Вместе. Пути и Дороги (джен)

4.

Узнать можно только те вещи, которые приручишь. У людей уже не хватает времени что-либо узнавать. Они покупают вещи готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы друзьями, и потому люди больше не имеют друзей.

А. де Сент-Экзюпери, «Маленький принц»

Ланга и сама не знала, чего ради согласилась на это безумное приглашение Энни помочь волшебницам. То ли уж и в самом деле не знала, как отделаться от «назойливого ребёнка», то ли действительно захотела попробовать «влиться в коллектив» (а искушение и правда в какой-то момент стало невероятно сильным). Бывшая принцесса Тьмы привыкла быть одна, привыкла решать все свои проблемы самостоятельно, но это не значило, что она никогда не оставляла мысли иметь настоящих друзей. Всё же Ланга была человеком…

А тут – новый мир, новые законы, совершенно иные правила поведения. Может, она просто растерялась?..

Вопреки ожиданиям Ланги, её никто не оттолкнул. Её помощь принимали с той же благодарностью, что и помощь Стеллы или Виллины. Люди здесь не знали, кто она такая. Или просто не узнавали её. Или не хотели узнавать…

Ещё Ланга была в глубине души благодарна Элли за то, что та не читала ей «морализаторских нотаций» — просто той было не до разговоров, да и состояние неожиданной помощницы она чувствовала. А именно этих нотаций Ланга бы сейчас не выдержала. И никаких вопросов не было. Только вежливые переговоры по делу, в случае необходимости.

Единственным неприятным событием первой половины дня стала встреча с Кориной. Остальные волшебницы тоже узнавали Лангу, но дальше приветственных кивков и улыбок дело не пошло. Но Корина остановилась и уставилась на Лангу с не самым приветливым выражением лица.

— Ты?!

— Я, — с достоинством кивнула Ланга.

— Ты что тут делаешь?

— Могу тебя спросить о том же, — усмехнулась принцесса.

Элли быстро встала между ними.

— Как говорит Энни, — с натянутой улыбкой сказала она, переводя – ну точь-в-точь как сестра недавно – взгляд с Корины на Лангу и обратно, — отношения не выяснять, в прошлом не копаться. Сейчас не то место и не то время.

Обращение не возымело никакого результата. Две волшебницы, как изваяния, застыли друг напротив друга. Пока Элли не взяла Лангу за руку и не потащила в сторону. Ланга, как ни странно, не особо сопротивлялась. То ли она в принципе была менее упряма, чем Корина, то ли непривычная обстановка не давала развернуть свой характер во всю ширь.

Корина, сквозь зубы заметив вслед Ланге «Что ж, ещё увидимся», ушла в другую сторону.

Элли перевела дух. Лучше держать этих двоих подальше друг от друга. Ещё не хватало, чтоб они тут начали отношения выяснять.

Ланга оглянулась на Корину.

— Её что, тоже Энни сагитировала? – с кажущейся небрежностью спросила она.

— Нет, — спокойно ответила Элли. Враждовали Ланга с Кориной или нет, она не должна была ни одну из них осуждать перед другой. – Просто Корина была вместе с нами… И вместе с нами стала трудиться.

— Понятно, опять перебежала, — презрительно скривилась Ланга. – Ты ей доверяешь?

Элли посмотрела на неё долгим и внимательным взглядом и, наконец, ответила:

— Это моё дело.

Ланга снова усмехнулась, но промолчала. Больше они о Корине не говорили.

5.

Элли не могла не признать, что неожиданная помощь в лице Ланги пришла как нельзя более кстати. Ланга не только была «со свежими силами», она ещё и оказалась выносливее всех остальных волшебниц, и ещё, в отличие от них, смотрела на раны абсолютно хладнокровно. Похоже, для жительницы Подземной страны это были пустяки. Наверняка она и не такое видела.

Поначалу Элли ещё волновало, что Ланга со своей тёмной магией может кому-то навредить. Вопрос разрешился только в перерыве, когда Элли, Энни, Аларм, Корина и Ланга (которой некуда было деться) отправились во дворец, оставив в больнице Стеллу с Виллиной (которые пришли только недавно), Весу (чтобы не сталкивать её пока с Лангой), Дровосека (по той же причине) и Страшилу (которому всё равно было совершенно нечего делать во дворце).

