Revenge, And a Little More / Месть и немного больше (гет)

Я никогда не умел курить, но вдыхая очередную сигару Long Nines, в попытках влиться в окружение, снова вдохнул больше нужного. Едкий дым прокатывался по горлу, создавая неприятную сухость во рту, пробивая на слезу. Протирая глаза, я обернулся назад. На восточной, пятьдесят шестой улице города, расположился быстро набирающий популярность бар, с громкой вывеской Jolie Coquine.

Заведение было известно своим «американским меню» и было излюбленным местом семей, крупных домов и знаменитостей. Здесь можно было встретить дам в дорогих, шифоновых платьях. Их вечерние платья были длинными и сексуальными, подчеркивали все изгибы женской фигуры до середины бедра. Многие платья вокруг декольте были украшены небольшими группами бисерных цветов или стразами, некоторые дамы дополнительно украшали свой образ различными золотыми украшениями, позволяя другим лицезреть вставленные в них бриллианты. Но всё же многие дамы не скупились накинуть на себя меховую накидку. Многие женщины выглядели сногсшибательно, оно не удивительно, дизайнеры черпали свое вдохновение в образах греческих и египетских богинь, чьи наряды формировала обширная драпировка.

Но всё же такого контингента было не так много, как хотелось бы. Немалая часть леди отдавала предпочтение кокетливым юбкам и блузам, декорированными различными пуговицами, шарфиками и складками. Буквально каждая мелочь в их наряде дополняла образ девушки. Помимо одежды, в образ вошли высокие тонкие брови, а глаза подчеркивали темными ресницами и блестящими тенями. Губы красили в нежно-розовые тона, чтобы они гармонировали с персиковыми румянами. Многие девушки носили кудри, уложенные при помощи бигуди или специальных щипцов Marcel Iron.

Мужчины в одежде более консервативны, чем женщины. В их образе ценились дороговизна и качество костюмов. Неотъемлемым элементом костюма многие мужчины считали шляпы Fedora, подтяжки и черно-белые Saddle туфли. Различные жилеты и пиджаки всегда были снабжены карманными часами, разнообразие и цена которых варьировались от невелика до более внушительных сумм.

Разнообразие образов наполняло и без того изящное заведение. Изготовленная из дерева вишни, классическая барная стойка была самой дорогой частью заведения, хоть и не самой популярной. Большую часть внимания забирали уютные мягкие диванчики, на которых расположились шумные компании. А для тех, кому не хотелось сидеть на месте, был оборудован целый танцпол, где многие бросались в безудержный танец, под звуки джазовой музыки. Линди-хоп, джайв, чарльстон — эти танцы были на пике своей популярности. Импровизация и определённая гибкость ритмической структуры, позволяли многим танцевать, почти, под любую возможную джазовую музыку или блюз.

Звуки саксофона и трубы задавали ритм, пока звуки клавиш фортепиано и контрабас придавали их звучанию мелодичность звучания. Возможно, я бы присоединился к этому ритму, если бы ни чёртов сигаретный дым в лёгких. Откинувшись на спинку бара, я пропустил очередной бокал дайкири: лёгкий привкус лайма был как никогда кстати.

Несмотря на бурление жизни и празднества в этом баре, я не чувствовал себя частью этой компании. Моё сердце всегда с трепетом наблюдала за этой утопией общества. Здесь можно было забыть о невзгодах нынешнего общества, в том числе и о своей работе.

Среди стольких шумных голосов мне был привычен голос только одного человека. Ну, если так его можно было назвать.

— Может на сегодня хватит, — неуверенно предложил Оливер.

— Разве мы долго сидим, — с некоторым удивлением произнёс я, убирая в сторону бокал дайкири и доставая карманные часы Waltham Moon.

На часах было около восьми вечера.

— Мы уже несколько часов сидим в этом баре. Может она не придёт? — спросил Оливер, надеясь на положительный ответ.

