Мои миры, твое отчаяние. Танец первый (джен)

От Гарри никто не требовал скорого ответа. Снейп выглядел еще более хмурым, чем обычно. Мальчик объяснял себе это тем, что приближаются экзамены, которые вводят в состояние невроза и тихого сумасшествия как учеников, так и учителей. Гарри не мог сказать, что он действительно испытывает к зельевару. Мальчик определенно был зол на него. Но он прекрасно понимал, что зельевар не бьет его, не лишает пищи, а значит, он, по крайней мере, лучше Дурслей. Приют в голове мальчика ассоциировался со зданием с решетками и жесткими контролерами. А еще он боялся того, что все будут ненавидеть его или презирать. Гарри всегда был немного странным. Хотя правильнее сказать, что он был отличным от других. Мальчик много читал. Ведь книги были его страстью. Также Гарри был достаточно замкнутым. Конечно же, выходки кузена и его дружков не способствовали развитию коммуникативных способностей и тяги к общению. Дурсли же постоянно утверждали, что это все из-за его «ненормальности».

Гарри всегда мечтал избавиться от тирании своих родственников. Он их действительно ненавидел. Ненавидел с большой буквы. Из-за собственной беспомощности и невозможности дать им отпор. Из-за того, что Дурсли безумно любили Дадли и с таким же остервенением ненавидели своего племянника. Он был лишь мальчиком для битья, ничтожным рабом, всем, кроме просто человека, личности, ребенка.

Для Снейпа он был Поттером. Продолжением собственных родителей и не более того. Он презирал своего подопечного. Иногда испытывал отвращение. Зельевар часто унижал его словесно, кидал на него пренебрежительные взгляды. Если Гарри все-таки поедет в Хогвартс, то он обязательно поступит на Слизерин, чтобы доказать Снейпу, что он достоин. Достоин быть на его факультете, что у него есть все качества для этого.

Мальчик задумчиво покрутил в руках перо и откинулся на спинку стула. Он не горел желанием ехать в Хогвартс. Ему не хотелось играть роль марионетки. Этот поступок не стоил каких-либо доказательств зельевару, чувства к которому характеризовались емким и односложным — нелюбовь. Взаимная нелюбовь. Не ненависть. Но от этого было определенно не легче.

Поместье никогда не было его домом. Но комната, в которой он жил, давно получила местоимение — моя. У него прибавилось достаточно много своих собственных вещей, и это было прекрасно и необыкновенно. А теперь ему придется снова доказывать право на них. Жизнь-борьба уже давно опротивела, но, видимо, таков его рок и треклятый фатум.

Гарри подошел к зеркалу, помахал ему рукой и уселся напротив него.

— Привет! — обратился он к собственному отражению.

Зеркало благоразумно промолчало.

— Я хочу поговорить с тобой. Вслух всегда проще рассуждать, но мне нужно видеть собеседника.

Отражение воздержалось от комментариев.

— Ты хочешь в Хогвартс?

Мальчик вгляделся в собственное отражение и уверенно сказал:

— Нет!

Гарри склонил голову набок.

— А в Дурмстранг?

Мальчик задумался и кивнул.

— Почему? — спросил он у себя.

— Потому что это должно быть несколько удаленно от Англии. Там никто не будет смотреть на меня с восхищением или как на кумира. Это важно. Там я могу быть нормальным, как все.

— Что ты потеряешь, если поедешь в Дурмстранг?

Гарри задумчиво поправил очки.

— Возможно, я потеряю то, что мог бы назвать местоимением мое. Я боюсь, так как привык к тому, что мне могут оказать помощь в экстренных ситуациях. Но тут я не имею выбора или свободы. Я в данный момент напоминаю игрушку, посаженную в кукольный домик. Если окажусь негодным, тут же отправят на свалку. Но это гораздо лучше, чем то, что было у Дурслей. Здесь я получаю книги, еду и собственное пространство.

— Ты боишься своих родственников?

Мальчик сглотнул. В этом было тяжело признаться даже самому себе.

— Да, но сейчас я думаю, что смог бы противостоять им. Хотя понимаю, что это будет тяжело.

— А если попадешь в приют?

После небольшой паузы ответил.

— Там меня волнует неопределенность. Смогу ли доказать право на свое место. Удастся ли скрыть то, что я маг. Получится ли делать летние задания, если они конечно есть. Будет ли возможность спрятать свои вещи… Там так много всего, о чем я не знаю. Я хотел бы все-таки в обычный приют, а не для сложных детей…

Гарри вздохнул и почти вплотную приблизился к зеркалу.

— Ты готов пойти на риск?

Мальчик улыбнулся себе.

— Да.

После высказанных вслух сомнений стало гораздо легче, и мальчик, счастливо смеясь, упал на пол.

