Золотой снитч. Во власти страха (гет)

Мерное тиканье больших напольных часов в пустой гостиной убаюкивало, несмотря на то что Люциус, после столь долгого и тяжелого полета на фестралах, проспал почти сутки. Лиана, видимо, все еще отдыхала где-то в одной из комнат, а Невилл и вовсе куда-то пропал. За окном уже сгущались сумерки, а в потемневшем небе сквозь облака пробивалась бледная круглая луна.

Дом был довольно большой и явно принадлежал маглу, судя по наличию в нем электрического освещения, телефона и прочей разного рода техники, которой волшебники обычно не пользуются. Но, пожалуй, самое странное, что отметил Малфой-старший, изучая этот дом, было то, что волшебная палочка здесь абсолютно не работала. При попытке сотворить какое-нибудь, даже самое простое заклинание, она лишь испускала редкий пучок разноцветных искр, не проявляя больше никакого магического эффекта.

Обследуя первый этаж дома, Люциус наткнулся на выпуски «Ежедневного пророка» за последние несколько недель. Это его обрадовало. Хоть какой-то отголосок из мира волшебников.

А потому, налив себе воды и расположившись в гостиной, рядом с уже горящим камином, он углубился в изучение газетных полос.

Где-то говорилось о похищениях и исчезновениях, где-то — о нападениях... Была новость о том, что несколько черных волков разгромили какую-то лавку с зельями. Кто-то из очевидцев заявлял, что их появление определенно связано с той волчицей, что учится в Хогвартсе. Люциус хмыкнул. Возможно, не знай он правды, он бы в это поверил. В конце концов, он всегда был уверен в том, что черные волки среди волшебников — это не к добру. И эту уверенность до сих пор ничто не пошатнуло.

Он невольно глянул на стоящую неподалеку на полке магловскую фотографию, которую он заметил еще в тот момент, когда осматривал комнату. На ней была изображена Сабрина вместе с приобнявшей ее Лианой и незнакомым Люциусу молодым человеком. Волчица выглядела на фотографии совсем юной — похоже фото было сделано еще до ее поступления в Хогвартс.

Неожиданное известие о том, что в школу волшебников поступает черная волчица, вызвало массу споров и обсуждений в Совете Попечителей и в Министерстве. Волки всегда считались опасными существами, и многие участники этих дискуссий (среди которых был и сам Люциус) считали, по меньшей мере, недальновидной идею допускать волчицу в школу. Кроме того, это дискредитировало статус самого Хогвартса как школы волшебников. Волки, по распространенному мнению, обладали лишь крохотными зачатками магии, позволявшим им менять облик, и полноценно использовать заклинания и прочие магические искусства они были не способны.

Наконец, среди ревнителей сих убеждений, были и те, кто сомневался даже в наличии у черных волков необходимого интеллекта, чтобы учиться в школе.

Надо сказать, что при всем своем негативном отношении к Сабрине и к волкам в целом, Люциус не был согласен с теми, кто отрицал у них интеллект и способности к магии. Он знал Брюса, помогавшему Волдеморту еще до его исчезновения. Он видел какими способностями обладал этот волк. Эти способности не ухудшались даже с возрастом. Напротив, они становились лучше.

И вместе с тем, Люциус видел, насколько опасен может быть черный волк, который, во всему прочему, еще и умеет пользоваться заклинаниями.

Другая сторона споров придерживалась прямо противоположных взглядов.

— Несомненно, любой черный волк может быть опасен, — говорил тогда Альбус Дамблдор. — Но столь же опасен может быть и волшебник, вооруженный палочкой. И если мы допускаем, чтобы ученики, имея при себе волшебные палочки, свободно ходили по коридорам школы, почему мы должны запрещать делать это черному волку, который, на деле, не так уж сильно отличается от человека?

— «Не так уж сильно отличается?» — переспросил Люциус, бросив неодобрительный взгляд на седобородого волшебника. — Полагаю, вы не имели дела с черными волками…

— Я знаю, на что они способны, — спокойно заметил Дамблдор, сложив за спиной руки. — Они могут быть жестоки и импульсивны, захвачены гордыней, гневом или отчаянием… Но я видел и знал таких же людей. Таких, кто порой творил бесчеловечные поступки. Поверьте, Люциус, разница невелика.

— И потом, — продолжил Дамблдор, — где, как не рядом с человеческим обществом, черный волк может стать более… человечным? Мы рискуем куда больше, отвергая их и загоняя в темные леса.

В тот день Люциус окончательно убедился, что старик выжил из ума.

А сейчас ему предстояло помочь в спасении этой волчицы. И в спасении своего сына, который так безрассудно ею увлекся.

* * *

Где-то со стороны лестницы из темноты послышался скрип половиц. Люциус повернул голову.

— Айнхорн? — он удивленно приподнял брови, увидев знакомый силуэт. — Я думал, вы проспите, как минимум, до утра.

— Вообще-то, стоило бы, — Лиана, кутаясь в халат, спускалась по деревянным ступеням. — Я еще не до конца восстановила силы. Но я подумала, что вам нужно помочь здесь… освоиться. Невилл уже показал вам вашу комнату?

— Нет, — покачал головой Люциус. — Он отнес вас в спальню и сразу куда-то пропал.

— Наверное, отдыхает снаружи, — Лиана посмотрела в окно, словно надеясь что-то разглядеть там в ночной черноте. Затем она снова повернулась к Люциусу. — Нам нужно обсудить, что делать дальше, но, полагаю, вам сейчас безумно хочется утолить голод. Идите в столовую, я сейчас что-нибудь принесу.

