Альбион (джен)

Мерлин неотрывно смотрел в конец коридора, где недавно исчезла Нимуэй. При всём потрясении Фрея держалась более стойко, чем он. Артур ощутил, как что-то надорвалось во взгляде его друга, и понял, что удар Нимуэй пришёлся в самое сердце волшебника. Он встал за его спиной и сжал плечо. Мерлин резко и с шумом вздохнул и обернулся.

— Я должен пойти к Алатору, остальные маги сражаются возле стен, — начал он суетливо. Артур с сочувствием следил за ним, слыша скрываемые боль и разочарование в его голосе. Мерлин продолжал: — Фрея, пока лучше иди к Гаюсу. Там должна быть мама, я писал ему, чтобы он спрятал её. — Он направился к выходу, бормоча по пути: — Нужно разобраться хотя бы с ними.

И Артур перехватил их взгляды, словно говорившие, что они поговорят об этом позже, когда оба соберутся с мыслями. Это немое понимание всегда поражало его, поначалу он приписывал ему магическое происхождение, но потом, когда в Камелот прибыли другие маги, понял, что это их личная связь.

— Погоди! — крикнул Артур вдогонку и подбежал к нему. — Нимуэй ушла, нужно вернуться к Моргане, а потом вместе пойдём к оставшимся магам.

— Вместе? — эхом повторил Мерлин.

Он терял нить разговора и не мог сосредоточиться на его словах. У Артура попытался перетянуть внимание на себя, он вновь положил руку на плечо мага, сжимая его почти до боли, чтобы тот очнулся. Но Мерлин был словно в тумане, растерянный и разбитый, желающий только сделать хоть что-то после стольких неудач. Точнее, подумал Артур, он считал это неудачами по своим меркам. Он достаточно изучил истинный нрав друга, чтобы понять: на смену потерянности совсем скоро придёт ярость. Мерлин весь был словно магическое пламя, которое он выпускал из своих ладоней.

— Конечно, вместе, — непоколебимым тоном заверил Артур.

Обернувшись, он проследил, как Фрея пошла в сторону комнат Гаюса. Ещё один человек, который не меньше нуждался в поддержке. Артур спустился вместе с Мерлином к подножию лестницы. Там никого не было.

— Где она лежала? — оглядываясь, спросил король.

— Вот здесь, — Мерлин указал на каменную плитку пола.

Артур наклонился и внимательно осмотрел место.

— Тут даже следов не осталось, а ты сказал, она была ранена.

— Значит, её кто-то забрал и вытер за собой следы. Кровь — ценная вещь в магии, сильные волшебники не оставляют её.

Артур с небольшим облегчением подумал, что разговоры о магии приводят Мерлина в норму. Пусть по привычке, но он выдаёт свои учёные заметки о колдовстве. Только взгляд его всё так же потерянно бродил по стенам, окнам и лицу Артура.

— Мерлин, не думай пока об этом, — не выдержал король. — Мы вместе что-то придумаем. Ты говорил, что осада замка продлится дня два-три с теми силами, что накопила Нимуэй, но, посмотри, мы управились за несколько часов.

— Вообще-то, её союзники ещё тут и убивают наших магов, — напомнил Мерлин и заспешил на выход из замка.

— Ты почти одолел Моргану, — догоняя его, продолжал Артур.

— Её обездвижил Мордред, — кинул Мерлин через плечо.

— Мордред? — удивлённо воскликнул Артур.

— Да, — мотнул головой на ходу маг. — Когда я проник в замок, то увидел, как он использует на ней друидскую магию.

— Да этого мальчика стоит наградить! — заметил король.

Мерлин промолчал. Артур замечал, с какой подозрительностью он относится к большинству. Разве что молчаливый и замкнутый Алатор вызывал у Мерлина подобие доверия. А ещё он полностью полагался на него самого, напомнил себе Артур.

Они добежали до южных ворот, где сражение и не прекращалось. Дым от взрывов и огненные вспышки закрывали картину целиком. Союзники Нимуэй бились даже без своей предводительницы. Их силы, навыков хватало, чтобы самостоятельно прикрывать друг друга и сооружать атаки. Маги Камелота выглядели уставшими и измотанными, но появление Мерлина тут же взбодрило их. Артур повернул голову на него: недавнее отчаяние превратилось в решимость уничтожить всё.

Король посмотрел на волшебников Нимуэй: не менее уставшие, но державшиеся благодаря внутреннему мужеству. А Артур всегда был готов воздать должное мужеству своих противников. Мерлин в который раз за весь этот долгий день поднял руки, словно созывая всю магию, что бурлила у него внутри. Союзники Нимуэй вздрогнули при виде этого, и Артур бы не стал упрекать их в трусости: Мерлин умел наводить ужас.

Внезапно его охватило чувство, что всё происходящее — неправильно. Решение, которого мгновение назад не было и в помине, завладело разумом. Он коснулся руки Мерлина, и того будто обожгло изнутри. Маг тут же прекратил читать заклинание и резко взглянул на короля. Нет, он сердился не на то, что его остановили, а на то, что Артур поднёс руку в тот момент, когда он читал мощное заклятие. Даже в это мгновение Мерлин думал о его безопасности.

— Не делай этого, — твёрдо сказал король.

Мерлин нахмурился.

— Не делать?

— Нет, — покачал головой Артур. — Позволь мне поговорить с ними и прикрой меня.

Последние слова всегда словно встряхивали Мерлина, словно долг, который он считал первейшим для себя, вырывался наружу и перекрывал всё остальное.

Артур выступил вперёд, чувствуя, какой зловещей чёрной скалой стоял позади него Мерлин. Король редко боялся, а с такой защитой вообще не представлял, что могло ему угрожать.

— Отставить огонь! — крикнул он со всей мощи. Его приказа послушались не только маги Камелота, но и их противники. — Морганы нет, как и Нимуэй! — Это известие заставило их обомлеть. — Вы сражались достойно, но теперь в битве нет смысла. Если только вашим смыслом не была смерть. Но я знаю, что тянуло вас в Камелот. — Артур обвёл всех взглядом. — Вы хотели домой, вы хотели вернуться в тот дом, откуда вас несправедливо выгнали. Которого вас лишили силой.