* * *

Дамблдор пока не появлялся в поместье, но Гарри уже принял для себя решение. Мальчик спустился к завтраку и забрал у птицы выпуск «Ежедневного Пророка». Бегло просмотрев выпуск, он зацепился взглядом за небольшую статью.

«В доме Люциуса Малфоя были проведены обыски с целью обнаружения темных артефактов и запрещенных книг. На данный момент найти и изъять ничего не удалось, но авроры пока не отчаиваются. К ним в штаб были подброшены черномагические артефакты с пометкой коллекции Малфоев. Эти вещи сейчас проходят проверку».

Гарри присвистнул и принялся пить чай. Ему пришла в голову мысль обратиться к Люциусу за помощью в вопросе временного приюта. Так же мальчик рассматривал вариант останавливаться в «Дырявом котле» или в любом постоялом дворе города Шабаша. Но для того, чтобы этот вариант оказался жизнеспособным, мальчику необходимо было знать, сколько содержит денег его ячейка в банке. Пока идея просто пообщаться с Люциусом не казалась ему неразумной.

Допив свой чай, Гарри стал писать короткую записку:

« Добрый день, мистер Малфой.

Прочел в газете о ваших неприятностях. Очень надеюсь, что они вскоре благополучно разрешатся в вашу пользу.

С искренней обеспокоенностью, Гарри Поттер»

Мальчик привязал послание к лапке Спес и отправил ее. Вечером в поместье вернулся Снейп. Настроение у него было не такое, как обычно, а очень странное. При более близком рассмотрении зельевар оказался немного выпившим. Он стал на редкость щедрым и собственноручно отдал Гарри «Вестник зельевара». Причина странного настроения профессора обнаружилась на второй странице. В статье рассказывалось о том, что Северус Снейп смог улучшить «Зелье Гнева» и получил за это медаль «За выдающийся вклад в зельеварение».

— Поздравляю, сэр, — произнес мальчик.

— Спасибо. Вы знаете, что самое смешное? Оказалось, все дело в том, что в зелье гнева надо было добавить одну каплю «Последнего сна» и довести до кипения. А потом добавить щепотку лунной пыльцы. Я понял это после вашей неудачной попытки самоубийства. Правда, смешно?

Гарри поморщился.

— Очень, сэр.

В комнату царственно влетел филин. Мальчик отвязал от его лапки письмо.

— От кого оно? — спросил из кресла зельевар.

— От Малфоя. Оно мне.

— Вы с ним переписываетесь?! — удивленно воскликнул Снейп.

— Только начали. Хочу склонить его к мысли о том, что принять опеку надо мной выгодный для него вариант, — просто ответил мальчик, открывая конверт.

« Приветствую, мистер Поттер.

Мне приятно льстит, что такой человек, как вы, искренне обеспокоен тем, что происходит в моей жизни. Очень прискорбно, что пресса посмела придавать огласке ситуацию, происходящую на данный момент. Авроры повели себя крайне недипломатично и купились на наглую ложь и явную провокацию. Я серьезно опасаюсь за безопасность нашего общества.

С уважением, Люциус Малфой»

Зельевар долго сидел в кресле и молча рассматривал Гарри.

— Ты все же решил ехать в Дурмстранг?

— Да.

— Ты так ненавидишь этот дом и меня? — спросил профессор и посмотрел в огонь в камине.

— Нет, — произнес Гарри. — Я просто не хочу, чтобы моя привязанность к определенному месту повлияла на мое будущее. Сейчас я ищу альтернативные варианты места, где я мог бы жить. Возможно, мне удастся договориться с директором и оставаться на лето в школе или у меня получится найти где-то подработку на это время. Или я смогу пожить у кого-то из одноклассников или даже у нескольких из них. Существует множество неучтенных возможностей.

Мальчик еще думал попытаться узнать что-нибудь о друзьях его родителей. Возможно, кто-то из них сейчас мог бы быть вполне живым и способным помогать ему. Но представления о друзьях семьи Поттеров в памяти Тома были отрывочны, в основном содержали сухую информацию, неактуальную в данный момент.

— Возможно, если вы уедете в Дурмстранг, то все равно сможете возвращаться сюда. Мы еще обсудим это с директором, — медленно произнес Снейп, все так же глядя в огонь.

Зельевар выглядел каким-то измученным и уставшим. И Гарри пришло в голову, что, возможно, профессор не заключал ни с кем никаких договоров и те слова директора были просто фарсом и попыткой заставить мальчика изменить свое решение. В таком случае Снейп ничего не знал о том, что придумал директор, пока Дамблдор не озвучил это мальчику, иначе бы зельевар сам высказал это Гарри еще тогда, когда увидел письмо из Дурмстранга. Стало совсем горько и противно. Дамблдор показался каким-то очень грязным и низким и почти занял место рядом с Волдемортом.

