Драко Малфой — спаситель магии // Schwer was los (джен)

— Может, мы заблудились? — негромко предположила Астория, когда Драко в очередной раз вывел ее к высокому, увитому колючим остролистом ограждению. Решетка, представляющая собой запутанное переплетение причудливо изогнутых прутьев, почти скрывалась под листьями, но, тем не менее, не оставляла никаких сомнений в своей крепости. Литые изображения воронов с открытыми клювами на ней словно бы насмехались над путниками.

— Я и не утверждал, что знаю дорогу, — огрызнулся Драко, сердито счищая налипшую землю с каблуков. — Я, знаешь ли, не посвящал своё предыдущее пребывание в Готторфе плутаниям по кладбищам, они вовсе не входят в топ местных достопримечательностей. Тем не менее, следуя логике, тропинки должны вести куда-то, и даже не «куда-то», а к выходу, а не обрываться у изгороди!

Астория промолчала, очевидно, соглашаясь с этим утверждением. Драко продолжал сетовать:

— Это просто ерунда какая-то! Мы ходим по этому кладбищу уже с добрых полчаса и все время упираемся вот в забор! — он подергал прут, но колючки остролиста оцарапали пальцы. — И магии, главное, не поддаётся! — Драко в который раз попробовал раздвинуть решетку заклинанием.

Левитация и аппарация, как они с Асторией уже успели убедиться, тоже были невозможны. Драко подозревал, что ограда была усилена модифицированным заклинанием непроницаемости, возможно, завязанным на магию крови — о чем намекали, по его мнению, сотни возможностей поцарапаться при попытках перебраться через решётку. Кто бы это ни сделал, но защитил он кладбище надёжно, так что покинуть его, кроме как через ворота, не представлялось возможным. А ворота нужно было ещё найти.

— Раньше тут точно такого не было, — ворчал Драко, шагая мимо покосившихся могильных камней и поросшим мхом плит с полустершимися надписями на них. — Хотя, как я говорил, я не рыскал по кладбищу дни напролёт. Но зачем вообще делать эту дурацкую решётку такой… эм… непреодолимой? — задался он вопросом.

— Может, чтобы его не мог покинуть кто-то, кто здесь обитает? — сразу предположила Астория.

Драко тревожно оглянулся: неужели в этом мирном месте бродит жуткое нечто, от чего надежно отгородились обитатели Готторфа?

— Глупости! — чуть дрогнувшим голосом громко заявил он. — Ничего тут нет. Иначе меня бы предупредили во время моего прошлого приезда. Не запустили же они сюда дементора, чтобы подышал свежим воздухом? — шутка вышла неудачная, Драко понял это сразу, ещё до того, как Астория уцепилась за его руку с расширившимися от страха глазами.

— Да ладно тебе, они же не идиоты, — срывающимся голосом пробормотал Драко, мысленно ругая себя за длинный язык. — И вообще… Это просто мои родственнички переусердствовали с заклинаниями. У них такое бывает. Знаешь, они сильные маги — как и все в моей семье. Вот и получилось… что получилось.

Астория недоверчиво хмыкнула, но глаза ее уже не напоминали блюдца. Драко с деланной беспечностью натянуто улыбнулся:

— Разумеется, все именно так и есть. Они довольно экстравагантны, мои родичи. Вполне в их духе оградить кладбище семейным проклятьем, например. Конечно же, все горят желанием похитить шлехтглауберовские скелеты! И с чего бы здесь заводиться чудовищам? В конце концов, это просто кладбище. И, кстати, если боишься, то держись позади меня, — благородно предложил он Астории, чем та не преминула воспользоваться.

«А между прочим, с этой ее атлантидской магией она куда лучше защищена, чем я», — спохватился Драко, но перестраиваться все же не стал: хорошо защищённый тыл тоже важен.

— Здесь тоже тупик, — констатировала Астория через пару минут, как будто Драко сам этого не видел.

— А может, попробуем подкоп? — уныло предложил он. Таскаться по кладбищу больше не было ни сил, ни желания. «А я ведь мог бы сейчас сидеть дома и пить чай с лимоном и розовым вареньем», — вздохнул про себя Драко. Мысли о доме вызвали и другие воспоминания: о новости, сообщенной ему матерью, которую Драко до сих пор так толком и не успел осмыслить. Он ещё не осознал, что означает для него появление ещё одного ребёнка в Малфой-мэноре, насколько это повлияет на его жизнь — и повлияет ли вообще…

— Осторожно, ступеньки! — предостерегла задумавшегося Драко Астория.

Драко уставился на каменные ступени, архитектурной причудой разнообразящие ландшафт.

— Ну вот кто это выдумал? Зачем они здесь? — проворчал он.

— Вы, как всегда, чем-то недовольны, — произнёс внезапно мужской голос из ниоткуда так, что Астория подскочила и ухватилась за Драко.

— Все вам не то и не так, — продолжал голос, который Драко узнал мгновенно, хотя и не слышал его с тех пор, как покинул Готторф. Сильный французский акцент просто не давал права на ошибку.

— Месье Деко, — ледяным голосом протянул Драко. — Не могу сказать, что скучал по вашему обществу. — Вы покажетесь, или правила вежливости вам по-прежнему малознакомы?

Призрак тут же сгустился из лёгкой туманной дымки и завис над тропинкой:

— Месье Малфой, — не менее неприязненно отозвался он, делая ударения на «о» в фамилии Драко, — насколько мне помнится, в последнюю нашу встречу я оказал вам неоценимую услугу одной очень важной информацией, так что у вас нет никакого повода быть недовольным. Однако же, я, вероятно, слишком многого требую от англичанина.

Драко едва справился с приступом раздражения, которое вызывал в нем этот бесплотный фат в парике, кружевном жабо и со своей неизменной оплывающей свечой в руках.

— Это ведь по вашей вине произошли некие ужасные события, последствия которых не устранены до сих пор, — возразил Драко призраку, демонстративно закрываясь от брызжущих в разные стороны капель воска.

— По моей вине?! — возмутился Деко, от возмущения жестикулируя сильнее обычного. — А разве это не вы, месье Мальфуа — о, какая же говорящая у вас фамилия! — совершили — не побоюсь этого жестокого слова — предательство по отношению к тем, кто доверял вам, кто…

— По вашему же наущению! — перебил его Драко, повышая голос. — Это же вы, спасая от мнимой опасности свою никчёмную жизнь — а жизнь ли это?! — наврали мне и…

— А вы струсили! — выкрикнул Деко, взмывая вверх, так, что теперь он нависал над Драко: — Струсили, струсили!

— А ты меня обманул! — Драко выхватил палочку, но Деко мгновенно скрылся за одним из могильных камней и уже оттуда послал ядовитое:

— А кто виноват, что вы не слишком умны и попались на мой обман?!

Драко, задохнувшись от такой наглости, собрался проклясть никчемного призрака, но тут его отвлекло сдавленное хихиканье…

— Астория?! И что здесь смешного?! — обернулся он, разочарованно глядя на ту, от которой он ожидал, скорее, поддержки.

Астория подавила очередной смешок, но никак не могла справиться с улыбкой:

— Прости… Это.. ну… нервное.

Разумеется, Деко уже куда-то скрылся. Драко с досадой притопнул ногой:

— Вот! А ведь я хотел его расспросить о происшедшем здесь за время моего отсутствия! А из-за тебя он сбежал!

Астория пожала плечами, все ещё улыбаясь:

— Мне кажется, этот твой месье Деко не был настроен на конструктивную беседу. Не переживай, мы наверняка найдем ещё кого-то более общительного… Только лучше бы сначала выбраться с кладбища.

— А это будет не так-то легко сделать, очаровательная мадемуазель, — мгновенно отозвался вновь материализовавшийся рядом с ней Деко, одаривая Асторию изысканным поклоном и вручая ей засохшую розу, которая моментально осыпалась. — Месье фон Шлехтглаубер, хозяин здешних мест, постарался на славу, чтобы сделать это прибежище угасающей плоти безопасным для живых и надежной тюрьмой для мертвых.

Драко и Астория синхронно вздрогнули, настороженно осматриваясь, придвинулись друг к другу. Деревья зашумели, тени пробежались по земле, одинокий ворон издал тоскливый клич…

— И что же сподвигло моего дядю на эти меры предосторожности? — спросил наконец шёпотом Драко, неосознанно копируя манеру речи призрака.

— О, какой правильный вопрос вы задали, месье Малфой, — вкрадчиво отозвался Деко. Его свеча внезапно зажглась крохотным пламенем. — Что же сподвигло вашего дядю? Что же могло сподвигнуть его?.. Что же?..

Голос Деко становился все тише и неприятнее, холодный ветер скользнул по спине и стих, солнце зашло за тучи. Напряжение достигло пика, и Драко уже был готов ко всему — даже к тому, что безобидный с виду призрак обернётся ужасным монстром и накинется на него, скаля зубы и протягивая когтистые конечности.

— Что же скрыто в недрах этой земли, хранящей старые кости? — тревожно шептал Деко. — Что одновременно неподвижно, но становится все ближе к нам, с каждой секундой? Что…

— Ой, ну все, хватит нагнетать! — бесцеремонно и громко перебила его Астория, заставив Драко подскочить от неожиданности. — Либо рассказывайте толком, что здесь происходит, либо покажите нам выход. А то уже надоело.

Драко и Деко с одинаковым изумлением уставились на неё.

— Ну, давайте быстрее, мы и так время теряем, — невозмутимо поторопила Астория. — Что там за ужас подземелий готов нас сожрать с потрохами?

Драко и Деко растерянно переглянулись.

— Что, теперь ваше красноречие вас покинуло? — не унималась Астория. — Давайте, рассказывайте уже.

— Какая бесстрашная юная мадемуазель! — восхитился Деко, обращаясь к Драко и делая жест в сторону Астории. — Бесстрашная, прекрасная, восхитительная юная мадемуазель!