На Артура смотрели десятки чужих глаз, и на миг он усомнился, что в праве вообще обращаться к ним, говорить им что-то. Ведь это его отец был тем, кто лишил их дома. Артур остановился. За спиной послышалось движение, и Мерлин выдвинулся чуть вперёд, встав рядом с ним. Он тоже слушал речь короля, словно она была обращена и к нему. И глаза Мерлина не являлись чужими.

Артур вновь посмотрел на враждебную толпу, но вместо них представил себе Мерлина. Того Мерлина, который по возвращении в Камелот не отрывался от книг, который уставал, но делал дело со всей ответственностью и страстью. Артур обращался к нему, и слова находились сами собой, а голос звучал убедительно и правдиво.

— И вы можете туда вернуться, если захотите сами. Мой отец был не прав, объявив вам войну, и я хочу исправить его ошибки. Пользуетесь магией Старой религии — вы можете продолжать пользоваться ею, вас никогда не будут преследовать за это, только если вы совершите преступление с её помощью. Ваши права не будут отличаться от прав остальных жителей, но и обязанности тоже. Если вы увидите несправедливость — придите и скажите мне открыто, вас не накажут. Для меня Камелот — очень дорогое место, я сражаюсь за него не задумываясь. Вы столько лет жили в изгнании, но помнили его. Вы вернулись и тоже готовы биться на смерть за этот дом. Почему? Почему мы должны убивать друг друга, если мы любим одну и ту же землю? Мы хотим, чтобы она процветала или была залита кровью? Мы хотим находить здесь тепло и обнимать близких или враждовать и мстить друг другу? Знаю, в ваших сердцах много ран, но я верю, что дом способен излечить любые шрамы.

— Мы не из тех, кто делится своим, и не из тех, кто легко прощает, — услышал он одно-единственное восклицание из толпы. Остальные хранили мёртвое молчание.

— Раньше я тоже так думал, — признался король. — Думал, что не смогу простить предательство и обман, но оказалось, что любовь и привязанность сильнее обиды. Отец учил меня строго оберегать своё и не позволял идти на уступки. А оказалось, что когда в Камелот вернулись первые волшебники, город расцвёл и преобразился, ему не хватало смеха друидских детей и шаркающих лепреконов на главной улице. — В толпе прокатился неловкий гулкий смех. — Звук от полёта дракона стал таким же привычным, как и шелест листьев за окном. Количество людей, за которых я несу ответственность, стало больше, но это не тяготит меня. Напротив, я ощущаю мощную поддержку, какую никогда не ощущал прежде. Вы не доверяете мне сейчас, и это естественно. Но если вы хотите знать, каким стал Камелот после принятия магии, то спросите у них.

Артур показал на Алатора и волшебников, стоящих рядом с ним.

— Мне кажется, что они ближе вам, чем я, и знают о магии гораздо больше. Они тоже пострадали от Великой чистки, но спустя несколько месяцев после отмены запрета на магию уже сражаются за Камелот. У них должна быть причина, не правда ли? — Он замолчал и продолжил: — Я учусь у магического мира. Учусь, чтобы отличать Ши от фей, чтобы понимать разницу между защитной магией троллей и двухуровневой защитой друидов, чтобы знать, как работают артефакты, когда их можно объединять, а когда нет. Всё это необходимо мне, чтобы быть королём Камелота. Не того Камелота, в котором есть правитель, отвечающий за людей, и придворный маг, полностью управляющий магическим миром. В таком королевстве рано или поздно разногласия и непонимание дадут о себе знать. Я мечтаю быть другим королём для другого Камелота. А для этого я должен знать и понимать своих людей, как самого себя. И сколько бы сил мне не пришлось потратить на это, я буду стараться и впредь.

Никогда перед королевским замком не было так тихо. Словно слова Артура оседали в сознании этих людей и отпечатывались глубоко внутри. Вперёд вышел светловолосый широкоплечий мужчина.

— Мы понимали это. Поэтому Моргана Пендрагон должна была занять трон. Она одинаково хорошо разбирается и в мире магии, и в мире людей. Она должна была стать нашей королевой.

— Что ж, — Артур ничуть не смутился, — теперь вы увидели меня, и у вас есть выбор.

— Если мы выберем её, вы уступите Камелот? — искривил он губы.

— Нет, — спокойно ответил Артур. — Я сражаюсь до конца за то, что мне дорого. Сейчас я протягиваю руку мира, и от вашего решения зависит, примите ли вы её. Будь Моргана на моём месте…

— Она залила бы всё кровью, — закончил за него мужчина, а потом перевёл взгляд на Эмриса. — Ты согласишься принять нас после того, как мы сражались за Нимуэй? Допустишь в Камелот Старую религию? Я не имею в виду безобидных друидов, ты и сам понимаешь.

Эмрис прочистил горло и ответил с удивительной невозмутимостью:

— Если король соглашается принять вас, то от меня возражений не последует.

Артур подумал, что уготовил для него ещё одно потрясение в такой тяжёлый день. Мерлин смотрел на всё совершенно отсутствующим взглядом. Нужно отложить дела и побыть с ним, когда они уйдут отсюда. Артур будет рад остаться с ним, они так долго были порознь на западе и на севере Камелота. Он мечтал, что их встречу ознаменует большее счастье.

— Мы можем использовать даже мощные заклинания Старой религии? — сощурил глаза мужчина.

— Если не в нарушение законов Камелота, то используйте, вы же слышали короля, — уставший голос Мерлина заставлял Артура волноваться.

— Но я хочу услышать это от тебя, — с наглой ухмылкой заявил мужчина. — В конце концов именно ты обладаешь самой большой властью в Камелоте.

Мерлин не повёлся на вызов.

— В Камелоте никто не обладает большей властью, чем король. Я поклялся ему в верности и могу лишь высказать мнение. Решает он. Если он скажет мне, чтобы я принял вас и заботился о вас, я буду заботиться о вас, если скажет мне сжечь вас дотла, я сожгу.

— Даже так? — блеснул глазами мужчина, изучая придворного мага.

У Мерлина был весьма ощутимый голос в Камелоте и влияние на Артура, но перед лицом врагов, которые ещё не стали подданными, он проводил чёткую разграничительную линию. Артур перекинулся с ним заговорщическим взглядом.

