Хрупкое равновесие камней (джен)

Из допроса посла Г'Кара, проведенного начальником службы безопасности Майклом Гарибальди.

О да, конечно, я отказываюсь от своего дипломатического иммунитета. Мне хочется, чтобы с этой ситуацией было покончено. И чтобы об этом больше никогда не говорили. Если от меня потребуется официальное заявление, буду только рад его предоставить.

Все началось с того, что я проснулся в компании двух персон. Знаете, слухи о моих любовных похождениях возникли не на пустом месте, так что для меня это не было неожиданностью. Равно как и тот факт, что я лежал на полу. Осмелюсь сказать, что в моей каюте нет и дюйма… впрочем, полагаю, такие подробности вряд ли имеют значение для этого дела.

Я говорю вам это для того, чтобы вы получили правильное представление о случившемся. Я веду весьма насыщенную событиями и впечатлениями жизнь, поэтому мало что может меня потрясти. Но даже я был поражен, когда по пробуждении обнаружил минбарскую барышню, пускающую слюни на моё плечо. Вы когда-нибудь имели отношения с минбарцами? Вот я определенно не имел. И не знаю никого, кто имел бы. Они, к сожалению, весьма необщительные.

Только я смог примириться с этим — как это сказать по-вашему? — с расширением моих горизонтов, как она пошевелилась, и я смог разглядеть ее лицо. И снова был потрясен, обнаружив, что это не просто какая-то минбарка, а сама посол Деленн. Да, она была одета, хотя некоторые слои одежды отсутствовали. А я был в рубашке и штанах. И без сапог. Что бы ни случилось, по крайней мере, в этом было замешано расставание с элементами одежды.

Нет, я все еще не помню, что произошло накануне вечером. Но, учитывая вялость при пробуждении и сужение фокуса зрения, могу предположить, что был не совсем трезв в то утро.

В таком разбитом состоянии я не мог беспокоиться сразу о нескольких вещах одновременно. И, поскольку мы вроде бы были там одни, мои мысли сосредоточились на Деленн. Меня обуревали противоречивые эмоции: я был одновременно впечатлен собой и абсолютно напуган. Внезапно я очень отчетливо представил, как, проснувшись, она убивает меня в попытке спасти свою честь. И вдобавок меня стал мучить еще один вопрос: если я действительно был настолько неотразим и очарователен, что сумел соблазнить даже Деленн, то кто же, во имя Г'Квана, прижимается сейчас к моей спине?

Я обернулся, пытаясь представить все возможные варианты. Что, если это капитан-лейтенант Иванова? Тогда я точно не выйду из этой комнаты живым, зато это будет примечательная смерть. Даже если это был мистер Ленньер, я мог бы увидеть в этом какую-то мрачную симметрию. Но ни одно, даже самое ужасное предположение, не подготовило меня к правде.

Точнее, я скорее почуял это, нежели увидел, потому что меня почти удушили волосы, пахнущие подозрительно знакомым одеколоном. Я весь похолодел, когда осознал это, мистер Гарибальди: мне удалось соблазнить не только Деленн, чью привлекательность нельзя отрицать, но также и этого отвратительного наглого империалиста Моллари! И у него даже не хватило совести оказаться красивой женщиной!

Нарны не кричат. Мы гордый и отважный народ. И, даже узрев Лондо Моллари в его длинной рубашке, едва не удушившего меня своим ужасным гребнем волос, я не закричал.

Ну, может быть, выразительно вскрикнул.

Моллари, будь он проклят, проснулся и сел так резко, что врезался в меня головой. Даже не вздумайте смеяться, мистер Гарибальди! Это совершенно не смешно! Я отшатнулся от него и опрокинулся навзничь, напрочь позабыв про Деленн. И с сожалением должен сказать, что едва не раздавил ее. Она очнулась и оттолкнула меня, и я снова врезался в Моллари, причем со значительным ускорением.

В вашем языке нет таких фраз, чтобы выразить свою досаду на невезение и вселенную в целом, как в нашем древнем нарнском.

Моллари тоже попытался отпихнуть меня, но мне уже порядком надоело быть их воланчиком. Это верное сравнение, не так ли? Воланчик. Странное название. В любом случае, я высказал много чего ласкового, и у Моллари хватило наглости рассмеяться мне в лицо. Месть была единственным ответом на это.

Вот почему мы и сцепились, превратившись в комок из ног, рук и одежды, твердо решив выбить друг из друга дух. Не знаю, почему все так получается с Моллари, мистер Гарибальди. Общаясь с большей частью людей, даже с центаврианами, я могу держать себя в руках, не теряя достоинства. Но каждый раз, когда я встречаю его, то ничего не могу с собой поделать! Мы оба превращаемся в идиотов. Что за жестокая судьба!

Мое желание надрать задницу этому центаврианину было столь сильным, что я даже не заметил, что наша куча-мала на самом деле состояла не из двух участников, а из трех. А потом Деленн закричала мне прямо в ухо:

— Если вам двоим так не терпится убить друг друга, делайте это подальше от меня!

Это сбило весь настрой, и мы смущённо отодвинулись от нее. Она приподнялась с пола и с достоинством села, сохраняя при этом чуть ли не полное спокойствие.

— Быть может, кто-нибудь из вас скажет мне, что мы делаем… — тут она прищурилась и огляделась по сторонам. Это действие, наконец, привлекло мое внимание к тому, что творилось вокруг, и я осознал свою ошибку.

Конечно, я догадался, что мы находились не в моей каюте. Свет и температура были другими, но они вполне подошли бы для минбарских апартаментов. В моем состоянии я просто предположил, что мы находились в каюте Деленн, но теперь я изучил обстановку вокруг более внимательно. То, что я принял за мебель, оказалось контейнерами, звук, который я слышал, больше походил на гул двигателей, а стерильный запах был следствием не минбарской брезгливости, а работы промышленных очистителей.

— Может, кто-нибудь скажет мне, что мы делаем в грузовом отсеке земного транспортного корабля? — закончила свою мысль Деленн.

— Возможно, мы не туда свернули, когда шли… ну, куда шли, — сказал я. В любом случае это было неплохое объяснение. Да, знаю, надо было придумать что-то поумнее, но мир все еще был для меня как в тумане, мистер Гарибальди. И, учитывая мой опыт пребывания на станции, я вполне мог подыскать случайное помещение, которое бы подошло для моих целей.

Мне показалось, что лучший способ исправить ситуацию — это связаться с несчастным владельцем корабля и попросить его вернуть нас на «Вавилон 5». И желательно инкогнито. Одно дело — оказаться в сомнительной компании с минбаркой и злейшим врагом, и совсем другое — когда все на станции об этом узнают.

— Эй! Есть кто живой? — крикнул я. — Кажется, нас случайно заперли. И мы бы хотели убраться отсюда.

Нарны не орут, но центавриане не обладают таким достоинством. Я еще не закончил, как Моллари завопил:

— Кош! Кош, ты, трижды проклятый ублюдок, консервная банка! Я полномочный представитель великой Республики Центавр! Как ты посмел допустить, чтобы меня похитили?

То был момент, когда туман рассеялся, и я осознал реальность нашего положения, момент, когда я понял, что даже самое жестокое похмелье никогда не поражало меня настолько сильно. Мы попали туда не случайно, и теперь транспортник вез нас к явно неприятному пункту назначения, и каким-то образом в этом был замешан Кош. Конечно же, я осознал, что еще не пал так низко, чтобы соблазнять Моллари, меня всего лишь накачали каким-то наркотиком и похитили.

Из допроса капитан-лейтенанта Сьюзан Ивановой, проведенного начальником службы безопасности Майклом Гарибальди.

Да ладно тебе, Гарибальди. Ты уже несколько часов ведешь допрос и изучил ситуацию со всех сторон. Зачем тебе еще и мой отчет? У меня сегодня двенадцать срочных дел, и это не учитывая мои ежедневные обязанности. Может, хотя бы отложим это до тех пор, когда у меня будет больше свободного времени?

Жестокий человек. Ладно, я расскажу тебе то, что знаю. Но если гильдия докеров устроит истерику из-за того, что я пропустила встречу, успокаивать мисс Коннели будешь ты.

Думаю, что все это началось после того, как ты отправился на расследование по поводу той банды контрабандистов. Ой, да не смотри ты на меня так. Я не валю всё на тебя, хоть и очень хочется. Ну то есть, да, кризис начался некоторое время спустя после того, как ты улетел, и закончился до твоего возвращения. И да, в то время нам чертовски был нужен шеф безопасности, особенно когда командору пришлось заняться допросом подозреваемых. Конечно, тебе было бы приятно услышать, что, будь ты с нами, всё пошло бы иначе. Но ты меня знаешь, Гарибальди, я никогда никому не потворствую.

Ты снова так на меня смотришь. Ладно, поехали дальше.

Все это началось, когда я была не на дежурстве. Шаттл, полный дипломатов, должен был прибыть через несколько часов, и Синклер заставил меня взять перерыв, пока это было возможно. Земляне, нарны, геймы — по сути, все дипломаты одинаковые. Следующие несколько дней мы планировали провести, организуя встречи и выслушивая жалобы. И я знала, что у меня не будет времени сверх того, что оговорено уставом.

У меня было несколько часов в запасе, и чтобы чем-то себя занять, я решила сходить в казино. Подумала, что можно пропустить бокальчик-другой, развеяться и немного поспать перед тем, как снова начнётся вся эта круговерть. Обычно я бывала там в другое время, так что надеялась пройти незамеченной. Конечно, мне следовало помнить, что шансы застать в казино Лондо были достаточно высоки в любое время.

К счастью для меня, он оказался не самым неприятным собутыльником. Лондо чуток громковат, да, но он один из тех редких обитателей станции, который может выдержать мой темп. Насколько помню, мы говорили о всякой ерунде: я пожаловалась на мисс Винтерс, он — на Г'Кара. Наш обычный разговор.

Господи. Я выпила с ним достаточно, чтобы начать «обычный разговор». Мне нужно завести больше друзей, умеющих пить.

Я уже допивала третий бокал «Юпитерианского солнечного зайчика», когда запищал коммуникатор. Я уставилась на карман, мечтая, чтобы он заткнулся. Командор Синклер знал, что я не на дежурстве. Он знал, что именно я делаю, когда отдыхаю. Мне не стоит разговаривать по коммуникатору, когда я пьяна. Разве что станция вот-вот взорвется.

Лондо сделал глоток бривари и тоже посмотрел на мой карман.

— Хоть я и не против музыкального сопровождения в этот вечер, но, капитан-лейтенант, это уже немного действует на нервы.

Коммуникатор замолчал.

— Я не на дежурстве, — сказала я.

И тут он зазвонил снова.

— А ваш коммуникатор об этом знает? — спросил Моллари.

Я вздохнула, выудила передатчик из кармана и ответила:

— Что?

Это был лейтенант Корвин. Ты ведь помнишь его? Такой неловкий парень из рубки, который, похоже, до сих пор не вышел из подросткового возраста.

— Мэм, вы просили сообщить вам о прибытии «Каллисто».

— Они должны были прилететь через три часа, — ответила я. — Земные корабли никогда не прилетают раньше срока.

— А этот прилетел.

Мне не стоит вести дела с дипломатами, когда я пьяна. И на дежурстве появляться тоже не стоит. Я подумала, не сказать ли Корвину, чтобы он обратился к командору насчет этого, но не смогла, потому что это все-таки моя обязанность. А я отношусь к своим обязанностям серьезно, даже будучи пьяной.

— Скоро буду, — буркнула я, отключая коммуникатор и поднимаясь с места. Казино не раскачивалось, так что, похоже, я все еще себя контролировала. А некоторая легкомысленность должна была скоро пройти.

— Мне надо идти, — сказала я Лондо и, взяв стакан воды, выпила его до дна. Голова уже прояснялась. И говорить, вроде, было не трудно.

— Я похожа на пьяную? — спросила я.

— Вы не пьяны, — ответил Лондо. — Лишь смеетесь чуть больше, чем обычно. К тому же, вы выпили всего три бокала. А чтобы опьянеть по-настоящему нужно гораздо больше.

— Благодарю за вотум доверия.

Я натянула китель и застегнула его так быстро, как могла. Корвин действительно должен был сообщить мне расчетное время прибытия этого корабля.

— К тому же, — сказал Лондо, — они ведь дипломаты, да? А мы все работаем пьяными.

— Осторожнее, посол. С таким отношением к делу вы вполне сойдете за русского.

— А из вас вышла бы потрясающая центаврианка. Вы стали бы императрицей через неделю, и тогда что бы мы делали?

— Правили бы галактикой.

— Ба! Кто же захочет править целой галактикой? Слишком много бумажной работы.

Я закончила возиться с застежками кителя, моя форма сидела так, как надо, и ноги не дрожали. Я кивнула Лондо и сказала:

— Посол.

Он поднял бокал, салютуя мне.

— Капитан-лейтенант.

* * *

Я постаралась добраться до доков как можно быстрее и правильно сделала. Как только я миновала таможню, двери дока распахнулись, и появились пассажиры с «Каллисто». Все они были различных национальностей, как нам и было сказано на брифинге. Все — в отглаженных костюмах, а их начищенные до блеска туфли скрипели по полу.

— Господа, — сказала я. — Мы не ожидали, что вы прибудете так скоро.

— Я так и понял, — ответил бледный светловолосый мужчина. У него была с собой только дорожная сумка, а на лице застыло выражение крайнего неодобрения. — Я — мистер Коллинз. А это господа Егодаватте, Ким и мисс Родригес. Похоже, мы не вовремя, я правильно понимаю?

Я вытянулась во весь рост и замерла по стойке «смирно».

— Капитан-лейтенант Иванова, первый офицер на «Вавилоне 5». И сейчас самое удобное время, чтобы принять всех вас.

— Уверен, что так, — сказал мистер Ким. В отличие от Коллинза, у него было пять чемоданов за спиной. Я едва удержалась, чтобы не поинтересоваться, не захватил ли он с собой кухонную раковину. А он продолжил: — И мы рады, что прибыли сюда. Очень рады.

Родригес нахмурилась, посмотрев на меня.

— Прошу прошения, мисс Иванова, но поездка была долгой. Мне нужно встретиться с командором прямо сейчас, если я хочу успеть подготовиться к вечернему приему.

«Мисс» Иванова, Гарибальди. Она назвала меня «мисс» Иванова. А ведь она дипломат. Не похоже, чтобы она не знала, как надо правильно ко мне обращаться, значит, это было умышленное оскорбление. Мне хочется, чтобы вы оценили мою снисходительность, потому что я не сказала ей, насколько быстро «мисс» Иванова может вышвырнуть ее задницу в шлюз. Нет, я просто ответила:

— Конечно. Будьте любезны следовать за мной.

Я договорилась с твоими таможенниками о простом визуальном досмотре, чтобы провести их побыстрее. Это не моя инициатива, земное правительство связывалось с нами насчет того, что будет очень грубо, если дипломатов станут тревожить расспросами вроде: «Не собираетесь ли вы провезти на нашу станцию опасную контрабанду?» Так что ограничились осмотром. Мистер Егодаватте был слишком занят разглядыванием инопланетян, чтобы заметить, насколько внимательно за ними наблюдали. А мистер Ким и мисс Родригес полностью сосредоточились на своих планшетах, не обращая внимания на то, что творилось вокруг. Коллинз же замечал каждое перемещение твоих людей, но ничего не сказал. Он только посмотрел на меня, чтобы я убедилась в том, что он это знает.

— Это нормально, что их здесь так много? — спросил мистер Егодаватте, глядя на проходящую мимо группу дрази.

— Ну, мы не устраиваем конвенты, — ответила я. Он не засмеялся. Никто не понимает мой юмор. — Но да, на станции довольно много дрази и других инопланетян.

— Значит, представителей инопланетных рас здесь больше, чем наших людей? — спросил Коллинз.

— Постоянные жители-земляне превосходят числом постоянных жителей-инопланетян, но если считать тех, кто бывает здесь проездом, то люди оказываются в изрядном меньшинстве.

— Из-за этого бывают проблемы? — спросил Ким, отрывая взгляд от своей работы. — Могу представить, что они не всегда ладят, как с вами, так и друг с другом.

— Иногда здесь случаются противостояния между двумя расами, — ответила я, — или внутренние разногласия, но они редко достигают таких масштабов, чтобы затруднить нашу работу. Большинство обитателей попали сюда по той же причине, что и все остальные: у них есть дела. Может, здесь, может, где-то ещё, но им не нужны лишние проблемы.

— Значит, вы верите, что важно поддержание мира между расами? — спросил Егодаватте.

— Это вы дипломат, а я всего лишь здесь работаю.

Мы впятером сели в лифт, ведущий к офису командора. Синклер решил принять важных гостей в помещении с видом на Зеленый сектор: созерцание истинных масштабов цилиндра О’Нейла — это лучший способ произвести на них впечатление.

Егодаватте все пытался поговорить со мной.

— Меня искренне интересует ваше мнение, капитан-лейтенант, как человека, который провел много времени среди негуманоидов. Есть ли между нашими расами что-то общее, или они слишком непостижимы для нас?

Он определенно хотел приступить к работе еще до встречи с Синклером. Меня, конечно, восхитило такое рвение, но я же не туристический гид.

— Люди как люди, — вот все, что я могла сказать. — Некоторые из них благородны, некоторые — нет. Некоторые добрые, некоторые — нет. Кто-то хочет работать на благо других, а кто-то думает только о себе. Разве более глубокое понимание особенностей инопланетных рас и их культуры не является целью конференции?

— У этой конференции много целей, — ответил Коллинз. — Понимание — только одна из них.

Егодаватте заговорил, прежде чем я успела спросить мистера Коллинза, что он имел в виду.

— Но политика может быть частью истории расы, не так ли? Как насчет нарнов и центавриан? Как вам удается удерживать их от кровопролития?

Все выглядело так просто с его точки зрения.

— Вне всякого сомнения, отношения между послами Моллари и Г'Каром — гвоздь программы. Но сколько в этих их столкновениях ненависти и сколько — привычки? Или скуки? Или корни этой драмы так глубоки и широки, что они просто ничего не могут с собой поделать? Вы слышали пословицу: «Никогда не суди о книге по обложке»? Вам понадобится перечитать три четверти книг о том, что здесь происходит, чтобы начать делать выводы, и все равно большая часть прочитанного будет ложью. Возможно, это противоречит идее, что одна-единственная конференция позволит вам сразу и близко познакомиться со множеством других рас. Но, по крайней мере, это начало.

— Если все вокруг лгут, тогда кому же вы доверяете? — спросила Родригес.

— Себе.

— И вы полагаете, что я тоже должен доверять только себе? — поинтересовался Ким.

— Нет. Вы бы раз десять солгали самому себе только во время первого дипломатического приема. Я предлагаю вам поступать так, как я, и верить мне. Мне незачем вам лгать, особенно о тех вещах, о которых вы точно не захотите знать.

Все хихикнули, кроме Коллинза. Очевидно, они думали, что я пошутила. Как я уже говорила, никто не понимает мое чувство юмора. Прежде чем мне удалось внести ясность в их предположения, двери лифта открылись, и наш разговор прекратился. Еще одна короткая прогулка, и мы достигли офиса командора.

Я не из тех, кого легко удивить, но у меня всегда захватывает дух в тот момент, когда входишь в этот кабинет и видишь всю эту огромную станцию перед собой, как на ладони. Синклер поднялся из-за стола, подобранный и полный достоинства.

— Добро пожаловать на «Вавилон 5», — произнес он. — Надеюсь, ваша поездка была приятной.

— Да, — ответил Егодаватте, — так и было. Благодарю вас.

Ким подошел к окну, чтобы полюбоваться видом.

— У вас весьма впечатляющая станция, командор.

Синклер изобразил самую нейтральную свою улыбку.

— Благодарю вас. На «Вавилоне 5» иногда случаются проблемы, но мир, который мы здесь создаем, того стоит.

— Вы так думаете? — спросил Коллинз.

Синклер бросил на него такой оценивающий взгляд, как будто тот был кораблем, приближающимся с открытыми орудийными портами.

— Полагаю, у вас есть какие-то сомнения.

— Сомнения — это слишком сильно сказано. Вопросы — вот более точное слово. Я беспокоюсь, что интересы Земли слишком зависят от прихотей других рас. Инопланетяне, будем говорить откровенно, часто психологически непостижимы для нас. Мне будет интересно самому все выяснить в ходе этого визита и сделать собственные выводы о ценности этой работы.

— Что ж, делайте свои выводы, мистер…

— Коллинз.

— Делайте выводы, мистер Коллинз. Я потомственный военный, и благополучие моего мира и народа для меня всегда было на первом месте. Но мы должны понимать, что являемся всего лишь частью большого общества. И нам надо найти свое место в нем.

— На Земле многие сомневаются, что в этом есть необходимость, — ответил Коллинз.

— Если вы уже составили свое мнение, то зачем прибыли сюда? — спросил Синклер.

— Еще не составил, командор. Я уже говорил вам. Я подожду с выводами до тех пор, пока не увижу, как работает дипломатия на «Вавилоне 5». Может быть, вы измените мое мнение. А, может, и нет.

Коллинз одернул пиджак.

— И если я останусь при своем мнении, то порекомендую сенату внести изменения в состав Консультативного совета. Нам здесь нужен тот, кто будет отстаивать интересы Земли, а не добиваться мира любой ценой.

— Делайте выводы, если хотите, — рыкнул Синклер, — но не пытайтесь нам угрожать, мистер Коллинз.

— Я не угрожаю. Просто хочу, чтобы вы знали, каковы мои намерения. Мне не нравится, когда люди заявляют, что я делаю что-то исподтишка.

— А мне не нравится, когда люди решают, что могут делать выводы о нашей работе всего через несколько дней после прибытия. Вы не понимаете, как все здесь устроено, не имеете ни малейшего представления о том, насколько хрупко равновесие, которое удается поддерживать в результате мирных переговоров на этой станции. Если вы намерены своим докладом нарушить его, то приготовьтесь к отпору с моей стороны. Серьезному отпору.

Воцарилось молчание, а потом Ким сумел выдавить улыбку.

— Ну, а я, например, с нетерпением жду вечернего приема.

Я должна была предвидеть, что ничем хорошим это не закончится. Единственный раз, когда мой пессимизм мне изменил, и смотрите, что из этого вышло. Это знак божий, Гарибальди. Господь хотел убедиться, что я больше никогда не стану надеяться на лучшее.

Из допроса посла Лондо Моллари, проведенного начальником службы безопасности Майклом Гарибальди.

Дипломатический иммунитет? Конечно, я отказываюсь от него. Вы же мой друг. Если мы не сможем вести цивилизованные беседы с нашими друзьями, то кем мы станем? Мы станем нарнами, мистер Гарибальди, вот кем. Но разве мы с вами похожи на нарнов? Нет, мы слишком хорошо выглядим для этого.

Но я отказываюсь от своего дипломатического иммунитета только на время допроса. Вы мне нравитесь, мистер Гарибальди, но я вам не доверяю.

Что бы там ни говорили остальные, но все началось на вечернем приеме. Вас ведь там не было, верно? Улетели по делам на своём истребителе, если я не ошибаюсь? Ну, вы немного пропустили. Помещение для приема было почти не украшено, а сама обстановка была унылой и серой. Там был только один стол с напитками и всего два вида выпивки. У людей нет вкуса в организации таких мероприятий.

Но эта вечеринка устраивалась для ваших дипломатов, поэтому кто я такой, чтобы жаловаться на то, как вы, земляне, удовлетворяете их любопытство? Конечно, я там присутствовал. Если ваши люди заинтересованы в моем обществе, тем лучше для них.

Думаю, Г'Кар пришел мне назло. Ему не хотелось, чтобы центавриане первыми начали общение с землянами. Деленн тоже пришла, но она, как мне кажется, никогда не получала удовольствия от таких мероприятий. Думаю, это из-за того, что она не пьет. Неважно, какую религию она исповедует, но это определенно сделало ее жизнь менее интересной. Но таковы уж эти минбарцы: аскеты, не умеющие радоваться жизни.

Командор Синклер и капитан-лейтенант Иванова стояли в углу, и представители Лиги Неприсоединившихся Миров обходили их стороной. Полагаю, послы Лиги почуяли запах свежей крови в воде, что же до меня… Эти земные дипломаты приходят и уходят. Синклер и Иванова более постоянны. Они, а не горстка дипломатов, которые никогда не выбирались в космос, являются теми, кто определяет здесь политику, так что это единственные земляне, которые действительно имели здесь значение.

Я даже не был против побеседовать с дипломатами, когда случайно на них натыкался. Один мужчина стоял в одиночестве возле стола с… как вы это называете? Этот слабый алкогольный напиток, который вы пьете, когда хотите произвести впечатление? Шампанское! Да, шампанское. Это была единственная выпивка там, если, конечно, вы не предпочитаете фруктовый сок, и я только что осушил свой бокал. Так что, как видите, это был не маневр, а просто совпадение.

— Не очень веселая вечеринка, да? — спросил я его.

Он посмотрел на меня, но ничего не ответил, как будто думал, что этого будет достаточно, чтобы я ушел. Но он недооценил настойчивость и дружелюбие центавриан.

— Меня зовут…

— Посол Моллари, — сказал он. — Я знаю. А я мистер Коллинз. Если вам что-то нужно, то лучше обратиться к другим. Я здесь не для того, чтобы оказывать одолжения.

— Ба. Я здесь ради выпивки, мистер Коллинз, а не ради ваших одолжений.

— Ваша раса всегда хочет чего-то большего.

— Моя раса? Мой дорогой мистер Коллинз, уж не ксенофоб ли вы?

— Я бы не сказал, что страдаю от фобий.

Мистер Гарибальди, в этой галактике встречаются разумные люди. Те, кто отвечают добром на добро вне зависимости от того, откуда они его получают. Но мистер Коллинз не принадлежал к их числу. Я видел это по его глазам. Я не питаю особой любви к нарнам, как вам известно, но даже им нужен повод для ненависти, пусть и устаревший. А вот ксенофобы… Они ненавидят, просто потому что могут, и потому что не в состоянии найти занятие получше. Поэтому я предпочитаю не тратить на них время.

— Мистер Коллинз, — сказал я, — позвольте мне дать вам небольшой совет, причем совершенно бесплатно: вам лучше привыкнуть к моей расе. Потому что вы живете на нескольких жалких обломках камней, вращающихся вокруг вашей унылой звезды, а вся остальная вселенная просто кишит представителями моего народа. — Я поднял бокал. — Хорошего вам вечера!

И я ушел. Вечеринка была достаточно скучной и без неприятных землян: унылое убранство и разбавленный алкоголь убивали любое настроение.

Деленн остановила меня на полпути.

— Похоже, некоторые члены новой посольской группы не поддались вашему обаянию, — сказала она. — Или я неправильно оценила ситуацию?

Ах, минбарцы. Они так любят все преуменьшать. Как будто боятся, что вселенная содрогнется, если они вдруг скажут что-то напрямик.

— Моя дорогая посол Деленн, не думаю, что этот человек поддастся какому-либо обаянию, если только оно не произошло из его мира.

Она посмотрела в сторону землянина, оценивая его в той сдержанной манере, которая так присуща всем минбарцам.

— Трудно поверить, что дипломат, которому столь неприятно работать с инопланетными расами, решил прийти на эту конференцию, — сказала она.

— И все-таки он здесь. У вселенной очень странное чувство юмора, не так ли?

У нее такая вежливая улыбка, вы когда-нибудь это замечали?

— У вселенной есть цель, — сказала она, — а не чувство юмора.

— Должно быть, ваша вселенная гораздо скучнее моей.

— Загадка никогда не бывает скучной.

Я расхохотался, и несколько проходивших мимо делегатов уставились на меня. Они следовали за темнокожим человеком, который шел за следующим бокалом. У него хватило вежливости улыбнуться нам.

— А что вы думаете об остальных? — спросила Деленн, после того, как землянин вместе со своей свитой, похожей на хвост кометы, отошел в сторону.

— Все, что я могу сказать — это то, что они очень устойчивы к нытью.

— Не будьте таким жестоким, Лондо. Послы Лиги такие же патриоты, как и мы.

