Рики Макарони и Вестники Ниоткуда (джен)

Артур без вопросов налил ему и Дику с Дорой сливочного пива. Только осушив стакан, Рики осознал, что до того его исподволь колотила мелкая дрожь.

— Конечно, здесь боггартам и положено водиться, — заметил Эди.

— Ричард, я правильно поняла, — с настороженным любопытством спросила Дора, — ты боишься сам себя?

Друзья быстро переглянулись.

— Похоже на то, — согласился Рики, не имея, впрочем, намерения объясняться.

— Может, посмотрим, что в остальных комнатах? – предложила Селена и, подавая пример, встала. Рики с благодарностью кивнул – Селена вряд ли жаждала этого так же, как Дора.

— Пойдем вместе? Так меньше вероятность, что боггарты нападут, — сказал Дик.

Дора не возразила; но, зная ее, Рики предполагал, что тема его боггарта поднимется позднее.

— Не хочу я топтаться по всей этой пыли, — ворчливо заявил Эдгар.

— Мне что-то тоже не хочется, — сказал, поморщившись, Артур.

Рики понимающе кивнул; невзирая на заслуженное уважение к Доре, гриффиндорец не стремился быть для нее экскурсоводом.

— Тогда мы посидим здесь и проследим, чтоб всякая нечисть не отравила нашу еду, — сказала Бетси.

— Чувствую я, скоро травить будет нечего, — пробормотал Ральф уже на лестнице.

Он шел впереди, показывая дорогу. Лео взял на себя обязанность рассказывать, чего и где следует ждать от этой хижины, обращаясь, естественно, к Селене и Доре.

— Комната, откуда мы с чемпионами наблюдали за холмом, вон та…

— Нет, сначала в эту прачечную, — категорично потребовала Дора.

— А Хижина не такая жуткая, — объявила Селена, осматриваясь.

Когда Рики входил, Дора уже взялась за дверцы шкафа. Он посторонился, пропуская Дика, а сам, чтобы не привлечь к себе внимания, прислонился к стене. Каким-то образом он научился чувствовать, как сигнал снова пробивается к нему.

— Ты тоже можешь посмотреть, что там, — не без ехидства присоветовал Ральф Селене.

— Благодарю, — отказалась Селена, наверное, рассердив Дору.

«Главная опасность». Рики увидел еще один особняк. Примерно таких же размеров, этот выглядел куда более жизнерадостным и при этом почти помпезным. Рики от души поверил, что внутри стлали на пол непрактичные светлые ковры, как тот, по которому шел враг во время его первого видения. Одни оконные рамы с тиснениями каких-то греческих качков чего стоили! Вокруг разбегались аллеи, обсаженные кустарником и деревьями, на каждой встречались беседки, которых, вероятно, летом за пышной листвой не было бы видно. Сбоку в кадр попадало что-то, напоминающее фонтан. Если первый дом сильно смахивал на казенное учреждение, где выписывают всякие бумажки, то второй годился, чтоб служить курортом для кинозвезд.

Гулкий звук удара, сопровождающий падение чего-то тяжелого, не успел внедриться в сознание, как дополнился приглушенным звоном разбиваемого стекла. «Спасибо», — ответил Рики прежде, чем видение исчезло. Только потом он подумал, что у «них», вероятное всего, на это «нет знаний».

Все немедленно обернулись к двери, из которой вышли, а следовательно – к Рики. Он тряхнул головой, чтобы полностью включиться в реальность – пока что все казалось ему замедленным, словно он смотрел сквозь воду.

— Ричард, все в порядке?!

— Конечно, Ральф, — ответил он до того, как поднять голову и открыть глаза.

— Вообще-то я Дора Нотт! – обиделась названная особа.

— Перестань цепляться к нему, — как-то так неагрессивно, как удавалось только ей, попросила Селена. Рики предпочел пока не встречаться с ней взглядом.

— Ну да, первая встреча с боггартом выбивает надолго, — покладисто согласился Дора.

Дик тем временем уже вышел на лестницу и громко спросил у тех, кто внизу, в чем дело.

— Ничего особенного. Просто Спок планирует починить еще какую-нибудь посуду, — ответил голос Артура.

— Если снаружи кто слышал, будет бояться эту Хижину еще больше, — прокомментировал Лео.

— Правильно. Надо поддерживать репутацию, — похвалила Дора.

Поддержав предложение Дика, компания переместилась в другую комнату. Внизу все еще разговаривали.

— До чего тут везде пыльно, возмутительно, — пожаловалась Селена.

Рики едва не расхохотался – от нее он не ожидал подобного замечания, напоминающего бабулю.

— Кто там говорит? – вдруг забеспокоился Дик.

И в самом деле – навострив уши, Рики понял, что голосов становится все больше – и голосов определенно взрослых.

— Мантию-невидимку мы не брали, — констатировал Лео. – Вам лучше остаться пока тут, — кивнул он Селене и Доре.

— Палочки к бою, — скомандовал Ральф.

