Предел свободы. Часть вторая (джен)

Министерство магии, октябрь 1992 года.

Корнелиус Фадж был мрачен. В последнее время ему удалось многого достичь, но министру хватило ума понимать, что это не его заслуга. Он практически не слышал глав департаментов, которые зачитывали основные вопросы в своей области. Надежны ли новые союзники? Как не попасть под влияние Дамблдора? И, главное, что делать, когда удача отвернется от него?

Внезапно что-то его привлекло в докладе Крауча.

— Какие еще, к чертям собачьим, охотники за привидениями?

— Как я уже сказал, — сухо докладывал Крауч, — в Североамериканских Штатах появилась группа магглов, которые овладели технологией обнаружения и ловли призраков. Мы были обеспокоены бездействием американского Министерства Магии и отправили запрос, в котором просили уточнить их позицию по поводу столь явного нарушения Статута Секретности.

Суть ответа американской стороны сводится к следующему: частный бизнес в Америке неприкосновенен.

В связи с этим наш департамент предлагает созвать внеочередное заседание Визенгамота и поднять вопрос о необходимости инициировать внеочередное заседание Международной Конфедерации Магов. Думаю, поддержка председателя этой организации будет не лишней.

Послышался шум отворяемой двери, и в комнату прошмыгнул один из секретарей Министра. Фадж уже хотел было отчитать служащего за столь беспардонно прерванное совещание, однако когда тот едва слышно прошептал: «чрезвычайные новости», Министр решил все же узнать, в чем дело. Секретарь подал записку с кратким изложением сути проблемы. Министр нахмурился, затем поднялся из-за стола и громко произнес:

— Совещание закончено, всем спасибо. О следующем собрании вас известят заблаговременно. Руфус, Долорес, Амелия, останьтесь, пожалуйста.

Дождавшись, когда главы департаментов разойдутся, Фадж начал описывать ситуацию:

— В Хогвартсе произошло покушение на убийство... — все присутствовавшие заметно помрачнели. — Как вы знаете, после событий прошлого года было решено внимательнее следить за событиями в школе... и... поскольку, в связи с особым статусом Хогвартса, наши возможности ограничены, я попросил одну из сотрудниц Министерства... эмм... регулярно интересоваться жизнью школы.

— Вы шпионите за Дамблдором? — вскинула бровь Амелия Боунс.

— Помилуйте, Амелия, после того, что там творилось в том году... Как видите, я был прав. Ладно, к делу. Покушение на убийство...

— Я всегда говорила, что Хогвартс давно нужно передать под контроль Министерства! — встряла Долорес Амбридж.

— Долорес! — оборвал её министр. — Прекратите перебивать! Итак, о чем это я... ах, да. Пострадал второкурсник Хаффлпафа, некий Эммет Уолли.

— Магглорожденный? — Амбридж мгновенно утратила интерес.

— Чем вам не угодили магглорожденные? — с прохладцей в голосе спросил Скримджер. — Обычно подобный тон я слышал либо от Пожирателей, либо от их сторонников.

Глава аврората впился взглядом в первого секретаря, отчего та почувствовала себя неуютно, но, тем не менее, поспешила яростно ответить:

— Да у вас все Пожиратели, Скримджер! Сколько незаконных арестов вы произвели? Сколько обысков? А сколько достойных и уважаемых чистокровных волшебников были убиты при задержании? Все эти ваши «сопротивления при аресте» шиты белыми нитками!

— Все эти утверждения бездоказательны, — ровно произнес Руфус и, игнорируя неодобрительный взгляд Амелии Боунс, добавил: — Впрочем, я всегда считал: хороший Пожиратель — мертвый Пожиратель.

— Прекратите! — не выдержал, наконец, Фадж. — Вопрос в том, что мы должны предпринять?

— Следственная группа отправится в замок в самое ближайшее время, — просто ответила глава ДМП.

— Возможно, следует усилить охрану замка, — вкрадчиво предложил Скримджер.

