Отель «Горький шоколад» (джен)

Это был босс. Я уверен. Нищие признались, что позвали его, когда мы вышли из кафе. Хотя мне кажется, что все было спланировано с самого начала. Нищим нужна была услуга, помощь Элис, но ни босс, никто другой из его людей не мог защитить ее открыто — это не территория Порядка. Им нужно было подставное лицо. Я удачно подвернулся под руку.

Все еще босс сильно рисковал, когда пришел лично. Конечно, это не впервой, но… Нищие распустят нужные слухи — стрелял я — но гарантий, что Издательство ничего не видело, нет.

Еще я узнал, о чем Порядок просил на встрече в Отеле, взамен на эту услугу. О шпионской сети. Саботировать деятельность Издательства. Босс понимает, что сейчас оно будет пытаться нанести удар по репутации семьи — статьями, заметками и ложными интервью — чтобы та добровольно отказалась от спорных территорий, и в ответ решил лишить их главного — свежести остального товара. Сложно продать то, о чем уже с утра болтают на рынках и складывают считалочки во дворах. Информационная война, в которой победит самый упрямый.

Ну, хотя бы честнее договора с Венерой.

Обо всем этом я слушаю и думаю, пока ковыляю остаток пути, поддерживаемый со всех сторон, в том числе и Элис. Настоящее возвращение героя.

При виде нас швейцар быстро приводит Заместителя, и тот берет паузу, прежде чем поприветствовать.

— Значит, из личных вещей вы принесли в отель женщину?

Хрипло кашляю в попытке рассмеяться. Вообще-то это она меня несет.

— Не знала, что здесь приветствуется грубость, — резко отвечает Элис. Ее взглядом металл бы резать. — Вы встречаете подобным образом всех постояльцев, или мне повезло?

— Прошу прощения, — Заместитель учтиво склоняет голову. — Вы прошли мимо стойки регистрации, я неверно истолковал ваши намерения.

— В Отеле есть штатный врач, где его можно найти?

Заместитель внимательно смотрит Элис в глаза. Да, она многое знает. Затем кивает швейцару. С облегчением наваливаюсь на него, а то начал бояться, что спасенную спасительницу пополам переломлю.

— Не беспокойтесь, господину Дачу будет оказана необходимая помощь.

— Что ж… — Элис поправляет пальто, — благодарю.

Она невозмутимо отходит к регистрационной стойке, у которой шумят Нищие с ее чемоданом. Заместитель переводит непроницаемый взгляд на меня. Невинно улыбаюсь, на что получаю тяжелый вздох. Вопросов не задают, но я уверен, что это ненадолго.

Бинты, мази, таблетки… где бы ты ни был, лечат примерно одинаково. Выпутываясь из рубашки, рукой натыкаюсь на что-то за поясом. Пистолет, из которого стрелял босс. Не помню, когда успел его подобрать. Пока док не заметил, прячу под снятой одеждой.

Со смиренным видом подставляю ушибы и выслушиваю рекомендации, которые конечно же не буду соблюдать. Чудо, что ничего не сломалось — хотя, возможно, костяк просто со временем становится крепче, если драться достаточно часто. В комнату возвращаюсь уже на своих двоих. Док что-то вколол, отчего поутихла боль, но теперь в сон клонит чертовски. Только за порогом понимаю, что забыл купить сигарет.

Сижу на кровати с пистолетом в руках. Может, нужно было его оставить там, как улику? Хотя кто в здравом уме будет выкидывать пистолет… Заместитель его не заметил под пиджаком, повезло. Проверяю магазин. Пять из восьми патронов. Рассеянно обвожу номер взглядом, размышляя, куда все это теперь деть. Днем в комнате убираются, или, по крайней мере, в нее заходят, пока меня нет — отсюда свежие пионы в вазе, и так мне занесли часы. Поэтому под подушкой или в комоде лучше не оставлять.

Взгляд останавливается на стенном сейфе. Точно, здесь же есть сейф. С кряхтением поднимаюсь, отодвигаю в сторону драпировку, пробую открыть. Заперт. Это странно, хотя с другой стороны… с чего Отелю давать сотрудникам возможность что-то спрятать? Наугад пробую несколько комбинаций, но дверца не поддается. Вздыхаю, провожу рукой по волосам. Наверное, лучше самому завтра отдать оружие, потому что если его найдет Отель, мне же будет хуже. Пока кладу на тумбочку у кровати. Чуть погодя задумываюсь, кто жил в этой комнате до меня. Спросить бы Вальса, да не ответит.