— Именно так, — холодно подтвердил Мерлин.

— Мне нужно посоветоваться со всеми людьми. Вы дадите нам время?

— Разумеется, — ответил Артур.

Они собрались возле одной из башен и начали совещаться. Рыцари и волшебники Камелота немного удалились от них, а Мерлин и Артур вернулись в замок. Гавейн обещал их позвать.

Опустившись на ближайший стул, Мерлин запустил пальцы в волосы и закрыл руками лицо.

— Знаю, я не обсуждал это с тобой, — начал Артур. — И ты считаешь их всех врагами, но если уж в Камелот вернулась магия…

Мерлин оторвал руки от лица.

— Да, я не протянул бы им руку мира, а ты сделал это. Эта битва за замок показала, как много у них сил. Потому что по количеству мы их превосходили. Артур, пускать их в Камелот очень опасно.

— Но ведь других волшебников мы уже пустили. Принятый мною закон не делает разницы между магами.

Рот Мерлина приоткрылся, но возражений так и не последовало. От склонившейся головы веяло мрачностью.

— Вчера они были в союзе с Нимуэй, а сегодня уже перебегают к нам? Нет, уж прости, я совершенно не верю им. Хотя, признаю, твоя речь была настолько великолепна, что тронула бы самое чёрствое сердце.

— Какая похвала от вас, господин ершистость, — усмехнулся Артур и сел рядом. — Я и не говорю, что мы радостно вручим им ключи от Камелота. Но я действительно готов принять их, если они, со своей стороны, не предадут меня. Пойми, я не считаю, что принятие магии — это впустить в замок безобидных друидов или колдунов, расположенных к тебе. Нет. Это и примирение с теми, кто силён, как Алатор, кто сражался против меня и с кем я не чувствую себя в безопасности. Это большой шаг и большой риск. Но мы уже пошли по этой дороге и иначе никак. Может, в этом и заключается моё предназначение, о котором ты твердил. Примирить не тех, кого легко примирить, а самых заклятых извечных врагов

— Даже по моим, весьма вольным, меркам, это безумие, — признался Мерлин, внимательно выслушав Артура, — но, что бы ни случилось, я поддержу и защищу тебя. Не знаю, сколько раз я уже говорил тебе.

Артур похлопал его по плечу, но трагичное выражение не сходило с лица волшебника.

— Ты очень много делаешь для меня и для Камелота. — Король придвинулся ещё ближе. — Вся эта хмурость на лице из-за Нимуэй? Должна быть лазейка, Мерлин. И кому как не нам её искать?

— Ты понимаешь, что она может потребовать что угодно? — на лице Мерлина проступило неописуемое отчаяние. — И я не смогу ей отказать. Потому что при всём благоразумии Фрея для меня всё!

— Ты пылинки с неё сдуваешь, знаю. Но, Мерлин, неужели ты думал, что я допущу её смерть? Мы вместе будем искать способ избавиться от этих пут, а пока — что поделать — выслушаем условия Нимуэй. Надеюсь, она не потребует корону Камелота.

— Трон севера тогда уж в придачу, — усмехнулся Мерлин чуть добрее. — Представляю выражение лица Фэна.

Артур отметил, что к нему возвращается чувство юмора в более человечной форме, нежели холодные северные подколы, которые смахивали скорее на защиту. Мерлин поднялся.

— Схожу пока к Гаюсу.

Артур кивком отпустил его и уткнулся подбородком в кулак. Мерлин много раз говорил, что у него под рукой много слабых и средних магов, а таких, как Алатор — выносливых и умелых, единицы. Если только его план сработает, то Камелот обзаведётся приличным количеством сильных боевых магов. Артур оценивал риски, понимал, как сложно будет в первое время, но верил, что с помощью Мерлина они справятся и с этим.

Загадкой оставалось, что потребует Нимуэй в обмен на жизнь Фреи. Артур терялся в догадках. Но что бы это ни было, жизнь Фреи дороже.

К королю подошёл Гавейн и шепнул на ухо, что волшебники приняли решение и ждут его.

* * *

Медленными шагами Мерлин отмерял в коридоре расстояние от лестницы до комнат Гаюса со скрещенными руками на груди. Он подвёл Артура, Камелот и свою семью. Он допустил, чтобы Нимуэй взяла его за глотку и прижала к стене. Она может вновь потерять армию, но в её власти пара фраз, которые навсегда перенесут Фрею на Авалон, откуда нет возврата.

Он положил руку на дверную ручку и тихонько отворил дверь. Гаюс и Фрея сидели рядом с Ланселотом и о чём-то перешептывались. Его мама стояла рядом и, услышав скрип, обернулась.

— Мерлин! — воскликнула она и бросилась к нему на шею.

Они крепко обнялись, она обхватила его голову руками и, наклонив, поцеловала в лоб.

— Мой дорогой! — шептала она. — Фрея всё рассказала.

Мерлин уткнулся лицом в её плечо и крепко сжал. Потом отстранился и подошёл к кровати Ланселота.

— Он очень плох? — спросил он у Гаюса.

— Рана воспалилась. Думаю, Фрея окажет существенную помощь. Возможно, придётся прибегнуть к магии, — ответил лекарь. Мерлин вглядывался в обескровленное лицо рыцаря. — Он без сознания уже несколько дней, — пояснил Гаюс.

Мерлин повернулся к Фрее. Им нужно было остаться наедине и поговорить. Но сейчас он не мог подобрать слов, и Фрея тоже молчала.

— Тогда не буду вас отвлекать. Пойду к Артуру.

Гаюс остановил его:

— Вы уверены, что справитесь с приливом таких магов, если они примут предложение короля?

— У нас попросту не будет выбора, — оборачиваясь на ходу и разводя руками, ответил Мерлин.

Он пересёкся с Артуром в коридоре, и они вместе поспешили к площади перед замком. Пока король спускался к магам, то ни одним движением не выдал волнения или неуверенности. Напротив, всем видом он говорил, что вне зависимости от исхода дела, знает, что делать. Мерлин выбросил одолевающие мысли о Нимуэй — возможно, вскоре ему вновь придётся взяться за боевые заклинания. Мощные и энергетически затратные, они стали причиной лёгкой боли под лопатками, которая начала беспокоить волшебника. Он повёл плечами, словно это движение могло заглушить её.

