Друзья моря. Книга первая. Эарнил (джен)

Через несколько дней, узнав о серьезном недуге Принца, в Эмин-Арнен приехала Морвэн с детьми, гостившая у родственников мужа и невестки в Лоссарнахе. И хотя ей было известно о признании Эарнила, к большому облегчению отца, дочь, судя по всему, не осуждала его и по-прежнему была с ним ласкова и внимательна. К тому же Фарамир был очень рад видеть своего единственного внука Барахира и его младшую сестру Эмервэн.

В один из дней, когда хмурый Эльборон, навестив отца, отправился в покои жены, он застал ее и Морвэн за вышиванием.

— Ты был у отца? — спросила сестра.

— Да.

— Эльборон… Мне кажется, тебе нужно помириться с ним. Он переживает из-за твоего отчуждения... Если ты простишь его, он скорее поправится.

Брат не ответил.

— Это случилось тридцать лет назад. Все это время он был для нас замечательным отцом, мы любили и уважали его. Неужели теперь мы должны отвернуться от него?..

— Он изменял матери, прижил этого ублюдка… По-моему, достаточно, чтобы утратить уважение законных детей...

— Эльборон, не употребляй подобных слов в нашем с Майрен присутствии, — строго сказала Морвэн. — И даже если отец единожды согрешил…

— Я называю всё своими именами… И почему ты так уверена, что это было единожды?

— Зная отца и его характер…

— Зная отца?! — с горькой усмешкой перебил он. — Да пару недель назад, если бы кто-нибудь мне сказал, что у отца есть уб... простите, незаконнорожденный сын, я бы вызвал этого человека на поединок. И что? Теперь он имеется у нас в Замке и ни на шаг не отходит от него.

Морвэн помолчала.

— И тем не менее нам нужно принять случившееся. Как бы то ни было, он наш отец. И всегда очень любил нас, — сказала сестра.

— Если бы он любил нас, то не признал бы это ламедонское отродье.

Морвэн выразительно посмотрела на брата.

— Хорошо, просто отродье.

— Эльборон, — вмешалась Майрен. — Пока ты не желаешь примириться с отцом, этот… человек не отходит от него. Ты же не хочешь, чтобы он занял твое место рядом с ним?..

— Миледи, подарите мне сына. И этот бастард, по крайней мере, перестанет быть моим наследником. Я помирюсь с отцом, только когда его здесь не будет. Кстати, это затрагивает и твои интересы, Морвэн. До появления этого «братца» моим наследником был твой сын.

— Барахир — наследник Ламедона, — с достоинством ответила сестра.

— Но именно он был следующим после меня.

— В детстве ты почти семь лет считался наследником короля Эомэра, но у дяди все же родился сын. Лорд Элендур и я никогда не рассчитывали, что Барахир унаследует Итилиен.

— И все же Майрен права. Надо удалить его от отца. Тем более, пока он в таком состоянии.

Вечером он приказал позвать к нему Эарнила. Молодой человек пришел и учтиво поклонился.

— Вы хотели видеть меня, — вежливо сказал он.

— Хотел, — произнес Эльборон, рассматривая его.

Эарнил молчал.

— Полагаю, ты понимаешь, что твое появление в жизни нашей семьи и рода никого не обрадовало?

— Понимаю и весьма сожалею об этом.

— Надеюсь, ты не сомневаешься, что принцу Фарамиру его законные дети намного дороже бастарда.

— Наверное, вы правы…

— Наверное?.. — передразнил его наследник.

Эарнил не ответил

— Мастер Ардамин сказал мне, что Принц скорее поправится, если примирится со мной и леди Морвэн, — продолжил Эльборон.

— Разве леди Морвэн… — начал Эарнил, но Эльборон перебил его.

— Как только ты уберешься из Замка, я пойду к отцу и помирюсь с ним.

— Лорд Эльборон, я не просил ни признания, ни, тем более, титула или каких-либо прав. Это был выбор вашего отца. И он сказал, что хочет, чтобы я был с ним рядом. Если он скажет только слово, я немедленно уеду из Эмин-Арнен. Но без его позволения я не могу этого сделать…

— Какие скромность и послушание… Правильно говорят: «в тихом омуте…»

— Вы позволите мне идти, лорд Эльборон?

