Роза Тюдоров (гет)

— Как себя чувствует Мирюэль? — Сандра поставила цветы в вазу и посмотрела на отца. Лорд Фарадей, обосновавшийся в больничной палате рядом со спящей Мирюэль, улыбнулся и ответил:

— Ей намного лучше. Доктор обещал выписать ее через два-три дня.

Сандра удовлетворенно кивнула и присела на стул рядом с кроватью.

— Полицейские уже ее расспросили?

— Да. Приходил этот вежливый сержант Пресли. Мирюэль утверждает, что все произошло так быстро, она не успела рассмотреть нападавшего. Жаль, это могло бы помочь Кэтрин.

— Или погубить ее окончательно, — пробормотала Сандра.

— Как мне жаль Кетти, — посочувствовал Эймис Фарадей, — такая милая женщина! Она просто запуталась, бедняжка! Я нанял ей хорошего адвоката, он постарается сделать все возможное, чтобы ее не повесили.

— Ты слишком добр, папа! — Сандра нахмурилась и продолжила, — твоя милая Кетти отравила своего мужа, и чуть было не отправила на тот свет твою младшую дочь.

— Сандра, не дай бог тебе оказаться в такой ситуации, в которой оказалась Кетти!

— Папа, она тебе нравится? — до Сандры, наконец, что называется, дошло, почему ее отец так трогательно заботится о Кэтрин Говард.

Лорд Фарадей часто заморгал, не в силах встретиться взглядом с ледяными, пронзительными глазами старшей дочери.

— Она славная, мы с ней подружились, — наконец выдавил он.

— Хорошенькая, воспитанная, да, — Сандра кивнула. — Но я о другом — она тебе нравиться, как женщина?

Лорд Фарадей застыл и напряженно смотрел перед собой. Это продолжалось не менее минуты, и, когда Сандра решила, что отец ей уже не ответит, он тихо сказал:

— Да.

За этим признанием последовало короткое молчание

— Как себя чувствует Селина? — Фарадей решил вернуть разговор в безопасное русло.

— Держиться она стойко, — вполголоса ответила Александра, — сегодня с утра ушла на прогулку.

— Селина всегда была выдержана. Ее выдержка — результат хорошего воспитания. Мистер Ланкастер был властным человеком, лишенным сантиментов, и дочь воспитал соответственно.

— Ланкастер? — Сандра не верила своим ушам.

— Ну да, отец Селины, — Эймис Фараддей удивленно взглянул на дочь. — Ты же знала, что она урожденная Ланкастер, Селина Роуз Ланкастер.

— Роуз? — Сандра застыла с открытым от изумления ртом.

— Да что с тобой сегодня, Сандра? — Эймис улыбнулся, — можно подумать, ты этого не знала. Когда ты здесь гостила, твою матушка и Селина частенько возили тебя и Кристэлл в поместье Ланкастеров.

— Ройна Роз, — Сандра обхватила руками голову, — боже, какая же я дура! Война Роз — это же война Йорков и Ланкастеров! А Роза Тюдоров объединила их эмблемы. Так вот почему она была там!

— Дочка, — сэр Эймис обеспокоенно смотрел на Александру, — в последнее время ты слишком много работаешь. Ты переутомилась! Отправляйся — ка домой, отдохни! И не налегай на виски! — добавил он.

— Папа, я поеду, но только не домой, — Сандра решительно поднялась со стула. — Будь добр, когда увидишь Джона или Ника, ну, или на худой конец, Герберта, передай им наш разговор, — Сандра развернулась и пулей вылетела из палаты.

— Моя дочь сошла с ума! — сэр Эймис обреченно опустил голову и предался горестным раздумьям, от которых его оторвали пришедшие навестить Мирюэль Ник и Джонни.

— А я рассчитывал встретиться здесь с Александрой, — сказал Джон после взаимных приветствий.

— Джонни, друг мой, — Эймис старался говорить ровным, спокойным тоном, — меня беспокоит Александра — в последнее время она стала какая-то нервная, издерганная, говорит что-то непонятное…

— Что она сказала? — насторожился Джон. Ник замер и прислушался к разговору.

— Что-то про войну Роз, еще сказала про Розу Тюдоров.

— А к чему она это сказала? — выражение лица МакКензи было непередаваемо.

— Мы с ней разговаривали о том, что миссис Селина Говард стоически принимает удары судьбы. Я сказал Сандре, что иначе и быть не может — ведь она урожденная Ланкастер, ее отец был настоящий викторианский джентельмен.

— Ланкастер?

— Да, и вы не знали, что леди Селина — урожденная Селина Роуз Ланкастер?

— Роуз! — выдохнул Ник.

— Эймис, — Джон постарался взять себя в руки и не выдать своего беспокойства, — куда пошла Сандра?

— Я не знаю, Джонни, она сказала только, что отправляется не домой.

Джон повернулся к Нику — у того в глазах застыла тревога.

— Пошли, — процедил Джон сквозь зубы, — будем искать, пока не найдем! — и рванул к выходу. Из кармана пиджака выпала фотография. Эймис подобрал ее и прежде, чем протянуть Джону, вгляделся и воскликнул:

— Это же фото с картины Говарда, он изобразил на ней старый дом в поместье Ланкастеров.

— Это дом отца леди Селины? — Джона трясла мелкая дрожь нетерпения.

— Да, Говард нарисовал его, когда они еще не были женаты — он ездил к ним в имение на этюды. Дом стоит заброшенный, в нем никто не живет. Во время последней войны он сильно пострадал.

— Поэтому его никто не узнал, — пробубнил Джон.

— Эймис, почему вы не сказали, что на картине изображен дом Ланкастеров? — укорил тестя Ник.

— А вы меня и не спрашивали, — удивился Фарадей.

Джон и Ник одновременно выбежали из больницы и наткнулись на Герберта Туми, с трудом выбравшегося из машины.

— Герберт, быстро в машину, — приказал Джон, — моя жена в очередной раз вообразила себя Немезидой!