Дядя-кот (джен)

Хотя они уже освоились в Пусане, они его не узнали — каждый турист бывал в больших местах, чем бывали Со Ми и Тхэ Сик.

Уже заканчивался апрель, распустились лиловые азалии и белые, море из чёрно-серого превратилось в голубое.

В воскресенье Со Ми сказала:

— Я хочу в храм на скале.

Это было странно: не в магазин, не кататься на аттракционах и не в зоопарк — Со Ми захотела в храм.

— Я посмотрела в интернете — там очень красиво! Пойдём, аджосси? Говорят, вечером горят фонари… И туристов не так уж много! И море! Пойдём, аджосси? Ага?

 — Что за храм на скале? — не вспомнил Тхэ Сик.

Со Ми вышла из-за стола — они всё ещё завтракали, хотя и был полдень, — сбегала в свою комнату за планшетом и показала Тхэ Сику все фотографии. Храм действительно был на скале, к нему вёл каменный арочный мост, а внизу — плескалось беспокойное море.

— Хэдон Ёнгунса, — прочитал название Тхэ Сик.

— Там исполняются желания! Не все, конечно, но одно точно — так пишут…

Тхэ Сик захватил палочками обжаренную колбасу, следом — омлет, потом спросил всё-таки у Со Ми, хотя и не стоило бы:

— У тебя есть желание?

— Конечно. Хотите узнать какое?

— Какое?

— Я вам не скажу, аджосси.

И Со Ми улыбнулась, доедая последнюю ложку риса.

Так и начался выходной день.

* * *

Дорога к храму пролегала через лавочки и кафе, так что Со Ми успела набить живот: она купила оладьи с корицей, затем — кальмаров, после — схватила в магазине банановое молоко.

Но она ничего не доела, так что Тхэ Сик нёс бумажный пакет, который пах сразу всем: и корицей, и молоком, и кальмарами. Корицей, конечно, больше всего.

При входе в храм их ждало небольшое разочарование.

— Не так много туристов? — поддел всё же Тхэ Сик, когда они встали в очередь, чтобы пройти по ступенькам вниз и затем по мосту.

— Аджосси, я не специально… Мы похожи теперь на пингвинов, ага?

Шли как-то глупо, останавливаясь на каждой ступени, а когда проходили пещеру перед мостом, Тхэ Сик даже положил руку Со Ми на плечо, чтобы её не потерять.

— А говорили, к вечеру туристов становится меньше, — виновато протянула Со Ми.

— Смотри под ноги, а не на меня.

До храма они не дошли — Со Ми увидела тропинку налево и утянула туда Тхэ Сика. Там тоже был зал для молитв, а ещё — ступеньки на скалы, где у моря сидел одинокий Будда. Людей здесь было гораздо меньше, так что Тхэ Сик и Со Ми уселись на камни, глядя на мост, храм и бумажные фонари.

— Всё равно красиво, — заулыбалась Со Ми, снова чавкая, — она забрала пакет у Тхэ Сика.

Море поблёскивало на солнце, лизало скалы, среди зелени и крыш храма пробивалась иногда лиловая краска — азалии.

Тхэ Сик достал кепку из рюкзака Со Ми.

— Подождём, пока зажгут фонари?

— А можно?

— Конечно.

— Я тогда пофотографирую всё на ваш телефон, аджосси.

Тёплый пакет оказался опять у Тхэ Сика, а Со Ми побежала с его телефоном к Будде.

До темноты оставался час.

* * *

Они шли к храму по мосту, который весь был увешан горящими фонарями. Туристов почти не осталось — автобусы всех увезли.

— Аджосси! Как красиво! — только и слышалось от Со Ми. — Как будто сказка!

И действительно, вечером храм стал похож на картинку из детской книжки. По крайней мере, Тхэ Сик забыл, когда видел такое в последний раз.

Внизу, под скалой, сонно плескалось море, где-то в лесу переговаривались журавли, пахло благовониями и цветами.

— Фотография! — подбежала к нему Со Ми. — Сделаете со мной, аджосси?

И Тхэ Сик наклонился, в конце концов, даже присел, а Со Ми его обняла.

— Насчёт три говорим "кимчи", — скомандовала Со Ми, держа палец на кнопке.

Конечно, Тхэ Сик ничего не сказал, но у Со Ми получилась широкая искренняя улыбка.

— Аджосси! Вам надо было тоже сказать "кимчи"...

— У тебя хорошо получилось за нас двоих.

Тхэ Сик потрепал Со Ми по макушке, словно щенка, а она насупилась, но быстро забыла — слишком много интересного было вокруг.

* * *

А перед отъездом Со Ми всё же спустилась в пещеру, чтобы загадать желание.

И рассказала о нём по дороге домой.