Шрамы времени (джен)

Дом позади, мир впереди,

И есть много путей, по которым нужно идти

Сквозь тень, к краю ночи, пока не возродятся звёзды.

Туман и тень,

Всё исчезнет.

Всё исчезнет,

Всё… исчезнет.

Толкиен. «Властелин колец: Возвращение короля»

— На сегодня этого будет достаточно.

Гарри приветствовал объявление Снейпа-Принца облегчённым вздохом и рухнул в первое попавшееся кресло. Он на самом деле не понимал, почему этот человек настаивал, чтобы сеансы окклюменции проводились стоя. Не говоря уже о том, что Гарри не спал прошлой ночью, его утомил отбор в команду по квиддичу и потрясла утренняя ссора.

— Это было не очень убедительно, да? — спросил Гарри, дождавшись, когда комната перестанет вращаться. Он не чувствовал улучшения в этом методе окклюменции. Снейп-Принц полчаса объяснял, что нужно думать о первичном элементе и придерживаться его, пока Мастер зелий атакует разум. Гарри решил представить себя на острове, окружённом водой, но профессор не встретил никакого сопротивления. Значит, это было бесполезно.

— Я и не ожидал, что всё сразу получится, — возразил Мастер зелий. — Понадобятся месяцы, чтобы точно определить, какой элемент исключить. Месяцы, которых у нас нет.

— Возможно, я смогу провести больше исследований… — пробормотал Гарри, надеясь, что профессор не передумает насчёт этого метода обучения окклюменции — у него не было никакого желания спорить с ним.

— Неделя без отвлекающих факторов, и вы станете настоящим книжным червём… — холодно усмехнулся Снейп-Принц, усаживаясь за старый письменный стол со сложенными на нём стопками бумаг. — Будьте осторожны, иначе ваши поклонники не узнают вас.

— У меня нет поклонников, — рефлекторно огрызнулся Гарри. — Это значит, что мы скоро будем дома?

Профессор бросил на него короткий взгляд. Без сомнения, ему было интересно, что Гарри здесь до сих пор делает. По правде говоря, Гарри задавал себе примерно тот же вопрос. Ответа не было, но мальчик знал, что не хочет никуда уходить. То есть… Он хотел домой. В своё время, в Гриффиндорскую башню, к Рону и Гермионе.

— Полагаю, что вчера вечером я ясно выразился, Поттер, — процедил профессор. — Я не знаю, когда и как мы вернёмся туда, откуда пришли. Особенно, если вы продолжите вмешиваться и сдвигать оба пространства времени дальше, чем они уже есть.

Гарри поморщился.

— Вы сердитесь? — нерешительно спросил он.

Идиотский вопрос. Это же Снейп. Очевидно, что он рассержен.

— Сегодня днём ловцом должен был стать Регулус Блэк, — буркнул профессор, рассеянно перечитывая несколько заметок. — Это не спасло бы Слизерин от ужасающей серии поражений, но определённо предотвратило бы дальнейшее расхождение с нашей первоначальной реальностью. Я мог бы объяснить вам это заранее, если бы вы соизволили посоветоваться со мной.

На самом деле Гарри имел в виду вовсе не квиддич…

— Я могу покинуть команду, — услышал он свой голос. — Это не так важно.

А что было важно в этот момент?

Гарри порылся в карманах в поисках своей палочки и, кое-как вытащив её, зажёг огонь. Было не холодно, но огонь в камине всегда приносил ему некоторое успокоение… Он свернулся калачиком, стараясь не задеть подошвами ботинок обивку кресла — Петуния убила бы его, сделай он что-то подобное.

— Что вы всё ещё здесь делаете, Поттер? — осведомился Снейп-Принц в своей обычной резкой манере.

Несомненно, это был способ выставить мальчика за дверь. Гарри поудобнее откинулся на спинку кресла. Сказывалась бессонная ночь. Нынешняя и все, что были до неё.

— Можно мне остаться здесь? — спросил он, зевая. — Я не буду шуметь.

Он должен снять линзы перед тем, как заснуть…

— Если вы настолько устали, вас ждёт кровать в вашем общежитии! — рявкнул профессор в ответ.

Мысль о логове слизеринцев заставила Гарри вздрогнуть. У него не было никакого желания возвращаться туда. Хотелось притвориться, что это всё неправда, что это всего лишь странный и совершенно глупый сон. Что Северус Снейп — просто несчастный парень, и Гарри никогда не встречал этого подростка, который, как он чувствовал, мог бы стать отличным другом. Что отец — святой, которого он мог боготворить, а не тот придурок, которому доставляло удовольствие издеваться над другими. Что матери по-прежнему нет, а не просто она находится тремя этажами выше без малейшего представления о том, что он её сын. Он хотел притвориться, что Дамблдор…

Он хотел притвориться, что не знает ни одной из тех тревожных истин, которые перевернули весь его маленький, устоявшийся мир.

