Сквозь Завесу (гет)

— Привет, — в главный холл огромного замка вошла молодая женщина в ослепительно белой мантии и села в удобное кресло, появившееся мгновение назад буквально из воздуха.

Мужчина, являвший собой полную противоположность супруги в своем темном одеянии, сдержанно кивнул и неохотно пробурчал что-то похожее на приветствие. Затем повернулся и уставился внутрь хрустального шара, который мирно покоился на журнальном столике. В сфере закручивались разноцветные спиральки, изредка образовывая движущиеся картинки. И то, что она показывала, определенно никому не нравилось. Ни ему, ни его любопытной жене.

— Все так плохо? — женщина грустно глянула в шар. Двое парней шли во тьме по брусчатой дорожке прочь от небольшого древнего замка. И у каждого на руках была скорбная ноша. — Это... Это Посланница? — Аэлита получше всмотрелась и увидела непокорные пряди на голове у одной из девушек, которую бережно держал зеленоглазый юноша.

— Да. Мы не смогли защитить ее, — устало прошептал в ответ мужчина, потирая переносицу и откидываясь на спинку мягкого зеленого кресла. — Ситуация еще хуже, чем мы предполагали, Аэлита, боюсь, они теряют контроль над сложившейся ситуацией...

— Думаю, Фонтей, ты все же не прав...

— Они проиграли, — упрямо возразил супруг, прерывая Аэлиту. — И ты сама это видишь. Скоро все будет разрушено, а сражаться будет не с кем. Даже сейчас им уже не за что отдавать свои жизни. Они потеряли надежду и ослабли духом. Ты только взгляни! Бедный мальчик... На его долю выпали тяжелые испытания, он является одной из ключевых фигур, но сейчас он в таком отчаянии, что примет смерть даже с радостью.

Ее муж всегда с энтузиазмом наблюдал, как развивается человечество, поднимает науку, искусство и ставит перед собой новые цели. Но теперь, когда рушился волшебный мир и погибали ни в чем неповинные магглы, она никак не могла поверить, что он оставит все это на произвол судьбы.

— И мы ничего не можем сделать? — с надеждой и мольбой Аэлита посмотрела в черные глаза мужа. — Ради меня, пожалуйста.

Фонтей выругался на латыни и отвел взгляд. А потом, уже спокойнее, ответил.

— Нет, не можем. Ты сама не хуже меня знаешь это. Закон есть закон. Мы его придумали не для того, чтобы нарушать через несколько тысяч лет, — он безрадостно усмехнулся, раздумывая о чем-то.

— Его можно изменить...

— Нет, — вновь отрезал собеседник. — Смертные сами должны решать свою судьбу. Вмешиваться мы не вправе.

— Напрямую нет. Но ты знаешь, что можно сделать. Не лги мне. Я знаю тебя столько же, сколько существует мир. У тебя же есть план...

— Есть, — после короткого молчания согласился Фонтей. — Только если ОН сделает это по своей воле. Но тогда лишится вечности. Маг потеряет своего Учителя...

— И приобретет другого. Конечно, не такого мудрого, но появится возможность все исправить. Они смогут изменить ход войны. Надо только дать им этот шанс.

— Ну хорошо, — глухо проворчал Фонтей.

Аэлита мягко улыбнулась и исчезла, оставив в воздухе слабоватый аромат осеннего дождя.

— Рон, поднимайся, надо уходить, — хриплый шепот Гарри эхом отдавался от стен. — Давай же, Рон, скорее...

Рон, не слушая друга, стоял на коленях перед неподвижным телом сестры и пустым, ничего не выражающим взглядом смотрел на нее. Едва ли он понимал, что случилось и где он на данный момент находился.

— Надо выбираться. Рон, им уже ничем нельзя помочь. Надо забрать их, пошли. Ну же...

Позади Уизли стоял Гарри, на его руках лежало тело бездыханной девушки. Гермиона Грейнджер была невероятно легкой, словно пушинка. Они мало питались с тех пор как покинули в спешке дом тетушки Рона, Мюриель, и изрядно исхудали. Он-то, Гарри, привык, но вот остальные...

Поттер дал себе слово не плакать. Да, он потерял близких сердцу людей, но сейчас не самое лучшее время для слез. Сначала нужно было выбраться, а позже можно будет дать волю всем тем эмоциям, что бурлили в груди, выплеснуть всю свою боль, которая скопилась внутри.

— Да... Да, ты прав, нужно уходить, пока Волдеморт не вернулся, — Рон, наконец, более осмысленным взглядом посмотрел на друга, бережно поднимая Джинни с пола. Еще несколько месяцев назад рыжий не мог произносить имя Темного Лорда вообще, но Гарри и Гермионе удалось побороть его страх. Вскоре было наложено Табу, и постепенно Уизли забыл все те доводы, что ему приводили друзья. Сейчас Табу не имело никакого значения.

Волдеморта уже вызвала Белла и чудо, что он еще не заявился. Шрам горел, предвещая скорое появление Реддла, и Гарри отдавал все силы, чтобы оставаться в сознании. Нужно было спасаться. Он чувствовал: время на исходе.

Двое друзей поспешно переступали через обезображенные тела Пожирателей, не отрывая взгляда от резной двери в конце зала. Пройдя по извилистой дорожке в саду, мимо обвитых разными растениями оград, они вышли за ворота замка. И только там позволили себе вдохнуть свежий воздух полной грудью.

— В дом Сириуса? — Гарри повернул голову в сторону друга. Тот мрачно кивнул. Им некуда было идти, приходилось рисковать. За площадью Гриммо наверняка присматривали несколько Пожирателей. Нужно будет смотреть в оба.

Они перевели взгляд на небо, усыпанное многочисленными звездами, и трансгрессировали.

Спустя пару минут раздался гневный, ни на что не похожий крик. Темный Лорд, обнаружив, что многие из его вернейших сторонников мертвы, а Гарри Поттер опять улизнул, был в ярости.

* * *

Два человека с едва слышным хлопком появились в тени деревьев перед домами 11 и 13 на площади Гриммо.

Гарри чуть покачнулся после трансгрессии, и это спасло ему жизнь. Рядом пролетело два заклятия: одно буквально в нескольких сантиметрах от уха, а другое под согнутым локтем. Красный луч попал в боковое зеркальце машины и срикошетил в остолбеневшего от удивления маггла. Фиолетовый же угодил по скамье, одиноко стоявшей вдали. Она мгновенно вспыхнула, превратившись в небольшую горстку пепла, а снег вокруг нее растаял.

Парень быстро, как только позволяло тело на руках, отошел за дерево, попутно мысленно проклиная Пожирателей и весь мир в целом. Осторожно положив Гермиону на снег, он достал палочку. Когда начнется сражение, лучше всего будет иметь свободные руки.

— Чтоб ваши палочки сломались! В трех местах! — зло и устало пробормотал Гарри. Раздражение достигло своего апогея. Сейчас хотелось только вернуться домой, выпить огневиски и забыться, свернувшись калачиком у камина. Но нет же! Какого черта им всем нужно?

Вдруг послышался громкий треск, как будто кто-то сломал не одну сухую палку, и последующий яростный вопль, не суливший ничего хорошего. Гарри осторожно выглянул из-за укрытия с палочкой наизготовку и застыл, прямо как несчастный маггл, в которого случайно попали заклинанием. Пожиратели Смерти стояли рядом друг с дружкой метрах в десяти от Гарри и держали в сжатых кулаках обломки своих палочек.

Через секунду противники были связаны и лишены голоса рыжеволосым волшебником. А потом Уизли уставился на друга. Он, к великому удивлению Поттера, ничего не спросил, видимо, решив, что Гарри и сам расскажет ему потом все, если посчитает нужным.

Наконец, Поттер подошел к пленникам и сорвал серебряные маски. Оба были молодыми, лет по двадцать-двадцать пять. Близнецы. С грубыми чертами лица, голубыми глазами и высокими лбами. Один Пожиратель носил очки, у другого нос был горбинкой, вероятно, ломали, и не раз. Тонкие губы шевелились, изрыгая проклятия.

Сразу видно: новички. Оставшись без палочек, они были бессильны что-либо сделать, в то время как ближайшие слуги Лорда очень искусны в невербальной магии. Та же Беллатриса или Долохов спокойно колдовали только руками и силой мысли.

— Что будем делать? Убьем? — Рон, как и Гарри, пытался не смотреть на прислужников Темного Лорда. Они чем-то неуловимо были похожи на погибших братьев-близнецов Уизли.

Гарри медленно покачал головой:

— Не стоит опускаться до их уровня, Рон. Не все в этом мире решается насилием и убийством. И не все, конечно, решается мирно, но это не выход.

В глазах у Уизли блеснул гнев. Он пнул ближайшего к нему пленника и с неподдельной горечью в голосе спросил:

— Что тогда? Они убивают и мучают ни в чем не повинных людей просто так, ради забавы! Вспомни мою семью, Гермиону, Флер, Полумну, Невилла... Да и многих других! Ты все будешь им спускать?..

— Я думаю, что никто из них не захотел бы, чтобы мы стали убийцами. Нужно... Нужно наложить заклятие Забвения.

— Ты владеешь Легилименцией? — Уизли недоверчиво взглянул на друга.

— Нет. Зачем? Она и не понадобится мне. Не думаю, что Локонс владел магией этого рода. Волшебник он неважный.

— Сотрем всю память?

— Эм... нет, — Гарри подошел ближе к пленникам. — Так мы покажем, что были тут. Этих двоих наверняка отправили следить за домом в надежде, что мы вернемся. Достаточно стереть последний час из их жизни. Или Лорд может заподозрить...

— Ты главный, решать тебе, — пробормотал Рон себе под нос.

— У нас нет главного, я за равноправие, но так будет лучше всего, — Гарри поджал губы, совсем как тетя Петунья, направил палочку поочередно на каждого и прошептал заклинание.

Глаза Пожирателей обессмыслились и медленно закрылись.

— А что будем делать с ним? — Уизли кивнул в сторону ничком лежащего человека, которому не посчастливилось попасть под Оглушающее заклинание. — Приведем его в чувство?

— Сам очнется, отвечать на его вопросы — это не то, что мне хотелось бы сейчас делать, — поморщился Гарри. — А память, пожалуй, лучше стереть, — потом подошел к магглу и направил на него палочку.

— Ладно, пошли в дом, — дрожащим голосом сказал Рон, поднимая сестру. — Листочек у тебя?

Гарри коротко кивнул, внимательно присмотрелся к стыку домов одиннадцать и тринадцать, запустил руку в карман и достал немного помятый маленький клочок пергамента, а затем вышел на хорошо освещенное место и про себя прочитал:

— Штаб-квартира Ордена Единения находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо,12.

Вдруг появилась дверь, а потом грязные серые стены и закопченные окна. Незнающим людям могло показаться: здесь не проживет никто уже очень давно. Впрочем, так оно и было.

Открыв скрипучую калитку, друзья попали на небольшой участок земли, а следом ступили на старое подгнивающее крыльцо. Пробормотав отпирающее заклинание, они зашли в дом. Сразу до их ушей донесся пронзительный, душераздирающий визг:

— Отродье! Мерзавцы! Полукровки! Грязнокровки и предатели крови, вон из моего дома! Уроды! Убирайтесь! Как вы...

Гарри не выдержал и, предварительно положив Гермиону на пол, подскочил к портрету.

— Мерлина ради! Закрой рот, старая карга! Я сказал: ЗАКРОЙ РОТ! Если ты не заткнешься, я найду способ убрать тебя из дома навсегда, несмотря на заклинание Вечного Приклеивания!

Старуха внезапно замолчала, а Поттер, сильно ткнув палочкой, задернул портьеры. Посмотрев в зеркало, он понял, почему Вальпурга Блэк все-таки смолкла, ведь вряд ли на нее подействовали его слова. Сириус говорил примерно то же самое...

Лицо Гарри было бледным, как у трупа, из ушибов и многочисленных порезов сочилась липкая кровь, волосы грязные, давно не мытые, стояли торчком. Одежда, местами рваная и мокрая от пота, прилипла к телу.

Узнать в этом юноше Гарри Поттера было очень трудно, но знаменитый шрам в виде молнии, четко выделяющийся на белом лице, доказывал: это именно он. Гарри глубоко вздохнул, успокаиваясь, и, подняв Гермиону с пола, прошел мимо подставки в форме ноги тролля в комнату, невольно вспомнив Нимфадору.

Теперь ему было плевать на свой внешний вид... Герми больше нет. Опустив тело любимой на кровать, он аккуратно промокнул слезы рукавом, пытаясь не задеть порезы. Поттер отошел в сторону, и Рон бережно положил Джинни рядом с подругой.

— Мы четверых сегодня потеряли, — пробормотал Гарри себе под нос.

Уизли непонимающе взглянул на него.

— Троих...

— Нет, Рон, четверых. Мы не говорили тебе. Вам... Мы с Гермионой... Ну, мы... Ждали ребенка...

Рон поднял на него глаза и со злостью сказал:

— Чертовы Пожиратели! Смерть — это все, что они заслужили. И не говори, что нет! На войне, как на войне. Надо истреблять этих уродов, пока они не истребили всех нас. Всех, кто служит этой красноглазой твари... Ты и сам это понимаешь.

Рон упал в кресло и закрыл лицо руками, уткнувшись локтями в колени. Плечи его мелко подрагивали. Смерть родителей и братьев он перенес лучше, но, может, это все просто накопилось, а теперь рвалось наружу. Гарри тоже, наконец, дал волю слезам. Парень сидел на пушистом ковре, опираясь спиной о кресло, и с застывшим лицом смотрел на холодный угасший камин.

Осознание утраты медленно подкрадывалось к нему. Он обещал ее защищать, обещал! А теперь... Больно даже думать о том, что больше никогда не поцелует, не обнимет, не заглянет в ее большие карие глаза, шепча фразы утешенья и любви. В эту ночь он потерял не только любимых, но и частичку себя. Частичку души.

Они остались одни в этом жестоком мире. Гермиона мертва, Флер, Джинни и остальные из семейства Уизли тоже, кроме Рона и пропавшего без вести Чарли.

Орден Феникса перестал существовать. После смерти Дамблдора некогда мощная организация, сдерживавшая Волдеморта, потеряла свою сплоченность. Орден распался, как здание, из-под которого вытащили фундамент. Сложился, словно карточный домик.

Бороться за то, ради чего можно было существовать, уже стало бессмысленным. Все люди, знакомые с Гарри Поттером, его друзья и приятели были убиты. Никого не осталось. Никого...

А Гарри все сидел на ковре, дав волю воспоминаниям, которые медленно обволакивали парня, словно кокон, и позволяли заглянуть в уже прошедшие дни...

* * *

Сразу же после посещения Дурслей, которых он предупредил об опасности и убедил уехать на неопределенный срок, Гарри стал составлять план на ближайшее время. С одной стороны, вроде бы все понятно, нужно закончить дело Дамблдора и выполнить свою миссию. Но Хогвартс был единственным домом ему шесть лет, постоянно заманивал и снился. Казалось невероятным, что первого сентября он не будет ехать в уютном вагончике Хогвартс-экспресса... Гарри, еще раз все обдумав, тщательно собрал нужные вещи: мантию отца, бутылочки с зельями, некоторые книги, одежду и, конечно же, палочку.

Осталось только посетить Нору, захватить с собой друзей и отправиться в эту опасную авантюру. Гарри был умным человеком и понимал, что без друзей, в особенности без Гермионы, ее холодной логики и знаний, он долго не протянет. Пришлось перебороть свою гриффиндорскую безрассудность.

Даже не очень опытный легилимент мог узнать у Уизли их местоположение и планы, поэтому они решили улизнуть одним ранним утром, никого не предупредив. Но все прошло не так, как намечалось. Джинни и Флер в гостевой комнате заболтались допоздна и, услышав знакомые приглушенные шепотки, спрятались.

Свадьба Билла и Флер Делакур все же не состоялась. В последний момент оба поняли: их связывает только дружба и ничего более. Миссис Уизли была очень расстроена. Дочь вейлы и высокого министерского чиновника Франции, поблагодарив семейство рыжих за все, заказала себе международный портал. В последнее время единственная дочь Уизли сдружилась с Флер и поэтому не хотела отпускать подругу так скоро домой. Посовещавшись с родителями, Флер предложила погостить Джинни у себя, чему рыжеволосая ведьма очень обрадовалась. Осталось только уговорить родителей, но и они против не были, ведь во Франции было несколько спокойнее.

Никто из Золотого Трио и не знал об этом. Редко когда они спускались вниз, чаще всего просто запирались в комнате и обсуждали план действий. Поэтому для них стало полной неожиданностью, когда Флер и Джинни с сумочками за плечами ухватились в темноте за трансгрессирующих волшебников. Вещи, по "счастливой случайности", девушки уложили заранее.

Впрочем, делать было нечего, и команда из трех человек пополнилась еще двумя... А Мюриель, приютившая гостей, этому только обрадовалась. Старушке уже надоело одиночество, дети же хоть как-то разнообразили ее жизнь.

* * *

После гибели Альбуса Дамблдора Темный Лорд практически сразу же развязал открытую войну. Все чаще стали происходить стычки между аврорами и Пожирателями Смерти и с каждым днем Волдеморт приближался к заветной победе. А летом, в середине июля внезапно пало Министерство Магии. В сердцах людей тут же поселился страх, ведь за несколько дней до этого Скримджер уверял их, что все под контролем.

Министерство было захвачено довольно быстро. В два часа дня многочисленное войско Темного Лорда ворвалось внутрь здания, начав хаотично метать Непростительные заклятия. Был обеденный перерыв, и большинство сотрудников через каминную сеть отправились домой к столу. Так что через четверть часа Волдеморт уже вошел в кабинет Министра, почти не встретив сопротивления.

Из-за своей связи и шрама Гарри видел все, что там тогда произошло. Вот только в этот раз видение было немного не таким, как раньше. Парень обычно смотрел глазами Волдеморта, сейчас же он все видел со стороны.

За столом сидел Министр и строчил отчет для Визенгамонта. В кабинете ничего слышно не было, что творится за его пределами, из-за заглушающих чар, как вдруг дверь разлетелась в щепки, а в кабинет ввалились сначала Люциус Малфой, затем Амбридж и Долохов. За ними шествовал явно никуда не торопящийся Темный Лорд.

Скримджер мгновенно подскочил к полке шкафа, взял летучий порох, но серебристая молния, выпущенная кем-то из вошедших, разрушила камин.

— Полагаю, твое правление подошло к концу, Руфус, — скривился в подобии улыбки Волдеморт.

— К-как-к? Не... мо... может быть, — Скримджер, жалобно просипев, вцепился в спинку своего стула. При этом он даже не доставал палочку.

Волдеморт расхохотался и устроился в кресле у стены рядом с входной дверью, обводя взглядом помещение.

Кабинет Скримджера был круглый, напротив двери стоял канцелярский стол, заваленный бумагами и пузырьками чернил. Министр обычно сидел на позолоченном стуле с высокой спинкой, слева находился старинный камин с креслами по бокам, справа — высокие большие шкафы, заставленные книгами и безделушками. Под ногами стелился паркет, потолок украшал старинный канделябр.

— Довольно неплохой кабинет. Да... неплохой. Но я не канцелярский червь, посажу верного мне человека. Так о чем мы? А, да, — лениво промолвил Том, противно растягивая слова. — Долорес любезно предложила проводить меня к тебе. Ты очень мне помог, Руфус. Я даже и думать не смел, что Люциус сохранит свою высокую позицию в Министерстве. И вот я здесь. Просчитался ты, да... Грюм был бы недоволен тобой. Постоянная бдительность, верно?

Скримджер до сих пор стоял в углу и дрожал как осиновый лист. Впрочем, слизеринцы никогда особой храбростью не отличались. А Волдеморт наверняка был удовлетворен своим положением и все больше давил на противника издевательским тоном.

— И этот трус, недостойный управлять магической Британией, бывший глава аврората? Но ничего, все скоро примут меня, милосердного Темного Лорда и весь мир заживет по-другому! Если не будут сопротивляться, как твои шавки. Тебе не интересно, что с ними стало? Министерские работники, что были тут, убиты или готовы сесть в Азкабан, а те, что сейчас дома чаи распивают, сюда попасть не смогут, — оскалился Темный Лорд, пытаясь улыбнуться. — Мы запечатали камины в Министерство, а вот в их дома можем спокойно войти. Теперь, когда в моих руках власть, я, наконец, доберусь до Гарри Поттера. И наложу Табу на мое имя!

Волдеморт махнул рукой, создавая купол от прослушивания, и вновь заговорил:

— И все же ты можешь остаться жив, если будешь полезен мне. Для начала ты скажешь мне, где сейчас находится мальчишка, второе — ты сядешь в Азкабан. Видишь ли, после того, как авроры на нас напали и убили некоторых, то многие пообещали отомстить тебе медленно. Пытая, — Том с видом садиста улыбался. — Особенно зол Люциус. От руки Грюма погибла его жена, Нарцисса. Ему Люциус уже должок отдал. Теперь твоя очередь, ведь ты же возглавлял операцию. Но я милостив. Будешь в Азкабане гнить, да, но зато живым. Может, ты и выйдешь, лет через пятнадцать-двадцать. Что скажешь? Согласен?

Все то время Скримджер, забившись в угол, молча дрожал.

— Ну? — холодный, бесцветный голос эхом отразился от стен.

— Я не знаю, где Гарри Поттер!

— Правда?

— Да, правда! — Министр жалостливо взвизгнул. Что-что, а Волдеморту было все равно.

— Ты лжешь, — промолвил Том. — Круцио!

Министр выдержал пытку, не издав ни звука. Лорд одобрительно кивнул.

— Молодец, хороший мальчик, стойкость к проклятию боли есть, так где же Поттер? Или мне продолжить? Поверь, у меня богатый арсенал...

— Да не знаю я, правда, — прохрипел министр.

— Смотри мне в глаза! — Руфус невольно подчиняясь голосу, поднял голову. — Легилименс!

Спустя некоторое время потомок Слизерина опустил палочку.

— Жаль. Очень жаль, — лицо темного мага ничего не выражало. — Что ж... У тебя определенно кое-какие проблемы. Одно условие ты выполнить не смог.

— М-мальчишка тебя уничтожит! — захрипел Скримджер, немного заикаясь.

— Поттер? Он слабак и никогда со мной не сравнится! Да и сам ты в это не веришь. Он жив только из-за моих просчетов, был бы я более усерден и не позволял неудаче препятствовать мне, все могло уже давно кончиться. Я буду причинять ему душевную боль, — вновь хищно оскалился Том, — посмотрим, как скоро он сломается... Посмотрим.

— Не он, так кто-нибудь другой. Уж поверь, всегда найдется человек, способный противостоять тебе! Тебе, монстру! Ты не сможешь победить!

— Можешь быть уверен, я не допущу этого. И я уже победил, — снимая сферу, Лорд повернул голову к последователям. — Люциус!

— Да, Повелитель!

— Он твой.

— О, благодарю, Мой Лорд! — пылко воскликнул Малфой, с готовностью вышагивая вперед и опуская голову.

— Делай с ним, что хочешь.

В обычно серых глазах Малфоя зажегся огонек. Даже зрачки предводителя Пожирателей Смерти могли позавидовать такой красноте.

Малфой спокойно поднял палочку.

— Это тебе за все. Сектумсемпра! — кровь хлынула из длинных ран, как от плеток. — Спасибо Северусу. Полезное заклинание. Это было за Цисси, сейчас за Драко. Он до сих пор не пришел в сознание...

Малфой-старший крутанул палочку, прошептал заклинание и, Министр начал задыхаться, кожа его стала постепенно наливаться синевой. Кровь стала хлестать из-за рассекающего заклинания из ран еще сильней, а воздух прорезал сдавленный хрипящий вопль. Волдеморт невозмутимо взмахнул палочкой, очищая себя от багровых капель. Люциус повернул голову в сторону Лорда, тот просто коротко кивнул. Малфой ухмыльнулся, а затем:

— Авада Кедавра! — Скримджер в последний раз дернулся и застыл. Навсегда.

Лорд поднялся и повернулся к последователям. Всем стало жутко, многие непроизвольно попятились, но отступать было некуда.

— Люциус, теперь ты — Министр, поздравляю.

— Благодарю, Милорд! — Малфой поклонился. — Я почту это за честь, Милорд!

Волдеморт повернулся к другим Пожирателям.

— За мной, — и вышел.

Гарри долго не мог очнуться от видения, потом его затошнило и вырвало. К еде он почувствовал отвращение. И, отставив тарелку, взмахнул палочкой, шепча очищающее заклинание. Флер, только вошедшая на кухню, обеспокоенно посмотрела на парня, а Гермиона, которая зашла следом за подругой, осторожно спросила:

— Что с тобой? Что случилось? На тебе лица нет, Гарри.

К концу рассказа все молчали.

— Все... мертвы? — тихо спросил Рон, думая о страшном. Да и у Поттера невольно возникали нехорошие мысли в голове. Надо было удостовериться, что с Уизли все нормально. Но как это сделать незаметно?

— Почти все. Он сказал так.

— Нужно ждать известий, — мягко сказала полувейла, сжимая кисть рыжеволосой девушки в знак поддержки и обводя взглядом собравшихся.

— О... Мерлин! А... как же... как... Папа? Перси? — зашептала Джинни.

— Не думай об этом, они должны быть живы, просто обязаны... — в голосе Гарри слышалась неуверенность. — Надо надеяться, что они успели уйти домой. Том торжествует, ликует, давно он ждал этого дня... Доры и Грюма, — голос Гарри срывался. — Больше нет... И еще. Теперь на имя Лорда наложено Табу. Так что давайте осторожнее, ладно?

* * *

Вскоре была захвачена большая часть Британии, маггловское правительство пока не трогали, но это было делом времени.

Каждый день гибли ничего не знающие о магии люди. Не все понимали причину, только магглорожденные и их родственники. Они проигрывали, несмотря на владение атомной бомбой и могучей техникой. Никто не был готов к войне, уж слишком быстро и неожиданно все случилось. Побежденных либо убивали, либо насылали на них заклятие Подвластия и заставляли работать как домовиков, другие приносили присягу лично Волдеморту. Мир катился в тартарары.

* * *

Дурмстранг практически сразу сдался Тому. По сравнению с террором Волдеморта, война против Грин-де-Вальда в прошлом показалось им всего лишь игрой в "солдатики". Другие зарубежные школы сопротивлялись не дольше, за исключением во Франции. Нервы они Реддлу изрядно потрепали. Учебное учреждение было стерто с лица земли, погибло более трех тысяч юных волшебников и ведьм и весь преподавательский состав.

Сразу Гарри вспоминалось второе пророчество Трелони, которое он услышал лично:

"... и с поддержкой верного слуги Темный Лорд воспрянет вновь, еще более великим и ужасным, чем когда-либо доселе..."

И это действительно оказалось так. Ведь даже на пике могущества Реддла, до его падения было не все так плохо. В отличие от того времени, противоборствующих сил, способных остановить Волдеморта сейчас, у Лорда не было. Министр магии оказался некомпетентен.

* * *

По указанию Волдеморта Министр издавал новые приказы. За информацию, поспособствующей поимке особо опасных "преступников" он назначал цену. Голова Гарри Поттера оценивалась дороже всех других, в сто тысяч галлеонов. На такие деньги любой будет жить королем всю жизнь, припеваючи, ни в чем не нуждаясь, не работая, да и многие поколения его потомков тоже. Прессу и больницу Св.Мунго Темный Лорд прибрал к рукам. Теперь лечили только чистокровных, и то за огромные деньги. Полукровок — если они занимали высокое положение в обществе. Магглорожденные же боялись приближаться вообще. Заявить о себе — значит, распрощаться с жизнью. С девушками Пожиратели развлекались по-своему. Некоторых приговаривали к Поцелую Дементора.

В середине августа ребята получили сообщение Патронуса — волка от их "мохнатого" друга.

Римус сообщал, что Нору сожгли ночью Адским огнем, когда все отдыхали, передавал соболезнования и рассказывал о планах. Он находился в Хогвартсе вместе с преподавателями и другими выжившими членами ордена, пытался укрепить защиту старинного замка. Не все в стране прогнулись от тирании Темного Лорда. Многие с нетерпением собирали вещи к первому дню осени и учебы, ведь даже в такие темные времена в школе было безопаснее.

После этого послания все были подавлены, Джинни стала постоянно плакать, что ей было не свойственно. Гарри пытался ее успокоить, как мог. Он ведь тоже потерял родственников. Всех, даже тетю и дядю с кузеном Пожиратели не пощадили. Рон стал угрюм, постоянно запираться в комнате, почти не разговаривал. Даже аппетит потерял, сутками ничего не ел, иногда срывался и орал без повода. Гарри и Гермиона тоже горевали. Молли Уизли для них стала второй матушкой, Артур — добрым отцом. Фреда и Джорджа стало не хватать, они были вроде старших веселых, бесшабашных братьев. Гарри они заменили семью, он понял, что это такое, что значит быть любимым. Флер также ушла в себя...

Через некоторое время все успокоились, стали больше общаться, но душевные раны кровоточили все время. Была видна грусть и боль в глазах. Только Хогвартс оставался стоять. До некоторого времени. В Школе Чародейства и Волшебства собрался последний оплот волшебников, который мог организовать сопротивление новым порядкам Министерства.

* * *

Четырнадцатого сентября Хогвартс пал. Об этом на следующий день написали в Ежедневном Пророке. Гарри постоянно появлялся на улице в мантии-невидимке, брал выпуски с Косого Переулка, еду, и честно оставлял деньги рядом с продавцом. Так случилось и в этот раз. Зайдя в дом Мюриель, он устало крикнул друзьям:

— Я дома, идите на кухню!

Вскоре все четверо сели за стол, а Гарри развернул, сложенную напополам газету, и прочитал первую страницу, заголовок которой гласил:

«Британия может спать спокойно!»

Переглянувшись, друзья начали читать.