— Разумеется. На все четыре стороны. Вон из Замка!

— Нет.

— Нет?!

— Нет. Пока Принц не поправится — нет.

— Ты уберешься из Эмин-Арнен и больше никогда не побеспокоишь его. И на твоем месте я бы отрекся от титула и прав и вообще уехал из Гондора.

— Не вам это решать. Я гондорский капитан и подчиняюсь Королю.

— Ты гондорский капитан? Неужели ты думаешь, что получил бы этот чин, если бы отец не упросил Короля?! Ты — никто и ничто. Ты человек, которого не должно было быть на этом свете.

— Мне очень жаль, лорд Эльборон, но я есть. И если это все, что вы хотели сказать…

— Ты разбил нашу семью. Из-за тебя отец в таком состоянии. Ты исчезнешь и больше никогда не покажешься кому-либо из нас на глаза.

— В этом состоянии Принц не из-за меня. Вы отлично знаете, что сделала ваша мать.

— Не смей даже упоминать ее, ублюдок! Как жаль, что в Гондоре запрещены поединки между ближайшими родственниками… ты ведь теперь считаешься моим братом... Я просто убил бы тебя и восстановил честь нашего рода.

— Вы полагаете, это помогло бы отцу выздороветь?

— Он тебе не отец!

В комнату заглянул слуга.

— Лорд Эарнил, лорд Фарамир хочет видеть вас.

Молодой человек поклонился и с облегчением оставил старшего брата. Перед входом в спальню Принца он остановился и попробовал успокоиться. «Хоть бы лорд Фарамир ничего не заметил», — подумал он. Войдя в комнату Эарнил улыбнулся.

— Все хорошо? — спросил отец.

— Да, — ответил Эарнил, — все хорошо.

— У тебя руки дрожат…

— Правда? — попробовал удивиться сын.

Спустя несколько часов Принц отпустил его. Эарнил пришел в свою комнату и запер дверь на засов. Он разделся, подошел к окну и открыл его. Снаружи ворвался холодный осенний воздух. Некоторое время он стоял так, вглядываясь в темноту. Ночь была безлунной, и во мраке едва угадывались верхушки деревьев. «Пока отец болен, я останусь с ним. А когда он поправится… Я приму любое его решение…» Эарнил лег в постель и долго смотрел на красноватые отблески камина на потолке.

Примерно через десять дней после расправы в Эмин-Арнен приехал гонец с посланием Блюстителю от Короля. Элессар вызывал Фарамира вместе с Эарнилом в Столицу. Эарнил вышел к нему и объяснил, что Принц серьезно болен. Узнав о повелении Короля, Фарамир задумался.

— Вы никак не можете ехать, милорд… — произнес Эарнил.

— Не могу... — согласился Фарамир. — Но тогда Король будет очень недоволен… Поезжай один, — сказал он, помолчав.

— Я не хочу оставлять вас, милорд…

— Мне уже лучше. Поезжай.

На следующий день утром Эарнил простился с ним и покинул Эмин-Арнен. Он радовался скорому свиданию с дочкой, но мысль о предстоящей встрече с королем тяготила его.

К полудню он прибыл в Минас-Тирит, отправился во Дворец и попросил доложить о нем. Через час Король принял его. Он выслушал Эарнила о серьезной болезни Блюстителя.

— Что с ним? — спросил Элессар, внимательно глядя на молодого человека.

— К сожалению, я не знаю, милорд, — уклонился от ответа Эарнил.

— А что говорят лекари?

— Что он поправится, но на это нужно время, милорд.

— Вы догадываетесь, зачем я позвал вас?

— Нет, милорд.

— Признание вас принцем Фарамиром вызвало вопросы и, отчасти, недовольство аристократии. Не все хотят видеть вашего отца Блюстителем.

— Я понял это, милорд… Еще на Совете.

— Ваш отец много лет был моим главным помощником и всегда прекрасно справлялся со своими обязанностями. И я не хочу просто лишить его титула и должности, которую он унаследовал до того, как я был провозглашен королем Гондора.

Расстроенный Эарнил молчал и Король продолжил.

