Помнить всё (гет)

Но это была лишь оттепель, вскоре всё началось сначала.

Один из рядовых вызовов — множество свидетелей применения чар левитации. Мне пришлось отправиться по заданным координатам вместе с группой — когда выезжала вся команда, нужен был я. Не знаю зачем, ребята и без меня отлично справлялись, но высокие начальники требовали контроля ситуаций с большим объемом работ. Аппарировав, я оказался в эпицентре событий. Несколько магглов, размахивая руками, громко доказывали с пониманием кивающему колдомедику, что видели летающий мусорный бак. Кто-то смеялся, причём, вполне искренне, кто-то был напуган, а один из мужчин просто сидел в стороне, спрятав лицо в ладонях. Раздав указания, я лично решил им заняться — мало ли, вдруг что-то серьёзное.

— Сэр, вам плохо? — главное побольше участия в голосе, но это мне удалось без труда — редко на простую левитацию реагировали так... задумчиво.

Он поднял взгляд, такой пустой, такой безжизненный, что я невольно отшатнулся. Сразу стало ясно — старая маразматичная волшебница тут ни при чём. Не спрашивая ничего больше, я приступил к «допросу».

— Легиллименс!

Такое отчаяние накатило на меня, что в пору мазать мылом верёвку и вешаться прямо здесь. Чьи-то силуэты, голоса, незнакомые лица. Вчерашний вечер, всё в тумане, будто он выпил. Окрик из переулка, армейские рефлексы, и звавший оседает на землю с ножом в груди. Сын, о господи, мой Билли! Скорая помощь, врачи, морг... Плачущая жена и трясущиеся руки. «Кто это сделал, Джим? — Не знаю, милая, не знаю...». Забыть, хочу забыть, забыть...

Открываю глаза — да, я зажмурил их на мгновение, чтобы вернуться в себя. И вижу требовательный, почти умоляющий взгляд. Он благодарил Бога за счастье, что оказался здесь — это было отличным решением проблемы, — и хотел, чтобы я стёр ему не только... о, Мерлин!

Да, такие случаи тоже бывают. Чаще всего люди осознают, зачем мы пришли и что мы собираемся делать. Если успевают, конечно, потому что мы стараемся делать это быстро и без разговоров. Но сегодня я впервые столкнулся с такой необычной просьбой.

— Я не могу, — попытался я откреститься. Чёрт знает, почему, но мне стало дурно. — Не имею права.

— Прошу... пожалуйста...

— Даже не думайте! — чёрт, почему я разговариваю с ним, почему не делаю свою работу?! Но палочка не поднимается на него, пока он смотрит. Я всегда умел игнорировать любые взгляды, но этот остановил меня.

— Умоляю... я не смогу так жить... мой Билли... я убил... убил его! Дайте мне забыть, прошу вас, ради всего святого! Я сойду с ума... я убью себя...

Внутри похолодело. Времени было очень мало. Мои ребята уже заканчивали со свидетелями, судя по затихающим крикам, и нужно было что-то придумать. Мысли застучали, как шестерёнки. Из-за привычки, приобретённой на войне, он убил своего собственного сына. На войне. На войне. А где был я?.. А кто даст мне забыть?! Подштаники Мерлина, я тоже хочу забыть войну! Но кто... кто мне... никто...

— Обливиэйт!

* * *

— Что-то случилось?

— Да, чёрт возьми, случилось! Где ты был четыре дня, Ли? Я уже опросила всех твоих друзей, слышишь — всех! С работы ни весточки, от Уизли ни слова, я уже не знала, что и думать!

— Перестань, Анжи! Я был занят!

— Занят?.. — переспросила она другим голосом. Тихим и печальным. — Ты уже не один живешь, Ли, я волновалась за тебя. Что будет со мной и Фредди, если ты вот так исчезнешь?

— Я не исчезну. Сейчас не такое время.

— Я всего лишь хочу, чтобы ты предупреждал меня, сколько тебя не будет!

— Ты мне не мамочка, Анжелина! Чёрт. Прости, я... я устал. Давай поговорим об этом позже.

Проблемы, проблемы... сколько раз уже мы так ругались? И каждый раз она просит об одном и том же, но я никогда не вспоминаю об этом. Конечно, с одной стороны я чувствовал себя свиньёй, но с другой — очень упрямой, — был уверен, что она перегибает палку.

Решение. Мне необходимо было универсальное решение проблемы. Надоело уже приходить в дом, как в логово врага. Всё же, это моя квартира.

