Гермиона Грейнджер и Лабиринт Судьбы (гет)

Гермиона просто не понимала, что сейчас делать. Все произошло так неожиданно. Война закончилась. Те чувства, которые нахлынули на нее во время битвы, вдруг куда-то делись. Она смотрела на Рона совершенно равнодушными глазами. И впервые не знала, как поступить.

Сказать ему, что она ничего не чувствует? Но Рон такой мнительный! Он сразу воспримет это в штыки и их дружбе придет конец. Сказать, что она любит его? Это было бы неправдой. А врать Гермионе не хотелось.

Вот он идет навстречу, и Гермионе срочно нужно придумать слова. Но мысли пустые, ни единой фразы не всплывает в памяти. Рон подходит, обнимает ее, каким-то собственническим жестом, и легонько целует в нос.

Гермиона в шоке. Поцелуй в нос?! Такого она не ожидала.

— Все закончилось! Мы его победили!

Гермиона кивнула, ни в силах произнести ни слова. Она очень устала. Ей хотелось просто упасть на кровать, укрыться теплым одеялом и проспать несколько суток подряд.

— Прости, — произнесла она, наконец, осторожно отстраняясь, — я так устала, что сейчас упаду...

Рон нежно поднял ее на руки, и Гермиона чуть не лишилась чувств.

— Верни меня на землю, Рон.

Рон удивился, но не поджал виду. Он просто опустил Гермиону вниз и отошел.

— Я пойду, да?

— Да.

Рон ушел, оглядываясь и как-то странно хмурясь. Гермиона вздохнула. Что делать? Как ему сказать? Или ничего не говорить? Встречаться с ним дальше, выйти замуж и родить детей...

Гермиона вдруг представила, что на месте Рона ее лучший друг Гарри. Покраснев, она отбросила в сторону мысли о поцелуях с Гарри. А что, если на месте Рона и Гарри будет кто-то другой? Может, тот, кого она ненавидит больше всего?

Малфой. Она не терпит его всеми фибрами своей души. Но каково это, целоваться с ним?

Гермиона рассердилась на себя за такие мысли. Его семейка пыталась их всех убить, а она мечтает о поцелуях с ним?!

Мысленно отругав себя, Гермиона направилась на большую поляну перед Хогвартсом, где уже устанавливались палатки для ночлега. Было решено, что все участники войны сначала отдохнут, а потом уже отправятся по домам, пока новый директор и остальные преподаватели будут восстанавливать школу.

— Тебе помочь?

Гермиона вздрогнула и, выхватив палочку, обернулась. Увидев старуху, в потертой мантии и такой же потертой шляпе, Гермиона покраснела и убрала палочку обратно в карман.

— Простите?

— Ты запуталась. Я хочу тебе помочь.

Гермиона не могла понять, о чем говорит эта старуха.

— Мы знакомы?

Волшебница рассмеялась, обнажив на удивление крепкие белые зубы.

— Лично с тобой мы не знакомы, но я знаю о тебе все, Гермиона.

Девушку бросило в жар. Она снова потянулась за палочкой.

— Кто вы? Не приближайтесь ни на шаг, иначе пожалеете.

Старуха покачала головой.

— Я не хочу причинить тебе боль, дорогая. Я лишь хочу помочь тебе выбрать Путь.

— Путь? Я никуда не собираюсь. Вы ошиблись, — Гермиона развернулась, чтобы уйти, о следующие слова старухи заставили ее остановиться.

— Ты запуталась в своих чувствах. Ты не можешь признать, что тебе нравится Рон Уизли, но в то же время ты представляешь себя с Гарри Поттером и Драко Малфоем. Я помогу тебе выбрать одного из них.

— Что? — Гермиона не могла пошевелиться. Она ведь никому не говорила о своих фантазиях! Как эта старуха могла узнать, что она предавалась мечтанию о поцелуе с высокомерным Малфоем?!

— Девочка, дорогая, я помогаю далеко не всем. Ты должна быть счастлива, что я выбрала именно тебя.

— Я не знаю, откуда вы узнали о моих мыслях, но рекомендую не лезть не свое дело.

— Ты грубишь мне, потому что стараешься скрыть свой страх и неуверенность. Это понятно. Но я всего лишь хочу помочь тебе.

Гермиона посмотрела в сторону палаток, где Рон с Гарри что-то активно обсуждали, махая при этом руками. На другом конце поля, перед своей палаткой сидел одинокий Малфой. Возможно, он не хотел ни с кем разговаривать, ведь обычно Паркинсон всегда ошивалась рядом.

Долго раздумывать Гермиона не стала. Исключив вариант совместного проживания с Малфоем, она повернулась к старухе и задала вполне ожидаемый вопрос:

— Ну и кто же мне подходить больше? Рон или Гарри?

— Три пути, дорогая. Я покажу тебе три твоих судьбы.

Гермиона нахмурилась.

— А кто третий?

— Ты сама его выбрала.

Старуха кивнула в сторону одиноко сидящего Малфоя. Гермиона поджала губы и отчаянно замотала головой.

— Я его не выбирала. Он Пожиратель, слизеринец, заносчивый и он... ненавидит меня. Как и я его, — быстро уточнила Гермиона, но старуха пропустила ее слова мимо ушей.

Она достала из-под плаща трость и три раза покрутила ею в воздухе. Поле с палатками исчезло, и они оказались перед входом в большой лабиринт. Гермиона огляделась вокруг, но не могла узнать местность.

— Где мы? Что это за место?

Старуха засмеялась.

— Мы находимся у входа в один очень древний лабиринт. Он волшебный, но дорогу к нему знает только один человек — это я.

Гермиона не понимала, что говорит ей эта странная женщина, но всмотрелась вглубь дороги, которая вела в закрома лабиринта.

— Я ничего не вижу. Почему этот лабиринт окутан туманом?

— Это Лабиринт Судьбы. Туман скрывает от нас судьбы людей. Мы не должны их видеть, это запрещено.

— Но, тем не менее, я здесь и вы собираетесь показать мне мою судьбу?

— Ты — другое дело, — старуха завела Гермиону внутрь лабиринта, и девушка увидела перед собой три поворота. — Понимаешь, раз в сто лет, лабиринт открывается для одного посетителя. Для самого достойного, который запутался и не может выбрать для себя лучшую дорогу. Сегодня этот лабиринт открыт для тебя.

Гермиона поежилась. Она уже стала сомневаться в своем выборе. Зачем ей узнавать судьбу? Вот прямо сейчас и скажет этой старухе, что выбирает Рона и готова прожить с ним всю жизнь...

— Нет, дорогая. — Гермиона вздрогнула. — Не пугайся, здесь я легко могу прочитать любые твои мысли. И поэтому я говорю — нет. Лабиринт уже выбрал тебя. Ты должна пройти весь путь и узнать, с кем ты будешь остаток своей жизни.

— Но, Рон...

Старуха раздраженно тряхнула головой.

— Ты убеждаешь себя, что он твой самый лучший путь, но это не так. Ты должна узнать, а потом выбрать. Ведь если сейчас сделаешь неправильный выбор, то всю жизнь будешь несчастна. Ты хочешь быть несчастной?

Гермиона отрицательно покачала головой. Нет, она не хотела. И чем больше старуха говорила, тем больше Гермионе хотелось увидеть, какая жизнь ее поджидает.

— Ты должна выбрать один поворот. Войти в него. Тогда для тебя начнется жизнь. Ты проживешь тот отрезок времени, что отмечен тебе данным путем. Затем ты снова вернешься сюда. И так три раза. Три поворота. Ты готова?

Гермиона заметила, что у нее трясутся руки.

«Что это со мной? Надо успокоиться. Я должна узнать».

Она сделала шаг вперед.

— Куда мне идти?

— Куда хочешь. Но должна тебя предупредить: когда войдешь в поворот, то в новой жизни не будешь помнить ни обо мне, ни о лабиринте. Так нужно, чтобы ты не сделала ошибку.

Гермиона кивнула.

— Спасибо. Я... пошла.

Она решила обследовать все повороты по порядку. Самый первый поворот встретил ее с голубоватым сиянием. Туман расступился, пропуская девушку вперед. Гермиона зажмурилась и шагнула. Мир закрутился перед глазами калейдоскопом и взорвался красочным фейерверком.

Гермиона открыла глаза и осмотрелась. Она стояла в стороне от поля, на котором сейчас были расположены палатки для ночевки. Но почему она стоит? Последнее, что осталось в памяти — это то, как она направлялась к друзьям.

У четвертой палатки во втором ряду уже стояли Гарри и Рон и активно махали ей руками.

— Гермиона, иди к нам!

Это Гарри. Гермиона облизнула вдруг засохшие губы. Почему сердце делает кульбит при одном упоминании имени друга? Она же не могла в него влюбиться, он такой... Смелый, отважный, готовый на все, ради друзей.

Гермиона запустила руку в свои каштановые кудри. Да, она влюбилась, сама того не замечая. Вот почему ей было неприятно целоваться с Роном и чувствовать его руки на своем теле. Она просто любит Гарри.

Теперь нужно сказать об этом Рону. Учитывая его нежную натуру, необходимо подобрать нужные слова. Гермиона глубоко вздохнула и пошла к друзьям.

— Ты чего так долго? Застыла посреди дороги и не двигаешься. Задумалась?

Гермиона поморщилась. Рон — парень неплохой, но как возлюбленный он ей не подходил. И не до конца понимая, что она делает, Гермиона быстро выпалила:

— Рон, я тебя не люблю!

Пришлось тут же закусить губу, но Рон уже понял значение этих слов. Его лицо сначала побледнело, потом покраснело. Ноздри раздувались, как флаги на ветру. Ничего не отвечая, он развернулся и пошел прочь.

Гермиона поздно поняла свою ошибку и хотела броситься следом за другом, но Гарри удержал ее. Неожиданно для себя, да и для Гарри тоже, Гермиона кинулась ему на шею и зарыдала.

Гарри ничего не оставалось, как гладить подругу по волосам, одной рукой обнимая ее за талию. Так не вовремя в голову полезли мысли, что от Гермионы пахнет так вкусно... Мята и что-то кислое. Лимон?

Ему не хотелось отпускать девушку от себя. Он желал, чтобы этот момент продлился дольше, но следующая фраза просто поразила его.

— О, Гарри, прости... Просто... Просто я... Я не хотела так говорить, но... Я просто поняла, что люблю тебя!

Гарри стоял ошарашенный, словно на него только что вылили целый ушат ледяной воды. Желание, которое он мысленно произнес несколько секунд назад, вдруг осуществилось! Но как же быть с Роном?

Гарри пообещал подумать об этом потом и с необыкновенной нежностью поцеловал заплаканную Гермиону. Про себя он улыбнулся — у него уже входит в привычку целовать девушек, которые плачут.

Поцелуй длился не больше десяти секунд. Гермиона отстранилась и виновато всхлипнула.

— Мы должны как-то объяснить Рону. Я не хочу с ним ругаться, ведь он наш друг!

Гарри был согласен с девушкой, а потому собрался уже пойти к другу, но Гермиона повисла на его руке.

— Лучше мне пойти. Я обидела его...

Гарри все также не произнес ни слова. Он просто не знал, что сказать.

Гермиона глубоко вздохнула и пошла в сторону полуразрушенного замка — туда, где в данный момент гулял Рон.

Если сказать, что Рон был огорчен, значит не сказать ничего. Он был обижен, зол. Его сердце было разбито. Он любил Гермиону, начиная с четвертого курса. А сейчас... Он просто не знал, что делать.

За спиной послышались осторожные шаги и Рон обернулся. Один взгляд на Гермиону дал ему понять, что с ней у него нет общего будущего.

Гермиона переминалась с ноги на ногу, не зная, как начать разговор.

— Чего тебе нужно? — грубо спросил Рон, от чего Гермиона вздрогнула.

— Рон, я хочу извиниться. Я знаю, что своими словами причинила тебе боль, но...

— Ты ничего не знаешь! — неожиданно взорвался Рон. — Как ты можешь что-то знать, если делаешь такие глупые и абсолютно бессмысленные вещи? Я видел вас с Гарри! Я все понял!

— Рон!

Гермиона снова заплакала и вдруг оказалась в крепких объятиях Рона.

— Я дурак. Я не понимал своего счастья. Упустил его. Ты должна простить меня за то, что я не попытался сделать тебя счастливой.

Гермиона вытерла слезы. На ее лице появилась неуверенная улыбка.

— Рон, прошу, пойми. Я не хотела делать тебе больно.

— Я знаю. Просто... Это трудно — отпускать тебя.

Гермиона смотрела на свои грязные кроссовки и подумала, что их не мешает почистить. Она хотела думать о чем угодно, только бы не смотреть Рону в глаза.

— Хватит, Гермиона. Я уже не злюсь.

Гермиона осторожно подняла голову и посмотрела на друга.

— Рон, я...

Что хотела сказать Гермиона никто так и не узнал. На поле появилась Минерва МакГонагалл, новый директор Хогвартса.

— Уважаемые студенты! — разнесся по полю ее голос, усиленный с помощью магии. — Я попрошу всех удалиться в свои палатки. Завтра рано утром Хогвартс-экспресс отвезет вас по домам. Отдохните перед путешествием. Спокойной ночи!

Директор собралась уже уходить, но неожиданно увидела Рона и Гермиону. Она сразу подошла к ним.

— Мисс Грейнджер, мистер Уизли, вам тоже не мешало пойти поспать. Ваши родные и друзья уже ушли отдыхать, — внимательно посмотрев на друзей, МакГонагалл улыбнулась. — Увидимся с вами в новом учебном году.

Она развернулась и ушла в замок, а Рон протяжно взвыл.

— Новый учебный год? А то, что мы герои — не в счет?

Гермиона звонко рассмеялась.

— Рон, я думаю, что тебе поставят оценку по ЗОТИ без экзаменов!

Рон нахмурился. Самым проблемным предметов у него было зельеварение. И уж лучше бы по нему ему поставили зачет без сдачи экзаменов.

Гарри слышал приказ МакГонагал, но не спешил ложиться. Ему еще раз хотелось поговорить с Гермионой. Вдруг она не серьезно? С Роном они разговаривают уже довольно долго. А что, если они помирились? Гарри посмотрел на них и увидел, что Гермиона смеется. А несколько минут назад они обнимались.

Гарри вздохнул. У него нет шансов.

— Гарри, а где Гермиона?

Совсем незаметно к нему подошла Джинни и Гарри вздрогнул. Джинни! А как ей объяснить?

Чувства сменялись на лице Гарри и Джинни невольно рассмеялась.

— Ты такой смешной! О чем ты думаешь?

— Мне... Гермиона с Роном. Я... Джинни, ты меня любишь?

Красивое лицо рыжеволосой ведьмы вытянулось.

— Это очень странный вопрос, Гарри Поттер. Мне казалось, что мы уже все выяснили...

Как раз в этот момент подошли Рон с Гермионой и Гарри замолчал. Джинни, все еще хмурясь, обратилась к подруге:

-Ты не будешь против, если в нашей палатке заночует еще и Полумна? С ее палаткой случилось нечто странное...

— О, конечно, нет! — отозвалась Гермиона и улыбнулась. — Мальчики, спокойной ночи! — Гермиона быстро поцеловала Гарри в губы и убежала к палатке. Джинни округлила глаза и пошла следом за ней. Гарри покраснел.

— Пошли спать? Мне еще вещи утром собирать, — хмуро сказал Рон, и первый зашел в палатку.

* * *

Джинни ворвалась в палатку и, сложив руки на груди, как-то странно посмотрела на Гермиону.

— Что я только что видела?

Гермиона вздрогнула.

— Где?

— У палатки. Ты поцеловала Гарри Поттера!

— Э-э... Да, — кивнула Гермиона тряхнув непослушными кудрями. Джинни открыла рот и секунд пять не могла ничего сказать.

— Этот мир сошел с ума! А как же Рон?

Гермиона покраснела. Еще никогда ей не было так стыдно.

— Джинни, понимаешь...

— Нет, ты мне просто скажи: Рон не против? Он вообще знает?

— Как ты могла заметить — да, — съязвила Гермиона, но под строгим взглядом подруги тут же отвернулась. — Я совсем забыла, что вы с Гарри...

— О, не беспокойся. Еще вчера мы обо всем с ним поговорили.

— Но, когда? — удивленно воскликнула Гермиона, у которой весь вчерашний день был связан с битвой.

— Во время сражения с Пожирателями. Как сейчас помню, мы стояли спина к спине, и я сказала, что наши отношения просто не могут дальше продолжаться. Гарри согласился.

Гермиона облегченно выдохнула. Ссориться с подругой ей совсем не хотелось.

— Ты собрала вещи?

Джинни хмыкнула.

— После разгрома в нашей башне я смогла отыскать лишь пару мантий, да три учебника. А ты?

— Моя спальня не разрушена, а потому, я забрала все свои вещи, которые еле-еле уместились в моих трех чемоданах. Не знаю, как я завтра потащу их до вокзала...

Джинни снова хмыкнула.

— Магию еще никто не отменял.

Погасив свет движением руки, Джинни улеглась в спальный мешок. В этот момент в палатку заглянула Полумна.

— Я не поздно? Вы еще не спите?

Гермиона что-то промычала — во рту находились резинки для волос — и показала Полумне на спальный мешок рядом с Джинни.

Через несколько минут все устроились и тихо заснули. И только крики со стороны палаток Слизерина разрывали ночную мглу.

* * *

Утром, когда девочки проснулись, Гарри и Рон уже собрали свои вещи и сидели у палатки, греясь на солнышке. «Совсем, как коты», — подумала Гермиона. День был теплым, а потому Гермиона надела легкое ситцевое платьице. Джинни удивилась, но ничего не сказала. Ей казалось, что для такой одежды еще рановато. Да и Гермиону последний раз видели в юбке довольно давно.

МакГонагалл собрала студентов на поле ровно в десять часов утра. Она выдала им билеты на поезд и предупредила, что занятия начнутся как обычно — первого сентября.

— Мистер Поттер, на пару слов, — позвала она Гарри, когда все студенты уже взяли свой багаж и пошли на станцию. — Вчера ко мне прилетела сова от Министра...

Она была возмущена. Не успели еще расправиться с Темным Волшебником, а Министра Магии уже назначили.

— ...Министр, а им стал Кингсли, согласился принять вас на практику. Но, с условием: седьмой курс вы все же доучитесь.

— Кончено, проф... директор, — поправил себя Гарри и улыбнулся волшебнице. — Я буду рад.

— Хорошо, я передам ему ваше согласие. Ступайте, поезд отправляется через сорок минут.

Похлопав Гарри по плечу, она пошла в сторону замка, даже ни разу не оглянувшись. Гарри заметил, что она шла, сгорбившись, как старуха. Конечно, за последний год на ее долю выпало немало испытаний.

Когда Гарри подошел к каретам, чтобы уехать на станцию, он с радостью отметил, что весь багаж уже отослали. Что ж, не придется тащить два чемодана самому.

В карету, которую он занял, сели еще Гермиона, Джинни и Полумна. Рон с матерью и близнецами уехали вперед.

Гермиона сидела какая-то притихшая. Она не смеялась шуткам Джинни, не оспаривала мнение Полумны о мозгошмыгах. Гарри подсел ближе и шепотом поинтересовался:

— Что-то случилось?

Гермиона вздрогнула и подняла глаза. В уголках глаз уже блестели маленькие слезинки, и Гарри почудилось, что Гермиона вот-вот расплачется.

— Гарри, я совсем забыла... Я стерла родителям память, для них я больше не существую. А ехать к Рону... это будет странно, тебе не кажется? Я даже не знаю, что мне теперь делать...

Решение не заставило себя ждать. Гарри не собирался упускать удачу, которая легла ему прямо в руки, а потому быстро пригласил Гермиону пожить у него.

