Дети Азкабана (гет)

   — Я все понимаю, директор, и применяю все смягчающие обстоятельства! — устало втолковывал председатель суда Дамблдору. — И мне всей душой хочется отпустить Гарри Поттера и эту маглорожденную на свободу! Но закон недвусмысленно указывает, что минимальный срок наказания за убийство по неосторожности — один год заключения! А юридическая ответственность наступает с момента вручения волшебной палочки. После вручения палочки они уже не дети.

   — Нелепость какая! Почему вы именно эту статью применили к ним? Например, бывшие Пожиратели смерти замешаны в многочисленных убийствах, но обошлись лишь штрафом! — возмущался Дамблдор.

   — Директор, вы слишком увлечены школой и мало занимаетесь делами Визенгамота! Иначе вы бы лучше понимали правовые нюансы. Те лица, которых вы упомянули, заявили, что были под Империусом. Но на ваших детей никто Империуса не накладывал! Это было всего лишь нелепое стечение обстоятельств. Я даже больше скажу — мне было бы легче оправдать Гарри Поттера, если бы он вовремя заявил, что убил Петтигрю не случайно, а намеренно, в качестве мести. Но подобного заявления не прозвучало, и я не могу применить акт о праве на родовую месть. Увы, но мальчик вырос среди маглов и совершенно не разбирается в реалиях магического мира! И кто, спрашивается, в этом виноват? Вы, Дамблдор, и только вы! Ой, не надо мне говорить о ваших мотивах, мне нет до этого дела! Я действую в существующих рамках закона. Кстати, если вы попробуете Гарри вытащить из тюрьмы силой, то сами станете преступником. Это я говорю на тот случай, если вы утратили чувство реальности. Все, Альбус, все! Не желаю больше ничего слушать. Ничего страшного, отсидит ваш Избранный годик и вернется на свободу с чистой совестью. Вместе с этой... Грейнджер. К ней я тоже применил минимальный срок, так как дело аналогичное. И режим отсидки будет самый мягкий у ваших учеников.

   * * *

   Стенограмма суда над школьниками Гарри Поттером и Гермионой Грейнджер, совершившими убийство по неосторожности в Хогвартс-Экспрессе двух взрослых волшебников — Питера Петтигрю и Долорес Амбридж.

   — Гарри Поттер, расскажите об обстоятельствах, приведших к гибели Питера Петтигрю.

   — Я не знаю никакого Петтигрю!

   — Расскажите, как погибла крыса Короста.

   — Это произошло случайно! Я представился своим именем Рону Уизли. Крыса почему-то сразу вскочила и побежала через неплотно закрытую дверь из купе, при этом укусив Рона за палец. Рон попросил меня её догнать. Я побежал по проходу в вагоне. А навстречу мне выскочила девочка, которая гналась за жабой. Мы оба бежали, склонившись, и не увидели друг друга. И ударились головами. Даже набили шишки! Я чуть не упал. И как-то случайно наступил на крысу, которая металась между нашими ногами. Девочка так же случайно затоптала жабу. Мы же не знали, что это люди! Честно! А через минуту их трупики стали расти. И на месте крысы появился толстенький мужчина, а на месте жабы — толстенькая женщина. И они оба были мертвы! (Гарри Поттер заплакал)

   Показания Гермионы Грейнджер полностью совпадают с показаниями Гарри Поттера: она по просьбе Невилла Лонгботтома побежала искать его жабу, не зная, что это анимаг.

   * * *

   — Идиотизм! Уже малышню присылают, — проворчал старший охранник Азкабана Сократ Виннер, оглядывая новых заключенных, мальчика и девочку.

   — И куда мне их помещать? Где сопроводиловка?

   — А ты на них Распределяющую Шляпу надень! — заржал аврор, который их привез, подавая свиток с приговором: — Это же первокурсники!

   Виннер углубился в чтение, время от времени поглядывая на детей и хмыкая.

   — Так и есть! Форменный идиотизм! Министерская жаба решила притвориться фамильяром и сопроводить школьный поезд. Стоит ли удивляться, что её затоптали! Амбридж была та еще сука! Дети, вы сделали доброе дело! Пришибли вредную суку и Пожирателя смерти. Нда-а... За такое вам положен бонус. Посажу в камеру получше, куда дементоры не добираются. А то вы и года не протянете.

   * * *

   Гарри и Гермиона сидели на нарах вместе и оглядывали свою камеру. Напротив одних нар стояли вторые. С таким же тонким матрасом и одеялом.

   — Гарри, а почему нас посадили в одну камеру? — поинтересовалась девочка.

   — Так охранник же объяснил, — буркнул Гарри, покосившись на лохматую девочку. — Он добрый дядька, кстати.

   — Извини, я в шоке была все время. Ничего не запомнила, — начала оправдываться девочка. — У меня вообще-то абсолютная память, я все запоминаю с первого прочтения, но...

   — Да, понятно, — кивнул Гарри. — Сам в шоке. Хотя если приглядеться, это место получше того, где я жил раньше. Раньше я вообще жил в маленьком чулане под лестницей, где не было окон. А тут вон окошки есть, хоть и с решетками... Короче, охранник сказал, что если нас расселить поодиночке, то мы свихнемся через неделю. Мы слишком маленькие для одиночной камеры. И других детей для нашей компании здесь не водится. Так что — бери, что дают. Альтернатива только в виде взрослых преступников в качестве компании. И в отличие от нас, с дуру наступивших не туда, куда надо, там все народ серьезный. Настоящие головорезы...

   — Ты знаешь, когда нас везли сюда на лодке к замку, у меня дежавю случилось! — поделилась Гермиона.

   — Чего случилось?

   — Ну, это когда кажется, что с тобой это уже происходило!

   — А ты уже сидела в тюрьме? — удивился Гарри.

   — Ты чего? Нет, конечно! Я потом только поняла, что это было похоже на то, как нас в Хогвартс на лодках везли!

   — Прикольно, — кивнул Гарри без улыбки. — Действительно, было похоже. Только лодка всего одна была. А там целую толпу везли!

   — Ну, так Хогвартс — это тюрьма для детей, а мы сразу в тюрьму для взрослых попали! — гордо заявила Гермиона, а потом хихикнула. Гарри кисло её поддержал.

   — Юмор — это хорошо, юмор согревает... — кивнул Гарри и начал оглядываться внимательней. Все же ему в этих владениях жить еще долго...

   — А как мы в туалет ходить будем? — робко спросила девочка. — Тут же все на виду? Как-то неприлично получается...

   Гарри встал и прошел осматривать вторые нары, потрогал их, пошевелил.

   — Знаешь, а нары не прибиты к полу! — деловито сообщил он Гермионе. — Давай мы одни нары набок завалим и в тот угол, где параша, поставим. Будет отдельная комната. А спать будем вдвоем на этих нарах. И укрываться сразу двумя одеялами. Так теплей будет. И не так страшно.

   — Спать вдвоем нам тоже неприлично, — сказала девочка.

   — Ну как знаешь, — пожал плечами Гарри Поттер. — Мне ничего больше в голову не приходит.

   — А что это за слово — "параша"? — спросила Гермиона.

   — Это охранник так назвал, горшок куда в туалет ходить надо, — пояснил Гарри. — Он сказал, что он сам очищается два раза за сутки. А еще он дал нам миски с ложками. Только ложки деревянные, и с ними нужно бережно обращаться. Так вот, миски должны всегда стоять на том столике у окна. И там три раза в день будет еда появляться.

   — А умываться как? — испугалась вдруг девочка, озираясь.

   — А вот это я не понял... Помню только, дядька Сократ сказал, что нам нужно почаще мыться, чтобы не было магических выплесков. Потому что наше ядро еще не стабильное. А вот что это значит, я не понял, — почесал затылок Гарри. — Слушай, он же дал нам тюремный распорядок в свитке! Там все должно быть написано!

   Девочка нетерпеливо схватила свиток и начала читать, время от времени окидывая взором камеру. Потом вдруг покраснела.

   — Безобразие какое-то, — смущенно пробурчала она. — Тут написано, что очистка заключенных производится за счет их магии вон в том кругу на полу. Туда нужно встать... голым. И упереться в красный круг ладонью на стене. И тогда наша магия сама нас очищает. Это рунная магия. А одежду нужно снимать и класть на соседний круг на полу. И тогда она тоже очищается за счет нашей магии.

   — Так это же классно?! — удивился Гарри. — Значит, чистыми будем! В чем безобразие?

   — Ну, мы же должны вставать туда ГОЛЫМИ! — возмущенно сказала Гермиона. — А я что-то не вижу кабинок...

   — Подумаешь! Будем отворачиваться, если стесняешься, — пожал плечами Гарри. — А воду где-то здесь можно брать?

   — В том же углу рядом есть еще один круг. Синий. Если его коснуться, то в кружку, что там стоит на полочке, наберется вода.

   * * *

   Через неделю, произведя тщательный отбор, охранники им вернули школьные чемоданы с большей частью учебников и одежды. Гарри к тому времени все-таки уговорил Гермиону спать в одной кровати, чтобы было теплее, а вторую использовать как ширму туалета. Девочка сочла, что ходить в туалет на виду у мальчика все-таки менее прилично, чем просто лежать рядом с ним. Тем более, что так действительно было не страшно спать, когда кто-то теплый под боком.

   Гарри, конечно, отворачивался во время её моциона, но... её терзали смутные сомнения, что он подглядывает. По крайней мере, она же подглядывала за ним иногда украдкой? И как тут удержишься, когда больше ничего не видишь? Скучно. Единственным развлечением в течение первой недели для Гермионы было то, что она вываливала на мальчика все, что успела прочитать и запомнить из учебников, работая учителем-волонтером. Причем не только из магических дисциплин.

   Деревянная поверхность нар, которые они поставили в виде ширмы, она использовала как школьную доску, рисуя на ней куском известняка, который они отколупнули от стены. А в качестве тряпки использовали дырявые носки Гарри. Для смены девочка дала ему свои запасные розовые носки. Гарри долго отнекивался от девчачьего фасона, но Гермиона настояла, что все ровно их здесь никто не посещает. Так что стеснятся некого.

   Когда вернули чемоданы, был настоящий праздник, так как большие чемоданы стали играть роль тумбочек. И вообще камера стала приобретать жилой вид, а они — обзаводиться имуществом, каждую кроху которого они научились ценить в условиях жуткого дефицита и спартанских условий. Теперь Гермиона часто могла оставить Гарри в покое со своими пересказами прочитанного, а сама занялась чтением некоторых учебников и их анализом.

   Впрочем, от безделья Гарри тоже не сильно отставал от подруги. Тем более, что за первую неделю они уже рассказали друг другу все о себе и своей недолгой жизни, что смогли. Хотя счет историй был в пользу Гарри. Благополучной девочке из приличной семьи просто почти нечего было вспомнить. А вот мрачные истории семейных неурядиц Гарри всегда шли у жалостливой девочки на бис.

   Гермиона слушала, разинув рот от ужаса, как скверно жил до этого мальчик в очках. Фактически он сейчас, сидя в Азкабане, смотрел в будущее с большим оптимизмом, чем когда сидел в чулане на Тисовой улице.

   — Твоих родственников убить мало! — резюмировала она как-то. — Глупо, Гарри, что мы тут сидим за убийство незнакомых людей. Уж лучше мы бы сидели за убийство твоих дяди и тети. По-крайней мере, за дело бы сидели. За правое.

   — Второй раз так мало не дадут, — деловито ответил Гарри. — Второй раз — это рецидив. За него сразу много лет отвесят. Вплоть до пожизненного.

   — Ты, я смотрю, уже освоил свод законов, что тебе дядька Сократ дал почитать? — усмехнулась горько Гермиона. — Он прав, очень полезная книга для таких дурачков, как мы. А то опять вляпаемся... Я же просто помечтала слегка, Гарри. Конечно, я никогда не решусь на осознанное убийство. В магическом мире это просто абсурдно делать. Тут и мысли читают, и зелье истины используют, и чары истины есть в некоторых судебных залах. Правду почти невозможно утаить... Слушай, Гарри! Ты ведь богатый?

   — Ну, да, — отозвался Гарри. — В моем сейфе денег много. И вроде другие сейфы есть, родовые...

   — Тогда почему бы тебе не нанять адвоката? — оживилась девочка. — Богатые люди всегда нанимают опытных адвокатов, защищать свои интересы. И они могут их всегда посещать, выполнять поручения разные. Давай наймем тебе адвоката? Может, твою судьбу можно улучшить законным путем?

   — А как? Мы же в тюрьме?!

   — А мы спросим у охранников — как! Может, можно письма писать в адвокатские конторы? Или в банк? Хорошо, что нам отдали письменные принадлежности!

   * * *

   В камеру вошел мужчина в дорогой мантии и приветливо улыбнулся Гарри Поттеру.

   — Привет! Ты — Гарри Поттер? Тогда позволь представиться, я твой адвокат Дрю Бастер. Это меня ты нанял через банк Гринготтс представлять свои интересы.

   — Очень рад, сэр! — вскочил Гарри. — Я, правда, не знаю, чем вы можете мне помочь, но Гермиона сказала, что мне нужен адвокат.

   — Очень разумная юная мисс, — похвалил адвокат, кивнув девочке. — Мисс Грейнджер? Рад знакомству. Ну, а чем я могу вам помочь? Возможно, мне удастся отслеживать ваше положение в Азкабане, чтобы не нарушались ваши права. Выполнять какие-то поручения. Вы же наследник древнего рода. Вот только вызволить вас из тюрьмы прямо сейчас не смогу.

   — А вы могли бы представлять и интересы Гермионы? — спросил Гарри.

   — Увы, нет, — покачал головой адвокат. — Возможен конфликт интересов...

   — У нас нет никаких конфликтов! — заявил Гарри, покосившись на Гермиону. — Мы друзья!

   — Дело не в этом, — мягко ответил Бастер. — Мисс Грейнджер не является частью вашего рода, и конфликты могут быть неизбежными. Я же должен действовать только в ваших интересах. Возможны ситуации, когда действуя в интересах мисс Грейнджер, я буду вредить вам. Это недопустимо.

   — Ничего не понимаю, — удивился Гарри. — Как это возможно?

   — Видите ли, мистер Поттер, — поморщился Бастер, — если к вам все настроены с сочувствием, так как вас обвинили в убийстве, как выяснилось, Пожирателя смерти, и вообще вы являетесь героем магического мира...

   Адвокат сделал паузу, оглядывая девочку, и вздохнул.

   — ...то мисс Грейнджер убила министерского чиновника с мощными связями. А её статус маглорожденной весьма невысок в глазах магического сообщества. Многие считают, что с ней слишком мягко обошлись. То, что ей дали такой же срок, как и вам, — это заслуга вашего статуса. Вы прошли по одному делу с аналогичными обстоятельствами. И к вам применили максимально мягкое наказание. И то, что вы так неплохо тут устроены, это инициатива охранников, которые относятся к вам с симпатией. Но скоро, через три дня, если точно, грядет комиссия министерства, которая будет проверять режим содержания заключенных. И тогда вас скорее всего рассадят по разным камерам. И мисс Грейнджер, скорее всего, посадят в менее комфортную камеру с более строгим режимом.

   Гермиона напряглась и судорожно вцепилась в руку Гарри. На её глазах появились слезы.

   — Сэр, а что-нибудь можно сделать для Гермионы? — робко спросил он. — Чтобы мы могли и дальше вместе сидеть? Она меня учит... и вообще.

   — Это нарушение режима! — пожал плечами адвокат. — Если бы она была членом вашей семьи, это было бы возможно провернуть. Есть такая возможность для несовершеннолетних родственников — помещать их вместе. Но я еще раз напоминаю вам, что не могу представлять её интересы. Будь она ваша невеста, тогда еще это было бы возможно...

   — Точно! — обрадовался Гарри. — Давайте она будет моей невестой! Гермиона, если я назову тебя своей невестой, тебя не выселят! И мистер Бастер сможет тебя защищать!

   Гермиона смущенно пожала плечами и покраснела.

   — Вы это серьезно? — удивился Бастер. — Молодой человек, это весьма серьезный шаг — выбор невесты! Я, конечно, понимаю, что вы озабочены судьбой юной подруги по несчастью, и к тому же, после того, что с ней приключилось, она вряд ли сможет найти жениха среди магов, но...

   — Для меня это важно. Гермиона в качестве невесты меня устраивает. Она хорошая! — твердо сказал Гарри.

   — Для начала вы должны осознать все последствия вашего шага, мистер Поттер! Брачный контракт — это не игрушки! — заговорил адвокат. — Обстоятельства таковы, что мисс Грейнджер скорее всего уже не примут в Хогвартс и изгонят через год из магического мира. Тогда как вы, будучи наследником и героем, безусловно, пойдете в школу волшебства. И сможете найти достойную чистокровную невесту из состоятельной магической семьи. У вас будет широкий выбор! И связав сейчас себя с мисс Грейнджер, вы потом можете сильно пожалеть насчет этого скоропалительного шага. И ваши отношения с министерством сильно осложнятся...

   — Вы меня с кем-то путаете, — сказала Гарри. — С кем-то важным, о ком с утра до вечера заботятся. Я же просто Гарри. Мальчик-который-жил-в-чулане-и-всем-было-наплевать. Не думаю, что до моей невесты есть кому-то дело. Так что вопрос решенный! Она — моя невеста!

   — Ничего не решенный! — возмутилась Гермиона, решив вмешаться. — Меня тоже нужно спросить. Если меня избавят от необходимости учиться в дурацкой магической школе и вернут домой, я буду только рада! Я уже сыта по горло волшебством! Пусть я буду презренной маглой, но не очень-то и хотелось. Не желаю быть волшебницей второго сорта. И ничьей невестой быть не хочу!

   — Ну, вот видите, мистер Поттер? — с облегчением повернулся адвокат к Гарри. — Она сама не хочет! Так что можете не беспокоиться об её судьбе.

   — Я тебе что, так сильно не нравлюсь? — удивился Гарри, повернувшись к Гермионе. Та вздернула нос и отвернулась.

   — Гермиона, ты что, дура? — зашептал Гарри ей в ухо. — Ты уже забыла, что сказал мистер Бастер про связи затоптанной тобой Амбридж? Ты уверена, что тебя вообще выпустят из Азкабана живой? Голос маглов, которые могут за тебя заступиться, не так громок, как тебе кажется. Ты вдумайся! Об меня, наследника древнего рода и популярного героя, всякий чиновник может вытереть ноги и выбросить на свалку. Твое положение гораздо хуже. Короче, как знаешь, я предложил... Вот я уже сразу заметил, что несмотря на свою светлую голову — ты ужасный тормоз и до разумных вещей доходишь не менее трех дней. Но учти, что через три дня ты уже будешь куковать на этаже с дементорами.

   — Да как это вообще возможно, чтобы дети сами обручались? — возмущенно обратилась девочка к адвокату. — А согласие родителей разве не нужно?

   — Мой клиент — мистер Поттер, и я только на его вопросы отвечаю, — холодно ответил Бастер.

   — Ну вы же сами заметили, что она разумная девушка, а значит, умеет задавать нужные вопросы. Так что мне тоже интересно, — сказала Гарри.

   — То разумная, то дура... — обиженно пробурчала Гермиона, дернув плечом, на которое Гарри положил успокаивающе руку.

   — Чисто теоретически вы, мистер Поттер, можете заключить договор об обручение с данной мисс самостоятельно, — ответил адвокат. — Закон это позволяет, так как вы сирота, а ваши опекуны — маглы. И их права ничтожны в магическом обществе. То же относится и юной волшебнице. Если бы у вас были магические опекуны...

   — А разве их нет? — спросил Гарри.

   — Раньше для маглорожденных или сирот назначали магических опекунов принудительно. Но они часто злоупотребляли своей властью к пользе своих родов. Например, мисс Грейнджер вполне могла с удивлением узнать, что по воле опекуна должна выйти замуж за незнакомого старика по достижению совершеннолетия. Но это было в прошлом веке. Сейчас магическое общество более политкорректно. То есть о маглорожденных никто не заботится.

   — Как это возможно? — возмутилась Гермиона.

   — Да, так сложилось, — пожал плечами адвокат. — В школе за вас несет ответственность директор, а на каникулах — ваши родители. И на каникулах вам поэтому запрещено колдовать. Кроме того, вы ошибочно полагаете себя детьми. Получение вами волшебных палочек — это первый возраст инициации, дающий вам некие права и обязанности. Обычно к этому возрасту родители-волшебники дают детям ключи от сейфа в банке и приучают их к самостоятельности. И у вас, как вы убедились, наступает пора юридической ответственности. Год назад вы бы были неподсудны. В общем, вы имеете некие ограниченные права. Жениться не можете, но обручаться — вполне. Продавать имущество рода не можете, но вести инвестиции и пользоваться частью средств — да.

   — Э... понятно, — кивнул Гарри. — Мистер Бастер, у меня тогда такой вопрос. Я не хочу зря терять время в тюрьме. Я слышал, что в магловских тюрьмах организуют занятия для тех, кто хочет учиться. Можно что-то сделать здесь для меня в смысле обучения?

   — Гм... — смутился адвокат. — Из школьников в Азкабане только вы. Поэтому...

   — Просто удивительно, — язвительно перебила его Гермиона. — Судя по той легкости, с которой мы сюда попали, Азкабан должен быть набит школьниками! Мало ли, кто куда наступит...

   — Школьники обычно смотрят, куда идут, — холодно ответил адвокат и усмехнулся. — Хотя ваша история необычна... гм. Затоптать в один момент двух анимагов!

   Он опять повернулся к Гарри.

   — Мистер Поттер, думаю, я смогу походатайствовать о разрешении для посещения вас частного учителя. Но его труд придется оплачивать вам. И должен заметить, что хороший учитель обойдется дорого и не всякий согласиться ездить для уроков в Азкабан. Такого еще придется поискать.

   Когда адвокат ушел, Гарри начал деловито перетаскивать вторые нары обратно на место. После чего застилать вторую постель.

   — Ты чего, Гарри? — спросила девочка удивленно. — Обиделся?

   — Знаешь, меня легко убедить в том, что я не нравлюсь кому-то, — спокойно ответил Гарри. — Я привык к таким вещам. Наверное, ты тоже не в восторге, что тебе навязали мое общество. И мы действительно нарушаем тюремный распорядок, ночуя в одной постели. Нужно привыкать к одиночеству, а то скоро комиссия...

   — Ну и проваливай, урод! — разозлилась Гермиона, швырнув в него второе одеяло. — Тоже мне, волшебники! Нужны мне всякие волшебники и ваш дурацкий волшебный мир! Да я никакого волшебства и не видела толком. Может, его и нет? Может, все это жульничество?

   — Я знаю, что я урод, — холодно ответил Гарри. — А волшебством ты пользуешься регулярно и здесь. Или ты воображаешь, что твои какахи из горшка сжигает термоядерный реактор?

   — Ну, насчет урода я погорячилась, — смутилась Гермиона. — Извини.

   — Не стесняйся, я сам это знаю. Я вообще до шести лет считал, что Урод — это мое имя. А Ненормальный — фамилия. И кстати, я заметил, как ты брезгливо разглядывала меня, когда я мылся. Я не красавец, это точно.

   — И ничего не брезгливо! — покраснела Гермиона. — И ничего не разглядывала! Ты вообще все не так понимаешь!

   — Думаю, если бы на моем месте был красавчик Малфой, ты бы не так быстро ему отказала. Небось, сразу завопила бы: "Дракусик! Отличная идея! Давай поженимся!"

   — Да что ты несешь? — разозлилась Гермиона. — Малфой он вообще... противный! Он меня грязнокровкой обозвал!

   — Ладно, извини, разбирайся сама в своих предпочтениях, — отмахнулся Гарри и улегся на отдельные нары. — Скоро у тебя появится возможность отдохнуть от моего общества. Срок закончится, и ты найдешь себе идеального принца. Может, того же принца Гарри!

   — Дурак! Мне вообще никто не нужен!

   * * *

   Ночью Гарри проснулся от того, что Гермиона тихо плакала.

   — Ты чего плачешь?

   — Плохой сон приснился... Будто на меня надели шляпу, а она крикнула: "Азкабан!"

   — Нас на Гриффиндор успели распределить. Спи давай...

   — А что толку? — всхлипнула Гермиона и затихла.

   Через пять минут:

   — Гарри, ты спишь?

   — Теперь нет. Чего тебе?

   — Ложись обратно ко мне. Мне страшно...

   — Это неприлично — спать с посторонними девушками. Угомонись, я о твоей репутации забочусь.

   — Две недели не заботился, а теперь озаботился? Я не посторонняя! И вообще глупости все это, мы еще маленькие. И никто не видит.

   — Привыкай спать одна. Тебя же отселят. И вообще я думал, что тебе нравлюсь, а если не нравлюсь, тогда нельзя.

   — Ты мне нравишься!

   — Тебя не поймешь. А чего не захотела невестой моей считаться?

   — А может, ради тебя!

   — Это как?

   — Ну, адвокат же не хотел, чтобы я стала твоей невестой? Говорил, что у тебя потом получше будут невесты. Чистокровные! Зачем мне путаться у тебя под ногами?

   — Ты просто дура! Я же тебе помочь хотел!

   — Вот именно! Ты просто пожалел меня! И совсем я тебе не нравлюсь.

   — Ты нормальная девчонка. Если бы еще не тупила...

   — Кто тупая? Я тупая? Ты сам тупой идиот!

   — Чего разоралась? Спи давай...

   — Гарри, иди ко мне!

   — Блин, сейчас...

   Гарри со вздохом свернул свою постель и потащил к Гермионе. Когда он расстелил все по-прежнему и улегся, Гермиона схватила его за горло ледяными руками, шипя:

   — Только попробуй еще удрать от меня! Я еще один срок за второе убийство получу!

   — Уй! Хи-хи-хи! — отбивался Гарри: — Убери свои ледышки, дура! Угомонись уже... Хи-хи-хи, щекотно!

   — Хитрюга какой, — уже успокоившись у него под боком, бурчала девочка. — К нему будут учителя ходить, фон-барон какой... а меня — к дементорам? Так нечестно...

   * * *

   — Господин адвокат! Мы решили обручиться все же.

   — М-да... Чего-то такого я и ожидал, — усмехнулся адвокат. — Раз уж вас повязал случай, то глупо ему сопротивляться. С вашей стороны, мистер Поттер, это был порядочный шаг. После того, как мисс Грейнджер проживала с вами в одной камере Азкабана, у нее было мало шансов найти супруга-волшебника. Впрочем, у вас тоже возникли бы трудности с поиском невесты. В смысле, достойной невесты. Хорошо, я оформлю ваше обручение надлежащим образом. Теперь вот еще что... Я нашел вам учителя. Но должен признаться, хорошего учителя было найти непросто, чтобы он согласился сюда ездить хотя бы пару раз в неделю. Но с ним есть некоторые проблемы. Он оборотень.

   — И что это значит? — спросил Гарри.

   — Все время забываю, что вы ничего не знаете о волшебном мире, — вздохнул Дрю Бастер. — Оборотень будет в полнолуние отсутствовать. И им непросто найти работу у магов. Поэтому он и согласился сюда ездить, чтобы вас учить. А так он вполне грамотный волшебник, дипломированный специалист. И к тому же был другом вашего отца. Тот ему помогал получить диплом. Так что он возвращает свой долг.

   — Что, и платить не надо?

   — Нет, платить придется, но не слишком много. Вы же не хотите, чтобы ваш учитель умер с голоду? Всякий труд должен быть оплачен, иначе это паразитизм.

   — Скажите, мистер Бастер, — заговорила Гермиона. — А у волшебников есть газеты?

   — Да, конечно, мисс.

   — А там ведь будут писать о нашей помолвке?

   — Несомненно. Вы очень известны стали. Дело получилось шумным из-за своей нелепости. Да и незадолго до этого была ретроспектива статей о Гарри Поттере, как он убил Сами-знаете-кого.

   — Тогда, может, вы сможете заказать статью в нужном тоне у хорошего журналиста?

   — А какой тон вам нужен? — заинтересовался адвокат.

   — Трогательный. Чтобы люди нас жалели и сочувствовали. Чтобы домохозяйки читали и плакали от умиления.

   — Зачем тебе это? — удивленно спросил Гарри, дернув за рукав Гермиону.

   — У вас умная невеста! — похвалил адвокат. — Министерство так или иначе вынуждено ориентироваться на мнение народа. Так вы можете обезопасить себя от эскалации конфликта и даже выхлопотать досрочное освобождение.

   * * *

   — Здравствуй, Гарри! Я Римус Люпин, — представился бомжеватый мужчина, зайдя в камеру. — Твой адвокат нанял меня тебе репетитором.

   — Мне и моей невесте, — уточнил Гарри. Люпин с интересом посмотрел на девочку и усмехнулся:

   — Да, конечно! Ну прямо вылитый Джеймс! Даже свою Лили успел найти...

   — Вы были знакомы с моими родителями? — спросил Гарри.

   — Да, я был их близким другом, — нахмурился Римус. — Мы учились вместе на Гриффиндоре. А с Лили мы даже были один год старостами.

   — Вы расскажете мне о них?

   — Э... да, по мере возможности. Но ведь мы должны еще и учиться? Давай я буду, в качестве награды, тебе иногда рассказывать истории о твоих родителях. Если ты будешь стараться! — ответил Люпин.

   — Я буду стараться! — горячо заверил его Гарри.

   — А вы правда оборотень? — спросила Гермиона. Лицо Римуса стало кислым:

   — Да. Но я не люблю говорить на эту тему...

   — А что тут такого? — удивилась Гермиона. — Как я поняла, у вас проблема лишь пару дней в месяц? Подумаешь! У всех женщин вообще проблемы дня по четыре-пять каждый месяц...

   — Что за проблемы? — заинтересовался Гарри. Гермиона покраснела и тихо ответила:

— Ну... это... критические дни. Кровь идет...

   Римус нервно заржал:

   — Еще никто не называл мою проблему месячными! М-да...

   — Так что, и у тебя такие проблемы? — округлил глаза Гарри.

Гермиона еще больше покраснела и призналась:

— В сентябре один раз уже было... и вообще не твое дело! Мистер Люпин! Чему вы нас сможете учить? И как? Ведь палочку у вас отбирают при входе?

   — Будем учить теорию! — пожал плечами Люпин. — Я прихватил муляжи палочек, чтобы вы тренировали движения. Ну и... есть виды магии, не требующие палочек.

   — Например? — заинтересовалась Гермиона. Римус задумался:

   — Ну... магия крови. Только она запрещена. Еще ментальная магия. Но она тоже запрещена. Еще ритуальная магия...

   — Сейчас угадаю! — ядовито сказала Гермиона. — Она тоже запрещена?

   — Э... в основном да, — смущенно кивнул Люпин.

   — Безобразие! — возмутился Гарри. — Чего ни хватишься — все запрещено!

   — Такова политика министерства, — вздохнул Люпин. — И у нее есть на это какие-то причины. Я в целом поддерживаю политику министерства. Ну, кроме...

   — Гонения на оборотней? — угадала Гермиона. Люпин мрачно кивнул.

   — Хорошо, — кивнула Гермиона. — Научите хоть чему-нибудь. Чему сможете.

   — Думаю, частично ментальную магию мы все же поучим, — сказал Люпин. — Все же вам в Азкабане она весьма может пригодиться. Окклюменция помогает защищать свой разум, а он здесь страдает в первую очередь. Практику я вам устроить не смогу, но теоретический курс прочту... Кстати, адвокат просил передать вам свежую газету. Тут про вас статья есть.

   Гермиона жадно схватила и начала пробегать её глазами. Гарри пристроился читать с другой стороны газеты.

   — Эй! Гермиона! — воскликнул он испуганно. — По Хогвартсу бегал тролль! Представляешь? Ворвался в женский туалет и искалечил одну ученицу!

   Гермиона перевернула страницу и начала читать. Потом воскликнула:

— Кошмар какой! Бедная девочка лишилась ноги! Б-р-р! Я уже радуюсь, что мы здесь в Азкабане!

   — Точно! Хогвартс — самое безопасное место в мире! — Гарри, кривляясь, передразнил МакГонагалл. — Азкабан гораздо надежней!

   — Ну, вы уж не слишком преувеличивайте, — хмуро сказал Люпин. — Это был редкий случай. Впервые за много лет! Давайте лучше займемся учебой. А то время мое ограничено...

Когда Гарри вернулся с прогулки в камеру, Гермиона нетерпеливо налетела на него с расспросами.

— Ну? Ты видел своего крестного? Как там, на его уровне? Страшно?

— Странное чувство... — задумчиво почесал затылок Гарри, усевшись на нары. — С одной стороны, я рад, что увидел хоть одного близкого человека, кроме тебя. С другой стороны... он тупой, по-моему.

— Может, сумасшедший? — нахмурилась девочка. — Все-таки он уже десять лет сидит здесь.

— Нет. Он именно тупой, — покачал головой Гарри. — Мне кажется, дементоры на него не сильно влияют. Кстати, я с одним Стражем познакомился... Знаешь, Гермиона, может, оно и к лучшему, что Сириус тупой?

— Почему? — разинула рот Гермиона.

Гарри взял её за руку и поглядел ей в глаза, потом сказал.

— Ну, хотя бы потому, что если он выйдет на свободу по реабилитации, то... он расторгнет нашу помолвку. Я этого боюсь. Он ведь тогда станет моим опекуном.

— Но зачем ему расторгать нашу помолвку? — покраснев, спросила Гермиона.

— А ты герб Блеков помнишь? Из той книги. Какой там девиз у них?

— Чистота крови навек, — прошептала Гермиона, бледнея.

— Вот! Блеки — чертовы фанатики чистокровности! Ты можешь его не устроить как моя невеста! — с досадой сказал Гарри. — Поэтому пусть лучше у меня не будет никакого опекуна, чем такой! Там, кстати, и его сестра рядом сидит. Вот та вообще чокнутая! Постоянно ругается и призывает Темного Лорда.

— А что ты там про Стража говорил? — вспомнила Гермиона. — С кем ты познакомился?

— А это дементор так себя назвал! — ухмыльнулся Гарри. — Когда я болтал с Сириусом, дядька Сократ отошел, чтобы утихомирить разбушевавшуюся Беллатрикс. И тут ко мне подлетел один дементор...

— Это же опасно! — судорожно сжала его руку Гермиона. — Он мог тебя выпить! И разве они могут говорить?

— Ага! Только не вслух, — улыбнулся Гарри. — Они разумные существа. Хотя темные. И нежить. И могут мысли передавать. Я его вслух спрашивал, а он мне телепатировал в ответ.

— Похоже, твои занятия окклюменцией дали плоды, — покачала головой Гермиона. — Но все равно это очень опасно — подпускать их к себе.

— Разве от них убежишь? — пожал плечами Гарри. — А он ко мне вполне дружественно отнесся. Даже пожалел. Сказал, что я бедный мальчик, у которого все светлые чувства связаны только с Азкабаном. Типа первый поцелуй, объятия с подругой...

— Что ты такое говоришь? — покраснела Гермиона. — Наверняка у тебя и на свободе было, что вспомнить хорошего!

— Не-а! Я же тебе рассказывал свою жизнь, — покачал головой Гарри. — Моя жизнь была полное дерьмо!

— Что за выражения, Гарри Поттер?! — возмутилась Гермиона. — Выражайся прилично. И что еще интересного тебе рассказал Страж?

— Ну... Он разъяснил мне кратко разницу между темной и светлой стороной магии. Он вообще чертовски умный. Особенно на фоне Сириуса Блека.

— Так рассказывай! — подергала задумавшегося мальчика Гермиона. — Я что, клещами из тебя все должна тянуть?

— Он сказал, что темная и светлая стороны магии должны находиться в гармонии. Инь и Ян. Тогда у мага все в порядке. Инь — это темная, а Ян — светлая сторона магии волшебника.

— Погоди, это же китайская философия! — удивилась Гермиона. — Инь — это женское начало, или духовное, а Ян — мужское, или телесное. Причем тут свет и тьма? Я обижена за женское начало! Это шовинизм какой-то!

— Ну да. Он что-то такое говорил, — кивнул Гарри. — Тьма — духовная, внешняя оболочка. А Свет — это внутренняя сила мага. Тьма влияет на других, а Свет делает сильней нас самих. Наше тело. И насчет половых различий ты права. Ведьмы сильнее могут проклясть, чем колдуны. В них тьмы больше.

— А почему тогда все темные лорды — мужчины? — еще больше возмутилась Гермиона. — Опять дискриминация?

— Наверное, — нервно хихикнул Гарри, пожав плечами. — Кроме того, дело не только в пропорциях и гармонии Инь-Ян. Дело еще просто в количестве. Избыток Инь-чакры* сводит с ума колдунов. А избыток Ян-чакры только делает их самодовольными и бесшабашными. И Ян чакру трудно наращивать. Если у мужчины есть много Ян-чакры, то он потом может спокойно наращивать свой объем Инь-чакры, не сходя с ума. Хотя с Волдемортом, похоже, это не сработало. Он перестарался с Тьмой в душе. Совсем крыша поехала к финалу. Кстати, Страж сказал, что у меня явный перекос в сторону Ян-чакры. Раз в пять.

— То есть ты — самодовольный урод? — усмехнулась Гермиона. — А я наверное чокнутая? Знаешь, Гарри, а по твоей тощей тушке и не скажешь, что у тебя много телесной чакры.

— Если бы я был как Дадли, — мечтательно откинулся на нары Гарри, заложив руки под голову. — Я был бы еще тупей и самодовольней раза в три! Тебе бы понравилось! Ничего, я еще отъемся...

— Что ты несешь, Гарри Поттер? — захихикала Гермиона, ущипнув его за бок. — Я терпеть не могу жирдяев! И не все жирдяи такие уж самодовольные.

— Это ты про маглов говоришь. А у волшебников все именно так! Все светлые волшебники очень упитанные! А самый светлый волшебник — это министр Фадж! Он очень упитанный!

— Дамблдор тоже... широк в кости, — заметила Гермиона, также откинувшись на нары рядом с Гарри.

— А еще Хагрид! — вспомнил Гарри. — Он вообще! Светлей личности я не видел! А вот Люциус Малфой — он жутко темная личность! Кожа да кости!

* * *

В камере резко потянуло холодом, и Гарри с Гермионой отвлеклись от книжек, которые читали.

— Зима что ли настала? — поежилась девочка, ища глазами кофту.

— Вообще-то уже как две недели назад. Но это Страж! — воскликнул Гарри, увидев за решеткой фигуру в плаще с капюшоном. Гермиона, увидев дементора, затрепетала и застыла в ступоре. Гарри, увидев, что подруга скоро потеряет сознание от страха, схватил её, потащил в дальний угол камеры и завел за ширму туалета. Гермиона как зомби подчинялась ему.

— Посиди здесь, если тебе страшно! — прошептал Гарри. — Я с ним сейчас поговорю, и он уйдет.

Гермиона, увидев, что она в туалете, тут же машинально стянула трусы и села на горшок, не дожидаясь, пока парень уйдет. Её сознание было где-то далеко. Гарри смущенно отвернулся и побежал к решетке, где стоял дементор.

— Вкусная девочка! Домашняя! — телепатировал ему дементор. — Много хороших воспоминаний!

— Самому нравится! — ответил Гарри, улыбнувшись. — У нее с семьей все в порядке. И папа, и мама. И оба любят её. Спасибо, что зашел поговорить, Страж. Хотя Гермиона тебя что-то сильно испугалась. Ну ничего, привыкнет!

— Пусть привыкает, — ответил согласно дементор. — Её помощь еще понадобится, чтобы тебя лечить.

— От чего? — спросил Гарри. Дементор указал своей жуткой рукой на лоб Гарри.

— У тебя там чужая Инь-чакра сидит в шраме. Темное проклятье. Знаешь, чем отличается чужая Инь-чакра от Ян? Её нельзя усвоить. Поэтому Инь и используют для проклятий разных.

— А ты можешь меня вылечить?

— Могу. Только я и могу. Мы питаемся Инь-чакрой. Мы, Стражи, единственные, кто может её усваивать. Но её поглощение будет для тебя болезненным процессом, тебе понадобится помощь подруги, когда будешь готов...

— Эй! Ты что там делаешь? — вскричал аврор из коридора, увидев, что дементор трется у камеры с детьми.

— Дядя Сократ! Не сердитесь! Мы просто разговариваем! Страж не делает ничего плохого, — крикнул Гарри старому аврору.

— О чем с ним можно говорить? — удивился аврор.

— Ну, он собирается мне помочь с лечением проклятья в шраме, — пояснил Гарри. — И вообще он умный! Философ. Его слушать интересно.