— Я хочу предложить ему отречься от Блюстительства. Чтобы это выглядело, в большей степени, его желанием.

— Пожалуйста, милорд, — горячо возразил Эарнил. — Поверьте, он не виноват в моем появлении на свет. Это достойнейший человек. И он, как никто другой, подходит для своей должности.

— Возможно, и не виноват, — бесстрастно произнес Король. — Но выглядит все это не слишком красиво. Знать недовольна.

Эарнил опустил голову.

— Когда-то в Гондоре должность Блюстителя не была наследственной. И король выбирал себе Блюстителя среди представителей знатнейших родов Гондора. Я мог бы сделать так и сейчас. Ваш род больше не пользуется прежним уважением в Гондоре, — произнес Элессар.

— Увы, милорд.

— Наверное, найти уважаемого человека из знати было бы лучшим решением. Но когда ваш отец признал меня королем Гондора, я дал ему слово, что должность Блюстителя будет принадлежать его потомкам. Мне бы не хотелось нарушать его. — Он взглянул на удрученного Эарнила и продолжил. — Вы — сын лорда Фарамира. Если я сделаю вас следующим Блюстителем Гондора, то не нарушу данного мной Слова.

Ошеломленный Эарнил смотрел на Короля. Наконец он неуверенно произнес:

— Милорд, но наследник лорда Фарамира — лорд Эльборон, и разве не он должен стать Блюстителем после него?!.

— Думаете, я не знаю этого? — сухо спросил Король. — Мне не нужен лорд Эльборон в качестве Блюстителя. Ни сейчас, ни после смерти вашего отца.

— Но, милорд, меня никогда не готовили ни к чему подобному!.. Я ничего не знаю об управлении государством и ничего не умею.

— Я не сомневаюсь в том, что ваш отец поможет вам в первое время, и что вашего ума и способностей хватит для того, чтобы стать достойным Блюстителем.

— Милорд... Лорд Эльборон всегда считал, что унаследует все титулы отца. Он будет крайне расстроен! Это может вызвать вражду в Доме Хурина.

— Лорд Эарнил, меня не волнуют эмоции лорда Эльборона. Я высказал свою волю. Если вы откажетесь, то я просто выберу Блюстителя из числа других достойных семей Гондора.

Элессар бесстрастно смотрел на удрученного Эарнила.

— Милорд, вы позволите мне посоветоваться с лордом Фарамиром? — наконец спросил он.

— Хорошо. Жду вашего с ним решения. Можете идти.

Эарнил покинул Короля. «Этого еще не хватало. Теперь из-за меня лорд Фарамир перестанет быть Блюстителем… Более того, Король предлагает мне занять его место!.. Что мне делать? Я никогда не прощу себе этого». Про реакцию Эльборона Эарнилу даже не хотелось думать: «Он ненавидит меня. И, наверное, справедливо. Из-за меня поссорились его родители. Отец потерял уважение знати и будет вынужден оставить должность Блюстителя. Более того, вместо него следующим Блюстителем Король хочет сделать человека, который всегда был для Эльборона не более чем слугой, и о котором пару недель назад он даже не задумывался». С такими невеселыми мыслями Эарнил подошел к дому Гвиндора и постучал. Ему открыли. Теперь и Иримэ с Ниэнор знали о признании его Фарамиром. Женщины растерянно поклонились. Эарнил приветливо поздоровался.

— Как Фириэль? — спросил он.

— Хорошо, господин Эарнил, — осторожно ответила Иримэ, — принести ее?

— Да, пожалуйста. И не надо называть меня господином. Вы для меня родные и очень близкие люди. И я всегда останусь для вас прежним. Нет ли каких-нибудь известий от Гвиндора?

— Нет…

Иримэ принесла девочку. Та узнала отца и потянулась к нему. Эарнил взял ее на руки.

— Где ты будешь теперь жить?..

— Еще не знаю… Наверное, в Минас-Тирит, но не уверен. Я уже ни в чем не уверен.

Женщины молчали.

Когда, спустя час, Эарнил ушел, Ниэнор, обращаясь к невестке, сказала:

— О Небо, и наша бедная Фириэль была женой лорда?..

— Он не был тогда лордом, — возразила Иримэ.

