Альбион (джен)

Все в замке Крылатых пытались выяснить, что произошло, и ближе к вечеру размытые очертания правды начали прорисовываться. Господин Вотан отправил четырёх наёмников к одному из приграничных отрядов, коих было достаточно много. Ходили слухи, что он применил чёрную магию, так как посланным вдогонку воинам-магам не удалось их обнаружить. Наёмники якобы пересекли границу между севером и югом и решили заняться привычным для себя делом: грабежом. Так как их одежда теперь выдавала в них северян, то по царству Лота тут же пробежали слухи, что маги нарушили границы, а следовательно, и мирный договор. Сенред с завидным рвением послал не только военный отряд на границу, но и гонцов в остальные южные королевства. Самое дальнее из них, Карлеон, должно было узнать о постигшей их трагической участи не более чем через пять дней.

Замок раскололся: кто-то осуждал действия главного советника и даже подговаривал к прошению о снятии Вотана с должности, кто-то не спешил делиться своим мнением, но в душе предвкушал неизбежные стычки между севером и югом, при которых первые обязаны были побеждать. На скором заседании совета Вотан умело перевёл все вопросы, обращённые к нему, на Логи. «Ведь это он привёз этих наёмников! И на его ответственности они были». Возразить было нечего. Часть совета во главе с советником Антониусом предложила назначить встречу и переговорить с южными королями. Другие же криво усмехнулись — какой позор, объяснять южанам, что переход был не запланирован и им просто не удалось уследить за своими людьми!

Мрачный Фэн с посеревшим лицом медленно постукивал пальцами и с каждым моментом всё больше осознавал, что война неизбежна. Но мало кто осмеливался произнести это слово — война. В основном говорили о сражениях или стычках. В любом случае он решил прислушаться к Антониусу, потому что сам не желал бойни на границе.

Пока Логи рвал и метал, Лиллэль познавала новые ощущения — каково быть одной из подручных в начале военных действий. Все вдруг начали поспешно ходить, суетиться, тревожиться — как будто это могло что-то изменить. Мимо Лиллэль стремительно пролетела Фрея, и та остановила её:

— А ты-то куда?

— Хочу сообщить главному лекарю, что поеду на границу, — торопливо проговорила Фрея, но Лиллэль ухватила её за руку и не дала уйти.

— Ты? На границу? — Лиллэль выглядела по-настоящему ошеломлённо.

— Разумеется, — с досадой подтвердила Фрея.

— Там опасно, кто тебя пустит? Эмрис первым воспротивится, — сказала Лиллэль, и пока она говорила, сама поняла, что дело уже решённое.

— Раз там опасно, то я первой должна поехать. Ни один лекарь не обладает такой защитой, как я. — Фрея в недоумении поморщилась. — Неужели ты считала, что я стану отсиживаться в замке?

Лиллэль промолчала и опустила глаза, высвободив руку Фреи. Та умчалась по направлению к комнатам лекарей.

Эмрис, словно ничего не произошло, явился на занятия к своим ученикам. Среди них ощущался дух напряжённости и испуга, но Великий маг твёрдо решил провести урок, как положено. Чувство противоречия взыграло в Эйдане, и он не удержался от замечания:

— Весь замок готовится к схватке с югом, а мы будем изучать рецепт нового зелья?

Эмрис резко развернулся и взглянул Эйдану прямо в глаза, весь его облик был напряжён, но он старался держать себя перед учениками.

— Вы не должны участвовать в войне, — сказал Эмрис с вдумчивым видом. — Но вам стоит учиться ещё усерднее, если не хотите сражаться в будущем.

— Кто вам сказал, что я не хочу сражаться? — с вызовом бросил Эйдан.

— Если ты думаешь, что хочешь, значит, война ещё не коснулась тебя, — его тон нисколько не смутил Эмриса и не нарушил его сосредоточенного вида. — Дети не должны участвовать в войнах отцов. — Эмрис уловил возражение, готовящееся сорваться с губ Эйдана. — Эта война старше, чем мы с вами.

— А вы поедете туда? — робко спросила Иннес.

На лице Эмриса отразилось столько боли и сожаления, что ответа и не потребовалось бы.