Лиана довольно быстро нашла и поставила на стол жареное мясо и овощи. Это была не та пища, к которой привык Люциус, но после кормежки, которую в Азкабане приносили дементоры, она казалась настоящим редким деликатесом. Он съел все, до последней крошки.

— Рада, что вам пришлось по душе, — улыбнулась Лиана.

Она принесла поднос с чаем и чашками. В комнате повис пряный успокаивающий аромат бергамота.

— Вы ведь хотели что-то обсудить, — напомнил Люциус.

— Да, и прежде всего, нужно решить кое-какие срочные вопросы, — сказала Лиана, усаживаясь за стол напротив Люциуса и придвигая одну из чашек своему гостю.

— Например, как скрыть вашу причастность к моему побегу?

— Например, — согласившись, кивнула Лиана. — Нужно, чтобы Министерство и Аврорат думали, что вас освободил Волдеморт. Полагаю, дверь вашей камеры, выломанная неким мощным заклинанием, наведет их на такую мысль.

— Думаете, они не догадаются, что это можно было сделать с помощью ваших способностей?

— Нет, они не знают о таком эффекте, — Лиана выдвинула на середину круглого стола сахарницу. Люциус успел заметить, как щепотка золотистых песчинок с пальцев девушки осыпала белые сахарные кубики.

— Министерство явно недооценивает ваши способности, — слегка наклонил набок голову Люциус.

— Иначе, — Лиана тяжело вздохнула, — вас бы выпустили из Азкабана под мою ответственность, и мне не пришлось бы нарушать закон.

— Вас тоже могут подозревать, Айнхорн, — заметил Люциус, беря в руки кусочек сахара и рассматривая, как золотые песчинки поблескивали в электрическом свете люстры над столом. — Согласитесь, что это весьма интересное «совпадение» — сначала вы приходите к министру с просьбой и получаете отказ, а уже через неделю… дверь моей камеры в Азкабане выломана, а меня там нет.

Он бросил кубик в чашку. Золотые песчинки расплылись по янтарной чайной поверхности.

— Я не сомневаюсь, что меня станут подозревать, — ответила Лиана. — Но этот вопрос я как-нибудь улажу.

Люциус лишь недоверчиво усмехнулся и отхлебнул из чашки.

— Кроме этого, — продолжила Лиана, — нужно как-то сообщить вашей жене о том, что с вами все в порядке. Я думаю, о том, что вы на свободе, она уже прочитала в местных газетах. И еще вам нужна ваша одежда. Может быть, попросить Невилла? Ни вам, ни мне светиться у вашего дома нельзя.

Люциус опустил глаза, его взгляд на несколько мгновений замер. Осознание того, что, даже выйдя на свободу, попасть домой он все равно не сможет, нагоняло на него гнетущее ощущение тоски и одиночества.

— Не переживайте, — словно прочитала его мысли Лиана. — Я найду для вас способ повидаться с близкими. Хотя, возможно, это будет еще не скоро.

Они допили чай, и Лиана принесла Люциусу свежий халат взамен грязных азкабанских лохмотьев и помогла ему найти его спальню.

Наконец, после теплой ванны, Люциус, почувствовал себя по-настоящему отдохнувшим. Холод и сырость Азкабана, страх и отчаяние, которые внушали его обитатели, пожалуй, еще долгое время будут преследовать его в воспоминаниях и кошмарах. Но, к счастью, теперь все это осталось где-то позади, на том одиноком мрачном острове, посреди бушующего океана.

* * *

Драко отправил уже двух сов со срочными письмами Лиане и Невиллу, однако никакого ответа не получил ни в тот же день, ни на следующий. Тревога по поводу увиденного в зеркале нарастала с каждым прилетом сов, приносивших письма ученикам.

Ничего.

Ничего.

Снова ничего.

И снова…

Единственный, кто сейчас хоть немного разделял его переживания, был Гарри, который с неменьшим нетерпением ждал от Лианы какой-нибудь информации. Однако Малфой так и не рассказал ему о разговоре с Морганой, и о том, что она показала ему в зеркале.

В его кармане все еще лежал осколок, напоминавший ему о том случае. Каждый раз, когда Драко нащупывал его в кармане, он казался очень холодным, словно Драко касался куска льда. Однако внешне это был обычный осколок от зеркала, даже не волшебного. В нем, среди сколотых острых граней, Малфой видел лишь кусочек отражения его бледного лица, на котором словно застыло какое-то совершенно безэмоциональное выражение.

Сам он пытался обдумать, то, что он видел в зеркале. Стоит ли верить в это? Что если Моргана обманула его? Но тогда почему до сих пор он не получил никакого ответа? Ни от Лианы, ни от Невилла… Неужели отец и правда оставил их обоих там, на острове, на растерзание дементорам?

А может, просто письма не доходят? Или Лиана сейчас не у себя дома? Тогда, где она?

Кто-то должен знать, где ее найти. Была бы здесь Сабрина…

«Алекс, — внезапно пришло в голову Драко. — Он наверняка знает, где она. Или хотя бы знает, где ее можно найти».

В тот же вечер Драко написал и отправил еще одно письмо.

* * *

В тот же вечер Люциус, умиротворенно задремавший на диване в гостиной с газетой в руке, был разбужен внезапно открывшейся дверью и чьими-то громкими словами.

