Сквозь Завесу (гет)

И дни полетели очень быстро, незаметно. Казалось, еще недавно был закончен шестой курс Хогвартса, а в ушах иногда так и звенела грустная, прощальная песня феникса Фоукса. Но сейчас, выглянув за пределы квартир, можно наблюдать только пустынные улочки, занесенные снегом. На улице бушевала метель, пронизывающий ветер продувал до костей, минуя теплую одежду, мороз все больше крепчал. Люди старались без надобности не выходить на улицу, предпочитая сидеть в любимом кресле, закутавшись в плед с чашкой горячего чая. Даже камины, неустанно работающие, не спасали от "милости" погоды. Синоптики, которые в последние дни предвещали слепящее солнце и почти плюсовую температуру разводили руками, хмурились и говорили что-то об аномалиях. Все это привело к тому, что магглы просто перестали слушать прогнозы. Толку-то от них, если все это не верно.

На самом же деле, синоптики были высококвалифицированными специалистами и, возможно, оказывались правы, просто никому не приходило в голову, что холод был неестественным, почему-то вселяющим необъяснимый страх. Что и понятно, о дементорах знал только премьер-министр.

Да и то, только потому что был посвящен во все происходящее в магической Британии. Мысль о том, что какие-то мистические существа, способные запросто полакомиться душой, которых невозможно даже увидеть, летают по улицам и вселяют страх, не давала спокойно спать высокопоставленному лицу.

Со смерти девушек уже прошла неделя. Парни редко виделись друг с другом, а если и встречались, то чаще всего за обеденным столом. Гарри, найдя в книгах утешение, практически не вылезал из библиотеки Блэков. Она была несравненно мала с кладезем мудрости Мюриель. Но, чтобы прочесть хотя бы половину, требовалось провести в библиотеке не одну жизнь. Теперь Гарри понимал Гермиону, которая как одержимая, с блеском в глазах мчалась открывать очередной ветхий томик для "легкого" чтения.

Рон же занимался непонятно чем. Но Поттер и не расспрашивал друга, ему было откровенно все равно. Даже когда Рон ввалился в дом в пятом часу утра, у Поттера не было никакого любопытства и желания узнавать, где его друга носило и чем он занимался.

Гарри сидел в уголке бывшей комнате Сириуса, и светя себе палочкой, читал. Глаза сильно болели от напряжения и слезились. В последнее время у Гарри перестало садиться зрение, но вот теперь он чувствовал: еще немного и придется идти в оптику, покупать очки с линзами побольше. К сожалению, даже в мире магии невозможно восстановить зрение. По крайней мере сейчас, кто знает что будет в будущем? А ведь магглы продвинулись гораздо дальше них в имитации хорошего зрения, создав линзы. Да и очки изобрели не волшебники.

Наконец парень отложил книгу на край стола и, потянувшись, сладко зевнул. Он практически не спал предыдущие ночи из-за возможных новых кошмаров и пил бодрящее зелье. И плевать, что оно вызывало привыкание и побочные эффекты, уж лучше это.

Гарри любил смотреть на звезды подолгу, вот и теперь подошел к окну. Поттер уже хотел отвернуться, так как звезд не было видно из-за сплошных туч и пойти на кухню, выпить кофе, как под деревом мелькнул чей-то силуэт. Но присмотревшись повнимательнее, никого и ничего странного не заметил.

— Показалось, — подумал Гарри, наблюдая за человеком, который появился в поле зрения и теперь шел по направлению к ночному супермаркету нетвердой походкой, постоянно подскальзываясь и спотыкаясь. Вскоре он скрылся за углом и улица опустела. Снова.

На кухне хозяина дома уже ждала горячая кружка и теплые булочки. Поттер сел на бывшее место Сириуса, во главе стола, и попробовал.

— М-м-м... С вишневой начинкой. Вкуснятина, — пробурчал желудок, настоятельно требуя еще. Что ж, ему не откажешь.