«Вчера в 19:00 в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс был, наконец, совершен переворот. Последние смутьяны нового порядка Министра Магии Люциуса Малфоя были обезврежены. Группа школьников во главе с сыном Министра, Драко, сумела провести отряд авроров через стены школы. Был обнаружен никем не охраняемый старый подземный проход. Он был завален, но дети сумели расчистить его. Стоило им провести людей из Министерства в школу, так сразу началась жестокая бойня. По истечении трех часов директор школы была схвачена и отправлена в Азкабан. Минерва МакГонагалл угрожала Нашему Учителю, Лорду Слизерину, и выказывала мнение, что скоро ему придет конец, повторяя имя Поттера, всем известного Мальчика-Который-Выжил. Видимо, она повредила голову в дуэли с Амикусом Кэрроу и сама не до конца понимала, что говорит и кому. Как может какой-то мальчишка, практикующий темнейшее из искусств, некромантию, победить самого сильного мага современности? После победы пресса обратилась к ученику школы, старосте факультета Слизерин Драко Малфою.

— Мистер Малфой, что вы можете сказать нам? Как-нибудь прокомментировать действия преподавательского состава?

— О! Хочу сказать, как я рад, что мы, наконец, избавились от этой тирании. Учителя постоянно накладывали на нас различные болевые заклинания, наказывали из-за пустяков, вот видите? — показал на свежий, полузаживший шрам на лице. — Явно есть склонность к садизму. Я надеюсь, в школе Министр наведет порядок. Представьте себе, тут даже оборотень живет. А если б он на кого-то напал? Ужас. А Снейп, — промокнул глаза платочком, — мой крестный отец предателем оказался, — всхлипывая, рассказывал Малфой-младший. — Пытался меня убить! Ужас... Простите меня, я до сих пор в шоке.

— Мистер Малфой, какое бы вы посоветовали наказание для провинившихся своему отцу? Он наверняка прислушается к вашему совету.

— О, папа... Я знаю, это жестоко даже по отношению к ним. Я пытаюсь быть как можно мягче. Но, думаю, Поцелуй Дементора они заслужили.

— Даже крестный?

— Увы, а как бы вы отнеслись к нему, если бы он напал на вас?

— Не знаю, я не в вашем положении, сказать ничего не могу. Спасибо, что нашли время для нас, мистер Малфой. Ваша психика сейчас немного подорвана, но, думаю, вы скоро придете в себя. Поправляйтесь.

Спустя некоторое время после беседы с этим милым бедным мальчиком, в школу прибыл Люциус Малфой. Он согласился с сыном. Приговор был приведен в исполнение немедленно. Немного позже, Министр сказал нам следующее:

— Это ужасно, не могу поверить и сейчас, что в школе такое творилось. Сын рассказал вам, но это все только малая часть. Никто из школьников не пострадал, это главное. Дети — наше будущее, цветы жизни. Они должны получить хорошее образование и поддержку наставников. Я горд за своего сына. Я подозревал, что в школе происходит что-то неладное, поэтому и попросил сына помочь Министерству и другим детям, которым старая школа пришлась не по душе...»

— То есть отбросам Пожирателей, — прошипел Гарри, прерывая чтение.

«— ... Надеюсь, скоро сюда прибудут новые профессора, компетентность которых сомнений не вызывает. Рад сообщить: Долорес Амбридж согласилась занять пост директора школы. Она была очень обрадована, ведь это мечта многих волшебников — обучать деток действительно тому, чему нужно.

Детей магглов выставили из школы, им там не место. Многие посчитали это правильным. Они не имеют никакого понятия о мире волшебников, о культуре. Палочки их были сломаны. К особо буйным пришлось применить Поцелуй. Так, например, Джастин Финч-Флетчли убил двоих чиновников из отдела обеспечения магического правопорядка, за что и был осужден. И это не единичный случай.

Что ж, теперь родители учеников могут спать спокойно, а Британия вздохнет свободно.

Специальный корреспондент Ежедневного Пророка.

Рита Скиттер»

— О... нет! — выдохнула Гермиона.

Гарри с отвращением скомкал газету и кинул ее в камин. Полувейла задумчиво проводила Пророк взглядом.

— Ну, все, хорек! Я тебя собственными руками прибью!

— Ремус... Хагрид, МакГонагалл... Все... их нет? — из глаз Гермионы текли слезы.

— Мне даже Снейпа жалко, — прошептала Джинни.

И Гарри тоже. Хоть Снейп и ненавидел мальчика, но спасал его не раз. Зельевар прокололся месяц назад на задании, раскрыл себя, спасая женщину и детей, а Гарри узнал, что смерть Дамблдора была хорошо спланирована. После этого Северус поспешил в Хогвартс и укрылся там, правда, ненадолго, наверняка он уже мертв. Темный Лорд не прощает предателей.

— Джастин... Бред! Не верю! Он и муху не обидит, а тут убийство двух людей!

— Я тоже не верю. Думаю, они просто наговорили... — высказался Рон. — Так же, как и на тебя, Гермиону и других, помнишь Гарри? Им только дай повод!

Гарри кивнул, сжав кулаки, а Гермиона успокаивающе обняла своего парня.

— Еще б я не помнил! Малфой уже подписал себе смертный приговор. Его дни сочтены. Дамблдор ошибался, никакой второй шанс и защита ему не нужна! Как он мог? Он ведь всех заложил. Хорош хорек! А папаша его и рад, что отделался ото всех. Амбридж — директор! Ей тоже недолго осталось... Продажная сволочь! Переметнулась с одной стороны на другую, а еще недавно твердила: "Вы лжете, мистер Поттер", "Вы наказаны, мистер Поттер", "Вы не должны лгать!". Гермиона, Скиттер ведь не может писать, ты говорила...

— Не могла до определенного времени. Я заключила с ней магический контракт на два года. Он истек несколько месяцев назад.

— Но почему только на два?

— За незарегистрированную анимагию дается два года Азкабана. И большего я требовать была не вправе. А сейчас даже если кто-нибудь и узнает об этом, не думаю, что ей выпишут хотя бы штраф. ЕМУ нет никакого дела до этого. Мы остались одни...

— Я не сдамся, — прошептал Поттер.

— Я тоже, — раздалось четыре голоса.

Так был создан Орден Единения.

* * *

Для ребят дом Мюриель был самым безопасным местом. Гарри и Гермиона постоянно сидели в библиотеке, практически не вылезая оттуда. Уизли и Флер сначала пытались вытащить хотя бы Поттера, но Гарри упрямо зарывался в книги, ища не понятно что.

Библиотека была огромна. В длинном просторном зале по бокам стояли шкафы с полками. Слева — книги по светлой магии, справа — по темной. Под ногами — мягкий ковер. У дальней стены, напротив двери стоял крепкий, дубовый стол, покрытый лаком. По бокам стояли кресла и несколько стульев.

Тетя семейства Уизли разрешила им брать абсолютно любые книги. Она посчитала, что это пригодится. Темную магию нужно знать, чтоб иметь представление о том, что враги могут наслать. Да и Мюриель считала бредом это деление магии. Светлая магия, темная... Она говорила, что плохие намерения делают магию темной. Ребята, в конце концов, согласились, в дальнейшем изучая такие книги, что Дамблдор, узнав об этом, поседел бы повторно.

Гермиона, как перед экзаменами, составляла список. Что пригодится, а что нет. Отбирала книги, которые были полезны. Для нее это считалось развлечением.

У Мюриель был свой домовик, сама она по хозяйству почти ничем не занималось. И это понятно, старушке было под сотню, а может и больше. Об этом никто тактично не спрашивал.

Все было скучно, однообразно. А когда Министерство пало, она передернула плечами:

— Я знала, что это произойдет. Чего удивляться? Теперь, когда Дамблдора нет, у Того-Кого-Нельзя-Называть развязаны руки. Это было лишь делом времени.

Одним поздним вечером Поттер услышал, как Гермиона, тихо сидевшая в своем облюбованном уголке, позвала его. Он поспешил к девушке и увидел, как у нее горят глаза.

— Смотри, — Гермиона ткнула пальцем в ветхий том, который лежал у нее на коленях. Гарри склонился над книгой и увидел лишь непонятные символы.

— И что же?..

— Ты ж на руны не ходил... — спохватилась девушка. — В общем, это древнее писание. На вид ему не менее десяти веков. Но не в этом дело, — она небрежным движением поправила выбившуюся прядь. — Если я правильно поняла, а в этом я не сомневаюсь, то мы сейчас видим инструкцию, как накладывать заклинание Хранителя...

— И ты хочешь попробовать?..

— Ну, я подумала, что можно попытаться установить Фиделиус над домом Блэков и перебраться туда.

— Зачем?

— Мы ни на йоту не приблизились к разгадке крестражей. Даже не знаем, как их уничтожить! А род Блэков был достаточно темным. Думаю, там можно найти много полезного.

Вылазка случилась только через неделю. Процесс установки заклинания был довольно изматывающим. Они уже закончили и собирались войти в дом, но несколько хлопков за спиной разрушили все их планы. Противников было много и им ничего не оставалось делать, кроме как трансгрессировать.

Позже Гермиона сообщила, что закрепила Фиделиус на себе. В случае ее смерти следующим Хранителем становился Рон.

Возвращаться они не осмелились. Темный Лорд наверняка оставил некоторых слуг следить за площадью Гриммо.

Вскоре дом Мюриель пришлось спешно покинуть. На них напали, преодолев все защитные чары. Гарри и друзья смогли бежать по одному из секретных ходов. Мюриель уговорила оставить ее дома, сказав, что давно чувствовала дыхание смерти, пару дней жизни мало что решают.

Им пришлось скрываться. В горах, пещерах и лесах. При побеге Джинни захватила палатку. Такую, в какой жил Гарри на Чемионате Мира по Квиддичу. По сравнению со старой палаткой бедного Перкинса она была роскошна.

В течение месяца они странствовали. Где они только не бывали! И в Албании, и в лавке "Горбин и Беркс", пробовали найти приют, но на предполагаемом месте, где он должен был стоять, они нашли продуктовый магазин.

В то же время очень хотелось, наконец, лечь в нормальные кровати в доме Сириуса. Друзья наведывались на площадь Гриммо, но там постоянно ошивались Пожиратели, и они не смогли попасть в дом незаметно. Пришлось оставить эти бессмысленные попытки.

Вскоре закончилась еда, которую они захватили с собой из дома Мюриель. Пришлось искать грибы, ловить рыбу. Но и это не помогало. Пустой желудок отнюдь не способствовал хорошей, дружелюбной беседе. Хотя, Добби иногда доставлял еду, помогая как мог. Гарри терпел. Он ведь подолгу был заперт в комнате своими опекунами. Кормили редко, а если и кормили, так вообще очень скудно. Вспомнить хотя бы, что тетушка подавала на завтрак! Дольку грейпфрукта. Дадличке ведь худеть надо. Даже дядя Вернон не выдерживал. В такие дни его лучше было не беспокоить, а самым хорошим вариантом Гарри считал — обходить за милю, дабы не попасться под горячую руку.

Никто и не видел Гарри Поттера, газеты о нем ничего не писали. Люди потеряли надежду на спасение. Многие верили: именно ему суждено победить Темного Лорда. Но скрываться бесконечно было невозможно, когда на тебя брошены почти все силы Пожирателей, и они попались. По своей же глупости.

* * *

Было это поздней осенью.

Снег шел и днем, и ночью. Ветер бушевал вовсю, молнии разрезали сизые тучи.

Спасибо Гермионе, она на славу потрудилась, навела много защитных, водоотталкивающих и других чар, о которых Гарри даже не знал. Все шло своим чередом: утром — завтрак, потом обед и учеба, вечером — ужин и обсуждение темы бессмертия Волдеморта.

— Так, Гарри, нам известно, что из себя представляют некоторые крестражи. Кольцо, так же как и дневник, уничтожено. Дамблдор был уверен насчет семи крестражей? Если да, осталось всего пять. Мы знаем только о чаше, о вещи Кандиды Когтевран, Нагайне и медальоне. Но я ничего не слышала и нигде не читала о крестраже в живом существе. Таких прецедентов не было в истории, но даже если предположить, что это возможно, вытекает вопрос. Чем является последний крестраж? — Гермиона задумалась. — Вспомни, Гарри, может мы что-то упустили?

— Нет, Гермиона, все правильно.

— Но, тем не менее, нам не известно об одном осколке души его Темного Величества. — Флер, прожившая в Англии уже некоторое время, практически полностью утратила акцент. Она была посвящена в тайну и поддерживала обсуждение, как и Джинни.

— А разве последний кусочек не находится в теле самого Лорда? — неуверенно предположила Уизли.

Брови Грейнджер мгновенно взлетели вверх. Она и не думала об этом, поэтому за неимением лучшего варианта согласилась. Ну не бездушное ведь он существо, каким бы он ни был.

— Нагайна пока вместе с Лордом, до нее не добраться. Чаша тоже неизвестно где, про вещь Когтевран и вовсе забыть можно. Единственная реликвия Основательницы — ее диадема, которая исчезла много веков тому назад. Чтобы найти медальон, понадобится отыскать этого Р. А. Б.

— Это может быть Ричард Абрахас Блоуд?

Гарри скептически посмотрел на Рона.

— Кто?

— Ну... бывший загонщик. Играл еще за сборную Англию.

— Не дури, Рон, вряд ли. Хотя кто знает, Дамблдор говорил как-то, что Волдеморт увлекался квиддичем в детстве... Может он кое-кого и завербовал, но эта версия притянута за уши.

Едва Гарри договорил, как в палатку ворвалось с дюжину Пожирателей. Друзья были совершенно не готовы к этому. Считая себя в полной безопасности, расслабились, за что и поплатились. Хорошо, хоть посиделки в библиотеке не прошли зря. Взмахнув рукой, Гарри сотворил живую маску на лицах, дабы их не узнали. Попробовали трансгрессировать, но тщетно: Пожиратели наложили антитрансгрессионный барьер. Как они нашли их, никто и не понял. Ведь Гермиона наложила столько чар!

Флер схватилась за палочку, но в нее угодил зеленый луч, и девушка, вскрикнув, упала замертво.

— Не двигаться! — в палатку вошла Белла, наступив на лежащую девушку высоченными каблуками.

Ни Гарри, ни его друзья еще не оправились от шока. Лишь с недоверием поглядывали на бездыханное тело.

— Флер... — прошептала Уизли, по ее щеке скатилась одинокая слеза.

Через минуту палочки были отобраны, а пленники хорошо связаны, так, что невозможно было пошевелить и пальцем.

— Так-так-тааак, — протянула Белла, поигрывая палочкой. — И кто это такой смелый? Называет Темного Лорда по имени? Как тебя зовут, ничтожество? — спросила она у Рона, брезгливо носком туфли приподнимая его подбородок.

Точно! Табу!

Глаза Гарри налились кровью. Он хотел убить Беллатрису. Смерть за смерть. Она стала причиной гибели Сириуса, а теперь он, Гарри, станет причиной ее смерти.

— Кормак... Кормак Маклагген, — прохрипел Рон.

— Ну, правда это или нет, мы скоро узнаем, — пообещала Лейстрендж. — Фенрир, осмотри этих, зубы пока не распускай, это приказ!

— Да, мэм, — сердито пробурчал оборотень, подходя к Гарри.

— Ну а тебя как звать?

— Вернон Дурсль, сэр, — сказал Гарри.

— А тебя, девчонка?

— Петуния Дурсль, — пискнула Гермиона. — Недавно поженились. Молодожены...

— Ах, недавно? А какого черта вы произносите настоящее имя Темного Лорда? Шутки ради? Ну, вот вы и дошутились. Вы разве не знали, что мы наложили заклятие Табу на него?

Гарри помотал головой. Он еще надеялся выйти из этой передряги и готов был сделать невозможное, лишь бы и его друзья остались живы. Ведь если б он думал, что говорит... А так, он уже поплатился за свою неосторожность, Флер мертва...

— Ах, не знали они!? Макнейр! В штаб их! Там узнаем статус их крови...

— Чистокровные мы!

— Посмотрим, а если нет... Я давно уже не пробовал молоденькую плоть... Лакомый кусочек! — воскликнул он, смотря на Джинни. — Уводите их!

Выйдя на свежий воздух, один из Пожирателей послал взрывное заклятие в сторону палатки. Вскоре, насладившись зрелищем, волшебники трансгрессировали. Почувствовав снова твердую землю под ногами, Гарри попробовал вырваться, но сильный удар по голове заставил его отключиться. Очнулся он в каком-то подземелье.

Джинни била его по щекам, пытаясь привести в сознание.

— Гарри!

— Черт, кто же меня за язык-то тянул! — прошептал парень, постепенно приходя в сознание.

— Успокойся, ты ведь не знал.

—Про Табу? Знал, конечно, и не надо отрицать! Я же и говорил нам быть осторожными... Где мы, Герми?

— В Малфой-меноре. Штаб Пожирателей, — пугливо отозвалась девушка.

— Мы же были связаны, — вспомнил Гарри, шевеля отекшими конечностями.

— Были, но там, — Рон махнул рукой в сторону темного угла, — лежит гнилая доска с гвоздями. Ржавыми, старыми. Некоторые сломались, прежде чем я освободился.

— Палочки забрали?

Джинни тихонько фыркнула:

— Нет, нам оставили.

— Надо сматываться! — Гарри нервно обвел взглядом маленькую камеру подвала. — Я думаю, скоро к нам войдут. Нас четверо, мы, как они думают, связаны, без палочек. Человек придет немного. Надо оглушить их и бежать.

— У тебя есть еще палочка?

—Нет, но я немного практиковался в беспалочковой магии. У меня чуть получилось. Именно поэтому нас еще и не раскрыли, — скромно признался Гарри. — Правда, больше никакие другие чары, кроме маскировочных, я не могу накладывать без палочки. Но это единственный шанс! Стоит попробовать!

Ждать пришлось немного, спустя некоторое время послышались гулкие шаги и голоса. Спрятавшись, друзья кое-как расправились с вошедшими, Гарри даже не пришлось воспользоваться магией. Он подошел к Гермионе и поцеловал ее. Рон и Джинни тактично отвернулись.

— На всякий случай... Я всегда буду любить тебя, милая моя. Надеюсь, мы выберемся отсюда живыми.

— Надеюсь, — прошептала девушка, нежно обнимая его. Страх его потерять стал как никогда силен.

Забрав палочки Пожирателей, пленники осторожно вышли из комнаты.

Дальше все прошло как в тумане. Гарри видел, как завязалось сражение, как стали летать смертельные проклятия направо и налево, рикошетили. В Джинни попали сразу. Кто это сделал, в суматохе Гарри так и не понял. Следом за Уизли отправилась и Гермиона, защитив любимого от проклятия Беллатрисы. Рон, отбивая заклятия, начал отступать назад, споткнулся о чье-то тело. Упал, ударился локтем о мраморный пол, палочка полетела вниз по ступеням. А Малфой, который нападал на него, стоял, целясь палочкой для последнего заклинания, и из его уст вырывался демонический хохот.

Лучи заклятий каким-то образом отскакивали от Гарри, не причиняя вреда. Глаза Поттера заволокла пелена. Он почувствовал, как в нем что-то оборвалось. Кровь прилила к голове, в висках запульсировало. От Гарри прошла волна ядовито-желтого света и потом наступила спасительная тьма.

* * *

Сейчас, вспоминая это, Гарри проклинал весь мир. Он с трудом поднялся. Голова болела, лицо саднило. А колени дрожали так, что невозможно было переставлять ноги.

— Рон, — прошептал он. — Надо похоронить их...

Рон молчал. Гарри слышал от Сириуса, что родовое кладбище Блэков находилось под домом, и без труда нашел вход в подземелье.

Похоронить девушек было нелегко, так, как если бы это делал кто-то другой; а тут они сами отрывали от сердца родное и близкое. Жаль, но попрощаться они могли не со всеми — на том месте, где стояла палатка, сейчас находилась только глубокая яма. И они даже не могли похоронить Флер. Гарри сейчас немного завидовал девушкам, для них все мучения уже кончились, а для него — начинались.

Могилы они вырыли лопатами, без магии — полом в склепе служила земля, только гробы стояли в дальнем помещении на постаментах из мрамора. Взмахивая каждый раз лопатой, Гарри вспоминал их с Гермионой последний поцелуй, вкус ее сладких мягких губ и выразительные, полные надежд, глаза. Она спасла его. А он не смог уберечь ее, хоть и обещал. Почему Беллатриса отобрала двух самых близких ему людей? Сначала крестного, потом любимую... Они могли жить еще долго, растить сына или дочь, но из-за красноглазой твари ничего этого уже не будет. Гарри клялся, что сделает все, чтобы Волдеморт умирал как можно дольше и мучительней. А Белла...Что ж. Он ей уже отомстил сполна.

Закончив, Гарри наколдовал надгробия с датами рождения и смерти. Рон на удивление красивым почерком вписал.

«Мир без вас уже не ярок»

Обессиленные, они вернулись в дом.

Гарри привел себя в порядок и призвал Добби. Домовик был несказанно рад их появлению. В последний раз эльф видел хозяина в глухом лесу близ каких-то гор.

— Да, хозяин!

— Я не хозяин, Добби, я твой друг, просто друг. Пожалуйста, накрой стол на двоих и приготовь постели, — попросил Гарри, устало закрывая руками лицо.

— Друг? О... Добби почтет за честь зваться другом сэра Гарри Поттера! — обрадовался эльф. — На двоих? — домовик посмотрел на Уизли. — А где хозяйка Гермиона, леди Флер и леди Джиневра?

— Они не придут больше, Добби, не смогут, — прошептал подошедший Рон.

Домовик все понял, глядя на юношей, и его уши поникли. Это некоторые думают, что мозгов у них хватает только для обслуживания. Нет! Эльфы очень умные существа, обладающие интеллектом, близким с человеческим.

— Нет... Как? — полились слезы по темным впалым щекам домовика. Он взял лампу, стоящую на большой деревянной тумбе, рядом со шкафом, на вид которому было не менее двух веков, и стал биться об нее.

— Добби, прекрати! — приказал Гарри, предотвращая экзекуцию и отбирая старинный предмет дома Блэков. — Просто накрой на стол.

Домовик развернулся, сгорбился и пошел. Он всегда любил и чтил хозяек. Это было ударом для него. Как и для всех других в этом доме.

Гарри поплелся следом.

И дни полетели очень быстро, незаметно. Казалось, еще недавно был закончен шестой курс Хогвартса, а в ушах иногда так и звенела грустная, прощальная песня феникса Фоукса. Но сейчас, выглянув за пределы квартир, можно наблюдать только пустынные улочки, занесенные снегом. На улице бушевала метель, пронизывающий ветер продувал до костей, минуя теплую одежду, мороз все больше крепчал. Люди старались без надобности не выходить на улицу, предпочитая сидеть в любимом кресле, закутавшись в плед с чашкой горячего чая. Даже камины, неустанно работающие, не спасали от "милости" погоды. Синоптики, которые в последние дни предвещали слепящее солнце и почти плюсовую температуру разводили руками, хмурились и говорили что-то об аномалиях. Все это привело к тому, что магглы просто перестали слушать прогнозы. Толку-то от них, если все это не верно.

На самом же деле, синоптики были высококвалифицированными специалистами и, возможно, оказывались правы, просто никому не приходило в голову, что холод был неестественным, почему-то вселяющим необъяснимый страх. Что и понятно, о дементорах знал только премьер-министр.

Да и то, только потому что был посвящен во все происходящее в магической Британии. Мысль о том, что какие-то мистические существа, способные запросто полакомиться душой, которых невозможно даже увидеть, летают по улицам и вселяют страх, не давала спокойно спать высокопоставленному лицу.

Со смерти девушек уже прошла неделя. Парни редко виделись друг с другом, а если и встречались, то чаще всего за обеденным столом. Гарри, найдя в книгах утешение, практически не вылезал из библиотеки Блэков. Она была несравненно мала с кладезем мудрости Мюриель. Но, чтобы прочесть хотя бы половину, требовалось провести в библиотеке не одну жизнь. Теперь Гарри понимал Гермиону, которая как одержимая, с блеском в глазах мчалась открывать очередной ветхий томик для "легкого" чтения.

Рон же занимался непонятно чем. Но Поттер и не расспрашивал друга, ему было откровенно все равно. Даже когда Рон ввалился в дом в пятом часу утра, у Поттера не было никакого любопытства и желания узнавать, где его друга носило и чем он занимался.

Гарри сидел в уголке бывшей комнате Сириуса, и светя себе палочкой, читал. Глаза сильно болели от напряжения и слезились. В последнее время у Гарри перестало садиться зрение, но вот теперь он чувствовал: еще немного и придется идти в оптику, покупать очки с линзами побольше. К сожалению, даже в мире магии невозможно восстановить зрение. По крайней мере сейчас, кто знает что будет в будущем? А ведь магглы продвинулись гораздо дальше них в имитации хорошего зрения, создав линзы. Да и очки изобрели не волшебники.

Наконец парень отложил книгу на край стола и, потянувшись, сладко зевнул. Он практически не спал предыдущие ночи из-за возможных новых кошмаров и пил бодрящее зелье. И плевать, что оно вызывало привыкание и побочные эффекты, уж лучше это.

Гарри любил смотреть на звезды подолгу, вот и теперь подошел к окну. Поттер уже хотел отвернуться, так как звезд не было видно из-за сплошных туч и пойти на кухню, выпить кофе, как под деревом мелькнул чей-то силуэт. Но присмотревшись повнимательнее, никого и ничего странного не заметил.

— Показалось, — подумал Гарри, наблюдая за человеком, который появился в поле зрения и теперь шел по направлению к ночному супермаркету нетвердой походкой, постоянно подскальзываясь и спотыкаясь. Вскоре он скрылся за углом и улица опустела. Снова.

На кухне хозяина дома уже ждала горячая кружка и теплые булочки. Поттер сел на бывшее место Сириуса, во главе стола, и попробовал.

— М-м-м... С вишневой начинкой. Вкуснятина, — пробурчал желудок, настоятельно требуя еще. Что ж, ему не откажешь.

В первое время Гарри шатался по дому и заходил туда, где еще не бывал ни он, да и никто другой уже долгое время, если судить по толстому слою пыли, покрывающему мебель и пол. Дом был невероятно большой, правильнее же можно было назвать его замком, хотя по невзрачному виду и не скажешь. В одной из комнат Поттер нашел портрет Регулуса, брата Сириуса, и ему было интересно пообщаться с картиной. Регулус уже очень давно никого не видел, а потому оказался довольно многословным.

Так Гарри выяснил много чего о семье Блэков, и информация эта оказалась полезной и интересной.

Не все Блэки, оказывается, были поборниками чистой крови, некоторые, такие как Сириус или его брат, наоборот, помогали маглорожденным лучше узнавать мир, с которым они связаны до конца жизни, вне зависимости, желают они этого или нет. Регулус был очень расстроен, когда узнал, что Кикимер не переменил свое отношение к нечистокровным. И посему провел с ним беседу.

Содержание ее Гарри не слышал, он был занят другим, но как оказалось — разговор повлиял на домовика в лучшую сторону.

С тех пор Кикимер на пару с Добби занимался домашними делами. Но особенно Гарри поразили способности Кикимера в кулинарии. Он так вкусно готовил, хотелось съесть как можно больше.

Однажды парень вспомнил про идею Гермионы с обществом ГАВНЭ и предложил домовикам платить и давать выходные. Кикимер безапелляционно отказался, Добби же, немного подумав, заявил:

— Как желаете, сэр Гарри Поттер. Нам, домовикам, деньги ни к чему. Но я их приму, стану откладывать на рождественские подарки. Добби будет работать без выходных, сэр Гарри, делать хозяевам приятное эльфам только в радость.

Гарри было все равно, как эльф будет тратить свой капитал, и он ни на чем не настаивал: знал, что бесполезно. Домовики крайне упрямы, когда дело не касается приказа.

На кухонном столе лежала вчерашняя, свернутая пополам газета. Ее принес Рон. На первой странице Гарри ничего интересного не приметил, все спокойно, мирно, казалось, что никакого захвата власти в стране и не было. Лишь в конце помещалась небольшая заметка, посвященная "опасному преступнику Поттеру". А так выпуск пестрел сплетнями и различными выступлениями Пожирателей. Они восхваляли Великого Лорда, пытаясь сделать из него несправедливо обвиненного героя. А еще из того, что прочитал, Гарри понял: назревал кризис.

— Вполне ожидаемо, — парень поморщился, взяв еще булочку.

В коридоре послышались шорохи и тяжелые шаги. Кухонная дверь распахнулась и, ударившись о стену, отскочила обратно. Взору парня предстал лучший друг. Правда, выглядел он несколько странно.

Рон как маятник покачивался из стороны в сторону и зажимал правой рукой свой левый бок. Волосы растрепаны, безумные горящие глаза смотрят куда-то поверх головы Поттера, лицо, залитое потом и кровью, было практически не узнать. В следующий миг Уизли рухнул в кресло, появившееся мгновением раньше. Гарри изумленно перевел взгляд на свою вытянутую руку. В ней не было палочки. Мерлин Великий... Беспалочковая невербальная магия. Стон рыжего друга вывел Гарри из ступора. Потерявшему сознание парню явно требовалась незамедлительная помощь. Зелья, благо, находились недалеко, и Поттер кинулся в соседнюю комнату, чтобы взять их. Когда Гарри побежал на всех парах к выходу из кухни, волшебный и очень старый узористый ковер как насмехаясь, вздыбился, образуя складки. А споткнувшийся парень кубарем влетел в стенку с гобеленом, буквально уткнувшись в него носом.

Кое-как поднялся, потер ушибленное колено и хмурым мимолетным взглядом окинул свою рассеченную бровь в зеркале. Скоро он будет напоминать Аластора Грюма, только глаз цел, да нога своя. Аккуратно теперь переставляя ноги, идя по все тому же ковру, юноша наконец добрался до небольшого шкафчика.

Выдвинув ящик, трясущиеся руки стали хаотично искать нужное, постоянно опрокидывая пробирки и колбочки. В руку уткнулся небольшой маленький камешек, мгновенно схватив его парень хотел уже бежать обратно на кухню, оказывать Рону помощь.

— Болван, Поттер! Ты, непроходимый тупица и недоумок! — Гарри, кажется, сошел с ума. В голове у него отчетливо зазвучал голос Снейпа. Захотелось присесть и обхватить голову руками. — Что ты собрался делать с безоаром, идиот? Безоар, к твоему сведению, нужно класть под язык когда человек отравлен, если же яда в крови нет — безоар травит сам. Неужели твой крошечный мозг размером с орешек так и не запомнил эту простую истину!? Я понимаю, правда, соблазн отправить Уизли к праотцам огромен, да и дружка своего избавить от мучений надо, но...

