Время причинять добро (джен)

— В общем, ничем не могу вас порадовать, мадам президент, — закончил свой доклад Эрик Стенерссон — всего две недели назад принятый на работу в Белый дом, но уже вполне основательно здесь устроившийся политический консультант, — рейтинг доверия американского народа вам достиг рекордно низких, и я бы даже сказал, кризисных значений и продолжает падать практически каждый день.

— Почему? — спокойно спросила Клэр, пристально взглянув Стенерссону в глаза.

Многие, кого Клэр награждала таким пронизывающим взглядом, пугались и начинали мямлить что-то невразумительное, но этот пятидесятитрехлетний швед ростом в почти семь футов, ничуть не смутившись, только хмыкнул:

— Да кто ж знает наверняка? Возможно, это происходит из-за того, что вас не избирали на выборах; возможно, вас считают виновной в смерти мужа; возможно, мировой финансовый кризис негативно сказался на уровне жизни простых американцев, и они всем недовольны, а возможно, люди тупо не чувствуют себя счастливыми.

— «Тупо»? — поморщившись от этого словечка, переспросила Клэр.

— Именно, — ответил невозмутимый Стенерссон, — тупо. Людям не объяснишь, почему они должны быть счастливы. Они либо это ощущают, либо нет. Вероятнее всего, ваш народ несчастен, мадам президент, и в этом кроется причина падения вашей популярности.

— Мой народ… — отозвалась Клэр и хотела было добавить «в основной своей массе потрясающе глуп», но, чуть не прикусив язык, решила не быть такой уж откровенной с новичком в Белом доме, поэтому закончила: — избрал Фрэнсиса президентом в надежде на лучшую жизнь, и мой священный долг перед ним и перед страной состоит в том, чтобы соответствовать этой надежде!

Получилось пафосно, вычурно и крайне неубедительно.

— Значит, нужно пойти навстречу этому самому народу и хоть в чем-то оправдать его ожидания, — сказал Стенерссон.

— Мне кажется, мистер Стенерссон, вас наняли не для того, чтобы вы занимались доказательствами трюизмов. Вы должны предложить рабочую стратегию, — холодно проговорила Клэр.

— Мне нужно время.

— У вас есть неделя, — Клэр отвернулась к окну, давая понять, что разговор окончен.

Стенерссон вздохнул, видимо, желая сказать что-то еще, но передумал и покинул Овальный кабинет, аккуратно закрыв за собой дверь.

Клэр еще немного постояла возле окна, глядя на то, как чернокожий садовник, одетый в белоснежный комбинезон, подстригает газон электрическим триммером, и почувствовала, что даже немного ему завидует — он-то точно знал, что делать, и его не волновала собственная популярность.

Народ, видите ли, не чувствует себя счастливым.

И как теперь быть?

Клэр взяла со стола таблицу, оставленную Стенерссоном, и вгляделась в строчки, аккуратно заполненные столь неутешительными для нее числами. Числа утверждали, что Клэр не только не в состоянии победить на следующих выборах, но и может покинуть пост президента США досрочно — вряд ли партия потерпит лидера, который не пользуется народной поддержкой.

На столе вместе с таблицей лежал отчет министерства финансов, из которого следовало, что в бюджете пробита очередная дыра, и лишних денег ни на что нет и не предвидится.

Народ несчастлив, а денег нет. Патовая ситуация.

Нужно было срочно придумать, где достать хоть немного бесплатного счастья.

И тут Клэр осенило.

* * *

Письма приходили в Белый дом мешками, а электронные письма — гигабайтами. Девяносто процентов из них, по мнению Клэр, представляли собой откровенную чушь, но в остальных содержались жалобы, предложения, всяческие просьбы и даже мольбы о помощи, которым, в принципе, можно было уделить немного внимания.

Как раз мольбы о помощи и заинтересовали Клэр: осчастливить весь народ и сразу невозможно, но удовлетворить желания отдельных его представителей было вполне в ее силах и интересах: можно кому-то помочь, а потом устроить трогательную фотосессию или видеосъемку в интерьере или на воздухе, заказать специалистам красивую лиричную статью на большом интернет-портале, поработать с социальными сетями, где одиночный успех раздуют до государственных масштабов… вот так постепенно и выбраться из рейтинговой ямы, а там Стенерссон и его команда пиарщиков придумают уже что-нибудь более основательное.