Драко был с его словами вполне согласен.

— Я покорён вашей силой духа, — изящно склонился Деко перед Асторией. — Могу ли я, шевалье Жан-Кристоф Деко, поинтересоваться вашим именем, чтобы выгравировать его в своём сердце?

Астория ехидно усмехнулась и подмигнула ему:

— Я Астория Гринграсс, мой дорогой дедуля — ведь, насколько я понимаю, вы и есть мой прапрадед, тот самый, который изменил моей прапрабабке Виперии. Вы ведь в курсе, что у вас была дочь, а затем и другие потомки?

Деко отшатнулся и стал намного прозрачнее.

— Виперия… — пробормотал он. — О, Виперия, любовь всей моей жизни… И вы… Вы потомок нашей несчастливой любви?! Ах, мог ли я о таком помыслить? Что за причудливые кульбиты судьбы?!

Он казался совершенно выбитым из колеи происходящим, впрочем, как и Драко, который уже успел забыть о родстве Астории и призрака. Впрочем, растревоженный и виноватый вид Деко доставлял Драко величайшее удовольствие. Но призрак оправился довольно быстро.

— Мои глубочайшие извинения, мадемуазель Гринграсс, насчёт вашей прабабушки, — галантно отвесил он глубокий поклон, — смею вас заверить, лишь непреодолимые обстоятельства сподвигло меня на тот шаг, который вы — возможно, справедливо — окрестили предательством… Все мы порой ошибаемся — пусть бросит в меня первым камень тот, кто шёл одной лишь праведной и правильной дорогой! Однако же столетия существования призраком заставили меня все осознать и принять мою вину — как и мое наказание! Прошу вас, очаровательное создание, не судите меня по делам минувших дней, они давно растаяли пеплом сгоревших писем и прахом лепестков роз. А я — вот он я, изменившийся, раскаявшийся, нашедший истину. Порой обгоревшее древо куда живописнее молодой поросли, несмотря на изъян…

Драко совершенно не понравился пыл, с которым Деко оправдывал себя, как и то, как он заглядывал Астории в глаза, и чуть ли не фамильярно уже сжимал ее руку своей бесплотной рукой.

— Ну все, мы поняли, вы теперь белый и пушистый, — резко сказал Драко, вклиниваясь между Деко и Асторией. — А теперь, когда вы покаялись в своих заблуждениях и сняли тяжкий груз с совести, выведите нас за ограду.

— Какая бесцеремонность, какая невоспитанность! — укоризненно откликнулся Деко. — Моя милая мадемуазель…

— Она не ваша мадемуазель! — отрезал Драко. — Она ваша праправнучка. Хватит тянуть, Деко. Хотите помочь — помогайте, не хотите — идите прочь и оплакивайте свою несчастную судьбу.

— Моя милая мадемуазель, — настойчиво повторил Деко, демонстративно глядя мимо Драко, — я бы на вашем месте обратил внимание на то, что за грубыми речами может скрываться такое же грубое сердце!

Драко собрался было парировать, но Астория жестом остановила его.

— Я обязательно, всенепременнейше обращу на этот факт самое наипристальнейшее внимание, — вероломно пообещала она щебечущим голоском и мило улыбнулась, — но лишь после того, как мы выберемся с этого, несомненно тихого и уютного, но все же кладбища. Итак, вы укажете нам путь, дорогой месье Деко?

Призрак вскинул голову, выпятил грудь и взмахнул свечой, указывая перед собой:

— Разумеется, это не составит мне ни малейшего труда, моя милая, прекрасная мадемуазель Астория — ведь я могу звать вас по имени? В конце концов, разница в возрасте позволяет мне некие вольности… Впрочем, вы правы, мы и так провели слишком много бесценных минут в этом пристанище тающей плоти. Ну что ж, для прекрасной мадемуазель Астории скромный шевалье Жан-Кристоф Деко совершит крохотный подвиг и покажет вам выход из царства Аида, подобно Орфею — однако же, поверьте, я отнесусь к доверенной мне задаче куда более ответственно! Итак, милая, драгоценная моя Астория, отбросьте все тревоги и следуйте за мной, а выход откроется вам так же быстро и просто, как если бы вы отворили дверь в собственный будуар.

«Врет», — мрачно подумал Драко. Лживому льстецу Деко он ни капли не доверял.

— Это прожжённый обманщик и Казанова, — шепнул он Астории. — Не верь его речам, никогда и ничему.

И умница Астория не тронулась с места, невзирая на все взмахи призрачных рук.

— Только что вы уверяли нас, что кладбище защищено сильными чарами, — с сомнением произнесла она.

Деко изумлённо всплеснул руками:

— Ах, что значат эти чары для меня, Жан-Кристофа Деко?! Моя дорогая…

— Праправнучка, — ехидно вставил Драко.

Деко снова проигнорировал его слова:

— …моя дорогая Астория — нет, ну какое восхитительное сочетание звуков: «Ас-то-рия» — словно звон небесных колокольчиков!.. Так вот, дорогая Астория, поверьте, несмотря на мою призрачную сущность, я способен на многое. Например…

— Например? — переспросил из-за спины Драко низкий, раскатистый мужской голос, заставив их с Асторией подскочить.

Деко сразу же растаял в воздухе, и только его свеча с глухим стуком упала на холмик земли и скатилась к ногам Астории, которая проворно подобрала ее. В воображении же Драко уже успели восстать из могил сонмы непобедимых упырей, один из которых наверняка столь неделикатно вмешался в беседу, так что оборачиваться не хотелось, хоть и пришлось…

— Дядя Райнхардт! — ещё никогда в жизни не был рад Драко какому-либо дальнему родственнику, как сейчас. — Это вы!

Райнхардт фон Шлехтглаубер, собственной высокой и статной, хоть и слегка сгорбленной белокурой персоной возвышался на тропинке, попирая ее высокими, обвитыми цепями сапогами с отворотами. Длинная, распахнутая на груди мантия прикрывала рубашку на шнуровке, поверх которой крепилась большая брошь с гербом Шлехтглауберов. В общем, вид Райнхардт имел весьма внушительный, и Астория на всякий случай отступила назад. А Драко, все ещё радуясь появлению родича вместо ожидаемого жуткого монстра, в порыве чувств был готов даже обнять дядюшку…

Однако Райнхардт, кажется, не разделял его чувств:

— Ну, — смерил он отнюдь не любезным взглядом племянника, а затем и Асторию, — позволь полюбопытствовать: какого фиолетового гомункулуса вы здесь делаете? Здешнее кладбище — не самое лучшее место для вечерних свиданий. К тому же, мой последний наказ тебе был — не возвращаться в Готторф!

Драко запоздало вспомнил, что расстались они с дядюшкой не самым лучшим образом и что Райнхардт буквально потребовал от него убраться домой или куда подальше. Этот факт как-то успел выветриться из головы Драко.

— Эм-м… Ну-у… Это… Я… Мы… — растерялся Драко, не зная, с чего начать объяснение своего визита, и уцепился за правила приличия: — Это мисс Астория Гринграсс, моя невеста, — представил он.

— Очень приятно, — тоном, говорящим скорее об обратном, ответил Райнхардт. — Я действительно искренне рад за вас, но все ещё не понимаю, чем наше скромное готторфское кладбище обязано вашему присутствию здесь.

— Астория, это мой дядя Райнхардт фон Шлехтглаубер, — пропустил его последнюю фразу мимо ушей и тянул время Драко, собираясь мыслями. — Он… Эм… Отец Эрхарда… И всех остальных: Одетт, Одиль, Зигфрида… И муж тётушки Адель.

Астория издала некий писк, долженствующий, видимо, означать ответное приветствие Райнхардту. Драко постепенно терял остатки храбрости и самоуверенности. Он даже готов был молча отдать дяде Райнхардту башмак лепрекона и поскорее ретироваться — если только их соблаговолят выпустить с кладбища.

Но Райнхард одарил их ещё одним тяжелым взглядом из-под бровей и вздохнул:

— Хорошо, наверное, здесь и впрямь не самая подходящая обстановка для родственной встречи. Прошу! — он взмахнул палочкой, и воздух перед ним дрогнул, закружился, замерцал, а затем словно бы провалился в никуда — и это «никуда» теперь темнело овальным провалом, представлявшим из себя, по всей видимости, портал.

Райнхардт повторил приглашающий жест, и Драко, а за ним и Астория, опасливо потрусили к порталу, на расстоянии уже нескольких футов от которого ощущалась неведомая сила, словно бы оплетающая руки и ноги, перехватывающую контроль и тянущая в темноту... Был бы на месте Райнхардта кто-то другой, Драко заподозрил бы подвох, но дядюшке он решил довериться и потому покорно вступил в темноту, и тут же земля ушла из-под его ног, невидимый вихрь завладел его телом, и, дезориентировано вращаясь, Драко полетел вперед, в туннелеобразную пустоту, в которой мерцали редкие огоньки…

Движение прекратилось постепенно, свет стал усиливаться, и, ещё слегка неуверенно держась на подкашивающихся ногах, Драко обнаружил себя в той самой комнате, где когда-то имел с дядей неприятный разговор после трагического происшествия с вольпертингером. «А где остальные?!» — спохватился он, но паниковать пришлось недолго: Астория с Райнхардтом возникли из портала почти сразу же, и кольцо сгущённого воздуха медленно сжалось за ними, а затем и схлопнулось совсем.

«Какой интересный подвид портала, — не мог не отметить про себя Драко. — Надо как-нибудь выведать у дяди, как он действует и на какое расстояние». Одновременно Драко осматривался. В прошлый раз он почти ничего не заметил здесь, кроме того, что помещение было маленьким и тёмным. Теперь же, при лучшем освещении, он понял, что это впечатление было обманчивым и создавалось из-за низкого полукруглого, словно в подвале, свода. На самом деле это было нечто вроде длинного и довольно широкого коридора, впрочем, сильно заставленного массивными шкафами с плотно закрытыми глухими дверцами и нагроможденными друг на друга обитыми металлом и кожей сундуками, которые время от времени издавали протяжные стоны, а из их недр слышалось бряцание и шорох. Шкафы поскрипывали, переминаясь на тяжелых ножках, которые они то поджимали, то со стуком устало опускали на каменный пол. А под ногами самого Драко лежала большая истертая шкура, происхождение которой он определить затруднялся.