Дальше уже Гарри не слушал. Спасибо, конечно, профессору за подсказку, но за что ему все это? Почему он должен слышать ненавистный голос и выносить ехидства даже после его, Снейпа, смерти?

— Возьми кровевостанавливающее зелье, красный бутылек на нижней полке слева, и мазь-синий тюбик, там же, рядом. Не перепутай!— вновь рыкнул зельевар в голове. — Великого Поттера всему нужно учить что ли?

Что делать со Снейпом и как его вежливее попросить удалиться из своей головы, Гарри решил подумать позже. Сейчас же последовав совету зельевара, парень присел на подлокотник кресла, где лежал обмякший Рон, как кукла, у которой перерезали ниточки, и стал аккуратно отвинчивать крышечку бутылочки с зельем. Гарри поспешно открыл Рону рот и залил не очень благоухающую жидкость. Проделав это, руки быстро начали накладывать мазь на раны, и под ее действием они начали сразу затягиваться. Рубашка, предварительно порезанная заклинанием ножниц, лежала в углу без надежды на восстановление.

Мазь оказалась чудодейственной. Внимательно всмотревшись в маленькие буквы на обратной стороне тюбика, Гарри, умехнувшись, прочитал: "изготовлено на основе зелий С. Снейпа". Он хмыкнул. А чего удивляться? Ну не тому же, что гениальный зельевар (не приведи Мерлин этой летучей мышке узнать, как он о нем думает) и тут отличился? Снейп пока шпионил для Ордена, наверняка придумал что-то свое, чтобы облегчить себе жизнь. Когда Темный Лорд начинал проверку на верность различными болевыми заклинаниями, редко кому удавалось самостоятельно добраться до дома. Прежде всего из-за слабости, обильного кровотечения и полного отсутствия понимания происходящего. Беллатриса очень старалась доставить своему господину удовлетворение бесконечными пытками и криками жертв. Она очень разочаровывалась, когда Лорд приказывал остановиться, но ослушаться не смела. Слово повелителя — закон. Да еще и Эйвери нередко составлял дуэт Белле. Он был многим известен своей бритвой. Лишь его и Беллатрису Волдеморт не проверял. Их преданность читалась по жестам, мимике, взглядам.

Рон уже пришел в себя и тихонько лежал, смотря в потолок. Он чувствовал облегчение от того, что оказался в безопасности. Уизли вообще смутно помнил, как добрался до дома. Лишь последняя мысль — как бы не расщепиться — хорошо укрепилась в его голове. А теперь придется объясняться с Гарри. Ох, не хотелось бы заводить этот разговор! То время, что его друг провел с Гермионой и Флер в библиотеке, точно не пошло ему на пользу. Девушки старательно промыли ему мозги. И сейчас придется слушать, как это было опасно, безрассудно, и в том же духе. Гермиона определенно не умерла, частичка души проникла в Гарри и прижилась в нем.

Гарри перевел взгляд на Рона и увидел его уже в сознании. И потому Поттер неспеша, немного демонстративно даже, начал наносить мазь на рассеченную бровь, ждав байки, которую приподнесет ему друг.

— Гарри я... В общем, я, — замямлил Рон, не зная как продолжить. Он замолчал, лихорадочно перебирая всевозможные случаи с почти летальным исходом, пытаясь выбрать поправдоподобнее. Обычно воображение Рона не подводило, он придумывал такое, что и сам начинал в это верить. Сейчас же он не мог выдавить из себя ни слова.. — Да почему я должен перед тобой оправдываться!? Ты моя мама? Нет!

Гарри зевнул, поставил мазь и полупустой бутылек с янтарной жидкостью, которые принес из соседней комнаты, на тумбочку неподалеку от кресла, когда убедился, что Рон наблюдает за ним. Уизли стало сразу же стыдно. Если бы не Гарри... Да, черт возьми! Если бы не его друг, вряд ли бы сейчас он был бы жив.

— И не надо, — миролюбиво ответил Поттер, сложив руки на груди. — Я действительно, не твоя мама, но я твой друг. И я беспокоюсь о тебе, Рон. Что ж... Раз не хочешь говорить...

— Гарри, я, правда... — Поттер махнул рукой и начавший было Рон смолк. Но потом, все же решившись, ответил. — Их было четверо. Все из Внутреннего Круга. Долохов. Руквуд. МакАртур. Мальсибер, — парень выплевывал слова, бледнея все больше. Дрожащие руки тщетно пытались взять протянутый бокал со сливочным пивом. — Я долго выслеживал Долохова. Я узнал, кто руководил операцией поджога нашего дома. Это был он, Гарри. Долохова редко когда можно застать одного. Он постоянно гуляет со своим друзьями-Пожирателями. Сегодня мне повезло, мне так думалось. Это было ловушкой, его деланное спокойствие, его расслабленность. Когда я ворвался в его номер, в номер одного из баров в Лютном Переулке, меня уже ждали. Это была ловушка. Вероятно, кто-то что-то заподозрил. Хотя я и не знаю, чем вывел себя на чистую воду. Безупречная маскировка, одежда, поведение, походка. Все это не вяжется с Роном Уизли, которого многие знают. Первым делом они спросили меня, где мы прячемся, о тебе, применяли Империус и любимое заклятие покойной Беллы. А потом пришел Эйвери. — тут Рона пробрала дрожь. — Его бритва. Ужасно, Гарри. Ужасно. Мерлина благодарить надо, Сыворотки правды ни у кого не оказалось, повелителя они решили не звать. Убить Гарри Поттера и его лучшего друга самим... Это может возвысить любого Пожирателя! Сделать правой рукой их хозяина. Но, они долго не могли решить, кто отведет тебя к НЕМУ, завязалась дуэль. Вид мертвого МакАртура отрезвил их. В конце я притворился, и довольно-таки хорошо, раз они поверили. Я будто бы подчинился Заклятию Подвластия. И сбежал при первой же возможности. А эта тварь, гадина, — дальше пошли уже совсем непристойные слова. — Долохов, уж лучше бы он оказался на месте мертвого Пожирателя. Я послал в Долохова "Аваду", перед трансгрессией, но, кажется, не попал.

Уизли замолчал на некоторое время, Гарри успокаивающе стиснул его плечо. Он его понимал, да, и как же сильно! Месть движет человеком, только она. Не сказать бы, что после мести приходит удовлетворение. Нет, это не так. Убийством Беллы Гарри не воскресил ни Сириуса, ни любимую. Просто теперь он знал: мир стал немного чище, знал, что теперь будет чуть меньше замученных до безрассудства людей.

— Я тебя понимаю, Рон. Не скажу, что это было правильным решением, но ты не мог по-другому.

— Спасибо тебе, Гарри, — устало прошептал Рон, вновь садясь в кресло с которого соскочил, энергично рассказывая. Сразу же накатилась никуда не ушедшая слабость, просто отголоски адреналина дали о себе знать. — Ты — мой лучший друг, и единственный оставшийся близкий мне человек. Прости меня, я был эгоистом. Если бы меня сегодня не стало — ты бы остался один. В последнее время я думаю явно не головой, — рыжий усмехнулся, разглядывая обивку кресла. На друга он не смотрел. Несмотря на то, что сказал Гарри, Рон, наверное, боялся увидеть разочарование в зеленых глазах.

— Ты не должен извиняться, Рон. Как уже было сказано: я не твоя мама, — и не задерживаясь, быстро продолжил, боясь причинить Уизли боль. Поттер помнил, каким он был после смерти Сириуса. Да и сейчас тоже не до конца свыкся с той мыслью, что крестного он больше увидеть не сможет. Утрату невозможно забыть, к ней невозможно привыкнуть. Можно только это принять, как данность, как суровую правду, и двигаться по дороге жизни дальше. — Но, тем не менее, я хотел бы сказать, что куда бы ты ни пошел... Я всегда буду поддерживать тебя. Ты тоже мой единственный друг и близкий мне человек, и не смотря ни на что я с тобой. И на адскую сковородку, на чай к Лорду, в бездну, хоть куда! И я так же надеюсь, ты тоже подставишь мне плечо, я смогу опереться на тебя и доверять как себе. Вот в этом я не сомневаюсь. Я горд и безумно рад, что у меня есть такой друг. — Рон уже некоторое время разглядывал Поттера и видел только слабую улыбочку, которой одаривал его друг. Впервые за несколько месяцев он улыбнулся. А потом Рон встал и обнял Гарри, похлопав его по спине.

— Я тоже горд дружить с тобой, не только как с Мальчиком-Который-Выжил, но и лучшим человеком в мире.

— Есть и получше, Рон, — Гарри снова улыбнулся. Грустно. — Но мне приятно, что ты так думаешь, приятно еще и потому, что я для тебя не только Избранный.

Повисло молчание. Каждый думал о своем. Рон облегченно вздохнул: друг понял его и не осудил, он вызвался помогать ему во всех начинаниях. Он пойдет с ним до конца. В глубине души Уизли не мог не думать: чем он заслужил такого друга, почти брата. Умного, доброго душой, смелого и сильного. И это не все качества Гарри Поттера.

Гарри почувствовал небольшое удовлетворение от разговора. Они ведь не общались друг с другом уже неделю, а теперь поняли, что этого им и не хватало.

А еще Рон встревожил некоторые воспоминания и подавленные чувства: боль, переживание, горечь, тоску по всем тем людям, что зря отдали свои жизни на этой беспощадной войне. Отдал бы Гарри все, за то, чтобы появилась возможность переписать историю? Да, конечно, несомненно. Если бы выпал ему шанс, второй шанс, он бы не задумываясь воспользовался им. Но кто ж предоставит ему его? Гарри усмехнулся. Никто, помощи ждать не откуда. Разве только Мерлин сойдет с небес. Но это было за гранью фантазии и реальности, магия не безгранична.

— Рон, — Поттер обратился к юноше, опомнившись, — тебе нужен здоровый сон. Это зелье подействуют в полной мере, когда ты отдохнешь. Полежи, хорошо?

Друг безропотно кивнул.

— А ты?

— А я, — вздохнул Гарри. — Я пойду в библиотеку. Может, мы и проиграли эту войну, но мне интересно. Узнавать новое, да и просто читать романы, детективы, о приключениях...

— Просто хочется развеяться, выпасть из реальности, окунуться в светлый мир, без смертей и переживаний. Мне становится легче. Ты даже не представляешь, как.

— Хорошо. Иди. Я надеюсь, ты меня познакомишь с тем миром, — Рон слабо улыбнулся. В который раз за вечер. — Когда я отдохну.

— Если ты так хочешь, обязательно. А теперь, я тебе помогу дойти до комнаты. Вероятно, сам ты управиться не сможешь.

— Спасибо.

Выйдя в коридор, Гарри плотно прикрыл дверь. У него появились темы, которые нужно было осмыслить. Пожалуй, их скопилось достаточно. Вздохнув, парень обреченно отправился в библиотеку, ведь придется брать книгу по Истории магии. Жаль, что лекции в Хогвартсе у них вел монотонно бубнящий призрак старого волшебника. Да и то, все его темы урока упирались к восстаниям гоблинов.

Рождество. Резиденция Волдеморта.

Первые лучики восходящего тусклого солнца все больше проникали в комнату, ползли по подоконнику, полу, и осветили, наконец, неподвижно сидящего человека. Одной рукой он задумчиво подпирал свой выступающий подбородок, а другой — сжимал хрустальный бокал с белым вином.

Потухшие красные глаза на бледном змеином лице неотрывно смотрели в одну точку. Волдеморт, восседая на позолоченном троне, внимательно разглядывал Родовую реликвию — кольцо Гонтов. Причудливый узор переплетался с трещинками на камне, завораживал человека и подавлял волю. Только истинный хозяин артефакта способен спокойно носить его и владеть им. Другие же люди становились безвольными куклами, помыкать которыми можно было довольно легко. В своем роде аналог Империуса. Лишь Дамблдор, да Поттер остались равнодушны к кольцу. Старый дурак еще понятно, он, не смотря ни на что, был могущественным волшебником, но мальчишка...

Сразу после падения Хогвартса Том Реддл забрал то, что принадлежало его Роду по праву. И много интересных книг по черной магии, которые прятали учителя от любопытных глаз учеников. Потом Темный Лорд надругался над портретом светлого волшебника, в щепки разрубив раму мечом Гриффиндора, и ушел. Дамблдор с холста грустно вздохнул, подобрал подол мантии, взял нарисованную вазочку с лимонными дольками и отправился к соседнему портрету на чай. Диппет попытался радушно встретить гостя, но маска ужаса на лице выдала его с головой. Он-то надеялся, что хоть после своей смерти перестанет жевать эти кислые леденцы, но, как оказалось, Армандо не входил в число счастливых людей.

Когда Темный Лорд вернулся к себе в покои и тщательнее рассмотрел свое родовое наследие... Он рвал и метал, сыпал заклятиями и бранью на тех подданных, что по воле судьбы осмелились сунуть нос в его комнаты. Оставшийся от них пепел, Макнейр долго сгребал совочком в спичечный коробок, а затем с ехидной ухмылочкой отправлял родственникам в конверте.

Только когда замок задрожал, и штукатурка местами осыпалась, Реддл попытался успокоиться, здраво осмыслить ситуацию. Страх, неверие и ярость закрались в душу. Они узнали! Узнали его самую сокровенную тайну, ту, информацию о которой он собирал по крупицам из темнейших книг и от умных, поживших свое, людей, применяя все доступное обаяние, деньги и шантаж. Первым желанием Темного Лорда было оживить Дамблдора некромантией, хоть и не до конца, сделав подобие инфернала, а потом пытать его, пытать... Больше никто не мог догадаться о причине бессмертия. Только старик, который вечно совал свой крючковатый нос куда не надо.

И вот Поттер, наверное, знает. Этот старый козел не мог уйти, не оставив наказаний своему протеже. Знает ли еще кто-нибудь его тайну? Вряд ли. Дамблдор, при всех его недостатках, не был глупцом. Болтать направо и налево о крестражах не очень-то и разумно. Во-первых, потому, что оставшиеся осколки души он мог перепрятать, а во-вторых... Многие Пожиратели захотели бы втайне оставить свои якоря в этом мире. Только он один может жить вечно!

В одиночку Избранный не представляет никакой опасности. Вот его друзья, особенно грязнокровое отродье, могло создать определенные проблемы, если верить легиллименции. Всезнайка, накладывающая лапы на древние знания магов... Волдеморт в отвращении скривился. Хотя и Поттера недооценивать не стоит, он на одни и те же грабли не наступит, нет.

Пришлось проверить оставшиеся крестражи. То, что маглы приняли за все разрушающее природное землетрясение, оказалось лишь вспышкой магии, вышедшей из-под контроля.

Примерно такой же всплеск был у него в детстве. Несколько старших детей поймали его один раз за перепрятыванием сворованной вещицы. Она очень понравилась маленькому Тому. И в лучших традициях факультета своего предка он хитро обокрал наивного приятеля. Когда стало известно о пропаже маленького брелочка, многие сразу вызвались помочь его найти. Бобби был добродушным малым, хорошо относился ко всем и окружающие старались ответить ему тем же. А Том к тому времени уже приобрел дурную репутацию, поэтому кто-то предложил на всякий случай осмотреть его комнату. Перед тем как уйти, дети решили преподать урок "этому странному мальчику", как многие называли Реддла в приюте. На следующий день пришел Дамблдор, ему пришлось поработать с памятью магглов, правда, заикания он вылечить все же не смог. Даже специалисты из Св. Мунго только переглянулись, пожали плечами и пообещали найти какое-нибудь средство.

Желание уничтожить мальчишку, во что бы то ни стало, только усилилось. Были проведены все известные ритуалы по нахождению человека, пришлось заплатить большую цену бесплотным духам, к кому Волдеморт и обращался, но все это окупилось результатом.

Он почти ничего не знал о доме Блэков. Беллатриса немного рассказывала о нем, но Темному Лорду это было неинтересно. Вот если бы она могла дать доступ в самое сердце Ордена Феникса, тогда... А теперь Беллы нет. Как Поттер улизнул полмесяца назад из особняка Малфоев и смог убить несколько десятков его вернейших сторонников, искусных в магии, Том так и не понял. Если только мальчишка не узнал, кто он... Но нет, откуда?

Фиделиус не будет помехой, для него нет ничего невозможного. Об остальном он позаботится. Чтобы поставить антитрансгрессионный барьер придется взять с собой дюжину магов. И весь Внутренний круг. На всякий случай, а он знал, что их хватало с избытком. Поттер не сравнится с ним по силе и опыту, но если что-то пойдет не так...

Волдеморт вынырнул из своих мыслей и, щелкнув пальцами, призвал домовика. Перед ним предстало дрожащее с головы до ног существо, на котором была только грязная, местами порванная маечка.

— Приведи Ричарда. Живо!

— Да, хозяин! — пискнула эльфийка, пугливо прижав уши. И поспешно исчезла.

Ричард Смит очень быстро стал едва ли не самым приближенным советником Темного Лорда. Англичанин, прибывший из Австралии, был просто неоценим. Он сразу же завоевал уважение со стороны Пожирателей Смерти, а господин им был очень доволен, но, конечно, этого никак не выказывал.

Ричард стремительно вошел в комнату, остановился у хозяина и, опустившись на одно колено, поцеловал краешек мантии. Если он и ощущал брезгливость, то виду не подал. Темный Лорд немножко наклонил голову в знак приветствия.

— Мой Лорд, — осторожно подал голос Смит, не поднимая глаз. — Вы желали видеть меня?

— Да, Ричард. Встань. Можешь сесть туда, — рука Волдеморта указала на мягкое кресло. Сидеть в присутствии своего господина разрешалось не многим. В общем-то, никому, раньше только безумной Беллатрисе и Азалии, а сейчас и Смиту. — Вина?

— Вы очень щедры, мой Лорд. Но не стоит.

Реддл кивнул и прикрыл глаза на мгновение. Другого ответа он не ожидал. В ином случае подсыпанный яд доставил бы нахалу "небольшие" проблемы со здоровьем.

— Ты умен, Ричард, это качество достойно похвалы. Я решил назначить тебя своей правой рукой. Теперь, когда место освободилось. Северус не оценил по достоинству свою службу, слабохарактерный предатель. Тебе же выпала огромная честь...

— Я не подведу Вас, милорд! — пылко сказал Смит. Его глаза засветились радостью и обожанием. Он сейчас был похож на преданную собачку.

— Посмотрим. И очень даже скоро. Ты знаешь: вся Британия, Болгария, Франция с Финляндией и некоторые азиатские страны уже стоят на коленях и просят пощады. Скоро будут захвачены Испания, Россия и Польша. Помех почти нет. Практически, — Том замолчал, делая глоток, а потом покрутил бокалом. — В мире остался лишь один человек, способный доставить мне неприятности. Не большие, но все же... Своим невероятным везением.

— Гарри Поттер, — прошептал Ричард, теребя рукав своей зеленой мантии.

— Да, он. Но этой ночью, друг мой, я с ним покончу. И когда прах Поттера развеет ветер, нас никто не сможет остановить. А ты, Смит, будешь командовать операцией. Вы должны поставить барьер против трансгрессии, пока я буду разбираться с мальчишкой. Это твое первое задание в качестве руководителя. От того как ты с ним справишься и будет зависеть в дальнейшем мое расположение к тебе. Все пройдет гладко — осыплю золотом, плохо... Лучше тебе этого не знать.

— Вы нашли место, где скрывается Поттер? Вы так сильны, милорд, — Ричард выразил восхищение.

— Да. Пришлось обратиться к призракам. В обмен на информацию они требуют душу... — "призвавшего" — про себя договорил Реддл. Не стоит это знать ни Смиту, ни кому-либо другому. Крестраж, скрытый в чаше Пуффендуя был принесен в жертву, а призраки слишком поздно поняли: душа неполноценна. Они очень глупы и злопамятны, даже он не осмелится призвать их во второй раз. Конечно, можно приказать провести ритуал какому-нибудь последователю, но где найти подходящего мага по силе? — Все. На сегодня ты свободен. Выступаем ночью, к часу ты должен быть здесь. Нужно застать Поттера врасплох. А пока отдыхай.

Ричард Смит понял, что его аудиенция у хозяина закончена и направился к выходу. Замок был почти пуст, ему никто не попался на встречу. А через несколько минут Пожиратель стоял на улице и, запрокинув голову, не мигая, смотрел на долгожданное солнце. Казалось, даже дементоры в этот праздник решили передохнуть. С другой стороны, если у них и правда праздник, то жертв должно быть больше. Человеческая душа для бывших охранников Азкабана — своеобразный деликатес. Но раз этих тварей на улице сегодня не наблюдается... Что-то готовится. Очень и очень масштабное.

Волдеморт соединил кончики пальцев и посмотрел в окно твердым, решительным взглядом. Навязчивое ощущение никак не хотело уходить. Он словно чувствовал: все опять может пойти не по его плану. А так как интуиции Реддл более-менее доверял, он решил, что приложит максимум усилий, лишь бы Поттер, наконец, лег в землю.

— Азалия, — тихо позвал Волдеморт. Слова, сказанные им, материальны. Тот, кому они предназначены, всегда услышит его.

Несколько минут спустя в комнату впорхнула красивая девица среднего роста. Она была одета в облегающий тренировочный серый костюм, идеально подчеркивающий ее точеную фигурку. Длинные до пояса волнистые рыжеватые волосы Азалия любила заплетать в тяжелую косу и небрежно перекидывать через правое плечо. Вздернутый носик говорил о непростом характере девушки. Азалия могла быть и саркастичной, и язвительной, и притворно беспомощной... Только Мерлину известно, что случилось бы, познакомься она с Северусом. Девушка не была глупой, поэтому свой характер в присутствии повелителя старалась держать в узде. Ей это удавалось с трудом, но она постоянно вспоминала, что становилось с теми людьми, которые не пытались выказывать должное уважение Темному Лорду.

В первый раз Волдеморт увидел Азалию около двадцати лет назад. Ему нужно было зайти на место бывшей работы в «Горбин и Бэркс», кое-что оттуда забрать и немного припугнуть хозяина темной лавочки. На выходе он встретил десятилетнюю девчонку. Она тихо сидела на лавочке, болтала ногами и ела клубничное мороженое. Вроде бы ничего необычного, но что-то заставило Темного Лорда остановиться. У девочки была яркая аура, а магия, струящаяся в ее жилах, чувствовалась издалека. Реддл подошел к ней и снял капюшон. Визги и крики, полные ужаса — вот что обычно следовало за этим. Но Азалия, надо отдать ей должное, не потревожила пустынную улицу своим иступленным воплем, а лишь отстраненно поинтересовалась, что за странный, сбежавший из террариума, субъект загородил ей солнце. От такого хамства Темный Лорд потерял дар речи, что прежде с ним не происходило.

В то время у него еще не было большой армии, которая держала в страхе всю Британию. Только два небольших отряда численностью по десять человек каждый. Хотелось на месте заавадить эту соплячку, но он сдержался. Глупо было убивать девчонку, которая в дальнейшем могла стать очень преданной ему и сильной ведьмой. Вскоре, неожиданно для тех немногих, кто знал о существовании Азалии, Реддл сделал ее личной ученицей. Первой и единственной.

— Ты заставила меня ждать! — недовольно произнес Волдеморт.

— Прошу прощения, Милорд, — девушка склонила голову. — Тот парень, Томас, что вы подарили мне, оказался очень живучим.

— Ты знаешь Ричарда, — Реддл не спрашивал. Потом посмотрел в ее безжалостные зеленые глаза и отдал приказ. — Присмотри за ним. Только ты можешь проделать это незаметно. Ступай.

Азалия еще раз поклонилась и, выйдя из покоев Темного Властителя, притворила за собой двери звонким щелчком пальцев.

* * *

Он добился того, что хотел. Даже как-то слишком легко. Теперь нужно исполнить волю Высших, и проститься с этим бренным миром.

— Для высокоорганизованного разума смерть — это очередное приключение.

Что ж, скоро он проверит, прав ли был Альбус. Высокая фигура в длинном плаще на секунду остановилась посреди магловской улочки, а потом беззвучно растворилась в воздухе.

Утро Рождества. Дом Блэков.

— Гарри! Гиппогрифа тебе в зад! О чем ты думал?! — перед зеркалом возмущенно крутилась высокая блондинка, трогая свои длинные волосы с неописуемым выражением ужаса на лице. Ей явно было непривычно пропускать сквозь пальцы свою новую шевелюру.

Поттер тихонько прыснул, затем отвернулся, и залпом выпил смердящую жидкость темно-красного цвета. Спустя пару минут трансформации рядом с девушкой уже стоял бодренький старичок со вставной челюстью.

— Идем, доченька? — прошепелявил он, стараясь не расхохотаться в голос. Это было очень трудно сделать, но Гарри умудрился скорчить беспечную мину.

Поттер придержал блондинку за плечо, а потом наложил чары иллюзии на одежду друга. Не ходить же красивой девушке в мужском наряде?

— Вот и все. Выглядишь... Сносно. Это особый вид чар, они спадут к вечеру. Жаль, ими нельзя пользоваться для изменений внешности людей.

— Черт! — Рон опять заметался по комнате, словно рассерженная тигрица, призывал сойти Мерлина и дать ему силы. Он раньше не менял пол под действием оборотного зелья, и теперь, видимо, испытывал дискомфорт, поправляя встопорщившуюся кофточку в области немалой груди. — Черт возьми!

Следующие пять минут были наполнены руганью. Ну, хоть ядом не плевался. Гарри с облегчением улыбнулся про себя. Он думал, будет намного хуже.

— Лучше бы я не пил это дурацкое оборотное зелье! Можно было бы наложить какие-нибудь маскирующие чары. Ты наверняка знаешь какие, Гермиона успела тебе забить голову всякой ненужной чепухой! Да и дома я посидеть не против. Подумаешь, распогодилось... — Уизли кинул грозный взгляд на друга.

Сегодня, впервые за несколько месяцев наконец-то выглянуло солнце. Температура стала естественной, стало ощутимо теплее. Поттеру захотелось прогуляться, подышать воздухом и немного развеяться. К тому же заканчивались деньги, нужно было посетить Гринготтс.

Запасы Оборотного зелья Гарри нашел предостаточно в подземельях дома. С волосами особых проблем тоже не возникло. Он просто приманил их у людей, проходящих мимо невидимого дома номер двенадцать. Они, бедные, никогда и не узнают, что волшебники использовали их облик для прикрытия, но, чуть подумав, парень затолкал свою совесть куда подальше.

— Рон, не говори глупостей, — Гарри вздохнул. А потом повторил, наверное, тысячный раз, пытаясь втолковать простую истину в эту рыжую голову. — Маскировочные чары можно снять простеньким заклинанием, без смены личности мы бы и ногой не ступили за порог дома. Даже сейчас у меня нет уверенности, что нас не опознают. Не нужно привлекать внимание, вот и все...

— Не нужно привлекать внимание? — повторил Рон и, неумело виляя бедрами, прошелся по прихожей. — Да мне это внимание обеспеченно! Все мужики будут смотреть мне вслед... Противно думать даже!

— Если ты будешь так ходить — несомненно.

— А если не буду — это может вызвать подозрения, — огрызнулся Рон, а потом начал критиковать свою внешность не очень лестными, для девушки, словами.

— Все, хватит ныть, пошли! — Гарри поплотнее укутался, завязал шарф и, взяв длинную тросточку с набалдашником для вида, открыл дверь.

На улице было очень свежо. Легкий ветерок, не морозный, каким он был раньше, приятно обдувал лицо и гнал облака за горизонт. Солнце чуть грело, но этого было достаточно, если вспомнить, что оно появилось впервые за долгое время. Внешне Лондон почти не изменился, единственная деталь, бросавшаяся сразу в глаза — вымерший город. Лишь изредка проходили спешащие по своим делам маглы, да проезжали машины. Правда, дети на улице все же играли, для которых снег — нечто волшебное и чудесное. Некоторые такого количества и за всю жизнь не видели. Кидали снежки и беззаботно резвились под присмотром взрослых, которые осматривались по сторонам и подмечали каждую мелочь.

Дырявый котел находился не так далеко от дома Блэков, требовалось пройти всего пару кварталов. Когда парни повернули за угол, и виднелся уже знакомый им бар, на Гарри налетел человек. Рон, под обличьем девушки, мгновенно вытащил палочку, но мужчина, одетый в легкий спортивный костюм, заверещал на каком-то неизвестном языке и поднял вверх свои пустые руки. Смотрел он доброжелательно, и немного оценивающе, пытаясь заглянуть парням в глаза.

— Горячий парень, — буркнул Уизли, когда мужчина скрылся из виду. Блондинка поежилась и поправила шарфик. — И как ему только не холодно? Я готов русский самогон распивать, лишь бы согреться, а он щеголяет в ветровке.

— Может, он уже привык к такой погодке, — предположил Гарри. — А кое-где бывает и похолоднее чем у нас. Меня больше интересует другое. Ты думаешь, он случайно?..

— Столкнулся с тобой? — рыжий получил в ответ положительный кивок. — Возможно. Мы ведь тоже его не заметили. Но узнать его намерения невозможно...

— Надеюсь, ты не смотрел ему в глаза? — Рон промолчал. — Ну, теперь надо надеяться, что это был простой маггл, а не легилимент, — оптимистично заявил Гарри, при этом обеспокоенно подумывая о возможных последствиях. Хорошо было бы прямо сейчас повернуть к дому, спрятать там свой носик и не высовываться некоторое время, но у Избранного появилось предчувствие: сегодняшний поход даром не пройдет.

В Дырявом Котле было мрачновато и очень тихо. Раньше, в мирное время, все столы были заполнены, а смех и гомон переговаривающихся людей слышались далеко за пределами бара. Теперь же наблюдалось иное: всего несколько человек, скрывая лица под капюшонами, сидели в дальнем углу, пили огневиски и попыхивали трубкой. Едкий дым, заполнивший все помещение, был парням противен. Могильная тишина давила на ушные пробки, сначала Гарри даже показалось, что он оглох. Но оглушительно чихнувшая блондинка по левую руку доказала обратное.

— Доброго утра. Чего-нибудь желаете? — совсем рядом зазвучал безжизненный голос. А потом стал виден и его обладатель. Бармен Том явился словно бы из ниоткуда. У Поттера дрогнуло сердце от радости. Он уже и не чаял увидеть знакомое доброе лицо мужика, который очень хорошо относился к нему. Парень видел Тома несколько раз на собраниях Ордена, а потому не сомневался: в случае чего они смогут рассчитывать на его помощь.