Как же хочется курить. Даже сильнее, чем спать. Выдержки хватает на пятнадцать минут рассматривания потолка, после чего решаю спуститься к носильщикам. Замечал, как они дымят во время смен.

На одном из диванчиков недалеко от входа сидит Элис. Завидев хромающего меня, спешит навстречу.

— Выглядите намного лучше.

— Спасибо, — столько комплиментов за один день, меня тут разбалуют. — Вам не дали номер?

— Дали.

— Любите сидеть в фойе?

Элис сдержанно улыбается.

— Люблю наблюдать. Кроме того, я надеялась поймать здесь вас, правда, не так скоро, — на ее лице мелькает беспокойство.

Как можно небрежней отмахиваюсь.

— Пустяки, со мной бывало и хуже.

Она не выглядит убежденной, но с заботой не настаивает.

— У меня не было возможности вас отблагодарить.

— Вы курите?

Элис вскидывает бровь.

— Иногда.

— Я бы сейчас не отказался от сигарет.

— Они в номере.

— Если поделитесь, мы будем в расчете, — добродушно пожимаю плечами.

Только собираюсь пристроиться на мягкой обивке и вытянуть ноги в ожидании ее возвращения, как вновь оказываюсь прерванным Заместителем.

— Господин Дач. Вижу, вам уже лучше.

— Да… спасибо.

— Я хотел поговорить с вами об этом утром, но раз вы здесь, не будем откладывать. С учетом вашего состояния, — он кидает многозначительный взгляд на заклеенный пластырем нос, — на ближайшую неделю вам будет поручена работа на кухне.

Вот так новости.

— Я буду готовить?

— Вы будете выполнять поручения поваров.

Лицо само собой морщится в кислую мину. Мальчик на побегушках. Я думал, эту должность Бах занимает.

— Вы не согласны? — вкрадчиво интересуется Заместитель.

— Нет-нет, конечно… как скажете. — Немного молчу, обдумывая, стоит ли у него интересоваться. — Можно вопрос?

— Слушаю.

— Кому принадлежал номер, в котором я сейчас живу?

— Боюсь, вам эта информация ни к чему, господин Дач.

Как и ожидалось. Решаю не допытываться, пока не навлек на себя еще больше бед. Заместитель уходит, напоследок сообщив, что после выходных мне нужно прийти на кухню, где все остальное объяснят сами повара. Будет забавно, если попаду в подчинение к мальчишке.

Элис приносит сигареты. Какие-то спички, конечно, в них от никотина одно название, но выбирать не приходится, сейчас бы хоть что-то. Перед тем как попрощаться, решаю предпринять последнюю попытку.

— Элис, вы ведь много знаете об Отеле?

— Достаточно, — спокойно отвечает она.

— И о его персонале?

Элис чуть щурится, не подтверждая, но и не отрицая.

— Вы не знаете, кто жил в номере 207? — на всякий случай понижаю голос.

— Зачем вам?

Пожимаю плечами.

— Любопытство.

Элис какое-то время смотрит на меня, что-то обдумывая.

— Нет, но я могу это узнать, — наконец отвечает она. — За плату.

Эх, значит, цена спасения — всего пачка дамских сигарет.

— Сколько?

Элис вдруг улыбается.

— Оплатите химчистку.

Да, моя кровь на пальто… справедливо. Соглашаюсь; аванса от Отца хватило бы, чтобы купить новое. Мы договариваемся встретиться в холле завтра вечером.

Наконец выхожу на улицу и закуриваю. Буду пахнуть ментолом. Постояльцев сегодня немного, носильщики скучают по углам. Почему-то в мои смены так не бывает. Щурясь от дыма, раздумываю, стоит ли начать свой второй выходной с признания о пистолете или лучше подождать до вечера, на случай, если меня за это прибьют.

Но следующее утро начинается с боли. Ощущение, что меня пытались закатать в асфальт. Поход к окну требует титанических усилий, поэтому закуриваю прямо в кровати. Пепел сыпется на подушку, но решаю, что уберу как-нибудь потом. А можно ли в Отель заказывать доставку?..