— Дом, который достался мне от Сириуса... Он пустует, и я думаю, что нам там будет очень уютно. Можно еще Рона и Джинни в гости пригласить...

Джинни встрепенулась, услышав свое имя.

— Я обязательно погощу у вас. Если, конечно, мама отпустит. Ты же знаешь, сейчас, когда Фред тяжело ранен... Она боится, что он не выживет и вся на нервах...

— Его ведь уже отослали в больницу Св. Мунго? — Джинни кивнула. — Значит, вылечат. Вот увидишь, через неделю Фред уже снова будет донимать всех своими шутками, — успокоила Гермиона подругу и поблагодарила Гарри за приглашение. Ей и в самом деле было приятно получить от него такое предложение, тем более что она могла провести с ним больше времени и утвердиться в своих чувствах.

Гарри тоже был рад тому, что Гермиона так быстро согласилась на его предложение. Он, если честно, вообще думал, что девушка сожалеет об их вчерашнем поцелуе.

Всю оставшуюся дорогу они проехали молча. Только Джинни и Полумна о чем-то разговаривали в полголоса.

А у поезда друзей уже ждал Рон. Он уже погрузил весь их багаж и просто стоял у входа в вагон.

— Чего так долго?

— МакГонагалл хотела поговорить, — ответил Гарри. Он был не расположен говорить, а Рон этого не замечал. Он что-то рассказывал, отчаянно жестикулируя, отчего Гермионе пришлось на него прикрикнуть.

Поезд отъехал ровно в одиннадцать. Друзья уже сидели купе, которое Рон занял заранее, и обсуждали следующий учебный год. Как ни странно, всем хотелось вернуться в школу. Даже Рону, который немного дулся на директора, но все же относился с уважением к ее решению.

Поезд мчался в Лондон, а друзья, которые уже устали болтать обо всем на свете, просто сидели и смотрели в окна на проплывающий мимо пейзаж.

* * *

Дом на площади Гриммо оказался сильно запущенным. Видимо, Кикимер, который все это время находился в роли полноценного хозяина, решил не утруждать себя уборкой. Гермиона смахнула со своего плеча паутину и поморщилась.

Предстоит много работы и Гермиона, которая просто знала, что Кикимер не будет ее слушаться, умоляюще посмотрела на Гарри. Тот кивнул. Ему тоже не нравился такой беспорядок и он решил серъезно поговорить с эльфом.

Перешагивая через клубы пыли, Гермиона поднялась на второй этаж и заняла спальню, в которой ночевала все прошлые разы. В ней все осталось так, как оставила ее Гермиона год назад. Очевидно Кикимеру было противно заходить в комнату, в которой «жила грязнокровка». Что ж, Кикимеру придется терпеть — теперь она снова будет здесь жить.

Гермиона, гостя у миссис Уизли, смогла выучиться хозяйственной магии и сейчас умело применяла ее на практике. Вскоре ее комната засияла от чистоты, в воздухе витал слабый аромат сирени. Все книги и вещи были разложены по своим места. Гарри присвистнул, когда увидел, как преобразилась комната подруги.

— Можно, я тоже буду здесь ночевать? В моей спальне, под одеялом, лежат дохлые крысы.

Гермиона натянуто улыбнулась и пошла убирать спальню друга. Вскоре и там все блестело.

— А где Кикимер? — поинтересовалась девушка, когда Гарри закончил восхищаться ее работой.

— Я заставил его прибрать на кухне и приготовить нам съедобный обед. Надеюсь, что он признал во мне хозяина и выполнит мой приказ.

Гермиона тоже надеялась на это, потому что только сейчас поняла, как сильно она проголодалась.

Кикимер не огорчил. Он заставил кухню сиять, словно многогранный алмаз, а на столе уже стояли разнообразные блюда. Гермиона услышала, как заурчал ее желудок и от смущения на ее щеках появились алые пятна.

Эльф поклонился Гарри, проигнорировав Гермиону, и пригласил того за стол. Гарри взял девушку за руку и они прошли на кухню вместе. Гермиона успела заметить, как скривилась мордочка эльфа.

Обед прошел в молчании. Говорить особо было не о чем, поэтому Гермиона полностью сосредоточилась на супе.

Гарри подул на ложку, чтобы немного остудить горячий суп и украдкой взглянул на Гермиону. Как же она была прекрасна! Ее длинные волнистые волосы спускались по спине до самой поясницы, карие глаза блестели, губы подрагивали в улыбке, словно она вспоминаа что-то очень хорошее. Изыщным движением руки она поднесла ложку с супом ко рту и вздрогнула, пролив злосчастный суп себе на колени.

Ложка Гарри, которая и произвела тот самый шум, напугавший Гермиону, упала в тарелку, подняв бырзги. В итоге Гарри тоже оказался измазанный супом.

За столом разнесся громкий смех. Так и не дообедав, но с отличным настроением, друзья пошли наводить порядок в остальных комнатах. Смех звучал еще очень долго.

* * *

Поцелуй длился около минуты и Гарри отстранился, Гермиона обиженно заворчала. Засмеявшись, Гарри притянул девушку к себе и снова прижался своим ртом к ее губам. Гермиона замулыкала от удовольствия и сильнее прижалась к мужскому телу, потеревшись холмиками груди о его свитер.

Прошло три недели с того момента, как они уехали из Хогвартса. И все это время Гермиона и Гарри не отходили друг от друга дальше чем на пять метров. Их любовь, казалось, развивалась со скорость света, так сильно они обожали друг друга.

Но ни смотря ни на что, Гермиона так и не позволила себе такой роскоши, как секс. Она постоянно чего-то боялась, слёзно извинялась перед Гарри и уклончиво говорила что-то о том, что «до свадьбы ни-ни».

Гарри никак не мог понять, откуда у Гермионы такие древние жизненные позиции. Он делал для нее все: покупал книги, украшения, одежду (у Гермионы почти ничего не было, кроме того, что она вывезла из Хогвартса). Он водил ее в кино, в рестораны. Он приходил в ее спальню каждый вечер и пытался соблазнить, но Гермиона не сдавалась. Такая железная сила воли его поражала и добавляла уважения к девушке.

Но больше так продолжаться не может. Он можчина и потребность в плотских утехах у него в крови.

Двадцать второго мая, когда день уже заканчивался и на улицу опустились сумерки, Гермиона сидела в обновленной гостиной и читала какой-то увлекательный любовный роман. Гарри сегодня проходил парктику под руководством самого Министра. Вскоре он уже должен был возвратиться и Гермиона коротала время до его возвращения.

Внезапно камин вспыхнул зеленым и из него, отряхиваясь, вышел Гарри. На его лице блуждала странная улыбка. Гермиона отложила книгу и встала, чтобы поприветствовать любимого.

Ничего не говоря, Гарри встал на левое колено перед Гермионой и протянул ей футляр на раскрытой ладони. Гермиона нахмурилась.

— Гарри, что с тобой? Что ты делаешь?

— Выходи за меня.

— Что? — Гермиона опешила и забыла, что надо дышать.

— Выходи за меня.

Гермиона протянула руку и, взяв футляр, осторожно его открыла. Возглас удивление пронесся по комнате.

— Но, Гарри! Это же...

— Это бриллиант. И я очень хочу, чтобы он сиял на твоем безымянном пальчике.

Гермиона аккуратно вытащила кольцо и замерла.

Гарри поднялся, забрал у девушки кольцо и надел его на ее палец.

— Ты будешь моей женой?

— Да, — прошептала Гермиона и Гарри страстно овладел ее губами.

Свадьбу решили сыграть через месяц, на что миссис Уизли недовольно заворчала. Ей казалось, что пока они не окончили школу ни о какой свадьбе не может быть и речи. Но Гарри был не преклонен.

Миссис Уизли сдалась. Она была рада, что будущие молодожены обратились к ней за помощью, и нисколько не обижалась на Гермиону за то, что она не с Роном.

Попеременно поздравляя с помолвкой, семейство Уизли предлагало свои услуги. Джордж с Фредом предложили сделать незабываемый фейерверк.

Фреда выписали из больницы неделю назад. Во время битвы он был сильно ранен, и никто не надеялся на то, что он поправится. Но целители сотворили чудо: Фред стоял рядом с братом и о войне ему напоминал лишь тонкий шрам, идущий от левого уголка губ и скрывающийся где-то под одеждой.

Гермиона принимала любую помощь. И когда миссис Уизли предложила провести свадьбу в «Норе», она с радостью согласилась.

Новая «Нора» — хотя теперь называть этот прекрасный дом «Норой» язык еле поворачивался — была великолепна. Это уже был не просто покосившийся от постоянных достроек домик, это было целое поместье. Оно было отстроено на денежные средства Рона, которые Министерство ему выделило за активное участие в войне с Волдемортом.

Гермиона все еще не могла привыкнуть к новому виду дома. Выкрашенный в белый цвет, с темно-коричневой черепицей, он напоминал Гермионе дом ее родителей. Предательская слеза потекла по ее щеке, но девушка ее быстро смахнула.

Спустя неделю после финального сражения с Волдемортом, новый Министр Магии Кингсли Шеклболт предложил Гермионе свои услуги. Он пообещал помочь ей в вопросе с родителями. Но, к великому сожалению Гермионы, у него ничего не вышло. Великий мастер по изменению памяти, он не смог вернуть ее родителям Героини Войны. Гермионе пришлось распрощаться с прошлой жизнью и навсегда остаться в магическом мире.

Как бы плохо не было Гермионе от потери родителей, она была счастлива, что нашла свою любовь. Гарри был именно таким принцем, о котором она мечтала всю свою жизнь. И не смотря ни на что, она радовалась предстоящей свадьбе, хоть она и была преждевременной.

Вечером, когда они с миссис Уизли договорились о закусках и свадебном платье, — до свадьбы еще целый месяц, а миссис Уизли уже стояла на ушах от предстоящего празднества — Гермиона сидела в мягком кресле в гостиной с любимой книжкой в руках.

— А вы времени зря не теряете, — пошутила Джинни и села на подлокотник. Гермиона улыбнулась.

— Я уже надоела Гарри постоянными просьбами о разговорах с Кикимером. Вот видимо Гарри и решил сделать меня хозяйкой, — ответила Гермиона. Джинни хмыкнула и наклонилась к уху подруги.

— Скажи, а вы уже спали вместе?

— Что?

Гермиона покраснела и тряхнула головой, чтобы волосы закрыли ее смущенное лицо.

— Я спрашиваю, был ли у вас секс?

— Я тебя услышала, Джинни. Нет, не был.

Джинни резко выпрямилась.

— А ты уверена, что Гарри женится на тебе исключительно по огромной любви?

Гермиона уверенно кивнула, но что-то в словах подруги заставило ее насторожиться.

— Гермиона, его притягивает лишь запретный плод! Он же мужчина и не может жить без секса!

— Джинни, — Гермиона отложила книгу и встала. — Не думаю, что этот разговор уместен.

— Сними розовые очки. Вы вместе месяц, а все еще по разные постели находитесь. Как думаешь, долго он протянет? Вот и я думаю, что только до скорой свадьбы.

Гермиона отвернулась и смотрела на огонь в камине.

— Прости, — вздохнув, снова сказала Джинни. — Просто странно все это. Еще и кольцо на твоем пальце... Я не завидую, просто странно все...

Она тихо вышла из гостиной, а Гермиона еще некоторое время стояла и размышляла над словами подруги.

* * *

Гарри никак не мог уснуть. Сначала он выслушал от миссис Уизли целую лекцию о поспешной женитьбе, затем мистер Уизли позвал его на разговор «по-мужски». Вечером привязался Рон, просил рассказать ему, «чем это они таким занимались целый месяц, что решили так спешно жениться». Близнецы только загадочно улыбались и хлопали его по плечам.

Еще совсем немного, какой-то месяц, и они с Гермионой будут мужем и женой. Законными супругами и тогда она не сможет отказывать ему в его законных правах.

Гарри льстило то, что Гермиона ответила согласием на его предложение. Он гордился, что его женой станет самая умная волшебница его поколения. Хоть с ней бывало порой скучно, но все же ее знания не раз спасали их из беды. Да и хозяйкой она станет отличной.

В это же время Гермиона думала о том, какая из нее получится хозяйка. Она почти ничего не умеет. И если сравнивать ее с Молли Уизли, то Гермиона проигрывает по всем пунктам. Да, она замечательная и умная волшебница, но только не в том случае, когда вопрос касается домоводства. Ну а то, что она прибрала дом на площади Гриммо — всего лишь заслуга Кикимера. Слушаясь своего хозяина, Гарри Поттера, он выполнил всю самую грязную работу. А расставить вещи по местам Гермионе не составило труда.

Но быть миссис Поттер с недавнего времени стало самой главной мечтой каждой девушки. Гермиона была благодарна судьбе за то, что она сделала ей такой подарок. Стать женой Героя — это честь. А стать любимой женой героя — это счастье.

Единственное, что беспокоило Гермиону — это слова Джинни. Стоит прислушаться? Или наплевать на все и выйти замуж, позабыв обо всем на свете? Но разве свадьба не поспешная? Джинни в какой-то степени права и все это выглядело подозрительно. Гермиона откинулась на подушки и закрыла глаза. Ну и пусть. Девственность — не самое важное в жизни человека. Главное то, что они будут вместе.

* * *

Утром все проснулись со страшной головной болью. Никто не мог понять, в чем причина, пока миссис Уизли не нашла на кухне осколки небольшой пробирки и пятно от уже высохшего зелья.

— Фред! Джордж! — она была разгневана и потому близнецы не спешили появляться. — А ну выходите! Быстро!

Вся семья собралась на кухне: мистер Уизли намотал большое полотенце себе на голову, Джинни растерянно потирала глаза и пыталась сообразить, что нужно выпить, чтобы боль прошла. Гарри и Рон вышли прямо в пижамах — так хотелось посмотреть на разгром, который сейчас учинит миссис Уизли.

Близнецы появились спустя две минуты. Они виновато опустили головы и старались не делать резких движений.

— Кто, скажите мне, кто догадался оставить это зелье на столе? И, вообще, что это такое?!

Фред посмотрел на Джорджа. Тот округлил глаза и что-то прошептал.

— Прости, мам, — хором отозвались близнецы.

— Что это за зелье? — допытывалась миссис Уизли, грозно сверля сыновей взглядом. Рон, стоявший за спиной матери, поморщился и вздрогнул.

— Это экспериментальное зелье...

— ...которое мы хотели подарить Гермионе...

— ...в честь помолвки с Гарри...

Они, как обычно заканчивали друг за другом фразы, и это еще больше разозлило миссис Уизли.

— Какое еще зелье? Вы хотели заставить Гермиону мучиться от головной боли?!

Близнецы переглянулись и вздохнули.

— Мам, это зелье для предохранения от беременности...

Фред шептал так тихо, что его услышала только рядом стоявшая Гермиона. Она густо покраснела.

— Что? — переспросила миссис Уизли и Гермиона поспешно вышла вперед. Она не хотела, чтобы это слышал кто-то еще.

— Миссис Уизли, я думаю, что не стоит сильно ругать их. Они просто хотели сделать мне приятное, — произнесла Гермиона и послала близнецам убийственный взгляд.

Мать семейства в последний раз посмотрела на сыновей и взмахом волшебной палочки убрала осколки. Все разошлись по своим комнатам одеваться и пить зелья от головной боли, а близнецы подошли к Гермионе.

— Прости, мы не знали, что будет такой побочный эффект.

— Мы не думали его разбивать, скорее всего это сделал один из садовых гномов.

Гермиона, все еще пунцовая, насмешливо фыркнула:

— Интересно, как садовый гном смог пробраться в дом? Вы обманщики и вредители! — Гермиона тряхнула головой и гордо вышла из кухни.

Спустя некоторое время семейство снова собралось в почти полном составе: не хватало Билли, Чарли и Перси.

Миссис Уизли, после утреннего происшествия, игнорировала близнецов. Они пытались пошутить, но один взгляд матери заставлял их замолчать.

Весь день они извинялись то перед матерью, то перед Гермионой и от каждой получали либо убийственный взгляд, либо фырканье. Но на следующий день их снова привечали с улыбками, смеясь над их шутками и приколами.

* * *

— Гермиона, ты готова? — миссис Уизли протянула девушке горшок с летучим порохом. Сегодня они собрались в магазин за свадебным платьем. Гермиона хотела сшить его самостоятельно по выкройкам, но стежки даже с помощью магии получались неровными, а нитки постоянно рвались, поэтому она забросила эту идею. Миссис Уизли любезно предложила сходить с Гермионой в самый лучший магазин одежды. Мужчин они оставили дома.

Попав в Косой переулок, Гермиона первым делом пошла в банк. У нее было в наличии тридцать галлеонов, и как она подозревала — этого могло быть недостаточно.

Миссис Уизли тоже сняла кое-какие средства. После войны, в которой участвовало все семейство Уизли, сейф в банке «Гринготтс» заметно пополнился золотыми монетками. Так Министр выражал благодарность за активную помощь в битве с Волдемортом и его последователями. Да и в скором времени Артуру Уизли хотели дать повышение, от которого глава семейства сначала планировал отказаться.

Сейфы были опустошены, а в карманах приятно звенели монетки. Женщины шли в сторону самого популярного магазина одежды — «Твилфитт и Таттинг».

— Гермиона, а кто будут твоими подружками на свадьбе? Надо успеть послать им приглашения...

Гермиона не успела ответить: они зашли в магазин, и от обилия одежды у нее зарябило в глазах.

— Добрый день! Добро пожаловать в магазин волшебной одежды! — поприветствовала их сама хозяйка магазина Августа Твилфитт. — Я могу вам помочь?

Гермиона кивнула и миссис Уизли пояснила:

— Нам нужны свадебные платья.

Хозяйка презрительно оглядела миссис Уизли и Гермиону. Но как только она увидела на пальце Гермионы кольцо с огромным бриллиантом, ее губы сразу растянулись в приветливой улыбке.

— Проходите в соседний отдел. Свадебными нарядами занимается моя сестра Агата Таттинг.

Миссис Уизли потянула Гермиону в сторону, куда им указал хозяйка. В отделе свадебных платьев их встретила вторая хозяйка.

Сложно было назвать этих женщин сестрами. Если Августа была полнощекая, румяная, с искрящимися глазами, то Агата была ее полной противоположностью. Ее иссиня-черные волосы были собраны в небрежный пучок, глаза скрывались за огромными очками, а сама она походила на скелет, обтянутый кожей.

— Добрый день, — проскрипела Агата Таттинг, окидывая взглядом посетительниц. Миссис Уизли почувствовала, что у нее начал дергаться глаз.

— Миссис Таттинг..., — начала было Гермиона, но женщина прервала ее, взмахнув костлявой рукой:

— Мисс Таттинг. Я, в отличие от своей сестры, не заковала себя в эти ужасные цепи под названием «Брак».

Гермиона изумленно посмотрела на Агату. Эта женщина помогает другим надеть на себя «ужасные цепи», а сама даже не знает, что это такое?! Поверить в это было не так уж и сложно, учитывая, как хозяйка разговаривала с посетителями.

От нее за километр несло неприязнью и презрением. Но, не смотря на эти недостатки, она выбрала отличное платье для Гермионы.

Примерка платья заняла не больше десяти минут и вскоре миссис Уизли, улыбаясь и обмахиваясь платком, вышла из магазина. Следом за ней неспешно шла Гермиона, которая все еще находилась в шоке от купленного наряда.

Сверясь со списком, миссис Уизли улыбнулась.

— Мы все купили, теперь может отправляться домой.

Дома их уже поджидали голодные мужчины. Миссис Уизли, уходя за покупками, забыла приготовить обед. Сейчас, извиняясь и отгоняя от плиты семейство, она быстро накрывала на стол. Между делом она рассказывала про посещение магазина волшебной одежды.

— Слишком суровые и горделивые, но одежда у них шикарная! Я рада, что мы купили платье именно там...