Парнишка смотрел на меня своими добрыми, золотистыми глазами. Ему ещё не было восемнадцати лет, но он уже был приставлен ко мне, как напарник. В отличие от предыдущего, чьё тело давно служит кормом обитателям Миссисипи, Оливер обладал большей харизмой, несмотря на его робость. Мне было куда приятнее проводить время с ним чем со всеми «деловыми» с Уолл-Стрит.

Жаль, что придётся разочаровать его.

— Она сказала, что придёт к десяти вечера, — ответил я, вновь принимаясь за дайкири.

— Что! Только к десяти вечера. Что тогда заставило тебя прийти сюда в шесть вечера? — спросил парнишка, чуть не слетел со стула.

— Перестань. Лучше понаблюдай за местными богатеями, — с сарказмом ответил я.

— В их общество нам билета нет. Так зачем мне смотреть на то, как они прожигают сотни долларов на выпивку и любовниц? — с досадой ответил Оливер.

— Ну тогда посмотри в ту сторону. — Указал я парнишке на танцпол. — Веселые сестрички, одетые в одно шелковое белье. Те беспечные танцоры свинга. Они не похожи на богатых людей. И им видно весело сегодня. Может они поднимут твоё настроение.

— Рано или поздно у них кончаться батарейки, коих больше нет на нашем рынке. Мне бы не хотелось проводить с ними оставшееся время. Все эти новомодные движения. Они такие странные, — проговаривал Оливер, разворачиваясь в сторону бармена.

Парнишка мало чем интересовался. Вступая к нам многим приходится отказаться от привязанностей и случайных связей. В мире за кулисами не было место для добродушных и слабых. Боюсь представить, что было бы, если бы он стал напарником Винченцо Дото. К тому же, я всё ещё мало знал его. Чем же можно его развлечь?

Делая очередной глоток дайкири, я с разочарованием заметил, как мой бокал опустел. Полезая в карман жилета, моему удивлению не было предела — ни одного доллара. Просить парнишку крайне не хотелось, похоже нам обоим теперь нечего здесь делать. Значит пора прогуляться и раздобыть деньжат на жидкое золото.

Спрыгивая с барного стула, я схватил с плеч Оливера свой макинтош и приободрённым голосом позвал мальца за собой. Сидящий с кислой рожей паренёк вздохнул с некоторым облегчением и направился за мной. Проходя мимо столика очередных буржуев, с самого края стола мне приглянулось прекрасное успокоительное, с интригующим названием Booker’s. Настоящий американский бурбон премиум-класса, изготовленный в соответствии со старыми традициями в штате Кентукки. Крепкий напиток обладает полным фруктовым вкусом с нотами табака и танина, который завершает продолжительное чистое послевкусие. Думаю, они не обидятся за столь незначительную потерю с их стола.

Мы вышли через запасной выход, на менее красочные переулки. Разница между приятной атмосферой заведения и промозглыми закоулками, пропахшими запахом выхлопов авто, куревом и сыростью, была очевидна. Выйдя на улицу, я вздохнул привычный запах, пока мой подопечный предпочитал медленно сходить за мной по ступенькам. Потирая плечи от холода, он пожалел, что не взял с собой свой пиджак. Пока мы были в Jolie Coquine на улице прошёл дождь.

— Интересно, пройдёт ли ещё дождь? — вслух произнёс Оливер вопрос, возникший в его голове.

— На улице конец сентября, но кто знает? Я думаю навряд ли быть ему в такой холод. Тебе стоит одеваться потеплее в следующий раз. — С улыбкой ответил я, пускай он и не ждал ответа на него.

— Я думал мы будем ждать внутри? — с долей любопытства спросил Оливер.

— Таков был изначальный план, но так как у нас и вправду есть лишний часик времени, я решил, что будет неплохо прогуляться. — Ответил я.

Так мы направились по улицам нашего городка. Выходя на проспект множество бегущих по дороге лучиков ослепляли, по мере приближения к ним. Движения по главной трассе всегда было оживлённое: множество машин, подаренных технологическим прогрессом, шустро разъезжали по дорогам. От выхлопного дыма улицы застилал дымка, сравнимая с Лондонским туманом. Пелену удавалось развеять светом из окон домов, уличных фонарей и красочных вывесок. На главной улице города было всегда оживлённо.