Райнхардт щёлкнул пальцами, и возникли два домовика с креслами, которые они предложили гостям. Сам Райнхардт опустился на стоящий около стены стул с высокой спинкой и некоторое время в упор рассматривал вконец оробевших Драко и Асторию.

— Мне очень жаль, что мы явились вот так, без приглашения, — осмелился наконец промолвить Драко. — И, поверьте, дорогой дядя, что мы бы не потревожили покой вашего дома без весомого повода, — подбодрённый заинтересованным взглядом Райнхардта, Драко набрал побольше воздуха в грудь и выпалил под раскатистое эхо старых сводов: — Дело в том, что у нас есть вещь, способная вернуть Эрхарду человеческий облик!..

Он и сам не знал, чего ожидал после такого заявления. То ли тишины, охватившей весь потрясённый мир, то ли шквала оваций и салютов в честь храброго, умного и благородного спасителя. К тому же то, что собирался совершить Драко с помощью башмака, переворачивало все существующие представления о дементорах. «И это не говоря уже об найденном и опубликованном мной методе возвращении магии сквибам с помощью маггловского влияния!» — мысленно прибавил Драко (о роли неизвестных экспериментаторов в обнаружении этого метода, как и об участии Эрхарда и Теодора Нотта в сортировке и публикации полученных данных, он в этот момент забыл). До сих пор у него не было достаточно времени, чтобы в полной мере осознать свою роль в истории, роль, которой провидение вознаградило несомненно достойнейшего. И вот сейчас настал этот момент величия, когда от победы Драко отделял всего один шаг… Который, кстати, он со свойственной ему скромностью с радостью возложил бы на Райнхардта, благородно поделившись с ним лаврами, а сам бы с радостью и умиротворением наблюдал бы за окончанием величайшей спасительной операции в мире.

«Ибо я спасаю не Эрхарда, но всю магию, ведь мои свершения расширяют границы возможностей магов, показывают нам, как мало ещё нам известно о мире, которому мы по праву принадлежим! Рано ещё стенать о заканчивающейся магии, о вырождении чистокровных, о доминации магглов. Мы выживем, это несомненно, и возвысимся ещё более — и все это не без моей помощи!» — просветленно рассуждал Драко в ожидании, когда его дядя тоже в полной мере осознает важность наступившего сейчас переломного момента в истории магии.

Но Райнхардт немного помолчал, а потом без особого воодушевления сказал:

— Ах вот как? Очень хорошо.

Драко подождал ещё немного, но больше дядюшка ничего не прибавил. «Очень хорошо? Да это же великолепно! Потрясающе! Чудесно! Бесподобно! Восхитительно!» — рассердился Драко на эмоциональную тупость дядюшки и его бедный словарный запас.

«Может, он все же не понял?»

— Мы можем спасти Эрхарда, — переиначил свои слова Драко. — Сделать его опять человеком. Это теперь возможно.

— Да-да, — кивнул Райнхардт.

Драко нахмурился. Дядя словно нарочно портил всю торжественность ситуации.

— Мы нашли башмак лепрекона. Знаете, эта штука может расколдовать Эрхарда, — сделал Драко ещё одну попытку достучаться до тугодума-Райнхардта.

Тот все же проявил лёгкий интерес:

— Башмак лепрекона? Никогда не слышал, что он такое умеет… Ну что ж, можно попробовать.

Странная реакция дяди и отсутствие у него всяческого энтузиазма по поводу восхитительной возможности расколдовать любимого сына не укладывались в голове Драко. Да и Астория выглядела удивленной.

Драко немного помолчал, затем осмелился спросить прямо:

— Дядя Райнхардт… Простите, но… разве вы не рады? Мы ведь теперь можем вернуть Эрхарду человеческий облик…

Тут Драко осекся, потому что сердце внезапно сжалось, а затем заколотилось в бешеном ритме, подгоняемое ужасной догадкой: а что, если он опоздал?! Вдруг… Вдруг кто-то уже расколдовал Эрхарда и уже получил все по праву заслуженные Драко лавры?! Это было бы невыносимо несправедливо. Драко замер, но Райнхардт успокоил его:

— Отчего же, — возразил он, — я рад, что в трудные минуты наши родные и друзья, вот как ты, протягивают нам руку помощи и не оставляют нас наедине со свалившейся бедой. И я рад, что ты достиг успеха в своих поисках… Но… Стоит признаться, что я потерял надежду. И это произошло не без оснований. С тех пор, как ты покинул Готторф, мы не оставляли попыток обратить вспять произошедшее с моим сыном Эрхардом. Мы с Аделью любим своих детей — возможно, даже слишком. И, чтобы вернуть Эрхарда, мы испробовали бесчисленные способы, мы пытались хотя бы достучаться до него, удостовериться, что данная нам надежда — что он там, все ещё внутри, что он не исчез навеки, а его место не заняла отвратительная тварь, которая несёт лишь смерть и муки. День за днём я листал фолианты, вызывал мудрецов и храбрецов, желавших испытать удачу, но ни одна попытка не приблизила нас хоть на шаг к желанной цели. Там, в башне, не Эрхард, а дементор — самый обычный, бесплотный и смертельно опасный. Все заверения, что моего сына ещё можно спасти — ложь, и теперь я это вижу так ясно… Теперь, но не неделю назад. Тогда мы решились с Аделью испробовать ещё одно зелье — глупая идея, но отчаяние затмевает разум! Конечно же, ничего не вышло. Точнее, стало ещё хуже: дементор стал сильнее, намного сильнее, чем раньше. Погибло множество домовых эльфов, а Адель получила страшный ожог, и я не знаю, останутся ли следы. Впрочем, я счастлив уже тем, что она жива, — Райнхардт говорил глухо и словно бы бесстрастно, но за этой бесстрастностью чувствовалось огромное напряжение. Драко и Астория подавлено молчали.

— Я готов был на все в погоне за несуществующей возможностью вернуть сына, — признался Райнхардт. — Я даже размышлял о жертвах… О человеческих жертвах — есть ведь такие ритуалы. Но… цена слишком высока — теперь я это вижу. Да и нет такого способа, чтобы Эрхард снова стал самим собой… Нет, скажу прямо: Эрхард погиб, а из всплеска магической энергии каким-то образом возник дементор. Все остальное — самообман… — он судорожно вдохнул воздух и медленно закончил: — В некоторых случаях… нужно… суметь остановиться… как бы ни хотелось продолжать. Остановиться, чтобы не потерять оставшееся.

Драко разочарованно нахмурился. И это та самая, знаменитая, воспетая в литературе и песнях родительская любовь? Попытались пару раз, поняли, что опасно, и все?! «Нет, ну надо быть, конечно, осторожным, но… Но я же предлагаю не просто призрачный шанс, а реальную возможность!» — возмутился Драко.

— Я, как глава этой семьи, должен взять на себя ответственность поставить точку в этом безнадежном деле, которое может привести нас всех к гибели, — сказал Райнхардт.

Драко был не согласен с его выводами. Астория, по-видимому, тоже.

— С башмаком лепрекона все должно непременно получиться, — уверенно сказала она. — Мы знаем, что делаем. У нас есть план, и он непременно сработает!

Губы Райнхардта тронуло подобие улыбки.

— Вы очень мужественная молодая леди, и я не сомневаюсь также в вашем уме и, таким образом, в логичности вашего плана. Но… не будем больше говорить о делах. Уже поздно, и вы наверняка устали и проголодались. К счастью, подошло время ужина, и никто не упрекнёт хозяина Готорфа в негостеприимстве. Голодать я вам не позволю. К тому же, я думаю, после нашего тяжёлого разговора вам просто необходима шумная и весёлая компания. Твои кузены, Драко, будут несомненно рады увидеть тебя вновь, как и познакомиться с твоей очаровательной невестой. Как хорошо, что вы ещё застали Зигфрида и Мари — они собираются на днях отбыть в кругосветное путешествие…

И, пока Драко пытался совместить понятия героического спасения Эрхарда и банального ужина, Райнхардт, непринуждённо болтая о сущих пустяках, уже развёл огонь в камине, и не оставалось ничего другого, как пройти через него и оказаться в столовой, где за большим столом расположились остальные готторфцы: удивительно подросшие за короткое время белокурые близняшки Одетт и Одиль, строгий Зигфрид, прехорошенькая, несмотря на потерю магических сил, Мари… Места Адели и Эрхарда оставались пустыми.

— У нас гости, — объявил домочадцам Райнхардт, привлекая всеобщее внимание.

Через пару секунд потрясённого взаимного разглядывания Драко оказался облеплен родственниками. Близняшки первыми сорвались с места, подскочили к Драко и с воплем в унисон «Du bist da!!!» (1) накинулись на него с двух сторон. Ошалевший от такого напора Драко мог бы и упасть, но получил уравновешивающий радушный хлопок по спине от Зигфрида, вкупе с громогласным приветствием «Hey, Kumpel, schön dich wieder zu sehen» (2), а шею ему уже грозила сломать повисшая на ней Мари. Все это в некоторой мере компенсировало странный приём, оказанный Драко Райнхардтом.

— Я… Я тоже рад вас видеть, — лепетал расчувствовавшийся Драко, едва удерживаясь на ногах. — Очень, очень рад!

— Ну все, все, возвращайтесь к столу, — положил конец долгому чествованию Драко Райнхардт, и все нехотя отступили, хотя никуда не вернулись, а встали полукругом.

