Маска Анубиса (гет)

Готовое зелье мерцало маленькими звездочками в свете полной луны. Гермиона теперь поняла, что дало ему такое название.

— А теперь, Дагворт, я ни за что не поведусь на твои уговоры подождать до утра, — заявил Реддл, переливая чуть остывшее зелье в стеклянный флакон. — Идем прямо сейчас.

— Даже не видела в этом смысла, — фыркнула Грейнджер.

Уже привычное ощущение азарта поплыло по венам, вскруживая голову, как и Тому, вероятнее всего. Он вел ее по неприметному ходу, избегая коридоров с портретами и сворачивая в самых неожиданных местах. Конечно, с Гарри и Роном она успела изучить замок за пять лет ночных вылазок, но именно таким путем в библиотеку добиралась впервые.

Том быстрыми взмахами тисовой палочки снял защиту с двери библиотеки. В этот раз он действовал гораздо увереннее, ловко обходя ловушки. Они не заметили коварно спрятанного в узле заклятия сигнальное заклинание, ловко установленное кем-то.

Гермиона аккуратно перелила из флакона зелье в небольшой сосуд и подожгла — столь высокую честь оказал ей Том, к ее большому удивлению. Маленькую комнату едва-едва осветил появившийся луч света, открывая перед ними множество зеркал, а прямо за ними, очевидно, запертую дверь.

— Я так понимаю, что нужно с помощью зеркал выстроить правильную траекторию луча, чтобы он достиг замочной скважины двери, — сделала вывод Гермиона, приглядевшись к резьбе на ручке. — Там изображен Атон — божество, зримая форма бога Ра. Интересно то, что у него не было антропоморфного изображения — он представлялся в виде солнечного диска с кистями рук на концах лучей.

Том не нашел, что возразить на ее теорию, тем более, по правде говоря, она казалась ему единственно верной.

— Если ты закончила умничать, то давай начнем, — съязвил Том. — Ведешь себя, как я, меня это бесит.

Последнюю фразу он сказал гораздо тише, но по лицу Дагворт так и не понял, услышала она или нет.

Загадка, казавшаяся с первого взгляда не слишком сложной, заставила их попотеть — луч отчаянно не хотел попадать ровно в замочную скважину, оказываясь где-то выше или ниже.

— Рихтер-Вольф, очевидно, знал толк в пытках, — буркнула под нос Грейнджер, сдувая прядь со лба. — Боюсь представить, что нам предстоит еще.

Том что-то согласно хмыкнул в ответ, усердно пытаясь поймать ускользающий луч света. Он тоже выглядел не самым лучшим образом: по лбу стекла тонкая струйка пота, оставив след, а тело было слишком напряженно, как вытянутая до предела пружина, готовая в любой момент лопнуть.

Решение пришло к ним случайно — Реддл в порыве злости толкнул локтем одно из зеркал, повернув тем самым в нужную сторону. Замочная скважина вспыхнула солнечным светом — они услышали щелчок открываемого механизма.

— Классики, солнечные зайчики, — проворчал Реддл. — Что дальше? Прыжки через скакалку?

— Лучше так, — заметила Гермиона. — А не что-то опасное.

Он не ответил, но она слышала, как Том все еще был недоволен, хотя они смогли перейти к следующему испытанию.

За дверную ручку они взялись одновременно. Переглянувшись, Гермиона покраснела, но не поспешила убрать руку, как и Том. Неловко кашлянув, она все же отдернула руку, все еще чувствуя фантомное прикосновение. На ее удивление, оно не было замораживающе холодным, а теплым, не слишком горячим, а оттого и более приятным.

Реддл же поспешил скрыть неловкую паузу, внезапно образовавшуюся между ними, и поэтому отворил дверь, за которой был путь к следующей загадке.

Коридор оказался не очень длинным — всего лишь два поворота. Гермиона тем временем внимательно смотрела на стены и пол: не хотелось во второй раз случайно пропустить задание — это могло дорогого стоить.

— Кажется, я хочу взять свои слова обратно, — пробормотал Том, но Гермиона его все же услышала.

— Неужели, — хотела съязвить она, но не успела, увидев то, что предстояло им пройти.

Коридор до следующей двери отделяла пропасть. Темная и довольно пугающая. Реддл подошел ближе и сбросил ногой маленький камушек. Гулкий стук прозвучал через секунд десять. Его лицо посерело.