Выйдя на улицу, Ланга вдруг охнула и резко и сильно зажмурилась, поспешно отступая назад.

— Что случилось? – испугалась Энни.

Ланга быстро моргала, скривившись, как от несильной боли.

— Свет, — догадался Аларм.

Утром было пасмурно, потом даже накрапывал дождик, а сейчас небо уже почти очистилось, и солнце светило прямо в глаза.

Ланга сердито махнула рукой, и небо заволокла невесть откуда взявшаяся тучка. После чего девушка снова стала смотреть нормально.

— Что, отвыкла от солнышка? – насмешливо спросила Корина.

Ланга наградила её взглядом «молчи, пока жива».

— Ничего, — сказал Аларм, переключая внимание на себя. – У меня непереносимость яркого света вообще врождённая, но я к нему всё равно привык… — он сильно щурился на солнце, но это никогда никого не смущало. В конце концов, кто из людей может спокойно смотреть на яркий свет?

— Я в детстве общалась с подземными рудокопами, когда они жили на поверхности, — поспешно вставила Энни, спасая уже Аларма от взгляда Ланги, — они, правда, разговаривали всегда вот так… — она показательно уставилась в землю. – Может, дети привыкают быстрее, чем взрослые… Ланга, а в Подземелье дети есть?

Ланга смешалась от неожиданного вопроса и ответила коротко, не подумав:

— Нет.

— Что, совсем нет? – удивилась Энни.

— На острове Горн – нет, — поправилась Ланга. – В нескольких крепостях на побережье или на других островах, и то их мало. Особенно человеческих. А детей каббаров редко кто считает за детей, они быстро вырастают, — добавила она. Всё равно никакой важной тайны это собой не представляло. К тому же ей и так скоро предстоит долгий рассказ о том, что происходит в Подземном царстве. И даже, возможно, её слушателям придётся там побывать.

— Печальная картина, — вздохнула Энни. – Неужели тебе там нравится?

Вопрос, заданный самым бесхитростным тоном, застал Лангу врасплох, и она ответила на него не сразу. Но ответила довольно резко:

— Да. Мне там нравится.

Энни почувствовала, что эту тему лучше пока не затрагивать, и отстала, переключившись на какой-то спор с Кориной. Так и дошли до дворца.

Ланга всё сильнее ощущала непривычность обстановки и – чуть ли не впервые за много лет! – неловкость. Ситуация, когда пять человек идут и непринуждённо болтают – ну или, по крайней мере, некоторые из них, и все относятся друг к другу мирно и доброжелательно, — была для неё совершенно новой. Она бы чувствовала себя здесь лишней, если бы не ободряющие взгляды Энни, благодарно-приветливые – Аларма и слегка вопросительные – Элли.

Только во дворце, когда вся компания начала разбредаться в разные стороны, Элли придержала Лангу за локоть. Принцесса обернулась.

— Я хотела тебя поблагодарить, — серьёзно начала Элли, глядя ей в глаза. – Ты уже не раз нам помогала, и я не понимаю, почему.

Ланга усмехнулась.

— Это моё дело, — сказала она, как сегодня утром сама Элли.

— Всё равно спасибо. Можно тебя ещё спросить?

— Спрашивай, — великодушно разрешила Ланга, постепенно вновь обретая привычную уверенность.

— Твои заклинания показались мне похожими на мои, — тихо сказала Элли, всё так же в упор глядя на Лангу. – Не совсем те же самые, но похожие. Я услышала случайно один раз.

Она замолчала. Ланга склонила голову набок.

— И?

— Разве твоя магия – не от Пакира? – быстро спросила Элли, собравшись с духом. Вопрос казался ей опасным. Учитывая характер Ланги.

Принцесса вскинула голову и коротко рассмеялась.

— Ты очень вовремя задала вопрос! Радуйся, что твоя сестрёнка задала его раньше. От Пакира, но не вся. В частности, магию целительства я осваивала самостоятельно. Властелина не очень заботили мысли о том, что она мне может когда-нибудь пригодиться, — фыркнула она.

