Торнадо (гет)

Не нужно было обладать мозгами Грейс Харт, чтобы понять, что в его снах подозрительно много крови и насилия. И незнакомых людей, являющихся к его изголовью из ночи в ночь. Гарри и так уже опасался, что Грейс вот-вот потребует от него обратиться к врачу.

«Скажите, мистер Эванс, вы мочитесь в кровать по ночам? Вы хорошо засыпаете? Я дам вам направление в одну милую клинику, где из вас сделают овощ, которому никогда не будут сниться кошмары. Кем вы хотите стать — огурцом или тыквой?.»

Но девочка только почесывала задумчиво нос, читая его очередной опус, и говорила, что теперь может идти секретаршей куда угодно, потому что после его каракуль разберет любой почерк. Пыталась диагностировать его сама и краснела, когда приятель вставлял подсказки. Ему нравилось ее поддразнивать. Она была милой с этими своими кудряшками, чьи завитки блестели от солнца.

Чаще всего ему снилась мать, которую он наяву почти не помнил. Ее рыжие волосы плыли по воздуху, будто лишенные веса. Снились темноволосые мужчины. Трое из них возникали рядом, когда он пробирался (в который раз!) сновиденным дремучим лесом, шептали: «Гарри, Гарри, мы так гордимся тобой!». Дурацкая фраза, он не стал записывать ее в тетрадь. Он не понимал, чем в нем можно было гордиться.

Самый мрачный из незнакомцев являлся через ночь, стоял за спиной, пока Гарри корчился от ран на мокром асфальте загородной дороги, или смотрел ему в глаза на какой-то небывалой поляне среди высоких дубов, потом тьма спускалась ниже, звуки смолкали, и Гарри снился седой, одетый во все белое старец, молчавший в гулкой тишине огромного зала. Гарри допускал, что Грейс может быть любопытно в этом копаться, — в конечном счете, она готовилась на психолога, — но самого его эти бесконечные сны, валом покатившие с прошлого мая, порядком измотали.

По вечерам ему не хотелось ложиться в кровать, но тетушка нервно относилась к расходам электричества, и свет во всем доме выключался одним движением рубильника ровно в 11 вечера. Какое-то время Гарри лежал, уныло глядя в слепую пустоту комнаты, а потом призраки снова настигали его.

Он привык к ним, изучил их лица, ухватки и манеру говорить. Иногда ему казалось, что есть какое-то место, где они ждут его. Если бы это не означало бросить Харт, он хотел бы попасть туда, чтобы наконец разобраться... кап, кап, дождь падал с неба, и Гарри корчился в слезах над телом рыжеволосой женщины, и грузовик — в этом сне ярко-красный, с блистательно начищенным рылом, — валялся неподалеку в кювете, и черноволосый человек говорил ему ледяным голосом: «Выбор всегда есть, мальчишка».

Они вышли вчера во двор, чтобы размяться на большой перемене. Грейс сунула руку в рюкзак и достала два яблока, одно протянула Гарри, второе куснула сама — сок потек по ее розовому подбородку. Она смущенно вытерла лицо ладонью и начала быстро копаться в рюкзаке, приговаривая «салфетки, сейчас, я брала...где же..» Потом резко опустила сумку на траву и села рядом сама, продолжая искать. Гарри бросил взгляд за ее спину и заметил человека, стоявшего с той стороны ограды, в чем-то глухо черном, несмотря на жару. Он так не высыпался по ночам, что часто засыпал на ходу во время школы, и на секунду ему померещилось, что это снова произошло. Мужчина с той стороны ограды был знаком по снам, был соткан из сна, если на то пошло, казалось удивительным, что сквозь него не просвечивает дорога с редкими машинами. То самое мертвенно бледное лицо, что заставляло его просыпаться с бьющимся сердцем и ледяными руками.

Как только Грейс уселась на траву, тем самым открыв наблюдателя, тот повернулся и начал уходить, но Гарри хватило секунды, чтобы узнать его. Он открыл рот, не зная, что делать — окликнуть? Рассказать Грейс (которая нашла салфетки и теперь радостно мурлыкала что-то, раскрыв тетрадку и сверяя записи в ней с учебником)? Его отвлек недовольный рев Рона, а когда он снова взглянул на незнакомца, того уже не было. Он снова повернулся к Кейсли.