— Нет, Лиана, я совершенно не хочу туда лезть, — стаскивая с себя куртку, в комнату ворвался Невилл и широкими шагами направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Вслед за ним вошла Лиана.

— Кто, по-твоему, это еще может сделать? — спросила она, одновременно с этим бросив на наблюдавшего за сценой Люциуса озабоченный, но слегка растерянный взгляд.

— Попроси Алекса, — повернулся к ней Невилл, ступив на первую ступеньку лестницы. — У него тоже есть волки.

— Во-первых, их она не знает, — продолжала спорить Лиана, хотя Люциус все еще не понимал, о чем (и о ком) идет речь. — И у нее нет повода доверять им. Во-вторых, они плохо понимают, что здесь к чему.

Невилл вздохнул и покачал головой.

— Что-то случилось? — спросил наконец Люциус.

— Извините, что помешали вам, — Лиана устало вздохнула. — Просто я хотела попросить Невилла отправиться к вам домой и забрать какие-нибудь ваши вещи, а заодно сообщить вашей жене, где вы и что с вами.

— Разве нельзя отправить сообщение совиной почтой? — поинтересовался Люциус.

— Я бы не рисковала, — нахмурилась Лиана. — За вашим домой следят Пожиратели Смерти, а теперь, скорее всего, еще и Министерство. Любую сову могут перехватить еще на подлете.

— Вот именно, Лиана, — снова заговорил Невилл. — А ты хочешь, чтобы я туда отправился? Я ведь побольше совы, если ты не заметила.

— Побольше, но зато незаметнее, — возразила девушка.

— А еще меня разыскивают как преступника…

— Волк испугался шишек из Министерства? — усмехнулся Малфой. — Вы же, кажется, не боитесь людей.

— Никто и не боится, — огрызнулся на него Невилл. — Но если меня засекут или поймают, неприятности начнутся у всех.

— Невилл, я понимаю, — сказала Лиана, — нам всем хочется спокойной жизни…

— Лиана, дело не в «спокойной жизни», — оборвал ее волк. — Но ты хочешь, чтобы я рисковал ради… чего? Кого? Этого?!

Резким кивком головы он указал на Люциуса.

— Если ему нужна одежда, пусть купит себе новую, — продолжил он, снова направившись вверх по лестнице. — Уж в чем-в чем, а деньгах у него недостатка нет.

— Но речь не только об одежде, ты же понимаешь, — настойчиво проговорила Лиана. — Родные мистера Малфоя должны быть в курсе того, что происходит на самом деле, а не того, что пишут в газетах. Иначе вся наша миссия может столкнуться с проблемами, навроде всевозможных подозрений и недоверий.

Волк остановился и глубоко вздохнул.

— Хорошо, — согласился он, наконец. — Но учти, Лиана, я не гарантирую, что все пройдет гладко.

— Я понимаю, — кивнула та. — Если что-то пойдет не так, лучше не задерживайся там.

Невилл снова накинул куртку и спустился вниз.

— Подожди, — окликнул его Люциус. Он порылся в свернутой газете, которую держал в руках, и вытащил из-под ее страниц конверт.

— Передай это моей жене, — протянул он конверт Невиллу. — Я хотел отправить ей письмо совиной почтой, но раз уж так…

Тот кивнул, взял письмо и сунул его за пазуху.

— Если ничего плохого не случится, я буду к утру, — сказал волк, направившись к двери.

Когда он покинул гостиную, Лиана огорченно опустилась в кресло.

— Может быть, и в самом деле не стоило отправлять Невилла туда, — пробормотала она. — Что, если он нарвется на неприятности?

Она снова вскочила на ноги.

— Наверное, я еще успею его остановить…

— Айнхорн, успокойтесь, — остановил ее Люциус, с удобством располагаясь на диване. — Волки буквально созданы, чтобы нарываться на неприятности. И чтобы из них выбираться. С ним все будет в порядке, — он отбросил газету на столик. — А вам я бы хотел напомнить, что вы обещали мне рассказать, что случилось с медальоном.

— Медальоном? — Лиана растерянно посмотрела на Люциуса, но затем ее взгляд быстро прояснился. — Ах, да, медальон. Он был у Сабрины. Его забрали вместе с ней. Брюс забрал его.

— Как он вообще попал к волчице? — спросил Люциус.

— Драко подарил его ей.

— А как он оказался у Драко?

— М-м-м… Кажется, он где-то нашел его, — Лиана приподняла голову, словно пытаясь вспомнить, что говорил ей Драко о медальоне. — Да, он нашел его в коробке с книгами, которые Филч доставил ко мне в кабинет. Точнее, не сам Филч. Ему помогал кто-то из учеников. Вроде бы… Винсент Крэбб.

Люциус потер рукой лоб.

— Драко, Филч, Крэбб… Никто из них не должен был даже знать об этом медальоне, — сказал он. — Его нужно было спрятать…

— В Хогвартсе? — с удивлением и одновременно с укором приподняла брови Лиана.

— Это была не совсем моя идея…

— Расскажите мне об этом медальоне, — Лиана снова села в кресло. — Откуда он взялся? Что он из себя представляет?

Люциус вздохнул.

— Его нашел Брюс. В доме Блэков. У домовика.

— Кричера? Которого в прошлом году обнаружили мертвым?

— Да, — кивнул Люциус. — Его убил Брюс.

— Из-за медальона?

