Под расколотым небом (гет)

Примечания:

Меня на самом деле удивляет, что фикбук считает страницы по количеству строк, а не по количеству символов. Но ладно.

Ночи перед нападением выдались бессонные, потому что всякий раз, когда Катрина прикрывала глаза, ей снился один и тот же сон. В нём она видела Лахесу, но совсем другую, процветающий город с открыток полувековой давности, до того, как к власти на двух планетах пришла одна партия. Тогда вдали возвышался металлический шпиль уродливого зеркального торгового центра, из-за которого летом на асфальте можно было жарить яичницу. Тогда город не был изолирован от остального мира политикой, тогда Лахеса была культурной столицей Юнктерры. Для рубров этот город Западного Аквилона стал настоящей жемчужиной, но во сне до этого события ещё оставалось какое-то время.

Наслаждаться красотой города она не могла, потому что видела её только через окно, а на любые просьбы выпустить её на улицу родители мотали головой и говорили, что делают это для её же блага. «Люди — страшные существа, кто знает, что они сделают, если увидят, какая у тебя магия», — тихо и серьёзно повторяла мать, надеясь, что до её ребёнка наконец дойдёт, зачем нужно это заточение. Катрина каждый раз видела в её глазах ужас и каждый раз этому расстраивалась. Иногда даже просыпалась в слезах, и только наяву вспоминала, что это вовсе не её родители и вовсе не её воспоминания.

В последнее время к снам добавились галлюцинации, которые не подавлялись никакими таблетками. И хорошо, если они начались в момент, когда она ничего не делала, но обычно им надо было обязательно прийти тогда, когда она пыталась проговорить какое-то заклинание. Это обязательно был чей-то голос, обычно — голос Адель, сердитый и разочарованный. К разу третьему она научилась не обращать внимание, но голова сразу же начинала болеть, а магия так и норовила выйти из-под контроля. Особенно неприятно, что это происходило во время тренировок. На поле боя она должна быть в лучшей форме, но сейчас стояла еле на ногах. Да и заклинания у неё то и дело не получались: то спонтанно меняли цвет, то их мощность стремительно падала, и поток утекал куда-то на запад. Вечером среды стало совсем плохо: голова кружилась, магия не просто меняла цвет, но распадалась на разноцветные лучи. Селенавты силой её заставили пойти домой отдыхать. Мальком молча затолкал её в такси, несмотря на все возражения и сказал, что не будет лечить её во время битвы, если она сейчас не отдохнёт. Пришлось послушаться: он с такими угрозами никогда не шутил.

И вот Катрина снова дома, хотя на часах было всего восемь вечера. По плану тренировки должны были продолжаться до полуночи. И что ей теперь делать? Здесь слишком тихо. Она не могла здесь находиться слишком долго, и поэтому, выпив очередную таблетку от головы, вышла обратно на улицу. Если она покажется в штабе — её оттуда выгонят. Так что она пошла в парк, не обращая внимания, как тоска снова разлилась по душе. Сколько тут они с Артуром провели времени, пока она его заново учила основам магии? Она прошлась по дорожкам туда и обратно, зашла на любимую поляну для тренировок, где сейчас играли дети. А потом заметила разноцветное свечение за деревьями. Ей не нужно было подходить к новой пространственно-временной трещине, но она всё равно это сделала. Их становилось всё больше: это пята за два дня, что нашла Катрина. В сопротивлении находили ещё больше, иногда поступали запросы от обеспокоенных жителей. Никто не знал, что эти странные разрывы значат. Те же, кто знал, молчали: слишком долго объяснять их природу. Катрина с удивление узнала, что трещины появляются не только в Лахесе, но вообще по всей планете: разведчики сообщали о том, что рубры с ними не справляются, хотя некоторые из них «зарастали сами собой».

Долго Катрина наблюдала за цветовыми переливами внутри трещины, и только потом написала «дяде». Он не ответил. И вообще не был в сети. Такого никогда не происходило: обычно он отвечал в течение минуты даже в самые напряжённые дни. А теперь?