Достаточно сил собираю только во второй половине дня, подгоняет голод. Пистолет беру с собой, все-таки не люблю, когда лишний груз на плечах. В семье меня учили с проблемами разбираться сразу, вот только я ввязывался в неприятности быстрее, чем успевал их разгребать. Кто-то однажды в шутку прозвал «Дач — череда неудач», но это не прижилось.

Когда двери лифта открываются, я вижу швейцара. Того усача, который встретил меня в первый день. Он лежит на полу фойе. И это несколько настораживает.

Дальше вижу трех человек в белых костюмах — из персонала Отеля, серьезные ребята, носят по лестницам пареньков, за которых потом дают чаевые, и сидят в мраморных комнатах. Один из них прижимает кого-то к стене, двое других орут с выставленными пистолетами. В ответ на ор раздаются хлопки, и я решаю, что лучше перестать их разглядывать и присесть за тележкой с чемоданами. Снова усмиряют буйного постояльца? Вот так, у всех на виду?

Пока раздумываю, замечаю, что усач на полу зашевелился. Не убит, значит. Пожалуй, его хриплый стон вполне можно принять за просьбу о помощи. Он лежит недалеко от лифта, должно хватить сил дотащить.

Последнее продолжаю повторять себе сквозь зубы, пока волоку швейцара по полу.

— Гос…подин Дач, — хрипит усатый, когда я чуть не падаю рядом с ним за ненадежным укрытием.

— Ага, всегда пожалуйста, — хриплю в ответ.

Вид у него, мягко говоря, бледноватый. На животе рубашка вся в крови.

— Что тут случилось? — решаю спросить, пока он еще может ответить.

Швейцар пытается сесть, но его лицо искажается. Он прижимает к животу руку и зажмуривается, часто глотая ртом воздух. Да, шансы так себе…

Что-то врезается в тележку с другой стороны, чемоданы с грохотом сыплются на нас. Не успеваю прийти в себя, как кто-то хватает за плечо и швыряет на пол. В подбородок упирается ствол пистолета. Половина лица закрыта маской, но и так могу сказать, что тип неприятный.

— Ты! Где Элис?!

Просыпается инстинкт. Хватаю пистолет за дуло и резко дергаю в сторону, тип стреляет рядом с ухом, отчего меня оглушает, а ладонь вспыхивает огнем. Но тело продолжает действовать: коленом в бок, скинуть с себя, подняться на ноги. Голова гудит от выстрела и адреналина. Замечаю краем глаза движение в свою сторону, выхватываю пистолет из-за пояса и направляю туда, палец сам отщелкивает предохранитель. Мы стреляем одновременно. Только после я понимаю, что передо мной белый костюм, и что он стрелял не в меня, а в типа у моих ног.

И проблема в том, что я стреляю метко. Особенно тогда, когда это не нужно.

Костюм сваливается на пол. Следующие несколько секунд слышу только звон в ушах и одну-единственную мысль: «Твою мать». После меня хватают оставшиеся отелевские чистильщики. Я не сопротивляюсь. Белый мрамор, голубые глаза… похоже, все-таки удастся поговорить с Вальсом.

На столе всего пять царапин. Все они со стороны того, кого судят. Кажется, столешницу специально полируют, чтобы она выглядела идеальной, но тут, видимо, не успели. Или оставили намеренно. Чтобы бросалось в глаза.

Еще здесь, похоже, толстые стены. Я не слышу, как Отец подходит к двери с той стороны. Слышу только как он ее открывает. Спустя двадцать минут неподвижного ожидания под немигающим взглядом масок. Часы громко тикают, я считал.

Отец подходит медленно. Я спиной чувствую его взгляд. Никто этого не говорил, но я уверен, что оборачиваться нельзя. Как в той легенде, где человек ослушался Бога и превратился в соляной столп…

Отец садится напротив. Сцепляет руки в замок. Я не могу посмотреть ему в глаза.

На столе всего пять царапин… это другая комната или та же?

— Господин Дач, — начинает старик, и от его голоса я вздрагиваю, — вы снова нарушаете правила.

Молчу. Что тут ответишь? «Простите»? Просто смешно…

— Почему вы застрелили работника отеля? — продолжает Отец. Без злости, без осуждения, но от этого чувство, что моя голова уже лежит на плахе, не исчезает.