— Поеду, — коротко ответил он сквозь ком, стоявший в горле. — Завтра я проведу последнее занятие с вами.

* * *

Логи принимал самое деятельное участие в планировании переговоров с югом. Эмрис застал его после занятий в глубоко печальном и отчаянном состоянии.

— Ты представить себе не можешь, сколько семей на севере поддержат эту войну, — ответил Логи в ответ на уверение Эмриса, что переговоры могут изменить ситуацию. — Они давно ждали мести, они думают, что север силён и война будет выиграна за месяц.

— Север и вправду силён, — заметил Эмрис и грустно вздохнул. — Югу нечего противопоставить.

— Ошибаешься, — жёстко возразил Логи и посмотрел в лицо магу. — Ты едешь к лесу Аскетир?

— Да, я сказал Фэну, что возьму на себя контрзаклинания. В атаку я не пойду, — покачал головой Эмрис, — но хочу присутствовать на переговорах, у меня плохое предчувствие насчёт них.

Логи весь развернулся к Эмрису и с пристальным взором сказал необычайно серьёзным тоном:

— Тогда будь осторожнее. Думаю, у них есть что противопоставить нам. Сенред слишком смело отправил воинов на границу. Фэну донесли, что среди них были маги, но очень слабые.

— Это ничто по сравнению с северной армией, — не очень уверенно вставил Эмрис, ожидая, что Логи закончит свою мысль.

— Верно, — в голосе Логи переплетались уныние и обречённость, и от этого становилось лишь хуже на душе. Крылатый не относился к людям, которые понапрасну нагоняли ужас. — Когда началась Великая Чистка, у южан было оружие против магов. Оставшиеся крупицы познаний о Древней религии. Оно не было сильным, но северяне плохо управляются с этой магией. Однако, главное, даже не в этом. Избранно некоторых магов, очень сильных магов, убивали. Они исчезали бесследно, о них ничего не было слышно. Среди них был мой отец. Представляешь, каким должно было быть оружие, убившее его, если, как говорят старшие, сейчас я сравнялся с ним по силе? — Логи откинулся на стуле и посмотрел прямо перед собой, покачивая головой. — Старый Кадагор знал многое и многое унёс в могилу. Я не знаю, как им удавалось уничтожать столь сильных магов, но боюсь, что это оружие до сих пор существует на землях пяти королевств. Поэтому будь осторожен, умоляю.

— В Камелоте я не слышал ни о чём подобном, но спасибо, буду осмотрителен, — пообещал Эмрис. — А ты едешь на границу?

— Непременно, — с жаром ответил Логи. — Я ответственен за это вторжение, значит, мне и быть там, пока всё не закончится.

* * *

— Ваше величество, короли Карлеона и Немета к обеду будут в замке, — громко доложил запыхавшийся сэр Леон и прошёл на совет, который длился довольно долго.

Пожалуй, тот момент, когда Артур услышал о нарушении северных границ, он не забыл бы никогда. Самый страшный кошмар, которым безмолвно пугали с самого детства, который он сам решил считать пустым страхом после невольного пребывания на севере и, король признавал это лишь самому себе, после раскрытия правды о Мерлине. Словно огромная каменная крепость с отменным вооружением и непробиваемой обороной рушилась на его глазах. Он чувствовал себя потерянным. Артур пока не знал, как выполнить долг и не упасть в собственных глазах.

В Камелот только что прибыло извещение — к отрядам Сенреда король Мерсии добавил своих людей. И по взглядам, которые бросали друг на друга рыцари, становилось очевидно — все они помнят, что Один неравнодушен к магам.

Прибывшие днём короли со своими людьми без всякого отдыха тут же присоединились к обсуждению. Карлеон выглядел особенно взбудораженным и готовым на любые поступки.

— Кажется, всё очевидно, — заявил он, — они почувствовали себя всемогущими и решили подчинить наши земли. Это послание с предложением о переговорах. — Тут Карлеон нарочито презрительно ухмыльнулся. — Думаю, всем ясно, что это ловушка, чтобы собрать нас в одном месте без армий и разделаться сразу со всеми? Лично я без своих людей шагу в сторону севера не ступлю.

