Отель «Горький шоколад» (джен)

Ждать окончания рабочего дня не приходится, возможность предоставляется раньше, в виде продуктового хранилища с герметично закрывающейся дверью. Приваливаюсь к ней спиной и жду, пока паренек отвлечется от мешков риса.

— Ну вот, этого хватит, — пыхтит Бах, таща таз к выходу.

Когда я не отхожу, он растерянно поднимает голову.

— Ты чего?

— Ба-ах, — начинаю протяжно, — дружище, я думал, мы с тобой доверяем друг другу.

Парнишка настороженно пятится.

— Ч-что-то случилось?

— Ага. Анархисты-то, оказывается, твои приятели, а ты ничего не рассказал, когда я спрашивал, — угрюмо качаю головой. — Нехорошо это.

Бах прижимает таз к животу и пытается что-то отыскать взглядом на полу.

— Признавайся, это ты их сюда позвал?

— Нет! — вскрикивает малой. — Как я… зачем?!

— Ну как, — прищуриваюсь, — прознал, что здесь человек Мишеля, и решил им рассказать.

Бах заливается краской. Кажется, у него сейчас сердце вывалится на связку лука.

— Значит, ты действительно знал. И лапшу мне на уши вешал.

— Я их не звал, — бормочет Бах. — Я больше не анархист.

— А кто теперь? Человек Мишеля?

Паренек не отвечает. Со вздохом беру с ближайшей полки упаковку печенья. Разговор, похоже, будет долгий, хоть перекушу.

— Давай, рассказывай. Что тебе велели насчет меня? Без обид, но иначе твою нездоровую привязанность объяснить не могу.

Бах загнанно смотрит на дверь. Нет, малыш, не в этот раз. Просто так не отпущу.

— Мне сказали тебе помочь… — мямлит он, встречается со мной взглядом и тут же опускает глаза, — если нужно будет.

— М-м. Зачем?

Бах пожимает плечами.

— Слушай, мы ведь здесь стоять долго можем.

— Я не знаю! — как-то отчаянно оправдывается он. — Просто… ты хороший. И ты нужен.

Вскидываю бровь.

— Это кто так сказал? Мишель?

— Отец.

— Нужен для чего?

Бах качает головой.

— Что ты знаешь о Мишеле и Элис?

— Об Элис ничего. А Мишель управляет городом…

— И все?

— Он выбирает глав семей. Не напрямую, но… обычно они выбираются здесь, — Бах кивает на стены вокруг.

Вспоминаю историю с Вальсом. Кстати.

— Анархистам помогает кто-то из Издательства. Ты говорил, что они ненавидят семьи.

— Общий враг, — отвечает паренек, уже смирившись с допросом. — Издательство хочет его разоблачить. Рассказать остальным, кто ими управляет.

— Ты видел Мишеля? Знаешь, как он выглядит?

Бах снова качает головой.

— Возможно, это сам Отец, — предполагает он.

Я бы не удивился. С его-то глазами.

— Ты знаешь что-нибудь про двадцать третье октября или номер 1301?

Конечно, ничего. Смахиваю крошки с груди.

— Почему из анархистов ушел?

Бах мнется.

— Меня просили сделать кое-что, из-за чего потом пострадало много людей, — обходит он подробности. Я не давлю.

Информации чуть, но больше, чем от всех остальных.

— Ладно, — отступаю с прохода, — спасибо хоть на этом.

Паренек медлит.

— Дач, ты только… не умирай.

От неожиданности вместе с печеньем прикусываю язык. Что?

— В смысле?

Бах делает робкий шаг к выходу, но задерживается.

— Отец как-то сказал… ты либо справишься, либо умрешь. Не умирай.

Малой вылетает на кухню, я тупо смотрю ему вслед. Отец ничего не говорит просто так. Как-то сама собой закрадывается мысль, что жить мне осталось всего три дня. Чего за них успеть? Еще и работая.

Трясу головой. Ладно, это не повод паниковать. Я просто… должен быть осторожен.

Дни тянутся болезненно монотонно. От мельтешения Баха и его детских попыток приободрить становится только хуже. К Элис больше не хожу, зачем? Она ничего не расскажет, а засыпать с мигренью надоело. Отец к себе не вызывает, хотя у него и не было повода. Кроме тела анархиста, разве что.

