Принц тёмного королевства (джен)

Неделя пролетела в круговороте захватывающих впечатлений и несбывшихся страхов.

Первые попытки творить заклинания откровенно удручали, но Гарри вскоре понял, что у него получается всё же лучше, чем у многих его одноклассников, в том числе и чистокровных. Профессор Флитвик даже отметил, что у него весьма высокий уровень магических способностей. Он сказал это после того, как гриффиндорец попытался зачаровать чашку, чтобы чай в ней не остыл, и случайно расплавил саму ёмкость.

Домашние задания были малоприятной необходимостью, но под руководством Гермионы Гарри быстро с ними справлялся. Вечера сразу после уроков они проводили в библиотеке в компании Клайда, Натали, Драко и его троих телохранителей (которые, к счастью, хранили молчание, хотя Рон бросал злобные взгляды на всех подряд). Если ребята заканчивали довольно рано, то находили пустой класс и тайно отрабатывали чары и трансфигурацию. Здесь мальчики не сдерживали свой дух соперничества, и тренировка заклинания левитации быстро превращалась в игру «увернись от пера Крэбба».

Гарри всё ещё не мог с уверенностью сказать, нравится ему брат Гермионы или нет. Казалось, он постоянно проверял гриффиндорца, чтобы решить, стоит ли с ним общаться. При этом друзья Малфоя, за исключением Натали, были весьма недалёкими, и он терпел их ради какой-то выгоды. Но иногда Драко мог сказать нечто остроумное, шутливое или дерзкое, и Гарри понимал, что в этом мальчишке так восхищало Гермиону.

У него самого не было особой возможности выбирать друзей. Хотя враждебность гриффиндорцев по отношению к нему за неделю смягчилась, его общение со слизеринцами многим явно пришлась не по душе. У Гермионы было оправдание — Драко всё же был её братом, но Гарри и Клайд в глазах товарищей по факультету были предателями, вступившими в заговор с врагом. Откровенных грубостей в их адрес не было (пока), но гриффиндорцы не спешили приглашать Поттера и Хоутона в свой круг. Клайда явно очень расстраивало, что те ребята, которые дружили с ним на летних занятиях, тоже не желали иметь с ним ничего общего, но он ни на что не жаловался.

Фред и Джордж Уизли безуспешно пытались завлечь Гарри в несколько своих шутливых эскапад, видимо, думая, что он получит какое-то удовлетворение, если все те, кто относился к нему несправедливо, обзаведутся зелёными волосами, но на самом деле ему было всё равно. Для него имело значение лишь то, что у него было ещё два хороших друга, которые готовы его поддержать, и немало дел, которыми можно было занять время. Хотя предложение близнецов наслать на Снейпа какой-нибудь сглаз было очень соблазнительным.

Для того, чтобы вернуть баллы, вычтенные зельеваром в первый день занятий, Гарри пришлось выполнить два дополнительных задания, а также остаться в кабинете чар после урока и помочь с уборкой заколдованных летающих перьев. Однако после того случая Снейп снова принялся его игнорировать на уроках и больше никаких вопросов не задавал. Но время от времени у Поттера появлялось странное ощущение, будто профессор следит за ним.

Первокурсники уже начали привыкать к новому распорядку дня, когда в четверг на второй неделе занятий Гарри проснулся ни свет ни заря из-за того, что Клайд в панике носился по спальне.

— Клайд, ты что делаешь? — проворчал он, сонно потирая глаза.

— Ох, извини, Гарри, — отозвался его одноклассник, не прекращая мельтешить. — Я потерял второй носок.

— Тогда надень другую пару, — предложил Поттер и снова улёгся, чтобы урвать ещё часок законного сна.

— Это не простой носок! Он приносит удачу. Она мне сегодня понадобится.

— М? И зачем? — спросил Гарри, не раскрывая глаз.

— Ты что, не помнишь? Сегодня четверг! Уроки полётов!

Напоминание об этом, наконец, разбудило его окончательно. Как он мог забыть? Первокурсники только о полётах и говорили с тех самых пор, как получили расписания в понедельник.

Да и самому Гарри было интересно, конечно.

Единственным человеком, который не ждал этих занятий с нетерпением, была Гермиона. Судя по тому, как самодовольно ухмылялся Драко, а его сестра заливалась краской всякий раз, когда речь заходила о полётах, Гарри сделал вывод, что ей наконец-то попался предмет, который нельзя было выучить по книге.

