На краю Пунт (гет)

Ближе к вечеру путники достигли Изумрудного Предгорья. Со времени последнего разговора о Каплях, Богиня все больше молчала. Даах не оставлял ее и старался приободрить женщину, то гладил мозолистой рукой голову, то накрывал плечи накидкой, чтоб полуденное Лелейло не сожгло нежную кожу. Тихо шептал что-то на ухо. Дэва слушала внимательно, это было видно по облегчению в глазах. Ни Голаф, ни Волк, ни тем более Рар не нарушали их спокойствия.

На одной из стоянок Рар осмелился нарушить тишину.

— Куда же мы все-таки направляемся, хозяюшка?

— Когда-то была здесь одна деревушка. Ее староста – некогда была карудой. Только не напоминайте ей об этом… Жаль, лучшей наставницы и воина не найти.

— Разве богини могут перестать быть ими?

— А ты еще не понял, Маг? В этом мире возможно все, если судьба усиливается желанием.

— И как название той деревни?

— Абудантиа (1). Благодатная.

Мужчины неверяще переглянулись: видимо, им все же удастся увидеть хоть раз свою родину, а каруда смеялась над ними, прикрывая рот рукой.

Абудантиа была приграничным поселением. Все жители являлись магами малой руки и были способны использовать Силу лишь на бытовом уровне, хотя иногда рождались и довольно сильные умельцы. Но это лишь подтверждало правило. Поселение подчинялось старосте – чаще женщине, чем мужчине.

Многие десятины старостой Араукарии была дэва. Уже никто и не помнил, как давно ее выбрали, сколько же десятин было самой Старухе и подавно было неведомо. Даже имя ее кануло в Лету.

Дэва по своему обыкновению сидела на стеганом тюфяке под навесом на крыльце хижины и курила длинную трубку. Седые волосы ее тяжелым шлейфом лежали на плечах, скрывая под собой шитые разноцветными бусинами одежды. Старуха неспешно попыхивала душистым табаком, глядя бесцветными глазами на играющих детей. Так было, когда Даах уезжал из деревни, и то же самое предстало перед его глазами, когда он въехал в ворота теперь, со своими путниками.

Старуха, кряхтя, поднялась на ноги, опираясь на руку своей помощницы:

— Добро пожаловать домой, господа дэваты. Здравствуй и ты, Великая.

— И тебе здравствуй, милая Тарот, — ответила ей каруда, кивнув головой. – Давно не виделись.

— Помнишь еще мое имя, Великая? Добре… Бьюсь об заклад, та наша встреча была особо урожайна на головы врагов и своих, — скривила губы в усмешке Старуха.

Рар обернулся к спутнице и в замешательстве прошептал:

— Урожай голов?.. Ты – Маха?

— Удивлен, меняла? – засмеялась староста. – Это не последний ее секрет, так ведь, Великая?

— Тут, боюсь, Тарот права… И не называй меня Великой. Это не то, чем можно гордиться.

— Тошно, сестрица? Ничего, оно всяко бывает, да рано или поздно проходит. Не все дела и думы Великих можно оправдать, но это не отменяет их значимости. Взять хотя бы ту легенду о Праматери. Надеюсь, твой муж не дурак и объяснит тебе это лучше. А кости пусть спокойно тлеют.

— Благодарю за добро, сестра, — каруда нагнулась, чтобы коснуться земли у ног Старухи рукой.

— Ну и где это видано, чтоб младшим в ноги кланялись, — смущено проворчала Тарот. – Зачем вернулась ты – разумею, но стоит ли брать грех на душу?

— Что тебе она? Белее гор ей не быть. А Себека одно не отпущу. Заморочу так, что в себя приходить не будет, с ума сведу, но не жить ему спокойно.

— Месть не выход, но иначе ты не сможешь. Я отдам тебе, что попросишь перед уездом. Заночуете в моем доме, а с утра – в путь, — староста направилась в хижину, но остановилась на пороге. – Даах, от твоей хижины мало что осталось. Я навела чары – кроме хозяина никто не найдет.

— Спасибо, матушка.

— На отца не серчай, — припечатала Старуха в ответ. – Как лучше хотел.