— В случае чего, далековато придется падать, — нервно произнес Реддл, потирая подбородок.

— Тут и перескочить не получится: слишком большое расстояние, — приценившись, сделала вывод Гермиона. — И заклинания не могут помочь. Что-то должно нам помочь пройти испытание, но что именно?

— Здесь есть выступы, — подхватил ее мысль Том. — С этой и другой стороны. Нужно что-то, что в итоге образует мост, и мы сможем по нему пройти.

— Звучит легче, чем есть на самом деле, — отозвалась Грейнджер. — Вернемся к этому позже, днем.

За пару часов активного мозгового штурма они устали, поэтому не заметили притаившейся тени в чернильной темноте библиотеки. Лишь некое предчувствие успело мазнуть сознание Тома по касательной, но не укрепилось, вытесненное недостатком сна и пережитыми эмоциями.

Тень скользнула к книжному шкафу, откуда ранее вышли Гермиона с Томом, молниеносно набирая верную комбинацию из четырех цифр.

Она действовала быстро: они могли вдруг вернуться (маловероятно, но чем черт не шутит). Обстановка маленького кабинета вызывала вопросы — где-то должен был быть спрятанный ход, иначе торчать здесь по несколько часов не имело смысла. Но… ничего. Ничего ей не могло дать подсказку.

В любом случае, она готова была ждать. Чувствовала, что идет верным путем — портрет Вальтера Рихтер-Вольфа был тому подтверждением.

Неизвестный (неизвестная?) выскользнул обратно, пряча тень улыбки на лице.

Тем временем Гермиона активно готовилась ко сну. Друэлла уже давно спала, о чем свидетельствовало ее глубокое размеренное дыхание. Но Грейнджер все равно приглушила шум воды заклинанием — в случае чего объяснять Розье, где она пропадала большую часть ночи сейчас сильно не хотелось.

Гермиона наклонилась к раковине, чтобы сплюнуть остатки мятной зубной пасты, не замечая, как в зеркале, помимо нее, отображался кто-то еще. Она умылась и посмотрелась в зеркало, вытирая лицо. Спать хотелось неимоверно, поэтому ее сознание не успело зафиксировать ускользающую черную дымку.

* * *

Сон или явь? Гермиона бежала по малоузнаваемым коридорам Хогвартса, словно пытаясь улизнуть от навязчивого зова.

— Избранная! — шипел чей-то женский голос, отображаясь от стен и двоясь.

Ноги сами вели ее к лабиринту. Цифры собрались в верную комбинацию, без вмешательства Гермионы, стоило ей только подумать об этом.

Каким-то образом появившийся амулет на ее шее спас от солнечного луча Ра, тем самым пропуская ее вперёд. Плохое предчувствие лишь подгоняло, словно могло спасти от чего-то скверного.

— Принеси ее мне, Избранная! — все настойчивей становился шёпот, все злее.

Дальше была только пропасть. Ловушка захлопнулась. Чёрная бездна манила взгляд, завлекая, но Гермиона отошла на полшага, справившись со странным искушением.

— Кто ты? — прошептала Грейнджер, оглянувшись несколько раз. — Что я должна принести?

Из темноты появился призрак женщины. Антрацитово-чёрный, непохожий на обычных, покрытых серебристо-белой вуалью, привидений.

— Всеми забытая, — она прошипела змеей. — Но не потерявшая своего могущества. Принеси мне маску, девочка. Иначе последствия будут ужасны!

Последнюю фразу она прокричала, резко оказавшись рядом с лицом Гермионы, вынуждая ее отступить от страха прямо в бездну. Покачнувшись, она почти полетела вниз.

В последний момент ее спас Том. Он крепко держал ее за предплечья, не давая вновь шагнуть в пропасть.

Женщина улыбнулась ей, отчего у неё побежали мурашки по спине. Их предплечья обожгло ледяной, самой настоящей болью и вырвало из сновидения.

Гермиона выскочила из спальни, не сильно заботясь о том, что ее могут услышать. Ей нужно было убедиться, что это просто жуткий кошмар.

Она столкнулась с Реддлом на полпути к нему. Схватив друг друга за предплечья, они сдавленно охнули — на коже, отравляя скверной, расцветала чернильная метка Сета. В ушах, терроризируя барабанные перепонки, стоял ее ледяной хохот.