Ланселот не успел вовремя уловить наступившее молчание, к тому же он уже привык, что на советах Артур позволял высказываться всем.

— Вы не находите странным, что границу нарушили четыре человека? Разве это похоже на военное наступление? — выразил мнение рыцарь и тут же собрал на себе все возмущённые взгляды гостей.

— Странным? Это маги, глупо ждать от них понимания военных стратегий. И вообще, почему вы берётесь высказываться вперёд вашего короля? — голос Карлеона звучал требовательно и грозно.

— Сэр Ланселот выразил и моё мнение, — спокойно отметил Артур.

Карлеон тут же вскинул глаза на него, теперь в его взоре читалось изумление. Всё-таки именно Камелот встретил нападение жриц. И именно король Камелота считался лучшим воином пяти королевств.

— Так вы собираетесь ехать? — уточнил Карлеон.

— Да. Попытка мирных переговоров никогда не будет воспринята мною в штыки, — объявил Артур.

— Но одно дело идти на переговоры с честными людьми, воинами, — пытался переубедить его Карлеон, — а совсем другое, с этими колдунами. Кто поручится, что это не засада?

— Много лет назад мирный договор был подписан, — напомнил ему Артур. — Что мешает нам сделать то же самое?

— Много лет назад у них не было таких сильных магов, как сейчас! — яростно выкрикнул Карлеон.

— Намекаете на Эмриса? — подал голос Гаюс.

В зале, где столпились представители трёх королевств стало тише, чем в подвалах Камелота. Никто не осмелился бы произнести это имя, хотя теперь оно было на слуху у всех. Никто не бросил на Гаюса ни одного презрительного взгляда — на любой южной земле он пользовался неизменным уважением. Его познания, его умения признавали все — от бедняков и разбойников до королей.

Старый лекарь немного помолчал и обвёл взглядом зал, понимая, что все ждут его слова.

— Он обладает невероятной силой, но, насколько я знаю, он один из самых мирных и порядочных магов севера. Вы можете без страха ехать на переговоры, мне передали, что он там будет, — произнёс Гаюс, и волна шепотков пробежала по залу.

— Эмрис на переговорах?! — крикнул Карлеон. — Вы хотите, чтобы мы туда сунулись?! Да он уничтожит нас всех одним махом. Эти северяне будут сидеть и думать — какие же мы идиоты! Сунулись в пасть ко льву!

— Если быть точным — к дракону, — поправил его Гаюс. Взгляд Карлеона застыл, и лекарь пояснил: — Он же теперь последний лорд-повелитель драконов, вы не забыли?

Карлеон отступил на шаг, закатил глаза и, облизав губы, чуть тише произнёс:

— Это безумие! Никогда не думал, Гаюс, что вы, такой разумный и предусмотрительный, будете толкать нас на столь безрассудный шаг.

Артур упёрся руками в длинный стол, стоявший посреди зала переговоров, и сказал, мотнув головой:

— Допустим, вы правы. Тогда сидеть в замках и готовиться к осаде — лучший выход? Вы подвергнете своё королевство опасности быть сожжённым дотла? Даже не попытаетесь договориться с ними, узнать, чего они хотят?

— Вы поедете вместе с рыцарями? — вступил в их пламенный спор король Родор.

— Да, разумеется, — взглянув на него, ответил Артур.

— Тогда я поеду с вами, — согласно кивнул в его сторону Родор.

Карлеон в негодовании хлестнул перчатками по краю стола, по его лицу заходили желваки, но Артур всё ещё чудом сохранял спокойствие. Тогда Карлеон процедил сквозь зубы:

— Союз, заключённый между нашими королевствами, нерушим. Вы не оставляете мне выбора. Но я не собираюсь умирать на этих чёртовых переговорах!

Выкрикнув последнюю фразу, он в бешенстве покинул зал.

На следующий день три короля покинули Камелот. Их путь лежал к тёмному и опасному лесу Аскетир. Сопровождение каждого насчитывало примерно сто человек. Помимо рыцарей со стороны Камелота поехал Гаюс. Долгий путь верхом обещал быть не самым простым испытанием в жизни лекаря в преклонные годы, но он настоял, а Карлеон и Родор дружно поддержали его замысел: знания о волшебном мире были необходимы как никогда.