В первое время Гарри шатался по дому и заходил туда, где еще не бывал ни он, да и никто другой уже долгое время, если судить по толстому слою пыли, покрывающему мебель и пол. Дом был невероятно большой, правильнее же можно было назвать его замком, хотя по невзрачному виду и не скажешь. В одной из комнат Поттер нашел портрет Регулуса, брата Сириуса, и ему было интересно пообщаться с картиной. Регулус уже очень давно никого не видел, а потому оказался довольно многословным.

Так Гарри выяснил много чего о семье Блэков, и информация эта оказалась полезной и интересной.

Не все Блэки, оказывается, были поборниками чистой крови, некоторые, такие как Сириус или его брат, наоборот, помогали маглорожденным лучше узнавать мир, с которым они связаны до конца жизни, вне зависимости, желают они этого или нет. Регулус был очень расстроен, когда узнал, что Кикимер не переменил свое отношение к нечистокровным. И посему провел с ним беседу.

Содержание ее Гарри не слышал, он был занят другим, но как оказалось — разговор повлиял на домовика в лучшую сторону.

С тех пор Кикимер на пару с Добби занимался домашними делами. Но особенно Гарри поразили способности Кикимера в кулинарии. Он так вкусно готовил, хотелось съесть как можно больше.

Однажды парень вспомнил про идею Гермионы с обществом ГАВНЭ и предложил домовикам платить и давать выходные. Кикимер безапелляционно отказался, Добби же, немного подумав, заявил:

— Как желаете, сэр Гарри Поттер. Нам, домовикам, деньги ни к чему. Но я их приму, стану откладывать на рождественские подарки. Добби будет работать без выходных, сэр Гарри, делать хозяевам приятное эльфам только в радость.

Гарри было все равно, как эльф будет тратить свой капитал, и он ни на чем не настаивал: знал, что бесполезно. Домовики крайне упрямы, когда дело не касается приказа.

На кухонном столе лежала вчерашняя, свернутая пополам газета. Ее принес Рон. На первой странице Гарри ничего интересного не приметил, все спокойно, мирно, казалось, что никакого захвата власти в стране и не было. Лишь в конце помещалась небольшая заметка, посвященная "опасному преступнику Поттеру". А так выпуск пестрел сплетнями и различными выступлениями Пожирателей. Они восхваляли Великого Лорда, пытаясь сделать из него несправедливо обвиненного героя. А еще из того, что прочитал, Гарри понял: назревал кризис.

— Вполне ожидаемо, — парень поморщился, взяв еще булочку.

В коридоре послышались шорохи и тяжелые шаги. Кухонная дверь распахнулась и, ударившись о стену, отскочила обратно. Взору парня предстал лучший друг. Правда, выглядел он несколько странно.

Рон как маятник покачивался из стороны в сторону и зажимал правой рукой свой левый бок. Волосы растрепаны, безумные горящие глаза смотрят куда-то поверх головы Поттера, лицо, залитое потом и кровью, было практически не узнать. В следующий миг Уизли рухнул в кресло, появившееся мгновением раньше. Гарри изумленно перевел взгляд на свою вытянутую руку. В ней не было палочки. Мерлин Великий... Беспалочковая невербальная магия. Стон рыжего друга вывел Гарри из ступора. Потерявшему сознание парню явно требовалась незамедлительная помощь. Зелья, благо, находились недалеко, и Поттер кинулся в соседнюю комнату, чтобы взять их. Когда Гарри побежал на всех парах к выходу из кухни, волшебный и очень старый узористый ковер как насмехаясь, вздыбился, образуя складки. А споткнувшийся парень кубарем влетел в стенку с гобеленом, буквально уткнувшись в него носом.

Кое-как поднялся, потер ушибленное колено и хмурым мимолетным взглядом окинул свою рассеченную бровь в зеркале. Скоро он будет напоминать Аластора Грюма, только глаз цел, да нога своя. Аккуратно теперь переставляя ноги, идя по все тому же ковру, юноша наконец добрался до небольшого шкафчика.