— Ну и парень! — покрутил головой аврор. — Ничего не боится! Настоящий гриффиндорец...

— Значит, когда вы высасываете душу, вы пожираете Инь-чакру? — обратился Гарри уже к дементору.

— Да! — прошелестел тот в ответ.

— Это что получается? — задумался Гарри. — Волшебник без Инь-чакры впадает в животное состояние? Лишается всех желаний и проблем? Типа достигает нирваны?

— Точно.

Гарри и дементор еще пять минут переговаривались тихо, потом Страж улетел.

— Ух, выморозил как камеру! — воскликнул Гарри, растирая плечи. — Прямо мистер Фрост! Гермиона, ты там, еще к горшку не примерзла?

— Не твое дело! — смущенно буркнула очнувшаяся девочка, натягивая трусы. — О чем ты с ним говорил так долго? Я замерзла.

— Ну иди скорей под одеяло, будем греться, — позвал её Гарри. — Разговор был интересный. Оказывается, у меня в шраме есть темное проклятье. И он обещал помочь мне его удалить. Но будет нужна твоя помощь. Иначе слишком болезненно будет. Кроме того, на мне какая-то кровная защита есть от родителей. И тебе придется меня держать во время удаления темного проклятья, чтобы деактивировать защиту. Ты ведь моя невеста, и тебе она не опасна.

— Как держать?

— Нежно. За голову. Чтобы откат по дементору не бил. Кровная защита основана на телесной чакре, которую дементоры не переваривают. Опять же, если ты меня будешь обнимать и думать обо мне, то мы сможем замкнуться от внешних раздражителей. Я тоже буду думать о тебе. Наши Инь смешаются, и Стражу будет легче выделить чуждого паразита.

— Понятно, — кивнула Гермиона. — Хотя страшно. Когда он придет?

— Уже завтра.

— Избавление от темного проклятья — это хороший подарок на рождество! — сказала Гермиона.

— А ты мне что подаришь?

— А я тебя поцелую! А ты?

— Гм... поцелую тоже? Нет? Ну тогда... это будет сюрприз.

— Обожаю сюрпризы!

* * *

— Это было в самом деле больно! — сказал Гарри, находясь в полуобморочном состоянии, когда на следующий день операция по извлечению чакры Волдеморта закончилась. — Гермиона, ты как?

— Немного лучше тебя, — вяло ответила прижавшаяся к нему сзади девочка, не в силах разжать руки, обнимающие его. — Значит, все? Какие будут теперь последствия, мистер дементор?

— Часть знаний темного волшебника теперь перейдет к тебе, — откликнулся дементор. — И не называйте меня мистер дементор. Мое имя — Памбалчук**.

— Это что? Мне учиться не надо? Круто! — отозвался Гарри, устало усаживаясь на нары. — Только как мне эти знания достались? Ты же, Памбам...чук, его чакру съел?

— Его чакра была уравновешена твоей телесной чакрой. Получился как бы телесный отпечаток. Матрица его памяти, телесной памяти. Подсознание. Учиться все равно придется. Только ты будешь быстрей обучаться, — разъяснил дементор.

— Ясно, — кивнул Гарри. — Ну, тоже неплохо. А то мы тут и так отстали от всех по обучению. Еще бы Гермионе такой бонус к обучению. Жаль, Гермиона, что тебя никто не проклинал.

— Дурак! — сердито фыркнула Гермиона. — Может, там ничего хорошего, в тех знаниях? Волдеморт тебя научит плохому!

— Главное, чтобы человек хороший попался, в знаниях вреда нет, — телепатировал Памбалчук. — А насчет подруги не беспокойся. Она и так быстро учится. У нее дисбаланс в сторону Инь-чакры большой. Слишком умная и беспокойная. Ты её лучше к телесной гармонии приводи — от одних книг свихнется.

— А как? — поинтересовался Гарри.

— Вам видней, — отозвался дементор. — Я не человек, чтобы советы давать по вашему телу. Хотя она и так крепнет. Я динамику всего один день наблюдаю. У нее со вчерашнего дня рост Ян неплохой произошел. Наверное, она тебя как донора использует.

Дементор улетел, а Гарри рассказал Гермионе про то, что у нее Ян-чакра хорошо растет, когда она рядом с ним лежит обнявшись. И пригласил под одеяло греться. Гермиона с готовностью залезла к нему под одеяло, так как было холодно. Но отогревшись, вдруг забеспокоилась.

— Погоди! Это что получается? Я вампир? Ворую твою чакру? Жизненную силу? Прямо как в этих баснях про грязнокровок? Я не хочу, чтобы так было!

— Ты ничего не воруешь! — ответил Гарри, удерживая её в объятиях, хоть она и попыталась встать. — Я сам тебе все даю! Сам! Добровольно!

— Такие подарки мне тоже не нужны! — запищала Гермиона. — Мне стыдно быть вампиром!

— А мне стыдно, что у меня сумасшедшая невеста с пятикратным дисбалансом в Инь! — рявкнул Гарри.

— Самодовольный индюк! Тебе хорошо! У тебя родовая магия есть! — проворчала Гермиона. — И ничего я не сумасшедшая!

— Конечно, — согласился Гарри. — Для явного сумасшествия, как у Беллатрикс, дисбаланс должен быть десятикратным. Ты сама посуди. У меня дисбаланс в Ян, у тебя — в Инь. Значит что?

— Восстановление гармонии? — пролепетала Гермиона.

— Вот именно! Ты мне — я тебе. Ты у меня воруешь Ян-чакру, а я за твой счет повышаю Инь.

— Погоди! Ты говорил, что чужая Инь не усваивается! — вспомнила Гермиона. — Как ты её повышаешь за мой счет?

— А кто мне мозги все съел с учебой? — отозвался Гарри. — Это тупо учеба.

— Учеба — это не тупо! Совсем не тупо! — буркнула Гермиона, уткнувшись лбом в его подбородок. И поводив пальцем по его груди, спросила. — А твой шрам теперь, наверное, заживет?

— Надеюсь! — вздохнул Гарри. — Знаешь, как подбешивает, когда все на тебя пялятся?

— Знаю, — отозвалась Гермиона. — Я раньше этого боялась, когда поднимала руку на уроках. А потом привыкла.

— Ты не привыкла. Ты просто тьму в душу впустила, она тебя и защищала. У тебя Инь много. Ты стерва по призванию.

— Я тебя прибью за такие слова!

— Я же говорил...

* * *

— Ох-хо-хо! Кажется, я много телесной чакры наворовала! У меня даже сиськи уже растут раньше времени! А лифчиков нет...

— Дай потрогать?

— Лапы убери! О, Римус! Привет!

— Привет, ребята! Все лежите, обнявшись? А ну подъем! Будем заниматься.

— А газету принес? — сразу поинтересовался Гарри, вставая.

— Все принес! И газету, и шоколадку! — бодро ответил Римус. — И подарки на рождество!

— Ну, это лишнее, — смутился Гарри.

— Чего это? — обиделся Римус. — Твоя мать, между прочим, хотела меня сделать твоим крестным! Я тебе не только сенсей, но и почти родня! Гермиона, а ты чего плачешь?

Гермиона молча протянула газету со статьей "Ужасы в Хогвартсе продолжаются!" Гарри начал читать и присвистнул.

— Невиллу Лонгботтому откусил руку ЦЕРБЕР? Да откуда он взялся в школе? Какой-то дурдом! Гермиона, не реви ты из-за него! Фактически ты из-за этого придурка срок тянешь. Он же тебя подписал жабу свою ловить, вот бог его и наказал...

— Гарри, не надо так, — тихо ответила Гермиона. — Просто он — один из немногих наших знакомых по Хогвартсу. Почти друг. Жалко. Но как такое может быть? Римус, что ты там говорил про редкость таких случаев? Уже второй раз! И все с грифиндорцами-первокурсниками! Вначале Лаванде откусил ногу тролль, потом Невиллу руку — цербер...

— Знаешь, а ведь всюду упоминается этот рыжий Рон! — задумчиво сказал Гарри. — Он фактически и нас в Азкабан посадил. Ведь если бы не его крыса...

— Действительно странно, — разинула рот девочка. — Если бы ты не бежал по коридору мне навстречу, то ничего бы не было!

— Ага! — ехидно сказал Гарри. — И это я сейчас был бы без руки, а ты — без ноги!

— Типун тебе на язык!

— Ты поосторожней с проклятьями, ведьма! Я не знаю, что такое типун, но мой язык мне дорог. И тебе тоже он пригодится.

— Зачем мне твой язык? — фыркнула Гермиона и покраснела.

— Ну, я могу им лизнуть тебя... в нос. Римус, а может быть так, что человек всем вокруг приносит несчастья? Ну, как этот Рон Уизли?

— Что-то такое я слышал, — почесал затылок Римус. — Но ведь там Дамблдор? Он же должен заметить, если у ребенка такое жуткое проклятье?

— У Дамблдора такая харизма, что он должен по телевизору выступать, как русский маг Чумак, и лечить всех с экрана. Вон как в него все верят вопреки фактам, — проворчала Гермиона. Римус смутился и решил сменить тему.

— Я тут сам увлекся с вами этой азиатской философией и магией. Кое-что почитал... гм. В общем, это интересно. Как я понял, соотношение выпускаемой магом магической энергии Инь-Ян создает его предрасположенность к различным заклинаниям. И азиатские маги это соотношение меняют при помощи ручных печатей. Это такие особые жесты. И они сильно облегчают работу мага без палочки. Фактически палочка делает тоже самое своими жестами. Но кроме того, палочка — отличный инструмент для дозировки магии. Она накапливает её, а потом выплескивает как надо. С палочкой комфортней. А без палочки нужно много тренироваться, чтобы получалось. Зато потом, если отработать жесты печатей, становится легче. Главное, что руки, в отличие от палочки, вы не потеряете...

— Невиллу это скажи, — проворчал Гарри.

Римус сбился. Гермиона ткнула Гарри кулаком в бок и обратилась к Римусу:

— Продолжайте, профессор, нам это очень интересно! Значит, мы будем пробовать колдовать без палочки?

— Гм... Ну, я еще сам не освоил эту методику. Вот только записи принес свои и книжку с рисунками. Смотрите. Это двенадцать основных печатей...

* * *

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор сидел в кабинете и мрачно заедал дурное настроение лимонными дольками. Все в этом году шло наперекосяк: у него уже были серьезные трения с попечительским советом, он боялся за свою должность. Для него пост директора был наиважнейшим. Он бы с легкостью отказался от поста верховного чародея и председателя Международной Конфедерации Магов, но Хогвартс для него был самым важным оплотом. Он питал Дамблдора Силой Юности. Он давал ему смысл бытия и широкие возможности. А тут вдруг как-будто кто-то наложил на весь Хогвартс проклятье неудачи.

Что такое? Почему ничего не выходит, как раньше? Поттер в Азкабане, скандал с девочкой из-за Квирелла, теперь второй Избранный пострадал. Он, конечно, сделал и девочке, и мальчику отличные зачарованные протезы, но осадочек остался... Такое ощущение, что носителем проклятья невезения был Рон Уизли. Что ему ни поручить, он все испортит! Обидел девочку, и она стала инвалидом. Затащил Невилла к церберу, и тот его покалечил. Ну как такого пускать за философским камнем? Там они точно все погибнут! Да Невилл уже второй раз и не пойдет туда. Даже обливиейт не поможет. Нет, надо Гарри Поттера вытаскивать из Азкабана! И чем раньше, тем лучше. Невилл — не тот вариант.

* * *

— С рождеством, любимая! Просыпайся, смотри, какую я елку на стене нашей камеры нарисовал! А под ней что? Ой! Настоящие подарки!

— Как ты меня назвал? Любимая?! Кто-то в Хогвартсе сдох, наверное...

— Ага! Директор! — оскалился радостно Гарри. — А как еще прикажешь называть свою невесту? Ведьма? Как-то обидно звучит. Не празднично.

— Да чего уж на правду обижаться? Я ведьма и есть! — вздохнула Гермиона и расплылась в улыбке. — И тебя с рождеством... любимый.

— Чуть не подавилась говорить такое паршивому зеку? Как-то без энтузиазма сказала.

— Ну чего к словам цепляешься? Хуже женщины! Я еще не проснулась. Ну, иди сюда, и я тебя поцелую, раз не веришь. Прямо в губы, по-взрослому!

Гермиона старательно чмокнула своего жениха и начала разглядывать нарисованную елку и подарки. Подарков было действительно много. Больше, чем у Дадли на день рождения.

— От кого столько? — удивилась она.

— От разных людей, — пожал плечами Гарри. — Пошли смотреть.

Они начали копаться.

— Это от твоих родителей! — протянул ей Гарри коробку.

— От НАШИХ родителей! — со значением поправила Гермиона, принимая с радостью коробку. Там оказались пирожные ассорти и теплый свитер.

— Тогда свитер мне! — хмыкнул Гарри. — Раз это НАШИ родители.

— Да пожалуйста! — легко согласилась Гермиона. — Мне он не пойдет! На нем олень. Носи его сам, олень рогатый!

— Ты мне успела изменить? Как? С кем?

— Ну, безрогий! Какая разница? А значит пирожные я конфискую! Буду есть одна под одеялом! Это мои любимые! И вообще ты сам хотел, чтобы я телесности набиралась! А толстеют от углеводов!

— Не, если ты будешь как Дадли, я разорву помолвку!

— А если как дядя Вернон?

— Ты хотела сказать — как тетя Мардж? Тогда просто повешусь.

— На тебя не угодишь. Ой, а это от кого? Странно... свитер тебе от Уизли.

— Выбрось! А то неудача к нам придет! Ничего от Уизли брать нельзя! Кинь за перегородку в туалет! А то ты жалуешься, что там пол пахнет плохо. Будем протирать им.

— Конечно, пахнет! А зачем ты стоя писаешь? Брызгает же...

— Я не девочка. Я сидя не могу. У меня не помещается... штука.

— Ой-ой! Хвастун! Не такая она и большая, штука твоя.

— Подсматривала?

— Еще чего! Ты сам ко мне ночью прижимаешься.

— Держи, это мой подарок для тебя. Сам заказывал. Волшебный сундучок! А там набор разных волшебных вещей. И волшебная книга.

— И как их охрана пропустила? Тут даже волшебная палочка?!

— Гы-гы-гы! Это магловский набор для фокусника! Хоть имитируешь оргазм, раз колдовать здесь нельзя.

— Ты откуда таких слов понабрался, Гарри Поттер? Что еще за оргазм? Смотри у меня! А набор действительно пригодится. Мне же летом колдовать нельзя? Вот, буду родителей ловкостью рук обманывать. Пусть порадуются на дочь-волшебницу!

— С тебя шоу! Сеанс черной и белой магии с их разоблачением.

— Вначале научусь. Ой, какой мягкий львенок! Будет, куда голову положить нормально. Настоящая подушка!

— Там и мне места хватит.

— Нет! Ты обслюнявишь моего львенка!

— Жадина!

* * *

Рональд сидел в гостиной Гриффиндора один. Все разъехались, кроме Уизли, а братья где-то веселились на Равенкло. Впрочем, если бы даже кто и остался, то веселей бы не было. Никто после того, как Невилл потерял руку, не хотел с ним дружить. Рона обходили как зачумленного, и на разные провокации его не поддавались. Рону было тоскливо. Эх! Жаль, Поттера посадили с той грязнокровкой! Вот с ним бы он подружился точно! Боевой парень! Настоящий герой!

Рон, думая о Гарри, даже испытал чувство зависти. Ему-то хорошо там... в Азкабане. Ему везде хорошо. А бедному Рону везде плохо. Ну почему так жизнь несправедливо устроена? Почему одним все, а другим — ничего? Развлекается там с девчонкой этой... как её? И никакой учебы! Интересно, как там с кормежкой в Азкабане? Хотя ради славы можно и потерпеть. Вон про него какие статьи пишут жалостные! Мать уже запарила письма писать про бедного сиротку, сидящего ни за что. Ха! Ни за что? Он, между прочим, мою Коросту задавил! Так ему и надо!

* * *

— Ва-ау! — зевнула Гермиона и открыла глаза. Перед её лицом сопел нос её жениха. Жениха! Гермиона фыркнула. Могла ли она подумать, что так рано его себе найдет? А могла ли она подумать, что в тюрьму попадет? А могла ли она подумать, что она вообще ведьма, а не обычная девочка? Год назад жизнь была такой простой. В тот канун нового года она спала как обычная девочка дома. А потом встречала Новый Год с родителями. Смотрела телевизор. Сидела за праздничным столом.

А теперь встречает Новый Год в самой страшной тюрьме. Азкабан! Слово-то какое мерзкое. Хотя... все не так плохо. Пусть у них даже нет стола. Но еды хватает. И паек нормальный, и Римус таскает передачи. И есть, что почитать. И с Гарри совсем не скучно. Он не похож на тех глупых мальчишек, что доставали её в школе. Гермиона потерла его бледнеющий шрам. Гарри приоткрыл глаза.

— Добрутр! — сонно буркнул он.

— С наступающим Новым Годом, Гарри! — улыбнулась Гермиона.

— Что? — встрепенулся Гарри испуганно. — Нам еще год добавили?

— Ох! Очень смешно! — скривилась Гермиона. — Ты надоел уже с этим анекдотом про Новый Год в тюрьме! Кстати, твой шрам совсем уже бледный. Скоро совсем не будет видно.

— Это хорошо! — зевнул Гарри. — И вообще я стал умней без него. И красивей.

— Кстати, да, — согласилась Гермиона.

— Правда? — удивился Гарри, ожидавший критики в свой адрес. — И ты даже не скажешь, что это из-за знаний Волдеморта, который меня научит плохому? И даже не позавидуешь?

— Завидовать надо только тому, кто тебя превосходит! — наставительно сказала девочка. — Хоть ты стал умней и красивей, но это не значит, что ты УЖЕ умней и красивей меня! До меня тебе еще далеко, Гарри! Хотя ты действительно стал сообразительней. И я уверена, что дело не в памяти Сам-знаешь-кого. Думаю, что дело в том, что темное проклятье подавляло твою Инь-компоненту. Искажала её нормальную работу. Работала вроде ограничителя твоего интеллекта. А теперь ты нормализовал свою ауру волшебника. Приходишь в гармонию Инь-Ян. Вокруг твоей телесной чакры растет нормальный щит духовной ауры. И даже замечательно, что ты сидишь в тюрьме! Иначе бы тебя, как лицо знаменитое, просто задергали разные манипуляторы, мешающие твоему органичному развитию.

— О как! Так, может, все же не будем просить о досрочном освобождении? — почесал затылок Гарри. — Раз уж нам так замечательно и полезно тут сидеть?

— Нам все равно досрочно не светит раньше, чем через три месяца, — пожала плечами Гермиона.

— А что мне моя волшебница подарит на Новый Год? — перешел на иную тему Гарри.

— Волшебница исполнит свое волшебное шоу! — пообещала Гермиона. — Я отработала уже девять фокусов из книжки "Юный волшебник". Будет сеанс черной и белой магии.

— И ты наденешь тот прелестный костюм ведьмы?

— Ну, если под него надену теплый свитер. Он слишком легкий. Иначе замерзну. Но не думай, что я прилеплю тот нос крючком! Уродовать себя я не позволю! У меня и так зубы неровные... А ты что мне подаришь?

— Сюрприз!

— Опять?

— Снова!

— Давай-ка, покажи мне вместо физзарядки все двенадцать печатей.

— Дай хоть в туалет сходить!

— Только сидя!

— Еще чего! Мужчины не садятся!

Гарри Поттер ушел за ширму, а Гермиона непроизвольно прислушалась.

— Гарри, а почему так тихо? Я не слышу, как ты писаешь!

— Это я промазал и попал на свитер Уизли. Извини...

— Гарри, это отвратительно! А вдруг станет холодней, и нам понадобится второй свитер?

— Да я лучше замерзну, чем надену эту мерзость! И кроме того, нам почти удалось прошлый раз разгонять по телу согревающую чакру.

— Не согревающую, а телесную, — поправила Гермиона. — И не нам, а только мне. У тебя еще слишком слабый контроль.

— Ну, ты же меня научишь, сенсей? — умилительно улыбнулся Гарри. Гермиона хмыкнула, пряча улыбку.

— Учить тут особо нечему, увы, — пожала она плечами. — Все, что мы можем, это методом проб и ошибок и рискованных экспериментов оперировать чакрой внутри тела. Реальные техники являются тайной даже в странах Азии, где их создали. А мы знаем только общие положения философии даосизма. И то немногие.

— Ну, ты же вроде уже какую-то таблицу составляешь соответствия печатей и рун? — спросил Гарри, присев рядом.

— Это пока чисто умозрительные фантазии, — отмахнулась Гермиона. — Жалкие попытки. Я еще так мало знаю...

Дверь в камеру неожиданно отворилась, и в нее вошел Дамблдор собственной персоной, в парадной мантии великого светлого волшебника.

— Ой! Гарри! Это и есть твой сюрприз? — восхищенно прищурилась Гермиона, глядя на просвет открывшейся двери из полумрака камеры. — Ты заказал Санта-Клауса?

— Э... Гермиона, это, кажется, не Санта, — прошептал Гарри. — Это, по-моему, директор Хогвартса.

— Здравствуйте, директор Дамблдор! — испуганно вспорхнула с нар Гермиона. Гарри тоже не спеша встал за ней и кивнул, настороженно глядя на старика с бородой.

— Здравствуйте, дети мои, — степенно кивнул Дамблдор.

— Ух ты! У вас даже палочку не забрали? — спросил Гарри, заметив необычную по форме палочку в руках старика.

— Привилегия положения! — улыбнулся директор. — Садитесь, Гарри и... ты, девочка моя. Вот решил вас навестить, посмотреть, как вы тут живете.

— Мы живем хорошо, у нас все есть! — тускло, без выражения, ответила Гермиона, пряча глаза.

— А на свободу хотите? — завлекательно улыбнулся Дамблдор.

— Мы хотим? — оглянулся на Гермиону Гарри. Та кисло ответила. — Да, наверное, хотим. Но ведь для досрочного освобождения еще не вышел срок?

— Я нашел возможность, чтобы вас выпустили досрочно! — торжественно заявил старик. — Я уже проделывал такой трюк с одним оступившимся молодым человеком. Я взял его на поруки и смог освободить из Азкабана!

— Вы хотите взять нас на поруки? — спросил осторожно Гарри. Старик довольно кивнул.

— И что для этого нужно от нас? — не менее осторожно спросила Гермиона.

— Пустяки! От вас почти ничего не нужно! — махнул рукой старик. — Вы просто пообещаете мне, что не будете делать ничего плохого и будете слушаться меня, соблюдать дисциплину, а я приму на себя ответственность за вас за оставшийся срок. И вас сразу отправлю в школу. И вы сможете нормально учиться вместе со всеми. А там и срок ваш скоро закончится.

— Но директор! Как вы можете брать на себя такую ответственность? — вскинулась Гермиона. — А вдруг мы что-то не так сделаем по глупости? Мы так мало знаем...

— Ну, какая там ответственность? Никакого риска! — рассмеялся директор. — Мы же волшебники! Приведу вас к обету послушания обоих, и вы сами не сможете ничего нарушить!

— Я вас правильно поняла, что вы хотите подвергнуть нас заклятью подвластия? — насторожилась Гермиона. — Или речь идет о ментальной коррекции нашей личности?

— Ты зря так испугалась, девочка моя, — покачал головой Дамблдор. — Обеты — это основа магического общества. Речь не идет о воздействии на ваши личности и принуждении. Вы САМИ, добровольно берете на себя некие обеты, подтвержденные магией. И сами следите за их исполнением. И сами себя будете одергивать. Магия вам в помощь! Ведь вы же послушные дети? А значит, вам все равно никак не станет хуже от того, что вы пообещаете быть послушными.

— Что-то мне боязно, — буркнул Гарри исподлобья.

— А текст обета можно узнать, который вы от нас потребуете? — спросила любознательная девочка. Дамблдор поморщился. Дети оказались какие-то неприятно недоверчивые.

Дальше они начали торговаться по поводу пунктов обета. И настроение директора падало все ниже и ниже. Чертова грязнокровка! Каким доверчивым и наивным был этот милый мальчик Северус Снейп, когда отдался в пожизненное рабство Дамблдору! А эта заноза отсекает все пункты, не ограниченные во времени и степени подчинения!

— Ну, девочка моя! — взмолился директор. — Обет о соблюдении школьного устава в течение трех месяцев — это слишком мало для досрочного освобождения на поруки! Неужели ты в дальнейшем собираешься нарушать школьный устав?

— Нет, конечно, — помотала головой Гермиона. — Просто я читала, что любой обет должен быть максимально ограничен во времени. Иначе всегда существует опасность случайного его нарушения. По форс-мажорным обстоятельствам!

— Ну ладно, с этим я еще могу согласиться, — вздохнул Дамблдор. — Но это твое требование о нарушении обета в случае форс-мажорных обстоятельств делает его вообще ничтожным.

— А вдруг нам придется выбирать: либо жизнь, либо нарушить устав школы? Или школьный профессор будет злоупотреблять своей властью? — настырно спросила Гермиона.

— Ну о чем ты говоришь? Хогвартс — самое безопасное место в мире! И всему школьному персоналу я готов доверить свою жизнь!

— А у нас есть сведения, что там работает Пожиратель смерти! Некий Северус Снейп! Он вполне может злоупотребить. А лесничий и ваш завхоз тоже сидели в Азкабане в разные периоды своей жизни. И тоже не вызывают у нас доверия. А декан Равенкло — всемирно известный бретер! И вообще у вас в школе постоянно происходят жуткие истории, о которых пишут в газетах. Нет, мы лучше подождем еще три месяца до официального слушания о досрочном освобождении! — тараторила Гермиона.

Гарри ей тут же поддакивал. Директор внутри уже кипел. Мордредова грязнокровка дурно влияет на Избранного! Он к ним со всей душой, время теряет, а они отвергают руку помощи! Он с трудом подавил раздражение.

— Мисс Грейнджер, — начал директор внешне спокойно. — Вам все равно придется приносить обет в любом случае, даже через три месяца! Я лишь хотел ускорить ваше освобождение.

— Насколько мне известно, обет по досрочному освобождению является стандартным и не ограничивает гражданские права волшебника. И приносится самой магии в виде ритуала. Это процедура отработанная, и никто еще не жаловался. А так вот, без совета с адвокатом давать сомнительные обеты частным лицам весьма опасно, — ответила Гермиона.

— Ну, хорошо, дети мои, — вздохнул тяжко Дамблдор. — Похоже, вам тут СЛИШКОМ хорошо, что вы решили таким образом манкировать школу. Ладно, до свидания в школе.

Дамблдор вышел, а Гарри и Гермиона без сил упали на нары и молча задумались. Повисла тягостная пауза.

— Тебе тоже кажется, что последняя фраза звучала угрожающе? — нервно спросила девочка, готовясь зареветь. Гарри вздохнул и обнял её за плечи.

— Думаю, вряд ли он станет нам явно вредить, — неуверенно утешил он подругу. — Я ему зачем-то нужен... Знать бы зачем?

-—

* Система чакро-магии — позаимствована из канона "Наруто"

** Имя стырено из фанфика http://www.fanfics.me/index.php?section=3&id=934

— Упустили мальчика. Упустили. — сердито шипел себe под нос Дамблдор, входя в кабинет начальника смены охраны Азкабана. Там директор насел на него с требованием отселить Грейнджер от Поттера, дабы соблюдались правила приличия.

— В Хогвартсе у себя командуй, Альбус Персивалич. — отрезал старший аврор Стефан Дурроф, знающий об особой опеке над Гермионой у старшего другой смены. — Все у нас законно. Она его невеста. И режим их содержания, кстати по вашему ходатайству, максимально слабый.

— А я передумал. Режим нужно усилить. — отозвался Дамблдор.

— Так не пойдет. Вы что, ребенок? — покачал головой Дурроф. — Походатайствовал, потом передумал... Ваше ходатайство удовлетворено, так что извините. Для любого действия нужны основания.

Несмотря на то, что у Дамблдора был солидный опыт в плетении интриг, все же он оставался гриффиндорцем, а не слизеринцем, и импровизировать почти не умел. Как и невозмутимо держать удар. Поэтому директор вспылил:

— Основание — мое распоряжение. Я верховный маг Визенгамота! — срывающимся голосом крикнул Дамблдор. — Выполняйте!

На выходца из России вопли старика не произвели впечатления. Он не любил политиков. Политики прямо сейчас распиливали его бывшую родину на части. Так что, Степан Иваныч только хищно оскалился и презрительно ответил:

— Да хоть набоб курултая. Закон для всех един. А у нас в Азкабане и темные лорды плачут, как младенцы. Прошу на выход.

Дамблдор выхватил палочку, но тут под ним загорелся рунный круг, в котором в Азкабане всегда стояли посетители, и его мгновенно парализовало.

— Экспеллиармус! — брезгливо наколдовал разоружение аврор и подхватил палочку директора. Потом укоризненно покачал головой.

— Пожилой человек, а ведете себя как ребенок. Палочка ваша временно конфискована. Вернем в законнoм порядке, после рассмотрения дела о вашем нападении на охрану Азкабана. Арестовать я вас, к сожалению, не могу как председателя Визенгамота.

Когда Дамблдора привели в себя, уже в лодке на пути на берег, он от гнева чуть не сжевал свою бороду. Как он мог так опростоволоситься? Теперь и старшей палочки лишился, она уже, наверное, признала своим хозяином этого аврора и поэтому Альбусу будет бесполезна.

Вот как теперь правильно привязать палочку к себе? Назад палочку наверняка вернет какой-нибудь другой чиновник... Опять напасть на аврора и отобрать у него палочку в бою? Так можно и вообще в Азкабан загреметь.

* * *

После полуночи, Гарри и Гермиона поздравили друг друга с Новым Годом и пожелали счастья. Гарри, по сложившейся у него за годы жизни у Дурслей традиции, нарисовал пальцем на пыльной стене праздничный пирог с надписью "С новым годом, Гарри", потом подумав, добавил еще один слой пирога снизу и начал приписывать " и Гермиона". Девочка отвлеклась от своей тетрадки с записями и начала вчитываться в бледную надпись.

— Что ты там пишешь? Happy New Year, Мерри Kристмас?

— Не Мерри Kристмас, а Гарри и Гермиона. — поправил Гарри.

— А рисунок? Морская мина?

— Торт со свечками.

— Нарисованный торт — это отличный подарок для всех кто сидит на диете. — хихикнула Гермиона. — Тебе нужно наладить их производство для людей с избыточным весом. И настроение поднимает, и минимум калорий.

— Я на все праздники себе такой торт рисовал. — хмуро ответил Гарри.

Гермиона сразу утратила веселость и обняла мальчика:

— Вот и молодец. Я не насмехаюсь, а одобряю. Отличная традиция, я бы даже сказала РИТУАЛ. Ведь ты волшебник? Значит и твой торт волшебный. Давай задумаем свои желания и задуем рисованные свечи. Только сложи вот такие печати. Это поможет призвать стихию ветра.

Дети сели перед рисунком пирога и сложили ряд печатей. После чего одновременно подули на стену. По камере загулял сильный ветер, значительно превосходящий то, что могли выдуть их легкие. С рисунка исчезли черточки, показывающие свечи, а имена остались.

— Теперь сбудется. — уверенно сказала девочка. — Ты что загадал?

— Не скажу, а то не сбудется. — отказался отвечать Гарри, который загадал больше не возвращаться к Дурслям.

— Да, точно, — согласилась Гермиона, которая очень захотела, чтобы в Новогоднюю ночь к ним пришел сильный волшебник и научил, как разобраться в магических сложностях, которые она решительно не может понять. У нее был заготовлен целый список вопросов.

* * *

Первого января Гарри и Гермиона проснулись оба с головной болью, хотя ничего спиртного не пили.

— Ты почему морщишься? — спросил Гарри подругу.

— Сон дурацкий приснился, — сказала нехотя подруга. — Аж голова разболелась.

— У меня тоже, — сказал Гарри. — А тебе что снилось?

— Мне снился Перси Уизли. Ну, который староста Гриффиндора. Только он во сне был с Хафлпаффа. И предложил закурить марихуану. — краснея начала говорить девочка. — Сказал, что это первая ступень к тому, чтобы стать шаманом и видеть магические эманации.

— А потом мы лежали, вдыхали дым травы и, хихикая, слушали как он нам рассказывает о будущем? — насторожился Гарри. Гермиона внимательно посмотрела на него и протянула. — Да-а-а. а ты откуда знаешь?

— Мне снился тот же сон, — спокойно, но напряженно ответил Гарри. — Кстати мне не понравилось, что в этом сне он предсказал, что ты будешь носить фамилию Уизли.

— Постой. Так если сон это реальность, а не глюк, то значит это иной мир. Мир-тень. Тень, в которой мы не сидели в Азкабане, а нормально учились. — вдохновилась Гермиона. — И Уизли стала не я, а та теневая Гермиона. А здесь я стану твоей женой.

— Все равно обидно. — сказал Гарри. — Это что же получается? Без принуждения ты бы предпочла Уизли? Ведь он сказал, что мы в его мире были друзьями и только. Здесь у тебя просто нет выбора. А стоит ему появиться...

(События мира-тени заимствованы из фанфика Морозова "Новый Перси Уизли")

— Гарри Поттер, прекрати нести чушь. — сердито оборвала его Гермиона. — Я сейчас четко вспомнила, ЧТО он рассказывал о тебе. Это не я тебя проигнорировала. в смысле ТА Гермиона. Из тени. Это тот Гарри продинамил меня. Её. Он там вообще женился на первой проститутке, которая его сделала мужчиной. И Перси хвастался, что он сам тебя отвел в тот бордель. А теневая Гермиона стала второй женой Перси от отчаяния, потому что для грязнокровки больше не было нормальных женихов. Кстати странно: разве у волшебников может быть несколько жен? Я даже помню имя первой жены Перси. Это некая Луна Лавгуд. И она вроде как сама уговаривала теневую меня вступить в гарем, вместо того, чтобы ревновать. Вы, волшебники, вообще дикари.

— Не вы, а мы. — поправил Гарри, ухмыльнувшись. — Ладно, надо вставать. Чур я первый моюсь. Не подглядывай. И кстати, насчет гарема идея неплохая. Мне бы понравилось, если бы и с другого бока меня кто-то согревал. Жаль не посадили с нами еще одну девочку.

— Сейчас как дам! — грозно рыкнула Гермиона.

Гарри отмахнулся и, подойдя к кругу магического душа, начал раздеваться. Потом, встав голым в него, активировал руны. Его замерзающее тело сразу окутала теплая волна магии, которая сразу начала очищать кожу.

— Ух, хорошо. — фыркнул посвежевший Гарри. На активацию заклинания уходило все меньше его резерва сил. И усталости он почти не почувствовал.

Отвернувшаяся Гермиона краем глаза увидела, что в камере что-то сильно засветилось. Она повернулась к Гарри и увидела, что тело мальчика окутано светящимся пламенем.

— Гарри ты горишь... — взвизгнула она вскочив. Гарри удивленно обернулся. Он ничего особенного не чувствовал.

— Гермиона, хватит подглядывать. — смущенно прикрылся он руками. — Ничего я не горю. Все нормально. Дай мне спокойно одеться.

— Но как же это? — растерянно отвернулась девочка. — Я сейчас сама видела, как тебя окутали языки пламени. Ты разве ничего не видел?

— Не-а.

— У меня галлюцинации? Гм, неужели? — Гермиона задумалась, вспоминая, что говорил насчет магических эманаций шаман Перси из сна. — Неужели я видела магию? Я что, прошла инициацию как шаман? Из-за воображаемой волшебной травки? Гарри, но тогда почему ты её не прошел? Почему ты ничего не видишь?

— Я же не такой способный, как ты. — усмехнулся Гарри одеваясь. — Мне все нужно по десять раз объяснять. Хотя, в каких-то вопросах ты тоже тупишь иногда. Ой. Чего дерешься?

— Иди на кровать, и не вздумай подглядывать. — скомандовала Гермиона и стала нетерпеливо раздеваться сама. Сложив вещи в круг чистки для одежды, она вошла в круг магического душа и активировала руну заклинания. Вокруг нее и вокруг одежды вспыхнули всполохи магического пламени. Пламя вышло из круга и окутало её полностью, казалось, что она сейчас сгорит, но кожей Гермиона чувствовала только обычное очищение, происходящее в магическом душе.

— Точно. — восхищенно воскликнула она. — Я вижу магию! магию! Ой. Гарри, немедленно отвернись. Что уставился на меня? Я голая.

— Теперь мы квиты, — фыркнул Гарри, отворачиваясь назад. — Хотя я и не хотел подглядывать. Очень надо. Сама орешь как сумасшедшая.

— Что значит, не хотел? — обиделась Гермиона. — Я тебе не нравлюсь? Ой. Отвернись, бесстыжий.

— Черт... — простонал Гарри, бросив быстрый взгляд на подругу и опять отвернувшись. — Да оденься ты, ради бога. Иногда вы, девчонки, просто съедаете мозг своей логикой.

— Нужно говорить не "ради бога", а "ради Мерлина". — поправила девочка, быстро одеваясь.

— Обойдется твой Мерлин, — проворчал Гарри. — Не буду я его рожать. Рожать — твоя работа.

— Бога я рожать тоже не хочу. — хихикнула Гермиона.

* * *

День святого Валентина.

 

— Гарри ну хватит уже. — краснея, сказала девочка, лежащая со спущенными трусиками перед парнем. Тот завороженно разглядывал анатомическое устройство девочек, устроив голову между её ногами, поднырнув под трусики, на коленях. — Сколько можно смотреть? И зачем так близко голову всунул? Я чувствую твое дыхание уже кожей. Ты и так меня в душе видел.

— Я близорукий. — отозвался Гарри. — Мне нужно все в упор разглядывать. И вообще у нас с тобой договор. Я пять минут смотрю, как устроены девочки, а потом больше не буду подглядывать за тобой до свадьбы. А ты, таким образом, исполняешь мое желание на день всех влюбленных. Твое желание я уже исполнил, купил тебе учебники для пятого курса. Пять минут еще не прошли.

О Мерлин! — вздохнула девочка. — Ну что там можно так долго рассматривать? У женщин там вообще мало чего интересного, не то, что у мужчин. Всего лишь складочка.

— Знаешь, ты субъективна. Мне довольно интересно.

— А вот сейчас ты чего хихикал?

— Извини, — смущенно отозвался Гарри. — Просто странная мысль в голову пришла.

— Ты странные мысли пока гони. Нам еще рано их иметь.

— Я не в том смысле извращенка. Я в абстрактном смысле. Просто, кажется, понял, откуда взялась идея восклицательного знака в письменности. Черточка и точка. И мужчины сразу возбуждаются. Это же пиктограмма женщины между ног. У тебя тут черточка и снизу точка.

Гермиона окончательно смутилась и быстро выгнувшись, натянула трусики, отпихивая голову парня ногой.

— Отвали, придурок. Кино окончилось. Время истекло. Ты так всю романтику убьешь между нами. Черточка и точка. В женщине должна оставаться загадка какая-то.

— Ты для меня полна загадок по-прежнему, — заверил Гарри, шаря под попой девочки рукой. — Привстань пожалуйста, я очки уронил, а ты на них легла, кажется. И сегодня я не придурок, а твой Валентин.

 

Гермиона, чтобы успокоиться, взяла газету, которую еще не читала.

— Гарри, oпять новости из Хогвартса. Детей ночью погнали на отработку в Запретный лес. И там их чуть не съели огромные пауки. А хижину Хагрида сжег дракон. А когда лесник пытался наколдовать на хижину огнетушащее заклинание своим зонтиком, то вместо этого случайно наколдовал поросячий хвостик находившемуся рядом наследнику Малфоев.

Теперь Хагрида собираются посадить в Азкабан. Он,возможно, рядом с нами сидеть будет, у него вряд ли будет строгий режим.

— Ну и отдохнет здесь, — пожал плечами Гарри. — Здесь гораздо безопасней. Хогвартс — это дурдом какой-то. Уже драконы там летают.

— А гигантские пауки? Бр-р-р. — поежилась Гермиона. — Как можно ночью к ним в лес гнать первокурсников? Зачем? Безумие! Ой, кто-то идет по коридору. И не один. Может Хагрида уже ведут?

Но к ним в камеру вошли адвокат Бастер и директор Дамблдор. Оба довольно улыбались.

— Гарри, хорошие новости. — радостно сказал адвокат. — Тебя полностью оправдали.

