Мир, в котором мы живем 2 (гет)

Конечно, я мог бы обойтись и без хиршенов. Облазил бы все четыре точки и, может быть, что-то и нашел. Но это было бы пустой тратой времени, и я не был уверен, что вообще что-то найду. Или посчитаю, что нашел. А если бы не понял? Поэтому Матисс просто помог мне разобраться в ситуации, и я шел, уже зная, что искать и где.

Думаете, ничего не сохранилось за сто пятьдесят лет? Но в Пустоши, как и везде, нет пыли и мало что гниет. Поэтому шанс был. И я надеялся на этот шанс. Правда, добираться до места пришлось несколько дней. Я же пешком. Это после похода я решил присмотреть машину и спрятать ее у въезда в Пустошь, есть там несколько мест. Чтобы после уже ездить по Пустоши на транспорте и с ветерком. Что насчет заправки? Были места, где, еще будучи директором «Нукинчока», я схоронил несколько бочек со спиртом. Две точки во время нынешнего похода проверить сумел. В одной пусто, другая забита под завязку. Есть еще несколько точек, но они дальше площади Смерти. Но я пока не собирался идти дальше.

Странное все-таки впечатление вызывали эти старые здания. Везде бардак, перевернутые, сломанные, раскиданные вещи, но при этом ни грамма пыли времени, как будто все вчера случилось. Я спрашивал у СветаСилы, почему нет пыли, но она что-то понесла про измерения и пространственные мешки. То есть что-то заумное и физическое, поэтому я мало что понял. Но если пыль туда исчезает, не хотел бы я оказаться в тех измерениях!

В здание сразу заходить не стал. Уселся в уголке рядом с единственным подъездом этой жилой башни, вытащил из рюкзака сухое чечевичное «мясо», сухарь и термос с подобием чая.

В Пустоши не было проблем с водой, только вода была не первой свежести. И чтобы ее попить, нужно было обладать недюжинной силой воли. То есть если нашел чистую лужу после дождя, а они здесь гости не редкие, то хорошо. Но если долго нет дождя, а хочется пить, хм… приходится пить всякую гадость. Поэтому еще и таблетки с собой таскаешь от всяких неприятностей с желудком. В общем, еду — не мясо, о нем отдельный разговор, а всякие печеньки, сухари, галеты — можно найти, и я даже удивится, что все, что нашел, в целости и сохранности за многие-то столетия! А вот с водой такое не прокатит. Даже в пластмассе она может зацвести. Отчего всегда ждешь дождя, чтобы наполнить флягу, если нужно.

Но сейчас я в воде не нуждался, как и в еде. Я просто сел поразмышлять…

Ну хотя бы подумать, кому была выгодна моя смерть?

Честно говоря, моя смерть не остановила монопольное движение вперед «Нукинчока» в Горском круге. Даже наоборот — упавшее знамя подхватил Кирилл и принялся вообще давить конкурентов направо и налево. Конечно, тут же в события вмешалась Директория и рубанула по монополиям, ограничив их сорока пятью процентами рынка. В общем, прижала как «Нукинчок», так и его нового конкурента, фирму «Поларкус», принадлежащую скрытому до поры до времени второму миллионеру Горского круга. Если честно, я до сих пор не знал, кто он такой. Газеты хоть и писали что-то, но это все чисто их фантазии. Да и сейчас это уже другие руководители, которые все так же оставались в тени, в отличие от «Нукинчока».

Откуда я все это знаю? Из Архивов. Я же уже говорил, что оккупировал библиотеки Горска с десяти своих лет третьей жизни? Вот и в архивах побывал. Пытался составить картину мира во времена моего отсутствия в этом мире.

Довольно любопытно, что во времена мужского шовинизма крупных фирм в Горском круге просто не существовало. Они как бы исчезли. Но вот сейчас живут и процветают! И «Нукинчок», и «Поларкус» — что вообще это значит? — и еще одна фирма, третья в списке монополистов, — «Армата», принадлежащая какому-то Натану Ширу. Видел я его, молодой на вид парнишка. Вполне возможно, тоже Маяк, так как чтобы за десять лет поднять фирму и влезть с ней на рынок и договориться с этакими монстрами бизнеса, нужно иметь не просто связи, но и сильное прошлое. И знать Пустошь как свои пять пальцев.