Появился другой бог. Катрина вздрогнула, когда увидела рядом с собой Трития, всё такую же высоченную статую, отливающую серебром. Он кивнул ей, молча закрыл трещину и исчез так же внезапно, как появился. Вот так трещины и зарастали. Катрина наблюдала за тем, как разноцветный след третьего бога исчез в небе. На мгновение она увидела там, среди облаков, ещё несколько огромных трещин, расколовших небо на несколько частей. Иллюзия исчезла, как только Катрина моргнула. Расколотое небо вновь стало единым.

Вместо того, чтобы сделать разумный выбор и пойти обратно в квартиру, Катрина осталась в парке на час и нашла укромный уголок, одинокую лавочку под липами, где решила поработать над маленькими заклинаниями. Даже они перестали даваться: магия смещалась, и вместо синего заклинания выходило фиолетовое, а вместо красного — зелёное. Причём градус смещения всегда был разным, но шёл в одну сторону — от красного к фиолетовому. Если бы в этих изменениях была закономерность, она бы настроилась. Но магия просто решила в этот ответственный период вести себя непредсказуемо.

— Миру конец. Он и так уже двадцать два года живёт в долг, — послышался знакомый голос. — Вам его не спасти.

Катрина подняла голову и посмотрела второму богу в глаза. Не хотела она сейчас видеть его, но всё равно позволила ему сесть рядом.

— Тритий заделал трещину за меня, какой молодец, — недовольно сказал он, когда не увидел вокруг никаких пространственно-временных разрывов.

— Ты мог это увидеть, не приходя сюда, — заметила Катрина.

— Ты права, — бог не стал спорить. — Но я пришёл к тебе. Слышал, у тебя проблемы с магией. Это моя вина, кстати.

— Как и всё остальное, что происходит на этой планете, — она пожала плечами.

— Нет, я серьёзно, — Секунда перешёл на шёпот и наклонился поближе к Катрине. — Я разделил магический потенциал исхода надвое, и часть отдал истоку. Ещё тогда, в год лахесского взрыва. И поэтому сейчас твоя магия шалит: под конец света ей захотелось назад к твоему пареньку в Клодаре.

Глаза Катрины округлились, и она спросила:

— То есть… Это не моя магия?

— В теории, да, не твоя. На практике, никакой разницы, — ответил он. Но, может быть, эта информация вам с Артуром чем-то поможет. Мало ли, и правда найдёте способ выжить. Я не удивлюсь. В тот раз я об этом умолчал, сейчас говорю.

— И ты пришёл, чтобы это сказать?

— Да! — воскликнул Секунда. — У меня, вообще-то, много дел, но я вспомнил, что это так и не сказал. Вот теперь сказал. Бывай, ребёнок. Мне ещё свою личную жизнь восстанавливать, время не ждёт!

Он потрепал Катрину по голове против её воли и растворился в воздухе. Будто и не сидел никогда рядом с ней. Секунда всё продолжал ей являться в облике Захарии Роджерса, который был на самом деле более старой и приземлённой версией его божественного обличия. Она теперь замечала сходство, особенно когда он прекратил скрывать все свои странности. Катрина не хотела себе признаваться, что честный «дядя» ей нравился даже больше. Она помнила прекрасно, что он хотел сделать с Артуром, да и в прошлой жизни, Катрина чувствовала, ничего хорошего от Захарии Роджерса она не получала. В прошлой жизни она его ненавидела, теперь чувствовала злость на него на кончиках пальцев. Пусть даже она успешно подавляла всё, связанное с Клаусом Фриденом. Небо заполнили тучи, и начался дождь. Катрина посидела ещё несколько минут, а потом всё-таки вернулась домой, стараясь не думать о том, что сейчас узнала. Не время для секретов Вселенной, когда на кону главная битва её жизни.

На следующий день, последний до нападения, Катрина смогла взять себя в руки. Она явилась в штаб селенавтов раньше всех, чем словила их недовольные взгляды. Они же не думали, что она весь день будет прохлаждаться в постели? Нет, она лично пойдёт и проверит, что всё готово, а потом заставит Мину и Адама тренироваться опять. Катрина уже была готова всё это сделать, как Ами усадила её на диван в кабинете и приказала «сидеть смирно». Ещё она повторила, что Катрина «и так ко всему готово, и нечего её лишний раз себя напрягать». Отвертеться от этой заботы было невозможно, так что Катрине пришлось с «радостью» принять чай. Оказывается, пока её не было, Ами на себя взяла всю подготовку, и уже всем раздала поручения. И всё было готово к завтрашнему ужасному дню. Только вооружение в третий раз не проверили. Тут в штаб зашли другие селенавты, все вернувшиеся с утренних заданий.