— Отличная идея! — воскликнул Министр, размышляя: «Это покажет, что Министерство предпринимает все меры для защиты детей, в то время как Дамблдор не справляется со своими обязанностями!» и, уже вслух, добавил: — Нужно немедленно направить отряд дементоров!

— Не думаю, что это хорошая идея, — равнодушно произнес глава аврората.

Фадж недовольно посмотрел на него, а затем велел ему продолжать.

— Вряд ли школьники и их родители правильно воспримут решение превратить школу в филиал Азкабана... — выдержав паузу, Скримджер продолжил: — К тому же, дементоры вряд ли способны адекватно передать информацию о том, что происходит в школе, в то время как несколько авроров...

— Я понял! Не продолжайте, — Фадж быстро взглянул на главу Департамента магического правопорядка, только идиот бы не понял, что основным заданием авроров станет шпионаж. — Я лично отберу кандидатуры.

«Вот и прекрасно, — думал Скримджер, — может быть, я еще не выявил всех людей Фаджа»

«Хотя, вряд ли», — подумал он, глядя на довольного собой министра магии.

* * *

Хогвартс, ноябрь 1992.

По школе медленно, но верно расползался страх. Даже уверения директора, что ставший жертвой неизвестного проклятья остался жив, не успокоили школьников. Гилдерой Локхарт снова сел на своего любимого конька и уверял всех и каждого, что знает, какое проклятье было использовано. Находились те, кто готов был его слушать, потому что школьники страшились неизвестности больше, чем какого-то злодея.

Надпись на стене породила множество слухов и предположений, что может скрываться за этим посланием. Наибольшее распространение получила версия о том, что один из учеников Хогвартса — убийца, который готовится совершить нечто страшное.

Ситуацию не спасло даже прибытие четверки авроров и трех следователей из Департамента магического правопорядка. Это лишь добавило уверенности, что творится что-то серьезное.

Никто больше не ходил в одиночестве. Все старались держаться членов своего факультета. Прогулки парочек на Астрономическую башню полностью прекратились.

В Пророке появились статьи, в которых, небезызвестная Рита Скиттер выражала сомнения в способности администрации школы обеспечить безопасность детей. Гарри отметил, что эти статьи были... авангардом. Другие авторы гораздо осторожнее, но все же критиковали Дамблдора.

Еще его несколько удивляли действия следователей. Они активно расспрашивали свидетелей, но даже и не подумали сверять почерк учеников с надписью на стене. Поттер отнес это на счет специфики волшебного следствия. Неизвестно, какие козыри следователи из ДМП держали в рукаве, но чуда так и не произошло. Преступник не был пойман.

Присланные для охраны школы авроры по виду и сами лишь недавно выпустились из академии и не казались надежной защитой.

Хаффлпаф, вопреки всякой логике, считал, что убийцей непременно является кто-то из Гриффиндора. Гарри был уверен, что в этой ситуации не последнюю роль сыграли бредовые россказни Макмиллана. Привидение их факультета, Толстый Монах, могло бы гордиться его проповедями. Разумеется, слизеринцы не могли остаться в стороне и активно присоединились к факультету барсуков в осуждении злобных грифов.

«Ну просто модель буржуазно-демократической революции», — равнодушно думал Гарри, глядя на смычку не слишком-то дружественных факультетов.

* * *

Хогвартс, кабинет директора, ноябрь 1992.

— Северус, проходи, мой мальчик. Лимонную дольку?

— Благодарю вас, директор, но я, пожалуй, откажусь, — с долей иронии ответил мастер зелий.

— Зря, но сегодня я позвал тебя не только затем, чтобы угостить лимонными дольками.

— Как и всегда. Впрочем, одно время я был уверен, что последнее является целью вашей жизни.

Альбус слегка улыбнулся, а затем вновь посерьезнел и сказал:

— Меня крайне беспокоит ситуация в школе. Пока никто не погиб, но все может быть...

