Пока бьётся твоё сердце (гет)

До этого дня он и впрямь думал, что сможет отвести Гермиону на Гриммо и начать с ней жить там, но, вернувшись домой, внезапно обнаружил, что не хочет вспоминать, как тяжело ему было все эти годы без неё. Он смотрел на три оставшихся после ухода Джинни рамки с колдографиями в гостиной, на диван, где часто лежал, на кухонный стол, за которым в последнее время засиживался с бутылкой огневиски, и понял, что этот дом изжил себя. Гарри покачал головой и вспомнил разговор с Андромедой Тонкс, произошедший в Мунго. К ней он и отправился этим же вечером.

— Я же тебе сразу предложила привести Гермиону ко мне, — по-матерински мягко ответила она, усевшись с ним за кухонный стол. — В доме для всех найдётся место. Можешь и сам перебраться к нам, если хочешь.

— О, большое вам спасибо! Я… я так и сделаю, вы не думайте, мы поживём у вас временно. Может, неделю или две… максимум месяц, пока я не найду нам новый дом! — заволновавшись, ответил Гарри и теперь уже поспешил обратно в Мунго.

Ему не терпелось обрадовать Гермиону и увести её туда, где ей снова станет хорошо. Никаких трудностей он больше не видел, опьянённый разными мечтами и успехом. Гермиона, конечно же, растерялась, когда он пришёл к ней в палату и сообщил, что забирает её домой. Вещей, чтобы их собрать, у неё не было, и, потупив взгляд, она снова молча позволила ему пересадить себя в инвалидное кресло-коляску и укрыть одеялом.

— О, не переживай, мы тебе всего накупим, — уверял её Гарри, погладив по ладони на подлокотнике, — вещи — это ведь такая ерунда!

— Д-да… ко… ко-неч-но, — выдавила она из себя, и он покатил её кресло-коляску к выходу.

Роза предупредила Гарри не использовать трансгрессию — для ослабшего и хрупкого организма Гермионы она могла быть чревата травмами — поэтому он вызвал «Ночного рыцаря» и пообещал водителю десяток золотых монет при условии, что автобус будет ехать очень медленно и без трансформаций. Таким образом, к Андромеде Тонкс они добрались к полуночи, и усталая Гермиона с трудом выдавила из себя улыбку и слова благодарности.

— Ну что ты, дорогая, ты же близкий друг Гарри, а значит, и мой друг. Я подготовила для вас комнату наверху, пойдёмте, — сказала Андромеда, и Гарри снова подхватил Гермиону на руки. — Устраивайтесь, как вам удобно, если что-то нужно, моя дверь у самой лестницы, не стесняйтесь обращаться.

Спальня, на пороге которой Гарри остановился, оказалась очень просторной и уютной. Из окна можно было видеть простирающиеся вдаль поля и тёмное полотно неба, усыпанное звёздами. На широком подоконнике вполне можно было устроиться с книгой или же занять одно из мягких кресел-пуфиков, что стояли у стены. Широкая двуспальная кровать была расстелена, и Гарри двинулся к ней. Он аккуратно опустил Гермиону и укрыл её одеялом.

— Не беспокойся, я буду рядом, если тебе что-то понадобится, — мягко заверил её, присев на край кровати, и осмотрелся.

Гарри, конечно же, не хотел смущать подругу и подумывал занять кресло-пуфик, немного «поправив» его магически перед этим, но Гермиона сама взяла его ладонь в свою и потянула к себе. Гарри молча снял с себя верхнюю одежду и занял вторую половину кровати. Гермиона придвинулась чуть ближе к нему и закрыла глаза. Через какие-то минуты она заснула, а Гарри всё ещё лежал, посматривая на неё и улавливая её тихое дыхание. Ещё недавно, на Гриммо, он не мог и мечтать о таком, думал, как же ужасно снова встретить подругу в виде призрака и не иметь возможности к ней прикоснуться, а теперь она лежала совсем близко и мирно спала. Он невольно улыбнулся и обнял её, после чего сам закрыл глаза.