Один из хьячей поклонился землянину, и посол дрази, избранный на эту неделю, толкнул его локтем, чтобы заставить выпрямиться. Хьяч кланялся до тех пор, пока один из йолу не начал соперничать с ним, чтобы привлечь внимание человека.

— Ну же, Деленн, — сказал я. — Даже вы должны признать, что это малость несолидно.

Она отчаянно сдерживала улыбку.

— Ну… — сказала она.

— Ах, вот что мне в вас нравится, Деленн. Под этой степенной внешностью скрывается веселая душа.

— Не уверена, что одобряю ваши понятия о веселье, посол, — ответила она.

— Я слышал, что минбарцы не лгут, — сказал я.

Она спрятала руки за спиной и повернулась, чтобы понаблюдать за землянином и толпой его поклонников.

— Потому и говорю, что не уверена.

Как тут удержаться и не поаплодировать такой женщине? Я вот не смог.

И, конечно, именно в этот момент Г'Кар решил испортить мне настроение.

— Вы двое, кажется, лучше проводите время, чем все остальные, — сказал он, подкравшись.

Я не доставил ему удовольствия и даже не вздрогнул.

— Так уйдите, и пусть веселье продолжится.

— О, вы не понимаете, Моллари. Мое настроение улучшилось при одной мысли о том, что я испортил ваше.

Он предложил Деленн один из этих ужасных безалкогольных фруктовых коктейлей.

— Посол, — сказал он и поклонился.

— Г'Кар, — ответила она и взяла бокал. — Если хотите знать, мое настроение улучшится, если вы оба хотя бы попытаетесь жить мирно.

Бывают такие моменты, мистер Гарибальди, — ужасные моменты, — когда мне кажется, что я смотрю на Г'Кара и не только понимаю, о чем он думает, но и ловлю себя на той же мысли. Мы переглянулись поверх этого ее милого минбарского гребня и пережили еще одно такое мгновение ясности и понимания.

— Разве мы вцепились друг другу в глотки, Деленн? — спросил он.

— Разве мы обменивались словами достаточно острыми, чтобы пролилась кровь? — спросил я.

— Нет, — ответила она.

— Тогда вы должны понимать, что это и есть попытка жить мирно, — ответил Г'Кар.

Она явно была разочарована. Бедная Деленн. Вселенная никогда не будет сиять так ярко, как ей хочется.

— По крайней мере… — начала она, но не успела договорить, потому что в этот момент дверь в зал открылась, и внутрь скользнул посол Кош.

Все присутствующие замолчали, даже те, кто не видел его. Это было что-то невиданное! Кош никогда не посещал подобные мероприятия. Ему не было дела до персонала или вечеринок. Полагаю, все мы были для него лишь пылинками. Пролетающими мимо, замеченными на мгновение, и тут же позабытыми. Так почему он пришел сюда? Что ему было нужно?

Я посмотрел на командора Синклера, но он выглядел таким же удивленным, как и все остальные. Деленн тоже была поражена. И, раз оба человека, которые могли бы поговорить с Кошем и пригласить его на прием, явно выглядели удивленными, стало очевидно, посол решил появиться здесь без приглашения.

Земная женщина-дипломат была или слишком бесстрашной или слишком глупой, потому что направилась прямо к нему. Мы все замерли, услышав, как она сказала:

— Полагаю, вы — посол Кош.

Чудо из чудес, Кош снизошел до ответа!

— Да.

— Мне бы хотелось поговорить с вами, — сказала она, — у меня есть столько вопросов о вас и вашей культуре.

— Нет.

Она продемонстрировала почти центаврианский юмор и упорство, ответив:

— Нет — это нежелание разговаривать или то, что я не должна задавать вопросы?

— Да, — сказал Кош и прошел мимо еще одной никчемной пылинки.

Она посмотрела на Синклера, который стоял в своем углу. Командор только пожал плечами и улыбнулся. Ах, Синклер. Как легко ему удавалось дать другим дипломатам почувствовать себя детьми и выставить себя на их фоне мудрым и много повидавшим человеком. Некоторые послы из Лиги снова зашевелились. Капитан-лейтенант, стоявшая возле него словно статуя, усмехнулась. Они оба мне нравятся, мистер Гарибальди. Я говорю искренне.

Я поднял бокал и произнес:

— Ну, вот теперь это вечеринка что надо.

— Это уже немного слишком, мы такого не ожидали, — сказал кто-то возле меня. Я повернулся и увидел одного из землян, самого невысокого из них, который подошел к нам, пока мы отвлеклись.

— Прошу прощения, если напугал вас, — сказал он, — но я все еще не представился. Надеюсь, у меня это получится лучше, чем у Родригес. — И он кивнул в сторону женщины, которая с завидным рвением прикладывалась к бокалу шампанского. Если бы они задержались подольше, возможно, я бы купил ей настоящей выпивки.

К сожалению, с нами сейчас разговаривала не она.

— И-Юн-Ким, — произнес мужчина. — Представитель Малазии.

Деленн поклонилась и представилась. Г'Кар тоже поклонился в своей особой нарнской манере. Я решил предложить свою руку. Это ведь традиционное земное приветствие, не так ли? Мистер Ким не показался мне настолько заинтересованным в этом ритуале, как командор Синклер, но после некоторых колебаний все же неловко ответил на мой жест.

Мы обменялись любезностями, теми словами, которые люди говорят друг другу, когда больше нечего говорить. Деленн продолжала вести себя вежливо, Г'Кар, вероятно, видел в мистере Киме потенциального союзника. Ну, а я… Я просто присматривался. У центавриан есть чутье на власть, и чем больше я смотрел на мистера Кима, тем больше осознавал, как мало власти у него было. Это не выглядело таким очевидным, как у послов Лиги, но он как будто прощупывал меня, Г'Кара и Деленн, оценивая наше богатство и влияние. Он сосредоточился больше на Деленн, возможно, потому что она выглядела очень уверенной в себе и своем положении. Или он нашел ее более привлекательной внешне? Кто знает?

Мне стало скучно, и я отошел от них. Г'Кар последовал за мной.

— Неужели вы не хотите остаться со своим новым приятелем, Г'Кар? — спросил я.

— Он ищет союза не для того, чтобы умножить свою власть, а для того, чтобы ее обрести, — сказал он. — Деленн может дурачить его столько, сколько хочет, а у меня нет на это ни времени, ни желания.

Я увидел, как Ким похлопал Деленн по плечу. Она не убрала его руку, но что-то произнесла, и землянин быстро отпрянул.

— Или, возможно, он ищет вовсе не власть, — заметил Г'Кар.

— Не будьте глупцом, Г'Кар. Все здесь хотят расширить свое влияние. Мистер Ким просто сделал ошибку, распылив свои силы.

— Знаю, что это может показаться вам революционной концепцией, Моллари, но здесь есть те, кто может думать о нескольких вещах одновременно.

— О, похоже вы распознали родственную душу в мистере Киме? — спросил я. Мне понравилось замечание о том, что они оба пытаются создать какое-то жалкое подобие влияния, но все время терпят неудачу. От этого мне всё меньше нравился мистер Ким и всё больше — этот разговор.

— На самом деле из него мог бы получиться отличный центаврианин: кланяющийся и вышколенный, отчаянно мечтающий о возвращении былой славы.

— Лучше тосковать о былой славе, чем не иметь ее вовсе.

Его голос стал тихим: таким тоном обычно говорят, когда готовятся ударить ножом в спину.

— И каково это — быть изгнанным из нашего мира? Каков вкус поражения, Моллари? Каково это — медленно скатываться во мрак забвения?

Это было слишком даже для официального приёма. Я повернулся к нему лицом, и теперь мы стояли так близко, что я чувствовал его запах.

— Забвение? Никто не вспоминает о нарнах, пока не понадобятся их услуги. Вы — раса наемников и головорезов, и сами скоро будете забыты.

— Наша борьба не забыта. Наши жертвы не забыты, как бы вам этого ни хотелось.

— Да, Г'Кар, должно быть было очень трудно завоевывать мирную сельскохозяйственную колонию. Сколько в этом доблести для Нарна! Сколько героизма!

— И как поживает ваш племянник? — спросил он у меня.

И вот тут, мистер Гарибальди, я был почти готов нарушить перемирие. Мы с Г'Каром то и дело переступаем черту дозволенного. Он пробуждает во мне самое худшее. И возможно, наслаждается этим. Не знаю. Тогда мне было уже все равно.

Услышав, как он говорит о моих родственниках в такой манере… о, как мне хотелось, чтобы он пережил те же страдания, через которые прошел Карн!

Но прежде чем я успел совершить что-нибудь опрометчивое, рядом раздался голос, точнее хор голосов:

— Посол Моллари.

Даже Г'Кар замер, и мы оба обернулись, узрев рядом с нами Коша. Он никогда не обращался ко мне по имени до этого. И никогда не выделял меня среди посетителей. Не то чтобы меня беспокоило внимание ворлонца, но некоторое смущение я всё же почувствовал.

— Да? — ответил я.

— Мне требуется ваша помощь, — сказал Кош. — Вы пойдете со мной.

— Прямо сейчас?

— Да.

Честно говоря, мне не хотелось идти с ним. Я посмотрел по сторонам и увидел, что мы привлекли внимание половины присутствующих в зале. Г'Кар отошел назад, явно надеясь, что я скажу какую-нибудь глупость, и Кош избавит его от необходимости убивать меня. Деленн и мистер Ким выглядели одинаково удивленными. Я постарался улыбнуться как можно шире и повернулся к Кошу.

— Я сделаю все, что в моих силах. Конечно, я помогу вам.

— Да. Идем.

Я последовал за ним к двери и вышел в коридор. Чего я не ожидал, так это того, что мы остановимся совсем неподалеку от зала совета.

— Я не против определенного уровня секретности, но что мы делаем? — спросил я.

Трудно сказать, смотрит Кош на тебя или нет. Определенно его шлем повернулся ко мне, и единственный глаз сузился, но это могло означать что угодно. Потом складка на его мантии раздвинулась, и тонкий металлический захват выскользнул наружу, сжимая весьма уродливое на вид кольцо.

— Храните его, — сказал он. — Спрячьте это на себе до тех пор, пока оно не понадобится.

Я взял кольцо. Оно не выглядело каким-то особенным. Ободок был сделан из какого-то металла, а камень переливался желтоватым цветом. Это трудно описать, но камень постоянно менял цвет, возможно, под влиянием окружающего света.

— Не то чтобы я не был благодарен за этот… подарок, но почему именно я?

— Потому что вы единственный, кто готов.

Я довольно падок на лесть, мистер Гарибальди. Но лесть ворлонца? Я не мог в это поверить.

— Вы что-то мне не договариваете, — сказал я.

— Есть многое, о чем вам не сказали. И еще больше того, о чем вы даже не слышали.

Ворлонские оскорбления еще меньше достойны доверия, чем их лесть, но они, по крайней мере, более привычны.

— Что это? — спросил я.

— Пригодится.

Я уже был готов бросить кольцо обратно и оставить его самого разбираться со своими проблемами.

— Я не собираюсь ввязываться ни в какие ваши планы, пока не объясните мне, что вы хотите!

Его голос был подобен раскату грома, мистер Гарибальди, как будто тысячи голосов закричали на меня одновременно. Я почувствовал давление где-то за глазами, и что-то сжало мою грудь.

— Вы не должны задавать мне этот вопрос! Вы будете хранить это. В тайне.

Он оставил меня в коридоре, высокомерный ублюдок. Я хотел закричать, сказать ему, что если ему нужна моя помощь, то я имею право знать, почему. Хотелось проклинать его на всех языках, которые знал, но я не сделал этого. Мне не стыдно признаться, что я был напуган. Во вселенной есть создания настолько могущественные, что они могут раздавить нас, не задумываясь. Ходили слухи, что ворлонцы были именно такими, но до того момента я в это не верил.

Поэтому, несмотря на гнев, я сунул кольцо за пазуху и спрятал там, где никто бы не стал его искать. А потом вернулся на прием, желая выпить чего-нибудь покрепче. К моему величайшему удивлению, именно Г'Кар предложил мне бокал, не говоря ни слова, а потом и другой, когда я осушил первый.

Я сделал паузу, перед тем, как выпить, и сказал:

— Я буду очень разочарован, если вы его отравили.

— Отравление — это центаврианский метод убийства. Если бы я хотел убить вас, Моллари, то выбрал бы не столь трусливый способ.

Конечно, я поверил ему. Почему «конечно»? Ну, это долгая история, которую я расскажу как-нибудь в другой раз.

Итак, мы пили, он и я, отложив выяснение наших отношений на более удобное время. Да, мы так периодически делаем. Мы вспыхиваем каждый раз, когда оказываемся вместе, но это, в основном, из-за того, что не можем выдержать такую сильную неприязнь. Поэтому мы пьём. По крайней мере, в этом занятии мы оба можем прийти к согласию.

Спустя некоторое время Деленн сумела отделаться от мистера Кима и присоединилась к нам. Пока остальные пребывали в смятении, мы пили. Другие заключали сделки, а мы пили. Я был сыт по горло сделками в этот вечер, а что до Г'Кара… Кто может объяснить, почему Г'Кар иногда поступает так или иначе?

Теперь я могу сказать, что мы, возможно, выпили слишком много. Значительно больше, чем было необходимо. Но шампанское, казалось, совсем не действовало на меня, пока я внезапно не обнаружил, что уже далек от трезвости, а Г'Кар не собирается мне уступать. Так что да, мы изрядно напились. Настолько захмелели, что Деленн пришлось провожать нас до наших кают.

Определенно, вселенная продолжала издеваться надо мной, потому что, когда мы вывалились из лифта на уровне 4, чтобы дотащить Г'Кара до его апартаментов, то обнаружили, что там нас уже поджидает Кош.

Клянусь, мистер Гарибальди, если бы я никогда больше не увидел этот его глаз, то не очень бы расстроился. Я сильно дёрнулся, одурманенный алкоголем, и почувствовал, как в кожу врезалось его кольцо.

Деленн пришла в себя первой, возможно, потому что не была пьяна, или потому что еще не знала, что его голос может быть смертоносным.

— Посол Кош, — сказала она. — Чем мы можем вам помочь?

— Возможно, вы заблудились по пути в некислородный сектор? — спросил Г'Кар. — Деленн была так добра, согласившись проводить нас до кают, уверен, она может сделать то же самое и для вас.

Кош посмотрел на меня, и я, не сдержавшись, отпрянул. Я не трус, мистер Гарибальди, но в этот момент все, чего я хотел, это спрятаться за спиной Деленн до тех пор, пока он не уйдет.

И тогда он сказал мне:

— Еще не время, но ты поймешь, когда оно наступит.

— Что? — спросила Деленн.

— Я здесь, потому что должен быть здесь.

И тогда я услышал за своей спиной.

— Послы.

Мы обернулись почти одновременно, только с разной степенью грациозности. Незнакомый мужчина-землянин стоял перед нами. В нем не было ничего примечательного, мистер Гарибальди. Как бы вы описали посредственность? Потому что именно таким он и был: посредственным. Но я забегаю вперед.

— Вы пойдете со мной, — сказал этот неприметный человек.

— Если вы хотите поговорить с кем-то из нас, то лучше сделать это завтра. Когда я, например, буду значительно трезвее.

— Вы пойдете со мной.

— Это мы уже слышали, — ответил я. И посмотрел на Коша, но он, как обычно, был сам по себе. Без хотя бы какого-то намека я не имел ни малейшего представления о том, как это уродливое кольцо могло быть полезным в какой-либо ситуации, поэтому не стал его трогать. Не было похоже, что этот землянин мог стать для нас серьезным противником, даже несмотря на наше опьянение.

— А теперь, прошу извинить нас, но... — сказала Деленн, явно думая также.

Тогда я и услышал странный гул; воздух задрожал, и несколько человек в черных одеждах и масках возникли вокруг нас. Да, центаврианское правительство уже предъявило вашему правительству жалобу об использовании персональных маскирующих устройств. Вдобавок к этим штукам все они были вооружены PPG и шоковыми дубинками. Все это выглядело бы очень впечатляюще, если бы мы уже не были потрясены недавним появлением Коша.

Г'Кар, кажется, думал то же самое.

— Ну, это уже не так удивительно, — сказал он и отвесил Кошу фантастически пьяный поклон. — Благодаря вам.

Не думаю, что люди были в восторге от нашей реакции на их появление. Возможно, они были ошарашены. Но все действительно хорошо в свое время. Если они хотели нас напугать, то должны были подождать, когда большая часть нашей компании хотя бы немного протрезвеет.

Я сжалился над этими идиотами.

— Почему бы вам не вернуться на Землю? Если вы нападете на нас, охрана появится здесь через минуту.

— Только если не будет слишком занята из-за беспорядков в Зокало.

— Уверена, мы сможем все обсудить, не прибегая к насилию. Мы ведь все разумные люди, — сказала Деленн.

Человек перед ней вытянул дубинку, и остальные приготовились напасть на нас.

— Или не сможем, — пробормотала она.

— Проклятие, — сказал Г'Кар, а потом пнул одного из людей с такой силой, что тот пролетел через весь коридор.

Земляне бросились на нас скопом. Я схватил одного за запястье, предупредив удар дубинкой, и вырвал ее. Он попытался направить на меня PPG, но Деленн ударила его в лицо. Я был, мягко говоря, удивлен, увидев, как Деленн, вся такая правильная тихоня, настолько хорошо обучена боевым искусствам, что смогла вырубить мужчину-землянина ударом ноги. Г'Кар, конечно, предпочитал свой собственный стиль боя, состоявший в основном из ударов, шипения и расшвыривания людей в разные стороны.

— Вы забавно выглядите, — сказал я ему, когда мы оказались спина к спине друг к другу. Я обнаружил, к моему удовлетворению, что электрическая дубинка мало отличается от кутари, ну, разве что в ней меньше металла. Прошло много лет с тех пор, как я был участником дуэльного общества, мистер Гарибальди, но фехтовать я ещё не совсем разучился.

— А вы совершенно бесполезны, — ответил Г'Кар. Клянусь, он швырнул следующего землянина мне на голову исключительно, чтобы досадить мне. Человек попытался подняться, но я схватил его за воротник и ударил в живот дубинкой с разрядом достаточной силы, чтобы оглушить, так что он упал и вряд ли смог бы встать в ближайшее время.

Деленн позади меня вскрикнула. Я обернулся и увидел, что она упала, а над ней стоит невысокая женщина, сжимающая дубинку. Г'Кар бросился на нее, а я ринулся к Деленн. Перед глазами все расплывалось. Слишком много шампанского, или я просто уже не в том возрасте, чтобы участвовать в подобных переделках? Но я успел заметить человека позади меня до того, как он вцепился в мои волосы. Волосы, мистер Гарибальди! Что за варварское поведение! Я пытался ударить его дубинкой по голове, в надежде увидеть, как ему понравится, когда его волосы будут так вырывать, но он опередил меня.

Вас когда-нибудь били шоковой дубинкой? Тогда вы должны знать, как это больно, и насколько это оглушает, даже если она настроена на самое низкое напряжение. Деленн упала лицом вниз, а я рухнул навзничь и мог видеть, что было дальше. Г'Кар тоже получил разряд, но остался на ногах. Никогда не говорите ему то, что я сейчас вам скажу, мистер Гарибальди, но в тот момент он был великолепен. Земляне столпились, окружив его, и, наконец, сумели повалить на пол, бросившись всем скопом. Когда они отошли от него, нарн уже не шевелился.

Потом они повернулись к Кошу, который ничего не предпринял за все время схватки. Он всё так же оставался на месте, даже когда они окружили его, и только произнес:

— Уходите немедленно. Можете забрать их, но я не для вас.

Очевидно, Деленн для него ничего не значила. И я, хранивший его странное кольцо, тоже был для него ничем. Вы представить не можете, как мне хотелось пошевелить хотя бы губами, чтобы обозвать его подлым ублюдком.

— Нам приказано захватить всех четырех, — сказал один из землян.

— Уходите, — повторил Кош.

Они не послушались. Думаю, они были слишком тупы и полагали, что их достаточно много, чтобы повалить его на пол, как Г'Кара. Они двинулись на него, так же, как до этого пошли на нас.

Но утратили свою дерзость, когда были сбиты с ног волной такой силы, что меня тоже приподняло и перевернуло. Я очнулся, прижатый к стене, и Деленн была распластана практически на мне.

Земляне теперь озадаченно пытались понять, откуда пришел этот удар. Большинство из них оказалось достаточно догадливыми, чтобы отскочить, когда Кош начал двигаться, пытаясь уйти, но один все-таки потянулся за выпавшем из рук PPG, поднял оружие и воскликнул:

— Стой!

— Ты не сможешь навредить мне, — ответил Кош.

Человек выстрелил. Вокруг Коша возникло силовое поле, вспыхнувшее перед тем, как исчезнуть. Кош посмотрел на человека, и этот идиот просто умер. У него пошла кровь из ушей, глаз и носа, и он умер.

Проходя мимо нас, Кош снова посмотрел на меня. Я уставился на него, пытаясь сказать, чтобы он остался и помог нам. Мне хотелось, чтобы он сказал мне, что делать с этим проклятым кольцом и когда я пойму, что время пришло. Я пытался подумать об этом, надеясь, что он услышит мои мысли.

Но все, что он сказал мне, было: «Познай». И ушел. А затем я почувствовал, как в мою шею впилась игла, и не помню, что было потом.

иллюстрация:

http://www.pichome.ru/4oO

Полный протокол допроса посла Коша Наранека, проведенного начальником службы безопасности Майклом Гарибальди.

Выживание в лавине зависит от хрупкого равновесия камней. А теперь уходите.

Из допроса Вира Котто, проведенного начальником службы безопасности Майклом Гарибальди.

Вы хотите допросить меня? Вы уверены? Ленньер и На'Тот сделали значительно больше, чем я. О, вы уже... ну конечно. Просто скажите, что именно вы хотите узнать.

Возможно, это началось, когда Лондо и остальных послов похитили. Или когда земляне задумали похищение. О! Или, может быть, это началось еще раньше, как сказал Кош. А вы действительно его допрашивали? И как все прошло?

Ну, по крайней мере, он никогда не меняется. Наверное, это хорошо.

Для меня это началось около трех часов утра по времени станции. Понимаете, я часто смотрел на часы. У Лондо есть привычка приходить поздно, особенно с вечерних приемов, но он всегда ставит меня в известность, если не планирует ночевать в своей каюте. Это небезопасно, знаете ли. Ему надо быть осторожным — учитывая его положение. Иногда Лондо пренебрегает этим, но он всегда связывается со мной, хотя бы для того, чтобы я не готовил ему завтрак. Так что, когда он не позвонил в три часа, я начал беспокоиться. А когда и в четыре утра он не появился, я совсем заволновался.

Я задумался, к кому можно обратиться. Конечно, были люди вроде командора Синклера и капитан-лейтенанта Ивановой. Но что, если Лондо просто задержался в казино или «Темной звезде»? Или еще в каком-нибудь баре? Мне не хотелось беспокоить их по пустякам.

Но потом, включив новостной канал станции, я увидел репортаж о беспорядках в Зокало и запаниковал. Я знал единственную личность, кто мог знать наверняка, где находится и что делает Лондо. Новости о беспорядках окончательно убедили меня рискнуть и отправиться к послу Г'Кару. Не уверен, почему он так внимательно следит за Лондо, но, возможно, это связано с тем, что они друг друга не очень любят.

Так что я накинул сюртук и побежал к лифту, чтобы спуститься на уровень ниже. Вот тогда-то я и увидел его. Мертвеца. Мертвого землянина, я хотел сказать. Нет, там больше не было других мертвецов, я просто хотел уточнить. Как бы там ни было, он лежал неподалеку от каюты Г'Кара. Когда я увидел его, то паника моя возросла до уровня, мне обычно не свойственного. А ведь я работаю с Лондо — у меня большой опыт по части паники.

Я подбежал к каюте Г'Кара и принялся нажимать на кнопку звонка так сильно и часто, как мог. Дверь открылась, и я влетел внутрь.

— Посол! — воскликнул я.

Его там не было. Вместо этого меня вдруг приподняло и прижало к стене еще до того, как я понял, кто напал на меня. Ноги мои не касались пола, и чья-то рука стиснула мне горло. Я уже говорил, что нарны очень страшные вблизи? Но нарнские женщины еще страшнее.

— Пожалуйста, не убивайте меня! — сказал я, или попытался сказать, потому что эта рука меня душила. Поэтому, скорее всего, мои слова прозвучали слегка невнятно.

На'Тот — о, это именно она пыталась меня убить, а не просто какая-то нарнская женщина в каюте Г'Кара, — сказала:

— Живо отвечай, что вы сделали с послом Г'Каром, и я убью тебя быстро!

— Он тоже пропал? — прохрипел я. Плохо дело.

Она швырнула меня на пол. Честное слово, не понимаю, как вы регулярно выдерживаете все эти драки и удары. Это случалось со мной всего несколько раз, и не могу сказать, чтобы я желал повторения.

— Не шути со мной, центаврианин. С какой ещё целью сюда мог прийти кто-либо из твоего народа?

Я запыхался. Я не мог дышать и определенно не мог говорить. Она стукнула рукой по стене прямо над моей головой и дернула меня за гребень.

У меня не настолько густые волосы, чтобы выдержать их потерю, и все это было так внезапно, поэтому я вроде как разозлился. И стукнул ее по рукам.

— Ой! Прекратите это! Неужто вы думаете, что я пришел бы сюда, только если бы знал точно, что стряслось с послом Г'Каром? Что за жуткая раса! Если бы я знал, что с ним произошло, я бы поспешил укрыться в своей каюте, в самом дальнем ее углу, и заперся бы на замок! Но я пришел сюда, потому что Лондо тоже пропал, и я предположил, что Г'Кар мог бы сказать, где он, но теперь вижу, что они оба пропали. А это значит, что мне предстоит тащить бедного Лондо в постель после того, как он закончит спорить с Г'Каром и пить бривари, или… или стряслось что-то по-настоящему скверное. Так почему бы вам не отпустить меня, чтобы мы могли разобраться? Потому что, говоря откровенно, избивая меня, вы только зря тратите и своё, и моё время.

Я чуток выпрямился, выглянув из-под руки, которой прикрывал голову. Она внимательно посмотрела на меня, и я еще сильнее прижался к стене. Очень трудно дышать ровно, когда думаешь, что тебе вот-вот выдернут руки.

— Ты действительно ничего не знаешь? — спросила она.

— Ничегошеньки. Я забеспокоился около часа назад, а когда спустился сюда и увидел этот ужасный окровавленный труп человека там, в коридоре, то запаниковал и пришел сюда. Если вы прекратите пытаться меня убить, думаю, я смогу справиться с паникой.

Она выпустила мои волосы и встала. Я попытался сделать то же самое, но мои ноги дрожали и подкашивались от страха. На'Тот схватила меня за руку и дернула вверх.

— Ты дрожишь, как минбарский фларн. Неужели твой посол не учил тебя, что нельзя показывать свою слабость потенциальному врагу?

— Лондо, в основном, учил меня, как готовить коктейли и лгать чиновникам.

Она отпустила меня, когда убедилась, что я точно не собираюсь падать в обморок.

— Я осмотрела эту каюту, — сказала она. — Посол Г'Кар не возвращался сюда после приема.

— Именно тогда я видел Лондо в последний раз. Я работал с документами в его каюте до тех пор, пока не пришел сюда.

— К сожалению, я сама прибыла сюда всего несколько минут назад, после того, как услышала о беспорядках. Тогда же я обнаружила мертвого землянина, но не стала с ним возиться. Я предположила, что его обезвредил посол Г'Кар и возможно, ему нужна моя помощь. Нам надо на всякий случай обыскать труп.

— А разве это не дело службы безопасности? Все-таки он лежит в коридоре. Значит, это их забота.

На'Тот вышла. Я высунул голову наружу и увидел, что она взвалила тело на плечо и возвращается назад. Атташе бросила его в каюту, и я едва успел отскочить.

— Теперь он на нарнской территории и является моей заботой. Ты собираешься заняться со мной расследованием, центаврианин, или так и будешь всю ночь махать руками?

Если честно, мне совершенно не хотелось подходить близко к этому землянину. От него пахло кровью, отчего меня подташнивало. Но она вела себя так агрессивно, и я как будто слышал, что Лондо говорит мне, что честь Примы Центавра поставлена на кон. Поэтому я присел рядом, пока она выворачивала его карманы.