Обед прошел в оживленной беседе, каждый хотел оставить на этой свадьбе свой след. Фред и Джордж сразу согласились организовать фейерверк, да такой, «которого никто никогда в жизни не видел». Джинни обьявила, что украсит весь дом цветами и создаст самый красивый букет для невесты. Рон, с недовольной миной, пообещал матери, что приберет дом и свою комнату в частности. На свадьбу собирались прибыть Билл и Флер, Чарли, Невилл Лонгботтом, Полумна Лавгуд и многие другие. Поэтому миссис Уизли заботилась о чистоте и старалась составить план, по которому она распределит всех гостей в комнаты.

Свадьба приближалась, и волнение с каждым днем нарастало. За неделю до праздества прибыла чета Уизли-младших.

— О, Гарри! — произношение Флер стало намного лучше с тех пор, как она вышла за второго сына миссис Уизли — Билла. — Я так счастлива за вас! Гермиона, тебе несказанно повезло!

Гермиона не особо жаловала Флер, но вежливо ее поприветствовала. Приветствие для Билла было сдобрено улыбкой и крепким объятием.

— Я, конечно, рад за вас и искренне поздравляю, но не рановато-ли? — простодушно поинтересовался Билл, пожимая руки братьев. — Хотя, это дело молодое — мы с Флер тоже решили долго не тянуть...

Послышался смешок, и миссис Уизли грозно взглянула на дочь.

— Джинни, проводи Билла и Флер в их комнату. Пускай отдохнут. А потом ты покажешь им дом.

— Да, мам, — понуро согласилась Джинни и пошла вперед, показывая дорогу. Флер не переставала восклицать, восхищаясь новым домом свекрови. Когда компания скрылась из виду, миссис Уизли вздохнула.

— Когда же у меня появятся внуки? Еще бы Чарли женился...

Но Чарли, видимо, собирался остаться холостяком и миссис Уизли из-за этого сильно огорчалась.

* * *

— Полумна, помоги мне украсить волосы Гермионы вот этим цветком, — Джинни протянула небольшой цветочек, похожий на ромашку. Полумна ловко прикрепила его к аккуратно уложенным кудрям и отошла на пару шагов, чтобы полюбоваться на свою работу.

Сегодня, пятого июля тысяча девятьсот девяносто восьмого года, Гермиона, наконец-то, выходила замуж. За последний месяц она и миссис Уизли успели сделать многое, в том числе и надоесть многочисленному семейству разговорами о предстоящем торжестве. Они все время что-то загадывали, планировали, перегадывали. Несколько раз изменяли праздничное меню, меняли расположение гостевых спален и переписывали приглашения. Им активно помогала Джинни, но вскоре ей это занятие надоело, и она наблюдала со стороны, заявив, что поможет Гермионе сделать прическу.

Невеста заметно нервничала и мяла юбку своего свадебного наряда, что совсем не нравилось миссис Уизли:

— Перестань, Гермиона! Ты испортишь платье!

Оставив платье в покое, Гермиона принялась за украшения. Кольцо, браслет и серьги стали жертвами беспокойствия юной невесты.

В мужской комнате Гарри трясущимися руками застегивал рубашку. Он тоже нервничал, размышляя над поспешным предложением. Этот вопрос не волновал его вплоть до сегодняшнего дня.

Но если он сейчас пойдет на попятную, то сильно огорчит миссис Уизли, которая целый месяц старалась для них, как для собственных детей. Она потратила кучу денег и времени, чтобы организовать шикарный прием и отменное празднество.

Прозвенел звонок — знак, который миссис Уизли специально подала для жениха и невесты. Знак, означающий, что волшебник, который сочетает их узами брака, уже прибыл. Нужно поторапливаться.

Гарри быстро накинул пиджак, завязал галстук и посмотрелся в зеркало. Все было в порядке, можно отправляться в сад.

Как всегда, миссис Уизли накрыла столы в улице. Она решила, что в такую прекрасную погоду — теплое яркое солнышко и слабый ветерок — праздновать надо только в их любимом саду.

Гости уже ждали жениха и невесту. Они в нетерпении мяли платки, поправляли платья, костюмы и прически. Казалось, что только Полумна оставалась безмятежной — она спокойно смотрела на украшенный цветами порог дома, где в скором времени должна была появиться Гермиона.

И она появилась: в белоснежном платье и искусно уложенными волосами, похожая на принцессу из сказки про Золушку. Гости замерли, любуясь Гермионой, будто только сейчас сошедшей с картинки детской сказки.

Недаром «Твилфитт и Таттинг» назывался магазином волшебной одежды. Платье невесты сверкало, словно было украшено миллионом бриллиантов. Юбка развевалась на ветру, широкие рукава с разрезом у локтя спускались до колен. В руках невеста держала маленький букет из незабудок и флоксов*. На безымянном пальце переливалось всевозможными цветами кольцо.

Следом за Гермионой вышел Гарри в строгом черном костюме. Ради праздника он постарался уложить свои непослушные волосы, но они все равно стояли торчком.

Вместе, взявшись за руки, Гарри и Гермиона подошли к маленькому столику, используемый волшебником в качестве алтаря. Маг улыбнулся подошедшей паре и поднял руки. Он что-то начал читать из книги, лежавшей на столе, и руки невесты с женихом обвила золотая нить.

— Гарри Джеймс Поттер, берешь ли ты в жены Гермиону Джин Грейнджер? — прогремел голос мага над садом. Гарри кивнул.

— Беру.

— Гермиона Джин Грейнджер, берешь ли ты в мужья Гарри Джеймса Поттера?

— Беру...

— Клянетесь ли вы быть друг с другом до самой смерти, не предавая, любя и защищая друг друга?

— Клянусь.

— Клянусь...

Маг опустил руки на книгу.

— Я связываю вас священными нитями брака. С данного момента вы — муж и жена!

Золотая нить, окутавшая руки Гарри и Гермионы, ярко вспыхнула и пропала. И лишь в книге мага появились имена только что поженившейся пары.

Гости принялись громко аплодировать и Гарри поцеловал Гермиону, крепко обняв и прижав ее к себе.

По очереди подходя, молодоженов поздравляли их друзья и знакомые. Кто-то уже танцевал в специально отведенной зоне, а кое-кто сидел за небольшим столиком и дегустировал алкогольные напитки.

Полумна в свойственной ей манере высказала свое мнение по поводу этой свадьбы. Она с самого начала была против и пыталась отговорить Гермиону от опрометчивого шага. Девушке казалось, что молодожены не подходят друг другу.

Гермиону немного обидело поздравление Полумны, но она промолчала. Все знали, что у этой волшебницы свой взгляд на определенные вещи и поэтому никто никогда не обращает на нее внимание.

Но если не считать поздравления Полумны, праздник получился идеальный. Гости искренне радовались за Гарри и Гериону, желали им счастья, удачи и, к неудовольствию молодоженов, детишек. Гермиона покраснела, про себя отмечая, что детей ей иметь пока рановато.

— Ах, деточка, посмотри на них! — миссис Уизли обняла Гермиону. Ее слегка покачивало, очевидно, вино, которое закупил Гарри в Лондоне, сильно ей понравилось. — Ваша свадьба — шикарный праздник! Жаль, что ты не вышла замуж за Рона. Он очень на это надеялся. Да и вся наша семья расчитывала, что ты будешь именно с Роном...

Гермиона замерла, стараясь не пропустить ни слова. Подвыпившая Молли болтала без остановки.

— Рон злится на тебя, дорогая. Он обижен. О, не удивлюсь, если он будет вам мстить. Ты заметила, что на празднике его нет?

Гермиона заметила. Она также заметила то, что Молли тоже была не в восторге от их с Гарри свадьбы.

Получается, что и Джинни затаила обиду? Гермиона вспомнила, как язвительно она отзывалась о предстоящей свадьбе. Как пыталась отговорить ее. Стоит ли расчитывать на то, что завтра они будут приветствовать их? Называть своими друзьями? Может, они надеялись, до последнего дня, что они передумают?

И почему у Молли Уизли такой длинный язык?!

Гермиона старалась не расплакаться. Она слушала фразы, которые миссис Уизли ни за что бы не сказала, будучи трезвой. Да и тот факт, что она напилась, говорит только об одном: она тоже злиться на Гермиону.

Извинившись, Гермиона отошла в сторону.

— Почему ты грустишь? — Джинни сложила руки на груди и неодобрительно посмотрела на Гермиону. — Это же твой праздник!

— Джинни, скажи, ты не одобряешь наш брак?

Вопрос огорошил Джинни, но она спокойно ответила:

— Если бы я его не одобряла, меня бы здесь не было. Но я не уверена, что ты сделала правильный выбор. Пойми, это на всю жизнь...

Гермиона опустила голову и кивнула. Да, она все понимала. Но что-то, какая-то неведомая сила, тянула ее к Гарри. Не к Рону, к которому у него были теплые чувства и с которым она даже хотела встречаться... Просто в тот день, третьего мая, что-то изменилось. Нежность и теплота к Рону пропала, а вместо них появилась любовь к Гарри. Все так неожиданно и туманно. Как будто она что-то забыла. Забыла то, что так разительно изменило ее судьбу.

Праздник продолжался и Гермиона, чтобы не вызывать лишних сплетен — гости уже стали шептаться — подошла к Гарри. Он сразу пригласил жену на танец.

— Ты чем-то расстроена, — заметил Гарри, обнимая Гермиону за талию. Та покачала головой и улыбнулась.

— Я счастлива.

Гарри в этом сомневался.

— Дорогая, теперь я твой муж и я должен знать, что тебя расстроило.

Гермиона на секунду отстранилась в танце от Гарри. Ответ не замедлил себя ждать.

— Ты видел сегодня Рона? Он помогал тебе собраться?

Гарри оцепенел и забыл о танце. Они стояли посреди танцевального круга, пока Гермиона не взяла его за руку и не отвела к небольшому пустующему столику.

— Гарри?

Его лицо не выражало никаких эмоций. Надежды Гермионы на положительный ответ стремительно таяли. И рухнули, когда прозвучало одно лишь слово:

— Нет.

Но почему?! Он же сказала, что все понял, он уверял ее, что все в порядке! За весь месяц, которые они с Гарри провели у Уизли, Рон не высказал своего гнева или обиды ни разу!

— Гарри! Мы должны поговорить с ним!

Гарри покачал головой и взял Гермиону за руку.

— Не нужно. Сегодня наш день. Наслаждайся. А завтра мы подумаем над этим вопросом.

Гермиона немного помялась. Совесть не позволяла ей отворачиваться от друга, но она не хотела, чтобы праздник был испорчен. Вздохнув, она согласилась с мужем.

Остаток вечера прошел в веселье, поглощении алкоголя и танцах. Гермиону приглашали все мужчины, каждому хотелось покружиться с ней в вальсе. В итоге она раскраснелась и звонко смеялась. К концу празднования к ним вышел Рон. Он тоже был навеселе, и оставалось гадать, где он смог так напиться.

Буркнув что-то жениху и невесте, Рон плюхнулся рядом с матерью, и они вместе стали уничтожать оставшиеся запасы вина.

Многие гости уже разошлись по спальням и Гермиона, покосившись на Гарри и убедившись, что он занят разговором с Невиллом, увела Джинни в сторону.

— Ты обещала мне помочь...

Джинни понимающе кивнула и они тихо, чтобы никто не заметил, ушли в спальню, отведенную для молодоженов.

Джинни помогла Гермионе снять платье и расчесала ей волосы. Аккуратно взмахнув палочкой, Джинни убрала макияж с лица и протянула баночку с кремом. Гермиона молча приняла ее и принялась наносить на лицо увлажняющий крем. Все происходило молча. Наконец, Джинни вытащила маленький пузырек из кармана и поставила перед подругой.

— Это от Фреда и Джорджа. Они доработали зелье, и теперь ты можешь его принять. Не думаю, что вам сейчас нужен ребенок.

— Спасибо, Джинни, — покраснела Гермиона и прочитала прилагающуюся к зелью записку. Надо выпить после совершения акта. Все просто.

В коридоре послышались голоса. Гермиона нервно сглотнула и затравлено посмотрела на Джинни. Та ободряюще подмигнула и подала Гермионе полупрозрачный пеньюар.

— К первой брачной ночи готова, — сделала вывод Джинни и, усмехаясь, вышла через вторую дверь.

Первая дверь распахнулась, и в проеме показался Гарри. Гермиона натянуто улыбнулась. В ту же секунду все двери были опечатаны различными заклятиями, а Гарри стоял рядом с Гермионой и гладил ее плечи.

— Ты такая красивая, — прошептал он и прижался к ее рту своими губами. Он сминал ее губы в жадном поцелуе, лаская руками ее шикарное, чуть угловатое тело. Его ладони не пропускали ни единого миллиметра. Продолжая целовать Гермиону, Гарри одной рукой приживал ее к себе, а вторую просунул под пеньюар и сжал, отнюдь не нежно, ее девичью грудь.

Гермиона дернулась от боли, но Гарри держал ее слишком крепко. Когда губы Гарри переместились к ее шее, девушка закусила губу, стараясь не расплакаться.

Гарри подхватил Гермиону на руки и понес ее на кровать. Кинув, немного не аккуратно, ее на матрас, Гарри быстро скинул одежду и предстал перед Гермионой в первозданном виде. Зажмурившись, девушка пыталась не смотреть.

Даже не пытаясь как-то подготовить испуганную невесту, Гарри улегся на нее, резко раздвинул ей колени и вонзился твердым членом в ее нежную девственную плоть.

Гермиона вскрикнула и не смогла сдержать слез. Неужели это всегда так больно?! В книгах писали иначе...

Не успев додумать до конца фразу, да и вообще удивляясь, как в такой ситуации можно было что-то думать, Гермиона почувствовала, что чужеродный орган покинул ее тело, а ей самой стало сравнительно легче. Матрас рядом прогнулся под тяжестью Гарри, а через несколько минут послышалось сопение. Не поверив своим глазам, Гермиона смотрела на Гарри, который безмятежно уснул, даже не поинтересовавшись ее делами.

Смахнув непрошеные слезы, Гермиона, превозмогая боль, добралась до столика, выпила противозачаточное зелье близнецов и , укутавшись в теплый халат , упала на кровать, чтобы забыться тревожным сном.

______________________

* Флокс (лат. Phlox) — род красивоцветущих травянистых растений семейства Синюховые (Polemoniaceae). Включает около 70 видов. В культуре — около 40 видов; в Европе некоторые из них были введены в культуре уже в середине XVIII века.

В переводе с греческого φλόξ означает «пламя». Это название было дано этому роду в 1737 году Карлом Линнеем, видимо, за яркие красные цветки некоторых диких высокорослых флоксов.

Все изменилось. Прошел год с тех пор, как Гермиона последний раз учила уроки в любимом кресле в гостиной Гриффиндора и этот год никто не сможет вернуть. Многие не вернулись с войны, кто-то еще не оправился. Гостиная, обновленная, заново построенная, была безмолвна. Шестикурсники и семикурсники — те, кто участвовал в битве — не разговаривали друг с другом. Они все вспоминали события, произошедшие здесь меньше полугода назад. Каждый хотел вернуться туда и еще раз повидаться с друзьями.

Гермиона посмотрела на однокурсников и вздохнула. Сегодня в гостиной не хватало Лаванды Браун и Парвати Патил. Две подруги, которые даже в битву не разлучились друг с другом. Две подруги, которые погибли, защищая друг друга.

— Гермиона, как у тебя дела?

Невилл выглядел уставшим, но голос его говорил об обратном. Гермиона неопределенно пожала плечами.

— Даже не знаю. Этот год самый тяжелый, нужно готовиться. Но у меня нет сил.

Невилл немного помолчал, видимо обдумывал следующие слова.

— А как у вас с Гарри?

Гермиона нахмурилась. Невилл коснулся больной темы, которую она обсуждать ни с кем не хотела, тем более с ним.

Дело в том, что после свадьбы Гарри как бы охладел к ней. Он больше не дарил ей подарков, не говорил ласковых слов. Они, конечно, не ругались, но и влюбленными их назвать было тяжело. Днем Гарри постоянно пропадал на практике, а вечером запирался в «кабинете» — он переоборудовал бывшую комнату Сириуса, немного прибравшись там и добавив письменный стол.

На Гермионе лежали обязанности хозяйки. Она справлялась с ними, недаром целый месяц перед свадьбой жила у Уизли. Миссис Уизли смогла научить ее всему, что знала сама. К тому же ей активно помогал Кикимер. После свадьбы хозяина он признал Гермиону своей хозяйкой, но продолжал косо смотреть на нее и за спиной говорить всякие гадости. Это была явно не та жизнь, которую представляла себе Гермиона.

С недавнего времени их дом на площади Гриммо стали осаждать журналисты. Они все хотели уточнить подробности свадьбы Героя, узнать, чем они будут заниматься после окончания школы и самое главное — не беременна ли новая миссис Поттер?

Гермиона хихикнула, когда вспомнила расстроенное лицо одного незадачливого журналиста. Он-то хотел первым преподнести такую новость!

Невилл покраснел, сообразив, что лезет не в свое дело. Он уже собрался уйти, как к ним неожиданно подсела Джинни. Глаза у нее были опухшими, красными, а сама она нервно всхлипывала.

— Что случилось?

— Рон и Гарри... Они в коридоре подрались...

Гермиона побледнела. Только этого не хватало. Она вскочила, опрокинув книгу, и уже бросилась к выходу, как резко остановилась.

— Джинни, а из-за чего они подрались?

Джинни виновато опустила глаза.

— Рон что-то сказал про тебя. Гарри услышал, сначала резко и грубо ответил, а потом ударил...

Гермиона закрыла глаза, стараясь не поддаваться ярости и гневу. Что это с ними?! В конце концов, она сама вольна выбирать себе спутника жизни и если Рону такой расклад не понравился, мог бы сразу об этом сообщить, а не прятать свою ненависть под маской дружбы.

Выскочив в коридор, она побежала к туалету, у которого подрались мальчишки, но никого там не обнаружила. Отдышавшись, она побрела к мадам Помфри. Только у нее могли находиться два друга, которые разбили друг другу носы.

Но у мадам Помфри тоже никого не оказалось. Они вообще не заходили к ней, даже чтобы поздороваться, на что женщина сильно обиделась. Как-никак, Рон мог бы зайти к ней из простой благодарности — именно она применила заклятие остановки крови к Фреду, чтобы он смог дожить до прибытия целителей из Мунго.

Отказавшись от попыток найти повздоривших друзей, Гермиона прислонилась к стене и выглянула в маленькое окошечко. Не может быть... Гарри Поттер и Рон Уизли стояли на поле перед школой и направляли друг на друга волшебные палочки.

Гермиона не видела, начали ли они дуэль, но она бежала так быстро, как только могла. Подбежав к Гарри, она выбила палочки у него из рук и оттолкнула подальше — так, что тот упал.

— Да что с вами такое?

Она только сейчас заметила, что по подбородку Рона текла кровь, а глаз Гарри полностью оплыл. Сражались они, конечно, как дети, но Гермиону это только радовало.

— Как вы могли поднять друг на друга палочки? Вы же друзья. Лучшие друзья, — тихо добавила Гермиона, увидев, что ее слова проникли в разум двух разгоряченных бойцов. — Рон, приведи себя в порядок. Гарри, иди за мной.

Гермиона пошла в сторону озеро, а ее муж, предварительно наградив Рона тяжелым взглядом, двинулся следом.

— О чем ты думал, когда ударил Рона? — начала говорить Гермиона, даже не останавливаясь. Гарри пожал плечами, но так как шел за спиной Гермионы, то она этот жест не увидела. — Гарри, хоть я и вышла за тебя замуж, я хочу, чтобы Рон остался моим другом.

— Гермиона, он назвал тебя...