Мальчик с неохотой выбрался из постели и принялся приводить себя в порядок. Он нашёл носок друга у себя под кроватью, где Крысохвост, как нарёк зверька Клайд, устроил себе гнездо. Грызун появился у них в башне после первого дня занятий, явно вознамерившись держаться поближе к своему спасителю. Гарри и сам не знал, льстило ли ему такое внимание или раздражало.

— Эй, а это что такое?

Он обернулся, чтобы посмотреть, что привлекло внимание Клайда. На чемодане Гарри лежала небольшая книжка в кожаном переплёте. Вряд ли он видел её когда-либо раньше, и вчера её совершенно точно там не было.

— Не знаю. Может, кто-то забыл её или положил сюда, думая, что она моя?

Без особого любопытства Гарри поднял незнакомую книгу. На обложке не было названия, а на первом листе значилось: «Дневник...». Там, где должно было быть имя, расплывалось размытое водой пятно красных чернил. Мальчик едва смог различить буквы «о» и «Р», но всё остальное было невозможно разобрать.

— О! Давай заглянем, — предложил Клайд, потянувшись за книгой. Гарри сразу отодвинулся, держа её как можно дальше от друга.

— Нет. Это чьи-то очень личные мысли. Если бы это был мой дневник, я бы прикончил любого, кто стал бы над этим смеяться.

— Если это настолько важно, тогда владелец не должен был оставлять его где попало.

— Нет.

Клайд дулся, ныл и злился, но Гарри полностью его игнорировал. Когда сонные одноклассники начали один за другим подниматься с постелей, он принялся спрашивать, не им ли принадлежит найденный дневник, но владелец так и не нашёлся. Казалось, мальчишек раздражало, что Поттер мог заподозрить их в обладании такой «девчачьей» вещью. Озадаченный Гарри уже начал думать, что с помощью этого дневника кто-то пытался над ним подшутить, и решил отдать находку МакГонагалл. Она наверняка сможет определить владельца с помощью какого-нибудь заклинания, а Гарри позаботится о том, чтобы у него отпало всякое желание подшучивать над новенькими.

Поттер засунул книжку в карман и вместе с Клайдом отправился на завтрак. Гермиона тоже встала рано и уже сидела в Большом Зале, с головой погрузившись в «Квиддич сквозь века» и пытаясь найти там как можно больше советов. От одного лишь её напряжённого вида у Гарри разболелась голова, а бесконечный поток информации о мётлах, квиддиче и волшебных средствах передвижения только ухудшил его самочувствие. Во время занятий головная боль усилилась, и мальчик начал задумываться, не подхватил ли он простуду.

Когда, наконец, настало время урока полётов, Гарри вытащил всё, что было у него в карманах и положил в сумку, чтобы ничего не потерялось, если он упадёт с метлы. После этого он присоединился к выстроившимся в две шеренги первокурсникам Гриффиндора и Слизерина. Вдыхая свежий воздух полной грудью и ощущая тёплые лучи солнца на коже, Гарри почувствовал, как головная боль ослабевает, зато им овладело желание уйти и где-нибудь поспать.

Пронзительный взгляд голубых глаз профессора Гиммса с профессиональной лёгкостью выискивал лентяев и хулиганов. Помимо работы инструктора по полётам и официального судьи Кубка школы по квиддичу, Гиммс руководил несколькими клубами, включая занятия верховой ездой (на которых обычно ездили не только на лошадях) и клуб фехтовальщиков, и время от времен ассистировал Квиррелу на уроках защиты от тёмных искусств. Ходили слухи, что он раньше был то ли аврором, то ли Пожирателем Смерти, и Гарри подумывал, ни спросить ли о загадочном профессоре Гермиону, но удовлетворение любопытства не стоило того занудного монолога, который он немедленно услышит в ответ.

— Итак, — обратился к ребятам Гиммс, — прежде, чем мы начнём, позвольте мне огласить несколько основных правил. Во-первых, мне всё равно, если вы считаете, что отлично умеете летать. Вы не станете летать ни выше, ни быстрее, чем я вам позволю, и тем более не станете подниматься в воздух, если меня нет. Если вам хватит глупости ослушаться меня, вы получите самое страшное наказание, которое я имею право вам назначить... если до этого вы сами не сломаете себе шею.