Вот только приглянувшись, можно было заметить остекленевшие неподвижные глаза, равнодушно смотрящие куда-то мимо них. Внутренне Поттер содрогнулся, а сердце его сжалось. Карие глаза его Гермионы навсегда останутся такими же...

«Но это не труп», — с облегчением сообразил Избранный. А потом вежливо ответил, предварительно дотронувшись тростью до ноги друга. — Нет, Том, спасибо, мы по делам. Возможно позже...

— Что? — тихонько спросил Рон, когда они уже стояли перед глухой каменной стеной.

— Ты видел его зрачки? Три вверх, два влево, опять вверх... — пробубнив, Гарри отсчитал нужный кирпичик и коснулся по нему палочкой. Проход начал медленно открываться. — Он состоял в Ордене? Я не ошибаюсь?

— А что с ними? Я стоял сбоку, и видел только его в профиль. Том поставлял Дамблдору сведения о посетителях, и был с ним в хороших отношениях. Ему можно доверять.

— Ты знаешь, как действует Империус... Живое существо, находящееся под этим заклинанием, вычислить практически невозможно. Но существует еще один вид подчинения человека. Он полностью подавляет волю и относится к Древней магии. Это зомбирование, Рон. Полное порабощение.

— И что можно сделать?

Гарри нахмурил брови, пытаясь выудить необходимую информацию из глубин мозга. А потом покачал головой.

— Я не знаю, Рон. Вот Гермиона... — судорожный вздох. — Она, возможно, нашла бы способ. Я читал в библиотеке твоей тети, что заклятие снимется только в случае смерти того, кто наложил это заклятие. Это единственный способ, который мне известен. А он не подходит. Мы не знаем, чье это рук дело.

— Должен же быть еще способ...

— Думаю, да. Должен. Можно будет покопаться в библиотеке Блэков, хотя вряд ли мы что-то найдем. Но попытаться стоит.

Наконец, кирпичики перестроились, и арочный проем увеличился по необходимой ширине. Теперь, при большом желании в него можно было протолкнуть двух Хагридов. Или трех гиппогрифов. Или... У Гарри разыгралось воображение и он для того, чтобы прогнать его, качнул головой.

Странная компания, состоящая из девушки-блондинки и старичка с тростью, ступила на мощеную булыжниками дорожку Косого Переулка. Снег, покрывающий землю в городе, здесь напрочь отсутствовал. Только температура не отличалась, разве что было чуть теплее.

— Смотри, — Гарри тихо прошептал. — Как все изменилось...

Он с грустью рассматривал пустынную улочку. Дружелюбная атмосфера, царившая еще пару лет назад, теперь не ощущалась вовсе. Не так давно люди часто останавливались, заводили разговоры со знакомыми, сейчас же редкий прохожий пытался быстрее сделать необходимые дела, слиться с тенью, падающей от домов и убраться восвояси.

— Гарри, — Рон ткнул пальцем в плакат, прикрепленный магией к лавочке напротив, и невесело усмехнулся. А потом вслух зачитал:

«— Нежелательное лицо номер 1: Гарри Джеймс Поттер.

Дата рождения: 31 июля 1980.

Владеет черной магией и некромантией. Увидев его, не пытайтесь задержать, свяжитесь с авроратом и в подробностях опишите место встречи, время и др.

Вознаграждение: Информация, способствующая поимке преступника, оценивается в сто тысяч галлеонов.

Помните, ваша помощь, возможно, сможет спасти несколько жизней. Будьте бдительны, старайтесь возвращаться домой до наступления вечера.

Лицо, располагающее сведениями, где в данный момент находится преступник, но не сообщившее об этом будет приговорено к смертной казне».

— Тут не только про меня, — прошептал Гарри, проведя пальцами по заледеневшей фотографии, на которой беззаботно улыбался он сам. Выше виднелось объявление про Гермиону, а чуть поодаль можно было рассмотреть веснушчатое лицо Рона.

— Про Флер и Джинни ничего. — Уизли хмуро разглядывал себя на плакате. Поттер лишь понадеялся, что рыжий не станет его срывать.

— Гермиона умерла, — эти слова Гарри выдавил с большим трудом. — Но плакат висит. Они не знают об этом.

— Или им все равно. Ладно, идем. Не задерживаемся. Я не могу больше на это смотреть. Когда нам принимать следующую порцию оборотного зелья?

Гарри глянул на подаренные ему часы, принадлежавшие когда-то Гедеону Пруэтту.

— Минут двадцать у нас еще есть.

Пройдясь до Гринготтса, парни заметили лишь несколько открытых лавочек. Еще год назад все они специализировались на защите от темных искусств, теперь же витрины украшали сушеные глаза, кости и другой полезный в некромантии инвентарь.

Лишь банк не претерпел никаких изменений. Он все так же стоял особняком, возвышаясь над другими зданиями Косого Переулка.

— Что будем делать? — девушка дотронулась до плеча своего предполагаемого дедушки и обвела взглядом просторное помещение. — Представляемся любому гоблину, берем деньги, и тихо уходим?

— Так я и собираюсь поступить, — Гарри кивнул.

— Это... безумие. Боюсь, уйти спокойно не удастся. Вдруг они сразу вызовут Пожирателей? Или еще что хуже — Темного Лорда?

— Не паникуй. Пошли!

Гарри медленно и уверенно двинулся к старенькому седому гоблину. Он был одет в строгий черный костюм, который выделял его из всех присутствующих. Гоблин лихо проставлял штампы и подписывал бумаги своими длинными ловкими пальцами. Вдруг он что-то крикнул на своем языке через плечо и дернул себя за пышный ус. Не требовалось быть Кассандрой Трелони, чтобы понять, как сильно он рассержен.

Тут его взгляд уперся на подходящего дедушку с тростью. Вдруг узкие губы гоблина расплылись, а сам он хлопнул в ладоши и отставил все сторону. Он быстро провел парней в соседнюю комнату. Видимо, в его кабинет. Комната была очень маленькой и тусклой. Из мебели стоял только небольшой стол, пара стульев и мягкое кресло.

— Чем могу быть полезен, мистер Поттер? — гоблин указал друзьям на стулья, а потом неспешно сел, взял папочку и разложил перед собой бумаги.

— Но...

— Я понимаю ваше замешательство, — он еще шире улыбнулся, хотя это казалось невозможным. — Нас, гоблинов, не обмануть оборотным зельем или маскировочными чарами. Но не беспокойтесь. Мы храним многие тайны, выдавать вас нынешнему Министерству у нас нет никакого... желания. Слово гоблина. Вы наверняка знаете, любой уважающий себя представитель нашей расы, никоим образом не будет пытаться нарушить его. Прежде всего — вы наш клиент, наделенный определенными правами в этом здании. Мы относимся к вам с уважением, надеюсь, это чувство взаимно.

— Без всякого сомнения, — душа Гарри ушла в пятки, когда гоблин назвал его по имени. Но потом он расслабился, насколько это было возможно, и перевел дух.

— Отлично, — импульсивный гоблин хлопнул в ладоши. — Что же... Для начала представлюсь. Зовите меня Ургом. Я управляющий делами многих родов, в том числе и Поттеров. А теперь перейдем непосредственно к делу. Вы хотите посетить свой сейф? Просмотреть отчеты или больше узнать о владениях древнего Рода Поттеров?

— Я хотел бы посетить свой сейф, — Гарри поколебался. — Остальное может подождать. Пока в этом нет необходимости.

— Хорошо. — Ург порылся в ящичке стола. — Вам ведь нужны деньги, так? Мы можем предложить, мистер Поттер, кое-какую полезную вещицу. Это сквозной кошель. Думаю, сейчас вам небезопасно постоянно посещать общественные места. Мы привяжем кошелек к вашему сейфу, только вы сможете пользоваться им. Защита от воров, так сказать, но за определенную плату, естественно. Заинтересованы?

— И как много золота вам нужно? — Гарри приподнял бровь. Рон, стоявший на страже под обличьем блондинки, чуть выглянул за дверь.

— О, бросьте! — гоблин хрипло отсмеялся. Казалось, его позабавил вопрос Гарри. — Золота у нас предостаточно. Нет, нам оно не нужно. А вот, скажем, у вас в сейфе... Найдется много интересных, забытых Гринготтом Великим, вещиц.

— Гринготтом Великим? — парень робко переспросил. Он боялся показаться невежой в этом вопросе.

Гоблин оставался невозмутимым, и прежде чем он что-то сказал, Рон ответил таким тоном, словно это было само собой разумеющееся.

— Основателем банка. Ведь так? — Ург согласно кивнул. А Гарри удивился познаниям друга: он полагал, что Рон, как и он, беспробудно спал на лекциях по Истории магии. Хотя, может это общеизвестный факт, а он — белая ворона?

— Не беспокойтесь, мистер, ничего ценного я не возьму. Просто, мне нравится коллекционировать... безделушки. Так что же, джентельмены?

— Слово гоблина?

— Слово гоблина, — Ург, прищурившись, посмотрел прямо в глаза. Гарри ощутил непонятную щекотку в голове, он отвел взгляд, и сразу же все прекратилось. Гоблин отдал парню кошелек и друзья, попрощавшись, направились к выходу.

— Ах, да... — Ург смачно хлопнул себя по лбу. Сложно сказать, был ли он хорошим актером или... Гарри не знал, фильмов он мало смотрел. Выкроить свободную минутку под бдительным оком тети Петунии было делом довольно проблематичным. Только тогда, когда Дурсли дома отсутствовали, он мог заниматься своими делами. — Чуть не забыл. Оно должно красоваться у вас на пальце, а не пылиться у меня в ящичке. — Гоблин в своей длинной руке протянул Гарри кольцо. — Это кольцо Поттеров. Вы — совершеннолетний, и становитесь главой Рода, за неимением других представителей.

— Кольцо моего отца...

— Ваших предков, — поправил гоблин. — Но, да, суть верна, ваш отец владел им тоже. Искренне жаль, что так недолго. А теперь, удачи вам, Гарри Поттер, — парень понял, что с ним прощаются. Но желание задать последний вопрос оказалось непреодолимым.

— За кого вы в этой войне?

— Пару веков назад произошла Великая Битва, — Ург затарабанил пальцами по столешнице. Взгляд его рассеянно простирался далеко за пределы маленького окошка, и охватывал красивый пейзаж, находящийся на другом конце планеты. — Тогда многие семьи гоблинов, светлая им память, сложили свои головы и кости, чтобы мы обрели свободу. С тех пор мы имеем собственное мнение и принимаем решения самостоятельно. Наша раса мирная, хотя слухи среди волшебников, что гоблины кровожадны и мстительны, ходят до сих пор. Хочу сказать, как сильно вы заблуждаетесь. Мы соблюдаем нейтралитет. Это война исключительно ваша, среди нас, не ищите союзников, мистер Поттер. Мы вам не помощники.

— И как долго вы сможете оставаться в стороне? Темный Лорд пришел к власти, с каждым днем в мире воцаряется еще больший хаос. Гибнут люди. И поверьте, это только начало. ОН не оставит вас в покое.

— Пока что Маг Смерти не осмеливался нападать на наш народ. Даже караульных к нам не приставил, — заметил гоблин с легкой улыбочкой на лице.

— Маг Смерти? И вы думаете...

Ург поднял руку, и Гарри закрыл рот, не договорив до конца.

— Сейчас это только бессмысленный разговор, — он проигнорировал вопрос Поттера. — Когда настанет время, мы к нему вернемся. Не сейчас, чуть позже...

— Когда? Боюсь, позже говорить будет не с кем.

— Будьте уверены. Время придет, а сейчас, простите, меня ждут клиенты, — твердо сказал гоблин, а потом окинул парня внимательным взглядом. — И я бы посоветовал вам принять оборотное зелье. Скоро начнется обратное превращение.

Гарри нашарил под мантией бутылочки и передал одну из них Рону. Они оба выпили отвратительную на вкус жидкую субстанцию, еще раз попрощались и вышли из банка.

— Куда сейчас? — Рон невольно прикрывал глаза. После мрачноватого кабинета Урга, тусклое солнце казалось очень ярким.

— Не знаю, — Гарри пожал плечами. Он запустил руку в карман и нащупал кольцо, которое приятно холодило ладонь. — Можно заглянуть в бар, там пропустить по стаканчику огневиски или сразу же пойти домой.

— Тогда возвращаемся, — решил Рон. Он нервно огляделся. Вероятность того, что их узнают, сводилась к нулю, но осторожность и благоразумие никому не помешают. У людей, знающих Аластора Грюма, не могла не развиться паранойя, особенно сейчас, когда вокруг одни враги. — Чем меньше будем светиться, тем лучше...

Они сошли с мраморных ступеней и двинулись к выходу из центра магического Лондона, иными словами говоря — к Дырявому Котлу.

— Хорошо было бы купить еще одну палочку, — пробормотал под нос себе Гарри. Он задумчиво поскреб затылок и спросил у Рона. — А ты что думаешь?..

— Что, прости?

— Давай зайдем к Олливандеру. Мы можем "приятно" удивить Пожирателей, если они нас обезоружат. Деньги есть, так почему бы их не потратить с пользой? Согласен?

— Но... Разве Олливандер не у Реддла в плену? Помнится, год назад нам говорили, что лавочка закрылась.

— Каков смысл Темному Лорду держать изготовителя палочек у себя в подвале, если вся Британия — его вотчина? Нет, Рон, мне кажется, Олливандер там, где он и должен быть — у себя в магазине. Вот только, думаю, лучше нам не раскрывать себя. Не известно, на нашей он стороне или нет.

Они остановились у древнего, покосившегося от времени, здания. Над входом висела старая вывеска с выцветшими буквами золотого цвета.

«Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры» — с благоговением, вновь, как и шесть лет назад, прочитал Гарри.

В пыльной витрине на фиолетовой подушечке до сих пор лежала одна-единственная палочка.

Они хотели отворить дверь и тихо войти, но не получилось — весело зазвеневший колокольчик разнес мелодичный звон по всему помещению.

Гарри ожидал, что продавец появится сразу, но, видимо, он не спешил к своим посетителям.

Рон, намереваясь ждать, присел на неубедительно стоящий стул. Уж не на тот ли, что сломал Хагрид, когда Гарри впервые посетил Косой Переулок и купил свою палочку с пером Феникса?

Внимание Поттера привлек старый и порядком обшарпанный сундучок. Парень и сам толком не знал, почему именно им заинтересовался. С виду — ничего особенного. Но желание открыть его было так велико! Гарри уже протянул ладонь к резной ручке, когда за его спиной прошелестел голос, словно сухие листья на ветру.

— Дорогой мой! Я бы не советовал этого делать. В лучшем случае — останетесь без руки, в худшем — останется одна лишь рука. Любопытство один раз нужно приструнить, чтобы потом оно вас не погубило.

Гарри обернулся и первым делом встретился с серыми глазами, от которых прямо-таки исходило свечение, прорезая полумрак. И только потом он обратил внимание на бледное исхудавшее лицо мастера. Оно было все в кровоподтеках и порезах. Седые свалявшиеся космы свисали клочьями и торчали под немыслимыми углами. Либо друзья сдернули его с постели после бессонной ночи, либо же это были постэффекты Круциатусов и долгого плена. А может и то, и другое. Но если у Олливандера такой видок, не сделали ли они большую глупость, когда пришли сюда? Вдруг, Темный Лорд или кто-нибудь из его прислужников "навещает" мастера?

— Здравствуйте. Желаете приобрести волшебную палочку? — Гарри утвердительно кивнул. Олливандер немного развеселился. Очевидно, в последнее время у него было не очень много посетителей. — Отлично... У вас есть еще одна палочка, не так ли? Давайте сюда. Чтобы в лишний раз не снимать мерки я просмотрю составляющие и, опираясь на полученные данные, подберу вам отличную новую помощницу, которая сможет творить большие чудеса...

Мастер аккуратно взял протянутую парнем палочку. Склонившись, он почти коснулся ее своим крючковатым носом, повертел в длинных пальцах и отдал владельцу, после того как с конца посыпался сноп золотых искр.

И потом Поттер тихо охнул, вспомнив, как Олливандер мог определять человека по его палочке...

— Остролист и перо Феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая. Интересное, необычное сочетание.

— Так вы... Вы подберете нам палочки? — спросил подошедший Рон.

Мастер медленно покачал головой, а потом сел в кресло с непроницаемым лицом и подпер подбородок руками. Он рассеянно смотрел куда угодно, только не на ребят.

— Но... Почему? — удивлению Рона не было конца.

— В жизни, у почти любого мага, за малым исключением, бывает лишь одна волшебная палочка, — пустился в объяснения Олливандер. — Если только она не сломается — тогда, увы, приходится покупать новую.

— Вы же сказали...

— Несмотря на почтенный возраст, у меня прекрасная память. И я в точности знаю, что я сказал. Видите ли, все мастера хорошо запоминают людей, которые хоть раз заходили в их магазин. И, естественно, если они ушли не без покупки.

— Вы ведь узнали меня, мастер Олливандер? — Гарри переступил с ноги на ногу. Он напряженно ждал ответа и просчитывал возможные варианты развития событий. Приложить голову мастера обо что-нибудь твердое, ну, или на худой конец, использовать оглушающее заклинание — не самое гуманное решение. В таком состоянии старик этого может не пережить. А что еще можно поделать? Интуиция парня била в набат и стреляла из пушек.

— Да, мистер Поттер, — глаза старика уставились на лоб парня. Но шрам, понятное дело, он не увидел. — Присядьте, пожалуйста. Мне немного неудобно смотреть снизу вверх, очень сильно кружится голова... — он зажмурил глаза и помассировал себе виски. — Чаю? Тыквенного сока? Нет? Ну, ладно, хороший хозяин предложит ради приличия, а вот соглашаться или нет — дело ваше.

Олливандер чуть помолчал, пока друзья усаживались на стулья, а потом продолжил.

— Когда вы прошли в магазин, сработала тонкая сеть заклинаний. В принципе, не только у меня она натянута. Например, в Министерстве и в банке Гринготтс эти чары наложены во всех комнатах и залах, — Гарри переглянулся с Роном. Им стало понятно, как гоблин их раскусил. — Чары сразу же оповестили, что пришли два человека под оборотным зельем. А вот кто? Мне еще предстояло это выяснить.

— И тогда вы, по перу Феникса, которое...

— Вы совершенно правы... Мистер Уизли? — Рональд кивнул. — Но, вижу назревающий вопрос. Как я узнал, что у вас не поврежденные, работоспособные палочки? Интуиция. Она развита у всех Олливандеров. И у Грегоровичей. Знаете, почему мастерами рождаются, а не становятся? Нет, я полагаю. Что ж...

— Думаю, им не обязательно раскрывать все секреты, — за спиной Гарри раздался знакомый басистый голос. Парень резко повернул голову и поморщился.

По лестнице, ведущей в покои мастера, спускался высокий худой человек. Гарри, потирая шею, вглядывался в лицо темнокожего волшебника. И не мог поверить своим глазам.

— Да какие там секреты? — Олливандер неопределенно хмыкнул. А потом проворчал. — Ты опять забыл свою палочку, когда уходил. Хотя, особо она тебе не нужна.

— Старческий склероз, увы, неизлечим, — маг в зеленой мантии подмигнул мастеру. — И где же я ее оставил в этот раз?

— Вот скажи мне, что она делала у меня в тапочках? — в глазах Олливандера заплясали веселые искорки.

— Кингсли? — только и мог выдавить Гарри. Он смотрел на давнего знакомого большими глазами, словно увидел доселе неизвестное магическое существо.

— Шалунья, — Бруствер наигранно покачал головой. — Не нужно быть великим детективом, чтобы понять, как она там оказалась. Скатилась с тумбы, вероятно, — уже спокойно он наколдовал рукой себе кресло и уселся в него, предварительно поправив подол мантии. Темнокожий маг сцепил руки в замочек, поставил на них голову, а потом проникновенно посмотрел Поттеру в глаза. — Привет, Гарри. Я рад тебя видеть живым.

— Мы вас тоже, если только не собираетесь отправить нас на тот свет, — выдохнул рыжий. Он нахмурился и потянулся к карману, проклиная себя за запоздалую реакцию.

— Мордред и Моргана, Рон! — бывший аврор весело засмеялся. — Вы думаете, у основателя Ордена Феникса поднимется рука на Мальчика-Который-Выжил или на его лучшего друга?

— У основателя Ордена Феникса? — тихо переспросил Поттер.

— Об этом потом. В более безопасном месте, — Бруствер вытянул руку, и в нее влетела волшебная палочка. Не обращая внимания на вскочивших ребят, он махнул ею, пробормотав непонятные слова. А потом пояснил свои действия. — Наложил защитные заклинания. Знаете, не помешает перестраховаться. Можно, конечно, было обойтись и без палочки, но магия такого рода отнимает колоссальное количество сил... Да садитесь вы! Встали как истуканы. Да еще и стойку неправильную приняли. Ну да ладно, это мы наверстаем. Надо будет залатать дыры в вашем образовании, — сказал он, доброжелательно улыбнувшись.

— Времена темные. Мы не знаем, кому доверять, — друзья не спешили садиться. — Откуда мы можем знать, что это именно вы?

— Задайте мне любой вопрос, — Кингсли потеребил серьгу и, расслабившись, вытянул ноги. — Такой, чтобы ответ на него знал только настоящий Кингсли Бруствер.

— Мы можем использовать сыворотку правды, — неуверенно сказал Уизли.

— Откуда у тебя она? — Гарри приподнял брови, не отводя взгляда от Бруствера.

— Военный трофей, — блондинка достала из кармана небольшую бутылочку. — Позаимствовал у Яксли. Ну, так что?

Кингсли лишь пожал плечами.

— Не вижу смысла. Только израсходуешь это чудное зелье. Кое-какие обстоятельства вынудили меня выпить антидот. Срок его действия — двадцать четыре часа. Если ты готов подождать...

— Когда произошла наша первая встреча? — Поттер, наконец, придумал вопрос.

— Летом, перед пятым курсом. В доме твоих родственниках. Я и другие члены Ордена Феникса сопроводили тебя в нашу штаб-квартиру. Спроси еще что-нибудь.

— Кто охранял премьер-министра маглов?

— Я и сейчас пытаюсь его охранять, — заметил Кингсли. — Незаметно. Но пока на премьер-министра попыток нападения не было. Признаться, это немного удивляет. Реддл настолько одержим чистокровностью, что убил даже родного отца, лишь бы скрыть факты своего происхождения. Но маггловское правительство не трогает. Странно, не так ли?

— Это, правда, вы?

— Я уверен в этом, Гарри, — Кингсли улыбнулся. — И, поверь, с вашей головы не упадет ни единого волоска. А теперь... К сожалению, мне надо идти. Встретимся вечером на площади Гриммо. Надеюсь, я не задержусь, — он глянул на молчавшего Олливандера. — А тебе, пожалуй, лучше пойти с ними. Минерва хотела встретиться с тобой.

— Профессор МакГонагалл? — Рон вытаращил глаза. — Но...

— Потом! Все потом! Черкните мне адрес штаба на листочке. Он ведь поменялся. То-то я войти не мог, — Кингсли начал подниматься по лестнице.

Рон взял протянутый другом клочок пергамента, авторучку со стойки и недоуменно посмотрел на магловский остроконечный предмет.

— Это что еще за чертовщина? — пока Гарри объяснял, Бруствер уже спустился.

Рону были привычнее писать пером, поэтому вышло у него не так каллиграфично, как хотелось бы.

— Ладно, сойдет, — Кингсли махнул рукой, наложил на себя дезиллюминационные чары и направился к входной двери. Голос его постепенно стихал, и к концу нужно было напрягать слух. — Не задерживайтесь тут, идите в дом на площади Гриммо. Там будет безопасно до наступления ночи...

— Господин Министр! Господин Министр! — В кабинет вбежал светловолосый паренек в очках, и, резко остановившись, схватился за бок. — Спешу известить... Письмо вам... Лично в руки...

За столом сидел человек далеко не самого высокого роста и читал какой-то наискучнейший документ с таким видом, будто обрекал себя на незавидную участь, шелестел страницами и пил огневиски из бокала, который стоял под рукой, но, тем не менее, никак не затуманивал мысль и взгляд. Наконец, он подобрал красивое павлинье перо и расписался, отложил в сторону бумагу, а потом устремил взгляд на подчиненного. Впрочем, Алоис Коэльо не любил употреблять это слово, чаще всего заменял его каким-нибудь другим.

— Фестус? Проходи, — парень завистливо посмотрел на жидкость янтарного цвета в стакане, и вздохнул. В Бразилии этот напиток не был таким сильнодействующим по сравнению с тем, что изготавливается англичанами, но назвать его слабым ни у кого язык не поворачивался. Фестус уже не раз видел, как именно министр снимает скопившееся напряжение, поэтому он не был удивлен. А сейчас, в связи с последними событиями, стакан с огневиски частенько стоял на столе. Как бы это не превратилось в привычку или, упаси Мерлин, в запой. — Письмо? А как же горячо любимые англичанами совы?

Парень широким размашистым шагом приблизился к столу. Он тяжело дышал, будто принимал участие в марафонском забеге, и не чувствовал ног, но прежде чем заснуть от усталости в теплой кровати, ему нужно было отдать Министру то, ради чего этот путь был проделан.

— Филин. Это был филин. Птица подохла на подлете, сразу же после пересечения границы. Все же расстояние немалое, да и жара эта... — Фестус смог внятно говорить лишь после выпитого залпом стакана воды. — Странно, что она вообще долетела до города. Защита стоит на максимальном уровне.

— Так, где же письмо? — парень покопался в карманах, извлек порядком помятый конверт и смущенно протянул его Алоису. Фестус пробормотал слова извинения.

— Я побеспокоился о скорости доставки, но совершенно не подумал про качество.

— Ничего страшного, — Коэльо улыбнулся уголками рта, разглядывая перспективного юношу, который когда-нибудь сможет занять его место. — Главное — на содержании это никак не отобразится. Можешь отдыхать, Фестус, ты это заслужил, даю тебе два дня. И да, проверь сначала защиту, — министр взмахом руки закрыл дверь за вышедшим парнем.

Он сосредоточил свое внимание на белоснежном конверте. В уголке была аккуратно выведена его фамилия и инициалы. Алоис повертел в тонких пальцах письмо, поднес к носу и глубоко втянул в себя воздух. Заклинания Высшей Белой Магии также не выявили никаких следов темной магии. Можно было без опаски открывать конверт, но только стоило ли обзаводиться новой головной болью, которую наверняка несет это послание? Не проще ли забыть про него, выкинуть в камин и сделать вид, что он не при делах, ничего не знает и не видел? Но вдруг это очень важно... Нет, лучше узнать, какого дьявола ему пишет Мальсибер, собака такая. После вспышки силы у Гарри Поттера, когда погиб Люциус у себя в поместье, Темный Лорд назначил другого Пожирателя на место правителя Британии. И ему, видите ли, внезапно захотелось установить дружеские связи с неприступными державами мира. Вот только для чего? Чтобы когда-нибудь потом всадить им всем кинжал в спину?

Алоис Коэльо неспешно встал под лучи солнца, обильно проникающие в широкое окно кабинета, а потом, чуть поколебавшись, аккуратно вскрыл конверт заклинанием ножниц и вытащил вчетверо сложенный шершавый лист пергамента.

«Министру Магии Бразилии, Алоису Коэльо.

Дорогой друг!..»

— С каких это пор я стал ему другом? Да еще и дорогим? Мир катится к чертям, — хмыкнув, Алоис продолжил чтение.

«Дорогой друг!

Ты, верно, удивляешься, зачем я пишу тебе. Мы уже не виделись довольно давно, хочется вспомнить былые добрые деньки. Как там твое тельце? Вековой песок из ушей не сыпется? Хе-хе. В общем, друг мой, я приглашаю тебя к себе в Мэнор, чтобы не только обсудить серьезные политические вопросы, но и отдать должное неформальному ужину.

P. S. Можешь взять с собой свою очаровательную супругу.

P. P. S. Отказ не принимается ни в какой форме. Живым или мертвым быть в Англии тридцать первого декабря к десяти часам пополудни. Если, конечно, хочешь видеть в лице Британии союзника, а не врага.

Министр Магии Англии,

Кристиан Мальсибер»

— Самонадеянный дурак и напыщенный индюк! — фыркнул Алоис. Он перечитал последние строчки и засмеялся. — И он мне еще ставит условия? Да, Кристиан, с годами ты становишь только тупее.

Он скомкал письмо и кинул его в урну. Всеядное мусорное ведро с чавкающим звуком сжевало послание и изрыгнуло струйку пламени. Изжога, дело такое...

Коэльо стал нарезать круги по шикарному персидскому ковру. Изредка он садился в кресло, но ненадолго — сразу вскакивал и вновь эксплуатировал свои ноги.

А правильно ли он поступил? Вот, что его беспокоило в первую очередь. Нужно было думать о людях, которые находятся под его ответственностью. А он так просто отказался от сотрудничества с английскими властями и практически подал сигнал к началу войны. Хотя, может, стоит уповать на защитные чары? Они держались превосходно до сегодняшнего дня, но как эта птаха сумела их преодолеть? Одни вопросы, ответов нет.

— Ты сомневаешься, это так, я вижу. Кроме меня тебе не к кому обратиться за советом и помощью. Все, что ты делаешь — к лучшему. Запомни это. Вот мое мнение, — Алоис обернулся на раздавшийся голос. У окна, спиной к нему стоял маг в зеленой мантии. Он сцепил руки за спиной и вглядывался в утренний туман, застилающий землю. — Мы ожидали нечто подобное. Будь наготове, скоро мне может понадобиться твоя помощь.

Алоис Коэльо медленно кивнул и закрыл глаза. Вспышка белого света оповестила его, что в кабинете вновь остался он один. Его друг всегда любил уходить красиво, и в старости он не утратил любви к спецэффектам.

* * *

— Я готов, мистер Поттер. — поднатужившись, Олливандер приподнял чемодан. И сразу же уронил его, потирая поясницу. — Ох-х... Для моего возраста он несколько тяжеловат...

— Может, стоит его транспортировать заклинанием левитации? — предложил Гарри. Ему не улыбалось тащить эту громадину до площади Гриммо.

Мастер помотал головой.