На закате слоняюсь по номеру, точно призрак, и прикидываю, в каком углу поселиться, когда действительно им стану. Сигарет снова остается слишком мало. Наверное, до старости я бы все равно не дожил, легкие бы отвалились раньше.

В дверь стучат за сорок минут до конца третьего дня. Знаю, потому что последнюю ночь решил посвятить пяленью на часы. Других развлечений здесь все равно немного. Смерть заскочила пораньше?

Раздавливаю бычок в переполненной пепельнице, для приличия натягиваю штаны и накидываю на голые плечи рубашку.

По ту сторону двери стоит Ви. Затянувшееся молчание она нарушает первой:

— Пусти.

Послушно делаю шаг к стене. Как только дверь закрывается, Ви продолжает, глядя мне в глаза:

— Босса казнят.

… так… что?

— На последней встрече один из его людей застрелил нового главу Издательства. Это открытая вражда и нарушение неприкосновенности на переговорах, — Ви не сводит с меня глаз. — Его судили, и теперь он здесь. — Когда я не отвечаю, она раздраженно хмурится и подходит вплотную. — Дач, ты слышишь? Твоего босса завтра убьют.

Наконец вспоминаю, как говорить.

— Прости… я думал, ты пришла убить меня.

— Что?

— Да так…

Тяжело выдыхаю, протискиваюсь мимо, сажусь на край кровати. Тру ледяными пальцами глаза. В этом потоке звуков было что-то важное. Босса казнят… здесь…

— Не может быть…

— На это нет времени, — Ви садится рядом, снимает фуражку и резко проводит рукой по волосам. — Если что-то можно сделать, то это нужно делать сейчас.

— Почему? В смысле… кто стрелял?

— Его новый протеже. — Ви нетерпеливо встает, принимается обходить комнату. — Господи, да даже ты бы не сделал такую глупость!

— Сколько у нас времени?

— Не знаю, — Ви снова садится. — Никто больше не сможет. Это Отель, он не пустит. Дач… только ты.

— Я теперь часть Отеля.

— И что, отвернешься? — в ее голосе злость. А в моем…

Это ведь придумали они. Да? Подставили босса. Дата в сейфе. Они знали заранее. Чтобы проверить меня? Они казнят его, чтобы проверить меня?

— Дач? — теперь в вопросе появилась неуверенность.

— Нет. Нет, я… — голова раскалывается, провожу руками по лицу, встаю, отхожу на другой конец комнаты. — Дай мне подумать.

— Подумать?! — Ви подлетает и хватает за локоть. — Дач, он же практически твой…

— Я знаю! — отвечаю слишком резко, Ви отшатывается. — Дай мне минуту.

В наступившей тишине перевожу дыхание. Нужно собраться. Расставить мысли по местам.

Я пойду за ним. Это очевидно. Вопрос как. Меня там встретят? Или оставят дверь открытой? Сколько мне дадут пройти? Чего они ждут? Что в их понимании «справиться»?

Да какое мне дело. Если Отель играет так, то я не хочу быть в этой игре. Уж точно не по их правилам. Я вытащу босса. Вот и все. Как-нибудь.

— У тебя пистолет с собой?

Ви смотрит в глаза, немного мешкает, потом медленно кивает. Наверное, сейчас я похож на сумасшедшего. Близко к правде, добралось и до меня.

— Мне нужен магазин.

Ви не задает вопросов. Отхожу к сейфу, достаю оружие, пробую перезарядить. Вроде подходит. Старый магазин убираю в карман.

— В Отеле есть запасной выход, — не узнаю собственный голос. Не помню, когда говорил так отстраненно. — Через кухню. Нужно взять кое у кого ключ.

— Дач, — Ви запинается, когда перевожу на нее взгляд. — Мне пойти с тобой?

Она знает ответ, поэтому спрашивает, а не утверждает.

— Нет. То, что ты сейчас здесь, уже достаточно плохо.

Ви хочет подойти, но не решается, бесцельно запускает руку в карман пиджака, снова достает, не знает, куда себя деть.

— Только ты, — извиняясь, тихо повторяет она. Потом вздыхает. — Я буду ждать в машине за Отелем. Я тебя не брошу.

Киваю. Почему-то появляется уверенность, что это наша последняя встреча. Мне больно за Ви. Но она любит и ненавидит босса так же, как я. Он многому ее научил. Она не могла не прийти.