Рики достал свою. Ребята медленно, крадучись вышли к лестнице, где нос к носу столкнулись… с изумленным, все еще недоумевающим, и очень рассерженным аврором Рональдом Уизли собственной персоной…

— Я даже не знаю, как это назвать, — сокрушенно призналась профессор МакГонагол.

— Традицией, если угодно, — ответил профессор Снейп не без сарказма.

В учительской горело множество свечей и еще камин, но казалось, что света все равно недостаточно. По лицам и фигурам провинившихся бегали красные блики.

Авроры, доставившие их в школу четверть часа назад, уже удалились. Директор вышел проводить их, а завучи колледжей вовсе не собирались дожидаться его молча.

Рики невольно гордился, как быстро местные мракоборцы отреагировали на сигнал. Артур Уизли тоже нашел повод быть довольным – поскольку сегодня его мама не дежурила.

— Вы не задумались, что, если заметят свет в Визжащей хижине, поднимется настоящая сенсация? — поинтересовался Снейп.

— Нет, — призналась Дора.

Снейп, явно собирающийся сказать еще что-то, устало махнул рукой. От Доры он, возможно, ждал большей сообразительности, но не собирался подсказывать ей, чем можно заинтересовать общественность, во избежание новых интересных событий.

Зато профессор МакГонагол, самая нелюбимая учительница Доры, немедленно перешла в наступление.

— Надо отдать должное вашим грандиозным планам…

— А разве есть правило, запрещающее ходить в Визжащую Хижину? – внезапно додумался Рики.

Преподавателей вопрос застал врасплох. Их вопросительные переглядывания говорили сами за себя – они как минимум не были уверены.

— Насколько я знаю, нет, мистер Макарони, — раздался сзади глубокий голос.

Сопровождающий взглядами всех присутствующих, Альбус Дамблдор медленно пересек комнату и уселся во главе стола.

— Кроме того, отбоя ведь еще не давали, — поспешила указать профессор Стебль.

— Вряд ли они собирались его соблюдать, — пробурчал себе под нос профессор Снейп.

— Мы не можем наказывать за намерения, Северус, а только за проступки, — сказал директор «Хогвартса».

Теперь переглядываться начали ученики, с несмелой надеждой – вдруг да не накажут. Ведь, когда их застали в Хижине, вина казалась несомненной, а наказание – неминуемым. Возможно, оттого, что большая часть Авроров, преодолевших неудобный подземный путь, были очень раздражены. Больше всех – дядя Артура, застукавший любимого племянника, даже неважно, что не в школе, но невероятно – с бутылкой Огневиски! Когда мысли Рики добрались до этого пункта, он враз перестал надеяться, что их сейчас просто так отпустят. Директор, как всегда, словно прочитал его мысли.

— Однако не подлежит сомнение, что вы приносили в «Хогвартс» Огневиски. Это строго запрещено правилами.

— На территории школы крепким спиртным напиткам делать нечего, — согласилась профессор МакГонагол.

«Скажите это Хагриду», — подумал Рики. Но лица учителей сразу сделались строже; даже Стебль прокачала головой с осуждением.

— Это была моя идея, — объявил Артур.

— Благородно, мистер Уизли, — МакГонагол скептически оглядела слизеринцев. От возмущения Дора вся подобралась, будто вот-вот выпустит колючки.

— Мы вовсе не собирались его пить, — рискнула заговорить Селена.

— А что же вы собирались делать? – усмехнулся Снейп.

— Упражняться в йоге! – пришло в голову Рики. – Знаете, хотелось проверить: правда ли, что можно взглядом вытягивать жидкость и опьянеть?

— Значит, все-таки собирались напиться, — постановил Снейп, — пусть и таким нетипичным способом.

— Северус! – директор выставил вперед ладонь, словно останавливая завуча. – Я повторяю, не следует додумывать. Чего не было, того не было!

— Достаточно самого факта, — кивнула МакГонагол.

— Я предпочел бы отдельно побеседовать с учениками моего колледжа, — высказался Снейп.

— Тем более, что учеников Вашего колледжа здесь больше, чем других, — невинно заметила заместитель директора.

Непонятно, какая сила в тот момент сдержала острый язык Доры. Вероятно, гнев, в полной мере выразившийся во взгляде. Рики только что заметил, что, действительно, со «Слизерина» их было трое, в то время как учеников других колледжей – по двое – колоссальная разница с точки зрения профессора МакГонагол, которая, опираясь на давнюю традицию соперничества колледжей «Гриффиндор» и «Слизерин», не упускала случая поддеть профессора Снейпа. Впрочем, он тоже не отставал.

— Я бы не стал так говорить, Минерва, — сказал профессор Флитвик, благоволивший к Доре, невзирая на то, что на его уроках ей случалось портить вещи и даже мебель, как и везде.

— Сейчас можете разойтись по колледжам, — распорядился, обращаясь к ученикам, профессор Дамблдор. – Нам понадобится время, чтобы определить, чем, в самом деле, считать вашу увеселительную экскурсию.