Выдвинув ящик, трясущиеся руки стали хаотично искать нужное, постоянно опрокидывая пробирки и колбочки. В руку уткнулся небольшой маленький камешек, мгновенно схватив его парень хотел уже бежать обратно на кухню, оказывать Рону помощь.

— Болван, Поттер! Ты, непроходимый тупица и недоумок! — Гарри, кажется, сошел с ума. В голове у него отчетливо зазвучал голос Снейпа. Захотелось присесть и обхватить голову руками. — Что ты собрался делать с безоаром, идиот? Безоар, к твоему сведению, нужно класть под язык когда человек отравлен, если же яда в крови нет — безоар травит сам. Неужели твой крошечный мозг размером с орешек так и не запомнил эту простую истину!? Я понимаю, правда, соблазн отправить Уизли к праотцам огромен, да и дружка своего избавить от мучений надо, но...

Дальше уже Гарри не слушал. Спасибо, конечно, профессору за подсказку, но за что ему все это? Почему он должен слышать ненавистный голос и выносить ехидства даже после его, Снейпа, смерти?

— Возьми кровевостанавливающее зелье, красный бутылек на нижней полке слева, и мазь-синий тюбик, там же, рядом. Не перепутай!— вновь рыкнул зельевар в голове. — Великого Поттера всему нужно учить что ли?

Что делать со Снейпом и как его вежливее попросить удалиться из своей головы, Гарри решил подумать позже. Сейчас же последовав совету зельевара, парень присел на подлокотник кресла, где лежал обмякший Рон, как кукла, у которой перерезали ниточки, и стал аккуратно отвинчивать крышечку бутылочки с зельем. Гарри поспешно открыл Рону рот и залил не очень благоухающую жидкость. Проделав это, руки быстро начали накладывать мазь на раны, и под ее действием они начали сразу затягиваться. Рубашка, предварительно порезанная заклинанием ножниц, лежала в углу без надежды на восстановление.

Мазь оказалась чудодейственной. Внимательно всмотревшись в маленькие буквы на обратной стороне тюбика, Гарри, умехнувшись, прочитал: "изготовлено на основе зелий С. Снейпа". Он хмыкнул. А чего удивляться? Ну не тому же, что гениальный зельевар (не приведи Мерлин этой летучей мышке узнать, как он о нем думает) и тут отличился? Снейп пока шпионил для Ордена, наверняка придумал что-то свое, чтобы облегчить себе жизнь. Когда Темный Лорд начинал проверку на верность различными болевыми заклинаниями, редко кому удавалось самостоятельно добраться до дома. Прежде всего из-за слабости, обильного кровотечения и полного отсутствия понимания происходящего. Беллатриса очень старалась доставить своему господину удовлетворение бесконечными пытками и криками жертв. Она очень разочаровывалась, когда Лорд приказывал остановиться, но ослушаться не смела. Слово повелителя — закон. Да еще и Эйвери нередко составлял дуэт Белле. Он был многим известен своей бритвой. Лишь его и Беллатрису Волдеморт не проверял. Их преданность читалась по жестам, мимике, взглядам.

Рон уже пришел в себя и тихонько лежал, смотря в потолок. Он чувствовал облегчение от того, что оказался в безопасности. Уизли вообще смутно помнил, как добрался до дома. Лишь последняя мысль — как бы не расщепиться — хорошо укрепилась в его голове. А теперь придется объясняться с Гарри. Ох, не хотелось бы заводить этот разговор! То время, что его друг провел с Гермионой и Флер в библиотеке, точно не пошло ему на пользу. Девушки старательно промыли ему мозги. И сейчас придется слушать, как это было опасно, безрассудно, и в том же духе. Гермиона определенно не умерла, частичка души проникла в Гарри и прижилась в нем.

Гарри перевел взгляд на Рона и увидел его уже в сознании. И потому Поттер неспеша, немного демонстративно даже, начал наносить мазь на рассеченную бровь, ждав байки, которую приподнесет ему друг.