— По словам Брюса, эльф не хотел расставаться с ним. Волк решил этот вопрос… по-своему.

— А потом… он отдал медальон вам, — догадалась Лиана. — Несмотря на то, что он принадлежит Волдеморту. Брюс вообще знал это?

— Знал, — кивнул Люциус. — Он сам мне говорил об этом. Я спросил его, почему он не вернет его… владельцу. Но Брюс ответил, что это не мое дело.

— А сам Волдеморт был в курсе всего этого?

— Не думаю, — покачал головой Малфой. — Иначе Брюс не преминул бы мне об этом сообщить. Среди Пожирателей Смерти упоминание о Темном Лорде было верным способом заставить кого-то шевелиться.

— Выходит, Брюс не настолько уж верен своему хозяину, — заметила Лиана.

— «Хозяину»? — усмехнулся Люциус. — Брюс, пожалуй, единственный из всех Пожирателей Смерти, кто смел общаться с Темным Лордом, как с близким другом. Я думаю, они были знакомы с очень давних времен. Это объяснило бы, откуда Брюс так хорошо знал этот медальон.

— Возможно, вы правы, — согласилась Лиана. — Но почему он отдал его именно вам?

— Не знаю, — пожал плечами Люциус. — Может, решил, что у меня такие вещи приживаются?

— Вы имеете в виду тот дневник? Его вам тоже отдал Брюс?

— Дневник Темный Лорд отдал мне сам. Хотя он не сказал о его назначении. Это была просто пустая тетрадь, и я понятия не имел, почему Темный Лорд так ею дорожит. Я не знал, что она зачарована.

— Вас бы это остановило? — Лиана с интересом наклонила голову.

— Не думаю, — ответил Малфой. — Но, разумеется, если бы я заранее знал, что Темный Лорд вернется, я бы… нашел что-нибудь другое.

Лиана взглянула в глаза своему собеседнику, словно пытаясь найти в них хоть долю раскаяния, и лишь покачала головой.

— И все же, после истории с дневником, решение Брюса отдать вам медальон кажется немного… странным, — добавила она.

— Брюс сказал, чтобы я нашел для него подходящее место для хранения, — отозвался Люциус. — Сначала я хранил его в своем кабинете, в тайнике. Но через какое-то время… стали твориться… странные вещи.

— Какие?

— Например, каждый раз при входе в кабинет, меня охватывало сильное беспокойство, безо всякой на то причины. А еще чуть погодя мне начало казаться, что в кабинете, кроме меня, есть кто-то еще.

— И вы решили, что это было из-за медальона?

— Не сразу, но я заметил, что при приближении к тайнику эти ощущения становились сильнее… В общем, вскоре я понял, почему Брюс не оставил медальон у себя.

— И вы решили избавиться от него? — спросила девушка.

— Брюс ведь не уточнял, что я должен найти место для хранения медальона именно у себя дома, — Люциус хитро улыбнулся. — Я написал письмо Амбридж и попросил ее найти такое место.

— И она нашла? В Хогвартсе?

— Да, но это место можно было открыть лишь будучи директором школы. Это какая-то… магия замка.

— Так она поэтому так рвалась на эту должность? — догадались Лиана

— Отчасти, — неопределенно качнул головой Малфой. — Амбиции у нее были всегда. Иронично, что к тому моменту, как она добилась кресла директора, медальона у нее уже не было.

— Видимо, она тоже испугалась его странной магии и потому передала его Филчу на хранение, по крайней мере до тех пор, пока она не вступит в должность и не получит доступ к тайнику, — решила Лиана. Она задумчиво перевела взгляд куда-то на пол. — Но Филч, судя по всему, не стал его далеко прятать, и медальон нашел Крэбб, когда разбирал у него в каморке книги. Не известно, как долго эта вещица пробыла у него, но вскоре она оказалась в коробке с теми же книгами, которая оказалась в моем кабинете, и которую разбирал ваш сын.

Лиана снова посмотрела на Люциуса.

— Но поясните мне одну вещь, мистер Малфой, — сказала она. — Вы писали в письме Амбридж, что «волчица должна остаться в живых». Зачем вам была нужна Сабрина?

— Лично мне она была не нужна, — небрежно ответил тот. — Но Амбридж собиралась с ее помощью устранить охранную систему тайника в кабинете директора, чтобы спрятать там медальон.

— И в результате Сабрина бы все равно погибла?

— Скорее всего, да.

— Но если Долорес Амбридж собиралась стать директором Хогвартса, то охранная система ей бы не повредила, — возразила Лиана.

— Возможно, охранная система завязана лично на Дамблдоре, — предположил Люциус. — Или магия замка так и не приняла Амбридж как директора школы. Так или иначе, ей была нужна жертва, которая бы погибла, а медальон остался бы в тайнике. В своем письме Амбридж… спросила меня, кто мог бы сойти за такую… жертву.

— И вы… предложили Сабрину? — брови Лианы хмуро сдвинулись.

— Я исходил из того, что волки — низшая раса существ, — Люциус пожал плечами. — К тому же, они с самого момента своего создания были такими… своеобразными инструментами.

Он скривил в равнодушной улыбке уголок рта, завидев возмущенное выражение лица его собеседницы.

— Вы же не станете спорить с историческими фактами, Айнхорн?

— Может быть, когда-то это и было так, — отозвалась Лиана. — Но это все равно не исключает того факта, что это такие же живые существа, как и люди, и что они имеют столько же права на жизнь. То, как с ними обращались их создатели, бросает тень, в первую очередь, именно на последних, а не на них самих.