— Знаете, у меня есть имя, — сказал я. — Меня зовут Вир. Мы уже встречались перед земной религиозной церемонией.

Она окинула меня с ног до головы таким пристальным взглядом, что мне захотелось одернуть свой сюртук.

— Мне известно твое имя, центаврианин, — ответила она. — У нас есть на тебя досье. И весьма короткое.

Услышать, что я ничего особого из себя не представляю, для меня было не впервой. В любом случае, это меня уже не задевает.

Я увидел обрывок ткани в руке землянина и, схватив его, поднял на свет.

Ткань была пурпурной, с мелким узором из розовато-зеленых цветов.

— Что это? — требовательно спросила На'Тот. — Это центаврианская ткань?

Я уже был готов спросить, не шутит ли она, но сдержался, осознав, что она была вполне серьезной. Знаете, наши культуры такие разные.

— Должно быть, вас обучали, как защищать кого-либо, — сказал я,— но центаврианский политический помощник обучен делать административную работу, готовить еду и разбираться в моде.

И также разбираться в ядах, но я не был способен взять отравленную иглу, не уронив ее, а потом мыл руки часами. Так что лучше ей об этом не знать.

— Это, На'Тот, первосортный минбарский шелк.

Наконец-то мне удалось ее поразить.

— Посол Деленн, — сказала она.

— Нам надо пойти в ее каюту, — произнес я. — Возможно, на них троих напали, им удалось отбиться, а потом они отправились в ее каюту, чтобы переждать беспорядки и вызвать службу безопасности.

На'Тот снова подхватила тело землянина и выкинула обратно в коридор.

— Пусть кто-нибудь еще его подберёт, — сказала она. — Нам некогда с ним возиться. Пойдем, Вир.

Я улыбнулся до ушей. Она назвала меня по имени, и мы работали вместе. Я чувствовал, что мы как будто стали истинным воплощением духа станции. Ну, если не считать того, что были вымазаны в крови землянина. Потому что я не хотел намекать на то, что ради интересов межзвездного мира нужно проливать кровь ваших людей.

Как бы там ни было, мы поднялись на два уровня выше, на Зеленый 2. Это действительно здорово и умно придумано, чтобы наши каюты были расположены одна над другой. Это делало перемещение между ними таким легким. Уверен, послам это нравится. Ну, или понравилось бы, если бы они когда-нибудь общались друг с другом.

Каюта Деленн была закрыта, и вокруг не было видно мертвых землян, так что, кажется, все было в порядке. На'Тот нажала на звонок, и дверь распахнулась.

— Деленн! — услышали мы.

Ленньер выбежал нам навстречу и уставился на нас.

— Вы… не Деленн.

Ленньер так крепко стиснул руки перед собой, что я испугался, что он развалится на части, если разожмет их. Я сжимал кусок шелка в руке, мне не хотелось показывать ему это из опасения, что это его расстроит. Но это было необходимо.

— Можно нам войти? — спросил я.

— Я жду посла Деленн, — ответил он. — Пожалуйста, приходите позже.

— У нас есть информация относительно ее положения, — сказала На'Тот.

— Входите.

Мы вошли, и я протянул ему кусок шелка.

— Лондо пропал после вечернего приема.

— Как и посол Г'Кар, — добавила На'Тот.

— Мы обнаружили убитого землянина возле каюты Г'Кара, и в его руке было это. Мы подумали…

Ленньер выхватил шелк из моих рук и сжал в ладонях.

— Я поклялся, что буду защищать ее, — сказал он убитым голосом.

Мне так хотелось его утешить. Хотелось, чтобы все было хорошо, поэтому я сказал:

— Мы вернем Деленн, Ленньер. Мы вернем их всех, что бы с ними ни случилось.

Ленньер стиснул шелк в ладонях.

— Конечно, — ответил он. — Я не должен сомневаться.

У На'Тот тоже не было проблем с сомнениями.

— Было бы легче, если бы мы знали, что случилось. Землянин мертв, служба безопасности занята устранением беспорядков, никто пока не связался с нами, чтобы потребовать выкуп, и если мы известим командора, то начнется дипломатический скандал.

— Но нам надо обратиться к командору! — сказал Ленньер. — Это же его обязанность — найти и вернуть их. У него больше возможностей, чем у нас, и у него есть связь со службой безопасности, а так же доступ к записям камер наблюдения. Нам нельзя медлить. Мы должны выяснить, что случилось, и понять, что делать дальше.

— И вы думаете, что ему удастся сохранить это в тайне от наших правительств? — спросила На'Тот. — Не знаю, насколько минбарцы или центавриане ценят своих представителей, но Режим Нарна пошлет корабль для расследования, и, если посол Г'Кар будет найден мертвым, они наверняка станут за него мстить.

— Минбарцы… — начал Ленньер, но оборвал себя. — Минбарцы пошлют кого-нибудь из касты воинов. Они не обрадуются исчезновению Деленн. Они бывают не слишком рациональны, когда дело касается исчезновения высокопоставленных персон.

Они оба посмотрели на меня.

— Мое правительство, возможно, пошлет письмо, составленное в резких выражениях, — ответил я.

Мы стояли в каюте Деленн, совершенно не представляя, как справиться с назревающей крупной проблемой. Я пытался вообразить, что бы Лондо сделал на моем месте, и пришел к мысли, что надо «еще немного выпить, а потом найти обходной путь».

— У вас есть бривари? — спросил я.

— Минбарцы не очень хорошо усваивают алкоголь, — ответил Ленньер.

— Ох.

— Может, нам обратиться персоналу станции неофициально? — спросила На'Тот. — Если мы придем к командору, то это приведет по крайней мере к двум войнам и одному гневному письму. Думаю, все согласны, что это неприемлемо.

— Да, — сказал Ленньер.

— Но нам нужны ресурсы, которыми располагает командный состав, чтобы понять, что же случилось и как нам спасти наших послов.

— И как же нам добраться до этих ресурсов без ведома старших офицеров? — спросил я.

— Попросим кого-то еще, — откликнулась На'Тот. — Я слышала, по крайней мере, об одном человеке, который близок к командному составу и достаточно прагматичен, чтобы сохранить все в тайне.

— Кто же это? — спросил я.

— Доктор Франклин, — ответила она. — У него есть бесплатная клиника на Нижнем уровне, якобы для бродяг, но посол Г'Кар как-то воспользовался их услугами, чтобы решить… некоторые свои проблемы.

На'Тот слабо улыбнулась. Мне кажется, больше всего на свете ей нравилось смущать людей.

— Доктор Франклин настоял, чтобы Г'Кар сохранил существование этой клиники в тайне. Очевидно, земляне считают такие заведения нелегальными.

— Готовность доктора Франклина пойти против законов своей страны во имя того, что он считает правым делом, — это хороший признак того, что он захочет нам помочь, — заметил Ленньер.

— Но надо как-то изловчиться и попасть туда незаметно, — ответила На'Тот.

— Возможно, это будет легче сделать, если пойдет кто-то один из нас, — сказал я. — Минбарец, нарнийка и центаврианин, разгуливающие по станции вместе, будут привлекать слишком много внимания.

— И кто же из нас пойдет? — спросила На'Тот.

— Вы, — ответил я. Прежде чем она начала возражать, я продолжил: — Если посол Г'Кар уже был там, вы привлечете меньше внимания, чем мы.

На'Тот скрестила руки и скептически посмотрела на нас. Этот взгляд получался у неё очень хорошо.

— И что же будете делать вы, пока я… буду бродить по трущобам?

— Неизвестно, поможет нам доктор Франклин или нет, но у меня есть на примете есть ещё кое-кто, кто мог бы нам помочь. — И я выразительно посмотрел на них. — Так что, думаю, нам с Ленньером придется пойти и поговорить с послом Кошем.

Я смотрел на них, и возможно впервые в истории минбарец и нарн имели одинаковое ошеломленное выражение на лицах. Еще одно достижение ради межзвездного мира.

— Это что, проявление центаврианского юмора? — спросила На'Тот.

— Вы должны признать: даже если Коша там не было, он, возможно, знает, что случилось.

Ленньер сглотнул, но вздернул подбородок и посмотрел мне в глаза.

— Если для выполнения этой задачи потребуется мужество, — сказал он, — то я не дрогну. И буду с вами, Вир.

Мы не проводили много времени вместе раньше, но в тот момент я подумал, что мы с Ленньером непременно подружимся.

— Вы оба глупцы, но это не самый ужасный план, — сказала На'Тот. Она развернулась на каблуках и направилась к двери, бросив через плечо: — Постарайся не умереть, центаврианин. Это стало бы для всех нас немалым неудобством.

Дверь за ней закрылась, и я сказал:

— Думаю, я начинаю ей нравиться.

— У вас очень странные понятия о симпатии.

— Мне об этом уже говорили. Итак, есть желание навестить ворлонца?

— Такого желания у меня нет, но я дал слово и сдержу его.

Он слегка поклонился в этой их минбарской манере — знаете, этот поклон с руками, сложенными треугольником. Думаю, это своего рода знак уважения. Или просто обычный жест вежливости.

— Хорошо. Это хорошо.

И тут я перепугался, осознав, что именно мы собирались сделать.

— Ладно. Тогда идем в некислородный сектор?

— В некислородный сектор, — ответил Ленньер.

Мы не привлекли особого внимания к себе пока шли туда, но, возможно, это потому что мы никого не встретили, пока не дошли до шлюза, где нам надо было надеть маски. Это оказалось не так просто, как я думал. Ленньер надел маску правильно — возможно, потому что у него нет волос. А я… ну, мы стараемся не появляться на публике с растрепанным гребнем. Это считается серьезным оскорблением своего Дома.

Но Лондо пропал, и я знал, что не могу сорвать наш план. Поэтому сказал:

— Пообещайте никому об этом не говорить. — А потом напялил маску, проделав ею две прорехи в гребне.

Ленньер посмотрел на меня, мои волосы и просто ответил:

— Клянусь хранить обет молчания об этом инциденте.

Мы вошли внутрь. Всегда забываю, насколько увлекательные инопланетяне живут в этом секторе. Я хочу сказать, вы привыкаете к мысли о том, что все живые существа во вселенной выглядят похожими на центавриан, ну, с незначительными отличиями. Но когда видишь обитателей некислородного сектора... это просто фантастика, что есть столько разнообразных форм жизни во вселенной!

Так о чем я говорил? Ох, Кош. Мы подошли к его каюте, и Ленньер позвонил в дверь. Когда ничего не произошло, я начал беспокоиться, не похитили ли Коша тоже. Если он был похищен, то это означало совершенно новый уровень угрозы.

Тут дверь открылась. Никто ничего не произнес, но что нам оставалось делать? Этот разговор мог решить судьбу Лондо, от него зависело, найду я его или потеряю. И это был для меня своего рода день вторжений в чужие каюты и, возможно, встречи со смертью. Поэтому я вошел внутрь, а Ленньер последовал за мной.

Кош был там. Он вам не кажется выше при личной встрече? Потому что мне он показался ужасно высоким. Ленньер схватил меня за руку.

— Посол, — сказал он и поклонился.

Я тоже поклонился, чуть запоздало и не так грациозно.

— Посол Кош.

— Мы пришли сюда… потому что… потому что…

— Потому что наши послы пропали. Все трое. И мы подумали, что вы можете что-то об этом знать.

Он просто смотрел на нас. Его зрачок не изменился — не было никаких признаков, что он нас вообще услышал.

— Мы пришли просить вашей помощи, — добавил Ленньер.

— Пожалуйста, — сказал я. — Они могут умереть. А это приведет к войне — или очень громким протестам, а потом к войне. Для вас это должно быть важно. Знаете ли вы, что с ними стряслось?

Кош по-прежнему молчал.

— Хоть что-нибудь?

И тогда я услышал это шепчущий звук, а потом он произнес:

— Это нас не касается.

Я почувствовал, как Ленньер позади меня пошатнулся.

— Благодарю вас, посол, — произнес он, и снова в его голосе прозвучало отчаяние.

Никогда еще он не выглядел таким грустным. Я встал так прямо, как мог, и сказал:

— Вы так и не ответили на мой вопрос.

— Вир! — зашипел Ленньер мне на ухо. — Мы должны уважать его решение.

— Он — не Лондо Моллари, и я не обязан уважать его решения, и нам нужно выяснить, что случилось! — настаивал я на своем. — Вы что-нибудь знаете об их исчезновении, посол?

— Уходите, — ответил Кош.

Я зажмурился и ответил:

— Нет.

— Вален, помоги мне! — сказал Ленньер и сделал шаг вперед. Я открыл глаза и увидел, что он стоит рядом со мной.

— Посол Кош, — сказал он, — Деленн долгое время была вашим союзником. Если вы не хотите делать это для нас, то сделайте ради нее.

— Вы стоите вместе, — ответил Кош. — Третий должен стоять вместе с вами.

— У На'Тот есть дело в другом месте, — сказал я. — Но она с нами.

Кош отвернулся и произнес:

— Тогда вы хорошо организованы. Земная гвардия. Вот все, что я могу вам сказать.

Ленньер практически выволок меня наружу, все время кланяясь. Он гораздо сильнее, чем кажется. Когда дверь наконец закрылась, он выпрямился, и мы одновременно посмотрели друг на друга.

— Вы сумасшедший, — сказал Ленньер.

— Мы не умерли, и у нас есть информация. Знаю, минбарцы не играют в азартные игры, но я бы сказал, что прямо сейчас мы сорвали большой куш.

Не уверен, что смог убедить Ленньера в том, что не являюсь сумасшедшим, но он вздрогнул и слабо улыбнулся, так что, возможно, мы оба с ним чокнутые.

— Надо найти На'Тот, — сказал Ленньер. — Доктор Франклин лучше нас сумеет использовать добытую нами информацию.

Наверное, мы с Ленньером все-таки сошли с ума. Он был достаточно любезен, чтобы подождать меня в шлюзе, пока я приглаживал волосы, чтобы не смущать окружающих своим растрепанным видом. Он даже проследил, чтобы никто не входил, пока я не закончу. Он действительно очень хороший малый, знаете ли. Во вселенной должно быть больше таких, как Ленньер, и я был рад, что мы были на одной стороне.

Из допроса доктора Стивена Франклина, проведённого начальником службы безопасности Майклом Гарибальди.

Итак, пришли как-то нарн, минбарец и центаврианин в бесплатную клинику… Прости, не удержался.

Давай начнем сначала. Я был в моей бесплатной клинике — послушай, я знаю, что тебе известно об ее существовании. Возможно, ты знал об этом с самого начала, но давай это останется между нами? Нет, я не прошу тебя действовать за спиной Синклера. Я просто… Майкл, это важно. Им некому больше помочь. У них нет денег на лечение. Каким врачом… каким человеком нужно быть, чтобы оставить их там, зная, что всего несколько часов твоей работы в неделю могут спасти кому-то жизнь?

Спасибо. Я у тебя в долгу.

Давай вернемся к тому, что там случилось. Я только что закончил осмотр супружеской пары дрази, которые ожидали свой третий выводок. Они ушли после того как я выписал им очередное назначение, и тут я услышал этот спор снаружи. Говорили шепотом, но так громко, что я всё слышал.

— Мы вроде бы согласились с тем, что если придем сюда все трое, то вызовем подозрения. Или этот разговор мне приснился?

— Но у нас есть новая информация!

— И мы подумали, что будет более разумно рассказать доктору Франклину все, что нам известно, чтобы он смог сделать правильные выводы.

— Я повторю то, что уже говорила ранее: вы оба глупцы. Но вы глупцы, которые умудрились выжить, и это слегка обнадёживает.

И на пороге появились никто иные, как На'Тот, Вир и Ленньер. Она выглядела раздраженной, остальные двое — чертовски виноватыми. Что я могу сказать? Есть что-то общее среди жителей верхних уровней, которые приходят в мою бесплатную клинику, чтобы получить помощь, и это не цены. Я уже видел похожие выражения лиц раньше, и сделал выводы, которые показались мне логичными.

— Знать ничего не желаю, — заявил я.

— Но ведь мы еще ничего не сказали! — воскликнул Вир.

— Послушайте, — сказал я, — я не вижу никаких кровотечений, и все ваши конечности выглядят целыми и невредимыми, — тут я бросил внимательный взгляд на Вира. — Я надеюсь.

— Э-э, — сказал он. Это довольно типичный для моих пациентов ответ.

— Так что вот мой вам лучший совет: На'Тот, они не настолько выносливые, как вы, так что будьте осторожнее; Вир, всегда спрашивайте, прежде чем что-нибудь предпринять, и я имею в виду — всегда; а вы, Ленньер... — Я попытался подобрать совет минбарцу, которого до этого момента считал почти монахом. — Просто не бойтесь сказать «нет». О, и совет для всех троих: прежде чем сделать что-то потенциально опасное, соберите побольше информации.

Они все уставились на меня так, будто я был телепатом. Сущие дети. Всегда думают, что это именно они изобрели секс.

— Но мы уже провели кое-какое исследование, — возразил Вир.

Можно проводить исследование, а можно «исследовать», так что я спросил, что конкретно они делали.

И Ленньер ответил:

— Мы спросили Коша.

Эта фраза внесла нашу беседу в десятку моих личных самых странных разговоров за всю мою медицинскую практику. Мне не хотелось это знать, но спросить надо было:

— Причем тут Кош?

— Кош многое знает, — ответил Ленньер, как будто это что-то проясняло.

— Со всем уважением к послу, — начал я, — я не уверен, что он разбирается в этой сфере.

— И поэтому мы пришли к вам, доктор, — ответила На'Тот. — Нам нужна ваша помощь и ваш опыт. И, хотя мы ценим любые ваши советы, нам также нужна и более специфическая информация.

Мне, конечно, нравится помогать людям. Нравится помогать бродягам, которые лишены обычной помощи. Но лечение тех, что пришел с верхних уровней? Они не платят мне достаточно за такую работу. Но я профессионал, поэтому сказал только:

— Насколько я понял, все пошло не так, как вы надеялись.

Они с несчастным видом уселись на предложенные мной стулья, прижавшись друг к другу словно птенцы.

— У вас талант все преуменьшать, — заметил Ленньер.

— У меня много талантов, — сказал я. Мне не хотелось спрашивать об этом, но я же был врачом, а они нуждались в помощи. — Итак, кто что сделал, и в какой момент все пошло не так?

— Кош сказал нам, что это был кто-то или что-то под названием «Земная гвардия». И мы уверены, что все пошло не так на дипломатическом приеме. Или сразу после него, — ответил Вир.

— Где-то между половиной восьмого и четырьмя часами утра, — добавил Ленньер.

— Им удалось убить, по крайней мере, одного нападавшего. Это был землянин. Я полагаю, что служба безопасности уже обнаружила его, но вряд ли успела опознать, — добавила На'Тот.

— Погодите, о чем вы говорите?

И все трое сказали:

— О похищении.

— А вы о чем? — спросил Ленньер.

Ужасно неловко, правда? Я попытался придумать какой-нибудь способ выкрутиться, но Вир уже догадался, прежде чем я успел ответить. Клянусь, Майкл, я не представлял до этого момента, что центавриане не только умеют краснеть, но и делают это по той же самой причине, что и люди. Кое-кто может поспорить, что это еще одно доказательство существования панспермии, но я предпочитаю высказывание о том, что, сколько бы мы ни знали о биологии, во вселенной всегда найдется еще больше непознанного.

— Ох, — выдавил Вир.

На'Тот посмотрела на него, потом на меня, а затем сказала:

— Доктор, если бы вы не занимали столь уважаемый пост, я убила бы вас на месте.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Ленньер.

— Да так, ни о чем, — ответила На'Тот. На этом и порешили.

Я с готовностью переменил тему на более безопасную.

— Так вы пришли ко мне из-за похищения.

И они начали говорить о трупах, шелке и подозрениях о похищении. Все, что они знали наверняка: что Лондо, Г'Кар и Деленн пропали и что На'Тот и Вир обнаружили мертвеца в коридоре, у которого в руке был зажат обрывок одежды Деленн. И что Кош указал им на Земную гвардию. И все это, учитывая обстоятельства, выглядело чертовски зловеще.

Тут я задумался, какого черта они хотят от меня? И это был мой следующий вопрос.

— Мы надеялись, что вы сможете получить доступ к записям с камер наблюдения, — сказал Ленньер. — Если на Минбаре узнают об этом инциденте, то это может привести к атаке на станцию. Мы верим в миссию «Вавилона 5» и не хотим, чтобы все так закончилось. Поэтому требуется определенная секретность.

— Или вы могли бы получить доступ к файлам земной разведки и сказать нам, что представляет собой эта Земная гвардия и что они могли сделать с нашими послами, — ответила На'Тот.

Ну, конечно я рассказал им о Земной гвардии. Ведь им была нужна моя помощь, и, похоже, что их послам она тоже была необходима. Я рассказал им, что из себя представляла эта организация и как они планировали изгнать всех инопланетян с Земли. И был искренне удивлен, когда понял, что Вир, как и остальные двое, об этом не знал.

— Я думал, что вы знаете о Земной гвардии, — сказал я ему, — ведь именно они напали на вашего кузена несколько недель назад.

У Вира глаза на лоб полезли.

— Нет, я… я думал, что это была всего лишь горстка сумасшедших. Я не знал, что они были частью большой организации. — А потом его глаза сузились. Я никогда не считал Вира самым догадливым из атташе, но он умнее, чем многие думают. — У них была какая-то конечная цель на станции? Я имею в виду, нападения на случайных не-гуманоидов вряд ли могли привести к тому, что все инопланетяне покинут Землю или что Земля выйдет из межзвездной политики.

И как я мог знать, что никто не сказал им про намерения Земной гвардии? Я даже представить не мог, что они не знали об этом! Что вся станция об этом не знала! Понимаю, это было сделано для того, чтобы избежать паники, но все же… Кто-то должен был сказать послам хоть что-то.

— Земная гвардия планировала массовое убийство четырех важных членов Консультативного совета, — ответил я. — Командор арестовал всех соучастников заговора, и, насколько мне известно, усилил охрану станции. Должно быть, он решил, что угроза миновала.

— Просто замечательно, — прорычала На'Тот.

— Нас должны были немедленно поставить в известность о существовании заговора против послов, — сказал Ленньер. — Как мы могли исполнять наши обязанности, не зная о потенциальной опасности?

— Почему же нас не известили об этом? — спросил Вир.

— Я не знаю.

А что еще я мог ответить, Майкл? Насколько я мог судить, мы серьезно прокололись, и я не собирался замалчивать историю с исчезновением послов. На'Тот кипела от гнева. А Вир просто выглядел удрученным.

Ленньер стиснул руки, положив их на колени.

— Неважно. Неважно, каковы были ваши причины, но нас не поставили в известность, и теперь Деленн, скорее всего, в руках членов той самой организации, которая планировала ее убийство всего лишь несколько недель назад.

— Есть шанс, что они еще живы? — спросил Вир.

Я задумался. Не люблю делать выводы без достоверной информации, но мы уже видели, как действует Земная гвардия. Они любят устраивать из своих действий зрелище, чтобы достичь максимального эффекта.

— Шанс есть, — ответил я. — Вероятно они хотят как-то использовать это похищение, чтобы вызвать массовую реакцию народа. И это возможно займет какое-то время.

— Но вряд ли времени будет много, — заметила На'Тот.

— Тогда мы должны поспешить, — сказал я. — Вы мне верите?

— Нет, — ответила она.

— Мне бы хотелось верить, но в данный момент я нахожу это почти невозможным, — проговорил Ленньер.

Вир поерзал на своем стуле, а потом произнес:

— Я вам верю. В конце концов, у меня не особо богатый выбор, не так ли?

— Я попробую раздобыть нужную вам информацию, — сказал я. — Но не могу сказать, как именно это сделаю.

— Неприемлемо, — отрезала На'Тот.

— Но у нас нет выбора! — возразил ей Вир.

— Выбор всегда есть, — сказал Ленньер, — но в этом случае мы должны выбирать между доверием к источникам информации доктора Франклина и бездействием.

На'Тот явно была раздражена, но потом, наконец, сказала:

— Если вы предадите нас, если они погибнут, ни ваш пост, ни положение не спасут вас от моей мести.

Они ушли, держась всё такой же маленькой толпой. Очередь пациентов посмотрела им вслед. Не думаю, что они что-то заподозрили. Ну, ты же знаешь, как это все устроено на Нижнем уровне. Но меня угнетала мысль о важности того, что мне предстояло сделать. Я выглянул за дверь и сказал медсестре, что прием на сегодня закрыт, и мне надо отлучиться по срочному делу.

Мне не хотелось во все это ввязываться. Я не политик и не солдат. Я врач. Но проигнорировать угрозу я тоже не мог, учитывая, что в этом была и наша вина.

Я направился к Ивановой. Они не знали ее. Они видели только ее форму и думали, что она расскажет все земному правительству. Но я-то знал ее лучше и понимал, что без её ведома не смогу получить доступ к некоторым записям. Но, кажется, я немного опоздал. Иванова уже была в рубке и пыталась решить эту проблему.

— С чем бы вы ни пришли ко мне, придется подождать, — сказала она, едва я перешагнул порог. — У нас самый разгар кризиса.

— Имеет ли этот кризис отношение к похищению Деленн, Лондо и Г'Кара Земной гвардией?

Она оторвалась от работы, выпрямилась и очень медленно повернулась ко мне.

Если хочешь знать, когда Иванова улыбается, она внушает больший ужас, чем когда хмурится. Она подошла ко мне, положила руку на плечо и произнесла:

— Стивен, вы расскажете мне все, что вам известно. И немедленно.

И я рассказал ей обо всем.

Когда я замолчал, она сказала:

— Не знаю, во что играет Кош, но я с ним обстоятельно поговорю, когда с этим будет покончено. И меня не волнует, если он размажет меня как букашку.

— Пожалуйста, скажите, что у вас есть записи с камер наблюдения, — сказал я.

— Да, есть. Они размытые, но те, кто напали на послов, определенно были землянами. Хотя распознать никого не удалось. Они были вооружены PPG и шоковыми дубинками. Им удалось оглушить Лондо, Г'Кара и Деленн, но не Коша.

— И, как я понял, Кош не стал их спасать.

— Сами взгляните, — ответила она. И мы просмотрели запись с камеры наблюдения, на которой в виде разрозненных кадров была записана драка с Земной гвардией до того момента, как они направились к Кошу. А потом вся картинка исчезла в белой вспышке.

— Что за чертовщина? — спросил я, когда все закончилось.

— Электромагнитные помехи, — ответила она. — Возможно, это сделал Кош. Когда камеры снова включились, все уже исчезли, остался только труп.

Она переключилась на записи с других камер, и каждая показывала одну и ту же группу людей, волокущих оглушенные тела. Тел было больше трех, но я подумал, что там, наверное, были и их сотоварищи, пострадавшие в драке. На одной из записей они остановились, сгрудились вместе на несколько мгновений, а потом вся группа исчезла.

— Проклятие, — сказал я. — Они могут быть где угодно.

— Нет, не могут, — ответила Иванова. — После последних нападений мы настроили наши сенсоры так, чтобы можно было улавливать излучение их маскировочных костюмов. Когда мы догадались о том, что произошло, я проверила журнал и обнаружила, что их сигналы все время двигались по направлению к докам.

— Они ушли, — сказал я. — Уже ушли, да?

— Но мы их найдем.

Мне нравится Иванова, и отчасти потому что я всегда знаю, чего от нее ждать. Поэтому, когда она начала подслащивать горькую правду, я испугался по-настоящему. Я подумал о тех ребятах там, в моей клинике, которые были на грани срыва. А ведь мы не только допустили похищение их послов, но и позволили вывезти их со станции черт знает куда.

Я знаю — ты бы этого не допустил, будь ты на станции. Знаю, что ты все перевернул вверх дном и провел серьезное расследование. Просто хочу сказать, что уважаю тебя за то, что ты делаешь. Нельзя допустить, чтобы подобное повторилось. Просто нельзя.

— Вам известно, на каком корабле они улетели? — спросил я.

— Частный транспортник под названием «Belle Petit» вылетел пятнадцать минут спустя после того, как они добрались до доков. Они как раз прошли зону перехода, когда один из охранников вернулся в офис службы безопасности и увидел, что случилось. У нас есть информация о маршруте «Belle Petit», но список команды был поддельным. Я проверила имена — они существуют только на бумаге.