— У меня там лежат некоторые своенравные артефакты. Магию лучше не применять. Неизвестно, какой фокус они могут выкинуть. К тому же, маглы будут... слегка шокированы. Слухами земля полнится, да, но пока не будет общепризнан тот факт, что волшебники существуют — лучше нам этого не подтверждать.

— Ладно...

Гарри обреченно посмотрел на лучшего друга, который сейчас находился в обличье девушки и глубоко вздохнул. Как он уже догадался, ему придется нести чемодан достопочтенного мастера без использования магии, то есть, как обычному магглу. Но он-то был не гордый, а вот Драко Малфой только от одной мысли об этом сразу удавился бы.

— Вы собираетесь запереть магазин? — полюбопытствовал Рональд под кряхтения Гарри.

— Верно, мистер Уизли. Я не дам вандалам разграбить свой дом-лавочку, не дам осквернить ремесло нашей древней семьи! — пафосно сказал Олливандер. Выпучив глаза, он ткнул указательным пальцем куда-то вверх, а потом успокоился. — Должен же мой сын когда-нибудь продолжить наше дело под этой крышой?

— У вас есть сын? — Гарри от удивления опустил тяжелую ношу, аккурат на свой большой палец правой ноги. И взвыл. — Ау! Забери тебя дементор, чертов чемодан!

Олливандер поцокал языком.

— Между прочим, мистер Поттер, я еще пока не решил, стоит брать тот сундучок или нет? — мастер кивнул головой в сторону ящика, который так сильно хотелось открыть Гарри. — А как считаете вы?

Поттер про себя обратился к Мерлину, Мордреду и Моргане, а потом ко всем египетским жрецам и жрицам, о которых слышал от друга. После того, как несколько лет назад Рон с семьей ездил в страну фараонов, парень целый час слушал слова гида в пересказе рыжего мальчика и рассматривал фотографии.

— Отлично! Мы можем уходить. Гарри, вы согласитесь мне немного помочь? — Олливандер посмотрел на парня из-под кустистых бровей.

— Что я должен сделать еще, мастер? — мало того, что он чемодан тащит...

— Я собираюсь запечатать магазин заклинаниями. Но мне трудно будет сделать это в одиночку. Можно потерять немало сил, я хочу взять вас за руку и немного одолжить их у вас.

— Немного одолжить? — повторил парень. Он никогда раньше не слышал о том, что подобное возможно. — Я буду рад помочь вам, сэр, — Олливандер направился к выходу, а следом за ним Поттер и Уизли. Гарри с чемоданом протиснулся боком в узкий проем двери и едва не разбил стекло, которое встретилось ему на пути.

Они вышли на свежий воздух. Людей больше не стало, в центре магического Лондона все также царила мрачная напряженная атмосфера. Гарри попытался принять то, что так теперь будет всегда. Но не получалось.

— Непривычно видеть такой Косой Переулок? — Олливандер углядел разом поникшие взгляды парней, пока похлопывал себя по карманам, пытаясь что-то отыскать. Оба кивнули. Рон сразу же уселся на опущенный Поттером чемодан.

— Подобное прежде случалось?

— Да, и не единожды. В первый раз при мне так было, когда к власти пришел Гриндевальд. Военное положение чувствовалось на каждом шагу, хотя Геллерт и не имел большого влияния в нашей стране. И второй раз, чуть позже, во время первой войны с Тем-Кого-Нельзя-Называть. На моем веку случалось многое... А еще, в книгах по Истории Магии подробно описываются времена Слизерина и Аделаиды. Тогда тоже бушевали страшные войны. Вы, вероятно, читали об этом.

— Нет, сэр, — Гарри ответил доброжелательно, а Рон сердито просопел.

— Как это так? — удивленно спросил Олливандер. — Чему же вас учат в Хогвартсе, мистер?.. Или дело в том, что вы несерьезно относитесь к истории? Такие вещи нужно знать обязательно!

— Станешь воспринимать предмет всерьез, когда его ведет привидение, от голоса которого сильно клонит в сон, — буркнул парень. Тон Олливандера был один в один похож на тон Гермионы, когда она читала им нотации. — Ну, к тому же, старик Биннс только и может рассказывать про гоблинские восстания, их жестокий нрав и характер. Кто такая Аделаида, кстати?

— Вы и этого не знаете? Я поражаюсь, молодой человек. Впрочем, если у вас никудышный преподаватель, то ничего удивительного в этом нет. Аделаида — самая грозная ведьма всех времен, родилась она в начале четырнадцатого века. Слышали, к примеру, про магловскую столетнюю войну? Так вот, она ее и развязала. Аделаида предложила Эдуарду Третьему, королю Англии, ликвидировать вассальную зависимость и вернуть утраченные земли. А французскому правителю, Филиппу Шестому, она нашептала на ушко, что неплохо было бы вытеснить Англию с юго-запада страны. Стравила, в общем. Постоянно подливала масла в огонь, чтобы он не погас...

— А какой смысл? Чего она этим хотела добиться? — заинтересовался рыжий. Как ни странно, про эту войну он ничего не слышал. Рон решил ради интереса проштудировать когда-нибудь потом книги в библиотеке и узнать хоть что-то. Интересно, и откуда у него появилась тяга к знаниям?

— Не знаю, — Олливандер пожал плечами. — Батильда Бэгшот утверждает, что ей было в радость наблюдать, как маглы режут друг друга. Всего-то...

В уме Гарри почему-то сразу предстал образ Аделаиды: безумная, беспощадная и жестокая, такая же, как и самая фанатичная (бывшая, этот статус ей присвоился посмертно) последовательница Темного Лорда. Если не хуже.

Старик наконец-то нащупал во внутреннем кармане кольцо, достал его и пальцем провел по рунической вязи, она вспыхнула огненно-красным и снова потухла.

— На ее фоне Беллатриса Лестрейндж выглядит просто лапочкой, эдаким белым и пушистым комочком счастья. Трудно представить, верно? Аделаида была повержена вашим предком, мистер Поттер, а вы об этом даже ничего не знали, — Олливандер улыбнулся парню. Тот скривился.

— Видимо, бороться против темных магов — удел всех Поттеров.

— Вы совершенно правы, Гарри, но не мне об этом с вами говорить. М... Кингсли сам вам все расскажет. А теперь, юноша, дайте мне вашу руку, — мастер встал напротив двери. Он надел кольцо на палец, вцепился Избранному в плечо и стал скороговоркой шептать защитные заклинания. У Поттера медленно поплыло сознание, из него будто пили жизненные соки. Он покачнулся, но Олливандер цепко ухватил его, а через минуту Гарри пришел в себя. Понемногу проходила слабость, перед глазами перестали мерцать красные точки.

— Ну, вот и все. Видите это колечко? Оно родовое. Без него дверь теперь не открыть, сжечь или причинить какой-нибудь другой урон магазину невозможно. Единственный минус — при накладывании заклинания помещение должно быть пустым, иначе ничего не получится. Ладно... — Олливандер посмотрел на Рона. Он сидел на чемодане и тихо шептал чары, отводящее взгляды и против подслушивания. Требовалась полная концентрация, не так-то легко это было делать. Опытных волшебников оно не проведет, но всякий другой человек их не заметит. Мастер одобрительно кивнул. — Вы сообразительны, мистер Уизли. Теперь дайте мне секундочку, я подумаю, как можно выйти с Косого Переулка, чтобы никому не попасться на глаза. Так-так, значит, вариант с Темной Аллеей отбрасываем. Там сейчас рассадник Пожирателей и других темных магов. К сожалению, не так давно нас накрыли антитрангрессионным щитом. Камины заблокированы... Остаются порталы. Пощажу вас, мистер Поттер, чемодан тяжелый, я все понимаю. — Старик подобрал камешек с земли. — Создание порталов — дело нетрудное, но энергозатратное. Впрочем, я уверен, что у вас получится. Коснитесь палочкой до предмета, представьте место, в которое вы хотите переместиться, сконцентрируйтесь и скажите: "Портус". Попробуйте, это несложно.

Гарри так и сделал. Пробовал один раз, второй, третий... Он старательно следовал инструкциям Олливандера и никак не мог создать портал. Парень разозлился на самого себя. И можно было бесконечно утешаться, что не все взрослые волшебники могут справиться, но несмотря на это он вдруг ощутил себя слабаком...

— Мистер Поттер, вы должны максимально сконцентрироваться. Почувствуйте в себе магию, она струится в ваших жилах, течет по руке и высвобождается через палочку. Ну, и без уверенности в своих силах тут не обойтись. Соберитесь!

Через минуту попыток камешек чуть нагрелся и начал излучать синеватое свечение.

— Мастер Олливандер, — выдохнул Поттер, пытаясь отдышаться. Сначала он поделился своими силами, а сразу же после этого создал портал, чему в Хогвартсе точно не обучают. Чувство было такое, словно он поддерживал небосвод, что было неудивительно. Казалось бы, чары, которые он сейчас использовал, являются довольно простыми... Но ведь они относились к пятому уровню! Гарри протянул вытащенный из кармана клочок пергамента. — На штаб-квартиру наложен Фиделиус. Прочтите и запомните.

Олливандер мельком взглянул на бумажку, зажмурился и отдал ее обратно.

— Теперь, я полагаю, можно отправляться? Мы попадем прямо в дом?

— Да, сэр, — парень чуть приподнял камешек. Уизли прекратил бормотать себе под нос и Гарри ощутил себя голым в толпе. Парни все еще находились под Оборотным зельем, Олливандер — нет, задерживаться тут надолго не стоило, да и в этом не было смысла, — Уходим! Мы и так у всех на виду провели краткий курс истории. Рон, возьми чемодан одной рукой, другой прикоснись к порталу.

Миг спустя на главной улочке Косого Переулка народу почти не осталось. Разноцветные лучи, выпущенные из палочек, разрезали пустое пространство там, где находился Олливандер секунду назад...

* * *

— Руквуд, — на диван присел явно нервничающий Гойл-старший. Он торопливо достал портсигар, вытащил трубочку и затянулся.

— Выкладывай, что хотел и вали отсюда, — Августус никогда не был учтив с гориллообразным Пожирателем. Плюс ко всему он не переносил резкие запахи.

Дрожащей рукой Гойл положил на стол какой-то камушек.

— Олливандер покинул свое гнездышко...

— Что ты сказал? — Руквуд быстро направил палочку на Гойла. Тот даже не успел моргнуть. — Повтори!

— М-мы в-видели Ол-ливан-ндера. Его куд-да-то пе...

— Прекрати заикаться! — когда Руквуд раздражался его говор походил на шипение змеи.

Фрэнк скосил глаза на палочку и глубоко вздохнул.

— Мы видели Олливандера на улице. Его куда-то перенес портал. Его, хорошенькую блондинку и старика с тростью.

— Идиоты! Вам был дан приказ следить за ним круглосуточно, а в случае чего скрутить и доставить обратно! Ты понимаешь, что с нами сделает Темный Лорд, если до него дойдет эта информация?! — в голосе Пожирателя Внутреннего Круга слышались истерические нотки.

Гойл, такой же обделенный мозгами, как и его сын, попытался объяснить произошедшее.

— К Олливандеру зашла какая-то баба и старый пень. Мы этому не воспрепятствовали. Через полчаса он с покупателями эта... Вышел на улицу и, чуть погодя, все трое пропали. Как? Никто не заметил... Ну, мы подумали, что они вернулись в лавку. А потом малыш-Джонни указал Крису, как старик с посетителями возник буквально из воздуха на том же месте, откуда и исчез. Трансгрессировать в Косом Переулке невозможно, мы впали в ступор. Я хватился, но было поздно... Сработал портал.

— Либо ты сейчас же придумываешь отмазку, либо я мигом откручу твою тупую башку, — Августус прикрыл глаза. Можно было даже и не надеяться на сообразительность Фрэнка. — Значит так, всем идиотам, которые там присутствовали, основательно зачистим память. Если что, валим все на Поттера. Пока Темный Лорд в лоб не спросит про старика, мы не говорим ни слова. Понял?

— А если Лорду понадобится мастер?

— Тогда, безмоглый чурбан, нас уже ничего не будет беспокоить. Макнейр просто соскребет то, что от нас останется и похоронит.

De mortuis aut bene, aut nihil*

Гарри Поттер терпеть не мог порталы. Нет! Надо было признать: он их люто ненавидел! В первый раз парень воспользовался таким видом перемещения, когда отправился вместе с Уизли и Диггори на финал Чемпионата Мира по квиддичу. Поттер приземлился пятой точкой на необходимой лужайке, получил целый спектр незабываемых эмоций и ощущений, и тут же зарекся ни при каких обстоятельствах порталами больше не пользоваться. Никогда! Гиппогриф его задери, да добираться на "Молнии" в сто раз удобнее! И не так болезненно... Рон безоговорочно был с ним согласен. Ну, а после того, как Поттер на Турнире Трех Волшебников перенесся прямиком к Волдеморту и воочию наблюдал возрождение лысого существа, больше похожего на рептилию, чем на человека, Гарри скептически стал относиться ко всем предметам, которые странно лучились голубым. Можно было также припомнить портал, созданный Дамблдором в Министерстве после провальной операции Темного Лорда, но Мальчик-Который-Потерял-Крестного забыл на время о своей неприязни и не воспрепятствовал отправке в Хогвартс, предавшись горю и желанию мести. Слава всем Великим, все обошлось, он появился посреди кабинета директора и ничего себе не повредил.

В этот раз выбирать не приходилось. Если быть точнее, выбора как такового и не было. Либо покидают Косой Переулок как можно скорее, либо заказывают себе мемориальную плиту — вряд ли бы они ушли незамеченными. Все-таки Олливандер не менее популярная личность, чем Темный Лорд или Мальчик-Который-Выжил. Естественно, Поттеру первый вариант показался самым оптимальным. Пришлось Гарри побороть свое враждебное отношение и сотворить портал. На задворках сознания, где-то в глубине души у него не было ни капельки сомнений, почему у него сначала ничего не вышло. Всякое заклинание, независимо от того, какому виду оно принадлежит, требует от волшебника уверенности и твердого знания конечного результата.

В самом деле, не мог же он заявить Олливандеру, что попросту боится порталов? Глупо, смешно и нелепо. Это никак не вяжется с образом Великого Героя, Спасителя всего живого и далее, далее, далее... Как его только не называли! Гарри Поттер постоянно подавлял рвотные позывы, неизменно появляющиеся после прочтения хвалебных речей в его честь, которые толкали видные деятели, стараясь загладить свою вину прежними нападками и обвинениями. Надо ли говорить, что самому Гарри на все это было плевать с Астрономической башни?

Олливандер с удобством разместился на длинном диване, обитом жаккардовой тканью. Удивительно, что в заброшенном доме, полном всяких мелких тварей, вроде пикси, осталась целой такая вещь. Маленькие демоны не могли оставить ее без внимания. Во всех комнатах была основательно попорчена мебель глубокими бороздами, а здесь не заметно ни царапинки. Наверное, это единственная комната, где ничто не пострадало. Кроме кухни, которую Кикимер охранял с остервенением. Домовик с занесенной сковородой, оттягивающей его слабенькие ручонки, был ужасен для маленьких созданий.

Олливандер оказался чертовски везуч, а может быть, дело не в этом? Вполне возможно, ему был известен способ выбирать мягкие места для посадки. Ни Гарри, ни Рон ничего об этом не ведали.

Гарри, упоминая тех же ни в чем не повинных гиппогрифов, с глухим стуком упал животом на пол и уткнулся многострадальным носом в пыльный ковер. И вдобавок ко всему (словно этого было мало!) на него свалился чемодан, больно ударив парня по левой лодыжке. Великолепно! Хоть тупая боль за этим не последовала, и на том спасибо. Очень некстати сейчас еще и ногу сломать. Скакать на костылях от Темного Лорда занятие, конечно, увлекательное, но финал у него будет плачевный и бесславный.

Во время падения с Гарри слетели очки. Парень стал прощупывать каждый миллиметр поверхности и немного запаниковал, когда их не обнаружил.

Чертыхнувшись, парень припомнил ситуацию с дьявольскими силками на первом курсе. Гермиона тогда была так растеряна, что напрочь забыла, в какой она школе находится и чему обучается.

— Акцио очки! — окуляры рассекли воздух и плавно опустились на переносицу. — Вы не видели Рона, мистер Олливандер? — Гарри с хрустом позвонков кое-как разогнул спину, обратил внимание на то, что оборотное зелье прекратило действовать, и плюхнулся рядом с изготовителем волшебных палочек. В мягкое место ему уперлась тугая пружина, от неожиданности он вздрогнул и пересел на пол. А Олливандер, легко улыбнувшись, все так же продолжил восседать, как ни в чем не бывало. Поттер снял ботинок, стянул носок и начал растирать свою онемевшую конечность. Слава Мерлину, обошлось даже без ушиба. Пустяк. Небольшой синячок — максимум, чем это могло обернуться. Он не неженка Блэйз Забини, у которого, если верить слухам, могла появиться гематома от дружеского тычка. Смотря, конечно, что подразумевать под дружеским тычком... Удар Гойла? Пинок Крэбба?

Олливандер неопределенно указал пальцем вверх. Это можно было растолковать двояко, например, как: "Отбыл в мир иной" или... Гарри запрокинул голову. Его друг зацепился за огроменную люстру, повис на ней и теперь, болтая ногами, хмуро взирал вниз, ожидая результата своего приземления с высоты в три-четыре метра. Что ж, не привыкать. В квиддиче он падал не раз. На нем сейчас теплая одежда, авось и смягчит удар. Выглядел Уизли немного комично в женском одеянии.

— Стоп! Рон, прекрати! Упадешь — костей не соберешь, а я тебе помогать в этом не буду, — пригрозил Поттер. И это подействовало. С гипсом на шее тоже можно было забыть о долгой и счастливой жизни. Любой молодняк из Пожирателей оставит на месте друга лишь мокрое место. Конечно, для таких случаев существует костерост, но Рональд Уизли скорее предпочтет съесть какую-нибудь лягушку из личных запасов Северуса Снейпа, чем заставит себя проглотить эту гадость. Притом, что после этого, он гарантированно получил бы месяц уединенных свиданий с завхозом. Не говоря уже про очки факультета. "Все баллы с Гриффиндора, мистер Уизли!" — Как же тебя оттуда достать?

Гарри в поисках помощи оглянулся на мастера. Тот, явно забавляясь ситуацией, пожал плечами. Да, ну и доставил Рон им хлопот. Надо все-таки вызнать у хитрого старика, можно ли пользоваться порталами без каких-либо последствий.

Парень оглядел комнату. Толстый слой пыли покрывал антикварную мебель и большое окно. Петуния Дурсль потеряла бы сознание, ну, или на худший момент, самообладание, увидев количество грязи. У родственников Поттера постоянно в доме все сверкало, пахло свежестью. И не сказать, что это была заслуга единственной женщины в белом особняке на Тисовой улице. Зеленоглазый юноша чаще проводил время за уборкой, чем занимался своими делами. Если бы несносный Малфой узнал о времяпровождении Гарри Поттера на летних каникулах, парень мог бы сгореть от стыда под взглядами и насмешками чистокровных наследников благородных родов. У всех убираются эльфы, а у магглов, ха-ха, подрабатывает ради мисок с супом и заплесневелого хлеба сам Гарри Поттер, Избранный, победитель Волдеморта! В конце концов, Поттер решил, что это волновать его не должно. Ведь быть подстилкой Темного Лорда намного постыднее.

Гарри вдохнул поднявшуюся пыль и нестерпимо захотел чихнуть. Парень поморщился. Домовики совсем разленились. Он, понимаете, деньги им платит, а они блох дрессируют... Домовики! Точно!

— Добби! — тихий хлопок. Эльф раболепным взглядом уставился на своего хозяина. — Привет, Добби. Э-э-э, ты не мог бы снять Рона во-он оттуда? Пожалуйста...

— Здравствуйте, сэр Гарри Поттер! — Эльф возвел свои желтые глазища к потолку. Гарри отчего-то отметил, что глаза хвостороги были малость покрупнее, да зрачки отличаются, у драконов они вертикальны, а так очень схожи. — О! Конечно, хозяин! — и щелкнул своими пальцами. На основаниях пальчиков вспыхнули маленькие серебристые звездочки, только на миг, пробежали к кончикам и угасли. Добби зажмурился и инстинктивно зажал уши. Рон, истошно вопя, отправился в недолгий полет, чтобы затем слиться в поцелуе с тем же ковром, который минутами ранее облобызал его друг.

— Сэр Рональд успешно спущен на землю, хозяин! — домовик гордо распрямил плечи и вздернул длинный носик. Медаль ему за такие заслуги. Гарри подал другу ладонь, помогая ему встать. Вроде, все было на месте и цело.

— Добби! — Поттер закатил глаза. — Имелось в виду аккуратно спустить Рона оттуда! Не сомневайся, так его снять оттуда могли бы и мы, — "Заставь дурака молиться Мерлину..." Оглушительно чихнув, Поттер вдруг припомнил начало известной пословицы.

— А ты, что, удивлен? Думал, он притащит сюда шаткий стульчик и собственноручно, как жених невесту перенесет меня вниз? Представляю я эту картину...

— Тогда уж лучше стремянку...

— Стремянку? — Гарри махнул рукой. Пояснять Рону назначение маггловских предметов ему не хотелось. Всякий волшебник воспользуется магией, а лестницы и другие приспособления для возвышения над землей ему не нужны. Существуют множество заклинаний левитации, а так же черномагические ритуалы, дающие возможность летать. За их использование раньше выносился пожизненный приговор в стенах древней тюрьмы под надзором худших стражников мира, но Пожирателей Смерти такие глупости мало волновали. Посадили в Азкабан? Фи, нет проблем, Темный Лорд вытащит оттуда всех достойных фанатиков. Да и золотишко лишним не бывает — считают работники в Министерстве. Коррупция в мире магии процветает еще больше, чем у магглов. — Как раз в его стиле. Сделай полезное с приятным, называется. Он еще тот садист. Разве не помнишь, как Добби пару лет назад пытался спасти тебе жизнь? — буркнул Уизли, отряхиваясь. И тоненьким голосочком передразнил домовика. — Добби не может убивать. Добби может только серьезно ранить или немного покалечить. Я еще удивлен, почему так легко отделался? Люстра на голову не упала, потолок не обвалился.

— И правда. Стоило позвать Кикимера, — в ответ пробормотал Поттер. Рон, стоящий в шаге от друга, еле услышал его. — Добби, уберись в этой комнате, пожалуйста, — потом быстро добавил. — После того, как мы отсюда уйдем. И забери этот чертов чемодан! Доставишь его в покои мастера, когда мы подберем ему комнату для проживания.

— Право, Гарри, вы не должны беспокоиться! Не думаю, что мы задержимся тут надолго, — в первый раз открыл рот Олливандер по прибытию в штаб. Его лицо землянистого оттенка все больше напоминало не предсмертную маску, а лицо здорового полного сил человека. С чем это было связано, Гарри не знал. Чувствуется, у старика жизнь била ключом, несмотря на преклонные годы.

— Глядя на вас, любой скажет, что мистер Олливандер нуждается в отдыхе, — ответил Поттер. И почему старик упирается? Да, он тоже не любил быть слабым, но ведь ему всего семнадцать, а мастеру...

Рон сделал движение головой, немного похожее на кивок. Несмотря на несколько лет тренировок правильного падения с метлы, сейчас он упал очень неудачно. Болело абсолютно все.

— Я могу прекрасно обустроиться в гостиной... — Олливандер выглядел несколько растерянным под ярым напором хозяина дома. Он не хотел причинять неудобств.

— Нет, сэр. Пойдемте!

Добби виновато посмотрел вслед уходящим людям, а потом позвал Кикимера и они, бурча под длинные носы, принялись суетливо наводить порядок. Постепенно, за последние полгода домовики сдружились, но ради порядка иногда прикрикивали друг на друга.

Хоть глаза выколи, ничего увидеть было невозможно. Рон произнес заклинание освещения и немного улучшил их положение, когда на конце волшебной палочки ровно замерцал маленький, очень яркий шарик.

— Так... — растерянно пробормотал Гарри. Он никогда раньше здесь не проходил. Попросить Кикимера, что ли показать, куда им надо идти? Он уже хотел крикнуть имя домовика, но Олливандер дотронулся до руки Поттера и обратился к нему.

— Кажется, я знаю, в какую сторону нам следует двигаться.

— Вы? Знаете? — с сомнением в голосе переспросил Гарри. Да он, хозяин владения, понятия не имел, где они сейчас находились, а Олливандер, оказывается, держал планировку дома у себя в голове.

— Вон там должен быть холл. И в той же стороне — выход, — мастер кивнул головой влево и повел ребят сквозь полумрак.

— Вы здесь раньше бывали? — Гарри попробовал догадаться. Они свернули и углубились в разветвление лабиринта, пытаясь проложить дорогу к знакомым окрестностям. Джунгли какие-то, дебри непроходимые. Запутанные ходы уже угнетали Поттера, он не раз долго плутал в этих, окутанных мраком, коридорах.

— Никогда. Блэки, насколько я знаю, всегда были гостеприимны. Особенно если человек — представитель древнего чистокровного рода. Но я ни разу не удостоился чести быть приглашенным на званый ужин. Наши семьи враждовали с незапамятных времен, никто даже не помнит из-за чего. Мы старались не пересекаться на светских мероприятиях. А жаль, говорят, Кикимер — их домовой эльф, имел просто фантастические кулинарные способности...

— Точно! — с жаром подтвердил Рон под жалобный аккомпанемент своего желудка. Ему лишь бы забить желудок до отвала, Гермиона постоянно это говорила, нередко раздражаясь на друга. Гарри, естественно, тоже был не дурак поесть, но Уизли мог бы проглотить в один присест половину обеда во всем Большом зале Хогвартса. Скорее всего, маггловские доктора поставили бы неутешительный диагноз...

— О! Так вы с ним знакомы? — Олливандер остановился на миг. — Я уже говорил вам, что у мастеров развита интуиция и феноменальная память. В данном случае, на память я полагаться не могу, только на шестое чувство. Сейчас мы в старой части дома, видите? Стены давно не крашены, потолок не побелен. Нам это ничего не дает, но все же интересно. Давненько здесь никто не бывал.

Надо сказать, раньше дом был в более обжитом состоянии, чем в настоящее время. Теперь же он пустует. Не считая вас обоих и чокнутых домовиков тут больше никого нет? Я правильно понял?

Гарри подтвердил.

— Не желаете перекусить? Или, может быть, выпить? Коньяк, огневиски, портвейн, медовуха... Этой гадостью забиты несколько погребов, я их обнаружил совсем недавно... — Поттеру было больно вспоминать, что он хоронил Гермиону. — Когда искал вход в родовой некрополь Блэков... Все равно алкоголь мы категорически не переносим, не наша слабость. Кроме, возможно, сливочного пива, которое любили потягивать раньше. Иногда.

— Благодарю, Гарри, но нет. И вам не советую. Кингсли собирается с вами толковать на серьезную тему. Не помешает иметь ясно соображающие мозги.

Рональд остановился у двери золотого цвета и задумчиво царапнул ручку ногтем. Как подмечалось ранее, в доме Блэков практически все было отделано в серебристо-зеленых тонах. Сперва от этого немного рябило в глазах, но, как говорится, ко всему можно привыкнуть. Даже к окраске ненавистного факультета змей.

— Гарри...

Поттер уже и сам смутно заподозрил что-то неладное. Мысль ускользала, как бы он за нее не цеплялся. Парень повернул ручку и вошел в светлое помещение. Стены по бокам от входа были полностью закрыты зеркалами, что придавало комнате оптическую иллюзию большого пространства. Лучики, попадая на гладкую поверхность, преобразовывались в солнечные зайчики и весело разгуливали по комнате. Пушистый и немного облезший, но приятный ногам ковер, стелился по паркету, заглушая шаги. Из мебели выделялась барная стойка, кресло-качалка, накрытое красным пледом, которое основательно погрызла моль, и тумбочка, поистине исполинских размеров. Рядом с окном стояла большая кровать с кривыми ножками, золотистый бархатный полог ниспадал до самого пола и загораживал вид на дальнюю стену.

— Уютная комнатка, — Рон высказал общее мнение, глядя на мягкое ложе. Уизли был ленив, в этом он был похож на любого яркого представителя семейства кошачих, ему частенько нравилось нежиться в кровати, особенно под лучами солнца.

— Будьте наготове... — Гарри вытащил палочку из заднего кармана. Грозный Глаз бы долго дискуссировал на тему безопасности и сохранности бедер.

— У вас паранойя в собственном доме, мистер Поттер? — в снейповской манере Олливандер изогнул седую бровь. Можно было даже предположить, что у изготовителя волшебных палочек был хороший учитель в лице Мастера Зелий.

— Блэки — блюстители чистой крови. Они издревле поддерживали взгляды Салазара Слизерина, были лояльны его потомкам и потому в доме по определению не должно быть красно-золотых цветов Гриффиндора. Выходит, мы не в штаб-квартире... Собственно, из-за этого я и не узнал... Гиппогрифово дерьмо — выругался Гарри. Закрывающаяся дверь предательски скрипнула. Очень громко. — Эльфы давно навели порядок во всех комнатах по моему приказу, а тут все в запустении.

Прежде они считали себя в безопасности и шли, не таясь, а теперь же им приходилось постоянно оглядываться, соблюдать осторожность.

— Радует одно: ты явно перенес нас не в логово Темного Лорда, — оптимистичным шепотком заметил Рон. Они прокрались по коридору дальше. — Гарри, если нас примут за Пожирателей и убьют, я клянусь, что на том свете житья тебе не дам.

— Тс-с-с... — шагающий впереди всех Олливандер, приставил палец к губам. Кажется, интуиция его не подвела. Очередной поворот вывел их к большому залу.

Гарри двинулся вперед по выложенному мозаикой паркету с замирающим сердцем, словно хотел похитить кусок копченого мяска у чутко храпящего Темного Лорда. Ему в затылок тяжело дышал уставший Олливандер. Не обращая внимания на гомон портретов, которые энергично махали им рукой, троица обогнула журнальный столик, когда за их спинами раздался хлопок.

В центре холла появился практически лысый эльф, на его округлой голове смешно встопорщились три белесые волосинки. Он был одет в белую тогу, а на его ногах красовались потертые сандалии. Олливандер приметил вышитый герб на одеянии домовика и заметно расслабился. Гарри же смотрел не на эльфа, он вглядывался вдаль, в словно выцветшую часть зала, где тускло чадили факелы, но полностью помещение не освещали.