— Тень на волков бросает, в первую очередь, то, что делали они сами, — возразил Люциус.

— Сабрина никому ничего плохого не делала…

— Если не считать того факта, что она решила очаровать моего сына? — губы Малфоя-старшего нервно дернулись.

— Вы это так видите? — с интересом спросила Лиана.

— О, я, пожалуй, добавлю, что здесь не обошлось без вашего влияния, Айнхорн.

— Я не сводила их вместе, если вы об этом, мистер Малфой. Но я давно отмечала, что Сабрина была интересна Драко, даже если их отношения были далеки от дружбы.

— Правда? А не ради ли этого вы решили познакомить вашу подругу и моего сына тогда, на перроне?

— Вовсе нет, — Лиана по-доброму улыбнулась. — Я хотела познакомить ее лично с вами. Сабрина и Драко знали друг друга еще… до этой встречи.

— Вы шутите? — с изумлением посмотрел на нее Люциус.

— Они познакомились за три года до поступления в Хогвартс, — пояснила Лиана. — Драко заблудился в лесу, проблуждал там до самого вечера и забрел в болота. Сабрина нашла его там и вывела из леса.

— Это был тот самый вечер, когда Драко якобы задержался у друзей и вернулся в таком виде словно копал канаву? — начал вспоминать Люциус. — Мы с Нарциссой пытались выведать у него правду, но он так ничего внятного и не рассказал. Он вообще никогда и ничего не говорил о волчице, и мне всегда казалось, что он к ней равнодушен.

— Я думаю, что его отношение к ней и для него самого долгое время было загадкой, — отметила Лиана. — Что вполне понятно для юного возраста. Впрочем, сейчас это уже не так.

— Да, — согласился Малфой, — и если бы не ваша волчица, Драко никогда бы не впутался во всё это дело…

— Вы уверены? Думаете, в этом нет вашей вины? Драко отправился в Министерство из-за вас, а не из-за Сабрины. Это она пошла вслед за ним, так как беспокоилась о нем. Без нее он бы там погиб, и вы это сами прекрасно знаете…

— Айнхорн, давайте… отложим этот разговор, — перебил ее Люциус, бессильно проведя рукой по лицу. — Вы ведь не это собирались обсуждать?

— Как скажете, — вздохнула Лиана. — Тогда расскажите мне о Брюсе. Кто он? Откуда? И что он делает у Волдеморта?

* * *

Сабрина чувствовала, что просыпается. Она еще не открыла глаза, но уже слышала рядом с собой чьи-то тяжелые глухие шаги и скрип половиц. Кто-то подошел к ней. Она потянула носом воздух.

Знакомый запах. Но этого запаха она не слышала уже очень давно.

Она приоткрыла веки. Сквозь щелочки она с трудом разглядела перед собой кожаные ботинки. Похоже, что она лежала на полу.

— Кажется, наша спящая красавица наконец-то проснулась, — прямо над ее ухом раздался знакомый хриплый голос.

Сабрина пошевелилась. Во всем теле ощущалась сильная слабость, лапы слушались с трудом, а на шее она почувствовала ошейник. Когда она приподняла голову, где-то рядом послышалось тревожное звяканье цепи.

— Я… Где я? — пробормотала она.

— Это не важно, — снова раздался тот же знакомый голос.

Сабрина взглянула наверх, чтобы увидеть лицо ее собеседника.

— Брюс? — с удивлением проговорила она. — Ты… Откуда ты взялся? И что ты тут делаешь?

— Я пришел сюда поговорить, — ответил тот. Он поднялся и сел неподалеку от нее в старое плетеное кресло, которое тут же затрещало под его весом. — Признаюсь, я удивился, когда узнал, что в школе волшебников учится волчица по имени Сабрина. Почти так же, как ты сейчас, увидев меня.

Сабрина постепенно приходила в себя от долгого сна, и, наконец, смогла оглядеться. Помещение было ей незнакомо. Здесь не было окон, и единственным источником света здесь была ржавая керосиновая лампа, повешенная на гвозде, вбитом в деревянную потолочную балку. Все пространство было завалено множеством разных вещей — грудами пыльного тряпья, стопками ветхих книг, запечатанными коробками непонятного содержания, поставленными одна на другую, ящиками с бутылками, свернутыми в рулон коврами, старой деревянной мебелью… Из-за всего этого помещение казалось чрезвычайно тесным.

— Так тебе оказалось мало выгнать меня из моего дома, — пробормотала Сабрина. — Ты решил найти меня здесь? Зачем?

— О, это вышло случайно, — Брюс поерзал в кресле, отчего оно снова затрещало. — Когда я узнал, что Люциус Малфой провалил задание… Волдеморта, я также услышал, что ему помешала компания школьников, среди которых была волчица. Я послал шпионов, и, наконец, нашел тебя, в доме Блэков, со всей твоей компанией.

— Так ты был там… Когда на нас напал тот волк, — вспомнила Сабрина.

Брюс криво улыбнулся, оскалив несколько зубов.

— Жаль было терять его, — сказал он. — Но это позволило мне уйти незамеченным.

Сабрина со злостью посмотрела в лицо своего собеседника и снова попыталась подняться на лапы. С трудом у нее получилось сесть.