— Как думаете, они напишут домой? – поинтересовалась Бетси за дверью. Обычно она стеснялась, и перемена в ней удивила Рики: она глядела взволнованно — радостно, что с позиций здравого смысла казалось необъяснимым.

— Не знаю, но профессор МакГонагол иногда так делает, — ответил Ральф. — А что?

Бетси начала конфузиться.

— Просто моя сестра и ее противные подруги считают, что в моей школе не умеют развлекаться, — сказала она, — ну, что «Хогвартс» вроде монастыря. Поэтому я, по ее мнению, расту дурочкой. Будет отлично, если на меня пожалуются!

Невзирая на то, что Бетси почти выдавливала слова, она приплясывала.

— Зато моя бабуля вряд ли оценит, что я расту не дурачком, — вздохнул Артур. – Другое дело, что писем мне можно не опасаться: она, скорее всего, уже знает от дяди Рона.

Дора хихикала вместе со всеми, но было видно, что она еще не полностью справилась с приступом ярости. Вероятно, поэтому она постепенно ушла вперед. Тут Бетси, вспомнив, что Дора пообещала поделиться с ней своими новыми заклинаниями, решила догнать ее. Таким образом, те немногие, от которых пока держали в тайне некоторые вещи, самоустранились. К сожалению, обсуждать пока было нечего, потому что свои последние видения с двумя домами Рики предпочитал сначала разобрать с Лео, и только потом – со всеми.

— До чего не хочу возвращаться в общую гостиную «Равенкло», — вздохнул Дик. – Наверняка Вик уже знает, что мы вляпались.

— И Тони тоже, — кивнул Ральф. – Интересно, какая зараза заметила этот свет в Хижине? Местные, из Хогсмида?

— Ученики, скорее всего, — решила Селена.

— Сомневаюсь, — мягко возразил им Лео.

Ребята невольно замедлили шаг. Этот тон философского превосходства а-ля «мне все понятно», конечно, раздражал, но и отмахиваться от него было бы глупо.

— Почему? – спросил Рики.

Лео повернул голову , чтобы видеть всех, кого собрался просвещать.

— Неужели мы допустили бы такую оплошность? Вспомните: окна той комнаты, где мы сидели со светом, не выходят на холм, откуда обычно смотрят Визжащую Хижину. Они с обратной стороны!

— Они вообще там, где никто не увидит, — согласился Эдгар. – И что?

— Может, опять авроры следят за кем-нибудь из нас? – предположил Ральф.

— Нелогично, — помотал головой Артур. – Они бы тогда или сразу явились, или вообще бы не высовывались.

— А откуда мог быть виден свет из окна… нет, подождите, окно заколочено, только через щели в ставнях могло что-то пробиваться. И то еще не стемнело! – суммировал Дик. Судя по выражению его лица, он мысленно чертил карту, представляя месторасположение всего, о чем говорит. Рики делал то же самое, так что теперь каждое слово равенкловца подтверждалось его представлением.

— Только из чащи Запретного леса, — сказал Лео.

— Туда авроры просто так не полезут! И даже Хагрид, впрочем, надо спросить его, — в раздумье заметил Артур.

— А если это не он, а тот, кого искали авроры, например… — и Дик замолчал. Очень медленно все как один повернулись к Рики.

— Того, кто искал тебя на маяке «МентеСана», так и не поймали? – уточнил Эди.

— Да откуда вы взяли, что он искал меня? – фыркнул Рики и по возможности быстрее распрощался.

В общежитии было полно народу. После Хогсмида ученики не спешили расходиться по спальням, с упоением хвастались, как провели день, и показывали покупки. Тиффани сказала, что Дора пока не возвращалась. Но вообще-то, вопреки ожиданиям, на них никто не обратил внимания.

— Жалко, что Снейп не отстанет, — не сомневался Рики. – Надо было все-таки мне пойти в штаб. Пора начинать перенос на фольгу.

Лео нахмурился и опустил глаза.

–Я уже слышал, — упредил его реплику Рики. – Все паранормальные явления вызывают у тебя сомнения.

Сам Рики недавно принял решение не задумываться, почему лично он полностью поверил, что происходящее с ним относится к таковым явлениям. Он отказался от логических обоснований после того, как в результате часового мыслительного напряжения у него заболела голова. Но его чертежная одержимость приводила в замешательство даже самых трудолюбивых среди друзей.

— Я даже за оценку столько работать не буду, — обозначил свое отношение Ральф Джордан.

Вот и сейчас Лео, уже знающий, что его мнение Рики вряд ли учтет, просто махнул рукой. А Рики стремился сообщить другу новую сегодняшнюю информацию, на что он и намекнул. Они с Лео нашли свободные стулья и перенесли их по возможности туда, где было меньше народу. Только потом Рики полюбопытствовал, почему бы не поговорить в комнате, где нежелательных ушей точно поменьше.

— Там Френк, — просто ответил Лео.

