О пользе старых законов (джен)

Дорогой Бродяга,

я жив и здоров. Понимаю, обычно хорошие письма так не начинают, но, по-моему, сейчас важнее всего сказать именно это.

Помнишь розыгрыши, о которых я рассказывал, а ты придумывал, как отомстить? (Заклинание, которое отращивает на несколько сантиметров все волосы, и то, которое перекрашивает кожу в ярко-оранжевый — кошмар, Сириус!) Ну, пока я не знаю, кто это делает, мне не хотелось бы применять их к кому попало. Так что подожду. Но ты шли идеи, они меня веселят, а это сейчас то, что надо!

Сегодня после проб в команду (Рона сделали вратарем!) я пошел немного полетать, проветриться. Начался дождь, и я уже собирался приземляться, как вдруг три или около того человека стали бросать оглушающие. Погоди! Не надо подрываться и бежать. Я в полном порядке! Я вернулся в замок и все сказал учителю. Сижу теперь в постели, друзья вокруг, пью горячий шоколад и пишу это письмо.

Просто я подумал, что лучше я тебе об этом сообщу. Даже не знаю, извещает ли школа крестных.

Напишу, как только учителя выяснят, кто на меня напал. Или если поймаю кого-нибудь из хулиганов и опробую твои заклинания.

До скорого,

Гарри

Сириус тяжело сел на постель. Болтливый эльф с письмом встретил его с утра на выходе из ванной. Как только Сириус забрал письмо, эльф, довольно забавно одетый, исчез снова.

Теперь Сириус сидел на своей постели в одном полотенце и медленно сминал в кулаке письмо. Кто-то пытался убить его крестника! Последнее, что осталось от Джеймса и Лили, двух из его лучших друзей. Мальчика, которого он поклялся защищать в тот день, когда гордый отец дал его Сириусу в руки. Которого он уже однажды подвел, погнавшись за крысой-предателем.

Сириус быстро встал, уронив полотенце, и пошел к платяному шкафу, несколько подросшему со дня суда в связи с обязанностями лорда Блэка. Одевшись во что подвернулось под руку, он прогрохотал вниз по лестнице.

— Сириус! Эй! — окликнул его Ремус, направляясь следом. — Да что это с тобой?

Сириус стремительно вышел за порог, собираясь аппарировать к Гриффин-хаузу. Потом резко остановился, так что изумленный Ремус от неожиданности налетел на него. Сириус слышал, как яростно стучит в груди сердце. Аппарировать в таком состоянии было не лучшей мыслью. Кроме того, может быть, аппарировав в сад, он даже не сможет попасть в дом. Кто знает, что там понавесил этот гад с тех пор, как Сириус там побывал? Значит, надо перемещаться сразу в дом, а для этого придется пользоваться камином.

Не обращая внимания на настойчивые расспросы друга, Сириус развернулся на сто восемьдесят градусов, хлестнув темно-синей мантией, и пошел обратно в дом, к камину на кухне. Он решил переместиться в каминную Гриффин-хауза. Большинство лордов Визенгамота защищало такие комнаты соответствующим образом, так что посетители могли проходить без предупреждения, но без приглашения доступа дальше в дом им не было.

Иногда просто необходимо заявиться без вежливого запроса. А раз этот ублюдок — лорд Визенгамота… Сириуса, по крайней мере, услышат по всему дому.

Последние быстрые шаги донесли Сириуса до камина. Недоумевающий Ремус шел всего на пару метров позади.

Сириус выронил на пол смятое письмо и взял летучий порох из банки на каминной полки, так и не ответив на вопросы последнего из своих старых друзей. Он бросил порох в камин и, когда пламя позеленело, шагнул внутрь, назвав адрес:

— Гриффин-хауз!

Он исчез во вспышке, успев заметить, как Ремус наклоняется поднять пергамент.

* * *

Три волшебника сидели в кабинете, время от времени потирая усталые глаза. Они не ложились всю ночь, читая старые сводки разных родов, проверяя школьные записи, оставшиеся еще с тех пор, когда Люциус входил в совет попечителей Хогвартса, и немногочисленные и очень давнишние дела министерства — искали прецеденты, которые можно было использовать.

Марволо устал и был не против поспать, но понимал, что, скорее всего, пока не получится. Придется принимать стимулирующее зелье, чтобы дотянуть до конца дня. Новости, которое принесла вчера вечером лань-патронус, требовали немедленных действий. Кто-то пытался убить его сына на территории Хогвартса. Письмо с подробностями пришло позже, но и оно было коротким и не дало ничего по-настоящему ценного; теперь оно лежало забытое где-то на столе, среди прочих пергаментов.

Бездействовать после такой демонстрации неуважения было просто неприемлемо. Весь состав Визенгамота будет ожидать, что Марволо использует все доступные законы, традиции и правила, до которых сможет дотянуться, чтобы защитить своего наследника и наказать нападавших. Его пожиратели смерти, с другой стороны, будут крайне удивлены, если он, с учетом его возможностей, не ответит на атаку с подобающей жестокостью. Так и или иначе, дел было слишком много, и на отдых не оставалось и часа.

По крайней мере, они втроем нашли достаточно материала, с которым можно было работать. Больше всего ему сейчас нужно было увидеться с сыном и поговорить с ним. Он не хотел бы повторять ошибку, так явно допущенную Дамблдором: отстранять мальчика от важных решений, касающихся его жизни.

Марволо встал, в очередной раз потерев дополнительно покрасневшие глаза, и прошелся раз-другой по комнате, чтобы разогнать кровь и сбросить усталость.

Он хотел уже вернуться к Люциусу и Ксерксу, как вдруг услышал разъяренный крик откуда-то из дома. Кажется, из каминной?..

— Слизерин! Ты, скотина! А ну иди сюда, говорить будем! — донесся злой голос. Да, видимо, из каминной.

Устало вздохнув, Марволо вышел из кабинета, поманив за собой остальных. Всю дорогу их сопровождали оскорбления и насмешки, достаточно громко озвученные (судя по использованным выражениям) лордом Блэком.

Войдя в комнату, где был заперт лорд Блэк, Марволо обратился к Малфою:

— Люциус, свяжись со своим знакомым из попечителей, хочу встретиться с ним у ворот Хогвартса… скажем, через час?

Люциус склонил голову; было видно, что он удержался от того, чтобы преклонить колени. Чуть кивнув лорду Блэку, он прошел мимо взбешенного гостя к камину и, назвав свой адрес, исчез.

— Вы уже завтракали, лорд Блэк? — спросил Марволо у Блэка, еще больше разозленного тем, что вопрос, который он хотел обсудить, игнорируют. — Меня известили о нападении вчера вечером, мы всю ночь искали пути решения. Не хотите вместе со мной посетить школу?

Блэк осторожно кивнул, злость в его серых глазах сменилась растерянностью.

— Вместе мы произведем неплохой эффект. Что там насчет завтрака, Слизерин?