— Хватит, Гарри, — Гермиона резко остановилась, и Гарри уткнулся носом ей в спину. — Ты помиришься с Роном, извинишься перед ним.

— Но...

Гермиона развернулась и пошла обратно, не выслушав, что хочет сказать ей Гарри. Сейчас она хотела найти Рона и поговорить с ним, выяснить до конца, что его гложет.

Рон нашелся в гостиной. Он уже где-то раздобыл огромный кусок пирога и сейчас сидел и жадно его ел. Кровь с лица исчезла.

Увидев Гермиону, он подавился и закашлялся. Гермиона взмахнула палочкой, и друг судорожно вздохнул.

— Рон, нам надо поговорить.

Парень кивнул.

— Я не могу объяснить, почему захотела быть с Гарри и почему дала согласие на его предложение. Но ты должен знать, что те часы, которые мы провели вместе... Они были волшебными. Просто во мне что-то поменялось. Ты должен понять и никогда больше не вспоминать об этом. Я уверена, что ты найдешь другую девушку, которая тебя будет любить и уважать.

Рон покраснел. Отложив в сторону оставшийся кусок пирога, он похлопал рукой по дивану, приглашая Гермиону сесть.

— Извини меня. Просто обида встает поперек горла, когда я вижу вас с Гарри. Но вы же все еще мои друзья?

Гермиона улыбнулась и кивнула.

— Мы друзья.

Рон вздохнул и принялся доедать пирог. Гермиона некоторое время еще сидела рядом, но потом встала и пошла в спальню.

В этом году спальня была в ее собственном распоряжении. Сначала, в нее собиралась переехать Джинни, но потом передумала. Гермиона была этому только рада — хотелось хоть какое-то время побыть в одиночестве.

Учитывая, что супружеская жизнь не задалась с самого начала, Гермиона радовалась одиночеству. Гарри несколько раз пытался исправить ситуацию, извиниться за, как он выразился, «свинство»... Гермиона его простила, но в постель больше не пускала.

Занятия начинались завтра, а Гермиона не могла прочитать ни одной главы. Это самый тяжелый последний год, она должна усерднее работать, чтобы сдать все экзамены. Сдаваться еще рано. Со вздохом, Гермиона призвала учебники, удобно расположилась на кровати, положив под спину подушки, и принялась читать. Нужно не ударить в грязь лицом в первый же учебный день.

* * *

Профессор МакГонагалл, ставшая директором после смерти Северуса Снейпа, не могла оставить преподавание своего любимого предмета. Осознавая, что и без трансфигурации у нее много дел, она все же решилась обучить последний седьмой курс самостоятельно.

В этом году команда семикурсников поубавилась — некоторые погибли, а кто-то решил доучиться в другой школе. Сейчас за партами сидело всего четырнадцать студентов.

Минерве не хотелось начинать урок. Впервые в жизни она осознала, что чувствуют ее ученики. Сейчас они все углубились в свои воспоминания.

— Мистер Уизли, быстрее проходите.

Она хмуро посмотрела на опоздавшего Рона, но промолчала. Она даже не сняла очки с факультета. Студенты в растерянности переглянулись.

Гермиона, к которой подсел Рон (Гарри сидел позади нее с Невиллом), сразу рассержено зашипела на него. Рон поморщился.

— Начнем урок! — послышался уставший голос директора, и все студенты сразу замолчали. — Хочу напомнить вам, что этот год — самый тяжелый. Вам предстоит сдавать ЖАБА. Вы должны прилежно учиться, посещать все уроки и верить в свои силы...

Она много говорила, но никто не записывал в тетради. Никто не занимался практикой, потому что знали, что директору просто надо выговориться.

Урок получился скучным, навеянный воспоминаниями и скрепленный слезами. Гермиона украдкой вытирала уголки глаз, выходя из кабинета.

— Гермиона, все в порядке? — поинтересовался Гарри, подходя к жене, и та быстро отвернулась, чтобы он не увидел слез.

— Все хорошо, — буркнула она, не оборачиваясь.

Гарри сразу понял, что девушка лжет. Ее голос прерывался, и она старательно прятала глаза. Гарри, который чувствовал за собой вину, схватил Гермиону за плечи и развернул ее лицом к себе. Она всхлипнула и спрятала лицо в ладони.

— Ты чего? — растерялся Гарри.

— Ничего, — шмыгнула носом Гермиона и неожиданно оказалась в объятиях Гарри. Слезы потекли еще сильнее.

Гарри поглаживал ее волосы, шепча на ухо ласковые слова. Вскоре, он почувствовал, что Гермиона начала успокаиваться.

Ей и в самом деле полегчало. Странно, но впервые за последние два месяца объятия Гарри принесли удовлетворение. Гермиона быстро вытерла слезы, отстранилась и, покраснев, тихо прошептала:

— Сейчас Защита... Надо подготовиться...

Она убежала. Гарри хотел последовать за ней, но в последний момент передумал.

В этом году Защиту от Темных Искусств доверили преподавать Аберфорту Дамблдору. Директор посчитала, что более достойного человека на эту должность не найти. Гарри был с ней согласен. Конечно, Аберфорт не сразу согласился, но после нескольких дней уговоров все-таки сдался.

Остаток дня прошел как обычно: на Защите от Темных Искусств гриффиндорцы дружно атаковали Аберфорта, которого теперь звали профессором Дамблдором, прося рассказать интересные истории. Следом шло зельеварение, которое преподавал Слагхорн. После войны он стал дерганым и еле смог описать, как сварить приворотное зелье. Словом, студенты уже проходили это зелье, но единодушно решили не сообщать об этом преподавателю.

Последним уроком был Уход за магическими существами с Хагридом. Увидев дружную троицу, он расплылся в улыбке и безукоризненно провел свой урок. Единственным, кто возмущался, был Драко Малфой.

Хагрид быстро заткнул его, упомянув в речи что-то про «назойливых тараканов и уголовников», от чего Малфой покраснел и в бессильной злобе сжал кулаки. В конце выговора, Хагрид снял с факультета слизерин десять очков и продолжил урок. Малфою оставалось лишь стиснуть зубы.

Вечером, после ужина, Гермиона как обычно сидела в кресле у камина и читала учебник. Вернее, делала вид, что читала: она не переворачивала страницу уже десять минут, да и вообще держала книгу вверх ногами. Видимо, ее что-то занимало. Какой-то вопрос, на который она еще не нашла ответ.

Гарри, вздохнув, подошел к Гермионе и сел на подлокотник кресла. Гермиона вздрогнула, захлопнула учебник и отложила его в сторону.

— Ты сама не своя сегодня. Что случилось?

— Все хорошо.

В голосе Гермионы звучали холодные нотки, но Гарри не обращал на них внимания. Он уже давно поставил себе цель помириться с женой, но все не находил подходящего момента. Сегодня этот момент, по его мнению, настал.

— Утром ты плакала, сейчас о чем-то задумалась. Тебя явно что-то беспокоит.

Гермиона покачала головой. Она хотела, чтобы Гарри ушел, но он продолжал сидеть рядом. Внезапно для себя она осознала, что его присутствие успокаивает ее и все плохие и тревожные мысли отошли на второй план.

— Я боюсь идти в спальню.

Гарри нахмурился. Гермиона раньше трусливостью не отличалась. Что же случилось?

— Понимаешь, я сейчас одна... Их нет, но я чувствую, что они хотели бы вернуться... И мне страшно, — последние слова она шептала и Гарри еле их расслышал. Но он понял. Он тоже чувствовал это, когда погиб Сириус. Ему тоже было страшно...

Он присел рядом с Гермионой, неловко обнял ее и прижал к себе. Гермиона уткнулась носом в его джемпер и вдохнула слабый запах туалетной воды, которую она подарила ему на день рождения. Девушке стало приятно от того, что даже будучи в ссоре, он пользовался ее подарком.

Внезапно портрет со скрипом отодвинулся и в гостиную ввалился Рон. В руках он нес бутылки со сливочным пивом и большой пакет со всевозможными сладостями и закусками.

— Я подумал, что нам стоит отметить возвращение в школу, — смущенно ответил Рон, отводя глаза. Гарри и Гермиона сели друг от друга подальше, но на их лицах блуждали загадочные улыбки.

— Да, я согласна, — кивнула Гермиона. — Это наш последний год, больше мы сюда никогда не вернемся... А что это у тебя в пакете?

Рон поставил бутылки на стол и стал разбирать пакет.

— Я забежал на кухню и намекнул эльфам, что нам нужно много вкусной еды. Они с радостью исполнили мою просьбу.

Гермиона нахмурилась, но промолчала. Она все еще не одобряла эксплуатации эльфов, но уже не защищала так рьяно их права.

Гарри протянул руку, взял бутылку с пивом и, открыв ее, сделал два больших глотка. Гермиона с Роном последовали его примеру. Они почти не разговаривали весь вечер, пили и ели. И лишь тогда, когда они пошли в свои спальни — пожелали друг другу спокойной ночи.

* * *

Время бежало незаметно. Гарри все больше увязал в учебе, и многим было непонятно его рвение — раньше Гарри мог неделями не делать домашнее задание, лишь в последний момент судорожно списывал его у Гермионы. Рон целыми днями пропадал на квиддичном поле, отрабатывая сложнейшие приемы защиты и атаки. Гермиона же с упоением читала любовные романы. Она не могла сосредоточиться ни на чем, пока не прочитает хотя бы пару глав. Учеба отошла на второй план. Она все еще была самой лучшей ученицей в школе, но преподаватели уже не с таким энтузиазмом отзывались о ее знаниях. Было странно, что Гермиона, зазнайка и зубрилка, почти забросила учебу, а Гарри вдруг начал без напоминаний выполнять работу. Делал он все вовремя и на высшие отметки. Преподаватели сначала переглядывались, но спустя месяц привыкли.

Помимо учебы у Гарри наладилась и личная жизнь. Они с Гермионой окончательно помирились и сейчас, в перерывах между учебой, они запирались в спальне Гарри и могли говорить часами обо всем на свете, или же занимались любовью. После первого раза, где Гарри, мягко говоря, сплоховал, секс становился все лучше с каждым днем.

Стычки с Роном тоже прекратились. Они опять были Золотым Трио, неразлучными друзьями, готовые друг за друга встретиться с драконом и победить его в честной схватке.

Одни дождливым осенним днем, Гермиона находилась в библиотеке, изучая книги по Нумерологии. Она уже нашла то, что искала и пошла относить книгу на место, как вдруг услышала за стеллажом голоса: мужской и женский.

— Я так рада, что согласился прийти! Я и мечтать не могла...

— Конечно, я пришел...

Рон! Гермиона вовремя зажала рот рукой, стараясь не проронить ни слова и тихо поставить книгу на место.

— Мне так неловко говорить об этом, но...

— Ты в меня влюбилась. Я прочитал это в записке.

— Да! Я уже три года тебя люблю! Возможно, ты скажешь, что это детское увлечение, но это не так...

Дальше Гермиона не стала слушать. Она быстро выбежала из библиотеки, не заботясь о том, что каблучки ее туфелек громко стучали по каменному полу здания.

— Гарри! — она ворвалась в гостиную и вырвала из рук мужа учебник по трансфигурации. — Рон!

— Рона здесь нет.

— Нет, ты не понял! — она запыхалась от бега и сейчас старалась отдышаться. — Я видела, точнее, слышала его в библиотеке! Он...

Портрет со скрипом открылся и пропустил внутрь Рона. Тот улыбался и был явно в отличном настроении. Гермиона замерла на полуслове с открытым ртом, так и не решившись закончить фразу до конца. Гарри внимательно посмотрел на друга, стараясь угадать, что такого хотела рассказать Гермиона, если это так сильно повергло ее в шок?

— Отличная погода, не правда ли? — спросил Рон, усаживаясь в кресло. Он все еще улыбался.

Гарри с сомнением посмотрел в окно, за которым лил бесконечный ливень и пожал плечами.

— Я в этом что-то не уверен...

Но Рон не обратил на его слова ни малейшего внимания.

— Я понял одну простую вещь — жизнь прекрасна!

Гермиона осторожно обошла вокруг Рона и села напротив него.

— Скажи, где ты был? Я искала тебя, мне нужно было...

Она отчаянно пыталась придумать, что ей нужно было от Рона, но тот, видимо, не ждал ни каких пояснений.

— Я, э-э... Я просто гулял. Наслаждался видами родной школы...

Гарри понял, что Гермиона хотела вытянуть что-то из друга, какое-то признание. Но Рон явно не был расположен выдавать свои секреты.

Все еще улыбаясь и одновременно потягиваясь, Рон встал и направился в спальню. Гарри проводил его удивленным взглядом.

— Что это с ним?

— Об этом я и хотела сказать! — воскликнула Гермиона, но тут же зашептала, оглядываясь на лестницу, ведущую в мужскую спальню. — Я была в библиотеке, читала Нумерологию. Когда прочитала, я пошла к полке, чтобы вернуть книгу на место и услышала его голос! Он разговаривал с какой-то девушкой, которая уже три года в него влюблена...

Гарри улыбнулся.

— Это же хорошо! Может, они будут встречаться...

— Гарри, я не видела эту девушку и голос мне ее не знаком. А что, если ей нужны только его деньги и она придумала эту историю только с целью стать девушкой Героя Войны? Тебе ведь тоже приходят такие предложения, — напомнила Гермиона, вспоминая последнее письмо от пятнадцатилетней Аманды Ворвикс, сквиба по рождению, где та признавалась в вечной любви к Герою и предложила себя в качестве жены. Гермиона самолично написала ей ответ, уточнив, что жена у Героя уже есть и вторая ему не требуется, а также попросила наглую девчонку забыть адрес, по которому проживает Гарри.

Гарри тоже вспомнил последнее письмо. Ему, в отличие от Гермионы, было искренне жаль Аманду, ведь учитывая то, что она сквиб, выйти замуж у нее не так уж много шансов.

— Мы должны радоваться за Рона. Но ты права — надо все узнать про эту девушку, а значит, мы будем следить за Роном, чтобы узнать, с кем он встречается. Гермиона согласно кивнула.

На следующий день у них был запланирован поход в Хогсмид и Рон вдруг начал отговариваться головной болью. Гарри сочувственно пожелал ему скорейшего выздоровления и пообещал принести ему сладостей.

— Это подозрительно, да? — спросила Гермиона Гарри, когда они вышли из гостиной и пошли к выходу, доставая изрядно помятые разрешения на пропуск в Хогсмид. Удивительно, как они не потерялись или не уничтожились в процессе битвы, но это было чудом — Филч не пропускал никого, у кого этих разрешений не было.

— Может, они договорились сегодня встретиться? Но тогда не понятно, почему он не пошел с нами. Мог бы отговориться уже в Хогсмиде...

— Но, Гарри! — Гермиона остановилась, как вкопанная, — А что, если эту девушку просто не пускают в Хогсмид? Вдруг у нее потеряно разрешение или...

— Или ей еще нет тринадцати лет, — закончил за жену Гарри и покачал головой. — Ты говорила, что та девушка любит Рона уже три года... Так что скорее всего у нее просто нет разрешения.

— Тогда нам лучше остаться? — спросила Гермиона, убирая разрешение в карман. Филч стоял в отдалении и не слышал их разговор, но он явно был недоволен тем, что они так долго копаются.

— Да, мы останемся, — решил Гарри, и они повернули обратно в гостиную. За спиной послышались ругательства Филча.

Рона в гостиной не оказалось, в спальне его тоже не было.

— Библиотека? — предложила Гермиона. Гарри пожал плечами.

— Давай попробуем.

Через пять минут они, запыхавшиеся, медленно вошли в библиотеку. Оглядываясь, они пытались отыскать Рона, но его нигде не было видно.

— Может, он за стеллажами? — громким шепотом спросила Гермиона и библиотекарша гневно на нее воззрилась. Гарри кивнул, и они пошли проверить версию Гермионы.

Казалось, что библиотека полностью вымерла: почти все ученики находились в Хогсмиде и только та часть, которая туда не попала, отсиживалась в гостиных.

Но внезапно Гермиона остановилась, и Гарри чуть не налетел на нее. Она прижала палец к губам и Гарри прислушался.

-... мы могли бы пойти в Хогсмид, чем торчать тут.

— Я не хочу, чтобы на тебя пялились, пока мы гуляем. Можно просто посидеть здесь, поговорить.

Послышалось недовольное сопение.

— Пускай смотрят! Мне нет до них дела!

— Прекрати истерику, Франческа.

Гермиона улыбнулась. Теперь можно будет узнать с какого курса эта девушка и что она хочет от Рона. Не так уж много ходит по Хогвартсу девушек с таким редким именем.

Она подала знак Гарри, и они тихо покинули библиотеку.

* * *

— Франческа Бертини, — сказала Гермиона, положив перед Гарри исписанный мелким почерком кусок пергамента.

— «Студентка Когтеврана, пятикурсница, потомок легендарной богини Венеры...», — прочитал Гарри и удивленно поднял брови. — Богиня Венера?

— Богиня любви и красоты. Вполне возможно, что эта девушка просто очаровала Рона своим особым даром.

— Как Флер?

Гермиона нерешительно кивнула.

— Ее мать Лаура Бертини. Работала в Итальянском отделении Министерства Магии, но несколько лет назад ее перевели в Англию. Там случился какой-то инцидент, в котором была замешана Франческа, поэтому им пришлось перебраться в Лондон. Это все, что я смогла узнать из газет, — устало вздохнула Гермиона. — Студенты Когтеврана отзываются о ней, как о доброй, красивой и дружелюбной девушке. Она не отличница (при этих словах Гермиона чуть поморщилась), но отметки у нее нормальные. Трудолюбивая.

— И ты думаешь, что такая девушка не подходит Рону?

Гермиона покраснела.

— Я не знаю! Но вдруг она его околдовала?

Гарри сжег пергамент и пожал плечами.

— Рон уже не маленький мальчик. Мы вообще зря стали следить за ним. Если он захочет, то сам все расскажет.

Впервые в жизни Гермионе стало стыдно за свой поступок. Она схватила сумку, лежавшую на кресле, и бегом поднялась к себе в спальню. До занятий оставалось еще полчаса, и она хотела побыть одна.

К одиночеству в спальне и двум пустым кроватям Гермиона уже стала потихоньку привыкать. Ей даже нравилось, что по вечерам никто не пересказывает сплетни и не раскидывает на каждом углу розовые юбочки и такого же цвета банты. Лаванда Браун имела привычку одеваться совершенно безвкусно и вычурно.

До урока оставались не больше пяти минут и Гермиона, быстро бросив учебники в сумку, побежала к кабинету трансфигурации, которая была первая в расписании. По дороге она встретила Гарри и Рона, которые тоже торопились на занятие.

Время летело с бешеной скоростью и на улице уже выпал первый снег, а Рон все еще не рассказал друзьям о своей девушке. Можно было предположить, что они поссорились, но Гермиона частенько слышала их за стеллажами в библиотеке.

— Может, это Франческа им управляет? — предположил Гарри, наблюдая за тем, как Рон на своей новенькой метле облетает вокруг поля. — Ну, говорит, чтобы он ничего нам не рассказывал...

И Гарри и Гермионе было обидно из-за того, что Рон долгое время молчал. Они были его лучшими друзьями уже на протяжении семи лет, и впервые в жизни он что-то утаил от них.

Рон приземлился рядом с Гарри и, довольно улыбаясь, спросил, почему друзья такие угрюмые. Их замерзшие красные лица мало что смогли ему поведать, друзья упорно не хотели отвечать, почему последние две недели они почти с ним не разговаривают, но Рон даже не обращал на это внимание.

Всю дорогу до замка они молчали, только Гермиона изредка покашливала. Ей стало казаться, что с бесконечными тренировками Рона она начинает заболевать. Но запретить ему летать она не могла — ссориться в очередной раз ей не хотелось.