— Откуда ты знаешь? – удивился Рики. – Мы же туда не заходили. Может, он где-то тут как раз и притаился?

— Видишь вот ту первоклассницу? – указал друг.

Рики кивнул. Черноволосая, довольно высокая для своего возраста девочка ничем особенным не привлекала к себе внимания.

— Ее зовут Мирра Жанн, и она – двоюродная сестра Френка. Терпеть его не может, и поэтому, если бы он был тут, она точно пошла бы в свою спальню. Ну?

Описание зданий не показалось Лео знакомым, на что он почему-то надеялся.

— Я посещал многие колдовские дома, — объяснил он. – Совсем непохоже. Особенно тот, первый.

— Если я увижу любое из этих мест когда-нибудь, узнаю сразу, — не сомневался Рики.

— Ты считаешь, твой враг – хозяин первого дома? – спросил Лео. – Мало ли к кому люди не заглядывают.

— Нет, — Рики напряг память, стремясь найти подтверждение, похоже, ему удалось. — То, как он сидел… Он был у себя дома, или на работе, — осенило его. – Он сидел спиной к окну, лицом к двери, как расположится человек в собственном кабинете, к примеру. Если приходишь к кому-то, обычно садишься напротив, как та тетка.

— Ну, знаешь, ты сам сказал, что, находясь в чужом доме, он копался в шкафу с посудой, — напомнил Лео.

— Это другое, — упрямо настаивал Рики. – Там понятно было, что он опасается быть застуканным.

— Интересно, в какой части страны искать дом? – задумался Лео.

Профессор Снейп вызвал их только наутро.

— Вы, конечно, не могли обольщаться, — заговорил он, усадив учеников и проходя медленным шагом за их спинами, — что я останусь в неведении относительно зачинщика столь блестящих планов.

— Это я, сэр, — без ложной скромности объявил Рики. – Я просто хотел отпраздновать свое возвращение.

— Исчерпывающее объяснение, — сказал Снейп язвительно. – В замке у вас, помнится, есть штаб, кроме того, вы могли попросить любого преподавателя предоставить класс…

— Визжащая Хижина круче, — не удержалась Дора.

— Я не помню, чтобы спрашивал Вас, мисс Нотт, — отрезал Снейп. – В понедельник после уроков все вы поступаете в полное распоряжение профессора МакГонагол. Не стоит кукситься, Нотт, если бы это зависело только от меня, наказание не ограничилось бы одним вечером. Макарони, задержитесь.

Профессор не позволил Лео и Доре подождать его в классе, не поленившись выйти и попросить их оттуда. Рики решился заговорить первым, когда он вернулся в кабинет и закрыл дверь.

— Я прекрасно понимаю, сэр, что без меня Вам было гораздо спокойнее.

— Ученикам свойственно доставлять волнения своим наставникам, — неожиданно равнодушно заявил Снейп. – Ричард, я собирался поговорить с вами о другом.

Далее профессор удивил Рики еще больше. Он не стал расхаживать, а прошел к своему столу и сел напротив, не переставая сверлить мальчика почти доброжелательным взглядом. У Рики возникло желание встряхнуться.

— Я о том, что с Вами происходит, — с нажимом произнес завуч, — примерно с середины прошедшего лета.

— Не понимаю Вас, сэр, — Рики умудрился остаться внешне спокойным лишь потому, что волна паники, вызванная словами завуча, ударила внезапно. Тем лучше, потому что, ожидай он такого поворота событий, профессор заранее знал бы, что он нервничает. Сам профессор тоже, похоже, испытывал замешательство.

— Я не уверен, что смогу объяснить, поскольку не знаю, что именно должно с Вами происходить, — сказал он. – Например, не приходилось ли Вам разговаривать с кем-то непонятным?

— В смысле, с незнакомым? – решил прикидываться Рики, хотя и догадываясь, что надолго это не сработает. – Да, с кучей народу – в аэропорту…

— Перестаньте пороть чушь, — ровно попросил завуч. – Думаю, Вы лучше меня понимаете, что я подразумеваю под неопределенными контактами.

— Ну, я встречался с девушкой, — медленно начал Рики. Он заставил себя в упор уставиться на завуча, изображая смущенное удивление с примесью возмущения. Снейп помотал головой – очевидно, он не поверил.

— Ричард, я должен выразиться более ясно. Возможно, к вам стали приходить неизвестные ранее воспоминания в форме образов, или другие сигналы, цветовые вспышки, звуки…

«Так случалось и раньше», — подумал Рики, но в последний момент решился заявить вслух:

— Я не сумасшедший!

— Хватит валять дурака! – Снейп хлопнул ладонью по столу и устало откинулся назад. – Никто не считает Вас ненормальным. Моя обязанность – предупредить Вас, так как, возможно, Вам попытаются причинить вред.

— Почему именно мне? – разыграл полное непонимание Рики.

— Потому что Вы – крестник Гарри Поттера, — без промедления отчеканил Снейп.