— Меня? Оправдали? — растерянно спросил Гарри озираясь на застывшую Гермиону.

— Совершенно верно, мальчик мой. — радостно улыбнулся Дамблдор. — Визенгамот с моей помощью устранил этот пробел в законе. Теперь за убийство незарегистрированного анимага в звероформе людям не грозит наказание. Они же не виноваты, что не знали, кто это, правда?

Вся общественность была возмущена твоим несправедливым осуждением. Сколько писем пришло в твою поддержку! Магическое общество тебя отстояло в этом вопросе, хотя кое-кто и поговаривал, что закон обратной силы не имеет. Но мне удалось добиться твоей свободы. Цени это. Теперь ты в долгу перед магическим миром.

Гермиона завороженно смотрела на плетения чар, которые исходили от Дамблдора и осторожно обволакивали Гарри, но коснуться его не могли, так как мальчика окутывал какой-то невидимый защитный слой. После разрушения проклятья в шраме щиты Гарри сильно укрепились.

— А... — протянул Гарри нерешительно, опять оглянувшись на Гермиону.

— А мисс Грейнджер пока придется еще здесь задержаться, мальчик мой, — скорбно вздохнул Дамблдор. — Мисс Амбридж была зарегистрированным анимагом. Так что новый закон её дела не коснулся. Но ты не переживай. Она тоже скоро выйдет на свободу, не позже апреля. И еще успеет сдать экзамены за первый курс, если подготовится хорошо.

— Я не согласен. Я не оставлю её. — вспылил Гарри. Гермиона успокаивающе положила руку ему на плечо.

— Гарри, не бойся за меня. — прошептала она ему. — Это я за тебя боюсь. Там ведь в Хогвартсе драконы летают. И пауки.

— Совершенно напрасно беспокоитесь, мисс Грейнджер. — сказал Дамблдор. — Дракона уже поймали и отправили в заповедник. А пауков тоже — ловят. И вообще Гарри нечего делать в Запретном лесу. А в школе совершенно безопасно.

— Это неправильно. — прошипел Гарри. — Почему меня разлучают с невестой в день всех влюбленных?

— Именно великая сила любви тебя освободила. — важно заявил директор. — Сила любви всех людей к тебе. И сила любви не позволит твоей подруге удерживать тебя здесь в тюрьме.

— Да Гарри, — кивнула печально Гермиона. — Иди. Это действительно нелепо, когда в тюрьме сидят и крестный отец, и его крестник за одно и тоже убийство с разницей в десять лет. Вопиющая несправедливость. А мне здесь будет безопасно. Со мной все будет хорошо. Ты, главное, будь осторожен ТАМ, а то опять влипнешь. И держись подальше от этого Рона Уизли. Он корень всех бед в Хогвартсе.

— Мисс Грейнджер. — поморщился Дамблдор. — Рональд Уизли вполне достойный молодой человек. Просто ему не повезло и он оказался в неподходящее время в неподходящем месте.

— Вы назвали Хогвартс неподходящим местом? — удивилась Гермиона. Дамблдор не нашелся, что ответить и заторопился.

— Давай, мальчик мой, быстро собирайся. Тебя ждет Хогвартс, лучшая в мире школа чародеев.

* * *

Гермиона сидела, обхватив колени, совершенно одна в камере. С одной стороны, ей было страшно за Гарри, с другой стороны обидно за себя. Слишком уж она привыкла к обществу этого мальчика. Хотя, и к одиночеству ей было не привыкать. Она до знакомства с Гарри всегда была одинока. Родители много работали, а она сидела одна. Теперь возвращалась опять прежняя Гермиона, самостоятельная и одинокая. Может, и лучше быть одной. Гарри все время сбивал её с рабочего ритма всякими глупостями. Лишь бы с ним там ничего не произошло, пока он там один...

В камере лязгнул замок и вошел её друг дядя Сократ.

— Что? Переживаешь, что осталась одна?

— Скорей за Гарри боюсь, — отозвалась Гермиона. — Слишком беспокойно в Хогвартсе в этом году.

— Хочешь, дам поколдовать настоящей палочкой? А то ведь сильно отстанешь от других учеников, — предложил охранник.

— Хочу, — улыбнулась Гермиона смущенно. — Но ведь тебе нельзя давать заключенным палочки?

— Ерунда. — отмахнулся Сократ. — Тебе чуть больше месяца сидеть осталось. Можешь попробовать поколдовать. А то все теория и теория. Вот, посмотри, какая у меня палочка. Самого Дамблдора!

— Откуда она у Вас? — удивилась Гермиона, бережно беря палочку в руки. — Он её потерял?

— Не-а, — усмехнулся Сократ. — Он попытался на охранника напасть, вот мы у него и изъяли палочку -временно. Он пока не спешит её забирать.

Мы уже все попробовали ей колдовать. Что-то плохо выходит. Слишком слабая. Дамблдор в самом деле великий волшебник, если колдует такой дрянью.

— Может, она подчиняется только ему? Что за это материал? — взяла палочку Гермиона, рассматривая её магическим зрением.

— Бузина вроде. Хотя знаешь, у того русского из другой смены вроде получалось ей колдовать. А привязки кровной на ней нет. Я проверял. Она колдует, только слабо.

— По-моему у нее несколько магических сердцевин, — сказала Гермиона, осматривая палочку подробно. — И, кажется, активна только одна крайняя. Сейчас попробую. Люмос!

На палочке загорелся слабый огонек. Палочка слушалась действительно плохо, но Гермиона была довольна.

— Можно я все заклинания первого курса попробую?

— Давай. — подбодрил её охранник. Та начала последовательно колдовать все заклинания. Но вначале она трансфигурировала старый свитер Уизли в некий манекен, в который кидала заклинания. Аврор присвистнул. Это было заклинание из четвертого курса.

— Ну, ты талант. — восхитился он. — Почти все получается с первой попытки. Вижу, тебе уже хочется попробовать заклинания старших курсов? Давай уж. Разоружающее знаешь? Можешь попробовать на мне. Посмотрим, сможешь ли ты разоружить старого аврора.

Тот достал палочку и нацелил на девочку. Она неуверенно скастовала "Экспеллиармус", палочка аврора дернулась, но он её удержал.

— Слабовато, но почти получилось. — ободрил он её и сам разоружил её. — Вот как надо.

Гермиона обратила внимание, что телескопическая бузинная палочка вроде как засветилась ярче. Вместо одного ядра засветилось уже два из четырех.

— Я так и делала, просто у меня палочка слабая была, — сказала она. — Если бы я вашей палочкой колдовала, вышло бы лучше.

— Ну, на попробуй. — протянул аврор ей свою палочку, а сам остался с бузинной.

— Экспеллиармус. — крикнула Гермиона, и бузинная палочка выскочила из рук Сократа, упав перед ним. Гермиона застыла. У палочки активировалось уже три ядра. Что это значит?

— А можно еще раз попробую? — радостно спросила она. Аврор поднял бузинную палочку и встал наизготовку.

— Экспеллиармус. — крикнула Гермиона. Колдовать, когда видишь магические эманации, было удивительно легко. Плетения всегда получались идеально. Это все равно если ты до этого танцевал с закрытыми глазами, а потом вдруг их открыл — совсем иные ощущения, как будто крылья за спиной!

Бузинная палочка вылетела из рук аврора и плавно спикировала в руки девочки.

— Интересный эффект, — пробормотала она, разглядывая как сверкнули уже все четыре ядра телескопической палочки. — Четыре в одной? А если теперь снова попробовать этой? Люмос.

Сократ и Гермиона от неожиданности зажмурились, настолько ярко засиял огонек волшебного светлячка.

— Ого! — уважительно сказал аврор. — Ты кажется раскочегарила палку директора на полную катушку. Она тебя признала почему-то.

— А можно?..

— Нет, мне уже пора идти, — покачал головой старик-аврор, забирая палочки. — Оставить тебе палочку не могу. Потом еще загляну через день в свою смену. Не скучай.

— Дядя Сократ, спасибо!

— Пожалуйста.

— А почему?..

— Я с тобой вожусь?

Гермиона смущенно кивнула, пытливо глядя на охранника.

— Ты выполнила за меня мой долг мести, — признался аврор. — Только никому не говори, за что я тебе благодарен. Видишь ли, я сам хотел убить эту жабу Амбридж. Да опасался. Она была подручной Фаджа в самых темных делах. Понимаешь? В самых темных. Короче, она для него даже убивала его противников. Один из убитых этой жабой был моим родственником, вся вина которого была в том, что он публично критиковал Фаджа.

— Разве так бывает? — изумилась девочка. Аврор вздохнул.

— Сплошь и рядом. У всех политиков есть такие цепные псы, готовые убивать или пытать по их приказу. Они не стесняются в средствах... Когда повзрослеешь, поймешь.

— И у Дамблдора есть такие люди для темных дел? — спросила Гермиона тихо.

— Пф. У него целая толпа таких орлов. — фыркнул Сократ. — Да хоть тот же твой оборотень-учитель, если Дамблдор прикажет, прибьет любого. У старика директора целая организация таких верных псов. Но ты об этом тс-с-с... помалкивай. А то долго не проживешь.

И аврор приложив палец ко рту, ушел.

Гарри шел по коридору в гостиную своего факультета в сопровождении старосты Гриффиндора. Его вещи уже перехватили какие-то странные человечки с серой кожей и с большими ушами.

Дамблдор по дороге в Хогвартс его всячески подбадривал и настраивал на радостный лад.

Но на сердце у Гарри было тяжело: его подруга осталась в тюрьме. А ему самому еще минимум полтора месяца придется одному, без Гермионы, выживать в этих мрачных казематах, на самом безумном факультете школы. Гарри было страшновато. Одно утешало — дальше Азкабана не сошлют.

Он бы сейчас с удовольствием поменялся местами с Хагридом!

Похоже, когда директор прочитал его мысли об этом, у него чуть не случился нервный припадок — Гарри, благодаря некоторой практике в окклюменции, уже умел чувствовать, когда читают его мысли. Держать крепкий щит ему было еще тяжело, поэтому, если было нечего прятать, он предпочитал не сопротивляться легиллименции. Да и бороться с таким великим волшебником — все равно, что бегать от снайпера — только умрешь уставшим.

— Люмос! Нокс! Люмос! — шептал Гарри, практикуясь с палочкой.

— В коридорах нельзя колдовать, — сухо сказал Перси Уизли. Гарри с интересом посмотрел на него. Перси-шаман из сна был совсем другим: вальяжным, расслабленным. А этот — весь как пружина, напряженный и подтянутый, а ходит, как будто кол проглотил. Такой не будет создавать гаремы, так что, не стоит Гермионе ждать от него брачных предложений.

— Тяжко быть волшебником в Англии без гранаты, — пробормотал Гарри себе под нос.

— Что? — спросил Перси.

— Говорю, куда волшебнику податься? Нигде же колдовать нельзя нашему брату, — с досадой ответил Гарри.

— На уроках будешь колдовать. Под руководством учителей.

— Вот именно, — кивнул Гарри уныло. — Как скажете, староста.

Когда они вошли в гостиную Гриффиндора, на него набросился какой-то рыжий парень.

— Гарри, дружище, привет, — завопил радостно рыжий охламон, в котором Гарри смутно узнал придурка, чью крысу он затоптал в поезде.

— Оставьте меня в покое, мистер Уизли, — вежливо, но твердо отстранил от себя пацана Гарри. — Мистер староста, а где моя комната? Где я буду спать? Где мои вещи?

— Рон тебе все покажет, — ответил Перси и ушел.

— Гарри, дружище, ты чего? Это я Рон, твой друг, — завопил еще громче рыжий придурок. — Пошли, я тебе все покажу!

Гарри сдержался и пошел за Роном в спальню. Как он и опасался, кровать дружелюбного Рона была по соседству. Сундук Гарри уже был на месте. Гарри огляделся. В целом, отделка спальни была намного лучше азкабанской. И кровать мягче. Но вот общество...

* * *

Выйдя в гостиную, Гарри начал рассматривать учеников. Но ему постоянно перегораживала обзор жизнерадостная рыжая морда, предлагающая сыграть в шахматы.

— Ты ведь не отвяжешься? — с тоской спросил его Гарри. Рон радостно замотал головой.

— А придется, — наставительно сказал Гарри. — Мне невеста запретила с тобой водиться, Сказала, что ты меня опять втянешь в неприятности. Так что, отвали, или я начну на тебе заклинания практиковать. Я их знаю только теоретически, а практики не хватало.

— Гарри-друг, Ты чего? Прямо как слизеринец какой, — опешил Рон. — И вообще тебя накажут, если будешь так себя вести,

— Дальше Азкабана не сошлют, — отмахнулся Гарри. — А у меня там все на мази. Даже среди дементоров кореша есть. Один меня даже от проклятья вылечил. Дементоры вообще классные ребята.

— Ты просто псих какой-то, тебе лечиться надо, — завопил Рон, краснея от злости. — Я ему тут дружбу предлагаю, а он меня дементорами стращает.

Убедившись в том, что Рон не угомонится, Гарри достал палочку и начал практиковать заклинания на так называемом "друге". Начал он с «силенцио», и в гостиной сразу стало тише. Гриффиндорцы дружно зааплодировали. А когда Гарри удалось скастовать «окаменитель», начались овации.

— Молодец Гарри, — крикнул один парень. — Житья нет от этого придурка. Все Уизли, как Уизли, а этот всех уже достал!

Гарри отлевитировал Рона за диван и осторожно присел рядом с парочкой мрачных инвалидов с протезами, державшуюся особняком. Невилла и Лаванду он заметил сразу, узнав по фото из газеты.

— Привет, Невилл, привет, Лаванда, — кивнул он им. Те синхронно кивнули. Гарри с удивлением обнаружил, что у Невилла не только левая рука, но и правая нога серебряные. У Лаванды наоборот был протез левой ноги. Симметрично, подумал Гарри.

— Про ногу я не слышал, — заметил Гарри. — Тоже цербер?

— Акромантул, — кисло ответил Невилл. — Отработка в Запретном лесу. Рон, козлина, опять втянул в то, чтобы помогать Хагриду. А когда на нас выпрыгнул акромантул в лесу, он завизжал, как девчонка...

— Не обижай девочек, — перебила его Лаванда. — Он визжал от страха, как свинья, пока ты крушил акромантула своей железной рукой. Ты не думай, Гарри, паук не откусил ногу. Просто заражение ядом пошло. Это еще хорошо, чтотебя быстро в медчасть отнесли, а то бы больше отняли от ноги.

— Лаванда мне успела тугую повязку наложить, — благодарно посмотрел на девочку Невилл.

— Кажется, мне повезло, что я в Азкабане отсиделся, — почесал Гарри затылок. — И невестой обзавелся толковой, и целый остался.

— А почему ты один? Где Гермиона? — спросил Невилл. — Это н правильно, что она там одна осталась. И я извиниться перед ней хотел за жабу.

— Так меня директор не стал спрашивать, — вздохнул Гарри. — Выдернули без моего согласия. Типа полностью оправдали. А я бы еще там посидел. Гермионе, наверное, без меня будет скучно.

— Вы прямо магическую помолвку заключили? — уточнила Лаванда.

— А как иначе? — пожал плечами Гарри. — В одной же камере сидели. На одних нарах спали в обнимку. Как порядочный человек, я просто обязан был заключить помолвку. А вы я смотрю, тоже парочка?

Невилл и Лаванда покраснели.

— Мы о таком еще не говорили, — смущенно ответил Невилл.

— А чего? Женитесь тоже, вам будет так очень даже хорошо, — начал рассуждать Гарри и чуть не ляпнул про экономию домашних тапочек, один Лаванде, другой Невиллу, но вовремя остановился.

— Чем хорошо? — насторожился Невилл.

— Заботиться друг о друге. Понимать. Вы, не будете излишне жалеть друг друга, — нашелся Гарри и сменил тему. — Лаванда, а твоя прядь седых волос из-за тролля?

— Нет, — покачала головой Лаванда. — Это уже недавно. Из-за Невилла испугалась в лесу. А из-за тролля я два месяца заикалась, пока Снейп нужное зелье не сварил.

— Определенно, это любовь, — ввел их в смущение Гарри и открыл учебник.

— Гарри, а как у тебя так быстро получилось колдовать? — спросил робко Невилл. — Ты же не учился? А то у меня все никак толком не получается,

— Меня Гермиона по теории натаскала прямо в камере. И движения поставила. А здесь я попробовал, и, ты знаешь, как-то легко пошло, — ответил Гарри. Мысль о моторной памяти Воландеморта он не стал развивать. Народ к таким вещам никогда готов не будет.

— Жалко, что её нет, — вздохнула Лаванда жалостливо.

— Адвокат заверял, что через полтора месяца обязательно её вытащит, — сказал Гарри.

* * *

— Мистер Поттер, наша новая знаменитость, — зельевар, наконец, презрительно процедил фразу, которую заготовил еще полгода назад. Потом начал засыпать его вопросами по первым трем курсам зельеварения. Гарри почти удалось на все ответить правильно, но он окончательно поплыл в вопросах более старших курсов.

— Слава еще не все, — довольно ответил Снейп, с ненавистью глядя на лицо Поттера.

— Я бы с легкостью отказался от славы преступника, — пожал плечами Гарри. — Как, наверное, и вы? Вы же тоже бывали в ТОМ замке?

— Десять баллов с Гриффиндора за наглость, — рявкнул Снейп и пошел писать рецепт зелья на доске. Гарри, прочитав рецепт, начал быстро готовить зелье. Руки как-то сами делали все правильно. Он даже успевал присматривать за сидящим рядом Невиллом и помогать ему тоже. Правда, он быстро разобрался в том, как зельевар относился к Невиллу, и помогал, только когда Снейп отворачивался. В результате, он и сам сварил отличное противопростудное, и помог Лонгботтому достичь приемлемого результата. Невилл был ошарашен тем, что у него наконец что-то правильно вышло. Впрочем, зельевар тоже.

— Мистер Поттер, — так и излучая негатив, процедил Снейп в конце урока. — У вас в Азкабане талант зельевара прорезался? Надо было и вашего отца сразу туда отправлять, раз это так помогает.

Гарри проигнорировал оскорбление, понимая, что его специально провоцируют. Также он проигнорировал изъявления сочувствия Рона Уизли, который долго тащился за ним по коридору, понося декана змей.

В Хогвартсе Гарри ощущал себя, как боец на фронте, или даже, как разведчик в тылу врага. Постоянные провокации не давали расслабиться. А наглядные результаты таких провокаций Гарри все время видел и слышал в виде цокания металлического протеза Невилла о каменный пол. Лаванда ходила почти бесшумно, поскольку, когда выходила из гостиной, маскировала металл мягким сапожком.

* * *

— Гарри я решил тебя поощрить, — торжественно заявил директор, когда приглашенный в кабинет Гарри пришел. — Учителя говорят, что ты, несмотря на пропуски занятий, вполне успеваешь по всем предметам. Ты будешь зачислен в команду по квиддичу! Тебя это приободрит. Мне уже доложили, что ты отлично летаешь.

— Спасибо, но нет, — покачал головой Гарри. Директор сделал огорченное лицо.

— Отчего? Разве тебе не нравится летать?

— Просто, я с некоторых пор уважаю законы, — тихо ответил Гарри. — А первокурсникам играть в квиддич незаконно. И вообще это слишком опасно. Я после одной пробежки по коридору получил срок в тюрьме. А если я случайно в полете столкнусь с кем-то и уроню его с метлы? Он же может убиться... Нет, господин директор я не могу идти на такой риск. Я даже по коридорам хожу медленно.

— Гм, то есть ты стал излишне осторожным? — мрачно задумался Дамблдор. — А что же ты тогда нападаешь на Рона Уизли? Своего друга! Это ведь тоже незаконно, но я же закрываю на это глаза. Понимаю, всякое бывает, почему детям и не пошалить? А насчет квидича не беспокойся. Там никогда не случается ничего такого, чего не могла бы вылечить мадам Помфри.

— Но, сэр, это ведь еще и потеря свободного времени, — запротестовал Гарри, чувствуя, что директор уже давит и шантажирует его. — Вы же сами знаете, сколько я пропустил. Как я могу терять время на тренировки? Разве это так обязательно? Зачем вам непременно нужно, чтобы я летал в команде Гриффиндора? И вообще, я не могу развлекаться, пока моя невеста в тюрьме. Это будет плохо выглядеть.

— Ладно, иди мой мальчик, — отпустил его Дамблдор с кислой рожей, и тут же начал поднимать себе настроение конфетами, мрачно размышляя как бы столкнуть Квиррелла и Гарри Поттера. Профессор ЗОТИ уже ходил на последнем издыхании, поддерживаемый только кровью единорогов, а Гарри был слишком тихим и осторожным, и единственное средство давления на него было под надежной охраной в Азкабане. Кстати, надо ведь еще свою палочку как-то выручать, за этими хлопотами совсем забыл о ней... Хожу, как грязнокровка, с палкой от Олливандера.

* * *

Гермиона скучала каждый раз, когда пыталась заснуть. Она даже не думала что настолько привыкла к Гарри, который её обнимал по ночам. И противный оборотень от нее сразу отказался, не приходит, хотя курс занятий был оплачен на месяц вперед — сказал, что вернет деньги Гарри, а у него, мол, появилось важное дело. Наверное, Дамблдор приказал ему заняться чем-то другим. Хотя, с другой стороны, стал изредка заходить дядя Сократ с палочкой Дамблдора. Боже, какая она классная! Ею так легко колдовать! Неудивительно, что чистокровки такие крутые, у них у всех, небось, крутые артефакты усиливающие магию, а нам, маглорожденным, продают всякий мусор, деревяшки по десять галлеонов пучок. Гарри, Гарри, где же ты, Гарри? Зря я с ним тогда после Нового Года поссорилась, когда он, вспомнив гарем Перси-шамана, позавидовал ему и сказал, что это классно, когда греют с двух сторон. Чего она взъелась? Ведь он прав, Это же хорошо. И вообще, женщинам тяжелей вести семью. И найти хорошего мужчину. Ну и что плохого, если у нее будет подруга, которая во всем ей поможет или подменит? Я бы согласилась, пожалуй, хотя вслух я такого Гарри никогда не решусь сказать, Стыд-то какой,

Гермиона, разинув рот, и запрокинув голову, шла по проходу между столами Большого зала: её завораживали плетения чар на потолке. Отвлек её от созерцания только вопль Гарри: "Гермиона!". После чего она была стиснута в объятиях и расцелована.

— Мистер Поттер, ведите себя прилично! — сухо заметила МакГоннагалл. Гарри потащил девочку под локоток к столу Гриффиндора, так как та еще была в прострации от непривычной сутолоки и обилия вокруг магических плетений. Они сели рядом с Невиллом и Лавандой. Гермиона с ужасом посмотрела на серебряную руку Невилла, в которой тот держал вилку.

— Наконец-то ты на свободе, Герми! — радостно шептал Гарри. — Я так скучал по тебе.

— Я тоже, — шепнула Гермиона. — Без тебя было... холодно в постели.

Лаванда, услышав это краем уха, тут же смущенно порозовела. Невилл, закашлялся, поперхнувшись.

— У нас тут еще целый месяц с тобой будет, — сказал Гарри. — Надеюсь, мы сдадим экзамены.

— Особенно я надеюсь, у меня слишком мало времени осталось, — ответила Гермиона, накладывая себе пюре.

— Пф! Я уверен, что если бы тебе пришлось уже через месяц сдавать СОВА, ты и тогда успела бы подготовиться к ним, — хмыкнул Гарри. — Наверняка ты прочитала уже все учебники за пятый курс, что я тебе заказал?

— Пролистала, — кивнула Гермиона. — Но у меня были и другие интересы. Я кое-что писала -так, размышления... Ты меня слишком переоцениваешь, я только насчет первого курса уверена, для остальных курсов нужна еще практика, особенно по зельям. В зельях я пока ноль.

— Гарри классно варит зелья! — заметил Невилл. — Он даже меня подтянул.

— Надеюсь тогда на тебя, Гарри, — сказала Гермиона и вдруг схватила его за руку, которой он потянулся к кубку с соком.

— В кубке какая-то магия! — осторожно шепнула она. — Возможно, зелье. Я не знаю, но лучше не пей. Давай я попробую заменить. Эванеско! Агуаменти! Вот теперь вроде нормально. Пей.

Гарри удивленно покрутил кубок в руке и отпил. Потом благодарно кивнул девочке.

— Гм... ты вовремя вернулась в Хогвартс, — хрипло сказал он. — И как ты поняла?

— Я же вижу магию! Ты что, забыл? — шепнула Гермиона. Потом приглядевшись к своему кубку, тоже заменила в нем сок на воду.

— Что-то у меня аппетит пропал, — буркнул Невилл, отставив кубок.

— У тебя вроде все нормально, — присмотрелась и успокоила его Гермиона. — По крайней мере зелья нет. Если просто химический яд, то я не увижу, конечно.

— Как так получается, что вы из Азкабана приходите с такими навыками к колдовству? — удивилась Лаванда. — Ты сейчас использовала заклинания с третьего курса чар! У вас там что, ускоренные курсы магии были?

— Вроде того, — потупилась, пряча улыбку Гермиона. — В основном самообразование. По знакомству еще давали послабление в режиме.

— Блат в Азкабане это круто! — кивнул Невилл. — Хагрида там не видела?

— Кстати видела, — кивнула Гермиона. — Я даже у него взяла пару уроков по УЗМС. Меня к нему два раза пускали поговорить.

— Надеюсь, ему там будет хуже, чем тебе! — свирепо сказала Лаванда. — Невилл из-за этого гада ноги лишился, а посадили его лишь за свиной хвостик Малфоя. Хотя за это надо было наоборот награждать, Малфой и есть настоящая свинья, ходит и хрюкает на людей со своими кабанами... О! Легок на помине.

— Так-так... и кто это к нам явился? — раздался противный голос Малфоя. — Грязнокровку выпустили из Азкабана так быстро? За убийство замминистра? Куда катится мир! Да её вообще должны были...

— Хрю-хрю! — противным голосом сказал Гарри, не поворачиваясь к Малфою.

— Хрю-хрю! — поддержал его Невилл. Весь стол Гриффиндора тоже захрюкал.

— Настоящий свинарник! — надменно сказал покрасневший Малфой и прошествовал дальше по проходу.

— Поттер! — свирепо рявкнул Снейп. — Упражняетесь в незаконной анимагии? Готовитесь стать тем, кем вы являетесь? Десять баллов с Гриффиндора!

— Мистер Снейп, — возмущенно прошипела Маккошка. — Вы тоже не увлекайтесь остроумием! Ведите себя сдержанно. Десять баллов со Слизерина!

— За что?! — взревел Снейп.

— Вам нужна причина? Мистер Малфой только что использовал нецензурное ругательство, — холодно ответила МакГонагалл. — А грифиндорцы лишь дали ему вежливо понять, что не желают его слушать. Причем весьма корректно. И вы за это их несправедливо наказали!

— Коллеги! Коллеги! — загудел добрый Шмель. — Ну не надо при учениках вести споры! Это непедагогично. Все разборки — в учительской!

Флитвик довольно хихикнул: шансы Равенкло получить кубок явно возрастали.

* * *

Зайдя в спальню, Гарри, держащий за руку Гермиону, сразу обратился к ребятам, что были в комнате.

— Парни, освободите мне хазу на полчасика, мне нужно с невестой пообщаться.

Симус подмигнул и сразу вышел. Невилл смутился, порылся в книгах и, взяв одну, тоже прошел на выход, лязгая протезом. Дин Томас белозубо улыбнулся, и спросил, выходя:

— А полчаса хватит?

Только Рон, насупившись, упрямо продолжал лежать на кровати.

— Рон? С тобой как всегда? Или что-то новое придумать? — спросил Гарри глядя на рыжего и, не спеша, доставая палочку. — Мне, например, интересно, если окаменить тебя и сбросить из окна, ты воткнешься в газон ногами, или они расколются? Будем проверять на прочность?

— Тебя посадят! — крикнул испуганно Рон, выбегая.

— Да-да! Твоему трупу это будет большим утешением! — кивнул Гарри.

— По-моему, ты его сильно запугал, — сказала Гермиона.

— Да это из-за моего первого урока по полетам, — сказал Гарри, усаживаясь на кровать и приглашая Гермиону. — Рон там затеял драку с Малфоем прямо на метлах, да еще меня пытался втянуть. А я их обоих окаменил на лету.

— И не разбились? — охнула Гермиона.

— Не-а! — покачал головой Гарри. — Да там высота была небольшая, метра три. Они после финиты ничего не почувствовали, все кости целы. Мне даже баллы дали за наведение дисциплины. Хотя потом Снейп снял в два раза больше, за посягательство на слизеринского поросенка.

— Гарри, это безответственно! — сурово заговорила Гермиона. — Если у кого-нибудь из-за тебя отколется голова, то для тебя это будет пожизненное! Ты что, хочешь меня одну оставить?

Гарри неожиданно обнял и начал целовать сердитую подругу.

— Как мне тебя не хватало! — прошептал он, переводя дыхание. — Извини. Ты была права. Я без тебя съезжаю с катушек, ищу всегда легких путей. Позаботься обо мне.

Он опять набросился с поцелуями на покрасневшую девочку, которая сначала размякла, но потом начала отбиваться от неожиданного напора жениха.

— Гарри, Гарри, угомонись, сбавь обороты! Мы еще слишком молоды для таких страстей. Фу, ты меня обслюнявил. — Гермиона оттолкнула Гарри и начала вытирать лицо платочком.

Гарри на секунду застыл, а потом вскочил и начал рыться в сундуке. Потом выхватил из нее мантию-невидимку и торжественно набросил на себя.

— Та-дам! Как тебе плащик? Шик?

Гермиона заворожено начала смотреть и ощупывать ткань мантии-невидимки.

— Какое интересное плетение чар, — прошептала она. — Это мантия-хамелеон? Маскирует?

— Она вообще делает невидимым, для всех. Сам проверял. — радостно доложил Гарри.

— Ну не знаю, — пожала плечами Гермиона. — Я тебя все равно вижу, по следам магии. Так что, даже не вздумай в ней без разрешения пробираться в спальню девочек или в душ.

— А есть надежда на разрешение?

— Не раньше, чем ты вырастишь усы. Причем без магии.

— Тебе нравятся усатые?

— Нет, мне нравятся взрослые. Точней будут нравиться. Сейчас мне пока нравится только учиться. И дружить. Без эксцессов.

— Ну Герми, я так соскучился по тебе. — упал на колени перед ней Гарри и заныл, обнимая за талию. — А ты так холодна. Завела себе кого-то там в Азкабане? Забыла меня? Изменяла мне с Памбалчуком? Вы с ним целовались?

— Придурок! — фыркнула от смеха Гермиона, представив этот поцелуй с дементором. — Лучше скажи, откуда у тебя такой артефакт.

— Мантию мне подарил директор. На день космонавтики. Сказал, чтобы я её использовал разумно. Я хотел отказаться, но он сказал, что раньше она принадлежала моему отцу, а он её типа сохранял для меня...

— История дурно пахнет. Особенно повод для подарка.

— А директор сказал, что мой отец мечтал стать первым магом, посетившим Луну.

— Бред?

— Бред!

* * *

Дамблдор поморщился, взяв в руки палочку. Уже неделю он пытался восстановить с ней связь, но палочка слушалась плохо. Он уже был готов даже убить того аврора, что его разоружил, но мистер Дурроф, как назло, уехал куда-то в Сибирь в связи с появившимся наследством. И где его теперь искать? Ох уж эта палочка-предательница, любящая подчиняться победителям! Теперь, пока не прибьешь того, кого она слушалась, не станет служить новому хозяину. Она, конечно, выдает магию на уровне обычной палочки от Олливандера, но кому нужен такой хлам? Дамблдор спрятал бузинную палочку в рукав и опять достал палочку с пером феникса. Эта хотя бы стабильно выдавала удвоенный уровень магии. Все ж таки, феникс — его фамильяр! Опять же, против палочек Тома и Гарри у нее будет преимущество: эта палочка — старшая сестра тех.

И что теперь делать с Гарри? Дамблдор погрузился в раздумья. Потом решил, что Квиррелл, находясь на грани смерти, и сам скоро подтолкнет события в нужном направлении, и директору достаточно просто наблюдать. Дамблдор и так уже дал понять одержимому, что истинный Избранный — Гарри Поттер, а не Лонгботтом, и что его лохматая подружка — верное средство давления на мальчика. Если Том не тупица, то сам сообразит, что делать дальше. Наверняка попытается захватить грязнокровую подружку Поттера и принудить его выкрасть камень из Запретного коридора. Чего проще?

А вот что делать дальше?

Гм... ну, Гарри убьет Квиррелла. Это будет легко. У него же кровная защита. Достаточно прикоснуться, и злополучный профессор ЗОТИ рассыплется в труху. И останется мальчик с глубоким чувством вины за очередное убийство и страхом вернуться в Азкабан. Тут-то и можно будет взять его под контроль. Объяснить кто ему друг, а кто враг, обеспечить развитие в нужном направлении. А девочка может просто погибнуть в результате этой истории. Что только увеличит управляемость Гарри через его желание отомстить. Хотя это грязно и опасно. И так уже вопят о его плохом управлении школой, а тут еще школьница погибнет, и не простая, а невеста Гарри Поттера! Плохой расклад. Может, проще и её как-то взять под контроль? Чем она там живет, в чем её интересы — надо присмотреться. Хотя она, как и Гарри, после тюрьмы очень осторожничает.

Старик сунул голову в камин.

— Северус, мальчик мой! Что ты можешь сказать о Грейнджер?

— Наглая, самовлюбленная, дерзкая... — заискрил камин эмоциями зельевара. Дамблдор опасливо прикрыл бороду руками, чтобы искры не подпалили.

— Северус, давай без эмоций! По существу, с деталями, а то у тебя все ученики на одно лицо получаются... А лучше подготовь по ней доклад и зайди ко мне. А то спина болит от долгого стояния согнувшись в камине.

* * *

Староста Нимфадора тихо кралась по коридору за парочкой припозднившихся после отбоя первокурсников с Гриффиндора. Почему они тут лазают? Для романтики маловаты еще, наверное, озорство замышляют. Парочка скользнула в чулан для метел, Нимфадора подошла и начала подслушивать. А потом потихоньку начала краснеть от смущения и тихо хихикать. Они и правда целуются! Какие скороспелые первачки пошли!

— Гарри, Гарри, хватит меня уже так тискать. — раздался писк девочки. — Мы еще слишком юны для такого. Фу, Гарри, нельзя! Ну куда ты лезешь под юбку? Мы же договорились, что до свадьбы ни-ни?

— Мы договорились, Гермиона, что я не буду за тобой подглядывать в душе, — возбужденно шептал ломающийся голос мальчика. — А насчет трогать договора не было! Я же ничего не вижу. Тут все равно темно. И просто по тебе соскучился и хочу пообнимать немного.

— Нет Гарри. Нет. Так нельзя. — активней зашептала девочка. — Давай просто поговорим обнявшись... Нет! Не лезь в трусики...

Это что? Гарри Поттер? С невестой своей? Нимфадора еще раз хихикнула, а потом решила спасти девочку и открыла дверь в чулан.

— Молодой человек, — грозно сказала она очкастому мальчику. — Вам же девушка ясно сказала, что не хочет ничего такого. И вообще, вы действительно слишком молоды. Разве вы не знаете, что после отбоя нужно спать, а не бегать по коридорам?

Она выволокла Гарри Поттера за ухо из чулана.

— Ой! Отпустите Гарри, пожалуйста! — взмолилась девочка, быстро поправляя одежду. — Мы действительно долго не виделись, соскучились, а сейчас мы быстро уйдем спать. Мы больше не будем!

— Ты иди, — разрешила Нимфадора. — А с этим юным ловеласом я проведу воспитательную беседу о том, как себя надо вести с девочками. Он скоро тоже придет, не бойся.

Гермиона опустив голову и красная, как помидор, пошла в сторону гостиной Гриффиндора, затравленно озираясь на Гарри и старосту, что их поймала. Когда девочка скрылась, Нимфадора отпустила ухо Гарри и взяла его за плечо.

— Вот скажи мне, Поттер, — начала она просвещать мальчика, пряча улыбку. — Чего ты добивался от такой маленькой девочки? Да еще в чулане! Вам еще реально РАНО заниматься такими вещами. Все нормальные ученики задумываются о романтических свиданиях не раньше третьего курса. Откуда в тебе такие извращения в одиннадцать лет?

— Я больше не буду! — хмуро буркнул Гарри, потирая ухо.

— Гарри Поттер, хватит нести чушь! — усмехнулась Нимфадора. — Никогда не давай обещаний, которые не собираешься исполнять! Я лишь хочу понять, что с тобой происходит. Чтобы помочь дружеским советом. Так что не разговаривай со мной, как ребенок, если уже чувствуешь себя мужчиной.

Нимфадора шаловливо прижалась бедром к промежности Гарри, ощущая его напряжение в паху.

— Ты определенно уже мужчина, — кивнула она, хихикнув. Гарри покраснел и отшатнулся от девушки, проклиная взрослую телесную память Волдеморта.

— Э...

— Мисс Тонкс. Я староста Хафлпаффа, — представилась Нимфадора.

— Мисс Тонкс, — вздохнув, заговорил Гарри. — Тут такое дело... я сам не понимаю, что со мной происходит. Мы с Герми любим друг друга. И я понимаю, что она еще девочка. И уважаю её как личность. Но... когда я её просто обнимаю, как она хочет, у меня руки сами начинают лезть, куда не надо.

— Интересный случай! — лукаво улыбнулась Нимфадора. — Значит, руки сами лезут? Загадочная история. Может тут магия какая? Надо этот случай изучить подробней.

— Вы это серьезно? Или издеваетесь? — угрюмо спросил Гарри.

— Можно на ты. Так что именно делают твои руки?

— Что, прямо на тебе показать? Ну как-то так.

— Ой! — взвизгнула Нимфадора, почувствовав как рука Гарри проникла под её мантию, а его пальцы ловко скользнули под резинку трусиков, и начали умело массировать одно очень чувствительное место. — Гарри! Хватит, я все поняла-а-а! Га-а-а-арри, oтвали!

Красная, как помидор, Нимфадора быстро поправила мантию. Потом успокаиваясь, задумчиво посмотрела на парня, который смущенно взял пальцы в замок и потупился.

— М-да. Ловкие у тебя руки, — чуть хрипло сказала староста. — Почти заставил меня кончить за тридцать секунд. И что мне с тобой делать? Ты хоть понимаешь, что тебя нельзя подпускать к молоденьким девушкам. Я даже не спрашиваю, откуда у тебя такой опыт в эротическом массаже, но... контроль же должен быть какой-то?

— А я все контролирую, — пожал плечами Гарри. — Это просто с Гермионой у нас любовь. Но она невеста. Там все законно... почти.

— А со мной? — укоризненно спросила Нимфадора.

— Ну, Вы… ты же сама хотела узнать? Я просто показал. А так я, конечно, не лапаю кого попало.

— Я кто попало?

— Отчего? Я же тебя лапал.

Нимфадора нервно захихикала, потрепав макушку юного соблазнителя.

— Ладно, иди спать, Казанова! — скомандовала она парню, а потом шепнула. — А если опять сильно приспичит «полапать», подходи. Меня можно. Я уже большая. Но только не так резко в другой раз.

— А ты еще долго учиться будешь здесь, Тонкс? — с надеждой спросил Гарри.

— Увы, мой мальчик, последний месяц у меня остался.

— Жа-а-аль...

— Пф! Можно и в Хогсмите встретится! Я ведь не за грань ухожу, — усмехнулась Нимфадора. — Всего лишь кончаю школу.

Проводив Гарри до спальни, она пошла дальше патрулировать коридору, краснея и хмыкая своим мыслям. Что на нее нашло? Фактически, предложила себя этому малолетке. Может завести нормального парня? Ох уж эти выпускные экзамены, совсем ума лишилась! А руки у него действительно волшебные. Бедная Гермиона...

Гермиона все же дождалась Гарри, сидя на диване в гостиной.

— Ну что, Гарри? Сколько баллов сняли? — нетерпеливо спросила она.

— Нисколько, — глупо улыбнулся Гарри.

— Отработка?

— Не-а. Она просто поговорила, что ты еще молодая и тебя трогать нельзя... слишком.

— Это она правильно сказала, — покраснела Гермиона. — Ну что? Идем спать?

— Пошли.

— Поцелуешь на ночь?

— Хорошо. Чмок!