Гарри задумался, почему все учителя в Хогвартсе такие ворчливые. Казалось, чувство юмора есть только у Флитвика. В конце концов, они же учатся в волшебном замке, а не в оркской крепости! Пока Поттер был занят этими мрачными мыслями и пытался игнорировать пульсирующую боль в голове, Гиммс перестраивал ряды студентов. Неожиданно для самого себя Гарри оказался среди приятелей Драко. По правую руку от него стоял угрюмый Рон, бросающий на недруга убийственные взгляды.

— Смотри, как бы лицо не свело, — скучающим тоном предупредил Гарри.

Уизли рассердился ещё больше.

— А теперь протяните руку к метле... да, вот так... и прикажите твёрдым, уверенным тоном: «Вверх!» — Метла профессора мгновенно прыгнула в его руку. — Ну и чего вы ждёте?

Гарри понаблюдал за тем, как его одноклассники справляются с заданием. Его немного позабавило то, что метла Гермионы лишь перевернулась на земле и после этого впала в спячку. Метла Драко незамедлительно скользнула к нему в руку, но он был едва ли не единственным, у кого это получилось. У остальных мётлы вздрагивали и подпрыгивали, но не поднимались в воздух. Увидев, что опозориться по-настоящему ему не грозит, Гарри вытянул руку.

— Вверх, — ровным тоном произнёс он.

Метла моментально прыгнула в его ладонь. Мальчика охватило странное ощущение, очень похожее на то, что он испытал в магазине волшебных палочек, — ощущение правильности происходящего, необъяснимо естественное понимание, что пока он сжимает метлу в руках, с ним никогда не случится ничего плохого.

— Это невозможно, — пробурчал Рон, — ты как-то сжульничал. Вонючий грязнокровка никак не мог...

— Достичь успеха там, где чистокровный облажался?

— Ах ты, су...

— Малфой, Поттер, молодцы, — провозгласил Гиммс, неожиданно придя в доброе расположение духа. — По пять баллов Слизерину и Гриффиндору. Остальным не отчаиваться! Уверенность — ключ к успеху. Если вы сами не верите, что метла повинуется, этого и не случится. Продолжайте тренироваться, а затем я покажу вам, как нужно садиться на метлу.

Гарри повторил упражнение несколько раз, ожидая, пока оно получится у остальных, вскоре заскучал и решил проверить, сможет ли он заставить метлу подняться лишь на полвысоты или застыть в воздухе. Лицо Рона, тем временем, всё багровело и багровело, а метла слизеринца неуклюже билась на земле до тех пор, пока не подскочила после особенно отчаянного «ВВЕРХ!» — и не двинула хозяина в лоб.

Гарри сделал вид, что ничего не заметил, но сохранять невозмутимость было сложно, когда все остальные хихикали. Однако Рон недолго оставался в центре всеобщего внимания. У ребят только начало получаться призывать мётлы, как урок прервало появление старшекурсника из Равенкло в квиддичной форме.

— Сэр! Кто-то заколдовал спортивное снаряжение! — подбежав к профессору, встревожено воскликнул он. — Снитч бьёт по игрокам, словно бладжер, а квоффл летает по полю, как бешеный! Я уверен, это всё близнецы Уизли! Кто ещё мог устроить такую дурацкую шутку? Да ещё испортить школьное имущество!

Уголки губ Гарри приподнялись, но он поспешил спрятать улыбку, заметив, что хорошее настроение Гиммса испарилось так же быстро, как и появилось.

— Всем оставаться на месте! Ни в коем случае не пытайтесь подняться в воздух! Я скоро вернусь.

С этими словами профессор направился в сторону поля для квиддича, прихватив с собой старшекурсника из Равенкло. Стоило только преподавателю скрыться из виду, как Драко оседлал метлу и поднялся в воздух, без всяких усилий паря над самой землей. Гермиона велела ему спуститься, но чем больше замечаний она ему делала, тем выше он поднимался, так что в итоге девочка решила вообще его игнорировать.

— А ты, Поттер? У тебя вроде есть некоторый талант к управлению метлой. Не хочешь взлететь и полюбоваться на пейзаж?

