Конь на «эф три» (джен)

1 июля 2005, 05:45 pm

Бумажный самолет спикировал на доску, опрокинул короля, сводя на нет двухчасовый эндшпиль.

Черный король всхлипнул:

— Нечестно!

— Все как в жизни, — ухмыльнулся белый король в ответ и — Рон мог поклясться! — даже показал язык. — Его величество случай побеждает тщательно спланированную стратегию.

— Продолжим? — предложил Квинт, щелчком заставляя своего короля молчать.

— Переиграем, но не сегодня, — ответил Рон и протянул руку. — Поздравляю с победой.

Черный король в сердцах швырнул меч и убрался с поля. Белые фигурки окружили своего короля, а черные поспешно полезли в ящик.

— Какая ж это победа? — удивился Квинт, пожимая руку Рону.

Но Рон уже не слышал его, разворачивая самолетик.

«Застрял у Кингсли. Дождись меня!» — гласило послание. И хотя подписи не стояло, отправителя узнать было не сложно. Этот размашистый почерк Рон знал с одиннадцати лет.

«Не могу, увидимся позже», — мелко дописал он, сложил самолетик, прицелился и направил его в сторону полуоткрытой двери. А сам стал искать, куда снова девалась мантия.

— Рон! — окликнул его Квинт у дверей, когда мантия была найдена на сейфе для опасных артефактов. — Не забудь, завтра ты проставляешься.

Рон набросил мантию на себя и только после этого развернулся к напарнику:

— Если только в Мунго скажут, что мы ждем Рональда-младшего.

— Хочешь сына? Хотя твоя вряд ли согласится на второго.

— Я сделал все, что мог, — пожал плечами Рон. — Если родится девочка, то, может, и согласится. Кто же их знает?

— Надо было отпустить усы, — вмешался Пек, самый старший в отделе. За полтинник ему уже перевалило. Казалось, все дежурство он намеревался продремать за своим столом, но животрепещущая тема проставления выпивки не могла не разбудить его.

— Отпустить усы? — хором переспросили Рон и Квинт.

— Эх, молодежь. Старый же обычай. Хочешь девку родить — брей рожу во время медового месяца, сына — отпускай бороду. Хотя с девятнадцатого века бороды стали не модными, но усы — очень даже да.

— Маггловский обычай? — заинтересовался Рон.

— Колдовской! — возразил Пек. — Кабы маггл мог до такого додуматься. Этим усам же есть объяснение, вполне магическое.

— И какое же? — Квинт подмигнул Рону.

— Не верите и не надо, — обиделся Пек. — Больно надо советовать-то. Разбудите, ежели чего случится. — Он вздохнул и ворчливо продолжил: — Да только что может случиться-то в наше мирное время? Вот лет десять назад было интересно. Вы тогда в школу ходили, а мы воевали с Волдемортом и всякой нечистью…

Пек улыбнулся, вспоминая бурные девяностые.

— Ну, я пошел, — быстро сказал Рон, пока тот отвлекся. — Если что…

— Спокуха, не первый раз на дежурстве, — отозвался Квинт.

— Ладно.

— Рон!

— Помню-помню!

— Удачи!

— Спасибо.

1 июля 2005, 09:02 pm

— Я знал, что ты здесь. — Гарри плюхнулся за столик напротив Рона.

— Еще бы! — хмыкнул Рон. — Чтобы сам глава аврората не знал, с кем он и где практически каждую пятницу разговаривает по душам?

Перед Гарри материализовалась большая кружка сливочного пива. Рон никогда не задавался вопросом, откуда в этом, на первый взгляд, захудалом пабе берется выпивка — причем точно угадывается, чего хотят посетители. Ни хозяина, ни обслуживающего персонала не водилось: по крайней мере, видно их не было. Без магии домовиков здесь не обходились, как в старом добром Хогвартсе. Гарри и Рону в свое время и понравилось это местечко из-за схожего ощущения уюта, а также из-за того, что никому из клиентов заведения до Гарри Поттера не было никакого дела.

— Сегодня пьем пиво? Огдена не жалуем? — Гарри отхлебнул из кружки. — Мерлин, об этом я мечтал последние часа четыре, особенно у министра.