Определенно, ответ был готов заранее, но такой наглой лжи Рики, тем не менее, не ожидал.

— У него есть, между прочим, родные дети, племянники и другие крестники, — указал он, кипя от негодования.

— Но только Вы живете среди магглов.

Они поглядели друг на друга. Рики почти физически ощутил, как завуч подавил тяжелый вздох.

— Вижу, мы сегодня ничего не добьемся, — сказал Снейп. – Ладно, Ричард, можете возвращаться к своим делам. Но Вы всегда можете меня найти, если Вам все-таки будет, о чем рассказать.

— Получается, Дамблдор и остальные – они что-то знают о твоих вестниках ниоткуда, — прокомментировал в штабе Лео по поводу приватной беседы с профессором Снейпом.

Рики оглянулся на портрет – сэр Финеан отсутствовал.

— Знают они очень плохо, — проворчал Рики. – И со мной своими знаниями делиться, как всегда, не собираются.

— Но может, стоит попробовать что-нибудь вытянуть из них? – задумался Лео.

— Я не собираюсь признаваться гриффиндорской мафии в том, что учусь формулировать фразы без различения полюсов и вижу говорящие кружки, — заявил Рики.

— А кто сказал, что вытягивать будешь именно ты? – вскинул брови Лео. – Что-то давно я не беседовал с Плаксой Миртл. Если подождать до пасхальных каникул, Дик посмотрит в архиве Министерства.

— Боюсь, я до самых экзаменов буду тиснить эту фольгу, ты посмотри только, — пожаловался Рики, кивая на разложенный перед ним тонкий лист. – Надо ведь каждую отметину вбивать, чтоб не стерлась! И это двадцатая часть одного пергамента, а их вон сколько, — он сделал попытку потрясти стопкой разровненных пергаментов, с трудом умещающейся в руке, такой она была толстой. – Ты скоро составишь алгоритм, как переколдовать внешнюю сферу, черт бы ее побрал?!

— Не нужно нервничать, наколдуем, если уж ты так настаиваешь, — сказал Лео. – Повезло, Финеан нам поверил, что мы делаем это из познавательного интереса.

— Лично я это делаю, чтоб поскорее отправить инопланетян домой, — проворчал Рики.

— Трудно поверить в такую версию, хотя другой у меня нет, — признался Лео.

Все воскресенье Рики провел над картами, пренебрегая уроками, за которые взялся только в гостиной после отбоя. И поэтому очередную сенсационную новость узнал только к третьему уроку в понедельник.

Конечно, он сразу заметил, что некоторые личности бурно обсуждают, что членов Клуба Единства поймали в нетрезвом виде и собираются исключать из школы. Френк Эйвери, усиленно рассказывающий об этом всем, кто соглашался предоставить в его распоряжение свободные уши, был немало раздосадован, когда обнаружил, с каким любопытством другие ученики воспринимают подобный опыт. Рики и Лео вынуждены были объяснять, что слухи сильно преувеличены.

— Может, не стоит все же народ разочаровывать? – сказал Рики после очередного честного признания, когда спина надутого шестикурсника уже прилично удалилась.

— Я не намерен добиваться такой скандальной популярности, — отрезал Лео, как образцовый лучший ученик. – И уверяю тебя, лучше не создавать себе образ, который потом не сможешь поддерживать.

— Не уверен, что Френк удачно выбрал амплуа моралиста, — вслух подумал Рики.

Если не считать того, что в конце своего урока профессор Снейп вызывал Френка в свой кабинет для замечания, заклинания и зельеварение прошли, как обычно. А всеобщее оживление и даже агрессивность на переменах Рики заметил только тогда, когда ему прямо рассказали, что, собственно, случилось.

Уход за магическими существами пока что проходил не в парах, поэтому слизеринцы и равенкловцы, прежде чем построиться, умудрились перемешаться в толпу. И эта толпа, хотя никто ничего конкретного не говорил, как-то уж слишком гудела.

— Что происходит? – спросил Рики у оказавшейся рядом Бетси.

— Сейчас появится новое интересное существо, — громко сообщил Генри; маловероятно, впрочем, что он услышал вопрос Рики. – Интересно, кого нам Хагрид в этот раз приготовил?

— По-моему, они примут сторону Виктора, хотя не ожидали такого. А ему все это не нравится, — прошептала Бетси.

— Не нравится что? – уточнил Рики.

— Макарони, ты что, с Луны упал? – фыркнула сзади Дора. – Чайнсби с Филипсом вчера поссорились.

В чем причина такого события, оказывается, точно знала одна лишь Каролина МакКинли. Рики отдавал ей должное: она ничего не сказала даже Мелани, несмотря на то, что та атаковала ее весь урок Хагрида, да и на других уроках, наверное, тоже.

Каролина полагала, что произошедшее – сущая ерунда, и скоро все утрясется.

— На твоем месте я объяснила бы Виктору, насколько общение с этим Филипсом до сих пор вредило его репутации, — вполголоса наставляла Мелани, пока Хагрид зачем-то ходил в лес. – Он такой вспыльчивый, совершенно несерьезный.