Если бы его настроение было чуть веселее, а голова не раскалывалась на части, Гарри испытал бы большое искушение, но вместо этого он наградил Драко скучающим взглядом и просто пожал плечами:

— Я лучше подожду.

Драко скорчил насмешливую гримасу, но вскоре снова принялся неспешно облетать стоящих на земле однокурсников, красуясь под их восхищёнными взглядами. Гермиона явно раздражалась всё больше и больше, но молчала. Постепенно даже Малфою надоела эта забава (или он начал опасаться, что Гиммс застанет его в воздухе), и он пошёл на снижение, когда что-то за спинами Гарри и Гермионы привлекло его внимание. Поттер проследил за его взглядом и увидел, что Рон стоит у его собственной школьной сумки и держит в руках тот самый загадочный дневник.

— Эй! Что ты забыл в моей сумке?

Уизли обернулся, и Гарри почувствовал, как всё внутри свернулось в тугой узел: взгляд слизеринца был полон злорадного ликования.

— Знаешь, — протянул рыжий, — такие вещи нельзя оставлять где попало. Они просто просят, чтобы их прочитали.

Широким шагом Гарри двинулся в сторону Рона.

— Это не моё. Я собираюсь отдать это МакГонагалл. А теперь отдай.

— Зачем? Если это не твоё, тогда ты не будешь против, если я это одолжу. Обещаю, я отдам это учителю чуть позже. Кому-нибудь... вроде Снейпа.

— Рон, — прикрикнула Натали, — прекращай вести себя, как полный придурок, и просто отдай ему книгу.

— Ты не имел права совать нос в сумку Гарри! Если мы расскажем об этом учителю, тебя самого накажут! Даже твой декан не одобрит воровство!

— Да кто вас спрашивал, гарпии грязнокровные!

— Ну всё! — прорычал Гарри и бросился к Рону, который испугался и попытался сбежать. — А ну вернись, Уизел!

Слизеринец развернулся, поднимая палочку. Гарри, всё ещё сжимающий в руках метлу, взмахнул ею и выбил палочку из рук Рона, и та упала в озеро. Уизли отшатнулся, едва не споткнувшись, и схватил свою метлу. Несмотря на его прошлые безуспешные попытки управлять ею, в этот раз Уизли умудрился не только призвать метлу к себе, но и, забравшись, подняться в воздух. Его метла слегка тряслась, а сам Рон явно чувствовал себя неуютно от того, что его ноги не касались земли, но при этом он умудрялся крепко держать дневник и с издёвкой ухмыляться, глядя на Гарри сверху вниз.

Но это было ненадолго.

Мгновение спустя Гарри был уже верхом на метле и завис в воздухе рядом с недругом, неотрывно глядя ему в глаза. Древко в руках держалось ровно, не дрожа и не качаясь на весу. Поттер не задумывался о том, что делает, доверившись метле и собственному телу, в то время как его противник явно с трудом держался в воздухе, чудом умудряясь не падать вниз. Рон инстинктивно попытался отлететь подальше от Гарри, и вскоре они оказались на высоте в пятьдесят фунтов над самой гладью озера.

— Отдай мне дневник и извинись перед Гермионой и Натали, — потребовал Поттер, — или я сброшу тебя с метлы, и до Хогвартса будешь добираться вплавь.

— Гарри, спускайся оттуда! Это опасно, и профессор может застать тебя в воздухе в любую минуту! Торопись, тебя могут исключить! — взмолилась Гермиона.

Драко, которой до сих пор молча наблюдал за развитием событий, наконец, подал голос:

— Ты слышал, что она сказала, Уизли. Можешь спорить до победного, если хочешь, только делай это на земле.

Рон явно колебался, и Гарри пришёл к выводу, что он ещё тупее, чем казалось раньше. Разве не очевидно, что эту битву слизеринскому мальчишке не выиграть... по крайней мере, в воздухе? Уизли, наконец, пришёл к тому же выводу и послал противнику злобный взгляд.

— Мы продолжим позже, — прорычал он.

Вознамерившись сделать гадость напоследок, он со всей силы метнул дневник в озеро. Гарри проследил за тем, как тот описывает дугу в воздухе.... а потом время будто остановилось. Метла в его руках вдруг ожила, он почти физически ощущал её волю, её стремление. Неожиданно для самого себя он рванулся вперёд, промчавшись мимо ошеломлённого Рона.

