Закрытие (джен)

Гортензия медленно вышагивала взад и вперед по залу.

— В кодексе ведьм четко изложены позиции, когда должна и когда не должна использоваться магия. Он учит нас, что магия — это ремесло, вид искусства, который должен быть изучен, и который нужно уважать. — Гортензия подождала, чтобы все остальные прониклись ее словами и продолжила: — Из него каждая ведьма узнает, что является неприемлемым и когда и какие заклинания можно применять. Также там ясным языком сказано, что нельзя накладывать заклинания на людей, не обладающих магическим даром. Кодекс говорит о том, что это трусливо. Мы, ведьмы, изначально имеем естественное преимущество над обычными людьми, и не имеем право использовать против них магию, за исключением очень редких случаев. — Гортензия оглядела присутствующих, довольная, что ей удалось из заинтересовать. — И мы все понимаем, что мисс Хардбрум действовала вопреки основным принципам. — Гортензия направилась в переднюю часть зала. — Хочу заострить внимание суда на том, что мисс Дрилл является человеком, не обладающим магическим даром и не в состоянии вспомнить события, произошедшие во время родительского собрания. — Она остановилась перед стулом, на котором сидела Констанс. — Вы что-нибудь знаете об этой потере памяти?

— Знаю, — коротко ответила Констанс, не желая давать Гортензии подробный ответ.

На наштукатуренном лице Гортензии отразилось неподдельное удивление.

— Вы хотите сказать, что знаете, кто применил заклинание к человеку, заранее понимая, что он не в силах предотвратить подобные действия?

— Именно так.

Губы Гортензии сложились в улыбку.

— И кто же этот человек, наложивший заклинание?

Констанс бросила на Гортензию короткий взгляд, который показал Гортензии, что она движется в нужном направлении.

— Вы прекрасно знаете, что это заклинание наложила я.

Имоджен запустила руки в волосы и тяжело вздохнула. Мысли вихрем проносились в голове, и она не была уверена, что именно чувствует. Констанс только что призналась в том, что Имоджен все время подозревала. В том, что наложила заклинание стирания памяти. Имоджен хотела получить подтверждение того, что у нее не просто разыгралось воображение и она не сходит с ума, но теперь, услышав признание Констанс, ничем не могла ей помочь и спрашивала себя, что еще ее коллега могла сделать. Она тряхнула головой, отгоняя эту мысль. Констанс могла сделать много разных вещей, но Имоджен никогда по-настоящему не думала о ней, как о бесчестном человеке.

Гортензия позволила себе широко улыбнуться. Все выглядело так, будто Констанс сама шла в расставленную ловушку. У Гортензии была еще одна карта, которую она хотела разыграть. Еще кое-какая информация, которая поможет забить последний гвоздь в крышку гроба Констанс.

— Итак, мисс Хардбрум, на скольких людей в этой школе вы накладывали заклинания? — Констанс открыла рот, чтобы ответить, но Гортензия подняла руку. — Чтобы было проще, почему бы вам просто не назвать мне тех людей, на которых вы наложили заклинание на прошлой неделе без их ведома?

Констанс прикрыла глаза.

— Я не привыкла накладывать заклинания на людей.

— Просто назовите мне количество человек, Констанс. Или их было так много, что вы сбились со счета?

— Только на одного человека, — твердо ответила Констанс.

Гортензия выгнула бровь.

— Вы так говорите, будто это разумная вещь.

— Я сделала то, что меня попросили сделать.

— И что же вас просили сделать? — голос Гортензии был полон недоверия. — Вы серьезно считаете, что Имоджен Дрилл, немагический сотрудник школы, попросила вас стереть ей память?

— Верьте во что хотите, — холодно ответила Констанс.

Гортензия развернулась и сделала несколько шагов прочь от Констанс.

— Конечно, мы же не можем попросить мисс Дрилл подтвердить или опровергнуть ваши слова. Как удобно.

Констанс тяжело вздохнула.

— Вы всегда видите интригу там, где ее нет?

Гортензия повернулась лицом к Констанс.

— Вы всегда полагаетесь на магию, чтобы решить ваши проблемы?

Две ведьмы смотрели друг на друга с плохо скрываемой ненавистью.

— А мы не могли бы продолжить? — спросила Верна, поерзав в своем кресле. — Есть некоторое… важное место, которое мне надо посетить, и я была бы благодарна, если бы вы, Гортензия, уже перешли к сути дела.

