Что знает доктор (джен)

Все на «Энтерпрайз» знают, что доктор Леонард Маккой не любит Рождество. Трогательные песни, возню с подарками, веточки омелы и прочее.

Разумеется, никому бы и в голову не пришло доставать доктора со всей этой ерундой.

И когда в углу медотсека появляется нарядная ёлка — живая, в большом горшке, — медсестра Чепел только разводит руками.

— Понятия не имею, откуда она взялась. Рождественское чудо, доктор.

Маккой закатывает глаза, но ничего не говорит. В конце концов, ёлка не мешает. Наоборот, оказывается, что некоторым бестолковым энсинам даже легче вкатить пару гипошприцев, пока они рассматривают блестящие игрушки.

Но когда под ёлкой начинают появляться свёртки и коробки — красные и зеленые, блестящие, — он не выдерживает.

Но сестра Чепел лишь снова разводит руками.

— Честное слово, доктор, я не видела, кто это принес.

Маккой не верит ей и имеет право — что-то подсказывает ему, что как минимум один сверток она сунула туда сама.

Ведь только Кристен Чепел знает, как порой он вырубается под конец третьей смены подряд прямо в кресле дежурного медика, когда на корабле случается что-то, заставляющее забыть про нормальный сон.

И только Кристен могла положить под елку маленькую шейную подушку идеального размера.

Он разворачивает ее самой первой, оставшись в медотсеке рождественским вечером. Все знают, что доктор Леонард Маккой — не любитель вечеринок и его не будет в кают-компании сегодня. Пусть там веселится весь остальной экипаж, включая тех, в чьих культурах и на чьих планетах и близко нет ничего, похожего на Рождество.

Он и подарки не стал бы разворачивать, но Кристен выразительно подняла брови, покидая медотсек — в нарядном коротком платье, Скотти будет придурком, если не поймает сегодня за хвост свою удачу, подумал Маккой. Кристен подняла брови и кивнула в сторону ёлки, а потом помахала ему рукой и скрылась в коридоре.

Что ж, раз уж кто-то напритаскивал сюда это всё, было бы просто невежливо не открыть. А все знают, что для доктора Маккоя — классического южанина — вежливость всегда была нормой жизни, не так ли?

Он читает маленькую открытку, вложенную Кристен в сверток с подушкой: «Счастливого Рождества нашему суровому доктору с добрым сердцем и поменьше работы в следующем году».

Все знают, что на «Энтерпрайз» у доктора никогда не будет поменьше работы.

Павел Чехов, вчерашний энсин, знает, как доктор Маккой не любит холод. Знает с того самого дня, когда они втроем с Боунсом и Споком на двое суток застряли на безымянном куске льда — спутнике планеты Нимату.

Он хорошо запомнил, как выразительно доктор ругался на мороз, не дающий пальцам нормально шевелиться, чтобы зашить бестолковому Чехову разодранную щёку.

Поэтому Павел попросил свою далекую русскую бабушку связать для доктора самые теплые в мире шарф и варежки.

Леонард наматывает полосатый красно-белый шарф прямо поверх форменки и усмехается. Едва ли получится прихватить его с собой заранее, если их снова занесет в какую-то ледяную дыру, но будет забавно покрасоваться так в какой-нибудь увольнительной, если на планете будет зима.

Хикару Сулу, лучший пилот во всём Звёздном флоте, знает, что доктор Маккой любит швейцарские ножи. Знает с того момента, как едва не задохнулся в объятиях взбесившейся серпентанской лианы в своей оранжерее. Сверкнувшее лезвие ножа — последнее, что он увидел, прежде чем отключиться. А придя в себя, наблюдал вместе с доктором, как это лезвие растеклось по полу, изъеденное на части высококислотным соком лианы. Но главное, что одного удара хватило, чтобы дикое растение выпустило добычу.

Хикару Сулу завернул в темно-синюю бумагу с золотыми звёдочками самый лучший швейцарский нож, какой только удалось раздобыть в Йорктауне. А там знают толк в таких вещах.

Монтгомери Скотт, неутомимый технический гений Скотти, отлично знает о любви доктора Маккоя к хорошему виски. И о том, каким педантом доктор может быть в вопросах классических напитков. Поэтому Маккой улыбается, распаковав коробку с парой идеальных ноузингов⁽¹⁾. И о чём теперь ему нудеть, скажите на милость?

Спок знает о докторе Маккое больше, чем тот готов был бы рассказать сам. И дело даже не в чертовой контактной телепатии: при всей своей замороженности их старпом на самом деле отлично умеет подмечать детали и улавливать оттенки. А внештатных ситуаций, заставляющих доктора терять самообладание, на их совместном счету набралось немало.

Боунс разворачивает толстый том. «Экстремальная медицина в полевых условиях: возвращение к истокам. Записки медиков XX — XXII веков». Бесполезно даже гадать, в какой из пошедших не по плану вылазок он в отчаянии упомянул при Споке что-то насчет того, что нынешние врачи — беспомощные цыплята без своих гаджетов. Возможно, когда пытался подручными средствами не дать кому-то отправиться на тот свет раньше времени.

Маккой кладет книгу на стол, предвкушая, как целых два выходных дня подряд — им как раз предстоит долгая стоянка в Эрдзеуре — никто не будет отвлекать его от чтения. Ну, или почти никто.

Нийота Ухура, возможно, одна из немногих на «Энтерпрайз», кто знает, как доктор Маккой любит сладкое. Ведь только ей повезло столкнуться с ним у кассы самого большого на Новой Вероне супермаркета сладостей. Очевидно, у их офицера связи не только исключительные способности к ксенолингвистике, но и зоркий глаз, иначе как объяснить, что Боунс достает из разноцветного пакета несколько коробок с точно такими же конфетами, как те, что он набрал тогда?

Все на «Энтерпрайз» знают, что доктор Маккой равнодушен к Рождеству. Что он не пойдет на вечеринку, а останется спокойно спать в своей каюте в надежде, что никому не станет плохо от грога по объединенному рецепту с трех планет.

Впрочем, возможно, он так и останется в медотсеке. Достанет припрятанный тридцатилетний односолодовый, поставит на столе рядом с новыми бокалами. Там же положит конфеты, непременно попробовав парочку. И даже не станет снимать теплый шарф.

Все на «Энтерпрайз» знают, что капитан Джим Кирк обожает Рождество. И точно будет главной звездой вечеринки. Не меньше пары часов будет развлекать всех и вся, пока не убедится, что команда полностью отдалась веселью и никто не скучает в уголке.

И почти никто не заметит, что после этого их капитан будто растворится в воздухе.

Боунс поправляет шарф, прежде чем открыть дверь. Невозможно лишить Джима такого отличного повода для веселья.

Кирк втекает в каюту лучшего друга, стоит двери лишь немного приоткрыться. На одном плече у него мишура, а за спиной какой-то сверток, но нет смысла даже пытаться угадывать — Маккой знает, что Джим обожает удивлять.

И, положа руку на сердце, он догадывается, откуда в медотсеке взялась ёлка.

1) Бокалы для виски

Вернуться к тексту