Он хотел покинуть это время, вернуться домой.…

Но это было невозможно… Он не мог надеть рубиновые башмаки, трижды постучать каблуками друг о друга и покинуть это странное местоОтсылка к сказке американского писателя Л. Ф. Баума «Удивительный волшебник из страны Оз» (русский пересказ А. М. Волкова «Волшебник Изумрудного города»): у девочки Дороти Гейл (Элли у Волкова) были серебряные башмачки, с помощью которых она перенеслась из страны Оз в родной Канзас, трижды стукнув каблуками (прим. пер.), чтобы потом посмеяться вместе с Гермионой и Роном над той забавной историей, которая с ним произошла. Гарри так хотелось, чтобы всё снова стало как прежде…

Только всё, что у него осталось от этого «как прежде» — Снейп-Принц.

— Поттер! — возмутился профессор, и Гарри в испуге открыл глаза. — Не вздумайте заснуть в моей гостиной!

— Вообще-то имею полное право, — пробормотал он, поудобнее устраиваясь в мягком кресле. Глаза закрылись сами собой. Разум немедленно переместился в ту туманную область, которая находится между сном и бодрствованием. Но, как это было в течение последних нескольких месяцев, ему не удалось преодолеть этот предел и полностью погрузиться в бессознательное состояние. Потому что он знал, что по ту сторону барьера его ждут кошмары, и был не готов снова столкнуться с ними.

Ни полностью не проснувшись, ни полностью не уснув, Гарри поднял веки и наткнулся взглядом на Снейпа-Принца, потому что это было единственное, что двигалось в комнате. Профессор прочитал пару абзацев, записал несколько слов, а затем снова начал расшифровывать мелкий шрифт, явно отказавшись от того, чтобы выставить Гарри вон.

— Профессор? — рассеянно позвал мальчик, слишком уставший, чтобы обращать внимание на раздражение Мастера зелий — в целом это было признаком опасности.

— Что ещё, Поттер? — прошипел Снейп-Принц, явно теряя терпение.

— Вы сердитесь? — снова спросил Гарри. — Я имею в виду, за стычку с… с Мародёрами.

Глаза упрямо закрывались, но тем не менее мальчик заметил озадаченное выражение лица Мастера зелий.

— Вы действительно ожидаете, что я буду поощрять такое поведение? — спросил профессор. — Макгонагалл назначила справедливое наказание. Хотя моё было бы более суровым.

Гарри потребовались долгие секунды, чтобы понять, что Снейп-Принц подумал, будто он пытается избежать наказания.

— О, я не имел в виду… — запротестовал мальчик, стараясь прогнать оцепенение, затуманившее разум. — В конце концов я не хотел… Значит, вы не сердитесь на меня?

Гарри не понимал, почему этот момент вдруг стал таким важным. Ему никогда не было дела до мнения Снейпа-Принца, и этого было достаточно. Единственными взрослыми, чьё одобрение имело значение, были Дамблдор, Сириус и, в меньшей степени, Ремус.

— Учитывая, что вы, похоже, проводите всё свободное время в поисках новых способов досаждать мне, любой ответ кажется излишним, — ответил профессор.

Слишком уставший, чтобы возмутиться, Гарри просто поудобнее прислонился головой к спинке кресла.

— Мы действительно не искали проблем, — объяснил он, зная, что профессор, скорее всего, подтрунивает над ним, но чувствуя непонятную потребность заговорить. — Лили и Северус пытались помириться, а они прицепились…

Снейп-Принц промолчал.

— Мы действительно не искали проблем… — повторил Гарри, не решаясь сформулировать вопрос, вызванный этим выводом.

— Разве я не советовал вам держаться подальше от них, Поттер? — снисходительно фыркнул Снейп-Принц, всем видом показывая «я же тебе говорил».

Гарри колебался несколько секунд. Несколько коротких мгновений. Потому что у него не было никакого желания открываться профессору, но ему нужен был ответ. И это было важнее его гордости.

— Зачем они нас спровоцировали? — тихо спросил он.

Вопреки всему, что Гарри думал, у Снейпа-Принца не было готового объяснения. Никаких разговоров о болезненном высокомерии Джеймса Поттера или патологической жестокости Сириуса Блэка. Никаких сарказмов по поводу оборотня, который затаился в Ремусе Люпине, или насмешек в адрес паршивой овцы Петтигрю. Ничего.

Просто тишина.

Затянувшаяся пауза означала, что профессор много раз задавал себе тот же вопрос, не находя на него приемлемого ответа.