Гортензия бросила взгляд на Верну, а потом продолжила допрос.

— Я бы сказала, что вы не совсем честны с нами, Констанс.

— Неужели? — спросила Констанс скучающим голосом.

— Мне кажется, что вы наложили гораздо больше, чем одно заклинание, на членов этой школы на прошлой неделе.

Констанс снова прикрыла глаза, спрашивая себя, когда же Гортензия закончит этот бессмысленный допрос.

— Тогда получается, что вы больше знаете о моей деятельности, чем я!

Гортензия издала короткий смешок.

— Не говорите, что вы уже забыли об этом. Позвольте освежить вашу память. — Она сложила руки на груди и встретилась с Констанс взглядом. — Похоже, за последние несколько дней вы накладывали заклинание на Милдред Хаббл. Вы будете это отрицать?

Констанс покачала головой, когда поняла, на что Гортензия намекает.

— И это Милдред Хаббл сказала вам о заклинании, наложенном на нее?

— Просто ответьте на вопрос, — настаивала Гортензия. — Милдред Хаббл была в курсе, что вы наложили на нее заклинание?

— Нет, не знала, — неохотно ответила Констанс. — Однако природа этого заклинания…

— Хватит пытаться оправдаться, Констанс.

Верна нервно кашлянула и посмотрела на учительницу зелий.

— Я думаю, что вы должны снять заклинание.

Констанс покачала головой.

— Для этого заклинания была очень веская причина. Я считаю, что…

— Констанс, Констанс! Мы здесь не для того, чтобы выслушивать лекции о морали. Факт в том, что вы наложили заклинание на ничего не подозревающего человека. И я считаю, что заклинание должно быть снято.

Констанс смотрела, как Гортензия размяла пальцы, а затем подняла руки над головой. Она пробормотала себе под нос несколько слов, а затем опустила руки. — Я нахожу более чем странным, что вы наложили заклинание на человека, который якобы помог вам победить магическую сущность, которая вторглась на территорию школы.

Констанс нахмурилась.

— Это как раз и было последствием с встречей с сущностью. Милдред была…

Гортензия подняла руку.

— Независимо от намерений, мы не можем сидеть здесь и защищать вопиющее нарушение одного из основополагающих пунктов кодекса ведьм. — Гортензия посмотрела на Верну. — Я думаю, что Милдред Хаббл должна быть вызвана на суд как можно скорее.

— Хорошо, — кивнула Верна. — Но мы могли бы сейчас объявить перерыв? У меня действительно есть очень важные дела.

— Конечно, — улыбнулась Гортензия. — Я думаю, сегодня мы добились определенного прогресса.

Имоджен уставилась в пол и пожелала, чтобы в земле открылось отверстие и поглотило ее. Конечно, она вроде бы не сделала ничего плохого, но чувствовала себя отвратительно. Ее шокировало то, что она узнала о заклинании стирания памяти. Сейчас Имоджен разрывалась между злостью на Констанс и опасениями, что у той должна была быть очень веская причина наложить это заклинание. Имоджен не могла не задаваться вопросом, что в первую очередь заставило ее попросить коллегу наложить это заклинание.

Она наблюдала, как Констанс встала и покинула комнату. По ее внешнему виду нельзя было сказать, что ее хоть как-то волнуют происходящие события. Имоджен переключила внимание на Гортензию. В этой женщине было что-то, что нервировало ее. И ей было очень интересно, откуда она получила информацию, о заклинании, наложенном на Милдред. Независимо от отношений, сложившихся между ученицами и учительницей зелий, Имоджен не могла представить ни одну из них, передающей информацию Гортензии. Она поднялась на ноги и направилась к выходу из зала, пообещав себе поговорить с Милдред при первой же возможности.

* * *

Милдред спокойно сидела на месте, как вдруг почувствовала, как Мод толкнула ее локтем в ребра. Она моргнула и попыталась определить, где находится.

— Что… — начала было она, глядя на Мод.

— Тссс! — подруга приложила палец к губам и указала на переднюю часть зала.

Милдред снова моргнула, а затем посмотрела туда, куда указывала Мод. Они сидели в большом зале, и мисс Кэкл стояла на сцене, произнося речь.