Мечник тронул за плечо Рара и поинтересовался, куда он пойдет.

— До вечера еще есть время, схожу в отцов дом. Пустят – побуду там, нет – так Старая любит хорошего слушателя.

— Хорошо. А я и впрямь схожу к дому. Она не советует пустого. Госпожа дэва не откажет мне в сопровождении?

— Веди меня, мой господин.

Каруда подала мужчине руку, и они пошли вглубь поселения. Фен-Риир заступил дорогу Голафу, его глаза полыхнули алым и он пролаял:

— Дерр-жись бли-же к Та-рот! – и припустил рысцой к Богине.

Спустя мгновение до него долетел ответ:

— Ссшлуссшаюссс, госспошша…

* * *

— Я жил здесь со своим отцом, — рассказывал Даах, убирая изгнившие бревна. – У нас была небольшая хижина. Честно говоря, жили очень небогато. Здесь достаток зависит от плодородности земли и сколько зерен роды (2) можно с него собрать. У нас едва хватало на себя, на обмен с деревенскими на какие-то необходимые вещи зерен чаще не находилось… Думал, что роду буду выращивать всю жизнь.

— Что-то изменилось?

— Да. Здесь появились две богини, от них мы и узнали о нападении Себека на соседские деревни. Они обещали защитить нас, но мы не должны были отсиживаться за их спинами. Мы слабее подготовленных воинов, но сдаваться были не намерены.

— И тогда вы согласились на помощь.

— Только это нас не спасло. В деревню пришли беженцы. Нас стало порядка трех сотен – тех, кто мог сражаться. Себек собрал много дюжин и напал внезапно. Хорошо, что тех, кто не мог сражаться, спрятали в горах. Многие погибли. Кого-то пленили, посадив в клети. Я был тяжело ранен и почти ничего не помню. Должно быть, я умирал… Меня спасла Белая. Ее с нами схватили. Мне кажется, она просто нас пожалела, потому и не улетела прочь. Тогда я долго не мог сообразить этого. Даже у Старухи спрашивал, а она только улыбалась. Говорила, что теперь спокойна… Белая отдала мне свой меч и многим помогла спастись. Больше я этих богинь не видел.

— А меч у тебя теперь другой. Потерял? – так найдешь, если искать не будешь. А что до богини… ты ее никогда не увидишь в том облике – без крыльев она не сможет принять его.

— Но у нее были крылья?

— Были, — каруда погладила мужчину по щеке. – Но она отдала их за тебя. «Я – та, что вместила много жизней в одно тело, несущая бремя, равное моей силе, заключаю соглашение со смертью, платя Силой за душу. Прими мой откуп, верни, что дОлжно.» Останься у меня хоть одно крыло, я бы снова отдала его за тебя.

— Это была ты.

Даах шумно вдохнул и притянул богиню к себе, обняв за плечи. Старуха была права, вещая надтреснутым голосом, что эта каруда полна сюрпризов. И они на этом не закончатся? Эта дэва удивляла его с самой первой встречи, когда он очнулся в ее доме.

В тот день женщина – на вид совсем молоденькая – сидела посередь избы у очага, разминая тугое тесто в лепешки, и жарила их. Его ложе находилось в углублении комнаты на возвышении, и было отгорожено полупрозрачным пологом. На стенах висели мешочки и подвязанные пучки трав.

В голове была какая-то муть, но кое-что удалось вспомнить и сложить вместе. Мечник иногда заезжал в города, чтобы выменять некоторые товары. Иногда к нему присоединялись несколько воинов, как было и в этот раз. Их схватили у ворот по приказу Себека. Его сопровождающих сразу вздернули. Ему повезло меньше: сначала Дааху срезали крылья, а потом сделали жертвой в каком-то ритуале. Дальше – все как в тумане: рык, крики, запах крови. Он перестал быть собой. И темнота – после.

Как оказалось позднее, в этот дом его доставил Голаф, но что было до того осталось загадкой. Болезнь приносила много мучений. Мужчину бросало то в жар, то в холод, иногда он не мог очнуться ото сна, то лежал, сутками не смыкая глаз.