— Гарри Поттер, опять? Куда руками лезешь?

— Все. Все. Разбежались! Спокойной ночи.

* * *

— Гермиона, ты чего меня так разглядываешь? — шепнул Гарри подруге на уроке истории магии.

— Тебя окутывает странная магия, — удивленно шепнула девочка. — Какая-то красная дымка. Раньше я думала, это нормальный вид ауры, но сейчас смотрю на других волшебников и ничего такого не вижу.

— Это, наверное, кровная защита матери, — шепнул Гарри, подумав. — Мне Дамблдор о ней рассказывал, когда я сказал, что хочу провести лето в твоем доме.

— А причем тут это? — удивилась девочка.

— Директор настаивает, чтобы я жил у Дурслей, — зло буркнул Гарри. — Но я не согласился. Ты для меня гораздо более близкий родственник, чем они,

— Разве он не знает, как плохо к тебе они относятся? — охнула Гермиона.

— Знает, — скрипнул зубами Гарри. — Во всяком случае, я ему рассказал. Но он проигнорировал мой рассказ и понёс что-то про родственные связи и способность прощать.

— Значит, поедешь к Дурслям? Как-то странно.

— Фиг ему, я поеду к тебе.

— Тише.

— Я постараюсь избавиться от этого проклятья матери, — шепнул сердито Гарри. — Хочу быть как все, нормальным.

* * *

Сидя в гостиной, Гарри и Гермиона листали семейный альбом Поттеров с живыми фотографиями.

— А откуда он у тебя появился? — спросила Гермиона.

— Директор подарил. Иногда даже он бывает полезным, — отозвался Гарри. — Жаль, что эти фото говорить не могут, как портреты. Вот бы они говорили! Я бы много чего хотел узнать.

— Знаешь, Гарри, — присмотрелась девочка магическим зрением к узору плетения чар. — А ведь чары очень похожие на те, что на портретах. Может, их можно немного изменить, и колдофото будет говорить, не хуже портрета. Такое ощущение, что отличия невелики.

— Сделай, — страстно схватил Гарри её за руку.

— Стоп-стоп-стоп, тут работы на целое лето, это совсем не просто. Я боюсь испортить твои реликвии. Не спеши.

— Слушай, а ты так не рассказала, чем занималась в тюрьме без меня.

— Ну, я упражнялась. А еще вела личный дневник. Размышляла.

— О чем?

— Ну. — Гермиона покраснела, вспомнив свои размышления о гареме для Гарри. — Я в философском смысле вообще о магии размышляла.

— И к чему пришла?

— Магия слишком демотивирует. В ней мало математики. Она ни о чем.

— В смысле? А зачем математика? — удивился Гарри.

— Она должна вычислять. А что тут вычислять? Все построено на мистике и рецептах. Теории как таковой нет, прогресса нет, — села на своего конька Гермиона, и её глаза заблестели. — Гарри, для любого желания важен анализ предыдущих успехов, чтобы вносить поправки и расти дальше. Математика и есть анализ, а все чему нас учат — это синтез опыта предков, набор готовых рецептов. Мы тупые зубрилки, а не ученики,

— О себе говори, грязнокровка, — обиделся какой-то старшекурсник. — Что бы ты понимала в магии?

— Сударь, вы оскорбили мою невесту, — вскочил Гарри, увидев, как в глазах Гермионы блеснули слезы, и она обиженно ссутулилась. — Немедленно извинитесь!

— Да кто ты такой, сопляк? — насмешливо спросил здоровенный пятикурсник. — Подумаешь, Гарри Поттер.

— Кто я такой? — прошипел Гарри, доставая палочку. — Я убил Темного Лорда и пожирателя смерти, а ты, ничтожество, сейчас в моих ногах валяться будешь.

— Гарри, Гарри, — схватила его за рукав Гермиона. — Не горячись так.

— Лучше прикрой мне спину, — вырвал руку Гарри. — Дуэль! Сейчас же.

Гермиона вздохнув, достала палочку и оглянулась. В спину Гарри и правда уже кто-то наставил палочку, собираясь его коварно угомонить. Гермиона встала за его спиной и предупреждающе наставила палочку на того парня.

— Эти сопляки вообще обнаглели, — проворчал пятикурсник и попытался бросить в Гарри заклинание окаменения. — Петри...

— Ступефай, Слагулус эрукто!*

Пятикурсник рухнул и начал блевать гадкими слизнями.

— Протего, — взвизгнула из-за спины Гермиона. — Депульсо!

Ее противника отбросило прямо в камин, где он заорал, припалив штаны. Гарри и Гермиона напряженно продолжали водить палочками по напряженно застывшим грифиндорцам, стоя спина к спине.

— Кто еще не согласен с взглядами моей невесты на математику? — прошипел Гарри.

Гермиона нервно хихикнула.

— Гарри, — укоризненно сказал Шимус, наступив на слизней. — Ну, на фига использовать в гостиной такие заклинания? Мог бы просто окаменить буйных и бросить за диван к стенке. А то грязь развели. Сажа, слизни...

Все сразу как-то расслабились и дальше занялись своими делами.

— Мне страшно представить, как спорят на Равенкло из-за математики, — хмыкнул Невилл. — Если даже у нас такое.

* * *

Гарри сидел в библиотеке напротив невесты и читал, краем глаза посматривая на неё. Гермиона, погруженная в чтение, счастливо улыбалась. При этом дергала плечом, что-то делая рукой под столом. "Какое-то плетение отрабатывает?" заинтересовался Гарри, отвлекаясь от книги. Он нырнул под стол головой и быстро вылез покрасневший. Гермиона тоже заметила его шевеление и нахмурилась.

— Гарри мы же договорились, что ты не будешь подглядывать за мной?

— Но я думал, ты там колдуешь, — хихикнул Гарри смущенно.

— Уже почесаться нельзя, чтобы это не подсмотрел Поттер, — недовольно прошипела Гермиона.

— Ты уверена, что ты чесалась?

— Гарри заткнись, — пнула его по ноге Гермиона под столом.

— Эй, Поттер, пс-с-с, — прошептала, зашедшая в читальный зал Нимфадора и поманила его рукой. Гарри с готовностью встал и пошел с ней на выход.

— Чего тебе?

— Поговорить надо, объясниться, — тихо ответила Нимфадора, схватив его за предплечье и таща за собой. Найдя укромное место, она повернулась к нему и тяжко вздохнула.

— Короче не знаю, что на меня нашло тогда, — краснея, начала она свой разговор. — Ну, в общем, я бы не хотела, чтобы ты подумал, что я такая.

— Доступная?

— Ага, — кивнула Нимфадора смущенно.

— То есть ты только в меня влюбилась?

— Ничего я не влюбилась,

— То есть ты без любви можешь позволять мальчикам с собой.

— Заткнись, Поттер, — схватила его за ухо Тонкс и сменила цвет волос на черный. Потом вздохнув, отпустила. И постаралась успокоиться.

— Попробую еще раз объяснить, только ты не перебивай меня идиотскими репликами, а то в морду дам, — пригрозила она Гарри. — Вот ты говорил, что тебе мантию подарили на день космонавтики. А ты знаешь, кто был первый космонавт? Юрий Гагарин, русские маглы его боготворят.

— И причем тут это?

— А притом, Гарри Поттер, — с досадой простонала Нимфадора. — Что ты для меня, и не только для меня, как Юрий Гагарин для маглов. Мне с шести лет выносят мозг про мальчика-который-выжил. Я с твоим именем на устах спать ложусь с детства,

— То есть ты моя фанатка ?

— Нет, — возмущенно вскрикнула Нимфадора. — Фанатки мешают жить кумирам, навязываются, а я просто отказать тебе ни в чем не могу, у меня ноги слабеют при виде тебя. Но навязываться не собираюсь.

— То есть, ты ко мне очень хорошо относишься?

— Ну да,

— Ну, иди сюда, обнимемся, — распахнул объятия Гарри. Нимфадора смущенно обняла его, а Гарри довольно уткнулся ей носом в грудь.

— Поверь, я это ценю, — пошептал он. — Меня почему-то к тебе тоже тянет, хотя ты и не Юрий Гагарин.

— Да я сроду фанаткой не была, — задумалась Нимфадора. — Может дело не в твоей известности? И красавчиком тебя не назовешь.

— Что?

— Ну не обижайся, — погладила его по голове Нимфадора. — Но ты еще слишком мелкий для того, чтобы сводить с ума женщин.

— Магия?

— На приворот я себя проверила. Все чисто.

— Да как ты могла подумать, — обиделся Гарри Поттер и отстранился от нее. — Совсем чокнулась? У меня невеста есть. Я про другое. Магия может подталкивать людей к неочевидным поступкам. Гермиона мне уже задвигала свою теорию, почему я для нее магически привлекателен .

— И чем? — заинтересовалась Нимфадора.

— Это личное, — ушел от ответа Гарри, опять придвинувшись к девушке.

— Гарри, мои трусы это тоже мое личное пространство.

— Упс, извини, я машинально, — покраснел Гарри. — Ладно, я вернусь в читалку пока. Давай мы потом еще пообщаемся на тему наших непонятных эмоций? У меня еще доклад не написан.

Гарри пошел назад, но Гермионы не нашел, хотя её книги были на месте. Она что, пошла следом за ним и подглядывала? Гарри покраснел. Потом он обратил внимание на какой-то листок, оставшийся на её месте, рассеянно взял его и прочитал:

«Гарри Поттер, это я похитил твою невесту. Если хочешь её увидеть, иди в Запретный коридор и прыгай в люк комнаты, где раньше сидел цербер. Лорд Волдеморт».

Гарри побледнел и бросился бежать по коридору. За поворотом он натолкнулся на Тонкс, чуть не сбив её.

— Что бежишь, как сумасшедший?

— Гермиона, — судорожно выкрикнул Гарри и попытался бежать дальше. Но Тонкс его схватила за руку.

— Гарри, ты слишком возбужден, Может, тебе лучше побыть со мной? Она еще слишком мала, я же говорила.

— А-а-а, да причем тут это? Её похитили, — завопил Гарри, вырываясь.

— Кто?

— Волдеморт!

— Ты точно сошел с ума, Волдеморт мертв уже.

— Он живее всех живых. Вот записку мне написал. Надо бежать скорей,

— Да это тупой розыгрыш.

— Я предпочитаю готовиться к худшему. Если ты права, я буду только рад.

— Ладно, я с тобой.

Они побежали вместе к Запретному коридору.

— А ты случайно не в сговоре с ним? Уж очень вовремя ты меня отвлекла, — запараноил на бегу Гарри, достав палочку.

— Дурак, — обиделась Нимфадора. — Я ему сердце открыла, а он...

— Ладно, верю. Я уже заметил, как у тебя меняется цвет волос, когда ты врешь.

* * *

— Профессор Квиррелл, а зачем вы меня из библиотеки похитили? И сюда притащили? — поинтересовалась связанная Гермиона, когда очнулась в странной комнате с большим зеркалом. — Мы вообще где? В парикмахерской? Вы меня насильно стричь собрались?

— Ни в какой мы не в парикмахерской, мы в Запретном коридоре. Ты будешь приманкой для Поттера, — довольно сказал Квирелл.

Гермиона удивилась:

— Вы что, хотите его подставить? Чтобы баллы с Гриффиндора снять? Но зачем?

— Баллы? Баллы?!— завопил Квирелл и засмеялся злодейским смехом. — Я хочу предать его мучительной смерти!

— Ах, да, — кивнула Гермиона. — Директор что-то такое говорил еще первого сентября, — "Кто придет в Запретный коридор, тот мучительно умрет." А вы сами, профессор, не боитесь, что тоже мучительно умрете? И кстати, зачем вы так сложно действуете? Зачем похитили меня? Если у вас была возможность похитить ученика, вам нужно было сразу похищать Гарри.

— Заткнись, поганая грязнокровка, — разозлился Квиррелл, в душе чувствуя, что действительно протупил. А если Гарри Поттер не придет? Или не найдет записку? Или побежит жаловаться декану? О Мордред и Моргана!

Когда в огненную дверь вошли Гарри Поттер и Нимфадора, Квиррелла вздохнул с облегчением. План сработал.

— Ты, небось, думал, что тут Снейп? — ехидно спросил Квиррелл.

— Да ничего такого я не думал, — пожал плечами Гарри, переводя дыхание от бега. — Я думал, тут Волдеморт.

— Экспеллиармус! — заорал Квиррелл и разоружил и Гарри, и Нимфадору. — Попались детки. Теперь вы в моих руках!

— Вы педофил? — уточнил Гарри.

— Нет. Ты мне сейчас из зеркала достанешь камень!

— Из зеркала? Камень? Гм... как все запущено. Это как сделать? — растерялся Гарри, чувствуя всю глубину сумасшествия профессора ЗОТИ.

— А я умею кроликов из шляпы доставать, — неожиданно ляпнула Гермиона. Гарри нервно хихикнул.

— Заткнись, поганая грязнокровка, — разъярился Квиррелл.

— Не смейте оскорблять мою невесту, — разозлился Гарри и, подойдя к нему, влепил пощечину. У того по щеке побежали трещины и голова начала рассыпаться как будто была сделана из песка.

— Что это сейчас было? — спросила Гермиона с ужасом глядя на рассыпавшегося Квиррелла.

— Гарри, что это за заклинание ты использовал? — с восхищением спросила Нимфадора.

— Бли-и-ин, — простонал Гарри. — Мне капец! Опять Азкабан, пожизненно.

Мое безумное лето началось с того, что я сидел в купе Хогвартс-экспресса и бился головой об стенку. Напротив меня сидели Гермиона и Нимфадора и с сочувствием смотрели на меня.

— Гарри, может все не так страшно? — спросила Нимфадора. — Ну, поживешь немного с Дурслями.

— Да как ты можешь так говорить? Ты же ничего не знаешь. — простонал я. — Гермиона как-то в шутку называла их дом Дурльскабаном. Так вот, это ни фига не смешная шутка. Потому что в Азкабане я провел свои самые счастливые дни. Там в сто раз лучше, чем у Дурслей.

— Так может тогда поедем ко мне? — предложила Гермиона.

— Лучше ко мне, — сказала Нимфадора.

— А почему это к тебе? Я его невеста. — возмутилась Гермиона.

— Маленькая еще, потому что. А я ему дальняя родня.

— Вы не понимаете, — вздохнул я. — Дамблдор велел ехать к Дурслям.

— И что? — хором отозвались девушки.

— И то. Он мне намекнул, что покроет убийство Квиррелла, если я буду летом послушным мальчиком.

— Шантажист, — прошипела Гермиона сердито. — А еще в шляпе. Гендальфом притворяется. Он хоть объяснил, как вообще умер Квиррелл? Что за магия его убила? Может ты и ни при чем?

— При чем. Ты же видишь вокруг меня красную дымку? Это материнская защита. Вот она его и убила.

— Но ты же не виноват? — удивилась Нимфадора.

— Это как повернуть, — с досадой махнул рукой я. — Тут широкий выбор вариантов. От медали до пожизненного. Я и так еле-еле отбился от его опекунства. Согласился только это лето быть его марионеткой. Посмотрю, что Дамблдор мне приготовил. Авось выживу. Если он такую канитель на всю жизнь мне готовит, то лучше Азкабан однозначно. А лето можно потерпеть.

— Да, Гарри. — растроганно сказала Гермиона. — Мы будем страдать вдалеке друг от друга.

— Что за похоронные настроения? — возмутилась Нимфадора. — Вы мне всю радость от окончания школы портите. Гарри, у тебя есть еще какие-то планы, кроме как страдать? Или ты все лето будешь сидеть в чулане?

— Планов громадье. — отозвался я. — Нужно смотаться в Мунго и потребовать, чтобы с меня это материнское проклятье сняли. А то любой, кто ко мне плохо относится, так может сдохнуть нечаянно. Это непорядок. На фиг мне всю жизнь под статьей ходить? Вон Гермиона разозлится вдруг на меня и что? Станет песочной девочкой?

— Почему это я на тебя разозлюсь?

— А кто меня в Хогвартсе больно пинал по ногам?

— Так я шутя. — смутилась девочка.

— И, кроме того, если не будет этого глупого кровного проклятья, то Дамблдор больше не сможет мне втирать, что мне нужно жить с кровными родственниками. — продолжил я.

— Соберешься в больницу — и мне позвони. — сказала Гермиона. — Я с тобой прогуляюсь. А Нимфадоре не звони.

— Это почему? — обиделась Нимфадора.

— А тебе готовиться нужно. — показала язык Гермиона. — Ты в академию аврората поступаешь.

— А я еще, может, и не решила окончательно. Может, я вообще что-нибудь другое придумаю. Зато я колдовать могу. Я взрослая. Вам без взрослых нельзя! Слушай, Гарри, а какие еще планы?

— Ну, надо будет наведаться в банк за деньгами и вообще прояснить кое-что. Адвокат говорил, что у гоблинов ко мне есть вопросы. И прикупить кое-что. Книжек по магии...

— Точно, — загорелись глаза у Гермионы. — Да побольше, побольше.

* * *

Дамблдор ходил недовольный по своему кабинету и разговаривал с фениксом.

— Нехорошо с мальчиком получилось в этом году, Фоукс. С каким мальчиком? С Поттером, конечно. В любом сценарии важен темпоритм. А с Гарри он был фатально нарушен. Ведь как было все славно расписано на все годы обучения, продумано до мелочей. Каждый Хэллоуин с ним должна была приключаться мрачная история. А этот Азкабан все порушил, пришлось опускаться до мерзкого шантажа, чтобы вернуть контроль за событиями. Надеюсь, мальчик не слишком на меня обиделся.

* * *

Гермиона внимательно листала альбом Поттеров, иногда бросая взгляд на Гарри.

— Что ты на меня все поглядываешь? С отцом сравниваешь? — отвлекся от созерцания пробегающего пейзажа Англии Гарри Поттер.

— Да все прикидываю, как заставить фотографии заговорить, — отозвалась Гермиона. — Знаешь, придется летом навестить твой старый дом, где родители погибли — если конечно хочешь, чтобы фото заговорили.

— Думаешь, боюсь? Я только за. — быстро отозвался Гарри.

— Хорошо, тогда надо будет вначале узнать, как туда попасть, а потом созвониться.

— А чего узнавать? — проснулась дремлющая Нимфадора. — Я там бывала на экскурсии. А добраться можно на волшебном автобусе. Только я с вами!

— Кстати, Гарри, ты зря говоришь, что на отца похож, — сказала Гермиона. — У вас общего только очки. У твоего отца волосы как у меня, а у мамы как у Уизли. А ты брюнет. И нос у тебя с горбинкой, а твой отец курносый.

— У Гарри бабушка Дорея Блек. — сказала Нимфадора. — И Гарри — вылитый Блек. Очень похож на Сириуса, если снять очки.

— Ничего страшного, — отмахнулся Гарри. — Лишь бы мозгами не был на него похож.

— А вдруг у твоей мамы был роман со Снейпом? Ты на Снейпа тоже похож.

— Нимфадора, заткнись.

— Не надо называть меня Нимфадорой.

— А как тебя звать?

— Зови меня Великая Госпожа.

* * *

Через три дня после приезда Гарри Поттер, созвонившись с подругами, все же смог попасть в Мунго.

— Как Дурсли? Еще живы? — озабоченно спросила Гермиона при встрече.

— Да что им сделается? На мне и так уже три трупа, хватит карму отягощать. А если поверить Дамблдору, что внутри Квиррелла сидел Волдеморт, то и четыре.

— Неправильно считаешь. Трупов только два. — покачала головой Гермиона. — Если Волдеморт жив, то он не считается. А ты его дважды посчитал. Хотя не пойму, как он выживает?

— Ну, если так, то и Петтигрю не считается. За него Сириус срок все еще мотает, хотя мы уже намекали, как могли, всем подряд, — усмехнулся Гарри.

— Квиррелл тоже не считается. — вмешалась Нимфадора. — Он самоубился об Волдеморта. Он давно был вроде зомби. Потому и чесноком обвешивался, чтобы трупным запахом не воняло.

— Получается у меня карма чиста? Круто.

— А вот у меня нет, — начали накатываться слезы на глаза подруги. Гарри обнял её.

— Герми, только не плачь. Если хочешь, я сравняю счет и срочно кого-то укокошу.

— Дурак. Только посмей, тогда — развод.

— Не пойму, почему я с таким счастьем, как чистая карма, и на свободе?

— Что?

— Я говорю, почему я тупо повелся на шантаж Дамблдора? — почесал затылок Гарри. — Вот умеет же старик вкрутить шурупы в мозги.

— ПИдагог. — понимающе кивнула Нимфадора, а Гермиона хихикнула, вытерев слезы.

— Под тему общего блага можно притянуть любое зло, — буркнула девочка на ходу, так как они опять двинулись в сторону больницы.

В магической больнице Гарри выдали направление к целителю Харту*, который специализировался на проклятьях кровной магии. Они поднялись на четвертый этаж и сели ожидать приема. Перед ними впереди сидела только блондинистая девочка с выпуклыми глазами, явно не от мира сего.

— У тебя красивые мама и сестра. — заметила блондинка, обратившись к Гарри. Нимфадора насупилась и стала сильно моложе и похожей на Гермиону.

— Ой. Теперь две сестры-близняшки. Я ошиблась. — захлопала в ладошки блондинка.

— С чего ты взяла, что они мне сестры? — смутился Гарри.

— Ну, ты же Поттер? — пожала плечами блондинка. — А в той, что рядом, я тоже кровь Поттеров чувствую. Она определенно твоя сестра.

— Вынужден огорчить вас мисс, но это моя невеста.

— Обе?

— Обе? Гм. пока только одна.

— Пока? — нахмурилась Гермиона, а Нимфадора хихикнула.

— Мисс Лавгуд, проходите на прием. — выглянул целитель. Блондинка зашла в кабинет, а Гермиона толкнула в бок Гарри и прошептала.

— Это же Луна Лавгуд. Ну, та. Из нашего рождественского сна. Я вместе с ней в гареме была. Помнишь?

— А-а-а. — задумчиво протянул Гарри, вспоминая тот сон. — Знаешь, а она симпатичная. Не хуже тебя.

— Какой еще сон? Почему не знаю? — вмешалась Нимфадора.

— Долго рассказывать. — отмахнулся Гарри. — Интересно, а чем она болеет?

— Полагаю, она больна на всю голову, — хмыкнула Гермиона. — Ты что, не слышал, что и как она говорила? Я носительница крови Поттеров. Твоя сестра. Бред.

* * *

— Повторю вам молодой человек то же, что и прошлой пациентке, — сказал после диагностики целитель. — Диагноз тот же. Удушающая материнская любовь ведьмы на крови. Посмертный вариант. Если бы кровная защита только защищала, то это еще полбеды. Но это проклятье еще и ограничивает развитие. Его непременно нужно снимать уже в десять лет. Не позже. Иначе отставание в развитии неизбежно.

— Так снимайте.

— Увы, молодой человек, снимается только зельем. А оно запрещено, так как готовится на крови.

— На чьей крови?

— На вашей. Здесь вам его не сделают. Могу дать рецепт и адрес аптеки, где его вам сделают. Но учтите, это в Лютном переулке, и туда можно только в сопровождении взрослых.

* * *

— Ой. Как тут темно и страшно. — дрожащим голосом сказала Гермиона, идя вслед за Гарри по Лютному переулку.

— Кажется, впереди какие-то хмыри девочку обижают. — шепнула Нимфадора. — Эй. Это же та блондинка из очереди. Наверное, её в ту же аптеку послали.

— И как тебя зовут, девочка-которая-гуляет-одна? — нагло спросил оборотень, крепко держа за руку блондинку. Она его раздражала своим ангельским видом и серебром волос.

— Луна. — пискнула девочка.

— ЛУНА?.. — заревел в ярости оборотень, выплюнув ненавистное слово. — Убивать надо за такие имена.

— Эй, Майко. — зашевелились его спутники беспокойно. — Ты товар попортишь. Зачем так стиснул? Суй скорей в сумку да пошли.

— Ступефай! — крикнула Нимфадора кинув луч в оборотней. Те ловко уклонились, обладая молниеносной реакцией. Однако оборотень отвлекся от попытки придушить девочку-волшебницу и оглянулся.

— Нимфадора, нужно бить по площадям, — сказал Гарри. — Иммобилус! Иначе оборотни уклонятся.

Трое оборотней застыли вместе с Луной.

— Чур, теперь моя очередь. — сказала Гермиона. — Я тут новое кое-что придумала. Действует избирательно на оборотней.

Она взяла в рот серебряный сикль и плюнула им в оборотней, после чего крикнула "Кац!". Сикль взорвался и стал серебряным облаком, накрывшим всех оборотней и их жертву. Раздался утробный рев, и все оборотни попадали, покрытые ожогами.

— Ну, ты крута. — похвалил невесту Гарри, пока Нимфадора приводила в себя испуганную блондинку. — Почему я не знал такое заклинание? И главное, без палочки работаешь. Да еще урон по площади наносишь. Просто "Смерть оборотням"!

— Нет, я назову эту магию — "Серебряный туман". Так красивей. И, кстати, вампирам тоже урон наносится, — отозвалась Гермиона.

— Я теперь вся в серебре, — первое, что сказала Луна, придя в себя. — Мое имя почему-то раздражает оборотней. Но теперь они долго не смогут ко мне притрагиваться. Пока не помоюсь.

— Даже мытье не поможет сразу, — заметила Гермиона. — Эти частицы серебра слишком глубоко въедаются в кожу и волосы. И одежду, и почву вокруг.

— То есть ты тут создала непроходимую пробку для вампиров и оборотней? — спросила Нимфадора оглядываясь. — От стены до стены? И как они, бедненькие, будут свои тусовки посещать?

— Через пару месяцев серебро смоется дождями. Надеюсь, — с сомнением сказала Гермиона. — Хотя какое нам дело до проблем вампиров и оборотней? Единственный лояльный нам оборотень, Люпин, оказался дрянью, и не выполнил полностью контракт на обучение. Остальные, наверное, еще хуже.

— Полагаю, Луна Лавгуд? Я Гарри Поттер, — представился Гарри блондинке, разглядывая здоровенные синяки на её щеке и шее. — Зачем одна ходишь в таком опасном месте?

— Папа в экспедицию уехал, — вздохнула Луна. — А мама умерла. Целитель Харт сказал идти сюда за зельем.

— У нас общая цель, так что, пошли с нами, — предложил Гарри. — Это Нимфадора Тонкс, это Гермиона Грейнджер. Герми, бери шефство над ребенком. А то она вообще без опеки осталась.

— Я не ребенок. Я ведьма! — обиделась Луна.

— Но ты же еще не ходишь в школу? — спросила Гермиона.

— Зато палочка уже давно есть. — гордо заявила Луна, демонстрируя палочку. — И я уже все учебники выучила за первые два курса. И даже колдовала.

— Но все равно, тебе десять лет?

— Одиннадцать уже. У меня просто день рождения первого сентября. Я на один день не успела получить палочку, чтобы учиться с вами на одном курсе.

— Луна, не будь букой, — примирительно сказал Гарри. — Даже такие большие, как МЫ, нуждаются в заботе. Так что иди с нами и не спорь.

— А я и не спорю, — пожала плечами Луна. — Просто пояснила. Ты очень милый, Гарри, позаботься обо мне, пожалуйста.

— Черт, я что, в японское аниме попала? — пробурчала Гермиона, беря под руку рассеянную блондинку. — Только бы не хентай.

— Вот чувствую, не любишь ты меня Гермиона, — покачал головой Гарри. Нимфадора подозрительно хрюкнула, пряча улыбку.

* * *

Отсидев четыре часа в аптеке, пока зельевар, используя кровь Луны и Гарри как основу, готовил им зелья, все окончательно перезнакомились и поведали все истории, о каких только смогли вспомнить. Даже рассказали про рождественский сон и Перси-шамана с его гаремом.

— С Перси я не знакома, так что ничего сказать не могу, — пожала плечами Луна, и оценивающе поглядела на Гермиону. — Но с тобой я бы пошла в гарем. Ты симпатичная и интересная. Скажи, а почему ты плюнула в оборотней монетой изо рта, а не просто бросила?

— Слюна была частью магии, — ответила Гермиона. — Беспалочковая магия должна минимизировать затраты магии. Поэтому магия была растрачена только на распыление поражающего элемента. И концентратором магии была слюна. Она же моя, а значит, пропитана моей магией. Нужно лишь хорошо мысленно сформулировать посыл желания.

— Научишь?

— Вначале нужно овладеть окклюменцией, — сказала Гермиона. — А то можно сдуру себе и зубы взорвать. У меня, кстати, так в ходе экспериментов два передних зуба взорвались. Пришлось новые выращивать. Костерост рулит.

— Эти зубки гораздо ровнее смотрятся, чем прошлые, — одобрительно кивнул Гарри. — Слушай, Герми, а ты еще про своих родителей не рассказала. Как они отнеслись к тому, что ты в тюрьме сидела?

— А им никто и не сказал. — возмущенно фыркнула Гермиона. — Кто будет заботиться о маглах?

— Может, оно и к лучшему? — спросила Луна. — Зачем им лишние мозгошмыги в голове?

— Это да, — согласилась Гермиона. — Что ни делается, все к лучшему. Хотя презрение к маглам все же напрягает.

— Ладно, пошли уже. — сказал Гарри, забирая флаконы с зельем и расплачиваясь. — Луна, я твое тоже взял. Нет, не надо денег, угощаю. И пойдемте уже в Гриннготс, а то дело к ночи, а тут в Лютном жути хватает и среди дня, а до ночи торчать не хочу тем более. Давай, Луна, пей до дна.

— Ты охренел? — вскрикнула Гермиона, вырывая пузырек из рук Луны. — Что ты несешь? До какого дна? Тут месячный курс. Луна, не слушай идиота, только с утра по чайной ложке можно. И вообще, раз у тебя нет родителей дома, то поедешь жить со мной. За тобой нужен пригляд, пока твой отец не вернется.

В банке Гарри пришлось заказывать процедуру проверки крови для Гермионы, так как Луна продолжала настаивать, что она его сестра, и без документов отказывалась верить.

Гермиона из ритуальной комнаты вышла бледная и напряженная.

— Что? Много крови взяли? — удивился Гарри. Гермиона молча протянула ему пергамент.

«Гермиона Джейн Поттер. Чистокровная. Отец — Джеймс Карлус Поттер. Чистокровный. Мать — Джейн Уотсон. Сквиб в третьем поколении рода Уотсон. Родовой статус — бастард. Наследница двух родов по крови и магии».

— Что за черт? — прошептал Гарри Поттер, который уже ни в чем не был уверен. — Если ты — наследница Поттер, то я кто? Вот же папаша, кобель, подставил меня как. Я теперь помолвлен со сводной сестрой. Ну и теща удружила тоже.

Гермиона вдруг упала в обморок. Луна взяла пергамент и тоже с интересом прочла и кивнула.

— Я же говорила. Я ауры вижу, так что могу примерно определить родство. Хотя ты, Гарри не похож на её родного брата. Скорей кузен. Ну, как и Нимфадора тоже.

— Так. — сказал Гарри, как только поднял с пола Гермиону и усадил на диван, приведя в чувство. — Мне тоже надо срочно проверить статус крови, иначе я сам рехнусь. Ну, предки! Устроили тут Декамерон Бокаччо.

После ритуала Гарри вышел и поглядел в бледные лица подруг, настороженно ждущих разъяснения тайны его происхождения.

— Твой отец Снейп? — с тайной надеждой спросила Нимфадора.

— Тьфу на тебя! — вышел из ступора Гарри. — Мой отец — Сириус Блек, чтоб ему икалось в Азкабане неделю. А мама — Лили Эванс, обретенная. Вот Мордред! Герми, ты теперь выше меня по статусу крови. Наш брак будет по прежнему мезальянс, но уже с твоей стороны.

— Ну что ты несешь? — поморщилась Гермиона. — Мы оба бастарды. Ну, мамочка, поговорю я с тобой дома.

— Э... — нерешительно замялась Тонкс. — Гарри, может и мне пройти проверку крови? Хотя что-то я боюсь. Эх, жаль, что ты теперь мой кузен. Жениться не сможем.

— А что? Были планы? — удивился Гарри. — Я же для тебя молод.

— Ну, теперь-то, что говорить, — отмахнулась Нимфадора. — Не пойду проверять кровь. Смысла нет. Мать-то точно Блек. А отец? Даже знать не хочу.

— Если вы троюродные кузены, то еще можно жениться, — заметила Луна. — Многие рода слишком близки по родству, чтобы так себя ограничивать. А у вас обоих — маглорожденный второй родитель, так что, все в порядке, уродов не родите, наоборот усилите родовые дары Блек.

— Луна, прекрати их сватать, — порозовела до этого бледная Гермиона. — У него есть уже брачный контракт со мной. И, в принципе, не важно, со стороны которого из родителей восстановится кровь Поттеров. Важно, что род будет и дальше процветать.

— А роду Блек что? Хиреть прикажешь? — обиделась за Блеков Нимфадора.

— Род Лавгуд тоже не нарглы вычихали. — гордо заявила Луна. — У нас тоже есть родовые дары. Мы магию видим.

— Да видела я эту вашу магию. — отмахнулась Гермиона. — Сапог-сапогом. Гарри, ты уже все вопросы с гоблинами решил? А то нам уже спать пора, а мы тебя все делим.

— Да мне тут сунули какую-то бумагу, но я её толком не прочитал, — вспомнил Гарри про официальное уведомление от Гриннготс.

— Дай. — вырвала пергамент Гермиона и быстро пробежала его глазами. А потом, разинув рот, уставилась на парня.

— Ну что еще? — нервно спросил Гарри Поттер.

— С ума сойти! — простонала Гермиона. — Без гарема тебе точно не обойтись. Я одна не смогу столько наследников родить, я тебе не Молли Уизли! Ты, оказывается, еще и наследник Слизерина. В смысле его побочной ветви Гонтов.

— Но я же бастард? Может, речь о тебе? Ты же дочь Джеймса Поттера. — залепетал Гарри.

— Не-а. — помотала головой Гермиона. — Речь о тебе, дорогой. Ты по праву победителя наследуешь Гонтам, которых представлял Волдеморт. Кстати, сам он, как я понимаю, наследником не был, но сильно посодействовал тебе, истребив последних в своем роду. Этот выморочный род тебе придется возрождать, а не то — будет откат.

А ведь ты мог бы и сам догадаться, что стал наследником Слизерина.

— Это как? — удивился Гарри.

— А кто родовым даром Слизерина пользуется при каждой встрече со змеями?

— Извини, сглупил.

* * *

— Слушается дело мистера Поттера о неправомерном использовании магии.

Вот отстой! Опять меня судят. Ну за что мне все это? За что меня Мерлин так не любит? Ведь всем составом Визенгамота собрались меня судить за то, что колдовал на каникулах. Хотя, может, Гермиона правду сказала? И эти дяди-тети просто пиарятся? Но зачем? Тут телевизионных камер вроде нет.

— Мистер Поттер, вы знаете о том, что школьникам нельзя колдовать на каникулах?

— Да, но...

— Вы знаете о том, что в результате ваших действий пострадали три гражданина магической Англии?

— Да, но...

— Мистер Поттер, как вы расцениваете...

— Да заткнись ты и дай хоть раз ответить.

— Мистер Поттер. Суд считает...

— Я говорю, заткнись. И. Дай. Ответить. Мне. На. Твои. Вопросы.

— Мы слушаем вас, мистер Поттер, — кисло ответил прокурор, до этого упивающийся своим красноречием.

— Ответ на первый вопос. Я использовал магию для самозащиты от оборотней. И использовал только заклинание Иммобилус, которое лишь ненадолго обездвиживает.

— Мы прекрасно знаем...

— Не прерывайте меня! Мне наплевать, что вы знаете. Я даю показания для протокола суда. Ответ на второй вопрос: пострадавшие оборотни не являлись гражданами магического общества, ибо Визенгамот принял указ семь-восемь бис, согласно которому оборотни есть темные твари.

— Мистер Поттер, вы ненавидите оборотней? — он специально меня раздражает? Вот козлина! Не прокурор, а журналюга какой-то.

— Единственный оборотень, с которым я был знаком, был моим лучшим учителем. К оборотням я отношусь лояльно, кроме тех, кто старается меня убить.

— То есть вы выступаете против указа Визенгамота?

Да что же он меня так достает? Не с оборотнями, так с министерством старается поссорить, скотина.

— Я не намерен давать политические оценки. Мне всего 11 лет. Меня судят как школьника, который колдовал на каникулах, а не как террориста.

— Однако судя по вашему кровавым результатам, вы ближе к террористу.

— Вы намерены изменить свое обвинение?

— Нет. Мистер Поттер, кто же все таки убил оборотней и проклял участок Лютного переулка, по которому теперь опасно передвигаться гражданам Магической Англии?

— Еще раз повторяю, оборотни и вампиры не являются гражданами нашего общества. Я протестую против некомпетентного и пристрастного прокурора, не знающего законов своей страны. Я требую честного суда, а не фарса. На указанном участке просто было рассыпано серебро размером с сикль.

— Вы так и не ответили на вопрос.

— Какой из них? Господин прокурор, вы злоупотребляете красноречием и задаете несколько вопросов одновременно.

— Кто убил оборотней?

— Они умерли по естественным причинам.

— Поясните.

— Такова их природа, они не могут контактировать с серебром.

— А кто в них кинул серебро?

— Моя невеста кинула в них серебряный сикль. Но я протестую против подобных вопросов, так как они не имеют отношения к делу. Идет явная разнузданная травля меня как ответчика прокурором.

— Мистер Поттер, каким образом можно, кинув серебряный сикль, убить оборотня?

— Я не намерен давать уроки ЗОТИ сотрудникам министерства и органов правопорядка. Меня не для этого пригласили сюда.

Прокурор уже покраснел от гнева, пожирая меня глазами.

— Хорошо, мистер Поттер. Вернемся непосредственно к делу, — прошипел он. — Вы понимаете, что вмешательство в сторонний конфликт не является самообороной?

— Извольте пояснить, о каком конфликте идет речь. Вы слишком неопределенно выражаетесь. Здесь суд, а не кухня. Нужны четкие формулировки. И оперируйте фактами.

— О конфликте между мисс Лавгуд и погибшими оборотнями.

— Нападение оборотней на девочку вы называете сторонним конфликтом?

— Именно так.

— Ну, предположим, но это не делает вам чести. А в чем претензия ко мне?

— Вы не должны были вмешиваться. Наведение порядка это дело авроров, а не детей. Употребив магию вы, в данной ситуации, нарушили закон.

— А не является ли, в таком случае, ваше утверждение проявлением заботы о детях? Ведь обязывая детей не вмешиваться в преступные события, закон их защищает?

— Именно так.

— А почему закон не защитил Луну Лавгуд?

— Потому что там не было авроров.

— А почему там не было авроров?

— Здесь вопросы задаю я. Это я допрашиваю, а вы должны отвечать.

— Интересно получается. Благодаря закону, защищающему детей, одна девочка должна была попасть в лапы оборотней, а другого её защитника теперь пытаются осудить. Раз уж здесь собрался полный состав Визенгамота, может мы сразу поправим закон, чтобы не было подобных нелепых ситуаций? Это принесет больше пользы магической Англии, чем судилище над подростком.

— Не занимайтесь демагогией, а подумайте о своей судьбе. Поскольку у вас не было законных оснований вмешиваться в сторонний конфликт, я требую признать вас виновным в неправомерном использовании магии.

— У меня были правомерные основания для защиты мисс Лавгуд.

— Какие?

— Она моя невеста.

— Что? Вы не смеете вводить в заблуждение суд. Разве вы расторгли помолвку с Гермионой Грейнджер?

— Вовсе нет. Просто у меня ДВЕ невесты. Моя невеста заявила, что не сможет обеспечить достаточное количество наследников. Я буду вынужден завести в будущем нескольких жен.

— Это незаконно.

— Вы опять проявляете некомпетентность. Это законно.

— Магическая Англия ратифицировала законы о браке, принятые магловским парламентом. А там многоженство запрещено.

— Министерство ратифицировало их как подзаконные инструкции, а законы пишет Визенгамот, а в законах Визенгамота нет ограничений на количество жен.

— Вообще-то есть, мистер Поттер, — вмешалась председатель суда мисс Боунс, пряча улыбку. — Больше трех жен запрещается иметь даже наследникам выморочных родов. Правильно ли я поняла, что вы официально заявили о помолвке с мисс Лавгуд? И она дала согласие?

— Да.

— Тогда дело закрыто, — стукнула молотком Боунс.