Расставшись с Роном около библиотеки (Гарри с Гермионой округлили глаза и пошутили — с каких это пор Рон ходит в библиотеку?), они направились в гостиную. Нужно было учить заклинания, которые Гарри опять запустил.

По дороге в гостиную на пути им попался Хагрид, который тащил большую пушистую ель, еле помещавшуюся в коридоре. Прижавшись к стене, они пропустили большого друга с его большим деревом. Хагрид их даже не увидел: обзор ему закрывали елочные ветки.

Близилось Рождество — Гарри, Гермиона и Рон засели за уроки, готовясь к зачетам, чтобы праздник не омрачали плохие отметки и недовольство миссис Уизли. В свободное время они листали журналы, заказывая подарки для друзей и родных. Они мечтали поскорее расстаться со школой и желали остаться в ней еще ненадолго. Сколько воспоминаний хранили в себе стены школьного замка? А тайн? Их было бесчисленное множество, и Гарри не хотелось покидать Хогвартс, не разгадав еще пару странных загадок. Но больше всего ему хотелось провести еще одно рождество в стенах родной школы с лучшим другом и умницей-женой, которая делала все, чтобы рождество у него получилось незабываемое.

— Ее зовут Франческа Бертини.

Гарри с Гермионой переглянулись и придвинулись ближе к Рону.

— Ту девушку? С которой ты встречаешься? — выдала себя с головой Гермиона и тут же залилась густой краской. Рон поднял бровь.

— Я так и знал, что за нами наблюдают, — ответил он, наблюдая за реакцией подруги. Гермиона что-то пробормотала и отвернулась.

Гарри тронул друга за локоть.

— У вас все серьезно? Просто я помню ваш роман с Лавандой...

Гермиона вздрогнула, и Гарри предпочел замолчать. Рон не нашел что ответить и пожал плечами.

— Я не хотел вам говорить — знал, что вы будете волноваться. Но она замечательная...

— Добрый вечер!

Звонкий голосок, похожий на журчание ручейка, зазвенел над ухом Гарри и он, изумленный, поднял глаза и встретился взглядом с прекрасной девушкой.

Франческа не обладала той завораживающей красотой, которая была у Флер, но и назвать ее дурнушкой было нельзя. Высокая, стройная, с копной черных, как смоль, волос — она производила впечатление очень милой девушки. У нее были большие глаза, зеленого, как изумруд, цвета, которые излучали теплоту и добро. Помня рассказ Гермионы о мисс Бертини, Гарри не мог отыскать в ней ни единого изъяна.

Гермиона открыла рот, чтобы поздороваться, но застыла. Взгляд, которым одарила Франческа Гарри, был явно не дружеским. Это был взгляд скорее старшей сестры, нежели друга. Такой теплый и ... заботливый. Но если учесть, что Франческа учится на пятом курсе, то старшей сестрой она быть никак не может. Гермиона тряхнула головой. У Гарри была только одна тетя и у нее не могла быть дочь — волшебница.

— Меня зовут Гермиона.

— Я знаю, — дружелюбный взгляд остановился на волосах Гермионы. — Про тебя много писали в газетах. Про всех вас.

Гермиона промолчала, но были заметно, что с ее губ готово сорваться едкое замечание.

Франческа лучезарно улыбнулась и протянула Рону руку.

— Я прошу прощения, но Рон обещал поближе познакомить меня с профессором Хагридом. Конечно, сейчас, в самый разгар Рождества у него много дел, но я надеюсь, что у него найдется минутка для меня. Всего доброго.

Гарри с Гермионой ошеломленно смотрели вслед странной паре, состоявшей из рыжего лохматого и небрежного Рона и прекрасной и собранной Франчески.

— Она... прикольная, — выдавила из себя Гермиона и принялась поглощать остатки каши.

Гарри кивнул. Он был рад, что Рон, наконец-то, открыл им имя своей возлюбленной, хоть они его уже давно знали.

— Мы больше не будем вмешиваться в их отношения, — сказал вдруг Гарри. — Рон уже большой мальчик и может сам разобраться в своих чувствах. Мне кажется, Франческа ему подходит.

Гермиона промолчала. Когда девушка разговаривала с ней, то Гермиона ясно почувствовала огромную силу. Аура вокруг Франчески была настолько мощной, что Гермионе стало трудно дышать. Тревога за друга осталась, не смотря на то, что Франческа вела себя безупречно.

* * *

Первое рождество после битвы было иным: не было Дамблдора, который постоянно произносил красивые и запутанные речи, не было многих однокурсников, и самое главное — не было детства. Подарки уже не радовали, огромные ели — не поднимали дух. Все было чересчур по-взрослому. И это Гермионе совсем не нравилось.

Не смотря на то, что она уже была замужем и познала сладость плотских утех, Гермиона все еще чувствовала себя маленькой девочкой. Как же хотелось вернуться туда, лет на пять назад! Когда не нужно было задумываться о будущем, а можно было просто наслаждаться тем, что есть на данный момент.

Утром, за завтраком, когда Рон познакомил друзей со своей девушкой, Гермиона убедилась, в том, что детство прошло. Пора начинать новую жизнь. Но это рождество она решила отпраздновать так, будто они все еще оставались детьми.

Всю неделю, которая предшествовала рождеству, Гермиона заказывала и упаковывала подарки для друзей. И сейчас, она отправилась на кухню, чтобы попросить эльфов предоставить им немного еды.

Эльфы особой радости не испытывали, они все еще боялись Гермиону и того, как бы она снова не принялась защищать их права. Но услышав просьбу о еде, они счастливо взвизгнули и нагрузили бедную девушку так, что в итоге им пришлось помогать ей нести провиант до гостиной. Около портрета они поклонились и с хлопком исчезли.

Не успела Гермиона разложить еду на столике перед камином, как в проход уже влезали мальчишки. У Рона округлились глаза при виде богатства, разложенного на столе. Он протянул руку, чтобы взять булочку, но Гермиона возмутилась.

— Немедленно мыть руки! А я пока принесу кое-что.

Она поднялась к себе в спальню, чтобы забрать подарки для друзей и разложить их в гостиной. Все подарки были красиво упакованы и сложены ровной стопочкой у кровати.

Когда она спустилась вниз, то с удивлением обнаружила полную гостиную друзей.

— С Рождеством, Гермиона! — прозвучало тихое приветствие Полумны. Со всех сторон начали раздаваться поздравления и Гермиона засмеялась. Она была рада тому, что друзья пришли в гостиную, чтобы отпраздновать с ними Рождество.

— А где наши подарки? — поинтересовался Рон, откусывая от торта приличный кусок. Гермиона улыбнулась. Рон, как всегда, был в своем репертуаре. Лукаво прищурившись, она указала в угол, где стояла елка.

— Я ничего не вижу, где...

Рон осекся, когда увидел за деревом большой сверток. Затаив дыхание, но, уже догадываясь, что в нем находится, парень вытащил сверток и положил его на стол.

— Гермиона, это же...

Разорвав оберточную бумагу, Рон радостно вскрикнул, а все присутствующие в гостиной ахнули.

— «Торпеда»! Самая скоростная метла нового поколения! Она круче даже «Молнии-2»! Спасибо!

Рон крепко обнял Гермиону и его друг, Гарри, почувствовал острую боль в груди. Перед глазами возникла картинка из прошлого: Гермиона и Рон держаться за руки и смущенно улыбаются. А в следующий момент они уже страстно целуются.

«Рон мой друг, а Гермиона жена», — подумал Гарри и увидел, что Рон уже занялся своей новой метлой, когда Гермиона, улыбаясь, стояла рядом.

Внезапно, она повернулась к Гарри и развела руками.

— Для тебя, мой дорогой муж, подарок я приготовила, но он находится не здесь...

В голове Гарри сразу пронеслись пошлые мысли и картинки, но Гермиона, словно прочитав сознание Гарри, покачала головой.

— Мой подарок находится в совятне.

Гарри не мог сдержать удивленного возгласа. Но вместе с тем, он был счастлив. Гермиона не забыла, как сильно он любил свою сову и как он страдал, когда потерял ее. Интересно, будет ли эта сова такая же белоснежная или окрасом она будет походить на сычика Рона?

— Спасибо, любимая, — прошептал Гарри и прижался губами к каштановым кудрям на затылке жены.

Гермиона ничего не ответила. Она с самого начала знала, что ее подарок понравится Гарри.

— Рон, а где Франческа? Раз уж мы пригласили всех наших друзей, то здесь должна находиться также и твоя девушка.

Рон удивленно посмотрел на Гермиону. Он даже не думал, что Гермиона заговорит о Франческе, а уж тем более пригласит ее на праздник.

— Если ты настаиваешь, то я ее приглашу. Прямо сейчас, — ответил Рон и вышел из гостиной.

— Франческа? — Полумна вдруг нахмурилась. — Вы говорите про Франческу Бертини? Неужели Рон с ней встречается? Я думала, что он умнее...

— Что ты хочешь этим сказать? — тут же среагировал Гарри.

— Говорят, Франческа покалечила маггла — там, у себя на родине. Из-за этого их выгнали из страны.

Гермиона ахнула. Все присутствующие замолчали.

— Покалечила? Но за это исключают и ломают палочку!

Полумна пожала плечами. Было видно, что большей информацией она не располагает. Гермиону вдруг начало трясти.

— Почему же в газетах не было ничего написано? А если она сделает что-нибудь Рону?

Гарри попытался успокоить Гермиону, но та оттолкнула его от себя.

— Я так и знала, что с ней что-то не то. Я чувствовала! И зачем я только пригласила ее?

— Мы можем присмотреться к ней и понять, какие чувства испытывает к Рону, — снова отозвалась Полумна. Гермиона взглянула на подругу и кивнула. Она признала, что Полумна права. Чем больше будет находиться эта девушка в их компании, тем быстрее они смогут все про нее выведать.

Рон вернулся спустя пятнадцать минут. За ним спешила Франческа — Рон тянул ее за руку, и было видно, что все расстояние от гостиной до гостиной они бежали.

— С Рождеством, Франческа.

Холодный голос Гермионы прозвучал в тишине несколько зловеще. Гермиона поняла свою ошибку и улыбнулась, стараясь вложить в свою улыбку больше тепла.

Франческа ответила не менее теплой улыбкой.

— И тебя с Рождеством. Спасибо за приглашение.

Она внимательно посмотрела на присутствующих и заметила, что некоторые не скрывают своей враждебности. Такого она, конечно, не ожидала и растерялась. Оглянувшись и посмотрев на Рона, Франческа как-то нерешительно шагнула обратно в сторону выхода. Гермиона заметила ее движение и схватила ее за руку.

— Что с тобой? Проходи! — Гермиона толкнула девушку к креслу. — Садись!

Гарри с недоумением смотрел на жену. Что с ней происходит? Она никогда не грубила даже тем, кто ей сильно не нравился. А сейчас ее отношение к Франческе вызывало лишь удивление.

Франческа тоже не могла понять такого отношения. Съежившись в кресле, она затравлено оглядывала гостиную, стараясь встретиться взглядом с Роном, но он стоял к ней спиной и не мог видеть, что его девушке некомфортно.

Джинни подошла к Франческе и протянула руку. Девушка пожала ее и улыбнулась.

— Меня зовут Джинни. Я сестра Рона, думаю, он это говорил.

Франческа кивнула.

— Да, он говорил о тебе. Мне приятно познакомиться с членом его семьи.

Такая вежливость со стороны иноземной волшебницы показалась Джинни настолько удивительной, что она больше ничего не сказала. Но в эту же минуту к ним подошла Гермиона и протянула Франческе бутылку со сливочным пивом.

— Угощайся.

— Спасибо, Гермиона.

Снова воцарилось молчание. Никто не хотел нарушить его первым. Лишь Полумна, увидев, что напряжение в гостиной растет все больше, запела какую-то странную песню, где слова невозможно было разобрать, а мелодия была похожа на звуки мычащей коровы. Все сразу обернулись к ней и зашикали. Кто-то рассмеялся и напряжение спало.

Гермиона не знала, что на нее нашло, и сейчас она уже жалела о своем поведении. Примирительно улыбнувшись Франческе, она попросила ее не стесняться и отошла.

Все оставшееся время, вплоть до самого отбоя (никто из друзей не захотел идти в Большой Зал — единолично было принято решение об ужине в гостиной), праздник продолжался с песнями и танцами. Подарки были подарены и восхищение по поводу их дороговизны или качеству, до сих пор слышались со всех уголков гостиной.

Часы над камином пробили десять раз и многие сразу заторопились. Полумна, тепло обнявшись с Джинни и Гермионой, ушла самая первая еще в половине седьмого.

К половине одиннадцатого гостиная опустела. Остались лишь Гермиона с Гарри, Рон и Франческа.

Девушка за весь вечер сказала не более пяти предложений, и все они были подслащены вежливостью и легкой улыбкой.

— Я, наверное, тоже пойду. Спасибо за чудесный вечер.

Гермиона подняла бровь, но промолчала. Рон встал, намереваясь проводить девушку.

— Я скоро вернусь.

Гарри с Гермионой остались одни в гостиной. Они смотрели друг на друга и улыбались. У каждого в голове носились разные мысли. Внезапно Гермиона поняла, что сейчас она хочет отдаться Гарри с такой страстью, которой у них еще никогда не было. Она встала, пошла по направлению к мужским спальням и пальчиком поманила за собой мужа. Гарри тут же вскочил и пошел вслед за женой. Ночь обещала быть приятной.

Рождественские каникулы пролетели незаметно, и опять Гермиона сидела за партой, читая учебник и тренируя движения волшебной палочкой.

— Тебе еще не надоело?

Гермиона как-то странно посмотрела на подошедшего мужа и покачала головой.

— В прошлом семестре я совсем забросила учебу. Если буду дальше так себя вести, то не сдам экзамены.

— Любимая, — Гарри обнял супругу и легким движением палочки отбросил учебники подальше. — Даже если ты ничего не будешь знать, тебе все равно поставят высокий балл. Ты же Героиня Войны!

— Но я хочу получить баллы за знания, а не за заслуги, — разозлилась девушка и, отпихнув от себя Гарри, подобрала учебники и направилась в спальню.

— Гермиона!

Смотря вслед уходящей жене, Гарри почувствовал разочарование. После Рождества опять все пошло не так. Гермиона снова стала отчужденной. Такой, какой она была до войны. Такой, словно они до сих пор оставались лишь друзьями.

Гермиона закрыла дверь спальни и запечатала ее различными охранными заклинаниями. Она хотела побыть одна, позаниматься трансфигурацией и чарами.

Время летело незаметно. Когда Гермиона оторвалась от учебников на дворе стола глубокая ночь. Живот девушки громко урчал, давая ей понять, что ужин она уже пропустила.

— Черт! — выругалась Гермиона, осознавая, что придется ложиться спать голодной. Неужели Гарри не мог принести ей что-нибудь с ужина?

Ах, да, она же запечатала комнату заклинаниями.

Спустившись в гостиную, она увидела там Гарри, сидевшего в кресле и подтянувшего ноги к груди.

— Ты почему не спишь?

— Ждал, когда ты спустишься.

Гермиона замерла. Он ждал ее? Не обиделся, не разозлился, а просто сидел и ждал?

Сердце наполнилось сладкой, почти приторной, любовью и Гермиона, сама того не ожидая, громко сказала об этом Гарри. Удивленные зеленые глаза посмотрели на нее с легким недоверием.

— Ты так давно не говорила мне этих слов...

Гермиона покраснела. Она смущенно смотрела на мужа и почему то, буквально на одно мгновение, ей представилось, что он не ее муж. Это было ужасно. Гермиона просто не могла представить Гарри своим лучшим другом. Он был для нее всем — воздухом, светом. Он был продолжением ее самой.

Увидев, что Гарри встал и направился к ней, Гермиона сделала шаг навстречу. В ту же секунду их губы слились в страстном поцелуе, который пришлось прервать из-за внезапного «кхе-кхе».

Все еще пунцовая от смущения, Гермиона уткнулась лицом в плечо мужа, а тот укоризненно посмотрел на Рона, так некстати, вышедшего из спальни.

— Простите, я не знал, что вы здесь.

Рон был смущен не меньше Гермионы, но все же нашел в себе силы ухмыльнуться. Да, все-таки судьба ему удружила: Гарри с Гермионой были отличной парой, такой, какую не смогли бы составить Гермиона и он сам.

Постояв полминуты и еще больше смутив Гермиону, Рон вернулся обратно в спальню.

— Как неудобно получилось, — прошептала Гермиона, а Гарри только рассмеялся.

— Поверь, Рону было совершенно безразлично на то, чем это мы тут занимались. Теперь все его мысли заняты Франческой.

— Не напоминай мне о ней!

Гермиона отошла к камину и посмотрела на яркий завораживающий огонь.

— Некрасиво получилось с ней. Сама не знаю, что на меня нашло. Ну и пусть у нее были проблемы на родине, зато здесь она ничем не запятнала свое имя. Да и Рону она нравится...

Гарри обнял жену со спины, и Гермиона прижалась к нему и закрыла глаза.

— Ты голодна? Я принес немного еды.

— Нет, спасибо. Я лучше пойду спать.

Поцеловав мужа, она развернулась и ушла к себе. Гарри тяжело вздохнул: если бы не Рон, то у него была бы замечательная ночь.

* * *

Гермиона смотрела на Франческу с нескрываемым удивлением. Эта девушка за завтраком вдруг сообщила ей, что хочет поговорить, а позднее в библиотеки попросила у Гермионы помощи.

Гермиону все всегда просили помочь. Но обычно это были просьбы о списании домашней работы, или вообще просили все сделать заново. Но Франческа обратилась по другому поводу.

— Я знаю, что нравлюсь Рону, но не знаю, как удержать его рядом. Прошу, помоги мне! Ты знаешь его много лет!

Гермиона мысленно похлопала себе, и кисло улыбнулась.

— Франческа, тебе лучше подойти к Джинни. Я в таких делах ничего не смыслю...

— Но ты же замужем!

Гермиона фыркнула. Хоть она и была замужем, но до сих пор не знала, ка обращаться с мужчинами. Единственное, что она поняла — им очень нравится ЧАСТЫЙ секс.

Франческа ожидала ответа от Гермиона и та поняла, что не может отказать. Немного подумав, Гермиона согласно кивнула и Франческа улыбнулась.

— Спасибо, Гермиона! Я тебе очень признательна!

Она развернулась и ушла на занятия, оставив Гермиону раздумывать о странной просьбе.

Позднее, вечером, когда она рассказала Гарри об их разговоре с Франческой, он лишь удивленно икнул.

— Она попросила что...?

— Вот и я о том же, — грустно подтвердила свои слова Гермиона и положила голову на плечо мужа. — Если бы я с ним встречалась, то могла бы помочь, но...

Гарри сжал кулаки, внезапно осознав, что ведет себя слишком эгоистично. В конце концов, они с Роном целовались...

Гермиона почувствовала напряжение Гарри и быстро его поцеловала.

— Гарри, ты ведь знаешь, что кроме тебя мне никто не нужен. И кстати — ревность тебя не красит.

Она маняще провела язычком по своей верхней губе. Если так она хотела отвлечь мужа от неприятных мыслей, то у нее здорово получилось: мгновение спустя, Гарри уже исступленно целовал жену, повалив ее прямо на пол. Их не заботило то, что пол принадлежал общей гостиной Гриффиндора и в любую минуту мог кто-нибудь войти. Они с жадностью целовали друг друга, дергая за волосы и иногда тихо постанывая. Страсть загоралась в их крови со скоростью света и в следующий миг они уже находились в комнате Гарри. Наспех запечатав спальню заклинаниями, чтобы им никто не смог помешать, Гермиона принялась срывать одежду с мужа. В прямом смысле этого слова. Вещи летели в разные стороны, а влюбленные даже не замечали устроенного ими бардака. Они полностью были поглощены друг другом.