Мы оба знали, что такое мог устроить лишь тот, у кого есть на руках все кусочки мозаики, кто имеет связи и ресурсы. Тот, кто прибыл недавно и под фальшивым именем. Конечно, мы не были уверены в этом на сто процентов, но я знал, кого надо расспросить в первую очередь.

— Я так понимаю, вы уже поговорили с земными дипломатами? — спросил я.

— Командор разговаривал с ними лично.

— Могу ли я поинтересоваться, почему этим занимается не служба безопасности? — спросил я.

— Это началось с сенатора Хидоши и закончилось тем, что Синклер устроил разнос всем сотрудникам службы безопасности. Вот все, что я могу сказать.

— А что Земля?

— Нет, планету он пока не трогал.

— Я имею в виду, земное правительство знает о том, что случилось с послами?

— Они узнали, как только мы начали допрашивать дипломатов. Когда Синклер связался с сенатором Хидоши, правительство уже вовсю спорило о том, что делать дальше. Они приказали Синклеру не предпринимать никаких действий, пока они не придут к решению.

— Но это же может занять много дней.

— А у послов наверняка нет столько времени. Знаю. Но в правительстве есть весьма влиятельные люди, симпатизирующие Земной гвардии, так что если мы предпримем какие-то прямые действия против них, даже ради спасения послов, то развяжем им руки.

Иванова некоторое время постукивала по панели управления. А потом, к моему удивлению, слабо улыбнулась.

— Неужели эти трое искренне считали, что мы не знаем о том, что случилось?

Несмотря на ужасную ситуацию, я ухмыльнулся. Ты бы видел их лица, Майкл! Жаль, тебя там не было.

— Они очень старались действовать скрытно. И мне было жаль разрушать их иллюзию, сказав, что их действия были такими же деликатными, как удар кирпичом.

— И они, что же, собираются сами спасать своих послов?

— Мне кажется, у них есть план.

— Ах, даже есть план. Это обнадеживает. И какой же?

— Выяснить, что именно Земная гвардия сделала с их послами, отправиться к ним на выручку и победить.

— Да здравствуют отважные герои!

— А у нас есть какой-нибудь план, Сьюзан?

Она нахмурилась.

— Выведать у службы безопасности Земли достаточно информации, чтобы определить их местоположение. Попытаться добиться от земного правительства разрешения на вылет эскадрильи и догнать их, пока не стало слишком поздно. Держать остальных в неведении так долго, как сможем, чтобы избежать ненужных столкновений. Отправиться на выручку и победить.

— Да здравствуют отважные герои!

Из допроса посла Деленн, проведённого начальником службы безопасности Майклом Гарибальди.

Приношу извинения за то, что у меня не было возможности поговорить с вами до этого момента. Мне нужно было многое обсудить со своим правительством, включая и то, как много я смогу вам рассказать. И мы пришли к компромиссу: я не буду отказываться от дипломатического иммунитета, но поведаю вам все, что могу, об этом инциденте. Надеюсь, этого будет достаточно.

Знаю, мистер Гарибальди, но я не посол Моллари и не посол Г'Кар. Я не могу контролировать их решения. Я просто расскажу вам, что могу.

Позвольте начать с того, что произошло после нашего похищения. Полагаю, многое из случившегося до этого, было заснято вашими камерами наблюдения, и вам не нужна моя версия, раз существуют подобные неприкрашенные факты. Когда прошло первое замешательство от произошедшего, мы попытались определить, куда мы попали и можно ли оттуда выбраться.

Несомненно, это было запланированное похищение, совершённое организованной группой людей. Невольно я вспомнила о нападении на Шаал Майян, которое случилось несколько недель назад. Оно также было спланировано и совершено небольшой группой землян. Я полагала, что все участники этого заговора были арестованы вашими людьми… но возможно, мне следовало быть более осторожной в своих предположениях.

Г'Кар проверял панели в стенах, надеясь, что удастся вырвать одну и получить доступ к электронике. Лондо возился с дверью, а я забралась на штабель контейнеров, пытаясь найти вентиляционное отверстие или открытую панель на потолке. Действия эти сопровождались постоянными спорами между двумя из нас.

Через некоторое время Лондо пнул дверь и, прислонившись к ней, сполз на пол.

— Ее не сломать, — сказал он.

— Уже готовы сдаться, Моллари? — поинтересовался Г'Кар. — Это так предсказуемо. Вам не хватает выносливости.

— Забавно, а я слышал то же самое о нарнах. Как там у вас, пара минут и готово?

— В то время как с вами, центаврианами, уснуть можно со скуки, пока дело дойдет до чего-нибудь интересного.

— А ваши партнеры вообще замечают, что вы там были?

И они продолжали спорить, превращая диалог в настоящую битву из обвинений и намеков, становящихся все безобразнее с каждой минутой. Спокойствие духа одного может положительно влиять на остальных. Но такое было слишком даже для меня. Через десять минут громких, бессмысленных споров, моему спокойствию пришел конец.

— Возможно, — сказала я, безуспешно пытаясь выдержать нейтральный тон, — вы двое могли бы потратить чуть меньше времени на оскорбления друг друга и чуть больше — на спасение наших жизней. Если, конечно, вы не считаете, что эти ваши мелочные споры гораздо важнее.

Но их голоса оказались громче моего.

— Да как вы посмели подвергнуть… — начал Г'Кар.

— Я не вижу, чтобы вы делали больше… — продолжал Лондо.

— … сомнению мою…

— … да как вы смеете…

— Замолкните! — закричала я.

Они захлопнули рты и уставились на меня, издавая какие-то нечленораздельные звуки. Но я чувствовала, что они в любой момент готовы вернуться к своему спору. Я спрыгнула с ящиков, и, не сводя с них взгляда, попыталась понять их настолько, насколько, как я надеялась, они понимали меня. Я посмотрела на них, и за этими постоянными мелочными спорами увидела страх. Этот страх был мне знаком. Это было то, что мы все испытывали. Возможно, они справлялись с ним, ругаясь друг с другом, но я больше не могла выносить такой способ борьбы.

— Вы хотите умереть? — спросила я их.

— Конечно, нет! — ответил Лондо.

— Не говорите глупостей, — сказал Г'Кар.

— И я тоже не хочу умирать, — ответила я, — поэтому и прошу вас обоих действовать сообща. Завтра вы сможете снова заняться вашими взаимными упреками, но сегодня… мне бы хотелось, чтобы все мы вернулись на «Вавилон 5» целыми и невредимыми. Пожалуйста, помогите мне.

Они немного успокоились.

— Хорошо, — сказал Лондо. — Но я не стану поворачиваться к нему спиной!

— Как и я к нему.

Иногда благоразумно смириться с тем, что есть.

— Мне не хочется портить наши славные мечты о побеге, — произнес Лондо, — но я уже пытался открыть эту дверь несколько раз, и, если верить Г'Кару, стены здесь не менее крепкие. Так как же мы собираемся сбежать, а? Один из нас притворится, что ему плохо, а другие затаятся в засаде возле входа?

— А что, — сказал Г'Кар, — это не такой уж ужасный план. Как вы думаете, это сработает?

План показался мне смехотворным, к тому же Г'Кар на него, скорее всего, не согласился бы.

Вдруг он посмотрел вверх, как будто заметив что-то над своей головой. Я проследила за его взглядом и увидела маленькие, но заметные камеры наблюдения над входом. Я находилась к ним лицом, в то время как Лондо был повернут к ним спиной, а Г'Кар стоял боком. Когда я посмотрела на него, Г'Кар улыбнулся мне, как бы безмолвно попросив подыграть. И я сказала:

— Я не уверена. Минбарцы не должны лгать, иначе опозорят свой клан. Но люди более привычны к обману.

— А они вообще обратят внимание, если кому-то из нас станет плохо? — спросил Лондо, прижимая руку к груди. На его лице промелькнуло удивление, а потом оно стало задумчивым. И он прошептал:

— Деленн, у меня есть кое-что…

— Даже если не обратят, мы получим хоть какую-то информацию об их намерениях, — сказал Г'Кар.

— И кто же притворится больным? — спросила я.

— Моллари у нас самый шумный, — ответил Г'Кар, — но я подозреваю, что вы вызовете больше сочувствия.

Его голос упал до еле слышного шепота.

— Но, прежде чем мы приступим, возможно, у нас появится более умный план?

— Это я как раз и… — начал говорить Лондо, но Г'Кар опять его перебил:

— Деленн, вам придется залезть на контейнеры. А потом притвориться, что у вас кружится голова.

— Но я не боюсь высоты.

— Но они-то этого не знают, — сказал Г'Кар. — Вы неуверенно полезете наверх. Моллари пойдет к вам, чтобы помочь. И тогда вы упадете. Моллари, мы рассчитываем на ваше умение паниковать. Верю, что вы с этим справитесь.

— Это же идиотизм! — ответил Лондо. — Они никогда на это не поведутся. А я-то думал, что вы умелый тактик, Г'Кар. Да я бы выдумал план получше даже во сне.

— Так это и был ваш план! — Г'Кар заговорил еще тише. — Когда он окажется безрезультатным, я обвиню вас в том, что вы придумали невероятно тупой план и нападу на вас.

— И чего мы этим добьемся? — спросила я, подбирая слова таким образом, чтобы наши похитители решили, что я имею в виду попытки выломать дверь. Минбарцы не особо искусны в обмане, но мы быстро учимся.

— Вы и в самом деле считаете, что два ужасных плана способны образовать один хороший? — тихо проговорил Лондо. Я не знала до этого момента, что он умеет шептать. Его акцент превращал слова в невнятное шипение. — Ваш план не менее тупой. А теперь послушайте…

— Это очень даже годный план! Мы уже озвучили наши ужасные замыслы, так что никто из тех, кто обладает хоть каким-то разумом, не поверит в них. Но наша с Моллари вражда широко известна, так что, когда я нападу на него, они, скорее всего, в это поверят. Если они хотят оставить нас в живых, им придется вмешаться до того, как я его убью.

— Или вы все-таки послушаете меня и… — потребовал Лондо.

— И что? Притворимся больными? Мой план в любом случае беспроигрышный: если они войдут, мы сможем сбежать, если не войдут, вы умрете.

— Полагаю, это ваше самое умное измышление, вы, пятнистый самоуверенный тупица!

— Лучше надейтесь, что земляне меня остановят, вы, бледный жалкий поганец!

Я встала между ними, чтобы избежать преждевременного осуществления нашего плана.

— Господа, — сказала я, — способность прощать является одним из величайших достоинств разумных существ, но если вы двое и в самом деле поубиваете друг друга, я этого вам не прощу до конца своей жизни!

Я одернула свою одежду и сделала глубокий выдох, пытаясь представить, как мое раздражение выходит вместе с воздухом. Это было не так легко сделать, как обычно.

— И еще, — продолжила я, после того, как взяла себя в руки, — мне не нравится текущий план. Уверена, есть и другие способы.

— Да, есть, — сказал Лондо. — И я пытаюсь об этом сказать уже три минуты!

Его голос стал громче и пронзительнее, и его вполне могли уловить стандартные подслушивающие устройства. Мы замолчали на мгновение и прислушались, на случай, если что-то изменится. Но ничего не услышали, правда, я не знала, хорошо это или плохо.

Лондо успокоился, а потом, к моему величайшему изумлению, расстегнул несколько пуговиц своего мундира и сунул руку под рубашку. Должна признать, что я довольно невежественна в том, что касается особенностей инопланетной физиологии. Это просто не совсем то, что входит в мои обязанности посла. Поэтому я была удивлена, когда заметила какое-то волнообразное движение под его рубашкой. Но постаралась не показывать этого, поскольку мое лицо было обращено к камере наблюдения.

— Не знаю, что вы собираетесь делать, Моллари, — прошептал Г'Кар, — но сейчас для этого определенно не время.

— Не обольщайтесь, — прошептал в ответ Лондо. — Кош дал мне кое-что на вечеринке и сказал держать при себе, пока не понадобится. Попросил спрятать это. Не знаю, что это такое, но я спрятал, и довольно успешно, раз оно до сих пор при мне.

— Но как? — спросила я.

Он улыбнулся так энергично и ярко: я редко видела такое выражение у Лондо. Слишком часто он бывал оглушен алкоголем и невзгодами — но в тот момент он словно помолодел.

— Думаю, достаточно сказать, что есть некоторые аспекты центаврианской морфологии, которые приводят многие расы в смущение.

Он вынул руку из-под рубашки, и на мгновение там мелькнуло что-то, похожее на отросток. Оно исчезло под рубашкой, создав еще одну волну, прежде чем все стихло. Затем Лондо прижал руку к телу и, прячась от камер, показал кольцо с камнем такого же оттенка, что и ворлонский корабль. Это было органическое кольцо, мистер Гарибальди, запрограммированное на какое-то действие. Мой народ более знаком с ворлонской технологией, чем ваш, но все же и для нас она остается малопонятной.

— Не знаю, что оно делает, — сказал Лондо, — но что бы это ни было, думаю, нам надо им воспользоваться.

— Это ворлонская технология, — прошептала я, еле шевеля губами. Я опасалась, что наши захватчики могли догадаться, о чем я говорю, и забрать кольцо у нас. — Вы пробовали его надевать?

Он попытался, но, несмотря на довольно большой размер, кольцо не налезло на его палец. Г'Кар покосился на камеру, а потом схватил Лондо за запястья, подтащил к себе и схватил кольцо. Он скорчил гримасу, когда взял его, но я не знаю, почему.

— Я же сказал, что мой план сработает, — прорычал он достаточно громко, чтобы быть услышанным, но все же довольно тихо, как будто все еще пытался приглушить свой голос.

— Довольно! — сказала я, и мой голос зазвенел в тишине. Они повернулись ко мне, и Г'Кар попытался надеть кольцо. Оно не подошло ему тоже. Я шагнула к ним ближе.

— Г'Кар, — сказала я, — мы должны работать сообща и верить в любой план. Мы потерпим неудачу, если не будем верить в то, что поступаем правильно.

Он передал мне кольцо, пока мы разговаривали.

Я чувствовала себя странно, когда попыталась надеть его. Как будто возник незримый барьер, мешавший мне надеть его на палец. Чем больше я прилагала усилий, все еще прячась за Г'Каром, тем сильнее оно сопротивлялось, пока моя рука не нагрелась, и мне не пришлось отдернуть ее.

Лондо присоединился к нам, повернувшись так, чтобы его действия нельзя было увидеть.

— Я не против вашего плана, Г'Кар, — сказал он и забрал кольцо обратно, — просто чтобы поверить в эффективность задумки, мне требуются более веские доказательства, чем ваше бахвальство.

И мы начали шептаться снова.

— И что толку от кольца, если мы даже не можем его надеть? — поинтересовался Г'Кар.

— Возможно, — сказала я, — в нем пока нет необходимости.

— Нет необходимости? — переспросил Лондо. — Нас похитили и везут Великий Создатель знает куда. Если сейчас не самое время, то когда?

— Не знаю, — ответила я, — но полагаю, что вам нужно спрятать его до тех пор, пока не придет время.

— Не могли бы вы на сей раз спрятать его в каком-нибудь менее отвратительном месте? — спросил Г'Кар. — Мысль о том, что наше потенциальное спасение находится в… хм, весьма неприятна.

— Завидуете, Г'Кар? — поинтересовался Лондо и сунул кольцо обратно под рубашку. Снова возникло это шевеление, волна пробежала в сторону его солнечного сплетения и прекратилась. — Досадуете, наверное, что вселенная обделила вас как количеством, так и качеством?

Судя по выражению вашего лица, мистер Гарибальди, могу предположить, что вы пришли к тому же выводу, что и я, относительно природы того явления. Я стараюсь успокоить себя тем, что мир, который нас окружает, невероятно сложен и постоянно нас удивляет. Хотя некоторые разгадки оказываются менее приятными, чем другие.

— Даже не собираюсь удостаивать это ответом, — сказал Г'Кар, а потом посмотрел на нас обоих. — Получается, у нас остается мой изначальный план, если только у Деленн не припрятано где-нибудь еще одного волшебного ворлонского кольца.

Я одарила его своей самой терпеливой улыбкой. Мне говорили, что она повергает людей в замешательство.

— Нет, не припрятано, — ответила я. — Но план у меня все же есть.

— И какой же? — поинтересовался Лондо.

— Мы ничего не будем делать.

Приятно было видеть, как те, кто имеет друг с другом столько разногласий, смогли одновременно воскликнуть:

— Что?

И я повторила еще раз:

— Кольцо пока не работает. Возможно, это признак того, что нам сейчас нужно не действовать, а выжидать, пока ситуация не изменится. Это не то активное решение, на которое вы надеетесь, но терпение является таким же хорошим качеством, как и настойчивость.

— И вы хотите, чтобы мы сидели и ничего не делали, пока нас увозят все дальше и дальше от «Вавилона 5»? — спросил Г'Кар.

— Вы сошли с ума? — добавил Лондо.

— Я предлагаю наблюдать. Размышлять. Анализировать наших врагов, и, тогда, когда наступит нужное время, у нас будет вся необходимая информация, чтобы дать отпор.

Им нечего было возразить в ответ. Несмотря на то, что эти двое сводят меня с ума своими бесконечными спорами, они мне нравятся. И понравились еще больше, когда признали, что я не собираюсь поддаваться их отчаянию. Когда они уселись, оглядываясь, пытаясь выяснить любую информацию о наших похитителях и нашем положении, которую могли извлечь из нашего окружения, я пообещала себе, что еще увижу их по другую сторону нашего нынешнего испытания.

Из допроса командора Джеффри Синклера, проведённого начальником службы безопасности Майклом Гарибальди.

Ты не представляешь, сколько раз мы жалели о том, что тебя не здесь не было, Майкл. Мы справились, конечно, — мы всегда справляемся, — но для этого пришлось из кожи вон лезть. Я понимаю твое желание во всем разобраться. И больше не виню твоих людей за случившееся, но, тем не менее, кто-то из них наломал дров. Кому-то надо было остаться на посту в кабинете службы безопасности, чтобы вовремя заметить похитителей. И я согласен с тобой: этого человека надо найти и наказать. Такого рода вещи недопустимы на моей станции.

Виноват или нет, но я взял на себя ответственность лично допросить дипломатов, вместо того, чтобы позволить твоим людям с этим разбираться. Я знал, что дипломаты не будут рады допросу, и кого-то другого, не меня, могли бы водить за нос несколько часов, особенно если бы они вздумали воспользоваться дипломатическим иммунитетом. Но дипломатический иммунитет у земных дипломатов не действует, когда с ними разговаривает командор Земных Вооруженных Сил на его собственной станции. Люблю, когда буква закона работает в мою пользу.

И, должен признать, это расследование вытащило меня из кабинета. Если бы я там остался, то продолжал бы названивать всем сенаторам, пытаясь получить разрешение на вылет наших истребителей. К счастью, Иванова не полетела с тобой; ей удалось убедить меня в том, что лучше предпринять какое-то действие на станции, чем орать на всех сенаторов Земли.

Мы допросили мистера Коллинза первым. Он был явно недоволен тем, как все поставлено на станции, и на приеме выражал почти открытую неприязнь к послу Моллари. Возможно, у меня нет такого чутья на подобные вещи, как у тебя, но он был явным подозреваемым.

— Вы были откровенным защитником так называемого менталитета «Все для Земли», — сказал я, — вы много раз критиковали сенат за то, что при формировании политики они учитывали внешние интересы.

— И я не стану ничего из этого отрицать, — ответил он, — но есть большая разница между тем, во что я верю, и тем, что делает Земная гвардия.

— Так просветите же меня, — сказал я.

— Я ратую за то, что мы должны сделать Землю и ее интересы приоритетом в нашей внутренней политике. Этого нетрудно добиться. Нам просто не надо пытаться подражать минбарцам, или центаврианам, или, боже упаси, ворлонцам. Мы люди, командор. Вот что делает нас уникальными во всей вселенной. Вот что делает нас особенными. Поэтому я говорю, что нам надо развивать нашу индивидуальность. Может быть, это значит, что нам придется уйти с галактической арены на некоторое время, до тех пор, пока мы не поймем получше, что именно делает нас людьми, и утратим привычку впитывать чужую культуру и обычаи.

— Мне это кажется более мягким вариантом того, что уже многие годы говорит Земная гвардия.

— Значит, вы меня не слушали. Возможно, мы разделяем некоторые фундаментальные убеждения о том, что делает человечество сильнее, но мы не потакаем их методам. Терроризм — это не решение, и, хоть я не желаю, чтобы инопланетяне вмешивались в нашу политику, я не из тех, кто считает их чем-то вроде животных. Мне известно, что они разумные существа, но все-таки они нам чужие. Чуждые по отношению к нашим основным ценностям. Я призываю к постепенному отдалению и мирному перемещению инопланетян, когда они будут готовы уехать сами.

— И поэтому вы делаете их пребывание здесь неудобным.

— Да, я рекомендую сделать их положение более неудобным, предложить им меньшую защиту, но не потому, что хочу им вреда. Я просто хочу дать им понять, что здесь они всего лишь гости. Они не родились на нашей планете, и не они должны решать, что имеют право здесь жить.

— Но, согласитесь, ваши планы могли бы исполниться быстрее, если бы миссия «Вавилона 5» провалилась.

Он направил на меня палец.

— И снова ошибаетесь, командор. Если бы «Вавилон 5» был уничтожен из-за этого инцидента, то сомневаюсь, что минбарцы, нарны или центавриане на этом успокоились бы. Если бы они поняли, что мы допустили гибель их представителей, то они напали бы на наш мир. Я хочу, чтобы Земля была сильной и принадлежала людям, а не превратилась в центр войны на три фронта.

Мне пришлось сменить тактику.

— Где вы были прошлой ночью, мистер Коллинз?

— Я был в каюте мистера Егодаватте, если вам так хочется знать. Он мой старый друг, мы знакомы со времен учебы в аспирантуре. И мне известно также, что он плохо спит на новом месте. Поэтому я зашел к нему, чтобы выпить по бокалу и поболтать, чтобы помочь ему успокоить нервы.

— Да будет вам известно, что я и его собираюсь допросить.

— Как вам угодно, — ответил он. — Может быть, вы думаете так, потому что я не разделяю ваших взглядов, или потому что я разделяю некоторые взгляды тех экстремистов. Или вы полагаете, что у меня не может быть друзей, таких как Лахиру Егодаватте, который готов приветствовать инопланетян на нашей планете с распростертыми объятиями и даже провел три невыносимых года, одеваясь по минбарской моде. Но истина в том, что люди более сложны, чем вы считаете. И в прошлую ночь вся моя вина состояла только в том, что я выпил слишком много и плохо играю в карты.

Значит, мистер Егодаватте был следующим в моем списке. Конечно, я думал о том, что они могли действовать заодно, придумывая алиби друг для друга, но это были только мои домыслы. У меня в любом случае не было доказательств.

Мистер Егодаватте был более расположен к беседам со мной. Возможно, он понял, что я подозреваю Коллинза, едва я упомянул Земную гвардию. Он клялся, что мистер Коллинз был в его каюте до тех пор, пока он сам не заснул. И сказал, что Коллинз лежал на кушетке, когда он проснулся на следующее утро.

— Филипп традиционалист, командор, — сказал он мне, — но он не плохой человек. Он не оправдывает насилие, и ему даже не нравится слушать про убийства животных. Он просто считает, что Земля слаба, пока наша культура не единообразна. Он не понимает, что разнообразие закаляет и делает нас сильнее. Но со временем поймет.

Все это, как я и предполагал, ничего не значило. Коллинз все еще был под подозрением, а Егодаватте мог ему пособничать. О двух других я знал меньше, потому что они не особо стремились к общению при нашей первой встрече. Так что я спросил его о них.

— Я представитель Индийского Консорциума, командор, и у нас давние связи с Американскими Штатами. Я там учился и встретил мистера Коллинза. У меня было несколько дел с Амазонией, которую представляет мисс Родригес, но я никогда не встречался с ней до этого. Один раз я видел мистера Кима на встрече в Пекине, но он тоже не в моей юрисдикции, поэтому мы всего лишь обменялись любезностями.

— Кто-нибудь из них показался вам подозрительным по дороге на станцию? Слишком часто уходил или постоянно кому-нибудь звонил?

— Мы не следили друг за другом. Филипп Коллинз и я провели много времени вместе, просто потому что мы старые друзья. Полагаю, что другие тоже нашли себе развлечения, но я не могу сказать, какие именно. Что до постоянных звонков, уж вы-то должны знать, что дипломат всегда на связи с кем-нибудь. Если не с собственным правительством, то с другим.

Черт побери, на мой взгляд, он был слишком любезен, но у меня больше не было к нему вопросов. Поэтому я отпустил его, подумав, что, возможно, мне лучше было остаться и орать на сенаторов. Допрос дипломатов, казалось, порождал больше вопросов, чем ответов.

Как только мистер Егодаватте ушел, явился мистер Велч.

— Это мог быть кто-то из них, они оба или ни один из них. А вы что думаете? — сказал я.

Он хмыкнул.

— Со всем уважением, командор, не думаю, что вам следует начинать с вопросов. Мистер Гарибальди всегда говорил, что мы должны обрушивать на них доказательства до тех пор, пока они не перестанут лгать и не начнут говорить правду.

Чертовски хороший совет, кстати. Я спросил:

— А у нас есть доказательства? Как насчет беспорядков в Зокало? Они наверняка связаны с этим похищением. Это не могло быть просто случайным совпадением.

— Мы проверили записи камер наблюдения в Зокало и в зоне возле каюты Егодаватте. Похоже, он говорил правду. Он и Коллинз вошли в каюту после приема и не выходили оттуда всю ночь, если только не смогли выбраться через вентиляционные люки.

— И не было никаких посетителей?

— Даже разносчиков пиццы не было.

— А что другие?

Он подошел к панели на стене и включил зернистую запись беспорядков в Зокало.

— Вот тут есть кое-что интересное. Потребовалось какое-то время, чтобы это понять, но, похоже, что Ким провел всю ночь в казино. Все время на одном и том же месте. И пил одну кружку пива несколько часов.

— Как будто кого-то ждал. Но кого?

— Если и ждал кого-то, то этот человек не пришел. Я поставил охранника просматривать запись поминутно, просто на всякий случай. Но Ким, как мне кажется, не тот, кто нам нужен. Взгляните-ка вот на это.

Полагаю, ты уже видел эту запись. Тогда ты знаешь, насколько скверными были эти беспорядки. Понадобились почти все твои люди, чтобы справиться с ними, даже те, кто дежурил в офисе службы безопасности.

Я настолько увлекся, разглядывая творящееся на экране безумие, что едва не пропустил ее. Но вспышка ее планшета была поймана камерой под нужным углом, и этого оказалось достаточно, чтобы привлечь мое внимание.

— Родригес, — сказал я.

— Она оставалась там несколько часов, — ответил Велч, — делала заметки, фотографировала и все такое. Я опросил нескольких ребят из тех, кто видел ее там, — они не знают, кто она, но вспомнили ее лицо, когда я показал им запись, — и у всех от нее просто мурашки по коже.

И я спросил у него:

— А у вас есть записи с ней и тем убитым? Или с кем-нибудь еще?

— Во время беспорядков могло случиться всякое, сэр. Знаю, что мог быть небольшой пробел между временем начала мятежа и похищением послов, но, возможно, она как-то передала им все оборудование во время всеобщего хаоса в Зокало, а потом осталась там наблюдать.

— Но почему она действовала так открыто?

— Преступление иногда делает человека дураком, — ответил он.

Я задумался об этом, Майкл, но это не показалось мне достаточным объяснением. Наверняка она могла быть причастна к этому, равно как и Коллинз с Егодаватте, но что-то с ними не складывалось. Они все были люди умные, опытные дипломаты. Если бы я планировал похищение и использовал беспорядки как прикрытие, то постарался бы быть как можно дальше от всего этого. Поэтому Коллинз, Егодаватте и Ким оставались для меня наиболее вероятными подозреваемыми.

Мистер Велч уже сказал, что у них были записи, подтверждающие, что мистер Коллинз и Егодаватте не покидали каюту всю ночь, и что Ким был в баре все это время. Но ведь каким-то образом эти ублюдки сумели напасть на послов, и при этом доказательств их алиби хватило бы на пять чемоданов.