— Ксеркс, будь добр, проводи лорда Блэка в столовую. Прикажи эльфам подать завтрак. Мне надо принять душ и переодеться, — не дожидаясь ответа на приказ, Марволо развернулся и ушел к себе. Заодно надо было принять зелье.

Предстояло начать официальные действия по поводу того, что его сын оказался в опасности. А что касается действий неофициальных… тут можно было сделать несколько больше, но подумать об этом надо будет отдельно. Желательно — предварительно выспавшись.

* * *

Долорес стояла в учительской с чашкой любимого чая в руках и наблюдала за разворачивающимся вокруг переполохом. Она не знала, что и думать о вопросе, который так горячо обсуждали деканы, директор и еще несколько преподавателей.

Ученики были у себя в гостиных, а их вызвали сюда. Долорес, не вмешиваясь, наблюдала, как все перекидываются аргументами.

Когда Корнелиус предоставил ей эту возможность, она с радостью за нее ухватилось. Но сейчас она начинала сомневаться, что это было мудрое решение. Она надеялась, что получит хоть какую-то власть над тем, от кого хотела избавиться. Все-таки в некотором роде она была над мальчишкой главной. Но он не реагировал на провокации так, как она рассчитывала. Историю о том, как он надул сестру своего дяди, до сих пор пересказывали на министерских посиделках. Спонтанная магия в тринадцать лет… совершенно очевидно, что у ребенка вспыльчивый характер.

Но пока ничего подобного Поттер на ее уроках не демонстрировал. И вне уроков ей не получалось поймать его за нарушением установленных ею правил. Придется потрудиться, чтобы дискредитировать его, раз уж не выходит убить.

— Альбус, на территории школы произошла попытка убийства, мы должны вызвать авроров, — заявил сидевший на груде подушек омерзительный получеловек, преподававший здесь чары. Большинство присутствующих закивало. Долорес знала, что правила действительно этого требуют.

Когда-то она считала, что Темный Лорд прав. Сохранение традиций, поддержка старых родов. Но, очевидно, что-то пошло не так, когда он вернул себе тело. Теперь он работал против нее. Против законов, которые однажды должны были очистить их мир от грязи.

С тех пор, как так называемый Темный Лорд заполучил место в Визенгамоте, он успел поработать над теми, кого она долгие месяцы, порой даже годы пыталась переманить на свою сторону, чтобы провести законы об оборотнях. И один за другим они отступали перед улыбками и статистикой, и Долорес теряла влияние.

И сейчас она стояла в учительской и смотрела, как директор — этот выживший из ума старик — спорит с профессорами. Она не знала, что делать. Присоединиться к профессорам, требующим вызвать авроров, а значит, поддерживающим политику министерства? Или к директору — чтобы, возможно, упрочнить свое положение в школе?

— Северус, мой мальчик. Минерва. Мы не знаем, говорит ли мистер Слизерин правду. Мы безо всяких доказательств накличем на учеников серьезные неприятности! — директор грустно качал головой, заложив руки за спину и прохаживаясь перед окнами.

— Я уверен, что мистер Слизерин согласится предоставить воспоминание, а мы можем опросить учеников, кто вчера поздно вернулся в гостиные. Выяснить, где они были. Мы сумеем разобраться, что произошло, если не станем затягивать, — сказал декан Слизерина.

Он оставался загадкой. Поговаривали, что он был шпионом. Долорес не знала, правда это или удобная ложь вроде истории с империусом. С учениками он управлялся отлично. Из всех нынешних коллег к нему она чувствовала себя ближе всего: он был строг и не допускал всяких глупостей. Ей нравилось это в людях, с которыми доводилось работать.

— Я уже попросил эльфов, чтобы проверили, кто вчера вечером вернулся в грязной одежде, — продолжил декан Слизерина, сохраняя спокойствие, несмотря на бушующий вокруг скандал.

— Альбус, я согласна с Минервой, Северусом, Помоной и Филиусом, — добавила медсестра, неодобрительно глядя на директора. Кажется, она поверила Поттеру. — На первый взгляд он стабилен, но явно перенес недавно сильный шок. Прямо перед тем, как я пришла к нему в слизеринские спальни, — она кивнула в сторону Северуса; скорее всего, это он пригласил ее осмотреть мальчишку.

Директор повернулся к ним лицом:

— Мистер Слизерин вернется в свою гостиную. Если ученику не требуется быть в лазарете, он должен ночевать в спальнях своего факультета, — его голос отдавал сталью.

Долорес не стала слушать, что ответила медсестра. Она так и не определилась, что делать. Все было слишком непредсказуемо. Пока она не узнает, кто стоял за предполагаемым нападением, нельзя принимать взвешенные решения.

— Пора заканчивать, чтобы вы могли вовремя начать занятия, — голубые глаза директора смотрели снисходительно, и он улыбался со стариковским добродушием.

— Нет, мы не отмахнемся от этого так, словно ничего не было! — настойчиво сказала раздраженная преподавательница трансфигурации. — Мы вызовем авроров и проследим, чтобы со всем разобрались как следует!

— Мы не можем весь день держать учеников в спальнях, Минерва.

Надо ли что-то сказать? Согласиться с кем-то из них?

Долорес не успела ничего решить — со своего места дальше по столу заговорила Батшеда Бабблинг, которая вела руны:

— Почему бы не разрешить им заниматься в Большом зале, спокойно учиться, доделывать домашние задания? Мы можем раздать им еще задания, чтобы посидели в тишине. Для того, чтобы за ними присматривать, хватит нескольких человек. Если хотите, я пойду. А вы, директор, вместе с деканами сможете заняться аврорами и быстро разобраться с этим делом.

Большинство приняло это предложение одорительно, мадам Хуч и профессор Синистра предложили помощь по наблюдению за детьми. Долорес, ведомая порывом, тоже вызвалась. Лучше быть с учениками и следить, чтобы не произошло ничего нежелательного, чем ходить хвостом за аврорами.

Но хотя почти все согласились, директор да еще эта чудная Трелони продолжали возражать. День обещал быть долгим.

Почти беззвучно вздохнув, Долорес налила себе еще чаю и продолжила наблюдать за бестолковой кутерьмой, которую звали учительским собранием.

* * *

Северус был возмущен: Альбус Дамблдор повторял старую ошибку. Мало того, что он оставил без помощи даже не одного, а трех детей (он отлично помнил, как разбил фарфоровую статуэтку Темный Лорд, разозленный новостями о домашней жизни Генри). Он пытался замести под ковер еще одну попытку убийства.

Видя, что директор отказывается вызывать авроров, Северус порадовался, что сохранил копии воспоминаний деканов, когда они вернулись с квиддичного поля. Теперь одна копия хранилась в тайном отделении его кладовой с ингредиентами, а другую он отправил Люциусу.

Если старый хитрец попытается заставить их забыть, копии будут в безопасности. Их можно будет использовать даже для того, чтобы убрать его с последней руководящей должности. Перемены происходили так быстро, что Северус чуть ли не надеялся, что у школы сменится директор. Заметив кончики почерневших пальцев, выглянувшие из-под длинного рукава, он раздумывал, не устранит ли в скором времени Дамблдора более естественная причина.

