Хрустальные бабочки (гет)

Гермиона сначала не поняла, что говорят о ней. Эти два месяца она была такой незаметной. Ничтожной. Ненужной. Потерявшей смысл жизни. Уставшей. Спрятаться, надо спрятаться. Как только она подумала об этом, толпа перед ней расступилась. Поздно. Предатели. Она ведь им помогала, выручала…

— Что же ты стоишь, деточка? Подойди к своему ненаглядному. — Белла хищно улыбнулась. Она откровенно наслаждалась. Темный Лорд понимал ее, как никто.

Люциус устало закрыл глаза. Он никогда не любил театральность. А Белла… Белла всегда немного переигрывает. Скорее бы уже заканчивала этот цирк – дрессированным животным тоже нужен отдых.

Гермиона нерешительно встала рядом со Снейпом. Он даже не повернулся к ней. Он был где-то далеко. Она тоже хотела бы сбежать. Хотя бы в мыслях.

— Снейп, ты доволен своей парой? – будто заботливо спросила Белла.

— Да.

Гермионе показалось, что ответил он как-то несмело что ли. Глупость какая. У Снейпа не осталось чувств. Ничего. Ни презрения, ни злобы, ни язвительности. Только оболочка, совершенно пустая. И это «да» — его единственное слово.

— Только не привыкайте друг другу...

Белла скомандовала молодоженам убираться, а сама продолжила распределение. Как и шляпа Годрика Гриффиндора, она очень серьезно относилась к своей миссии. Песенку не подготовила, но очень старалась провести все как надо.

Гермиона поплелась вслед за Северусом к его домику. Легкий ветерок доносил обрывки фраз, но все это не имело для них значения. Теперь они вместе. На целый месяц. Потом новое распределение и новый брак. А ей казалось, что хуже уже не будет. Или будет?

Снейп отворил дверь и пропустил Гермиону. Не так она представляла себе свою свадьбу. Да, она тоже мечтала о собственной семье, когда заканчивала учебу. Однажды во сне Гермиона даже видела свою свадьбу. С цветами. В белом. С Роном. Отец отведет к алтарю. А получилось… получилось так, что и врагу не пожелаешь.

Снейп пропустил ее вперед и позволил самой выбрать себе угол. Он не сказал ни слова. Она тоже не сказала ему: «Спасибо». Они теперь в одной связке, но слишком далеки друг от друга.

Гермиона села на пол и попыталась подготовиться к первой брачной ночи. Ей было и страшно, и как-то все равно. Ведь уже не может быть хуже. Она боялась, что Снейп сейчас подойдет к ней и заставит скреплять этот вынужденный брак. Снейп в самом деле приближался к ней. Он держал в руках одеяло. Гермиона зажмурилась и представила, как белые барашки тучек цепляются за заснеженные Альпы. Пожалуй, это была самая умиротворяющая картина, которую она могла представить. Стиснула кулаки и поежилась. Теплая ткань опустилась ей на колени, и послышались удаляющиеся шаги. Он ушел?

Гермиона открыла глаза и увидела, что Снейп кутается в мантию в противоположном углу. Он отдал ей свое одеяло. Он не будет к ней прикасаться. Гермиона расслабилась и укрылась теплой шерстяной тканью. Она может забыться на пару часов.

Селение погружалось во тьму и тишину. На горизонте чернел замок, в котором еще не спала странная пара – злой колдун и только что восставший из пепла феникс. Темный Лорд любил ночь, ему лучше думалось. Вот и сейчас он чертил на большом пергаменте пером, которое когда-то принадлежало Альбусу Дамблдору. Расчеты не сходились, и завтра, возможно, из-за этого кто-то пострадает. Фоукс теснился в ненавистной зачарованной клетке, где даже птенцу было мало места.

Из домика, где Белла с Долоховым сидели за праздничным столом и пили вино из высоких бокалов, доносился смех. Люциус мучился, пытаясь заснуть. Он не стал разделять с любовниками ужин, чувствуя себя третьим лишним. А еще ему очень надоели приставания Беллы.

Несколько минут назад Перси Уизли получил короткую записку: «Приходи к дому смотрителей» и теперь тихо крался по слабо освещенной улице. Он не хотел, чтобы его кто-то видел. Хорошо, что родители легли раньше. Им лучше не знать, что сын их предал, потому что устал от такой жизни.

Дверь отворил Крэбб, он оценивающе посмотрел на Перси.

— О, Драко пригласил нам рыжика. Мне нравилась твоя сестричка, такая же рыжая. Жаль, что померла. Сегодня ты нам ее заменишь, Уизел.

И подмигнул. Перси замер от ужаса, а когда попытался бежать, сильные лапищи Крэбба схватили его и втащили в дом. В комнате было тепло и пахло крепким алкоголем. Драко поставил стакан на стол и повернулся к Перси:

— Ты же хотел стать смотрителем.

Перепуганный Перси яростно замотал головой и начал лепетать, что хочет уйти. Он плакал, может, от страха, может, от боли, потому что Крэбб не ослаблял хватку. На руках останутся синяки. И не только на руках.

— Поздно. — Драко встал и поправил плащ. – Крэбб, Гойл, он – ваш. Помогите Уизли найти себя. И… Силенцио!

Лицо Перси перекосило от беззвучного крика. Драко пошел в свою комнату и закрыл дверь. Он начал укутывать стены чарами тишины, но одну фразу все-таки услышал:

— Так ты не будешь раздеваться сам? – это был Гойл.

Драко брезгливо поморщился и закончил колдовать. Он не хотел знать, что происходит за стеной. Но Крэббу и Гойлу всегда было мало. Никакой меры, никакого воспитания. Драко не опустился бы к такому. Но его бесило, что Уизли остался таким… чистым что ли. Малфои были по уши в крови. Уизли же просто будет мечтать о смерти, а, может, уже мечтает.

Если бы кто-то ночью шел мимо домика смотрителей, услышал бы возню, звон битых бутылок и даже ругательства Гойла. Перси не сдавался до последнего, но верзилы с палочками обездвижили его и связали. А потом пришла всепоглощающая боль. Мама!

В своем домике вздрогнула Молли Уизли, которой снилось, как она нянчит целую ораву внуков. Этот сон приходил к ней каждую ночь с того мрачного дня. И раз за разом рыжих деток поглощала черная туча, появлявшаяся из ниоткуда. Молли плакала и просыпалась. Но сегодня не могла проснуться. Она видела черную тучу и слышала крик Перси. Почему он кричит? Ведь он здесь, рядом.

Почему он кричит?

Северус пересчитывал в кармане кусочки хрусталя. Не хватало всего несколько штук. Он вытащил две пригоршни из карманов и согрел тонкие крылья дыханием. Он уже час наблюдал за Гермионой и ее неспокойным сном. Он не хотел, чтобы она так мучилась. Кто-кто, а Грейнджер точно не заслужила этого. Но сейчас освободить ее могла только смерть, потому что не все готово.

Сквозь сон Гермионе казалось, что над Снейпом светящимся нимбом кружатся хрустальные бабочки. Красиво…