Сага о Блэках. Май 1857 г. (джен)

— Ещё раз! — скомандовала высокая худощавая пожилая женщина, чьи тёмные волосы уже были тронуты сединой. Семилетняя светловолосая девчушка сделала несколько неуверенных шагов и попыталась присесть в книксене. Лежавшая на её голове книга скользнула вбок и глухо шлёпнулась на ковёр. Девочка тяжело вздохнула и опустила голову.

— Айла, покажи этой бестолочи, как правильно делать книксен!

Темноволосая девочка, одетая так же, как и её сестра, и с такой же тяжёлой книгой на голове, уверенно подошла к гувернантке и присела. Книга даже не шелохнулась. Девочка горделиво выпрямилась и застыла на месте.

— Вот видишь, у неё получается. А ты ленишься, — с раздражением сказала гувернантка, подняв заклинанием левитации книгу и водрузив ее на голову младшей из сестёр. — Выпрями спину и подними голову! Ты Блэк, а не какая-то грязнокровка, чтобы ходить с опущенной головой! И ты останешься без обеда, если не научишься правильно делать книксен. А ты, — гувернантка повернулась к старшей из сестёр, — сядь на стул.

Едва заметный наклон головы, совершенно ненужный — и книга Айлы тоже упала. Гувернантка неодобрительно поджала губы.

— И ты останешься без обеда, пока не научишься, — сообщила она, возвращая книгу на голову Айлы. — Продолжайте упражняться.

Глядя на то, как её воспитанницы пытаются научиться двигаться как подобает воспитанным юным леди из благородной семьи, гувернантка поднесла к губам чашку с чаем и сделала глоток. Много лет назад, закончив Хогвартс, она приняла решение заняться воспитанием своей племянницы, дочери старшего брата. Потом настала очередь дочерей второго брата, и вот теперь — дети родного племянника. Как и из их предшественниц, из них она тоже сделает настоящих леди, которые не опозорят древнюю и гордую фамилию Блэк. Таков долг мисс Фиби Блэк перед семьёй.

В раскрытое по случаю хорошей погоды окно влетела сова, сделала круг по комнате, бросила на пол два небольших конверта, подписанных крупным детским почерком, и улетела прочь.

— Это ещё что такое? — вопросила гувернантка и, отставив чашку в сторону, заклинанием приманила письма к себе. — Мисс Айле Блэк, — прочитала она на одном конверте. — Мисс Элладоре Блэк, — значилось на другом. — От кого эти письма? С кем вы переписываетесь тайком, негодные девчонки?!

— Ни с кем, — робко ответила старшая из девочек. Младшая испуганно смотрела на гувернантку.

— Гринни! — позвала гувернантка и, когда в комнате появился домовой эльф, продолжила: — Пригласи сюда миссис Блэк.

Домовушка исчезла. Прошло несколько томительных минут, прежде чем в классной комнате появилась миссис Элла Блэк. При виде матери девочки сделали книксен.

— Айла, милая, ты делаешь успехи, — улыбнулась Элла. — Элли, девочка моя, не надо сгибаться в талии. Только колени. Иди сюда и прижмись спиной к стене… Да, вот так. Теперь присядь… Нет-нет, скользни по стене вниз, ты должна её чувствовать плечами. Вот, умница. Запомни, как надо… Надеюсь, вы меня позвали не для того, чтобы пожаловаться на то, что у Элли ничего не получается, мисс Блэк?

Эти две женщины искренне ненавидели друг друга, и только всемогущий этикет держал их своими цепкими лапами, заставляя каждую улыбаться своей визави. Но в рамках того же этикета опытному человеку не составляет труда показать своё истинное отношение, используя всего лишь интонацию. Этим и пользовались обе дамы.

— Извольте взглянуть, миссис Блэк, — гувернантка подала письма. — Полюбуйтесь, чем занимаются ваши дочери за вашей спиной.

— Раз на конвертах написаны наши имена, то это наши письма, — упрямо прошептала Элли.

— Молчать!

— Конечно, ваши, милая, — одновременно с гувернанткой ответила Элла. — Но я ваша мать, и я должна знать, кто вам пишет и что.

С этими словами она распечатала один из конвертов и достала карточку. Пробежав глазами, протянула её Фиби Блэк.

— Ничего страшного, как видите.

— Это возмутительно! Миссис Флинт должна была прежде всего написать вам, — тут же возразила гувернантка.

— Видимо, Фиона решила, что её дочери пора учиться писать письма, — Элла распечатала второй конверт и просмотрела его содержимое. Затем, вернув письма в конверты, протянула их дочерям:

— Элли, прочитай вслух, — велела она.

Хмуря лобик и с трудом разбирая кудрявый почерк со старательно выведенными завитушками, девочка прочитала:

— Мисс Урсула Флинт имеет честь пригласить мисс Элладору Блэк на праздник, который состоится 17 июня сего года с трёх до шести часов пополудни в поместье семьи Флинт во Флинтшире. Рэ. Сэ. Вэ. Пэ. Мама, что означают эти буквы?

— Repondez s'il vous plait.

— Ответьте, пожалуйста, — перевела Айла и расцвела улыбкой в ответ на одобряющий кивок матери.

— Именно так. На приглашения надо отвечать. Продолжайте занятие, а я узнаю мнение вашего отца по этому поводу.