В этот раз будет не так легко прикрыть дело, как когда Блэк захотел, чтобы Северуса убил оборотень. Теперь жертва — сын лорда Визенгамота, а не изгнанной чистокровной ведьмы и безработного магла-пьяницы. Весь факультет Слизерин видел, как Генри вошел в их гостиную, все слышали его рассказ. Теперь в деле замешаны слишком многие, а не только оборотень, отчаянно желающий сохранить свою тайну, несостоявшаяся жертва и друг всех участников, кроме жертвы.

С мрачным удовлетворением Северус наблюдал, как Альбус пытается овладеть ситуацией, но с каждой минутой было очевиднее, что в этот раз у него не выйдет. Они вызовут авроров и найдут потенциальных убийц.

Он кивнул мадам Помфри, настаивающей на том, что за мистером Слизерином требуется наблюдение. Благодаря этому можно будет не возвращать его в гриффиндорскую спальню, где он будет в куда большей опасности, пока не найдены виновные. Согласился с планом собрать учеников в Большом зале под наблюдением, чтобы не лезли в неприятности, пока школу обыскивают.

Слушая коллег и не выпуская из поля зрения дверь в комнату, он ждал, когда появится лорд Слизерин. В любой момент он может оказаться здесь, и беспорядок усилится еще больше.

Скрытая метка полыхнула коротким резким жаром: Темный Лорд предупреждал о своем приближении.

* * *

В пятницу Тео проснулся рано и сразу посмотрел на постель напротив. Осознав, что она пуста, а халат пропал, он чуть ли не слетел с кровати и, надев тапочки и халат, поспешил по коридору в гостиную.

Гарри сидел там в одном из кресел, устроившись под зеленым шерстяным пледом, и читал.

Выдохнув с облегчением, Тео подошел к нему и плюхнулся в соседнее кресло.

— Что читаешь? Не разберу название.

Гарри, слегка улыбнувшись, поднял взгляд от чтения:

— Книга называется «Магия намерения». Я не решился читать ее в Гриффиндорской башне. Она на змеином, и это единственная копия. Не хочу, чтобы ее что-нибудь повредило. Я попросил Добби ее забрать, когда посылал сообщение Гермионе.

Они помолчали. Тео размышлял, что еще сказать. О чем разговаривать с человеком, которого недавно попытались убить, а он спасся благодаря чистой удаче?

— Ты меня немного напугал, Гарри, — признался Тео. С Гарри легко было разговаривать откровенно. Легче, чем с остальными. Интересно, почему?

— Извини, — застенчиво ответил тот. — Я проснулся очень рано и не хотел никого будить, так что пошел сюда, написал записку Гермионе — чтобы не волновалась, когда узнает, что я вчера не вернулся в башню. Добби ее отнес. Потом пришла мадам Помфри. Хотела проверить, как я. — Вдруг глаза у него комично расширились: — Ой! Она еще принесла эту записку, — он вынул листок пергамента, вылез из своего зеленого кокона и, подойдя к доске объявлений, приколол записку там. — Завтракать будем здесь.

Вскоре к ним присоединились остальные слизеринцы, собравшиеся на ранний завтрак или спешащие доделать домашку. Тео встал и подошел к первому же старосте, быстро сообщив об объявлении, оставленном Гарри на доске.

Пока старосты разобрались, что приказано завтракать в гостиной, у запертого выхода набилось немало растерянных учеников.

Тео наконец нашел минутку, чтобы сбегать одеться. К своему возвращению он увидел старосту-семикурсника, стоящего у одного из столиков.

— Послушайте, пожалуйста! Из-за расследования вчерашних событий наш декан приказал оставаться в гостиной до дальнейших распоряжений. Завтрак пришлют сюда. Пожалуйста, не шумите, с вопросами обращайтесь к старостам.

Завтрак был обычным. А все остальное — нет. Все нервничали. Среди них сидел гриффиндорец, читал книжку, которую больше никто не мог прочесть, только иногда переговаривался с Тео и Драко. Остальные пытались игнорировать эти странности — учились, играли, читали. Начни они коситься и перешептываться, как вчера, насчет этого расследования, было бы только тревожнее.

Тео очень надеялся, что профессор Снейп скоро придет и хоть что-то объяснит, и станет полегче. Если они слишком долго просидят взаперти, могут быть — нет, будут — неприятности.

* * *

Наверху, в Гриффиндорской башне, Гермиона в сотый раз перечитывала короткую записку, переданную Добби. Она была вполне уверена, что писал ее Гарри. Хотя за последний год его почерк заметно изменился, она уже знала его по письмам и эссе. Это точно писал он.

Смущало ее только содержание письма. Гарри остался ночевать в слизеринских спальнях, потому что вчера после тренировки с ним что-то случилось. Беспокоиться не надо. Однако она, помня о сообщении, присланном профессором Макгонагалл, очень даже беспокоилась. И даже хуже.

Из-за авроров и расследования все ученики должны были оставаться в своих спальнях и гостиных, там же завтракать, пока декан не даст новые распоряжения.

Голова у нее работала вовсю. Рон, сидевший рядом, позевывал и, похоже, еще не до конца проснулся. Он даже не добрался пока до стола с завтраком.

— Рон, можешь сказать, почему Гарри вчера не пришел на ужин? Куда он пошел после тренировки? — она до того разволновалась, что встала и заходила туда-сюда перед диваном, на котором развалился Рон.

— Сказал, что пойдет полетать. Проветриться, — Рон снова зевнул и отмахнулся от вопроса.

— Ты совсем не волнуешься? — Гермиона расстроилась из-за его равнодушия.

— Да ладно, Гермиона, чего ты! Он же написал, что все нормально.

Постепенно, фрагмент за фрагментом, Гермиона составляла полную картину. Гриффиндорцы вокруг болтали и завтракали.

Зачем понадобилось вызывать в школу авроров? Гермионе точно что-то попадалось об этом в «Истории Хогвартса». Причин было немного, обычно проблемы решались на внутреннем уровне. Школа старалась сохранять максимальную независимость от министерства. Авроров вызывали, если кто-то из учеников умирал при подозрительных обстоятельствах. Или едва не умирал.

Если верить Рону, вчера после тренировки Гарри остался на квиддичном поле один. Учитывая многочисленные злые розыгрыши, можно было предположить, что на него кто-то напал.

Но почему он пошел в слизеринскую гостиную, а не в собственную? Глаза у Гермионы расширились. Потому что он подозревал, что напал на него гриффиндорец! Ну и как можно помочь? Учителя заставили их сидеть по своим спальням. Может быть, чтобы помешать уничтожить улики?

Она быстро собрала старост курсом повыше.

— Кажется, я знаю, что происходит, — она была так сосредоточена на объяснении, что даже не заметила, какое изумление отразилось на веснушчатом лице Рона.

— Вчера вечером Гарри не вернулся в спальню. После тренировки он остался на поле один. А сегодня началось расследование. Я думаю, кто-то на Гарри напал, причем так, что мог его убить! — она говорила шепотом, чтобы сохранить секретность подольше, но так, чтобы остальные ее поддержали.