Дэва всегда была рядом. Иногда она сидела подле него, положив руку на сердце, и слушала пульс. Когда же он поправился, то мог просто поблагодарить ее за заботу и уйти, но не решился. Даах остался. Сначала из-за того, что был в силах передвигаться передвигаться только с помощью трости, потом ему нужно было разрабатывать мышцы. А еще он хотел помочь по хозяйству спасшей его девушке. Только выдумывать поводы больше не пришлось. Они сблизились, разделили постель. Дэва все больше притягивала его. Она была загадкой. При всей ее мягкости, нежности, он ощущал в ней воина, хотя дэва не дала ни единого повода для этого. Чем больше они были вместе, тем больше увязали в этой ловушке.

Рано или поздно, Дааху пришлось бы уйти. И он уезжал, но всегда возвращался. Дэва выходила его встречать, кормила с рук только что приготовленной пищей. Или сидела рядом, пока он пил травяной настой. В эти встречи они почти не разговаривали, только касательно каких-то дел. Что господин хочет на ужин? Стоит ли побольше наколоть дров? Он не знает, сможет ли вырваться в ближайший период (3). Что пожелает госпожа в подарок к следующему приезду? К чести девушки можно было ответить, что она никогда не просила о чем-то ценном или уступках, но, смущено улыбаясь, желала ему добрых дней и ограждения от болезней. И чтобы он возвращался живым. Но каждый раз, заезжая в города, он обходил лавки на главных площадях, выискивая какие-то интересные вещи, украшения или утварь и предметы обихода. Дэват хотел порадовать ту, которую любил.

Он бы еще долго думал, но однажды столкнулся с Раром на рынке Грота. Наверное, было довольно сомнительным поступком – просить друга выбрать брачные браслеты, но он не жалел об этом.

Боясь навлечь несчастья на свою госпожу, он никогда не говорил своей дюжине куда и кому направляется. Хотя, многие догадывались о причинах его частых отлучек.

Чувства, испытываемые им к Белой, не исчезли, затаились где-то в душе теплой признательностью, но по-настоящему он любил одну – свою жену. А тогда, приехав с браслетами, он еще только просил дэву стать его спутницей жизни и девушка отвечала согласием.

* * *

Мечник встал на колено перед дэвой, протягивая на ладонях широкие ножные браслеты со звенящими вставками на золотой вязи. Они были одни из самых простых, купленные на все сбережения. Понравится ли такой дар? Но девушка, придерживая юбку, стелющуюся по полу, поставила ему на колено сначала одну ногу, а за тем и другую, чтобы мужчина смог застегнуть украшения.

— Что ты хочешь на вено, моя госпожа?

— У меня был очаг, за которым следует следить, и дело, от которого не отказаться. Теперь у меня есть муж, который будет задавать мне глупые вопросы. После того, как ты одел мне браслеты, у меня осталось одно желание – родить… Хотела бы пообещать, что сына, но не смогу. У нас будет только дочь.

— Я не смогу тебе помогать…

— Но ты будешь приезжать. Когда-нибудь это все закончится и кто знает, как все сложится до того момента.

— Тогда я хотел бы попробовать жить на твоих условиях…

* * *

Даах еще сильнее прижал жену к себе и прошептал:

— Прости, что не спас…

— Вы не виноваты, мой господин. Тогда, прося о ребенке, я преследовала несколько целей. С одной стороны хотелось узнать, каково это – быть матерью. Вторая причина довольна корыстна. Моя магия необычна даже для каруд, из-за чего я была неплохим трофеем для Себека. Взять меня в жены он бы уже не смог, но удерживать подле себя у него вышло бы.

— Жаль, что у нас не получилось.

— Не получится и впредь, мой господин.

Дэва казалась испуганной, и мужчина поначалу не решился задавать вопросы, но не сдержался:

— Что ты имеешь в виду?

— Ритуал Отмены.

— Расскажешь потом?

— Да, когда придет время.

_______

(1) Абудантиа – abundantia, -ae (лат.) многоводность, изобилие, богатство.

(2) Рода – аналог риса по виду и какао для индейцев в качестве денег

(3) Период – месяц