По тротуару прогуливались влюблённые, держась за руки и кокетливо улыбаясь друг другу. Семейные пары, что недавно покинули какой-нибудь ресторанчик или просто вышедшие на прогулку. Уставшие юноши возвращались с нелюбимой работы, а молодые девушки наоборот спешили развлечься после трудовых успехов. Иногда они шли вместе, туда или обратно.

Но среди всех этих людей нам повстречалась одна дама в смокинге. Стоя в телефонной будке её было отчётливо слышно. Но я больше любил воображать диалог, чем подслушивать. Читая слова по губам, мне слышались их голоса.

— “Алло?” — неуверенно спрашивала она.

— “А кто вы?“ — спрашивал голос из телефона. Возможно мужчина.

— “Это я, просто я, куколка”, — отвечала дама, уверяя, что на той стороне точно мужчина.

Жаль, что на другой линии, меня никто не ждёт. Пройдя мимо телефонной будки, мы прошли до центрального перекрёстка. Здесь, облокотившись о светофор, стоял старый знакомый. Подойдя ближе, мы обменялись приветствиями, показав друг другу спрятанные в рукаве стилизованные карты. Докурив сигару, мужчина перестал подпирать местного контролёра дорожного движения, играющего с тремя цветами. Мы направились за ним.

Зайдя за ближайший к перекрёстку закоулок, он достал свои карманные часы от «perret fils brenets», настраивая стрелку которых он творил свои чудеса. Вмиг всё вокруг нас стихло, оставляя за собой лишь тиканье часов. Всё вокруг нас померкло, стало расплывчатым. Сделав пол оборота, он выставил часы на пол шестого вечера. Теперь мы были на совершенно другой улице, совсем неподалёку от интересующей меня наживы.

Закрыв часы, он перевернул те и выставил таймер на двадцать минут и тринадцать секунд.

— Не опаздывайте, господа. — Сказал он, растворяясь в исходившем из-под его ног тумане.

Оборачиваясь к стоявшему в недоумении Оливеру, я вскрыл позаимствованную бутылку успокоительного и сделал один глоток, распробовав на вкус так полюбившийся многим бурбон. Оно того стоило.

— Что это сейчас было? — спросил парнишка, озираясь по сторонам.

— Читал Алису в стране чудес? — скептично ответил я.

Сделав пару кругов вокруг себя, словно зверёк, ищущий свой собственный хвост, парнишка остановился и кивнул. Но всё же задал ещё один вопрос:

— Но мы ведь не в сказке. Как мы оказались в другой части города?

— Не в другой, а в иной части города. В Зазеркалье. Разве я о нём тебе не рассказывал? — ответил я, сделав второй глоток.

— Мы всего пару месяцев знакомы. Ты не рассказывал мне об этом раньше. — В недоумении сказал Оливер.

— Правда. Ну тогда расскажу позже. — Ответил я.

Оборвав разговор на интересующей его теме, мне было предпочтительнее показать всё на практике. Я понимал, что его рано сюда вести, но на то был ряд причин. Во-первых, я знал его больше, чем он знает меня. Напарников дают узнать за полгода или год до того, как те станут частью нашей банды. Во-вторых, мне была интересна его реакция. И наконец, в-третьих, мне нужны были деньги на выпивку.

Пространство или вернее город, в который мы попали ничем ни отличался от реального, того в котором мы находились. Способность тех часов заключалась в возможность перейти на другую сторону реальности. Преодолеть границу между временем и пространством, попадая на ту сторону нашего мира, что существует в другом времени. Это время привязано к нашему миру. Такой переход больше напоминал закольцованность во времени, действия в которой влияют на наш мир.