Гарри хотелось бы разозлиться, обвинить профессора в том, что он сам виноват в происходящем, и придерживаться этого. Только… Только он познакомился с молодым Снейпом. И, зная его прошлое, сомневался, что юный Снейп бросился искать врагов, как только пришёл в школу. Во всяком случае, не специально.

Конечно, Северус вносил раздор так же, как и остальные четверо… Так что теперь обиды стали общими… Но…

— Мне бы очень хотелось вернуться домой, профессор, — признался мальчик через какое-то время, отвлекая Снейпа-Принца от его раздумий.

Чёрные глаза уставились на Гарри. В упор.

— Правда вам не нравится, мистер Поттер? — издевательски процедил Мастер зелий.

Должно быть, это утомительно — быть таким злющим в каждый момент своей жизни. Гарри вздохнул и закрыл глаза. Разум диктовал ему молчать и больше не пытаться спорить. Никогда больше. В конце концов, Мастер зелий никогда не делал ничего, кроме как оскорблял его отца, несправедливо унижал его самого и наказывал за проступки, совершённые другими.

Просто Гарри было немного легче взбунтоваться против всех нападок, когда он думал, что этот человек лжёт или, по крайней мере, преувеличивает.

Да, здравый смысл подсказывал помалкивать.

Но гриффиндорцы славились тем, что не прислушивались к доводам разума, и что бы ни говорила Распределяющая Шляпа в семьдесят пятом году, Гарри не был слизеринцем.

— Вообще-то нет, — тихо признал он.

Гарри не знал, как ему удаётся сохранять такое хладнокровие. Внутри него эмоции, казалось, столкнулись во взрыве непонимания. Ему хотелось кричать, плакать, колотить по стенам. Этого почти хватало, чтобы заставить его пересмотреть ту историю с отсеками для чувств. Почти. Потому что одного взгляда на Снейпа-Принца было достаточно, чтобы проиллюстрировать глупость такого предприятия — Мастер зелий был холодным. Холодным и ровным, точь-в-точь как лёд.

— Прискорбно, — сухо усмехнулся профессор. — Надеюсь, ваш отец упал со своего пьедестала.

Гарри не совсем понимал причину нездорового удовлетворения, которым буквально сочился голос Снейпа-Принца. Можно было подумать, что его радовали несчастья окружающих и страдания мальчика. Хотя, возможно, так и было.

В дурном расположении духа Гарри резко повернулся к камину, злым взглядом уставившись на пламя.

Однако он благоразумно помалкивал. Несмотря на охватившую его злость на человека, который смотрел на него с презрением, мальчик всё же предпочитал сидеть здесь, чем в гостиной Змей: Снейп-Принц олицетворял настоящее, а там, снаружи, было прошлое.

— Неужели вы наконец-то научились не проявлять неуважение к старшим, Поттер? — спросил Мастер зелий после долгого молчания. — Если бы я знал, что для этого достаточно столкнуть вас лицом к лицу с реальностью, я бы просто…

— Вы никогда не устаёте причинять людям боль, профессор? — раздражённо огрызнулся Гарри. — Видимо, нет, потому что для того, кто считает Сириуса агрессивным, я нахожу вас довольно лицемерным.

— Как ты смеешь… — в ярости прошипел Снейп-Принц, но мальчик снова прервал его.

— Я не ищу ссоры, — искренне заявил Гарри. — Но вы сразу переходите к конфликту. Вы забыли, как разговаривают нормальные люди?

Профессор сузил глаза, что в целом было предвестником надвигающейся опасности — опасности в лице разгневанного Снейпа-Принца.

— Вон! — коротко приказал Мастер зелий.

Гарри быстро проанализировал язык тела профессора. Тот по-прежнему сидел, но выпрямился, черты его лица были напряжены, жилка яростно билась у него на виске, а кулаки сжались, стискивая в правом палочку.

Успокоившись, мальчик не сдвинулся с места ни на дюйм. Поза Снейпа-Принца была совсем не похожа на позу дяди Вернона, когда тот терял то немногое терпение, которое у него было по отношению к Гарри. В таких случаях лучше было пригнуться и просто увернуться от нескольких оплеух, которые не преминули бы ему прилететь. К счастью, физическое насилие было слишком утомительным занятием для Вернона Дурсля, иначе Гарри, вероятно, гораздо чаще оказывался бы в том же состоянии, что и Северус накануне.

Снейп-Принц ни в коем случае не был лентяем, и вздумай он накинуться на Гарри, у мальчика не было бы шансов ускользнуть от него. Но профессор не стал бы бросаться в Гарри проклятиями или пытаться ударить его — Мастер зелий предпочитал в отношении Поттера острый язык физическому насилию.

Если бы Гарри не знал того, что услышал прошлой ночью, он, вероятно, бежал бы отсюда сломя голову, но теперь только вздохнул.