* * *

— То есть, ты хочешь сказать, что вам приснился один сон на двоих, с какой-то женщиной-призраком, и вас заклеймили меткой? — четко, с расстановкой спросила Друэлла.

Гермиона кивнула. Утром она проснулась в разбитом состоянии. После того сна, который с натяжкой можно так обозвать, Гермиона более не заснула, рассматривая угольный рисунок на коже. Под утро ее немного сморило от усталости и пережитого, но противный визг будильника прозвучал через полчаса, вырывая из дрёмы. Сейчас она медленно потягивала кофе без сахара и сливок, раздражаясь от малейшего шума со стороны стола гриффиндорцев. Друэлла, видя дергающееся веко Грейнджер, миролюбиво спросила:

— Хочешь, ради тебя кину в кого-нибудь из них оглушающее заклинание? А то я вижу, что ты скоро не выдержишь и в них полетит что-то круче Круциатуса.

Гермиона хоть и улыбнулась краешком губ, но отмахнулась: с Розье станется исполнить свое намерение.

Она повернула голову в сторону Реддла. Идеальный староста тоже выглядел не самым лучшим образом. Если взглядом можно было убивать, то Том в этом бы определенно достиг успеха. Вокруг него возникла «мертвая зона» — даже Долохов не рискнул к нему подсесть, предпочитая общество Малфоя, чуть дальше от самого Реддла.

— «Вот и клеймили тебя, Том, а не ты своих верных подданных. Как ощущения?» — нервно хихикнула про себя Грейнджер, потирая через рукав мантии «подарок» от призрака.

* * *

Гермиона была растрогана поступком Друэллы.

— Чисто слизеринское благоразумие буквально кричит мне обратное, но я не могу просто так бросить тебя, Гермиона, — смущенно призналась Розье. — И тебя, Реддл, тоже. Даже если для тебя мой жест ничего не значит.

— Спасибо, — прошептала Гермиона, уверенная, что Друэлла ее услышит.

Они снова были в коридорах. Честно говоря, после ночного происшествия туда не хотелось возвращаться, но Розье настояла, недовольная тем, что очередная загадка решилась без ее присутствия.

— На самом деле, мне такого не хватало, — продолжила откровения Друэлла. — Жизнь примерной аристократки надоела так же, как и тугой корсет, который не дает сделать лишний глоток воздуха. С тобой, Дагворт, я впервые за долгое время чувствую себя чуточку живой.

Беллатрикс, Андромеда, Нарцисса — дочери Друэллы — Гермиона внезапно вспомнила об этом. Старшая дочь наверняка воплотила и реализовала в себе нерастраченный потенциал матери. Беллатрикс убила Сириуса. Может в этой реальности этого не случится? Гермиона вновь ощутила давление ответственности. Этот временной промежуток — маленькая чешуйка на теле Уробороса, стремительно менялся, выбиваясь из ряда таких же чешуек. Позволит ли время такие эксперименты? Или Уроборос сбросит старую шкуру без вреда для себя, принимая новые обстоятельства?

— Кстати, на двадцать втором аркане изображен крокодил, на которым стоят пара древних египтян, — заметила Розье, закончив с откровениями. — Тут, на стене, есть такой же.

Гермиона и Том тут же подошли к ней. И вправду, один из столбов отличался от других: он заострялся к верху, как морда крокодила. Реддл попробовал сдвинуть его с места, но тщетно: он будто прилип к стене.

— Тут должно быть что-то, что должно сдвинуть этот столб с места, — подал голос Реддл после долгого молчанья. — Рычаг или нечто другое.

Слова Реддла натолкнули Гермиону на мысли. Она вспомнила сон — какая-то секундная вспышка мелькнула перед глазами и упорхнула, поддразнивая близким решением проблемы. Гермиона сосредоточилась, вспоминая все до мельчайших деталей. К счастью, ее память была фотографическая — это не составило особого труда.

— В своем сне я обратила внимание на этот угол, — задумчиво сказала Гермиона. — Он подсвечивался еле заметным золотистым свечением. Только сейчас почему-то об этом вспомнила.

Там была щель. Поколебавшись, она просунула туда руку, сильно надеясь, что ее конечность останется в целости и сохранности. Пошарив рукой, она нащупала рычаг, как и предполагал Том.