— И это уже не говоря о том, что Фадж начал активно под вас копать, — проницательно вставил Снейп.

— Дело не в этом, — покачал головой Дамблдор, — школа действительно в опасности, и я не понимаю причину. Сначала я подумал на Тома, но... слишком уж это для него не характерно... он бы действовал по-другому.

— Темный Лорд всегда отличался коварством, — предупредил Снейп.

— Возможно, — медленно протянул Альбус. — Но сейчас мне нужно, чтобы ты проверил кое-кого...

— Уже есть подозреваемые? — подобрался профессор зельеварения.

— Пока два, — коротко ответил директор. — Гарри Поттер и Грегори Гойл.

— Поттер? — скривился Снейп. — Неужели вы верите этим сплетням, что летают по школе? И что не так с Гойлом?

— В последнее время Гарри становится все более замкнут. Его явно что-то беспокоит... — пояснил Альбус.

— Это может быть что угодно, — справедливо заметил собеседник директора.

— Разумеется, но мальчик сильно отличается от своих сверстников. К тому же, он обладает определенными силами, раз ему удалось развеять Волдеморта.

— Вы переоцениваете этого мальчишку, — процедил Снейп. — Но сейчас меня больше беспокоит ученик моего собственного факультета...

— Я не совсем уверен, — признал Альбус, — но вся эта история с зельями изрядно беспокоит меня. Некое предчувствие, от которого я никак не могу отмахнуться.

— Вы хотите, чтобы я проследил за ним?

— Нет, — медленно произнес Дамблдор. — Я хочу, чтобы ты провел над ним ритуал истинной сути...

— Что? — воскликнул Северус, да так, что Фоукс встрепенулся на своем насесте. — Вы хотите, чтобы я проводил небезопасный обряд над двенадцатилетним мальчишкой?! Из-за каких-то предчувствий?! Да вы спятили! Его мать никогда не пойдет на такое!

— Она не должна знать, — твердо произнес директор, давая понять, что его решение окончательно. — Он может быть одержим, как бедный Квиринус в прошлом году. К сожалению, мы не сможем спасти мальчика. Но это оградит остальных учеников.

— А если он чист? — ровным голосом спросил Снейп.

— Что ж, тогда нам просто придется стереть ему память, — спокойно ответил Альбус.

— Я не очень хорошо исполняю это заклинание... — нехотя признал зельевар.

— Правда? С твоими способностями в ментальных науках... — удивился директор, а затем проницательно добавил: — Тяжело удалять чужие воспоминания, когда не можешь избавиться от своих собственных...

— Альбус! — гневно вскричал Снейп.

Дамблдор поднял ладони в защитном жесте. Возникла неловкая пауза.

— Я сделаю это, — твердо произнес Снейп. — Но мне нужна будет помощь, чтобы стереть мальчишке память.

— Думаю, Гилдерой с радостью согласится тебе помочь, — довольно ответил директор.

— Локхарт?! — буквально взвился Снейп. — Это ничтожество?! Порой у меня возникает ощущение, что вы взяли его только потому, что у вас одинаковый подход к выбору нарядов!

— Мой намного лучше, — дипломатично заметил Дамблдор. — К тому же, я уверен, что он овладел заклинанием забвения на исключительно высоком уровне.

Северус взял себя в руки.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете. Что насчет Поттера?

— Можешь не волноваться, мой мальчик. С ним я поговорю сам.

* * *

Хогвартс, кабинет директора, днем позже.

— Гарри, проходи, мой мальчик. Лимонную дольку?

— Благодарю вас, сэр, — вежливо покачал головой Поттер.

— Как тебе нравится в Хогвартсе? Как учеба? — жизнерадостно расспрашивал Дамблдор.

— Хорошо, сэр. Все хорошо, — осторожно ответил Гарри. Он выдержал паузу. — Однако я нахожу несколько странным, что вы задаете мне этот вопрос на втором году обучения, а значит причина моего визита сюда...