— Я думала, что мы больше тебя не увидим! — воскликнула Мари, крепко держа Драко а руку. Другой его рукой завладели близняшки, отталкивая друг друга.

— Ты как раз успел, послезавтра нас с Мари здесь бы уже не было, — подхватил Зигфрид. — Мы ведь все-таки собрались в кругосветное путешествие — и окончательно решились на него лишь благодаря тебе!

— Мне? — удивился Драко.

— Ну конечно! — засмеялась Мари. — Кто, как не ты, опубликовал эту чудную статью о влиянии маггловского интернета на восстановление магии?

— Опубликовал… О влиянии инт… терне… Да? — ещё более изумился Драко, не очень понимая, о чем вообще идёт речь. — Ну-у… Эм…

Мари от избытка чувств захлопала в ладони:

— Ты ведь здесь, в нашей провинции, такая знаменитость! Твой друг Блейз, который без ума от нашей милой мадам Боненполь, рассказывает всем и каждому, какими друзьями были вы в школе — лишь бы примазаться к твоим достижениям! Ах, Драко, какой же ты молодец! Мы все-все прочли твою статью, и не раз, и даже кое-что проверили на практике — уж прости нас, недоверчивых…

— А мы сразу сказали, что Драко — самый умный и все правильно написал! — затараторили по-немецки Одетт и Одиль. — Сразу, сразу!

— А мы вот сомневались, — виновато сказала Мари. — Но потом Зигфрид отправился на прогулку по маггловскому Гамбургу и… и у него начало кое-что там получаться из заклинаний! И иногда кое-что исполняется даже без присутствия магглов! — Мари потянула Зигфрида за рукав: — Зигги, покажи ему!

Драко вдруг почувствовал себя очень уставшим от окружающего гама и суеты. Но все вокруг продолжали наперебой болтать, а Зигфрид махал палочкой, хотя и без какого-либо результата, но очень радостно и энергично. «Значит, Нотт опубликовал статью о влиянии маггловских штучек на магов и сквибов… Главное, чтобы мой отец ее не увидел. Хотя… Какая разница», — то ли устало, то ли бунтарски подумалось Драко.

— Я сказал: возвращайтесь к столу! — сердито повторил Райнхардт. — И будь так любезен, Драко, представь моим невоспитанным отпрыскам свою прелестную спутницу.

Только в этот момент готторфцы обратили внимание на Асторию, до тех пор молча стоявшую в сторонке. Драко, который тоже ненадолго забыл о ней, ощутил острый укол совести.

— Это моя невеста, Астория Гринграсс, — объявил он с большим, чем надо, напором, и потому прозвучало это очень громко и даже слегка агрессивно.

Тем не менее, поздоровались все с Асторией тоже очень сердечно. Затем наконец они расселись за укрытый белой вышитой скатертью стол. Астории досталось место Эрхарда. Вбежали домовые эльфы, рогатые и острозубые, разнося большущие блюда с едой — ароматной дичью, рагу, салатами и сосисками с квашеной капустой, а также кувшины с вином. Драко накрыло ощущение «déjà vécu», казалось, что все вернулось на круги своя, как пару месяцев назад. Все оживлённо болтали, рассказывая о жизни в Готторфе, об остзейской регате, о проказах русалок, о прибавлении стрекозлов, о предстоящем путешествии Мари и Зигфрида. Насытившийся и разомлевший Драко поддался всеобщей расслабленной атмосфере, позабыл о своей великой миссии и своем судьбоносном предназначении и, слегка захмелев от подогретого вина, полусонно внимал рассказываемым историям.

Затем они перебрались в зал с большим камином, где Райнхардт поведал пару охотничьих баек, которые становились все непристойнее, особенно когда Одетт и Одиль отправили спать. И наконец Зигфрид сопроводил Драко в знакомую гостевую комнату, ту самую, где он ночевал и раньше. Драко небрежно скинул одежду, поплескался в капризном душе и завалился на мягкую кровать с хрусткой простыней, провалившись в глубокий сон ещё до того, как голова его коснулась подушки. Ему снилось продолжение ужина, жар камина, звон бокалов с тёмным вином…

— Тик-так-ш-ш-ш, тик-так-ш-ш-ш, — раздалось вдалеке.

Во сне Драко ассоциировал этот звук с треском поленьев и не придал ему значения. Он потянулся за блюдом с фаршированными яйцами эльветритша, когда стучание и шипение повторилось:

— Тик-так-ш-ш-ш, тик-так-ш-ш…

«Нет, на полено это непохоже, — подумал во сне Драко. — Это скорее напоминает…»

— Тик-так-ш-ш-ш, тик-так-ш-ш! — прозвучало уже ближе.

«Это напоминает… что-то очень знакомое… Но что?»

— Тик-так-ш-ш-ш, тик-так-ш-ш! — от громкости Драко проснулся и сел в кровати, пытаясь сообразить, слышал ли он разбудивший его звук во сне или же он пришёл из реальности.

— Тик-так-ш-ш-ш! — с металлическим лязганьем раздалось снизу, с пола, заставив Драко инстинктивно вытянуть руку, чтобы взять палочку с прикроватного столика… Но его пальцы ухватили лишь пустоту.

С остановившимся сердце он повернул голову: палочки на столике не было.

— Тик-так-ш-ш-ш, тик-так-ш-ш, тик-таки! — бряцало, кажется, уже около ножек кровати.

Драко подавил детское желание закутаться с головой в одеяло, ущипнул себя, чтобы удостовериться, что на самом деле проснулся, и лишь затем осторожно перегнулся через край постели, чтобы увидеть источник звука.

Это оказался престраннейший предмет: большие песочные часы с сияющими в лунном свете крупинками, которые, пересыпаясь из одного отделения в другое, и создавали то самое «ш-ш-ш». Драко поразило, что крупинки падали не из верхней части часов в нижнюю, а наоборот, словно бы кто-то перевернул мир с ног на голову. Кроме того, по бокам к часам крепились металлические колесики, приводимые в действие механическими поршнями и шестернями. «Тик-так», — и колёсики поворачивались, «Ш-ш-ш», — сыпался вверх песок.

— Это что ещё за ерунда?! — пробормотал Драко, протирая заспанные глаза.

Между тем часы достигли ножки кровати, покрутились вокруг неё, и вдруг поршни и шестеренки сложились в длинные ножки, которые вцепились в край одеяла и начали по нему подтягиваться, взбираясь!

— Ах ты ж зелёный пикси! — Драко прибавил к этому возгласу ещё парочку нецензурных ругательств, вскочил на постели и, отшвырнув одеяло вместе с часами, отступил к стене.

Несколько секунд было тихо. Одеяло, упав на середину комнаты, увлекло и накрыло собой часы. Но вот ткань зашевелилась, приподнялась, из-под неё показались тонкие металлические ножки…

— Акцио палочка! — сдавленно прошептал Драко, но ничего не произошло. — Акцио палочка!!! — вскрикнул он, наблюдая, как вновь обретшие колёсики часы неумолимо приближались к кровати. Не дожидаясь, пока они достигнут цели, Драко спрыгнул на пол с другой стороны и, путаясь в слишком длинной для него ночной рубашке, кинулся к двери… Он даже добежал до неё, но, как ни толкал, как ни тянул на себя, не мог открыть!

— Тик-так-ш-ш-ш, тик-так-ш-ш, тик-так! — прозвучало позади, и, обернувшись, Драко обнаружил жуткий механизм прямо около своих босых ног.

— Мама! — завопил он, собираясь перебудить весь замок, но вместо крика из его горла вырвалось лишь сипение. — На помощь!!! — снова попробовал Драко — и снова безрезультатно.

— Тик-так, — сказали часы и остановились. Крышка заполненного верхнего отделения откинулась, и оттуда вихрем вырвались песчинки, пронеслись по комнате, рассыпались по полу, а затем собрались в большой комок. Этот комок, темнея, начал обретать сложные очертания, и вот уже на полу лежал большущий чёрный майский жук.

— Это просто кошмар, просто кошмар, — уверял себя дрожащий Драко.

Жук медленно шевельнулся, а затем стал подниматься на задние лапы, показывая металлическое брюшко, сквозь которое, к вящему ужасу Драко, явственно просвечивали проворачивающиеся шестерёнки. От жука по полу расплывалась похожая на масляную жидкость.

Драко снова подёргал дверь, а затем схватил стоявший около неё стул, повернул его ножками от себя и превратил в импровизированный щит.

— Не подходи! — просипел он жуку, решив про себя: «Я так просто не дамся! Малфои не сдаются жукам!»

А жук все увеличивался в размерах, его крупное тело удлинялось, надкрылья пошли складками, верхние лапы тоже растянулись…

— Тик-так, — прозвучало снова. — Тик-так, хи-хи! Тик-так, хи-хи! — и тиканье перешло в надтреснутое хихиканье, которое все усиливалось, пока не стало старческим смехом.

— Это же… — Драко перепугано всматривался в старческую сгорбленную фигуру с огромной головой, которую перевешивал большой нос.

— Коппелиус! — если бы было куда, Драко отступил бы, а так он лишь вжался в закрытую дверь.

Гнусный смешок был ему ответом. Коппелиус — а это бы именно он — повёл худыми плечами, взмахнул длинными руками и подпрыгнул на кривых ножках.

— Ай-яй-яй! — погрозил он Драко узловатым пальцем. — Ай-яй-яй!

Что-то двинулось под спиной Драко, и, отпрыгнув от двери, он обнаружил, что вся ее поверхность напоминает теперь открытую крышку механических часов, где скрипели пружинки и вращались разные детальки.

— Чего вам от меня надо?! — в отчаянии вскрикнул Драко, неожиданно вновь обретя голос. — Хватит издеваться! Говорите, чего вам от меня надо!!! — требовал он.