— Мне очень жаль, профессор, — Гарри понимал, что на самом деле у него не было причин извиняться, но это был лучший способ успокоить Мастера зелий. — Послушайте, нам надо попробовать не ссориться при каждом разговоре…

Безусловно, попытка не ссориться со Снейпом-Принцем требовала титанических усилий, но не больше, чем необходимость предложить это.

— Вы не раз говорили, что нам нужно работать вместе, — продолжал Гарри, воодушевлённый сдержанным, но глубоким вздохом Мастера зелий. Если тот пытался вернуть себе спокойствие, ещё не всё было потеряно. — Давайте заключим перемирие. Пока мы не вернулись домой.

— Мы не работаем вместе, Поттер, — отрезал Снейп-Принц. — Работаю я, а всё, что нужно делать вам, это вести себя тихо. Но даже это слишком много, чтобы просить великого Гарри Поттера…

На этот раз действительно разозлившись, Гарри выпрямился и, не моргая, уставился на Мастера зелий. Он решил, что нужно подходить к этому человеку, как впервые к гиппогрифу — проявляя уважение и сохраняя при этом железное самообладание.

— Хорошо же! — зло бросил мальчик. — Вы находите меня высокомерным и глупым. Я же думаю, что вы несправедливый ублюдок.

— Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора! — торжествующе объявил Снейп-Принц, больше довольный тем, что снял баллы со Львов, чем уязвлённый услышанным оскорблением.

Гарри даже не пытался скрыть ироническую улыбку.

— Удачи в объяснении этих моментов Макгонагалл, — развеселился мальчик, прекрасно зная, что Мастер зелий не станет наказывать Слизерин. Независимо от времени, в котором они были.

Недели на змеином факультете было достаточно, чтобы понять, что у Змей, возможно, нет солидарности, но тем не менее существует этический кодекс, который делает понятие Слизерина священным: мы не дискредитируем Слизерин и не нападаем на другую Змею за пределами змеиной территории.

— Какое коварство, — прокомментировал Снейп-Принц, на этот раз без презрения или гнева. Несомненно, для него признать подобное было сродни комплименту.

— Перемирие? — настаивал Гарри.

Профессор ещё секунду смотрел на него, затем повернулся к своему рабочему столу и сдвинул несколько листов бумаги.

— Вам нет смысла уходить из команды по квиддичу, — наконец произнёс Мастер зелий с таким спокойствием, словно не его только что трясло от бешенства. — Что сделано, то сделано.

Гарри тоже успокоился и, подумав, решил, что профессор принял предложение о перемирии. Немного поколебавшись, мальчик поудобнее устроился в кресле.

— Вы точно так думаете? — неуверенно спросил он. — Я всегда могу придумать оправдание…

Внутренний голос вопил, чтобы он не задавал подобных вопросов и не принимал то, что ему предлагают, не взвесив как следует.

— Это было бы подозрительно, — отрезал Снейп-Принц. — Просто сделайте так, чтобы оно того стоило.

— Сэр? — удивился Гарри, ничего не понимая. Положив голову на подлокотник, он свернулся клубочком как можно удобнее и подавил зевок. Нет ничего лучше, чем лёгкие пререкания, чтобы навеять сон…

— Я хочу, чтобы Слизерин выиграл у Гриффиндора, — рассеянно пояснил профессор, уткнувшись носом в свои бумаги. — Я хочу, чтобы Слизерин унизил Гриффиндор. Чтобы это выбило Минерву из колеи на долгие годы… — чуть слышно пробормотал он, но Гарри ясно уловил фразу и улыбнулся, забавляясь. Он уже несколько раз замечал, ещё до всей этой истории с прошлым, что Снейп-Принц и Макгонагалл были не в таких плохих отношениях, как все думали.

Он некоторое время размышлял на эту тему, задаваясь вопросом, были ли оба декана друзьями или просто наслаждались постоянными пикировками, и не заметил, как глаза закрылись, пока голос профессора не нарушил сонное оцепенение.

— Рискну повториться, Поттер… — сказал Мастер зелий. — Одна кровать ждёт вас в вашем общежитии. Другая, если это действительно необходимо, в комнате, которую вы уже заняли.

Гарри несколько секунд обдумывал предложение, но потом решил, что двигаться — это больше усилий, чем он способен сделать. Он уже давно привык прихватывать для отдыха любое время, какое только мог выкроить. У него всегда был беспокойный сон, хотя в последние месяцы, безусловно, стало ещё хуже. Прошедшая неделя достигла беспрецедентного пика по частоте и интенсивности ночных кошмаров: от Седрика и ещё более страшных снов с их таинственными неясными обитателями до пророчества, такой тяжестью давившего на плечи, что оно преследовало и в подсознании.