Дневник уже падал, и Гарри инстинктивно спикировал к воде. Приближаясь к поверхности озера, он видел, как в сверкающем ореоле солнечных бликов увеличивается в размерах его собственная тень. Он стремительно приближался, пока не смог разглядеть в водных глубинах необычные силуэты растений и гигантских рыб (это что, русалки?), а затем выровнял метлу, прильнув к древку и поджав руки и ноги, чтобы лучше контролировать полёт. Он летел так близко в поверхности озера, что стоило ему выпрямить ноги — и он задел бы водную гладь и рухнул вниз. Разумеется, он не стал этого делать, а просто протянул руку, чтобы в следующий миг безо всяких усилий схватить падающий дневник.

Достигнув цели, Поттер сбросил скорость и поднялся чуть выше, медленно разворачиваясь в сторону берега. Увидев, что там происходит, он едва не выпустил метлу из рук.

На берегу с каменным лицом стоял профессор Гиммс, одной рукой выворачивая ухо Рону Уизли и не сводя с Гарри глаз. Гриффиндорец неуверенно замер в воздухе, почувствовав приступ паники. Наконец, понимая, что нет смысла оттягивать неизбежное, он неспешно подлетел к берегу и встал перед учителем.

— Вы оба сейчас же вернётесь в гостиные своих факультетов и будете находиться там, пока я не закончу урок и вместе с вашими деканами не выберу самое лучшее, самое подходящее наказание вашей глупости, — мрачно хмурясь, процедил Гиммс.

Нарушители порядка молчали, виновато опустив головы. Профессор отпустил Рона, и тот не медля забрал свои вещи и зашагал к замку. Гарри, волоча ноги, двинулся за ним, но когда он проходил мимо учителя, тот выхватил у него из рук дневник и от души шлёпнул его по затылку.

— Болван!

* * *

Ожидание наказания профессора Гиммса оказалось для Гарри едва ли не самым тревожным за всю его пока ещё недолгую жизнь. Больше он волновался лишь по дороге в кабинет директрисы первого сентября, но теперь ему пришлось ждать дольше, и с каждой минутой беспокойство росло. Воображение рисовало ему самые разнообразные зверства и самые необычные наказания, которым его могли подвергнуть.

Может, ему вообще запретят летать. Или запрут в подземельях на месяц. Учитывая, что после «инцидента с Нагини» не прошло и двух недель, учителя могут решить, что Гарри — неисправимый нарушитель спокойствия, и исключить его из школы.

Это были самые слабые наказания из всех, что пришли ему на ум.

Среди более жестоких вариантов был Волдеморт с проклятием Круциатус, профессор Снейп, вооруженный палкой, хлыстом или каким-нибудь ужасным зельем из тех, что не изучают в школе. А хуже всего было то, что они могли сломать его волшебную палочку. Гарри сомневался, что сможет это пережить.

И всё это — из-за какой-то ерунды!

Он был так зол на проклятый дневник, что всё же решился открыть его, чтобы определить владельца и пожаловаться ему или даже ей. Но... дневник оказался пуст. Не считая испорченной первой страницы, в книжке не было ни капли чернил, ни росчерка карандаша. Наверняка кто-то из ребят получил дневник в подарок от какого-нибудь родственника и, желая от него избавиться, бросил его на чемодане одноклассника и не стал в этом признаваться. Гарри испытал огромное искушение бросить дневник в камин.

Однако он решил оставить книжку у себя для того, чтобы предоставить МакГонагалл улику, подтверждающую его версию событий. Он сомневался, что сможет избежать наказания, но доказательство, что ссору начал не он, всё-таки могло принести большую пользу. Гарри попытался представить, как Рон после этого будет объясняться со Снейпом, и возникшая в его воображении картинка оказалась очень забавной. Разумеется, Снейп не станет снимать баллы, в отличие от МакГонагалл. Все знали, что зельевар скорее назначит отработку, чем снимет хоть один балл со своего факультета.

— Эй, Гарри, — раздался голос откуда-то сзади, а следом послышался другой, очень похожий:

— Мы слышали, что ты...

Гарри и глазом не успел моргнуть, как по обе стороны от него уселись Фред и Джордж Уизли.

— Наш герой в сияющих доспехах...

— Пережил восхитительное приключение...