Переговоры дали передышку, но для более сильных магов она была выгоднее. Мерлин оглянулся на Алатора, тот держался за бок, но крепко стоял на ногах. Во время сражения заклинание Морганы попало в него, а он всё также находился в строю. Зато маги Нимуэй отдышались и пребывали в отличной форме. Мерлин обвёл их взглядом — без преувеличения только его мощные всеобъемлющие заклинания позволили им удержать замок.

Артур во всём своём величии предстал перед союзниками жриц и жестом показал, что готов выслушать их решение. Вперёд вышел уже знакомый им светловолосый мужчина.

— Мы принимаем ваше предложение, но на трёх условиях. Первое, мы будем отмечать свои праздники и проводить свои магические обряды. Второе, никто из нас не будет служить в армии Камелота, если сам того не пожелает. Третье, мы требуем вернуть наши дома и земли, а если они разрушены, то найти им замену. Причём она должна удовлетворять мага, для которого эта замена ищется.

Артур недолго обдумал слова мужчины и согласно кивнул.

— Вполне справедливые условия. Я согласен. Давайте подпишем договор, который закреплял бы наши обязательства.

Мужчина, казалось, оценил подход короля.

— Хорошо, это мудро. Поскольку Нимуэй и Морганы нет, я возьму на себя обязательства по его подготовке. Среди моих друзей нет возражающих.

— Договорились, — незамедлительно ответил Артур и оглянулся на Мерлина. — Со стороны Камелота договор будет согласовывать придворный маг, а затем и я.

— Ну разумеется, — пробормотал мужчина, скосив глаза на Эмриса.

— Как ваше имя? — спросил Артур у него.

— Альварр, — ответил тот.

— Что ж, надеюсь, мы всё решили. Я отдам распоряжения, и вас временно разместят в замке.

— Прямо в замке? — удивился Альварр.

— Ну разумеется, — произнёс король тоном, не терпящим возражений.

Мерлин усмехнулся про себя и подумал, что Артур умеет проявить своё королевское величие самым выгодным образом. Когда он скрылся в замке, маг остался стоять на площади напротив Альварра, который с нескрываемым любопытством разглядывал хранителя Альбиона.

— Следуйте за мной, — скомандовал Мерлин, глядя на них исподлобья.

Друиды в большинстве своём уже расселились по городу, так что места, которые они занимали, оказались свободны. Да и вообще в замке пустовало много гостевых комнат, ибо время для визитов было неудачное. Но Мерлина волновали не комнаты, а те, кто собирался занять их. Они, вероятно, успели похозяйничать здесь с Нимуэй, но больше им это не удастся.

Когда формальные дела были улажены, Альварр подошёл к нему вплотную и, не сводя пристального взора, сказал:

— Ты почти легенда в магическом мире, всегда был и остаёшься. Почему ты выбрал служить королю Камелота?

— Разве в друидских пророчествах не говорилось, что моё предназначение — оберегать его? — неприветливо ответил вопросом на вопрос Мерлин.

— Всё так, — согласился Альварр, — но почему ты выбрал следовать этому пророчеству? Я видел, что ты делал на западном побережье и здесь, возле замка. Не верится, что тебя можно принудить к чему-либо.

Мерлин искривил лицо, подумав, что вскоре весь Альбион увидит, как Нимуэй принудит сделать его что-либо.

— Потому что он особенный человек, — со вздохом ответил волшебник. Он хотел побыстрее закончить этот разговор и больше не придумывать ни хитростей, ни отговорок. — Потому что он мой друг, потому что я верю, что он сможет сделать то, что никому не удавалось до него. Потому что я полагаюсь на его сердце, разум, меч и чувство справедливости.

Альварр, казалось, основательно взвешивал сказанное Мерлином. Тот же воспользовался моментом и жёстким тоном произнёс:

— Если только я пойму, что ваше согласие на предложение короля — лишь предлог, чтобы остаться в замке…

Альварр приподнял руки, показывая, что он предельно открыт и честен.

— Э-э-э, Эмрис, это чересчур. Своим решением мы разорвали союз с Нимуэй, и это не уловка. — Он прищурил глаза. Было что-то вальяжное, даже бесцеремонное в его виде.

Мерлин ничего не ответил, только смерил его строгим взглядом и ушёл к себе. В комнате его поджидала Фрея, и у мага защемило сердце. Он плотно закрыл дверь и упал на неё спиной, не смея сделать ни шага вперёд. Фрея сложила руки перед собой, в её лице не было ни обиды, ни страха, ни упрёка, и Мерлин не понимал почему. Потому что всё это он испытывал по отношению к самому себе.

— Это заклинание не имеет никаких обходных путей? — спросила она.

Мерлин отрицательно покачал головой.

— Никаких случаев, выходящих из правил, за всю магическую историю?

Он снова качнул головой. Во Фрее проявилась лекарская сосредоточенность и отчуждённость. Она словно изучала сведения об истории болезни и собиралась хладнокровно подвести итоги. Мерлин так не умел, боль сковала всё его тело — не только из-за огромного количества боевых заклинаний, которые он прочёл за день, но и из-за переживаний, скрываемых внутри.

— Она ведь не станет торопиться? — осторожно задала вопрос Фрея. — Ведь это её последнее преимущество. Её люди перешли на сторону Камелота. — Она повернула голову в сторону. — Кто бы мог подумать, что это случится так быстро и что это вообще случится.

— Немного подозрительно, но Артур настроен решительно, — наконец заговорил Мерлин. — Я ни за что не поручусь в том, что касается Нимуэй. Она долго копила сила и вынашивала замыслы годами, а её союзники перешли к нам за день.

Фрея опустила голову, перебирая пальцы между собой.

— Я не хочу, чтобы ты боялся, — сдавленно прошептала она. — И покидать тебя не хочу.

Он видел, как она едва сдерживает слёзы, и бросился к ней. Разомкнул сплетённые пальцы и обвил руками её запястья.

— Ты и не покинешь, слышишь? Я буду искать способ, чтобы снять заклятие, а пока будем выполнять её условия. По какому бы пути тебе не пришлось идти, я пойду вместе с тобой.

