Dudley's Memories (джен)

— Папочка? — хлопнула дверь, и высокий, чуть дрожащий девчачий голос разнесся по коридору.

— В гостиной, — отозвался Дадли, вставая, чтобы встретить девочку на полпути.

— Я взорвала ещё один! — девочка залетела в комнату и бросилась в объятия Дадли. — Я не знаю, что случилось! — в порыве расстроенных чувств она, похоже, даже не заметила, что в комнате были другие взрослые. — Он… он просто… — её слова потонули в потоке слез.

Дадли прижал ребенка к себе.

— Ну, ничего страшного, любимая. Всё хорошо. Снова мобильный телефон?

У них не получалось толком разглядеть девочку, поскольку она прижалась лицом к груди отца. По сравнению с Дадли она была крошечной, её темные волосы были завязаны в конский хвост, а сама она была одета в синюю школьную форму.

— Точно так же, как в прошлый раз, — раздался сокрушенный мужской голос из коридора. — Она сказала, что беспокоилась из-за того, что я опаздываю. А когда попыталась позвонить мне, то эта штуковина задымилась. В этот раз она бросила её до того, как успела обжечься, — судя по звукам из коридора, кто-то там разбирал вещи. — Погоди секунду, я только отнесу ужин на кухню.

Дадли облегченно погладил девочку по волосам.

— Что ж, я рад, что с тобой всё в порядке, милая, — сказал он ей.

Постепенно узел, сжимавший Гарри изнутри, ослаб. Дадли утешал Элеанор так же, как Гарри бы делал это для Лили. Дадли не отшатнулся от девочки в ужасе, чего Гарри до сих пор опасался.

Джинни достала из кармана платок и протянула его Дадли, который принял его с благодарностью.

— Я правильно понимаю, что это Элеанор? — мягко спросила она.

Ребенок замер, наконец-то заметив присутствие волшебников.

Дадли ухмыльнулся.

— Да, это наша юная леди.

Элеанор медленно развернулась, принимая платок из рук отца.

— Здравствуйте, — сказала она очень тихо, не смотря им в глаза. Судя по тому, как Элеанор мяла платок в руках и не отрывала взгляд от пола, она явно была смущена тем, что они стали свидетелями её слез.

Дадли вздохнул.

— Это происходит постоянно. Каждый раз, когда она расстроена и пытается воспользоваться телефоном. Или ноутбуком… Хотя с обычными компьютерами дела почему-то обстоят не так плохо.

— Что происходит, мистер Дурсль? — спросила Минерва.

— Пожалуйста, профессор, — сказал Дадли, содрогнувшись, — мистером Дурслем был мой отец. Отвечая же на ваш вопрос, её телефоны постоянно взрываются. Особенно, если она пытается позвонить, когда чем-то расстроена. — На его лице отразилось внезапное осознание, и он поднял взгляд на волшебников: — Так поэтому вы используете сов, верно?

— Насколько я понимаю, более сложные магловские устройства плохо взаимодействуют с магией, — ответила Минерва.

— Хах, — покачал головой Дадли. — Филлип? — позвал он мужчину на кухне. — Тебе нужна помощь?

— Нет-нет… Мы скоро будем есть? Я могу расставить тарелки на столе. Нас будет только шестеро? — отозвался мужчина.

— В этом разговоре должны участвовать оба родителя, мистер… эм… Дадли, — мягко сказала Минерва. — Согласно моей информации, Элеанор живет с обоими родителями.

— Оба моих родителя здесь, — резко произнесла Элеанор, с вызовом посмотрев на них. Она взяла Дадли за руку: — Филлип Бартон мой папа, а этой мой папочка.

Гарри уставился на Дадли, когда до них наконец дошло. Он хорошо мог себе представить, как отреагировали на это Вернон и Петуния.

Дадли встретил их взгляды, сжав челюсть, явно опасаясь того, как воспримут его семью Гарри и люди его круга.

— Ох, прошу прощения, — гладко выкрутилась Минерва, — я должна была догадаться.

Она ободряюще улыбнулась Дадли и Элеанор. Дадли же в свою очередь чуть расслабился.

— Элеанор, это профессор МакГонагалл, твой дядя Гарри и твоя тётя Джинни, — сказал Дадли.

Девочка вытерла руку о юбку и вытянула её вперед. Джинни широко улыбнулась ей, пожимая её руку. Минерва протянула руку с должной строгостью, хотя по морщинкам вокруг её глаз Гарри видел, что её позабавила пылкость девочки.