— И что нам с этим делать? — спросил один из старост, выразив общую мысль.

— Это должно было произойти после тренировки по квиддичу, но до отбоя. Надо записать, кто где был во время ужина и до того, как все легли. Зная это, мы сможем снять подозрение с большинства из нас, если не со всех. Может быть, тогда расследование пройдет легче?

По мере объяснения Гермиона становилась все неувереннее и неувереннее. Правда ли это хорошая мысль? Бездействовать, выжидать, пока ее друг — может, даже один из лучших друзей! — был в опасности, было невыносимо. Гермионе хотелось раскрыть эту загадку. Но она понимала, что доказательства и признания, собранные детьми, авроры, скорее всего, не примут. С чего им относиться к ней и остальным серьезно? Она даже не знала надлежащей процедуры.

— Это мы сумеем, — сказала староста седьмого курса. — Хочешь быть главной? Все-таки твоя идея.

Гермиона кивнула и быстро прикинула, как организовать такое дело. Она почти сразу решила, что, наверное, лучше всего будет воззвать к гриффиндорской чести, чувству справедливости и благородству: это должно было всех настроить к ее замыслу доброжелательнее.

Кивнув про себя, она подошла к одному из столов покрепче и забралась на него, немедленно завладев общим вниманием:

— Вы, наверное, уже слышали, что идет расследование из-за чего-то, что случилось вчера. Скорее всего, во время ужина или немного позже. — Толпа одобрительно загудела: да, слухи распространялись как всегда быстро. — Мы, — она обвела рукой стоявших поблизости старост, — решили, что кто-то напал на Гарри, на одного из нас, и чуть не убил его. — В этот раз толпа зашумела громче, и Гермионе пришлось возвысить голос: — Чтобы убедиться, что никого из нас ни в чем не обвинят, мы решили записать, где кто был вчера вечером, чем и с кем занимался. Тогда найти виновного будет легче.

Гермиона, разумеется, понимала, что скорее всего виноват гриффиндорец (или несколько), но нарочно выразилась, будто это не так, чтобы большинство факультета согласилось с ее планом.

Вскоре исполненная энтузиазма (и какого-то, определенно, слизеринского чувства) Гермиона и несколько менее активные старосты разбили опрашиваемых по группам. Они решили работать по курсам, начиная со старших и заканчивая младшими.

Прежде чем они начали как следует, раздался довольно громкий голос Кормака Маклаггена:

— А с чего нам рассказывать, где мы были? Кто дал вам право требовать от нас ответов? Может, лучше с себя начнете?

Карие глаза Гермионы опасно прищурились. Маклагген ей не нравился, он вечно казался слишком самовлюбленным. Ее это в людях не привлекало.

— Ну, я была на ужине, разговаривала с Джинни о домашней работе по трансфигурации. После этого пошла заниматься в гостиную, несколько первокурсников подходило ко мне с вопросами. Потом ушла спать, — ей удалось сказать это без раздражения. Инициатива наказуема, и подобных вопросов следовало ожидать.

— Уизли, который с пятого курса! Я его на ужине не видел! — сказал еще кто-то из шестикурсников. Традиция уточнять курс Уизли сохранилась с тех пор, когда тут еще учился Перси. На факультете всегда хватало людей из их семьи.

Гермиона, чувствуя, как захолонуло внутри, повернулась к Рону, ожидая его объяснений. Тот густо покраснел, и она с усилием сохранила спокойствие. Она давно боялась, что Рон начнет вести себя, как в прошлом году.

Рон определенно не знал, что сказать: видно было, что он хотел что-то скрыть, но был к этому совершенно не готов.

— С нами он был, — встал один из близнецов. Через миг второй к нему присоединился. — Мы работали над новыми идеями, хотели, чтобы он нам помог и сказал, что об этом думает.

— Спасибо. Я не знал, захотите ли вы об этом рассказывать, — Рон с облегчением улыбнулся им.

Гермиона до того обрадовалась, что Рон не связан с предполагаемым нападением, что прослушала, что сказали другие старосты. Только когда они перешли к семикурсникам, она пришла в себя и принялась составлять списки — имена, место, время, кто что делал. Было немало шуток над теми, кто встречался с кем-нибудь с другого факультета, подначек насчет излишнего увлечения учебой и комментариев почти про любое названное алиби.

Возможность заняться чем-то полезным успокоила Гермиону. Она надеялась, что Гарри написал правду и с ним правда все хорошо и что они своим самодеятельным расследованием не усугубят ситуацию.

* * *

— У меня нехорошее предчувствие, — лихорадочно шепнул на ухо Кормаку один из его друзей.

Тот закатил глаза: какие же они все нытики.

— Не парься. Ну что они нам сделают? Ничего доказать не смогут, просто придерживайся легенды! — прошипел он в ответ, делая вид, что его не волнует расследование, затеянное на другом краю гостиной.

И почему эта стерва-капитанша не взяла его в команду? Это по праву его место, он точно лучше этого придурка Уизли. Фыркнув, он взял еще печеньку.

— Не дергаемся. Мы занимались защитой в пустом классе. Ничего подозрительного.

Он видел, что его друзья все равно переживают из-за всей этой истории. Вчера один из них так и не решился ни на одно заклинание, сказав потом, что прикрывал остальным спины. И это хорошо. Брось он оглушающее, скорее всего, сам бы получил проклятие. Этот выпендрежник Поттер, или Слизерин — без разницы! — оказался ловок драться. Некому было бы привести их в сознание, они бы не смогли так быстро вернуться в замок.

Кормак с небрежным видом наполнил кубок. Если кто-то и заподозрит, что он как-то со всем этим связан, отец его все равно вытащит. Все-таки он большая шишка в министерстве. От работы в суде, да еще на важной должности, иногда бывает польза. И братья отца тоже непростые люди, один из них занимает место Маклаггенов в Визенгамоте. Не повредит.

— Нормально все будет. Просто не ошибайся, — шепнул он другу. Хорошо бы они тоже смогли сыграть свои роли как следует.

* * *

Вскоре после того, как Северус получил предупреждение, дверь учительской открылась, и вошли трое. Барбедж и Вектор, оживленно обсуждавшие, можно ли разрешить игры в Большом зале, умолкли.

Пришедшие производили впечатление. Первым шел мрачный Темный Лорд. Потом — лорд Блэк: прищурившись, он обвел взглядом тех, кто был в комнате. Последний, незнакомый волшебник в качественной мантии сдержанных тонов, тоже вполне соответствовал заданному первыми образу. Скорее всего, это был один из членов совета попечителей.

Северус сумел скрыть удивление, вызванное тем, что Блэк и Лорд явились вместе. Остальным это удалось хуже.

— Сириус! Том! Какая неожиданность! Что привело вас сюда этим прекрасным пятничным утром? — ну разумеется, директор изобразил неведение.

