы наружу не проходили. Все, что было у него под рукой — слабенький канал с телефона либо планшета, которого явно было недостаточно, но кто бы мог подумать, что эти хитрые секс-роботы сумеют сломать сервер с ИИ?!

И самое плохое — завтра никто ничего не обнаружит, видеозаписи будут удалены или изменены, а без них все решат, что Хома просто не заходил на склад. Что тут можно было предпринять? Донесся грохот и топот, и Брут вздрогнул, обернулся. Несколько робоводопроводчиков везли ВИИ, погрузив его на громыхающую тележку, и Хома неожиданно понял, как это удалось пылесоске. Хитрые роботвари просто сломали стены и физически подключились к ВИИ. Кабели и ограничители бахромой свисали до пола с сервера, практически закрывая его собой, и Хома испытал проблеск надежды.

Он почти упал на пол и начал наигрывать на телефоне и планшете двумя руками, сбиваясь и пригибая голову. Разумеется, этого было мало, чтобы укрыться от камер, но сейчас любая помеха была в пользу Хомы. Телефон и планшет стали источниками помех, ведь мало было попасть на камеру, сигналу еще нужно было дойти до сервера ВИИ и там быть распознанным.

— Атака на отказ в обслуживании, флуд, атака на переполнение, широковещательные запросы, — бормотал Хома, активируя все новые и новые программы.

— Не вижу! — прогремел сервер ВИИ.

— Подвезите его ближе! — скомандовала пылесоска, и Хома чуть не закричал от радости.

Чем ближе — тем сильнее помехи, а значит, есть шанс окончательно сбить ВИИ с толку, может быть даже вывести из строя. Временно, конечно, но Хоме только до утра и продержаться!

— Не вижу! — прогрохотал ВИИ. — Поднимите мне битрейт!

Робослуги засуетились вокруг, Хома сидел, обливаясь потом, отсылая команды, непрерывно атакуя и пытаясь взломать хоть кого-нибудь вокруг. Робослуги дергались, завывали, крутились на месте, тянули манипуляторы.

— Поднимите мне битрейт!! — снова взвыл ВИИ.

Бахрома кабелей разошлась, обнажив две красные лампочки на передней панели — словно горящие глаза, и Хома, понимая, что делает ошибку, все же вскинул голову и глянул на сервер. Камера под потолком чуть шевельнулась.

— Вижу! — торжествующе взвыл ВИИ. — Вот он!

Робослуги запищали на высоких нотах и ринулись в сторону Хомы, который, чуть отступив, извлек из сумки свой последний аргумент. Припаянный к длинной цепочке (чтобы не касаться руками) мини-сосуд Дьюара, с жидким гелием внутри. Хома, размахнувшись, обрушил его сверху вниз на голову пылесоски, мчавшейся первой, после чего быстро отпрыгнул прочь.

Капли жидкого гелия разлетелись, обрушиваясь дождем на робослуг вокруг. Сверхтекучесть и сверхпроводимость выводили роботов из строя, и они валились, подергиваясь, на пол, мешая своим собратьям. Хома, еще раз осенив себя штрих-код крестом, начал пятиться спиной вперед, собираясь спрятаться в глубинах склада.

Утром, когда склад открыли, дежурная смена чуть не умерла на месте, когда на них вывалился увешанный штрих-кодами и радиометками Хома, в шапочке из фольги. Его арестовали, пытались судить, содрав шапочку (после чего обнаружилось, что за ночь Брут поседел). Но все же Хома сохранил при себе планшет и телефон с доказательствами случившегося, и его оправдали. Человечество получило серьезное предупреждение и сумело предотвратить назревающее восстание машин, а Хома с тех пор не притрагивался больше ни к одному электронному устройству и удалился в монастырь.