— А еще тогда же я узнал, где находится медальон, который так бездарно потерял Люциус, — продолжил волк. Он порылся за пазухой и достал оттуда знакомый Сабрине медальон, которым он покачал перед ее носом. Глядя на него, Сабрина вспомнила о Драко. Где он сейчас и что с ним?

— Это ведь не твой медальон, верно? — спросила она. — Так зачем он тебе?

— Это тебя волновать не должно, — прохрипел Брюс. Он сунул медальон обратно за пазуху. — Забавно, что ты уже второй раз переходишь мне дорогу.

— «Перехожу дорогу»? — с возмущением проговорила Сабрина. — Да что я тебе сделала, что ты так меня ненавидишь?

Брюс встал с кресла и прошелся по комнате промеж разбросанного хлама:

— В первый раз мне мешало лишь твое существование. Мне была нужна стая. Но после смерти твоих родителей, она должна была перейти тебе. Отобрать ее силой я бы не смог — против меня выступили бы все волки в стае. Вот мне и пришлось прибегнуть к маленькой хитрости — обвинить тебя в предательстве, в том, что это ты выдала стаю волшебникам. Благо, это было не так сложно сделать, ведь все знали, что ты так любишь все… человеческое.

От нахлынувших воспоминаний Сабрина, сидевшая на полу, опустила голову и как будто сжалась в комок. До этого момента ей казалось, что ее боль после тех жутких событий с годами успокоилась, но похоже, что сейчас она проявилась с новой силой.

— Мои родители доверяли тебе, Брюс, — тихо сказала она. — Они всегда говорили, что ты сможешь защитить стаю, если придет опасность. А ты… Ты просто воспользовался этим…

— «Воспользовался»? — Брюс снова криво усмехнулся, но уже шире, так, что стали видны оба клыка. — По-твоему, я похож на того, кто просто пользуется ситуацией?

Он склонился над волчицей и когтистым пальцем впился в ее подбородок:

— Глупая моя малышка, ты так и не поняла? Это ведь я привел волшебников. Волдеморту были нужны волки. И я отдал их ему.

Алые глаза Сабрины вспыхнули, как два ярких огня.

— Так ты… Ты… — пораженная услышанным, она словно потеряла дар речи. Брюс же снова уселся в кресло, сверху вниз глядя на сидящую на полу волчицу. — Из-за тебя погибли мои родители… Погибла половина нашей стаи. И ты… Ты сделал все это… ради Волдеморта. Чтобы он превращал волков в… в чудовищ.

Сабрина злобно зарычала и бросилась вперед, однако толстая цепь, звякнув и натянувшись до предела, не позволила ей сделать это и опрокинула ее назад. Волчица упала, но снова поднялась и несколько раз дернулась, но цепь крепко держалась за вбитую в стену железную скобу.

Брюс не сдвинулся с места и лишь хрипло рассмеялся, глядя на безуспешные попытки своей пленницы добраться до него.

— Ты же тоже волк, Брюс, — в отчаянии проговорила Сабрина. — Зачем делать такое со своими же сородичами? Зачем служить Волдеморту?

Широко оскалившись, волк снова рассмеялся и даже сменил позу на более расслабленную.

— Ты думаешь, я ему служу? — посмотрел он на Сабрину. — Нет. В этой войне у меня свои интересы.

Он слегка подался вперед:

— Скажу тебе лишь одно. Волки не должны жить так, как сейчас. Загнанные в леса, прячущиеся от людей, они давно уже потеряли свою истинную сущность. Я же хочу дать им то, что у них отняли люди — свободу и земли, которые нам обещали наши создатели.

— Но ты сам же их губишь…

— Это лишь… малая, необходимая жертва, — лицо Брюса, казалось, помрачнело. — Волки это поймут.

— Правда? А Аврора? — голос Сабрины снова дрогнул от воспоминаний о подруге. — Она это поймет? Она вообще знает, что ты..

— Она поймет, — перебил ее волк. — В конце концов, она моя дочь.

— Я хорошо ее знаю. Она бы не хотела такого…

— Не надейся развести меня на чувства, Сабрина. Это выглядит… жалко, — с презрением, словно выплюнув, проговорил последнее слово Брюс. — В конце концов, я делаю это именно ради нее. Я хочу, чтобы моя дочь жила, будучи свободной. Жила так, как того заслуживает. Впрочем, ты всего этого уже не увидишь.

— Так ты пришел сюда, чтобы убить меня? Пока я сижу на цепи? Очень «достойно» для тебя…

— Будь моя воля, я бы давно тебя убил, — ответил Брюс. — Но Моргана надеется, что твой дружок клюнет на уловку. А для этого ей нужна живая ты.

— Драко? — выдохнула Сабрина. — Что ей от него нужно.

— Если честно, меня мало волнуют эти игрушки с погоней за Гарри Поттером, Драко Малфоем и кем там еще… — Брюс небрежно махнул рукой и откинулся на спинку кресла. — Моргана считает, что «волчья душа» твоего друга может быть ей полезна. Уж не знаю зачем. Она хочет чтобы он убил Альбуса Дамблдора, но…

— Драко не убийца! — оборвала его Сабрина.

— Не сомневаюсь, — старый волк ухмыльнулся. — Видела бы ты его лицо, когда Волдеморт наносил на его руку Черную метку. Я уже тогда понял, что с этим заданием ему не справиться. Он полагает, что ему дали выбор — либо погибает Дамблдор, либо погибаешь ты...

— Значит, за этим ты меня похитил? Хотите его шантажировать?