Северус встретился взглядом с Темным Лордом и почувствовал легкое как пушинка прикосновение его разума. Тот остановился в мысленной приемной, созданной Северусом за последние недели. Способ связи, которую они изобрели, до сих пор завораживал, и он немало часов перед сном провел, перестраивая щиты, чтобы облегчить доступ.

Теперь он передал образ традиционного поклона. В ответ появилась картинка юного наследника, дополненная чувством беспокойства и — иначе не скажешь — любопытства. Видимо, Темный Лорд хотел знать, как дела у усыновленного им мальчика.

Северус послал образ Генри в слизеринской гостиной. : тот сидел у камина, завернутый в одеяло, а вокруг собрался весь факультет. Он постарался приложить чувство уверенного знания. Общаться этим способом все-таки было довольно сложно.

Потом он передал сцепленные изображения — Люциус и склянка с серебристым туманом воспоминания. Может быть, собеседник догадается, что это намек на сохраненные копии важных воспоминаний. Не дожидаясь ответа, добавил образ самого себя — как он использовал одолженный думосбор, работая над зельем, исправлявшим допущенные Петтигрю ошибки. Он хотел показать, что хочет одолжить его снова.

Пока они были заняты беззвучным диалогом, говорил Сириус Блэк, причем достаточно громко. Он обращался к директору, и он еще не закончил:

— Вы даже меня не известили, Альбус! Гарри — мой крестник! Вчера произошла попытка убийства! Почему до сих пор нет авроров? — он развел руками, демонстрируя, что вокруг никого, кроме сотрудников Хогвартса. — Не нравится мне все это, директор. Так себе у вас получается защищать моего крестника. И я недоволен!

Всем было неловко, профессора не знали, что сказать. Директор улыбался, поблескивая глазами:

— Ну-ну, мой мальчик, мы еще не разобрались, что, собственно, произошло, потому пока никого и не извещаем. Мне любопытнее, почему пришли вы трое.

Блэк, по-прежнему суровый, кивнул:

— Гарри написал мне, коротко сообщив о том, что посчитал необходимым. Я зашел к лорду Слизерину, и мы решили прийти сюда вместе. Мы хотели бы поговорить с Гарри. Чем скорее, тем лучше.

Брови у Северуса поползли на лоб. Он не ожидал, что эти двое сработаются. Но, учитывая, что они оба заинтересованы в том, чтобы сберечь одного ребенка, может быть, не стоило и удивляться. Иногда нужда порождает странные союзы.

— Я согласен с лордом Блэком. По всем пунктам. Мы пришли поговорить с Генри. Но прежде чем я воспользуюсь возможностью увидеть Гриффиндорскую башню, я хотел бы кое-что добавить от себя.

— На самом деле, — вмешался Северус (он знал, что коллеги ждут от него именно этого, и пусть от того, что он перебил Темного Лорда, у него по спине пробежал холодок), — он сейчас в слизеринских спальнях. Вчера вечером мистер Слизерин пришел за помощью. Когда мы закончим, его отправят в лазарет, под наблюдение мадам Помфри.

* * *

Марволо едва удержался от смеха. Несмотря на ситуацию, было забавно наблюдать, как Северус отыгрывает свою роль. Зрители явно ждали, когда тот проявит свою нелюбовь к лорду Блэку. А уж какое было лицо у Блэка, когда он услышал, что его сын после нападения пошел к слизеринцам… на это стоило посмотреть.

Северус Снейп был знаменит своим сарказмом и бесстрашием, и было совершенно естественно, что он перебил лорда Слизерина. Марволо был вовсе не против, но он почти чувствовал, как нервничает его мастер зелий.

Так что он только кивнул и снова перевел взгляд на Дамблдора. Пора использовать найденные ими сведения.

— Очень удачно, что здесь присутствуют все деканы и вы, директор, — он жестом попросил председателя совета, мистера Джонсона Эверарда, выйти к нему. — В свете случившегося за последние дни я пришел сюда с представителем попечителей, чтобы привести в действие как минимум одно редко используемое правило. Позвольте представить вам мистера Эверарда.

Директор попытался помешать Марволо, но тот, зная, что Дамблдор способен заговорить кого угодно, не обратил на него внимания и смотрел только на остальных профессоров:

— Это правило было установлено в те дни, когда было основано это замечательное заведение. Позвольте процитировать: «Любой из наследников Основателей или его опекун может попросить о выделении наследнику отдельных апартаментов, выходящих в гостиную его факультета, ежели из-за его происхождения собратья по факультету причиняют ему неудобства». Полагаю, то, что факт происхождения моего сына от Слизерина вызвал сложности в его взаимоотношениях со своим факультетом, вопросов не вызывает. Было достаточно инцидентов, когда в результате страдало его имущество и постель. В связи с этим я хотел бы воспользоваться названным правилом.

Он обежал комнату взглядом и убедился, что профессора с ним по большей части согласны. Как и ожидали Марволо и Люциус, возражений по этому поводу не было. Второй вопрос — другое дело. Сперва надо будет спросить у Генри, но все-таки хотелось намекнуть об этом и собравшимся. Так что он второй раз проигнорировал попытку директора его перебить и продолжил:

— Есть еще одно правило, введенное намного позже. Думаю, Генри оно может пригодиться, но сперва я хотел бы узнать его мнение на этот счет. Позвольте процитировать и его: «Если ученик перенес события, значительно повлиявшие на его судьбу, и в результате не чувствует себя комфортно на своем факультете, он имеет право попросить Распределяющую Шляпу пересмотреть ее мнение о его распределении».

Как и предполагалось, это повлекло бурю протестов. Все точно знали, что перераспределение — это слух, легенда, нечто невозможное. К порядку их призвал мистер Эверард. Громко откашлявшись, он сказал:

— Все мы слышали немало возмутительных историй о перераспределении. Мы точно знаем, что они были лживы. Однако правило, озвученное лордом Слизерином, действительно существует именно в этой формулировке. Мне известно два случая, когда оно было применено. Если желаете, могу пояснить, — он оглядел присутствующих и убедился, что все (кроме разве что директора) готовы его слушать. — В первом случае мальчик потерял всех близких родственников в пожаре. Он выжил, но шрамы изуродовали его на всю жизнь. Из-за этого над ним смеялись другие ученики его факультета. То, что его усыновили дальние родственники из семьи Лестрейнджей, еще больше усугубило ситуацию. Он попросил помощи у Шляпы, и та провела перераспределение. Другой известный мне случай намного трагичнее, — мистер Эверард принял приличествующий случаю печальный вид, а Марволо гадал, что за жуткие обстоятельства породили многочисленные фальшивые истории о перераспределении. — Мальчик стал свидетелем убийства его матери и младшей сестры, которое совершил его отчим. Разумеется, он больше не мог оставаться на факультете, где учился этот человек и где все напоминало о том, что тот сделал.

Воцарилось молчание. Даже директор не пытался ничего сказать. Марволо был немного разочарован: он надеялся, что Дамблдор захочет сказать, что случившееся с Генри не было так уж значительно. Увы, тот не рискнул.

