День первый (джен)

По звонку мы втекли в помещение, дружно испугались совершенно безобидного скелета и расползлись по рядам. Мы с Людкой заняли первую парту среднего ряда, компенсируя слабое зрение близостью к доске.

Звонок оборвался, и вошел преподаватель.

МихалИваныч Т., начальник всей медподготовки в вузе, был человеком гадким и некрасивым. Ну, в самом деле, у него были маленькие глазки, складчатое лицо с брылями, нос бугристой картошкой и мерзкая манера говорить со студентками.

В день нашей первой встречи он вразвалочку прошел через аудиторию, воздвигся перед моей партой и обвел замерших студенток поросячьими глазками.

— Вы дур-ры, — констатировал он. — У вас, у дур, как: напилась, отдалась, забеременела, вылетела из вуза. И никакого понятия о контрацепции.

На задних рядах покаянно закручинились представительницы отделения народов Севера, славившиеся в вузе и окрестностях малой приспособленностью к городской жизни без надзора родственников и старейшин и вытекающей из этого доступностью.

Это сейчас бы я пропустила слова неприятного человека мимо себя, но, когда тебе восемнадцать, у тебя идеи и идеалы, мир прекрасен и удивителен, и любая несправедливость обязана быть истреблена: смолчать было просто невозможно.

— Как вы можете такое говорить?! — пискнула я.

Жабыч медленно опустил голову и посмотрел туда, где в районе его необъятного живота виднелась моя беленькая косынка.

— Фамилия? — квакнул он.

— П-петрова, — заикнулась я.

— Что, П-петрова, ты не дура? — ехидно уточнил Жабыч.

— Нет, — храбро встала и чуть не упала в обморок я.

— Угу. Кто еще не дура?

Рядом со мной еле дыша поднялась Людочка. Справа встали Оля и Венера. Левая парта в первом ряду пустовала.

Жабыч хмыкнул, ухмыльнулся, положил мне руку на плечо, усаживая обратно. Сделав шаг вперед и оставив нас четверых за спиной, он обвел рукой оставшуюся аудиторию и продолжил как ни в чем не бывало:

— Так вот, вы все дуры. Поэтому записывайте: «Средства контрацепции»…

Я писала и глотала слезы обиды на такого гадкого препода, который…

Который отправил нас четверых не мыть полы в больничке вместо нянечек, а в отделения на обучение и практику под личным контролем, после чего договорился, чтоб нам оформили по части ставки и оплачивали работу и дежурства.

Который оказался прекрасным ортопедом и даже однажды взял нас с Людочкой помогать в операционной.

Который консультировал мою новорожденную дочь, успокаивая меня в своей собственной манере («Дура ты, мамочка, всё тут ровно и как положено»).

Который все так же начинал каждый новый год медподготовки словами «вы — дуры».