Есть только миг... (гет)

Гарри Поттер плюхнулся на кровать. Он и подумать не мог, к чему приведет его маленькое приключение — а ведь он всего лишь собирался поговорить с отцом о своем зачислении на… Нет, Гарри до сих пор не мог поверить, что попал именно туда, и очень хотел поговорить с отцом, хотя и не знал, как он к этому отнесется. Ну отец-то рад точно не будет, а вот дедушка, несомненно, припомнит ему это еще не раз. Дедушка… Гарри так до конца и не понял, что там произошло, но случайно подслушанный разговор не мог не заставить о себе задуматься.

— КАК ТАКОЕ МОГЛО ПРОИЗОЙТИ?! — гневный голос Поттера-старшего невозможно было не узнать.

— Да, Гарольд, — Гарри даже представил себе усмешку искривляющую губы крестного отца Драко. — Гарри разочаровал тебя? Вот только в этом нет ничего удивительного. Ваш мальчишка никогда не блистал особым умом, а Шляпа знает свое дело — факультет выбран правильно. Прими мои искренние соболезнования.

— Но…Северус, как такое возможно? — неподдельная грусть сквозила в голосе дедушки Гарри; ярость ушла почти так же быстро, как и появилась.

— О, Слизерин! Гарольд, неужели ты не понимаешь, что отпрыск Джеймса не мог попасть на тот факультет, на каком тебе хотелось его видеть. Хотя, нет, конечно, мог, но вот только этот ребенок слишком наивен, чтобы понять все происходящее вокруг. И даже Драко не оказал на него достаточного влияния.

— Так, Северус, что бы ты там ни думал и как бы ни относился к моей семье, Гарри — мой внук, я люблю его и не позволю хоть как-то обидеть. Понял? Если я услышу, что ты хоть словом или…

— Ты забываешься, Гарольд, — голос Северуса холодной волной разнесся по помещению. — Или ты уже не помнишь, как брал у меня приворотное зелье для своего столь же любимого сынка? И даже моя смерть не сможет воспрепятствовать распространению этой информации. Уж поверь мне на слово, я обо всем позаботился.

— Даже не думай! Если правда и раскроется, то я смогу доказать, что твое место в больнице святого Мунго. Да, и ты забываешь про одного очень влиятельного родственника со стороны первой жены Джеймса. Уж он-то заинтересован в мальчике…

Пораженный Гарри, случайно услышавший разговор деда и профессора зельеварения, чувствовал, что не может сдвинуться с места. Раньше он и подумать не мог, что кто-то из близких может так подло предать, а тут — два человека, которым он верил, как себе. Сначала Гарри решил, что надо посоветоваться с Драко, но потом вспомнил, что Северус Снейп — крестный Малфоя. Наверняка, у него были способы влияния на крестника. Гарри сильно разозлился: они использовали на его отце приворотное зелье! Не нужно было быть гением, чтобы понять, что все это было задумано, чтобы отец влюбился в Нарциссу Блэк. Раньше он хранил верность погибшей жене, и никакие уговоры деда не могли вернуть ему интереса к женщинам. Джеймс Поттер категорически отказывался заводить какие бы то ни было знакомства. Гарри помнил, как часто отец и дед сорились по этому вопросу.От размышлений Гарри оторвали шаги в коридоре, и он решил, что не стоит рисковать, и лучше скрыться, пока его не обнаружили. Мальчик быстро завернулся в мантию-невидимку, которую отец подарил ему незадолго до начала учебного года. Об этом Гарри не говорил даже Драко: каждому хочется иметь свою маленькую тайну. Нет, конечно, он расскажет о ней, но позже…

А сейчас мальчик лежал в кровати и смотрел в потолок; мысли о подслушанном разговоре не давали ему покоя.

— Да, а потом папа влюбился в Нарциссу и начал оказывать ей всевозможные знаки внимания. А миссис Блэк недолго сопротивлялась, и вскоре они поженились, — тихо пробормотал себе под нос Гарри, пришедший к какому-никакому, а всё-таки умозаключению. Широко зевнув, он перевернулся на другой бок и решил, что все обдумает завтра. Вскоре мальчик уже спал.

* * *

С утра у Гарри было даже более чем достаточно времени подумать. Как оказалось, окна спальни, в которой ему предстояло спать следующие семь лет, выходили на восточную сторону, и солнце рано заглядывало в эту комнату. «А Драко в подземельях, наверное, и не видит его вообще. Ну откуда в подземельях окна? Разве что только наколдованные, но вот только пользы от них мало, один лишь фон». Пожелав всем, кто находился в спальне, доброго утра, Гарри поспешил в ванную. Ему еще надо было успеть встретиться кое с кем; хорошо, что отец много рассказывал ему о школе: что-что, а расположение гостиной Гриффиндора он знал прекрасно.