— Полагаю, надо вызвать авроров. Вчера либо была совершена попытка убийства, либо прозвучало ложное обвинение.

Председателя перебила ведьма в розовом:

— Учитывая, что ребенок, заявивший о нападении, известен склонностью привлекать к себе внимание и слабой психической устойчивостью…

Тут уже вмешался Марволо, сдерживая злость исключительно силой воли — эта дамочка очень его раздражала:

— Мадам… профессор Амбридж, я был бы признателен, если бы вы прекратили повторять ложь, которую «Пророк» публиковал во время прошлогоднего турнира. Могу вас заверить, Генри действительно не бросал в кубок свое имя. Это был заговор с целью его похищения — для ритуала, в результате которого я вернул себе тело, — в этом месте он содрогнулся. Как-никак, ему не полагалось демонстрировать радость по поводу методов, возвративших его к жизни. И, откровенно говоря, радости он и не испытывал: слишком много ошибок допустила крыса. Чистая удача, что Северус решил остаться ему верен и помог получить хорошее тело. — В итоге заявление, что его силой заставили участвовать в этом ритуале, было правдиво, — Марволо смерил ведьму взглядом (розовый был ей не к лицу, да и вид у нее был бледноватый) и сделал несколько размеренных вдохов.

Он кивком попросил председателя продолжать, не скрывая, что с нетерпением ждет, когда все закончится. Как ему казалось, это было нормальное поведение для родителей и скрывать тут было нечего. Он заметил, что со временем демонстрировать полагающиеся эмоции становилось все легче.

— Как я сказал, надо вызвать авроров и разобраться с событиями вчерашнего вечера, — твердо сказал мистер Эверард. — Я останусь от лица совета, чтобы помочь с расследованием и другим вопросами. Можем решить, как быть с комнатами для наследника Слизерина, и пообщаться с Распределяющей Шляпой, узнать ее мнение о перераспределении сына лорда Слизерина.

Вскоре профессора ушли в Большой зал. Дамблдор вместе с мистером Эверардом отправились в директорский кабинет — вызывать авроров и разговаривать со Шляпой. Марволо с лордом Блэком пошли за Северусом в подземелья — разговаривать с Генри.

Марволо не терпелось снова увидеть гостиную. И в то же время было немного тревожно. Как поведет себя Генри, встретившись с ним при стольких свидетелях? А как — встретившись с Блэком? Был лишь один способ узнать.

Они шли втроем по коридорам в подземелья — темноволосые, внушительные и молчаливые.

* * *

Северус, чувствуя себя очень неловко, вел за собой Темного Лорда и Сириуса Блэка, кошмар своего детства. Ему надо было отправить детей в Большой зал, а потом сопроводить мистера Слизерина в лазарет. После этого предстояло вернуться к остальным, встречать авроров.

Они дошли до входа в гостиную, и Северус спокойно и четко назвал пароль. Дверь скользнула в сторону, открывая дорогу. Он с любопытством отметил, что Блэк не выказал удивления, увидев ее. Уже бывал тут раньше? Вполне возможно. Все-таки его младший брат был слизеринцем, как и остальная семья. Очень вероятно, что кто-то из них упоминал о входе или описывал спальни.

В комнате было полно слизеринцев всех возрастов: они переговаривались — кто-то тише, кто-то громче, играли, ели, работали над эссе, читали. Разговоры быстро стихли, как только они заметили своего декана, а когда показался сам лорд Слизерин, атмосфера стала совсем натянутой.

Мистер Слизерин сидел у камина — место, как известно, говорящее о престиже и власти, — склонившись над шахматной доской. Он играл с мистером Ноттом, и еще несколько пятикурсников наблюдало за игрой.

Северус заговорил, и дети посмотрели на него:

— Уроки на сегодня отменены. Собирайте учебные материалы, домашнюю работу и тому подобное: вы будете работать в Большом зале в присутствии преподавателей. Тем временем авроры займутся расследованием, — он заметил, как мистер Слизерин напрягся, словно хотел вскочить и подбежать к крестному отцу. Блэк, не менее напряженный, стоял у закрывшегося за его спиной входа.

— У вас десять минут на сборы, выйдем все вместе. Мистер Слизерин, можете поговорить со своим отцом и крестным здесь, в гостиной. Потом я провожу вас в лазарет. Свободны!

Дети поспешили выполнять распоряжение. Мистер Нотт переглянулся с мистером Слизерином и, когда тот ободряюще кивнул, ушел с мисс Паркинсон. Мистер Слизерин встал и подошел к взрослым.

* * *

Марволо наблюдал, как Генри идет к ним от того самого места у камина, которое он сам довольно долго занимал, когда здесь учился. Он заметил, что дети постарше не спешат выйти из гостиной. Наверное, хотят посмотреть, как лорд Слизерин будет общаться со своим наследником. Генри тоже их видел. Во взгляде у него мелькнул расчет, и он, видимо, придя к определенному решению, поклонился, почтительно приветствуя пришедших.

— Отец, дядя Сириус, рад встрече. Вы хотели со мной поговорить?

Лорд Блэк вздрогнул, судя по всему, удивленный и недовольный тем, что Генри назвал Марволо отцом. Марволо же эта перемена была очень приятна: с самого первого их разговора, когда были установлены правила их общения, и до этого момента что на людях, что наедине Генри всегда обращался к нему «сэр», и никак иначе.

— Да, Генри. Приятно видеть, что с тобой все хорошо.

Он не успел спросить о перераспределении — лорд Блэк вышел вперед и заключил крестника в объятия.

— Хватит этого официоза, Гарри! Твое письмо меня просто потрясло. Ни за что и никогда не ходи больше один! Я не перенесу, если потеряю еще и тебя, — приглушенно сказал он, уткнувшись лицом в лохматую голову. Генри несколько смущенно, но утешительно похлопал его по спине.

Потом они пошептались — так тихо, что за несколько шагов уже не было слышно. Начали возвращаться первые ученики. Вскоре лорд Блэк отошел от Генри и, покраснев, одернул мантию. Наверное, понял, что зря расслабился в присутствии слишком большого количества слизеринцев.

Генри повернулся к Марволо, и тот улыбнулся приемному сыну. Как же много мальчик успел понять за такое короткое время! Пора сообщить ему, что происходит, и узнать его отношение к смене факультета.

— Помнишь, я обещал поискать способ обезопасить тебя здесь, в школе?

— Да, я помню, сэр, — тихо ответил Генри, кивнув.

— Мы нашли два правила, которые могут помочь. Одно я уже использовал, о втором ты можешь просить только лично.

— Что за правила, сэр?

Северус отошел к своим ученикам, чтобы не мешать.

— Ты получишь собственные комнаты, выходящие в гостиную Гриффиндорской башни. Можно будет полностью запретить туда доступ, так будет безопаснее. А второе… — Как это преподнести? Пожалуй, в сложившихся обстоятельствах лучше всего сказать просто и откровенно: — Учитывая, что в этом году в твоей жизни случились значительные перемены, при желании ты можешь попросить у Распределяющей Шляпы изменить ее решение и сменить факультет. Я бы советовал так и поступить, но в конечном итоге тебе решать, чувствуешь ли ты себя в безопасности на Гриффиндоре. Так или иначе, вчерашнее происшествие будут расследовать авроры.