Коппелиус неожиданно изменил облик, став теперь похожим пусть на не слишком пропорционального, но уже не гротескного сухонького старичка в аккуратном сюртуке и с потрепанным свитком в руке, который он развернул перед Драко. Вверху значилось крупными буквами: «Vertrag» (3).

— А я-то думал, Малфои деловые люди, — почему-то басом, с сильным немецким акцентом заявил Коппелиус. — А оно вот как!

— Как? — пролепетал Драко, боясь пошевелиться.

— Как, как! Деньги мои взял, товар не отдал! — взмахнул свитком Коппелиус. Пергамент свился крупными кольцами, змеясь по полу.

— Товар… Ах, вот оно что! — сообразил Драко, чуть оживляясь. — Вы про скорпиона? То есть про опал? То есть про опалового скорпиона? Так я хотел вам его отдать! А вы на меня накинулись, угрожали… Все случилось так быстро! Я ничего не успел сделать…

Коппелиус недоверчиво покачал головой и опять погрозил пальцем:

— А ты не прост, не прост! Связался с саламандрой и змеёй! Не боишься попасть под стекло? Ну да это твоё решение и твой выбор. А вот что с нашей сделкой-то?

Теперь Драко ощущал себя куда более увереннее, ведь ситуация стала куда яснее и понятнее.

— Уважаемый господин Коппелиус, — важно начал он, отставив ногу и выпрямившись, — мне, право, очень жаль, что у вас создалось впечатление, будто я, Драко Малфой, обманул вас с целью наживы. Мы, Малфои, вовсе не такие, дела мы ведём честно и изворотливостью, вероломством, как и скользкостью, не славимся. Увы, наша сделка сорвалась, однако, как я уже сказал, это было не по моей вине. Я даже собирался вернуть вам эти ваши очки или расплатиться в денежном эквиваленте, — слегка покривил он душой, — но некие обстоятельства моей жизни пока что помешали этому рациональному решению. Однако же, поверьте, я не забыл о нашей сделке и в скором времени…

Но тут Коппелиус вытянул шею и зачем-то зашипел и затикал, закрутился на месте, притопнул и подпрыгнул:

— Ну уж нет! — взвизгнул он. — Мы будем играть по моим правилам! Мы заключили сделку, ты получил деньги, а где мой товар?

От мерцания песчинок в воздухе Драко стало сложно что-либо разглядеть, и он пошатнулся, а в следующую секунду рукава его ночной рубашки оказались затянутыми в металлические шестерёнки на двери. Драко дёрнулся, чувствуя себя бабочкой на булавках, но шестерёнки затянулись лишь сильнее, а крепкая ткань даже не затрещала.

— У меня его сейчас нет! — попытался донести он до чокнутого старика. — У меня его украли! Но я верну вам ваши очки! Я же сказал, что все верну! Я же предлагаю вам приемлемое решение проблемы! Давайте останемся благоразумны!

Коппелиус приблизился, обдавая Драко несвежим дыханием, и стекла его очков блеснули около глаз Драко.

— Кароши глаза! Очень кароши глаза, — оценивающе заявил он.

Колени Драко ослабли.

— Эй, давайте не будем торопиться! — пробормотал он. — Я могу достать вам этого дурацкого скорпиона. Или мы можем договориться на что-то другое. У нас в Малфой-мэноре полно ценных вещей!

Коппелиус продолжал вглядываться в его глаза и даже попытался ткнуть в левый пальцем, но Драко увернулся.

— Да вы совсем спятили! — завопил он. — Отойдите от меня! На помощь! Убивают!!!

Но никто не спешил ему помогать.

— Ну что вам ещё надо? Хотите денег? Много? Мой отец достанет любую сумму! — надрывался Драко. — Деньги, понимаете?!

Коппелиус замер, все ещё уставившись в глаза Драко. Затем медленно поднял одну ладонь, в которой оказалась горстка песка.

— Только попробуйте мне что-то сделать! Мой отец… Моя невеста вам отомстит! У неё связи в Атлантиде! — взвизгнул Драко, безуспешно пытаясь вырваться или хотя бы вывернуться из ночной рубашки. — Мои друзья и родные этого так не оставят!!!

Коппелиус лишь отвратительно хихикал.

— У меня… У меня есть яд этого вашего опалового скорпиона! — вдруг вспомнил Драко, и вытащил из кармана мантии флакончик. — Вот, смотрите. Это тоже очень ценная штука!

Коппелиус проворно выхватил флакончик, повертел, покрутил, посмотрел на свет, хмыкнул, и сунул себе в карман:

— Мало, — лаконично объявил он.

— Слушайте, ну давайте договоримся, — взмолился Драко. — Мы же разумные люди! И в разумных пределах я дам вам все, чего вы пожелаете!

Коппелиус неожиданно заинтересовался:

— Все? — переспросил он.

— В разумных пределах, — дрожащим голосом подтвердил Драко.

Ухмылка Коппелиуса враз поколебала его уверенность, что тому вообще стоило что-то давать. Но альтернативы он не видел.

— Все… — Коппелиус словно пробовал это слово на вкус. — Он даст мне все. Мальчишка даст мне все, что я пожелаю!

— В раз… разумных… пред-делах, — все же снова уточнил бедный Драко, и его перевернуло, понесло, и он оказался за столом с пером в руке.

— Подписывай, — указал Коппелиус.

Драко вгляделся в лист перед ним, но буквы прыгали, колебались, меняли места.

— Я не подписываю непрочитанные документы! — запротестовал он, едва не теряя сознания от страха.

Коппелиус хмыкнул и, кажется, даже одобрительно кивнул.

— Ты дашь мне то, чего я хочу, — сказал он. — А я хочу мальчишку.

— Какого мальчишку?! — Драко мутило, голову сдавило мигренью. — Поттера, что ли?! — удивился он. — Так я с радостью…

— Глупый, глупый Малфой! — Коппелиус разозлился и с силой стукнул по столу кулаком. Большая капля чернил сорвалась с пера в руке Драко и кляксой расплылась по пергаменту.

— Я хочу твоего сына, — прошипел Коппелиус, сверкая стёклами очков.

— Какого сына?! — простонал Драко, готовый сползти под стол. — У м-меня нет никакого с-сына!

— Ну так будет, — громко расхохотался Коппелиус и неожиданно приподнял Драко за плечи, панибратски подмигнул ему и дружески зашептал на ухо: — Да я ж даже забирать его насовсем не буду. Возьму к себе в ученики. А? Каково? Ученик Коппелиуса, получивший доступ ко всем моим тайнам! Малфой, но с такими силами, что вашему семейству и не снились!

В голове Драко все перепуталось, хотелось только, чтобы все прекратилось, чтобы его оставили в покое с этой сделкой, с этими угрозами, с этим не родившимся — и, возможно, никогда не родящимся — сыном…

«В конце концов, не захотим — и не отдадим. Пусть попробует добраться до нас в Англии», — решил Драко и одним махом подмахнул документ.

— Вот и умница, — ласково сказал Коппелиус.

И исчез.

Стало темно и тихо. Драко обнаружил себя сидящим за столом, поджимающим замёрзшие босые ноги, и он уже не был уверен, что произошедшее ему не привиделось. Сердце колотилось, во рту было сухо.

— Ерунда какая-то, — вслух произнёс он и от внезапного стука в дверь чуть не упал вместе со стулом.

Стук нетерпеливо повторился.

— Если это мои защитники, то вы опоздали, — заплетающимся языком сообщил в темноту Драко, поднимаясь и потирая ушибленные колени.

В дверь уже довольно сильно колотили, и, кажется, Драко мог разобрать девичий голос или даже голоса.

— Да подождите вы, — морщась от боли, он похромал к двери, но на полпути остановился: на прикроватном столике он увидел свою палочку, лежавшую на том же месте, где он оставил ее перед тем, как уснуть.

— Акцио палочка! — Драко с неимоверным облегчением и удовольствием ощутил в руке приятную гладкость и тяжесть полированного дерева.

— Люмос! — опробовал он, и привычное лёгкое тепло охватило его, когда магия повиновалась ему.

— Иду, иду, — Драко с опаской потянулся к ручке двери, которая теперь, к счастью, выглядела самой обычной дверью. На всякий случай он принял обороняющуюся позу и подготовил пару защитных заклятий. Но они не понадобились.

— Драко! Что так долго?! — в приоткрытую дверь моментально просочились Астория, за ней Мари, а последним — маленький домовой эльф в многослойной одежде с разноцветными латками.

Мари плотно захлопнула дверь и накинула на неё заглушающие заклятия. «После того шума, что вы уже наделали?» — скептически вскинул брови Драко, но промолчал.

Астория была полностью одета, а у Мари на шее были ещё намотаны какие-то странные ожерелья из стеклянных и деревянных бусинок, от которых веяло магической силой. Драко сообразил, что стоит в одной ночной рубашке, и, чувствуя лёгкое головокружение от неловкости, поспешно накинул на себя мантию.

Тем временем Мари бесцеремонно плюхнулась на разворошенную кровать и затараторила, мешая английские слова с немецкими:

— Итак, слушай внимательно, у нас мало времени. Я все schon объяснила Астории — у нас есть только эта ночь — так что мы должны справиться, unbedingt, но, конечно, с вашей помощью это будет куда leichter. Мы-то собирались прятать, а у вас есть план besser! (4)

«Ну почему, почему люди не изучают в детстве ораторское искусство — вот как я? — сокрушался мысленно Драко. — Тогда они излагали бы мысли чётко и ясно, а не выпаливали со скоростью вопля мандрагоры вот такие бессвязные фразы!»

— По-моему, тебе стоит объяснить ему все подробно и внятно, как мне, — перебила болтовню Мари Астория, заметив полнейшее замешательство Драко.

Мари мгновенно смолкла, набрала в грудь воздуха, надула щеки и пару секунд только вращала глазами из стороны в сторону. Затем она выдохнула и принялась рассказывать теперь уже медленно, «подробно и внятно».