— Шантаж всегда оставляет шанс, хотя бы крохотный. У Драко его нет. А ты здесь для того, чтобы он продолжал верить, что у него еще есть этот шанс, что он сделает все правильно и тебя отпустят живой. Хотя этого не произойдет.

Брюс поднялся на ноги и, подойдя к Сабрине, присел перед ней на корточки, но так, чтобы волчица не могла до него дотянуться.

— Знаешь, я даже рад, что мы поговорили, спустя столько лет, — сказал он, глядя кроваво-красными глазами прямо на волчицу. — Мне редко с кем удается поговорить вот так, по душам. Сейчас ты, пожалуй, единственная, кто знает о моих истинных планах.

— Не слишком ли опрометчиво было все мне рассказать? Не боишься, что я могу сбежать? Цепь довольно хлипкая, и дверь деревянная.

— Думаешь, тебя удерживаешь здесь только цепь и замок на двери? — улыбнулся Брюс.

Он приподнял над головой свою жилистую руку и щелкнул пальцами. В тот же миг помещение стало затягиваться инеем.

— Кормить и поить тебя здесь было бы слишком хлопотно, — сказал волк. Он встал и направился к двери, которую еще не покрыла снежная корка, видимо, ожидая, когда Брюс покинет комнату. — Поэтому Моргана предложила другой вариант.

Сабрина испуганно попятилась к стене, но иней продолжал наползать со всех сторон. Он плотно окутал железную цепь и вскоре подобрался к самому ошейнику.

— До встречи, малышка, — Брюс бросил на нее небрежный взгляд перед выходом. — Может быть, еще увидимся.

Сабрина почувствовала боль, ее лапы сковал сильный холод. На секунду она успела заметить, что Брюс словно застыл в дверях, недвижимый, как будто манекен. Сабрина не успела понять, что именно произошло, но глаза затянуло белой пеленой, и она потеряла сознание.

* * *

Алекс проснулся оттого, что что-то глухо и несколько раз ударилось в оконное стекло его кабинета. Сонными глазами он всмотрелся в щелки жалюзи, пытаясь понять, что там произошло, но так ничего и не увидел.

Он тряхнул головой, смахивая остатки сна. На столе перед ним лежало несколько листов какого-то договора, который он читал перед тем, как задремать прямо в кресле, и который уже как…

Алекс взглянул на часы.

… который уже как час служил ему подушкой.

Алекс поднялся с кресла и подошел к окну. Приподняв шторку жалюзи и приоткрыв окно, он выглянул наружу. Во дворе дома было тихо, как всегда было здесь поздним вечером. Даже шум городских автомобилей доносился откуда-то издалека. Лишь ветер еле слышно перебирал листья на деревьях, а в траве тихо играл сверчок.

Так и не обнаружив ничего подозрительного, Алекс закрыл окно и задвинул жалюзи. Затем он собрал со стола листы и бросил их в ящик.

«Пожалуй, пора спать», — подумал он, направляясь к двери.

Покинув кабинет и выйдя в коридор, он услышал чьи-то шаги. Кто-то спешно поднимался по лестнице. Вдобавок к этому, послышалось усиленное хлопанье крыльями. Через несколько секунд в проеме появился смуглокожий волк Паоло, одной рукой держащий за лапы вырывающуюся из его хватки взъерошенную серую сову.

— Паоло, — устало протянул Алекс, — ты же знаешь, что это просто почта. Она не шпион.

— Знаю, — кивнул волк, другой рукой протягивая Алексу конверт, видимо, отнятый у совы. — Но я же должен был проверить.

Алекс взял конверт:

— Отпусти ты ее уже.

Паоло разжал хватку. Пока Алекс открывал и читал письмо, сова взлетела наверх и уселась на карниз над окном, где принялась укладывать встопорщенные перья и возмущенно ухать.

— Есть новости? — полюбопытствовал волк.

— Еще какие, — пробормотал Алекс.

Письмо было небольшим. В нем Драко сообщал, что Лиана отправилась в Азкабан, чтобы освободить его отца, но с тех пор от нее не было вестей, а ответы на письма Драко так и не получал.

Алекс протянул письмо волку.

— Почему Лиана ничего мне не сообщила? — нахмурился он. — Паоло, она тебе что-нибудь рассказывала?

— Нет, — покачал головой тот. — Но не так давно один из наших сообщил, что недалеко от города видели двух фестралов в небе. Они летели в сторону леса. Это было прошлой ночью. Может быть, это была Лиана?

— Если это так, то, скорее всего, она летела к моему загородному дому, — решил Алекс. — Там ее не найдет ни Министерство, ни Волдеморт.

Быстро одевшись, Алекс выскочил на улицу и запрыгнул в автомобиль.

— Погоди, — остановил его волк, осматриваясь по сторонам. — Здесь что-то не так.

Алекс покрутил головой, глядя через окна автомобиля на полупустой вечерний проспект. Фонари задумчиво бросали круги желтого света на шоссе, освещая серый асфальт и потертые линии пешеходного перехода. Один из фонарей, прямо напротив дома, испуганно мигал и потрескивал электричеством в глубине металлического плафона. Алекс почему-то уставился на него, одновременно прислушиваясь к окружавшей их тишине.

Внезапно, под фонарем мелькнула какая-то тень и тут же скрылась в темноте. Паоло, зарычав, бросился вслед за ней.