Ранним утром у дома послышался хлопок трансгрессии, и через какие-то минуты к ним в спальню пожаловала Роза с небольшой корзинкой, наполненной разными пузырьками и тюбиками с целебными мазями и зельями.

— Ну что ж, мистер Поттер, думаю, нам с вами есть над чем поработать, — деловито сказала она, и началось самое сложное.

Гермиона, конечно же, питала к Гарри чувства и из-за недостатка сил неуверенно отвечала на его поцелуи, но его невероятное внимание и желание позаботиться о ней стали для неё серьёзным испытанием. Всё потому, что для него прошли целых три года, за которые он достаточно возмужал и осмелел, чтобы не смущаться при виде обнажённых или полуобнажённых девушек, а у подруги ещё несколько дней назад была война, на которой она так и осталась храброй и при этом невинной девчонкой. Гермиона лежала перед ним, прикусив губу, и старательно смотрела в сторону, пока он, следуя указаниям целительницы, аккуратно втирал в её худые ноги специальный крем.

— Не забывайте массировать, движение плавное, от ступни и до колена…

По Гермионе было видно, что она вот-вот расплачется от собственной беспомощности, которая для её сильной и упрямой натуры была невыносима. Гарри же с улыбкой уверял её, что ему только в радость возиться с ней.

— По-моему, такие хорошие ножки, — нагло он говорил, массируя ступню и пальчики, после чего разместил её на своих коленях и перешёл дальше. — Да, мы их ещё однозначно заставим двигаться, как положено.

Роза, руководившая процессом, параллельно объясняла ему, какие зелья Гермионе принимать с утра, а какие — перед сном.

— По-моему, несложно, верно?

— Да, вы правы, всё не так тяжко, как я было подумал…

— Вот и замечательно. Так, мисс Грейнджер, как ощущения? Ноги хоть немного горят? Сможете самостоятельно подняться?

Гермиона, терпеливо снёсшая массаж, с трудом смогла приподняться и присесть. Она спустила ноги с кровати, но растерянно замерла и вцепилась пальцами в край с такой силой, что костяшки её пальцев побелели.

— Если не можете, то не стоит, — ласково сказала Роза, но Гарри ей возразил:

— Неправда, Гермиона всё может, вы не представляете, на какие вещи она способна, — и он протянул ей свою руку.

Подруга подняла на него удивлённый взгляд и разжала пальцы. Через какие-то мгновения её рука легла в его руку, и Гарри осталось лишь потянуть её на себя. Гермиона встала на ноги, неуверенно сделала шаг, и её колени непроизвольно подогнулись. В то же мгновение она оказалась в объятиях Гарри, не позволившего ей упасть.

— По-моему, прогресс на лицо! — бодро заключил он и посмотрел на Розу.

— Да, есть куда двигаться, — согласилась она. — Я так вижу, руки у нас пока гораздо сильнее ног, что ж, думаю, несколько недель тренировок с ходунками и сможем куда сильнее восторгаться нашим прогрессом.

Роза не осталась с ними на завтрак, но пообещала зайти к вечеру. Этим днём за столом собрались только самые близкие ему люди, и Гарри не переставал улыбаться, чувствуя тепло, разлившееся в груди. Он ухаживал за Гермионой, строил рожицы Тедди, помогал Андромеде с тарелками и даже мысленно обдумал текст письма в Министерство. Его собственная травма уже давно прошла, а значит, он должен был вернуться на службу, но сейчас Гарри действительно хотел отдохнуть и провести время с близкими людьми. Он написал после завтрака главному мракоборцу, чтобы тот не ждал его до осени — в это время к службе как раз приступят все другие выпускники — и отправился с Гермионой на прогулку. Свежий воздух ей и впрямь пошёл на пользу. Она, по крайней мере, снова стала улыбаться и куда разборчивее произносить слова.

— Гарри.

— Да?

— Ты… так и… не рассказал.