И вот тут-то я вспомнил нашу первую встречу в моем кабинете, и все эти чемоданы, которые были у мистера Кима. У Коллинза была только сумка, как и у Егодаватте, но Ким будто переезжать собрался. Как ты называешь тот момент, когда обнаруживаешь какое-то неоспоримое доказательство, Майкл? Эврика? Ну, вот тогда со мной случилось одно из лучших таких озарений в моей жизни.

— Проверьте записи с камер, сделанные до вечернего приема, — сказал я.

— Вы думаете, что они могли передать всю эту маскировку до вечеринки?

— Да. Проверьте всех, но больше внимания уделите Киму. Если мои догадки верны, он — тот, кого мы ищем.

— Я сейчас же прикажу своим людям этим заняться, — ответил он.

— А пока пошлите за мисс Родригес. Даже если я окажусь прав, не стоит пренебрегать осторожностью.

Мисс Родригес вошла в кабинет спустя несколько минут, и выглядела так, будто готова кого-то убить. Она, похоже, принадлежала к тем дипломатам, которые милы только с теми, кто на их стороне.

— Я делала заметки, — ответила она, когда я спросил ее о том, что она делала во время беспорядков. — Ваша станция — сложное место, как верно сказала капитан-лейтенант Иванова. И я решила, что нам стоит увидеть ее как с лучшей, так и с худшей стороны.

— Но зачем?

— В мятеже участвовали преимущественно земляне. Я ожидала, что это окажется больше межрасовый конфликт, но вся агрессия, казалось, была обращена на людей. Но почему именно так?

— У людей всегда есть расхождения во взглядах, — ответил я. — Даже с появлением среди них инопланетян ничего особо не изменилось. Вы следили за беспорядками всю ночь, мисс Родригес?

— Я пробыла там несколько часов, а потом вернулась в свою каюту, чтобы записать то, что увидела. Если вы сомневаетесь в моей истории, то я могу показать вам мои заметки. Они должны совпадать с записями ваших камер наблюдения, разве что будут более подробными.

— Да, я бы попросил вас показать их.

— Хорошо, я передам их вам. Но, в свою очередь, мне бы хотелось прогуляться по Нижнему уровню. Я слышала, что тамошние обитатели тоже в основном земляне. Как я уже говорила, мне хочется увидеть и все самое лучшее, и самое худшее.

Думаю, ты уже уловил суть нашей беседы. Мы еще поговорили, но я больше ничего не смог от нее узнать, кроме того, что она наблюдала за беспорядками и хотела бы увидеть больше. Она не была такой же откровенной, как мистер Коллинз, но показалась мне не очень расположенной к «Вавилону 5». Она не сказала ничего лишнего, но каждое ее замечание было намеком на то, что люди здесь, на станции, являются как бы гражданами второго сорта, несмотря на то, что принадлежат к одной из лидирующих здесь рас. Наконец, я решил, что больше мы ничего не добьемся, и отпустил ее.

Оставался только Ким, но, прежде чем допросить его, мне хотелось увидеть, что удалось нарыть мистеру Велчу из записей с камер наблюдения, и проверить, верны ли мои догадки. Я прошел в кабинет службы безопасности, где Велч и один из охранников, которого я не знал, смотрели на мониторы.

— Командор, — сказал мистер Велч, — Вы как раз вовремя! Мой парень думает, что кое-что обнаружил. Это вряд ли может считаться прямым доказательством, но оно довольно весомое.

Они показали мне запись, сделанную в казино до начала мятежа. Я думал, что напал на след, но сомневался в этом до тех пор, пока не увидел, как мистер Ким вошел в туалет с багажом, а потом вышел оттуда уже без него, а спустя полчаса прибежал обратно, чтобы забрать.

— А люди, которые входили туда после него? — спросил я, — Нам удалось их опознать?

— Еще нет, сэр, — ответил Велч. — Вроде бы один из них мог быть тем самым убитым, но с такого ракурса трудно это утверждать. Но посмотрите: почти двадцать человек вошло, и примерно дюжина из них была с сумками. Когда они входили, сумки выглядели пустыми, — он указал мне на мужчину, который вошел в туалет, а потом перемотал на момент, когда он выходил.

— Будь я проклят, — сказал я. Не знаю, кто там ругался на твоих людей, но Велч просто молодчина. Я бы не заметил разницы в сумках, если бы он не указал на это, и они действительно выглядели полными, когда люди выходили. — Вот оно. Ким все это затеял.

— Участники беспорядков, попавшие под арест, вряд ли сейчас особо разговорчивы, но дайте им время, и, клянусь, некоторые расколются, — сказал Велч.

— Мне нужны эти признания, Велч, — ответил я, — и я хочу, чтобы Кима доставили в комнату для допросов немедленно. У нас есть доказательства, так давайте бомбардировать его ими до тех пор, пока он не скажет правду.

И я посмотрел на молодого человека, сидевшего перед монитором. Его глаза покраснели от работы за экраном. Требовалось немалое трудолюбие и внимательность, чтобы перелопатить все эти записи и найти доказательства.

— Хорошая работа, мистер…

— Аллен, — ответил он. — Зак Аллен.

— Рад познакомиться с вами, мистер Аллен.

— Так же как и я, сэр.

Не знаю, где ты его откопал, Майкл, но это хороший выбор.

Я вернулся в комнату для допросов как раз тогда, когда Иванова прислала мне досье на Кима. Он побывал в Китае, Малазии и Алтайской Федерации. Кажется, этот человек нигде не задерживался дольше, чем на три года. Так какого черта его продолжали нанимать, и кто прислал его сюда? Вот что мне хотелось выяснить. Это попахивало связями в верхах, Майкл, и мне это не нравилось.

Мистер Ким появился, собранный и хладнокровный. Я решил начать издалека.

— Почему вы приехали на «Вавилон 5»? — спросил я его.

— Потому что меня попросили представлять Малайзию и оценить дипломатическую тактику других рас, — ответил он.

— Но вы не специалист по инопланетным культурам. И вы никогда не встречались с представителями других рас раньше. Так почему же выбрали именно вас?

— В качестве свежей пары глаз.

— Бросьте, мистер Ким, в вашем собственном офисе есть множество людей, которые более квалифицированы для этой работы. А вы всего лишь несколько лет работали на Малайзию, не так ли?

— У меня богатое прошлое. И это подготовило меня для изучения новых дипломатических приемов.

Честное слово, Майкл, у этого ублюдка были ответы на все случаи жизни. Мне хотелось стереть это спокойное и самоуверенное выражение с его лица.

— Или вы уходили до того, как ваши наниматели обнаруживали, кем вы являлись на самом деле, — ответил я. — Скажите-ка мне, мистер Ким, когда вас завербовала Земная гвардия?

Он рассмеялся.

— Земная гвардия? Не смешите меня. Я дипломат, а не террорист.

— Но вы не первый дипломат, который им симпатизирует.

— Если вам хочется сидеть здесь и выдвигать оскорбительные обвинения…

— Вас видели в казино перед конференцией. А багаж вы забыли в туалете, мистер Ким?

— Да, забыл, верно. И потом вернулся за ним, забрал его и отнес в мою каюту, а потом приготовился к приему. На вечеринке попытался подружиться с послом Деленн, но безуспешно, и потом отправился в казино. Вы же видели меня возле нее, командор. Разве это было похоже на действия ксенофоба?

— Вы похлопали ее по плечу. Это хороший способ посадить на кого-то жучок.

— Домыслы. У вас нет доказательств.

— У меня есть ваш багаж, мистер Ким, и я намерен его обыскать.

О, надо было видеть его лицо. Я предполагал, что он попытается унизить меня, и что его оправдание будет фальшивкой. И я был рад, что этот допрос записывался на камеру. Мне хотелось показать это лицо всему сенату.

— Вы не имеете права вторгаться в мою личную жизнь, — сказал Ким.

— Полагаю, что вы не понимаете, где находитесь, мистер Ким. Вы сейчас на военной базе, которой командую я. И если у меня есть причины подозревать, что вы незаконно провезли оружие и запрещенное оборудование на станцию в ваших чемоданах, то я имею полное право на их обыск.

Я перегнулся через стол, чтобы оказаться поближе к нему и увидеть, как он сломается.

— Хотите, поспорим, что мы обнаружим внутри чемоданов обивку, которая глушит радиационное излучение от светомаскировочных костюмов? И что большая их часть сейчас пуста, потому что ваши сообщники забрали их содержимое?

Мы уставились друг на друга. А потом он сказал:

— Мне бы хотелось стакан воды, если можно.

Я навсегда запомнил эти слова и этот его взгляд. Он знал, что я его прижал. Знал, что его карьера окончена. Обычно я не рад, когда вижу такое отчаяние, но в этот раз это было отрадное зрелище.

Я оставил его под охраной мистера Велча и отправился предъявлять доказательства сенатору Хидоши. У нас был арестованный зачинщик. Его багаж собирались обыскать и просканировать, и я мог поспорить на любую сумму, что нам предстояло обнаружить внутри следы маскировочных костюмов. Я был уверен, что с такими доказательствами смогу вынудить сенат действовать до того, как станет слишком поздно. Что они уже не смогут игнорировать столь веские факты и рисковать началом войны.

Ты ведь знаешь, что говорят про политиков: они никогда не перестают нас разочаровывать. Я рассказал Хидоши все, что выяснил, а он посмотрел на меня почти с жалостью.

— И вы думаете, что это поможет, Джефф? — спросил он.

— Почему нет, черт побери? Ким арестован, и он сообщит нам, куда они забрали послов. И когда это случится, наши истребители полетят туда и спасут их.

— Нет, не полетят, — ответил он. — Я поддерживаю ваше решение, но остальные сенаторы зашли в тупик. Некоторые из них думают, что мы не должны отправлять земные корабли для спасения инопланетных дипломатов. Другие считают, что если вы пошлете корабли и потерпите неудачу, то нас обвинят в их гибели. И еще одна группа хочет послать крейсер отдельно от «Вавилона 5», чтобы выразить солидарность. Единственное, с чем все согласны, так это с тем, что нам нужно больше времени, чтобы прийти к какому-либо решению. Комитет по надзору за «Вавилоном 5» приказывает вам дать им это время и сделать всё возможное, чтобы предотвратить любое вмешательство в текущую ситуацию до того, как решение будет принято.

— Проклятие, Хидоши, ваши люди настолько заняты тем, чтобы придумать лучший политический ход, что готовы дать моим послам умереть!

— Я не могу контролировать весь сенат, командор Синклер, — он вздохнул, — Я всего лишь голос. Я буду говорить за вас, но это все, что я могу сделать. Я дам вам знать, если они передумают. Но до этого момента будьте на связи.

Он оборвал соединение, и я не знал, что делать. Я понимал, что он пытался подбодрить меня своими последними словами, но, черт побери! Ситуация была скверной и без сената, который будет следить за нашими внешними каналами связи. Они могли до посинения говорить о том, что у меня есть абсолютная власть в этом секторе, но когда дело доходит до драки, сенат просто обожает приказывать мне сесть и заткнуться. Но на сей раз это могло стоить нам жизней трех важных членов Консультативного совета. Нет, только не в мою вахту, Майкл, только не когда я на посту!

Я связался с Ивановой. Нам предстояло многое сделать, если мы хотели спасти послов и не попасться на этом. Поэтому, чтобы вытянуть всю необходимую информацию из мистера Кима, мне нужна были все данные о Земной гвардии, которые Иванова могла достать.

Из допроса Ленньера, проведённого начальником службы безопасности Майклом Гарибальди.

Я почти поддался отчаянию, когда к каюте Деленн пришли На'Тот и Вир. Увидев обрывок шелка и услышав о трупе в коридоре, мне оставалось только опасаться самого худшего. А потом мы встретились с доктором Франклином. И я узнал о Земной гвардии, о том, что они планировали убить послов, и что всё это в течение нескольких недель утаивалось от нас. И вот чего это нам стоило. Но теперь времени для отчаяния не было, остались только страх и целеустремлённость.

Нельзя, чтобы Деленн погибла. Вот, что я твердил про себя, когда мы вернулись в Зеленый сектор. Сперва это не было заметно, но Вир тихо вел нас до тех пор, пока мы не очутились в каюте посла Моллари. Там он заставил нас сесть и попытался вручить нам алкогольные напитки.

— У нас нет на это времени, — ответил я. Мне хотелось оставаться полезным, чувствовать, что мы заняты чем-то важным. Передышка на этом этапе погасила бы этот наш порыв, и в результате Деленн могла оказаться за пределами досягаемости.

— И чем же вы предлагаете нам заняться вместо этого? — очень спокойно спросила На'Тот. Казалось, что она находилась с нами исключительно потому что долг обязывал её это делать, и этот долг вызывал у неё раздражение. Я не мог себе даже представить, что мог бы так мало беспокоиться о Деленн, как она о Г'Каре.

Меня раздражало, что я не мог придумать никакого конкретного плана действий. Я снова посмотрел на Вира, и он ждал моего решения. Как и На'Тот. Я тяжело уселся на чересчур мягкую софу и сказал:

— Я не стану пить алкоголь.

— Да, это была бы плохая идея, — согласился Вир. Он нахмурился, разглядывая бутылки на кухонном столе. — К сожалению, почти все, что есть у Лондо, содержит алкоголь.

— К тому же нет никакой гарантии, что какой-нибудь из этих центаврианских напитков не окажется отравленным, — сказала На'Тот.

Потратив несколько минут на изучение коллекции вин посла, они уселись рядом со мной без каких бы то ни было напитков. Здесь были еще кресла, но софа оказалась достаточно большой, чтобы мы все на ней поместились, к тому же в такой физической близости был своего рода комфорт.

— Понятия не имею, что теперь делать, — сказал Вир.

— Я знаю нескольких министров в нарнском правительстве, которым можно было бы передать информацию о Земной гвардии и о том, как их найти, — произнесла На'Тот, — но они, вне всякого сомнения, поставят Кха'Ри в известность о происшествии с послом Г'Каром.

— И что в этом такого страшного? — спросил я. — Послы в серьезной опасности. Разве мы не должны поставить в известность наши правительства?

— А вы можете гарантировать, что ваше правительство отреагирует адекватно? — спросила она. — Можете гарантировать, что они нападут только на Земную гвардию, а не на всю Землю? Если вы узнаете, что Деленн мертва, сможете ли удерживать себя от насилия достаточно долго, чтобы успеть успокоиться и поразмыслить? — Она сидела, прямая и гордая даже на мягкой софе. — Я вот не смогла бы, — добавила она ровным голосом.

— Деленн бы не хотела, чтобы мы сообщили нашим правительствам об этом, особенно если это может привести к войне с Землей, — сказал он.

Это правда. Деленн — важный член нашей касты, и воины восприняли бы ее похищение как тяжкое оскорбление всех минбарцев. Даже не знаю, что бы со мной было, узнай я о её смерти.

Между нами воцарилось молчание. Вир ерзал на своем месте, в то время как На'Тот продолжала сидеть неподвижно. Я попытался найти спокойствие внутри себя, но каждый раз, когда приближался к нему, вспоминал о Деленн, и все улетучивалось.

— Я так и не сказал ей о том, как сильно ею восхищаюсь, — внезапно произнес я, к собственному удивлению. — Она воплощение всего лучшего в минбарцах.

Вир хихикнул.

— Я бы не назвал Лондо воплощением всего лучшего, что есть в центаврианах, но он первый стал относиться ко мне так, будто я чего-то стою. Ну, как к тому, от кого может быть хоть какой-то толк. Он в глубине души очень добрый, даже если старается это скрыть.

— Посол Г'Кар полон недостатков, — сказала На'Тот, и по тону ее голоса было понятно, насколько глубоки были эти недостатки, — но, несмотря на это, он умен, и он яростный патриот. Да, я им восхищаюсь. Но вряд ли стоит говорить ему об этом. Не терплю подхалимства.

— А если бы мы разузнали, куда их увезли, как бы это нам помогло? — спросил я.

— Большинство планов спасения таковы: добраться до места, проскользнуть внутрь, забрать пленников, не привлекая лишнего внимания, — ответил Вир. — Ну, отчасти, в планах спасения подразумевается, что те, кто участвуют в спасении, не имеют много оружия.

— И как же мы выполним эти три пункта? — спросил я. — Я могу пилотировать корабль, но сомневаюсь, что группа экстремистов с Земли будет рада появлению минбарского флаера. Нам потребуется земной корабль, чтобы проскользнуть к ним, но не думаю, что он у нас есть.

— Да и попасть к ним будет сложно, потому что среди нас нет ни одного землянина, — заметила На'Тот. Она, казалось, осторожно обдумывала проблему, наблюдая за каждым из нас. — Если бы один из нас был землянином, то он смог бы притвориться, что остальные — это пленники, которых он доставил для того, чтобы сделать послов более сговорчивыми.

— Возможно, — сказал я, продолжая развивать план, — существует какое-нибудь химическое вещество, которое мы могли бы добавить в вентиляцию корабля: анестетик или яд, которое бы действовало только на землян. Если бы нам удалось вывести из строя всех похитителей, то мы могли бы с легкостью вызволить послов и сбежать. Но у нас все еще нет информации об их местоположении, нет корабля и нет землянина, который бы доставил нас на борт.

И тут зазвонил аппарат связи. Мы удивленно переглянулись, а потом Вир поспешил к столу, выпрямившись настолько, насколько сумел, и открыл канал.

— Да? — произнес он. — Ох, командор! Боюсь, что Лондо сейчас не сможет подойти. У него была тяжелая ночь, и он очень плохо себя чувствует. Быть может, вы попытаетесь перезвонить в…

— Вир. — Я услышал голос командора Синклера. — Мне известно, что Лондо был похищен. Я в курсе уже несколько часов.

— Что? — спросил Вир. — Не понимаю, о чем вы говорите! Если вы сообщили об этом вашему правительству, то я буду вынужден подать официальную жалобу, потому что это совсем не так. И возможно, это провоцирует панику уже прямо сейчас!

— Ленньер и На'Тот у вас?

Вир сразу сник, столкнувшись с уверенным спокойствием командора Синклера.

— Нет? — выдавил он.

— Позовите их. Мне нужно поговорить со всеми вами.

Я присоединился к нему, равно как и На'Тот. Синклер выглядел напряженным и постаревшим. Я надеялся, что он будет более уверенным, что он уже будет знать, что делать.

— Я хочу, чтобы вы знали, — сказал он, — что я поддерживал связь с земным правительством с того момента, как узнал о случившемся, и служба безопасности обыскала всю станцию в поисках хоть какого-нибудь признака послов или Земной гвардии. Мы никого не обнаружили, но один из земных дипломатов был связан с беспорядками и похищением.

Он нахмурился.

— Во время допроса он рассказал нам, что послов увезли со станции, но так и не признался, куда именно.

— Возможно, вам следовало более пристально следить за этой Земной гвардией, раз они так заинтересованы в убийстве наших послов, — сказала На'Тот. — Факт, который вы не удосужились нам сообщить вовремя.

Командор выглядел сердитым, но в тот момент я не чувствовал к нему симпатии. Он скрыл от нас информацию, и теперь Деленн была из-за этого в опасности.

— После того, что произошло, мы усилили все меры безопасности, — сказал Синклер. — Теперь они снова пересмотрены, но уже решено, что наша служба безопасности поступила правильно, учитывая имеющуюся у них информацию.

— Тогда почему же все это случилось? — спросил Вир. — Не хочу спорить с вами, но наши послы могут умереть из-за того, что вы не рассказали нам о случившемся, и потому что ваша служба безопасности не справилась. Мы заслуживаем большего, чем просто отчета о проделанной работе! Разве вы не собираетесь что-то предпринять?

— Со всем уважением, мистер Котто, но это вас не касается.

— Вы и ваше правительство допустили похищение посла Г'Кара, так что теперь это и наше дело! — зарычала На'Тот. Я вздрогнул, но она уже взяла себя в руки, когда я перевел на нее взгляд.

— Просто выясните, куда их забрали, — сказал Вир. — Может быть, вы считаете, что мы не заслуживаем того, чтобы знать, что случилось, но вы не можете лишать нас права на это.

— Я не знаю, куда их увезли, — ответил командор. — И даже если бы знал, то у меня есть приказ о невмешательстве. Это также касается передачи информации, которая могла бы подвергнуть опасности граждан Земли.

— Граждан Земли! — голос Вира повысился до визга. — А что о наших гражданах? Разве вы не пошлете спасательную команду?

Он закусил губу, и я увидел, что он весь дрожит.

Когда он снова заговорил, его голос уже был не таким громким:

— Неужели вы ничего не предпримете?

— У меня есть приказ, мистер Котто, — ответил Синклер.

— Это неприемлемо! — Кожа На'Тот стала темно-оранжевой, а ее зрачки сузились.

— У меня есть приказ, — повторил Синклер. — Я предлагаю вам пойти в казино, купить выпить и попытаться расслабиться.

— Ваше правительство приказало вам поступать как трус, но не мое! — ответила На'Тот. Она наклонилась к монитору. — Я разыщу посла Г'Кара, командор. С вашей помощью или без.

Синклер ничего не ответил, только посмотрел на нас так, будто мы ничего не значили. Я полагал, что он готовится к тому, чтобы отстраниться от всей ситуации. Он не только отказался от нас, но и от Деленн. На'Тот была напряжена, возвышаясь над нами в своем гневе. Слезы текли по щекам Вира, хотя он и не осознавал этого. Синклер заговорил снова, не дрогнув при виде их реакции.

— Это сообщение было всего лишь жестом вежливости.

Я не заметил, что сжал одну руку в кулак так сильно, что ногти впились мне в ладонь. Моя ярость была сильнее физической боли. Я вспомнил вопрос На'Тот о том, что бы я сделал, если бы увидел, что Деленн мертва. Я отбросил мысль, что мог бы начать призывать к войне. Подумал, что знаю здешних людей и их внутреннее благородство. Но я никогда даже не думал, как отреагирую, если один из них окажется инструментом, по вине которого она была обречена на смерть.

Не могу описать ту ярость, которая поднялась во мне. Это таится в каждом минбарце, уверен, но никогда раньше она не проявлялась во мне, — пока я не посмотрел в лицо командора Синклера и не пожелал, чтобы его мир сгорел в том же огне, что и мой.

Я едва узнал свой голос, когда заговорил:

— Если отношений, которые вы установили с Де… с нашими послами недостаточно для того, чтобы протянуть им руку помощи в таком положении, вопреки политике и приказам, тогда вы и ваша раса не заслуживаете того положения, которое занимаете в галактике. Я свяжусь с минбарским правительством в течение часа и сообщу об инциденте. Они спасут Деленн и решат, стоит ли поддерживать дальнейшие отношения с вашей планетой.

— Я сделаю то же самое, — монотонно сказал Вир, погруженный в свое горе.

— Режим Нарна поддерживает Минбар и Центавр в этом вопросе, — произнесла На'Тот.

Мы были единым фронтом, мистер Гарибальди. Мы не были сильны порознь, учитывая нашу небольшую личную или политическую поддержку, но в тот момент мы могли бы сдвинуть планеты с орбит.

Синклер же никак не отреагировал на это.

— Можете делать, что хотите, но я все же предлагаю вам пойти в казино и расслабиться, прежде чем вы примете какое-либо поспешное решение.

На'Тот рядом со мной очень напряглась. Она медленно наклонила голову, а потом сказала:

— Ясно.

Синклер пристально посмотрел на нее. Я не мог понять, что случилось, но мы были совсем недавно единым целым, а сейчас нас опять было трое, и связь снова исчезла.

Жажда мести все еще пела в моих ушах, затмевая остальные чувства.

— Благодарю вас за любезность, командор, — сказала На'Тот и отключила связь.

Я повернулся к ней, не веря собственным ушам.

— Как вы могли поблагодарить такого человека, как он? Почему вы…

— Ленньер, ваша рука! — сказал Вир, но я даже не обратил на него внимания.

— Неужели все минбарцы настолько плохо чувствуют намёки, или это ваш личный недостаток? — спросила На'Тот и наклонилась ко мне. Ее улыбка говорила о том, что она знает что-то такое, что ускользнуло от меня, и выдавала ее естественную склонность к наслаждению собственным превосходством. Мой гнев, который я все меньше и меньше контролировал по мере ухудшения ситуации, вырвался наружу.

— Отойдите! — сказал я.

Ее улыбка исчезла, а выражение лица стало жестким.

— Ты угрожаешь мне, минбарец?

— Ленньер! — Вир схватил меня за руку.

Я развернулся, не думая. Мои действия были хорошо отточенными, и в своем гневе я двигался совершенно инстинктивно. Мне стыдно говорить, но я бросился на Вира и ударил его по губам с такой силой, что сбил с ног. Он испустил пронзительный вопль боли, и это мгновенно пробудило меня от безумия.

Меня трясло от опустошения, которое последовало за столь сильными эмоциями, и от ужаса из-за того, к чему эти эмоции меня привели. Я уставился на Вира, самого беззащитного из нас, и увидел, что он прижимает руку к лицу, а между пальцами течет кровь.

Даже На'Тот отступила назад, потрясенная.

Я упал на колени.

— Вир, я должен извиниться, — сказал я, торопливо выдавливая слова. — Этот удар предназначался не вам. Если бы я только мог…

Я потянулся, чтобы убрать руки от его лица, но он шлепнул меня по руке. Мне удалось увидеть, что его губы были разбиты в тех местах, где они соприкасались с его острыми зубами.

— Да что на вас обоих нашло? — закричал он, размахивая руками и не обращая внимания на кровь, текущую по его подбородку и капающую на пол. — Мы никого не сможем спасти, если вы разорвете друг друга на куски!

— То, что я сделал, непростительно, — произнес я и приподнял его подбородок, чтобы кровь не забрызгала его одежду. Он замер от моего прикосновения и просто уставился на меня. Я заслужил то подозрение и недоверчивость, что увидел в его глазах. — Я опозорил себя, мой клан и мою касту.

Я почувствовал, что должен склониться перед ним, попросить о прощении, но это бы успокоило меня, не его. Я не заслуживал прощения за то, что причинил вред невиновному в порыве гнева. Я не мог отпустить его подбородок, не пролив на него нашей крови, которая смешалась в моей ладони, поэтому опустил голову и сказал:

— Вир, у вас кровь.

— Как и у вас.

На'Тот присоединилась к нам, держа разноцветное полотенце, и сунула его мне в руку. Она обернула его вокруг моей ладони, и прижала другой конец к губе Вира. Я отбросил мое полотенце, чтобы позаботиться о нем, как требовал мой долг.

— Вам лучше использовать свою здоровую руку, — сказала она, а потом убрала мою раненую руку в сторону и снова попыталась перевязать ее полотенцем.

— Я недостоин такой заботы, — сказал я.

— Да, недостоин, — ответила она. Но вы ее получите, так или иначе. Потому что, хотя бы один из нас должен быть практичным.

А потом она добавила, к моему величайшему изумлению:

— И еще один из нас должен извиниться.

Ей стоило больших трудов сказать это, и по ней было видно, что гордость её была уязвлена.

— Я считаю провокацию самым эффективным способом выяснения правды, но мне не следовало поддаваться этому искушению, особенно сейчас, когда у нас так мало времени.

Мы некоторое время молчали. На'Тот снова успокоилась и продолжила:

— Как я уже говорила перед тем, как вы внезапно сошли с ума, я не позволю послу Г'Кару умереть, пока могу хоть что-то сделать ради его спасения. И я осознала, что командор Синклер тоже не из тех, кто это допустит.

— Но он отказался действовать, — сказал я. И почувствовал, что снова начинаю волноваться, но на сей раз моё волнение было придавлено чувством вины. Я не мог допустить, чтобы мои эмоции властвовали надо мной. — Вы же слышали, что он сказал, слышали, с какой готовностью он отрекся от нас и наших народов.

— И это совершенно не похоже на него, вам не кажется? — спросила она. — Разве не странно, что он посоветовал нам расслабиться и пойти в казино? Сейчас не самое лучшее время для расслабления, и очень странно предлагать такое тем, кто угрожает вам войной на три фронта.

— Я подумал, что он пытался вести себя покровительственно, — сказал Вир, прижимая к лицу полотенце. Это растревожило его губу, и он вздрогнул. Я прижал его шею сзади, чтобы усилить давление на рану.