Когда на них уже не осталось одежды, Гарри повел Гермиону к кровати. Слегка покраснев, она послушно легла на подушки.

— Я люблю тебя, — прошептал Гарри и уверенно начал целовать жену. Начиная с шеи, он влажными и в то же время страстными поцелуями прокладывал дорожку к ее животу. Гермиона дернулась, догадавшись, что Гарри собирается делать.

Сжав крепче руками бедра Гермионы, Гарри уделил поцелуями внимание всем частичкам ее тела. Когда лодыжки и коленки были удостоены своей порцией поцелуев, он поднялся выше и начал легко, словно водя пером, целовать внутреннюю часть бедра жены. А затем так же мягко коснулся губами ее тайной плоти.

Гермиона судорожно вздохнула и сжала простыню в руках. Ее глаза закрылись, и тело само выгнулось навстречу теплым губам Гарри.

— О-ох...

Гермиона не смогла сдержать стон и Гарри довольно улыбнулся. Он приподнялся на локтях и посмотрел в лицо жены.

— Еще...

Гермиона не могла поверить в то, что только что прошептала, но тело предавало ее. Ей хотелось большего.

Догадавшись о желании супруги, Гари не стал ее долго мучить. Крепко поцеловав ее в губы, он с силой вошел в нее и начал двигаться.

Мир распался на крохотные кусочки калейдоскопа и Гермиона закричала. Удовольствие накрыло ее с головой, и спустя несколько минут она выгнулась навстречу страсти Гарри, а затем обмякла в его любящих и заботливых руках.

* * *

— Чего это вы такие довольные? — с подозрением спросил Рон, смотря на друзей и не понимая причину их приподнятого настроения.

Гермиона тактично промолчала, но смущение выдало ее с головой. Рон широко улыбнулся и протянул Гарри руку. Вслух он поздравить его не решился, потому что Гермиона уж как-то не по-доброму посмотрела в его сторону.

— Ты уже видел сегодня Франческу? — поинтересовался Гарри, оглядывая зал. Ученики не спешили спускаться на завтрак. Большой зал был почти пуст.

— Они прислала мне записку, — прожёвывая тост, Рон протянул Гарри клочок светло-желтого пергамента. Гарри не решился ее прочитать, да и Рон сам тут же процитировал текст. — Она плохо себя чувствует, и скорее всего ближайшие несколько дней мы с ней не увидимся.

Гарри отдал пергамент обратно и сел на свободное место слева от Гермионы. Его тарелка сразу наполнилась горячей кашей.

— Доброе утро!

Гарри не поверил своим глазам. Джинни никогда не спускалась завтракать. Что могло привести ее в зал сегодня?

Гермиона удивленно проводила взглядом подругу и пожала плечами. Многие изменились и Джинни не исключение. Возможно, у нее появились веские причины для завтрака.

Догадки Гермионы подтвердились: вскоре к Джинни подсел Невилл и они о чем-то увлеченно заговорили.

Завтрак закончился, и пора было идти на занятия. Первым уроком было зельеварение со Слизерином. Гермиона не хотела идти на него. С некоторого момента ей было противно наблюдать за детьми Пожирателей, которые хотели быть обычными, как все, школьниками.

Класс встретил их пронзительной тишиной. Посреди кабинета стоял ДракоМалфой.

Гермиона ни слова не говоря прошла мимо него и села за свой стол. А вот Гарри остановился напротив Драко и надменно посмотрел на него.

— Ты не хочешь отойти, Малфой? Кажется, ты стоишь около моего стола.

— Я хочу, чтобы вы перестали задирать нас. Ты знаешь, что я это сделал ради своей семьи.

— Мне не интересно ради кого ты принял метку. И если ты сейчас не отойдешь, я...

— Гарри! — Гермиона строго посмотрела на мужа. Малфою достался презрительно-жалостливый взгляд. — Сейчас придет профессор, и он может снять очки с факультета.

Гарри кивнул и, отпихнув Малфоя от стола, сел на свое место. Драко злобно фыркнул и покинул кабинет.

После урока Гермиона схватила Гарри за руку и отвела его в сторону.

— Что хотел от тебя Малфой?

— Не знаю. Мне показалось, что он хочет помириться.

Гермиона округлила глаза.

— С тобой? Гарри, это может быть ловушкой. Будь начеку.

— Я знаю, дорогая. — Гарри быстро поцеловал жену и побежал на Прорицание.

Гермиона вздохнула. Гарри как всегда не понимал, что ему до сих пор может угрожать опасность. Но она в отличие от мужа была готова. В случае нападения, она сможет ему помочь.

Время летело незаметно. Наступил апрель, и снег за окном почти растаял — оставались лишь небольшие сугробы, скрытые от солнца тенью стен замка. Гарри решил возобновить тренировки по квиддичу. Но капитаном становиться не собирался. Он передал свои полномочия Джинни Уизли, и команда поддержала его выбор.

Потихоньку приближался день экзаменов. Гермиона, Гарри и Рон, не отрываясь, сидели в библиотеке за учебниками. Каждый хотел на отлично сдать все экзамены. Для Гарри это было важно, ведь он хотел стать аврором.

А вот Гермиона решила стать судьей Визенгамота. Она и раньше интересовалась законами, а сейчас и вовсе стала отдавать все свое свободное время на изучение тех или иных книг о правовых нормах, нарушениях, и законодательстве. Гарри не понимал ее увлечения, но не собирался вставать у нее на пути. Иметь в доме собственного судью будет не лишним.

— Гермиона, я не могу разобраться вот с этой руной, ты мне поможешь? — Рон показал пальцем на непонятную руну и умоляюще посмотрел на подругу. Гермиона лишь вздохнула. Люди с годами нисколько не меняются — Рон все равно умудряется у нее списывать.

— Что у тебя не получается?

Краем глаза Гермиона увидела, как нервно дернулся Гарри. Неужели ревнует? Она ухмыльнулась и продолжила беседу с Роном.

Первый экзамен у Гермионы начинался уже в понедельник. Она отчаянно пыталась все выучить, но неожиданные проблемы со здоровьем мешали ее планам. Ни с того, ни с сего, в субботу утром ее вдруг вырвало, и весь день она чуть ли не падала в обморок. Слабость и головокружение никак не давали ей сосредоточиться на экзамене, и в понедельник она оказалась совершенно неподготовленной.

— Я уверен, что ты все знаешь, и что сдашь все на отлично, — убеждал ее Гарри, но Гермиона лишь хмурилась. Сразу после завтрака она решительно пошла на экзамен.

* * *

— Гарри, ты идиот.

Недоуменно взглянув на подругу, Гарри поправил очки и продолжил читать.

— С чего ты это взяла?

Джинни усмехнулась.

— Ты, правда, не понимаешь, что с Гермионой?

— А с ней что-то не так? — взволнованно спросил Гарри, откладывая книгу. Джинни закатила глаза.

— Я же говорю...

— Я уже понял, — мрачно буркнул Гарри, снова потянувшись за книгой. — Тебе что, поговорить не с кем?

— Я пытаюсь тебе помочь. Гермионе сейчас нужно твое внимание.

— Я итак уделяю ей много внимания. Куда еще больше?

Оглядевшись и убедившись, что поблизости никого нет, она наклонилась к уху Гарри и что-то прошептала.

— Что?!

Он вскочил на ноги.

— Откуда ты знаешь?

— Брось, Гарри. Она моя подруга.

Парень сжал кулаки и бессильно опустился обратно на диван.

— Что мне теперь делать?

Джинни пожала плечами. Она могла посоветовать все что угодно, но лучше было бы, если бы решение принимал сам Гарри.

— Джинни, все так сложно. Я хотел стать аврором, а сейчас...

— Тебе ничего не мешает, — возразила Джинни и положила руку на плечо другу. — Главное, сделать правильный выбор.

Гарри кивнул, не в силах сказать что-либо. Он решил дождаться Гермиону и уже вместе с ней решить, что делать дальше.

Гермиона вернулась с экзамена после обеда. На вопрос Гарри: «Почему так долго?» — она ответила, что решила немного прогуляться по такой замечательной погоде.

— Я все сдала на «отлично». Профессор мне сразу это сказала. Хорошо, что обморок не повлиял на решение профессора.

— Обморок? — Гарри заставил Гермиону сесть и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Что случилось?

— Ты знаешь, почему ты упала в обморок?

— Ну, конечно, знаю, — вздохнула Гермиона и зажмурилась. — Гарри, я беременна.

Гарри оперся локтями на колени и опустил голову. Гермиона боялась заглянуть на мужа и увидеть ярость на его лице. Однако, когда она открыла глаза, то не увидела ничего. Его лицо было закрыто руками.

— Гарри? — Гермиона осторожно притронулась к руке мужа и тот вздрогнул.

— Что нам теперь делать?

— Я не знаю.

Они сидели и даже боялись пошевелиться.

— Я так хотела поступить в Училище. Стать судьей.

— Ты поступишь, я обещаю, — неожиданно твердым голосом произнес Гарри и Гермиона с надеждой улыбнулась.

— Хорошо.

Это было глупо, но она не знала, что еще можно сказать. Главное, она убедилась в любви Гарри и в том, что он все сделает, чтобы она была счастлива.

Взявшись за руки, они просидели так до поздней ночи, пока встревоженная за Гермиону Джинни не прогнала их спать.

* * *

Как пролетел месяц, никто не понял, но экзамены уже были сданы и сегодня был их последний день в Хогвартсе. После обеда намечалась выдача дипломов, а вечером прощальный ужин. Завтра они все покинут школу, чтобы больше никогда в нее не вернуться.

Гермиона незаметно поглаживала живот. Все утро ее тошнило, но никто ни о чем не догадывался. Знали только она сама, Гарри и Джинни.

— Ты в порядке?

Гермиона кивнула. После того, как она рассказала о беременности, Гарри стал проявлять чересчур много заботы. Ей это и льстило и одновременно не нравилось.

— Пора одеваться и идти. Ты же не хочешь пропустить речь директора?

Гермиона не хотела, а потому начала одеваться. Выгнав Гарри из комнаты, она достала свое выпускное платье. Обычное, в пол, темно-синего цвета. Она никогда не любила вычурности и сейчас не собиралась отступать от своих принципов.

Одевшись, она села за туалетный столик и принялась укладывать волосы. Они никак не хотели укладываться в прическу, но спустя тридцать минут все же были кое-как закреплены заколками.

Спустилась Гермиона в Большой Зал как раз к прощальной речи директора. Сев рядом с мужем, она махнула рукой, показывая, что все восторги могут подождать.

Они еле дождались окончания речи. Всем хотелось, наконец, получить дипломы, а потому, когда директор закончила говорить, все встали и громко захлопали. В тот же миг перед каждым выпускником на столе появился его диплом.

Гермиона не смогла сдержать слез радости. Диплом представлял собой скрученный в трубочку пергамент, перевязанный лентой определенного цвета, в зависимости от оценок. Лента Гермиона была золотой, что означало полное отличие.

— Поздравляю, любимая, — прошептал Гарри и достал из кармана небольшой футляр. Гермиона протестующее покачала головой, догадываясь, что там может находиться. Гарри, не обращая на нее никакого внимания, открыл футляр, и, достав из него аккуратную подвеску в форме капли, надел его на шею Гермионе.

— Как раз подходит к твоему платью.

— Спасибо, — только и смогла сказать Гермиона, вытирая слезы.

* * *

Бал закончился так неожиданно, что многие даже запротестовали. Но директор была непреклонна: завтра всем нужно было рано вставать и отправляться по домам. Поэтому все студенты-выпускники отправились в свои спальни, чтобы подготовиться к отъезду.

Гермиона собрала вещи накануне и сейчас сидела у огня и думала о будущем. Началась взрослая жизнь. Скоро у нее будет ребенок, потом родиться второй. Гарри будет аврором, она сама станет судьей и у них будет прекрасная семья. И ничего этого не было бы, если бы она не была волшебницей.

— Любимая, ты идешь спать? Завтра рано вставать.

— Да, конечно.

Гермиона встала и направилась в спальню. Гарри проводил ее до двери, но потом неожиданно зашел следом и закрыл дверь.

— Сегодня я останусь с тобой.

— Хорошо, — согласилась Гермиона. Через несколько минут они уже крепко спали на большой кровати с балдахином. А на следующее утро, проснувшись ни свет, ни заря, уехали домой, ни разу не оглянувшись на любимую школу.

После получения диплома прошло два месяца, но они показались Гермионе долгими годами. Вынужденная из-за своей беременности постоянно сидеть дома, она сгорала от скуки. Гарри целыми днями пропадал в Аврорате, где проходил практику. Через две недели у него должен был быть экзамен на принятие его на службу в качестве аврора.

А вот Гермионе ближайшее время работа была противопоказана. Но, не смотря на это, она изучала обширную библиотеку Блэков, где было множество книг о юриспруденции. Она не оставила мечты стать судьей. И после рождения ребенка всерьез собиралась пойти на учебу.

В один прекрасный осенний денек Гермиона решила сходить за покупками. И не куда-нибудь, а в Косой переулок. Она надеялась встретить там кого-то из знакомых, ведь сидеть в четырех стенах было утомительно, скучно и совершенно не интересно.

Надев просторный сарафан, она критически оглядела себя в зеркале. Живот выпирал достаточно, чтобы все догадались о ее положении. Гермиона горько вздохнула — сохранять в тайне ее беременность больше не имело смысла.

Магическая часть Лондона кардинально изменилась. После победы в войне в Косом переулке стали открываться новые магазины и восстанавливаться старые. Когда она была здесь в последний раз, покупая учебники для седьмого курса, Гермиона не замечала этих изменений. Сейчас она примечала каждую деталь.

Ей навстречу попадались колдуны и волшебницы, почтительно кланяясь и здороваясь. Гермиону это смущало, и она лишь улыбалась в ответ.

— Гермиона!

Гермиона обернулась на зов и замерла.

— Рон?

— Привет, — парень внимательно посмотрел на Гермиону и от его внимания не укрылся выпирающий живот. Он смутился. — Как ты себя чувствуешь?

— Отлично. Спасибо, что спросил.

— Мама обижается, что ты не заходишь к нам.

Гермиона опустила глаза. Она не могла сказать Рону, что боялась идти к ним в гости. Как она могла показаться миссис Уизли на глаза? Ведь женщина надеялась, что Гермиона станет ее невесткой.

— Прости. У меня не было времени. Что ты здесь делаешь?

Рон махнул рукой, приглашая идти вперед.

— Я иду к Фреду с Джорджем. У них какие-то новинки в магазине, сказали, что кое-что может понравиться Франческе.

— Вы до сих пор вместе?

Гермиона была так удивлена, что не заметила сияющих глаз друга.

— Она замечательная! Я уже познакомил ее с мамой и мама от нее в восторге!

— Знаешь, Рон, я зайду к вам в гости на днях. Не закрывайте камин.

— Хорошо, — удивленно протянул Рон.

Разговор оборвался, так как они дошли до магазина братьев Уизли. Рон открыл дверь и пригласил Гермиону зайти внутрь. Она была только рада увидеть веселых Фреда и Джорджа Уизли.

— Гермиона, какой сюрприз! Рон, почему ты не сказал, что придешь с Гермионой? — Фред укоризненно посмотрел на брата.

— Он не знал, — быстро сказала Гермиона, и Фред бросился ее обнимать. Через секунду он отстранился от нее и удивленно посмотрел на живот.

— Жаль, что мы тогда разбили зелье.

— Фред! — Гермиона сделала вид, что возмущена, но ей очень сильно хотелось рассмеяться. У Фреда Уизли было такое растерянное лицо!

Джордж оказался деликатнее брата и ничего не стал говорить про беременность Гермионы. Она была ему за это благодарна.

Они пробыли в магазине два часа, и только когда Гермиона сказала, что хотела бы навестить еще пару магазинов, они покинули братьев Уизли.

Домой Гермиона вернулась поздно вечером, но Гарри еще не было. В одиночестве поужинав и немного почитав, Гермиона отправилась спать.

* * *

Еще несколько раз она ходила в Косой переулок и постоянно встречала там Рона. Также она сдержала обещание и в один из самых скучных дней навестила миссис Уизли. Женщина была рада видеть ее в своем доме и искренне поздравила со скорым прибавлением в семействе.

А еще через два месяца Гермиона перестала выходить из дома. Она была такая грузная, что ходьба давалась ей с трудом. По ночам было неудобно спать, она постоянно просыпалась. Кровать стала казаться ей слишком маленькой, и она просто переехала в другую комнату. Гарри поначалу обижался, но потом смирился.

Сейчас он уже окончил практику и сдал все экзамены. Став полноправным аврором, Гарри стал чаще появляться дома, но его могли вызвать на службу среди ночи, что очень не нравилось Гермионе.

Вот и сегодня Гарри исчез в полчетвертого утра, наскоро поцеловав жену и пожелав ей приятных снов.

Гермиона воспринимала все его исчезновения среди ночи, как дурной сон. Она знала, что днем он все равно появиться дома, чтобы поинтересоваться как у нее дела, или спросить, не нужно ли чего прикупить.

На часах время показывало полдень, и Гермиона приказала Кикимеру готовить обед. Скоро должен был вернуться Гарри, и обед просто обязан ждать его на столе.

Но Гарри не пришел. Прошло два часа, затем еще час. Гермиона почувствовала легкое беспокойство. Он не мог просто так не прийти, даже не прислав с совой записку. Что-то случилось.

Проковыляв в гостиную, держась за свой огромный живот, Гермиона кинула порох в камин и громко выкрикнула имя Рона. Его голова тут же показалась в камине.

— Привет. Что-то срочное?

Гермиона кивнула. Голова исчезла, и через пару секунд Рон уже стоял в гостиной Гермионы.

— Как ты себя чувствуешь? Не обижайся, но ты похожа на шар.

Гермиона всхлипнула. Рон напрягся и подскочил к подруге.

— Что случилось?

— Гарри не пришел на обед...

— Нашла из-за чего волноваться. Могу тебя заверить: об измене он даже не помышляет.

— Но он даже записки не прислал. Что-то произошло. Рон, узнай, ты же тоже работаешь в Аврорате.

— Успокойся, Гермиона. Сядь, — Рон проводил Гермиону до дивана и помог ей на него опуститься. — Ты рано подняла тревогу, он мог забыть...

— Нет, не мог!

Встревоженный голос Гермионы подействовал на Рона и он, наколдовав для подруги воду, скрылся на пару минут в камине.

— Его нет в офисе. Перонс говорит, что Гарри отправился на обед и обратно не вернулся.

Гермиона зажала рот рукой, чтобы не закричать. Стакан с водой выскользнул из ее пальцев и разбился на мелкие кусочки.

— Гермиона, — Рон тут же оказался рядом и убрал осколки. — Не спеши с выводами.

— Я чувствую, понимаешь? — она шептала, но Рон все равно смог ее услышать. — С ним что-то случилось. Найди его, Рон!

— Хорошо, как скажешь, — Рон поднял Гермиону на руки, намереваясь отнести в спальню, и охнул от тяжести. Аккуратно подхватив ее так, чтобы и ему и Гермионе было удобно, он отнес ее на кровать и уложил под одеяло.

— Тебе надо поспать. А пока ты спишь, я поищу Гарри.

Гермиона запротестовала.

— Я не смогу уснуть...

— Я этого ожидал, — сказал Рон и навел на нее палочку. Через пару секунд глаза Гермионы закрылись, а дыхание выровнялось. Она крепко спала.

Рон подоткнул ей одеяло и вышел из спальни.

* * *

— Ну, что ты узнал?

Перси поправил очки и заглянул в бумаги. Рон от нетерпения постукивал пальцами по столу.

— Ничего, что могло бы помочь в его поисках. Но, думаю, надо начать с больницы.

— Тебе не нужно думать, Перси. Тебе нужно знать наверняка.

— При всем уважении, Рон...