Последние слова моментально остановили слёзы Фреи, и она почти с испугом посмотрела на Мерлина.

— Эмрис, — сдавленно проговорила она, — даже не вздумай. Это заклятие наложено на меня, а не на тебя. — Она сжала пальцами его плечи и повторила: — Даже не думай. Альбион нуждается в своём хранителе, а с Нимуэй, ты прав, мы разберёмся. — Она собралась с духом. — Рано волноваться. Пока мы не услышали, чего она хочет.

— Явно не пирогов, — усмехнулся Мерлин.

— Ох, а я бы ей приготовила, — улыбнулась сквозь слёзы Фрея, смахивая те, что уже скатились по щекам. — Это была бы самая незабываемая и последняя трапеза в её жизни.

Руки Мерлина обвились вокруг неё, и с меркнущей улыбкой он крепко прижал Фрею к груди.

— В этом нет и не может быть твоей вины, — проговорила она, проводя ладонью по его спине.

— Но это моя ответственность, Фрея. И я не могу не думать, что справился ужасно.

Фрея отпрянула и посмотрела ему в лицо.

— Во всяком случае она не желает убивать тебя, не так ли?

— Кажется, нет, — со вздохом ответил маг. — Это необъяснимо, но я что-то значу для неё. Что-то глубоко символическое. Но она никогда не нападала на меня: ни в нашу первую встречу, ни в мой приход на остров Блаженных и даже сейчас — она торгуется, но не наносит смертельной раны. Если, конечно, не думать о тебе и… Проклятье! До сих пор в голове не укладывается! — взорвался Эмрис и отпрянул от Фреи. — Ты же была ребёнком! — Он снова с силой сжал её, словно боялся, что она исчезнет из мира живых прямо сейчас. — Как она заглянула в будущее на несколько лет вперёд? Как?!

— Но ты ведь заглядывал через кристалл Ниатида в далёкое будущее, — ласковым голосом напомнила Фрея. — Что мешало ей?

— Всего лишь отсутствие драконов, потому что только их дыхание позволяет приоткрыть далёкое будущее!

Эмрис осёкся, его осенила догадка.

— А Килгарра говорил, что были ещё драконьи яйца. Возможно, всё-таки были драконы? Но без повелителей невозможно призвать их к жизни!

— Но ведь твой отец как раз направлялся в сторону острова Блаженных? — воскликнула Фрея. — Ты проверял дороги по картам!

— Но он не дошёл, на них с мамой как раз напали, — покачал головой Эмрис.

— Ты уверен, что они так и не встретились? — усомнилась Фрея.

— Не знаю, Фрея, не знаю, — волшебник поджал губы. — Об этом ведает только Нимуэй, а я не могу, как Килгарре, приказать ей говорить правду.

Раздался стук в дверь, и в комнату заглянул Гавейн.

— Там уже заявилась Нимуэй, его величество просит вас обоих прийти в переговорный зал, — и он тут же выскользнул обратно в коридор.

Фрея положила руки ему на плечи и сосредоточенно сказала:

— Она не должна чувствовать себя победителем, даже если положение складывается не в нашу пользу. Подумай: она только что потеряла союзников, всех, какие у неё были. Нужно подготовиться к встрече. Я переоденусь и выйду первой. — Эмрис хотел возразить, но она не дала. — Нет, я знаю, что делаю. Ты подготовишься и спустишься за мной. Она в состоянии потребовать, что угодно, но мы не должны падать духом. Даже маленькие подтачивания сделают её торжество не таким приятным.

* * *

Север без всякого умысла помогал Камелоту, перетягивая его врагов на себя и не давая им шанса посмотреть в другую сторону. Избавление от большей части Гиен Кэнэх стало роковым поворотным моментом. Фэн и Логи знали, что силы Одина сражаются с Артуром, правда они не жаловались: вполне хватало проблем от прибывшего Карлеона. Свежие силы всегда рушили равновесие на устоявшемся поле битвы.

Победы Артура отбили у Одина желание сражаться с ним в четвёртый раз, но пробудили соблазн отыграться на северянах. Нахождение рядом Сенреда и Карлеона рождало ложное впечатление силы, хотя именно северная армия продвигалась вперёд. Но в головах трёх южных королей и их армий просто не укладывалась возможность поражения. Они успокаивали себя тем, что это всего лишь временные трудности, и вскоре они вновь развернут мечи воинов в сторону Аскетира, а оттуда на замок Крылатых. Во время Великой чистки они не обратили должного внимания на север, так говорили они теперь.

— Как-то они совершенно позабыли, что выдохлись в Великую чистку на жрицах Старой Религии и их приспешниках, — заметил Фэн с презрительной гримасой на лице.

Он восседал в своих покоях, ровно так же, как когда-то его дед, а подле него стоял главный советник. Фэн вернулся от Сенреда пару дней назад, правда пленники вернулись вперёд него. В замке было условлено считать, что опасная вылазка самого правителя в стан врага — скорее повод для гордости и восхваления, хотя Логи вновь поворчал на правителя, когда они остались наедине. Сами спасённые едва ли находили повод для радости хоть в чём-нибудь. Им оставили должности в замке, но вежливо попросили покинуть места советников — без магии в них не было нужды. Молча, не выдав ничем собственные переживания, Логи взирал, как Кэмпбелл и Мичил освобождали свои места в совете для других северян.

— У них памяти не хватает и на более близкие события, — ответил Логи правителю, намекая на недавние события. — Но это не беда, мы их встретим. Без Гиен Кэнэх они беззащитны.

— Не нужно торопиться, — осторожно сказал Фэн. — Во-первых, они уничтожены не все, а во-вторых, никогда не знаешь, какую ловушку они приготовят. Но до Немета нужно добраться быстрее, чем мы продирались сквозь леса Аскетира, — в голосе правителя послышались жёсткость и непреклонность. — Он будто задумался о чём-то своём, а потом спросил: — Из Камелота есть известия?

— Всё по-прежнему. Мы знаем, что король Артур приступил к штурму замка, но о результатах ничего. Хотя времени прошло довольно много.

— Вот и я не получаю известий, — прошептал Фэн и отпустил Логи.

Он занимался прежними делами, но в мыслях всегда возвращался к Камелоту. Его волновало ни королевство, ни Артур, ни даже Эмрис, а судьба Фреи, которая зависела от них.