— Почему ты меня не слушаешь?! Неужели я многого прошу? Всего лишь говорить заранее, Ли!

То, что пришло мне в голову, я воплотил в жизнь немедленно. Не успев подумать о последствиях, не успев остановиться... наверное потому, что много раз делал это машинально.

— Обливиэйт!

И тут же выронил палочку, вне себя от ужаса. Нет, нет, я не хотел!.. Анжелина остановилась на половине слова, замерла. Как и все, с кем я работал. Прядь волос, которую она постоянно заправляла за ухо, упала ей прямо на глаза, но была проигнорирована. В соседней комнате заплакал Фредди, а девушка по-прежнему стояла и смотрела в пустоту, медленно моргая. Что я наделал... Холодный пот уже тёк по спине, а всевозможные последствия вставали передо мной непреодолимой стеной.

— Анжелина...

— Что? — слава Мерлину, она ответила!

— Успокой сына. Пожалуйста, — она не заметила дрожи в моем голосе — как и всеми «стёртыми», любые мои слова воспринимались ею как приказ.

— Хорошо, — словно деревянная, она вышла в коридор, и вскоре я услышал нежный шёпот и детский смех. Не дожидаясь её возвращения, я выбежал из квартиры и захлопнул дверь.

* * *

Несколько дней я не появлялся дома, чувствуя себя виноватым. Но отправил Анжелине записку через камин, что занят и буду позже. Ответа не пришло, проверять квартиру я не решился. Наверняка она уже ушла вместе с ребёнком — тогда мне тем более не хотелось туда возвращаться. Эта женщина уже стала для меня гарантом спокойствия и дома в полном смысле этого слова. И терять её по собственной глупости оказалось больно.

Но вскоре голод и желание поспать на любимом диване взяли своё. Щепотка пороха, короткая пыльная буря вокруг и вдруг тёплые и вкусные домашние запахи. Фредди ползает на ковре возле камина, перекладывая кубики, видит меня и восторженно взвизгивает. Из кухни показывается Анжелина, коварно улыбается и кивает на ребёнка. Да, я всегда брал его на руки, когда приходил домой. Будто и не было того разговора...

Впрочем, для неё действительно не было. За весь вечер она ничем не выдала своего знания. Но я помнил. И кусок не лез мне в горло. Только после ужина я смог взять себя в руки.

— Прости.

— Что? — удивлённо отозвалась она.

— Прости меня.

— За что, Ли?

— Я... я заставил тебя... волноваться.

— Глупости, — улыбнулась Анжелина, так по-домашнему и тепло. Сердце дрогнуло. — Ты же работаешь, я понимаю...

— Нет, я виноват перед тобой, — подошёл, взял за руки, понял, что этого недостаточно, и осторожно обнял. — Извини.

* * *

Скоро мне начали сниться кошмары. Чужие кошмары. Чужие мысли просыпалась во мне в самые неожиданные моменты. Теперь куда бы я не пошёл, я видел знакомые места — почему-то мне на обработку попадались люди, отлично знающие город. Я начал терять меру, и узнавал о них гораздо больше, чем было необходимо. Их желания, страхи, опасения, надежды... И это касалось не только магглов.

Никогда не думал, что смогу ненавидеть кого-то так, чтобы волосы вставали дыбом от одного его присутствия. От косвенного его упоминания в чужом разговоре. От портрета на стене Косого переулка. От счастливых до тошноты визгов его детей. Он откупился штрафом, а я лично затирал воспоминания семнадцатилетней маггле и притащил её в больницу, хотя колдомедики сказали, что это не нужно (я прекрасно видел, что им было плевать). Бедная девочка несколько дней пролежала в коме. Но, кажись, справилась. У неё сын. Симпатичный тёмноволосый карапуз Луи, названный в честь деда. Ему повезло, что материнские гены перебили отцовские — блондинов в магическом мире не так уж и много, ходили бы разговоры. А то, что он будет волшебником, я понял сразу. Воистину чудо — маггла действительно полюбила этого ребёнка, хотя, казалось бы, должна была избавиться от него.

А потом и у меня появилась дочь. О том, что Анжелина беременна, я узнал поздно. Она до последнего боялась сказать мне. Малышка Коллайн. Моя дочь. В голове не укладывалось.

Но работа и чужая память затягивали меня, как в чёрную дыру, и даже Колли не смогла меня оттуда вытащить.