Проходя по Crosby Street, самой модной улице города. Именно здесь сосредоточено столь большое скопление наиболее знаменитых бутиков одежды, ювелирных украшений и парфюмерии, чьи громкие вывески блистали в лучах вечернего солнца. Но несмотря на это, здесь всегда царила сдержанная энергетика. Неподалёку отсюда расположился один из неплохих ресторанов, Balthazar. Сегодня кстати была более приятная атмосфера. На соседней улице играли уличные музыканты.

Именно здесь меня ждал очередной, роковой для чужой жизни, заказ. Плакат, видимый только нам с Оливером, расположился на третьем фонарном столбе, что мы проходили. Пускай с некоторой фальшивостью в нотах, они играли Harlem Nocturne.

На вывеске была молодая женщина, с короткой стрижкой. Её звали Эвелин Несбит. Молодая красавица сегодня стала очередной целью, жизнь которой находилась в подвешенном состоянии.

— Мы ведь не собираемся её убить? — спросил Оливер.

— У каждого своя учесть. Забавно, как обрываются людские жизни. —

Сорвав объявление, быстрым шагом я устремился по аллее. Встревожено парнишка пытался образумить меня, пытался узнать почему она должна умереть. У меня не было возможности сейчас ему всё объяснить. Работа жнеца не терпит отлагательств.

Тем временем девушка шла нам навстречу, юная натурщица возвращалась домой после очередных съёмок. На ней было белое приталенное платье-футляр, с коротким рукавом, на плечах красовалась шифоновая накидка фиолетового цвета, подчёркивающая бледность слегка открытых плеч. На шее виднелся чёрный ошейник из замши, украшенный золотой цепочкой, её распущенные кудрявые волосы, достающие до лопаток, были слегка растрёпаны, будто бы она второпях пыталась уложить непослушный волос. Сквозь нежно-розовый цвет помады на её губах виднелась синева, карие глаза были наполнены глубинной пустотой и разочарованием. Жизнь сегодня сделала ей новую рану. Да, мне тоже было жаль её. Тем не менее, ей одной повезло. Незнакомец — вот злодей, от которого ей еще не удалось убежать.

Сделав последний глоток Booker’s, я ухватил мальца за шиворот и бросил его в объятья девушки. Пара не ожидала такого поворота. Сделав рывок вперёд мне оставалось лишь закрутить их небольшом вихре и отбросить в кусты, скрывая от начинающегося веселья. В тот же момент раздались выстрелы.

Нарушив вечернюю идиллию, на улице началась перестрелка. Первые пару выстрелов были сделаны, чтобы расшевелить толпу, расшевелить холодные каменные лица. Остальная очередь, из небезызвестного Томпсона, была сделана на поражения. Не взирающий на правила этикета среди гангстеров стрелок, с хохотом скосил шестерых граждан за пару секунд. За ним последовали и другие.

В ответ на дерзость, присутствующие в толпе «плохие парни», в ответ на дерзость изъяли из-за поясов излюбленные пистолеты Colt M1911A1. Парни решили встряхнуть это место.

Испуганные музыканты побросали свои инструменты и бросились наутёк. Джентльмены застилами телами своих жён. Крики нежных дам будоражили разум, как сигнализация во время ограбления. Изумрудный ураган на витринах магазинов заставит пожалеть своих владельцев, что продешевили на витринах. Пара бы утихомирить нарушителей покоя.

Спрятавшись за почтовым ящиком, я пересчитывал патроны более привычного оружия. Револьвер Smith and Wesson насчитывал только шесть патронов. Но к сожалению, для них, мало кто мог похвастаться меткостью в наших рядах. Для меня это никогда не имело смысла. Расплата настигнет каждого, неважно сколько у него жизней в запасе. Теперь я взвожу курок револьвера с полной обоймой и не сдаю назад. Чувствуя ритм на стрельбище, мне всегда хотелось подстроиться под него. Дождавшись, когда подъедет ещё пара машин, я вышел из укрытия, вооружённый орудием возмездия. На решение проблемы ушло не больше пяти секунд. Какой позорный конец для их жизней.