В замке Крылатых из-за войны перестали устраивать званые вечера и торжественные ужины. В чём-то Фэн был даже доволен этим — ему никогда не нравилось нахождение среди толпы на главном месте, откуда все наблюдали за ним, если только это не было заседание совета или церемония в тронном зале. Но на празднествах веселились, а это выходило у него из рук плохо.

Когда стемнело, он вышел за пределы замка и отправился в город. Он не думал, куда идёт, но ноги сами принесли его в дом Эмриса и Фреи. Он давно не приходил сюда, но после встречи с ней у Сенреда это было необходимо как воздух.

Магией он открыл дверцу, вошёл внутрь и зажёг свет. Здесь всё было, как при ней, только толстый слой пыли начал покрывать мебель. Фрея ни за что не допустила бы подобного.

Фэн был здесь несколько раз после их отъезда. Приносил с собой книгу, в которой лежал высушенный вереск, иногда отчёты и донесения, садился в глубокое кресло и читал их по очереди. Так в этом страшном доме, наполненном призраками прошлого и столь притягательном для него, правитель проводил по несколько часов, а затем возвращался в замок.

В этот раз он намеревался поступить также, но ему помешали. Дверь скрипнула за его спиной, и он, вытянув вперёд руку, обернулся к вошедшему.

Это оказалась Митиан, которая от страха тут же приподняла руки, словно говоря, что она безоружна. Даже в этом север и юг были полной противоположностью друг другу, с усмешкой подумал про себя Фэн. На юге поднятая рука символизировала сдачу на милость победителя, на севере — атаку и желание бороться до конца.

Он и не собирался нападать, пока не увидел лицо вошедшего. Личная сила позволяла многое.

— Что вы тут делаете? — подозрительно спросил Фэн, заслонив ей дорогу в комнаты.

— Искала вас в замке, стража сказала, вы отправились в город. Мы разминулись ненадолго, поэтому я увидела вас и пошла за вами. Что это за дом? — спросила она, оглядываясь вокруг и брезгливо морща носик при виде пыли.

— Это неважно. — Фэн развернулся к ней спиной, переплетая пальцы. — Вам нужно покинуть его. — Фэн повернулся обратно, когда самообладание полностью вернулось к нему. — Разве придворные лекари не говорили, что вам необходим отдых и покой в замке, а не за его пределами?

— Вы ни разу не пришли навестить меня, после того как услышали о ребёнке, — обвинительным тоном сказала Митиан и двинулась вперёд. Может быть, она рассчитывала, что это заставит его отступить? Какая наивность. — Ни разу не обедали и не ужинали со мной после этого.

— Возможно, завтракал? — с нескрываемой иронией уточнил Фэн.

Она вздохнула, давая понять, что не оценила его чувства юмора.

— Что будет с Неметом?

Тут правителя окатило неконтролируемое злорадство. Она пришла к нему с требованием послать отряд к отцу, когда Фэн сомневался в правильности этого действия, а теперь, когда он оценил все открывающиеся возможности после неоценимой помощи Логи с пожирателями, сомнения гложут её. Она пропустила недруга в родной дом, думая, что помогает против другого недруга. Видимо, Митиан должна по-настоящему ненавидеть Логи — его задумка предрешила судьбу Немета.

— Я об этом позабочусь, — ответил Фэн. — Думайте лучше о себе.

— Я хотела поговорить с вами откровенно хотя бы за пределами этого проклятого замка, — вырвалось у неё.

— Я не считаю замок, в котором много лет жила моя семья, проклятым, — отчеканил Фэн.

— Извините меня, — тихим голосом произнесла Митиан. — Я никак не могу восстановить понимание между нами.

«Восстановить», — мысленно фыркнул Фэн.

— Давайте пройдём в комнату и спокойно откровенно поговорим. Кажется, дом заброшен.

Она сделала шаг вперёд, но он преградил путь.

— Говорите, что хотели, и уходите. Вам незачем идти дальше.

— Я жду ребёнка и не могу долго стоять! — надавила она.

У Фэна не нашлось возражений, он приподнял глаза к потолку и со скрежетом зубов пропустил её вперёд. Ему до боли не хотелось, чтобы она видела дом изнутри. Тут всё кричало о том, кому он принадлежал, стены гудели имя хозяйки, каждый предмет дышал ею. Или Фэну только казалось?

Митиан прошла в комнату и осмотрелась. Её любопытный взгляд скользил по большому столу с вазой в центре, по вышитым скатертям, лежащим на полках, по аккуратно разложенным травам, по склянкам с цветными жидкостями, по маленькому столику возле окна с трепетно сдвинутой парой стульев. Они будто ждали, что вернутся те, кто сидел на них, касаясь коленями друг друга, и начнут перешёптываться, глядя на звёздное небо. Но Фэн знал: они никогда не вернутся, он прогнал их. Границы севера далеки от земель Камелота, если только война не внесёт изменений. Митиан увидела все эти мелочи, вдохнула аромат вереска, который упрямо не выветривался.

— Раньше здесь было уютно. Словно этот дом бросили те, кто его очень любил, — вынесла вердикт она.

Фэн сел напротив неё и выжидающе посмотрел в глаза. Он ни за что не стал бы говорить с ней об этом.

— После смерти отца Немет должен был отойти мне, — она приступила к делу. — Но мы оба знаем, что, являясь вашей женой, я не могу утвердиться в своём наследстве.

— Именно, — подтвердил Фэн, — поэтому он перейдёт ко мне.

— Поэтому вы не прекращаете войны?

Фэн поглядел на неё с недоумением: он дал повод думать, что обсуждает дела, касающиеся севера, с кем-то, кроме Логи и совета?

— Хорошо, — сдалась Митиан, — вы не обсуждаете свои решения с другими.

— С посторонними, — поправил её Фэн и с удовольствием отметил, как она поёжилась.

— Будем делать вид, что я говорю сама с собой, — обречённо вздохнула Митиан.

— Если вам так угодно, — язвительно произнёс правитель.

— Вы протаптываете себе сухопутную дорогу к Немету, — продолжала Митиан, — поэтому продолжаете теснить Одина и особенно Сенреда, ведь именно его земли граничат с Неметом. Вы вряд ли переедете из замка Крылатых в замок моего отца, когда одержите победу.