— Гриффиндор-Хаус приветствует хозяина, сэр! — Гарри пропустил писклявый возглас мимо ушей.

Наконец, оттуда, куда так напряженно вглядывался Поттер, вперед шагнул человек среднего роста и встал в центре холла, где пересекались на паркете шесть слабо светящихся линий.

Из рук Избранного выпала палочка, а у самого парня подогнулись колени. Он испытывал столько противоположных чувств, что было непонятно, как у него не пошел дым из ушей. Гарри расфокусированным взглядом всмотрелся в синие глаза черноволосого мужчины, посмотрел на домовика, склонившегося в почетном поклоне, а потом обратно на человека и губы парня неуверенно, будто пробуя на вкус, шепнули одно-единственное слово:

— Сириус?

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

* De mortuis aut bene, aut nihil (лат) — О мертвых или хорошо, или ничего.

Повествование со стороны Гарри Джеймса Поттера

— Сириус? — дрогнувшим голосом прошептал Гарри, с толикой жадности вбирая в свою память полузабытые мужские черты лица. Негнущиеся пальцы безрезультатно пытались подобрать палочку.

Слово повисло в звенящей тишине, затем будто бы отразилось от невидимой эластичной преграды и, возвратившись назад, эхом отдалось в голове Гарри. Мысли... Нет, не мысли — рваная каша из образов проносилась перед глазами, суетливо отскакивала от стенок черепной коробки и перемешивалась... Он забыл, как нужно правильно дышать, да и зачем это нужно делать — тоже... Чуть закружилась голова и только тогда он, наконец, наполнил лёгкие воздухом. И шумно выдохнул через нос, стараясь утихомирить свои распалившиеся чувства. Сделать это было непросто. Сердце сперва замедлило темп, потом дрогнуло, подскочило к горлу, и бешено застучало в грудной клетке, разливая энергию по телу и даруя небывалое, какое-то восторженное чувство. Эйфорию. Легкость. Неверие... Внезапно захотелось одновременно смеяться и плакать. Воспарить ввысь и запеть...

Многие представители человеческой расы — не все, правда, но большинство — устроены так, что редко, очень редко понимают, как важны, как им дороги жизненные ценности, но когда их теряют... Самобичевание длится долго и не проходит без следа. Гарри же относился к другой категории людей. Ещё в детстве мальчик пришёл к выводу: если существует горе, то должно существовать и счастье. Первого у Гарри было в избытке, а вот тепла на душе было крайне мало. Только всепоглощающая сырость. Поэтому мальчик всегда был готов защищать источники счастья и подарки судьбы до последнего вздоха. За хорошим следует плохое, а за плохим — хорошее. Вот такая чёрно-белая полоса жизни. У Гарри всё было именно так, он к этому привык, а произошедшее в конце пятого года обучения в Хогвартсе лишь подтвердило суждение юного Поттера. Это как если бы ребенку дали в долг красивую игрушку. Сначала дали, а затем властно потребовали назад. Проценты не начислили, и ладно...

И сейчас он, воспринимая это как очередной дар от Судьбы, как ещё один шанс, застыл всего в нескольких метрах от Сириуса Блэка, выпучив глаза и заглатывая кислород ртом, словно рыба, выброшенная на берег беспощадными волнами. Хотелось и кинуться к крёстному на шею, обнимая его до потери пульса, и придушить... Хотя, одно другому не мешает.

Пока он преодолевал невосполнимое горе, скитался по неизведанным болотам, по лесам и горам, жил в палатке, как отшельник, его крёстный преспокойно отсиживался в этом неизвестном и, без всяких сомнений, таинственном доме. А если домовик ничего не попутал, то он является хозяином этого Гриффиндор-Хауса. Интересно... Что связывает поколение Поттеров с одним из Основателей? А, ладно, к дементорам все догадки!

Стояла мёртвая, давящая на уши тишина, какая никогда не наблюдалась ни у МакГонагалл на уроках, ни у Снейпа в мрачных подземельях, где малейший шорох может показаться ударом по колоколу. Разве что кончина Альбуса Дамблдора, уважаемого всеми волшебника, была почтена аналогичным могильным молчанием.

Было слышно, как где-то между портретами часы тихо отстучали четыре раза. Ещё недавно были на площади Гриммо, собирались проветрить свои головы, теперь же... Теперь... Время двигалось со скоростью локомотива, который опаздывал на добрых пять-шесть часов...

Даже со стороны портретов не доносилось ни звука. Волшебники на холстах, словно понимая всю важность происходящего, сгрудились у одного большого стола, прорисованного отнюдь не самым лучшим образом, и переводили взгляд с человека, которого эльф именовал хозяином, на объект его внимания.

Летом, после драматического завершения пятого курса, Поттер мечтал, что однажды в бывшую комнату Дадли, где проживал Гарри, ввалится человек, по которому он так горевал, так скучал... Ввалится со своей фирменной мародерской ухмылкой на устах, которая заставляла учеников, да и всех преподавателей каждый раз с содроганием ждать очередной проделки. Он торжественно прошествует к парню и своим заливистым, лающим смехом вольёт в Гарри и смысл жизни, и силы, казалось, ушедшие, после смерти одного из дорогих ему сердцу людей. Но песчинки мгновений постепенно просачивались в небытие, а Поттер терял последнее, что есть у человека — надежду, и увядал все больше и больше. Лишь осознание потребности защитить своих друзей, а там и всю Британию в целом, заставила Гарри подняться на ноги и иначе посмотреть на дорогу жизни, похожую на виляющий пушистый хвост побитой собаки. Вот только она сплошь была покрыта не мягкой и греющей руку шерстью, а иголками с ядом, которые отравляли существование всему живому на земле.

Парень стал изучать защиту от тёмных искусств с большим рвением, постоянно выписывал то или иное заклинание в специальную тетрадку, начал выходить на утреннюю пробежку, помаленьку развивая мускулатуру и лёгкие. А когда Альбус Дамблдор сообщил об индивидуальных занятиях, Гарри долго ходил с приподнятым настроением, скашивая десятки, а то и сотни Пожирателей в мечтах и сновидениях. А Белла удостаивалась отдельной почести. Знала бы она, какую казнь он ей придумал... Это было всего-навсего буйной фантазией подростка. В реальности убить человека, пусть даже и не достойного на существование... Нет, до недавнего времени он был не способен на это. Друзья что-то заподозрили, ведь после смерти Блэка юноша должен был предаться тоске, но не смогли связать новость об уроках в директорском кабинете с радостью, буквально исходящей от Поттера. Наконец-то он сможет прикоснуться к магии, не к той поверхности, что преподают в Хогвартсе, нет, он окунётся с головой в омут удивительных познаний. И каково было разочарование...

Это всё было в прошлом и теперь для Гарри почти перестало иметь значение. С сегодняшнего дня у Поттера станет на один ночной кошмар меньше.

Сириус жив, это главное, а на остальное было эгоистически начхать! Жив! Поттер пустился бы в пляс, будь у него хорошая координация движений в данный момент, но конечности до сих пор плохо ему повиновались. Вместо этого он вышел из замороженного состояния, кое-как всё же поднялся с колен, саднивших от удара о пол, и неуклюже бросился на крёстного, сшибив того с ног.

* * *

Повествование со стороны Сириуса Ориона Блэка

Мистер Блэк ощутил себя тушкой ягнёнка в мясорубке. Чувство было такое, будто его разорвали на атомы, а затем склеили аристократические кусочки, придав соответствующий вид представителю древнейшего и благороднейшего Рода. Трансгрессия домовиков не более удобна и приятна, чем у колдунов. Скорее даже наоборот. Но домовики вообще могли перемещаться в любую точку планеты, не следуя предписанным законам магии людей. И это компенсировало все недостатки.

Зал красивый, спору нет, им любоваться можно бесконечно долго. Он ещё толком не рассмотрел эту часть величественного замка и сейчас взирал бы с трепетом на особенности фресок, но в данный момент центральной, важной для него фигурой был совсем не холл. А мальчик... А мальчик ли? С момента их последней встречи прошло всё-таки около двух лет, утёкших сквозь широко расставленные пальцы. Принципы времени не подвластны обычным людям. Как бы мгновения не пытались ухватить, придержать, или даже остановить, это почти ни у кого не получалось... А жаль.

Совсем рядом, открыв рот явно от шока и сомневаясь в правильности догадки, на него взирал сквозь толстые стекла очков зелёноглазый юноша. И если Сириус сначала был не совсем уверен в личности не двигавшегося с места перед ним человека, то теперь он находил схожие черты с Гарри Поттером образца девяносто третьего года.

— Сириус? — в голосе угадывались нотки надежды. Хотелось рвать на себе шевелюру до облысения, но одновременно появилось желание прижать к груди эту родную голову, с такими чёрными, как у Джеймса, волосами и не отпускать. Никогда не отпускать.

Блэк заметил, как крестник рано и слишком быстро возмужал на этой далеко не равной и заранее проигранной бойне. Сириус не хотел, чтобы мальчик (мозг просто не воспринимал его пока что как мужчину) почувствовал кровь и щемящую тоску, которая поглощает душу, как чёрная дыра. А сейчас... Возможно, его руки запятнаны, хотя он, Сириус, ничего и не знает. Практически ничего. Если не брать в расчёт слова давнего недруга, но когда он последний раз прислушивался к ним? Никогда.

Чувства мальчика были видны как на ладони, прочесть их не составляло труда. То, что своим появлением он не вызвал равнодушие, уже радовало, но умирать от тяжелых проклятий крестника его не прельщало. Чего доброго наложит сгоряча неизвестное ему заклинание! Вот пожить вдоволь, женившись на какой-нибудь хорошей женщине и заботясь о детях, это да...

Одному Мерлину известно, что Гарри пережил и испытал в последний год. Смерть Дамблдора. Гермионы. Джинни. Однокурсников. Кого-то ещё? Рана на сердце зарубцевалась, впрочем, если её растравливать, она может снова начать кровоточить. Один нервный срыв и всё... Такой пугающий полёт в бездну эмоций... Зачастую человеку достаточно даже не толчка, а малейшего дуновения ветерка, чтобы сорваться... И это может поглотить личность бедного парня, оставив лишь оболочку. Гарри превратится либо в растение, либо начнёт мстить всем подряд и станет новым Тёмным Лордом.

Он не смог выполнить обещание, данное Лили когда-то... Оберегать ребёнка во что бы то ни стало. Не смог... Он, безответственный человек, погнался за крысёнышем, сел в тюрьму, а мальчика приютила злобная Горгона. И Азкабан постоянно услужливо проматывал в памяти видение где он, стоя на коленях, патетично заверяет Лили Эванс, нет, уже Лили Поттер, что в случае их смерти Гарри не останется одним, брошенным на произвол судьбы. Война. И этим всё сказано. Никогда не знаешь, переживёшь ли ты этот страшный период своей жизни. Поттеры нередко были на переднем плане, иногда расстраивая планы Тёмного Лорда, входили в Орден Феникса и Лили предвидела худший вариант, где нет места под луной ни ей, ни мужу. А так бы... Да, так бы, мантикора побери, другие обстоятельства не смогли бы вынудить её взять с него обет.

И простит ли его когда-нибудь мальчик? Он нередко задавался этим вопросом. Всё зависит от характера парня и, зная его, пусть даже немного, Сириус не сомневался в положительном ответе. А вот себя он будет корить всегда.

Он, волнуясь, как девчонка на первом свидании, наблюдал за Гарри, видел, что он не без труда поднялся с каким-то задумчивым выражением лица, потянулся, а затем...

БУХ!

Сириус Блэк попал в железные объятия. Секунда, и они покатились по блестящему паркету...

* * *

Повествование со стороны Рональда Биллиуса Уизли

Рыжеволосая особь неженского пола превратилась в мраморное изваяние (а-ля произведение искусства мифического персонажа) и не думала ни о чём в данный момент. Разум поцеловал своего носителя в лобик, пожелал удачи и улетел в астрал на третий уровень. Ненадолго. Уже минуты три спустя звук падающих тел выдернул его сознание из цепких лап небытия.

* * *

Повествование со стороны Гринки, старшего домового эльфа Гриффиндор-Хауса

Сработала древняя, наложенная на поместье самим Годриком Гриффиндором, магия. Домовики проснулись после шестнадцатилетнего забытья. А именно столько времени прошло после последнего посещения Хауса хозяином.

Нестройный хор и восторженный писк слышались далеко за пределами огромной, по меркам домовиков, комнаты. Ещё бы! Хозяин вернулся! Самые старые эльфы, которые прислуживали ещё Годрику Гриффиндору, довольно улыбались и пробовали успокоить молодое, очень буйное поколение. Те в свою очередь подпрыгивали от радости. Многие уже улепётнули в столовую и натирали до блеска кухонную утварь. Другое движение домовиков, возглавляемое весёлым эльфом, отправилось в магазины Косого и Лютного Переулков закупать продовольствие. Вечерний пир обещал быть вкусным и разнообразным.

Гринки, после всех увещеваний, перестал пытаться образумить своих сородичей и заставить их немного помолчать. Он увидел на секунду заглянувшего в комнату мужчину. Сальные волосы, откровенно презрительный взгляд, чёрные глаза... Некоторым стало не по себе.

Ещё минуты три спустя в импровизированный лагерь домовых эльфов вошёл другой человек. Гринки признал в нём постаревшего Сириуса Блэка. Живой замок Гриффиндора подал сигнал домовику и сообщил о приближении Гарри. Гринки, схватив Мародёра за руку, переместился в главный холл.

Гринки трепетно посмотрел на хозяина, поприветствовал его поклоном и возгласом, и с умилением начал наблюдать за молодым Поттером. Он помнил Гарри ещё очень маленьким, а сейчас перед ним предстал красивый молодой человек.

«Хозяин...» — стучало в голове эльфа.

— Хозяин, — прошептал он себе под нос...

* * *

Повествование со стороны Гаррика Феоктилиуса Олливандера

Изготовитель волшебных палочек с довольным выражением лица переводил взгляд с парня на Блэка. Каждые лучики радости приносили ему несравненное удовольствие и покой. А потому он не смел пошевелиться, чтобы не спугнуть двух застывших и обо всём позабывших на свете, волшебников. А когда один из них кинулся на шею другому, Олливандер достал позолоченное зеркальце из глубокого кармана и шепотом проговорил имя человека.

— Мы в поместье Гриффиндоров, — тихо сказал мастер и протёр заляпанную гладкую поверхность. Кингсли Бруствер с серьёзным видом кивнул и что-то ответил, изображение помутнело и пропало...

— Мой Лорд, — со страхом в зелёных глазах, девушка преклонила колено на холодном полу, полностью осознавая, что её ждёт. И не решалась даже мельком взглянуть на своего Повелителя. — Я упустила Ричарда... Я подвела вас, Милорд.

— Ты подвела... Моя личная ученица не смогла проследить за каким-то Смитом? — шепотом спросил Волдеморт, поигрывая палочкой, и приподнял бровь — вернее, то место, где она ориентировочно должна была находиться, а затем хрустнул бледными костяшками. Красные глаза на змеином лице загорелись гневом. Азалия заметила, что Тёмный Лорд еле сдерживался и до её доклада.

Изумрудные глаза сомкнулись, губы сжались в бледную полоску, и девушка застыла в ожидании наказания. Снисхождения и прощения ждать не стоит. Она знала это и пыталась даже не думать об отмене наказания. Или ей будет намного хуже. Так, что и Гарри Поттер ей не позавидует. Главное — не закричать… Крик только распалит её Лорда. А уже после, в своей комнате, она пожалеет себя. Подумает. И больше не разочарует Повелителя. Никогда.

— И ты явилась мне об этом сообщить? Ты должна быть проворнее. Не буду скрывать, я ждал большего и разочарован тобою, Азалия... Очень, очень разочарован! Круцио! — выдохнул Лорд, вытянув руку. И под молчаливые корчи он прошипел. — Подери единорог этого Поттера! И он тоже скрылся, Азалия, опять скрылся. Сбежал из своего штаба. Сейчас ты будешь думать, где его искать... А чтобы стимулировать тебя, я буду играть с тобой до тех пор, пока не придумаешь что-нибудь дельное... Всё в твоих руках, Азалия.

* * *

Они вышли из холла и двинулись по одному из многочисленных коридоров. Все эти переходы как были одинаковыми, так и остались неотличимыми друг от друга. Хотя, разница всё же была. Небольшая. Гарри заметил, что теперь каменный пол устилала ковровая дорожка, а картины висели на стенах. Сами стены несколько отличались цветом. Были чуть светлее, что ли?

Иногда они пересекали комнаты, переходя в смежные помещения, и тогда у Поттера появлялась возможность рассмотреть богатое убранство замка. Чего только он не повидал... И череп египетского дракона с рубинами в глазницах, и диваны, обитые леопардовой шкурой, и скелет великана с занесенной дубиной. И огромные хрустальные вазы, и драгоценные ожерелья, нацепленные на мраморные статуэтки. Прежние обитатели имели довольно специфический вкус. Другие времена, что тут сказать... Сириус говорил, что его родители решили ничего не менять. Средневековая обстановка им очень даже нравилась. Да и антикварная мебель выглядела довольно неплохо.

Сириус им уже объяснил, что холл делит замок примерно напополам. Левое крыло было очень ветхим, там и находились покои Гриффиндоров. К слову, та комната с зеркалами, в которую они заглянули, и была личными аппартаментами одного из Основателей.

Правое же крыло отстроили парочку веков назад, оно было более обжитым и вообще, намного современнее. Заметить это было не трудно. Да и к тому же домовики хорошо знали бытовые заклинания и держали всё в чистоте.

«Впрочем, надо ещё узнать: а могут ли эльфы прибегать к магии людей или они пользуются своей и ничьей больше? А круг их возможностей так велик, как это кажется на первый взгляд? Хм... Если для них доступна магия людей, то не значит ли это, что и люди способны овладеть эльфийским колдовством? Мда...»

Это был явный пробел в образовании волшебников. Люди, которые лицемерны и самодовольны по своей природе, да еще и со способностями к волшебству, считали себя на порядок выше и лучше других волшебных существ. И в то же время презирали тех, кто в открытую выказывал свое мнение по этому поводу. В этом и была их главная ошибка — считая себя едва ли не всемогущими, они всерьез полагали, что эльфы, гоблины и прочие народцы прислуживают им и удовлетворяют их запросы, приравнивали их интеллект к «близкому к человеческому». Но любой мало-мальски опытный человек сразу скажет, что главная ошибка — недооценка противника, в данном случае — умаление возможностей, прав и, быть может, даже амбиций. Мало кто интересовался, почему эльфы стали прислуживать, никто не воспринимал всерьез подобные темы. Но это ведь было интересно…существо, ставящее чужие желание выше своей воли. Не идеальный, но все же — раб. Процесс эволюции и пример пищевой цепочки тут был бессилен, как и любой закон природы. Стало быть…а вот никаких конкретных выводов в голове у Поттера не было, да и быть не могло. Эта тема в какой-то степени затрагивала больную — увлечение Гермионой освобождением домовиков…Вот если бы спросить у нее самой. Но нет, уже нет, он никогда уже этого не спросит. А в сложившейся ситуации искать истину и делать какие-то выводы по этой теме было, мягко говоря, расточительно. Лишнего времени не было ни у кого.

«Ладно, не буду ломать себе голову, Сириус расскажет, если нет — в библиотеке, которая, по словам Блэка, тут очень большая — информации должно быть много. А можно поинтересоваться и у самих домовиков. Так будет быстрее и проще. Да, пожалуй, так и надо поступить. Эльфы должны рассказать хозяину все, что знают об этом сами.»

Гарри прикоснулся кончиками пальцев к кирпичикам и повел рукой по выбоинкам между ними, разглядывая картины неизвестных художников, прикрепленные на уровне чуть выше его головы. Одновременно он рисковал развить косоглазие, скашивая взгляд влево, где рядом с ним шагал невозмутимый Сириус. Чуть поодаль тащился Рон, перебрасываясь редкими словами с мастером по изготовлению палочек. А этот домовик с раболепным взглядом, Гринки, кажется, растворился в воздухе несколько минут назад после оглушительного щелчка, отправившись на кухню помогать другим эльфам в готовке еды. Кстати, поторопились бы они, а то помрёт их приобретённый хозяин в этом коридоре, на радость Тёмному Лорду и его прихлебателям.

Диалог Гарри и Сириуса не вышел насыщенным полезной информацией. Сначала была простая банальщина, о которой говорят люди, встретившиеся спустя временного отрезка длинной в полтора года. Потом Поттер пытался выяснить, где его крёстный пропадал и почему не дал о себе знать даже отпиской на клочке пергамента. Крёстный от ответа уклонился, пробормотав что-то про какую-то петлю, Дамблдора и Мерлина. И столь же прозрачно, как и Олливандер, Сириус намекнул, что завтра состоится очень серьёзный разговор. Решившись спросить в лоб, Гарри получил только минутное молчание и просьбу отложить разговор. Дескать, завтра он всё узнает, перед ним разложат карты по мастям, Кингсли расскажет то, что посчитает необходимым. И только это Поттер смог выдавить из Сириуса. А пока... Au revoir, и, вообще, задавайте вы свои вопросы бабушкам дементоров!

Кингсли? Какого Мерлина? Рыжего? Почему он? Молчишь? Партизан! Болтун — находка для шпиона, но, к сожалению, это не про Блэка. Этого и за язык тянуть — ничего не добьёшься.

«Ну, хорошо, ладно... Переждём часик-другой. А пока можно и отвлечься. Книги почитать из библиотеки, замок исследовать или как-нибудь по-другому провести время. Хорошо провести. И главное, с пользой»

Их разговор в холле был прерван настойчивым урчанием живота Рона, и Сириус, дабы не быть съеденным и не прервать благородный род Блэков, повёл их в столовую перекусить.

— Гарри, не возражаете, если я поживу в этой комнатке? — Олливандер нерешительно взялся за ручку двери. Он стоял сгорбившись. Хм... Видимо, старик устал и решил отдохнуть в первой попавшейся комнате. Пусть обустраивается в ней, чёрт с ним. — В ней мне будет комфортно.

— Любая комната в вашем распоряжении, мастер. Располагайтесь там, где вам будет удобнее. Домовики... Домовой эльф доставит вам еду, если вы голодны, — Гарри глянул на Сириуса, и тот согласно кивнул головой.

— Было бы неплохо, — согласился Олливандер и закрыл за собой дверь. Перед этим Поттер увидел, как Добби появился в комнате с тем самым чемоданом, который забрал Гарри из лавки Олливандера, и приставил его к ножкам кровати.

Сириус подвёл их к какому-то портрету в высокой раме. Вероятно, он рисовался не волшебником, иначе Гарри не мог дать толкования тому факту, что рыцарь в серебряных доспехах сидел на лошади абсолютно неподвижно.

— Благородство.

Холст, так же как и рамка, просто растворился в воздухе, а на их месте повис плотный туман.

— Об этом переходе мне рассказал Сохатик в своё время. Сократим путь. В портрете нету магии, вы заметили? Так вот, это не мешает ему различать пароли. В какой-то мере, так даже лучше. Если в Хогвартсе спятивший сэр Кэдоган, к примеру, будет пререкаться, дуться и отказываться пропускать людей, то здесь такого случиться не может. И да, в школе эти портреты жутко ябедливые. Они частенько видели нашу компанию ночью в коридорах и поднимали такой переполох! Не давали нормально гулять. Мантия твоего отца не умещала всех под собой. Приходилось прятаться не только от преподавателей, — улыбнулся Сириус и первым шагнул в туман.

И по «счастливой» случайности — а может быть и специально — Блэка сбил с ног какой-то мужчина в синей мантии, как только Сириус вышел с той стороны портрета. Сириус тяжело осел на пол, хватая ртом воздух. Локоть незнакомца, видимо, ударил его в солнечное сплетение.

— Тебе места мало в замке? Опять ты путаешься у меня под ногами, Блэк, — узнаваемым голосом протянул человек. — Не надоело каждый раз вставать на колени при моём появлении? Смотри, как бы предки не перевернулись в гробу, узнав о твоём преклонении перед полукровкой.

Гарри, вышагнувший следом за крёстным, остолбенело смотрел огромными, наверное с блюдце, глазами, на высокий лоб, бледное лицо, сальные волосы до плеч и не торопился поднимать свою куда-то вниз упавшую челюсть. Вот Мерлин, а... Привидится же... Нет, определённо, этого не может быть! Ведь этого человека спровадили на тот свет несколько месяцев назад... Аа, чёрт! А как же голос в голове? Нет, глаза не врут. Не могут же у всех случиться массовые галлюцинации? Или...

— Поттер, ваше счастье, представители пернатых в поместье не летают. В ваш речевой аппарат некому справить свои нужды. Но если вы не прекратите на меня пялиться, я могу усомниться в вашей сексуальной ориентации и наколдую какую-нибудь ворону, чтобы она свершила должное! — язвительно прошипел Снейп.

— Северус! — воскликнула дама за спиной зельевара. Она поправила очки на носу. — Ну что же это такое? Ты хоть раз пробовал общаться учтиво, без упражнений в своём сарказме? К тому же, это твои ученики.

— Бывшие ученики, Минерва! Бывшие. И это Поттер! А тут — Блэк — колени преклоняет! Я не могу с ними находиться на одном полушарии планеты, а ты говоришь о манерах, — в этот момент Рон издал звук, похожий на крик свиньи под тупым ножом. — О, и Уизли тут. Живой, как погляжу. Поттер, неужто вы всё же соблаговолили последовать моим советам? В тот вечер я был необычайно добр, но, тем не менее, я до сих пор задаюсь вопросом, кто меня укусил и какого фестрала я вам помог! Минерва, я устал. Когда же я искуплю все свои грехи? Эти трое как занозы в заднице! Ни сесть, ни лечь, ни глубоко вздохнуть. Заучки Грейнджер только не хватает для Золотого Трио и верного пса. Хватило ей ума вовремя отправиться на тот свет. Всё-таки она была наделена хоть какой-то частичкой мозга...

— Снейп!.. Мистер Снейп, я бы посоветовал вам последить за своим языком! Вы находитесь у меня во владениях, так извольте же думать о том, что говорите, — прошипел Гарри сквозь зубы. — Вы можете сколько угодно поливать грязью меня, но не смейте, слышите, не смейте даже упоминать о моем отце и Гермионе столь неуважительно!

Зельевар хмыкнул.

— Когда отправишься в Ад, тогда и искупишь, — прохрипел крестный, поднимаясь с помощью МакГонагалл.

— Мистер Блэк!

— Только после тебя, — зельевар снова скрипнул зубами. — Мне туда дорога заказана, но и тебе я могу помочь с отделением души от тела. И даже бесплатно. Ни сикля не попрошу.

— Мерлиновы стринги!

Гарри на миг задался вопросом... Нет-нет, не тем, были ли у великого мага такие трусы, а спросил сам у себя — откуда Рон вообще знает об их существовании?

— Это что... Это что, профессор Снейп? — с неуверенностью в голосе сипло продолжал бормотать Рон.

— Нет, троюродная бабушка Великого Салазара! — так же язвительно, как и раньше ответил зельевар.

— Профессор... — Гарри почти почти перестал обращать внимание на перебранку. Для него этот день был шоковым. Сначала Кингсли, который упоминал про учителя трансфигурации; кстати, потом Сириус, теперь вот ещё двое... Свихнуться недолго. Или он уже... Того...

Декан их факультета — суровая дама с железной волей, у которой на первом месте числились дисциплина и субординация, сделала что-то совсем невообразимое. Шагнув вперед, она обняла сухонькими ручонками своих учеников по-матерински и прижала обоих к себе.

— Львята мои...

Снейп скривился так, словно выпил не меньше литра костероста и, взметнув полы мантии, быстро задвигался в противоположную сторону.

* * *

Парни ещё не успели вдоволь опробовать в столовой все изысканные блюда под преданным взглядом главного повара-эльфа, а Гринки сообщил, что ожидает новых указаний. Поттер, снова вспомнив неодобрительные взгляды Гермионы на эксплуатацию представителей маленького народца, просто махнул рукой и послал... Куда-нибудь на Гавайи пугать местный народ и прочую дикую живность. Домовики сначала не вникли — осоловело смотрели на хозяина, а спустя пару секунд по всему Мэнору и прилежащим окрестностям разнесся радостный писк.

Уже позже, вечером в их с Роном комнате, Гарри, опасаясь за сохранность своего носа и других частей тела, осторожно взобрался на высокий подоконник и, взявшись за верхнюю ручку рамы, резко потянул ее на себя. Противная створка не желала отходить ни на миллиметр. Было заметно, что это окошко не открывалось довольно долгое время — уж слишком неохотно оно поддавалось натиску парня. Наконец, противно скрипнув, оно распахнулось. И в комнату тотчас ворвался свежий и, как ни странно, тёплый для зимнего вечера ветерок.

Рон с наслаждением втянул чистый, без всяких примесей воздух своим веснушчатым носом, и щёлкнул зажимом чемодана, где лежали аккуратно рассортированные вещи.

— Хорошо-то как стало... А то вообще нечем было дышать, — пробормотал рыжеволосый парень, распрямив спину.

— Да, воздух был... спёртым, — подобрав подходящее слово, коротко кивнул Сириус, сидевший на широком подоконнике. Гарри внимательно наблюдал за крёстным и лишний раз убеждался, что никого не щадящий Азкабан сделал свое дело. В тридцать шесть лет Сириус выглядел постарше. Годков на десять.

— Так, что тут у нас... Это носки, рубашка, опять носки, штаны... Ага... Носки? Да они что, чулочную фабрику по дороге ограбили? — проворчал Гарри, оглядывая свой гардеробный шкаф, куда домовики сложили его пожитки. Часа два назад эльфы смотались в дом на площади Гриммо и оперативно забрали одежду, которую смогли отыскать. Были ещё подозрения, что в магазинах недосчитаются пары-другой разной одежки. Ну да, точно. Вот и ценник наклеен.

— О, а вот и Нюниус решил прогуляться вечерком. Странно, детское время уже давно вышло, — Сириус смотрел в окно, опираясь о подоконник.

— Вы когда-нибудь станете хотя бы нейтрально общаться? Я не заикаюсь о дружбе, но обойтись без оскорблений можно всегда. Вы ведёте себя как малые дети. Снейп наш союзник. Мы должны сплотиться в эти трудные времена, а не устраивать перебранки... Неужели вы все еще не поняли? Жаль. Я все уже давно осознал. Знаешь, когда надеяться не на что, а война проиграна...