* * *

К лесу Аскетир стекались северяне из столицы, а местные жители, напротив, спешили покинуть свои дома. Логи выбрал одно из поселений в качестве места для переговоров, недалеко от него шли сражения между магами, находившимися на границе, и отрядами Сенреда и Одина. Точнее открытым сражением то, что происходило, назвать было сложно. Затаившиеся лучники южан группами выслеживали скопления северян и обстреливали издалека горящими стрелами. Северные маги отвечали залпами заклинаний, не все из которых достигали попрятавшихся воинов. Лицом к лицу за пару недель они так ни разу и не встретились.

— Интересная у нас война, — высказал Джейсон стоявшим рядом Логи и Эмрису.

— Это нелепость, а не война, — буркнул Логи, — и надеюсь, что вскоре всё прекратится. Сюда направляются три южных короля для переговоров.

— Лес Аскетир — это же магическое место, там живут серкеты, — неожиданно вспомнил Джейсон. — Почему после Великой Чистки он оказался по ту сторону?

— Да сам лес обычный, — с мрачной язвительностью ответил Логи. — Просто скорпионов забыли предупредить, что они не вписываются в условия мирного договора. — Он повернулся к Эмрису. — Нам нужны короли Лота и Мерсии, иначе все переговоры пойдут прахом.

— Я не представляю, как мы их заставим, не применив силы, — задумчиво сказал Эмрис. — Только другие южные короли могут склонить их на сторону мира, тогда необходимо во что бы то ни стало договориться с каждым из них.

— Я послал за Фэном, — сообщил Логи. — Они ведь примут за оскорбление, если к королям не явится правитель севера?

Эмрис молча кивнул. Он постоянно следовал за пограничным отрядом и ставил защитные заклинания от огненных стрел, но отряды Одина и Сенреда бесконечно перемещались, и никогда не подходили слишком близко.

Когда стало известно, что Артур, Родор и Карлеон направляются в Аскетир, они с Логи и Джейсоном начали зачищать местность. Неподалёку жили поселения разных магов, отшельники, а также ползала главная знаменитость леса — серкеты. Их следовало убрать на безопасное расстояние, пока южане не наводнили округу.

— Вот здесь стоит самое большое поселение, — тыкнул Логи на магическую схему местности, которую воссоздал в воздухе Эмрис. — Мы разместим там королей с их людьми. Нам хватит места?

Они долго обсуждали размещение, обдумывали, какие неприятные вещи могут всплыть в ходе переговоров. А в соседнем поселении Фрея залечивала раны воинов. Огромные кровоточащие рубцы, опухшие ожоги — забот на границе для целительницы хватало. Она попросила Эмриса использовать дракона, чтобы мягко переправлять воинов в замок Крылатых.

— Меня беспокоит большое поселение друидов перед лесом Аскетир, — признался Эмрис, когда они с Логи сидели в домике, который занял Великий маг с Фреей. — Они живут там небольшими поселениями и умело прячутся многие годы. Если теперь там пройдут три короля с воинами, их обнаружат.

— Нам лучше не совершать резких движений, пока не переговорим с Родором, Карлеоном и Артуром, — заметил Логи. — По той же причине, по которой мы не посылаем войско против Сенреда и Одина, а ограничиваемся парой небольших отрядов.

В словах Логи, как обычно, было много благоразумия и правды. Короли должны были появиться со дня на день. Эмрис чувствовал глухое волнение, прорывающееся через щит сдержанности и безмолвия, которым он сковал себя. Как-то он поймал Фрею, стоявшую в Аскетире, далеко от их размещения. Она всматривалась в глухую темноту леса, сжимая руки.

— Пусть ты и защищена, не стоит так далеко отходить, — сказал Эмрис, подходя к ней со спины.

— Я хотела проверить, нет ли здесь раненых. Пара человек ушли в этом направлении и не вернулись, — ответила Фрея, обернувшись. — Видишь, он скоро приедет.