— Здравствуй, Элеанор, — сказал Гарри, в свою очередь пожимая руку ребенка.

— Так это вы знаменитый Гарри Поттер? — спросил другой мужчина, только что вошедший в комнату. Он был ниже Дадли, и волосы у него были темными. Поверх его дорогой рубашки был наброшен фартук. — Я Филлип. Дадли много мне о вас рассказывал, — он протянул Гарри руку, дружелюбно улыбнувшись.

— Здравствуйте, — Гарри встал, чтобы пожать его руку. Он чувствовал себя немного ошеломленным.

— Это жена Гарри, Джинни, и профессор МакГонагалл, — подсказал Дадли. Он повернулся к Гарри. — Этой мой партнер и папа Элеанор, Филлип.

— Рада с вами познакомиться Филлип, — сказала Минерва. — Нам с вами о многом нужно поговорить.

— Что ж, ужин на столе, — радостно сообщил Филлип. — Я умираю с голоду, и мы сможем поговорить за едой, верно ведь?

— Как вы быстро, — удивилась Джинни.

Гарри вспомнил, что Джинни никогда не пробовала магловскую еду на вынос.

— Они принесли еду в коробках из ресторана, — объяснил он.

— О, это очень удобно, — заметила Минерва, когда они последовали за Филлипом на кухню. Филипп услышал их разговор и странно покосился на них, но не стал спрашивать, что они подразумевали.

— Я не знал наверняка, что вам нравится. А кое-кто не потрудился сказать мне, сколько человек останется у нас на ужин, так что я купил всего понемногу, — ухмыльнулся Филлип.

Стол был уставлен несколькими индийскими блюдами, большой тарелкой с рисом и стопкой лепешек. Как Гарри и говорил, в мусорном ведре виднелись фольга и коробки.

Когда Гарри рос, Петуния и Вернон не стали бы есть в своем доме подобную пищу, даже если бы им заплатили. В редких случаях Петуния готовила нечто, что она называла “карри”, состоявшее из остатков воскресного жаркое. В такие дни Гарри доставалось гораздо больше обычного, поскольку Вернон вечно жаловался, что от этой еды у него начиналось несварение, а остаток вечера он проводил разглагольствуя о “проклятых пакистанцах”.

Но в данный момент кухня явно принадлежала Филлипу.

— Садитесь, пока всё не остыло, — сказал он. — Это вегетарианское, — показал он на одно из блюд. — Это очень острая баранина, а это вот курица. Так, милая, подай-ка мне тарелки.

Элеанор достала их из шкафа и заняла свое место между Филлипом и Дадли.

Гарри странно было сидеть на этой кухне. Когда он был ребенком, ему редко доводилось сидеть вместе с Дурслями за ужином. Вернон обычно приказывал ему притвориться, что его не существует. Когда Гарри учился в начальной школе, Петуния считала, что на обеде в школе его кормили более чем достаточно, а на каникулах она обычно говорила ему сделать себе бутерброд и скрыться с её глаз.

На некоторое время повисло молчание, пока все накладывали себе еду.

— Итак, Гарри, вы приехали к нам из-за книги? — спросил Филлип. Уже во второй раз Гарри задавали вопрос о какой-то книге.

— Эм, нет… Вообще-то я не совсем понимаю, о какой книге идет речь, — ответил Гарри. — Нет, Минерва попросила нас прийти сюда, потому что… — Гарри не знал, как сообщить новость Филлипу. Он оглянулся на Минерву, которая ободряюще улыбнулась ему. — Потому что она хотела предложить Элеанор место в моей старой школе.

Филлип уставился на Гарри, затем перевел взгляд на Минерву и, наконец, посмотрел на Дадли. Мысленно вздрогнув, Гарри понял, что Дадли мог рассказать своему партнеру старую историю о том, что его кузен учился в “школе для малолетних преступников”.

— Ох, но это же замечательно! — с энтузиазмом улыбнулся Филлип. — Это ведь школа для одаренных, верно? Дадли! Ты не говорил мне, что подавал туда заявку! — он обнял Элеанор за плечи. — Я рад за тебя, дорогая, — сказал Филлип дочери. Элеанор испугано и немного недоуменно посмотрела на него.

Три волшебника обменялись взглядами, чуть расслабившись.