— Нет, тут было что-то большее.

— Вы полагаете, он на что-то намекал? — спросил я.

— Да, в этом есть смысл, — сказал Вир. — Не похоже, чтобы он просто обрек людей на смерть, когда мог бы спасти их, к тому же раньше он всегда находил способы обойти приказы. Возможно, он намекал на какую-то информацию или тайную встречу.

Я чувствовал себя дураком из-за того, что не смог разглядеть очевидное. Мне не нравилось думать, что я способен быть настолько невнимательным, пусть даже поддавшись эмоциям. И что я могу превратиться в такого дурака так быстро… это то, с чем мне нужно бороться, если я не хочу, что бы это повторилось.

Я не мог сказать об этом, конечно. Было бы нечестно обременять их своими проблемами. Поэтому я ответил:

— Мы должны хотя бы узнать, что он может нам предложить.

— И наш план все еще может сработать. Нам просто нужен корабль и человек, и что-то, способное заставить землян отключиться.

— Нам надо обратиться за помощью к доктору Франклину.

— А корабль?

— Капитан-лейтенант Иванова распоряжается в доках, — сказал Вир. — Если командор Синклер хочет тайно помочь нам, то возможно, и она тоже.

На'Тот посмотрела на нас.

— Полагаю, нам снова следует разделиться, — сказала она. — Ленньер, яд, распространяющийся по воздуху, был вашей идеей, так что вы пойдете к доктору Франклину. Вир, капитан-лейтенант Иванова была дружна с послом Моллари. Ну, по крайней мере, они вместе выпивали при случае. Полагаю, она будет рада помочь вам.

— А вы что будете делать? — спросил я.

— А я пойду в казино и постараюсь расслабиться, — сказала она.

Она ушла, и я не знал, что делать, оставшись наедине с Виром. Я чувствовал искушение уйти немедленно, но не поддался такой трусости, так же как гневу. Он вцепился в полотенце и промокнул губу.

— Кажется, мне надо купить новые полотенца, — сказал он. — Сомневаюсь, что Лондо будет рад, если увидит, что они перемазаны кровью, даже если это моя кровь.

— Я заплачу за полотенца, — сказал я. По крайней мере, у меня появился повод поклониться, и я так и сделал, со всем уважением, которое только мог выразить с полотенцем, обернутым вокруг руки. — И за стирку и все, что потребуется, чтобы возместить ущерб от моих бездумных действий. И если вам нужно что-то еще, можете сразу обращаться ко мне.

Вир наклонил голову, чтобы поймать мой взгляд.

— Вы же знаете, что я уже простил вас, да? — сказал он. — Это даже было не так уж больно.

— Я не заслужил легкого прощения.

Он пожал плечами и поднялся на ноги.

— Вы не первый и не последний из тех, кого я знаю, кто совершил ошибку. Я все время ошибаюсь. К тому же, если бы мы прощали только тех, кто заслужил этого, — и я даже не могу представить, что это значит и как это понять, — то мы были бы очень одинокими.

— Вы хороший человек, — ответил я. — Лучше, чем я.

— А вот теперь вы ведете себя глупо, — ответил он и махнул рукой по направлению к двери. — Вам надо идти в медлаб как можно скорее. Кто знает, сколько времени может понадобиться доктору Франклину, чтобы сделать подобное вещество. Если это вообще возможно.

Я последовал его совету.

— И покажите ему свою руку! — напутствовал он меня.

За эти дни я понял очень многое о себе и других. Моя собственная склонность к гневу и разрушениям была одновременно неожиданной и пугающей, но также стала необходимым уроком. Таким же важным было осознание того, что в своем стремлении исполнить свой долг я недооценивал тех, кто меня окружал, и особенно Вира Котто.

Из допроса капитан-лейтенанта Сьюзан Ивановой, проведённого начальником службы безопасности Майклом Гарибальди.

Перед тем, как поступил приказ «держаться в стороне от этого конфликта», я пробовала выяснить наиболее вероятные варианты того, куда могли забрать послов. Земная гвардия не могла прятать их слишком долго и рисковать тем, что три инопланетных правительства могут организовать спасательную операцию. Но им надо было увезти их на достаточное расстояние от станции, на случай, если мы сами займемся их спасением. Я предположила, что они могли быть в одном гиперпространственном скачке от нас, ну, может, в двух.

С небольшой помощью знакомого из земной разведки, я обнаружила несколько подставных компаний, купивших три списанных крейсера класса «Гиперион», которые могли послужить оперативными базами вне Земли. Один находился на ремонте на орбитальной верфи «Нью Ханс». В инструкции было указано, что его перестроили и якобы разоружили после списания с военной службы. Почему кто угодно мог приобрести военный крейсер и разоружить его, было неясно.

Два других корабля отследить было труднее. Но через несколько часов я получила весточку о том, что один из них используется на колонии Проксима, а другой был в последний раз замечен выпрыгнувшим из зоны перехода в Квадранте 15.

И это, как ты любишь говорить, Гарибальди, был джекпот. Я изучила информацию. Корабль назывался «Мыс Горн», и он появился в Квадранте 15 пять дней назад. Он не покидал его, но там трудно следить за кем-либо более двух дней.

Это был самый лучший вариант из того, что у нас было: судно, околачивающееся в нейтральном космосе, в квадранте, где ничего не происходило, и никто ни на что не претендовал. Слишком много совпадений, но Земную гвардию никогда раньше не обвиняли в излишке мозгов. Возможно, они думали, что за компаниями, занимающиеся покупкой кораблей, никто не следит. Я просто приняла такую беспечность как мицву, загрузила информацию и сохранила на инфокристалле, а потом решила пойти в кабинет к Синклеру и передать ее лично.

Он был усталый и раздраженный.

— Все настолько плохо? — спросила я.

— Плохо, — сказал он. — Похоже, мы спровоцировали дебаты о легитимности Земной гвардии и о том, где будет проходить грань между сочувствием им и сговором с ними. Дома все заняты тем, чтобы прикрыть свои задницы, и единственное, с чем все согласны, так это с тем, что мы не должны ничего предпринимать до тех пор, пока они не придут к решению.

— Надеюсь, что земное правительство не станет защищать Земную гвардию,— сказала я. — Это не политическая партия и не какая-либо законная организация. Они террористы и преступники, нарушившие прорву законов.

— Сенаторы не думают ни о чем, кроме собственных карьер. — Он провел рукой по лицу. — Мне пришлось сказать Виру, Ленньеру и На'Тот, что мы не можем им помочь. Боже, Сьюзан, тебе надо было их видеть. Казалось, На'Тот вот-вот выскочит из экрана и разорвет меня в клочья, и, кажется, я довел Вира до слез. Они все пригрозили тем, что их расы порвут с нами отношения, и, будь я проклят, если не согласен с их решением.

Он посмотрел мне в глаза.

— У тебя бывали такие дни, когда вся вселенная считает тебя злодеем?

— Такое случается по вторникам, — ответила я. И это, наконец, его рассмешило. Мне было почти жаль снова возвращаться к делу.

— Ты бы мог оказать им неофициальную помощь.

— Я уже сделал им предложение и думаю, что На'Тот поняла меня правильно. Я нанял посредника, и пообещал, что информация, которую он передаст, никогда не будет произнесена мной или кем-то еще из моего командного состава.

— Отлично, — ответила я, а потом положила на стол инфокристалл. — Тогда известие о том, что базовый корабль Земной гвардии находится в Квадранте 15, может оказаться полезным.

— Ты золото.

— Я — Бог. Пожалуйста, используй это с умом.

Мой коммуникатор пискнул, и командор махнул рукой.

— Оставь инфокристалл здесь, — сказал он мне. — Я посмотрю, что можно сделать.

Я кивнула и ответила на вызов.

Лейтенант Корвин, который заменял меня в рубке, сообщил:

— Капитан-лейтенант, здесь находится Вир Котто. Он говорит… — И его голос стал одновременно смущенным и ошеломленным. — Говорит, что хочет угостить вас выпивкой. Видимо, это как-то связано с послом Моллари.

— Да? — спросила я. — Скажите мистеру Котто, что я встречусь с ним в кафе «Затмение».

— Там довольно людно, — заметил Синклер.

— Легче затеряться, когда ты у всех на виду, — поправила его я. — А теперь, командор, прошу прощения, мне надо идти пропустить бокальчик от имени нашей команды.

Когда я шла по Зокало, там было полно народу. Некоторые магазины все еще были закрыты и выглядели разрушенными. Люди держались тесными группами и смотрели на других подозрительно, даже на офицера Земных вооруженных сил. Потребовалось некоторое время, чтобы протолкнуться сквозь эту толпу и обломки, но, наконец, я добралась до «Затмения» и обнаружила там Вира, сидевшего за столом с бокалом. Губа у него была разбита.

— Угодили в драку? — спросила я.

Видимо, он меня не заметил, поэтому подскочил там высоко, что чуть не опрокинул стол. Я подхватила его бокал до того, как тот упал, понюхала содержимое и сморщила нос.

— Это что, «Ширли Темпл»?

— Он мне нравится, — ответил Вир. — Я думал, что напитки землян ужасны, но этот и в самом деле хорош.

Я села за стол и заметила направляющуюся ко мне официантку. Я уже смирилась с тем, что пить с Виром — это не то, что пить с Лондо. По крайней мере, Вир вряд ли оставит свой счет неоплаченным.

— Мне — то же самое, что и у него, — сказала я официантке.

Как только мы устроились с нашими «Храмами Ширли», я снова спросила:

— Так что случилось с вашей губой?

— Ничего особенного, — ответил он. — Это неважно.

— Вир, — сказала я.

— Это и в самом деле неважно. Она не кровоточит почти пятнадцать минут. И даже не особо болит, спасибо льду из коктейля. И нам нужен корабль.

Я едва не поперхнулась своим коктейлем.

— Прошу прощения, а причем тут корабль?

Вир замялся.

— Я имею в виду, гипотетически. И я хотел сказать «мне». Мне гипотетически нужен гипотетический корабль. Который, гипотетически, должен быть земным. Что бы вы сказали, если бы я гипотетически спросил вас об этом?

— Гипотетически?

— Именно.

Хочу заявить, что я не особо верю в столь неуклюжую тайную сделку посреди Зокало. К счастью для Вира, я предполагала, что он будет искать земной корабль. Как именно они собирались попасть на борт корабля Земной гвардии на земном судне — это было уже их дело.

— Гипотетически я бы сказала, что все военные земные корабли должны пилотироваться земным персоналом. И сказала бы вам, что все гражданские транспортники являются частной собственностью, следовательно, я не могу ими распоряжаться.

— Ох, — произнес он.

— Но я бы не гипотетически сказала о том, что недавно мы задержали торговое судно, которое незаконно перевозило оружие через станцию. Также не гипотетически сказала бы, что с небольшими изменениями в компьютерной системе оно может имитировать коды и характеристики, которыми пользуются террористические организации с Земли.

Пока я говорила, он молча допил свой коктейль через соломинку.

— Гипотетически это было бы очень интересно для нас… меня. Но хорошо, что вы мне этого не сказали.

— Тогда хорошо также, что я не сказала вам о том, что этот корабль находится в двенадцатом доке, и что охрана уйдет после обеда. И что примерно в 14-00 с воротами шлюза случится небольшая поломка, и они будут открыты.

— Да, хорошо. Очень хорошо.

— Правда? — Я встала. — Только что вспомнила, что мне уже пора на дежурство. Прошу прощения, мистер Котто.

— Спасибо, что согласились выпить со мной, — ответил он.

Я кивнула и повернулась, чтобы уйти. Краем глаза я заметила, как он подвинул мой бокал с «Ширли Темпл» к себе.

Из допроса Талии Винтерс, проведённого начальником службы безопасности Майклом Гарибальди.

Мне особо нечего вам рассказать. Я участвовала в этом, как третья сторона, и только потому, что командор Синклер меня нанял. Если бы мне было известно, для чего все это затевалось, возможно, я принесла бы больше пользы.

Когда я пришла в кабинет командора, то была удивлена, увидев, что на дисплее его монитора открыта весьма деликатная информация. Более того, он очень громко думал об этом. Я бы не смогла закрыться от его мыслей, даже если бы попыталась.

— Командор, — сказала я, — если вы не хотите, чтобы я сканировала вас, то вам не стоит думать так отчетливо.

— Вы же знаете, что мне не нравится, когда меня сканируют, — ответил он, но подумал совсем иное.

Я позволила себе неглубоко погрузиться в его разум. И увидела корабль в космосе и послов, которых похитила группа людей в черных маскировочных костюмах. Увидела инфокристалл на краю стола, предназначенный для меня. Я протянула руку и взяла его. Командор улыбнулся.

— Как я уже говорил, я хочу нанять вас для одного дела, мисс Винтерс. Помощники послов Деленн, Моллари и Г'Кара очень расстроены после недавнего разговора со мной, и мне кажется, что будет лучше для всех нас, если вы поможете загладить конфликт. Передайте им, что, будучи офицером Земных Вооруженных Сил, я должен беспрекословно повиноваться приказам.

И он подумал об инфокристалле в моей руке. Подумал о том, чтобы я доставила его им.

— Вы получите стандартное вознаграждение. Понимаете, мисс Винтерс?

Как я могла не понять, когда он практически мысленно кричал это мне?

— Конечно, командор, — ответила я.

— Отлично. Пожалуйста, встретьтесь с ними в казино прямо сейчас.

Но я не стала спешить. Даже если информация, которую мне передали, была важной, я знала, что лучше не привлекать внимание и не бежать. Поэтому пошла медленно, зашла в лифт и отправилась в казино. Время было довольно раннее, так что там было малолюдно. Я осмотрелась и заметила На'Тот, которая в одиночестве сидела за угловым столиком. К ней подошел какой-то мужчина, что-то спросил, и она бросила на него такой испепеляющий взгляд, что мне даже не понадобилось сканировать ее, чтобы понять, о чем она думала. Мужчину будто ветром сдуло, и я заняла его место.

— Возможно, мне повезет больше, — сказала я. — Можно присесть?

— У меня назначена встреча, — ответила она.

— Полагаю, вы ждете того, кого наняли, чтобы передать кое-что для вас, — сказала я. — Или я неправильно поняла командора.

Я всегда ожидаю увидеть в её улыбке острые зубы и каждый раз удивляюсь, когда они оказываются обычными.

— Командор очень любезен, — ответила На'Тот. — Садитесь, пожалуйста. Я бы предложила вам выпить криул, но скорее всего, для вашей расы он окажется смертелен. А травить кого-либо — это слишком по-центавриански, на мой взгляд.

— Я ожидала встретить здесь мистера Котто, — сказала я.

— У мистера Котто есть другие дела, — ответила На'Тот. — Вам придется иметь дело со мной, если вы не возражаете.

Я чувствовала в ней желание: смутную надежду на то, что она сможет меня одолеть. Мысли На'Тот были холодными, неторопливыми и более расчетливыми, чем мысли землян. Каждая рассматривалась и проверялась, а потом отбрасывалась или сохранялась на потом, одна мысль в один момент времени. И сейчас она думала о моих способностях, о том, что у нарнов не было телепатов, и о том, что даже несколько ДНК от телепатов могли бы увеличить их шансы на внедрение этой способности в их генетический код.

Я улыбнулась ей, оставаясь внешне невозмутимой, как и она. Потом заказала «Юпитерианский солнечный зайчик», и мы стали молча потягивать наши напитки.

На'Тот допила свой бокал и сказала:

— Знаете, я удивилась, обнаружив, что здесь подают нарнские напитки. И они даже неплохо приготовлены.

— Но почему это вас удивило? — спросила я.

— Внешне эта станция выглядит настолько… земной. Да и внутри все, кто охраняет или общается с нами — это земные военные. Мы не участвуем в военных операциях, не разделяем управление станцией. Я нахожу подобное соглашение опасно односторонним. Занятно, насколько я бываю права в худшие моменты. Можете назвать это моим особенным талантом.

Она подняла бокал и посмотрела на него, ее алые глаза отразились в стекле.

— Нарнский напиток. Очень приятный. Не такой приятный, как разговор с персоналом станции о том, что нас хотели убить, но все же милый.

— Я уверена, что у командора были на то свои причины.

— Причины есть у всех, мисс Винтерс. У меня есть причины. У вас есть причины. Но они же не всегда бывают благими, не так ли?

На'Тот смотрела на меня так, будто видела насквозь, будто я была для нее открытой книгой. За все годы, проведенные в Пси-Корпусе, никто не смотрел на меня вот так. Другие телепаты смотрят на тебя, как будто ты книга, которая стоит на полке. Они хотят прочитать тебя, и возможно, прочтут, просто не спешат с этим. На'Тот же смотрела на меня так, будто видела мою обложку и уже знала все, что там написано о каждом персонаже. И от этого было не по себе.

Я сосредоточилась на своем коктейле. Он был оранжевый, почти такого же цвета, как ее кожа. И положила инфокристалл на стол.

— Предлагаю перемирие, — сказала я.

— И мы благодарны вам за это. Там все, что нам нужно?

Я вкратце рассказала ей все, что увидела в мыслях командора. Меня наняли, чтобы передать это сообщение, и я постаралась, чтобы она услышала и поняла каждое слово. Когда я замолчала, она откинулась назад и оценивающе посмотрела на меня.

— Полагаю, на этом все? — сказала я.

— Не совсем, — ответила она.

Я ждала. Мне хотелось заглянуть в ее мысли, но она не собиралась ничего мне передавать, и закон есть закон.

— И чем же еще я могу быть вам полезна? — спросила я, по-прежнему вежливо и спокойно. В моем положении лучше придерживаться именно такого поведения.

— Вы ведь считаетесь довольно привлекательной по земным стандартам, — сказала она.

Даже не думайте об этом, мистер Гарибальди, или перестаньте передавать ваши грязные мысли.

— Да, полагаю, что так, — ответила я.

— А как вы этого добились?

Мне, конечно, задавали и более странные вопросы за время работы.

— Вам надо кого-то привлечь? — спросила я.

Она посмотрела на меня примерно так же, как на того незадачливого ухажера.

— Вы, земляне, — насмешливо сказала она, — так зациклены на одной теме. Это исключительно деловой вопрос, мисс Винтерс. Так что, пожалуйста, ответьте на него.

— Я забочусь о своей внешности, — ответила я.

— А поподробнее?

— Макияж, прическа, подходящая одежда. Я бы смогла ответить подробнее, если бы понимала, в чем дело.

— А смогли бы вы добиться этого же эффекта с другим? Ну, смогли бы вы применить все эти ваши уловки на другом?

— Да, скорее всего.

— Хорошо, — сказала она. Потом встала, заплатила за нашу выпивку и сказала: — Тогда захватите все, что вам нужно для этого, и пойдемте со мной. Думаю, сейчас самое время воспользоваться вашими умениями.

Мне было все труднее удерживаться от того, чтобы не просканировать ее, но иногда находиться в неведении даже интереснее. Я не почувствовала враждебных намерений, На'Тот выглядела совершенно честной, когда говорила о том, что ей нужно, просто она органически не была способна попросить об этом вежливо. Мы прошли в мою каюту, где я собрала свою косметичку и, по ее просьбе, прихватила кое-что для укладки волос.

— Ваши волосы очень гладкие. Очень прямые. Полагаю, что люди находят их привлекательными, — сказала она, рассматривая флакон с муссом.

— Возможно.

— Хорошо. И ваша кожа достаточно ровного цвета. Это тоже достигается с помощью какой-то хитрости?

— Я предпочитаю называть это тональным кремом.

И я показала ей флакон.

— Этот цвет нравится землянам?

— Он просто выравнивает тон моей кожи, это не краска для лица, На'Тот.

— А остальные краски?

Я закрыла глаза, чтобы показать тени на моих веках, а потом указала на румяна на щеках и на помаду. На'Тот наклонилась ближе.

— Любопытно, — сказала она. — Не знала, что люди настолько тщательно прячут свое истинное лицо за этим фасадом. Но мне нравится. Вы взяли все, что может понадобиться?

— Думаю, что да. Но вы ведь в курсе, что я являюсь коммерческим телепатом, а не стилистом?

— А я — дипломатический атташе. Но это не значит, что я не могу быть воином или убийцей, если потребуется.

На'Тот вышла из моей каюты, как будто она, а не я, была ее хозяйкой.

— Пойдемте, мисс Винтерс. Время не ждет.

Когда она отошла достаточно далеко, чтобы не видеть меня, я закатила глаза.

«Нужно было просто сказать «да», — подумала я и последовала за ней.

Мы пришли в посольское крыло, что еще больше меня заинтриговало. Я примерно представляла, что она и другие помощники намеревались спасти своих послов, и что они полетят на корабле, о котором меня попросили им рассказать. Также я знала, что им будет легче проникнуть на борт корабля, полного землян, с помощью человека. И я гадала, кого же они смогли уговорить отправиться с ними. Я подумала об Ивановой и представила выражение ее лица, когда На'Тот приведет меня, чтобы сделать ей макияж и прическу. Я надеялась, что это будет Иванова. Тогда весь этот странный инцидент был бы достоин той головой боли, которую мне причинил.

На'Тот подвела меня к двери, которая открылась, когда она позвонила. Вместо темно-красного света нарнской каюты, здесь все было очень красочно и пахло как…

— Это каюта посла Моллари? — спросила я.

— Ваша наблюдательность делает вам честь, — ответила На'Тот. Я последовала за ней внутрь и остановилась, когда увидела Вира Котто и Ленньера, которые сидели на кушетке и тихо разговаривали, склонив головы друг к другу.

Вир заметил На'Тот и вскочил на ноги.

— У нас есть корабль!

Тут он увидел меня и начал заикаться:

— Или будет. Если нам понадобится корабль. Или не понадобится.

— Расслабься, центаврианин, — сказала На'Тот. — Ее наняли, чтобы помочь в нашем деле.

— Наняли? — недоверчиво переспросил Ленньер.

— Командор Синклер, — ответила На'Тот. — Как я уже говорила, он не из тех, кто будет сидеть сложа руки.

— Так кому я должна сделать макияж? — спросила я.

— Макияж? — переспросила На'Тот.

Я показала на свою косметичку и средства для укладки волос.

— Я думала, что здесь будет кто-то из землян.

— Вы ошибались, — ответила она. — Вы изменяете себя, создавая приятный фасад для других людей. И вы сделаете то же самое с мистером Котто.

— Что? — спросил Вир, прежде чем я произнесла то же самое.

Ленньер подвинулся так, чтобы оказаться между На'Тот и Виром, и от него исходило такое сильное желание защитить, что я почувствовала это даже сквозь блок.

— Это действительно необходимо? — спросил он.

— У нас есть координаты места, есть корабль. И все, что нам нужно — это землянин, который мог бы предоставить нам доступ к кораблю и пройти проверку, чтобы доставить нас на борт.

Она посмотрела на меня.

— Мисс Винтерс передала нам нужные документы и коды доступа, но что касается землянина… им можешь быть только ты, Вир.

Ленньер сник.

— Она права, — сказал он. — Мне не сойти за человека, также как и На'Тот. Ваши расы единственные похожи настолько, что можно запутаться даже при тщательном осмотре.

На'Тот улыбнулась и повернулась ко мне.

— Мисс Винтерс, приступайте, как только будете готовы.

Я посмотрела на Вира Котто с его растрепанным гребнем волос, снежно-белой кожей, густыми и широкими бровями и острыми зубами, которые обнажились, когда он нервно улыбнулся мне. И вздохнула. Определенно, это была не Иванова.

— Еще мне понадобится воск, — сказала я.

Улыбка Вира погасла. На'Тот, наоборот, улыбнулась шире.

— Мисс Винтерс, — сказала она, — а вы мне начинаете нравиться.

иллюстрация: http://www.pichome.ru/4od

Из допроса посла Г'Кара, проведённого начальником службы безопасности Майклом Гарибальди.

Вера, мистер Гарибальди, это очень важная вещь. Даже почувствовав первую вибрацию от стыковки, мы верили, что все еще можем спастись. Что мы лежали в засаде, не потому что нам больше нечего было делать, а с важной целью. Для того чтобы получить преимущество над нашими врагами. И конечно, мы верили, что сможем их победить. А какая еще была альтернатива? Попросить этих фанатиков не убивать нас и надеяться на лучшее?

Мы ждали в грузовом отсеке, пока не затих скрежет в шлюзах. Потом стали ждать звука шагов. Если нас собирались переправить на корабль, все еще оставалсь возможность одолеть наших захватчиков. Я подвинулся поближе к двери, где мог более эффективно закрыть им проход. Спустя мгновение ко мне присоединились Деленн и Моллари. Мы встали по бокам от двери и приготовились к неприятной драке.

Но этого так и не произошло.

— Почему никто не идет? — спросил Моллари спустя несколько напряженных мгновений.

— Они же не могли про нас забыть.

— Слышите? — спросила Деленн.

Я замер у двери, но ничего не услышал.

— Нет, — ответил я.

— Да не там, — сказала она. — Это шипение.

Моллари первым увидел иней, появившийся на вентиляционных решетках над дверью, ведущей в грузовой отсек. Решетки эти, если только земные корабли не сильно отличались от нарнских, были предназначены для медленного удаления атмосферы из отсека и обеспечения мягкого перехода между частями корабля в космосе. Деленн уже перешла на другую сторону, прежде чем мы успели ее остановить, так что нам пришлось последовать за ней. Пока мы шли, я почувствовал слабое движение воздуха, и стало заметно холоднее. А потом тоже услышал этот звук.

Знаете, это забавно. Учитывая то, что мне довелось испытать, я полагал, что умру, стоя на ногах. Возможно, занимаясь чем-то достойным, и определенно, в бою. Так что вы можете понять мое удивление от того, что они планировали убить нас, просто выпустив атмосферу и заморозив.

— Великий Создатель, — прошептал Моллари. Несмотря на то, что я не разделяю его языческие верования, тогда я был согласен с этим высказыванием.

— Но это же бессмысленно, — сказала Деленн. — Зачем они везли нас так далеко, когда могли просто бросить в шлюзы «Вавилона 5» с таким же результатом?

— Люди вообще бессмысленны, — ответил я. — Вы же не думаете, что их фанатики окажутся лучше?

Моллари задумался. А потом начал возиться со своей рубашкой и попытался надеть кольцо снова. И опять ничего не произошло.

— Будь ты проклят, Кош! — сказал он. — Когда же эта штука будет нужна, если не сейчас, когда нас вот-вот убьют?

На сей раз Деленн ничего не ответила. Кто знает? Может быть этого оказалось достаточно, чтобы пошатнуть ее веру в добрые намерения Коша?

— Мы должны попытаться закрыть эти люки контейнерами, — сказала она. — Это задержит потерю воздуха.

— А когда они поймут, что мы сделали, и просто вышвырнут нас в космос, у нас будет слабое утешение в виде того, что эти ящики улетели первыми? — поинтересовался я, но эта насмешка была скорее рефлекторной, чем намеренной.

— Если вам хочется просто стоять в ожидании смерти, Г'Кар, тогда наслаждайтесь, — Моллари попытался сдвинуть один из самых маленьких контейнеров.

Вот уж от кого не ожидал получить напоминание о том, что я всегда хотел умереть, делая хоть что-нибудь. Не уверен, что перетаскивание контейнеров для того, чтобы закрыть вентиляционные люки, и есть то достойное дело, но это в любом случае было лучше тупого бездействия.

— О, ради Г’Квана, — пробормотал я, а потом поднял контейнер и перетащил его через отсек. Я не смог дотянуться до решетки, но поставил контейнер под ней, чтобы сделать штабель.

Мы работали так быстро, как могли, я таскал ящики в одиночку, а Моллари и Деленн — вдвоем. Нам надо было закрыть четыре вентиляционных решетки, и автоматическая система сделала процесс декомпрессии стабильным и зловеще неизбежным. Воздух стал разреженнее и холоднее к тому моменту, когда мы закрыли первую решетку.

Хрупкая центаврианская физиология Моллари первой проявила признаки нехватки кислорода. Он побледнел и начал шумно дышать и кашлять. Точнее, последнее, скорее всего, было вызвано холодом, от которого и я уже начинал страдать. Я пытался понять, сколько времени у меня еще есть перед тем, как тело впадет в оцепенение, но мысли путались.