— Нет, спасибо… — пробормотал Гарри, закрывая глаза.

Ему даже не хотелось пытаться подсчитать, сколько часов удалось поспать за последние несколько дней — он был почти уверен, что даже на одну ночь не наберётся.

Квиддич был последней каплей…

— Не жалуйтесь потом на боль в шее, — серьёзно предупредил Снейп-Принц. — Вы смешны. Я не понимаю, как несколько метров до той или иной комнаты могут вас утомить.

Гарри не ответил, с довольным видом позволив себе погрузиться в наплывавший на него сонный туман.

Всё тонуло в какой-то дымке. Это его не особенно беспокоило. Ему нравились эти завитки тумана, скрывавшие пейзаж. Он шёл неторопливо, засунув руки в карманы. Он знал дорогу. Знал её наизусть. Гравий скрипел под его шагами душераздирающими жалобами, звучавшими в ушах сладкой мелодией.

Он добрался до высокой решётки из чёрного железа, и она распахнулась перед ним, даже не скрипнув. Сила клубилась внутри него, вокруг него. Ему нравилось это ощущение всемогущества. Он никогда не устанет от этого потока магии, который циркулировал в нём так же уверенно, как кровь в жилах.

Справа раздался шум. Взволнованный шёпот. Детские голоса.

На мгновение оставив путь к поместью, он с улыбкой повернулся к двум маленьким шпионам. В магловских деревнях, помимо того, что мало кому придёт в голову искать его, было много отвлекающих факторов. Он спокойно полез в карман и достал свою палочку. Ему достаточно было сделать несколько шагов, чтобы обнаружить обладателей голосов. Два маленьких мальчика, как он и предполагал. Лет восьми-девяти, не больше. Они попались в зачарованную паутину приличного размера.

Он повертел палочку между пальцами, слегка колеблясь. Ему не особенно хотелось привлекать к себе внимание, но с другой стороны… Будь эти дети послушными, они не убежали бы из-под присмотра матери. Беззащитные. Во власти первой же появившейся опасности…

Больно…

Это слово всегда казалось таким мягким, таким нежным… Оно почти таяло на языке…

Как больно…

Дети дёргались и кричали, а он смеялся. Он чувствовал вкус силы.

Вкус власти.

Восхитительный вкус.

Вкус Боли…

Крики, эхом отдававшиеся в сознании, быстро стали реальностью. Руки, безжалостно трясущие Гарри за плечи, не мешали ему кричать снова и снова, в течение нескольких минут, даже когда он вернулся в бодрствующий мир. Прошло немало времени, прежде чем он понял, что чудовище осталось во сне. Здесь он был в безопасности. По крайней мере, настолько, насколько это было возможно.

Гарри резко отшатнулся от сжимавших его плечи рук и согнулся пополам, сцепив пальцы на затылке, в позе, которая в последнее время становилась слишком привычной. Он не особенно удивился тому, что проснулся в сидячем положении. Учитывая симметричную боль в предплечьях, Снейп-Принц, должно быть, уже некоторое время пытался вырвать его из сна.

Мальчик сделал несколько глубоких вдохов, и тошнота постепенно отступила. Но не испуганная дрожь рук, не жгучая боль в шраме.

— И часто это происходит? — неожиданно спросил профессор где-то справа, и Гарри поднял голову, немного удивлённый отсутствием в его голосе враждебности или насмешки.

Снейп-Принц сидел на корточках рядом с креслом и, казалось, был начеку, словно Гарри в любую секунду мог рухнуть. Этого не должно было случиться. Мальчик полностью выпрямился, чувствуя, как по щекам разливается жгучий румянец. Из всех людей, которые могли стать свидетелями одного из его кошмаров, это оказался Мастер зелий. Замечательно.

— Нет, — быстро ответил он, смутившись.

— Поттер, — предостерегающе процедил профессор, поднимаясь на ноги.

— Я не понимаю, почему вас это волнует, — незаметно закатив глаза, огрызнулся Гарри.

— Если я доставлю вас домой более травмированным, чем вы были, когда уходили, Дамблдор найдёт способ обвинить меня, — нисколько не смутившись, заявил Снейп-Принц. — Итак, повторяется ли такая… ситуация?

На мгновение у Гарри возникло искушение заупрямиться и оставить всё как есть. Только он ведь сам предложил Снейпу-Принцу попробовать поработать вместе. Значит, всё дело в доверии.

— Да, — бросил он наконец.

Снейп-Принц не выглядел особенно удивлённым.

— Что рекомендовал ваш психотерапевт? — осведомился он, явно ограничивая себя в сарказме, который так любил.

Гарри непонимающе нахмурился, поймав его взгляд.