— Она ещё не одержана, — остановил её Фэн.

— Но мы все знаем, что ваш любимый главный советник постарался на славу, — теперь в её голосе слышалась ирония. — Так вот, вы сами туда не поедете, меня тоже не пустите. Я предлагаю решение, которое подойдёт нам обоим: издайте указ о том, что Немет перейдёт к нашему ребёнку, когда он вырастет.

— А с чего вы взяли, что я пребываю в поисках решения, которое устроило бы нас обоих?

— Вы просто невыносимы! — в сердцах воскликнула Митиан и вскочила с места. — Поначалу мне казалось, что мы найдём общий язык, что вы не такой ужасный, как о вас говорят! Говорили, что вы жестокий, страшный, преступник, как и все маги! Это всё оказалось ложью, но правда куда хуже. Вы бессердечны и бесчувственны, вы не понимаете ни языка чувств, ни даже языка договоров. Ведь это наш с вами ребёнок, как вы не понимаете? Почему вы желаете лишить его всего? Собираетесь поступить так же, как ваш дед когда-то? Переступить через наследника в семейной ветке? Неудивительно, что Фрея сбежала от вас!

Это было чересчур. В замке слишком много болтали обо всём, неудивительно, что ей всё рассказали. Фэн встал на ноги и повернулся лицом к ней.

— Надеюсь, вы высказались в волю. По поводу ребёнка: никто не будет лишать его наследства. Я буду управлять севером и всем, чем, по воле Небес, нас наделит эта война. А после моей смерти всё, чем я владею, перейдёт к моему наследнику. Вы вынашиваете прежде всего наследника севера. Не забывайте об этом.

Он отвернулся и подошёл к окну. Фэн продолжал там стоять, пока не дождался хлопка входной двери, затем уселся за стол и придвинул отложенную книгу.

* * *

Когда рыцари пришли к Артуру и сказали, что Нимуэй явилась в замок, он решил, что они что-то перепутали. Он ожидал её через несколько дней, полагая, что ей потребуется время для просчёта дальнейших планов. Но Верховная жрица отсутствовала всего лишь несколько часов. Любопытно, думал Артур, на что она потратила их?

В переговорном зале были несколько рыцарей и Нимуэй, которая встала у самого верха длинного стола. Она один раз окинула взглядом потолок и стены, словно отмечая, что тут ничего не изменилось. Артур подошёл ближе и едва слышно сказал:

— Я уже послал за Мерлином, он скоро будет.

Нимуэй дала понять, что услышала его. Её чистое свежее лицо и опрятное дорогое платье не допускали и мысли, что недавно эта женщина руководила сражением. Будто она явилась, чтобы принять участие в пышной роскошной церемонии, где ей уготована не последняя роль. Жрица так и не шелохнулась, пока в переговорный зал не вошёл ещё один человек. Артур обернулся, ожидая увидеть Мерлина, но вместо него у распахнутых дверей стояла Фрея.

Он давно не видел её настолько красивой. Казалось, что они с Нимуэй сговорились. На Фрее было надето сверкающее тёмно-лиловое платье, волосы сводились в приподнятую причёску, глубокий вырез перекрывала тонкая полупрозрачная ткань в цвет платья, на которой сверкал изумруд. Она медленно прошла к Нимуэй вдоль зала, огибая стол и ступая словно королева. Жрица долго испытывала её тяжёлым режущим взглядом, но в итоге улыбнулась.

— Как это любезно с твоей стороны — встретить меня, Фрея.

— Рада, что ты оценила. Эмрис скоро будет. Он сказал, ты любишь север, поэтому я надела северное платье. Хотела сделать тебе приятно.

— Тебе удалось, — сквозь улыбку процедила Нимуэй.

Артур бегал глазами от жрицы к Фрее, чувствуя, что спокойствие всего Камелота висит на тонкой нити, которую к тому же расшатывают острые фразы этих двух женщин.

— Ты уже знаешь? — продолжала с величественным видом Фрея. — Твои люди предпочли Эмриса тебе.

— Успела услышать, — ответила Нимуэй, сохраняя маску приветливости на лице.

— Он обаятельный, умеет расположить к себе, — щебетала Фрея как ни в чём не бывало. — Хотя кому, как не тебе, знать об этом.

— Разве?

У Артура уже глаза на лоб лезли, но вмешательство могло сделать всё ещё хуже. Он от всей души желал, чтобы Мерлин явился поскорее. Меньше всего Фрея напоминала разбитую горем женщину, но Нимуэй даже в гордом одиночестве источала опасность.

Фрея сделала два шага навстречу жрице, сложила руки за спиной и вкрадчиво произнесла:

— Я поняла, что ты любишь его.

Нимуэй выгнула бровь.

— Разве? — повторила она. — Не думала, что ревность помутит твой разум, Фрея. Другие сказали бы, что скорее ненавижу.

— Любовь некоторых людей отравляет сердце и разум сильнее, чем ненависть, — сказала Фрея, и улыбка её померкла. — Мне потребовалось время, чтобы понять. Ты потеряла вожделенную награду из-за старого вождя. Ты выставляешь его врагом напоказ, но в глубине сердца восхищаешься его силой и хочешь, чтобы он сражался на твоей стороне. Твоё поведение — это не желание уничтожить, это желание обладать.

Их взгляды скрестились как тогда, когда они встретились впервые, но сейчас, Артур готов был поклясться, они вкладывали в свои взоры куда больше.

— Ах, — спохватилась Фрея, и притворная улыбка вновь засверкала на её губах. — Я так неучтива — не предложила тебе сесть. В твоём возрасте тяжело долго стоять.

Артуру сложно было судить, но намёк на возраст воспринимался любой женщиной оскорбительно, даже если она столетняя ведьма. Тут же в зале показались слуги с напитками и закусками.

— Я попросила принести угощение, — пояснила Фрея, забирая всё с подносов и расставляя перед Нимуэй. — Как же я тебя сразу не узнала! Но твой вид на той ярмарке много лет назад сильно отличается от нынешнего, уж извини. — Она придвинула угощение. — Как раз говорила Эмрису, что ошиблась — на тебе не было никакого заклинания старости. Ты просто сняла свои омолаживающие заклятия и предстала в истинном обличии, не так ли?