Из всех нас только Деленн выглядела неуязвимой. Я слышал о минбарской выносливости раньше, но увидеть воочию, как Деленн продолжает работать даже тогда, когда я больше не смог поднять контейнер, а Моллари бесполезно скребся об него между приступами кашля, это было нечто. Она подошла поочередно к каждому из нас и сказала:

— Экономьте силы. Я сама их перетащу.

Я даже не смог ей возразить. Мой мозг отказывался работать, полностью занятый мыслями о тепле и воздухе. Вот, значит, как мне суждено было умереть: сидя в углу, прижавшись к Моллари. В качестве оправдания скажу, что он был не только приятно теплым, но еще и едва мог говорить из-за кашля. Это было самое славное его состояние из всех, в которых мне довелось его видеть.

— Я вот думаю, — выдохнул я, стуча зубами, — нельзя ли оставить тебя в таком виде. Мне бы дали медаль, если бы ты никогда больше не смог говорить.

Он хлопнул рукой и указал на меня пальцем.

— Это ты на что намекаешь?

Он сделал особенно болезненный вдох и закашлялся.

— На все… шесть.

Центаврианские идиомы ускользали от моего понимания даже в лучшие дни.

— Что?

Моллари одарил меня взглядом, полным презрения.

— Даже ты. Не настолько. Туп.

Потом меня осенило.

— Честное слово, Моллари. Мы, вероятно, сейчас умрем. Не мог бы ты потратить последние силы на оскорбление получше, чем эти примитивные жесты?

— Ты бы… предпочел… демонстрацию?

— Нет, даже если всю вселенную поглотит энтропия, и ты будешь последним теплым телом на свете.

Моллари попытался рассмеяться, но его легкие сделали еще одну попытку втянуть воздух, и он упал на меня. Потом он начал слабо биться, как будто вдохнул больше воздуха, чем было нужно. Я поднял взгляд и увидел Деленн, которая пересекала отсек, слишком занятая нашим спасением, чтобы ещё и смотреть на нас.

А вот то, что я вам сейчас скажу, вы никогда никому не откроете. Ни Синклеру, ни Ивановой, никому.

Я подтащил его к себе, пытаясь заставить выпрямиться.

— Дыши же, идиот, — прошипел я ему на ухо. — Даже младенцы это делают, это не так уж сложно! Успокойся и дыши, ты, выросшая на чужих перспективных возможностях плесень!

Я сделал перерыв в ругани, чтобы глотнуть воздуха, но вместо этого вдохнул его волосы и закашлялся сам.

— Вот посмотри, что ты наделал, — сказал я, и тут же пожалел об этом. Теперь одышка мучила нас обоих, и я тоже принялся бороться с собственными взбунтовавшимися легкими. Моллари лежал рядом со мной, его губы посинели, а дыхание стало слишком слабым. Наконец, мой кашель прекратился, и я сполз на пол возле стены.

На другой стороне отсека Деленн тоже упала, так грациозно, как только можно было это сделать, ее собственные силы подошли к концу, и два люка остались открытыми. Она поползла к следующему ящику. Уж она-то, по крайней мере, точно отважно сражалась со смертью.

— До чего же глупо мы будем выглядеть… когда наши тела найдут, — пробормотал я, уткнувшись в надушенный центаврианский гребень. — Если это… будут наши люди… то они сочтут нас… символом межзвездного мира… или еще чем-то вроде... подобной пустой чуши.

А потом шипение прекратилось, и те контейнеры, которые мы успели подвинуть к люкам, упали на пол. Дверь, которую мы так безрезультатно пытались открыть в течение многих часов, скользнула в сторону, и вооруженные люди, облаченные в те же самые черные маскировочные костюмы, вошли в отсек и направили на нас PPG.

Но гораздо важнее то, что они принесли с собой порыв воздуха. Я сделал глубокий вдох, Моллари начал кашлять снова, а Деленн поймала мой взгляд, тревожная и готовая к действию. Она была молодец.

С возвращением кислорода голова начала пульсировать, и меня затошнило. Я попытался поднять руку, но мышцы подвели меня и устроили перерыв, решив, что я уже достаточно их нагрузил на сегодня.

Но когда все, что можно, отказывает, у нас все еще остаются наши голоса, не так ли? И они могут быть серьезным оружием. К несчастью, на тот момент это мое оружие было притуплено асфиксией и оцепенением, так что я смог выдавить лишь:

— О, хорошо. Мы спасены.

И тогда, в добавление к уже имеющимся неприятностям, меня ударили пистолетом. Похоже, это был единственный режим общения, который использовали наши похитители.

Из допроса посла Деленн, проведённого начальником службы безопасности Майклом Гарибальди.

Удушье — не самый приятный способ обезвреживания противника. Подобная тактика также говорит о том, что нас хотели запугать или же не сочли достаточно ценными, чтобы потратить на нас транквилизатор. Г'Кар и Лондо все еще были слишком слабы, когда их выволокли за дверь, да и я чувствовала себя не лучше. Я позволила двум землянам поднять меня на ноги, и пошатнулась, пытаясь удержать равновесие. Они подтолкнули нас друг к другу, окружив со всех сторон. Лондо поймал меня за локоть, а Г'Кар ухватился за другую мою руку.

Мы прижались друг к другу, позабыв на время все наши разногласия перед лицом столь явной угрозы нашим жизням. Нет, это не было настоящим перемирием и закончилось бы в тот момент, когда опасность миновала, но в той ситуации нам нельзя было держаться порознь.

На сей раз они не стали пользоваться шоковыми дубинками, только PPG и нетерпеливыми взглядами. И это было странно. Я работала с землянами уже несколько лет и никогда еще не чувствовала себя среди них настолько одинокой, как сейчас. Все наши различия сейчас стали особенно четкими, и я еще плотнее прижалась к Лондо и Г'Кару.

Мы шли по шлюзу, окруженные людьми, которые держались настолько близко, что это было некомфортно, и я почувствовала приступ клаустрофобии. Я ощущала, как они подталкивают меня дулами пистолетов. Но, заставив себя держать голову высоко, я не показывала страха. Если они хотели запугать и унизить нас, то я не собиралась доставлять им такого удовольствия. Г'Кар обладал естественной аурой властности и держался гордо. Если бы он мог стряхнуть с себя их руки, то так бы и сделал. Лондо, который часто казался наименее величественным из нас, обрел странную холодную надменность, и выглядел хоть и помятым, но решительным.

Корабль, на который они перевели нас, был старым. Я почувствовала это сразу, как только ступила на борт. Транспортник не был чистым, но то была недавняя грязь. А этот корабль был грязным, холодным, и воздух в нем был разреженным и спертым. Это говорило о том, что система жизнеобеспечения была неисправна. Многие панели на стенах были открыты, и проводка торчала наружу, переплетенная с кабелями, тянущимися с потолка или по стенам коридора.

Этот корабль и люди были в отчаянии, мистер Гарибальди. Я ожидала всего, что угодно, от наших похитителей, но только не этого. Легко считать тех, кто желает тебе вреда, злодеями. Но эти люди были жалкими. Их дорогая личная маскировка странно контрастировала с этим кораблем, и они выглядели скорее как те, кто заметает следы после неудачной операции, а не как те, кто тщательно ее разработал и финансировал.

Мои подозрения заставили меня взглянуть на наших похитителей в новом свете. Среди них были те, кто выглядели уверенными в превосходстве над нами, да. Они походили на бандитов: наконец-то все под контролем. Но были и те, кто, казалось, боялся нас. Мы, безоружные и связанные, все еще излучали внутреннюю силу, которой они не понимали. Может быть, поэтому они нас и ненавидели? Не знаю, но на эту тему стоит подумать.

Также я осознала, что их слишком мало для управления таким большим кораблем. Мы не видели других людей, когда шли по коридорам. Когда нас толкнули в лифт, там тоже никого не было. Возможно, это было подстроено, чтобы мы не могли понять, сколько их на самом деле, но вспомнив про их отчаяние, я решила, что это был костяк команды, которого едва хватало, чтобы управлять этим кораблем.

Не знаю, какие из этих факторов заставили меня поверить в то, что их можно урезонить. Мне показалось, что если они настолько отчаялись, как мы думали, то им могла понравиться альтернатива нашему плену.

Конечно, я с ними заговорила. А что еще я могла сделать, по-вашему? Я дипломат, мистер Гарибальди. Сложные переговоры для меня не новость. Даже такие, в которых моя жизнь оказывалась под угрозой, тоже случались.

Я повернулась к человеку рядом со мной, который тыкал своим PPG мне в ребра.

— Почему вас так мало? — спросила я.

Трудно было разглядеть выражение его лица под этой сеткой, но думаю, его удивило мое спокойствие. Г'Кар и Лондо оба сжали мои руки. Возможно, они испугались, что в меня могут выстрелить. Но я так не думала. Они увезли нас так далеко. Не знаю, зачем, но я полагала, что мы нужны им живыми до тех пор, пока они не сделают с нами то, что запланировали.

Человек ответил:

— Заткнись.

Но он все-таки заговорил со мной. Возможно, я смогу пробиться дальше.

— Я просто хочу понять вас, — ответила я ему, — кто вы такие, почему так поступаете, и чего хотите этим добиться. Вы явно вложили много сил в этот план, так что ваша цель должна быть для вас важна. У вас есть могущественные друзья, но они не совсем надежны, не так ли? Вы чувствуете себя одинокими во вселенной. Вот почему вы делаете это? Чтобы привлечь внимание к вашему положению? Чтобы заставить их признать вас?

По силе, с которой он ударил меня, я поняла, что была права в своих предположениях. Г'Кар поймал меня до того, как я упала, и сквозь звон в ушах я услышала, как Лондо сказал:

— Позвольте сказать это в таких выражениях, которые будут вам понятны: вы, ошибка эволюции, еще раз тронете ее, и последнее, что вы увидите в вашей жизни, будет мое лицо!

Тогда и Лондо полетел на пол, сбитый следующим ударом. Кто-то толкнул его в спину, и я, не раздумывая, закрыла его собой, в то время как Г'Кар закрыл меня своим телом. На нас обрушили столько ударов, что я сбилась со счета, и, хотя Г'Кар принял большую часть на себя, нам всем изрядно досталось.

Я уже подумала, что они и впрямь решили убить нас в коридоре, вцепившимися друг в дружку на полу. Но тут кто-то произнес:

— Хватит.

И они отступили.

Потребовалось некоторое время, чтобы мы поняли, что непосредственная опасность миновала. Г'Кар ослабил свой захват, только когда наши конвоиры отступили на шаг в сторону. Я отпустила Лондо, у которого теперь был порез на щеке, где его зацепил удар PPG. Мы переглянулись, и я увидела, что он держится за живот. С уверенностью, которую на самом деле не до конца понимала, я качнула головой.

Мы помогли друг другу подняться на ноги, каждый не сводил глаз с тех людей, которые нас окружали. Теперь я поняла свою ошибку: среди них были те, кто выглядели достаточно разумными, чтобы разговаривать с нами, но гораздо больше было тех, кто был слишком зол и растерян. И, поскольку мы не могли отделить одних от других, надежды на мирное решение проблемы почти не было.

Человек, который их остановил, оказался тем самым мужчиной, которого мы встретили на Зеленом 2. Он был очень неприметным, так что его трудно описать. Вы можете пройти мимо такого, как он, в коридоре и никогда не понять, был он там или нет. Он смотрел на нас не сочувственно, а расчетливо. Он не наш спаситель — я поняла это сразу, как узнала его. Но он был среди всех них наиболее целеустремленным. Ничего не могу сказать по поводу его планов, но из всех них он был наиболее заинтересован в их исполнении.

Он повернулся и пошел прочь, а нас толкнули за ним следом. Корабль становился все более обжитым, по мере того, как мы перемещались с периферии в центр, и теперь только редкие панели оставались открытыми. Но воздух по-прежнему был затхлым и холодным.

Я снова попыталась предотвратить то, что они задумали. И обратилась к человеку, который вел нас:

— Зачем вы привезли нас сюда?

Но он ничего не ответил.

Я попыталась снова.

— Что вам от нас нужно?

И опять он промолчал.

— Пожалуйста, — сказала я, — скажите нам хоть что-нибудь.

Но он как будто был далеко и не слышал меня. Он даже не повернул головы, чтобы дать нам понять, что слышит нас. Мы подошли к двери, она скользнула в сторону, открыв комнату. Трудно сейчас описать то место, но тогда все детали были очень четкими.

Стены были задрапированы тканью, а на полу лежали тонкие листы пластика.

На одной стене было прикреплено что-то вроде камеры, от которой шел такой толстый и изолированный кабель, что мне показалось, будто его мощности хватит, чтобы питать целый двигатель. Это была такая модель камеры, которая используется для трансляции не просто в другое место, а для передачи сигнала по многим каналам до самой Земли.

Я почувствовала, как ладони на обеих моих руках сжались. Г'Кар, Лондо и я обменялись взглядами, как бы подтверждая, что мы одинаково понимаем наше положение. Нам стало не по себе, мистер Гарибальди. И не думаю, что нас можно за это винить. Но каждый из нас уже так или иначе встречался со смертью. Она была для нас, если не старым другом, то хорошей знакомой, и мы не потеряли достоинства, когда приготовились встретить ее снова. Мы повернулись и вошли в комнату с высоко поднятыми головами.

Вы ведь уже догадались, что они нам уготовили? Как вам известно, похищения совершают по разным причинам. Я предполагала, что они хотят получить за нас выкуп. И что камера нужна именно для этой цели, а драпировка на стенах послужила бы маскировкой нашего истинного местоположения. Но пластик на полу убедил меня в том, что я ошибалась.

Они не хотели получить за нас выкуп или выдвинуть какое-то политическое требование. Они намеревались убить нас и устроить публичную трансляцию казни.

Из допроса посла Лондо Моллари, проведённого начальником службы безопасности Майклом Гарибальди.

Что тут сказать? Входя в эту комнату, все мы знали, что с нами случится, если ничего не сделать. Нам связали руки за спиной пластиковой веревкой и втолкнули внутрь. Я не устоял на ногах и упал. Когда я сумел приподняться и осмотреться, земляне уже ушли, и мы остались одни.

Весь последний час я пытался хоть что-нибудь сделать с этим проклятым кольцом. Чего только я не перепробовал. Я продолжал удерживать его, даже когда был без сознания, и уже привык к тому, как оно врезалось мне в кожу. Но что бы я с ним ни делал, как бы ни манипулировал, ничего не происходило. Лежа здесь и глядя на пол, я сделал еще одну попытку. Даже не знаю, зачем. Вряд ли я верил Кошу или полагал, что он способен заглянуть в будущее. Но, если он дал мне то, что нельзя использовать, в этом не было никакого смысла.

Ничего не произошло и в этот раз.

Деленн была единственной из нас, кто осталась на ногах, но она вряд ли могла нам помочь, пока мы попытались встать. Когда нам удалось, наконец, добраться до середины комнаты, я осознал, что мы остались одни. Не просто одни на корабле, а одни во всей галактике. Никто бы не смог найти нас вовремя и спасти. Если помощь вообще была в пути.

И я сказал:

— Они собираются нас убить.

— Если только у кого-то из нас нет блестящего плана, то полагаю, что да, они нас убьют, — ответил Г'Кар. Он был так спокоен, так готов умереть. Ох уж эти нарны и их бесконечная любовь к мученичеству. Мне еще больше расхотелось умирать, хотя бы ради того, чтобы узреть разочарование на его лице.

— Лондо? — спросила меня Деленн. В ее голосе было столько надежды, что я попробовал еще раз.

Наверное, я надеялся, что хоть кто-то из них сможет справиться с кольцом. Вы же знаете, насколько ворлонцы и минбарцы ладят друг с другом. У меня осталось очень мало иллюзий, мистер Гарибальди, и я знаю, что вовсе не герой. Деленн — герой. Даже Г'Кар в каком-то смысле похож на героя. Но я? Ради бога! Дни моей славы остались далеко позади, да и они были не очень впечатляющими.

Поэтому я сказал:

— Оно не работает. Я пытался, но все напрасно.

А потом, просто потому что вселенная любит выставлять меня дураком, кольцо скользнуло на кончик моего брахиарти.

Что это? О, это такой термин для… да, именно для этого.

Деленн видимо заметила мое изумление и спросила:

— Лондо?

— Оно заработало.

— Что? — прошипел Г'Кар. Мы были достаточно близко друг от друга, и вряд ли камере удалось записать наши голоса, но если трансляция уже началась, весь квадрант увидел его изумление.

Я постарался говорить так тихо, как мог.

— Оно только что заработало! Я надел его!

— На что? — спросил Г'Кар. А потом догадался. — О, во имя любви к Г'Квану. В самом деле?

Деленн отнеслась к этому вопросу более серьезно.

— И что оно делает? Вы можете сказать?

— Оно теплое, — ответил я. — Теплее, чем должно быть. Как мне кажется.

— И это все? — спросила она.

— Немного покалывает.

Г'Кар смотрел на меня с отвращением. На самом деле, ему следовало быть более благодарным, раз уж у меня был шанс спасти наши жизни.

— Даже слышать не хочу ни о каком покалывании, которое вы можете чувствовать, Моллари.

— Лондо, пожалуйста, сосредоточьтесь, — сказала Деленн. — У ворлонцев органические технологии. Оно, возможно, пытается связаться с вами.

Я не имел представления, как именно часть ворлонской технологии смогла бы связаться со мной, и так и сказал об этом. У Деленн не было на это ответов, хотя она могла бы сказать что-нибудь из области минбарской мистики. Г'Кар следил за дверью и тоже промолчал, явно не желая обсуждать ничего из того, что относилось к брахиарти. Мне кажется, он просто завидовал.

А потом, внезапно, я почувствовал, что между моими глазами будто вонзился шип. Должно быть, я упал, потому что Деленн вскрикнула, и даже Г'Кар ринулся ко мне и опустился на колени. Я пытался снять кольцо с помощью других брахиарти, но оно не поддавалось. Еще один шип вонзился в меня, и какая-то часть моего мозга поняла, что это какой-то вид информации. Плохо, что это не было совместимо с центаврианским разумом. Будь проклят этот Кош. Он мог видеть «всю панораму» лучше, чем мы все, но вот в отношении деталей был не так хорош.

Итак, я лежал на полу, и какое-то странное инопланетное кольцо пыталось загрузиться в мой мозг. Думаю, у меня случился припадок, но не помню точно. Спустя какое-то время поток информации замедлился, оставив в моем рту горький привкус. Наверное, это была кровь, потому что я прикусил язык. Я чувствовал какую-то тяжесть, и это было не просто метафорическое ощущение, а Г'Кар, который прижал мои руки коленями, а сам всем своим весом навалился мне на грудь. Деленн же лежала на моих коленях.

— Слезьте с меня, — сказал я ему.

— Только если вы перестанете пытаться покончить с собой. Потому что я совершенно не желаю лазить под вашу рубашку и доставать это кольцо.

Великий Создатель, мистер Гарибальди, он выглядел почти обеспокоенным. Возможно, потому что он волновался также и за собственную жизнь и благополучие, но, тем не менее, это привело меня в замешательство.

Я посмотрел на него и понял, что кое-что знаю. Это не было что-то конкретное, и оно ускользало каждый раз, когда я пытался сосредоточиться на этом, но план начал формироваться. Может быть, он принадлежал мне, или кольцу, или нам обоим. Не знаю. Все, что я знал, это то, что кусочки мозаики сложились воедино.

— Я могу вытащить нас из этой комнаты, — сказал я, и знал, что это правда. — Не знаю, как, но могу. А потом… Г'Кар, во времена Оккупации воины нарнского сопротивления часто манипулировали с бортовыми компьютерами кораблей, чтобы убедить центаврианские экипажи в том, что двигатели неисправны, и таким образом вынуждали их покинуть судно, чтобы потом можно было его захватить. Вам когда-нибудь приходилось делать такое?

— Пару раз, — ответил он, а потом до него дошло. — Это может сработать, но мне надо попасть на мостик. Не знаю, есть ли другие уязвимые точки у земных кораблей.

Из-за бедра Г'Кара появилось лицо Деленн.

— Я не совсем уверена, какого класса этот корабль, но земляне строят их по определенной схеме. Я могла бы провести вас на мостик, но нам придется пробиваться туда с боем.

— Лучше драться, чем сидеть здесь в ожидании казни, — сказал Г'Кар.

— Отлично, — произнес я. Я чувствовал себя безрассудным и сумасшедшим, таким я не был со времен своей молодости, когда был уверен, что ничто во вселенной не может мне причинить вреда. — Тогда кому-то из вас придется расстегнуть нижние пуговицы моего мундира и рубашки.

Г'Кар закатил глаза.

— И, полагаю, что этот «кто-то» буду я.

— Ну, раз уж вы здесь…

— Это самый недостойный план побега на свете, и мне стыдно, что я принимаю в этом участие, — сказал он, а потом принялся расстегивать пуговицы.

И чуть не раздавил меня в процессе.

— Ай! — выдохнул я, пока еще мог дышать. — Осторожнее!

— Да прекратите же вертеться!

Я не пнул его только потому, что мне мешала Деленн. Каким-то образом он умудрился расстегнуть мою рубашку, не нанеся мне непоправимых повреждений. Один Создатель ведает, как.

Он уже расстегнул три пуговицы, когда открылась дверь. К счастью для нас, люди любят из всего делать выводы, и представьте, что они подумали, увидев нас в таком положении? Ну, скажу только, что, судя по выражениям их лиц, эти выводы были ошибочными.

— Господи Иисусе, — сказал один из них, — растащите их. Вот животные!

Г'Кар посмотрел на меня, а я — на него. Он хотел убедиться, готов ли я к тому, чтобы вытащить нас из этого помещения. Возможно, я не герой, мистер Гарибальди, но выживать я умею.

Нас схватили и поставили в ряд на колени. Когда они тащили меня, я расположил свои брахиарти так, что бы два из них оказались у отверстия моей рубашки, и на одном все еще было надето кольцо. Земляне были вооружены PPG, у некоторых были ножи. Один такой нож свисал с пояса мужчины, который тащил меня. Когда он отошел на свое место позади меня, я запомнил местоположение его ножа.

Я почувствовал, как к моему затылку прижалось дуло PPG. Камера бы сняла, как выстрел из него размажет мои мозги по полу. И эти люди еще называют нас животными!

Я услышал женский голос где-то над моим плечом, который произнес:

— Оружие наизготовку!

Мужчина, который похитил нас, шагнул вперед перед нами. Я поймал взгляд Деленн и беззвучно, одними губами, произнес: «Отвлечение». Она посмотрела на человека, который начал свою речь перед камерой. Помню ли я, что он говорил? Нет. Как я уже говорил вам раньше, он был посредственным. Он был скучен. Так что совершенно неважно, что он говорил. Слова срывались с его уст, и забывались почти сразу. Деленн говорила, что они пытались привлечь к себе внимание, но единственное, что я помню о них, это то, что они пытались нас убить. Я не считал их людьми. И их мотивы ничего не значили для меня. Они были просто оружием с органическим приложением к нему.

Человек как раз произнес:

— Мы вернем нашему миру власть. Восстановим наше достоинство. Мы…

И тут Деленн засмеялась.

Мужчина что-то изумленно забормотал, как будто хотел, чтобы вся вселенная в это время относилась к нему серьезно, а мы все испортили. Идиот. Вселенная никого не воспринимает всерьез.

Г'Кар тут же присоединился к Деленн, и все еще хихикал, когда сказал:

— Ш-ш-ш! Он же пытается сделать важное заявление!

Это было что-то поразительное — хохотать им в лицо, мистер Гарибальди. Лучшее из всего, что я испытывал прежде. Я не мог их видеть, но чувствовал, что они теряют контроль над ситуацией. У них было оружие, но у нас были мозги. И это делало нас свободными, даже несмотря на то, что они нас связали.

— О, да, — сказал я, — это очень серьезно.

И мы захохотали так сильно, что нам трудно было говорить какое-то время. А потом я продолжил:

— Простите, простите! Мы что, испортили ваш звездный час? Обещаю, если вы превратите ваш монолог в арию, я буду слушать вас очень внимательно.

Если бы Г'Кар мог аплодировать, он бы так и поступил.

— Отличное предложение, Моллари! Я тоже голосую за музыкальный номер!

Деленн посмотрела на человека, который выглядел как воплощенная смерть всего мгновение назад, а теперь был просто жалок.

— Прошу прощения, — сказала она, и, похоже, говорила искренне, — Вы ждали всю свою жизнь, чтобы привлечь всеобщее внимание и всех запугать. Но страха не будет. Это только доказывает, что все было впустую, все пройдет и будет забыто. Но надежда останется.

— Тогда посмотрим, забудут ли они, как ты будешь выглядеть без лица, — сказал мужчина, и его спокойствие улетучилось. — Посмотрим, как другие будут смеяться, когда ты сдохнешь!

Тут наступил мой черед. Если бы я бездействовал, Деленн бы погибла, и мы бы погибли вскоре после нее. Я вытащил кольцо из-под рубашки и почувствовал всю энергию, которая находилась в этом помещении, все ее перемещения. И я говорю это не метафорически. Каким-то образом я чувствовал, как частицы перемещаются в воздухе. Я мог чувствовать волны энергии в кабеле камеры, и в каждом PPG. Все эти частицы были для меня как маячки.

Человек закричал. Он же был фанатиком. Не думаю, что он особо разбирался в центаврианской физиологии. Возможно, он даже не понял, что именно видит. Он поднял пистолет, и я толкнул. Кольцо вспыхнуло. Я услышал, как позади меня взорвалось около полудюжины PPG, а потом заискрил силовой кабель. Я едва мог что-либо видеть. Кольцо сгорело дотла, и да, это было больно именно настолько, насколько вы подумали. PPG, прижатое к моей голове, тоже взорвалось, но большая часть заряда прошла мимо.

Меня отбросило вперед. По шее чиркнули осколки. Я обернулся и увидел, что человек, пытавшийся убить меня, лежит на полу с оторванной рукой. Я воспользовался другим брахиарти для того, чтобы вытащить нож с его пояса и вонзить в него, прежде чем он мог еще что-либо сделать. Он умер, пока я пытался перерезать свои путы.

Большинство людей не могли на нас напасть, потому что лежали без сознания или потеряли конечности. Но некоторые получили только ожоги. Я подошел к человеку, который говорил речь, и он не успел дотянуться до своего ножа, как я вонзил клинок ему в сердце. Он умер также бесславно, как и жил.

— Моллари! — услышал я и обернулся, увидев Г'Кара, который ударил одного из людей головой в живот, все еще стоя на коленях. Землянин согнулся пополам, и Г'Кар боднул его снова, сломав ему нос. Деленн уже была на ногах, еще более грациозная, чем когда-либо, и ей не нужно было пользоваться руками, чтобы справиться с человеком, бросившимся на нее.

Я перерезал ее путы на ходу, и она оглушила человека ударом ребра ладони.

Осталось совсем мало людей, и один из них ринулся на меня с ножом. Не знаю, кто его учил так драться, но техника его была весьма плачевной. Я уже не тот, что в юности, но этот парень умер мгновенно.

Потом я перерезал веревки у Г'Кара, и он тут же взмахнул рукой, чтобы ударить человека, который попытался подкрасться ко мне со спины. Я обернулся и вонзил нож ему в горло.

И, как только его тело рухнуло на пол, в помещении воцарилась тишина. Мы знали, что должны действовать быстро, потому что другие люди на корабле должны были следить за нашей казнью и наверняка уже были на пути сюда, чтобы нас остановить. Я надеялся, что они не ожидают от нас такого безумия — ринуться прямо к ним на мостик — и сейчас бегут к докам, оставив пресловутый мостик на произвол судьбы.

Дверь закоротило, она то открывалась, то закрывалась. Мы выбежали наружу, и я спрятал брахиарти под рубашкой. Они пострадали больше, чем я предполагал, поэтому мне пришлось схватиться за грудь на несколько секунд, пока боль не утихла.

Деленн спросила на бегу:

— Вы не ранены? Я видела, что кольцо раскалилось добела.

— Не откажусь от посещения медлаба, когда вернемся на «Вавилон 5», но думаю, что жить буду, — ответил я.

