Не стоит недооценивать Луну (джен)

— Гарри Поттер, не смей от меня прятаться! — Гермиона Грейнджер, воинственно сверкая глазами, надвигалась на Гарри, сильно пожалевшего в данный момент, что когда-то показал друзьям этот тихий закуток на втором этаже Хогвартса с окном, выходившим на школьные теплицы. — Я знаю, что ты избегаешь моего общества, чтобы не объяснять своего поступка. Но это тебя не спасет! Почему ты не хочешь со мной поговорить? Мы же друзья!

— И что такого я совершил, что ты преследуешь меня второй день? — со вздохом поинтересовался Гарри, хотя он и без объяснений прекрасно догадывался, о чем хочет узнать подруга.

Уже не первый раз за последние полгода в голову Поттера приходила малодушная мысль, что, вероятно, ему стоило послушаться Рона и пойти с ним на курсы авроров. Оказалось, в уставе Аврората имелось уточнение. В нем говорилось о том, что кавалеры ордена Мерлина любой степени, получившие награду за участие в военных действиях, принимались на обучение без вступительного тестирования и обязательного наличия необходимых Ж.А.Б.А. Рон сразу же ухватился за столь соблазнительную возможность.

Гарри не хотел становиться аврором, но и учиться на седьмом курсе в Хогвартсе, куда они вместе с Гермионой вернулись по совету директора МакГонагалл, тоже оказалось нелегко. И дело не только в том, что к Поттеру, как к победителю Волдеморта, разительно изменилось отношение и студентов, и преподавателей, теперь восхищенно и заискивающе поглядывавших на него, но и в некоторой напряженности общения с друзьями. Рон обиделся на то, что Гарри не поддержал его с выбором будущей профессии, и теперь упрямо не желал отвечать на письма. По рассказам Джинни, у Рона с самого начала что-то не заладилось с учебой на курсах, и он был на грани «вылета». Спасло лишь звание героя Второй магической. Почему Уизли в своих неудачах винил Гарри, а не собственную лень, никто не знал. Будучи отличным шахматистом, Рон все же, видимо, абсолютно не ладил с логикой в отношениях с людьми. Однако факт оставался фактом — в их дружбе, похоже, появилась трещина.

С подругой у Гарри тоже было не все гладко. Если раньше навязчивая опека Гермионы распределялась поровну между ним и Роном, то теперь все внимание доставалось ему одному. И Гарри уже казалось, что он задыхается в путах ее товарищеского участия. Благо, Гермиона хоть не винила его в провальной ситуации с обучением Рона — ее официального жениха, помолвку с которым они заключили сразу после победы — обходя молчанием этот вопрос. Однако Гарри уже с трудом терпел ее постоянное вмешательство в частную жизнь и ограничение ею его свободного выбора собственных действий. «Почему ты не сел в Большом зале возле Джинни?» или «Зачем ты напросился на гербологии в пару к Невиллу?» — подобные вопросы звучали ежедневно, и Гарри устал объяснять Гермионе, что все это — его личное желание, и ни с кем он не собирается советоваться по каждому поводу.

— Ты пригласил на вечеринку в честь Валентинова дня Луну, а не Джинни! Как ты мог так поступить?! — Гермиона стояла, уперев руки в бока и упрямо поджав губы, словно обвиняя Гарри в неблаговидном деянии. «Похожа на миссис Уизли, когда та недовольна кем-то. Они прекрасно будут смотреться рядом», — мелькнуло сравнение в голове Поттера, и он с трудом удержался от язвительной ухмылки, понимая, что в таком случае ему не удастся избежать нравоучений еще и на тему уважения к старшим.

— Как-как… Очень просто. Подошел к Луне и предложил ей составить мне компанию на вечеринке. Что в этом особенного? — Гарри так и тянуло отвернуться от укоризненного взгляда подруги и снова уставиться в окно — он любил молча посидеть на подоконнике и поглазеть на мир через стекло, ни о чем серьезном не задумываясь и отдыхая от суеты будней. В этом они с Луной были похожи и частенько скрывались в неказистом тупичке коридора, где сейчас и находился Гарри, прячась ото всех.

— Ты не догадываешься, что именно сделал неправильно? Джинни ожидала твоего предложения и отказывала всем, кто ее приглашал. А теперь ей не с кем идти на праздник! — Гермиона сложила руки на груди, словно не знала, куда их деть. Было заметно, что она нервничала из-за того, что ей приходится растолковывать Поттеру элементарное.

— Я разве виноват в том, что Джинни отшила своих ухажеров, а теперь психует? — Гарри обреченно вздохнул, понимая, что сейчас начнется очередной виток абсолютно ненужных ему объяснений.

— Ты меня не слышал, да? Она ждала приглашения от тебя, — как маленькому ребенку повторила Гермиона.

— А мое мнение в этом вопросе не учитывается? Я хочу пойти на вечеринку с Луной, — медленно чеканя слова, заявил Гарри, теряя терпение.

— Но вы же встречаетесь… встречались с Джинни, — поправила себя Гермиона, вспомнив, почему Гарри не поехал на зимние каникулы в дом к Уизли — ссору Поттера с его пассией прямо в Большом зале как раз перед Рождеством не слышал только глухой. — И она хочет с тобой помириться.

— И поэтому я должен делать все то, что пожелает Джинни Уизли. Так, что ли? Гермиона, я же просил тебя не вмешиваться, — Гарри поднялся с подоконника, на котором сидел до этого, намереваясь уйти, чтобы не продолжать ненужный разговор. Однако не тут-то было.