— Мой что? — удивился он.

— Простите, я должен был помнить, что разговариваю с гриффиндорцем… — сыронизировал Снейп-Принц, потеряв дипломатический такт, который он пытался сохранить. — Слишком сложные слова запрещены в разговоре с любым из вас.

— Я знаю, что такое психотерапевт! — обиженно возразил Гарри. — Но у меня его просто нет.

Лицо Снейп-Принца потеряло свою презрительную гримасу. Гарри задался вопросом, знает ли профессор, что это нейтральное выражение, вызванное, без сомнения, его привычкой разделять эмоции, было наиболее показательным. Обычно это означало, что он на самом деле был чрезмерно разгневан (Невилл не раз испытывал это на себе, взрывами своих котлов едва не разнося класс и вместе с ним учеников), глубоко удивлён или просто обижен. Последнее Гарри вывел только благодаря молодой версии Снейпа.

— Я бы подумал… — сказал профессор своим бархатным голосом. — …что после… событий, скажем, июня прошлого года, ваша семья или, по крайней мере, директор школы настояли бы на психологическом наблюдении.

Гарри расхохотался.

Правда, со стороны ситуация явно выглядела не очень комично, и поднятая бровь Снейпа-Принца как нельзя лучше отражала его чувства. Если раньше он ещё сомневался, то теперь наверняка думал, что мальчик совсем спятил.

Но с точки зрения Гарри, это было просто неотразимо. Тётя Петуния беспокоится, что племянника потрясло травмирующее событие? Дядя Вернон спешит обратиться к психологу? А Дадли настолько сочувствует кузену, что отдал ему свой десерт?

— Я не совсем понял, что здесь смешного, мистер Поттер, — прошипел Мастер зелий, вырвав Гарри из мира фантазий.

— Простите, — извинился он, пытаясь перевести дыхание. — Простите. Просто… если бы Дурсли знали о психотерапевте, они, наверное, посоветовались бы с ним, как пережить травму от того, что не смогли избавиться от меня.

Мрачное выражение лица, которое внезапно появилось у Снейпа-Принца, несомненно, было не очень хорошим знаком.

— Что вы имеете в виду? — спросил профессор с оттенком недоверия.

Все следы веселья покинули Гарри. Неверный шаг, понял он. Он не был счастлив в семье Дурслей: с ним не обращались плохо, но и хорошо тоже не относились. Этот факт Гарри пытался объяснить Дамблдору, но старый волшебник отверг его из-за защиты, предложенной жертвой Лили. Довериться Рону или Гермионе — это одно. Общение с молодым Северусом было примерно в той же категории. Однако говорить об этом со Снейпом-Принцем — совсем другое дело.

Неделей раньше Гарри испугался бы, что Мастер зелий будет над ним смеяться или, что ещё хуже, назовёт его лжецом. Сегодня Гарри было просто стыдно даже подумать о том, чтобы жаловаться, когда он провёл ночь, слушая бессвязные, полные оговорок объяснения о собственном детстве этого человека. Да, несмотря на скудность, информации, которую Гарри собрал о Тобиасе Снейпе, было достаточно. Ему повезло с Дурслями — могло быть гораздо хуже.

Кроме того, Снейп-Принц, как и Дамблдор, хотел бы, чтобы жертва Лили не была напрасной, даже если ценой было его собственное счастье. В конце концов, это всего два месяца. Два коротких месяца в году. Снейп-Принц, Гарри знал это, отметёт его жалобы, как это всегда делал Дамблдор.

Тогда почему только один вопрос вертелся у него в голове — были ли шрамы на спине взрослого такими же чёткими, как на спине подростка?

— Ничего, — наконец ответил Гарри, решив, что доверие не обязательно должно быть полным. То, что не мешало их проблеме, не касалось Снейпа-Принца. — У меня нет психотерапевта. Мне он не нужен.

Профессор несколько секунд пристально смотрел на него. Гарри не знал, обманулся ли Мастер зелий или озадачился, но был бы рад, если бы этот человек уважал его желание сменить тему разговора.

— Очевидно, что нужен, Поттер, — сухо возразил Снейп-Принц. — Этот кошмар выглядел довольно жестоким. Это нормально — видеть сны о травмирующем событии, но если они повторяются…

— На этот раз Седрик мне не снился, — отрезал Гарри, впервые осознав, что в его сне не было кладбища.

Дрожь отвращения охватила его, когда он вспомнил свой кошмар. Он вдруг ощутил неудержимую потребность принять горячий душ. Было бы легче, если бы кошмар был похож на другие сны, если бы воспоминание было только образом. Но в этих случаях он всегда всё прекрасно помнил. Ощущение тумана, прилипшего к коже, солёный запах моря, наполняющий воздух, лёгкий бриз… И эмоции. Крайне непристойное наслаждение от причинения страданий… Жажда власти, пульсирующая в жилах…

Гарри с трудом сглотнул. Казалось, комната исчезла. Он снова вернулся на небольшую, посыпанную гравием дорожку.