Он остановил её инвалидное кресло-коляску в тени деревьев рощи, к которой их привела одна из дорожек, и присел рядом на полусгнивший ствол. Зелёные листочки на ветках деревьев впитывали свет солнца и выглядели сочными. Птицы о чём-то щебетали со всех сторон, и на душе сделалось хорошо и спокойно, как будто он находился дома, там, где и должен был быть всегда.

Гарри повернул голову и посмотрел Гермионе в глаза.

— Что не рассказал?

— Как… ты… ме-ня… нашёл? — с заминками, необходимыми, чтобы чётко произнести каждое слово, спросила она, и он протянул к ней руку.

Его пальцы скользнули по её ладони к локтю и поднялись выше. Гермиона задержала дыхание, когда его ладонь легла на её грудь.

— По зову сердца, — ответил Гарри. — Но, если честно, ты сама мне помогла.

— Как… это… «помогла»?

На мгновение он представил, как будет нелепо звучать его рассказ про внезапно возникшего перед ним призрака, про некую крепкую связь, про ритуал, чтобы заглянуть в прошлое, и мир между смертью и жизнью, где они были вдвоём, и вдруг улыбнулся глупой мысли — а что, если Гермиона ему не поверит? Было бы лучше предоставить ей железные доказательства, такие, на которые она сама не сможет возразить. Можно было прям сейчас дать ей волшебную палочку, но ведь она пока была слаба и не могла ни то что увидеть воспоминания в его памяти, но и просто использовать магию. Оставалось лишь выудить из своей головы всё, что ей нужно, и показать в Омуте памяти, когда она к этому будет готова. Сейчас для неё даже его забота и несчастные прикосновения — это уже немалое испытание, что с ней будет, если он вывалит ко всему этому все свои приключения?

— Скажи, ты веришь мне? — спросил он.

— Да, — тут же ответила она.

— Тогда клянусь, я расскажу и покажу тебе всё, что ты хочешь знать. Только не сейчас, а немного позже, ладно?

— Л-ладно.

К обеду все снова собрались за одним столом, и Тедди, не понимающий, почему новый для него человек не проявляет к нему интерес, сам подошёл к Гермионе и стал с любопытством её разглядывать. К тому же Живоглот, за которым Гарри сходил на Гриммо, запрыгнул к своей хозяйке на колени и замурлыкал, и это ещё больше привлекло внимание мальчика.

— Привет, — первой сказала Гермиона, с улыбкой поглаживая своего рыжего кота, по которому она соскучилась, и Тедди подошёл к ней ещё ближе.

Он, конечно же, попытался забрать кота, но Живоглот ловко вырвался из детских ручек и вернулся к своей хозяйке на колени. Тедди от обиды шлёпнул его ладошкой по спине, и кот, пригнувшись, молчаливо застыл.

— Тедди, что это такое, я тебе как говорила обращаться с котиком?! — строго обратилась к нему бабушка.

— Эй, не надо бить Глотика, — попросила Гермиона, перехватив детскую ручку при новой попытке ударить её питомца. — Ему же больно, — жалобно прибавила она. — Погладь его. Вот так.

Она сама положила ладонь Тедди на голову Живоглота и повела до спины, а затем повторила это действие. Через какие-то минуты они вдвоём чесали коту шею, и Гермиона уверяла Тедди, что Живоглот своим мурлыканием передаёт ему свою благодарность, нужно ему ещё за ушком почесать, и тогда они станут близкими друзьями.

— Ну всё, пропал мальчишка, — тихо сказала Андромеда Гарри, помогавшему ей с обедом, — можешь забыть о своём переезде, а не то разобьёшь Тедди сердце.

— Вот дождетесь, и останемся у вас насовсем, — предупредил он, сам с улыбкой посматривая на свою девушку и крестника, занятых поглаживанием кота, мурлыкающего всё громче.