— Но он сын Блюстителя!..

— Что ж, значит, малышка Фириэль знатного рода, — ответила невестка, глядя на девочку.

— Ты не понимаешь! Фириэль умерла из-за этого.

— Из-за чего? — не поняла Иримэ.

— Из-за проклятия Блюстителей.

— Я слышала что-то об этом… — сказала молодая женщина, — но Эарнил не Блюститель…

— Значит, он будет им, — возразила Ниэнор.

Поздно вечером Эарнил вернулся в отцовский Замок. Фарамир уже спал. Сын отправился в свою комнату, но не находил себе места. Как отнесется Принц к тому, что Король хочет заменить его? Заменить на мальчишку, которого он когда-то из милости взял в свой дом, воспитал… И потом, как благородный человек, был вынужден признать?

Заснул он только перед утром и, проснувшись, оделся и отправился к отцу. В спальне его не было. Молодой человек вспомнил про большую крытую галерею, расположенную возле отцовских покоев, и, действительно, нашел его там.

Лорд Фарамир сидел в кресле. Несмотря на то, что галерея была залита солнцем, Принц был укутан; обритую голову скрывал капюшон. Сын подошел, опустился на колени и поцеловал ему руку. Фарамир тепло обнял его и велел принести кресло. Эарнил совсем расстроился. «Как я ему все расскажу?..» — мучился он. Наконец, собравшись с духом, он передал Принцу разговор с Королем. К его большому удивлению, отец принял эту новость совершенно спокойно. Он улыбнулся и взял удрученного сына за руку: «Не стоит так огорчаться, Эарнил. Я совсем не стремлюсь оставаться Блюстителем. И дело не только в тебе. Я уже немолод и, признаться, устал по первому требованию Короля срываться из дома и спешить в Минас-Тирит, так что с готовностью уступлю тебе свое место».

— Но, милорд… Вашим наследником всегда был Эльборон… — неуверенно возразил Эарнил.

— Я всегда знал, что Эльборон не сможет стать дельным Блюстителем. Для этого ему не хватает глубины ума и широты интересов. С детства его привлекали только поединки, породистые лошади и старинное оружие... — Фарамир вздохнул. — К сожалению, и теперь мало что изменилось. Он желает быть Блюстителем, но никогда не стремился соответствовать этому званию. Он видит в блюстительстве только власть и почести... Этого недостаточно для того, чтобы в отсутствие Короля править такой страной, как Гондор. Меня это всегда расстраивало, как, вероятно, и Элессара. Ведь служение Блюстителя — это, в первую очередь, труд и ответственность.

— Но я тем более не готов к тому, чтобы управлять целой страной…

— Я буду помогать тебе. Ты научишься.

— Спасибо, милорд…

После отцовских слов ему стало немного легче.

— Надеюсь, вам лучше? — помолчав, спросил сын.

— Да, Эарнил. Когда я поправлюсь, мы поедем в Минас-Тирит. Я хочу посмотреть на твою дочку, — улыбнувшись сказал Принц. — Сколько ей сейчас?

— Около девяти месяцев, милорд.

— Называй меня отцом, Эарнил.

— Да... милорд, спасибо, — смущенно ответил он.

В галерею пришел Ардамин.

— Вам пора вернуться в свои покои, милорд, — произнес врач, обращаясь к Принцу.

К Фарамиру приблизились двое сильных слуг. Они аккуратно подняли кресло и отнесли в спальню. Эарнил и Ардамин помогли Принцу лечь.

— Расскажи что-нибудь… — обратился к Эарнилу отец.

— О чем... милорд?.. — Тот немного растерялся.

— О чем хочешь. Мне жаль, что большая часть твоей жизни прошла мимо меня…

* * *

Через месяц, когда Фарамир более-менее оправился от случившегося, он в сопровождении Эарнила и небольшой свиты отправился в Столицу. Переправа через Андуин еще не закрылась, и вскоре после полудня они въехали в Город.

— Ты скоро станешь Блюстителем, и тебе нужны полноценные покои, — произнес Принц, когда они пришли в его резиденцию.

— Спасибо, милорд, но мне вполне хватит той комнаты, что вы выделили мне в прошлый раз, — ответил Эарнил.