Милдред огляделась по сторонам: все ученицы сидели на местах и внимательно слушали. Девочка покачала головой, понимая, что должно быть, задремала. Она вознесла безмолвную молитву, радуясь, что Х-Б не заметила, как она клюет носом. Милли вытянула шею, пытаясь разглядеть учительницу зелий.

— Милдред Хаббл, что ты делаешь? — Милдред вздрогнула, услышав знакомый, едкий тон Х-Б. — Сиди на месте, девочка.

Милдред тут же замерла.

— Что ты хочешь увидеть? — продолжала спрашивать Х-Б и Милдред изо всех сил пыталась найти ответ. — Ты, наверное, думала, что я не должна быть здесь? Думала, что что-то случилось?

Милдред сжалась на своем стуле, а мисс Хардбрум поднялась на ноги и направилась к сцене. Мисс Кэкл автоматически уступила ей дорогу.

— Подойди сюда, Милдред, — приказала Х-Б, но Милдред обнаружила, что не в состоянии подчиниться. — Неужели я должна повторять?

Милдред заставила себя подняться на ноги, пытаясь не слушать бормотание других учеников. Идя к сцене, она чувствовала, будто пробирается через патоку. Наконец она остановилась перед мисс Хардбрум и опустила голову, глядя на свои ноги.

— И что мы будем с тобой делать, Милдред? — холодно спросила Х-Б. Повисла пауза, а затем Х-Б вздохнула. — Ради бога, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

Милдред покорно подняла глаза. Она в ужасе ахнула, увидев масляно-черные глаза, смотрящие на нее.

— Нет! — воскликнула она.

Мисс Хардбрум глухо рассмеялась в ответ.

— В чем дело, Милдред? Ты выглядишь так, как будто увидела привидение!

Милдред хотела развернуться и выбежать из зала. Она не понимала, почему никто не реагирует на происходящее. В панике, девочка повернулась к директрисе.

— Мисс Кэкл?

— Что, Милдред?

Мисс Кэкл повернулась к ней лицом и подняла глаза, чтобы взглянуть на Милдред.

Милдред почувствовала, как из ее горла рвется крик, когда она увидела черные провалы глаз. Она резко развернулась и бросилась бежать из зала, ловя на себе взгляды других учениц… Девочка чувствовала, как кровь застывает у нее в жилах, когда поняла, что их глаза тоже маслянисто-черного цвета, не имеющие белков…

Милдред резко села на постели. Она тяжело дышала, а ее лицо было влажным от пота. Она оглядывала комнату, напряженно вглядываясь в тени по углам. Трясущимися руками девочка нащупала коробок спичек, который всегда держала на тумбочке. С третьей попытки ей удалось зажечь спичку и спустя несколько мгновений она наконец почувствовала себя в безопасности, поскольку вспыхнувшая свеча осветила комнату, показав, что тут нет никаких монстров, скрывающихся во тьме.

Табби открыл глаза, непонимающе глядя на свою хозяйку. Она и раньше просыпалась среди ночи, но в последнее время ее сон был спокоен, и Табби думал, что все пришло в норму. Он хотел закрыть глаза и снова погрузиться в сон, но его чувства говорили о том, что его хозяйку непременно нужно успокоить. Широко зевнув, кот поднялся на лапы и выгнул спину, расправляя затекшие мышцы.

Милдред погладила Табби, когда он, ласково толкнул головой ее руку, требуя внимания. Она взяла его на колени и уткнулась лицом в его мех. Кошмары вернулись. После нескольких спокойных ночей она стала думать, что теперь все хорошо, но теперь все вернулось с новыми силами. Милдред сделала глубокий вдох и попыталась успокоить свои нервы, но образы, являющиеся в ее кошмарах, были очень яркими. Она посмотрела на горящую свечу, чье пламя успокаивающе мерцало во мраке комнаты, и пожелала, чтобы это длилось до утра.

* * *

В тишине подземелья Констанс позволила себе закрыть глаза и наклонив голову вперед, потерла пальцами лоб. В голове гуляла боль, и она никак не могла избавиться от нее. Она чувствовала себя усталой и физически истощенной. Хотя в последнее время она стала привыкать к этому и просто ждала, когда это пройдет.