— Я не думал, что это может произойти здесь… — прошептал мальчик, бессознательно потирая свой шрам. Боль уменьшилась и снова превратилась в знакомую слабую пульсацию. Гарри не мог припомнить времени, когда этот проклятый шрам совсем его не беспокоил.

— О чём вы говорите? — нетерпеливо спросил профессор, и Гарри удивлённо поднял на него глаза.

— А, точно, вы же не знаете… — внезапно осознал он. Немного глупо с его стороны. Конечно, Снейп-Принц не знал. Очень немногие знали об этом. — Иногда я… ну, мне снится Волдеморт. Но это не совсем сны… они… реальны.

Снейп-Принц смотрел на него несколько минут, явно ожидая, что он признает, будто его заявление было шуткой. Когда этого не произошло, профессор провёл рукой по лицу и присел на журнальный столик. Это было настолько не похоже на Снейпа, что Гарри с беспокойством посмотрел на него.

— Вы хотите сказать… — недоверчиво протянул Мастер зелий. — …что вы… связаны с Тёмным Лордом?

— У меня иногда бывают вспышки… — нахмурившись, попытался объяснить Гарри. — Это началось в прошлом году… Когда он злится или очень счастлив… А иногда он мне снится…

Профессор сильно побледнел. Что в его случае было подвигом.

— Кого ещё вы осчастливили этой информацией? — ровно спросил Снейп-Принц, и его тон не предвещал ничего хорошего.

— Я рассказал Рону и Гермионе, — пожав плечами, ответил Гарри. — Ещё Сириусу и Дамблдору. Думаю, Ремус тоже знает.

— И Дамблдор, зная об этом, никогда не рассказывал вам об окклюменции? — прошипел Снейп-Принц, но внезапная холодность в его голосе была направлена не на мальчика.

Гарри нерешительно кивнул. Лицо Снейпа-Принца потемнело.

— В этих снах… где вы находитесь? — резко спросил профессор. — Вы смотрите на происходящее издалека или стоите рядом с Тёмным Лордом?

Напряжение было ощутимым, но мальчик не понимал его причины. Дамблдор выглядел серьёзным, когда узнал о боли в шраме, но не… не откровенно поражённым. С другой стороны, наверное, было чудом, что он вообще в это поверил…

— Ни то, ни другое, — сказал Гарри. — Я нахожусь в его голове. Я — это он.

Снейп-Принц крепко зажмурился, как будто это был ответ, которого он постоянно боялся. Он выглядел как человек, который только что потерял всё.

— Всё не так уж и плохо, профессор, — попытался успокоить его Гарри. — Это, конечно, неприятно, но довольно полезно, если подумать, и…

— Не так уж и плохо? — повторил Мастер зелий. Он снова поднял веки и посмотрел в потемневшие глаза мальчика. — Вы когда-нибудь думали, что если вы можете получить доступ к его разуму, то и он может получить доступ к вашему?

У Гарри возникло ощущение, что кто-то только что уронил ему на живот камень весом в тонну. Сердце заколотилось, а в глазах слегка потемнело. Он изо всех сил старался сдержать панику, пока она не захлестнула его.

— Дос… доступ к моему? — пробормотал он.

— Дамблдор опасен, но Тёмный Лорд гораздо опаснее, — заметил Снейп-Принц. — Крайне важно, чтобы вы как можно скорее овладели окклюменцией. У нас нет времени ждать, когда определится один из четырёх элементов.

— Но… — слабо запротестовал Гарри.

— Если он проникнет в ваш разум и узнает, на чьей я стороне, мне конец, Поттер, — прошипел Снейп-Принц.

Гарри поймал его взгляд. В нём светился маниакальный огонёк. И это ужасно пугало. Но огонёк быстро погас, поглощённый щитами, которыми профессор защищал свой разум.

— Хотя, очевидно, если подобное случится, это не причинит вам невыносимого горя, — со злой горечью заметил Мастер зелий.

Мальчик покачал головой.

— Я никогда не желал никому смерти, — пробормотал он, пытаясь выкинуть Седрика из головы. — Я не смогу очистить свой разум. Это слишком сложно.

Это было не то, что нужно.

— То, что задача сложна, не означает, что она невыполнима, — раздражённо возразил профессор.

Гарри изумлённо посмотрел на него.

— Это похоже на то, что сказал бы Дамблдор.

— Это просто здравый смысл, Поттер, — буркнул Снейп-Принц, закатывая глаза.