— Прекрати, — сказала Каролина. Рики скорее понял это по тому, как она сморщилась, чем услышал, потому что Мелани предупредительно оттащила ее в сторону от остальных. Но потом Каролина, похоже, от нажима завелась, потому что заговорила громче. – Я не собираюсь указывать Виктору, с кем ему общаться. Они в состоянии разобраться сами. Вик очень доверял Тони Филипсу, и ни во что я вмешиваться не буду.

Однако очевидно, что другие равенкловцы не собирались выдерживать нейтральную позицию. Одни выглядели возмущенно, другие казались раздосадованными. Судя по тому, что знал Рики, до сих пор команды Виктора и Тони всегда действовали единым фронтом.

— Это все потому, что ты приехал, — улыбнулась ему Бетси.

— Я же ничего не сделал, — развел руками Рики.

От размышлений и прислушивания к шипению Мелани его отвлекли восхищенные возгласы. Они стоили того, хотя Рики не сразу понял, в чем дело.

В «МентеСана» он привык любоваться единорогами хоть каждый день, когда угодно. Хрупкое великолепие этих существ завораживало его. Но в «Хогвартсе», как всегда, к этому начало примешиваться нечто странное.

Стоило мельком встретиться глазами, как в памяти вдруг начали всплывать, один за другим, все случаи его возможной гибели, прочно связанные с ощущением удара электрическим током. Изнутри поднималось гнетущее чувство тоски. Оно быстро слабело, но Рики поймал себя на том, что цепляется за него.

— Девочки, можете подойти ближе, — распорядился Хагрид. – Когда он успокоится, может быть, позволит себя погладить.

Если бы он не раздал кусочки сахара, объявив, что та, которой удастся приманить единорога, получит десять очков, любование белоснежным пугливым красавцем поглотило бы весь урок. Поскольку преподаватель не собирался и близко подпускать Рики к чудному созданию, он вместе с Дорой занялся наблюдением.

Виктор делал вид, что ничего не произошло, однако, если товарищи пытались совать нос в его конфликт, вместо ответа начинал давать указания несколько более раздраженным тоном, чем обычно. Он старался казаться невозмутимым, но при том все равно выглядел неприятно пораженным, и почти все время держал руки скрещенными на груди. Рики пришел к выводу, что Виктор Чайнсби, как это не странно, сейчас совершенно не стремится быть в центре внимания.

Таким вот образом субботнее происшествие в Визжащей Хижине не попало в центр внимания большей части четверокурсников. За все время, пока девочки плясали вокруг единорога, Рики ни разу не заметил, чтоб кто-нибудь из «Равенкло» обсуждал что-то, не касающееся Чайнсби и Филипса.

В итоге Тиффани произвела очередной фурор, добившись-таки благосклонности единорога, к недоумению многих и своему собственному удивлению. Дора слышала, как Мелани язвительно прокомментировала, что, должно быть, единороги очень уж наивные существа.

— Но я же вообще ничего не сделала! – вздыхала Тиффани по пути в школу. – Просто стояла, и не всегда даже на него смотрела! Наверное, я просто очень симпатичная, — кокетливо добавила она вполголоса.

Рики покосился на Дору, как-то она воспримет выпедреж Тиффани. Но похоже, они помирились, потому что Дора лишь захихикала вместе с Генри и Бобом. В некоторой степени, Рики считал это и своей заслугой.

— Все дело как раз в том, что ты к нему не лезла, — решился он пояснить. – Остальные просто мельтешили перед бедным животным. Кто специально прыгал, чтоб привлечь его внимание, кто не отставал от Чайнсби, кипя от любопытства. А у единорога, наверное, большая толпа незнакомых людей вызвала стресс. Например, кошки тоже такие, посторонних не вдруг подпустят. И вообще, животные сразу чувствуют, кто нервничает. Вот он к тебе и потянулся.

— Наша Тиффани всегда спокойна, как пень, — отметил любящий братец.

— Ко мне и кошки тоже охотно идут, — возгордилась Тиффани, пропустив поддевку Генри мимо ушей.

Даже если бы ребята и забыли, что их ждет взыскание у профессора МакГонагол, застывшая у дверей в Зал фигура завхоза не оставляла сомнений, ради кого мистер Филч там торчит. И профессор МакГонагол некоторое время назад покинула Зал – должно быть, уже ждала их в своем кабинете.

«На взыскание имеет смысл опаздывать, только если ты наказанный», — подумал Рики.

Но Филч проводил их в учительскую. И то, что они там застали, оказалось полной неожиданностью.

Эта комната, несмотря на старую мебель, всегда выглядела уютной и чистой. Теперь же казалось, что в ней пронесся смерч. С полок смело абсолютно все пергаменты; шкафы оказались открыты, их содержимое тоже находилось снаружи. Рики не сразу разглядел за всем этим профессора трансфигурации.