— У тебя будет три комнаты, — сказал Принц, пропустив его слова мимо ушей, — гостиная, кабинет и спальня. Берегар проводит тебя и все покажет.

Эарнил поклонился и отправился вслед за слугой. Они поднялись этажом выше, прошли по коридору и скоро остановились перед дверью. Берегар с поклоном пропустил своего господина вперед. Комнаты были смежными. Первой была гостиная, стены в ней были отделаны серебристым деревом (названия его Эарнил не знал или не помнил). Кресла были из черного лебетрена, из него же был и пол. Низкое солнце светило в стрельчатые окна, делая комнату еще светлее и наряднее. В камине из белого мрамора потрескивал огонь. Следом располагался относительно небольшой кабинет с массивным столом. Вдоль противоположной от окон стены стояли резные шкафы. Эарнил открыл очередную дверь и оказался в просторной спальне.

Вернувшись в кабинет, он начал изучать содержимое шкафов. Примерно через час в дверь постучали.

— Лорд Эарнил, купальня готова, — сообщил Берегар.

— Но я не просил… — удивился Эарнил.

— Распоряжение отдал ваш отец.

— Хорошо…

Он поднялся и последовал за слугой. Купальня была заполнена горячим ароматным паром. Эарнил снял одежду, забрался в небольшой бассейн, устроился поудобнее и не заметил, как задремал. Внезапно раздался плеск воды, он вздрогнул и проснулся. Над ним нависали две любопытные физиономии. «Банщики...» — наконец сообразил он.

— Мы начнем, милорд. Не возражаете? — заявил один.

— Закройте глаза, — раздался бодрый голос второго.

И не успел он опомниться, как на него обрушился ушат воды. Первый банщик взял мочалку и начал тереть его. «Клеймо… — мысленно простонал Эарнил. — Завтра у жителей Столицы будет новая пикантная новость… У свалившегося с луны сына Блюстителя клеймо преступника. Замечательно». Наконец, после очередного ушата ему помогли выбраться из бассейна, усадили на скамью и завернули в большое полотенце. Когда Эарнил по внутренней лестнице поднялся в свою новую спальню, он увидел на покрывале одежду. Он надел нижнюю рубашку и штаны и хотел было прилечь, но раздался стук в дверь.

— Пришел цирюльник, милорд, — сообщил Берегар.

— Хорошо, сейчас приду, — обреченно ответил Эарнил.

В гостиной его ждал пожилой мужчина. Он элегантно поклонился и назвал себя. Молодой человек сел в кресло. «Какие хорошие волосы», — пробормотал цирюльник, расчесывая его. На пол упала прядь. «Даже не спросил, как бы я хотел подстричься…» — подумал Эарнил. Прошел почти час, прежде чем тот закончил. «Готово. Надеюсь, вы останетесь довольны, милорд», — произнес с поклоном цирюльник, собрал свои инструменты, еще раз поклонился и оставил Эарнила. Тот машинально провел по волосам. «А теперь что они со мной будут делать…» — хмуро подумал молодой человек. В комнату вошел Принц. Эарнил немедленно встал и шагнул ему навстречу. Тот внимательно посмотрел на него. «Повернись… очень хорошо, — с улыбкой произнес отец. — Мастер Иорлас по праву считается лучшим цирюльником в Столице. Что с тобой?.. — Фарамир подошел и положил ему руку на плечо. — Тебе нехорошо? Иди приляг». Он взял оцепеневшего сына под руку и повел в спальню.

— Я должен вам кое-что рассказать… — начал Эарнил, когда они пришли.

— Надеюсь, у меня больше нет детей, — пошутил Принц, но увидев, что сын смущен и расстроен, посерьезнел. — Что стряслось?

— Когда я был второй раз в Харондоре, и решил пойти к умбарцам, генерал Фингон приказал заклеймить меня… Он сказал, для того, чтобы они поверили в то, что я перебежчик. А возможно, боялся, что я могу оказаться предателем… — на одном дыхании выдал Эарнил и поднял глаза на Фарамира, — Я думаю, генерал помнит это и может подтвердить.

— Успокойся, конечно, я верю тебе, — отец словно ребенка погладил его. — Покажи.