Кажется, на этой неделе никто не спал нормально. Руки у всех дрожали, а по темноте мешков под глазами можно устраивать конкурс. Катрина мягко улыбнулась, представляя, когда это всё наконец-то закончится, и они смогут зажить нормально, в нормальной стране с нормальным правительством, в нормальной вселенной.

— Завтра важный день. Нам нужно всем отдохнуть, — сказала Мина, посмотрев ей прямо в глаза. Катрина покачала головой. На самом деле, она только и ждала момента, как бы улизнуть от них, чтобы проверить всё самой.

Мину это сразу заметила, и её это не понравилось.

— Давай так, — сказала она. — Можешь не спать, если не хочешь, но никакой больше работы на сегодня. Мы справимся без тебя. Завтра ты должна быть в лучшей форме, ты это и сама знаешь.

Понятно, против неё были все селенавты, кроме Артура. Редко когда такое случалось. Катрина улыбнулась, почувствовать укол предательства в сердце, и подняла руки вверх, сдаваясь. На самом деле, ей срочно нужен был день без работы, людей и любых других внешних раздражителей, иначе её психика могла и в самом деле отказать.

— Хорошо, делайте всё без меня, — наконец, ответила Катрина. В отчет она услышала коллективные вздохи облегчения и рассмеялась.

— А где Мальком, кстати? — Ами повернулась к Адаму, но тот лишь пожал плечами, сказав, что не видел его.

Катрина огляделась. Его и правда не было, а она даже не заметила. Как обычно бывает, Мальком появился тогда, когда о нём вспомнили. Только Ами успела задать свой вопрос, как дверь кабинета открылась, и Мальком медленно вошёл внутрь. Лица на нём не было. Все в штабе селенавтов сразу поняли: случилось что-то страшное. И они знали, что именно страшное.

— Срочное распоряжение от главы сопротивления. Выдвигаемся на окраины города, — резко сказал Мальком и положил на стол бумажку. — Они начали атаку. Гарнизоны заметили на подступах к землям сопротивления.

Никто не был шокирован таким поворотом событий, но в кабинете всё равно повисло тяжёлое молчание. Катрина опустила голову. Реальность добралась до неё. Теперь оставалось только в этой реальности выжить. И неважно, что отдохнуть она сможет только после битвы. Только она приняла идею отдыха, как его у неё отобрали. Ну, ничего не поделаешь. Оставалось только взять оружие, таблетки (голова снова заболела, что ж такое), и надеяться, что всё обойдётся, а они вернутся в штаб уже в новом мире.

Сопротивление работало как только что купленные механические часы. Катрина побежала на четвёртый этаж и получила у одного из полумесяцев распечатку с расположением всех селенавтов: Рэй останется в центре, чтобы заниматься разведкой, остальные выдвинутся на поле боя. Мальком присоединится к врачам, Ами будет наблюдать за битвой из пункта рядом, Адам и Мина шли в боевую ячейку. А вот и главное изменение, к которому руку явно приложил отец: Катрина не пойдёт на поле боя, но будет заниматься противомагическим щитом. Этим должен был заниматься Артур как создатель первого концепта, но в итоге его дело пришлось взять на себя ей как другому пурпурному магу. Чудесно. Как и тот факт, что они едут не на стену, а к кратеру. Оказывается, именно оттуда шли войска. Ну конечно, проще пройти через пустующий шрам на теле города, чем идти через давно построенные укрепления. Но и кратер не был прямо беззащитным: стратеги сопротивления сразу поняли, куда захотят ударить рубры и развернули там баррикады. Но хватит ли их? Приготовления не закончили!