Спросите, почему я не подался в «Нукинчок»? А что, логично, устроиться на работу и продвинуться наверх, обладая своими знаниями о фирме. Но вот именно это не знания, а прошлое, которое на самом деле нам, Маякам, раскрывать запрещается. Да и куда я там приткнусь? В Конвои? Так я не являюсь официально Проводником и даже не знаю, могу я тянуть тяни-толкаи или нет. Все слова Матисса, что я нечто большее, чем Проводник, пока лишь слова. Разбираться будем при встречах, что и как. А все остальные профессии — менеджеры там всякие или экономисты средней руки — не для меня. И выучиться сначала надо на высших курсах, а потом уже думать о таких профессиях. Да и на высшие курсы еще попасть нужно, не все так просто.

Вот если бы я родился Сомовым снова, тогда да, был бы шанс и большой! При чем здесь фамилия? Я как-то еще в первой жизни высказал мысль о том, что следовало бы купить две наши фамилии в вечное пользование. Нуков и Сомов. Чтобы они принадлежали только фирме «Нукинчок». Я это высказал, а после моей смерти Кирилл железной хваткой исполнил эту мысль. Купил эксклюзивные права на две эти фамилии. При этом создал своеобразные негласные правила, которые нарушать сторонним людям было себе дороже. Некоторые пытались менять фамилию, но им быстро объясняли, что есть что и кто есть кто. Поэтому сейчас «Нукинчоком» правят или двухфамильные Нуковы-Сомовы, или просто Нуковы или Сомовы. И никого со стороны! Все внутри семьи! Ну чистая мафия!

Поэтому я и говорю: родись я Сомовым, был бы шанс снова увидеть «Нукинчок» изнутри. А так я просто Алексей Никифоров, сын водителя и учительницы, и на большее, как только эти профессии, не имею возможностей.

Я ведь говорил когда-то о возникающей в нашем Мире сословности? Так вот, вся эта ерунда в полном расцвете! И чтобы подняться наверх, нужно иметь недюжинный характер и ум. Ну, или каким-то образом оказаться внутри этих трех фирм. А в крайнем случае — иметь знакомства на Металлическом заводе или в автомастерских. Отец мой, кстати, знакомства имеет, так что, хм… я не в самом низу этой наследственной сословности. Впрочем, я особо не переживаю. После мужского шовинизма наша современная жизнь — это просто какая-то милая игра, в которой можно иногда выиграть и джек-пот.

Ну, вроде все о размышлениях?

Ах да. Предположения, кому моя смерть была выгодна? Не знаю. Но по архивам знаю, что Кирилл развил бурную деятельность в поисках моего убийцы, но, как видно из газет, не особо преуспел. Само собой, существует семейный архив, но туда дорога мне заказана.

Хотите сказать, что я из тех же архивов должен был знать, откуда стреляли? А вот и нет! В газетах были только общие слова, о поисках почти не слова. Впрочем, некролог очень душевный вышел, я даже прослезился.

Так что помощь хиршенов, то есть Матисса, была необходима. Я еще не дорос до того, чтобы штурмом брать семейные архивы.

Я усмехнулся и вслух проговорил:

— В следующий раз роди меня у Сомовых. Ну, или хотя бы Нуковых. Чтобы далеко не бегать…

Был еще вариант, это Место встречи Маяков. Вдруг я бы вышел на Маяк из «Нукинчока». Но я неделю посещал одно место на юге Горска, и никто не пришел вообще. И моя метка осталась нетронутой. И еще одно место на севере города. Там я столкнулся с каким-то старичком — пятьдесят лет в наше время уже старичок, — который был явно бомжом в нашем Мире и это место, недостроенный дом, выбрал для своего житья-бытья. Ну, или меня обманули. Тогда непонятно, зачем это было сделано.

Но в душе я был рад, что никого не встретил. Настя — это особый разговор.

Поэтому я и обратился к Матиссу. И один сейчас в Пустоши.

Вздохнул. Собрался и, встав, ринулся в полутьму подъезда дома моей смерти.