Эарнил распахнул рубашку и спустил ее с левого плеча. Принц аккуратно провел пальцами по шраму.

— Что теперь с этим делать? Блюститель Гондора с клеймом преступника… Мне говорили, что его можно вырезать или выжечь…

— Не надо. Ты дал себя заклеймить ради того, чтобы помочь Гондору, и этот знак — память об этом. Это не клеймо преступника, но знак героя.

— Но если узнают…

— Ложись.

Эарнил повиновался. Принц укрыл его, потом сдвинул ставни и снова сел рядом.

Вскоре сын уснул, и Фарамир неслышно вышел из комнаты. «Сколько ему пришлось пережить… И в этом есть и моя вина. Как жаль, что я ничего не знал... У него подорвано здоровье, расшатаны нервы и ранена душа. Исцелить это непросто. И возможно ли?..»

Утром Эарнил проснулся отдохнувшим и почти радостным. Но облегчение было недолгим: вскоре ему предстояло новое испытание.

Принц сам составил и подписал Акт об отречении, после чего Король немедленно созвал Большой Совет Минас-Тирит, на котором Эарнил должен был принести присягу уже как Блюститель. Несмотря на участие и поддержку со стороны отца, он остро чувствовал свою вину перед ним и накануне назначенного дня так и не смог заснуть.

Утром, увидев синеву у сына под глазами, Принц расстроился. «Как бы ему не стало худо во время Церемонии», — подумал Фарамир, когда они пришли во Дворец. Возле Тронного Зала он еще раз с беспокойством оглядел нарядного, но мертвенно-бледного Эарнила. Почти все члены Совета уже пришли и заняли свои места; отец поправил ему выбившуюся прядь, поцеловал в лоб и тоже ушел в Зал.

Когда пробило полдень, Эарнил, одетый в один из лучших отцовских камзолов, вошел в Тронный Зал и не спеша направился к Королю. Он избегал смотреть по сторонам, но порой до него отчетливо доносился шепот: «Откуда он вообще взялся?», «Красивый, но для Блюстителя этого маловато», «Да, Принц неплохо постарался»... «Он же сейчас в обморок свалится», — вполголоса поделился Казначей с соседом. «Не дождетесь», — подумал Эарнил.

У подножия Трона его встретили лорд-Хранитель ключей Тарондор и старейший член Совета Минас-Тирит Нолондил. На плечи Эарнилу надели белоснежную мантию Блюстителей, и он медленно начал подниматься по ступеням к Королю. Он преклонил колено, и Элессар вручил ему Белый Жезл. Новый Блюститель поднялся и отчетливо произнес слова старинной клятвы. Затем Эарнил спустился вниз и поклонился собравшимся. Когда он занял свое место у черного блюстительского кресла, члены Совета по старшинству начали приносить ему присягу. Первым, по традиции, это должен был сделать знатнейший лорд из присутствующих. Словно во сне, Эарнил смотрел, как принц Фарамир подошел к нему, поклонился и поцеловал Жезл в его руке. За Принцем последовал лорд-Хранитель Ключей и лорд-Казначей, а за ним — остальные лорды. Потом подошел капитан Гвардии Цитадели Сурион. Капитаны Ярусов, капитан Ородрет, старейшины… Когда ему поклонился и старый капитан Минардил, Эарнил почувствовал ком в горле. Наконец пытка закончилась, Король отпустил собравшихся, и молодой человек вместе с отцом вышли из Зала.

Придя в дом Блюстителей, Эарнил положил Жезл, аккуратно снял мантию и без сил опустился на ложе. Фарамир сел рядом и обнял его.

— Спасибо, милорд… — прошептал сын, — но все же я чувствую себя узурпатором…

— Ты не узурпатор; тебя хотел видеть Блюстителем Король, и я тоже рад, что именно ты стал моим преемником, — возразил Принц.

Эарнил посмотрел на него. Лорд Фарамир очень изменился. Голову покрывали еще совсем короткие серебристо-серые волосы; отец поседел за ту страшную ночь, но глаза были удивительно спокойными и ясными. И Эарнил впервые в жизни осмелился обнять его в ответ.

(C) 2020 — 2021 murzwin