Мальчик не ответил, и в гостиной повисла свинцовая тишина. Было ясно, что Пожиратель просчитывает ситуацию, наверняка перебирая в уме всё, что может пойти не так и сорвать его прикрытие. Гарри, в свою очередь, мучился от ужасной мысли, что Волдеморт вторгся в его голову.

Вот только что-то было не так.

— Как это возможно? — внезапно спросил Гарри, преодолевая нарастающее напряжение. — Вы сказали, что мы находимся в другой реальности… Что если мы изменим прошлое, это не повлияет на наше будущее… Что это создаст новую временну́ю линию, но она не будет нашей… — Снейп-принц замер, повернувшись к нему. Гарри продолжал смотреть на тлеющие угли, которые медленно угасали в камине. — Как я могу заглянуть в его голову, когда мы так далеко друг от друга?

Профессор не ответил, и мальчик поднял на него глаза. Казалось, его вопрос озадачил Мастера зелий, но вскоре тот нахмурился.

— Что происходило в вашем видении? — поинтересовался он.

В ушах снова отголосками эха зазвучали крики, и Гарри вздрогнул.

— Он пытал двух маленьких мальчиков, — прошептал он.

Снейп-Принц не выказал никаких признаков шока или удивления по поводу этой новости. Гарри задался вопросом, на скольких таких «развлекательных сессиях» он присутствовал.

— Пространственно-временная концепция сложнее, чем кажется. Мы находимся в реальном прошлом, в нашем прошлом, но наше присутствие создаёт новое будущее. То, которое отличается от нашего собственного. Разрыв не является резким или ровным. Он растягивается во времени. Пока ещё не произошло ничего достаточно значительного, чтобы линии сильно разошлись, — задумчиво сказал профессор. — Теоретически, вы всё ещё можете быть связаны с Тёмным Лордом. Тем не менее мне это кажется странным. Вы уверены, что это был Тёмный Лорд нашего времени?

Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы проследить за ходом его рассуждений. Возможно, это действительно был Волдеморт этого времени, семьдесят пятого года, но…

— Это происходит из-за моего шрама, — возразил мальчик. — Тот, из прошлого, ещё не сделал его мне, поэтому… Возможно ли, что мне снится именно он?

Снейп-Принц несколько минут размышлял, затем подошёл к письменному столу, просмотрел одну книгу, перелистал другую и вздохнул.

— Профессор? — нерешительно окликнул Гарри.

Спина Мастера зелий напряглась, и он повернулся к мальчику, тщательно контролируя выражение лица.

— Вы предложили перемирие, Поттер… — с оттенком неуверенности произнёс он. — Вы были серьёзны?

Мальчик торжественно кивнул. Жизнь была бы намного проще, будь у него хотя бы один союзник, на которого можно было бы опереться, пока они не вернулись в своё время.

— Хорошо, — сухо согласился Снейп-Принц. — Я буду считать, что вы искренни, и поэтому дам вам возможность сделать выбор.

Заинтригованный, Гарри склонил голову.

— Я уже говорил вам, что у вас нет другого выбора, кроме как довериться мне. Однако то же утверждение не относится ко мне. Я не обязан доверять вам и не собираюсь этого делать, это ясно?

— Более чем, — неохотно буркнул Гарри, не обратив внимания, как заледенел взгляд профессора от столь явного неуважения.

— Я предлагаю вам выбор, Поттер, — повторил Снейп-Принц. — Правда или неведение.

Гарри тут же открыл рот, уже возмущённый тем, что от него опять что-то скрывали. Новое пророчество?

— Не спешите с ответом, — отрезал Снейп-Принц, не дав мальчику даже заговорить. — Неведение — не самое жестокое из зол на земле. Независимо от вашего выбора, я обещал защитить вас и сдержу обещание.

Сдерживая нетерпение, мальчик медленно сосчитал до тридцати и облегчённо выдохнул.

— Правда, — выбрал он.

Снейп-Принц выглядел почти разочарованным, но не спросил, уверен ли Гарри в своём выборе. Гарри показалось, что Мастер зелий с самого начала знал, что решит мальчик.

— Правда… — с горечью повторил профессор. — По правде говоря, я понятия не имею, может ли временно́е расстояние повлиять на связь между между вами и Тёмным Лордом. Правда в том, Поттер, что я не физик, а те немногие волшебники, которые изучали теорию относительности, так ничего и не придумали. Правда… — Мастер зелий отвёл взгляд. — Правда в том, что я понятия не имею, как вернуть нас домой.

Гарри знал, что признание неудачи такого масштаба должно быть особенно тяжело для гордости Снейпа-Принца. Однако на данный момент это было далеко от его текущих проблем.

Кажется, они застряли тут надолго.

И это его ничуть не радовало.