Не нужно было объяснять, о ком шла речь. Эмрис печально улыбнулся уголком губ.

— Эта встреча ничего не изменит.

Фрея снова посмотрела вдаль.

— Там юг, да? За этим лесом словно лежит другой мир.

— Да, верно, — согласился Эмрис. — Другой мир и другие люди. Между нами есть сходство, но есть непримиримые различия.

Фрея взяла его под руку и развернула в сторону поселения. Они пошли обратно, и она тихонько попросила:

— Поставь ещё одну защиту со стороны реки. Мне кажется, люди Сенреда собираются пройти туда.

— Хорошо. Всех раненых отправили в замок?

— Да. Знаешь, я считаю их. Сегодня был шестнадцатый. Пока только шестнадцатый. — Фрея тряхнула головой. — Я слышала, вы говорили про поселение друидов к югу от Аскетира. Можно ли им помочь? Предупредить, чтобы они тщательнее укрылись, пока короли не пройдут?

Эмрис тяжело выдохнул через нос:

— Только если мы будем уверены, что нас не увидят. Потому что на переговорах это может дорого стоить. — Он неожиданно вздрогнул и остановился. — Но если ты подойдешь как можно ближе к границе и попробуешь мысленно связаться с ними…

— Думаешь, у меня получится? — Фрея с надеждой ухватилась за этот шанс. — Я общалась таким образом только с тобой, но не с другими друидами. А если ты попробуешь?

— Дар внутри друидов развит сильнее. Мы можем попытаться. Я прикрою тебя от людей Сенреда и Одина.

* * *

Зачастую рядом с местами, где вот-вот должна разразиться война и человеческим судьбам навсегда уготовано измениться, соседствуют вполне мирные уголки. Люди, живущие там, знают, что творится поблизости. Не редкость, когда они управляют этими событиями. Но стороннему взгляду не найти в тишине и покое ни намёка на причастность к смертям и раздорам.

После отъезда многих обитателей замка Крылатых его коридоры начали напоминать склеп, куда непостижимым образом проникают солнечные лучи. Но главному советнику севера это определённо больше приходилось по душе, чем постепенное осознание, что вокруг него собрались враги, готовящиеся уничтожить его. Костлявая цепкая рука страха чуть ослабила хватку, и обманчивое ощущение безопасности подкралось к Вотану. Однако супруга не разделяла его чувств. Она подкараулила момент, когда Вотан находился в полном одиночестве, и заплыла в его комнату.

— Ты рискуешь, — без предисловий начала Лиллэль.

— Мы все рискуем. Война с югом — это не шутки, — приподняв бровь и лишь единожды оторвав взгляд от стола, растянуто произнёс Вотан.

— Не притворяйся перед мной, — решительно заявила Лиллэль. — Я всё поняла: ты хотел обезопасить своё место, и поэтому решил, что пусть лучше север захлебнётся в крови, чем ты перестанешь быть главным советником.

— Дорогая, ты рисуешь меня чересчур кровожадным, — заметил Вотан, всё также погружённый в бумаги. — Я люблю север.

— Ты решил, что из-за войны половина совета поддержит тебя, а окончательное решение примет правитель, у которого ничего нет против тебя? — допытывалась Лиллэль, сложив руки в замок перед собой.

— И что же тебя смущает, а? — Вотан перестал копаться в бумагах и открыто взглянул на Лиллэль. — Я не прав? Ни один правитель не осмелится решать внутренние вопросы, особенно менять главного советника, когда на границах творится такое.

— У него есть личные счёты с тобой, — отчётливо сказала Лиллэль и поймала на себе изумлённый взгляд мужа.

— Ты уже посвящена в секреты его величества? — с ухмылкой спросил Вотан, однако его взор наполнился сомнением.

Лиллэль рухнула на стул, стоявший перед столом Вотана, взмахнула руками и уронила их на колени.

— Я поражаюсь! Нет, я одна это вижу, в самом деле. В этом замке живут сплошные змеи, стервятники и лисы, которые вмиг превращаются в дремучих слепых кротов, когда речь заходит о правителе и Фрее.