* * *

Когда Гарри Поттер вышел из зала суда, его сразу обняла и защемила ухо Нимфадора Тонкс, тихо прошипев на ухо:

— Значит, у тебя уже вторая невеста есть, несносный мальчишка? А я как же? Полапал девушку за интимные места, и в кусты? Да ты, как порядочный человек на мне жениться должен.

— Ну, Тонкс. — смутился Гарри, морщась от боли в ухе. — Ты же сама была с нами, когда мы разрабатывали стратегию защиты? И вообще я думал, что ты моя сестренка. Ведь я же сын Сириуса? А Луна нам не родня. И вроде не против. И Герми не против. Ну что ты, в самом деле?

— Ладно, пойдем, многоженец, — проворчала Нимфадора. — Провожу тебя. Но вообще, я чувствую себя обойденной вниманием. И Луна сама говорила, что троюродное родство незначительно. Жениться можно. Значит она не против, а Гермиону я дожму.

— Ты ч-ч-что? Серьезно хочешь быть моей женой? — начал заикаться Гарри. — Это же сколько тебе еще ждать придется.

— Думаешь, нормальных парней много? — печально ответила та. — Фиг там. Одни придурки. Проще тебя подождать. У тебя есть еще одна вакансия в гареме.

— Да есть, конечно, — пожал плечами Гарри. — Знаешь, я не против, но давай все же не будем об этом трепаться. А вдруг еще встретишь свое счастье.

— Может и встречу, — промямлила неуверенно Нимфадора.

— Только учти, я тоже буду за тобой присматривать. — грозно сказал Гарри. — А то еще соблазнит какой-нибудь оборотень или вампир. А ты уже часть моей семьи. Жених должен пройти аттестацию у меня. Я его оценю и сразу забракую. Для такой как ты, красотки, трудно найти достойную партию.

— Если ты будешь всех браковать, может, проще все же самому на мне жениться?

— Знаешь, — задумался Гарри, идя с ней под ручку по главному выходу. — Я представил тебя сейчас с каким-то замухрышкой, вроде всех этих встречных волшебников, и мысль о нашей свадьбе мне кажется все привлекательней. Ну жалко отдавать тебя кому-то вроде того мужика, или вон того...

Гарри кивнул в сторону какого-то бомжеватого мужчины, и вдруг узнал Люпина.

— Гарри ну ты ващще. — рассердилась Нимфадора. — Зачем ты на стариков-то показываешь. Это уж точно не вариант. Ой. Он к нам идет зачем-то.

— Привет Гарри, мисс, — раскланялся Люпин. — Извини, я тебе должен был деньги вернуть.

— Сдачи не надо. — холодно ответил Гарри.

— Ты что, обиделся, что я не посещал Гермиону в тюрьме? — огорчился Люпин.

— Вообще-то, ты и меня с детства не баловал посещениями. Друг семьи! — фыркнул Гарри.

— Понимаешь, срочное дело было.

— На сто галеонов?

— Больше. Ради общего блага.

— Да все понятно, — отмахнулся Гарри. — Занимайся своими делами, сколько хочешь. Я уже большой мальчик и присмотреть за мной есть кому. Даже с избытком. Я герой! Друзья там и тут, везде стопочку нальют. Я не какой-то оборотень, которому не наливают.

— Что наливают? Гарри что ты несешь?

— Шучу я, шучу. Иди уже Римус, не парься.

— Гарри, а как ты убил тех оборотней?

— Да не убивал я их. Их болезнь убила.

— Ты из-за меня невзлюбил всех оборотней? Но среди нас есть и достойные.

— Римус,— устало остановился Гарри, так как оборотень продолжал за ними плестись. — Я НОРМАЛЬНО отношусь к оборотням. К каждому персонально как они того заслуживают. Хватит меня ксенофобом выставлять.

Когда они уходили от застывшего Люпина, Нимфадора окатила того презрительным взглядом.

— Да, старик, такая девушка уже на тебя не посмотрит с любовью, — вздохнул про себя Люпин. — Ох уж этот директор с его заданиями. Из-за него с Гарри поссорился. И как жить?

-

Привет фанфику "Записки целителя Максимилиана Харта, сделанные им во время дежурств." http://www.fanfics.me/ftf28314

Дурсли, наряженные в парадную форму, стояли вокруг лидера прайда.

— Что ты будешь делать, Петунья? — спросил Вернон жену.

— Я буду стоять в гостиной, и встречать дорогих гостей. Потом подам легкий ужин и напитки, — доложила Петунья, сладко улыбнувшись.

— А ты что будешь делать, Дадли?

— А я встречу дорогих гостей у дверей и приглашу их в дом, — доложил Дадли.

— А ты что будешь делать, Гарри?

— А я сваливаю от вас на хрен. Надоел мне ваш дурдом, — проворчал Гарри, собирая чемодан.

— Это будет лучше всего, — обрадовался Вернон. — Потому что, если сделка сорвется, мне придется сделать сепукку. Причем не себе, а тебе. Я не паршивый японец, чтобы винить себя в ошибках. Как истинный англичанин, я всегда найду, на кого перевести стрелки. Именно для этого англичане и придумали железную дорогу.

— Ты сегодня просто блещешь остроумием, Вернон, — восхитилась Петунья. — Смотри, не забудь анекдот про японского гольфиста. Эй, мальчишка, а куда ты поедешь?

— Поживу у невесты, — сказал Гарри, выходя из дому.

— Откуда у тебя невеста? — презрительно спросил Дадли.

— Не заводись, поросеночек, — осадила его Петунья. — Мало ли, что бормочет этот сумасшедший? Пусть его. У всех должно быть сегодня хорошее настроение.

— Бог дал, пока никто не видал, — проворчал в ответ Гарри, вышел на улицу и вызвал волшебный автобус "Мертвая голова". Возможно, он назывался как-то иначе, но Гарри его называл именно так, потому что на нем болталась говорящая мертвая голова.

Странно, кругом такая борьба с темной магией и темными волшебниками, а самые популярные публичные места, рестораны и общественный транспорт широко используют достижения некромантии. Или некромантия — это не тьма? (А впрочем черт с ними, с этими магами, у них логика и не ночевала: язычники, празднующие рождество, рабовладельцы, ратующие за политкорректность...)

Секрет комфортного передвижения в сумасшедшем автобусе никогда не сообщался пассажирам. Кондуктору нравилось смотреть, как они кувыркаются по салону, и в качестве тонкого издевательства, он им предлагал сладкого какао за отдельную плату — конечно, никто не соглашался. Но Гарри быстро понял, что для того, чтобы ехать было удобно, нужно напитать руки и ноги магией и приклеиться к поручням.

Через несколько минут агрессивного передвижения сквозь пространство Гарри вместе с чемоданом был выброшен у порога дома Гермионы. И всего-то за два сикля. Скоро он был обласкан и утешен двумя своими невестами, так как Луна также жила в комнате Гермионы, пока старший Лавгуд где-то затерялся в Амазонии в поисках морщерогих анаконд.

Родители Гермионы, храня пристойность, устроили Гарри не в девичьей спальне, хотя Гермиона озвучила такой вариант, а кабинете на диване.

— Почему не писали? — осведомился Гарри устраиваясь в кабинете.

— Мы писали, — хором ответили невесты.

— Значит, какая-то зараза письма перехватывает, — поморщился Гарри. — Знать бы еще, зачем им ваша любовная лирика?

— И ничего она не любовная, — смутилась Гермиона.

— Как это не любовная? — возмутился Гарри. — Вы что, меня не любите?

— Любим, — возразила Луна. — Просто, Гермиона считает, что еще рано.

— Да знаю, знаю, — отмахнулся Гарри. — Ну что? Спать ложимся?

— А ужинать?

Ужинали они вместе с родителями, которые с интересом посматривали на Гарри.

— Гермиона, а где ты познакомилась со своим другом? — наконец спросила мама.

— В тюрьме, когда вместе чалились, — отозвался Гарри. Родители поперхнулись чаем.

— И я не друг, а жених. — назидательно продолжил Гарри, поглощая пирожное.

— Да не слушайте вы его. — покраснела Гермиона и пнула Гарри под столом. — Все он врет. Мы познакомились в поезде. Когда ехали в школу волшебства. И учимся на одном факультете.

— Какой остроумный молодой человек, — напряженно улыбнулась мама. — Я смотрю, вы хорошо относитесь к Гермионе?

—Я вашу дочь люблю. — буркнул Гарри, прихлебывая чай.

* * *

Вечером, когда все улеглись, Луна вдруг заворочалась и, встав, пошла куда-то.

— Ты куда? — прошептала Гермиона.

— Пойду с Гарри на диване посплю. — сонно ответила девочка. — А то нечестно, ты с ним полгода спала, а я ни разу.

— Наоборот, это я должна с ним спать. — ответила Гермиона. — Я уже привыкла к этому. И очень скучаю по нему. А ты еще не привыкла, и нечего подсаживаться пока.

В итоге, обе пошли к дивану, где спал Гарри. Когда Гарри проснулся, ему было весьма комфортно. С двух сторон его грели прижавшиеся к нему невесты. А перед глазами была не ободранная комната "для Гарри", а хорошо обставленный кабинет, книжные шкафы, красивый стол, камин.

— Жить хорошо. А хорошо жить еще лучше. — подумал Гарри, зевнул, решил спать дальше, поудобней устроившись и едва слышно буркнул. — Тут даже лучше чем в Азкабане.

— Угумм. — сонно проворчала Гермиона и закинула на него по-хозяйски ногу.

* * *

— Гермиона, нам надо с тобой поговорить. — строго сказала мама утром. Гермиона поплелась за ней, предчувствуя, о чем пойдет разговор.

— Дочка, ты ведешь себя неприемлемо. — начала разговор мать, когда заперла дверь в свою спальню. — Я пошла с утра пожелать вам с Луной доброго утра, а вас нет. И где же я вас обнаружила? В постели с мальчиком. Что вы себе позволяете, юная леди? Мало того, что сама ведешь себя непристойно, так еще и младшую подружку с пути сбиваешь.

— Вообще-то это была идея Луны, — покраснела Гермиона.

— Ты еще и ответственность перекладываешь на подругу? И не стыдно? — покачала головой мама.

— Стыдно, — вздохнула Гермиона. — Хорошо, Луна тут не причем. Это все моя вина. Но...

— Никаких но. Девушка может ложиться в постель только со своим мужем, в крайнем случае женихом.

— Но Гарри и есть мой жених, мама. Самый настоящий жених. Мы даже магический обет дали пожениться, — заверила её Гермиона. Мама ошалело уставилась на дочь.

— Это не шутка? Зачем это было делать так рано? Что вам в голову взбрело?

— Ну, там сложная история, — замялась Гермиона. — Поверь, так было лучше всего. Иногда помолвка может неплохо защитить колдунью от разного рода проблем.

— Гм... тогда зачем ты позволяешь в постель к своему жениху ложиться другой девочке?

— Ну, она тоже его невеста. — пролепетала Гермиона краснея.

— ЧТО? — вскрикнула мама. — Это уже ни в какие ворота не лезет.

— Но у волшебников разрешено многоженство. А Луну надо было спасать. А потом Гарри надо было спасать. Ой, так все сложно. И мама, я не против. Пусть будет у него вторая жена. Очень мне надо рожать ему постоянно детей. Заботиться. Пусть кто-то со мной разделит эту участь.

— Однако! — покачала головой мать, сращивая шаблоны. — Но почему ты так рано обо всем этом заботишься? Подрасти сначала. Тебе еще в куклы играть.

— А я и играю, — пожала плечами Гермиона. — У меня две отличные говорящие куклы — Гарри и Луна. Мы же не всерьез ведем семейную жизнь.

— А по-моему очень всерьез.

— Ну, мама. Ты зря беспокоишься. Вот через пару лет, действительно так уже не поиграешь. А сейчас? Да у Гарри голос пищит как у младенчика все еще. Он еще ребенок. Вот когда заговорит басом, тогда и будешь тревожиться. А сейчас в нем мужских гормонов еще нет.

— С ума сойти. Она уже и про гормоны читала.

— Вы же медики. Я всю вашу библиотеку давно прочитала.

* * *

— Это возмутительно. — ворвалась в библиотеку мама Гермионы.

— Что случилось? — оторвалась от книги Гермиона.

— Я приоткрыла дверь в спальню, а там твоя подруга задрала платье и сняв трусики демонстрирует себя твоему жениху. Какое бесстыдство!

— Надеюсь, ты не закатила скандал? — обеспокоенно спросила Гермиона.

— Нет. — яростно прошипела мама. — Но любым играм есть границы.

— Хорошо я скажу Луне, чтобы больше так не делала, — кивнула Гермиона.

— Я удивляюсь твоему спокойствию. — всплеснула руками мама.

— Да Луна просто сравнивает счет со мной. Я сплю с Гарри, и она лезет, — Гермиона сбилась и покраснела.

— То есть ты ТОЖЕ так делала с Гарри? — ледяным тоном спросила мать свою дочку.

— Ну, было один раз, — смущенно призналась Гермиона. — Я специально согласилась на это, чтобы составить договор. Он теперь больше до свадьбы не будет за мной подглядывать. Видимо и Луна такой же договор заключила.

— Кстати, ты так и не сказала мне полное имя своего жениха, — после паузы и тяжелого вздоха, заговорила миссис Грейнджер. — Раз уж у вас все так серьезно, надо узнать, что за мальчик, из какой семьи.

— Его зовут Гарри Джеймс Поттер, — мстительно улыбаясь, сообщила Гермиона. Мама упала в обморок. Когда испуганная Гермиона привела её в себя при помощи нюхательной соли, та крикнула.

— Только через мой труп. Ты не можешь быть женой Поттера. Никогда. Ни за что! Он...

— Мой брат? Ты этой фразой подавилась?

— Так ты знаешь? — испуганно понурилась мать. — Именно так. Он твой брат. Но, если ты знаешь, тогда почему?..

— Почему согласилась быть его невестой? Тогда я не знала, что его приемный отец — это мой биологический отец.

— Как приемный? А кто настоящий?

— Сириус Блек.

— Безобразие какое-то.

— Кто бы говорил.

— Ты жестока. Я лучше пойду.

— Извини, мама, — обняла её со спины Гермиона. — Я действительно переборщила. Я тебя люблю. И когда захочешь, можешь сама рассказать мне историю моего появления на свет. В любом случае, тот факт, что я родилась, оправдывает любую цепь событий, из-за которых это произошло.

После разговора с Луной, та заверила, что больше ничего показывать жениху не будет. А через день вернулся из экспедиции её отец, и они уехали к себе. И Гермиона уже больше ни с кем не делила своего жениха, спокойно стискивая его по ночам, как тогда в камере.

Они собирались так провести весь остаток лета, но перед днем рождения Гарри объявился директор и настоял, чтобы мальчик отправился отдохнуть в дом Уизли. Мол, мальчику надо расширять круг знакомств, а слишком сближаться с девочкой в его годы рановато. То ли дело у Уизли. Сплошь парни. Они его научат в квиддич играть и вообще...

Гарри упирался, но директор опять сумел на него надавить.

* * *

Когда Нимфадора и Луна, долго искавшие подарок для Гарри, с запозданием прибыли в Нору на торжества, там был полный разгром. По полу ползали змеи, а все Уизли спрятались в своих спальнях. За столом сидел одинокий и пьяный Гарри и пел на серпентарго детскую песенку.

— Оранжевые мамы, оранжевым ребятам оранжевую песенку поют.

— Гарри? — спросила Нимфадора, осторожно переступая через змей. — Почему ты один? Где Гермиона?

— Хто там? — увидев девушек, Гарри расслабился и вдруг заплакал.

— Эта сссука...

— Гарри говори на нормальном языке, мы змеиного не понимаем, — перебила его Нимфадора.

— А, да, я говорю, что эта сука Молли отправила мою девочку в Азкабан. Тварь! Ненавижу.

— Что за бред? — охнули обе хором и сели рядом с ним. — За что?

— За черную магию. — горько ухмыльнулся Гарри.

— Да какую черную магию? — разозлилась Нимфадора. — Что здесь происходит? Расскажи толком.

— С утра она приехала ко мне. Ой, как мне без нее здесь скучно было с этими дебилами, — начал пьяно рассказывать Гарри. — Ну вот, и решила она устроить небольшое шоу. Развлечь этих рыжих ублюдков. Прямо здесь сидели все, а Молли там готовила чего-то, a Герми им фокусы показывала. Ловкость рук и никакого мошенства. Кролик из шляпы, цветок из рукава, летающая трость...

Все были довольны, только Молли хрюкала, что нельзя, мол, на каникулах колдовать. А когда Гермиона ударила тростью по раскаленной сковороде, и на той появилась яичница, то Молли сначала яичницу попробовала, чтобы убедиться, что это не иллюзия, а потом заверещала, что это черная магия, и что так не бывает. Нельзя, мол, без черной магии трансфигурировать продукты. Вызвала авроров, те сразу повязали Гермиону и отправили в Азкабан.

— Но почему в Азкабан? — удивилась Нимфадора. — Должны были просто начать разбирательство, назначить время слушания дела.

— Гермиона была по УДО отпущена. — горько сказал Гарри. — Теперь до разбирательства её будут в Азкабане держать. Хрен знает, что делать теперь. Вот же сука.

— Молли?

— Все. И Молли дура набитая, и Рон, несущий неудачи, и подлый директор, устраивающий подставы. Ненавижу. Налить вам?

Гарри налил им по стопке, найденной на кухне бутылки виски. Когда через камин прибыл директор, то Гарри с двумя невестами сидели, обнявшись и душевно, со слезой пели нечто знакомое:

— Опустела без тебя Нора.

— Как нам несколько часов прожить?

— Так же падает в садах листва,

— И куда-то все спешат пикси,

— Только пусто нам в Норе, одним,

— А ты летишь в Азкабан.

— И дементору даришь свою...

— НЕЖНОСТЬ!

Директор с тоской оглянулся. Опять Уизли напортачили. Ну что за идиоты? Директор даже не знал, с чего начать разговор, уж очень неконтактен был Гарри Поттер в данный момент. Поморщившись, он тихо подошел к камину и отправился в аврорат уточнять детали происшедшего.

А перед троицей пьяных молодых людей появился домовой эльф и пропищал:

— Гарри Поттер?

Гарри икнул и прищурился всматриваясь.

— Черт, хватит пить, девчонки. У меня глюки пошли. Я чертика вижу.

— Я тоже его вижу, — захихикала Луна, утерев слезы. — Это не чертик, это эльф. Малфоевский.

— Откуда вы знаете моих хозяев? — испугался Добби. — Я не должен был рассказывать, кто мои хозяева. Это тайна.

— Дьявол, и хозяева уроды, и эльф такой же. — мрачно сказала Нимфадора. — Какого черта тебе надо, недоносок? Зачем без приглашения приперся на день рождения великого Гарри Поттера?

— Добби плохой, — заныл эльф и начал биться об стену головой.

— Еще бы и хозяева так делать умели, это был бы номер, — Гарри посмотрел на придурочного эльфа с мрачным удовольствием. — Хотя я бы сейчас посмотрел на этот номер в исполнении Уизли. Эй, Добби! А рыжий парик сможешь себе наколдовать? Сделай рыжие волосы, а потом бейся головой.

— Гарри Поттер очень добрый, — всхлипнул нервный эльф, делая себе лохматый рыжий парик. — Теперь Добби не так больно будет биться об стену головой. Плохой Добби, плохой Добби!

— Даже настроение стало немного подниматься от кривляний этого придурка, — вздохнул Гарри, посмотрев на самоистязания Добби. — Если прищуриться, то кажется что это Рон Уизел. Эй Добби, покричи: "плохой Рон, плохой Рон".

— Хорошо, — кивнул Добби и закричал: "плохой Рон, плохой Рон.".

— Ну ладно, потешил, — остановил его Гарри через пять минут. — Проси, чего хочешь.

— Хочу стать президентом России, — скромно потупился Добби.

— Думаешь, надел рыжий парик, так все можно? Амбициозный, как твой хозяин, — стукнул кулаком по столу Гарри.

— Тогда не ездите в Хогвартс, сэр. Там вам плохо будет. Там против вас заговор готовят. — залепетал эльф.

— Эх. Я бы с радостью. — тяжко вздохнул Гарри. — Так меня туда все равно силой потащат. Уж очень я директору зачем-то сдался. Он меня туда даже из Азкабана выдернул. Ничего, пробьемся!

После этой фразы Гарри упал в торт лицом и заснул. Нимфадора еще крепко держалась на ногах, поэтому она сунула Гарри в сумку с расширением пространства, подхватила под руку качающуюся Луну и через камин отправилась со всеми к себе домой, отсыпаться. Надо было приходить в себя и ехать выручать Гермиону.

Как только они исчезли в камине, из запертых спален стало осторожно выползать запуганное семейство Уизли, шугаясь ползающих вокруг змей. Молли начала швырять в змей режущие заклинания.

— Эх, мама, зачем ты Гарри обидела? — укоризненно покачал головой Фред.

— И с Гермионой ты не права, — поддержал оппозицию Джордж. — Классно ведь фокусы показывала. Зачем было шум поднимать? И яичница получилась вкусная...

— Я не позволю в своем доме черную магию, — завопила Молли.

— Да какая там магия, — скривился Фред. — У нее посох из трубки был. Внутри яйца налиты и закупорено маслом. Она просто слила яйца на раскаленную сковороду, и они сразу зажарились. Я уже потом догадался. Опозорила ты нас, мама, на весь магический мир. Хоть фамилию меняй. Ведь на слушании все всплывет, и я с ужасом представляю заголовки газет. Бр-р-р.

— Молод еще, сопляк, мать учить, — зарыдала Молли в отчаянии, чувствуя, что напортачила по полной. — А чего она? Я же не знала!

— Зато Поттер — настоящий черный маг, — с ненавистью процедил Рон. — Он змееуст. Змеями нас хотел убить. И вообще, больно много о себе воображает. Вот кого надо в Азкабан!

— Замолкни, утырок, — заплакала Джинни. — Я так мечтала подружиться с Гарри Поттером, а из-за тебя теперь это невозможно.

— А я тут при чем? — удивился Рон. — Это мама.

Мама тут же дала ему подзатыльник.

— Про тебя вся школа говорит, что ты неудачи приносишь. С тобой никто дружить не хочет, — крикнула Джинни. Рон заплакал и от обиды убежал прятаться в туалет.

* * *

С помощью Дамблдора слушание дела Гермионы удалось протолкнуть на более ранний срок. Директор изо всех сил старался наладить отношения с Гарри Поттером, чувствуя за собой вину. Так что, через четыре дня девочку удалось освободить.

Она приехала мрачная, Гарри сразу успокоил её, что родители ничего не знают: им соврали, что она отдыхает у друзей. Гермиона передала Гарри Поттеру письмо от Сириуса, потом действительно отдохнула у Нимфадоры, отмылась и отправилась домой к себе успокаивать родителей.

Сириус в письме заверял, что если выйдет на волю, то наезжать и утеснять Гарри не будет, и никаких чистокровных идей у него нет. А невестами крестника он вполне доволен и разрывать помолвки не собирается. Гарри нанял адвоката, и тот начал ходатайства по освобождению папули.

* * *

— Гарри, зайдем в книжный, — предложила Гермиона, когда они вышли из лавки артефактов.

— Но у нас же есть комплекты книг за второй курс? — отозвался нехотя Гарри. — Там, вроде, скопление народа...

— У нас нет книг Локхарта. А они тоже заявлены в списке книг на этот год, — упрямо сказала — Гермиона. — Кстати, ты, Луна, можешь не идти, тебе на первый курс все купили.

— А почему на первый? Я сразу на второй хочу пойти, — отозвалась Луна. — Буду с вами учиться на одном курсе.

— Думаешь, разрешат?

— Если сдать экзамены за первый курс, то разрешат, — пожала плечами Луна. — Только там платный экзамен. Гарри, ты мне оплатишь экзамены в министерстве?

— Обязательно, — кивнул Гарри. — Тогда пойдем вместе за этим дурацким Локхартом.

— Почему дурацким? — обиделась за автора Гермиона. — Вначале почитаем, а потом уж и ругать будем. Вау! Он сегодня автографы дает! Понятно, почему там толпа. Ой! Там в очереди почти все Уизли стоят. Вот невезение... Неохота с ними сталкиваться. Давайте в другой зал пойдем? Ну их, эти автографы.

Они попытались незаметно протиснуться в другой зал, но орлиный глаз Локхарта заметил Гарри.

— Гарри Поттер! — завопил автор, как сумасшедший. — Сфотографируйтесь со мной. Я вам комплект книг бесплатно подарю.

Локхарт, как коршун, налетел на Гарри и выдернул его на помост перед толпой. Защелкал фотоаппарат, а Локхарт гордо заявил, что собирается в этом году преподавать в Хогвартсе ЗОТИ, и вручил Гарри стопку объемистых книг.

— Пойдемте отсюда, — простонал Гарри невестам, таща книги. — Здесь сумасшедший дом.

— Держу пари, тебе это нравится, — гордо фыркнул Драко Малфой, выскочивший, как чертик из табакерки.

— Принимаю пари, — усмехнулся Гарри. — Мне тут ни черта не нравится. Ты проиграл, Малфой.

— Гарри что, похож сейчас на счастливого человека? — насмешливо спросила Гермиона Малфоя.

— А тебя никто не спрашивал, поганая грязнокровка, — разъярился Драко.

Гермиона разозлилась.

— Ты на кого, парашник, батон крошишь? — прошипела она. — У меня две ходки в Азкабан. Я в авторитете, а ты клоп постельный. Распишу пером, век Хогвартсa не видать!

Испуганный Малфой быстро растворился в толпе, гадая, зачем она собирается его пером расписывать? Может, руны какие-то собирается нанести? Нет, лучше с этой чокнутой не связываться.

Тем временем, Малфой-старший затеял драку со Артуром Уизли. Это было так увлекательно, что Гарри притормозил, чтобы досмотреть шоу до конца. Но как только к нему начала подкрадываться Джинни, он резко утратил интерес к драке и побежал за невестами.

— Ладно, пахан, будем прощаться, — сказал у Хогвартс-экспреса Гарри Сириусу, который уже неделю как был на свободе. — Ты тоже тут в бутылку не лезь, а лучше дом прибери. Мы с девчонками наведаемся на зимние каникулы. Если влом самому убираться, то подыщи себе тоже бабу. Короче, не тормози, Бродяга. Но и в притон хазу не превращай.

— Гарри. В натуре, ну почему ты со мной как с маленьким? — смущенно оглянулся Сириус вокруг. — Все будет путем. Ты же меня уже знаешь.

— Знаю, потому и говорю — никаких притонов и сборищ в доме. Дом только для семьи.

— Да ладно, вали уже. Отца он учить будет, — подтолкнул Сириус парня к поезду. — Вон твои телки тебя заждались.

— Не телки, а невесты. Базар фильтруй.

— Вот же ты зануда вырос.

— Азкабан научил.

— А почему меня не научил?

— Ты необучаем. Для обучения мозги должны быть.

— Ты как с главой рода Блек разговариваешь?

* * *

Ну вот и настал Хэллоуин. Гарри с Гермионой и Луной степенно гуляли по коридору, не желая принимать участие в дурацком празднике. Луна все-таки пробилась на второй курс и на Гриффиндор. Поэтому они с Гермионой спали в одной спальне. День гибели матери и отчима решили не праздновать. Для Гарри это был траур.

— Так, а это что за инсталляция? — застыл Гарри с отвращением разглядывая замороженную кошку Филча, подвешенную за хвост.

— «Тайная комната открыта. Чудище вышло на охоту за грязнокровками. Наследник Слизерина.» — прочитала Гермиона и сплюнула от отвращения. — Что за чушь? Кровью, что ли, писали?

— Это не чушь, — настороженно оглянулся Гарри. — Чувствую, это подстава на меня. Я же наследник Слизерина. Вот увидите, сейчас набежит толпа свидетелей, и начнут на меня все это вешать. Вот! Слышишь шаги? Уже бегут.

— Может, убежим? — испугалась Гермиона.

— Нет, делаем вид, что все нормально, — отказался Гарри. — А то еще хуже будет. Наверняка нас кто-то увидит.

— Ты убил мою кошку! — заорал Филч. — Мой багровый клинок Хогвартса. Грозу всех прогульщиков. Я тебя убью!

— Уважаемый Филч, — отозвался Гарри. — Ведите себя сдержанней. Во-первых, я вашу кошку не трогал, а во-вторых, вначале станьте Темным Лордом, а потом убивать лезьте. А то много тут таких... убиваторов. Гарри Поттер с кем попало не будет скрещивать оружие.

— Гарри, это не ты сделал? — спросил Дамблдор. — Мальчик мой, ты ничего не хочешь рассказать?

— Не я. А рассказать хочу. Я, действительно, наследник Слизерина. А эта надпись — контрафакт и нарушение авторских прав. Я такую ерунду бы не стал писать, так что надо ловить самозванца.

— А почему ты решил, что ты наследник Слизерина? — возмутился Малфой.

— Потому что Темного Лорда победил, — гордо ответил Гарри.

— А где доказательства, что род тебя принял?

— А родовые дары магии Слизерина? Малфой, ты что тупой? Откуда бы я знал змеиный язык? Магия рода меня приняла.

— Нет! Это Темный Лорд — наследник Слизерина! — обиженно заорал Малфой.

— Он не может быть наследником, потому что он призрак. Нежить. И вообще, иди на фиг, Малфой. Почему я с идиотом спорю? — отмахнулся Гарри и обратился громко ко всем. — Эй, народ, если увидите, что какая-то сука на стенах кровью пишет, сразу мне говорите. Я буду разбираться. Сам лично ей руки оборву.

— А почему ты считаешь, что это девочка? — возмущенно пискнула из толпы Джинни Уизли, нервно пряча темную тетрадку поглубже в сумку.

— Слово "сука" для меня не имеет пола, — отрезал Гарри Поттер, и подозрительно посмотрел в хитрые глаза младшей Уизли. — А почему у тебя, Джинни, глазки бегают? Это ты писала?

Рыжая девочка взвизгнула и припустила бегом по коридору.

— Гарри, веди себя спокойно, — сказал Дамблдор, а его глазки тоже забегали. — У нас нет доказательств её виновности. Не надо так пугать девочку, ведь у нее шесть крепких братьев, которые могут за неё постоять. А твоя жизнь принадлежит всему народу.

* * *

Дамблдор ходил по кабинету, размышляя. Иногда ухмылялся и хмыкал. Какой ловкий малый этот Гарри Поттер. Как он все быстро обернул против других. Лучшая защита — это нападение. Сходу признал себя истинным наследником Слизерина и змееустом и тут же опроверг все инсинуации на свой счет. Ай, молодец! И ведь сразу точно вычислил одержимую. Может, Гарри еще и эмпат? Хотя зачем ему это? За ним и так постоянно таскается эмпат Луна Лавгуд, с видящей Гермионой Поттер. М-да. Ох Джеймс, шалун! Для меня было просто шоком узнать, что Гарри не твой сын, зато у тебя имеется дочка. В принципе даже хорошо, что они сошлись. Отдавать мальчика Уизли имело бы смысл только, если бы он не выжил в грядущей битве. А теперь я ни в чем не уверен. Возможно, Гарри Поттер всех нас переживет.

* * *

— Привет, Гарри. — пророкотал Хагрид. — А меня, тово-этово, отпустили. Да, великий человек Дамблдор. Слава ему. Ты заходи ко мне в хижину, почифирим по-свойски. И Гермиону приглашай.

* * *

Когда Джинни вошла ночью в курятник, она натолкнулась на пьяного Гарри Поттера, который сворачивал голову последнему петуху. Она была ошарашена: герой света решил помочь ей в её миссии!

— Здравствуй, одержимая, я тебя дождалси, — пьяно запел Гарри увидев Джинни. — Ты пришла, меня нашла, а я и растерялси!

— Гарри, ты зачем петухов передушил? — дрожащим голосом спросила Джинни.

— Фант Хагриду проиграл, — отмахнулся Гарри. — А ему после второй ходки в Азкабан западло быть на одной ферме с петухами и козлами. Гермионе тоже западло. Так что, я козла кончил из-за первого фанта, а теперь с петухами разбираюсь. Ну почему они все время у меня выигрывают? У них кости паленые, наверное. Ты это, рыжая, не отсвечивай больше здесь, а то попадешь под горячую руку, придется и мне на вторую ходку идти. Исчезни.

Джинни кивнула и оперативно исчезла.

* * *

— Гарри, по-моему Паркинсон в тебя влюбилась, — задумчиво сказала Луна, оглянувшись на стол Слизерина. — У нее специфические мозгошмыги вокруг ауры крутятся.

— Могла бы и промолчать, — проворчала Гермиона. — Я и сама вижу, как она бросает пламенные взоры на Гарри. Зачем подыгрываешь конкурентке?

— Не беспокойтесь, — отмахнулся Гарри. — Она не конкурентка вам. И мне ни капельки не нравится.

— Я бы не беспокоилась, если бы это была жирная корова Миллисента. А игнорировать поползновения самой красивой девочки Слизерина я не могу. — беспокойно проворчала Гермиона, копаясь рассеянно в салате вилкой.

— С чего ты взяла, что она самая красивая? — удивился Гарри и оглянулся на слизеринский стол оценивающе. — Вон Гринграсс, вроде, недурно выглядит.

Гермиона уже было открыла рот, чтобы сообщить Гарри о его неумении видеть истинную красоту, и о том, что Гринграсс — мелкая куколка, а Паркинсон — роковая брюнетка с гипнотическим взглядом, но решила заткнуться и не уподобляться простодушной Луне. А то вот так разрекламируешь Паркинсон, а потом живи с ней в одном гареме всю жизнь. А она та еще стерва. Вон, уже заметила, что мы на нее смотрим. Ишь, как хищно заулыбалась.

— Почему бы ей увлечься мной? — задумался Гарри, отвернувшись к тарелке. — Я повода не давал. А она за Малфоем таскалась.

— А кто Малфоя опустил, как петуха последнего? — буркнула Гермиона сердито. — Теперь все, раз ты наследник Слизерина, то на его факультете ты — персона грата.

— Что значит "грата"? — не понял Гарри.

— Это значит, в авторитете ты у слизней.

— А-а.

* * *

Гилдерой задумчиво смотрел на свое отражение в зеркале и ничего не понимал. Он совершенно безупречен. Ну почему на него девочки так слабо реагируют? Фанаток меньше, чем обычно. Они, конечно, есть, но все это, как правило, страшненькие неудачницы. А почему красивые девочки на него не засматриваются? Нет, конечно, они ему не нужны, но все же как-то непривычно. Неужели старею? Может, имидж изменить? Ох, нет. Это все противный мальчишка Гарри Поттер. Это он мне все карты путает. И Избранный, и сиделец Азкабана, и наследник Слизерина. Прямо романтический герой! И это он еще мелкий клоп в очках. А если он начнет следить за собой, подрастет, снимет очки? Тогда мне точно не видеть приза за самую обаятельную улыбку и топа в рейтинге красавцев. Вот возьму и назначу ему отработку, чтобы не воображал!

* * *

Персефона опять проснулась от того, что ей приснилось как она целуется с Гарри Поттером.

— Фу. Да что со мной такое? — простонала она чуть слышно и вытерла пот со лба. — Панси, возьми себя в руки. Это просто сон. Подумаешь, наследник Слизерина нашелся. И вообще, у него уже аж две невесты есть. Так что он не вариант.

— Ну, место третьей невесты еще вакантно, — сквозь сон пробубнила лениво Гринграсс. — Спи, страдалица.

На следующий день фигура Гарри Поттера притягивала её взор, как магнит, на совместных с Гриффиндором уроках. Она игнорировала возмущенные взгляды грязнокровки Грейнджер. Гарри, моя прелесть, голлум!.. Ой. Что это с горлом? Чуть слюной не подавилась. Как невовремя этот гормональный всплеск возник. И в груди больно почему-то.

После уроков ноги сами её несли туда, где была вероятность встретить Гарри — библиотека, скамейка во дворе, где он сидел с невестами, их любимый коридор с нишами, где они смотрели в окно на закате...

Так продолжалось неделю, пока уже вся школа окончательно не удостоверилась, что Паркинсон — часть фанклуба Гарри Поттера. Ей было особенно обидно, что она встала на одну доску с рыжей лахудрой Уизли, с которой она постоянно пересекалась.

И вот сегодня она настроилась на то, чтобы перед отбоем окончательно выяснить отношения с Поттером. Нужно лишь подловить его без спутниц в коридоре.

Панси подошла к повороту коридора, где Гарри должен был пройти и выставила зеркальце, заглядывая за поворот. Где же он? А кто это шипит? Что это за желтые глаза? Ой! Васили...

* * *

— Так что же получается? Паркинсон — грязнокровка, что ли? — хмыкнул Малфой, когда ему сообщили, что чудище окаменило ученицу Слизерина.

— С чего ты взял? — поморщилась Дафна.

— Ну ведь чудище слизеринское только на грязнокровок охотится.

— Драко, ты такой доверчивый, — покачала головой Дафна. — Жизнь значительно сложней твоих примитивных схем. Мне проще поверить, что она надоела Поттеру своим преследованием, и он натравил на нее свое чудище.

* * *

Драко и Дафна вошли в палату, где лежала Паркинсон и застали там Гарри Поттера, который печально гладил окаменевшую слизеринку по голове.

— Поттер. Не тронь её, — вскипел Малфой. — Сам её окаменил, а теперь лапаешь?

— Малфой, ты идиот, — вздохнул, покачав головой, Гарри и вышел.

— Вот почему, хотя ты придумала эту версию, именно меня из-за нее назвали идиотом? — сердито обратился к Гринграсс Малфой.

— Потому что ты её озвучил, — усмехнулась Дафна. — У меня хватило ума не произносить это при Поттере вслух. Драко, у тебя красивое лицо, и тебе очень пойдет глубокомысленное молчание. Ты в дальнейшем просто всегда молчи, и заработаешь авторитет, а ораторство — это не твое.

Судя по тому, как Поттер переживает, он тут ни при чем. Значит, на Панси напал кто-то другой. Возможно, она просто оказалась не в том месте не в то время.

* * *

Гарри с невестами решил заглянуть к Хагриду. Гермиона пребывала в мрачном расположении духа, и Гарри решил поднять ей настроение. Тем более, что к Хагриду она относилась очень хорошо.

— Почемуй-то Герми смурная? — спросил Хагрид, поприветствовав их.

— Она ревнует Гарри к Паркинсон, — простодушно ответила Луна. — У нее мозгошмыги размером с собаку насчет того, что та красивее её.

— И вовсе я не ревную, — вскипела Гермиона, ходя из угла в угол хижины.

— А зачем тогда оборотное зелье варишь? — сдала её Луна. — Я думаю, ты хочешь попробовать обернуться в Паркинсон. Я видела, как ты выдрала несколько волос из её шевелюры.

— Вот же ты противная стала, как только скинула проклятье, — прошипела Гермиона. — Лучше бы, как раньше, была дурочкой. Зачем меня палишь? А еще подруга.

— Потому, что я считаю твой план глупым, — пожала плечами Луна. — Гарри любит тебя такой как ты есть.

— Герми, она права, — отозвался Гарри, обнимая Гермиону. — Ты даже не представляешь, до какой степени я тебя люблю. И ты с каждым днем все краше в моих глазах. Я тебя обожаю. Ты расцветаешь, как цветок...

— ...мандрагоры, — добавила Луна. — Кстати, когда они вызреют, Паркинсон можно будет оживить.

Гермиона сердито зыркнула на Луну, а потом повернулась смущенно к Гарри.

— А почему ты тогда так влюбленно смотришь на Панси? И даже пытался оживить её поцелуем. Я все видела.

— Ну, это была идея Луны, — смутился Гарри.

— Ох уж, эта Луна у меня допрыгается, — грозно предупредила Гермиона.

— А смотрю я, просто жалея её. Можно сказать, девчонка пострадала из-за любви.

— Влюбленная змея! Это отвратительно, — прокряхтел кто-то из угла. Там оказался Рон Уизли, рыгающий в ведро слизнями.

— Хагрид! — возмущенно вскрикнула Гермиона. — Не мог сказать, что у тебя гости? Мы тут откровенничаем.

— Ой! Забыл, — смутился Хагрид. — Рон меня снабжает слизневым кормом для питомцев. Он опять поссорился с Малфоем. Они все время меня им снабжают. То Малфой, то Рон.

— Рон, надеюсь ты забудешь все, что слышал? — ласково спросила Гермиона рыгающего пацана. Тот помотал головой.