— Если честно, я уже привык к этому месту, хотя тут произошли очень неприятные события… Я был бы, наверное, рад иногда останавливаться здесь. Конечно, если я не смогу провести это время в Дурмстранге. Мне действительно не хотелось бы вас стеснять, — с этими словами Гарри встал и вышел из комнаты.

* * *

— Здравствуйте, Альбус. Мальчишка все равно стоит на своем и собирается поступать в Дурмстранг. Я думаю, вам стоит еще раз поговорить с ним на эту тему, — тихо произнес Снейп, крутя бокал с вином в руках. — Поттер начал переписываться с Малфоем, желая заинтересовать в выгодности взятия опеки над ним. Пока они не дошли даже до намеков об этом, но, думаю, это не заставит себя ждать.

Дамблдор тяжело вздохнул и потер виски.

— Все не так, как я ожидал… — печально произнес он вслух. — Пригласи его, я хочу обсудить это все с ним.

Зельевар позвал Тикки и попросил передать Гарри, что его ждут в малой гостиной. Эльф с хлопком исчез, а через несколько минут в комнату вошел мальчик. У него был очень сосредоточенный и задумчивый вид.

— Добрый день, директор.

— Здравствуй, Гарри, — тихо произнес он и показал рукой мальчику на диван.

Поттер молча сел и вопросительно посмотрел на Дамблдора.

— Ты уже принял решение, мальчик мой? — спросил директор и опустился на диван рядом с мальчиком.

— Да, я собираюсь в Дурмстранг. Я считаю, что там мне будет лучше всего, — вздохнул Гарри. — Я думаю, вы понимаете, что только там у меня появится возможность остаться собой, быть обычным для всех. Там никто не будет давить на меня своими ожиданиями.

— Значит, ты бежишь от проблем? — медленно произнес Дамблдор и откинулся на спинку.

— Нет, я иду навстречу к самому себе. Почему вы оставили меня на воспитание магглам?

— Я сделал это для того, чтобы ты рос вдали от славы. И вырос хорошим человеком без всяких предрассудков… Но, видимо, я допустил ошибку…

— Мне не нужна слава. Я не хочу, чтобы она отражалась на том, какие люди захотят окружать меня, а которые встанут в оппозицию мне, исходя только лишь из моего имени. Разве вы не чувствуете фальшь? Я никогда не имел права быть собой, теперь же у меня появилась возможность претендовать на это, — сказал Гарри и снял очки.

Директор как-то печально вздохнул.

— Я могу понять тебя. Но знаешь ли ты, что господин Каркаров — бывший Пожиратель Смерти?

— Нет, не знаю… — соврал Гарри. — Но профессор Снейп, точно так же является бывшим Пожирателем Смерти. Я думаю, что, возможно, господин Каркаров смог пересмотреть свои взгляды за то время, что было у него после падения Тома.

Дамблдор странно покосился на него.

— Хорошо, но я хочу, чтобы ты знал, если в Дурмстранге тебе станет совсем тяжело, то двери Хогвартса будут открыты для тебя в любое время!

Гарри печально улыбнулся.

— Спасибо… Я хотел бы надеяться, что там все будет хорошо. Директор, а что вы решили по поводу моего дальнейшего проживания?

Снейп хмыкнул из глубины кресла и одним глотком осушил свой бокал.

— Я пока решаю этот вопрос…

— Профессор Дамблдор, если это будет приют, то я бы очень хотел, чтобы он был для обычных детей. Я не очень тяну на сложного подростка. С родственниками я смог бы разобраться. Они же не знают о том, что использовать магию на каникулах запрещается. Я также думал о том, что, возможно, смог бы жить два месяца в «Дырявом котле» или еще где-нибудь. Сейчас я минимально владею информацией о возможностях, которые могли бы возникнуть у меня, — перевел дыхание мальчик.

— Профессор Снейп сказал мне, что он не против твоего препятствия на каникулах в поместье. Думаю, ты сможешь приезжать сюда, пока это не станет опасным для кого-либо из вас. Также, чтобы внести некоторое разнообразие в твою жизнь, я думаю, что ты мог бы проводить какое-то время у семьи Уизли.

Гарри улыбнулся профессору Снейпу.

— Спасибо.

Где-то внутри возник порыв подбежать и обнять этого хмурого зельевара, но мальчик сдержался.

— Я был бы рад познакомиться с семьей Уизли. А сейчас прошу извинить меня, но мне нужно отправить подтверждение в Дурмстранг.

Гарри спрыгнул с дивана и побежал по лестнице вверх.

— Неугомонный паршивец! — пробурчал Снейп вслед ему.