Внезапно что-то почувствовав, Констанс медленно подняла голову и открыла глаза, оглядывая голые стены своей камеры. С ней в комнате явно кто-то был. В воздухе ощущалось чье-то присутствие, она была в этом уверена. Констанс внимательно оглядела все углы, будто ожидая увидеть, как что-то поднимается из тени. Конечно, там ничего не было, и она покачала головой, пытаясь избавиться от этого чувства. Ведь там же ничего не могло быть?

Она снова закрыла глаза и попыталась не обращая внимания на ноющую боль, доказать самой себе, что ошиблась. Констанс собралась было открыть глаза и постараться немного расслабиться, когда ясно ощутила чье-то присутствие в своей голове. Оно просто легонько коснулось ее, но оно там было. Ее глаза моментально открылись, а на кончиках пальцев заплясали магические искорки, в любой момент готовые преобразоваться в заклинание. Если она была права, а в большинстве случаев так и было, случилась большая беда.

Констанс почувствовала, как что-то двигается внутри нее и по телу пробежала невольная дрожь. Ее худшие опасения подтвердились. Существо оставило в ней какую-то свою часть, когда в прошлый раз вселилось в нее. Она пыталась убедить себя в том, что это неправда, но воздерживалась от применения магии, так как с каждым заклинанием все больше ощущала его присутствие, и понимала, что врет сама себе. Существо было внутри нее и теперь пыталось вернуться в реальный мир. Констанс поняла, что наложенное на большой зал заклинание было той последней каплей, которая была необходима сущности, чтобы прорваться во внешний мир. Поднимаясь из тени, в комнате завертелась и закружилась пульсирующая энергия, пытаясь обрести человеческий облик. Констанс наблюдала, как энергия клубится, расползаясь по всей комнате.

— Даже не пытайся, — твердо сказала она существу, не позволяя ему увидеть ее страх.

Сущность сердито затрещала и увеличила скорость вращения. Она набирала силу, необходимую для стабилизации человеческого облика и исследовала воздух вокруг себя, в поисках столь необходимой ей магии. Сущность ощущала остатки магии в стенах и окружающем воздухе, но этого было мало. Там было что-то еще. Существо прекратило попытки обрести человеческую форму. Сейчас было не до этого. Здесь было то, что можно было использовать себе во благо.

Констанс настороженно наблюдала за существом, ожидая, когда оно соберется воедино, чтобы начать действовать. Она сжимала и разжимала пальцы, чувствуя, как магия внутри нее начинает бурлить. Еще пару секунд, и она готова будет изгнать его раз и навсегда.

Нити энергии роились и кружились в центре комнаты. Констанс сосредоточилась на них, собирая вместе всю свою силу. Сейчас не было необходимости вспоминать заклинание. Она имела достаточно мощности, чтобы прогнать его самостоятельно. Женщина зажмурила глаза и направила всю свою энергию на существо. Ничего не произошло. Констанс по-прежнему чувствовала магию внутри себя, но на ее пальцах не было никакого намека даже на магические искры. Она посмотрела в сторону существа, чувствуя, как где-то в районе желудка ворочается липкий страх.

Внезапная боль резко ударила ей в голову. Констанс вскрикнула и прижала руки к вискам, будто это каким-то образом могло избавить ее от этого. Она ощутила, как что-то плавает у нее перед глазами и тряхнула головой, пытаясь очистить свое сознание. Боль не унималась и она все крепче прижимала руки к вискам. Сквозь гул, стоящий в ушах Констанс услышала смешок, исходящий от существа.

— Разве тебе не сказали о заклинании, наложенном на эту комнату? — спросило оно скрипучим голосом. — О заклинании, которое блокирует магию того, кто здесь находится? — Существо медленно двинулось по направлению к ней. — Кажется, ведьмы из Гильдии ведьм не совсем тебе доверяют. — Существо кружило вокруг Констанс, и его энергетические нити потрескивали от голода. — И я их в этом не виню.

Констанс попыталась поднять голову, но боль была слишком велика. Если существо говорило правду, то не было ничего, что она могла сделать, чтобы остановить его. В прошлый раз его сдерживала ее магия, сейчас же не было ничего, что могло остановить его. Констанс закрыла глаза, изо всех сил пытаясь сдержать подступающие слезы.

Предвкушая победу, существо придвинулось ближе и усики энергии завертелись вокруг ведьмы, воссоединяясь с теми остатками, что он оставил в ней после первой встречи. Теперь оно могло забрать всю ее магию, и не было ничего, что могло остановить его.