— Очень проницательно, — кивнул директор. — Действительно, сейчас в Хогвартсе только одно происшествие заслуживает внимания. Хорошая выдержка, Гарри.

— Простите?

— Смотри мне в глаза, мой мальчик, — попросил Дамблдор.

— Зачем? — тут же насторожился Поттер.

В кабинете повисла тишина. Фоукс с любопытством смотрел на гриффиндорца.

— Ты многое перенял от своего дяди... — с неодобрением произнес Альбус. — Что ж, возможно, здесь сработает тот же подход...

— Причем тут мой дядя, сэр? — напряженно спросил Гарри.

Дамблдор не ответил. Вместо этого он задал другой вопрос.

— Это ты напал на Эммета Уолли? — чеканя каждое слово, произнес директор.

— Аааааа!!! Мать твою! — закричал Гарри. Один из амулетов против ментальной атаки, который Гарри носил как медальон, внезапно очень сильно нагрелся.

— Очень интересно, — как ни в чем не бывало произнес директор, в то время как мальчик пытался выбросить очень горячий кусок металла. — Похоже, тебя угораздило встретиться с нашим новым преподавателем защиты от темных искусств и раскрыть его маленькую тайну... впрочем, если кто и мог понять его, так это ты... Но это из области догадок...

— Да что вы себе позволяете! — вскричал Гарри. — Вы думаете, можно вот так запросто копаться в чужих мозгах?!

— Прости меня, мой мальчик, — покаянно произнес Дамблдор, — но я делаю это ради Высшего Блага. Обливиэйт!

* * *

Она пошла не той тропой, нарушив хрупкий мой покой...

Эти слова были выцарапаны на зеркале в заброшенном женском туалете на третьем этаже. Жертвой на этот раз стала первокурсница-гриффиндорка. Её братья никогда не видели её такой. Рыжие волосы, ручейками пламени спадающие ей на плечи, на фоне застывшего в ужасе лица. В первый раз члены её семьи увидели в глазах Джинни Уизли необузданный первобытный ужас.

В этот раз преподаватели и авроры оказались на месте первыми. Привидение, обитающее в туалете, поспешило как можно быстрее разнести столь важную новость. Братья жертвы спешили пробиться к ней. Фред и Джордж едва не вступили в схватку с аврорами, охранявшими место преступления. Симус и Драко долго удерживали Рона, рвавшегося немедленно найти и разорвать ублюдка, напавшего на его сестру. Его однокурсники старались не смотреть на него в тот момент. Лицо Рона исказила ярость, а из глаз продолжали литься слезы.

Ситуацию разрешила профессор Макгонагал, отправив всех Уизли в больничное крыло, куда должны были перенести их сестру.

Таинственный враг нанес новый удар.

Если после нападения на хаффлпафца школу объял страх, и лишь однокурсники жертвы кипели возмущением, то теперь все стало иначе. Страх перед неизведанным отступил, потому что возникла боязнь, что гриффиндорцы заподозрят в тебе того, кто напал на Джинни Уизли. Факультет львов не стал ограничиваться негодованием. Разбившись на группы, гриффиндорцы принялись искать злодея.

В течение первой недели после нападения у факультета не осталось ни одного балла, и большая часть успела получить отработки. Драки вспыхивали регулярно. Рон, услышавший очередную теорию гриффиндорского заговора с участием Джинни, автором которой являлся Эрни Макмиллан, на три дня отправил хаффлпафца в больничное крыло с многочисленными ушибами и переломом носа и челюсти.

Позже вечером Перси Уизли подошел к младшему брату в общей гостиной и, вместо привычных нотаций, положил ему руку на плечо и сказал, что гордится им.

* * *

Гарри Поттер не мог заснуть. Он боялся. Боялся того, что безумие вновь охватит его. Что он отправится на поиски новой жертвы. Он снова не помнил, что делал в ночь перед нападением.