— О правителе и Фрее? — повторил Вотан с глупым видом.

— Да! Разумеется. Небо, не смотри на меня, словно я сошла с ума! Я готова поставить весь свой женский опыт, что это так! — Вотан, к счастью, решил не уточнять, что она имела в виду. — У правителя на лбу всё написано.

— Написано на лбу? — снова повторил Вотан. — Дорогая, у него не лоб, а каменное изваяние. Что там может быть написано?

— О, мужчины! — устало выдохнула Лиллэль. — Просто поверь мне. И пойми, что у его величества личные счёты с тобой после восстания.

— Дорогая, это грязные сплетни. Я не причастен к восстанию. Это происки моих недоброжелателей, — наверное, Вотан так долго убеждал окружающих в этом, что и сам начал верить.

— Ох, ну, передо мной мог бы и не притворяться, — сказала Лиллэль, посмотрев на него искоса. Вотан напустил на себя недоверчивый вид, и она наклонилась ближе. — Вотан, ты мой муж. Твоё положение — это моё положение, твой успех — это мой успех. Я не хочу, чтобы ты лишился должности, а тем более, чтобы тебя в чём-то обвинили. Путь, который ты избрал, может обернуться против тебя.

— И что ты посоветуешь?

— Ты спрашиваешь моего совета?

— Кто же мой союзник, моё доверенное лицо в этом замке, если не ты? Я нахожу, что умом и поступками ты напоминаешь своего отца.

Весь вид Вотана свидетельствовал о том, что его слова были похвалой, но Лиллэль недовольно и сурово взглянула на него. Она шла к мужу и не переставала думать о чувствах к Логи, растравляющих её изнутри. Её натура была чувственной, но не сентиментальной, а потому она рассудила, что пора встать на путь благоразумия. Вотан не являлся человеком, который внушал гордость или восхищение, но он её муж, он будет таковым до её смерти или его, а значит, стоило позаботиться о нём, как подобает супруге. Он не худший из людей, которых знала Лиллэль.

— Надеюсь, что ты далёк от правды, — обронила она и вернулась к основной теме беседы. — Если не случится чего-то непредсказуемого, то я вижу лишь один выход. Сейчас правитель попытается заключить мир, и нужно, чтобы его попытка провалилась. Пусть они познают страх и отчаяние, и тогда ты, именно ты, поможешь закончить войну. Нужно, чтобы ты стал не просто главным советником, а спасителем. Тогда на некоторое время твоё положение будет непоколебимым.

Глаза Вотана сверкнули: само Небо послало ему такую супругу.

— Звучит неплохо, но нужно продумать детали. У меня есть связи с Сенредом.

— Я так и знала, — победно улыбнулась Лиллэль. — Не предлагала бы такого, если бы не подозревала, что у тебя есть связи с недостойными королями по ту сторону Аскетира.

Казалось, теперь остаётся лишь продумать коварный план, чтобы сохранить ощущение незаменимости среди северян. Но, как сказала Лиллэль, могло случиться непредсказуемое. Словно Небеса услышали её в то мгновение, и вечером тихий предусмотрительный стук раздался в покоях Вотана. Главный советник с удивлением обнаружил у себя на пороге рыжеволосую любовницу правителя, Кэйлин. Её взгляд кричал, что она пришла заключить сделку, и Вотан, спрятав привычную недоверчивость и осторожность, тут же пустил её внутрь.

— Чем могу вам помочь? — со льстивой улыбкой спросил он.

— Моя нянька когда-то была торговкой, — молвила Кэйлин, проходя вглубь комнаты, пока Вотан разглядывал её со спины, — и любила приговаривать, что главное — предложить нужный товар нужному человеку и в нужное время. Кажется, на мой товар я нашла подходящего покупателя.

— Правителя? — попытался угадать чёрный маг.

— Нет, вас, — с ослепительной улыбкой произнесла Кэйлин и развернулась лицом к Вотану. — Уверена, вы щедро отблагодарите меня.

— Вы хотите продать его величество мне? — осторожно поинтересовался Вотан. — Не рассчитываете на брак с ним?

— Я не наивная дурочка и понимаю, что моё время подходит к концу.