— Такое забыть невозможно. За Избранным охотятся слизеринские змеи. Он целовал Паркинсон. Гермиона ревнует. И считает себя уродкой. За такие новости меня все сплетницы Хогвартса на руках носить будут.

— По-моему это не Рон, а морщеносый уизляк, — поставила диагноз Луна и обратилась к жениху. — Гарри, ты ведь покажешь мне как смарщивается нос у уизляков? Я еще ни разу не видела.

— Конечно, покажу, — угрожающе сказал Гарри и начал массировать кулак, подходя к Рону.

— Э! Я пошутил. Я — могила, — испугался Рон, прячась за ведро.

— Вот именно. Могила, — холодно сказала Гермиона. — И не забывай об этом.

Перед рождественскими каникулами было совершено еще одно нападение. Окаменел Колин Криви, вместе со своим фотоаппаратом. Все перепугались и дружно собрались уехать на каникулы, чтобы избежать знакомства с чудищем. Желающих остаться на праздник в Хогвартсе почти не было.

И тут Дамблдор всех огорошил своим выступлением, где объявил обязательный Рождественский бал, и запретил ученикам уезжать на каникулы.

— Перед лицом опасности мы, ученики и учителя, должны объединиться, демонстрируя твердость духа и непоколебимость. Ничто не должно указывать на то, что нас может напугать какое-то чудище! — вещал с трибуны Дамблдор.

— А мандрагоры у нас на всех хватит! — истерично-радостно крикнула мадам Стебль.

— Знаешь, Гарри, — шепнула Гермиона. — По-моему, наш нейтралитет сейчас ведет к нежелательным результатам. Может, все-таки, что-то предпринять? Я слышала, из Хагрида собираются сделать козла отпущения и готовы его арестовать.

— А Хагрид и есть козел, — яростно вмешалась Лаванда. — Так ему и надо.

— Хагрид в Азкабане сидел, — обиделась за него Гермиона. — Уже на третью ходку идет.

— Извини, Гермиона, но и в Азкабане козлы встречаются, — отрезала Лаванда. — Я ему никогда не прощу ту отработку в лесу! А кроме того, ты ведь знаешь, КТО развел в лесу тех ужасных пауков? Не спорь со мной, Хагрид — настоящий козлина. С бородой.

— Тихо девочки, не шумите, — шикнул на них Гарри. — Потом подумаем, что делать дальше. Сейчас вы привлекаете к нам внимание.

— Ой, Гарри, — восхитилась Луна. — У тебя такой низкий голос стал. Ты уже мужчина?

— Нет, — покачала головой Гермиона. — Это у него просто ломается пока. Басом он заговорит еще не скоро. Думаю, месяца через три, не раньше.

— А вот у Невилла даже еще не ломается голос. — вздохнула Лаванда.

— Зато у него отлично сломалась нога, когда он упал с люстры. — ехидно заметила Гермиона. — Когда его туда пикси затащили на ЗОТИ.

— Это не смешно. — обиделась Лаванда.

— Да почему, — отмахнулся Невилл. — Я уже привык, что все шишки достаются мне. Но знаете, я думаю, главный ужас Хогвартса — не Хагрид. Главный ужас — это Снейп!

* * *

Луна тихонько сидела в кресле гостиной Гриффиндора и тихо плакала. Гарри заметив это, сразу забеспокоился.

— Эй! Ты что? Почему плохое настроение? Скоро же рождество, где праздничный дух?

— Я хотела съездить домой и увидеть папу, — тихо ответила Луна. — Он мне обещал морщерогого кизляка показать на Рождество. А нас не выпускают из-за этого бала.

— Ну, хочешь, я тебе покажу морщеносого уизляка? — предложил Гарри. — Только не плачь.

Рон услышав это предложение, незаметно испарился из гостиной. А Луна помотала головой:

— Нет, это не интересно. И я уже видела его. И вообще, ты меня не любишь.

— Это что еще за новости? — удивился Гарри, садясь на диван и перетаскивая Луну к себе на колени. — С чего ты взяла? А кто моя любимая малышка? А о ком я забочусь? А кого я сейчас обнимаю?

— Просто я сама напросилась. — всхлипнула Луна. — Это я тебя люблю. А ты любишь Гермиону. Только ей в рот смотришь.

— Ну что еще за глупости?

— Она красивей меня.

— Э, у тебя тоже началось?

— Что началось?

— Ну, тоже что и у Гермионы? Она меня тоже ведь доставала тем, что она некрасивая! У меня в невестах две самые красивые девочки Хогвартса — заруби это на своем красивом носу. И вообще, ты меня тоже не любишь.

— Это почему?

— Просто у тебя ко мне долг жизни. Я тебя спас, вот ты и стараешься.

— Дурак. Нет никакого долга жизни.

— А, ну да. Это ведь Гермиона оборотней убила!

— И Гермиона ни при чем. Ты забыл, от какого проклятья мы лечились? Я просто не успела тогда испугаться. Но если бы я испугалась, то оборотни сами бы умерли. На мне была такая же кровная защита, как на тебе. Когда мама умерла, она рефлекторно наложила на меня защиту, чтобы мне не повредило то заклятье. Я же рядом была. Все почти так же как и у тебя было. И если бы я успела испугаться, то оборотни рассыпались бы не хуже Квиррелла.

— Вот как, — почесал затылок Гарри. — Не думал об этом ц такой точки зрения. Ну, хорошо. Значит, ты за меня по любви пошла? Вот и замечательно. А кого я сейчас целовать буду? А кого щекотать?

— Свою малышку Луну? — с надеждой спросила Луна.

Джинни, зайдя в гостиную, с ненавистью слушала эти излияния и смотрела на эти телячьи нежности, потом фыркнула и ушла в свою спальню. Там она достала тетрадку Риддла и начала писать.

«О Мерлин! Как я ненавижу Поттера. И его невест. Убила бы.»

«Польщен, конечно, но я не Мерлин, — отозвался дневник. — Но в целом я разделяю твои чаяния и готов помочь в твоей миссии.»

«О да. Я стану главным ужасом Хогвартса.»

* * *

Нахмуренная Гермиона подошла и некоторое время понаблюдала, как Гарри, зарывшись в серебряные волосы Луны, издает чмокающие звуки, а потом с размаху приземлилась рядом с ними на диван. Гарри вздрогнул и прервался, оглянувшись на нее.

— Ничего, ничего, — ядовито сказала Гермиона. — Развлекайтесь, я подожду.

— Вот почему вы такие? — вздохнул печально Гарри.

— Какие, такие? — неприятным голосом спросила Гермиона.

— Ну — почему тебя огорчает, когда твоя подруга радуется? И наоборот.

— Ну, насчет наоборот не загибай. — обиделась Гермиона. — В злорадстве я еще не замечена. А ревность — ну есть маленько. Вот такая я завистливая.

— И я тоже завистливая. — согласилась Луна печально. — Может тебе нас сразу двоих попробовать обнять?

— Обнять-то он сможет, рук у него две, — сказала Гермиона, закатив глаза. — А вот целовать сразу двух морда треснет.

— Да, — вздохнула Луна, слезая с колен Гарри. — Ладно, целуйтесь, я уже нацеловалась.

— А мне уже что-то расхотелось, — отвернулась Гермиона.

— Вредина. — буркнул Гарри и похлопал по коленям. — Место! Гражданка, не задерживайте очередь. Не ведите себя асоциально.

— Ну, разве что, чтобы очередь не задерживать, — усмехнулась Гермиона, уселась на колени к Гарри и жадно припала к его губам. Луна от зависти даже облизнулась, а потом смущенно отвела взор и начала блуждающим образом сканировать окружающее пространство. Вдруг что-то привлекло её внимание.

— Извините, что я вас отвлекаю, — потрогала она Гарри за локоть. — Но у тебя, Гарри, в спальне сидит морщеухий эльф Малфоев. Я его эмоции ощущаю. Может, он тебе готовит рождественский сюрприз?

— Не надо нам никаких сюрпризов от Малфоев. — встрепенулась раскрасневшаяся Гермиона и вскочила на ноги. — Где там этот придурочный эльф?

Эльф, рывшийся в сундуке Гарри, был обездвижен заклинанием Гермионы.

— Добби плохой? — робко пискнул oн, лежа рядом с сундуком.

— Очень плохой. — согласилась Гермиона, и Гарри подтвердил ее слова кивком.

— Добби, ты почему тут рылся? — грозно нахмурился Гарри. — Меня уже достали твои мелкие гадости.

— Добби хотел спасти Гарри Поттера, — запричитал эльф. — Добби хотел, чтобы Гарри Поттера отчислили из Хогвартса. Добби хотел подкинуть ему вещь директора, чтобы он рассердился и прогнал Гарри Поттера. И тогда ему не будет угрожать главный ужас Хогвартса.

— Добби, ты сам стал для меня главным ужасом Хогвартса. — сделал фейспалм Гарри, увидев в своем сундуке бузинную палочку. — Да меня директор просто убьет за свою палочку!

Гермиона вдруг жадно поглядела на палочку и простонала.

— Вот она, моя прелесть! Дай её мне.

Гарри удивленно протянул палочку Гермионе. Палочка засветилась и начала пускать искры. Гермиона благоговейно её осмотрела и с надеждой спросила:

— Гарри, мы ведь не сразу её вернем? Я с ней поиграю? Ну Гарри, Гарри, Гарричка!

— Погоди ты с играми. Что с эльфом делать будем?

— Ему нужно поменять приоритеты, а то он неверно мыслит, — пожала плечами Гермиона, не отрывая взгляда от палочки. — Объясни ты ему, что тебе фамильяр Слизерина ничем не угрожает. А вот его хозяину Малфою действительно опасно быть в Хогвартсе. Вон, Паркинсон уже окаменела.

— Точно. — сообразил Гарри и повернулся к эльфу. — Ты слышал, балда? Тебе нужно спасать своего хозяина, а не меня. Мне ужас Хогвартса не опасен. Глупый Люциус сам поставил на карту жизнь своего сына. Теперь по замку ползает бесконтрольный василиск, который может окаменить кого попало.

— И Гарри Поттера тоже может?

— Нет. Гарри Поттера не может. И прекрати меня запугивать, Гарри Поттер очень храбрый. Со мной это не сработает, a вот с Драко может сработать. Так что, занимайся спасением рода, которому служишь, а ко мне не лезь. Понятно? Мне ты только мешаешь.

— Добби понял, — кивнул эльф. — Добби будет теперь стараться, чтобы хозяин Драко уехал из Хогвартса, раз здесь ему опасно. А палочку вернуть директору?

— Иди, Добби, мы сами разберемся с палочкой. Сосредоточься на спасении Драко Малфоя от ужаса Хогвартса.

Эльф, исполненный энтузиазма, исчез в поиске хозяина Драко. Похоже, Драко ждало много увлекательных сюрпризов.

* * *

Гермиона при помощи бузинной палочки, наконец, решилась реализовать проект по оживлению фотографии матери Гарри. Гарри впал в транс, тихо общаясь в углу с фото любимой мамы, рассказывая ей о своей нелегкой жизни, а Гермиона мечтательно смотрела по сторонам, придумывая кaк бы еще употребить чудесную палочку директора.

— А ты знаешь, что эта палочка — один из даров Cмерти? — спросила Луна, подсев к ней. — Её еще называют палочка-предательница, потому что она служит любому, кто победит предыдущего хозяина.

— Что за дары? Почему я о них не знаю? — встрепенулась Гермиона. — Ну-ка, рассказывай.

Луна рассказала и сказку о трех братьях, и о том, что у Гарри есть та самая мантия-невидимка.

— Это что же? Осталось найти только третий дар? Камень? И что будет? Какой бонус от трех даров? — оживилась Гермиона. Луна пожала плечами.

— Не знаю. По слухам, владелец трех даров может возродить род Певерелл — а это род некромантов. А, значит, и родовой дар некроманта получит.

— И что это такое? — заинтересовалась Гермиона. — Я ведь про некромантию ничегошеньки не знаю. Только слышала, что они могут трупы оживлять.

— Тогда ты знаешь столько же, сколько и я, — улыбнулась Луна. — Наверное, некроманты — это магические реаниматоры.

— Может, Сириус поможет? Судя по фамилии, его род ужасно темный. — начала строить планы Гермиона. — А палочку надо замаскировать, чтобы не узнали. Что-то не понравилась мне эта сказка, вдруг кто-нибудь захочет меня убить из-за палочки!

Она наложила на палочку иллюзию своей собственной, потом обратилась к Луне.

— А где можно найти тот камень, которого нам не хватает?

— Были слухи, что он достался Слизерину и он его вставил в свое родовое кольцо. Слушай, а если Гарри — наследник Слизерина, то он может использовать заклинание поиска родовых артефактов. Я слышала про такое от отца. Наследник всегда может найти родовые реликвии по указующей нити.

— Если сработает, то будет чем заняться летом, — кивнула Гермиона. — А сейчас нужно решить насущную задачу — что делать с Джинни? Я уже устала смотреть на нее с её дурацкой прОклятой тетрадкой. Что она о себе воображает? Уже нашего родового василиска на детей натравливает! Конечно, мы решили соблюдать нейтралитет, но всему же есть предел. Да мы и сами можем пострадать: Гарри, может, змея и не тронет, а нас запросто. Тем более, что Джинни на нас все время смотрит, как бешеная.

— Она ревнует, — кивнула Луна, и у нее даже исказилось лицо. — Я чувствую, я все чувствую.

— Отберем тетрадку?

— Она на нас тогда нападет.

— А если подменить? Сделать копию с протеевыми чарами. И будем по очереди ей отвечать. А настоящую тетрадь исследуем на предмет чар и проклятий?

— А ты сможешь создать качественную копию?

— С бузинной палочкой? Легко! Трансфигурация продержится не меньше трех месяцев. А протеевы чары — вообще, пока тетрадь не развалится.

* * *

Луна, хихикая, при помощи протеевых чар переписывалась с Джинни, изображая из себя Волдеморта. Гермиона, заставшая её за этим занятием в библиотеке, тихо поинтересовалась, о чем идет переписка.

— Я тут ей советую провести новый ритуал по увеличению магических сил. И технологию создания амулетов. Думаю, редиски в ушах ей пойдут, а ожерелье из пивных пробок будет весьма полезно для отпугивания нарглов. А ты как? Начала изучать настоящую тетрадку?

— Начала. Но штука оказалась весьма опасной. Сразу лезет в мозги. Хорошо, что я окклюменцией владею, да и магию вижу. Но знаешь, это не простой проклятый артефакт. Это часть магической сущности Томми Риддла, с сохранением личности и памяти.

— Гермиона, ты как-то сложно все объясняешь. Просто в тетради — часть души Волдеморта. — спокойно ответила Луна.

— Это — простое объяснение? Душа! — фыркнула со смехом Гермиона. — Короче, я не знаю, как изменить чары этого блокнота. Все слишком сложно. Прямо микрокосмос какой-то.

— Если там живая душа мага, то её можно попытаться подчинить, — пожала плечами Луна. — Есть ведь способы накладывать проклятья на живых магов? Вот и считай, что блокнот — живой маг.

— Луна, ты гений! — обрадовалась Гермиона. — Я давно хотела попрактиковаться в Империусе! Вряд ли меня посадят в Азкабан за применение его на тетрадке. Или начать с легилименции?

— Лучше попроси Гарри помочь, — сказала Луна. — Он, все-таки, много лет прожил с темным проклятьем от Волдеморта в голове, и от Aвады устоял. А сама лучше не рискуй, а то станешь как Джинни. Шутки-шутками, но Джинни сейчас готова исполнить любой мой приказ. Я могу её завтра на празднике голой на столе плясать заставить! У нее почти вся личность подавлена, ей теперь нужно будет полгода восстанавливаться. Ты же не хочешь стать рабыней тетради этого Тома?

В общем, будь осторожна. Мне бы не хотелось потом ловить тебя в Тайной комнате, куда ты отправишься по приказу Тома чтобы накормить василиска своим молодым телом.

Энтузиазм на лице Гермионы сменился озабоченностью.

— Кстати, ты завтра кем переоденешься на бал? — неуклюже сменила тему Гермиона.

— Снегурочкой. Есть такой персонаж у русских магов. Мой цвет волос подходит для девочки, сделанной из снега. — мечтательно сказала Луна. — Только тебе придется помочь с трансфигурацией наряда.

— Помогу. — кивнула Гермиона. — А я задумала крутой выход с Гарри. Все будут в отпаде!

— И даже не скажешь, чего ждать?

— Это будет сюрприз! Мне недавно из Азкабана небольшой конверт прислали по знакомству. А еще я, наконец, доварила котел оборотного.

— Ты чокнутая. — хихикнула Луна, представив, ЧЬИ могут быть волосы в письме из Азкабана. — Надеюсь, вас с Гарри не сразу убьют профессора?

— Я завоюю титул главного ужаса Хогвартса.

* * *

Снейп морщился, он ненавидел публичные официальные праздники, но отказаться прийти не мог. Хорошо еще, что на праздник пока не явился Поттер: на него Северус вообще не мог смотреть без содрогания. Этот высокомерный мерзавец напоминал ему двух самых ненавистных людей — Джеймса и Сириуса. Даже лицо Поттера в этих мерзких очках его бесило.

Но даже если не принимать во внимание его противную морду, Поттер его безумно раздражал. Он оттягивался по полной. Зелья почему-то давались ему слишком легко, и он на них, скучая, постоянно придумывал, как изводить бедного декана Слизерина. И ведь никакого остроумия! Например, заметил, мерзавец, что у Снейпа от упоминания имени Темного Лорда болит метка, так Поттер время от времени выкрикивает дурацким голосом "Волдеморт" и нагло смотрит, как Снейп чешет руку от укола боли. А через пару минут опять орет "Волдеморт" — и так издевается весь урок, скотина! И снятые баллы ему нипочем...

Снейп пригубил вина, чтобы успокоиться и чуть не захлебнулся, залив себе мантию: к сцене, где школьники устроили новомодное развлечение караоке, шли наряженные по-праздничному Беллатрикс Лестрейндж и Антонин Долохов! Северус судорожно потянулся к палочке, пытаясь понять, что происходит. Они не могут быть здесь, они в Азкабане! Навечно!

Беллатрикс и Антонин вышли на сцену, активировали артефакт музыкального сопровождения и душевно запели в мертвой тишине зала:

Ах как хотелось быть,

Ах как хотелось быть

Нам взрослыми.

С вихрами не ходить, и косами.

И вот уже зовут по отчеству.

А в детство заглянуть так хочется!

А потом обнялись и громко грянули припев:

— И нам еще любовь дана, чтоб целый мир собой заполнила она, чтоб никогда не исчерпать её до дна...

Услышав о силе любви пожирателей смерти, Дамблдор чуть не свалился с золотого трона. Все преподаватели вскочили и с палочками наперевес начали оттеснять от сцены учеников, готовясь к бою. Но пожиратели не проявляли никакой агрессии, а в конце песни вообще превратились в Гермиону Грейнджер и Гарри Поттера.

Второкурсники нахально раскланялись и ушли со сцены.

— Сто баллов с Гриффиндора! — крикнул Снейп и упал в обморок.

Большая часть учеников не знала пожирателей в лицо, потому просто не поняли причин страха и гнева декана Слизерина.

* * *

— Наглый, самовлюбленный мальчишка! — вопил в кабинете директора Снейп, брызгая слюной на Гарри. Гермиона пряталась у жениха за спиной.

— Гарри, мальчик мой, — возмущенно гудел Шмель. — Неужели тебе так нравятся пожиратели смерти, что ты использовал их обличье?

— Это просто шутка, — пожал плечами Гарри. — Mаски не обязательно должны нравиться.

— За эту шутку вас убить мало, — ярился Снейп. — Да как вы посмели использовать запрещенное зелье? Азкабан по вам плачет.

— Вы не правы, профессор Снейп. — пискнула Гермиона из-за спины Гарри. — Оборотное запрещено только к коммерческому использованию. Но мы им и не торговали. Варить для себя можно. И не с целью нарушения закона, а для образовательных целей.

* * *

— Нет, что-то глупая шутка получилась, — сказал Гарри, натирая шваброй пол Большого Зала, загаженный после праздника.

— Да уж, — тяжело вздохнула Гермиона, таща мешок с мусором из раскиданных бумажных лент и конфетти.— Юмор — это не наше. Говорят, Малфой обделался и Рон тоже изгадил маскарадный костюм курицы, в который его нарядили братья.

— Птичку жалко. — заплакал Гарри Поттер, притворно утирая слезы.

— И знаешь, Гарри, прекращай уже орать на зельях "Волдеморт", — сказала Гермиона. — Надо беречь нервы зельевара и баллы Гриффиндора. Уже полгода прошло, а у факультета счет нулевой. И в квиддич продули, и так облажались.

— В квиддич мы продули, потому что у слизней мощный спонсор. — наставительно сказал Гарри елозя по полу шваброй. — Я тут ни при чем.

— А почему вообще ты пол моешь, а я, девочка, тяжести таскаю? — бросила мешок Гермиона. — Давай меняться.

— Да с удовольствием, — обрадованно бросил швабру Гарри и ухватился за мешок. Он побежал к выходу из зала и вдруг застыл, прислушиваясь. Ему послышалось шипение из стены:

«Убить... Убить... Мне нужна пища...»

— Эй, Герми! Кажется, василиск проголодался и лазит по канализации, — обеспокоенно крикнул Гарри, вернувшись. — Надо с этим что-то сделать, а то вылезет еще и начнет жрать всех подряд. А я даже не знаю, как к нему добраться.

— Ой, как невовремя, — воскликнула Гермиона, опершись на швабру. — Но у меня есть план. Сейчас немного приберемся и... А, к черту эту идиотскую работу!

Гермиона быстро выхватила директорскую палочку и парой заклинаний заставила зал блестеть.

— Пошли! — буркнула она, пряча палочку. — Поработаем кое над чем.

* * *

Наложить Империус на тетрадку не удалось ни Гарри, ни Гермионе.

— Неудивительно, — с досадой бросила тетрадку Гермиона. — Если бы я хоть раз видела, как это делается, я бы разобралась в плетении, одного названия заклинания мало. Ладно, используем план Б.

— План Б?

— Используем легилименцию.

— Но это мы тоже не умеем.

— Зато ОН умеет. А ты умеешь колдовать "Протего".

— И что?

— Гарри, вставай рядом с тетрадкой и раскрой её по команде, приготовив палочку. Когда она полезет тебе в мозг легилименцией, я это увижу и махну рукой, — начала объяснять Гермиона. — Ты наколдуешь щит с помощью Протего, и отразишь его легилименцию назад в тетрадь.

— И что?

— Должен сработать эффект отраженного заклинания. То есть, ты начнешь читать мысли этой тетради, игнорируя защиту. По крайней мере, я надеюсь, что так получится. Главное, вовремя создать щит. Давай порепетируем — я машу, ты создаёшь щит.

Гермиона заставила Гарри создавать щит несколько раз. Убедившись, что Гарри его создает без проблем, они подошли к тетради и Гарри, приготовив палочку, левой рукой открыл тетрадку. Через секунду Гермиона махнула рукой, и Гарри крикнул "Протего!". Его зрачки резко расширились, и он зашатался от обилия информации, хлынувшей в его мозг.

Гермиона напряженно следила за состоянием Гарри и, как только он начал закатывать глаза, быстро захлопнула тетрадь и отбросила её в сторону, потом усадила Гарри в кресло. Гарри скоро пришел в себя, глядя вокруг мутным взором.

— Ну, как? — спросила испуганно Гермиона. — Получилось?

— Вроде да, — сказал Гарри, разминая шею, а потом брезгливо крикнул. — Убери от меня лапы, поганая грязнокровка!

Гермиона отшатнулась, а потом её глаза сузились, и она выхватила палочку, уставив её Гарри в нос.

— Что за тон? — сердито спросила она. — Опять идиотские шутки? Хочешь, чтобы я поверила, что тебя так быстро поработил Волдеморт? А прыщи во всю морду не желаешь?

— Ну, извини, — прыснул Гарри в рукав. — Думал, купишься.

— У тебя весьма опасные шутки, Гарри Поттер. — ледяным тоном сказала Гермиона. — И не забывай, что мой статус крови выше твоего. Я чистокровный бастард, а ты полукровка-бастард. Бе-бе-бе.

И она показала ему язык.

— Ладно, давай по существу! Что ты узнал? — успокоившись, спросила девочка.

— Ну, много чего, — почесал в затылке Гарри. — Главное, что я знаю, как пройти к василиску. И как уложить его спать.

— Я с тобой. — встрепенулась Гермиона.

— Это лишнее, — усадил её Гарри. — С василиском я работаю один. Другим к нему лучше не подходить. Уж очень зверь опасен и могуч.

* * *

Малфой был измучен. Он еле переставлял ноги, бредя по коридору депрессивной тенью. Он был унижен и раздавлен. Его девушки не любят, и мальчики тоже. В своих мечтах он был слизеринским принцем, но в реальности его звали слизеринским поросенком. Ну зачем он поступил в эту поросячью школу? Ведь насторожить должны были уже поросята на входе в Хогвартс, да и само название наводило на мысли! Нужно было поступать в Дурмстранг, или в школу шаманов Рио-де-Жанейро.

— Нет, это не Рио-де-Жанейро, — вздохнул он, размышляя о том, какая зараза постоянно накладывает чары на его вещи. Сегодня с утра с ним чуть не приключился конфуз от страха, когда надев тапочки, он почувствовал, что сунул ноги в чьи-то пасти, которые тут же жадно зачавкали его пальцами. А когда он с криком скинул тапочки, те заорали хором:

— Вернись домой, юный Малфой! Не стоит тебе здесь находиться. Здесь ужасно и опасно.

Малфой вдруг услышал, что кто-то идет навстречу и затаился в нише. Присмотревшись, он увидел Гарри Поттера. Ему вдруг опять страстно захотелось оскорбить Поттера, но он подавил в себе этот порыв кулаком, засунутым в рот.

Оказалось, что к Поттеру и без него есть, кому прицепиться. Из соседней ниши выскочили четыре тени и окружили избранного.

— Четыре сбоку, ваших нет! — послышался ненавистный голос Рона Уизли. — Попался, Поттер?

— Наших нет? Ты уверен? — устало переспросил Гарри, а рядом послышалось из пустоты леденящее душу девичье хихиканье. Рыжее братство замерло, оглядываясь.

— Гермион-на? — заикнулся Рон, бледнея. — Ты тут?

— Подумаешь, четыре сбоку, — раздалось фырканье девочки. — У меня на боевом счету как раз четыре трупа. А ведь они мне даже ничего плохого не сделали. Представляешь, что будет с тобой, Роннипупс, если ты сделаешь что-то плохое? Почему вы вообще к Гарри привязались?

— А почему вы у сестры личный дневник украли? — заявил Перси Уизли. — Нечего дневники воровать!

— Это был не её дневник, балда, а проклятая вещь, которая её мозгов лишила. — ответила Гермиона. — Это ведь она граффити на стенах кровью писала. Так что радуйтесь, что мы вам сами предъяву не сделали. А ведь за вами и так косяк есть, вы крысюка укрывали в семье! Так что давайте рамсим, пока я добрая, разбегаемся концами. Сдриснули отсюда!

Рыжие благоразумно убежали, а Гарри стащил с Гермионы мантию-невидимку и укоризненно покачал головой.

— Я же тебе говорил, чтобы ты за мной не ходила. Я управился с василиском, он уже спокойно спит в анабиозе. И что это за язык уголовников! Ты сама на себя не похожа.

— А что я должна была им сказать? — сердито отозвалась Гермиона. — Что я заучка и Лао-цзы в подлиннике читаю? Каждый судит в меру своего понимания, и им плевать, что я выучила, например, русский язык и запомнила наизусть древнерусский талмуд "100 рецептов зелий из мухоморов от Бабы-Яги".

— И что? Хорошие рецепты? — спросил Гарри Поттер, удаляясь с невестой.

Ответ Малфой не расслышал. Он перевел дыхание и пошел в другую сторону. Эх, жаль, что они все не передрались.

— Последняя порция оборотного, — Гермиона торжественно подняла бокал в день святого Валентина. — Это ради тебя Гарри, победитель ужаса Хогвартса.

Она выпила зелье и начала превращаться.

— Что это? — удивился Гарри, пытаясь понять, во что превратилась Гермиона.

— Она полукошечка-полуслизеринка. — догадалась Луна. — Очень мило. Такие чудесные некоушки получились. Жаль, что хвостика не хватает.

— Как полу-кошка? — всполошилась Гермиона и побежала смотреться в зеркало.

— О нет. — в отчаянии вскрикнула она, ощупывая кошачьи уши. — Как это могло получиться? Я хотела ненадолго стать Паркинсон. Побыть роковой брюнеткой. Откуда кошачьи уши? О, черт! Кажется, в волосы Паркинсон как-то попала шерсть кошки Филча. Они рядом лежали в медблоке.

— Но зачем ты хотела стать Паркинсон? — удивился Гарри.

— А что хорошего во мне? — с досадой спросила Гермиона. — Я выгляжу как заурядная заучка. Серая мышка. У меня все банально. Цвет волос, овал лица, нос, губы. Глазу не на чем остановиться. Я думала ненадолго обрести изысканный шарм.

— У тебя получилось, — хмыкнул Гарри. — Теперь ты просто приковываешь внимание всех вокруг. К счастью ненадолго. А то я начну ревновать тебя. Кстати, лицо Паркинсон с ушами кошки выглядит действительно симпатично. Не боишься, что я привыкну?

— Жаль что она не метаморф, с такими мозгошмыгами в голове, — сочувственно сказала Луна. — А вот Нимфадора совсем не ценит свой дар. И знаешь, Гарри, насколько мне известно, после добавки животной компоненты вновь обернуться в себя Гермиона сможет лишь в полнолуние. А до него еще 20 дней. Так что ты действительно привыкнешь.

— О нет! — воскликнула Гермиона-неко-Паркинсон, схватив себя за остроконечные ушки. — Еще и это! Точно. Полнолуние. А сейчас только молодой месяц.

— Герми не переживай, мы тебя любим всякой, — обнял неко-девочку Гарри. — Чур, я буду играть с твоими ушками.

— А ты не будешь в них дуть? — всхлипнула ему в плечо Гермиона.

— Нет.

— Тогда играй.

— Кстати у тебя и зрачки овальные, — заметил Гарри. — Ты теперь, наверное, и в темноте должна хорошо видеть. Как насчет ночной прогулки?

— Мур. — порозовела Гермиона. — Надо будет попробовать. У меня, наверное, все чувства обострены.

* * *

— Паркинсон! — строго крикнул несгибаемый Малфой, который, несмотря на козни Добби, все еще учился в Хогвартсе. — Тебя вылечили? Зачем ты уселась за стол грифов? Память потеряла? Ты же слизеринка.

— А вот и наш мальчик-сунь-нос-всюду. — недовольно проворчала Гермиона. — Иди, убогий, здесь не подают.

— Чего не подают?

— Реплик не подают. Отвали.

— Да что же это такое? — скрипнул зубами Драко и ушел к своему столу. — Ну, никакого авторитета. Хоть бы Темный Лорд воскрес и заставил Малфоев уважать.

Юный Малфой представлял Волдеморта в виде доброго фея, который прилетит и подарит всем, кто себя плохо вел, «круциатус». А остальным — «аваду кедавру».

— Больно, Драко? — сочувственно спросила Гринграсс, когда он, замечтавшись, споткнулся об скамейку у своего стола.

— Больно, Дафна, — согласился Драко и присел рядом с ней.

— О чем ты разговаривал с Грейнджер?

— Какой Грейнджер? Это же Паркинсон. — удивился Малфой.

— Нет, это Грейнджер под обороткой, — ехидно усмехнулась Гринграсс. — Панси еще лежит в палате. Мог бы по кошачьим ушам догадаться.

— Тьфу. — Драко в досаде плюнул в свою кашу и отодвинул её. — А я думал, Панси нас предала.

— Малфой, у тебя опять неуместный пафос, — поморщилась Гринграсс. — Сохраняй здоровое чувство юмора. Это же забавно, что Грейнджер старается стать похожей на Паркинсон. Не иначе как завидует её внешности. Может Поттер в Панси влюбился? Разве это не интересно?

— Да как он смеет наших девушек любить! — возмутился Драко.

— Ц-ц-ц. Тебе надо было на Гриффиндор распределяться, — с досадой бросила вилку Гринграсс. — Никакой тонкости чувств. Никакого желания интриговать.

* * *

— Отлично, мисс Паркинсон. — похвалила МакГонагалл Гермиону, превратившую кубок в голубя. — Прекрасная трансфигурация. 10 баллов Слизерину. И ушки у вас отличные. Учитесь анимагии? Кажется, пестрая английская порода кошки?

— Я с Гриффиндора. — еле слышно сказала Гермиона, дернув ушами.

— Вот как? — удивилась МакГонагалл, застыв. — Гм. Похоже, я слишком отвлеклась от дел факультета, уже не помню, кто на нем учится. Тогда 20 баллов Гриффиндору.

— Ну, все равно, десятку нам накинули, — ухмыльнулся Малфой.

Это уже было не в первый раз. Гермиона целый день старательно зарабатывала очки для Слизерина. Причем, Снейп не только начислил баллы Слизерину за её правильный ответ, но и с Гриффиндора снял, за неумелое пользование оборотным зельем.

* * *

В апреле, наконец, было изготовлено зелье из мандрагоры, которым вылечили всех лежащих в медпункте. Персефона шла, растерянно размышляя, как ей теперь успеть подготовиться к экзаменам. Остался только месяц.

Вдруг кто-то бросился к ней на шею.

— Панси! Ты выздоровела, наконец.

Паркинсон с изумлением узнала в той, кто её обнимал, Грейнджер.

— Грейнджер, что с тобой? — отстранилась Паркинсон от невесты Поттера. — Мы разве с тобой подруги?

— Ой. Извини, — покраснела Гермиона, отступив от нее. — Я и забыла, что мы не подруги. Просто мы с Гарри и Луной тебя часто навещали в больнице, разговаривали с тобой. Так что ты не пугайся, если к тебе подбегут поздравлять и Гарри с Луной. Мы за эти месяцы как-то свыклись с мыслью, что ты наша подруга.

— Вот как?

— И еще, — еще больше смутилась Гермиона. — Тебе все равно расскажут. В общем, я в твоём обличьи почти месяц ходила. Надеюсь, ты не сильно обидишься?

— Но зачем? — удивилась Паркинсон. — Я ничего не понимаю.

— Это случайно вышло. Я хотела просто немного побыть тобой, а получилось, что зелье сработало почти на целый месяц. И в зелье попало немного кошачьей шерсти, так что я ходила с твоим лицом и кошачьими ушами. Но зато я от твоего имени заработала много баллов для Слизерина.

— Бред какой-то! Не своди меня с ума, Грейнджер. — и Паркинсон убежала от Гермионы, стоящей перед ней с раскаянием на лице.

* * *

— Значит, ты ,Поттер, целовался со мной? — ехидно спросила Панси на другой день, поймав избранного, когда Гринграсс ввела её в курс событий. — Причем, наверное, целовал и меня, окаменевшую, и Грейнджер, обращенную в меня? Это что же, предложение стать твоей невестой? Или ты просто так решил надругаться над честной девушкой?

— Даже не понимаю о чем ты, — пожал плечами Гарри. — Невест у меня хватает, а чмокнул я тебя лишь в порядке оздоровительного ритуала, чтобы оживить. Но оказалось, что сказки врут, и это не сработало. Возможно, не хватило силы истинной любви? А Гермионав виде девочки-кошки не так уж и сильно походила на тебя. И вообще, причем тут внешность? Главное — душа.

— Поттер, кончай демагогию, — рассвирепела Паркинсон. — Ты берешь меня в невесты или нет?

— Судя по твоей настойчивости, — задумчиво сказал Гарри, — ты в этом заинтересована. Но зачем мне это надо? Я на ком попало не женюсь. У обеих моих невест крутые родовые дары от магии. А денег у меня самого куры не клюют. И третья кандидатка имеется с крутейшей способностью метаморфизма. Так что, тебе придется сильно удивить меня, чтобы заинтересовать. Что в тебе особенного? Ну, кроме симпатичного личика: ты в любом случае проиграешь метаморфу по внешности.

— Хорошо, я тебе расскажу о своих родовых способностях, если пообещаешь не болтать о них на каждом углу, — мрачно заговорила Паркинсон, оттащив его в уголок. — Хотя, особо хвастать не чем. Я, конечно, не метаморф. И не видящая. Наш род специализируется на убийстве маглов. Только не спеши орать: "Вот отстой!". Речь не идет о тупом терроризме. Мы скрытые убийцы. И всегда гарантированно настигаем цель. Мы, как бы объяснить? Про болезнь Паркинсона слыхал?

— Она не лечится, — кивнул Гарри.

— Так вот мы имеем возможность накладывать неотменяемые проклятья, которые медленно убивают любого человека.

— И мага?

— И мага, — сухо ответила Панси. — Но на магах мы свое искусство никогда не практикуем. Сам понимаешь, почему.

— Вас просто зачистят, — догадливо кивнул Гарри. — Какой-то договор?

— И довольно древний договор, — согласилась Панси. — Магический мир не трогает нас, мы не трогаем магов. Но при этом нам не мешают наемничать против маглов. А мы всегда соблюдаем статус секретности. Мой отец и для Темного Лорда был лишь наемником, а не подручным. И метки у него нет. Если бы его нанял Дамблдор, то отец работал бы на него.

— Но Дамблдору маглы не интересны, — кивнул Гарри, вникая в обстоятельства их родовой политики. — А магов вы отказываетесь уничтожать.

— Ну не совсем отказываемся, — пожала плечами Паркинсон. — Если обычными средствами, то можем и магов. Речь идет лишь об особых неотменяемых заклинаниях, которые мы используем ограниченно. Короче, вот такая у меня нехорошая семья. Ну что? Теперь точно не полюбишь меня, грифиндорец? Ты же маглолюб?

— Ты моему дяде-маглу расскажи, как я его люблю, — фыркнул Гарри.

— Ну, хочешь, я его для тебя медленно убью? Никто и не подумает, что это убийство. Просто сгорит от болезни.

— Своеобразное ухаживание, — нервно скривился Гарри. — Пойми меня, Панси, я не моралист. Сам за убийство сидел. Но ты уж больно крута для меня. Тут надо думать и еще раз думать, чтобы сойтись с твоим родом. Очень меня это пугает. Вы, как ядерное оружие, и хочется и колется. Массовых казней маглов я не планировал, так что давай отложим этот разговор.

Можешь считать себя совершенно свободной и если найдешь жениха более достойного, то я порадуюсь за тебя. А дядю Вернона я бы и сам убил с удовольствием. Так что, встретишь его — не убивай. Не надо.

* * *

— Гарри, мальчик мой. Ты ведь хочешь позаботиться о родном факультете? Спросил Дамблдор в своем кабинете избранного. — Ты ведь помнишь, что именно из-за твоих шалостей факультет лишился 415 очков? И сейчас в копилке Гриффиндора всего 20 баллов. Гарри, тебе не стыдно?

— Мне стыдно, — кивнул Гарри. — Но профессор Снейп несправедлив ко мне и вообще к гриффиндорцам.

— Гарри, не надо сейчас о справедливости. Давай поговорим о компромиссе, — хитро сверкнул очками Дамблдор. — Я могу начислить факультету баллы, чтобы вы смогли быть хотя бы не на последнем месте. А ты поживешь у Дурслей пару недель.

— Дались вам эти Дурсли, — с досадой топнул ногой Гарри. — Что у вас за мания подкидывать меня к ним?

— Так надо, Гарри. Так надо. — печально покачал головой Дамблдор. Хотя внутренне он совершенно не был уверен в необходимости этого шага. Он старался загнать туда пацана из чистого упрямства и по инерции. Ну не любил он менять свои планы и импровизировать.

— Это для общего блага. — твердо сказал Дамблдор.

— Ну да, — вздохнул Гарри. — Баллы, оно конечно, для общего блага.

* * *

На последнем обеде в Большом Зале висели синие флаги Равенкло. Благодаря грызне грифов и слизней они уверенно лидировали в борьбе за кубок. Все им дружно аплодировали.

— Да, да. — немного ехидно заговорил Дамблдор, привстав. — Молодцы, равенкловцы. Отлично, равенкловцы. Но...

У равенкловцев сразу стали кислые лица и аплодисменты стихли.

— Тут мы посоветовались, и я решил добавить кое-кому еще немного баллов, — пробормотал Дамблдор. — Гарри Поттеру за самую обаятельную улыбку — 200 баллов.