— То есть ты владеешь и магией Света тоже? – недоверчиво уточнила Элли.

— Скажем так, — прищурилась Ланга, — это не совсем магия Света… Книги, в которых я их находила, были никак не помечены – ни Светом, ни Тьмой. Просто заклинания. Кстати, книги были очень старые… И вообще, Элли, тебе вроде как известно, что Торн, книгами которого ты пользуешься, своих заклинаний создал немного. Большая же их часть – те, что он просто пособирал по всему миру. Учи историю, Хранительница!

Элли спокойно встретила насмешку.

— Что ж, я рада, что ты можешь применять не только магию Пакира, — с достоинством кивнула она. – Однако ты ведь пришла сюда, чтобы о чём-то со мной поговорить?

Ланга снисходительно посмотрела на собеседницу, а потом махнула рукой.

— Разговор подождёт. Днём раньше, днём позже… Я хочу, чтобы на нём присутствовали все. И волшебницы, и твои друзья.

Элли немного подумала.

— В таком случае он может состояться не раньше, чем через три дня.

Ланга закусила губу, соображая.

— Я могу остаться и помочь вам ещё немного с тем, чтобы разобраться с этим всем делом послезавтра. Ненавижу тянуть, — великодушно и немного опрометчиво предложила она. Для Элли это оказалось немного неожиданно. Она вообще думала, что Ланга уйдёт сразу же. Однако она не могла не отметить выгоды этого предложения. Помощь от Ланги была очень существенной – она одна делала то, что едва тянули Виллина и Корина, вместе взятые. И если сама Ланга поможет, то они закончат завтра. И послезавтра уже смогут слушать принцессу «на свежую голову». Как же утомляет эта бесконечная суета и беготня…

— Идёт, — наконец согласилась Элли. – Ты с нами сегодня и завтра, а послезавтра во второй половине дня назначаем общий совет.

Ланга кивнула, хотя про себя подумала, что вариант далеко не идеален… Но пусть будет такой компромисс.

— Только я пока не хочу встречаться с мамой, — как можно равнодушнее напомнила она. – Пусть она меня и не узнает, но всё равно.

6.

…Всё это Энни пересказала Тому в лицах и со всеми подробностями, которые только знала.

— Было бы интересно познакомиться с этой личностью, — задумчиво сделал свои выводы мальчишка. – А то все её знают, а я нет.

Он никогда не ходил в больницу – его не пускали, потому что он намного больше мешал, чем помогал.

— Я думаю, нас позовут на этот Совет, — откликнулась Энни. – Вот и познакомишься.

Они спустились со стены и не спеша отправились во дворец. Город затихал. Кое-где зажигали фонари, но в основном улицы покрывали синеватые сумерки. Только дворец сиял огнями, как всегда. Издали он казался красивой игрушкой, сделанной умелыми руками мастера-сказочника. Заведи ключиком – и польётся красивая музыка. Энни невольно подумала про всеобщий праздник в честь победы, который до сих пор не состоялся. Праздник нужно подготовить, а кто его будет готовить, если все заняты? Да и желания праздновать как-то особо пока не было. Слишком много ещё надо сделать.

Простившись с Томом, Энни отправилась к сестре.

7.

Вежливо расставшись днём с Лангой, Элли прошла в свои комнаты и буквально рухнула на кровать в спальне, не разувшись, закрыв глаза и раскинув руки. Так и лежала, пытаясь хотя бы немного расслабиться. В голове был сплошной гул из тысячи слов и голосов. Мысли путались, как после высокой температуры. Так кончался каждый день, и каждый день был тяжелее предыдущего. Сегодня Ланга пришла на помощь, но одновременно и добавила волнений – Элли нервничала и напрягалась в её присутствии, хотя и старалась вести себя спокойно.

…Ей казалось, что прошло всего несколько минут, когда чуть слышно отворилась дверь, и через комнату прошли лёгкие, осторожные шаги, остановившиеся у изголовья.

Не открывая глаз, Элли спросила:

— Энн… ты?

— Я, — ответила сестра и присела рядом.

— А где Ланга?

Энни тихонько хмыкнула.

— В больнице.

Элли открыла глаза.