— Ах да, насчет этого, Филлип, — нервно начал Дадли. — Когда я говорил про одаренность, я не смог сказать тебе, о каком именно даре шла речь. Помнишь, я говорил, что Гарри был… — Дадли извиняющеся покосился на Гарри, — ...другим?

Филлип пожал плчеами.

— Ну да. Петуния много об этом разглагольствовала, — он повернулся к Гарри. — В конце она начала говорить немного странные вещи. У вас лишняя конечность есть или еще что-то в этом роде? Послушать Петунию, так у вас по меньшей мере должно быть три глаза, — он обернулся обратно к Дадли. — Ну, так и что это за большой секрет? Я так и не смог в этом разобраться.

— Хогвартс — это школа для волшебников, — сказала Минерва. — Ваша дочь — ведьма.

— Прошу прощения? — переспросил Филлип спустя мгновение.

— Ты же знаешь, что её мобильные телефоны постоянно взрываются? — спросил Дадли, улыбнувшись уголком рта. — В этом виновата её магия.

Элеанор смотрела на них, словно подозревая, что взрослые над ней просто смеются.

— С тобой когда-либо происходили странные вещи? — быстро спросил её Гарри. Из своего собственного детства он помнил этот ужасный момент, это чувство, когда он просто не мог поверить в то, что слышал, но так хотел, что бы оно оказалось правдой. — Возможно, когда тебе было страшно или ты злилась? Или ты видела вещи, которые не могла объяснить?

Элеанор медленно кивнула. Она смотрела на него огромными глазами.

— Мой мобильный телефон взрывается каждый раз, как я расстраиваюсь. И… ой… когда я была маленькой, я заставляла своих кукол двигаться, не прикасаясь к ним. Вы об этом?

Гарри и Джинни кивнули, улыбаясь, а Минерва протянула ей письмо из Хогвартса. Филлип подался вперед и принялся читать письмо через плечо Элеанор. Дадли же поднял взгляд на волшебников.

— А тот большой человек всё ещё работает в Хогвартсе? Тот, что принес письмо Гарри?

Минерва улыбнулась.

— Да, он преподает Уход за Магическими Существами.

— Я бы хотел снова с ним встретиться, — сказал Дадли.

— Да ты шутишь! — удивленно воскликнул Гарри.

Дадли ухмыльнулся ему.

— И с тем, кто разгромил гостиную, я бы тоже хотел повидаться.

— Это был мой папа! — воскликнула Джинни.

— А это хорошая идея? — спросил Гарри. Неужели Дадли хотел высказать им все, что он о них думал? — То есть, прости, дела всегда обстояли немного…

— Гарри, успокойся, — внезапно на лице Дадли снова отразилось беспокойство. — Я уже давно не злюсь, если ты об этом. Я просто… кроме них, я не знаю других волшебников. А тем немногим, что я встречал, ты, похоже, нравился. — На лице Дадли появилось задумчивое выражение: — Я всегда хотел побольше узнать о твоем мире, но ты же знаешь маму и папу. А когда выяснилось, что я гей, они решили, что в этом как-то замешан ты. Мама хотела отправить меня на “терапию”, — он горько засмеялся, — чтобы я стал “нормальным”, а папа… ну, я рад, что он настоял на уроках бокса.

— Почему? — медленно спросил Гарри.

— Они научили меня принимать удар стоя, — напряженно ответил Дадли. — Хотел бы я найти тебя тем вечером.

— Эй, — вмешался Филлип. — Мы сможем поговорить об истории семьи, когда нас здесь будет меньше, — он многозначительно посмотрел на Элеанор.

— Вы правы, — согласилась Минерва. Явно обретя достаточную веру в родителей Элеанор, она завела свою заготовленную речь, которую произносила перед всеми родителями маглорожденных, простыми терминами объясняя новый мир, в который они входили.

Лишь два часа спустя она поднялась и попрощалась с ними, поблагодарив их за прекрасный ужин и праздничное вино, открытое Филлипом. Джинни пообещала зайти к ним в следующие выходные и отвести их на Косую аллею, чтобы купить Элеанор школьные вещи. А ещё она пообещала прихватить с собой Лили.

Всё это время Гарри сидел очень тихо, наблюдая за Дадли и размышляя над тем, что тот сказал. Когда они все встали, направившись к выходу, Дадли последовал за Гарри на улицу.

— Иди, Джинни, я нагоню, — сказал ей Гарри.

Джинни поцеловала его:

— Не торопись, я буду ждать тебя, сколько потребуется, — сказала она и с треском аппарировала.