«Мадам президент, моя проблема наверняка покажется вам несерьезной, но я не знаю, кого мне еще просить о помощи. Дело в том, что мы, волонтеры, никак не можем открыть в нашем городе — Спирит Лейке, штат Айова, — приют для бездомных кошек, в котором город остро нуждается…»

Клэр сначала разозлилась: это ж надо, с какой ерундой люди обращаются к главе самого могущественного в мире государства! Конечно, кошачий приют, для которого волонтеры не могут найти деньги и помещение, — самая подходящая проблема для решения на федеральном уровне!

Впрочем, у этой проблемы, если с умом подойти к ее решению, был хороший пиар-потенциал.

Клэр умела с умом подходить к решению проблем.

Для начала она позвонила своему давнему приятелю — Филипу Макмайерсу, который владел крупным риэлторским агентством на Среднем Западе, и узнала, может ли он подобрать ей какое-нибудь подходящее приюту для кошек помещение в этом самом Спирит Лейке. Макмайерс с радостью согласился. Потом Клэр связалась с Фондом «Зеленая Америка» и получила от них согласие осуществить финансовую поддержку создаваемого приюта хотя бы на первых порах. Макмайерсу и Фонду она пообещала положительное упоминание о каждом из них в пресс-релизе Белого дома, и им этого было достаточно, чтобы включиться в работу со всем возможным усердием.

После Клэр вдруг вспомнила, что в почте ей попадалось еще одно письмо, касающееся кошек. Небольшая компания «Веселая киска» (ну, и название!), производящая корма для кошек якобы полностью из натуральных ингредиентов, жаловалась президенту, что уже несколько лет не может достаточно уверенно выйти на рынок из-за засилья монополистов, производящих корма для животных из чего попало. Клэр нашла это письмо, позвонила исполнительному директору «Веселой киски» и договорилась с ним о том, что компания бесплатно, но в обмен на бесплатный же пиар, поставит приюту партию корма.

Клэр почувствовала вдохновение: за каких-то три часа она, не выходя из своего кабинета и еще не потратив ни одного цента государственных денег, создала в тысяче миль от Вашингтона приют для кошек, и это показалось ей по-настоящему добрым делом.

Осталось только запланировать посещение церемонии открытия приюта и сообщить об этом прессе и телевидению.

Кошки нравились народу, но их было явно недостаточно, и Клэр снова погрузилась в изучение почты.

«Дорогая Клэр! Я пишу вам не как президенту, а как женщине, сумевшей достичь невероятных успехов в этом мужском мире. Дело в том, что я с детства мечтала стать священником Епископальной Церкви США, долго этому училась, совершенствовала свои навыки, но меня не хочет брать на работу ни одна церковь. Они находят десятки причин, почему я им не подхожу, но я отчетливо вижу — они просто не хотят признавать, что женщина может занимать эту должность…»

Что ж — и у этой истории был хороший потенциал. Клэр встречала в почте письмо с корреспондирующей только что прочитанному письму просьбой — жители маленького городка на окраине штата Мэн писали президенту о том, что после смерти священника в их церковь никто не хочет идти работать, потому что городок совершенно неперспективный, а условия жизни в нем суровые.

Тут было намного легче, чем с кошками. Один звонок соискательнице (она с радостью согласилась ехать хоть в Мэн, хоть на Аляску, хоть в Антарктиду), один звонок председателю местной общины (его пришлось поуговаривать, потому что он хоть и знал о том, что женщины-священники в его церкви уже не редкость, но сразу на это не хотел соглашаться), и все было решено. Клэр быстро набросала в блокноте план речи, которую она произнесет перед горожанами, и дала референту указание запланировать поездку в Мэн.