Старая ведьма все еще держала палочку в вытянутой руке; («Должно быть, только что перестала наводить этот разгром», — шепнула Дора). Несмотря не то, что старания утомили преподавательницу, она казалась довольной.

— Здесь уже давно пора убрать, — постановила она. – Накопилась куча ненужных, устаревших документов. А остальные не помешает рассортировать по новой, чтобы их можно было легко найти. Я составила список, по каким папкам вам предстоит разложить все пергаменты. Те, которые старые и порванные, сразу же выбрасывайте. Впрочем, если сомневаетесь, можете проконсультироваться со мной. Я зайду перед ужином, чтобы отпустить вас. И имейте в виду – если сегодня не управитесь, придется продлить наказание.

Объяснив Лео и Артуру, как отличать хозяйственные счета от учебных планов и личных дел учеников, она ушла.

— Это же просто адская работа, — заявил Ральф, оглядев завалы с высоты своего роста, прежде чем, как все, подтянуть стул к ближайшей стопке.

Рики очень быстро понял, что ничего полезного для себя он в этих бумажках не найдет, хотя вначале понадеялся на это. Даже личные дела учителей, которые, по идее, должны были бы находиться здесь, профессор МакГонагол благоразумно удержала при себе. «Неудивительно, — мысленно похвалил Рики, — если наш директор берет на работу всех, кому требуется «второй шанс»». Рики сосредоточился на собирании и укладывании в одну стопку разного рода объяснительных заявлений.

Очень скоро ребятам стало ясно, что их главной задачей является, по сути, отбор и удаление мелких записочек, давно утративших свое значение. Однако было похоже, что учителя на всякий случай совали их среди других бумаг, и только для того лишь, чтобы затем благополучно про них забыть. Некоторые из них казались забавными: «Мой чай не трогать! Скоро приду», по почерку легко узнавался Флитвик, или – «Уважаемые коллеги! Просьба проверять кресла. Там может оказаться жаба!», написанная рукой профессора МакГонагол, или – «Срочно повесить всех неуспевающих учеников», это постарался сам добренький директор. Большая часть таких записок, однако, не представляла никакого интереса: «Списки остающихся на Рождество предоставить до…» попадалась несколько раз. Как и предупреждала МакГонагол, все эти бумажки выглядели довольно потрепанными.

Через час скопилась приличная гора мусора. Поскольку она, в отличие от других стопок, была неупорядочена, то занимала много места. Стало очевидно, что скоро она просто начнет мешать.

— А что, если мы зажжем здесь камин и свалим все туда? – предложила Бетси.

— Все не надо, — поспешно уточнила Селена.

Ее щеку пересекал пыльный след от пальца; она совершенно правильно сделала, собрав свои длинные волосы в хвост. Рики с удивлением отметил, что друзья все немного испачкались, перебирая пергаменты, и задумался, когда это делалось в последний раз.

— Вообще-то нам не запретили колдовать, — сказал Дик. – Профессор МакГонагол даже палочки у нас не забирала.

— Да они бесполезны при такой работе, — проворчала Дора.

— Сначала стоило бы сжечь то, что и так в камине, — заявил Эдгар. – Глядите. Там полно всего!

Он наклонился, поворошив рукой действительно внушительную кучу бумаги, и вдруг замер.

— Эди, тебе рановато для подагры или как там это называется, — пошутил Артур.

Это заставило Эди выпрямиться. Он отвернулся от камина. И выражение его лица было очень серьезным – даже для него.

— Все-таки надо спросить разрешения, — упрямо заявил он. – Лучше сложить мусор пока поаккуратней.

— Да ты что! Лишняя работа, — ужаснулась Дора.

В середине спора пришла профессор МакГонагол, лично подожгла, не проверяя, все, что признали мусором, и, велев поторопиться с остальным, снова покинула наказанных.

Через час, убедившись, что все равно придется работать завтра, ребята сдались и отправились ужинать. После этого Рики планировал вернуться в общежитие и уделить хотя бы символическое внимание урокам, но в холле членов Клуба перехватил Эдгар. Он сказал, что хочет показать друзьям предполагаемый текст агитационного листка за трезвость, и это отбило у Доры всякую охоту интересоваться дальнейшей беседой. Его настойчивости подчинились с видимой неохотой, но праведника, как всегда, отсутствие энтузиазма не смутило.

Чтобы не подниматься высоко в штаб, решили быстро переговорить в туалете Плаксы Миртл. Компании невероятно повезло – она как раз летала где-то в другом месте.

— Побыстрее, пожалуйста, — попросил Рики. – У меня еще до трансфигурации руки не дошли.

Эди встал напротив товарищей, будто собрался выступать, сжимая в руке клочок пергамента – слегка обугленный, но совершенно новый.

— Я нашел это в учительской, — сказал он. – Почему-то не сгорело.