Элла вышла, а девочки радостно переглянулись. Детский праздник у Флинтов! Им прислали приглашения — совсем как взрослым! А в прошлом году не присылали, но там было так весело! Детям разрешили побегать по саду, полетать наперегонки на игрушечных мётлах и поиграть в сдвигудар; для маленьких гостей играла музыка и был поставлен шатёр, где было приготовлено угощение из пирожных и мороженого. Старшая сестра Урсулы — она уже большая, учится в Хогвартсе — устроила интересную игру, в которой надо было хлопать и подпрыгивать. А ещё там были летающие разноцветные пузыри, менявшие форму от прикосновения, шоколадные лягушки — совсем новые сладости, только появившиеся! — и даже фейерверк, приведший детей в неописуемый восторг.

От сладких воспоминаний девочек отвлёк строгий голос гувернантки, и скучное занятие продолжилось.

Самым неприятным для Эллы сюрпризом в браке стало то, что она фактически была лишена своих детей. Ладно бы Финеас — мальчикам женское воспитание никогда не шло на пользу, а потому сын в возрасте пяти лет был определён в пансион мистера Роула, дававшего наилучшее воспитание и начальное образование юным джентльменам благородных магических фамилий. Но дочери! Семья Макс была небогатой и не могла позволить себе нанять гувернантку к дочери, а потому с ней занималась её мать; выйдя замуж, Элла полагала, что точно так же будет возиться со своими девочками, учить их этикету, грамоте, музыке, рукоделию — словом, всему тому, что необходимо знать юной леди из волшебной семьи перед поступлением в Хогвартс. Но дочерей у неё тоже отняли, пригласив сестру свёкра в качестве гувернантки. Собственно говоря, это даже не обсуждалось, мнения Эллы никто не спрашивал, а Сигнус, казалось, был очень удивлён возмущению жены; по его мнению, она должна была быть счастлива, что кто-то возьмёт на себя хлопоты с детьми, ибо в таком случае ничто ей не помешает выполнять долг замужней женщины — заботиться о муже. Наверное, именно с этого момента и начались проблемы в их отношениях. Элла не могла простить мужу его эгоизма, из-за которого он рассматривал собственных детей как досадную помеху в своей жизни; женщине иногда казалось, что даже известие о своём заболевании Сигнус принял с радостью, ибо оно было веской причиной требовать к себе большего внимания.

День стремительно летел к концу, а Элла всё не появлялась в детской. Девочки старались изо всех сил, чтобы гувернантка осталась довольной — ведь тогда им наверняка разрешат поехать на праздник.

Элла пришла вечером, когда девочки уже собирались готовиться ко сну. Дав дочерям допить молоко, мать взмахом палочки материализовала на столе письменные приборы и бумагу:

— Пишите. Мисс Айла… Элли, ты, соответственно, пишешь «Мисс Элладора». Написали? Дальше… Блэк… благодарит… мисс Урсулу Флинт… за её приглашение… на праздник… Здесь поставьте запятую… Праздник… который состоится… 17 июня сего года… с трёх до шести часов пополудни… в поместье семьи Флинт… во Флинтшире… запятая… каковое приглашение… она с сожалением… вынуждена отклонить. Подпишитесь и дайте мне, я отправлю.

«Вынуждена отклонить»! Слова начали расплываться перед глазами Айлы, когда до неё дошёл их смысл. Отклонить! Они не поедут на праздник! Как так?

— Но мама! — дрожащий голосок Элли яснее ясного говорил, что девочка готова расплакаться. — Почему?

— Как ты смеешь перечить матери, дрянь? — рявкнула Фиби Блэк.

— Потому что так решил ваш отец. Он напомнил мне, что в марте вы были на чаепитии у Айрис Мальсибер. Так часто бывать на праздниках — это вредно для вас, вы ещё маленькие. Спокойной ночи.

С этими словами Элла вышла, забрав с собой письма.

Дрожащий свет ночника в виде лепрекона с фонарём и котлом, полным светящегося золота, слегка разгонял темноту детской. Девочки сидели обнявшись на постели Айлы и тихо плакали от обиды. Детская вера в то, что родители лучше знают, что правильно, разбивалась о чувство острой несправедливости: за что? В чём они провинились? Представлять себе, что подружки — ведь всех наверняка пустят! — будут веселиться, в то время как они с Элли будут учиться под надзором мисс Блэк, было очень горько.

— Дурацкий праздник, — сквозь слёзы прошептала Айла, обращаясь скорее к себе, чем к сестре. — Ничегошеньки интересного там не было. Мы не маленькие, чтобы играть в сдвигудар. И фейерверк был каким-то… расфуфыренным.

Она пыталась убедить себя в том, что и не хотела ехать к Флинтам, там скучно и неинтересно, и отец абсолютно прав в том, что не пустил их туда, и мама права, что не переубедила его… Но всё было тщетно, девочка невольно вспоминала, как обогнала всех на метле, как они с сестрой веселились, объединившись и спихивая с метлы Мальсибер, и сейчас эти воспоминания заставляли слёзы ещё сильней струиться по щекам.

— И мороженое было… невкусным, — всхлипнув, добавила Элли. — И эти дурацкие шоколадные лягушки…

Когда поздно ночью Элла зашла к своим дочерям, она нашла их крепко спящими на одной кровати. В кулачке Элли была зажата коллекционная карточка из шоколадной лягушки…