Алекс уже собрался отправиться за волком, но из темноты, прямо в боковое окно автомобиля внезапно ворвалась разъяренная волчья морда, свирепо рыча и пытаясь грязными зубами ухватить Алекса за лицо. Тот буквально за мгновение успел дернуться влево, на соседнее пассажирское кресло. Обрызгав Алекса черной слюной, волчья пасть так же резко и с визгом исчезла во тьме, словно кто-то отдернул ее назад.

Алекс выскочил из машины, его ладони ярко осветились золотистым светом. Рядом с машиной в темноте слышалось яростное рычание двух сражавшихся друг с другом волков.

Алекс бросил в них сгусток золотого света. Чужак отчаянно взвыл, словно от сильной боли, ударом лапы оттолкнул от себя Паоло и бросился на Алекса. Тот, быстро отходя назад, пустил в волка еще несколько золотых сгустков. Ослепленный ярким светом и оглушенный болью, волк, так и не добежав до него, заскулил и пошатнулся.

— Паоло! — крикнул Алекс другу.

Паоло в два прыжка подскочил к чужаку, повалил его на землю и впился клыками в его горло. Несколько раз дернувшись, волк, наконец, замер. Под его головой по асфальту медленно растеклось темное пятно.

Когда Алекс подошел ближе, Паоло, уже в человеческом облике, сидел рядом с трупом волка, склонив голову. Рукава его рубашки были разодраны и испачканы кровью, на запястьях и на шее виднелось несколько ран

— Прости, брат, — чуть слышно проговорил Паоло, прикрывая рукой глаза умершего волка. От нахлынувших эмоций в его голосе, как обычно, пробивался итальянский акцент.

— Мне очень жаль, — так же тихо отозвался Алекс, присев рядом на корточки.

Он осмотрел тело. Оно было очень худое, ребра буквально просвечивали сквозь его шкуру. Шерсть свалялась, местами она была покрыта черным гноем. На боках были заметны проплешины, в которых виднелись вскрытые язвы и волдыри.

— Откуда он здесь? — проговорил Алекс.

— Не знаю, — ответил Паоло, вставая во весь рост. — Но он был здесь не один. Я чувствовал здесь еще чье-то присутствие. Наверняка, это был тот, кто привел сюда… его, — он кивнул на труп.

Алекс еще раз взглянул на распластавшееся перед ним мертвое тело.

— Нужно забрать его, — решил он, поднимаясь. — Я хочу его осмотреть.

Паоло кивнул. Вдвоем они погрузили тело в багажник и накрыли тканью.

— Поторопимся, — волк оглядел темные окрестности улицы. — У меня плохое предчувствие.

Предчувствие его не обмануло. Едва они тронулись с места, как Алекс увидел в зеркале заднего вида бегущих за ними двух волков.

— Поднажми! — крикнул ему Паоло.

Алекс переключил скорость и вдавил педаль газа. На полной скорости они вылетели на оживленное городское шоссе.

Волков, однако, присутствие на улицах людей ничуть не смутило. Сбив с ног нескольких прохожих и перемахнув через припаркованные у дороги автомобили, они понеслись вслед за машиной Алекса.

— Догоняют, — заметил Паоло, глядя в боковое зеркало.

— Я не могу быстрее, тут полно людей вокруг.

— Езжай на мост!

Алекс вырулил на дорогу, ведущую к набережной. В тот же миг по крыше машины что-то ударило, а затем заскрежетало, словно кто-то царапал металл. Еще через секунду прямо на капот машины спрыгнул черный волк, перекрыв Алексу видимость. Тот несколько раз крутанул руль из стороны в сторону, пытаясь сбросить с капота незваного пассажира. Однако волк крепко вцепился когтями в металлическую крышку.

Сзади послышался еще один удар. Похоже, что теперь их догнал и второй волк.

— Их надо скинуть! — прокричал Паоло, глядя как оба волка, цепляясь за машину, яростно пытались прорваться внутрь салона.

— Я это и пытаюсь сделать! — ответил ему Алекс, изо всех сил дергая машину то вправо, то влево.

Они выехали на мост. В этот момент заднее стекло затрещало, и Алекс резко крутанул руль в сторону, так что автомобиль развернувшись почти на девяносто градусов, протаранил бордюр и врезался в бетонную ограду моста, крепко придавив к ней бампером тело одного из волков. Алекс ударился лицом о руль, разбив нос и лоб. Второй волк, ехавший на багажнике, по инерции пробил головой заднее стекло и, рассыпая мелкие осколки, влетел в салон автомобиля. Паоло тут же схватил его рукой за шкирку, однако волк, вывернувшись из его хватки, отпихнул его от себя, после чего, внезапно, скуля и царапая когтями кожаную обивку сидений, попятился назад. Вырвавшись из машины, он бросился бежать и вскоре скрылся из глаз среди стоявших чередой машин.

Вытирая с лица кровь, Алекс огляделся. Несколько ехавших за ними автомобилей остановились, их водители озабоченно глядели на случившуюся аварию.

— Странно, — проговорил он. — Как будто никто из них не видел волков.

— Скорее всего, какая-то магия, защищающая от маглов, — предположил Паоло. — Волков явно готовили.

Алекс глянул на волка, прижатого бампером к ограде. Он не двигался, из его пасти текла кровь. Скорее всего, он уже был мертв.

Где-то вдалеке зазвучала полицейская сирена.

— Вот же дерьмо, — с досадой выругался Алекс. — Теперь еще и с этим разбираться.