— Альнаир, — дождавшись, когда гриффиндорцы пойдут на завтрак, подозвал он мальчика.

— А, Гарри! Привет. Как же ты так умудрился? — Ал скривился, показывая все свое отношение к факультету, на который попал Гарри.

— Ну…так получилось. Шляпа посчитала, что там мне будет лучше всего, — Гарри улыбнулся и перешел к интересовавшему его вопросу, — Альнаир, как я могу поговорить с моим крестным?

— С моим отцом? Зачем? — юный Блэк с удивлением посмотрел на столь же юного Поттера.

— Надо, — он постарался уклониться от ответа. — Ты знаешь, как с ним можно связаться без свидетелей? Сову я посылать не хочу, говорить через камин тоже, — он хотел найти более или менее надежный способ.

— Хм, теоретически могу… Вот только зачем мне это? — Ал, как всегда, решил показать, кто здесь главный.— Альнаир, я ведь молчу о некоторых вещах. А ведь мог бы и проболтаться… случайно… — Гарри сделал легкую паузу, заставляя Ала припомнить тот случай.

— Так, парни, надеюсь, вы поняли, в чем суть? — Блэк улыбнулся, предвкушая шутку над гостями.

Гарри только вздохнул: он не любил «развлечений», которые устраивал его друг, и не собирался молчать.

— Знаешь, Ал, мне все это не нравится. Я не буду в этом участвовать, — он решительно повернулся, чтобы уйти, но был остановлен.

— Не смей никому рассказывать! — грубо напутствовал его кто-то из компании.

— Больно надо, — только и ответил он, да и не было особого смысла возражать — вот только что-то в этой затее не нравилось Гарри.

И предчувствие его не обмануло. Шутка, которая была задумана довольно невинной, обернулась трагедией. Праздник был окончательно испорчен, чем Министр Магии остался крайне недоволен. Блэку повезло, что никто не заподозрил его в организации этого инцидента: всё списали на досадную случайность. Никто и не подумал, что настоящие фейерверки были заменены на самодельные, которые должны были лишь слегка напугать присутствующих, но повели себя непредсказуемо — полыхнул пожар, причем заклинания тушения лишь еще больше воспламеняли его. Пришлось вызывать специальную команду из отдела по устранению неординарных заклятий. Обошлось без жертв, вот только прическа мисс Селтон оказалась безнадежно испорчена, причем очень надолго: волосы после пожара так и не восстановились, и бедной женщине теперь приходилось носить парик…

Возможно, информация и устарела, но и сейчас пресса бы с радостью ухватилась за такую историю: кто бы мог подумать, что во всем виноват Мальчик-Который-Выжил, представитель старинного рода?! Альнаир недовольно поморщился и попросил Гарри подождать. Спустя несколько минут он вернулся, держа в руках какую-то стекляшку.

— Возьми, это Сквозное зеркало. Ты сможешь позвать отца — он откликнется, когда сможет. Советую сделать это вечером, чтобы он не вызвал тебя во время урока. Завтра вернешь, — Ал в очередной раз скривился.

— Прости, что я так, но мне просто очень надо с ним поговорить.

— А связь через камины уже отменили? Или совой бы послал.

— Мне нужен надежный способ связи, чтобы разговор не могли подслушать, — Гарри убрал зеркальце в карман, предварительно старательно обернув его носовым платком.

— Ладно, идем завтракать, а то не успеем. А пока расскажи мне, как же ты умудрился попасть в Хаффлпафф? Тебе же там не место, да и твои родители учились в Гриффиндоре, как и мой отец, и я, и…

Альнаир продолжал что-то говорить — он вообще любил трепать языком, а слушал чаще всего лишь самого себя. Гарри вспомнил, как еще в поезде обсуждал с друзьями, куда они могут попасть.

— …я не знаю, на какой факультет попаду, — мальчик по имени Невилл, с которым Гарри познакомился на одной из вечеринок по случаю дня рождения одного из знакомых, высказывал свои опасения. — Мои родители учились в Гриффиндоре, но я не думаю, что смогу туда попасть.

— Ну и что? Есть же еще три прекрасных факультета! — Гарри подключился к разговору.— Да, но от меня ожидают другого.