— Из-за нашего младшего братца-недоумка...

— И теперь ожидаешь экзекуции.

Гарри, не настроенный терпеть их шуточки, проигнорировал близнецов, но те, вместо того, чтобы потерять к первокурснику интерес, подвинулись ближе, чуть ли не прижимаясь к нему.

— Мы слышали, что ты блестяще летаешь на метле. Не как новичок, а как профессионал, — заявил Фред, приобнимая Гарри за плечи.

— Ты не думал присоединиться к факультетской команде по квиддичу? Наш последний настоящий ловец закончил школу ещё год назад, и в прошлом году нам пришлось поставить на эту позицию Анжелину. Обычно она охотник, но для ловца все остальные оказались слишком крупными, — объяснил Джордж, обняв Гарри с другой стороны

— Она вообще-то хороший игрок, но в этом году нам нужен настоящий талант, чтобы наконец-то выиграть чемпионат у Слизерина.

Вопреки собственному желанию, Гарри заинтересовался.

— Значит, Слизерин часто побеждает?

Близнецы обменялись весьма нехарактерными для себя недовольными взглядами.

— Часто — это не то слово. Они выигрывают каждый год, по крайней мере, с тех пор, как Волдеморт захватил школу. Он приходит почти на все матчи, в которых играет Слизерин, — вздохнул Фред. — Наверное, само его присутствие пугает игроков других команд настолько, что они проигрывают. Особенно ловцов.

— И вы, конечно же, хотите, чтобы я был ловцом?

— Ну, у тебя подходящее телосложение, — заметил Джордж.

— И хорошая скорость, насколько я слышал, — продолжил Фред.

— К тому же у тебя наверняка острый взгляд и хорошая координация, раз ты сумел поймать эту книжку у самой воды.

— И, разумеется, Вольдеморт и так тебя ненавидит... так что ты ничего не теряешь!

— Ну спасибо! Почему бы вам просто не поставить клеймо у меня на лбу: «Круцио, пожалуйста!»

— И испортить твою прекрасную кожу?

— Никогда!

С этими словами близнецы принялись щекотать его с двух сторон. Первокурсник недовольно фыркнул, оттолкнул их, схватил диванную подушку и отвесил обоим Уизли по подзатыльнику. Те лишь обменялись широкими ухмылками и тоже вооружились пуховыми орудиями. Завязавшийся вскоре бой подушками не ограничился их неугомонной троицей: каждый гриффиндорец, имевший несчастье оказаться в общей гостиной или просто проходить мимо, вынужден был принять участие в битве.

Когда в башню, наконец, прибыли профессор МакГонагалл и профессор Гиммс, готовые объявить наказание Поттера, их моментально окружило густое облако перьев из подушек и повисшая в гостиной напряжённая тишина. Гарри поспешно забросил свою истерзанную подушку куда-то за диван в надежде, что учителя ничего не заметят. Судя по тому, как еле заметно подергивался уголок глаза гриффиндорского декана, надеяться было не на что.

— Уизли, я хочу, чтобы к моему возвращению и комната, и подушки были приведены в порядок, иначе на выходных вы будете чистить совятню, но не только от перьев. Поттер, следуйте за нами.

Не без робости, но уже заметно успокоившись, Гарри двинулся за удаляющимися преподавателями. Те не проронили ни слова, и мальчик, посчитав, что им нужно время, чтобы совладать с гневом, не стал их беспокоить. Он думал, что его поведут в кабинет МакГонагалл или к директрисе, но вместо этого учителя вышли из замка и направились к полю для квиддича.

Настало время обеда, так что на поле и на прилегающей к нему территории почти никого не было: ни первокурсников, ни сборной команды Равенкло. Единственный встретивший их человек, нетерпеливо расхаживающий вокруг большого сундука, оказался шестикурсником-гриффиндорцем. Он посмотрел на Гарри очень внимательно и — может, показалось? — с надеждой.

— Значит, это он?

— Да, это Гарри Поттер, — отозвалась МакГонагалл. — Профессор Гиммс считает, что именно он вам и нужен.

— Чего? — с весьма глупым видом спросил окончательно сбитый с толку Гарри. Этот старшекурсник будет как-то отвечать за его наказание?