С наступлением гробовой тишины, единственным звуком, что возможно услышать, было тиканье часов. Сомкнув глаза, я отсчитал тридцать шесть секунд, делая через каждые три секунды глубокий вдох. Он был единственным, кто мог позволить нам изменить ход истории, не проливая кровь в нашем мире. Оставались только последствия.

Мы снова оказались Crosby Street, неподалёку от столба, где в зазеркалье нам виднелся плакат о будущей смерти. Теперь его там не было.

Съёжившись, Оливер неподвижно стоял с закрытыми глазами. Похлопав парнишку по плечу, я заставил того вздрогнуть, что тот с испугом, как взъерошенный кот отпрыгнул от меня. Для меня его реакция казалась смешной. Я давно позабыл то, каково это, в первый раз оказаться в ситуации, когда тебе ничего не понятно. Но в мире по ту сторону положение вещей всегда кажется слишком абсурдным.

— Всё в порядке. То, что ты увидел уже прошло и не вернётся. — Произнёс я.

— Что сейчас произошло, — нервным голосом сказал Оливер.

— Что ж, будет сложно тебе коротко всё объяснить. Скажем, что мы на мгновение побывали в альтернативной вариации истории, в которой мне пришлось устранить пару плохих парней, чтобы смогли жить другие. А теперь мы в новой реальности, но искажённой моими действиями в той реальности. — Попытался объяснить я.

— И что теперь будет? — запутанный объяснениями, спросил парнишка.

— Теперь та девушка и граждане потеряли риск для жизни. А вместе с этим, карательница заберёт жизнь негодяев, что преступили черту. — Ответил я.

— А что будет с тобой? — спросил он.

Это был первый раз, когда другой человек был обеспокоен тем, что будет со мной. Тогда я не мог рассказать ему всей правды, ведь это спугнуло бы его. Всё же нужно было немного притормозить. Думаю, на этот раз я был излишне тороплив.

— Ну, мне придётся писать большую объяснительную для того, кто следит за нами. — Ответил я, показывая пальцем в небо.

Услышав мой ответ парнишка было хотел продолжить расспрашивать меня, но к счастью, Эвелин была уже на подходе. В этот раз позади неё шёл тот мужчина, что устроил перестрелку. Он не был вооружён, а в его взгляде читался страх. Завидев меня, мужчина ухватился за руку девушки и бросился на дорогу. С неохотой мне пришлось распрощаться с дорогим успокоительным, бросив то в голову доходяги. Пока я ввёл того в замешательство, молодой парнишка не стал терять времени и подбежал к злодею, чтобы вырвать их его рук молодую натурщицу. Испугавшись видений в голове преступника, его тело само сделало решающий шаг в его жизни. Полное неловких движений, преступник как самый безнадёжный актёр, пал под колёса проезжающего Mercedes-Benz W142. Водитель не успел затормозить. Ему не попасть в рай.

Прижав к груди девушку, Оливер укрыл её взгляд от вида крови. Отлетев на пару метров, он оставил за собой внушительный след. В том числе и на радиаторе сбившего его авто.

Тем временем из машины вышел шофёр, взволнованный случившийся трагедией. И нет его не беспокоил тот факт, что он сбил человека. Сейчас его волновало кровавое пятно, портящее вид роскошного авто. Вскоре приоткрыла окошко и сама хозяйка. Тут я уже не мог стоять в сторонке.

— О, дорогая мисс Джонс, какая неожиданность увидеть вас здесь. — С лёгкой улыбкой сказал я, подходя к приоткрытому окошку авто.

В машине сидела девушка, в чёрном шёлковом платье. У неё был удлиненный, слегка припудренный носик, с деликатно сглаженным кончиком. Широкий рот и средней полноты губы подчёркнуты естественным цветом её алых губ. Миндалевидные глаза скрывали пышные ресницы. Вытянутый подбородок с легким заострением и невысокий, но широкий лоб, придавали её лицу некоторую строгость. А её каштановые волосы, остававшиеся длинными вопреки моде, придавали ей дерзости. Эту женщину трудно было пропустить среди высшего общества этого города. Она была одной из немногих, кому не требовалось много косметики, чтобы быть в центре внимания. Пускай она и не любила излишнего внимания.