Они быстро выдвинулись к кратеру. На горизонте шумело. Люди бежали от обстрелов на юго-восток. У Лахесы не было системы противоракетной обороны, её разрушили в первые годы после объединения всех земных государств в Юнктеррскую республику. Война никогда не приходила сюда, до сегодняшнего дня. Вместо него стоял наспех наколдованный магический щит, над которым трудилось около одно пятой всех магов сопротивления. Проект Артура и правда работал так, как он хотел. Он был бы рад. К покинутым районам их подвезли на машине, а дальше было дано распоряжение идти пешком прямо до границы города. Снаряды рубров до зданий не долетали, щит работал, но Катрина даже невооружённым взглядом видела, что на долго его не хватит.

Вдалеке слышался гул выпущенных снарядов, которые сталкивались с магическим щитом. Один из снарядов пробил щит прямо над ними. На них летела настоящая бомба, разработка Клодарского института на основе чертежей прошлого. Катрина застыла на месте и почувствовала, как по коже пробежали мурашки. Она смогла разглядеть снаряд поближе: он был похож на изображение из книжки по истории, которую она читала лет в четырнадцать. Там автор в подробных деталях расписывал, как люди считали своё место рождения наиболее ценным, и потому не могли прекратить войны. Национальная гордость в прошлом ценилась больше принадлежности к одному виду. Потом люди, конечно, поняли, что воевали на пустом месте. Каждому человеку на Земле была дарована магия, и в каждой стране можно было найти потенциалы всего спектра. Каждый человек на Земле принадлежал к одному виду, испытывал на себе практически одинаковую гравитацию, дышал одним воздухом. И шаг за шагом мир пришёл к тому, что страны оказались попросту не нужны. Как не нужны были и бомбы. Выгода пропала из войн. До сегодняшнего дня.

Катрина подняла руку вверх и почувствовала, как через неё прошла магия. Снаряд завис в воздухе, окружённый голубым свечением, и затем медленно опустился на землю. Воздействие такого интенсивного магического поля отключило внутреннюю электронику. Мина, однако, всё равно решила проверить снаряд вблизи: внутри в любом случае должно было оставаться ещё активное топливо, судя по данным разведки, нестабильное и готовое разорваться в любую секунду. К счастью, магия устранялась магией, аккуратно подобранной и правильно направленной. Мина потратила на изучение техник ликвидации мин последние несколько месяцев, причём учить всё пришлось в условиях, когда половина информации была засекреченной, а другая — на три века устаревшей. Удивительно, как разведке вообще удалось узнать о вооружении рубров столько всего. Это говорило о том, что и в Клодаре у них было много сторонников, которые могли рискнуть собственной безопасностью, чтобы доставить им информацию. Катрина услышала, как подруга облегчённо вздохнула, когда от снаряда перестало фонить магией. Конечно, разорвись бомба на земле, Катрина успела бы перевести взрывную волну вверх, но потратила бы на это слишком много энергии. А так они проверили, что их тренировки были не зря.

Каждый из них учил что-то своё. Ами перерыла за несколько месяц все доступные учебники по ведению войны, от самых древних до написанных полвека назад основателями Чёрного Опала. Адам и Мина как типичные холодные маги учили более боевую магию, вкупе с ликвидацией бомб. Катрина же… Не то что бы ей нужно было чему-то учиться новому, эти месяцы она больше бегала за Артуром и пыталась сама вспомнить, что такое — быть пурпурным магом. Знаний хватило, чтобы залатать зияющую дыру в щите прямо над ними. На это потребовалось секунд тридцать, и следовавший за уже упавшим снаряд взорвался в воздухе, не достигнув города. А селенавты побежали дальше, уже после того, как Катрина окончательно превратила снаряд в пепел, чтобы он точно никому не навредил.

С каждым шагом головная боль снова усиливалась, и она нарыла в сумке первую таблетку от боли. Что-то ей подсказывало, что не последнюю. Через пять минут они дошли до здания прямо на краю кратера. Катрина не могла не посмотреть туда, в центр бездны, где её прошлая жизнь потеряла всё. По коже прошли мурашки, и она быстро пошла внутрь.