После обеда Гермиона приняла целебные зелья и дремала в спальне, а Гарри играл с Тедди до тех пор, пока Андромеда не напомнила ему про детский режим бодрствования и сна. К вечеру же, как и обещала, вернулась Роза, и испытания продолжились. Оказалось, что утренний массаж ножек и проверка их способности двигаться были только цветочками перед самым страшным. В ванной комнате даже железная выдержка Гермионы дала трещину, и она принялась просить Гарри уйти.

— Не смотри на меня, — слёзно звучал её голос. — Гарри, пожалуйста, не смотри на меня, я страшная.

Её худое тело, находившееся под больничной робой, было, конечно же, не в самой лучшей форме: рёбра выпирали, обтянутые кожей, грудь или бёдра едва ли выделялись на общем фоне — но Гарри всё равно смотрел на Гермиону и бережно опускал её в тёплую воду, налитую в ванну. Роза объясняла ему, какие смеси использовать для воды, а Гермиона, молчаливая и красная, как свекла, тяжело дышала и старательно смотрела в сторону, вцепившись пальцами в край ванны.

— Да брось, нисколько ты не страшная, — стоя рядом на коленях, уверял её Гарри и осторожными движениями наносил на её мягкие влажные волосы шампунь, — ты у меня всегда красивая, тебе только… э-э… не хватает немного жирка, но мы с Андромедой быстро тебя откормим! — прибавил он с улыбкой.

После водных процедур он помог Гермионе подняться и сам обернул её в мягкое полотенце. Её печальные глаза наконец встретились с его глазами, и Гарри сказал совершенно серьёзно:

— Знаешь, ты жива и рядом со мной — вот, что меня радует больше всего на свете, а с остальным мы справимся. Уж если мы Волан-де-Морта одолели, то что нам стоит поставить тебя на ноги?

Гермиона лишь вздохнула и положила голову на его плечо.

— Всё будет хорошо, — заверил её Гарри, а стоявшая неподалёку Роза заметила, что с основным они вроде неплохо управились.

— Все необходимые мази, смеси и зелья я буду приносить вам лично каждый день, — сказала она, — а в остальном давайте не будем торопить события и постепенно со всем разберёмся.

На том все и сошлись. Поскольку у Гермионы не было с собой никаких вещей, а Гарри плохо себе представлял, как выбирать женскую одежду, то он попросил о помощи Андромеду. Она охотно согласилась посидеть с Гермионой в спальне, пока он играл с Тедди в гостиной, и они что-то выбрали из разных каталогов и заказали по совиной почте. Однако на следующее же утро сова принесла в дом письмо, от которого Гермиона снова опечалилась, а Андромеда разволновалась и стала извиняться перед Гарри.

— Но ты же мне не сказал, чтобы я брала твои деньги! — говорила она ему в коридоре. — Гарри, прости меня, я совсем не подумала об этом всём. Хочешь, я сама оплачу все наши покупки?

— Не нужно, я разберусь с этим, — хмуро ответил он и вернулся в спальню.

Злополучное письмо так и осталось лежать на тумбочке. Сказано в нём было, конечно, немного, но из всего этого вырисовывалась крайне неприятная картина.

«Настоящим уведомляем, что запрос на использование средств из ячейки мисс Грейнджер отклонён. В связи с тем, что Министерством магии официально признан факт кончины мисс Грейнджер, банком проведено собственное расследование и не выявлено ни одного родственника погибшей. Ввиду этого ячейка мисс Грейнджер перешла в пользование другому лицу, а все ранее имеющиеся средства согласно действующим договорённостям отошли банку. По всем вопросам, касающимся возмещения убытков, просим обращаться к Министерству магии. Для открытия новой ячейки мисс Грейнджер необходимо явиться в банк и подтвердить свою личность.

С уважением,

заместитель управляющего Гринготтсом

Вердет Гертсмердх».

Как это ни печально, но получалось, у Гермионы не было средств к существованию, не было собственного жилья или способных ей помочь близких родственников, которые всё так же беззаботно жили в Австралии, как и не было физических или магических сил, чтобы взять и решить все свои проблемы. Гарри чувствовал на себе большую ответственность за неё и не собирался отступать перед очередными трудностями.