— Ты не прав, Гарри, — Сириус прервал крестника. — Это ещё не конец. Это только начало. И не учи меня жизни. Нюниус заслуживает такого обращения. Я буду общаться с ним так, как посчитаю нужным.

— Гарри прав, как ни грустно признавать, — подтвердил Рон. — Может быть, ты не слышал о положении дел в мире? Можно по пальцам пересчитать выживших союзников. Я не вижу к чему стремиться. Не вижу смысла бороться. Пойми, люди сражаются, когда есть за что. А нам? Что делать нам?

Блэк внимательно его выслушал. И неожиданно улыбнулся.

— Можете не верить, конечно, но я осведомлён получше вас. И повторяю: впереди ещё забрезжит белая полоса. А для начала нужно преодолеть чёрную. Сделать это будет сложно, трудно, но выполнимо. Нам это по силам.

— Хотелось бы верить. Но не во что, — вздохнул Гарри. — Мёртвых не вернуть в этот мир. Я уже понял, что ты не умирал. Я читал про эту Арку в твоей библиотеке, Сириус. В истории магии о ней есть упоминания. Странно, что Гермиона промолчала... Об Арке практически ничего никто не знает. Кроме общеизвестного факта: люди не возвращаются с той стороны вуали. Хотя, в Средневековье было зафиксировано исключение.

— А другое исключении сидит перед вами.

— Тебе обо всём рассказала МакГонагалл? — спросил Рон.

— И она тоже. Вам интересно, как Минерва сбежала по пути к Азкабану? Старушка не так проста... Она в возрасте, а многим ещё даст фору. Минерва незаметно сняла с себя наручники беспалочковой магией, похитила палочку из кармана мантии одного охранника и всех троих оглушила. Жаль, не убила... А этих нелюдей отправила без сознания в Азкабан. Вот дементорам-то счастья привалило...

— Ладно, я пойду. Уже поздно. А вам советую поспать. За ночь разгрузите мозги. Завтра ещё будет пища для размышлений. — Сириус махнул на прощание, пожелал спокойной ночи и прикрыл дверь.

Они молча улеглись, думая каждый о своём.

— Сириус, потом наш декан и шизанутый преподаватель по зельеварению... Знаешь, теперь я не удивлюсь, если из-за какого-нибудь куста выпрыгнет Дамблдор, предлагая нам свои кисло-сладкие леденцы. Брр... Как их вообще можно любить?

— Вряд ли это возможно, Рон, но я буду только рад, если твои слова окажутся пророческими, — сонно пробормотал Гарри. — Спокойной ночи, Рон.

— Давай-давай, ночи, — откликнулся рыжий.

Гарри ещё несколько минут слышал сопение друга, но кровать была мягка и удобна, а скопившаяся усталость взяла своё, и парень погрузился в царство Морфея и грёз.

Северус Тобиас Снейп — бывший декан факультета Слизерин, саркастичный и очень мрачный человек или просто Пожиратель Смерти, лежал на кровати в одной из комнат Гриффиндор-Хауса и переосмысливал свою жизнь. Ему не спалось этой ночью. И дело было не в презираемом, свалившемся как дементор на голову, Поттере. В конце концов, ничего не изменится, если в бочке станет на одну каплю яда больше или меньше; он знал это, будучи хорошим зельеваром. Главная же причина, по которой он не мог провести время обычным для ночи способом, заключалась в значимой, ненавидимой всеми фибрами дате. Двадцать шестое декабря... Для многих этот день ничем не отличается от остальных, но для Северуса он был особенным. Уже минуло восемнадцать лет с того позднего вечера, а Снейп никак не мог забыть его. Тогда он совершил роковую, непростительную для его жизни, для жизни других, ошибку. Ошибку, которая останется клеймом на его теле и душе до самой смерти.

Когда стало понятно, что он не сможет забыться сном и отключить свой функционирующий мозг, Северус рывком сел, опустил ноги на пол, нашарил тапочки в кромешной тьме и, закатав рукав ночной рубашки, с отвращением начал разглядывать Темную Метку. Чёрная черепушка пыталась дотянуться до извивающегося хвоста змеи. Сама змея уже давно выползла из зева и отдалялась все дальше и дальше от несуществующих зубов. Волдеморт пытается покарать его за предательство через татуировку подчинения... К счастью, у Лорда ничего не выйдет. Сразу после вынужденного ухода из Хогвартса Снейп выпил собственное зелье, изобретенное за каких-то пару часов, и оно очень хорошо ему помогло. Мгновенно подействовало. Теперь Волдеморту его не найти, пусть будет трижды сильнее самого Мерлина и Дамблдора! В отличие от Каркарова, Северус знал про все возможности Метки и предотвратил смерть через сгусток чёрной магии на руке, а Игорь — нет, и у него не было желания что-либо выяснять.

А если Северус ещё встретится с Волдемортом (что, скорее всего, произойдет), он никогда не станет молить о пощаде — до такого он не опустится, нет, никогда! Снейп проглотит капсулу с ядом, прикрепленную при помощи магии на изнаночной стороне воротника любимой, оттенка морской волны, мантии. Которую, что было важно для Сева, подарила Лили Эванс. Конечно, она давно стала ему не по размеру, но заклинание растяжения позволило носить ЕЁ подарок на протяжении долгих лет.

Снейп легко оттолкнулся от кровати, нащупал палочку на тумбе у кровати и направился к шкафу, снял с вешалки ту самую мантию, единственную не чёрной расцветки и, позевывая во всю глотку, наглухо застегнулся. Зельевар, хорошо изучивший поместье, уже через пару минут стоял перед главными воротами мини-замка Гриффиндора. Северус сильно толкнул тяжелые дубовые ворота и побрел знакомой дорожкой к белоснежной беседке. Не оглядываясь ни на различные цветы слева, ни на теплицы справа, Снейп вошёл в берголу, с которой было связано одно из самых болезненных воспоминаний.

Сюда он приходил каждый день, ближе к вечеру — любоваться закатом. Приходил, чтобы прикоснуться к горькому прошлому. Приходил, потому что Лили Эванс считала это место особенным. Местом, где легко думается и где можно просто сидеть, воссоединившись с кусочком настоящей, живой природы необъятного земного шара.

Усевшись на скамью, зельевар закрыл лицо ладонями и позволил унести себя волнам прошедших событий, которые постепенно затягивали его в водовороте несбывшихся надежд и страданий...

* * *

Он увидел её... Маленький ангел с зелёными, неописуемо красивыми омутами, с рыжеватой копной на голове был просто прекрасен. Да, девочка была прекрасна. Уже в том возрасте маленький Сев многое смыслил в истинной красоте человека.

Он наблюдал за хрупким, как цветок, созданием из-за каких-то колючих кустов. Девочка и, видимо, её сестра находились на пустынной детской площадке — качались на качелях. Снейп дрожащей рукой дотронулся до чёрных волос, безрезультатно попытался их пригладить, и, плюнув на это, почти вышел на открытое пространство. Но вовремя вспомнил, во что был одет. Раздосадованный, он оглядел свою широченную, порядком потрёпанную куртку, чудную рубашку под ней с воротником, жалким образом напоминающим жабо, и короткие рваные джинсы. Нет, ему стыдно было попадаться на глаза.

— Лили, перестань! — крикнула старшая сестра рыжеволосой девочки. Она была недовольна, потому что младшая не просто спрыгнула с качель, а ещё и спланировала по воздуху, держась над землей больше времени, чем положено человеку по маггловским законам физики. Но Лили о них ничегошеньки не знала, поэтому она весело рассмеялась и села на корточки.

— Тунья, Тунья, гляди!

С замирающим от восторга сердцем, Северус смотрел во все глаза на манипуляции с растением.

— Всё ведь ясно, правда? — мальчик не сдержался и выскочил из-за кустов. Кажется, он их всё же напугал. Северус заволновался и раскраснелся. Вдруг стало жарко, но не снимать же свою дурацкую широкую куртку, под которой была одета рубашка с оборочками!

— Что понятно? — настороженно спросила Лили.

Снейп осмотрелся по сторонам и только потом очень тихо проговорил:

— Ты… ты колдунья, — девочка посмотрела на него, как на умалишенного. И ещё она, кажется, обиделась.

— Обзываться нехорошо! — Петунья сердито поджала губы, дернула Лили за рукав и потянула сестру прочь от странного собеседника, в ту сторону, где стоял небольшой дом семьи Эванс.

* * *

Они лежали рядом друг с дружкой, соприкасаясь руками. Северус вдыхал свежий воздух рощи, смотрел на ручеёк, бежавший между деревьями, а ведьма, удобно устроившись слева, дарила ему умиротворение. Стало жарко и он, смущаясь, снял курточку, на что Лили ответила озорным взглядом.

— Ну вот! А ты боялся! — девочка хихикнула, чуть приподнялась на локте и пальцами взвихрила свои длинные волосы.

— Не боялся я! Ничуть! — выпятил губу Снейп, делая вид, что жутко оскорблен и обижен. Но не выдержал и так же звонко рассмеялся. В груди стало легко. Там словно птица расправила грациозным движением свои крылья и разлила мелодию феникса.

Они немного помолчали. Лили подняла пожелтевший от засухи прутик тонкими пальчиками и крутила им в воздухе. Должно быть, воображала, как с его кончика сыплется сноп искр. Внезапно она отбросила хворостинку и шёпотом спросила у мальчика:

— Скажи, ты не шутишь? Всё, что ты мне сказал... правда? Тунья считает тебя лгуном, мама с папой, мягко говоря, отнеслись недоверчиво к моим рассказам, а Азалия мечтает попасть в Хогвартс и практически не спит по ночам. Донимает вопросами, любопытствует, что ты мне ещё поведал о волшебном мире. Я думаю, она будет большой зазнайкой... Он правда есть? Хогвартс...

— Для нас он есть, — ответил Снейп, глядя в безоблачное небо, — а для Петунии, наверное, нет. Про Азалию... Не могу дать определённого ответа, я её даже не видел. Но мы с тобой-то точно получим по письму!

— Правда? — прошептала Лили, почти не дыша.

— Да, правда. Я не мог тебе соврать.

— Почему? — ещё тише спросила девочка.

Сев ушёл от ответа.

— В первое время, так как ты магглорожденная, тебе придётся выносить нападки со стороны слизеринцев. Но, в конце концов, их можно пережить. Не обращай внимания, вот и всё, на большее они не способны. Учителя не дадут тебя в обиду. Особенно Дамблдор. Если что, можно будет обо всём рассказать декану своего факультета. Или директору. По бранной характеристике матушки, я составил портрет... Неплохой он дедуля, мне кажется. Победитель Гриндевальда, светлый и могущественный волшебник современности и прочее... В книгах о нём почитаешь.

— А для тебя... Северус, для тебя важно, что я из семьи магглов? — обеспокоенно спросила девочка.

Северус заколебался. Его чёрные глаза, горевшие в зеленоватом сумраке, скользнули по бледному личику.

— Нет, — сказал он, вымученно улыбнувшись. — Нисколечко... Совсем не важно. Зато важно то...

Очень некстати появилась Петунья. Северус хотел, но не смог обуздать свою злость после обидного вопроса наглой шпионки: ветка дерева обломилась, упала сестре Лили на плечо, а та качнулась назад и залилась слезами. Петунья зло процедила сквозь зубы ругательства и бережно приобняла свою ключицу.

Лили не поверила его лжи. Она бросила на него последний укоризненный взгляд и побежала вслед за стремительно уходящей сестрой. А Снейп — несчастный и потерянный — медленно, со скоростью улитки поплёлся домой с неприятным осадком на душе.

* * *

Прошла первая неделя со дня приезда в Хогвартс. Дети обживались, искали секретные переходы, попадали неизвестно куда, и даже как-то раз Люциус Малфой забрёл в Запретный Лес. Ну ему и устроили выволочку! Сняли полсотни баллов, да ещё и заставили вычищать навоз из конюшен, где сумасшедший лесничий завёл огнедышаших лошадей. Малфой, со своей мышечной дистрофией, еле справился с наказанием сурового декана. Со временем дети перестали вздрагивать и шугаться при появлении привидений, которые, забавляясь, вылетали прямо перед носом первокурсников. Ходили на новые уроки с интересом, чуть ли не заглядывая в рот профессорам. Учителя никогда не видели такого жадного до знаний курса и охотно проводили дополнительные занятия по выходным. Детям надо помочь, пока их тянет к учёбе, в будущем же... Кто знает, не станут ли они потом отлынивать.

С друзьями у Сева не сложилось. Он поступил на факультет Слизерин, где все были птенцами из богатых семей. Все, кроме него. Его не обижали... Среди змей было запрещено причинять вред своему каким-либо образом, но всё же лучше постоянные драки и перепалки, чем полное игнорирование.

Лили по-прежнему избегала его и с ним не заговаривала. Дулась, наверное, из-за того, что он непроизвольно поссорил её с сестрой. Северус каждый день следовал за ней глазами и незаметно ей помогал. Там, где мог...

«Эй, Эванс! Грязнокровка Эванс!» — нередко это можно было услышать в коридорах. Чаще, конечно, её так звали в подземельях.

Лили не подавала виду, что её задевает такое обращение к своей персоне. Она очень хорошо это делала и всем казалось, что так оно и есть. Почти всем. Северус видел, как она сдерживается из последних сил, видел фиолетовые круги под глазами и осунувшееся личико, поэтому в первое воскресенье сентября он пошёл в башню Гриффиндора, наплевав на возможные последствия. Факультет Годрика будет не рад увидеть слизеринца в своей гостиной. Особенно этот задавака Поттер и его верный прихвостень Блэк. Отучились всего неделю, а этот дуэт уже считался самым хулиганистым текущего столетия.

Просчитывая варианты проникновения во вражескую гостиную, Северус пролетел несколько этажей по лестнице и споткнулся, когда услышал в одном из коридоров надрывный, режущий барабанные перепонки плач. Так мог плакать только человек, переживая невосполнимое горе. Он никак не мог пройти мимо.

Заглянув за угол, Снейп увидел маленький комочек у стены. Девочка, а это была она, сидела на корточках, прижавшись к холодной стенке, и рыдала взахлёб, спрятав лицо в ладонях.

Сев подошел ближе и тихо ахнул: Лили Эванс он мог узнать из тысячи, лишь глянув на тёмно-рыжие волосы. Он мгновенно подскочил к ней и, не зная, что делать, бережно оттянул маленькую ручку от личика. Зелёные, всегда прекрасные глаза сильно покраснели от слёз. Девочка пыталась взять себя в руки, но спина её всё так же подрагивала, а пальцы тряслись.

— Лили... — тихо прошептал Северус. — Тебе... Тебе нужна помощь? Ох... Ну да, дурак я, конечно, нужна... Нужна...

— Сев, уйди, пожалуйста, — взмолилась Лили. Она, как позже призналась, не хотела, чтобы он видел её такой. Ненавидела казаться слабой.

— Я хочу тебе помочь, — искренне прошептал мальчик в ответ.

— Будет лучше всем, если ты меня оставишь, — Лили отвела взгляд и утерла нос кулачком, продолжая плакать, но уже совершенно беззвучно.

— Нет, так не пойдёт, — он присел рядом. — Ты можешь довериться мне. Пожалуйста, Лили, расскажи. Я сохраню всё в секрете. Это всё Джеймс Поттер, да? Он больше не посмеет тебя дразнить! — воинственно воскликнул мальчик и сжал кулаки.

— Храбрый рыцарь, — еле слышно пробормотала девочка. В её голосе слышалась отчужденность и огромная усталость.

Северус не торопил, он дал ей собраться с мыслями и, затаив дыхание, стал ждать.

— Нет. Это не Поттер... Сегодня мне написала мама, — девочка на минуту замолчала, только глядела на Снейпа глазами, которые казались абсолютно безжизненными. Она судорожно сжала губы и так же тихо продолжила. — Мама не хотела мне сообщать, но я всё равно узнала бы... Азалия... Ее убили. Убили эти Пожиратели Смерти! — она стукнула маленькой ладошкой по каменному полу, ойкнула и из её очей снова заструились слезинки.

Ошеломленный Северус покрепче прижал девочку к себе и инстинктивно начал укачивать её как маленького ребёнка, пытаясь хоть как-то поддержать и успокоить подругу.

— Азалия сбежала из дома. Мама написала, что Петунья в очередной раз её сильно обидела. А потом, под вечер в дверь постучали, и какой-то тёмнокожий волшебник сообщил... Сообщил, что Азалия была найдена мёртвой в Косом Переулке под лавочкой, как какая-то распоследняя бездомная бродяга! Они издевались над ней... Издевались и... И убили...

* * *

— Ты правда простила меня? — Северус был готов кружиться от счастья, которое охватило каждую его клеточку. Они сидели в Выручай-Комнате. Точнее, сидела Лили, а Снейп, вытянув ноги, доверчиво положил голову ей на колени.

— Правда, Сев, и давай больше не будем об этом. И, надеюсь, ты не забыл, о чём мы с тобой договорились? Найди у себя в голове не занятое зельями место, и навеки отпечатай наше соглашение где-нибудь на закоулках разума. Так ты помнишь?

— Да, — он и раньше ощущал отвращение к излюбленному ругательству слизеринцев, а теперь попросту ненавидел его.

— Вот и славно. Выкинь это словечко из своего лексикона. Используй ты поменьше брани, я была бы рада ещё больше, — она нехотя улыбнулась, наверное, вспомнив один из моментов, когда Северус ругался как маггловский сапожник после отработки у Минервы МакГонагалл.

Северус был согласен на всё. Он глубоко вздохнул. Снейп хотел спросить кое-что уже давно, но никак не решался произнести эти несколько слов.

— Лили? — неловко начал он.

— М-м-м, — закрыв глаза, промычала она.

— Я понимаю, сейчас не лучший момент и мы вот-вот помирились после моего свинского поведения, но... — промямлил парень, ощущая себя не в своей тарелке.

— Говори смелее, Северус, смелее, — её улыбка завораживала и была такой открытой, такой красивой.

— Ты... Ты хочешь встречаться со мной? — выдавил он и затаил дыхание.

Лили хихикнула и, медленно приподняв голову, чмокнула Северуса в губы. Необычная комнатка стала свидетелем проявления запретной любви... Между слизеринцем и гриффиндоркой.

* * *

— Я же верила тебе, Сев, верила, — прошептала девушка. Она сидела на кровати в Выручай-Комнате и прижимала к груди алую подушку с гербом Гриффиндора. — Придумывала оправдания, тысячи отговорок! А ты... Как ты мог так поступить? Что же ты наделал...

— Лили? Что же... Что ты имеешь в виду? — Северус опирался о стену спиной и не мог уловить причину такого поведения своей девушки. Почему-то он не решался приблизиться к Лили.

— Сев, не прикидывайся дураком, прошу тебя. У тебя это не слишком хорошо получается... Просто... Ради меня, скажи мне... Почему?

— Лили, хватит! — он резко оттолкнулся, ничего не понимая. — Говори, что я опять сделал не так, соплохвоста мне в задницу!

Эванс смотрела на него с затаенным страхом, как кролик на голодного питона, словно он в любую секунду мог броситься на неё и всадить в её шею свои зубы.

— Снейп, нам нужно расстаться, — Эванс закрыла глаза и прерывисто задышала, сильно закусив губу, видимо, для того, чтобы ничего обидного ему не сказать.

Эти четыре слова упали в тишине, втекли в уши и не сразу донесли смысл сказанного...

«Снейп, нам нужно расстаться. Снейп... Расстаться...»

— Отлично, — Северус развернулся на каблуках туфель и почти бегом кинулся к выходу. Он летел по тёмным коридорам ночного Хогвартса, почти не разбирая дороги: ноги сами несли его в гостиную Слизерина. В нём бурлило негодование, злость и, попадись ему на пути Тёмный Лорд, тот бы пожалел, что вообще появился на свет.

Он всё же сбавил шаг, ведь рядом находился кабинет трансфигурации, и прокрался мимо него, слыша своё стучащее сердце. Чуть не подпрыгнул, потому что услышал за синим гобеленом тихие, приглушенные тканью, шепотки.

— Эджкомб, ты всё сделала, как я тебе сказал? — голос был смутно знаком.

— Тебе повторить еще раз, Поттер? Да, Эванс купилась. Не знаю почему, но она поверила мне на слово. Сразу же и без доказательств.

— Может, она только сделала вид?

— Поттер, я тебя придушу! Ты бы видел её лицо, когда я говорила ей по секрету, что Нюниус якобы вступил на путь чёрных магов, присоединился к Пожирателям Смерти и, вообще, уже убил семью беззащитных магглов. У неё сестра погибла от руки прислужника Тёмного Лорда, думаю, она теперь даже смотреть на него не сможет!

— Отлично, Эджкомб, отлично! — возликовал Джеймс. — Что ты хочешь взамен? Надеюсь, у тебя не слишком большие запросы.

— Да... Нет. Чего я хочу? Не что, а кого! Тебя, Поттер, тебя, — тихо пропела девушка. И убийственно закончила. — На одну ночь хотя бы. Или день. Как тебе удобнее? А там посмотрим...

— Только не это, нет, — жизнерадости в голосе заметно поубавилось.

— Не боись, всё сделаю как надо! А потом будешь умолять о продолжении нашей возни! Вряд ли Эванс тебе отдастся сейчас. «Я ведь воспитанная, приличная девочка» — Эджкомб передразнила Лили.

— Не в этом дело... Лили...

— Выбор за тобой. Я могу хоть прямо сейчас пойти к Эванс и сообщить, что рассказала ей всё это в бреду, после того как надышалась испарениями в классе зельеварения. И, ах да, ты меня заставил.

— Какая же ты тварь...

— От твари слышу. У тебя есть несколько секунд на раздумья. Раз, два... Джеймси, тебе мамочка говорила, что нельзя отказывать дамам?

Северусу стало ещё хуже. Он выскочил из-за укрытия и побежал в сторону туалета, отметив краем сознания, что за гобеленом сразу замолчали и наверняка перепугались.

Снейп влетел в уборную на третьем этаже и с бешенством начал закатывать рукава. Один порвал. Потом второй. Тяжело дыша, он навалился ладонями на раковину и склонил голову. Его всегда чистые волосы свисали по обе стороны лица.

Накатила новая волна гнева. Он развернулся и с яростью ударил несколько раз кулаком в зелёную дверцу ничем не повинной кабинки. Раздался грохот. Странно, что он ещё не перебудил весь Хогвартс, а учителя его не поймали.

Как она могла? Как Лили могла поверить этой стерве? Лили должна была знать, что он никогда и ни за что не присоединился бы к Волдеморту...

Да, у неё убили сестру эти Пожиратели и понятно, почему она так на него смотрела. Но, ведь могла же Лили хотя бы проверить эту информацию, а не слепо верить Эджкомб! Идти, показывать руки без Метки и что-то доказывать Лили Эванс он не будет. Пусть одумается сама. Если одумается... А нет... Что ж, в таком случае она ему не нужна. И тогда он вычеркнет её навсегда из своей жизни.

* * *

— Северус! — мать зычно подозвала его к себе и, налив очередную кружку виски, стала тереть седые пряди на лбу. — Ты закончил школу. А сегодня тебе исполнилось восемнадцать. Не жди от меня поздравлений сейчас. Всё это будет позже.

— Да, мама. Как скажете, — ответил Снейп, глядя на лакированную поверхность стола. — Мы ведь вечером куда-то отправимся?

Эйлин Принц-Снейп кивнула.

— Да, Северус, — она посмотрела на старинные часы. Маленькая стрелка показывала на девять, а большая — на двенадцать. — В полночь мы должны прибыть в Чёрный Замок.

— Что? — потрясенно прошептал Снейп.

— Вы оглохли, сын мой? — с деланным сочувствием спросила она. — Мы можем обратиться к колдомедикам в Мунго, если хотите. Нет? Чего же так удивляетесь? Сегодня вы вступаете во взрослую жизнь, хотя совершеннолетним вы стали ещё год назад. И надо уже думать о будущем. Поэтому я приняла решение за вас. Вы получите Тёмную Метку и сильного покровителя одновременно. Дамблдору не победить в этой войне, да и его идеалы рознятся с нашими, а для вас я желаю только самого лучшего.

— Но... Почему так поздно?

— Как раз это и хорошо. В это время суток Тьма сильнее. Инициацию нужно проводить в то время, когда сумрак окутывает землю.

— Мама, но может...

— Это не обсуждается! Сегодня вы вольетесь в ряды господина. И не дай Моргана, вы опозорите славный род Принц! Тита скоро выгладит ваш парадный костюм, придёте и покажетесь. Свободны! — она махнула рукой, залпом осушила кружку и запрокинула голову.

* * *

Чёрный Замок всегда поражал посетителей своим великолепием. Зеркальный паркет, мебель разных эпох, а также старинные картины, повествующие о временах Тьмы, о Мерлине, Средневековье, были развешаны в каждой комнате: всё это привлекало внимание людей. Но Северус не обращал на детали обстановки ни капельки внимания. Только трансгрессировав в холл Чёрного Замка, он сразу же пошёл с матерью к столику в дальнем углу, сдержанным кивком отвечая на приветствия бывших учеников Хогвартса.

Спустя некоторое время, точно к полночи, прибыли все приглашённые. Они замолчали, почувствовав веяние Тёмной Магии в воздухе, страх и.... И тогда возник ОН, соткавшись из ниоткуда, вышагнул из Тьмы, которая казалась практически осязаемой, и сверкнул красными глазами. Высокий маг, полностью лысый, с невероятно бледной кожей, он нагонял страх на самых смелых. И им было, что отложить в памяти для своих худших кошмаров.

Тёмный Лорд бегло оглядел собравшихся проницательным взглядом и махнул костлявой рукой. Резные кресла ручной работы и столы отодвинулись к стенам, расчистив центр. А огоньки в подсвечниках почти потухли.

— Вижу, все в сборе. Итак, друзья мои, — насмешливо прошипел Волдеморт. — Перейду к делу...

Северус слушал вполуха, опустив глаза вниз. С каждой секундой страх пробирал всё больше и больше. Он боялся, он не хотел становиться Пожирателем Смерти, власти и крови — тоже. Почему нельзя просто жить? Быть независимым от Дамблдора, от этого красноглазого монстра?

— Сегодня вы находитесь здесь, чтобы стать свидетелями важного события. Наша армия поистине огромна, а совсем скоро станет ещё больше. Больше, чем я ожидал. — До Снейпа его голос доходил как сквозь толщу воды, был каким-то приглушенным и тягучим.

…К сожалению, невозможно было остаться в стороне. Абсолютно каждого затронет война. Даже магглов. Может не сейчас, в будущем. И его мать это поняла. И приняла решение за него.

— Все достойные сперва докажут, что они способны носить мой знак, знак отличия от остальных — простых людей. Они заручатся моей поддержкой и защитой.

…Интересно, его убьют, если Лорд сочтёт восемнадцатилетнего зельевара бесполезным и не примет под своё заботливое крылышко?

Он не боялся смерти, которая ему будет обеспеченна, когда он получит Метку, ведь авроры получили лицензию на убийство прислужников Тёмного Лорда. В конце концов, это глупо. Все там будем. Кто-то раньше, кто-то позже.

Волдеморт закончил толкать речь и шесть десятков человек сразу выстроились в цепочку, повернувшись лицом к центру. Северус стоял одиннадцатым. Совсем скоро он будет проклят. Скоро...

Вот уже третий человек корчится от боли и зажимает руку в том месте, где его (пока не их) Повелитель прикоснулся своей палочкой к коже...

…Он начал прокручивать у себя в голове всю свою жизнь. События в основном были связаны с четвёркой ненавидимых Мародеров и с ней... с Лили...

Северус говорил с ней ещё дважды после того вечера, когда они расстались, благодаря интригам «благородных гриффиндорцев». В первый раз — на прощальном пире. Лили Эванс была признана лучшей ведьмой своего выпуска, он — лучшим магом. Дамблдор попросил их пожать друг другу руки, вручил дипломы об окончании Хогвартса с отличием (в последний раз это удавалось лишь безызвестному Тому Реддлу) и Лили сказала, что была рада учиться с таким одаренным волшебником. Пожала руку и ушла с Джеймсом. А он смотрел ей вслед до тех пор, пока Люцу не пришло в голову хлопнуть его по плечу и поздравить.

Осталось всего два человека и придёт его черёд. Под ложечкой засосало, сердце было готово выпрыгнуть из груди, а дыхание стало учащенным... К чёрту всё! Можно и попробовать бежать пока не поздно, но...

Во второй раз он виделся с Лили всего несколько часов назад. Она уговорила Джеймса отпустить её одну и провела его в беседку. Её заплаканные зелёные глаза, её пахнущие неповторимым, каким-то своим ароматом, волосы, трепещущие крылья носика и подрагивающие губы, которые шептали ему уходить... Всё это навсегда врезалось в его память. Он уговаривал её скрыться вместе с ним, предлагал всё. Девушка не захотела слушать. Она и впрямь любит этого Поттера. И ждёт от него мальчика через полгода...

Тёмный Лорд подошёл к нему и ухмыльнулся. Вот он — выбор! Или он принимает Метку или неизбежная смерть. И тогда он вспомнил про несносного очкастого недоумка. Для которого чужая жизнь — игра, песочница, в которой он уничтожает целые города. Он загубил и его жизнь. Отобрал единственный лучик в этом мире. Он лишил его Лили...

— Нам нужны сильные союзники, Северус Снейп. Дай мне свою руку, — помимо своей воли он подчинился. Быстро взмахнув палочкой, Лорд сделал пас рукой и что-то прошептал на парселтанге.

Он едва не потерял сознание от сильнейшей боли, но всё же не согнулся, как другие, и даже не поморщился.

— Служи мне верно, Северус. И ты вознесёшься до немыслимых высот! Получишь всё, о чём мечтаешь, — губы Волдеморта тронуло подобие улыбки и он двинулся дальше.

Юный зельевар прошипел ругательства, дотронулся до края Метки пальцем, чтобы не потревожить Тёмного Лорда и чуть вздрогнул от обжигающей боли. До него окончательно дошло понимание сегодняшнего дня. Теперь он клейменный, нет у него обратного пути, другого шанса! Северус будет исполнять все поручения Повелителя и завоюет его расположение. А ещё... Да, он сделает всё, чтобы Поттер получил по заслугам. И тогда Лили достанется ему. А до тех пор он закроется ото всех маской презрения и сарказма.