— Ты был прав, Том, — согласилась Гермиона, отряхнувшись от паутины. — Только мне не хватило сил дернуть его на себя. Видимо, за это время механизм немного испортился.

Реддл с некоторым отвращением просунул руку в щель и дернул за рычаг со всей силы. Он поддался не с первого раза, но уступил мрачному обаянию Тома.

Крокодил, сильно накренившись, упал на пол с большим грохотом, ненароком чуть не задев Друэллу. К ее счастью, она вовремя отскочила.

— Надеюсь, в библиотеке не было слышно этого шума, — заметила Гермиона после того, как поинтересовалась состоянием Розье. — Нам не нужно постороннее внимание.

— Слышали или нет, пока второстепенно, — отозвался Том. — Нам необходимо поднять и поставить на место этот мост. Левиоса тут, к сожалению, не поможет.

— Твоя правда, — кивнула Гермиона.

По ощущениям Гермионы, крокодил весил не меньше тонны. Даже втроём они смогли лишь еле приподнять его с пола, так что речи о том, чтобы поместить его на выступы, идти не могло.

— Что будем делать? — спросила Гермиона, переведя дыхание. — Втроём мы не можем, нужен кто-то ещё, как бы не хотелось.

— Видимо, амулетов не зря так много, — заметил Реддл. — Я поговорю кое с кем.

— Как-то не очень честно привлекать кого-то ещё после сегодняшней ночи, — почувствовала Гермиона угрызения совести.

— Они поймут, — уверил Том. — И согласятся.

* * *

Они действительно согласились. Абраксас и Антонин с интересом разглядывали интерьер кабинета Рихтера-Вольфа, пока Гермиона доставала спрятанные амулеты.

Долохов выбирал первый — Абраксас любезно предоставил право ему. Поколебавшись, он выцепил амулет с головой льва.

— Маахес. Бог войны, сын Ра, — отметила Гермиона. — Во время его ночного путешествия сражался со змеем Апопом.

Она помнила Антонина (да и сложно было забыть тяжелое дыхание и давление палочки на шее чуть выше сонной артерии): сражение в Отделе Тайн изредка вставало перед глазами, как будто это произошло только вчера. Только сейчас она осознавала, что ими, по сути, игрались: пожиратели могли прекратить эти детские игры в мгновение ока, но почему-то оттягивали момент, бросая в ответ не слишком тёмные заклинания.

Гермиона знала, что Долохов считался одним из самых сильных Пожирателей Смерти — уже сейчас был виден его потенциал. Антонин часто прикрывал спину Реддла от шальных заклинаний на дуэлях, и если по отдельности их победить было достаточно трудно, то в тандеме они были неуязвимы. Долохов действительно был защитником Тома.

Пришёл черёд выбирать Малфою. Амулетов оставалось всего два, так что Абраксасу сделать выбор было легче всего.

— Нехебкау. Бог-змееборец, — добавила Гермиона. — Ещё один спутник Ра в ночном плаванье, страж одного из входов в Дуат, божество плодородия и времени.

Абраксаса до путешествия во времени она не знала, «имела честь» знать лишь его сына и внука. Сам Абраксас мало походил на них, не внешностью, а манерами. И если Люциус Малфой мнил себя хитрым и всезнающим, то по сравнению с отцом он был далёк от его умений. Конечно, Гермиона понимала, что истинный Малфой далёк от ее представлений — маска учтивой холодности хорошо скрывала эмоции, но кое-что она знала точно: он был верным спутником Реддла, куда бы тот ни отправился.

Надев амулеты, они подошли к шкафу впятером: Реддл с Малфоем и Долоховым были впереди, а Гермиона с Друэллой позади — Том сам хотел показать, что их ждёт. Появившийся луч света вызвал с их стороны лишь вздох и не более.

— А если защиты нет? — поинтересовался Антонин. — Что произойдёт?

— Ослепнешь, — ответил Том. — Друэлла на себе испытывала, не советую терять единственную защиту.

Та поморщилась — испытав тогда неприятные ощущения, ей сильно не хотелось повторять их.

— Немыслимо, что такой лабиринт находится прямо у нас в школе, — поделился мыслями Абраксас. — Сколько магии в него вложил Рихтер-Вольф.

Антонин согласно кивнул, изучая руны на стенах, еле касаясь их пальцами. Лабиринт производил впечатления на всех, даже спустя время.