— Мистер Поттер, — наконец-то обратилась к нему декан, — это Оливер Вуд. Он поможет нам провести несколько испытаний, чтобы проверить, как хорошо вы управляете метлой. От вашего успеха в этих испытаниях зависит форма вашего наказания, поэтому советую приложить максимум усилий.

— А?

Профессор Гиммс сунул метлу в руки растерянного Гарри.

— Не думай об этом. Просто садись на метлу. Сейчас мы выпустим снитч. Чем быстрее ты его поймаешь, тем меньше у тебя будет неприятностей. Понял?

— Нет!

— Вперёд! — крикнул Вуд.

Деревянный сундук был распахнут настежь, и из него вылетело что-то золотое и блестящее. Гарри вскочил на метлу и немедленно погнался за мячиком. И снова, стоило оттолкнуться от земли, его охватило ощущение правильности происходящего, а все страхи и сомнения сдуло холодным осенним ветром. Круговерть разнородных чувств, которые он обычно испытывал, в воздухе превратилась в одно-единственное ощущение — чувство свободы, и все помыслы Гарри сосредоточились лишь на одном — поймать снитч.

Это оказалось намного сложнее, чем первый полёт над озером. Тогда местность была открытой, плоской и относительно безопасной, а дневник летел вниз с определённой траекторией, которую легко было предугадать. Зато на поле для квидича оказалось множество преград: стены стадиона, трибуны, шесты, на которых были установлены кольца. А снитч летел по полю, как живой, огибая все эти препятствия, камнем падал вниз и уносился вверх, замирал и поворачивал назад, спиралью ввинчивался в небо и петлял, не сбавляя скорости, сравнимой разве что со скоростью колибри.

В погоне за мячом Гарри дважды слегка задевал стены стадиона, один раз — когда до земли было меньше фута. Он следовал за снитчем вокруг и между шестов, быстро понял, что это бесполезно, и пытался его подрезать, предугадывая траекторию полёта золотого мячика, но у него редко получалось. После ряда ошеломительных финтов, поворотов и петель снитч неожиданно исчез.

Гарри принялся судорожно искать мяч по всему полю, но тот мог быть где угодно: сверху, снизу, у него за спиной, за трибунами, а может, парит в тени одного из колец? Он заставил себя замереть на месте и принялся ждать малейшего золотого отблеска. Время тянулось медленно... одна минута, две, затем три, и Гарри снова охватило волнение.

Он ловит снитч уже слишком долго. У него ничего не получается. Теперь его накажут ещё строже за то, что он тратит чужое время. Его могут исклю...

ВОТ ОН!

Гарри камнем рухнул вниз... хотя нет, он рванулся к земле даже быстрее, чем можно было упасть под воздействием одного лишь земного притяжения. Он протянул руку, и пальцы сомкнулись на чем-то круглом и твёрдом. Но земля быстро приближалась, и скорость не позволяла мальчику остановить падение. Он направил метлу резко вверх, заставляя её замедлить спуск. О том, чтобы полностью затормозить за такое короткое время, и речи быть не могло, и гриффиндорец приготовился к приземлению, мёртвой хваткой сжав рукоять метлы.

Когда до земли оставалось лишь фута четыре, Гарри соскользнул вниз и жёстко приземлился на ноги, с трудом удержав равновесие. Только теперь, оказавшись на земле, весь в поту и тяжело дыша, он понял, что ему только что удалось сделать. Он летал только первый день и уже носился по полю, как ужаленный, выделывая разные финты. Казалось, метла и снитч вот-вот сами собой вылетят из его ослабевших рук.

— Да, да, ДА! — расслышал он крики Вуда. — Он великолепен! Он нужен нам сейчас же!

Гарри обернулся. Старшекурсник возбуждённо прыгал по полю, едва ли не танцуя вокруг ошеломлённого декана, чьи очки почти соскользнули с носа. Гиммс был по-прежнему спокоен и невозмутим, но тонкие уголки его губ едва заметно приподнялись. Наконец, МакГонагалл сумела прийти в себя.

Широкими шагами она подошла к первокурснику и протянула руку. Гарри неуверенно передал ей снитч. Профессор внимательно осмотрела его и удовлетворённо улыбнулась. Когда она перевела взгляд на ученика, улыбка по-прежнему не сходила с её губ.

— Мои поздравления, мистер Поттер. Теперь вы новый ловец команды Гриффиндора.

— Чего?