Как уже знал Драко от дяди Райнхардта, с того дня, как с Эрхардом случилось несчастье, его родители были, понятное дело, одержимы идеей вернуть сыну первоначальный, человеческий облик. Но и остальные жители Готторфа от них не отставали — хотя без доступа к магии Мари и Зигфрид мало что могли поделать, близняшки были слишком малы, а домовым эльфам Райнхардт запретил без его разрешения делать что-либо, кроме рутинных домашних заданий. Но Мари с Зигфридом не сдавались. Они перерыли библиотеку Готторфа, навестили нескольких мудрых родственников и даже упросили Клару, дочь и творение Коппелиуса, обратиться к отцу за помощью. Но все было напрасно, до тех пор, пока уже с помощью Адель (и втайне от Райнхардта) не удалось связаться с какой-то совсем дальней родственницей из Баварии, которая нехотя одолжила им некие старинные артефакты, по легенде на какое-то время сдерживающие дементора. «Только какой смысл во временной неподвижности, если у нас не было способа превратить его обратно в человека?» Однако артефактам нашлось применение, когда Райнхардт пришёл к выводу, что дементора не расколдовать, что он слишком опасен, и потому нужно его уничтожить.

— Ты знаешь, дядя это может… Помнишь, как он расправился с Гюнтером? И теперь он собирается сделать то же с Эрхардом, завтра, то есть уже сегодня, на рассвете. По астрономическим прогнозам это самое благоприятное время… Дядя потерял всякую надежду и настроен решительно, его не переубедишь. Но мы так легко не сдадимся! — воскликнула Мари.

Оказалось, что она, Зигфрид и несогласная с решением мужа Адель придумали хитроумный план: они выкрадут дементора и поселят его в другом, защищённом месте, где, по их мнению, он не принесёт никому вреда.

— Мы обездвижим его амулетами и перенесём на кладбище — ты ведь уже заценил, как здорово мы обезопасили все выходы? А потом закроем и входы, так что никто из посторонних туда не попадёт. Эрхарда мы поместим в старый, но ещё крепкий склеп прабабки Брунгильды, он все равно давным-давно заброшен, — воодушевлённо рассказывала Мари. — И как же здорово, что вы появились именно сейчас! С вашей помощью все пройдёт вообще без сучка, без задоринки!

Драко потёр лоб. Создавшаяся ситуация раздражала его все больше. Вместо того, чтобы способствовать, родственники только препятствовали его героическим поступкам. Мало того, что ему предстоит такое опаснейшее и труднейшее дело, как превращение дементора в человека, так ещё и проворачивать все придётся тайком, под покровом ночи… И спешка никак не способствовала успеху столь рискованного мероприятия.

— Кстати, это Швуппдивупп — личный домовой эльф тёти Адель, — представила Мари. Домовик поклонился.

— Он единственный, кто подчиняется непосредственно ей, а не дяде Райнхардту, так что сможет нам помочь.

«Когда мы с Асторией поженимся, не позволю никаких личных домовых эльфов», — решил Драко, хмуро поглядывая на пусть и полезного, но все же предателя.

— Тётя Адель и Зигфрид ждут нас около башни, — Мари поудобнее перевязала ожерелья, пошебуршала чем-то в карманах. — Мы решили, что Зиг останется снаружи, сторожить, а мы все проберемся в башню. Она, конечно, охраняется чарами, но в них есть одна лазейка: внутрь можно попасть на стрекозлах! Я обнаружила это абсолютно случайно, представляешь?

— На каких стрекозлах? — Драко уже и забыл о существовании этих животных.

— А мне рассказывали, что ты специалист по стрекозлиным скачкам, — шутливо отозвалась Астория. — Неужели же преувеличивали?

— Ах, стрекозлы, — вспомнил Драко. Его уверенность успехе их миссии продолжала стремительно падать. Спешка, стрекозлы, до сих пор непобедимый дементор, дядя Райнхардт. А ещё… «Нет, нет, не может быть!» — холодом обдало Драко от ужасной догадки, желудок свело, колени ослабли. Он сунул едва слушающуюся руку в карман и выудил оттуда флакончик с ускоряющим зельем, который должен был дать им преимущество в быстроте перед дементором. «Я не мог их перепутать!» — умолял провидение Драко, судорожно сжимая флакон и раскручивая крышку… но тщетно. Сладковат аромат находящейся в сосуде жидкости было ни с чем не спутать — именно это его Драко почувствовал в Мунго, когда лечили Асторию. Он капнул жидкостью на пол: она зашипела, запузырилась, дерево стремительно потемнело.

Астория изумлённо наблюдала за его манипуляциями:

— Это… Я думала… Это же не…

— Нет, это не ускоряющее зелье. Это яд опалового скорпиона. Я перепутал флакончики, когда отдавал… — пролепетал Драко и осекся.

Астория округлила глаза:

— То есть? Что значит «отдавал»?! Кому? Драко, где ускоряющее зелье?! — тоном не хуже снейповского поинтересовалась она, уперев руки в боки. — Драко?! Ты понимаешь, что оно нам необходимо?

Драко понимал.

— Как можно быть настолько безалаберным?! Как можно?! Ты должен был беречь его как зеницу ока! Драко, что ты натворил?! — отчитывала его Астория, словно нашкодившего мальчишку.

Драко начал сердиться. В конце концов, это не только его вина!

— А нечего было давать мне одинаковые флаконы! Это все Дафна! — попытался оправдаться он.

— При чем здесь Дафна? — прищурилась Астория. — Драко, что вообще произошло?! Что ещё ты от меня скрываешь? Давай, рассказывай!

Драко скрестил руки на груди и набычился:

— Я не виноват! Это она украла моего скорпиона, а потом яд нужен был для тебя! И если бы я не отдал второй флакон, со мной случилось бы нечто ужасное! — возмутился он отсутствием сочувствия со стороны Астории.

— Я ничего не понимаю, — покачала головой она.

Но в их перебранку вмешалась Мари:

— Не хотелось бы отвлекать, только у нас ещё меньше времени, чем раньше, — напомнила она. — С ускоряющим ли зельем, без него, но мы должны идти. Рассвет все ближе…

Пришлось признать ее правоту. Не глядя друг на друга, насупившись, Драко и Астория последовали за Мари в коридор, пересекли его, через, казалось бы, тупиковую нишу в углу проникли в какое-то другое помещение, прошли несколько тёмных залов, погрузились в старое зеркало, поблуждали по стеклянному лабиринту, поднялись по витой лестнице и спустились в чем-то очень похожем на грузовой лифт для посуды. Драко слегка трясло от напряжения, злости на посмевшую ему выговаривать Асторию и отголосков пережитого страха перед Коппелиусом, как и постепенного осознания безнадёжности битвы с дементором сейчас, когда даже преимущества быстроты у них не было. Но словно во сне Драко продолжал идти за Мари, механически переставляя ноги…

В конце концов они оказались в узком ходе, потолок которого постепенно понижался, так что последние несколько минут пришлось передвигаться на четвереньках. К переживаниям и страхам Драко прибавилась клаустрофобия. Он инстинктивно прибавил ходу, дёрнулся вперёд, и… кубарём покатился по склону, врезавшись в куст! Впрочем, Астория повторила его путь, над чем Драко из вредности даже слегка позлорадствовал.

— Следуйте за мной, но смотрите под ноги! — скомандовала Мари.

«Толку-то смотреть», — буркнул Драко, в который раз спотыкаясь о неразличимые в ночной тьме препятствия. Если бы ещё Астория держалась за его локоть, как она порой это делала, ему было бы немного спокойнее и увереннее… Но противная Астория независимо шагала рядом и демонстративно игнорировала Драко!

Впрочем, идти было недалеко, и вскоре они оказались рядом с башней, где их поджидали Адель, Зигфрид и пара осёдланных стрекозлов. Адель сильно исхудала и постарела с тех пор, как Драко ее не видел, и двигалась замедленно и неуверенно, но в остальном выглядела вполне здоровой, пока Драко не увидел ее руки — иссушенные, покрытые странными пятнами, словно витилиго, они наводили на мысль о перенесённом сильном проклятье. Адель молча обняла Драко, поцеловала его в лоб, затем приветливо кивнула Астории.

— Зигфрид, ты помнишь указания? — уточнила Мари. Тот с готовностью кивнул. Тогда они обнялись и крепко поцеловались.

Драко ощутил укол зависти: вот именно так и ведут себя правильные невесты! А не дуются из-за всяких там пустяков, в которых даже нет его вины! С любым бы могло такое случиться! И она даже не расспросила, кому он отдал флакон, что с ним произошло, каким смертельным опасностям он подвергся! «Я буду умирать один, в поле, а она даже… даже… даже письмеца не напишет!» — сумбурно печалился Драко.

— Ме-е-е! — поторопил стрекозёл.

Адель пристроилась в седле позади Мари, прихватив домового эльфа Швуппдивуппа, Астории достался второй стрекозёл.

— Ну, садись уже, — бросила она Драко.

Пришлось подчиниться.

— Держись крепче, — холодно сказала Астория.

Драко нехотя обхватил ее за талию. Она чуть повернула голову, и он мог видеть абрис ее профиля. «Такая хорошенькая, но такая вредная», — подумалось ему.

— Вперёд! — скомандовала Мари…

Не так, совсем не так представлял Драко начало их подвига! Где же обмен крепкими рукопожатиями, обещания быть «один за всех и все за одного», поцелуй красавицы (а можно и двух) на удачу, мудрые напутствия, да хотя бы спокойное обсуждение плана действий? Где расстановка позиций, где план запасных действий, наконец? А как они будут отступать, если понадобится?! Будут ли стрекозлы их ждать, или есть другой путь из башни?

Все эти вопросы роились в голове Драко, пока стрекозёл, оттолкнувшись копытами и выпустив воздушные крылья, рывками набирал высоту, по спирали огибая башню. На очередном повороте у Драко даже слегка закружилась голова. Происходящее казалось ему слегка нереальным. «Может, я все же сплю?» — предположил он.