— Я должен понимать, о чём идёт речь, — любезно намекнул главный советник.

— Понимаю, — покачала головой Кэйлин. — Могу сказать, что это касается правителя и супруги Великого мага.

Любезность и обходительность покинули лицо Вотана. Какое счастье, что Лиллэль оказалась столь проницательна, — ему не придётся платить за сведения Кэйлин.

— Если вы говорите о склонности, которую его величество питает к Фрее, то мне это уже известно. Так что ваши сведения не стоят ни гроша.

— О, нет, не только, — остановила его Кэйлин. — Есть нечто, что позволит вам управлять правителем, потому что, готова поклясться, он не захочет, чтобы это выплыло наружу. Он был неосторожен в своих желаниях, знаете ли, — со жгучей улыбкой добавила она.

— Если всё так, то я вам заплачу сполна, — заверил её Вотан.

— Мне нужно не только золото. Вы должны помочь мне с отъездом из столицы и укромным местом подальше отсюда.

— Даже так? — приподнял бровь Вотан. — Ваши предосторожности вселяют надежду, что сведения действительно бесценны. Я даю вам слово, говорите.

Трудно описать изумлённое, но в то же время довольное лицо главного советника, когда Кэйлин подошла близко к нему и прошептала несколько сокровенных фраз на ухо. Угроза разоблачением Фэну была и опаснее, и надёжнее, чем призрачный договор с Сенредом. Кэйлин едва отошла от Вотана, а он уже осознал, что удержался на месте главного советника севера.

* * *

Чем ближе к Аскетиру подбирались воины трёх королевств, тем ниже и темнее становилось небо. Их короли и отцы их королей испокон веков подписывали дружественные договоры о взаимопомощи в трудные времена, но люди держались порознь. Рыцари Камелота не ощущали «своих» в воинах Родора или Карлеона.

Внезапно всем дали сигнал остановиться. Воины, которые ехали впереди, услышали звуки нападения: лязганье мечей, крики, топот лошадей. Шум доносился издалека. Три короля спешились, чтобы решить, что делать дальше.

— Мы перед лесом Аскетир, — сказал Карлеон. — Возможно, пока мы ехали и не получали вестей, северяне продвинулись дальше, и сейчас мы слышим звуки битвы.

— Бесполезно гадать, — произнёс Артур, решительно посмотрев в лицо Карлеону, — нам нужно подойти ближе. Не всем сразу, выбрать с два десятка человек, которые проберутся к месту, откуда доносится шум, и всё выяснят. Я возглавлю их.

Смелость Артура покоряла и вызывала восхищение, но король Родор отличался предусмотрительностью и не желал в нелепой схватке терять ценного союзника, готового по зову сердца всех защищать.

— Пошлите кого-нибудь из ваших рыцарей, например, сэра Леона. Так будет благоразумнее, — посоветовал он юному королю.

Тут их прервал мальчик, который выскочил из тени деревьев и бросился бежать куда глаза глядят. Он мчался из глухоты леса, напуганный, трясущийся, но наткнулся, как нарочно, на отряды трёх королей. Его ноги остановились и не двигались, будто палки, которые нельзя согнуть — можно лишь сломать. Объятый страхом, он кинулся в сторону — и угодил в железные руки Карлеона.

— Это ещё что такое? — протянул король, изучая дрожавшего ребёнка в серых лохмотьях. На его плече проглядывал необычный символ — три волны, исходящие из одной точки. Как только Карлеон заметил его, то тут же побагровел и злобно прошептал: — Друид.

Услышав это, мальчик задёргался ещё сильнее. Он попытался вырваться, но это было невозможно: Карлеон уже потянулся к мечу.

— Что вы делаете? — остановил его Артур, подняв руку в сторону короля. — Отпустите. Он же ребёнок.

— Таких «детей» ваш отец топил в реках и колодцах без оглядки, — сплюнул в сторону Карлеон.

Артур резко схватил его за грудки, вынудив ослабить хватку. Мальчик-друид вырвался, но дальше убежать не смог — его обступили воины и рыцари. Карлеон остервенело глянул на Артура. Но король Камелота продолжал держать союзника. Сэр Гавейн и сэр Леон уже положили ладони на рукоятки мечей, готовые в одно мгновение встать на защиту интересов своего правителя.