— При всем уважении, — Рон медленно встал из-за стола и направился в сторону старшего брата. Перси отшатнулся, — я ясно дал тебе понять, что хочу услышать. А ты мне мозг паришь!

Перси судорожно дотронулся до очков, чтобы снова их поправить, но увидев насмешливый взгляд младшего брата, быстро убрал руку и принял невозмутимый вид.

— В последний раз его видели в 12:30 в офисе. Сотрудник по имени Гарольд Перонс сообщил, что Гарри Поттер вышел из офиса ровно в 12:30 и отправился на обед. Больше он не возвращался.

— И никто не видел, как он шел от офиса до камина? — Рон нахмурился. Увидев, как Перси усиленно замотал головой, он пришел в отчаяние.

— Что ты там говорил насчет больницы?

— Я лишь предположил. Но если бы он был в больнице, то нам давно бы уже сообщили.

Рон не обратил внимания на последние слова брата и, накинув мантию, вышел на улицу. Он решил аппарировать к витрине, где находился вход в больницу Святого Мунго. Перси поспешил за ним.

— Рон, мы должны сделать запрос в больницу и ждать от них ответа. Ты же знаешь, просто так нас туда никто не пустит.

— Меня пустят, — усмехнулся Рон и с хлопком исчез. Перси злобно фыркнул и вновь поправил очки.

* * *

Гермиона открыла глаза и осмотрелась. Она находилась в своей спальне, в кровати, одетая и укрытая одеялом. Как она уснула — не помнила, зато прекрасно помнила лицо Рона.

Гарри!

Гермиона резко села и схватилась за живот. Низ живота скрутила минутная боль. Такое уже бывало и раньше, Гермиона не обращала на эту боль внимания, но сейчас она ее встревожила.

Покряхтывая и все еще держась за живот, девушка откинула одеяло и встала с кровати. Нужно было найти Рона, вроде бы он обещал помочь с поиском Гарри. Затем найти Гарри и желательно бы живым...

От таких мыслей Гермионе стало плохо, и она осела на пол. В голове не укладывалось, что Гарри мог быть уже мертв.

— Нет, он жив, — прошептала Гермиона, обращаясь в тишине сама к себе. Она не должна раскисать. Должна держаться ради будущего ребенка.

Успокоив себя такими слабыми надеждами, она медленно поднялась и направилась в гостиную. В доме стояла пронзительная тишина, даже Кикимера не было видно.

В гостиной было пусто.

Первым желанием Гермионы было зарыдать во весь голос. Но тут подоспела здравая мысль: а будет ли толк в том, если она разревется?

Увидев на журнальном столике свою волшебную палочку, Гермиона взяла ее в руки и попыталась вызвать патронуса. Все было бесполезно — сосредоточиться на каких-то светлых мыслях у нее не получалось. Тяжко вздохнув, она отложила палочку в сторону и села в глубокое мягкое кресло.

Оставалось только ждать.

* * *

Опасения Рона оправдались — Гарри нашелся в Мунго, искалеченный и совершенно неузнаваемый. Целитель, заикаясь и краснея, пытался оправдаться перед Роном.

— Почему вы не сообщили миссис Поттер?

— Простите, мистер Уизли, но мистер Поттер доставлен к нам в тяжелом состоянии. Мы боялись, что он умрет, и не хотели раньше времени беспокоить миссис Поттер. Ей нельзя волноваться...

— Зато можно волноваться тебе... за место в этой больнице. Я сделаю так, что ты здесь больше работать не будешь.

Не обращая внимания на жалостливые завывания целителя, Рон прошел в палату, где лежал Гарри.

Трудно описать, в каком состоянии Гарри прибыл в больницу. Рон увидел, лежащего на больничной койке костлявого человека, больше напоминающего скелет, нежели его друга. Голова, правая рука и обе его ноги были перебинтованы, а в рот вставлена какая-то трубка. Как выяснилось позднее, это был аппарат искусственного питания.

Рону хотелось рассмеяться и одновременно заплакать. Он нашел друга ну и что с того? Как он скажет Гермионе о том, что увидел в больнице? А если она захочет его видеть?

Кто вообще мог сотворить с Гарри такое?!

Врагов у Героя не было. Разве что пожиратели, сбежавшиеся из-под следствия. Но разве они могли так измываться над человеком? Их страстью было убивать, а не калечить.

Пока Рон размышлял, в палату зашла медсестра. Она провела над Гарри палочкой и что-то прошептала. Затем вытащила из его рта трубку и разбинтовала ноги. Кивнув Рону, она поспешно вышла из палаты.

— Ну как ты, друг? — зачем то спросил Рон у Гарри и вскрикнул, когда Гарри открыл глаза.

— Хочу к Гермионе, — беззвучно прошептали губы друга, и он снова погрузился в сон.

* * *

— Ты выяснил, кто это был? — спросила Гермиона у Рона, взмахивая палочкой и накладывая для Гарри суп в тарелку.

— Долохов. Как выяснилось, он сбежал из Азкабана, чтобы расправиться с Гарри. Его уже поймали, допросили и приговорили к смертной казне.

Гермиона уронила ложку.

— Но, Рон, в магической Британии нет смертной казни!

— Теперь есть, — усмехнулся Рон и подвинул ближе тарелку со своей порцией супа. — Кингсли утвердил приказ о казни вчера. Завтра его приведут в исполнение.

— И, как это будет? — спросил Гарри, не отрывая взгляда от тарелки. Ему почему-то было неловко от того, что из-за него человека, пускай преступника, осудили на смерть.

— Ему отрубят голову, — невозмутимо ответил Рон, не замечая, как Гермиона схватилась за живот и начала тихо опускаться на пол.

— Что с тобой?

— Схватки! Я рожаю!

Гарри, который за два месяца пребывания дома полностью оправился, подхватил жену на руки и понес к камину.

— Куда ты пошел, Гарри? Ей нельзя перемещаться таким способом! Нужно вызвать маггловское такси!

— Так вызывай!

Гарри опустил Гермиону на диван и подложил ей под спину две подушки.

— Срок ведь еще не подошел. Почему так рано?

Гермиона смогла лишь пожать плечами, как новая волна боли захлестнула ее. Низ живота словно резали ножом, по ногам текла какая-то жидкость, и Гермионе вдруг захотелось громко кричать.

Рон прибежал через три минуты.

— Они скоро будут. Нужно выйти на улицу, магглы не видят этот дом.

Снова подняв Гермиону, Гарри аккуратно спустился со ступенек дома. В этот момент подъехала машина, и они, погрузившись, отправились в больницу.

* * *

Роды прошли быстро, хоть и не так радостно, как все ожидали. Ребенок, которого Гермиона вынашивала всего восемь месяцев, родился мертвым, и никто из целителей не мог сказать, почему это произошло.

Гермиона плакала.

— Это тогда... Два месяца назад, когда на тебя напали! У меня болел живот, но я не придавала значения. Ведь потом все было хорошо...

Гарри пытался успокоить жену, но где-то в душе чувствовал вину. Вину за то, что не смог уберечь ее от переживаний, а своего не рождённого малыша от смерти.

В голове пронеслась мысль, что все не так уж плохо. Теперь Гермиона сможет заняться своей карьерой. Она станет замечательным судьей. А чуть позже у них появятся прекрасные дети.

Успокаивая Гермиону и мечтая о счастливом будущем, Гарри не учел одного — он Герой, Мальчик-Который-Выжил-И-Победил-Волдеморта. Человек, которого будут любить и ненавидеть одновременно. Ему будут завидовать и желать смерти. А потому счастливое будущее ему может сниться только во снах.

Жизнь потекла своим чередом. Так часто бывает — мечтаешь о взрослой жизни, фантазируешь о муже, о том, как будешь готовить завтрак, прибирать дом и воспитывать детей. А когда ты вступаешь в эту жизнь, то понимаешь, что она не меняется. Становится лишь разнообразной и более сложной.

Гермиона почти полностью оправилась после потери ребенка. Горечь от того, что она впервые в жизни что-то не смогла сделать, лишала ее сна. А если она засыпала, то всю ночь ей снились кошмары.

Чтобы как-то отвлечься, Гарри помог Гермионе устроиться на работу. Сейчас она занималась обычной рутиной — разгребала завалы документов Министерства, которые скопились за долгие годы.

Гермиона была довольна своей жизнью. Днем она работала, вечером училась — Кингсли выбил ей свободное посещение занятий. После учебы она отправлялась домой, готовила ужин (Кикимер был освобожден от приготовления завтрака и ужина, на что тот лишь презрительно фыркал), читала и отправлялась спать. К слову говоря, Гарри переехал обратно в свою спальню.

Ничего не менялось на протяжении полугода. Работа, учеба, дом. Дом, работа, учеба. Гермионе стало казаться, что она робот. Гарри пытался разнообразить дни: водил Гермиону в кино, в кафе. Покупал различные подарки. Но улыбку Гермионы так и не увидел. После неудачных родов Гермиона почти перестала улыбаться.

Но однажды, когда Гарри вместе с Роном уехали на очередную игру по квиддичу, к Гермионе пришла Джинни. Выглядела она неважно: синяки под глазами, растрепанные волосы, мятая футболка. Что-то случилось, это Гермиона поняла сразу. Джинни всегда была аккуратисткой.

Проводив подругу до дивана, Гермиона приказала Кикимеру принести воды.

— Что случилось?

— Я влипла...

Узнать более существенную информацию Гермионе не удалось. Джинни зашлась слезами и никак не хотела успокаиваться.

— Дорогая, давай я сообщу Симусу, он приедет и...

— Нет! — Джинни схватила подругу за руки. — Не говори Симусу ничего!

Гермиона удивилась. Джинни никогда ничего не скрывала от возлюбленного. Когда полтора года назад на последнем ужине в Хогвартсе они вдруг поцеловались, Гермиона была уверена, что их отношения будут самыми крепкими и долгими. Симус Финниган боготворил девушку, а Джинни его обожала.

— Но, Джин...

— Нет, Гермиона, умоляю. Помоги мне, но только ничего не говори Симусу.

— Да что случилось?

— Я беременна, — выпалила Джинни и залилась румянцем. Гермиона открыла рот от изумления. Говорить что-либо она просто не могла: все мысли улетучились.

— Но...

Джинни закрыла лицо руками и вновь заплакала.

— Я бы все отдала, чтобы родить. Так почему ты плачешь?

Более-менее успокоившись, Джинни глубоко вздохнула.

— Я беременна от Малфоя.

— Что?! — Гермиона вскочила и с ужасом в глазах посмотрела на подругу. — Но как?

Джинни смутилась. Она не знала, что ответить подруге. Как объяснить свою связь с Малфоем?

— Я... Примерно месяц назад я сидела в кафе, и он подсел ко мне... Я сначала хотела уйти, но он задержал меня, схватив за руку, и попросил посидеть с ним. Представляешь, Гермиона? — Джинни снова всхлипнула. — Мы о чем-то говорили, пили... А на следующее утро я проснулась в его постели...

— Ты должна все рассказать.

— Кому? Симусу? — Гермиона вздрогнула. Джинни смотрела на нее как на врага. — Я не хочу его терять. Я люблю Симуса. Ты не понимаешь...

Гермиона и в самом деле не понимала. Перед ней сидела не та Джинни, с которой они вместе сражались в Отделе тайн на пятом курсе. Это не та рыжеволосая девушка, с которой они секретничали. Джинни, прежняя Джинни, никогда бы не изменила любимому с другим. Тем более, этим временных увлечением не стал бы Малфой.

В голове крутился лишь один вопрос: как Джинни стала такой? Да и каким советом можно было ей помочь в такой нестандартной ситуации?

— Давай я поговорю с Симусом...

Джинни прикусила губу. Гермиона отметила этот жест, ведь раньше Джинни так никогда не делала.

— Я боюсь. Да и неправильно это. Я должна сама ему сказать. — Девушка внезапно схватила Гермиону за руки. — Скажи, ты не оставишь меня в беде? Если Симус бросит меня, ты поддержишь? Как старшая сестра?

Гермиона нерешительно кивнула. Да, она была готова поддержать Джинни. В любой ситуации.

* * *

Джинни нерешительно остановилась на пороге дома Гарри Поттера. Она переминалась с ноги на ногу и никак не решалась войти. В этот момент дверь открылась и на улицу вышла Гермиона, закутанная в теплое пальто.

— Джинни! — тон Гермионы был удивленный и слегка взволнованный. — Что ты делаешь на пороге? Почему не заходишь?

— Прости. Не хотела беспокоить своим присутствием...

— Брось, — Гермиона втянула подругу в теплое помещение и закрыла дверь. — Ну и холодина! А ведь всего середина октября! А почему ты в такой легкой куртке?

Гермиона только сейчас заметила, как одета ее подруга. На улице гулял сильный ветер, лил дождь, а на Джинни кроме тонкой ветровки ничего не было.

— Бестолковая! Хочешь заболеть и родить какого-то заморыша?!

Джинни виновато потупила глаза. Смотреть на Гермиону не было сил. С тех пор, как она узнала о беременности, Гермиона всячески ее поддерживала. И вот уже будучи на пятом месяце она все также находилась под опекой старшей подруги.

— Прости.

Гермиона вздохнула.

— Ладно. Проходи в гостиную. Нужно помочь Гарри накрыть стол. Сегодня у нас будут гости.

— Кто?

— Гарри не сказал, но это как-то связано с Чемпионатом Мира по квиддичу.

— Ммм, — только и могла вымолвить Джинни, вдруг оказавшаяся в объятиях Гарри.

— Джинни! Миссис Уизли уже надоела мне! Говорит, чтобы я вернул тебя домой. Но знай: я тебя никуда не отпущу. Ты помогла Гермионе расцвести и поэтому ты просто обязана у нас остаться!

Джинни улыбнулась. Она была частым гостем в доме Поттеров. Точнее сказать, она почти жила у них. Джинни могла не появляться в «Норе» неделями, потом забежать на один день и снова исчезнуть. Все знали, что она находится у Гарри с Гермионой, и всем это очень сильно не нравилось.

Гермиона извинилась перед подругой и убежала в магазин. Ей нужно было докупить фруктов, а доверять Кикимеру такое «важное» дело она не собиралась.

Джинни ухмыльнулась и, сняв ветровку, прошла за Гарри в гостиную. Геримона не очень-то жаловала старого домовика, делая сама почти всю его работу. Но что было самым странным, с недавнего времени Кикимер перестал обращать на это внимание, и было видно, что освобождение от каких либо обязанностей ему явно не помешали. Как Гарри выразился: «Он такой же древний, как и этот дом, так что ему не помешает отдых перед смертью». Джинни была с ним согласна.

Она быстро помогла Гарри накрыть на стол. Гермиона вернулась через полчаса, загруженная пакетами с фруктами. Распределив все это на огромном столе, они едва успели переодеться. Ровно в три часа дня камин вспыхнул зеленым и в гостиную вошли гости.

— Виктор!

Гермиона повисла на шее высокого молодого человека. Тот сначала недоуменно воскликнул, а затем обнял девушку в ответ.

— Здравствуй, Гермиона.

Гарри прокашлялся, и Гермиона смущенно отцепилась от Виктора Крама.

Вместе с Виктором пришли Рон, Джордж и Фред. Собственно, идея пригласить Крама на обед принадлежала именно близнецам, а Гарри, зная, что у Гермионы с Виктором сложились приятельские отношения, решил порадовать жену, пригласив Виктора в гости.

Джинни стояла в стороне и разглядывала гостя. Виктора Крама она почти не помнила, знала его лишь по многочисленным газетным статьям и рассказам Гермионы.

Крам сильно изменился с момента их последней встречи на Турнире Трех Волшебников. Джинни с удивлением заметила, что он стал чаще улыбаться, держится более расковано. Девушка вдруг поняла, что слишком загляделась на Крама и Гермиона это заметила.

— Виктор, позволь тебе представить мою подругу Джиневру Уизли. Она младшая сестра Рона, Фреда и Джорджа.

— Я рад познакомиться с вами, Джиневра.

Крам галантно поцеловал руку Джинни и та покраснела.

— Просто Джинни.

Взгляд Виктора скользнул по фигуре Джинни, и в глазах отобразилось удивление. Он ничем себя не выдал, но немой вопрос так и остался витать в воздухе.

Гости сели за стол и Джинни вдруг обнаружила, что сидит рядом с Виктором. Гермиона незаметно для остальных подмигнула ей и Джинни улыбнулась. Кажется, в Гермионе проснулся великий сводник. Рон когда-то упомянул, что именно Гермиона помогла им с Франческой сблизиться. Джинни тогда только посмеялась, но сейчас поняла, что все это было на самом деле и у Гермионы уже имеется опыт в подталкивании людей друг к другу.

Разговоры за столом в основном крутились вокруг квидичча, и Гермиона поняла, что она просто лишняя. Извинившись, она отправилась в спальню, чтобы немного отдохнуть. На полпути ее догнала Джинни.

— Почему ты не осталась? Ты же любишь квиддич? — поинтересовалась Гермиона, но было видно, что она рада подруге. Джинни пожала плечами.

— В моем положении как-то не очень удобно обсуждать такие вопросы.

Гермиона обняла Джинни за плечи, и они вместе пошли в спальню. Джинни удобно расположилась на кровати Гермионы и лениво потянулась.

— Как ты ходила с таким большим животом? Я не могу больше! Спина просто отваливается!

— Я носила специальный пояс, — Гермиона села за туалетный столик и принялась поправлять макияж. Джинни удивленно сдвинула брови, но промолчала. — Хочешь, я поищу его?

— Нет, спасибо.

Джинни вдруг резко села и внимательно посмотрела на Гермиону.

— Скажи, мы правильно поступили, что не сказали Малфою? Я думаю, он должен знать, как и Симус...

Гермиона со стуком отложила тюбик с тушью.

— Симус был обязан услышать эту новость. Ты же не хотела, чтобы Симус воспитывал чужого ребенка?

Джинни покраснела, но не ответила. Гермиона тем временем продолжала. В ее голосе звучала злость, и непонятно было, что ее так разозлило.

— Малфой — воплощение безнравственности и аристократичного цинизма. Он эгоист. И твоя новость лишь даст ему повод нападать на нашу семью больше, чем он мог это сделать в школьные времена. Ты поступила глупо, переспав с ним, но я тебя не виню. Скорее всего, он сам напоил тебя, чтобы потом использовать.

Джинни с ужасом слушала подругу. Как же сильно Гермиона изменилась! Уже не было той зазнайки, которая постоянно что-то читала и могла разговаривать только цитатами из книг. Это была холодная расчетливая молодая женщина.

— Прости, Гермиона, ты права.

Гермиона посмотрела на погрустневшую Джинни и ее сердце сжалось от боли. В кого она превратилась? Почему нападает на подругу? Разве Джинни виновата?

Несколько минут они сидели молча и думали о своем. Гермиона, вздохнув, снова взяла тушь в руки, но так ее и не открыла.

— Я не права. Малфой — отец ребенка и должен знать. По крайней мере, он обязан выплачивать тебе алименты, если не согласиться взять тебя в жены.

Джинни удивленно взглянула на подругу.

— Ты думаешь, он может предложить мне стать его женой?

— А ты хочешь? — Джинни покачала головой и Гермиона усмехнулась. — Нет, Малфой такого точно предлагать не будет. Но ты можешь стрясти с него приличную сумму.

Джини вздохнула. Ей не нужны были деньги. Если для ребенка что-то понадобиться, то мать всегда поможет. Она не бросит дочь и внука на произвол судьбы.

Гермиона наблюдала за подругой и поражалась, сколько эмоций одновременно выражалось у той на лице. Испуг, радость, обреченность. Казалось, что Джинни корит себя за беременность. И в душе подумывает, а не зря ли она отказалась от аборта?

Прошло уже около часа, как они с Джинни оставили мужчин одних. Пора было возвращаться, и Гермиона решительно встала.