Артур ощутил, как сэр Гавейн прожигает взглядом дыру на его щеке. Фрея играла с огнём так смело и без оглядки, что это пугало.

— А ты наблюдательна, — заметила жрица, отпивая предложенный напиток.

— А ты так неразборчива в напитках, — произнесла Фрея, и Нимуэй тут же перестала пить.

— Намекаешь на яд? — сладким голосом поинтересовалась она. — Дитя, я уже слишком опытна для подобного.

— Для тех, что известны, — поправила её Фрея. — Знаешь, с недавних пор я сама смешиваю и изготавливаю новые. Кто знает, как они себя поведут.

Нимуэй выдавила кислую улыбку и больше не сделала ни глотка. В этот момент в зале показался Мерлин, и Артур, готовый выдохнуть с облегчением, понял, что поторопился. Его придворный маг тоже вспомнил о северной моде. Непонятно, какое чудо удержало Гавейна от того, чтобы не хлопнуть ладонью по лбу. Разве не Мерлин недавно что-то говорил ему о том, что его поступки — безумие?

Трудно было не заметить, что настроение Мерлина не располагало ни к долгим приветствиям, ни к задушевным беседам, потому как он с ходу заявил:

— Говори, что хотела, и убирайся.

А вот Нимуэй, казалось, подметила в его словах хоть какие-то ростки стабильности и предсказуемости после непонятного поведения Фреи.

— Как приятно, что ты не изменяешь себе.

Мерлин уселся за спиной Фреи, закинул ногу на ногу и подобно охотящемуся зверю уставился на Нимуэй. Внимание жрицы тут же переключилось на него, будто в зале вообще не было никого, кроме неё и Мерлина.

— Мои условия смиренны и скромны.

«Вот уж в это не поверит никто в Камелоте», — подумал Артур.

— Твой король предложил моим людям вернуться в Камелот, но почему-то запамятовал обо мне, — сладко пропела Нимуэй. — Я тоже желаю вернуться в свой дом.

— А я думал, что ты обитаешь исключительно на острове Блаженных, — вставил Мерлин.

— Не притворяйся, будто не знаешь моей истории. Я уже поняла, что благодаря дракону ты собрал в голове внушительную картину. Но даже теперь ты не знаешь всего.

— Да, — тут же загорелся Мерлин и наклонился вперёд, уперев локти в колени, — тут ты права. Что там случилось с драконьими яйцами? Ведь мой отец бежал к тебе из Камелота, не так ли?

Они с Нимуэй смотрели друг на друга в упор. Никто не дрогнул.

— С твоим отцом у меня получалось находить общий язык куда лучше, чем с тобой. Но время всё исправит. Так вот, — жрица возвратилась к первоначальной теме разговора, — я хочу вернуться в Камелот на свою старую должность.

Мерлин побледнел, и Артуру показалось, что и он сам в тот момент стал напоминать снежное покрывало.

— В должности придворного мага? — выдавил волшебник.

Кто бы мог подумать, что спустя столько лет она вернётся в Камелот на то же место. То самое былое могущество, о возвращении которого она, по-видимому, так мечтала.

— Именно, — с удовольствием подтвердила Нимуэй и повернулась к Артуру: — Не переживайте, ваше величество, у меня большой опыт. Жаль, что ваш отец уже не сможет вам рассказать.

— Ничего, мы вскоре убедимся в этом, пускай и против воли, — пробормотал Гавейн.

— Что ещё? — едко поинтересовался Мерлин.

— Земли вокруг острова Блаженных, — Нимуэй сделала вид, будто это только что пришло ей в голову. — Раньше не только остров, но и все земли вокруг принадлежали жрицам. Я могу показать, если ты расстелишь карту на столе.

Недовольный Мерлин вынужденно встал, отправился к полкам с картами, громко вдавливая сапоги в пол, потом с тем же выразительным шумом перебрал скрученные свитки, пока не нашёл нужный. Он вернулся к столу, и Артур с рыцарями тоже подошли к нему. Нимуэй неторопливо поднялась и, едва взглянув на карту, указала на две точки южнее и севернее острова Блаженных.

— Раньше земли жриц лежали от реки Мор и до друидских лесов. Они должны вернуться ко мне.

— Но ведь сейчас это приграничные земли! — воскликнул Артур, поворачивая к себе карту. — Северные земли Камелота и южные Мерсии!

— Я знаю, — невозмутимо сказала Нимуэй.

— Ты толкаешь нас на захват земель Мерсии? — угрюмо уточнил Мерлин.

— Мои бывшие союзники и я сама теперь будем представлять Камелот. Так что вполне справедливо.

Король переглянулся с Мерлином. Деваться им было некуда.

— Что-то ещё? — натянутым голосом спросил маг.

— Хотела бы напомнить тебе одно, — Нимуэй перекатила плечами будто кошка, — не пытайся обмануть меня. Малейшее подозрение с моей стороны, что ты пытаешься убить, отравить, обездвижить меня или наслать проклятие, — и я читаю заклинание, которое приведёт в действие ловушку. Ты хорошо меня понял?

— Более чем, — огрызнулся маг. — А что если с тобой начнёт сводить счёты кто-то другой? Мало ли ты врагов накопила за столько-то лет.

— С остальными я разберусь сама. Так значит, по рукам?

— По рукам, — нехотя протянул раскрытую ладонь Мерлин.

— Нет, мой дорогой, будем скреплять клятву кровью, — отодвинулась Нимуэй.

Мерлин выгнул брови и поплёлся за пергаментом. Собственной рукой он прописал все условия и дал почитать королю, а после Нимуэй. Когда все выразили согласие, он достал кинжал и полоснул себя по ладони. То же самое проделала Нимуэй. Они по очереди прочитали нечто напоминающее магические клятвы и поставили кровавые подписи под соглашением.

— Что ж, теперь сама магия не даст никому из нас нарушить слово, — провозгласила Нимуэй.

Мерлин взял за руку Фрею и вывел её из зала, пока Верховная жрица провожала его победным взглядом. Она повернулась к Артуру и произнесла:

— Я приступлю к обязанностям немедля, ваше величество.