Тем временем их стрекозёл первым достиг окошка на верхней площадки башни и, не снижая хода и не давая Драко опомниться, понёсся прямо к нему. Так как габариты стрекозла и сидевших на нем людей явно превышали размер проёма, то воображение Драко моментально нарисовало красочную картину неизбежного столкновения!

— Мама… — прошептал он, вжимаясь в седло и сдавливая Асторию в объятьях: «Помирать, так вместе!»

Но, оказалось, он недооценил стрекозлиную смекалку: прямо у стены тот резко сбавил ход, извернулся, дёрнулся, вильнул в сторону… И Драко с Асторией подбросило, да с такой силой, что они вылетели из седла прямо в оконный проем и кубарём покатились по полу лестничной площадки!

Пару секунд Драко лежал с закрытыми глазами, надеясь, что не свернул себе шею.

— Ты цел? — слабо послышалось от Астории, которую он так и не выпустил во время падения, и поэтому она теперь лежала прямо на нем, упираясь коленом в какое-то чувствительное место — точно определить, какое, Драко сейчас затруднялся, потому что болело вообще-то все.

— Мне кажется, мои родственники никакие не немцы, — отстранённо сказал он, все ещё не открывая глаз. «Иначе где же пресловутая немецкая организованность и внимание к деталям?» — мысленно докончил он.

— Что? Драко, ты в порядке? — обеспокоилась Астория и больно затрясла его.

— Ай! — Драко приоткрыл глаза. Было полутемно.

— Я цел.

— Я думала, ты бредишь.

Она на удивление легко вскочила на ноги и протянула ему руку:

— Вставай.

Встал Драко после третьей попытки. Тем временем через то же окно куда изящнее, чем они с Асторией, запрыгнули Мари и Швуппдивупп. «А как же тётя Адель?» — заволновался Драко — все же возраст и комплекция уже не позволяли ей совершать кульбиты между стрекозлами и башнями. Но тётушка удивила его: ещё находясь на стрекозле, она вдруг стала полупрозрачной и лёгким облачком прошла сквозь стену.

— Амулет проникновения, — пояснила Мари, когда Адель снова стала плотной и хорошо видимой. Драко изумлённо воззрился на непримечательную веревочку с каким-то камешком на запястье тётки. О таком он никогда ещё не слышал…

— К сожалению, такой у нас всего один, и на его зарядку уходит несколько полнолуний, — прибавила Мари, прежде чем Драко успел возмутиться, почему же ему не досталось удобного амулета, а пришлось кувыркаться по жесткому полу так, что теперь наверняка останутся синяки по всему телу.

Но времени на жалость к себе не было. В конце концов, прямо за массивной дверью перед ними находилась та самая комната, где из-за сорвавшегося ритуала вызова вольпертингера теперь обитал превращённый в дементора Эрхард.

«И что-то маловато на этой двери запирающей магии, — удивился Драко, присматриваясь. — Да и вообще… Странно она выглядит», — заметил он выдранные с мясом массивные засовы, еле держащиеся на остатках гвоздей. В этот момент дверь скрипнула.

— Она вообще закрыта?! — ошарашено выпалил Драко, делая шаг назад — и вовремя.

Дверь распахнулась.

Точнее, попросту отлетела в сторону.

Не отступи Драко — она обязательно задела бы его, и в мире стало бы на одного героя меньше, с такой силой впечаталась створка в стену.

Изнутри вырывались холод и мрак.

И ужас. Сковывающий члены, сбивающий ритм сердца, оглушающий безысходностью.

Иней покрыл стены. Темнота сгустилась, разлилась по углам, угрожающе протягивая щупальца к незваным гостям.

А из средоточия темноты в полной тишине выплыло существо с человекообразными очертаниями, с ещё более тёмным, чем темнота, провалом вместо лица под мантиеобразной накидкой. Костлявые руки с серой, лоснящейся кожей медленно выдвинулись из рукавов, а из-под капюшона возникло нечто вроде лица без глаз и носа, с все шире распахивающийся щелью посередине.

Безнадежность влилась в Драко и выплеснулась из него, перемалывая его кости в желе, его сердце обращая в камень и размалывая его на крошки. Без сил упал Драко на колени, и серые руки обвили его шею, а темнота присосалась к его душе…

— Reticulum aureum! — крикнул кто-то, и темноту разрезала золотая сеть, проникая в тело дементора, сдавливая его, скручивая. Он задергался, как муха в сети, забился, и Драко снова мог дышать и видеть, и понимать, и думать… Кто-то звал его по имени и тянул прочь, и Драко инстинктивно отталкивался ногами, пытаясь ползти, но пришёл в себя лишь спустя какое-то время — ему казалось, что прошли часы. Позади он чувствовал холод каменной кладки, в которую упирался спиной, но это было ничто по сравнению с тем холодом, в который его погрузил дементор. Плечи жгли горячие руки, которые его крепко держали.

— Драко, — лицо Астории было перед ним, и выражение ее глаз пугало и успокаивало одновременно. — Драко, очнись.

Драко хотел было возразить, что он уже давно очнулся, да и вообще сознания не терял, но яркая вспышка отвлекла его. Адель и Мари стояли прямо перед дементором, которого опутывала золотая сеть. Из ожерелий-амулетов на Мари осталось лишь одно, от которого исходило мягкое сияние. Дементор бился в сети, и она трещала, разражаясь вспышками, нити рвались, лопались со снопом искр.

— Они не выдержат. Сети не выдержат, — прошептала Мари. Из-за царившей тишины ее шёпот был слышен всем.

— Тётя Адель, Швуппдивупп, создавайте клетку! — тут же приказала она. — Драко, давай башмак!

Драко вытащил из кармана лепреконовский башмак. «Нужно надеть его на дементора», — крутилась в голове логичная мысль, но заставить себя подняться и, более того, приблизиться к смертельному сгустку темноты и отчаяния, каким ему теперь виделся дементор, он не мог.

— Дай сюда, — Астория выхватила башмак у него из рук и, не успел Драко опомниться, как она уже шагнула вперёд.

Он остался сидеть, беспомощно наблюдая. Адель и домовой эльф взмахнули палочкой, и воздух свился спиралью, создавая нечто вроде большой клетки, окружающей дементора. Астория и Мари находилась между ним и сплетающимися между собой, словно живые, прутьями. «Надо им помочь», — возникла в голове Драко новая рациональная мысль, но отчего-то не мог сдвинуться с места.

Астория уже стояла вплотную к бьющемуся в сетях дементору. Она наклонилась, видимо, пытаясь найти что-то вроде ноги, чтобы нацепить башмак. Вспышки рвущихся золотых нитей участились, раздались шипение и треск, словно от догорающей свечи, на секунду все вспыхнуло фейерверком и стало темно.

Через пару мгновений тьма словно морской отлив вновь обнажила середину комнаты, но все уже изменилось.

Не было ни золотой сети, ни клетки. Адель лежала неподвижно, сжав в вытянутой руке палочку. Домового эльфа не было видно.

Дементор же был опять свободен. Он распрямился во всю свою мощь, колоссом возвышаясь перед замершими Мари и Асторией.

И протянул к ним руки. Серые, костлявые руки, которые несли безысходность и холод, и безразличие, и даже не смерть, а пустоту.

Драко поднялся. Лестница была перед ним, и был шанс, что дементор не станет его преследовать, и что внизу найдётся выход из башни, и что, наконец, явится Райнхардт и прекратит этот кошмар. Оставаться было самоубийством, и Драко, не сводя с дементора взгляд, шагнул к лестнице, на первую ступеньку, и ещё на одну, вниз, к спасению.

Астория продолжала стоять перед дементором, но что Астория? В конце концов, это все было немножко понарошку, эта игра в жениха и невесту, Драко ещё слишком молод, ему хотелось влюбиться, вот он и придумал себе… В конце концов, мало ли таких Асторий на свете?

Надо было спасаться.

Драко стоял на лестнице и плакал, не мог остановиться, и сердце сжималось и стучало — никакое оно не камень, как уверяли его дементорские тьма и холод.

Он не мог дышать. Он не мог думать. Он не знал, что ему делать.

Раздался звук, словно упало тело, но Драко не мог заставить себя посмотреть, кто это был.

Надо было спасаться.

Вниз.

Прочь.

Зелёными змеями сплетались перила, но никто не спешил на помощь.

Не существовало никакой Атлантиды. Никаких лилий, попугаев — дурацкие фантазии!

Не существовало никакой любви.

Было темно и холодно.

Он был один…

«Ну уж нет, — наверняка от отчаяния на Драко накатил один из приступов упрямства, которыми он славился в детстве. — Я не собираюсь сновать подчиняться всяким дурацким обстоятельствам! Я — Драко Малфой, и это я решаю, что и когда мне делать. Это я тут главный. Я не спасаюсь, спасаются от меня, потому что я… Потому что…»

Не хватало слов. Не хватало действий. Драко ощутил себя незначительным винтиком в странном механизме, принцип функционирования которого он не должен был понимать.

Дементор стоял вплотную к Астории и Мари, его мантия скрывала их.

Нельзя было спасти всех — это Драко понял ещё тогда, в горевшей Выручай-Комнате.

Надо было уходить. А он медлил.

Нельзя спасти всех. Надо было выбирать, снова выбирать.

— Надоели вы мне все! — истерически выкрикнул Драко. — Идите вы знаете куда с вашим выбором?!

Дементор повернулся к нему.

Зеленые змеи на ветвях, и лилии, и первый поцелуй Астории, и голос матери, и похвалы отца — все это хотел забрать он, высосать своим беззубым ртом, оставить лишь оболочку, без мечты, без желаний, без стремлений.