Там разместили разведывательный пункт сопротивления. Мальком отделился от их группы и присоединился к другим зелёным магам на первом этаже: здесь они пройдут быстрый инструктаж и побегут под бомбами вытаскивать раненых. Адам долго не выпускал руку своего парня, но наконец на выдохе пожелал ему удачи и вместе с остальными поднялся наверх. В воздухе второго этажа плавала многолетняя пыль, настолько густая, что Ами, как аллергик, закашлялась и достала платок, чтобы прикрыть нос. Заправлял пунктом Секунда. «Он же говорил, что будет в Клодаре, что он тут забыл?» — подумала Катрина, но ничего не сказала.

Сегодня он был одет необычно для себя: на нём было лёгкое чёрное пальто, выглядевшее на нём мантией колдуна из книги. Под пальто были белые футболка и штаны, а на ногах — чёрные кроссовки. Неправильная одежда для лахесских +30, но дяде было всё равно. Вряд ли боги чувствовали температуру так, как другие. Кроме того, на полную был включён кондиционер, так что вскоре все начали мёрзнуть.

Конечно же, Захария Роджерс всегда её замечал первой, как бы она не пыталась прятаться. Он кивнул ей. Катрина отвела взгляд и одним видом дала понять, что не хочет говорить ни о чём. И в принципе существовать в одном пространстве. Кажется, он не понял, потому что улыбнулся ей слишком искренне. Потом, однако, всё же отвёл взгляд и обратился ко всем:

— Вы знаете, зачем вы здесь и что произошло. Ваше будущее в ваших руках, друзья. Мы можем или отстоять свободные планеты, или проиграть их диктаторам, разделяющим людей на касты по цвету их магии. Выбор ваш. Если кто-то опасается за свою жизнь, однако, я не могу вас винить. У вас есть единственный шанс уйти, и он сейчас. Можете уходить.

Дядя сделал небольшую паузу в речи, но, конечно же, никто из селенавтов не развернулся, хотя всё же переглянулись, и увидели в глазах друг друга решительность идти вперёд.

— Ну, я в вас и не сомневался. Итак, теперь к делу. Свои специальности вы, надеюсь, прекрасно помните. Ким, Дюмон, — он посмотрел на Мину и Адама. — Вы присоединитесь к первому боевому отряду, который прямо сейчас подходит к штабу. Ваша задача — подобраться к вооружению противника и уничтожить, при этом не попав под обстрел. Ружья вам выдали в центре. Используйте магию, чтобы не получить повреждения. Вы часть отряда, но ваша первая задача — исполнить задачу и вернуться живыми. Тёплые маги в первом отряде поддержки обеспечат поддержку.

Адам и Мина переглянулись и кивнули полумесяцу, а потом скрылись в проходе здания. В небольшой комнатке на последнем пятом этаже, откуда открывался вид на улицу, они остались вдвоём с Ами.

— Аркан, Най, вы остаётесь здесь…

Катрина хотела возразить, что её настоящую фамилию нельзя использовать при исполнении, а потом поняла, что уже всё равно. После этой битвы исчезнут либо они, либо рубры, и ничего не случится экстраординарного, если последние наконец узнают, кем она приходится лидеру сопротивления. Поэтому Катрина прикусила губу и продолжила слушать, не смотря Секунде в глаза.

— Най, будешь следить на экране за тем, чтобы отряды всё делали правильно, — он махнул за себя. —Если ситуация меняется, меняешь тактику, посоветовавшись со мной. Я буду здесь же, за левым столом.

Ами кивнула, подошла к экрану и сразу же пропала в цифрах, символах и стрелках показателей. Её родная стихия. Теперь достучаться до неё не по делу нельзя было. Почти сразу же она начала отдавать по микрофону какие-то указания четвёртому юго-восточному отряду, который на один градус отклонился от своего маршрута.

И тут Захария Роджерс подошёл к Катрине поближе. Она подняла голову и смерила его презрительным взглядом. Он не повёл и бровью, будто не скрывался под маской квадрата «Чёрного Опала» второй бог со своими планами на неё и Артура. Будто все их разговоры были страшным сном. Будто Захария Роджерс был настоящим человеком.

— Аркан, нужно усилить противоракетный щит. Твоего потенциала хватит. Можешь уединиться в соседней комнате, чтобы мы с Най тебе не мешали. Но не забудь ружьё. На всякий случай.