— Я не хотел, — у меня дрожит голос? Так, нет, Дач, возьми себя в руки. Плечи хотя бы расправь. Тихо прочищаю горло. — Меня оглушили, я не понял, что это он. Думал, что нападают. Я защищался.

— Откуда у вас пистолет?

— Это… — сколько я могу рассказать? Сколько они уже знают? — Мой. Забрал из старой квартиры.

Отец улыбается. Как всегда, одними губами, и я чувствую, что к плахе подходит палач.

— Беда тех людей, которые привыкли говорить правду, господин Дач, в том, что они очень неумело врут.

— Я хотел отдать его Заместителю…

— Почему не отдали вчера?

— Забыл.

Отец медленно качает головой.

— Это не ваш пистолет, господин Дач. Так как же он к вам попал?

Бессознательно облизываю пересохшие губы. Ну хорошо… хорошо, об этом все равно уже должны ходить слухи.

— Вчера я был на одной встрече, после которой… подрался с людьми из Издательства и застрелил их.

— Это их пистолет?

Просто скажи «да», Дач. Это несложно.

— …нет.

Ты неисправим.

Отец молча ждет. Если я сегодня умру, не лучше ли тогда забрать пару тайн с собой? Хотя меня никто не просил их хранить… Хрипло вдыхаю.

— Это пистолет моего бывшего босса.

Отец кивает.

— Вчера вы привели в отель девушку. Вы знаете, кто она?

А знаю ли? Сегодня ведь приходили за ней?

— Элис. Я… она, кажется, собирает информацию. Ее преследует Издательство, поэтому она попросила меня проводить ее до Отеля. Больше я ничего не знаю.

— Вчера вы защищали ее?

— Да.

Отец вздыхает.

— Перед вашим первым выходным я предупреждал вас, что Отель не несет ответственности за то, что сотрудники делают за его стенами. Однако сегодня нам пришлось, господин Дач. Платить за ваши ошибки.

В горле встает ком. Палач заносит топор…

— Отель принимает всех, кто желает воспользоваться его услугами. Представителя любой семьи и любого сословия. Элис является нашим постояльцем, и мы не можем лишить ее этого права. Однако Отель никого не защищает, кроме себя. Мне важно, чтобы вы это поняли, господин Дач.

Медленно киваю, хотя не уверен, что понимаю.

— Я не стану наказывать вас за то, что вы защищали свою жизнь. Это одно из правил Отеля, и вы имеете на это право.

Сердце пропускает удар. Неужели это все-таки не конец?

— Более того, — продолжает Отец, — я позволю вам оставить оружие. Вы продолжите работать здесь. Однако ваши обязанности изменятся.

— Заместитель говорил, что я некоторое время буду на кухне…

— Это было вчера, — кивает старик. — Впрочем, его слова остаются в силе. Обязанности, о которых говорю я, этому не помешают.

Неуверенно поднимаю взгляд. В спокойных серых глазах читается приказ.

— Добейтесь доверия Элис, господин Дач.

Брови сами ползут на лоб.

— Что?

— У вас есть мое разрешение на посещение ее этажа, номера и на выход из Отеля в рабочие дни в ее присутствии. Выясните, кем были люди, напавшие сегодня. И кто такая Элис.

— А вы не знаете? — вопрос вырывается необдуманно.

— Людей? Нет. Они не относятся ни к одной из семей. Элис? Вам необходимо узнать о ней самостоятельно. Тогда мы сможем двинуться дальше.

— Дальше?

Отец не отвечает. Он встает из-за стола и подает знак маскам. Одна из них помогает встать мне.

— Сходите к врачу и перевяжите руку. Завтра приступайте к своим обязанностям. И будьте осторожнее, господин Дач. Вы очень близки к границе, которую не стоит переступать.

Дожидаюсь, когда Отец выйдет. Закрываю глаза, упираюсь рукой в стол и очень медленно выдыхаю. Маска молча указывает на дверь. Улыбаюсь ей, как лучшему другу.

— Слушай… а у вас нет сигарет?

Не отвечает, вторая подталкивает меня к порогу. Неразговорчивые… В коридоре приваливаюсь к стене и просто стою там следующие минут пять, не веря, что могу это делать.

Доверие Элис… кто она? И почему именно я? У кого-то есть план, я нужен ему для какой-то роли, о которой ничего не знаю. И мне это не нравится.

Но я хотя бы еще жив.