— Кстати, именно ты навёл на решение первой загадки, — поделился Том.

— Рад был помочь, — хмыкнул Малфой, приосанившись.

Тем временем, они успели дойти до коридора с пропастью. Долохов бесстрашно взглянул вниз, пытаясь прикинуть расстояние.

— Поверь мне, Тони, падать придётся долго, — заверил Том, наблюдая за Долоховым. — Так что надо очень постараться этого избежать.

Том из сумки достал веревку — Грейнджер пару секунд глядела на него недоуменно, пока не поняла, что с ее помощью крокодила получится поставить на выемки гораздо легче.

Силы пятерых достаточно, чтобы поднять крокодила. По скромному мнению Друэллы, в этом большую роль сыграл Долохов, на что Абраксас насмешливо фыркнул, а сам Долохов гордо приосанился.

Вот только опустить на место будущий мост им было тяжелее. Крокодил, будто живой, нарывался вырваться из цепких рук, стремясь окунуться в бездну, как в тёмные воды Нила.

Они не могли этого позволить: ошибка могла дорогого стоить. Это был единственный шанс, что все прекрасно понимали.

Руки Гермионы и в особенности Друэллы начали слабеть — они явно не были предназначены для поднятия таких тяжестей, отчего крокодила начало кренить в сторону, дальше нужных выемок.

Поджав губы, Том, Абраксас, а в особенности Антонин вместе приложили последние силы, чтобы выровнять движение крокодила. В последний момент им это удалось.

Все с огромным облегчением перевели дух. Гермиона, как и Друэлла, потёрла красные от веревки ладони, все ещё чувствуя неприятное жжение.

— Кто первый? — поинтересовался Абраксас, не имея желания быть первопроходцем.

Розье на его слова отошла на пару шагов, дальше от моста, выдавая своё желание сбежать, а не идти первой. Гермиона, хоть и не трусила, почувствовала, как у неё засосало под ложечкой при мыслях о том, что пойдёт первой. Быть таковой она хотела только на экзаменах: там она могла довериться себе и своим знаниям, а тут требовалась ловкость тела и хороший вестибулярный аппарат, которым Гермиона вряд ли могла похвастаться.

Посмотрев на Реддла, Грейнджер сделала вывод, что он думал примерно так же, если она, конечно, научилась за это время, правильно истолковывать скупую мимику его лица.

Посмотрев на задумчивые лица однокурсников, Долохов хмыкнул и ступил на мост. К его большому сожалению, он был не слишком широк — поэтому ему стоило идти осторожно, переступая с ноги на ногу.

Не успел он сделать пары шагов, как активизировалась ловушка Вольфа. С двух сторон вылетела пара маятников, каждый в своём ритме. Один из них едва не задел Долохова, но успел лишь колыхнуть своим движением локон волос на его голове.

Сосредоточившись, не пытаясь поддаться животному страху, Антонин повернулся обратно к однокурсникам. Краем глаза отслеживая траекторию ещё одного маятника, он прикидывал момент, когда ему будет безопасно вернуться обратно, без риска превратиться в кровавое месиво.

Выдохнув, он быстро пролетел это расстояние, чудом удержав равновесие на мосту.

— Похоже, Рихтер-Вольф пошёл ва-банк, — хрипло произнёс Том, когда Антонин вернулся невредимый обратно. — Все, что было до этого, лишь цветочки, не более.

Гермиона согласно кивнула — дыхание перехватило от страха увидеть то, что могло произойти. Абраксас лишь хлопнул Долохова по плечу, не способный на бурные выражения эмоций, а Друэлла облегченно открыла глаза, которые до этого прикрыла в страхе за него.

Маятники продолжали свой убийственный танец, рассекая со свистом воздух. Как успел отметить Долохов, они и вправду двигались каждый в своём ритме: кто-то достаточно медленно, кто-то быстрее, но так, чтобы можно было успеть пройти до того, как он нашинкует тело, как капусту.

— Нам остаётся лишь запомнить, как двигается каждый маятник, не более, — отметила Гермиона, немного понаблюдав за ними.

— Может, вернёмся к этому позже? — подала слабый голос Друэлла, видя не очень радужные перед собой перспективы.

Переглянувшись с Томом, они согласились к большому счастью Розье: требовалась большая концентрация внимания, а они успели за этот день здорово устать.

Маятники их подождут. И она тоже.