— Я подумаю об этом, сэр, — кивнул Генри.

Время у них почти закончилось. Все ученики уже собрались в гостиной с сумками, готовые отправляться в Большой зал. Северус послал Генри за вещами для переезда в лазарет, где тот будет в безопасности и под наблюдением, пока не получит собственное жилье.

Блэк и Марволо присоединились к аврорам и учителям, обсудили произошедшее. После этого Марволо ушел по своим делам. Но сперва они вместе с Блэком зашли в лазарет: Марволо — попрощаться с Генри, а Блэк — остаться с ним. Генри, кажется, был благодарен им обоим.

— Встретимся вечером у меня? — вдруг спросил лорд Блэк.

— С какой целью? — осторожно спросил Марволо, уже собравшийся уходить. Все-таки Блэк всю жизнь придерживался довольно радикальной светлой позиции. С чего ему вдруг понадобилось общаться?

— Обменяемся информацией о ситуации с Гарри, — ответил Блэк таким тоном, словно считал вопрос излишним и удивлялся недогадливости собеседника. И добавил аккуратнее: — Если запрошенные мной сведения собраны, можете осмотреть мой дом. Мне неприятно думать, что где-то там лежит эта темная штуковина.

Наскоро прикинув, достаточно ли у него материала, Марволо кивнул. Скорее всего, обменяться информацией о Генри с Блэком будет неопасно. Тот тоже хотел защитить мальчика. А взглянуть на дом, где может быть спрятан один из хоркруксов? Такую возможность упускать нельзя.

— Мне сообщить о своем прибытии заранее? Или просто войти камином?

— Аппарируйте ко входу. Вы же там уже, думается, были? — на лице Блэка, до сих пор излишне худом, мелькнуло недовольство.

— Я помню это место, — только и сказал Марволо. Разумеется, помнил, но по-прежнему продолжал показывать, как ему неприятны воспоминания о Волдеморте.

Они кивнули друг другу, и Марволо вышел из белого крыла.

Пора было переходить к менее законным действиям, которые он планировал предпринять в ответ на нападение на его сына.

* * *

Позже в тот же день, пятнадцатого сентября, министерство гудело от слухов.

Авроров вызвали в Хогвартс. Шли разговоры о попытке убийства и даже об убийстве ученика — или нескольких. Имена жертв и убийц варьировали, как и называемые причины смерти. Упоминалось все, от ядов до взрывов и от авады до разнообразного оружия.

Эти слухи родились не из рассказов авроров. Просто сотрудники министерства пытались дополнить то немногое, что знали: «В Хогвартсе, возможно, произошел инцидент, идет расследование».

Когда людям скучно и у них много лишнего времени, воображение может создать удивительные вещи, понемногу изменяя историю с каждым пересказом.

Люди любят сплетничать.

* * *

Проведя несколько часов за планированием, просмотром воспоминаний, которые Северус отправил Люциусу (заодно запаковав для первого один из думосборов поменьше) и дальнейшим исследованием проблемы незапланированного хоркрукса, Марволо аппарировал прямо на порог старого дома Блэков.

Северус упоминал на одном из докладов (уже после того, как его лояльность была проверена), что этот дом был штабом Ордена Феникса и скрывался под чарами фиделиуса. Потому Марволо не был уверен, что в здании могло за это время измениться. Не хотелось бы с чем-нибудь столкнуться.

Дом выглядел грязным и неухоженным. Учитывая, что еще летом лорд Блэк скрывался, а до того здание долго пустовало, ничего удивительного в этом не было. Наоборот, удивляло то, что его состояние было заметно лучше, чем у недвижимости Поттеров. Впрочем, по сравнению со всем остальным это было неважно, и Марволо, вдохнув поглубже, воспользовался дверным молотком, объявляя о своем приходе.

Дверь открылась быстро, и он вздрогнул, борясь с желанием зажать уши: изнутри доносился пронзительный крик. Лорд Блэк поспешил поманить его внутрь, рявкнув через плечо:

— Заткнись, старая карга! Смотри, кто пришел.

Немного опасливо Марволо шагнул через порог, прислушиваясь к магии дома. Следом за нехорошо усмехающимся лордом Блэком он подошел к большому портрету женщины, которую когда-то знал. Насколько ему было известно, Вальбурга Блэк была уже давно мертва.

— Кого ты привел, изменник? Опять предателя крови, полуродка или вовсе грязнокровку?

Вальбурга, как всегда, была очаровательна. Теперь Марволо вспомнил, почему даже в прошлом, не являясь вполне психически здоровым, избегал организованных ей мероприятий.

— Нет, матушка, это лорд Слизерин. Так что умолкни и дай нам спокойно поработать, — с неприкрытым отвращением ответил Блэк, и Марволо мысленно спросил себя, почему этот портрет вообще здесь висит.

Впрочем, это же гриффиндорец — почему бы просто не спросить? Кивнув на ошарашенную ведьму, изображенную на обрамленной потрепанными занавесками мрачной картине, Марволо вопросительно оглянулся на хозяина дома:

— Почему этот портрет до сих пор висит здесь и тревожит ваших гостей, лорд Блэк?

Со скрытым злорадством он наблюдал, как Вальбурга узнала его лицо и голос, а потом еще и услышала, как он обратился к ее сыну, которого она так старалась вышвырнуть из семьи. Глаза у нее округлились, и, если б она могла, наверняка побледнела бы еще сильнее.

— Потому что он прикреплен к стене чарами вечного приклеивания, лорд Слизерин, — в светлых глазах Блэка блеснул нехороший огонек: ему нравилось издеваться над своей матерью.

— Могу порекомендовать художника. Я читал где-то, что есть специальные заклинания, лишающие портреты голоса или, при необходимости, даже жизни. Но это было давно, я уже не помню источник. Зато знаю несколько художников, которым хватит мастерства для работы со сложными портретами, — предложил Марволо. Он действительно читал все что попадалось под руку, даже книги о малоизвестном искусстве волшебной живописи.

— Мой лорд, это вы? Мой сын вернулся на верный путь? — Вальбурга кокетливо захлопала ресницами, напомнив Марволо о Беллатрикс, и он невольно насмешливо переглянулся с лордом Блэком.

— Если вас интересует, не меня ли раньше звали «Темным Лордом» или «Лордом Волдемортом», то да, это верно, — свои титулы, нынешний и бывший, он произнес с надлежащим пренебрежением (все-таки рядом стоял лорд Блэк). Но потом сквозь маску сдержанности пробилась усмешка: — Но я должен также сообщить, что мой отец был маглом. Значит, вы, вероятно, назвали бы меня… как там было… полуродком?

Посмеиваясь, он пошел за растерянно моргающим Блэком на кухню. Портрет не произнес больше ни слова.