— Одна, что ли? – с беспокойством спросила она, подразумевая, что за принцессой Подземного царства никто из «светлых» не присматривает (а то мало ли что).

— Со Стеллой, — ответила Энни с улыбкой.

— А они…

— У-у, — Энни махнула рукой. – Если кто и имеет какое-то влияние на Лангу, так только Стелла.

Элли изумлённо подняла брови.

— С чего вдруг?

— Я не знаю. Может, Стелла просто так себя ведёт. Она же старше всех, к тому же увереннее всех противостояла Пакиру ещё аж тогда… — Энни сделала неопределённый жест рукой. Как-то так получилось, что «в высших кругах» происхождение и, соответственно, возраст Стеллы уже ни для кого не были секретом, но откуда просочилась информация – уже трудно было определить. — Ланга это чувствует. Смотрит на неё, как школьница на директора. Нахальная такая школьница, ну знаешь, как подросток-неформал, в цепях и татуировках. А всё же школьница.

Сравнение заставило Элли рассмеяться, и она села.

— А на остальных она как смотрит? – с любопытством поинтересовалась она. Сестре нельзя было отказать в наблюдательности.

Энни немного подумала.

— На Виллину – как на бедную старушку в автобусе, которой надо уступить место, а лень, — начала перечислять она. – На тебя – как на надоевшую отличницу, которая бы сидела и не высовывалась, но с которой невыгодно ссориться, потому что при случае можно списать. На Корину – как боевой петух на другого боевого петуха. На Аларма так, как-то вроде «Ты меня не знаешь, я тебя не знаю». На меня… У меня впечатление, что словно на чужого ребёнка, которого ей оставили на пять минут, и он клянчит конфету, а она не знает, что делать. Не дать – расплачется, дать – прибежит мамаша и завопит «Кто позволил давать моему ребёнку конфету?».

Элли снова рассмеялась и откинулась обратно на кровать.

— И всё это с позиции подростка-неформала? – весело уточнила она. Силы возвращались. Жизнь становилась светлее.

— Примерно так, — кивнула Энни. Они с сестрой насмотрелись на таких подростков в свои учительские годы. Одновременно она радовалась, что Элли немного «ожила» и уже не выглядит ходячим мертвецом. Или лежачим… — Ну а у тебя самой о ней какое впечатление?

Элли снова села, сбросила наконец туфли и забралась на кровать с ногами. За окном было уже почти темно. Сколько же это она тут провалялась?..

— Энни, а сколько времени?

— Около девяти. Слушай, ты же не обедала!

— Ерунда, — отмахнулась Элли. – Я так устала, что есть не хочется… Так это что же, получается, я всех бросила, и никто меня не позвал? – обвиняюще уставилась она на сестру.

— Чтобы тебя позвать, — строго ответила та, — надо было тебя сначала в чувство привести. Мы решили, что раз Ланга пока с нами, ты можешь отдохнуть. Там всё нормально, не волнуйся.

Элли напряжённо улыбнулась. Легко сказать…

— Ланга… — она задумчиво посмотрела в окно. Сквозь верхушки деревьев просвечивали первые звёзды. – Я её ещё слишком мало знаю. Но смотрела на неё сегодня, пыталась уловить что-то… Мне кажется, она сейчас немного растерялась. Не знает, как ей жить. То ли оставаться во Тьме, то ли перейти к Свету, раз уж есть такая возможность… Иначе она ни за что не пришла бы к нам и не стала помогать. Хотя и дружба с нами для неё не так уж важна, но и ссориться, противостоять нам она вряд ли хочет. Сегодня для неё был удобный случай присмотреться поближе ко мне, к тебе… Она ещё расчётливее Корины, но у неё другие цели.

— Чем же другие? – не поняла Энни.

— Ну смотри… Корина хочет лидерства. Ей нужно, чтобы все, и мы в том числе, ею восхищались. Не обязательно ей для этого быть могущественнейшей волшебницей или королевой всей страны, хотя это тоже неплохо было бы в её понимании. Она не против применения силы или устрашения, но ей нужно именно поклонение. Её оружие – это кнут и пряник. А Ланге нужно не лидерство, во всяком случае, не здесь, не среди нас. Она скорее хочет обособиться от нас и делать всё, что ей хочется, и чтобы мы её не трогали. У неё своё государство. И дорогу к власти она себе будет пробивать ядом и кинжалом, а не так, как Корина. Ей нужно не поклонение, а послушание – или обособленность.