— Гарри я... В общем, я, — замямлил Рон, не зная как продолжить. Он замолчал, лихорадочно перебирая всевозможные случаи с почти летальным исходом, пытаясь выбрать поправдоподобнее. Обычно воображение Рона не подводило, он придумывал такое, что и сам начинал в это верить. Сейчас же он не мог выдавить из себя ни слова.. — Да почему я должен перед тобой оправдываться!? Ты моя мама? Нет!

Гарри зевнул, поставил мазь и полупустой бутылек с янтарной жидкостью, которые принес из соседней комнаты, на тумбочку неподалеку от кресла, когда убедился, что Рон наблюдает за ним. Уизли стало сразу же стыдно. Если бы не Гарри... Да, черт возьми! Если бы не его друг, вряд ли бы сейчас он был бы жив.

— И не надо, — миролюбиво ответил Поттер, сложив руки на груди. — Я действительно, не твоя мама, но я твой друг. И я беспокоюсь о тебе, Рон. Что ж... Раз не хочешь говорить...

— Гарри, я, правда... — Поттер махнул рукой и начавший было Рон смолк. Но потом, все же решившись, ответил. — Их было четверо. Все из Внутреннего Круга. Долохов. Руквуд. МакАртур. Мальсибер, — парень выплевывал слова, бледнея все больше. Дрожащие руки тщетно пытались взять протянутый бокал со сливочным пивом. — Я долго выслеживал Долохова. Я узнал, кто руководил операцией поджога нашего дома. Это был он, Гарри. Долохова редко когда можно застать одного. Он постоянно гуляет со своим друзьями-Пожирателями. Сегодня мне повезло, мне так думалось. Это было ловушкой, его деланное спокойствие, его расслабленность. Когда я ворвался в его номер, в номер одного из баров в Лютном Переулке, меня уже ждали. Это была ловушка. Вероятно, кто-то что-то заподозрил. Хотя я и не знаю, чем вывел себя на чистую воду. Безупречная маскировка, одежда, поведение, походка. Все это не вяжется с Роном Уизли, которого многие знают. Первым делом они спросили меня, где мы прячемся, о тебе, применяли Империус и любимое заклятие покойной Беллы. А потом пришел Эйвери. — тут Рона пробрала дрожь. — Его бритва. Ужасно, Гарри. Ужасно. Мерлина благодарить надо, Сыворотки правды ни у кого не оказалось, повелителя они решили не звать. Убить Гарри Поттера и его лучшего друга самим... Это может возвысить любого Пожирателя! Сделать правой рукой их хозяина. Но, они долго не могли решить, кто отведет тебя к НЕМУ, завязалась дуэль. Вид мертвого МакАртура отрезвил их. В конце я притворился, и довольно-таки хорошо, раз они поверили. Я будто бы подчинился Заклятию Подвластия. И сбежал при первой же возможности. А эта тварь, гадина, — дальше пошли уже совсем непристойные слова. — Долохов, уж лучше бы он оказался на месте мертвого Пожирателя. Я послал в Долохова "Аваду", перед трансгрессией, но, кажется, не попал.

Уизли замолчал на некоторое время, Гарри успокаивающе стиснул его плечо. Он его понимал, да, и как же сильно! Месть движет человеком, только она. Не сказать бы, что после мести приходит удовлетворение. Нет, это не так. Убийством Беллы Гарри не воскресил ни Сириуса, ни любимую. Просто теперь он знал: мир стал немного чище, знал, что теперь будет чуть меньше замученных до безрассудства людей.

— Я тебя понимаю, Рон. Не скажу, что это было правильным решением, но ты не мог по-другому.

— Спасибо тебе, Гарри, — устало прошептал Рон, вновь садясь в кресло с которого соскочил, энергично рассказывая. Сразу же накатилась никуда не ушедшая слабость, просто отголоски адреналина дали о себе знать. — Ты — мой лучший друг, и единственный оставшийся близкий мне человек. Прости меня, я был эгоистом. Если бы меня сегодня не стало — ты бы остался один. В последнее время я думаю явно не головой, — рыжий усмехнулся, разглядывая обивку кресла. На друга он не смотрел. Несмотря на то, что сказал Гарри, Рон, наверное, боялся увидеть разочарование в зеленых глазах.