— Весьма взаимно, — ответила она,

выходя из машины. Она взглянула на возникшее препятствие на дороге, после чего устремила свой взгляд на молодую пару.

— Симпатичный. Кто он? — спросила мисс Джонс.

— Мисс Джонс, боюсь ваш муж не одобрит ваш новый интерес, — сказал я.

После моих слов мисс снова перевела свой взгляд, в этот раз на шафера.

— Мэтью нам пора поторапливаться, не хотелось бы опаздывать. — Окрикнула она шафера.

Пускай на улице было мало народу, прохожие с неприязнью озирались на сбитого мужчину. Благо данный инцидент случился на улице Crosby Street, где в это время не так много народу. Случись это на центральном перекрёстке, слухи бы уже расползлись бы по всему городу. Смягчающим обстоятельством было то, что он сам бросился под машину. Можно было сказать, что ничего и не произошло.

Убрав кровь с авто, Мэтью аккуратно свернул попорченный платок и сел в машину. Мисс Джонс тоже поспешила вернуться в салон Mercedes-Benz. Не упуская возможности, я продолжил наш разговор:

— Мисс Джонс, думаю я мог бы вам помочь с сегодняшним инцидентом, если позволите.

— Ты никогда не упускаешь возможности подзаработать. Чтож, думаю этого хватит. — Ответила мисс, протягивая из салона авто стодолларовую купюру.

— Вы как всегда щедры, мисс Джонс. Желаю приятно провести вам вечер. Вы ведь сегодня направляетесь в Jolie Coquine. Слышал сегодня там особенно атмосферно. — Проговорил я, принимая купюру.

— Вы правы. Что ж, возможно мы сегодня ещё свидимся. — Сказала она, закрывая окно.

Попрощавшись, я подошёл к Оливеру. Юноша продолжал держать в своих объятиях девушку, боясь отпустить и озираясь по сторонам. Дрожащая как осенний лист девушка также не решалась выбраться из его лап.

— Уже можешь отпустить её, — проговорил я.

Убедившись в правдивости моих слов, парнишка разжал свои лапы. Освобождённая девушка могла вздохнуть полной грудью.

— С вами всё в порядке, мисс Несбит. — Обратился я к девушке.

Её ранее пустой взгляд теперь был наполнен удивлением и растерянностью. Спустя неловкую паузу она собрала мысли и ответила:

— Да, но откуда вы знаете кто я?

— Я был наслышан о вас. Трудно не узнать молодую британку, внешность которой так востребована у художников и фотографов. — Ответил я.

— Вот как. Я даже не знаю, как вам отплатить за спасение. — Сказала она, поймав себя на неприятной мысли, что вновь возникла в её голове.

— Не стоит благодарности, это моя работа, спасать дам в беде. Только прошу, не привлекайте к себе больше таких безумцев как тот несчастный. Вам стоит вернуться к себе домой и прийти в себя после произошедшего. Жаль только, что сегодня мы не можем проводить вас до дома. — Сказал я, стараясь отвлечь её от неприятных воспоминаний.

— Ничего страшного. Я благодарна вам за ваш поступок. — Ответила она, стараясь улыбнуться.

Закончив беседу с мисс Несбит, я было хотел разойтись с ней, но Оливер был другого мнения. Не желая оставлять даму в беде, он предложил довести её до дома. На что пришлось намекнуть ему, что времени у нас не так много, как хотелось бы. В итоге мы сошлись на том, что он поймает ей такси. Хорошо, что в это время оно частенько проезжало. Мне же досталась та часть, которой мне не хотелось заниматься.

Пока молодые мило беседовали, мне оставалось как можно скорее убрать труп с дороги. Оттащив тело в ближайший переулок, я поселил его в новых апартаментах, где ему составят компанию. В подворотнях часто умирают бездомные.

Вскоре мы попрощались с Эвелин. Схватив Оливера за руку, я ринулся в переулок, откуда мы появились. Там нас уже ждал старый знакомый, скуривающий очередную сигару.