— Так чувство, что меня запетушили из-за баллов. Нет бы сказать, что я всех спас от василиска. — тихо прошипел Гарри на ухо Гермионе. А Гилдерой Локхарт вдруг упал в обморок от лютой зависти.

— А еще школа дарит Гарри Поттеру золотой снитч и еще 150 баллов, с условием, что он на следующий год войдет в команду по квиддичу.

— Ну вот, теперь придется еще и в квиддич играть. — скрипнул зубами Гарри.

— Мы уже сравнялись со Слизерином. — кисло заметила Гермиона, сочувственно погладив жениха по руке.

— А также мисс Гермиона Грейнджер получает 100 баллов за отлично приготовленное оборотное зелье.

Северус Снейп от злости тоже упал в обморок. Она же у него крала ингредиенты для этого зелья.

— Мы уже обогнали Хафлпафф, — простодушно улыбнулась Луна.

— И, наконец, Луна Лавгуд как отличный психотерапевт, спасший разум Джинни Уизли от ментального проклятья, наведенного темным артефактом, получает бронзовую статуэтку "За отстрел мозгошмыгов" и 100 баллов в копилку факультета.

— Мы уже сравнялись с Равенкло, — довольно вскрикнул Перси Уизли, до этого считавший, что учится на самом отстойном факультете и что его карьере пришел конец. Однако теперь уже выходило, что он староста, приведший факультет к успеху.

— И наконец, 10 баллов присуждается Джинни Уизли за стойкость против темного проклятья. Легко противостоять врагам. Можно противостоять друзьям. Но трудней всего противостоять своим темным желаниям. Поэтому она получает почетную грамоту.

— И бесплатную путевку! — крикнула Джинни.

— Каждому Уизли, — добавил Фред.

— В Сибирь! — отрезал Дамблдор мрачно, сверкнув очками.

— А я хотела в Египет, — вздохнула Джинни.

— Короче говоря, флаги пора сменить. — Дамблдор взмахнул палочкой, и синие флаги сменились алыми.

Двухнедельное напряжение между родственниками вылилось в надувание тети Мардж до состояния дирижабля. После чего и Гарри, и тетя Мардж отправились в свободный полет.

Только Гарри на метле в сторону Лондона, а тетя Мардж туда, куда обычно улетала Мери Поппинс на зонтике — куда ветер дует.

Сириус встретил Гарри весьма радушно, провожая случайно загостившуюся у него гражданку государства Конго.

— Черное тянется к черному? — хмыкнул Гарри вслед уходящей чернокожей симпатяшке. — Так, мистер Блек?

— Гарри, я не ксенофоб и блондинок тоже люблю. — пошел в отказ мистер Черный. — Ну, наконец, ты посетил своего старого отца.

— Не старого, а биологического, — поправил его Гарри.

— Дык мы поправим, — всплеснул руками Сириус. — Я теперь начну и реальные отцовские обязанности исполнять. Вон, метлу мою подарочную ты уже получил? Чего тебе еще?

— А теперь я хочу своих девочек собрать у себя, и чтобы ты не мешал, — сказал Гарри и сел писать письма Луне и Гермионе.

На следующий день первой прибыла Луна через камин. А Гермиона прибыла вместе с Нимфадорой.

Оказывается, Гермиона умудрилась развести метаморфа на шопинг-экспедицию по странам Азии, где Нимфадора, сделав себе узкие глаза и подучившая язык при помощи лингвоартефакта, занималась скупкой разнообразных манускриптов по восточной магии, медицине и техникам обращения с чакрой.

Нимфадора думала, что порозовение волос выдаст её как не-азиатку, но оказалось, что розовый цвет в Японии — самый модный среди девушек. Так что, она там везде сходила за свою, и получала доступ к настоящим книгам, а не брошюрам для туристов.

Деньгами её обеспечивал сквозной кошелек, соединенный с сейфом Поттеров. Этот кошелек Гарри выдал ей еще в начале прошедшего учебного года по просьбе Гермионы. И Нимфадора умудрилась ополовинить его содержимое, хотя речь шла о главном сейфе, а не учебном.

— И как ты умудрилась потратить за год 17 миллионов галеонов? — сурово нахмурился Гарри, глядя на отчет гоблинов.

— Ну что сказать? — радостно вздохнула Нимфадора. — Мне повезло...

— А знаешь, сколько это лет тебе придется за это расплачиваться со мной натурой?

— Гарри, не ворчи, — вмешалась Гермиона. — Строго говоря, сейф Поттеров мой, а не твой. Ты вон насчет сейфа Блеков ревизию наводи, если приспичило экономить. Там тебя тоже ждут сюрпризы от Сириуса. А Нимфадоре действительно повезло. Она участвовала в закрытом аукционе по распродаже имущества древнего клана теней. И выкупила главный лот аукциона — свиток-змею. И всего за 15 миллионов галеонов. Если бы этот свиток еще можно было раскрыть, ему бы цены не было. Там описаны уникальные техники.

— Змея, говоришь? — заинтересовался Гарри.

— Так, а я о чем? — подмигнула Нимфадора. — Кто тут у нас змееуст? Кстати откуда ты нахватался таких слов про отработку натурой?

— От Снейпа. — хмуро буркнул Гарри.

— Нюниус стал интересоваться девушками? — удивился Сириус. — Или он тебе предлагал отработать? Гарри, смотри, не соглашайся. В нашем роду извращенцев не было. Ну, кроме зоофилов и некрофилов. Бедняга Регулус из-за этого и погиб. Его Волдеморт склонял к извращенным видам служения, и от бедного братца только слизеринский медальон остался. Кстати, Гарри, ты ведь наследник Слизерина? Тогда медалька твоя по праву. Эй, Кричер! Отдай Гарри медальку.

Появился домовой эльф и сунул в руки Гарри медальон Слизерина.

— О, — глубокомысленно кивнула Луна. — Мы уже начали проект по собиранию родовых артефактов.

— Погодите с артефактами, — взвыла нетерпеливо Гермиона. — Мы еще Нимфадоре не дали дыхание перевести и похвастать покупками. Она столько книг накупила. Давайте покупки разбирать!

Нимфадора вручила Гарри свиток-змею, а Гермионе — расширенную сумку с остальными свитками на китайском и японском языках. Сама она с Луной и Сириусом начала разбирать сумку с разными шмотками и оружием.

Гарри попробовал заговорить с бронзовой змейкой, пытаясь понять, почему её назвали свитком. Делал он это без особого энтузиазма: у него в голове не улеглись еще знания Волдеморта, полученные из дневника. Там и так хватало разных техник, зачем ему еще эта японская проблема? Наконец, когда Гарри произнес: "Тень приказывает тебе открыть свои тайны!", бронзовая змейка трансфигурировалась в довольно объемистый сверток пергамента длиной около метра. Гермиона, увидев это, быстро отбросила свитки, в которые, было, зарылась, и бросилась разворачивать змеиный свиток.

— Вот она, моя прелесть. — застонала она, с наслаждением вчитываясь в иероглифы оглавления. — Это просто чудо, а не техники. Такое и Волдеморту не снилось. Оживление мертвецов! Клонирование! О боже! Изменение внешности! Я в экстазе. Телепортация. И главное — запечатывание чакры!

— Чtо-то у тебя не то с приоритетами, — пожал плечами Сириус, рассматривающий катану. — Книги по некромантии и у нас есть. Аппарация всем доступна с 16 лет. Оборотное ты уже варила. А насчет главного вообще не ponyal. И ни одного боевого заклинания. Муть какая-то.

— Да кому нужны эти файерболы и прочая чушь? — презрительно отозвалась Гермиона, перематывающая свиток до интересующего её места. — Боевые маги — это чушь. Маг всегда хорош как вспомогательная единица. Маг это вам не танк. Он тылом крепок. А запечатывание чакры потому важно, что все эти техники нам не по зубам. Слишком объемные. А вот если создать накопители и сливать туда свою чакру, то можно и более высокоранговые заклинания использовать. Техника запечатывания-распечатывания чакры делает середнячка равным Мерлину. Ясно, почему она главная, а не дурацкие боевые заклинания? Хотя такие тут есть тоже. Вот все четыре дракона, например, — огненный, водяной, воздушный, земляной.Нужно лишь иметь родство с нужной стихией. И. кстати, техника каварими — это не ваша дурацкая аппарация, а техника мгновенной замены. Возможность уйти от любого заклинания. И щитов от нее нет. Каварими можно и в Хогвартсе под щитами исполнять. Клонирование это вообще нечто особенное. О, как я мечтала успевать сразу в несколько мест.

* * *

Гарри создал четверых клонов и привычно поставил перед ними задания. Первый начал разбираться с кастом темных проклятий от Волдеморта, второй — читать в библиотеке Блеков, третий — изучать техники, которые Гермиона успела перевести с японского, а четвертый — делать домашние задания из Хогвартса. Все самое приятное Гарри предпочитал делать лично — есть, спать, общаться с подругами, ходить в кино и на прогулки.

Кинув поисковое заклинание, Гарри быстро нашел Гермиону в большой ванне. Не решившись войти, Гарри прислушался к хихиканью Луны и Гермионы. Они там плескались и визжали. А потом вдруг их возгласы стали какими то беспокоящими, как будто их кто-то пытал. Они явственно повизгивали от боли и стонали. А вдруг к ним кто-то прокрался и сейчас мучает их? Гарри испугался и выхватив палочку он раскрыл заклинанием дверь и ворвался в ванную. К счастью там никого не было кроме его невест, которые лежали в большой ванне, высунув только головы и почему-то стонали.

— Гарри? Какого демона ты ворвался к нам? — завизжала Гермиона. — Пошел вон.

— Я испугался. Вы как-то стонали. — смутился Гарри. — Вы уверены, что все в порядке? Что это вы тут делаете?

— Уйди. Быстро. — завопила Гермиона. — И не смей больше врываться. Помыться спокойно не дадут.

Гарри быстро ушел, прикрыв дверь и почесывая затылок. Что это было?

— Могли бы и объяснить, чего вы так стонали. — обиженно он обратился к девочкам, когда они вышли в халатиках из ванны. — А то зря пугаете народ. Вы что, болеете?

— Вот привязался. — проворчала Гермиона, краснея. — Мы тренировались. Резерв раскачивали. Это лучше делать в горячей воде. Заодно и качается сродство со стихией воды. Загоняешь в фуинпечать янь-чакру, а потом, когда резерв восстанавливается, начинаешь её по капле выпускать из печати, создавая пресыщение телесной чакрой. Немного больно, но резерв растет как бешенный.

— А я могу так делать?

— Нет. У тебя контроль плохой. Ты просто сознание потеряешь от боли сразу. И вообще это очень опасная техника. Можно сквибом стать.

— А чего вы тогда рискуете так?

— А мы видим магию. И контроль у нас в порядке. Мы себе можем позволить. А тебе нечего рисковать зря. У тебя резерва на четыре клона хватает, а я, бедная, даже одного без печати создать не могу. Мне приходится на клона три часа чакру копить. И есть в два раза больше.

— Ясно, а что там насчет родства со стихиями? — смущенно ответил Гарри. — Скоро создадите водяного дракона? Интересно будет глянуть на этого дракона. Хагриду понравится. Он драконов любит. Его кстати уже выпустили опять.

— Гарри ты напрасно все воспринимаешь слишком буквально, — покачала головой Гермиона, пытаясь расчесать густые мокрые волосы. — "Дракон" в данном контексте, это многоцелевая магическая самонаводящаяся атака. Так же как Тень, это скрытный убийца, а теневой клон, это, по сути, магическая проекция самого мага.

Гарри наблюдал как Гермиона мучается с непослушной копной волос и покачал головой:

— И почему ты не пострижешься покороче?

— Тогда резко снизится мое родство с воздухом и вообще магический резерв. Читал про библейского Самсона? Волосы тоже важны, — назидательно ответила девочка, пытаясь распрямить свою копну.

— Ладно, лучше посоветуй с какой стихии мне начать и как.

— Начни со стихии огня. Она самая боевая. Адский огонь, он же огненный дракон, весьма хорош для боевика. Вдруг на тебя опять Волдеморт нападет? А родство? Ну, сядь для начала в кресло у камина и смотри на открытое пламя. А остальное за тебя пусть клоны делают. У тебя их аж четыре. — с ноткой зависти сказала Гермиона.

— Первый раз слышу что-то, что мне нравится, — улыбнулся Гарри. — Надеюсь, ты быстро раскачаешь свой резерв и присоединишься ко мне у камина на долгие вечера. Кстати, ты говорила о нехватке математики в магии? Знаешь, наращивание количества своих клонов — чем не математика?

— А в этом что-то есть. Я определенно стала более активно развиваться, чтобы наращивать резерв. Гипермотивация налицо. Но я присоединюсь к тебе не раньше, чем смогу создать пару своих копий.

— А я присоединюсь сразу, как создам хотя бы одну свою сестру-близнеца, — улыбнулась Луна.

* * *

— Привет, братец Вернон. Я твоя тупая неудачница сестра, приехала пить твое виски и ругать Поттера. Я ведь такая жирная, что меня никто не любит, только тупой братец. Ты такой же неудачник, как и я. Потому и терпишь меня.

— Поттер. Я тебя узнал. Прекрати притворяться моей сестрой, ненормальный урод. Сколько можно издеваться над нами?

Клон Гарри под личиной тети Мардж развеялся белым облачком, а покрасневший от гнева Вернон с треском захлопнул дверь.

— Будь осторожна, Петунья, и бдительна. Чертов Поттер научился превращаться в разных людей и постоянно лезет к нам в дом. Если кто-то начнет нести бред или оскорблять нас, это наверняка ненормальный мальчишка колдует.

— Долохов, ты слышал новость? Мне сестра рассказала, когда вчера приходила, — заорала Беллатрикс сидящему напротив Антонину. — Мы с тобой, оказывается, посещали рождественскую вечеринку в Хогвартсе. И даже пели вместе песню со сцены. Про любовь! А-ха-ха-ха!

— Польщен, конечно, — прохрипел черноволосый русский колдун. — Но не припомню, когда это мы успели? Вроде, никуда не отлучались?

— Зато волосы наши прогулялись без нас, — мрачно сказала Беллатрикс. — Из нас сделали клоунов на потеху публике.

— И кто же такой безрассудный, чтобы притворяться нами? — усмехнулся Долохов, подойдя к решетке.

— Представь себе, двое второкурсников. Какая-то грязнокровка Грейнджер и проклятый Гарри Поттер. Совсем охамели.

— Надеюсь, Гарри Поттер исполнял меня? — оскалился Долохов. — Меня смутила бы мысль, что в моем теле разгуливала девочка.

— При чем тут твои комплексы? — разъяренно завопила Беллатрикс. — Тебя-то хоть наследник древнего рода изображал. А в моем теле кривлялась паршивая грязнокровка. Отомщу-у-у!

* * *

— А-а-а! Гермиона, прекрати! — орал Сириус, убегая от сердитой девочки, которая разносила ударом кулачков стулья и выбивала двери.

— Что случилось? — схватил разъяренную девочку сзади Гарри Поттер, крепко обняв.

— Этот болван чистокровный пропустил твой календарный ритуал созревания! Хотя знал. Обязан был знать. — начала жаловаться Гермиона. — В период полового созревания есть возможность удвоить магический резерв. Ладно меня прозевали, бедную, я уже смирилась. Но о тебе он был обязан позаботиться. Папаша чертов.

— Я не виноват, — обиженно отозвался Сириус, заглядывая в разгромленную комнату. — У меня есть объективные оправдания. Азкабан, обливейты, зелья... Что может противопоставить юный школьник маститому волшебнику? Меня таким вырастили в Хогвартсе, истинным гриффиндорцем, тупым и самодовольным. Вам еще повезло, что первый курс зелий от директора вы прогуляли в Азкабане. В него входят концентрированные зелья тупости. И что обидно, такие зелья считаются разрешенными, вроде успокоительного. Дескать, чтобы дети не шалили.

— Значит, как у нас Азкабан, так это хорошо, а как у тебя — плохо? — ядовито спросила Гермиона.

— Гермиона ты зря на жизнь жалуешься, — сказала вошедшая Луна. — Вы в Азкабане и так спонтанно себя раскачали, безо всяких ритуалов. Ты вон еще себя как видящая инициировала. Гарри проклятье снял. Ну куда тебе еще? Не будь жадной. И не спеши стать второй Морганой. Слишком сильным быть опасно. Нужно быть в меру сильным.

— Я не жадная, а домовитая. — сердито проворчала Гермиона. — И я сейчас не о себе, а о Гарри пекусь. Нашем женихе.

Луна улыбнулась. — Есть разные этапные события, которые можно использовать как повод для ритуала инициации. Чем больше, тем лучше. Первый поцелуй, первое признание в любви.

— Все уже было, — вздохнула Гермиона.

— Первый секс, — продолжала Луна.

— Нет. — взвизгнула Гермиона. — На это я пойти не могу. Рано еще.

— Значит, тебя я вычеркиваю из списка кандидаток, — кивнула Луна и захихикала.

— Рассказала я тебе этот анекдот на свою голову. — проворчала Гермиона. — Испорченная девчонка.

— И ничего я еще не испорченная. — показала язык ей Луна. — Такая как и ты мамочка.

— Не смей меня мамочкой называть. — завопила Гермиона и погналась за смеющейся Луной, которая сразу унеслась из комнаты.

— Фу. — вылез из под дивана контуженный Гарри Поттер. — Дурдом какой-то. И чего они там болтали насчет первого секса? О-о. Кажется, я попал. Надо их отвлечь и сводить по магазинам.

* * *

— Хорошо. — согласилась Гермиона. — Поедем по магазинам на Косую Аллею. Но есть будем в магловском Лондоне. Вся волшебная еда внушает мне подозрения своей экологичностью. Она аж светится.

— Хорошо, — кивнул Гарри. — Какую кухню будем искать?

— Я хочу русскую попробовать, — предложила Луна. — А то Гермиона меня заставляет русский язык учить для зельеварения. Говорит что лучшие зельевары — из России.

— Я знаю один русский ресторанчик. — встрял Сириус. — "Сибирские пельмени" называется.

— Что это значит? — спросил Гарри.

— Сибирь — это географическая область России. Холодная. А пельмени — это вареные маленькие пирожки с мясом, — дала быстро справку Гермиона.

— Что-то звучит не очень, — поморщился Гарри. — Может, кухня теплых стран лучше?

— Все надо попробовать. — категорично заявила Гермиона. — Азкабан по определению самое страшное место Англии, однако там было все не так плохо. А Хогвартс — самое безопасное.

— Понял, понял, — обнял тараторящую подругу Гарри. — Поедем пробовать пельмени. Сириус, делай портал к ресторану.

Когда Гарри с невестами и Сириус прибыли к ресторану, швейцар с бородой попытался их не пустить.

— У нас спецобслуживание. — прогудел бородач в русской народной одежде. Мужик на это получил конфундус, и они вошли в полусумрак ресторана, мечтая о пельменях. Ансамбль в темных нарядах тягуче и душевно пел:

"Из замка Азкабана бежали два уркана..."

— О. Мне уже тут нравится, — заулыбался Сириус, переглянувшись с Гарри. — Душевное место.

— И вас не удивило, что маглы знают про Азкабан? — спросила Гермиона, осторожно оглядываясь вокруг.

— Ну, может, у них какой-то свой магловский Азкабан есть? — пожал плечами Гарри. — Герми, чего ты волнуешься? Мы все равно круче всех. Я Волди на палочке вертел!

— Гарри не наливать. — строго предупредила Гермиона Сириуса. — Только чай.

* * *

Беллатрикс жадно доедала третью порцию пельменей.

— И куда в тебя лезет? — поморщился Антонин Долохов. — Может лучше водки со мной выпьешь?

— Вкусно! — рыкнула Беллатрикс и снова продолжила заглатывать пельмени. Наконец закончив с последним пелемешком тяжело вздохнула .

— Больше не влезет. — огорченно сказала она, оттолкнув стакан с водкой, который ей сунул Антонин.

— Изголодалась, бедная? — посочувствовал Долохов. Беллатрикс захихикала.

— А в тюрьме сейчас макароны дают. Будь они неладны. А ты, Антонин, смотрю по водке изголодался? Алкаш. И куда в вас, русских, столько водки лезет? Даже не ешь.

— Вот её, родимую, и ем. — мрачно хмыкнул Антонин и выпил еще сотку, закусив огурцом. Беллатрикс оглядела зал и увидела новую компанию, присевшую за отдаленный столик.

— Вроде, я приказала швейцару никого не пускать, — удивилась Беллатрикс. — Почему он маглов впустил? Да еще какую-то семью с детьми.

К счастью для Сириуса, он сел спиной к своей кузине, и та его не узнала. А лицом к Беллатрикс сидела Гермиона. И она мадам Лестрейндж узнала сразу и чуть не подавилась пельменем. Девочка сразу же взяла себя в руки и медленно отвела глаза, чтобы себя не выдать, но Беллатрикс заметила её испуг и задумчиво спросила Антонина.

— Скажи, как я выгляжу?

— Как всегда, — усмехнулся Антонин. Беллатрикс нахмурилась:

— Ты что-то ни комплименты говорить, ни правду рубить не можешь. Терпеть не могу таких слюнтяев. Прямо скажи, я что, своим видом детей могу напугать? Я ведь и оделась хорошо, и привела себя в порядок!

— Понимаешь, Белль, — замялся Антонин. — Все у тебя в порядке, но глаза выдают. Бешеные они. А почему ты этот разговор завела? Тебе разве не плевать на маглов?

— Да там девчонка так и вздрогнула, поглядев на меня, — ответила Беллатрикс.

— Может, узнала?

— Откуда? Я села в Азкабан, наверное, до её рождения.

Гермиона тем временем панически размышляла, что делать дальше. Она боялась неадекватной реакции Сириуса, если сказать ему о кузине. Да и Гарри тоже малопредсказуем. Все же знания Волдеморта сделали его очень самоуверенным. Она решила держаться настороже и постараться вести себя непринужденно. Она краем глаза наблюдала, как мужчина, в котором она узнала Антонина Долохова, подошел к ансамблю и заказал песню.

-А может, это не они? — лихорадочно подумала девочка. — Может, это, как и мы, кто-то под оборотным? А может, это их специально разыгрывает кто-то из знакомых, которые знают про их выступление на Рождество? Ведь побег из Азкабана невозможен. Но и такой розыгрыш тоже маловероятен.

— Москва златоглавая, звон колоколов, — затянул ансамбль.

— Точно, Долохов, — подумала Гермиона. — Это не розыгрыш.

Она подобралась и накачала энергии в мышцы, продолжая поглощать пельмени.

— Герми, ты уже и порцию Луны слопала. — заметил Гарри. — Что с тобой? Тебе еще заказать?

— Ага. — кивнула Гермиона машинально. — Двойную. И можно без хлеба.

Когда объекты наблюдения встали и пошли к выходу, и Гермиона расслабилась, рядом с ней стояли четыре пустых тарелки пельменей, а в животе было весьма тяжело.

— Ну ты и ешь, — восхитился Гарри. — Скоро будешь самой светлой волшебницей. Светлой и толстой.

Гермиона устало вытерла вспотевший лоб рукавом и откинулась на спинку стула. А потом, сосредоточенно выдохнув, ответила:

— Только без паники. Я сейчас видела Беллатрикс Лестрейндж и Антонина Долохова.

— Разыгрываешь? — ухмыльнулся Гарри.

— Нисколько. Это он заказывал русские песни. Но они, к счастью, уже ушли, — спокойно ответила Гермиона.

— Если они здесь были, почему ты нам не сказала? — спросил Сириус.

— Если бы я сказала, вы с Гарри начали бы на них пялиться. А так они вас не заметили, так что, целее будете. — прошипела Гермиона.

— Так ты серьезно? — удивился Гарри.

— Я их тоже видела, — рассеянно сказала Луна. — Они были в точности как вы под обороткой на Рождество. Только костюмы другие.

— Но почему они здесь? — изумленно спросил Сириус.

— Сбежали, — пожала плечами Гермиона. — Выпустить их не могли.

— Это невозможно. И зачем?

— Ну. мстить например кому-то, или просто пельменей поесть. В любом случае нам теперь стоит быть внимательней и осторожней. Вдруг они по нашу душу?

— Так по магазинам идем? — спросил Гарри.

— Конечно, идем, — горячо кивнула Гермиона. — Туда они точно не пойдут. Если только в Лютный.

* * *

— Гарри, — поймал за руку парня в Дырявом котле мистер Уизли. — Ты должен пообещать, что не будешь искать встреч с бежавшими пожирателями смерти.

— А зачем мне это надо? — пожал плечами Гарри Поттер имея в виду обещание, но мистер Уизли воспринял это иначе и удовлетворенно кивнул.

— Ты ведь уже понял, Гарри, — зашептала Гермиона, — что многие считают, что они сбежали, чтобы убить тебя.

— А остальные? — спросил Гарри.

— А остальные считают, что вы с Гермионой им помогли сбежать, — хихикнула Луна. — Люди такие странные, думают, что жизнь должна быть похожа на приключенческий роман. И надеются на самые крутые повороты сюжетов.

— Я такой же странный, — кивнул Гарри на ходу и, приобняв её, зашептал на ухо. — Я до сих пор уверен, что я герой пьесы, который где-то облажался. И начал играть другую роль. А потом опять облажался.

— Дай угадаю, — улыбнулась Луна. — Вначале ты должен был играть героя, но случайно попал в тюрьму? А потом должен был играть запуганного мальчика, и опять мимо?

— Ага, — кивнул Гарри и показал пальцем на Гермиону. — И это все из за нее.

— Гарри, это не смешно, — надулась Гермиона.

— Это действительно не смешно, а печально, — погрустнела Луна.

— А ну поясни? — еще больше обиделась Гермиона.

— Если ты, Гермиона, — источник саботажа, то режиссер тебя может удалить со сцены. — страшным шепотом сказала Луна. Гермиона побледнела.

— Как-то не думала об этом, — растерянно сказала она, сбившись с шага. — Спасибо за предупреждение.

* * *

Добрый дядя Памбалчук.

— Гарри, здесь есть места. — потащила за руку Луна в купе.

— Но здесь кто-то спит. — недовольно сказала Гермиона, а потом пригляделась и стала еще недовольней. — Это мистер Люпин. Луна, уходим, не будем ему мешать спать.

— А чем мы ему помешаем?

— Он оборотень. А у тебя в волосах все еще серебро есть. — объяснила Гермиона. — Уронишь на него волосок, а у него ожоги пойдут.

— А может ты его просто прогонишь? — повернулась Луна к Гарри. — А что оборотень делает в школьном поезде?

— Его взяли на работу в Хогвартс? — предположил Гарри. — Куда могут взять очередного монстра? Наверное, он профессор ЗОТИ.

— Ну Локхарт был не таким уж монстром, — пожала плечами Гермиона.

— Ты просто не в курсе, — скривилась Луна. — Он оказался педофилом. Переспал с одной семикурсницей со Слизерина и потом стер ей память.

— Во-первых, с семикурсницей — это не педофилия, а во-вторых, слизеринка соврет — недорого возьмет. Небось сама его соблазнила, чтобы выскочить замуж за известного автора. Такой нарцисс вряд ли бы стал насиловать кого-то кроме своего изображения.

Гермиона захихикала.

— Может, она тоже использовала оборотное? Только с волосом самого Локхарта? Вот Гилдерой и не сдержался.

— Так что? Выгонять оборотня? — спросил Гарри.

— Нет. Я уже заняла нам купе. — помотала Гермиона головой. — Причем, сразу два. На всякий случай.

— Как?

— А клоны на что? Пошли дальше.

* * *

Драко Малфой искал себе свободное купе, так как за ним тащилась свита из трех человек. Заглянув в одно он с отвращением отшатнулся. Там сидела нахальная грязнокровка и читала, ожидая свою компашку. Драко уже собрался отпустить ехидное замечание, но почему-то передумал. И пошел в следующее купе. Креб, Гойл и Гринграсс также молча пошли за ним. Но в следующем купе мозги Драко дали сбой. Он опять увидел ту же картину. Опять сидела Грейнджер и читала. Причем в той же позе.

— Чего тебе, Малфой? — хмуро посмотрела она на него.

— Э... — забормотал Малфой и отшатнулся назад в коридор.

— Здесь занято, — буркнул он своим и пошел дальше по коридору, пропустив сразу пару купе, чтобы с гарантией уйти от этой ненормальной. И чуть не сел на пол от изумления, потому что навстречу ему по коридору шла опять — Грейнджер!

— Да ты что? Издеваешься, поганая грязнокровка? — завопил он, судорожно доставая палочку. — Фините инкантатем! Чур меня!

* * *

— Забавная рожа была у Малфоя, — хихикнула Гермиона. когда они зашли в купе и она развеяла своих клонов. — Он подумал, что я иллюзия. Умора!

— Тебе умора, а мне на ботинок его плевок попался, когда он плевал в нашу сторону. — хмуро сказал Гарри.

— Ой, да эванеско, — сквозь смех кастанула Гермиона и ботинки Гарри заблестели. — Видишь? Даже Малфой языком лучше бы не вылизал. Магия в первую очередь полезна в быту .

— Так бы я и позволил ему лизать мои ботинки. — буркнул Гарри. — Я слишком их люблю.

— Больше чем меня? — вздохнула Луна. Гарри оценивающе посмотрел на нее, а потом на новые ботинки.

— Не, ну я тебя дольше знаю, чем их. — усмехнулся Гарри. — Значит, я тебя выбираю.

— Тогда выкинь их в окно. — потребовала Луна.

— Луна не зарывайся. С такими условиями я начну тебя меньше любить, — предупредил Гарри. — Мои новые ботинки приятно пахнут и поскрипывают при ходьбе. Из натуральной кожи. И не ставят дурацких условий выкинуть тебя из окна.

— Точно?

— Точно.

— Ну раз они так хорошо ко мне относятся, то пусть живут. — спокойно сказала Луна и начала читать газету.

* * *

Гарри уже мирно дремал на коленях Луны, когда поезд дернулся и остановился. Он чуть не свалился от торможения.

— Подсаживают кого-то? — сонно спросил он девушек.

— Да кого можно подсадить, стоя на мосту? — с досадой спросила Гермиона сидящая у окна. — Тут что-то другое.

— Например могут подсадить того кто живет в реке, или летающее существо. — скреативила Луна, поглаживая Гарри по волосам.

— Б-р-р-р. — вдруг задергался Гарри. — А почему так холодно стало? Я задремал, так мне Азкабан приснился.

— О. Точно. Азкабан. — кивнула Гермиона глядя на замерзающее окно. — Это дементоры в поезд влезли. Непонятно только, зачем. А, поняла. Тех беглецов ищут. Осталось понять, почему здесь.

Дверь купе распахнулась и на пороге появился дементор. Гарри сразу мысленно попривествовал его.

— Привет, Гарри Поттер, — кивнул дементор. — Я тебя сразу учуял. Это я Памбалчук. Сам напросился в команду по поимке беглецов. Думал, может, знакомых повидаю. М-м-м. как от тебя вкусно стало пахнуть, Гарри. Девочки, похоже откормили тебя на славу. У тебя еще нет для меня вкусных темных проклятий? Ты ведь всегда вляпываешься в истории.

— Извини, Памблачук, нет, — развел руками Гарри. — Но я поищу, если хочешь. Ты долго будешь ловить?

— Я буду Хогвартс целый год охранять, если не поймаем.

— Классно, — обрадовался Гарри. — Тогда мы тебе точно найдем вкусных темных проклятий. За мной не заржавеет.

— Ладно, я пошел дальше школьников шугать, — полетел в коридор Памбалчук.

— Малфоя шугани покруче, — попросил его Гарри. — Он опять мою невесту грязнокровкой обозвал. Отними у него всю радость жизни. Ему все равно радость доставляет только делать разные гадости.

* * *

— Мисс Грейнджер! Вы записались на все уроки? Как вы собираетесь на них успевать, — спросила МакГоннагал девочку-энтузиастку.

— Ну, как нибудь постараюсь, — пожала плечами Гермиона. — Ведь это же в интересах факультета? Я хочу за год заработать максимум баллов для Гриффиндора. Гарри тоже постарается. Он еще и в квиддич будет играть.

— Откуда такой патриотизм? — подозрительно спросила декан.

— Если честно, нам надоели авралы и внеплановые баллы в конце года от директора, — вздохнула Гермиона. — За них Гарри все время приходится расплачиваться своей свободой летом. Гарри нужен нормальный отдых. Сколько можно? Мы хотим нормально поработать в этом учебном году. Тем более что год обещает быть удачным.

— Почему вы так считаете? — удивилась МакГоннагал.

— Ну, нас же охраняют стражи Азкабана. — улыбнулась довольно Гермиона. — А значит, Хогвартс может реально стать безопасным местом. Не хуже Азкабана.

МакГоннагал скорбно покачала головой. Да уж. Директор настолько заигрался, что дети считают Азкабан более безопасным местом, чем школа. Куда катится мир?

— Мисс Грейнджер, я могу вам помочь в вашем стремлении всюду успеть, — тихо сказала декан. — У меня есть хроноворот — это артефакт для управления временем.

— Машина времени? Ух ты! — обрадовалась Гермиона.

— Только нужно строго соблюдать инструкции, иначе можно погибнуть, — строго сказала МакГонагалл. — Я дам вам книжку по правилам пользования и руководство хронопутешественника. Обязательно их изучите и сдайте мне зачет через неделю. Тогда я вас допущу к работе с хроноворотом. Ясно?

— Да, мэм! — радостно гаркнула Гермиона и, схватив инструкции, убежала их изучать. МакГоннагал не заметила, что это был лишь клон Гермионы. А Гермиона обрадовалась, что получила легализацию для своих клонов. Теперь ни один профессор не станет цепляться к размножившейся девочке. Да и сама хронотеория представляла интерес и новые возможности.

* * *

— Алле, Сириус? Вызывает Земля. Сириус. Ответьте Земле.

— Чего тебе Гарри? Пф. Почему мать назвала тебя Гарри? Такой звезды нет. Давай я буду звать тебя Сол?

— Не смущай меня. Меня Гермиона и так уже пилит, что я ни фига не скромный.

— Зачем ты меня вызываешь?

— У тебя там есть проклятые вещи дома? Такие чтобы просто офигеть какие проклятые.

— Навалом. А тебе зачем? Это не игрушки.

— Да я хочу подкормить одного знакомого дементора. Он мне кореш еще по Азкабану. Лечил меня, учил, надо отдариваться. Подгонишь проклятых гадостей по-родственному?

— Легко. Жди посылку, только Кричера припашу на поиски.

— Кстати осторожней там, смотри, на кузину не нарвись. А то она тебе кадык одним пальцем вырвет. Дама крутая.

— Да я сам её. хотя нет, это уже инцест. Не ссы, прорвемся!

* * *

Кричер появился в гостиной Гриффиндора с полным лукошком разных предметов. Гарри осторожно заглянул в него, ничего не трогая.

— А какой самый проклятый? — спросил он. Кричер показал на медальон Слизерина.

— Понял, — кивнул Гарри. — А еще вот таких крутых подогнать можешь?

— Поищем, — пожал плечами Кричер. — Гарри Поттер — великий волшебник если может такие вещи уничтожать. Я не смог, хотя еще хозяин Регулус просил.

Гарри добавил в лукошко кольцо Гонтов, которое они с Луной нашли еще летом, когда скастовали заклинание поиска родовых артефактов, но Гермиона и Луна в один голос запретили его надевать на палец: на нем было сильное проклятье. После чего он накинул мантию-невидимку, чтобы не попасться с таким паленым грузом, и пошел на назначенное место встречи с Памбалчуком. Девочек он брать не стал, они слишком плохо переносили контакты с дементорами.

Когда Гарри добрался до места в ограде, где его ожидал Памбалчук, он сунул в дыру лукошко с товаром. Памбалчук радостно (насколько дементор может радоваться ) схватил костлявой лапкой лукошко и стал перебирать вещи, комментируя качество.

— Это мура, это несъедобно, это подделка из Зонко, а вот это отличный товар. Ну удружил, Гарри. Это же куски души Темного Лорда. И в колечке, и в медальоне. Да на таком питании я скоро круче нашего предводителя стану. У меня уже один кусок из твоего шрама есть, а тут еще два. Слушай, а больше ничего нет от Ридла?

Гарри треснул себя по лбу.

— Погоди, я сейчас за его дневником сгоняю. Он у Гермионы до сих пор где-то валяется. Ты пока питайся этими вещами.

— Тебе они вообще нужны?

— Ну да. Родовые артефакты!

— Тогда я буду их не спеша обсасывать, можешь не спешить. Это работа на сутки. Не хочу остальные чары портить. Хотя думаю, если вредоносные заклятья разрушу, ты не обидишься?

— Нет. Все что вредно для здоровья и экологии смело чисть.

Гермиона отдала тетрадку нехотя, сказав, что теперь она без его души не сможет болтать с Волдемортом, а он иногда толковые советы давал по теории и практике магии. Гарри напомнил ей, что он и сам многое помнит после легилименции дневника. И тут у него неожиданно включилась память Волдеморта о крестражах. Его это удивило, так как в дневнике была юная верся Тома. Но Гермиона опять начала рассуждать о целостности памяти и личности, из чего Гарри понял, что удивляться всплывающим подсказкам не стоит. А нужно ими пользоваться.

И на следующий день Памбалчук получил в химчистку еще и диадему Ровены. А на десерт доблестный Кричер притащил здоровенную змеюку. Он её где-то в лесу отловил.

— Кричер, ты как можешь так легко двигаться по территории замка? — поинтересовался Гарри.

— Так вы же теперь мой хозяин. А вы — наследник Слизерина, а значит совладелец и этого замка. Мне, значит, можно здесь находиться, — проворчал Кричер. Гарри накачал клонов и они завязали Нагайну узлом вокруг деревца, чтобы Памбалчук мог спокойно вкушать десерт.

— Теперь остался только один кусочек души Тома, — сообщил Гарри дементору. — Но его я никак достать не могу. Он в Гриннготсе. А я не хочу с коротышками ссориться.

— Ничего, мне и этого достаточно, — отмахнулся Памбалчук, облизывая диадему. — И на том спасибо. Хорошо тут у вас в Хогвартсе! Хоть бы Беллатрикс подольше гуляла на свободе. А то ведь припрется сдуру сюда, так операцию по их поимке свернут.

* * *

Где-то в Бразилии двое магов лежали на местном пляже.

— Дорогой, пойдем сегодня на карнавал? Мне понравились местные танцы, — сказала Беллатрикс.

— И откуда в тебе столько энергии? — устало отозвался Антонин, уже успевший стать её любовником. — Я еще от Азкабана не отошел толком, а ты меня уже по новой загоняла.

— А ты бы пил поменьше, алкаш, — сварливо сказала Беллатрикс. — И зачем я с тобой связалась?

— Наверное затем, что кто-то из твоих родичей умудрился разорвать твой магический брак с Рудольфом. И ты теперь свободна. А поблизости других чистокровных магов не наблюдается. А тебе хочется, — лениво заговорил Антонин. — А я тоже вдовец.

— Ты не вдовец ,а свинья. Как ты смеешь так снисходительно ко мне относиться? А я еще думала, что русские мужчины страстные, — сердито ответила Беллатрикс.

— Я страстный. Я очень страстный, — устало ответил Антонин. — Но до тебя мне далеко. Ты любого заездишь. Ты просто вулкан какой-то. Наверное придется все же сходить на карнавал, только ты будешь там танцевать самбу наравне со всеми. Может это тебя слегка утомит и ты дашь мне отдохнуть. Эти карнавалы местные мужики для того и придумали, чтобы отдохнуть от баб. Мужики просто медленно топчутся, а бабы крутятся как будто у них шило в заду. Так что они больше устают. А то если тебя не утомить, так ты меня в Англию потащишь на разборки с Гарри Поттером.

— Вообще-то именно Гарри меня и развел с моим бывшим. Так что я ему даже должна. Да и сбежали мы из-за него. Нет, он определенно мой добрый ангел. Пусть живет, — отозвалась Беллатрикс. — Ты лучше скажи, у меня красивое тело? Или мне нужно принять оборотку с волосами той местной красотки из журнала?

— Красивая, — отмахнулся Антонин. — Да и где ты возьмешь волосы этой, забыл имя.

— А вон она на пляж явилась тоже. С парой кавалеров, — ткнула Беллатрикс в местную знаменитость гуляющую топлесс.