В жаркую погоду под дубами на большой перемене становилось тесно. У Рона с компанией было, конечно, свое место, на которое никто не покушался — самый широкий дуб, с удобными, начищенными задами нескольких поколений школьников, нижними ветками. Девчонки из младших классов хихикали и пихали друг друга в плечо неподалеку, высокими голосами повторяя «Ну ты и дуура!». Старшеклассницы, среди которых была и Лора Ричи, курили, сидя на чугунных скамейках, поставленных прямо напротив парадного входа в школу. Остальные школьники валялись тут и там на траве, пряча лица в кружевной тени листьев.

— Хватит пялиться своими больными глазами туда, куда не надо! — орал Рон. Симус, с обманчивой леностью привалившийся к дубу, следил за происходящим острыми серыми глазами. Гарри удивился. В последние месяцы Кейсли был довольно мирным, и было странно, что он снова прицепился к Хоуку. Выдав грозную, но непонятную тираду, Кейсли подошел к Теренсу ближе и громогласно потребовал, чтобы впредь на переменах «ноги его не было во дворе, потому что нормальных людей от него тошнит».

Грейс возмущенно пискнула и решительно двинулась вперед, защищать слабых, Гарри перехватил ее за руку и прижал к себе. Озверевший Теренс немедленно боднул Рона головой в живот, тот отступил на несколько шагов, демонстративно расставил руки в стороны, словно торреро, держащий невидимый плащ, и сказал веско:

— Просто следи за своими зенками, больной червяк. Еще раз замечу... сломаю руку. А без руки глаза тебе ни к чему, верно, Хоук?

Теренс во второй раз бросился на него. Рон снова шагнул назад, оказавшись у самого дуба, и Симус с ленивой грацией выставил перед проносившимся мимо Хоуком ногу. Тот пролетел пару метров и впечатался головой в дуб.

— Аут, — резюмировал Кейсли, — отличный пас, О'Хара.

На секунду Гарри показалось, что Рон собирается пнуть Хоука ногой, было затихшая Грейс принялась вырывать у него руку. Кейсли сжал губы и наклонился к державшемуся за голову Хоуку, что-то тому втолковывая, Гарри схватил Грейс второй рукой, сказав:

— Это его только больше унизит. Подожди, не лезь.

Грейс повернулась к нему, румянец медленно расползался по ее щекам. Он все еще держал ее за обе руки. С такого близкого расстояния было видно, что ее карие глаза полны светлых и темных точек, все в мелкую крапинку, подумал Гарри. Грейс снова задергалась.

Кейсли закончил с Хоуком, распрямился и посмотрел в их сторону, на его лице возникло выражение насмешливой досады. Гарри выпустил ее руки, она отвернулась и принялась поправлять волосы с помощью маленькой расчески и зеркальца, вытащенных из кармана.

— Иди сюда, Эванс, — позвал Рон, — могу тебе кое-что рассказать про этого червяка.

В ту же секунду лежавший у его ног Хоук со зверским лицом вцепился в ногу неприятеля зубами. Грейс закричала что-то про дураков и медсестру. Хоук яростно грыз Кейсли сквозь тонкие летние брюки, кровь текла по его губам. Двор застыл.

Кто-то громко сказал:

— Во дает!

Симус завороженно наблюдал за тем, как Кейсли снова и снова бьет по затылку урчащего от ярости Хоука. Тот вцепился, как бульдог, и оторвать его от Кейсли они с Гарри и Симусом смогли только вместе. В процессе Хоук пару раз укусил за руку и Симуса. Звонок на урок уже прозвенел, когда им удалось наконец дотащить визжащего и рыдающего Теренса до школы и сдать на руки медсестре. Кейсли испуганно разглядывал покусанную лодыжку.

-Как думаете, стоит делать прививку от бешенства? — сказал он растерянно. Грейс фыркнула. Кейсли слегка покраснел.

— Тебе не надо было его провоцировать, Рон! — сказала девушка возмущенным тоном. Бледно-голубые глаза Кейсли взглянули на нее со странным выражением.

— Если бы ты знала, ты бы так не говорила, — ответил он кротко.

О'Хара рассмеялся. Кейсли подозрительно покосился на него, но ничего не произнес. Оставив беззвучно всхлипывавшего Теренса дожидаться родителей, они отправились на урок. К тому моменту Гарри почти уверил себя, что незнакомец за оградой ему померещился. Вероятнее всего, он действительно заснул на долю секунды, пока не начался весь этот крик.

Причина, по которой Кейсли прицепился к Хоуку, осталась ему непонятной.