— Ну вот еще! Невилл, твоя жизнь — это твое личное дело. И обращаться с ней ты можешь по своему усмотрению. Главное — это то, чего ты хочешь, а не то, чего от тебя хотят окружающие. Да, Драко? — он повернулся к другу.

— Может быть, но я-то точно попаду в Слизерин. У меня других перспектив нет. Во мне слишком мало храбрости для Гриффиндора, преданности — для Хаффлпафа и стремления к знаниям для Равенкло. Жаль только, что мы с тобой, Гарри, не будем на одном факультете.

— Ну, может… — Гарри нерешительно замер…

— Не надо, ты должен идти туда, куда тебе укажет сердце, — Драко с грустью отвернулся и уставился в окно: было видно, что он хотел бы учиться вместе с Гарри.— А я думал, что это у меня проблемы, — Невилл попытался улыбнуться, и Гарри поддержал его такой же печальной улыбкой.Впрочем, долго грустить мальчишкам не пристало, и уже очень скоро в купе начали раздаваться смех и шум голосов. Однако их резко прервали.

— Привет! — в проеме показался Блэк, за его спиной маячили несколько человек, в том числе и Рон Уизли.— Привет, Ал, решили к нам заглянуть? Жаль, здесь места на всех не хватит. Может, поищете другое купе, а? — Гарри слегка скривился, ведь он не любил общаться с Блэком, который частенько не обращал внимания на окружающих, считая себя пупом земли. Что и говорить, Мальчик-Который-Выжил просто не мог вести себя по-другому.

— Ой, да ладно тебе, — просто удивительно, как Ал мог не понимать ясных намеков. — Посидим вместе, может, сыграем во что-нибудь, а то скука смертная, — вся компания ввалилась в купе, так что мальчикам пришлось потесниться.

И только когда спустя полчаса незваные гости наконец-то ушли, все трое вздохнули с облегчением: никто из них не любил привлекать к себе внимание и находиться в большой шумной компании.

— Хотите чем-нибудь перекусить, ребята? — в купе заглянула полная женщина, толкавшая перед собой тележку со всевозможными сладостями.

Естественно, мальчики не могли упустить такой возможности повеселиться, ведь многие из волшебных лакомств были с сюрпризами.Остаток пути пролетел незаметно, а, когда стало темнеть, ученики поняли, что подъезжают к Хогвартсу. Всю дорогу до замка Драко рассказывал друзьям все, что знал о Хогвартсе: все-таки, он не раз бывал здесь у крестного в гостях. Когда же они наконец-то подошли к дверям, лесничий Хагрид представил им Минерву МакГонагалл, профессора трансфигурации, которая провела их в Большой Зал, в котором вскоре появились привидения. Их выходки можно было бы назвать смешными, если бы те не стали запугивать бедных первокурсников всевозможными байками и сплетнями. Но вот Директор постучал по бокалу и начал речь, МакГонагалл внесла Шляпу, которую представила как Распределяющую, а сама Шляпа спела для первокурсников песню. Гарри огляделся по сторонам: некоторые старшекурсники не скрывали своей скуки и даже не делали вид, что все это им безумно интересно.

— Когда я назову ваше имя, вы подойдете ко мне, сядете на табурет и наденете шляпу, — произнесла та самая МакГонагалл. — Начнем. Аббот, Ханна.

Из толпы первокурсников вышла девочка с веселыми косичками.

— Хаффлпафф! — выкрикнула Шляпа.

Крайний правый стол взорвался аплодисментами. Каждый из тех студентов стремился поздравить первокурсницу, первую из отправленных в Хаффлпафф. Дальше шел сплошной поток студентов, каждый из которых попадал на тот или иной факультет. Гарри особо выделял тех, кто попадал на Гриффиндор. Первым, кто попал на факультет храбрецов, стал тот, кого Гарри вообще не хотел там видеть — Альнаир Блэк, потом, сразу же за ним, некая Лаванда Браун. Крайний левый стол так же тепло приветствовал новых учеников. Следующим были светловолосый мальчик Симус Финниган, а также лохматая девочка — Гермиона Грейнджер. Наконец Шляпа дошла до Невилла Лонгботтома и серьезно задумалась…

— Хаффлпафф, — прокричала она. Невилл улыбнулся и, чуть спотыкаясь, прошел к своему столу.

— Хаффлпафф — это не так уж и плохо, — Гарри легко шепнул Драко.

— Ты что?! — потенциальный слизеринец удивленно посмотрел на него. — Гарри, скажи, что ты шутишь! Это же самый непрестижный факультет во всей школе!

— Ой, да ладно тебе! Думаю, Невилл будет рад там учиться.