— Прости, что не дождался, обещал Гермионе быть к шести вечера в больнице.

— Как все прошло?

— Лучше, чем я думал.

— Правда? — Стекла очков подозрительно блеснули.

Рон стал закипать, но взглянув на сосредоточенное лицо друга, быстро отошел.

— Ты разговаривал с Гермионой, — понял он.

— Да. Как догадался?

— Гм. Для начала, ты не спросил, кто появится в январе: племянница или племянник.

— Да, черт, прокололся. Что ж, поздравляю теперь и тебя.

— Спасибо.

Они чокнулись полупустыми кружками, которые волшебным образом снова наполнились.

— К тому же, — отпив немного, проговорил Рон, — у тебя такое лицо, будто ты не знаешь, как мне сказать гадость.

— Разве? Давно считал, что выработал бесстрастную маску, а оказывается, меня легко просчитать.

— Мы знакомы сто лет.

— Такое забудешь! До сих пор помню, как ты зашел в мое купе.

— А как там появилась Гермиона?

— О да! Весьма эффектно.

— Нет, ты представь себе: только избавился от мамы и братьев. Только расслабился. И тут ОНА! Был свободен ровно пять минут.

— А сейчас? Не хочешь снова освободиться?

Рон чуть не поперхнулся:

— Так вот о чем вы говорили!

— Рон! Она мне и слова не сказала!

— Неужели она считает… — не слушая друга, пробормотал Рон, — что я... я... и сказала не мне, а тебе! Да как это...

— Она мне об этом не сказала ни слова, — перебил его Гарри, шумно глотнув пива. — Но вид у нее подавленный. И догадаться несложно по оговоркам и вопросам.

— Но почему?

— Почему? Рон! Тебя по вечерам нет дома.

— А ты откуда знаешь?

— Джинни, — пояснил Гарри.

— Любимая сестренка — и против меня!

— Скорее за то, чтобы я вправил тебе мозги.

— Давай. Начинай.

— Рон, колись, у тебя кто-то есть?

— Нет. Конечно, нет!

— А на самом деле?

— Гарри, ты чего городишь?

Гарри пожал плечами:

— Джинни считает, будто тебя могло достать, что Гермиона не готовит и постоянно торчит в министерстве.

— Нет, Гарри. Меня Гермиона полностью и целиком устраивает. — И так как друг продолжал недоверчиво смотреть, Рон шмякнул кружку на стол: — На самом деле! Правда!

Гарри отвел глаза, подозрительно вглядываясь в опустевшие кружки. Через мгновение перед ними стояли две новые порции выпивки. Тогда Гарри перевел свой все такой же подозрительный взгляд на друга.

— Особенно ее частая занятость? Устраивает?

— Почему я себя чувствую как на допросе? — пожаловался Рон, отхлебывая пиво.

— Если не признаешься, — пошутил Гарри, — подолью веритасерум.

— Кто предупрежден, тот…

Они выпили за вооружение, за дружбу, за будущую мисс Уизли и мир во всем мире. После чего Гарри пробило на сентиментальность.

— Рон, вы для меня как родные, понимаешь? — Он пододвинул стул к Рону. — Ближе никого нет. Уже нет. Ну… — он мотнул головой и сглотнул, — кроме Джинни и Джеймса. И если у вас есть трудности, то это и мои трудности… понимаешь?

— По-моему, ты перебрал, — ответил разморенный Рон. — Давай я пообещаю больше времени уделять жене, а ты прекратишь дергаться? Хорошо?

— Не-не-не! Моя интуиция меня никогда не подводила! — Гарри хлопнул друга по плечу.

— Так уж и никогда?

— Когда не молчала, не подводила.

— А сейчас?

— Сейчас она просто вопит, что ты что-то скрываешь. Серьезное, Рон!

— Ерунда.

— Не только ты со мной знаком сто лет, но и я с тобой знаком столько же…

Рон внезапно решился:

— Хорошо. Я тебе расскажу. Наверное. Когда все кончится. — Отвел глаза и добавил извиняющимся тоном: — Пока не хочу тебя втягивать. Может, зря нервничаю.