— Ты не должен извиняться, Рон. Как уже было сказано: я не твоя мама, — и не задерживаясь, быстро продолжил, боясь причинить Уизли боль. Поттер помнил, каким он был после смерти Сириуса. Да и сейчас тоже не до конца свыкся с той мыслью, что крестного он больше увидеть не сможет. Утрату невозможно забыть, к ней невозможно привыкнуть. Можно только это принять, как данность, как суровую правду, и двигаться по дороге жизни дальше. — Но, тем не менее, я хотел бы сказать, что куда бы ты ни пошел... Я всегда буду поддерживать тебя. Ты тоже мой единственный друг и близкий мне человек, и не смотря ни на что я с тобой. И на адскую сковородку, на чай к Лорду, в бездну, хоть куда! И я так же надеюсь, ты тоже подставишь мне плечо, я смогу опереться на тебя и доверять как себе. Вот в этом я не сомневаюсь. Я горд и безумно рад, что у меня есть такой друг. — Рон уже некоторое время разглядывал Поттера и видел только слабую улыбочку, которой одаривал его друг. Впервые за несколько месяцев он улыбнулся. А потом Рон встал и обнял Гарри, похлопав его по спине.

— Я тоже горд дружить с тобой, не только как с Мальчиком-Который-Выжил, но и лучшим человеком в мире.

— Есть и получше, Рон, — Гарри снова улыбнулся. Грустно. — Но мне приятно, что ты так думаешь, приятно еще и потому, что я для тебя не только Избранный.

Повисло молчание. Каждый думал о своем. Рон облегченно вздохнул: друг понял его и не осудил, он вызвался помогать ему во всех начинаниях. Он пойдет с ним до конца. В глубине души Уизли не мог не думать: чем он заслужил такого друга, почти брата. Умного, доброго душой, смелого и сильного. И это не все качества Гарри Поттера.

Гарри почувствовал небольшое удовлетворение от разговора. Они ведь не общались друг с другом уже неделю, а теперь поняли, что этого им и не хватало.

А еще Рон встревожил некоторые воспоминания и подавленные чувства: боль, переживание, горечь, тоску по всем тем людям, что зря отдали свои жизни на этой беспощадной войне. Отдал бы Гарри все, за то, чтобы появилась возможность переписать историю? Да, конечно, несомненно. Если бы выпал ему шанс, второй шанс, он бы не задумываясь воспользовался им. Но кто ж предоставит ему его? Гарри усмехнулся. Никто, помощи ждать не откуда. Разве только Мерлин сойдет с небес. Но это было за гранью фантазии и реальности, магия не безгранична.

— Рон, — Поттер обратился к юноше, опомнившись, — тебе нужен здоровый сон. Это зелье подействуют в полной мере, когда ты отдохнешь. Полежи, хорошо?

Друг безропотно кивнул.

— А ты?

— А я, — вздохнул Гарри. — Я пойду в библиотеку. Может, мы и проиграли эту войну, но мне интересно. Узнавать новое, да и просто читать романы, детективы, о приключениях...

— Просто хочется развеяться, выпасть из реальности, окунуться в светлый мир, без смертей и переживаний. Мне становится легче. Ты даже не представляешь, как.

— Хорошо. Иди. Я надеюсь, ты меня познакомишь с тем миром, — Рон слабо улыбнулся. В который раз за вечер. — Когда я отдохну.

— Если ты так хочешь, обязательно. А теперь, я тебе помогу дойти до комнаты. Вероятно, сам ты управиться не сможешь.

— Спасибо.

Выйдя в коридор, Гарри плотно прикрыл дверь. У него появились темы, которые нужно было осмыслить. Пожалуй, их скопилось достаточно. Вздохнув, парень обреченно отправился в библиотеку, ведь придется брать книгу по Истории магии. Жаль, что лекции в Хогвартсе у них вел монотонно бубнящий призрак старого волшебника. Да и то, все его темы урока упирались к восстаниям гоблинов.