* * *

Он стоял в темноте на пустынной, холодной вершине холма, и ветер свистел в голых ветвях деревьев. Северус тяжело дышал, беспокойно вертелся на месте и крепко сжимал волшебную палочку, явно в ожидании чего-то или кого-то.

В воздухе мелькнула ослепительная вспышка белого света. Снейп упал на колени, а палочка вылетела из его руки.

— Вы хотите убить меня? — безразлично спросил он.

— Нет. И никогда к этому не стремился, — Альбус Дамблдор появился внезапно — без шума, а это говорило о высочайшем мастерстве. Директор Хогвартса стоял перед Снейпом в развевающейся мантии зелёного цвета. Его лицо было освещено светом волшебной палочки.

— Итак, Северус, что за весть шлёт мне ваш господин?

— Нет… никакой вести… Я пришёл по собственному почину! — Снейп поднял голову. Чёрные волосы развевались на ветру вокруг его головы, и вид у него был немного безумный. — Я пришёл с предостережением… Нет, с просьбой… Пожалуйста…

— Я вас внимательно слушаю, — Дамблдор махнул палочкой и ветер стих.

* * *

Лорд собрал их в главном холле своего замка. Долго разглагольствовал о скорой победе, о торжестве справедливости, щедро одаривал своих слуг подарками и немножко подержал под Круциатусом особо провинившихся.

— Друзья мои! — начал он. — Верные и преданные! Сегодня мы отмечаем Хэллоуин. Это очень важный для нас день. Тридцать первое октября всегда праздновалось волшебниками различными ритуалами, жертвенники напивались кровью, а мы, тёмные маги, просили своё. И получали! Запомните этот день! Мы жаждали власти, сама Тьма дала её нам! Мы просили справедливости, мы её получили. Мешки галлеонов? Да, и это тоже. Вы довольны своим положением в обществе? Не все... Думаю, в течение нескольких дней мы вознесёмся выше министерских крыс. Но сначала нужно уничтожить угрозу, которая может основательно помешать нашим планам. И после этого весь мир будет лежать у нас под ногами!

Тёмный Лорд жутко ухмыльнулся, похлопал его по спине, сжал плечо неизвестной зелёноглазой девушки и вышел из холла под аплодисменты ликующего «стада фестралов», как любил их называть Повелитель.

А утром газеты будут расходиться по разным уголкам Земли с историей о Мальчике со шрамом на лбу. Наутро Северус проснётся без жжения в Метке. Схватит "Ежедневный Пророк", нервно развернёт его, пробежит глазами почти до конца и сползет по стене, потеряв связь с реальностью на долгое время...

* * *

Северус почти не помнил, как добрался до Хогвартса, а потом и до директорского кабинета. Он ввалился в него и рухнул в кресло, не обращая внимания на мрачного Дамблдора, который поглощал очередную лимонную дольку. Хотелось взять старикашку за белую бороду и сильно ткнуть лицом в вазочку, из которой тот раз за разом доставал сладость своими длинными паучьими пальцами. Зельевар скорчился, подавшись вперёд. Спустя минуту Дамблдор увидел лицо своего шпиона. Оно было совершенно белым, без единой кровинки, а волосы за один день сильно поседели. Всегда блестящие глаза лишились огонька и превратились в тусклый интерьер на лице.

— Я думал… вы… спасете её…

— Они с Джеймсом доверились не тому человеку, — сказал Дамблдор. Снейп закрыл глаза. Вот значит что... Джеймса Поттера предали. И за это Лили расплатилась своей жизнью. Не стесняясь, мужчина с ногами забрался в кресло и обнял свои колени. — Как и вы, Северус. Вы ведь тоже надеялись, что Лорд Волдеморт её пощадит? Она пожертвовала собой ради Гарри. Её сын выжил, — Снейп мотнул головой, словно отгоняя назойливую муху. — Её глаза передались ему по наследству. Вы ведь помните глаза Лили Эванс?

— ПРЕКРАТИТЕ! — выкрикнул Снейп. Он что, издевается? — Она ведь... Она умерла… навсегда… Моя Лили... Мерлин...

— Вас мучает совесть, Северус?

— Лучше бы… Лучше бы это я умер!

— И какая от этого была бы польза? — с холодком спросил Дамблдор. — Если вы любили Лили Эванс, если вы действительно любили её, то ваш дальнейший путь ясен. Вы знаете, как и почему она погибла. Сделайте так, чтобы это было не зря. Помогите мне защитить не Гарри Поттера, помогите мне защитить сына Лили Эванс.

— Ему не нужна защита. Тёмный Лорд ушёл…

— Но он вернётся, и тогда мальчик окажется в страшной опасности.

Наступило долгое молчание. Снейп постепенно брал себя в руки, его дыхание стало ровнее. Наконец он произнёс:

— Хорошо. Ладно. Но только — никому ни слова, Дамблдор! Это должно остаться между нами. Поклянитесь! Я не вынесу... сын Поттера… Дайте мне слово!

— Дать слово, Северус, что я никогда и никому не расскажу о самом лучшем, что в вас есть? — Дамблдор вздохнул, глядя в злое, измученное лицо Снейпа. — Ну, если вы настаиваете…

— Ты ведь неуверен, правда? Ох... Да... Я вижу это по твоим глазам...

— По силам ли им это сделать? — задумчиво пробормотал мужчина и потер подбородок. Точнее, он попытался это сделать, но его ладони встретили преграду в виде щетины. С удивлением Фонтей скосил глаза вниз, вздохнул и убрал ее щелчком пальцев. — Мне кажется, что даже для него это почти что невыполнимая миссия...

— Не сможет он — не сможет никто.

— Хотя... Вспомни, он оказывался часто, даже очень часто, в безвыходных положениях, и всегда находил решения проблем. Поэтому нам нужно перестать сомневаться в нём и в его силах. В его хитрости. Идти в лобовую атаку, согласись, не то, что им сейчас нужно. А вот хороший план... Им не помешает его разработать.

После некоторого молчания:

— Хм... Ладно, забудем на время про это. Что насчет девочки? Ты решил, как с ней поступить?

— Жизнь — странная штука. Все так переплетено... От одной маленькой детали зависит судьба одного человека, а порой и многих людей. Вот возьмём комара, к примеру. Разве...

— Ты можешь мне просто ответить? — поморщилась собеседница. — Без своих философских мыслей, пожалуйста.

— Да, — нахмурился Фонтей. — Не хотелось бы, конечно, но... Ей следует обо всём рассказать. Посланница довольно-таки сильная... Я не имею ввиду магический потенциал. Сила духа — вот её главный плюс. Она его поддержит... Да-да, не качай головой, Аэлита... Так будет правильнее.

Шумный вздох разнёсся по залу.

— Тебя не переубедить... Даже пробовать не буду.

— Правильно, ты ведь знаешь, что это невозможно, — улыбнулся мужчина.

— За прошедшие века ты становишься всё упрямее, к сожалению. Упрямее этого животного... Ну, на Земле которое обитает.

— Баран, — подсказал Фонтей. — Рогатая скотина немаленьких размеров.

— Не важно... Ладно, хорошо... Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Я тоже надеюсь, тоже...

* * *

— Итак, — сказал Кингсли, как только Рон проглотил последний кусочек пудинга. Тарелки и столовые приборы исчезли, вместо них появились кубки со сливочным пивом. Сладкая полудрема, охватившая Гарри после сытного обеда, быстренько собрала чемоданчики и мгновенно испарилась. Они сидели в каком-то зале, полном картин, однако все они были пусты. То ли волшебники покинули холсты на время собрания, то ли их никогда не было вообще на чёрных полотнах. Бруствер сложил руки на стол и продолжил.

— Пожалуй, можно начинать. Вам надоели все эти загадки, наверное, не так ли? — Он чуть приподнял уголки губ после согласного кивка Гарри. — Пора дать ответы на скопившиеся вопросы. Начну издалека.

События, о которых я вам сейчас расскажу, имели место быть очень давно. Века назад. Единственное, что я попрошу вас — не перебивать меня. Потом спросите, если будет что-то непонятно. Вы все знакомы с историей Древнего Рима?

— В маггловской школе мне преподавали её. Но многое я подзабыл, — ответил Гарри. Рон промолчал. — А в Хогвартсе история велась у нас... неважно.

— А в Хогвартсе никогда не изучалась история столь углублённо. Хорошо, значит, буду рассказывать с подробностями. Древний Рим был основан века тому назад. В апреле 753 года до нашей эры два брата-близнеца заложили первые камни в фундаменте Вечного города. Близнецов звали Ромулом и Ремом. Теперь немного об основателях. Их мать — Рея Сильвия — отреклась от них уже через три дня. Она заметила странности у ребят и побоялась заработать себе плохую репутацию. Типичная ситуация. И многим знакомая. Хронисты, кстати, утверждают, что эти новорожденные и стали первыми магами на земле, что вполне вероятно. Корзинку с мальчиками сразу же бросили в воды реки Тибр. Их спасла из воды и вскормила своим молоком волчица. Дети доросли до сознательного возраста, и их подобрал царский пастух Фаустул, чтобы в дальнейшем воспитать, дать хоть какое-то образование. Превратившись в прекрасных юношей, они, собрав племенное ополчение, отправились на поиски места для создания нового поселения. Нашли они его на Палатине и приступили к ритуалу основания города. Характер у Ромула был скверным, мягко говоря — он был озлобленным и чересчур вспыльчив. А вот Рем — полная противоположность своего брата. Ожидаемая ссора вскоре вспыхнула между братьями, её причиной послужила неоправданная жестокость по отношению к некоторым странникам со стороны Ромула. Не намереваясь специально, он применил чёрную магию на подсознательном уровне. Рем умер мгновенно. А Ромул стал первым правителем города, который получил название в его честь. Дни складывались в года, Рим постепенно разрастался. Население стало исчисляться сотнями людей. Город вскоре заметили, на него стали участились набеги, но благодаря своим способностям Ромул успешно отражал все атаки. В конце концов, ему это надоело и, решив, что лучшая защита — это нападение, парень отдал указ — мальчиков, как только им исполнилось пять лет, стали забирать из семей в школы, где их обучали бою на мечах, борьбе и стрельбе из лука.

Олливандер сидел на скамье по левую руку Гарри. Пока Кингсли говорил, мастер ни разу не пошевелился. Обратив на это внимание, мальчик заметил и то, что старик смотрит в одну точку, не мигая вообще. Если бы не открытые глаза, Гарри с уверенность мог решить, что Олливандер просто заснул.

Снейп сидел с расслабленным видом, словно не вслушиваясь, с видом "я — знаю все, что рассказывает аврор напротив". И к сливочному пиву он даже не притронулся, только поморщил нос и отставил кружку подальше.

— Границы маленького полиса расширились, а Ромул вдруг обнаружил, что не стареет. Его возраст составлял порядком пятидесяти лет — а это было много для того времени, но выглядел он намного моложе. Примерно в те же годы он и превратился в тирана, ставя свои ценности выше ценностей своего народа.

Ромул не пользовался заклинаниями. Их придумали намного позже для облегчения колдовства. Вы знаете, раньше волшебники были сильнее нынешних. Сейчас существуют различные виды: мыслемаги, высшие некроманты, рунные маги, прирожденные окклюменты, энерговампиры... Я не всех перечислил. А тогда, по сути, вообще не существовало никаких подвидов чародеев, а был только один "вид" — маг. Который и объединял все направления последующих школ волшебства. Лишь одним своим дыханием Ромул мог убить человека, а при желании он мог противостоять отряду, по численности равному когорте. Чем и пользовался не раз.

То, что он творил, было выше понимания обычных людей. Греки-язычники величали римского царя самим Аидом. Только завидев издалека римскую символику, целые народы складывали оружие. Слухи о всесилии быстро распространились далеко на Север и Восток. Ромул нарек сам себя Магом Смерти...

— Гоблин Гринготтса тоже упоминал о Маге Смерти, помнишь, Гарри?

— Кажется, вам было чётко сказано молчать в тряпочку, мистер Уизли, — прошипел Снейп.

— Ну-ну, Северус... Так вот. Из-за своих способностей Ромул получил вот такой... Хм... Титул. Власть вскружила ему голову. Он начал убивать всех неугодных, пленных даже не брал. Римское царство наращивало территории с невероятной быстротой. Внезапно Ромул ушёл в тень, посадив на своё кресло правителя нужного человека. Одни говорили, что он умер, другие мрачно шутили, что он вернулся в преисподнюю, так как ему надоело пугать народ людской. Все эти догадки были неверны. Так почему он это сделал? Ведь такими темпами он мог захватить весь цивилизованный мир того времени. К сожалению, этого я не знаю. Есть подозрения, что это как-то связано с его сыновьями. Они тоже родились волшебниками, но по силе значительно уступали отцу.

Через несколько сотен лет — на окраине деревушки Питт — на свет появился мальчик. Мать скончалась при родах, а как её звали я уже и не помню. Посчитав мальчика слишком слабеньким, было решено скинуть его со скалы в море, как делали это на протяжении десятилетий. В спартанских условиях он, и правда, мог бы не выжить. А кормить лишний рот, да ещё и сиротский, им было невыгодно. Для таких поручений была учреждена... специальная должность. Младенцев умерщвлять. Садист, приближенный к Ромулу человек, с радостью занял место палача. Он любил своё дело, упивался собственной безнаказанностью и звуками каждого упавшего в море бездыханного тела, — Кингсли нахмурился, будто он сейчас вспоминал всё, что наблюдал ранее собственными глазами.

— Тварь, — прошептала МакГонагалл. Рон раззявил рот от удивления. И было от чего, услышать ругательство от строгого профессора — так же невообразимо, как представить Альбуса Дамблдора лысым, без бороды и без очков.

— И этого малыша так же, как и других, скинули с утёса. Старик, ожидающий услышать всплеск воды, наклонился, чтобы лучше разглядеть это событие и в который раз доложить об успешном выполнении своего задания. Мальчик пролетел уже больше половины, и, казалось, его ждёт закономерный исход... Но!.. Перед самой скалой, выступающей над морем, мальчика умудрился подхватить огромный орёл. Повторилась история с братьями-близнецами. Тех вскормила волчица... А об Аврелиане — так звали малыша — позаботился анимаг. Имя анимага вам ни о чём не скажет, потому что это не существенно.

Очень талантливый мальчик быстро учился и развивался. В десять лет он в совершенстве владел двумя разговорными языками: древнегреческим и латынью. Аврелиан вырос сильным, высоким мужчиной. И это несмотря на его анорексию в детстве. Он, как и Ромул, был магически одарён. Его наставник рассказал парню о мире, рассказал про деревушку Питт. И о том, что взбешённый старик приказал вырезать деревню поголовно, не щадя никого. Желая развала империи, парень понимал: пока жив сильный покровитель — основатель Рима — надеяться особо не на что.

Ни один человек не может жить несколько веков, в том числе и волшебник, но Ромул нашёл способ. Как он это сделал, я не имею понятия.

Через пару лет до тёмного мага дошел слух, что кто-то такой же сильный, как и он, ищет с ним встречи. Самоуверенный Ромул подхватил брошенную перчатку и... и проиграл. Победа Аврелиану и его наставнику далась нелегко. Описывать саму битву, также как и последующие поражения Римского царства и утрату территорий, я не буду. И так понятно, что было дальше. Внутренние распри и нашествие варваров при великом переселении народов...

Аврелиан избегал толпы, ценил уединение. После победы над Ромулом парень навсегда скрылся ото всех, вёл отшельнический образ жизни, поддерживая связь только со своим наставником и семьёй, появившейся спустя десять лет. Греки не забыли про своего спасителя и после окончательного освобождения стали слагать поэмы и баллады о величайшей битве при Кампенеоне. Между двумя Магами: Жизни и Смерти...

— Маг Жизни... Маг Смерти... Звучит как-то... Пафосно, — фыркнул Рон.

— Согласен. Слишком громко и безвкусно... Но это же греки, Рон. К тому же жившие сотни лет назад, — Кингсли помолчал. — Аврелиан освободил их от постоянного гнёта, был целителем, урожай сам взращивался под его взглядом... Вот его так и прозвали... Как-то ночью, во сне, к наставнику Аврелиана явились два человека. По крайней мере, они были похожи на людей: женщина и мужчина. Они назвали себя Высшими, рассказали о своих дурацких законах, которым не могут пойти наперекор, и предложили старику сделку. Старик получил право на перерождение. Не поняли? Объясняю. В случае его смерти, не важно, убили ли его или он сам скончался в силу своего возраста, наставник Аврелиана сразу же рождался со своими воспоминаниями, способностями и знаниями. Одно из воплощений вам известно. Даже у магглов остались сведения о Великом Мерлине.

— Но... Откуда... Откуда вы всё это знаете? — Рон недоверчиво смотрел на Бруствера.

— Подери вас дементор, — Северус закатил глаза. — Уизли, вы можете заткнуться?

МакГонагалл смачно пнула зельевара в голень под столом и прищурила свои янтарные глаза, в этот момент она походила на рассерженную кошку. Только чудовищное самообладание не позволило Снейпу зарычать. Гриффиндорцы, мать их... Пошла бы она... лесом.

— Об этом чуть позже... Так вот, вместе с дарованным бессмертием Мерлину навязали заботу о некой Арке, которая сейчас стоит в Отделе Тайн Министерства Магии. Пока этот человек охранял, не давал воспользоваться ею, он жил. За века ему сделали только одно, последнее предупреждение, после того, как Сириус провалился за вуаль... Вы все знакомы с Аркой. Люди ошибочно полагают, что она служила для казни преступников в Средние века. На самом деле возможности её обширнее. Она играет и временем, и пространством...

— Это как? — нахмурился Рон.

Снейп, хотевший опять ляпнуть что-нибудь саркастичное, посмотрел на МакГонагалл и прикусил язык под красноречивым взглядом.

— У Арки есть власть над временем и пространством, — спокойно ответил Сириус.

— Над временем? Аналог маховика? Гермиона ходила с такой штуковиной на третьем курсе. — Спросил его Гарри.

— Нет, Гарри, не совсем. Есть два больших различия. В отличие от маховика, Арка может переместить людей в прошлое на почти неограниченное время. Во-вторых, в пространстве не будет находиться два однородных тела. Ты, например, не сможешь встретиться с самим собой. Просто... Будто ты будешь переживать временной отрезок заново. Что хорошо, хотя как посмотреть, может и нет; события, разворачивающиеся в предыдущем будущем, вряд ли повторятся вновь. История пойдет по другому витку.

— Но это же за замечательно! — глаза Гарри зажглись пониманием. — Нам нужно пройти сквозь эту Арку!

— Браво, Поттер! Сто баллов Гриффиндору! — Снейп не сдержался. И с сарказмом добавил. — И минус тысячу за идиотизм!

— Но почему...

— Потому, Поттер, напрягите мозги! Вы прямо сейчас пойдёте в Министерство — рассадник Пожирателей Смерти, или чуть отдохнёте?

— У нас есть мантия-невидимка! — заспорил Рон.

— А у Министерства — опознаватель! Вы до Атриума даже не доберётесь. И да, попробуйте пройти в своей мантии по коридорам с кучей народу.

— Ещё можно использовать Оборотное зелье...

— Вам мало было Гринготтса? Если гоблины вас не выдали, это не значит, что и в Министерстве Магии закроют глаза на пришельца, скрывающее свою личность.

— Северус прав, Гарри. Не всё так просто, как хотелось бы. Тут потребуется очень тщательно распланировать все действия. Сейчас же поговорим о другом, а к вопросу по Арке мы вернёмся попозже. Скажи мне, спрашивал ли ты у Альбуса, почему Волдеморт... Не пугайтесь, Табу здесь не действует, замок экранирует всю постороннюю магию. Почему Лорд решил, что именно ты — герой пророчества? Да, конечно, месторасположение Поттеров было известно благодаря Петтигрю, в отличие от Лонгботтомов, но это не главная причина. Корень гораздо глубже. Я провёл краткий курс истории не просто так. Скажи мне, где мы сейчас находимся?

— В... В поместье Гриффиндора, вероятно, — неуверенно пробурчал Поттер.

— Верно. А теперь вспомни: Гринки, да и все остальные эльфы, признали тебя хозяином, это наводит на определенные мысли. О Ромуле и об Аврелиане мало кому известно, а вот про Годрика и Салли знают все. Считаться потомком этих двух Родов... Престижно, если уместно так выразиться. Аврелиан — прямой предок Гриффиндора, соответственно, и ты тоже связан с ними родственными узами. Том — наследник Ромула. Их магия течеёт в ваших жилах, вы сильнее других волшебников.

«Ну за что? — страдальчески подумал Гарри, мысленно застонав. — Мало того, что я чёртов Избранный, так ещё и принадлежу древнему Роду...»

Кингсли затарабанил по столешнице и продолжил с неохотой.

— Три века назад учёные Отдела Тайн произвели некоторые эксперименты, в которых выяснилось много интересного. Они поставили перед собой задачу измерить силу мага в разном возрасте. Результаты оказались следующими... Новорожденные дети обладают несравненно малой силой. Какими-то долями первого уровня всего-навсего. Лишь к десяти годам она достигает целой отметки. Именно поэтому в Хогвартс поступают в одиннадцать лет. Раньше этого возраста им просто-напросто нечего делать в школах, потому что они не могли бы выполнить самое слабое заклинание. По мере взросления, наш потенциал увеличивается. Происходит это у всех по-разному. Кто-то становится сильнее, кто-то развивается не так быстро. Теперь ты понимаешь, почему Высшая магия доступна не всем? К совершеннолетию сила волшебника почти перестает расти. Ну, не всегда, конечно... Так вот. За все эти года учёные постоянно следили за тем, как развивается потенциал волшебников. Все данные о каждом чародее записаны у невыразимцев в специальной книге. Она сама делает измерения и пополняется записями. Ещё можно сказать, что никто никогда не преодолевал отметку в десятую ступень. Ну, до недавнего времени. У Альбуса, как у потомка Мерлина, зарегистрирован девятый уровень, у Тома — десятый. Ты родился сразу со вторым. Волдеморт узнал об этом и, посчитав тебя наиболее опасным противником через несколько лет, пришёл в ваш дом тридцать первого октября, думая, что не потратит на Поттеров много времени... Он направил на тебя палочку, но самопожертвование Лили сделало своё дело. Авада отскочила от твоего лба и развоплотила Волдеморта, который подарил тебе часть своих сил и ускорил твоё развитие, как волшебника, Гарри.

Боясь непоправимых последствий и из-за твоей принадлежности к Роду Аврелиана мы с Альбусом решили частично блокировать твои способности. Из-за опасений и домыслов мы думали, что даже так ты не сможешь контролировать свою силу. Поэтому мы тебя ничему и не обучали индивидуально.

— Блокировать... — поражённо повторил Поттер, покачнулся на ножках стула и полетел спиной на пол. Темнокожий волшебник махом левой руки заставил стул вернуться в стоячее положение.

— Да, — Бруствер вздохнул, достал из кармана какую-то цепочку с миниатюрной табличкой и начал перебирать ее пальцами. Приглядевшись, можно было разглядеть на ней четыре выгравированные буквы "SPQR". — Для твоей и окружающих безопасности это необходимо было сделать. Как оказалось, мы не ошиблись. После сильного потрясения в Малфой-Мэноре твоя магия вырвалась из-под контроля, сорвав поставленный блок... О последствиях ты помнишь. Смерть нескольких десятков человек после стихийного выброса, непригодность замка для проживания... Только представь, что было бы, выйди ты из себя в Хогвартсе или на Тисовой улице.

Ты стал в некотором смысле первооткрывателем, Гарри. Заглянув в вышесказанную книгу, я заметил, что у тебя сейчас одиннадцатая ступень...

— Вы любите выделяться, Поттер, — пробормотал Северус.

— Да заткнись ты, — прошипел в ответ Блэк, кинув на недруга неприязненный взгляд.

— Ладно, — Гарри заговорил после минутного молчания. — Меня больше интересуют другие вещи — что мы будем делать в дальнейшем, к примеру. Или... Ты обещал рассказать про то, как ты выжил, Сириус.

Мародёр посмотрел на Кингсли. Тот молча кивнул, словно разрешая говорить.

— Упав за занавес, я оказался вот здесь, в замке Гриффиндора. И пришёл в сознание неделю назад. А там встретил Минерву и этого, — кивок в сторону Снейпа.

— Ты был без сознания полтора года? — неверяще спросил Рон.

— Всё дело в Арке. Дело в том, что она относится к артефактам, которые используют не свою, а магию людей, эксплуатирующих её. Таким образом у Сириуса было сильнейшее магическое истощение. И лишь то, что он относится к Роду Блэков, спасло его жизнь. Кольца и перстни делились энергией и поддерживали жизнь своего носителя, — объяснил Кингсли.

— Но, почему ты оказался всё-таки здесь, а не в каком-либо другом месте?

— Последняя моя мысль была о тебе, Гарри. Я признал себя безответственным крёстным, выразил сожаление, успел попросить прощение у твоих родителей и вспомнить моё последнее пребывание в Поттер-Мэноре. Видимо, Арка решила перенести меня сюда из-за этого. И я, правда, очень жалею, Гарри, что вёл себя так безрассудно...

— Я сейчас заплачу, — поморщился Снейп. — Ты ещё на колени встань, Блэк. Тебе не привыкать.

Сириус не обратил на эту реплику никакого внимания. Он неподвижно сидел и с подавленным видом заглатывал сливочное пиво.

— Ну ладно, я могу продолжить? — спросил Кингсли. — После смерти Альбуса дела в магическом мире стали не ахти. Пользуясь случаем, Тёмный Лорд провёл несколько успешных операций, а затем и захватил власть в стране. Сопротивление авроров было подавлено. О вас ничего слышно не было. Я терялся в догадках, где вы сейчас пропадаете. Поэтому, пока вас черти носили, я смог выдумать легенду, создать образ выходца из Австралии и втереться в доверие Лорда. Помнишь, в Косом Переулке я сказал, что сыворотка правды на меня не подействует? Я применял антидот перед каждой аудиенцией у Волдеморта. Он мне доверял. Немного. До тех пор, пока я не вышел из игры. А вчера утром мы удачно пересеклись в Лондоне. Один бородатый мужичок сбил меня с ног у Дырявого Котла, — Бруствер улыбнулся.

— Так это всё-таки был не маггл, — пробормотал Рон. — Гарри тогда сделал мне выговор...

— Ну, вам повезло, что это был не лояльный Волдеморту маг. Видимо, Тёмный Лорд что-то подозревал, поэтому и послал следить за мной одну девчонку. Еле отцепился. Узнав из черепных коробок ваши планы, я поспешил исчезнуть и ментально попросить моего друга-гоблина Урга внушить вам желание посетить лавку Олливандера. Гоблинская магия... Одна из разновидностей.

— Да, я почувствовал какую-то непонятную щекотку в голове, — вспомнил Гарри. — Думал, мне показалось.

— А почему мы попали сюда, в замок Гриффиндора, если Гарри зачаровывал портал на площадь Гриммо? — Рон высказал вопрос, давно крутящийся на языке Поттера.

— Да, кстати...

— Не знаю, — признался бывший аврор, поведя плечами. — Может, вмешалась магия замка, а может, повлияло какое-то стечение обстоятельств. Ты здесь никогда не был в сознательном возрасте и никак не мог переместиться сюда. Остаётся лишь догадываться.

— Ладно, теперь нужно переходить к насущным вопросам, наверное, — заговорила МакГонагалл.

— Ну да, — подтвердил Кингсли. — И здесь всё просто. Мы воспользуемся свойствами Арки. Через неё я смогу провести только Гарри. Но говорю сразу: ты не сможешь спасти своих родителей и не сможешь помешать возрождению Лорда. Эти события являются ключевыми в истории. Ведь если Том не придёт в ваш дом, он не развоплотится, да и власть в стране может захватить. Я предлагаю тебе вариант... Лето после четвертого курса.

Все мечты и мысли Гарри рухнули в мгновении ока. Он думал, что обретёт родителей, проживёт свою жизнь заново, с любящей семьей, но...

— Я согласен, — глухо ответил он. — А я не проведу два года в отключке? Да и вы сами сказали же, что туда невозможно попасть... В Министерство.

— Нет. Магически ты сильнее Сириуса. Лёгкое недомогание — максимум. Да и почему же невозможно? Всё выполнимо, но вот трудности... Это да. Нам нужно только добраться до Отдела Тайн. А там спокойно совершим должное. Невыразимцы заперлись у себя на этаже и Тёмный Лорд до сих пор до них не добрался. Мешать они нам не будут. Скорее даже помогут.

— Так откуда вы всё про это знаете? — ещё раз спросил Рон.

— А ты сам как думаешь? — ответил Кингсли вопросом на вопрос, улыбнувшись.

— Ну, даже не знаю, — Рон ухмыльнулся. — Гадалкой я не подрабатываю. Все вопросы к Северусу Снейпу.

— Остроумно, Уизли, — зельевар лениво похлопал ладонью по столу под громкое ржание Сириуса. — Чувства самосохранения вы лишены полностью. Как вы думаете, Лорд сильно огорчится, если одним рыжим юношей станет меньше?

— Всё дело в моей анимагической форме, — Кингсли продолжал улыбаться. — Большая птица, темного окраса. Орел.

Шестерёнки в голове Гарри пришли в движение.

«...Перед самой скалой, выступающей над морем, мальчика умудрился подхватить огромный орёл. Повторилась история с братьями-близнецами. Тех вскормила волчица... А об Аврелиане — так звали малыша — позаботился анимаг. Имя анимага вам ни о чём не скажет».

— Так вы...

Кингсли сел прямо, отхлебнул сливочного пива и провёл ладонью перед своим лицом. Через мгновение Поттер смотрел на лицо старика, украшенное морщинами, переводил взгляд на небесно-голубые глаза, серенькую бородку, небольшой нос...

Он уже догадывался, что увидит нечто подобное. Но одно дело предполагать, другое же — убедиться собственными глазами.

Напротив них сидел персонаж древности, о котором спорили даже волшебники. Существовал ли он на самом деле или же нет. Его портреты висели и в св. Мунго, и в Хогвартсе, и в Министерстве. Не узнать этого человека было невозможно.

— Одно из воплощений. Наиболее известное...