Прежде, чем предоставить написанное на всеобщее обозрение, он четко прочел:

«…Важная вещь, обнаруженная летом, отправляется в Отдел Тайн, потому что больше никаких сведений из нее извлечь не удается. Видимо, их там просто нет. Гарри, все указывает на то, что эта неизвестная сила свяжется с мальчишкой, если уже не связалась. Мы не знаем, на что они способны, и чего от них ждать. Необходимо убедить Ричарда, что они опасны…».

Равнодушие моментально превратилось в лихорадочное волнение, не оставляющее места для зевоты.

— Почерк дяди Рона, — не сомневался Артур.

— Я подумал, что даже Селене не стоит это показывать, — смущенно похвастался Эди.

— Правильно. Нотт, может, и не сделала бы из этого сенсацию, но лучше держать ее подальше, — одобрил Ральф. – И Спок тоже; с ее нервами не хватает только космических пришельцев при школе, — поспешно добавил он, видя, что Эдгару не очень приятно слышать такие характеристики.

— Получается, авроры и другие, — «гриффиндорскую мафию» Рики вовремя проглотил, — все-таки ничего не знают про моих вестников. Но зачем-то надо держать меня подальше от «них».

— Это логично, в Министерстве всегда предпочитают перестраховаться, — не удивился Дик.

Точно так же считала и леди Гермиона. Однако интуиция подсказывала Рики, что этим объяснением ограничиваться нельзя. И он с усиленным интересом ожидал первого в своей жизни урока по защите от темных искусств, который должен был провести адресат этого почти сгоревшего письма.

Вероятно, мучимый ностальгией по дому, дядя Гарри, то бишь профессор Поттер, вынес на урок уходральное заклинание.

Упражняться друг на друге Рики не хотелось совсем. У него довольно хорошо получилось с Лео, что поначалу очень смутило его. Смущение быстро прошло, когда друг потренировался на нем.

Дядя Гарри, надо признать, держался прекрасно и, казалось, абсолютно не выделял беспокойного крестника среди других учеников. Ему вообще не пришлось уделять Рики много внимания, потому что находились другие поводы для беспокойства. В частности, Дора, которая, войдя во вкус, успела сотворить с ушами Генри Флинта нечто невообразимое – они стали фиолетовыми, и Поттер даже предложил ему сходить в больничное крыло.

— Кем он нас считает? Стану Министром магии, первым делом распоряжусь насчет его ареста, — проворчал Френк, на ушах которого постаралась Тиффани.

— А еще всех нас заодно не помешает упрятать в Азкабан, если уж нам выпала честь любоваться на твои багровые уши, — неожиданно заявил Боб Бут.

Многие, включая Френка, удивленно покосились на Боба. Обычно он ни во что не вмешивался, и вообще держался по возможности незаметно.

— Ну, если ты, Френк, станешь Министром магии, я буду иметь в виду, что надо быстрее делать ноги, — ухмыльнулся Генри, поглаживая свои уши, постепенно бледнеющие.

Рики порадовался, что урок защиты был первым, и к обеду большинство из его класса уже могло показаться в Большом зале. Он ел и думал, что при таком поведении дяди Гарри, конечно, с ним будет несложно ужиться, пока он остается преподавателем, но, с другой стороны, и не спросишь ни о чем таком… Возможно, мистер Поттер уже и забыл про письмо от мистера Уизли. Значит, нужно было как-нибудь напомнить ему, или, наоборот, не стоит?

То, что гриффиндоры не были уверены в неблагонадежности вестников, порадовало Рики. Он осознал, что симпатизирует этой «неизвестной силе». Невзирая на то, что «они» не различают полюсов эмоций, он все же стремился к «ним», нежели от «них». И не только потому, что получал информацию, которой склонен был доверять. Конечно, «они» порядком загрузили его своим поручением, но ведь он сам согласился.

С другой стороны, желание держать его подальше, выраженное Рональдом Уизли, несомненно, не только лично от себя, скорее всего, подразумевало либо то, что «они» могут сообщить Рики нечто нежелательное для гриффиндорской мафии, либо дать ему значительную силу, любо то и другое. Конечно, здесь присутствовал также и нормальный страх перед неизвестным, но Рики не давала покоя та самая упомянутая «вещь, обнаруженная летом». Она должна была что-то объяснять. Но даже если, как надеялся Рики, Дик по архивным выпискам установит, что это такое, все равно в Отдел Тайн никого из них и уж тем более его самого не пустят.

В учительской не нашлось больше ничего, интересующего Рики. Возможно, оттого, что ребята на это рассчитывали, или же потому, что работы оставалось меньше, не прошло и часа, как аккуратные стопки разлетелись по полкам. Бетси даже налепила кое-куда таблички, причем две из них точно перепутала, а один раз чуть не уронила полку. Профессор МакГонагол была очень довольна и отпустила всех, больше ничего не придумывая, к великому разочарованию мистера Филча.

Планы на освободившееся время у Рики отличались нестандартностью и высокой ответственностью. Не представляя себе ничего другого, он отправился в штаб и до поздней ночи трудолюбиво переносил карты на фольгу.