Мужчины, как оказалось, совсем забыли о времени и не заметили отсутствия дам. Лишь когда Гермиона позвала их пить чай, то встрепенулись и удивленно посмотрели на часы.

— Извини, Гермиона, но мне пора, — Джордж встал и, подойдя к хозяйке дома, нежно поцеловал ту в щечку. — Все было замечательно, спасибо.

— Ну что ты, — лукаво улыбнулась Гермиона, явно догадываясь, куда так срочно понадобилось уйти Джорджу. Остальные недоумевали и хмурились.

Джордж тем временем весело помахал рукой на прощанье и скрылся в зеленом пламени камина.

— Куда это он направился? — недовольно спросил Фред у Гермионы, но та лишь покачала головой. Чужие тайны она выдавать не собиралась. По крайней мере, сейчас.

Джинни не стала слушать гневные и обиженные вопли старшего брата. Она осторожно, поддерживая руками свой округлый животик, дошла до стола и налила в стакан немного сока.

— Позвольте спросить, почему здесь нет вашего мужа?

Тихий голос, раздавшийся прямо над ухом Джинни заставил ту вздрогнуть. Девушка отставила стакан подальше и натянуто улыбнулась.

— Я не замужем, мистер Крам.

Виктор сильно удивился, это Джинни поняла по его лицу. Мужчина смотрел на Джинни и явно хотел что-то сказать, но воспитание ему не позволяло. Джинни решила облегчить задачу.

— То, что я беременна не должно вводить вас в шок, мистер Крам. Я уже совершеннолетняя и могу жить своей жизнью.

— Извините за столь нескромный вопрос: а кто отец ребенка?

Джинни в замешательстве взглянула на подругу, но Гермиона была занята разговором с ее братьями и своим мужем.

— Отец ребенка — Драко Малфой.

Виктор побледнел, но тут же взял себя в руки. Это имя он слышал не единожды. Отец Драко, Люциус, был у всех на устах, в Дурмстранге кто только мог, все говорили о семье Малфоев, как о самых верных последователях Темного Лорда. Их семью боялись и уважали.

Сам Виктор никогда не испытывал уважения к темным волшебникам. К Пожирателям Смерти он чувствовал лишь презрение. А потому ответ Джинни заставил его содрогнуться от отвращения. В сознание закралась мысль, что если бы ребенок был от другого мужчины, то он, Виктор, предложил бы Джинни встречаться. Девушка она была красивая и, что весьма важно в наше время, неглупая.

Виктор мельком взглянул на Гермиону. Да, его подруга превратилась в настоящую красавицу, и Поттеру повезло, что он успел на ней жениться.

— Виктор?

— Да, прости...

Виктор Крам внимательно посмотрел на Джинни.

— Не говори никому. Никто не должен знать, что я беременна от Малфоя.

Ее голос был такой испуганный и тихий, что Виктор быстро кивнул. Он не хотел добавлять этой девочке проблем, а то, что их у нее хватает, было видно сразу.

Джинни благодарно улыбнулась и отошла к Гермионе. Виктор понял, что встреча уже заканчивается и решил откланяться. Он поблагодарил Гермиону и Гарри за теплое гостеприимство и перенесся через камин в свой гостиничный номер. Джинни проводила его грустным взглядом и отправилась в спальню, пообещав себе обязательно спросить у Гермионы его адрес, чтобы потом написать письмо.

Глава 8.

Гермиона вертела в руках письмо и не знала, как поступить. Оно было адресовано не ей — Джинни, но факт того, что письмо написал Виктор Крам, не давал Гермионе покоя. Что могло заставить его взяться за перо? Ведь самой Гермионе он присылал лишь небольшие открытки ко дню рождения и Рождеству.

Почувствовав слабый укол ревности, Гермиона поспешно отложила конверт в сторону. Ей следовало заняться многочисленными счетами, а не читать чужие письма.

— Я слышала сову. Пришла почта?

Гермиона кивнула. Она старалась не смотреть, но все же не смогла сдержать любопытства и взглянула на Джинни. На лице той читалась радость и смущение одновременно.

— Гермиона, мне прислал письмо Виктор. Здорово, правда?

— Здорово.

Джинни с трудом села на стул и распечатала конверт. Гермиона не сводила глаз с пергамента, как будто тот мог вмиг превратиться в змею и ужалить подругу. Но ничего подобного не произошло. Джини спокойно дочитала послание и протянула его Гермионе. Девушка опешила.

— Джинни, это же личное!

Джинни вздохнула.

— Ничего личного.

Гермиона так и не решилась прочитать письмо — она просто отложила его в сторону.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо.

Усталый голос подруги подсказал Гермионе, что все не так хорошо, как говорит Джинни. Конечно, она была уже на девятом месяце, скоро рожать. А рядом нет ни родителей, ни любимого человека. Только бывший парень, да лучшая подруга.

Совсем недавно, Джинни поссорилась с матерью. Гермиона не знала всех подробностей, но Джинни отказалась возвращаться в «Нору». Она даже хотела съехать от Поттеров, но Гермиона удержала ее от этого опрометчивого шага. Ведь идти Джинни было совершенно некуда.

— Тебе нужно больше спать. В перерывах между сном гуляй и кушай. Ты похожа на беременный скелет!

— Спасибо, Гермиона.

Джинни улыбнулась. Ей нравилась такая забота подруги, но все же она чувствовала себя чужой.

— Ты не согласишься сегодня прогуляться со мной по Косому Переулку? Хочу посмотреть несколько вещей для малыша.

Гермиона кивнула и поставила перед подругой свежезаваренный чай. Джинни вздохнула.

— Что бы я без тебя делала?

— Очевидно, глупости.

Девушки рассмеялись.

— Ты все еще не хочешь прочитать письмо от Виктора? — Гермиона покачала головой. — Вы же друзья. Я думаю, он будет не против.

— Джинни, ты хотела в Косой Переулок?

Гермиона сменила тему, главное, чтобы не разговаривать о злополучном письме. Ей было обидно, что Виктор не писал подруге, но в то же время она чувствовала какую-то нежную привязанность между Виктором и Джинни. Девушка не могла разрушить эту привязанность вмешательством.

— Он приглашает меня в Болгарию, — внезапно огорошила известием Джинни Гермиону.

— В Болгарию?

Голос Гермионы был немного уставшим и одновременно удивленным. Виктор Крам приглашает в Болгарию беременную девушку, с которой знаком пять минут! Вобрал в легкие воздух, Гермиона решила не обращать внимания на слова подруги. Но Джинни словно заведенная, пересказывала содержимое письма.

— Виктор хочет, чтобы я посетила его имение и познакомилась с родителями. Не знаю только, будет ли уместно… Он шлет тебе привет, кстати!

Он шлет тебе привет, кстати…

Да уж. Совсем кстати. «Спасибо, что хоть вообще вспомнил», — фыркнула обиженная Гермиона и натянула мантию.

— Ты идешь? Выбирать вещи твоему ребенку в одиночестве я не собираюсь!

Джинни резво вскочила, насколько позволило ей нынешнее состояние, и поковыляла следом за подругой. Та направилась в гостиную с камином.

— Гермиона, вечером нужно будет написать ответ. Как ты думаешь, мне стоит ехать или…

— Я не знаю! — резко ответила Гермиона и Джинни остановилась как вкопанная. Грубость со стороны подруги была ей в новинку.

— Хорошо, я тогда по пути в магазин подумаю, — тихо произнесла Джинни и, запахнув на животе мантию, встала в камин. Гермиона рывком протянула подруге порошок.

Зеленое пламя охватило девушку, и та исчезла.

* * *

Косой Переулок был переполнен посетителями. Гермиона проталкивалась к ближайшему магазину детской одежды, не забывая оглядываться назад, проверяя, все ли хорошо с Джинни.

Той явно было хорошо. Она не обращала внимания на толпу, просто шла вперед, задумавшись о чем-то своем. Гермиона уже начала волноваться, когда Джинни подняла голову и слегка грубовато оттолкнула какого-то старика.

— Аккуратнее!

Дальнейшее путешествие до магазина продолжилось без происшествий.

— Гермиона, я хочу поговорить.

Чувствуя себя старшей сестрой, нежели лучшей подругой, Гермиона оттащила Джинни в сторону, чтобы случайные прохожие не задавили бедную девушку. Разговаривать не хотелось, ибо Гермиона понимала, о чем пойдет речь. Но и отказать Джинни она не могла — слишком много девушка переживала в последнее время.

Нарочито громко и тяжело вздохнув, Гермиона сложила руки на груди.

— Если ты о письме…

— Я подумала и решила уехать.

— Что?

Гермиона втянула воздух, не веря своим ушам. Уехать? В Болгарию? К Виктору?! Нет, она просто ослышалась.

— Меня здесь ничего не держит. С мамой поругалась, парня нет, ребенок вот скоро родится… От Малфоя, между прочим.

Последние слова она произносила шепотом.

— Давно нужно было ему написать! — возмутилась Гермиона. — Пусть этот недоделанный папаша хоть алименты платит!

— Мы это уже обсуждали, — вздохнула Джинни. — Я не стану писать в Малфой-мэнор. Мне не нужны его деньги. Я просто хочу немного счастья.

Гермиона не нашла что ответить. Она просто прошла чуть вперед и открыла дверь в магазин.

— Кажется, нам сюда…

* * *

Уже поздней ночью в окно раздался тихий стук. Гермиона встрепенулась, ведь этого звука она ждала более трех часов. Прилетела сова.

Точнее, филин. Этого черного, с злыми и темными, как сама ночь, глазами, Гермиона помнила еще со школы. Несомненно, филин был уже староват, но исправно исполнял свои обязанности почтальона. Вот и сейчас к его лапке был привязан шелковой лентой небольшой конверт.

Дрожащими руками Гермиона отвязала ленту и отпустила птицу домой.

«Какое неожиданное и приятное событие — получить письмо от самой Гермионы ПОТТЕР! Я уже отчаялся когда-либо завести дружбу с вашей семейкой. Хотя особо не обольщайтесь, миссис Героиня — радости от получения ВАШЕГО письма я не почувствовал.

Вы серьезно полагаете, что я поверю в сказку о беременности Уизли? Да и наша с ней связь вас никак не касается. Ребенок? Бред. Если рыжая ничего не помнит, то я все прекрасно помню. Даже то, что дал ей зелье после акта. Хотя, ее можно понять — СТОЛЬКО пить, сколько выпила она — опасно для здоровья. Очевидно, организм решил не травмировать Уизли еще сильнее. Ведь, проснувшись по утру — она испытала глубокий шок. Не могу сказать, что меня это не порадовало — хоть какое-то удовольствие от совершенно бессмысленной и далеко не идеальной ночи. Уизли, как и вся ее жалкая семейка, показала себя с самой ужасной стороны. Бревно оно и есть бревно, даже заключенное в тело молодой ведьмы.

Желаю приятных сновидений и прошу больше не беспокоить меня по пустякам.»

Застыв, Гермиона не поверила своим глазам. Дал зелье? Но тогда, как это возможно?!

Девушка уже пожалела, что так опрометчиво кинулась писать письмо Малфою. Нужно было послушать Джинни и просто забыть об этом, как о страшном сне. Но дело сделано, и время вспять не повернуть. Приходится читать жестокие строчки и убиваться от собственной глупости. Конечно же, он врет! Как может Малфой не врать?! Хотя тот факт, что он не признает отцовство, наводит на грустные мысли. Насколько Гермиона знала — дети в семье Малфоев — это святое.

Так неужели во всей этой истории в качестве вруньи выступает Джинни? Беременная женщина, у которой нет ничего за душой? Или это своеобразная месть? Гермионе, за то, что та вышла замуж за, как всем было известно, любимого Джинни Уизли? Неужели сердце девушки так и не отошло от расставания и не смирилось с утратой?

Больше Гермиона не могла об этом рассуждать. Сил не было, хотелось произнести хоть какое-то заклятие, чтобы вернуться назад и не отправлять письмо. Она уже не хотела помогать, не хотела знать правду. Просто хотела лечь в кровать и немного отдохнуть. И прежде всего, от самой себя.

Даже не убирая пергамент со стола, Гермиона отправилась в спальню, надеясь, что за ночь все разъяснится. Как оказалось — зря.

* * *

Громкий крик вырвал Гермиону из объятий Морфея. Стоны вперемешку с грохотом заставили девушку вскочить, накинуть халат и побежать в сторону гостиной, откуда доносились странные звуки.

Джинни лежала на полу, хватаясь на живот и, стискивая зубы, старалась не кричать. Рядом с девушкой находился перевернутый журнальный столик, разбитая ваза и злосчастный пергамент, письмо от Малфоя.

— Джин!

Опустившись на колени рядом с подругой, Гермиона достала палочку.

— Я сейчас, Джин… Я позову Гарри и вызову миссис Уизли… Я…

— Зачем ты написала ему?

Гермиона замерла с поднятой в руке палочкой. Джинни говорила тихо, едва слышно, но Гермиона все расслышала. И теперь не знала, что ответить.

— Джинни, тебе нужна помощь, — прошептала Гермиона и медленно, словно во сне, побрела к камину. Громкий стон подруги немного привел ее в чувство, и в следующее мгновение Гермиона уже бросала в камин порошок.

— Ты не имела права писать ему!

— Что у вас там происходит? — поинтересовался Рон, заглядывая в гостиную, а в следующий миг уже отряхиваясь от сажи и подбегая к сестре. — Ты как, Джинни?

— Замечательно! — огрызнулась ведьма и тут же снова застонала. — Да отправьте вы меня, наконец, в больницу!

Рон оглянулся и посмотрел на Гермиону, но та покачала головой.

— Мы не успеем отвезти ее. Зови миссис Уизли, она должна знать, что делать!

Рон исчез в камине, а Гермиона осталась вместе с Джинни и взяла ту за руку. Хватка у ведьмы была сильной, Гермиона поморщилась.

— Малфой конченый кретин, а ты дура! Зачем ты рассказала ему? Я не выпила то зелье, которое он мне давал! И я все помню! Просто я хотела… Я знала, что так будет!

Гермиона опешила. Знала? То есть получается, что она…

— Ты специально не выпила зелье? — прошептала девушка и Джинни, закусив губу, кивнула. На нежной плоти тут же выступили капельки крови.

— Мне так больно, Гермиона, — шептала Джинни, хватаясь за руку подруги и пытаясь привстать. — Пожалуйста, прекрати эту боль… Я не выдержу больше!

К счастью, Гермионе не пришлось ничего отвечать. Из камина уже выходила миссис Уизли, отряхиваясь и восклицая. Что бы не случилось между ней и дочерью раньше, но сейчас она не могла бросить своего ребенка в беде.

С помощью Рона и прибывшего с работы Гарри, женщины перенесли Джинни в спальню.

— Гермиона, неси чистые полотенца, теплую воду и простыни!

— Сколько? — осевшим голосом поинтересовалась девушка, наблюдая, как миссис Уизли освобождает дочь от одежды.

— Как можно больше!

Вытолкав мужчин в коридор, Гермиона побежала за принадлежностями. И в этот самый миг в закрытое окно гостиной начал стучаться филин.

— Что б тебя! — сорвалась Гермиона и взмахом волшебной палочки открыла задвижку окна. Филин влетел в гостиную и сел на ножку перевернутого стола.

— От кого он? — с подозрением спросил Гарри, поглядывая то на жену, то на филина. Что-то в этой птице казалось ему знакомым.

— Какая разница?! Мне некогда принимать почту!

Девушка умчалась, и Гарри попробовал сам забрать конверт. Не получилось — филин громко ухнул и укусил мужчину за безымянный палец.

— Ах ты, вредная птица! — разозлился Поттер и выхватил палочку. Рон схватил друга за руку.

— Эй, успокойся. Птица ни в чем не виновата. Оставь ее — Гермиона сама заберет письмо, как только освободится.

Положив палочку обратно в карман, Гарри, не оборачиваясь, вышел из гостиной. Рон еле поспевал за ним.

Гермиона же в этот момент уже бежала с охапкой полотенец и простыней в спальню к Джинни. Воду она поручила принести Кикимеру и, очевидно, он уже ждал ее с тазиком у кровати роженицы.

О филине все забыли.

Казалось, суматоха в этом доме не прекратится никогда. Гермиона утирала пот, стекавший струйками по лицу. Гарри и Рон нервно расхаживали по коридору, вслушиваясь в безмолвную тишину из-за заклятия тишины. Миссис Уизли решила, что мальчикам не стоит слушать крики, стоны и проклятия, которые извергала из себя Джинни. По части проклятий, к слову говоря, она превзошла сама себя. Гермиона еще никогда не слышала таких отборных ругательств.

Спустя два часа сорок восемь минут и семнадцать секунд Гермиона устало опустилась на стул, а миссис Уизли издала восторженный крик.

— Это невероятно! Я держу на руках внука! Знать бы еще, чей он крови… Но это не важно!

Гермиона сняла с комнаты заклятие и быстро привела Джинни в порядок. Кровавые простыни и полотенца были убраны Кикимером, а счастливую мать нарядили в роскошный розовый пеньюар.

Невозможно было понять — рада Джинни рождению сына или нет. Но одного взгляда на малыша хватало, чтобы точно определить, кто отец. Несомненно. Драко Малфой является «счастливым» отцом младенца.

Джинни попросила показать ей сына и миссис Уизли неохотно передала ребенка. К счастью, Гермиона выдохнула — женщина особо не вникала, на кого так сильно похож ее новорожденный внук, хотя белокурые, нет, пепельного оттенка тоненькие волосы на голове мальчика невозможно было спутать.

Брат и друг ворвались в комнату словно ураганы — стремительно, все снося на воем пути и остановились у кровати, разглядывая недовольно похныкивающего маленького человечка на руках Джинни.

— Это что, мальчик? — восторженно произнес Рон и протянул руку, чтобы дотронуться до младенца. Миссис Уизли не преминула шлепнуть сына.

— Не смей трогать ребенка, Рон! Ты даже руки не мыл!

— Ну, мам!

— Не «нумамкай»! Ах, ты солнышко наше, как же мы тебя назовем? — сюсюкала миссис Уизли, а Джинни в это время внимательно посмотрела на Гермиону.

— Я уже пять минут слышу уханье чьей-то настырной совы. Ты не могла бы ее заткнуть?

Гермиона остолбенела. Она совсем забыла про филина Малфоев! Бедная птица, прождала больше двух часов!

Девушка стремительно побежала в гостиную, чтобы забрать письмо, но внезапно перед ней возник Кикимер.

— Господин Драко хочет поговорить с хозяйкой, — резко выплюнул домовик и указал в сторону входной двери. Что? Малфой здесь?!

Вытерев о платье резко вспотевшие ладони, Гермиона подошла к двери и приоткрыла ее.

— Ты впустишь меня или мне придется сидеть на пороге и ждать несколько часов, как моему филину?

В некоторой растерянности Гермиона раскрыла дверь шире, и Малфой протиснулся внутрь.

— Зачем ты пришел?

— Не ясно? Хочу уладить вопрос с Уизли. Насколько я понял, бедность их семейки настолько стала явной, что Поттер согласился приютить свою бывшую подружку.

— Прекрати хамить, Малфой!

Гермиона толкнула мужчину в плечо и отвернулась. Драко опешил.

— Что с тобой, Гре… Слушай, называть тебя «Поттер» у меня язык не поворачивается.

— У меня есть имя, — огрызнулась Гермиона и повернулась к Драко лицом. — Ты немного опоздал с выяснением отношений.

— Не понял. В смысле, опоздал?

Гермиона ухмыльнулась.

— Несколько минут назад Джинни родила здорового мальчика, очень, что странно, похожего на тебя. Хотя по младенцам не особо понять, но небольшое количество волосиков у него чисто платинового оттенка. Поздравляю, ты стал отцом!

— Твою мать, — вымолвил Малфой и, не заботясь о своем костюме, аккуратно съехал по стенке на пол.