— Да ну на фиг. Она же чемпионка прошлого года самбы, — поднял голову Антонин, провожая её взором. — Тебя на сувениры порвут местные маглы. Будь собой, ты вполне еще, местами даже лучше.

— А где хуже? — ревниво спросила Беллатрикс.

— Ну задница у тебя похуже.

— Это да. — вздохнула Беллатрикс. — С бразильянками насчет задницы соревноваться бесполезно. Они её самбой с детства качают. А у меня там шрамы от круцио.

— Темный Лорд?

— Муж. Бывший.

* * *

Гарри доблестно летел на метле сквозь дождь и облака, чтобы поймать золотой снитч. Седрик Диггори безнадежно отстал.

— Бу. — выскочила из облака мерзкая рожа Памбалчука.

— Ой. — вскрикнул Гарри падая с метлы.

— Аресто моментум. — крикнул Дамблдор, а Гермиона, напитав чакрой ноги, просто прыгнула с трибуны, размазавшись от скорости и успела поймать у земли медленно планирующего жениха.

— Памбалчук сука. — обиженно проворчал Гарри лежа на руках невесты. — Хаффам подыгрывает. А я его кусочками Темного Лорда кормил.

— Ты сам первый нечестно начал играть. — телепатировал Памбалчук спускаясь ниже. — Зачем Седрику подсунул теневой снитч? А я за Хафлпафф болею. У них состав команды сильней вашей.

— Чего это сильней? — обиделся Гарри. — Да ты бы видел наших охотниц в душе. Гвардия. Их в журналы взрослые уже снимали.

Гермиона дала жениху подзатыльник, предварительно бросив на землю.

— Ты с ними в душ уже ходишь? — прошипела она пиная его. — Зря я тебе позволила в квиддич играть.

Гарри вскочил и петляя, как заяц, начал убегать, предварительно призывая акцио метлу. И в последний момент успел улететь, вопя от радости. На его счастье рядом мелькнул снитч, который Гарри схватил фирменным приемом "заглот Поттера". Потом он его выплюнул в руку судьи и матч остановился.

У Гриффиндора появились серьезные надежды на победу в кубке.

* * *

Драко Малфой лежал в медпункте и стонал на публику. Его клюнул гиппогриф, а потом еще отпинали сразу две Гермионы, пока он картинно лежал на травке. И как эта грязнокровка научилась раздваиоваться? Тут появилась и сама Грейнджер.

— Грейнджер, ты зачем нашего подранка пыталась добить? — поинтересовалась, пряча улыбку, Паркинсон. — Посмотри, как ему больно. Тебе не жаль его? Он такой милый.

— Жаль, конечно, Паркинсон, — вздохнула Гермиона. — Потому и пришла навестить и подлечить. Поэтому и пинала его, что жаль было. Ну разве можно так нарушать технику безопасности? Прыгать на дикого гиппогрифа и пугать его. Ну совсем нет мозгов у наследника Малфоев. Не жалеет себя, пожалел бы мать. Уж лучше я его пну по дружески, чем потом его кто-то сожрет в запретном лесу.

Гермиона подошла к сжавшемуся от страха Малфою и сдернула простыню.

— Чего испугался, дурачок? — ласково спросила грифиндорка. — Не буду больше бить. Я сейчас немного полечу тебя. Это не больно. Я умею. На крысах тренировалась уже. И хорьках. И сусликах. Правда, одного суслика разорвало. но теперь осечек не бывает.

Она сложила какие-то печати руками и от её ладошек стал исходить зеленый свет, которым она стала водить над раненой рукой слизеринца. Рана того стала затягиваться на глазах.

— Мисс Грейнджер, — испугалась вошедшая с зельями мадам Помфри. — Это — незаконная врачебная практика. И так быстро лечить непедагогично. У меня тут специально для мистера Малфоя запас самых гадких микстур, чтобы знал в следующий раз, как быть неосторожным.

— Ой! Простите, мадам Помфри, — отскочила от Малфоя Гермиона и спрятала руки. — Я больше не буду.

— Отработка у меня на неделю, — заявила Помфри. — Чтобы лучше запомнили, что можно, а что нельзя. Такую тягу к медицине надо поощрять.

* * *

Гарри Поттер, раздобыв от близнецов карту Мародеров, и поморщившись от идиотизма пароля "Клянусь не замышлять ничего хорошего", пробрался подземным ходом в Хогсмит. Там он договорился встретиться с невестами у сладкого королевства. Но они зависли где-то в книжном и он, пользуясь невидимостью, отнял у младенца по имени Невилл конфету и вышел на улицу осмотреться и подышать воздухом свободы.

— Ага, попался! — схватила Гарри Поттера, чья-то рука. Он оглянулся и увидел Беллатрикс.

— А-а-а!

— Тс-с-с! — Беллатрикс зажала ему рот и затащила за угол. — Чего орешь, дурашка? Это я, Нимфадора. Шучу я так.

Внешность Беллатрикс и правда быстро перетекла в привычные черты Нимфадоры.

— Тупая шутка, — обиженно буркнул Гарри. — Я чуть леденцом не подавился.

— А пошли в гостиницу, я там тебя почищу, раз провинилась, — хихикнула Нимфадора. — Заодно и поболтаем. Какой ты пугливый, однако. А еще глава рода Блек. И как ты только смог кольцо надеть?

— А я все дары смерти собрал и стал вначале главой рода Певерелл, — буркнул Гарри. — А это меня автоматически сделало взрослым и подняло магический резерв. Я теперь могу дюжину клонов создать и мертвых оживлять. Правда, еще не пробовал. Так что с Блеками было без проблем. Надо же было папашу в роду восстанавливать? Да и тебя тоже.

— И что тебе это дало?

— Потом расскажу.

Нимфадора сняла номер и они пошли на второй этаж в комнату. Там она нахально стянула с Гарри штаны и трусы и начала не спеша чистить их разными заклинаниями. А потом еще и самого Гарри, смущенно спрятавшегося под одеялом. Потом решила, что и свою одежду надо почистить. а потом у Гарри заработали инстинкты. И с ним случилось нечто, что еще не было. Нечто приятное до невозможности.

— Так, похоже мы заигрались. — хрипло сказала Нимфадора, вылезая из под смятого одеяла. — Теперь ты просто обязан на мне жениться, лорд Блек. Больше никаких отмазок. Кстати, что ты там говорил насчет плюшек от рода Блек?

— Ну, контроль магии повысился в два раза, резерв возрос в полтора раза. Аркан хождения сквозь сумрак. Все вроде. А, да, еще реакция возросла на 20 процентов, — перечислил Гарри устало, переживая свой первый спонтанный секс. Потом поцеловал Нимфадору и сказал.

— Меня сейчас Римус патронусу учит. И для крутого патронуса нужно самое приятное воспоминание. Так я теперь знаю что вспоминать. Это реально круто было. Неужели так всегда будет?

— Это вряд ли, — грустно усмехнулась Нимфадора. — Ко всему привыкаешь быстро. Острота чувств со временем уходит. Иначе люди бы не вылезали из постелей.

В дверь неожиданно стали ломиться и раздались до боли знакомые голоса.

— Гарри, открывай, скотина. Что ты там делаешь? Я все вижу.

— Гарри у тебя странные мозгошмыги. Я должна их изучить поближе.

Гарри и Нимфадора лихорадочно быстро оделись и впустили Гермиону и Луну.

— Так-так, — ледяным тоном сказала Гермиона осмотрев смятую постель. — Похоже, произошло нечто важное в твоей жизни, Гарри Поттер?

— Есть грех, — опустил голову Гарри, — Моя вина.

— Тогда проведем обряд инициации, раз уж случилось. — деловито сказала Гермиона. — Будем делать тебя сильней. И день запомнится надолго. Надеюсь, когда придет наша с Луной очередь, то это будет романтичней, чем номер в забегаловке.

— Ой. Что вы делаете? — запищал Гарри, когда девушки втроем начали его раздевать, предварительно наложив заглушающие и закрывающие заклинания на двери. Девушки уложили голого парня на кровать, привязав за руки и ноги к спинкам койки. А койку, посовещавшись, передвинули на середину комнаты.

— Девочки, это неприлично. — краснея бубнил Гарри, не имея возможности прикрыть свое интимное место. — Хватит меня разглядывать.

— Ничего. Мы должны знать тоже, как ты выглядишь без трусов. — строго ответила Гермиона. — Когда ты на нас с Луной пялился тебе не было стыдно? Давай не пищи, будь мужчиной. Девочки, дальше нам тоже нужно раздеться и встать вокруг него.

Они тихо пошушукавшись, разделись и встали рядом с кроватью. Гермиона уколола всем палец и кровью каждой невесты написала по одной руне счастья на груди парня.

— Муж наш. Мы, три ведьмы твои, сделаем тебя счастливым. — важно заявила Гермиона.

— Сделаем счастливым. Сделаем счастливым. — эхом повторили Луна и Нимфадора подняв палочки.

— Ну может, не надо так уж стараться? — смущенно захихикал Гарри, стесняясь что ствол его опять поднялся торчком. — Пусть я буду немного несчастлив? Совсем немного? А?

— Отлично, Гарри. — довольно кивнула Гермиона. — Ты ответил именно так, как положено настоящему мужчине. Мужчину украшают испытания и трудности.

После девушки одновременно схватили его за "священный ствол" и Гарри почувствовал, что в него хлынула дополнительная сила магии.

— Ой. Сгорю. — завопил он в панике. — Хватит.

После чего благополучно потерял сознание. Гермиона и остальные невесты отдернули руки от парня.

— Уф. У меня магическое истощение. — простонала Нимфадора.

— У нас тоже, — устало сказала Гермиона. — Держите восстанавливающие зелья. Надеюсь мы не перестарались.

— Гарри стал сильней. — уверенно сказала Луна, любуясь на тело парня. — Он даже без сознания сохраняет эрекцию. Значит ритуал удался.

— Мисс Скитер, я пригласил вас не для интервью, — важно сказал Дамблдор журналистке в отдельном кабинете трактира своего брата. — Мне нужно, чтобы вы стали кошмаром Гарри Поттера на ближайший год-полтора. Не давали ему прохода, выскакивали как чертик из табакерки, стоит ему поцеловать девочку и начинали орать бестактные вещи типа "Ах как это трогательно, первая любовь…". В общем все, как вы умеете.

— Но зачем вам это? — покраснела от смущения Скитер, узнав в описании шарж на себя.

— Это вас не касается, — строго сказал Дамблдор. — Для общего блага необходимо. архинеобходимо, чтобы мальчик страдал,

— Ну а зачем это мне? — спросила, пожав плечами, Рита.

— А вы не сядете в тюрьму. Вы ведь не любите Азкабан и дементоров? — ледяным голосом сказал Дамблдор.

— Шантаж? Фу как грубо. Работа должна быть оплачена, — надула губки Скитер.

— Ну, положим, вы будете получать по сто галеонов в месяц, еще и отдельные премии за жалобные и пошлые статьи о мальчике. Такие, знаете ли, которые подростка смутят и унизят. Сами разберетесь! Вы опытный журналист.

— А вы опытный педагог, — вежливо кивнула, пряча насмешку, Скитер. — Вам видней, как воспитывать маленьких мальчиков.

* * *

— Гарри, ну как ты с директором поговорил? — Гермиона обеспокоенно взглянула на парня, идущего с несчастным лицом в сторону гостиной.

— А-а-а, — вскрикнул он, схватив себя за волосы. — Он мне опять весь мозг съел идиотским пафосом. Меня сейчас стошнит от избытка сладости. Надо было клона посылать. От его рассуждений даже окклюменция не помогает. “Гарри, мальчик мой, ты сильней Волдеморта благодаря силе любви, у тебя есть преимущество, которого у него нет, у тебя есть за что воевать и жертвовать собой..”

— Ты сдержался? Что ты ответил? — настороженно спросила Гермиона. Гарри немного смутился.

— Ну, я… да, немного не сдержался. Сказал, что, конечно, у меня есть за что воевать. Особенно за Ховартс. Ведь и так мне принадлежит на паях с наследниками Гриффиндора. А это тоже я. Других нет. Также у меня жена на сносях. и еще две девушки ждут своей очереди и отец-оболтус требует воспитания. Опять же, родовые наследия требуют внимания. В общем, я чертовски богат и мне есть, за что воевать. Но все это исключительно моя заслуга, а не директора, который пытался лишить меня всех этих причин жить и бороться и превратить меня в отброс и люмпена.

— Тебя понесло, однако, — неодобрительно покачала головой Гермиона. — Политики ненавидят правду. И что он?

— Он закономерно обиделся, — вздохнул Гарри. — И просил лишь хорошо отдохнуть и обязательно сходить на финал чемпионата мира по квиддичу. Мол, я переутомился в этом году. Кстати, Беллатрикс и Антонина еще не поймали, но все уже о них забыли. И дементоры завтра улетают в родной Азкабан. А мы что делать будем летом?

— Ну есть один проект, — мечтательно закатила глаза Гермиона. — Можем папу и маму оживить.

— Мой отец вроде жив еще? — удивился Гарри.

— Эгоист, — ткнула его в бок локтем Гермиона. — МОЕГО папу и ТВОЮ маму. Так понятно? Мне надоело разговаривать с фотками, да еще черно-белыми и плохого качества.

— А жертвы? — осторожно шепнул оглядевшись Гарри. — Кто?

— Есть парочка кандидатов, которые нам задолжали, — зло усмехнулась Гермиона.

— Ты про сама-знаешь-кого?

— Нет, есть и помельче кандидаты. А Тома вроде Памбалчук уже переварил почти всего.

* * *

— Едем в Англию, — свирепо крикнула Беллатрикс, вбежав в спальню, где дремал после вчерашнего Антонин.

— Ну что ты опять? — простонал он. — Темный лорд проснулся что ли? Так вроде до Бразилии коннект метки не должен доходить.

— Меня оскорбили, педофилкой выставили, — заорала Беллатрикс, потрясая английской газетой. — Вот статья Скитер, где она описывает, что я появилась два месяца назад в Хогсмите, захватила Гарри Поттера и втащив его в номер предавалась с ним страсти, что лишила невинности бедного мальчика. При этом меня тут описывают похотливой старухой. Месть !

Не прощу!

— Ну все же это скорей реклама, чем оскорбление, — пожал плечами Долохов, когда дочитал статью. — Я даже обижен, что про меня глухо. Почему я никого не лишил невинности?

— А меня, мерзавец, кто лишил невинности? Многократно, — прорычала Беллатрикс.

— Так ты невинной отсидела срок в Азкабане? — притворно удивился Долохов. — Вот оно что.

* * *

Заброшенный домик в Гриффиндорской Трещине.

— Ну вот, гробы с родителями мы доставили куда надо, — задумчиво сказала Гермиона. — Теперь что? А, да. Жертвы.

Она вытащила из сумки два связанных тела.

— А почему ты выбрала зельевара и пророчицу? — поинтересовалась Луна.

— Они больше всего подходят, — уверенно сказала Гермиона. — Снейп виновен в смерти Поттеров, потому что передал пророчество Трелони их убийце. Кроме того за год, что я у нее училас’, её предсказания ни разу не сбылис’. А значит, она спровоцировала смерть мамы Гарри и моего отца Джеймса ложным предсказанием.

Снейп, услышав это заметался и замычал.

— Гарри, развяжи рот професосору, он что-то хочет сказать перед тем как отправится к пртаотцам. Только, профессор, не нужно пафоса и нытья, а то опять рот завяжем. Нет, профессор Трелони, не надо смотреть умоляюще, вам я рот не развяжу. Вы уже и так достаточно наболтали глупостей.

— Разве Джеймс не отец Гарри? — спросил Снейп отдышавшись.

— Нет, — покачал головой Гарри. — Он лишь отец моей невесты Гермионы. Кстати она внешне на него очень похожа. Только очки не носит. Вы же видите, что у меня темные волосы? И нос горбинкой? А Джеймс курносый был.

— Так ты что? Мой сын? — взревел трагически Снейп, пытаясь вырваться из веревок. — О нет! Что я наделал!

— Ничего мы исправим сейчас вашу ошибку профессор, — успокоила его Гермиона. — Вы туда, а они сюда. И, кстати, вы не отец Гарри Поттера.

— Я не понял, — возмущенно воскликнул Гарри. — У вас есть основания думать, что я ваш сын? Ну, мама… Герми, давай быстрей её оживим, я с ней поговорю о морали.

— Кто бы говорил, кобель, подумаешь у твоей мамы было три мужа. А у тебя сколько жен? Не смей обижать свекровь, она тебе жизнь дала, — заявила Гермиона.

— Так кто твой отец? — заорал Снейп. — Открой хоть перед смертью.

— Сириус, — спокойно ответил Гарри. — Если гоблины не врут.

— А они не врут, — строго сказала Гермиона. — Ладно, поехали дальше. Начинаем вызов шинигами, чтобы все было как следует. А то тупых зомби подымем. Гарри, это твоя работа, ты у нас потомственный некромант, лорд Певерелл.

— А ты наследница по крови, можешь тоже. Я, вообще-то Блек, а не Поттер.

— Кольцо тебя приняло, так что работай, у тебя резерв больше моего. И карма чище.

Когда Гарри произнес заклинания вызова шинигами, то к ним явился.

— Памбалчук? Ты какими судьбами? — удивленно завопил Гарри.

— А я продвинулся в карьере, — довольно ответил дементор. — Теперь я рангом выше. Что надумали?

— Да вот, жертву тебе собираемся принести, чтобы выкупить души родителей, — показал на связанных профессоров Гарри. — Сторгуемся?

— Можно, — кивнул Памбалчук. — Но не навсегда. Сдам тебе души предков в аренду, лет так на…

— 100, — выпалила Гермиона.

— Не жирно ли будет? — возмутился шинигами. — Давай лет на тридцать? Они вам еще надоедят за такой срок,

— 90 лет, — начал торговаться Гарри.

— Ну пусть будет 40 лет и я даже позволю им не стареть, — предложил Памбалчук.

— 80 лет по дружбе,

— Полтинник и только из уважения к избранному.

— 70,

— 60,

— 65 лет и с сохранением магии, — азартно крикнул Гарри

— 63 года и даже пусть сохранят способность к деторождению, — выдал окончательную версию Памбалчук.

— Ну хорошо.

— Ну хорошо. Фу, давно так не торговался за каждый год. Давайте уже, приносите этих в жертву.

— Резать?

— Зачем? Просто руну жертвы напишем, — ожила Гермиона. — Шинигами-сама сам их души заберет. А жизни и магию оставит нашим родителям.

— Это что? Поттеры теперь будут бессмертными 63 года? — с интересом спросила Луна.

— Нет, — помотала головой Гермиона, вырезая руны на жертвах. — Просто Памбалчук за их душами придет не раньше. А так они вполне могут и сами умереть, если будут неосторожны. ТБ никто не отменял. Даже для Волдеморта.

* * *

— Это очень мило, сын, что ты нас оживил к своей свадьбе, — сказала Лили Гарри. — Но не рановато ли ты женишься?

— Нимфадора через три месяца рожать уже будет, — развел руками Гарри. — Брак по залету.

— Весь в папу, — похвалил Джеймс. Лили смутилась, покосившись на Сириуса.

* * *

— Так и думал, что директор очередную подставу для меня готовил, — с досадой отбросил газету Гарри.

— Ты о чем, дорогой? — выглянула из под одеяла Нимфадора.

— Да если бы мы с тобой не проводили медовый месяц, то я бы поперся по просьбе директора на чемпионат мира по квиддичу. А там, оказывается, произошла бойня, пожиратели смерти сожгли палаточный городок болельщиков. Прикинь, если бы я туда с вами всеми поперся? Директор как нюхом чует неприятности и туда меня тащит силком. Козел!

— Может, он сам их и организует? — подозрительно спросила Нимфадора. — Хотя хватит о грустном, мне нужен позитив, у меня ребенок. Тащи мне завтрак в постель! Хотя нет. Сначала я в туалет. Мама Лили сказала, что терпеть нельзя.

— Мама, — фыркнул Гарри. — Она моложе тебя выглядит,

— Хам!

Из кубка вылетела четвертая бумажка.

— Гарри Поттер, — торжественно провозгласил Дамблдор онемевшему залу.

— Магией клянусь, что не бросал свое имя в кубок, — крикнул Гарри. — Пусть же проклятье падет на голову того, кто это сделал. Я не буду в этом участвовать.

Аластор Грюм свалился в обморок. Зал взволнованно зашумел.

— Гарри, может лучше не рисковать? — шепнула Гермиона. — Мне не нравится магия этого артефакта. Я в ней не разобралась. Ну, чего тебе бояться? Ты же реально их сделаешь! Опять же, клоны есть для опасных дел.

— Да ладно, я пошутил, — крикнул Гарри Поттер. — Иду уже. Ни тебе пожить, ни тебе помереть спокойно не дадут. Каждой бочке я затычка.

Когда он спустился в комнату чемпионов на него недоуменно уставилась француженка.

— Тебе чего, пти гарсон?

— Какой я тебе пти, птичка? — возмутился Гарри. — У меня жена через месяц родит. Я лорд магии. Это вы тут все пти. Ничего в жизни не видели. А я в Азкабане уже сидел. У меня… ладно, замнем. Ты моим пти подавиться можешь. Поняла?

— А если не подавлюсь? — азартно ответила вейла.

— Тогда получишь удовольствие, — хмыкнул Гарри и уселся на свободное кресло. — Я же не знал, что ты профи.

Вейла покраснела от гнева, но её отвлекли от эскалации конфликта ворвавшиеся директора.

Конфликт перешел на иной политический уровень. Гарри сделал скучающее лицо.

— Гарри, ты не бросал в кубок свое имя? — спросил Дамблдор.

— Директор вы же, вроде, умный человек? — недовольно ответил Гарри. — Я в зале поклялся своей магией, что не бросал. Зачем же комедию разыгрывать? Ищите, кому это выгодно!

Мне на фиг не нужно это состязание, у меня вечной славы полные штаны. Про меня в энциклопедии статья есть. А вот про эту вейлу, даже если она победит, хрен напишут, да и про Крама тоже нет статьи. Подумаешь, ловец болгарской сборной! Просрал финал чемпионата, пока выдрючивался на метле своими финтами кверху задом. Я бы и то быстрей снитч поймал.

Про хаффа я вообще молчу, потому что он ноль полный. Никто и звать никак.

Про вас всех черкнут статью пару строк, вы и обалдеете от радости. А меня все лето журналисты мучили. Одних статей обо мне 15 штук на первой полосе вышло за прошлый месяц. И это только в Пророке. Желтую прессу даже не считаю. На фиг же мне еще слава? Премию в тысячу галеонов я просто могу нищим подать, тем же Уизли. А я — наследник трех родов, четырех даже. Так что, мне конкурс точно не нужен!

Все помолчали, онемев после монолога мальчика. Потом Крауч сказал нерешительно:

— Правило непреложно, Гарри Поттер должен выступать в соревновании. У него магический контракт.

* * *

Гарри, зевая, вышел в гостиную утром и обнял сидевшую там Гермиону.

— Ну как?

— Рон на тебя обиделся.

— Рон идет на фиг.

— Весь факультет Хафлпафф на тебя обиделся.

— Тот же адрес.

— А я тобой горжусь.

— Вот с этого и надо было начинать, — улыбнулся Гарри. — Начни утро с позитива. Письма были?

— Ага. Сам-знаешь-кто уже писала.

— И что мама пишет?

— Тревожится за кроху-сына.

— Работа у неё такая. Ей все равно из дому выходить нельзя, — хлопнул по ляжке невесту Гарри и встал. — пора идти завтракать!

* * *

Палатка чемпионов. Первый тур.

— Мисс Грейнджер, это вы меня за задницу ущипнули? — нахмурился Дамблдор.

— Нет, это мистер Крауч, — покраснела Гермиона, отведя глаза.

— А что вы тут вообще делаете?

— Я уже ухожу.

— Чемпионы, встаньте в круг. Встаньте в круг. Встаньте в круг, — промурлыкал скалящийся Крауч, излучая позитив. Приятно знать, что это не ты идешь на съедение дракону!

* * *

Зал охнул, когда Гарри Поттер исчез без остатка в огне хвостороги.

Но из палатки выбежал второй Гарри Поттер и опять побежал за яйцом. Трибуна замерла, онемев. Хвосторога слизнула пастью второго Гарри Поттера и проглотила. Зал опять охнул, но все с надеждой посмотрели на палатку. И надежда не подвела. Из нее снова вышел Гарри Поттер.

Когда дракон уничтожил шестого Гарри Поттера, зал уже заскучал. Седьмой оказался самый ушлый и вылетел на метле. Сделав пируэт вокруг драконицы, он заставил её крутиться и как только она отвлеклась, быстро выхватил золотое яйцо.

— Ура! — завопили все дружно, привлекая внимание дракона к краже. Хвосторога обиделась и порвала цепь. А после полезла на трибуну прямо к жюри соревнований, в сторону, куда улетел Гарри Поттер, и попутно затоптала насмерть мистера Крауча, который так и умер, излучая оптимизм.

Дамблдор, подтверждая квалификацию великого волшебника, обошелся без потерь. А вот мадам Максим немного обгорела с филейной части к удовольствию Хагрида, прибежавшего её тушить широкими ладонями. Каркаров выжил, благодаря несгораемому тулупу, но бороды лишился.

Наконец, дракона вырубили и порядок был восстановлен. Гарри Поттер получил меньше всех баллов, так как Крауч оценки ставить уже не мог.

* * *

— Ну так я открываю яйцо? — спросил Гарри, картинно застыв в трусах перед девочками.

— Открывай, — завизжали гриффиндорки радостно.

— Я тебе открою, бесстыдник, — пригрозила Гермиона. — Сразу оторву. Брысь шалавы, Гарри не для вас цветет. И визгов на сегодня уже хватит.

* * *

— Знаешь, Гарри, я иногда думаю, что зря я согласилась быть твоей невестой, — печально сказала Гермиона. — Не подходим мы с тобой друг другу. Я не твой тип. Если бы события развивались правильно, я должна была выбрать Рональда Уизли.

— Э…— завис Гарри и нервно хихикнул. — Почему? Есть хоть какое-то объяснение такому изгибу мысли? Тебе со мной плохо?

— Мне с тобой хорошо, Гарри, — вздохнула Гермиона. — И тебе со мной просто замечательно. Но знаешь... Все красивых и богатых хотят. А некрасивым что? Друг дружку мусолить? Лузеры тоже жить хотят. Их жалеть надо.

— Если ты пожалеешь Рона, я тебя придушу, — лениво, но с угрозой сказал Гарри.

— Ох, ох, — притворно испугалась Гермиона всплеснув руками. — У меня иные мотивы. Я не жалельщица какая-то. Мне Рон подходит, знаешь, почему? Знаешь, почему бы я его выбрала, если бы не ты?

— Ну, почему? — с гримасой спросил Гарри, заледенев.

— Он гарантированный подкаблучник, — торжественно заявила Гермиона. — А я феминистка. Деловая женщина. Мне энергичный мужик, вроде тебя, опасен. А Роннипупс после Хогвартса так никем и не станет. И всегда будет подкаблучником у успешной жены. А ты же, Гарри, непредсказуем. Ты можешь стать министром или еще бог весть кем. К тебе могут прилипнуть самые красивые женщины мира. Какие у меня шансы сохранить твою любовь?

— Гермиона, что ты несешь? — сделал фейспалм Гарри. — Ты же не разведенная неудачница по имени Джоана, которая ищет тихую гавань. Ты юная ведьма! И ты не одна уже у меня. Вас трое. Ну куда я от вас денусь? Ты точно женских романов перечитала. Бабы не умеют писать. В печку все их романы!

— Только это и успокаивает, что нас трое, — буркнула Гермиона. — Иначе ты бы меня точно разлюбил. И бросил. Знаю я вас, кобелей. Небось уже француженка к тебе подкатывала? Знаю я их поцелуи. Но хорошо, что я в гареме. Втроем мы — сила. Только попробуй от нас уйти.

— Ладно, хватит прикалываться, — отмахнулся Гарри. — На бал со мной ты пойдешь или Луна? Или обе? Мы, вроде, тренировались летом втроем танцевать. Прикольно будет.

— Ни я, ни Луна с тобой не идем, — гордо заявила Гермиона. — Это моветон — идти на бал с невестой. Все равно что в Тулу с самоваром, не комильфо. Ищи другую спутницу. А меня уже пригласили. И Луну тоже. Так что, ленивый Гарри, налаживай межвузовские связи. Даже международные.

— Ты что так выбор сузила? — обиделся Гарри. — Я, может, гриффиндорку выберу? На фиг мне с француженками шашни? У них друзья и Поль и Жан. Да плевал я с Эйфелевой башни на головы беспечных шармбатян. А в целом я понял цель твоего предыдущего выступления, ты меня к этой новости готовила. Но намекни, КТО? Неужели и правда Рон? Не убивай меня своим выбором. На колени встану, только не позорь меня!

— Меня пригласил Крам, — тихо прошипела Гермиона. — Но никому не болтай.

— Фух, — вытер пот Гарри со лба. — Ну, это терпимо. Хотя… мы с ним на ножах, так что, смотри. Может обидеть. Я его сильно оскорбил.

* * *

— Гарри, почему ты хочешь, чтобы я с тобой пошла на бал? — засмущалась красивая индианка.

— Ну с кем еще идти на пати, как не с Патил? — скаламбурил Гарри. Парвати захихикала.

— Ты забавный. Хорошо, я согласна. Но у меня условие: ты и моей сестричке пару найдешь. Нормального парня.

— Ну ты задачи ставишь, — вздохнул Гарри. — Нас, нормальных, немного. Я да Локхарт. Пусть она лучше идет с нами с тобой! Мы танго втроем замутим. Я все лето тренировался втроем танцевать. Думал, на бал с двумя невестами пойду, а они меня продинамили.

— Интересная идея, — кокетливо улыбнулась Парвати. — А ты уверен, что это будет смотреться хорошо? Боюсь, Луна с Гермионой нас затмят.

— Парвати! Мы всех порвем своими танцами, — уверенно ободрил её Гарри. — Только потренируемся чуть-чуть. И нужно проконтролировать, что наденем. А то можем не сойтись в стиле. Тогда точно лажа будет. А так, у меня будут самые красивые близняшки в Хогвартсе. Это я тебе обещаю!

— На самых красивых у нас денег не хватит, — огорчилась Парвати.

— Потом покажешь, что вы там приготовили, и если мне не понравится, то я вас отведу в магазин. И тебя, и Падму одену, как королев Набу. А то боюсь, напялите розовое сари и оранжевые футболки, а мне негоже с такими появляться, я наследник древних родов!

— А чем тебе розовое не нравится? — обиделась Парвати, пытаясь в уме вычислить, какая зараза сдала её наряд на бал. — Гермиона, между прочим, тоже в розовом пойдет.

— Ей пойдет. Она бледная. И волосы каштановые. А вы смуглые, вам оранжево-розовая гамма никак не идет, вы будете смотреться, как негритянки. Вам нужно нечто темных тонов, а не ярких. Нам специалисты в магазине посоветуют и платья, и прически — чтобы все было уместно для бала, а не для маскарада с национальным колоритом.

* * *

— Какие они красивые, — с завистью охнула Гермиона до этого считавшая себя царицей бала рядом с Крамом, когда Гарри начал спускаться по лестнице ведя под руку сестер Патил. Близняшки были наряжены в "маленькие черные платья". На шее каждой — по нитке черного жемчуга, осветлявшего кожу, а волосы цвета воронова крыла убраны белым жемчугом в сложную прическу. Парвати от восторженных взглядов чуть не сорвалась и не начала глупо улыбаться и махать всем рукой. Но Гарри в строгом фраке вовремя придержал темпераментную индианку, шепнув незатейливый комплимент насчет того, что грудь у сестер смотрится на размер больше, чем у Гермионы. Он до этого долго и старательно дрессировал девушек, и ему не хотелось, чтобы все пошло насмарку.

И все вышло, как нельзя лучше. Хотя сначала юные индианки запаниковали, но, когда заиграла музыка, все пошло, как на репетиции. Правда, Гарри чуть не споткнулся, когда увидел Луну, танцующую с Малфоем.

Фурор был полный. Весь зал пялился только на танцующее трио, пытаясь угадать что происходит и не получили ли Гермиона с Луной полную отставку. Слишком уж сработанно танцевал Гарри с близняшками. И слишком мило им улыбался. А от сестер вообще исходила волна счастья. Ведь несмотря на свою миловидность и внушительный размер груди, близняшки до этого не пользовались успехом у парней: напрягала их экзотичность и тяжелые металлические серьги в носу, не говоря уж о навороченных тряпках.

После танца они перекусили, потом еще танцевали, а потом Гарри был похищен невестами на один танец. А потом Патил все-таки дождались Гарри, отбиваясь от поклонников из Дурмштранга (мол, хинди-руси-бхай-бхай), и он предложил им руку для променада на воздухе.

— Руку… ногу… я вся ваша, сударь! — завороженно прошептала Парвати. Падма мысленно присоединилась к её мнению. И они решили пройтись по коридорам замка.

* * *

— Гарри, это было свинство, — напали на него на следующий день сестры Патил. — Ты нас продинамил. Мы ради тебя танцевали почти голые, с открытыми ногами, без браслетов и серег, нарядились, как последние шлюхи, а ты не стал заниматься с нами тантрическим искусством. Да мы чуть с ума не сошли от страха, когда ты развеялся, после того как мы стянули с тебя штаны в том классе.

— А мне каково? — вздохнул Гарри. — Я сижу в обнимку со своей невестой Гермионой, и вдруг мне приходят воспоминания от моего клона, что его чуть не изнасиловали партнерши по танцам.

А потом чуть погодя такие же воспоминания приходят и Гермионе, Виктор Крам тоже был весьма несдержан. Я даже хотел сразу бежать и бить ему морду!

Ну извините, что не оправдал ваших надежд. Я думал, мы будем друзьями. Просто удивительно, что самый мерзкий тип, Малфой, повел себя с Луной на редкость благородно и не пытался её насиловать.

— Да твой Малфой вообще педик, — прошипела Парвати, попытавшись ударить Гарри по щеке. — Секс — это благородное и даже божественное занятие, вы англичане — просто варвары, если видите в этом нечто низменное. Да это вообще главный смысл бытия — плодиться и размножаться, все остальное вторично! Человек, не способный любить женщин — просто пустое место в эволюционном смысле.

Обиженные сестры развернулись и убежали, а Гарри почесал затылок. Его больше мучил вопрос: бить Краму морду или не бить? Или прикопать на последнем этапе по-тихому?

* * *

Гарри с недоумением плыл вокруг пленниц, привязанных под водой. Кого спасать? Были привязаны обе Патил, Гермиона, Чанг и какая-то маленькая девочка. В конце концов он все же жених Гермионы, потому решил спасти её и отвязал. Потом он начал отвязывать Патил, но русалки зашипели, тыкая в него вилками.

— Один лишь пленник!

Хотя потом посовещались и вспомнили, что ему можно забрать двоих. Но только двух девушек. Гарри с сомнением посмотрел на Патил, прикидывая которую из них взять: они слишком одинаковы. Он решительно повернулся и отвязал малышку. Вейла вполне могла вообще не доплыть. А сестры Патил слишком его доставали после бала своими обидами. Пусть их Дамблдор спасает! Придумал же привязать сразу обеих его партнерш с бала!

Так Гарри и приплыл победно первым, волоча на буксире двух девушек. Следующим приплыл Седрик, транспортируя китаянку. Затем прибыл Виктор Крам, буксируя за ноги обеих Патил, держа зубами веревки. Из-за способа буксировки, поток воды стянул с них платья, и они были почти голые, с намотанными на шее тряпками, сверкая трусиками. Лифчики тоже сползли, так что все удостоверились, что груди у Патил — настоящий третий размер, а не подделка.

— Хорошо, что я не оставил ему Гермиону, — проворчал Гарри, качая головой. — Не мог дотащить девчонок аккуратней, козел рыбомордый. Хотя их акции среди парней выросли... Эй, они же захлебнутся!

Гарри бросился помогать вытаскивать близняшек, так как из-за платьев, намотанных на голове, они почти не могли дышать. И все ему дружно позавидовали, так как Гарри спасал их за самые красивые места. Последней спасли хмурую вейлу. И кто придумал, что вейлы красивые? — думал Гарри, смотря на посиневшую и тощую девушку. Да у нее первый размер. И лицо страшное. Сестра — и то красивей, даром что малолетка.

* * *

Гарри с отвращением отбросил очередной номер Пророка со статьей Скитер. Как же она его достает со своей Санта-Барбарой про его отношения! Уже и близняшек облила помоями, и невест обеих, и про роман с Лестрейндж проду написала. Прижать бы её к теплой стенке и поговорить ладком! Хотя тогда она напишет новый роман, о Поттере и журналистке!

Ничего, скоро третий тур. И вообще, жизнь прекрасна, у меня сын растет, Персей, ему уже два месяца! Жаль, видел его пока только через зеркало. С этим балом и турниром чертов Дамблдор так и не выпустил из этого зверинца.

* * *

— Гарри, а давай вместе прикоснемся к кубку? — предложил Седрик. — Типа, победила крепкая мужская дружба.

— Отвали, я не из таких, — мрачно сказал Гарри. — Я девочек люблю. Ты не будешь моим бойфрендом.

— Будешь Флер ждать? — огорченно спросил Диггори.

— Зачем? — удивился Гарри. — Я сам по себе. Пока!

Его неожиданно вместо стадиона перенесло на кладбище.

— Так и думал, что опять дерьмо случится, — прошептал Гарри, сразу намечая булыжники для замены и клонируясь во все стороны.

— Поймай мальчишку, — пропищал чей-то голос. И появился Антонин Долохов, который побежал за одним из клонов Гарри. А вдалеке Гарри разглядел Беллатрикс, которая, как мадонна, держала на руках сверток с Темным Лордом.

Изловленного клона Антонин привязал к памятнику и начал ритуал, на который Гарри смотрел с интересом: он сам как некромант мог провести его на порядок лучше, да и вообще, тут нужен был другой ритуал, а то, что они делали, было профанацией. Ага, прямо сейчас вам клон кровушки нацедит, раскатали губу!

— Куда Поттер исчез? — завопил, как резаный, младенец на руках Беллы. — Белла, сучка, ты почему не поставила антиаппарационный щит?

— Зачем? Он же сюда должен был как-то прибыть? И откуда мне было знать, что он умеет аппарировать?

— Наложи на себя круцио в качестве покаяния! А ты, Антонин, нацеди своей крови.

— Вам же нужна кровь врага?

— Ты русский, а значит, естественный враг всякого цивилизованного европейца.

— А плоть я буду давать? — недовольно спросила Беллатрикс. — У меня нет лишних частей. Я леди-совершенство, я год над телом в Бразилии работала.

— Зачем тебе две сиськи? — заорал младенец. — Одной хватит слева. Будешь, как настоящая амазонка.

— Я предпочитаю быть симметричной, — возмущенно завопила Беллатрикс, бросив сверток. — Авада Кедавра!

— Ну и слава Мерлину, — облегченно вздохнул Антонин. — Давай, Белла, назад в Бразилию уедем?

— Где в лесах много-много диких маглов? — промурлыкала Беллатрикс. — Хрен с ним, с Краучем. Пусть тут сам барахтается. В гробу я все это видала.

И они исчезли с кладбища.

Гарри осторожно вышел и, подобрав сверток с гомункулусом, подхватил портал и активировал по новой. На этот раз осечки не было.

Первым к нему подбежал Аластор Грюм и с надеждой спросил:

— Ну что? Видел Темного Лорда?

— Видел, — кивнул Гарри и сунул ему сверток. — Можешь сам позырить, Барти. Вот его тушка!

В итоге Гарри дали не только премию и кубок, но и вручили Орден Мерлина первой степени. Хотя Дамблдор, как всегда, был против. Ему хотелось, чтобы Гарри ругали в газетах и не верили ему. Если бы Гарри начал кричать про живого Волдеморта, так бы и было. Но в мертвого Волдеморта поверили легко, люди склонны верить в то, что хотят. Опять же, Барти и Аластор подтвердили интригу.

Так и не удалось Волдеморту воскреснуть. Хотя последний крестраж и лежал благополучно в сейфе Беллы, но энтузиастов по его воскрешению не было: идиотов не осталось. Даже Белла не решилась делиться частями тела ради милорда.

Оставалось дожидаться, пока подрастет Драко Малфой и окончательно перейдет на темную сторону. Но это значило для Гарри не меньше десятка спокойных лет впереди. И он смотрел в будущее с уверенностью, размахивая своим кубком перед всем залом.

Конец.