— Да? Ему-то, может, и ничего, а вот его родителям…

— Не для всех это важно, Драко, — Гарри перебил его: он-то знал, с каким усердием сводный брат старается оправдать возложенные на него надежды.

— Малфой, Драко.

Светловолосый мальчик, выпрямившись, прошел к табурету; тут же на него была надета Распределяющая Шляпа. Гарри стоял и ждал «вердикта» для Драко. Вот только долго ждать не пришлось.

— Слизерин!Новоявленный слизеринец слегка скривил губы в усмешке и прошел к своему столу. Он был явно доволен собой.А Гарри все ждал своей очереди, которая приближалась с каждым новым человеком. И вот сестры Патил прошли распределение.

— Поттер, Гарри! — наконец-то он услышал свое имя. Твердым шагом мальчик пересек пространство, разделявшее его и профессора МакГонагалл, и сел на табурет. Мгновение спустя на него была надета Распределяющая Шляпа.

«Ну-с, кто тут у нас? Юный Гарри Поттер», — раздался в голове Гарри чей-то голос.

«Эмм, здравствуйте», — Гарри просто не знал, что можно на это ответить.

«Куда же ты хочешь попасть, а, молодой человек?»

«А разве это не вы решаете?»

«Я, но главное — это не качества и способности человека, а сделанный им выбор. Так-так, посмотрим. Что ж, у тебя достаточно качеств, чтобы попасть и в Слизерин, и в Гриффиндор, вот только надо ли это тебе? Там ты явно не сможешь развить свои способности достаточным образом. Ты лидер, мальчик, а там уже есть претенденты на это звание — они затмят тебя… Да…»

«Затмят?»

«Конечно, и ты попадешь либо в их ближайшее окружение, что покажется тебе унизительным, либо в оппозицию, что забирает слишком много сил. В итоге у тебя не будет возможности развивать свои способности. А дано, поверь, тебе много… Хм, думаю, я знаю, что надо сделать. Очень хороший альтернативный вариант. Только помни, мальчик, — факультет нисколько не влияет на твои способности и твой характер».

— Хаффлпафф! — выкрикнула шляпа, и удивленные возгласы разнеслись по залу: такого не ожидал никто.

* * *

День, как показалось Гарри, прошел очень быстро, так как сегодня у него были «легкие» предметы — Травология и Чары вместе с Равенкло. С Драко Гарри виделся лишь мельком в Большом Зале: общих уроков у них было очень и очень мало. Наконец-то наступил вечер, и Гарри, сославшись на усталость, оставил однокурсников. Ему не хотелось покидать солнечную гостиную, потолок которой был выполнен в виде витража, складывавшегося в большой символ Хаффлпаффа, но, как говорил дед, дело есть дело.

— Кхм, — Гарри откашлялся, перед тем как отчетливо позвать крестного, — Сириус Блэк. — и почти тут же в зеркальце появилось отражение его крестного.— Ал, что-то слу… А, Гарри, — он слегка смутился, увидев в зеркале не того, кого ожидал.

— Здравствуй, крестный. — Гарри неуверенно начал. У них не было достаточно близких отношений, в основном из-за того, что отец и Сириус прохладно относились друг к другу и встречались очень редко. Но Гарри не знал причины отчуждения между ними, и, хотя он не любил Альнаира, крестный был ему симпатичен, да и обратиться с таким деликатным вопросом было больше не к кому.

— Да, Гарри, я тебя слушаю.

— Ммм, я не знаю, как начать, ну, в общем, слушай, — Гарри пересказал весь подслушанный им вчера разговор. Крестный, казалось, был потрясен.

— Я так и знал! — воскликнул он. — Я знал, что это старый пройдоха что-то задумал. Я же предупреждал Джеймса еще десять лет назад… Это точно он настроил Джеймса против меня.

— Ммм, крестный, — Гарри не знал, как реагировать на эти заявления.

— Гарри, послушай меня, — лицо Сириуса в зеркале нахмурилось, но он продолжил. — Никому об этом не рассказывай, я постараюсь сделать, что смогу. Значит, приворотное… Так и думал, что что-то здесь не чисто… Ладно, я подумаю, а ты будь осторожен.

— Хорошо, крестный, — лицо в зеркале исчезло, и Гарри спрятал зеркальце в карман мантии. Еще немного полежав в кровати, мальчик решил, что стоит вернуться к однокурсникам, с которыми он еще и не успел толком познакомиться. Улыбнувшись, Гарри вышел в гостиную. Он не был уверен, что поступил правильно, но точно знал, что ложь точно до добра не доведет.