— Так вы чтите заветы отца? — с брезгливостью и тенью насмешки Карлеон взывал к сыновней преданности Артура. — Поднимаете руку на союзника, защищая отродье врага?

Облик Артура сделался лишь решительнее после упоминания отца. Извечное напоминание о том, что он наследник Утера, в этот раз произвело неожиданное действие. Руки Артура сильнее сжали позолоченные детали на одеждах Карлеона, а глаза его сверкнули свирепым безжалостным блеском.

— Отец учил меня идти по пути чести! — его голос сошёл на крик, и все вокруг вздрогнули, словно по воздуху пронёсся рёв. Глаза Артура налились праведным гневом, и Карлеон нахмурился. — Что я буду за король, если направлю меч против беззащитного ребёнка?! Что я буду за мужчина?!

Будто пощёчина просвистела в воздухе. Несколько сотен воинов стояли вокруг, и каждый слышал короля Камелота. Карлеон захрипел и побагровел, а руки Артура наконец отпустили его. Не было оскорбления страшнее, чем то, которое прокричал юный король. Казалось, схватка неминуема. Но Артур, чуть отдышавшись, громко загнал свой меч в ножны и повернулся к мальчику, который заворожённо смотрел на высокого воина в алом плаще с золотым драконом на спине.

— Гаюс, — обратился король к лекарю. — Что скажешь? Нам довезти его?

Артур заметил, что мальчик крепко зажмурился, как только он повернулся.

— Лучше просто отпустить его, — ответил Гаюс. — Друиды обладают потрясающей способностью находить своих. Они стараются держаться вместе.

Артур продолжал рассматривать зажмурившегося друида.

— Гаюс, почему он так странно зажмуривает глаза? — в недоумении спросил король. — Он боится меня?

— Ваше величество, друиды верят, что если перед смертью закрыть глаза, то после они вновь переродятся. А иначе их души рассеются и навсегда исчезнут и из мира живых, и из мира мёртвых.

Артур махнул рукой, чтобы рыцари расступились, и опустился перед мальчиком.

— Беги к своим!

Королю не пришлось просить второй раз: маленький друид стремглав побежал прочь. Но оказавшись подальше, обернулся напоследок, чтобы вглядеться в своего спасителя. Очутившись снова в лесу, мальчик закрыл глаза, пытаясь отыскать своих. Мысленно он взывал к ним изо всех сил, пока не услышал неразличимый ответ. Друид бросился навстречу зову с надеждой, над которой никто не был властен. Где-то вдалеке горели хижины его сородичей, доносились крики женщин, рассказывавших ему истории с самого детства. Пепел кружил вокруг него и подгонял бежать дальше, не обращая внимания на усталость. Второй раз за вечер его поймали чьи-то руки, только теперь они были маленькими и нежными. Ласковый взгляд окутал его тёплой волной, и дрожь замедлила бег по телу мальчика-друида. Он уставился на ярко-зелёный камень, висевший на шее прекрасной девушки.

— Стой-стой! — сказала она с доброй улыбкой. — Что там случилось? Почему ты так напуган?

— Там люди напали на мою семью! — выпалил мальчик громче, чем хотел, показывая пальцем в сторону. — И на всё поселение… Они… они жгли всё вокруг.

Девушка провела ладонью по его чёрным волосам, обняла и успокаивающе погладила по спине.

— Пойдём со мной, я накормлю тебя. Ты ранен?

Мальчик отрицательно замотал головой, и схватил девушку за запястье.

— А за лесом стоит целая армия! — зловеще проговорил он.

Девушка нахмурилась.

— Армия? Пойдём, — она протянула ему руку, затянутую в перчатку. — Погреешься и всё мне расскажешь, хорошо?

Мальчик раздумывал недолго и доверился заботливым рукам, в которых с запозданием признал руки друидки.

Примечания:

«Дети не должны участвовать в войнах отцов», — заимствованная и видоизменённая (под данный контекст) цитата.