— Я тебе не друг?

— Друг! Но также и мой начальник. При надобности я перешагну через рамки закона. Поверь, если бы не это, ты был бы первым, кому я бы все рассказал.

— Уже интересней, — связно и совсем другим тоном произнес Гарри.

Рон выпрямился и расхохотался:

— Во даешь! И не совестно прикидываться пьяным?

— Я тебя не перепью, а так ты хоть заговорил, — невинно возразил Гарри.

— Уже молчу.

— Скажи кратко, в чем сыр-бор?

Рон помотал головой и комично прижал руку ко рту. Мол, на замке.

— Обещаю не задавать вопросов. — Гарри сложно было смутить.

— Дай слово, — потребовал Рон. — Поклянись здоровьем Джеймса.

— Черт. Клянусь здоровьем Джеймса Поттера.

— Гермионе угрожают.

— А почему, — Гарри растерялся, — почему она сама мне ничего не сказала?

— А как ты думаешь? Я что, могу позволить ей узнать?

— И давно ей угрожают?

— Две недели назад началось, как в печати появилась новая редакция проекта закона.

— О праве домовиков на смену хозяев?

— Он самый.

— И?

— Сперва приходили письма. Обычные вопиллеры. Потом с угрозами. А потом стали присылать проклятые предметы.

— Гм.

— Ты не заметил, что наш отдел за неделю выполнил месячный план?

— По передаче найденных проклятых вещей в отдел размагичивания? Заметил, но особо не ломал голову над случайной аномалией.

— Теперь знаешь, что дело тут не в аномалиях.

— Ну, пока все в норме.

— В норме?

— В относительной норме. Думаю, Гермиона удивлена, что реакции нет никакой.

— А вот это тоже в норме? — Рон швырнул записку.

— Гм… — Гарри повертел ее в руках. — Ты уверен, что это тот листок?

— Совершенно уверен.

— «Е четыре», «е пять», «ка эф три», «ка це шесть»? По-твоему, это угроза?

— Да еще какая!

— Это же запись шахматной партии, Рон. — Гарри снял очки, достал носовой платок и протер глаза.

— Шотландского гамбита. Видишь ход «дэ четыре — е дэ»? Угроза пешке. Я играю за черных. Белые быстрее.

— И это все? Ты играешь с кем-то по переписке?

— В общем и целом, да.

— Уф, как же ты меня напугал!

— В действительности это не просто шотландский гамбит.

— А староиндийская защита?

— Гарри, ты обещал не спрашивать подробностей. А я волнуюсь о здоровье племянника, пока беспечный папаша делает вид, что не принимает друга всерьез. Чтобы друг взбеленился и сам все выложил. Старый трюк.

— Рон, я не клялся здоровьем сына…

— Вот как? Разве не ты произнес: «Клянусь здоровьем Джеймса Поттера»?

— Я. Но я же не произнес «Джеймса Сириуса Поттера»?

— Мерлиновы яйца! Один — ноль в твою пользу.

— Я же смогу помочь, Рон, на самом деле. — Гарри сказал это таким голосом, что Рон перестал паясничать и тоскливо пробормотал:

— Не хочу тебя подставлять. Вы оба в зоне риска.

— Серьезно предупреждаю, если не заговоришь, применю легилименцию!

— «Е четыре» — домовик с отравленным пирогом, которого задержали. Задержание — «е пять». Конь на «эф три». Заминированный вход для посетителей. Ты же знаешь, что колдуньям в положении пользоваться каминами не рекомендуется. До министерства Гермиона обычно едет на служебной машине, а там пользуется телефонной будкой. В которой была установлена детонация именно на ее голос.

— Как обнаружили?

— Случайно поехал вместе с ней и заметил следы.

— Какие следы? Эти? — Гарри кивнул на листок с партией.

— Нет. Магические следы. После взлома всегда ж они остаются, сам знаешь, нас этому учили в первый месяц стажировки.

— И Гермиона не заметила? — удивился Гарри.

— Она читала краткий конспект речи. И не обратила внимания, что я обоих аппарировал сразу в атриум. Решил, что лучше уж так, чем… Потом черкнул записку, что опаздываю, так как болен, и пошел разбираться с кабинкой.