— Ты чуть не опоздал, в следующий раз я не стану вас ждать. — Сказал он.

— У нас были непредвиденные обстоятельства, — отшутился я.

— Надеюсь в следующий раз у вас будет с собой швабра, чтобы оттереть за собой следы крови. — С ухмылкой проговорил он, доставая из кармана часы.

Обратив стрелки часов вспять, мы снова вернулись в нашу реальность. На часах было уже около девяти часов.

Распрощавшись со старым знакомым, мы направились обратно в Jolie Coquine. По дороге обратно, Оливер снова мучал меня вопросами, на которые мне пришлось отшучиваться. Его это изрядно бесило, но срываться после произошедшего он всё же не стал. В нём не было алчного любопытства или страха перед тем, что ему пришлось пережить. Попав не по своей воле в «кроличью нору» и очутившись в гуще непонятных ему событий, он испытал понятные многим эмоции. Ему потребуется время чтобы привыкнуть к нашему безумному миру, дверь в который мне так хотелось ему приоткрыть.

По прибытию в бар, полученная тяжким трудом, купюра от мисс Джонс быстро пошла в оборот. The French 75 был тем коктейлем, который я давно хотел попробовать. Волшебная смесь джина, лимонного сока, простого сиропа и шампанского, к тому же довольно крепкое. Каждый глоток терпкий и игристый, с ноткой растительных ароматов, придающих блюдам интерес.

— Боже, никогда не думал, что он будет настолько вкусным. — С удовольствием произнёс я после первого глотка освежающего напитка.

— Теперь понятно, почему мы покинули бар. — Несколько разочарованно произнёс Оливер, усаживаясь на стул бара.

Неудивительно, ведь я не просто вошёл в бар, а влетел со всех в него. Несмотря на столь поздний час, народу ничуть не убавилось.

— Брось Оливер. В нашем деле необходимо уметь расслабляться. Хотя бы денёк. — Сказал я.

— Может ты и прав, — ответил парнишка.

— Чтож, думаю мне тоже стоит приободрить тебя. — Произнёс я, протягивая Оливеру пятидесятидолларовую купюру, полученную со сдачи.

Получив купюру, он долго рассматривал её. Раньше ему не доводилось держать разом столько денег. Обычно в его ладонях было десятки и горстка монет. С интересом изучив полученные деньги он спросил:

— Думаешь она всё-таки придёт? Ну, та девушка.

— Надеюсь, — ответил я.

— Разве вы не договаривались лично о встрече? — уточнил он.

— Как сказать. Раньше мы только обменивались письмами. Это будет первый раз, когда я её увижу. Надеюсь мне удастся её узнать из толпы, — ответил я, делая второй глоток.

— И какая она? — вежливо спросил Оливер.

— О, знал бы ты, полноту её духовной красоты. А как она пишет стихи. Она несравнима и мудра. Аристократичный стиль её письма самим Шекспиром был дарован. По-женски аккуратный, с милыми завитушками и легким наклоном в право. Ровный, уверенный почерк свидетельствует о любви автора к бумаге и писательскому делу. И весь слов её поток, столь смелый, волевой. Не решён людской он простоты. Передовая мысли, чувства так глубоко. Он душу, смог мне зацепить. Заставить мыслить вновь глубоко. Но несмотря на это всё. Мне кажется, что всё же недостоин я её.

— И как же ты её узнаешь? — спросил Оливер.

— Она обещала, когда она зайдёт в этот бар, заиграет музыка, что любима нам обоим. — Ответил я, прижимая бокал к груди.

— Надеюсь, что она не такой большой любитель спиртного как ты. — Произнёс Оливер, отодвигая от меня бокал, содержимое которого проливалось на пол, пока я был своих мечтах.

— Не будь так строг, судьба ещё сделает свой ход. — С нотами сарказма ответил я.

И она и вправду не заставила себя долго ждать. Заиграла Sunset Rose Cocktail — Sepiatonic. Теперь настал её выход.