Ни слова не выдавало в нём Секунду, но Катрина всё видела по глазам. Она ещё раз туда заглянула. Там отражалась нечеловеческая бесконечность, как ей казалось. Неважно. Если ему сейчас не было дела до божественных игр, то ей тоже, поэтому Катрина кивнула и пошла в другую комнату, на вид — чей-то кабинет, который себе обычно позволяют богатые люди прямо в квартирах. Окна здесь были ещё больше, чем в прошлой комнате (наверное, гостиной), но вид из них открывался только на соседние дома. Катрина села как можно дальше от окон прямо на пол и закрыла глаза. Перед собой она увидела ленты магических потоков, текущих через Лахесу. Вдалеке — разноцветное озеро магии рубрианских солдат, которое приближалось и в отдельных местах тянулось прямо к городу. Эти отдельные потоки и прерывал худо-бедно неплотный щит над городом, созданный из переплетения красной и фиолетовой магии. В некоторых местах уже были бреши. Катрина встала, не открывая глаз, и провела рукой по воздуху. Этого не требовалось для создания заклинания, но привычка осталась с детства. Сначала она увидела пурпурную ленту из правой руки, потом — из левой. Если скрестить их вместе под определённым углом, а потом резко направить вверх, получится щит. Сначала маленький, потом, если продолжать держать руки в таком положении и не прекращать магический поток, он становился всё больше и больше. Через минуту он покрывал весь город, и Катрина сумела опустить руки, при этом не прекращая поддерживать новый щит, более крепкий. С её помощью большая часть тех магов, что работала над первым щитом, могла вступить в бой. Таким образом, у них будет преимущество в виде нового отряда.

«Только бы не упасть в обморок», — подумала Катрина. Голова начала опять раскалываться, и она аккуратно, чтобы не повредить заклинание, достала вторую таблетку и запила водой. Оставалось надеяться, что простая химия победит сложную магию.

Клаус Фриден ходил по кабинету, сжимая в руках только что принесённую почтальоном газету. Он единственный во всём сопротивлении до сих пор выписывал себе газеты, потому что сугубо негативная онлайн-среда плохо влияла на него. Новости он узнавал последним. Кроме этой.

«Расследование взрыва в Лахесе: Найден виновник!» — так называлась статья на первой полосе. Рядом с заголовком напечатали фотографию мальчика лет восьми, худого и бледного, но с широкой улыбкой на лице. На его плече лежала рука женщины, чьё лицо было обрезано. Клаус помнил этот снимок: его сделал отец. Он помнил, как он улыбался, предвкушая свой первый год в настоящей живой школе, с настоящими людьми, вместо той пародии на домашнее обучение, которое пытались проводить его родители, работник завода и простая домохозяйка, получившая диплом для галочки. И как стремительно его надежды разрушились в августе, когда родители всё же решили, что маленького Клауса опасно показывать миру с его странной магией, непонятно розовой, то ли фиолетовой, то ли красной. Тем более, она то и дело «вырывалась из-под контроля», как было у всех детей в самом начале пути, только его за это ругали, а когда было плохое настроение — могли и вовсе отвесить оплеуху. В один день, который мозг старательно вычищал из головы все эти долгие годы, ссора была особенно бурной. Даже её последствия он помнил плохо. Пока не вспомнил всё в мельчайших подробностях, окинув взглядом статью в сегодняшнем номере. Доказательства, документы, спекуляции, всё в этих четырёх столбцах текста вырисовывало одну картину: пурпурная магия опасна. Сфабрикованная ложь: он то помнил, что за первым взрывом, небольшим, задевшим одну квартиру, последовал второй. И за второй он ответственен не был. Рубры, конечно, об этом умолчали. Тем более, когда им представилась возможность повесить все события того трагичного дня на одного человека. На него.

Дверь в кабинет резко открылась, и Клаус услышал громкий стук каблуков. Если бы не дрожь в руках, которую он никак не мог унять, он бы повернулся и улыбнулся жене. Нужно было убедить Адель, что всё в порядке, и никакие статьи в третьесортных газетах, какой, конечно же, являлась главная газета двух планет, которую он держал в руках, на него не влияют. И вовсе ему не трудно дышать! Он отложил газету и сжал переносицу, так и не подняв глаз на неё. Мало ли, прочитает мысли.