* * *

— Знаю, этикет не рекомендует принимать лордов Визенгамота на кухне. Но здесь чище всего и можно будет попить чаю с печеньем, — Сириус постарался, чтобы его слова прозвучали вежливо и с оттенком извинения, но сам тем временем пытался уложить в голове то, что только что случилось в коридоре.

Разумеется, ему было известно, что Том Марволо Риддл, человек, ставший Тем-Кого-Нельзя-Называть, был полукровкой. Дамблдор потрудился до каждого из них донести все подробности его бесславного прошлого. Но он совсем не ожидал, что тот открыто в этом признается.

На кухне за просторным столом сидел с чашкой чая Ремус и читал какой-то свиток. Вероятно, копию эссе Гарри — тот присылал их, чтобы получить настоящие отзывы. Сириус порой сомневался, что Бинс в принципе читает работы, которые сдают ему ученики.

— Не хотите ли чаю, лорд Слизерин? — спросил Сириус, приглашая их сомнительного гостя за стол.

— Да, лорд Блэк, было бы неплохо. Добрый вечер, мистер Люпин, — Сириуса просто бесило, до чего этот гад был неизменно вежлив.

Ремус только поднял взгляд, приветливо кивнул и вернулся к чтению.

— Насколько я понял, вы собираетесь убедить Гарри попросить о перераспределении, чтобы он попал на Слизерин. Надо же, я и не знал, что это возможно! Думал, что перераспределение — миф. Столько историй наслушался, одна нелепее другой! Кстати, Шляпа согласилась дать Гарри такую возможность. В смысле, попросить, — тут Сириус замолчал, заметив, что заговаривается. Так ему надежной позиции не добиться.

Ремус приготовил чай и снова сел. Сириус улыбнулся ему, устало потер глаза.

— Я пробыл с Гарри большую часть дня. Авроры пока мало что нашли. Они подтвердили, что нападение имело место, так что расследование будет по всей программе. Профессор Макгонагалл сообщила, что комнаты для Гарри готовы. Когда я уходил, он выглядел достаточно собранным.

Какое-то время они в молчании пили превосходный чай. Слизерин вынул из внутреннего кармана уменьшенную пачку пергамента, увеличил до нормального размера и положил перед Сириусом на стол.

— Вот та информация, которую я пока смог… собрать. Еще за несколько недель, вероятно, найдется кое-что сверх этого, но, вероятно, для всех будет лучше, если предоставить сведения быстрее? — это прозвучало как вопрос, и Сириус в очередной раз задался вопросом, сколько тут искренности и сколько — игры. Очень жаль, что никак не получалось понять.

— Дайте-ка взгляну. Впрочем, судя по размерам стопки, этого должно хватить, чтобы разрешить вам обыскать дом. Может быть, сегодня я снова смогу спать спокойно.

* * *

Марволо наблюдал, как лорд Сириус Орион Блэк просматривает собранные им сведения. Было достаточно неприятно сознавать, что столько ведьм и волшебников погибло, пока он был безумен. Сколько магических детей могло бы появиться на свет, найди он иной путь? Закончив с записями, он прогнал эти мысли из с головы. Сделанного не воротишь.

Чуть склонив голову набок, так что волнистые темные волосы коснулись плеча, Марволо прислушался к магии дома. По комнатам было рассеяно немало темных предметов. Защитные чары были крепки и основательны. Прорваться в этот дом, пока кто-то его защищает, было бы делом небыстрым и тяжелым. Но Блэки всегда отличались некоторой паранойей, и потому обнаружить несколько уровней дополнительной защиты внутри, на нескольких помещениях, было только естественно. Эта магия казалась незнакомой: может быть, колдовство домовых эльфов? Он уже как-то раз недооценил их магию и не хотел бы повторить эту ошибку.

Пока все они были заняты — Люпин работал над эссе, Блэк читал полученные записи, а Марволо прислушивался к дому — дверь открылась, и на кухню, что-то бормоча себе под нос, прошаркал старый морщинистый эльф. Мог ли это быть тот самый, которого он одолжил когда-то у Регулуса? К своему стыду, Марволо должен был признать, что никогда к домовикам не приглядывался. Он не мог вспомнить наверняка даже имя эльфа, которого брал с собой в пещеру.

Он проследил взглядом за эльфом, скрывшимся в одном из защищенных мест, замеченных им ранее. В миг, когда тот открыл дверцу, Марволо ощутил присутствие одного из своих хоркруксов. Кажется, в этом закутке домовик спал. С одной стороны, смешно было, что часть его души хранится в такой конуре. С другой, один из хоркруксов был спрятан среди мусора в комнате, которую он нашел восьмом этаже Хогвартса. Не намного лучше.

Сообщить ли о своем открытии Блэку или подождать, пока тот даст разрешение? Еще наткнется случайно…

Вопрос тут же стал излишним:

— Тут даже больше, чем я рассчитывал. Будем искать? — предложил Блэк.

Марволо кивнул, допил чай и встал.

— Начнем с кухни, раз мы уже здесь?

Через полчаса он покинул дом. Медальон Салазара Слизерина висел у него на шее, надежно спрятанный под рубашкой. Итак, ему удалось раздобыть хотя бы один из них. Кольцо и дневник уничтожены, и эти осколки воссоединились с той частью души, что занимала тело. Медальон в безопасности, как и фрагмент в Генри. Осталось забрать чашу из Гринготтса и диадему из Хогвартса, и можно будет спать спокойнее. Переносить слияние осколков заново ему не хотелось совершенно.

* * *

— Лодку я приготовил, — сказал Джефф собравшимся вокруг грязного стола и самодовольно улыбнулся.

— Места в ней хватит? На каком она ходу? — спросил один из них, раздавив сигарету в кучке старого пепла и окурков.

— Хватит и на нас, и на всех наших друзей. Можно грести, можно под парусом, и этот еще… мотор?.. тоже есть, — несколько неуверенно выговорив незнакомое слово, Джефф отпил пива.

— Уже осень, — сказал самый младший, долговязый парень, заклинанием открывая новую бутылку.

— И что? — поторопил Джефф.

— Штормит осенью. Вот что.

Джефф качнул своим пивом:

— Магл на той пристани, где лодка стоит, пообещал присмотреть за погодой. Скажет, когда лучше всего для рыбалки, — он пожал плечами, заметив недоумение окружающих. — Ну, я ему про рыбалку наплел. Мол, еду с друзьями.

— Ладно, — кивнул краснолицый здоровяк. — Лодка есть, с погодой разобрались. Надо бы одежду взять для друзей — не гулять же им в азкабанском. И поесть что-нибудь, и зелья. Фингерс, у тебя есть?

— Успею к началу той недели, — кивнул плотный волшебник, стоявший у двери. — Запросто.

План был в целом готов. Они знали, кто пойдет в тюрьму, где спрятать друзей, нашлись даже запасные палочки. В эту встречу они разобрались с последними вопросами. Когда начинать (как и сказал парнишка, тут дело в погоде), что взять с собой, как быть, если что-то пойдет не так… И ничто не предвещало, что дементоры могут вернуться.