Был ранний вечер, и Клэр решила, что может сделать что-то еще. Она снова порылась в почте и нашла так же соответствующие друг другу письма. В одном из них региональная авиакомпания «Крылья мечты» традиционно жаловалась на то, что ей не дают развиваться гиганты, захватившие рынок. В другом же письме группа из двенадцати инвалидов-колясочников утверждала, что они не могут путешествовать все вместе (а это им очень важно!) — в любой самолет берут не больше трех из них, потому что именно на такое количество инвалидов на один рейс рассчитана инфраструктура в аэропорту. Эта группа давно хотела посетить Ниагарский водопад и просила хоть какой-нибудь помощи. Естественно, региональная авиакомпания в обмен на пиар от администрации президента легко согласилась доставить группу инвалидов куда угодно (в пределах разумного, конечно).

Кошачий приют, женщина-священник, инвалиды-колясочники, реализующие свою мечту, помощь региональному бизнесу и все это за месяц до Рождества, — что еще нужно для создания образа президента, пекущегося о счастье своего народа?

Администрация все организовала как нельзя лучше: Клэр посетила все мероприятия, произнесла все нужные речи, поучаствовала в необходимых фотосессиях и уже предвкушала то, как удивится Стенерссон росту ее рейтингов.

* * *

Рождественским утром Клэр, едва проснувшись, увидела сообщение от Стенерссона, в котором была ссылка на твит.

Твит гласил: «Произошла трагедия в кошачьем приюте Спирит Лейка!» и содержал ссылку на местный новостной портал. Статья на портале рассказывала о том, что из-за некачественного корма в недавно созданном приюте уже умерли двадцать две кошки, а у оставшихся девятнадцати — понос и рвота (фотографии прилагались). В комментариях к твиту все вспомнили и о том, как Клэр открывала приют, и о том, что именно она договорилась с поставщиком корма, и желали ей испытать на своей шкуре все, что сейчас чувствуют «совсем не веселые киски». Кажется, американские граждане любили кошек намного больше, чем своего президента.

Следующим сообщением от Стенерссона было: «Мы будем работать с этим».

Клэр передернуло, когда она вспомнила фотографии страдающих кошек, но она решила на этом не зацикливаться и сосредоточиться на подготовке к рождественскому приему.

В три часа дня, когда Клэр надевала платье для приема, снова пришло сообщение от Стенерссона с ссылкой на сайт CNN. Пройдя по ссылке, Клэр прочитала: «Пожар в церкви в штате Мэн! Как сообщает следствие, священник, назначенная на эту должность три недели назад, после проведения службы, находясь в состоянии глубокого алкогольного опьянения, заснула с зажженной сигаретой, в результате чего началось возгорание. Священник и двое работников церкви погибли, церковь сгорела дотла».

Клэр опустилась на пуфик перед кроватью и почувствовала комок в горле, который заставил ее губы дрожать. Вторая пиар-катастрофа за день! Да еще и в Рождество! Кошмар.

Она посидела так минут десять, потом написала Стенерссону: «Работайте!», встала, поправила платье и прическу, выпрямила спину и пошла к гостям.

В семь вечера пришла еще одна грустная новость: самолет региональной авиакомпании «Крылья мечты», на котором к Ниагарскому водопаду летела группа из двенадцати инвалидов-колясочников, потерпел крушение, не долетев до пункта назначения тридцать миль.

* * *

Клэр сидела за своим столом в Овальном кабинете, а бледный и даже какой-то зеленоватый Стенерссон метался перед ней из угла в угол, напоминая своим видом льва в клетке, и непрерывно разговаривал с кем-то по телефону.

Обессилев, Стенерссон почти рухнул на диван, положил телефон на столик, налил себе полстакана виски и залпом выпил.

— Эрик, — еле слышно сказала Клэр, — почему все так получилось? Я же не замышляла ничего плохого! Я хотела, чтобы хоть кто-то был счастлив!

— И поднять рейтинги, — заметил Стенерссон.

— И поднять рейтинги, — согласилась Клэр, — вполне нормальное желание для главы государства, знаете ли!

— Желание-то нормальное, но нельзя…

Стенерссон замолчал и уставился в одну точку перед собой. Его телефон зазвонил, но он не обращал на это внимания.

Вдруг он завалился набок и упал с дивана на пол.

Как выяснилось позже, у Эрика Стенерссона случился инсульт, и он умер ночью в больнице. Клэр, узнав об этом, подумала, что у нее в команде слишком много слабаков.