Клаус услышал её голос среди потока мыслей:

— Я сообщу всем, что у тебя выходной. Иди отдыхай. В таком состоянии тебе работать нельзя.

Адель наверняка что-то говорила до этого, но он, как обычно, не услышал, потому что его сознание выцепляло из окружающей среды только самые важные слова, остальное же поглощалось волнующимся морем где-то между нейронов. Голос у неё всегда безэмоциональный, всегда твёрдый и уверенный. На самом деле, Адель переживала, но показывала это не жестами, но действиями. Сейчас у полумесяцев вообще-то было собрание, и Адель их никогда не пропускала. Сегодня она нарушила эту традицию, только чтобы прийти к нему и заставить уйти из штаба. В этом случае он применял самую эффективную тактику действия, с помощью которой получалось всегда успокоить других.

— Всё в порядке, — стоило только проговорить эти три слова достаточно отчётливо, как мир вокруг становился лучше. Все проблемы исчезали, сопротивление побеждало, а рубры и все остальные плохие люди переставали существовать.

Или нет.

— Тебе нужно залечь на дно, — чётко проговорила она. — А я разберусь со всем. Не может быть, что в такой катастрофе виноват ты.

Клаус опустил голову. Нет, не работают никакие его приёмы с ней, они знали друг друга слишком хорошо, чтобы друг другу врать. Адель подошла к нему и аккуратно коснулась щеки. Даже в июльской жаре Лахесы её руки оставались холодными.

— Я знаю, как выглядит вышедшая из-под контроля пурпурная магия. И города она не разрушает.

Клаусу оставалось только усмехнуться. Он ничего не ответил и ждал, пока Адель сама догадается, почему он подавлен. Конечно, она права: пурпурная магия не взрывает города, на такое способны только боги. А им совсем не надо вмешиваться на чужую территорию. Клаус сделал другое. Нечто ужасное, что никакой руководитель «Чёрного опала» не должен делать. Он поставил свои интересы выше интересов сопротивления. И, кажется, он всё-таки жалеет об этом.

— Рубры хотят тебя подставить. Не верь им, — продолжала она.

— Я им не верю, — возразил Клаус. — Потому что я это сделал ради тебя.

— Сделал что? — не поняла Адель.

Клаус промолчал. Он знал: ещё секунда, и до неё дойдёт весь его план. Так и произошло. Она побледнела и схватила Клауса за плечи.

— Только не говори, что сообщил рубрам фальшивую историю, только чтобы тебя арестовали.

— Если моя судьба — убить тебя, то я сделаю всё в своих силах, чтобы этого избеж…

Он не договорил: Адель влепила ему пощёчину. Затем молча забрала газету со стола и сожгла её одним движением руки. На мгновение её глаза загорелись пурпурным, но сразу же погасли. Удивительно, как бы Клаус не ненавидел этот цвет, жене пурпурный шёл. Она напоминала ему древнюю богиню каждый раз, когда делала какое-то заклинание. Эта мысль даже его отвлекла от полуистеричной паники и от боли в щеке.

— Клаус, ты идиот. Иди домой. Журналистам никаких комментариев. Вечером поговорим. И знай, что твоя жертва ни тебя, ни меня не спасёт, — чуть ли не прошипела она.

Адель вышла, громко хлопнув дверью. Он решил сделать так, как она сказала, и пошёл искать пальто, которое оставил где-то в конце коридора. Но где? Он почему-то ничего не видел, а руки только и делали что дрожали. Сердечный приступ? Неужели на этом всё? Клаус даже услышал чьи-то тихие всхлипы. Неужели смерть ужаснулась, увидев своего нового гостя? Тогда почему у смерти его голос?

Катрина открыла глаза. Она могла поклясться, что не спала. И вообще никогда не засыпала на ходу, особенно в такой ответственный момент. Судя по часам, прошло всего лишь пять минут с момента, как она создала щит. Тот остался на месте, спасибо бесчисленным тренировкам.

Примечания:

Ууу, романтика на поле боя