— Интересно, — протянула Энни. – Похоже, ты её хорошо изучила.

Элли задумалась.

— Да нет. Просто впечатление такое сложилось. Я ведь уже виделась с Лангой раньше, не забывай. Причём в её, скажем так, родной обстановке.

— А то, что она Аларму жизнь спасла? – напомнила Энни. – Как-то в картину с ядом и кинжалом не вписывается.

Элли кивнула.

— Да, но Аларм и не тот, кого она хочет подчинить. И, в конце концов, она ещё человек… Надеюсь, вылезет когда-нибудь из своей норы и будет действительно нормальным человеком, — закончила она.

— Хочешь сказать, у неё просто изредка бывает всплеск добрых побуждений? – хмыкнула Энни недоверчиво.

— Вроде того… Знаешь, сегодня иногда у меня создавалось впечатление, что ей неловко за свои хорошие поступки. С Алармом она вообще разговаривать не хотела. Со мной потом… Смотрела на меня немного… так, как будто я её насильно заставила делать добро.

— Боится быть хорошей, — засмеялась Энни.

— Да, что-то такое… Просто ей это непривычно, и в частности потому, что во дворце Пакира такое не было принято. Но сейчас с ранеными она нормально общалась, разговаривала даже… Я поначалу волновалась из-за этого, но всё прошло вполне спокойно.

— Короче, не вполне потерянная для общества личность, — изобразила глубокомысленность Энни.

— Посмотрим, что с ней будет дальше, — вздохнула Элли, устало склоняя голову. – Во всяком случае, судить её ещё рано, да и нет желания. Не будем о ней больше…

Энни заметила её движение и утомлённый взгляд.

— Я тебя заговорила… — расстроилась она. – Слушай, может, тебе чем-то помочь? Тебе же тяжелее всех приходится.

— Чем ты мне поможешь, — благодарно отмахнулась Элли. – Всё пройдёт. Из меня больше всего сил вытягивает магия, а она быстро восстанавливается.

Часы на башне пробили половину десятого. Энни беспокойно зашевелилась.

— На ужин мы обе тоже опоздали… Пойдёшь сейчас со мной? – как принцесса, Энни пользовалась привилегией заявляться в столовую в любое время, и ей всегда быстро находили, что поесть. А уж Элли тем более. Тем более что вся компания иной раз засиживалась там до полуночи.

— Нет, наверное, — вздохнула Элли. – А ты иди. Если встретишь ещё Лангу, поблагодари её от меня.

Энни поднялась и пошла к двери.

— Я тебе принесу чего-нибудь вкусного, — пообещала она.

Элли засмеялась.

— Энни, я же фея. Если мне чего-то захочется…

— Ну-у… — с притворным разочарованием протянула Энни. – Не даёшь позаботиться о родной сестре!

Тронутая, Элли мягко улыбнулась.

— Ты меня и так постоянно вытаскиваешь, не даёшь умереть от усталости и страха. Что бы я без тебя делала?

Энни пожала плечами и со смехом ускользнула.

Элли действительно не могла себе сейчас представить, что б она делала без сестры здесь, в этом мире, и в это время… Да, она горячо любила Волшебную страну и всех своих друзей, и старых, и новых… Но Энни была больше чем самым близким другом, она была родной. С друзьями хорошо, но они не всегда всё могут понять. Они родились, выросли и все эти долгие годы жили здесь, в этом мире, а сестру Элли знала с младенчества и очень многое сама в неё вложила. Энни для неё была здесь частичкой родного дома. Пусть порой своевольная, упрямая, пусть постоянно во что-то влипает, пусть из-за неё приходится переживать и нервничать, но она родная, своя, близкая и по крови, и по духу. Мир без Энни был бы для Элли пустым, холодным и ущербным. Бывает, что родные сёстры, вырастая, разъезжаясь по разным городам, становятся совершенно чужими друг другу – Элли радовалась, что у них этого не произошло. Её сестра рядом с ней…