— Я буду ждать, — добавляет Ви, собрав, наверное, всю уверенность, которая еще была.

Она подбирает с пола фуражку. Я делаю шаг, но Ви выставляет руку.

— Нет. Я буду ждать.

Она быстро уходит. Не давая права попрощаться.

Несколько секунд стою на месте, с каждой пистолет в руке кажется немного тяжелей. Одеваюсь словно во сне, в первое попавшееся.

Бах открывает дверь заспанным и взъерошенным. Я не трачу много слов. Что-то в моем тоне стирает его сонливость. Скоро получаю связку ключей.

— Возможно, не верну.

Бах немного бледнеет, но поджимает губы и мотает головой.

— Пусть будут у тебя сколько нужно. Я уже редко остаюсь допоздна.

— Спасибо.

Подняться решаю по лестнице. Боль отвлекает. По дороге, конечно, курю. Скоро здесь и так станет грязно, так почему бы не оставить побольше следов?

Тринадцатый этаж бордовый. Однотонная темная краска, которой добросовестно и равномерно покрыто все вокруг. Все равно что крупными буквами написать: здесь только кровь. От бархата, наверное, ее было бы сложнее отмывать.

1301 — первый номер на этаже. Его просто найти. Бросаю на пол бычок, прямо у порога. Элис неодобрительно цокает языком.

— Ты пришла меня ловить? — получилось бесцветно. Обвожу ее взглядом. В том же черном платье, что было в первый раз.

— Еще нет. — Она отходит от стены и протягивает два сцепленных проволокой ключа. — Ты ни разу не зашел. Я подумала, что без них будет тяжелей.

— Помогаешь?

Она пожимает плечами.

— Ты спас мне жизнь.

— Отель помогает только себе.

Элис улыбается.

— Да. И пока что ты его часть.

Забираю ключи. Интересно, что бы делал без них. Наверное, все равно пошел бы к ней. Железную дверь не выбить.

— У тебя есть около десяти минут, — произносит Элис вместо прощания.

Слушаю, как затихают ее шаги. Странно, но я никогда раньше не чувствовал себя настолько спокойным. Я знаю, что нужно сделать, а дальше… а дальше все будет не со мной.

На лице босса не прочитать ни одной эмоции. Он смотрит снизу вверх, сидя в отполированном дубовом кресле — единственном элементе декора, не считая такого же стола и фотографии расплавленного шоколада в полстены, под стеклом. Абсолютная безвкусица среди черных стен, пола и потолка. Он не связан и не избит. Он здесь добровольно.

— Не знал, что это будешь ты. — Босс поднимается, убирает руки в карманы брюк и закрывает глаза. — Сделай это быстро.

Руку жжет от внезапного желания его ударить. Со всей силы. До крови. И любой, кто встречал Дача, знает, что я не умею сдерживаться.

От удара босса ведет в сторону, он упирается рукой в край стола, другую прижимает к разбитой губе, в глазах искрой мелькает гнев. Эмоция. Пусть даже сразу растворяется в обычном высокомерии и безразличии, но я ее получил. Спокойствие осталось у двери, и чувствую, как режет глаза. Плевать. Я знаю, что нужно делать.

— Вы пойдете со мной.

Босс прищуривается. Вторая. Видимо, он поражен.

— Дач, это решаешь не ты.

Ха. Да. Я знаю. Но и не вы.

— Вы мне больше не указываете.

Хватаю босса за рубашку и к выходу тащу насильно. От толчка в бок на секунду темнеет в глазах, ткань выскальзывает из пальцев, но на ногах держусь. Вечно побоям не хватает времени, чтобы зажить.

— Ты не знаешь, что тогда будет с Новым порядком, — холодно бросает босс. — Если это все, то уходи.

Сжимаю зубы. Как быстро объяснить?

— Это не имеет значения, вы здесь из-за меня.

— Не все крутится вокруг тебя.

— Да блядь! — от бессилия шарахаю рукой по ближайшей стене. С трудом понижаю тон. — Просто послушайте меня, хорошо? Пожалуйста. Доверьтесь. Я все объясню потом.

Не знаю, достаточно ли в моих глазах отчаяния, но босс долго молчит. Открываю рот, чтобы попробовать снова, может, угрожать, но он отвечает раньше. Всего одним слово. «Хорошо».