— Ага, конечно, на блюдечке возьми! — возмущённо взвизгнул Драко и, не совсем отдавая себе отчёт в своих действиях, выставил вперёд палочку и завопил, вкладывая в этот крик весь свой страх, освобождаясь от него:

— Экспекто Патронум!

И страх заструился по палочке, и излился светом, и свился в клубок, и развернулся, и оказался большим серебристым лисом. Его шесть светилась, а в поступи пряталась мягкость первой любви, родительской улыбки, дружеской поддержки…

Дементор попятился.

Небрежно, бесстрашно лис оббежал дементора, тронул его лапой — тот рванулся, забился в угол, сжался.

Лис оглянулся на Драко, махнул хвостом и снова приблизился к дементору. Обнюхал. Беззвучно чихнул. Снова обнюхал. Немного подумал. И пометил.

Драко рассмеялся.

Все это походило на театр абсурда. Поэтому он сделал ещё одну абсурдную вещь: он подошёл к застывшей Астории, безжизненно глядящей вдаль, взял у неё башмак и обул его вместо своего. Башмак был левым.

Драко завязал шнурки и притопнул, примеряясь. Башмак сидел хорошо, и Драко притопнул ещё раз.

И тут же грянула музыка — весёлая, безудержная ирландская музыка, и ноги сами пустились в пляс, отбивая ритм, и его подхватили все — и Астория, и Мари, и поднявшаяся Адель, и дементор, и Патронус. И взгляд Астории снова стал осмысленным, удивлённо-растерянным.

Ритм все ускорялся, а с ним и танец, так, что в кружении было уже сложно разобрать, кто где. Погруженный в танец Драко даже не удивился, когда от окна прозвучало возмущённое меканье стрекозла, и в окно повалило множество домовых эльфов, размахивающих кухонной утварью и старыми мечами, и их вопли сливались в единое: «Плохой эльф! Нельзя в башню! Плохой, хозяин запретил!».

— Я привёл! — пронзительно заверещал Швуппдивупп, ловко вскочивший на какой-то выступ стены. — Я привёл!

Эльфы, подхваченные ритмом, из нестройной толпы сразу превратились в танцующий коллектив и окружили дементора, и Драко уже не мог его разглядеть.

— Мари! Мама! Драко! — расталкивая всех, снизу, с лестницы, появился Зигфрид, а за ним и дядя Райнхардт с ошарашенным выражением лица…

Башня тряслась, и скрипели перила, и сыпались труха и каменная пыль. Их внесло в комнату, где когда-то проходил ритуал, и они заполнили ее.

— Что происходит?! — крикнул Райнхардт, но Драко не знал, что ему ответить.

— Как это остановить? — не отставал дядя, но и на этот вопрос у Драко не было ответа, а потом Райнхардта оттеснило танцующими домовыми эльфами.

Асторию Драко крепко держал за руки, чтобы не потерять. Дыхания не хватало, он изнемогал, но ноги двигали, и мелодия продолжала звучать.

— Ты можешь… прекратить? — выдохнула Астория, и Драко угадал во всеобщем гаме её слова лишь по движению губ.

Он мотнул головой. Она понимающе кивнула, слабо улыбнулась, выдернула свою руку с палочкой из его ладони и взмахнула ей…

Сноп лилий и мелких белых цветов вырвался из палочки, разлетелся метелью, а сладкий цветочный запах волной растёкся по танцующим, хрустальный звон перебил музыку.

Теперь, кроме звона, не было слышно ничего, и виделось все вокруг в стеклянном сверкании, чуть мутное и искаженное, и движения стали замедленные, пока не остановились вовсе. Драко пытался шевельнуться, но не мог, как и скованная стеклом Астория рядом с ним. Ее перепуганный вид говорил о том, что заклинание вышло из-под контроля...

Дышать становилось все труднее.

Драко смотрел на Асторию, на ее полосатое платье, и понимал, что, кажется, это последнее, что он увидит в жизни.

И тогда вспыхнула свеча — та самая, восковая, принадлежащая Деко, которую Астория опрометчиво подобрала на кладбище.

И на зов свечи явился сам призрак.

— Вот видите, не стоило связываться с месье Малфуа! — укоризненно погрозил он пальцем Астории и вздохнул: — Ну что же, дорогая правнучка, придется вас выручать. Вам повезло, что я, будучи в данном эфемерном состоянии, могу перемещаться между мирами — и Атлантида мне также доступна. Хотя, конечно, мне там вовсе не рады. Но для вас, милая мадемуазель Астория, Жан-Кристоф Деко навестит сей негостеприимный мир и приведет помощь. Не падайте духом!

После этих заверений он отвесил Астории поклон и растаял. Впрочем, Драко ни на секунду не поверил, что трус Деко им поможет. А зря.

Не прошло и вечности, как белые лилии расцвели вокруг, языки пламени с пляшущими саламандрами взметнулись между ними.

— Попал-таки под стекло! — раздался громкий, сердитый бас. — Предупреждали же!

— А я говорил, я говорил, — заверещал голос Коппелиуса.

— Ну ошиблась она немного, с кем поначалу не бывает, — возразила Серпентина, и ее зеленые глаза оказались перед Драко. Она бережно взяла его двумя пальцами, достала из пустой чернильницы с широким горлышком, в которой он сидел, и опустила себе на ладонь.

— Извините, — сказала Астория, расталкивая Коппелиуса и Саламандра, отца Серпентины. — Извините, — повторила она. — Но я его забираю. И их тоже, — она указала на ряд стеклянных сосудов на столе, в которых беспокойно крутили головами обитатели Готторфа.

Драко уже отрыл рот, чтобы спросить, что вообще происходит, но Астория протянула ладонь, а Серпентина стряхнула его в неё, и, возмущённый таким отношением к себе, Драко полетел вниз…

И обнаружил себя сидящим на полу в ритуальной комнате.

Рядом в разнообразных позах валялись домовые эльфы, охая и стеная.

— Астория!

К счастью, она обнаружилась рядом с ним.

— Получилось, — сказала Астория. И указала за спину Драко.

Он обернулся.

Дементора не было, зато был Эрхард, недоуменно оглядывающийся по сторонам.

— Эй… was ist hier los? (5) — спросил он, шагнул вперёд, но споткнулся, взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и… взмыл к потоку.

Запах лилий усилился.

— У нас что, получилось? Я что, маг теперь?! — радостно заверещал Эрхард сверху.

Все внезапно разом ожили, завопили, Адель, Райнхардт, Зигфрид и Мари кинулись к Эрхарду, стащили его за ноги вниз, начали тискать в объятиях, а он отбивался и пытался добиться ответа, что же произошло, куда делся вольпертингер и почему всех вокруг так много...

Драко посмотрел на Асторию.

— Кажется, я что-то напутала в заклинании, и Эрхард теперь… так сказать… частично принадлежит Атлантиде, — виновато объяснила она.

— И… что это значит? — покосился на то и дело порывающегося взлететь родственника Драко.

Астория развела руками:

— Честно говоря, я точно не знаю, все вышло случайно. Но кое-какая магия ему теперь доступна. А так как он изначально этого и хотел, то все в порядке!

Готторфцы, включая домовых эльфов, так и толпились около Эрхарда. На Драко никто не обращал внимания.

— Эй, ты чего такой сердитый? У нас же получилось! — потрясла его за плечо Мари.

— Угу, — буркнул Драко. У них и впрямь все получилось, и во многом благодаря ему, Драко, а вот чествуют все Эрхарда, хотя уж он-то ничего полезного не совершил!

Астория пристально всмотрелась в Драко. Загадочно улыбнулась. И потянула его в сторону окна:

— Идём.

Драко не сопротивлялся. Ему было уже все равно. В конце концов, разве можно ожидать в этом равнодушном мире другого отношения к людям, ради всеобщего счастья рискующим своей — между прочим, единственной! — жизнью? «Ну и пожалуйста, получите вашего Эрхарда и распишитесь, не стоит благодарности», — накручивал себя Драко. Никто и не заметил его мужества, его самоотверженности, его смекалки…

Но вот Астория остановилась у окна, подтолкнула Драко вперёд, обняла его и провела в воздухе палочкой. В предрассветном, однако ещё темном небе вспыхнули огромные буквы: «Драко Малфой — герой дня».

Теплота и нежность затопили Драко. Объятия Астории отогрели подмороженную дементором душу, а поцелуй растопил иней на сердце.

Но что-то было не так в надписи. То ли чего-то не хватало, то ли что-то было лишнее… «Я, конечно, сегодня особенно отличился, но…» — подумалось Драко.

Астория словно прочитала его мысли.

— Нет, лучше вот так, — сказала она, хитро подмигивая.

Слово «дня» побледнело и исчезло. Осталось простое и лаконичное: «Драко Малфой — герой».

Драко счастливо улыбнулся. Вот теперь все было правильно.

Примечания:

1. Du bist da!!! (нем., "Ду бист да!") — Ты здесь!

2. Hey, Kumpel, schoen dich wieder zu sehen (нем., "Хей, кумпель, шён дихь видер цу зеен") — Эй, приятель, рад тебя вновь видеть! (букв. "Эй, приятель, хорошо тебя вновь видеть").

3. Vertrag (нем., "Фертраг") — контракт.

4. Unbedingt (нем., "унбедингт") — обязательно; leichter (нем., "ляйхтер") — легче; besser (нем., "бессер") — лучше.

5. Was ist hier los? (нем., "Вас ист хир лос?") — Что здесь произошло?

Авторское послесловие

Итак, после почти двух лет (а я думала, все три!) писательских мучений эта история наконец дописана.

Еще не хватает четверостиший перед главами (добавлены только к первой половине) и иллюстраций, хочется написать еще коротенькую сайдстори а ля эпилог, текст надо еще вычитать и причесать, но в целом история завершена, Драко всех спас, а все спасли его, и все хорошо и правильно.

Danke schön, то бишь большущее спасибо всем читателям, а особенно комментировавшим и комментирующим, потому что это мотивирует.