Она пошла вперед, указывая путь, а мы с Г'Каром последовали за ней. На мостике должно было быть еще больше народу, и они могли быть вооружены работающими PPG. Ворлонского кольца больше не было, и из нас всех только у меня был нож. Мне хотелось столкнуться с отставшими землянами, только бы добыть PPG до того, как мы окажемся на мостике и вступим в неизбежный бой.

— Полагаю, что у вас нет идей, как очистить мостик? — спросил Г'Кар. — Потому что они, скорее всего, вооружены, а ворлонского кольца больше нет.

Деленн улыбнулась, и мне бы не хотелось, чтобы эта улыбка была адресована мне.

— Вы же видели эти открытые панели в коридорах? Думаю, небольшая перенастройка питания вне мостика будет нам на руку.

Она хитрая женщина, эта Деленн, и более жестокая, чем вам может показаться. Я знал, что нас ждет опасность не меньшая, чем та, которой мы только что избежали, но уже не боялся. Деленн была права, вы знаете. Страх — это такая штука, которую можно преодолеть. Мы уже избежали одной смерти, мистер Гарибальди. И даже если нам грозило встретиться с ней снова, разве могло нас хоть что-то остановить?

Из допроса На'Тот, проведённого начальником службы безопасности Майклом Гарибальди.

Наши приготовления к спасательной операции были относительно неинтересными, и я уверена, что Вир и Ленньер много часов рассказывали вам о подробностях. Мы достали корабль, и после довольно занимательной беседы доктор Франклин дал Ленньеру вещество, которое, если распылить его в воздухе, должно было вырубить всех землян на корабле, но не повлиять на нас. Хитрая субстанция. Надо выяснить, захочет ли он поделиться химической формулой.

Но, если честно, кроме мисс Винтерс, которая открыла для меня новые способы применения воска, ничего особо интересного не произошло до тех пор, пока мы не попали на земной корабль. Мы проскользнули на борт без проблем. Ваша капитан-лейтенант Иванова все предусмотрела, и двери дока были открыты. Мы проскочили через зону перехода так быстро, что она вполне могла все правдоподобно отрицать. Я постараюсь вернуть этот долг.

Как только мы очутились на корабле, Ленньер показал себя очень способным пилотом. Интересно, если учесть его прошлое. Что за увлекательная религия у минбарцев, если они обучают своих послушников управлению космическими кораблями.

К несчастью, из-за того, что Ленньер сидел за штурвалом, мне пришлось следить за тем, чтобы Котто не испортил свою маскировку. Если вы думаете, что Котто неловкий центаврианин, то вам надо увидеть его в роли землянина. Он был одет в один из тех черных костюмов, которые вы конфисковали при первых нападениях Земной гвардии на станции, а его волосы были зачесаны назад, ниспадая на шею. Лишенные того, что заставляло их стоять дыбом, они стали немного виться на кончиках. Его брови были приглажены с помощью вышеупомянутого воска, и это, полагаю, надолго мне запомнится, а его кожа была старательно выкрашена в тот же самый цвет, что у мисс Винтерс. И все-таки из него получился самый унылый и скучный землянин, какого только можно вообразить. Как раз такой обыватель и мог бы провести нас на корабль Земной гвардии.

Конечно, предполагалось, что он сможет притворяться дольше, чем двадцать секунд.

— Все, что мне надо сказать, это: «У меня есть пленники?» — спросил он у меня уже в пятый раз. — Но это выглядит слишком просто.

— Тебе надо произнести это убедительно, — ответила я.

— И как именно я должен это произнести?

— Ну, как будто ты скучаешь. Не как неожиданность. Не наигранно.

— Хорошо, — ответил он.

Мне было трудно в это поверить. У Котто есть некоторые качества, которые я могу признать полезными, и еще одно или два, которые можно счесть восхитительными. Но способность лгать убедительно к ним не относилась.

— Я смогу это сделать, — сказал он и улыбнулся. Его острые зубы тут же проступили сквозь грим.

— И тебе не стоит улыбаться, — сказала я.

— Ох! — он прикрыл рот рукой. — Вы думаете, они заметят?

— Да, заметят.

Мы сели, и некоторое время смотрели на затылок Ленньера. Я задумалась на мгновение, что эти борозды на его гребне, наверное, станут более глубокими с возрастом. Гребень Деленн выглядел почти гладким, а у него он больше походил на кору дерева — покрытый выростами, но все же изящный.

— Вы не верите, что это сработает, — произнес Котто, слишком тихо, чтобы Ленньер нас услышал. Я посмотрела на него, и его лицо показалось мне более старым в этом тусклом свете.

— Ты имеешь в виду, что наш план спасения, созданный спонтанно, зависит от твоей способности обмануть закоренелых преступников, которые знают о ненадежности своего положения? Не думаю, что у нас много шансов.

— Но мы все равно должны попытаться, На'Тот, — сказал он.

— Не уверена, что твой оптимизм способен изменить вселенную так, как тебе хочется, — ответила я.

Это было то, чего ему не хватало: не просто умения лгать, но достаточного опыта, чтобы притвориться тем, кем он не являлся. Притвориться, что ты тот, кому нечего терять. Нарны знают, каково это. Я выросла, зная, что мы ходим по лезвию ножа, и что падение в любую из сторон приведет нас всех к гибели. Я не застала центаврианскую оккупацию, нет, но каждый день моего детства прошел в созерцании ее последствий. Наши старики еле волочили ноги, испуганно вздрагивали, всегда подозрительные, вечно измученные. Мой собственный дед…

Нет, мистер Гарибальди, нет такого нарна, который бы не понимал, что, когда все потеряно, остается только гордость, и вот почему мы так цепляемся за нее. Вир Котто никогда не испытывал такого опустошения. Его руки слишком нежны.

Я смогла бы одурачить такую организацию. Такая философия есть не только на Земле. Организации, похожие на Земную гвардию, есть у каждой расы, вышедшей в открытый космос. Да, я бы смогла притвориться такой, как они. И могла бы провести нас с легкостью. Но все наши надежды были возложены не на меня, а на Котто. Так что вы не должны винить меня за то, что я сомневалась в нашем успехе.

— Может быть, я не смогу изменить вселенную, — сказал Котто, — Но на кону жизнь Лондо. Не сомневайтесь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти его.

— Ты обладаешь странной отвагой, — сказала я.

— Все так говорят, — ответил он. — Но, понимаете, это не отвага. Я не особо храбрый. Просто иногда я не успеваю спрятаться.

— Сканнеры что-то засекли, — произнес Ленньер. И я поспешила к нему, чтобы проверить показания сенсоров. — Земной корабль.

Это был большой земной корабль, такой угловатый, каким я и ожидала его увидеть, учитывая предпочтения землян в дизайне.

— Вроде бы похож на тот, с инфокристалла, — сказал Котто, заглядывая через мое плечо. — А что он делает?

— Вращается, — ответила я. — Старые корабли могут обрести гравитацию, только вращаясь на месте с определённой скоростью.

— А это не затруднит стыковку с ним? — спросил Вир.

— Я справлюсь, — ответил Ленньер. — Передаю наш код.

Мы стали ждать ответа.

— Может быть, мне надо сесть за штурвал? — спросил Котто. — Ну, на случай если они попытаются установить с нами прямую связь?

— Просто подождем и увидим, что будет, — сказала я.

— Коды доступа для стыковки получены! — сказал Ленньер. Он поднял на нас глаза и слабо улыбнулся. — Мы прошли.

— Я бы еще так не сказал, — ответил Вир.

Ленньер подвел нас к открытому стыковочному шлюзу. Когда мы подлетели ближе, я разглядела корабль, который уже стоял в доке.

— Это должно быть транспортник, который доставил послов, — сказала я. — Это должен быть он.

— Выпускаю опорные стойки, — сказал Ленньер. — Готово.

Мы услышали звук посадки корабля.

— Мы внутри.

Я вынула PPG из-за пояса и сунула в нежные руки Котто.

— Говоришь, что можешь это сделать? Тогда действуй, потому что, если ты не сможешь провести нас на этот корабль, клянусь, я тебя убью.

— Ох.

— Всегда рада тебя ободрить, — сказала я.

Он навел на меня PPG, и его рука дрожала, а палец не лежал на курке.

— Пошли, — сказал он.

— Держи его так, как положено, — сказала я. Его палец потянулся к курку, но рука задрожала еще до того, как он к нему прикоснулся.

Он отступил и сказал.

— Всё будет нормально.

Мы были обречены.

Ленньер поднялся на ноги, и Вир набросил на наши запястья наручники. Это выглядело достаточно убедительно для беглого осмотра, но, если бы мы подверглись более тщательной проверке, сомневаюсь, что именно наручники вызвали бы сомнения у землян.

Котто встал за нами, и мы пошли к шлюзу. Он открылся, и нас встретили вооруженные до зубов люди, но их было меньше, чем я ожидала, учитывая наше неожиданное появление. Я зарычала на них.

— Не стреляйте! — сказал Котто. Он зажал рот рукой, а потом попытался не так сильно шевелить губами. — Я привез пленников.

— Каких еще пленников? — спросил один из землян. Лидер группы. Его голос почему-то дрожал. Он был опасен. И он был моей целью.

— Это помощники послов, которых мы похитили, — ответил Котто. Я напряглась, когда он шагнул вперед, на всеобщее обозрение. Я разглядывала землян, но никто из них не подал виду, что не поверил, что он человек. Верили или нет тому, что он им сказал, это совсем другое дело.

— Мне приказали привезти их сюда в качестве… ободрения.

Он явно пытался выговаривать слова так, как я их произносила.

— Ободрение для чего? — спросил землянин. Они опустили оружие. Но мне нужно было подобраться чуть ближе для того чтобы убить его наверняка. — Эти инопланетные ублюдки в любом случае подохли или подохнут в ближайшие несколько минут.

Я думала, что Котто впадет в панику, но он просто пожал плечами и ответил:

— Не знаю, о чем вы говорите. Я просто выполнял приказ.

— Ну, тогда твой приказ дерьмо, дружище. Жаль, что тебе пришлось тащиться сюда зря, но все, что ты теперь можешь сделать, это убить их. У нас есть дела поважнее, чем возиться с ними.

Котто направил на меня PPG. Он то клал палец на курок, то убирал его с него. Он держал пистолет крепко, но глаза его умоляюще посмотрели на меня. Я поймала взгляд Ленньера, и он кивнул.

И мы бросились в атаку. Наручники были металлическими и неплохо помогли нам оглушить охранников. Я ударила главаря в лицо, выбив оружие из его рук. Он упал, когда я выстрелила в него, как упали и трое с рядом с ним. Один из них пролетел мимо меня, и, обернувшись, я увидела Ленньера, точнее его размытый в движении силуэт. Вы, возможно, не поверите, зная, как он выглядит, но я всегда подозревала, что он опаснее, чем кажется. Но даже я не представляла, насколько.

Ленньер развернулся, достав одного человека ногой, а другого — тыльной стороной ладони. Пока один землянин схватился за свое лицо, Ленньер перепрыгнул через него и ринулся на другого, весь в ореоле развевающейся одежды и мелькающих кулаков. Его лицо выражало жесткую контролируемую ярость, которую он направлял лучше, чем тогда, когда ударил Котто. Он все это время готовился к этой драке, и теперь, когда, наконец, дорвался до нее, выглядел таким же возбужденным, как и я.

Земляне подобрались слишком близко, и мне пришлось драться врукопашную. Я уже сбила с ног двоих, когда получила выстрел в плечо. Я рухнула на пол и подняла глаза, увидев человека, стоявшего надо мной с пистолетом, направленным мне в голову.

— Проклятое животное! — сказал он.

Прогремел выстрел, но стрелял не он. Человек отлетел к стене, его плечо тоже окрасилось кровью. Я воспользовалась возможностью и прыгнула на него, сломав ему шею. Потом развернулась и увидела Котто, который стоял с поднятым пистолетом там, где и находился всё время, пока мы дрались. Отвернувшись, он отбежал в угол, и его вырвало.

Ленньер уложил трех последних человек, ноги его так и мелькали в воздухе, и последний удар отбросил одного из людей в мою сторону достаточно близко для того, чтобы я смогла сбить его с ног и ударить кулаком в лицо. Я восстанавливала дыхание, пока Ленньер склонился над Котто, которого все еще трясло из-за единственного выстрела в человека, которого он даже не убил, а ранил.

— Все кончено, — сказал ему Ленньер. — Вы хорошо держались.

Котто промолчал.

— Идем, — сказала я. — Похоже, у нас мало времени.

Я распахнула дверь, ведущую в центральный коридор, и, как только это сделала, раздался сигнал тревоги.

— Что это? — вскрикнул Котто.

Я понятия не имела, что это, поэтому не стала обращать внимания и просто побежала. Они последовали за мной. Капитан-лейтенант Иванова дала нам общий план таких кораблей, так что я знала, где находился мостик. Оттуда мы могли бы получить доступ к центральному компьютеру и выяснить, где находятся наши послы.

Как только мы свернули за угол, то налетели на большую группу землян. Они были еще более потрясены, чем мы. Я подняла пистолет, и они сгрудились в кучу. Мне удалось сбить с ног одного из них, а потом они пробежали мимо нас и бросились в сторону посадочной палубы. Ленньер застыл в оборонительной стойке, озадаченно глядя на них. Котто вцепился в пистолет, зажмурив глаза.

— Котто, — сказала я. — Они ушли.

Он открыл глаза и огляделся вокруг.

— Куда они пошли? — спросил он.

— Я не…

И тут мы все услышали скрежет открывающегося шлюза. И повернулись на звук.

— Они что, украли корабль, который мы украли? — спросил Вир.

Мы услышали рев двигателей еще одного корабля, кажется, это был транспортник, который доставил сюда послов. Потом более мягкий звук. Я только слышала о таких вещах, но если нарнские корабли были похожи на земные, это означало, что спасательные шлюпки тоже только что взлетели. Очень похоже на то.

— Что-то не так? — спросил Ленньер.

— Не думаю, что массовая эвакуация означает, что все в порядке, — ответила я.

— А что, если корабль вот-вот взорвется? — спросил Вир.

— Тогда нам нужно добраться до компьютера и выяснить, что тут творится, — сказала я. — И если он собирается взорваться, то нам останется только молиться, потому что я сомневаюсь, что они были достаточно вежливы, чтобы оставить нам средства для спасения.

Я посмотрела на них. Ленньер теперь выглядел спокойным, видимо, выместив свой гнев на полудюжине несчастных землян. Котто вспотел в своей земной форме, краска, которую наложила мисс Винтерс, начала стекать полосами, обнажая более бледную кожу. Но даже он держался, готовый сделать то, что нужно.

Ну, до тех пор, пока то, что нам нужно сделать, не включало насилие. Полагаю, он физически не способен нанести серьезный вред хоть кому-то. Не тот парень, которому я бы доверила прикрывать мою спину, но было слишком поздно искать еще кого-то.

Мы снова побежали, зная, что время выходит. Если поведение землян дало нам верную подсказку, то мы, возможно, уже опоздали, и обнаружили бы лишь тела наших послов. Ленньер очевидно думал о том же самом, и выглядел все более обеспокоенным по мере того, как мы приближались к мостику. Котто едва поспевал за нами, его изнеженное тело не было готово для таких испытаний, но он не замедлял бег и не жаловался. Могу лишь предположить, что железы, которые у центавриан выделяют адреналин, такие же чрезмерно развитые, как и их чувство стиля. Я не видела в нем той тени отчаяния, которая уже появилась на лице Ленньера, но и слишком оптимистичным он не выглядел.

Я подумала, что мне нечего терять, кроме гордости. Подумала о наиболее раздражающих привычках Г'Кара: его склонности ныть, как младенец, его обширных связях с представителями других рас и его одержимости этим пьяницей центаврианином. Подумала о том, что он лежит мертвый среди человеческих тел. Если он погиб, сражаясь, это будет не так ужасно. Но если он умер, стоя на коленях…

Думать об этом было невыносимо.

Когда мы остановились, чтобы отдышаться, и я сверилась с планшетом, на котором был план корабля, именно Ленньер озвучил наши страхи.

— Что, если она уже мертва? — прошептал он. — И что толку от моих действий, если я ее потеряю?

— Они не мертвы, — ответил Котто, но даже он явно сомневался в этом.

Было величайшей глупостью посвящать себя такой неясной цели, но свобода так же туманна, как месть, а у нарнов со свободой долгая история.

— Если они мертвы, — сказала я, — если нам удастся починить этот корабль и пережить этот день, то клянусь, я помогу вам отыскать все убежища Земной гвардии, и вместе мы их уничтожим. Я объявлю шон’кар, клятву крови. Тебе повезло, минбарец. Я приносила всего несколько таких клятв за свою жизнь, и ни разу не мстила за того, кто не был бы нарном.

Он взял меня за руку. И спустя мгновение Котто положил свою руку поверх наших.

— Но они все-таки не мертвы, — сказал он. — Так что нам это не понадобится.

И мы двинулись дальше, по направлению к мостику. Каждый момент был наполнен мыслью о том, сколько всего может пойти не так, и о том, как именно мы погибнем во время этой глупой попытки. Наконец, мы добрались до мостика. Дверь была закрыта и обуглена по краям.

— Похоже, здесь был бой, — сказала я, и указала на след на двери, который мог остаться только от выстрела из PPG. — Если это сделали не земляне, решившие устроить мятеж, то это дело рук наших послов.

— Обычно команда, работающая на мостике корабля такого типа, состоит из пятнадцати человек, — сказал Ленньер.

— Они не мертвы, — сказал Котто.

Я отрешилась от страха и прочих эмоций. Они понадобятся, когда придет время для горя.

— Есть единственный способ убедиться в этом, — сказала я и нажала на панель.

Дверь скользнула в сторону. Я влетела внутрь с пистолетом наготове. Ленньер шел рядом со мной, безоружный, но от этого не менее опасный. Котто следовал чуть позади нас, но держал оружие наготове.

Нас встретили три пистолета, направленные нам в лицо, и каждый из них сжимал в руках посол.

Ленньер ахнул, а Котто выронил свое оружие, отодвинул дуло пистолета, направленное на него, в сторону и схватил посла Моллари за руки.

— Лондо! — воскликнул он.

И эти его действия всех привели в движение. Ленньер начал кланяться Деленн, которая с улыбкой поклонилась ему в ответ.

Г'Кар и я посмотрели друг на друга.

— Я думала, что вас убили, — сказала я.

— Не совсем, — ответил он. — А ты, кажется, ранена.

— Пришлось подраться с несколькими землянами. Ничего особенного.

— Вир, во имя всех богов, что ты с собой сделал? — заорал посол Моллари.

— Нам был нужен землянин, — сказал он, — и я был единственным, кто мог за него сойти. Мисс Винтерс помогла мне принять этот облик.

— А что случилось с твоими волосами?

— Я не постриг их. Она просто намазала их чем-то и причесала. Это можно исправить.

— А кожа?

— Просто краска.

Он промокнул свое лицо тыльной стороной ладони. Появилась еще одна полоса.

— Смывающаяся краска, — добавил он.

— Великий Создатель, а что случилось с твоими бровями?

Вир поморщился.

— Воск.

Посол Моллари обладал большой способностью корчить рожи, и выражение ужаса на его лице было таким же приятным, как я и представляла.

Центаврианское воссоединение также включало в себя то, что посол Моллари схватил Котто за подбородок и принялся рассматривать повреждения, продолжая причитать над его волосами и одеждой, и предлагать варианты, как доставить его на станцию так, чтобы никто не увидел его в таком виде. Несмотря на нытье и жалобы, они оба улыбались и хлопали друг друга по плечам. Центавриане так любят все эти прикосновения.

Минбарцы же были гораздо сдержаннее.

— Мы думали, что вы мертвы, — сказал Ленньер.

— Мы были на грани смерти, но вера и надежда победили. Не волнуйся, Ленньер. Я с тобой.

— Я должен был вас защитить.

— Ты не можешь знать, что у других на уме. И не можешь постоянно быть готовым ко всему. Я в порядке.

— Более чем в порядке! — отозвался Моллари. — Вы бы видели, как она распоряжалась на мостике, с винтовкой в руках и двумя пистолетами, заткнутыми за пояс. Даже я ее испугался.

— А земляне? — спросила я.

Г'Кар ухмыльнулся.

— Трусы, — сказал он и посмотрел на других послов. — Достаточно было только устроить перебой в их двигателях, как большая их часть тут же бросилась спасаться. Один или два фанатика, вероятно, еще остались, но мы справимся с ними, если они вдруг нагрянут в гости.

Ленньер вынул канистру с веществом из-под своей мантии.

— Доктор Франклин дал нам это. Оно должно обезвредить всех землян на этом корабле, но не повлияет на нас. Разве что появится неприятный запах.

— Очень хорошо, Ленньер! — сказала Деленн и отнесла канистру к контрольной панели жизнеобеспечения. Несчастный минбарский дурачок буквально просиял от ее похвалы. Не могу даже представить, чтобы посол Г'Кар мог вызвать во мне такое благоговение.

— А теперь, — сказал он, — у нас есть очень большой и хорошо вооруженный земной корабль, который в полном нашем распоряжении. И мне бы хотелось вернуться на станцию до того, как наш родной мир решит превратить все это в дипломатический инцидент.

Вот так мы стали временной командой «Мыса Горн», который был в процессе переименован в «Массивную груду металлолома». Я думала, что такой эпитет был идеей посла Моллари, или возможно, Г'Кара, если он посчитал это умной задумкой. Но когда я спросила об этом, Деленн улыбнулась мне и чуть склонила голову.

Минбарец с чувством юмора. Чудеса.

Я занялась оружием, Г'Кар работал над исправлением неполадок в системе, которые возникли из-за их вмешательства. Котто отправился на поиски еды, и Ленньер пошел с ним, на случай если еще кто из землян остался на борту. Деленн, после того, как газ был запущен в вентиляцию, села в капитанское кресло, а посол Моллари взялся за штурвал.

— Всем лучше пристегнуться, — сказал Г'Кар. — Как только вращение прекратится, все, что не пристегнуто, взлетит.

Я как раз обеспечила себе доступ к управлению орудиями, когда Деленн произнесла:

— Отвези нас домой.

Заключение от начальника службы безопасности Майкла Гарибальди.

Вот и все. Все, что я смог собрать касательно «дипломатического инцидента», как это назвали в земном правительстве. Я все еще ни черта не понимаю, что из себя представляло то кольцо, которое Кош дал Лондо, а Лондо клянется, что все знания, которые он получил от него, исчезли. Как обычно. Просто еще одна загадка вселенной, не иначе. Пора бы мне уже к ним привыкнуть.

Франклин залечил все их раны — выстрел в плечо, который получила На'Тот, был худшей — и все они будут как новенькие через пару недель. Даже брови Вира. Чем больше я об этом думаю, тем более невероятным кажется их спасение. Шестеро против целого корабля, и они смогли улизнуть, благоухая как розы. Каковы шансы?

Но, прежде чем кто-либо подумает, что ситуация просто слишком удивительная, чтобы выразить ее словами, что межзвездные отношения на «Вавилоне 5» были пересмотрены, позвольте мне умерить ваш оптимизм. Деленн вернулась обратно к своей загадочности, На'Тот снова держится отчужденно, Кош хандрит в своей каюте, а мои ребята уже успели разок разнять Г'Кара и Лондо, чья ссора чуть не переросла в драку в Зокало. Единственное, что теперь изменилось, насколько я знаю, это то, что Вир и Ленньер были замечены выпивающими вместе. Но это не тот сорт перемен, который бы потряс галактику.

Что тут ещё сказать? Наверное, можно добавить мою версию случившегося, или, по крайней мере, то немногое, что мне удалось увидеть. Я вернулся на станцию после нескольких дней погони за контрабандистами, и все вокруг рвали на себе волосы. Один из приехавших дипломатов только что был доставлен на военный корабль, который должен был отвезти его для расследования на Землю, а те дипломаты, что остались, были готовы разнести ворота шлюзов, чтобы убраться со станции до того, как она взорвётся к чертям собачьим.

Ну, поскольку это было для меня новостью, я задал вполне логичный вопрос:

— С чего бы ей взрываться к чертям собачьим?

Синклер ввел меня в курс всей печальной ситуации. Включая то, что мои парни настолько ступили, что трех членов Консультативного совета не только атаковали, но и вывезли со станции до того, как кто-то сообразил, что что-то не так. Клянусь, я просто был вне себя. Мои парни не могли такого допустить! Я всем им устроил разнос и внес кое-какие изменения в распорядок, чтобы в кабинете службы безопасности всегда кто-нибудь дежурил. Я еще перепроверю записи, чтобы выяснить, как такое могло случиться, проверю журнал дежурств и найду того, кто ответит за то, что никого не было в кабинете, пока остальные пытались навести порядок в Зокало. Я не успокоюсь, пока не разберусь с этим.

Но прежде чем все это случилось, оставался еще вопрос о нашей неминуемой смерти. Кто-то из земного правительства передал новости минбарцам, нарнам и центаврианам. Минбарцы и нарны прислали корабли для «расследования похищения их представителей и их возможной смерти». И, насколько я знаю, Центавр прислал письмо, написанное в резких выражениях. Иванова уверена, что оно стандартное, куда просто вписали адрес.

Так что я был в рубке, пытаясь понять, что за безумие тут случилось, пока меня не было. В тот момент, когда уже всё закончилось, я не мог придумать ничего лучшего, кроме как попытаться разузнать детали от нарнов и минбарцев. Черт, вдруг мне бы даже удалось убедить их не взрывать нас в клочья?

Но прежде чем я отправился это выяснять, открылась зона перехода. Иванова сразу активировала защитную сетку, но что могла сделать наша станция против минбарского или нарнского флота? Мы не продержались бы долго, даже врубив против них всю нашу защиту.

Мы все приготовились нагнуться и поцеловать наши задницы на прощанье, но из ворот появился не минбарский, не нарнский и даже не проклятый ворлонский крейсер, а большой старый земной корабль, который стал вызывать нас.

Я было решил, что это Земля послала свой самый ржавый и древний крейсер в качестве жеста «солидарности», но когда Иванова ответила на вызов, мы все услышали голос, который чертовски походил на голос Деленн. И она сказала:

— Это корабль «Массивная груда металлолома». Запрашиваем шаттл для прибытия на «Вавилон 5». У нас, кажется, не осталось ни одного собственного транспортного средства.

Я не смог бы удивиться больше, даже если бы сам Кош выскочил и начал танцевать кан-кан. Тут мы установили визуальный контакт, и узрели всех послов и их помощников, и клянусь, они выглядели так, как будто насмотрелись пиратских фильмов. Было ясно, что на корабле нет гравитации, но это не помешало Деленн возвышаться на капитанском кресле подобно кошке, нашедшей сливки, или, в данном конкретном случае, PPG, которое висело у нее на поясе, а то, что осталось от ее мантии, парило вокруг нее. Другие все были пристегнуты на своих местах на мостике, покрытые порезами и синяками — или, в случае с На'Тот, с огнестрельным ранением, перевязанным черной рубашкой, — все были вооружены до зубов и выглядели крайне потрепанными.

— Не стойте столбом, командор! — закричал Лондо из-за штурвала, половина его гребня все еще стояла торчком, а другая болталась туда-сюда, когда он шевелился. — У нас было то еще путешествие, и мне бы хотелось как можно скорее попасть в свою каюту!

Вир забеспокоился.

— А как насчет…

Но Г'Кар уже перебил его:

— И мне бы хотелось, чтобы мою атташе посмотрел врач. Она действовала весьма героически, хоть и немного безрассудно, спасая мою жизнь.

— Но что случилось? — спросила Иванова.

— Как вам удалось захватить целый корабль? — хотел знать Синклер.

А я? Я был слишком занят, чтобы не расхохотаться, глядя на самую растрепанную банду «героев» по эту сторону Млечного пути, и подумывал, как бы мне сфотографировать их на память.

Все хорошо, что хорошо кончается, раз уж на то пошло. Всё лучше, чем взорваться.

Ах да, есть одна просьба. В следующий раз, когда мне понадобится погнаться за наркодилерами, воздержитесь от чрезвычайных ситуаций до моего возвращения. Ну, может, тем, кого похитят, придется провести пару дней в ожидании смерти, но… вся эта бумажная волокита отняла у меня неделю! Такое вот пожелание.