— Так это было сегодня! Почему не сказал об этом на утреннем совещании?

— Я решил никому не говорить.

— Рон, это же халатность и укрывательство…

— Вот! Вот поэтому я и не собирался тебе ничего говорить.

— Ты понимаешь, что вообще делаешь, черт подери?

— Да, я пытаюсь оградить свою жену от напрасных волнений.

— Напрасных? Да ведь если она не предупреждена, то спокойно может попасть в ловушку.

— Я отслеживаю все ее перемещения. Это раз. Она сейчас никогда не остается одна. Это два.

— Но ты не знал, что она встречается со мной!

— Я знал, что она в Мунго. А потом ее ждали Джордж и Анжелина, втроем они благополучно добрались до Норы. Так что я в курсе настолько, насколько это не бросается в глаза.

— Допустим, хотя я категорически не согласен. Молчу уже про правовую и моральную сторону. Но мне интересней другое. Скажи, откуда у тебя взялся этот листок с партией?

— Нашел в телефонной будке. Следующий ход противника как раз вот этот. — Рон ткнул пальцем в листок: «пешка на дэ четыре». Угроза моей пешке. А я не могу понять, какой именно и что делать дальше.

— Но тут же дописано дальше…

— Тот листок я отправил на экспертизу магглам. Почерк, отпечатки и прочее. У них неплохая картотека, может, чего и найдут. А партию вспомнил по памяти. Пока тебя ждал. Заодно набросал разные варианты развития событий. Главное, мне придется взять его жертву.

— Где содержится домовик?

— Прости?

— Который подал отравленный пирог Гермионе.

— Им должен был заниматься ее отдел. Но я добился передачи дела нам.

— Не тяни, Рон.

— В предварительной.

— Кто еще об этом знает?

— Квинт.

— А Пек?

— Нет.

— Ты не думал проверить их? Конь на «эф три» должен защищать жертвенную пешку…

— Уже. Никаких зацепок.

— А может, кто-то шутит? И будка телефона никак не связана с шахматным посланием?

— Тем более стоит найти и подрывателя, и автора писем.

— Допустим, первого удастся привлечь, хотя ты же уничтожил все следы, о Мерлин!

— Ты думаешь, что я собирался кого-то тащить на заседание Визенгамота?

— Не собирался? Тогда что именно ты будешь делать?

— Узнаю, кто так шутит. Встречусь и поговорю.

— Поговоришь? — недоверчиво переспросил Гарри.

— Поговорю, — упрямо повторил Рон. — Так поговорю, чтобы больше не было ни писем, ни бомб.

Он сжал руку в кулак и хрустнул костяшками пальцев. Гарри оценил:

— Так. Понятно. Поехали-ка в Нору.

— Боишься за меня? — не без вызова спросил Рон, и уши у него покраснели. — Сдашь на руки семье и объявишь буйным?

— Неплохая идея, — улыбнулся Гарри, — но у меня лучше.

— Расскажешь все Гермионе?

— Нет. Предложу ей помощь с проведением законопроекта по всем инстанциям.

— Она будет только счастлива, — скривился Рон. — Так и вижу, как она кидается тебе на шею со словами: «О Гарри!». Только не вижу смысла.

— Смысл будет в том, что на всех пресс-конференциях, а также заседаниях я буду рядом. И если что, прикрою. Возможно, твой шутник выберет другую жертву.

— Да и у закона с твоей поддержкой больше шансов пройти в первом чтении.

— Именно. Убьем двух зайцев, переключим внимание на меня, и обеспечим быстрое проведение закона.

— Гарри, но...

— Я привык выживать, ты же знаешь. Так что займусь тем, к чему у меня талант с колыбели.

Рон поперхнулся, и Гарри энергично хлопнул его по спине.

— А что буду делать я? — откашлявшись, хрипло спросил Рон.

— А ты будешь вычислять своих шутников, по которым святой Мунго плачет. Напомни мне дать тебе мантию-невидимку.

— Спасибо, друг.

— Держи меня в курсе. И помни, что я ничего этого не одобряю.

Рон в ответ широко улыбнулся.