— Ладно. Не хочешь ты приглашать Джинни — это твое дело. Но почему Луна? — Гермиона вцепилась в рукав ученической мантии Гарри, не позволяя ему сбежать.

— У нее тринадцатого февраля день рождения. Так что мое приглашение на вечеринку — это один из своеобразных подарков ей. Луна, как никто другой, способна оценить именно такой презент, — попытался объяснить Гарри, надеясь освободиться от общества Гермионы, честно ответив на ее вопрос.

— Все равно не понимаю, почему ты не мог подарить ей что-нибудь другое. Зачем тебе целый вечер изображать ее кавалера? Луна будет витать в облаках, а ты скучать рядом с ней. Вот пригласил бы Джинни и повеселился на славу. Чем тебя могла заинтересовать Лавгуд? — Гермиона, казалось, недоумевала из-за якобы нелогичного выбора Поттером спутницы на праздничный вечер.

— А почему нет? Мне очень нравится Луна. Она красивая и умная, — Гарри говорил истинную правду. Познакомившись с Луной Лавгуд поближе в этом учебном году, он обнаружил у нее массу замечательных качеств — она не была навязчивой, умела очень уютно молчать, ее шутки отличались необычайной меткостью, а замечания и советы никогда не носили категоричный характер, позволяя Гарри самому решать, прислушиваться к ее словам или нет.

— Красивая? Может быть, если тебе нравятся водянистые глаза навыкате, нос «уточкой» и бледная до синевы кожа. Кто вас, мужчин, разберет? Но умная… — Гермиона насмешливо фыркнула. — Луна, конечно, учится на Рейвенкло, но это не показатель высокого уровня интеллекта. Ни для кого не секрет, что она странная, если не сказать больше. Все эти ее рассказы про мозгошмыгов и нарглов… Никто в мире не слышал о подобных существах, а она говорит о них так, словно речь идет обо всем известных кошках или лягушках. Гарри, я бы на твоем месте задумалась, что о тебе скажут люди, когда увидят рядом с тобой Луну. Особенно, если она не изменит своим привычкам и появится в ожерелье из пивных пробок или с серьгами в виде каких-нибудь улиток.

— И что обо мне скажут люди? — Гарри начинал злиться. Он давно знал о том, что Гермиона считала Луну немного ненормальной, но вот так откровенно и пренебрежительно о ней она говорила впервые.

— После победы ты все время находишься в центре внимания общественности, так что тебе необходимо задумываться о своем имидже, а не идти на поводу у собственных подростковых гормонов, эпатируя всех. Знаешь, возможно, никто не осудит тебя за то, что ты решил сменить подружку, но ты же должен понимать, что Луна никак не подходит на эту роль. Ты уже забыл, как во всех газетах писали о том, что ты чокнутый? Так хочешь, чтобы тебя снова называли ненормальным? А так и будет, если станешь афишировать свою дружбу с Лавгуд — попомнишь мои слова! Ее эксцентричность не пойдет тебе на пользу, — Поттеру казалось, что это не подруга с ним разговаривает, а как минимум профессор МакГонагалл — именно такой тон выбрала Гермиона для своих увещеваний. — Согласись, Луна, по сравнению с Джинни, проигрывает, она далеко не так серьезна и представительна. Она не подходит на роль девушки такому публичному человеку, как герой войны. Ты же не хочешь испытывать свою репутацию на прочность?

— Луна — моя подруга. И еще совсем недавно я думал, что она и твоя подруга, но теперь сомневаюсь в этом, — Гарри устало оперся плечом о стену. — Я все равно пойду с Луной на вечеринку, что бы ты ни говорила.

— Гарри, ты меня не так понял! Я, конечно же, считаю Луну нашей подругой! — возмущение Гермионы казалось весьма натуральным. — И не нужно меня упрекать в том, что я честна в собственной оценке недостатков своих друзей. Это только подтверждает тот факт, что я поддерживаю отношения не из-за какой-то личной выгоды, а лишь потому, что люди мне близки сами по себе. Но в качестве подружки Луна тебе все-таки не подходит, — упрямо завершила она свой спич.

— Я просто пригласил Луну на вечеринку, а ты рассуждаешь так, словно я уже предложил ей руку и сердце. Это — во-первых. Во-вторых, говорить о недостатках можно, но желательно не делать этого за спиной того, кого оцениваешь. По крайней мере, мне всегда казалось, что так будет честнее и правильнее. А в-третьих… — Гарри замолчал, отводя взгляд от Гермионы, ему были чрезвычайно неприятны и весь этот разговор, и двуличность подруги в отношении Луны. Вдруг он заметил, что из-за угла выглядывает краешек рукава чьего-то школьного свитера с синей полоской, и догадался, что Луна, скорее всего, тоже пришла в это тайное местечко, где можно было спокойно посидеть, и услышала слова Гермионы. Гарри решил прекратить бессмысленный разговор, который к тому же вряд ли понравился бы Луне. — Ладно, какая разница… Я позвал Луну и очень доволен своим выбором, так что не собираюсь ничего менять.

— Все же тебе следовало пригласить Джинни. Она так надеялась… А теперь ей не с кем идти...

— Не нужно повторяться, Гермиона, — Гарри бросил осторожный взгляд туда, где, вполне вероятно, пряталась Луна — следов чьего-либо присутствия поблизости больше не было видно.

— Давай я поговорю с Луной — она согласится уступить…

— Нет! Прекрати! Как ты не поймешь?! Я! Не хочу! Никуда! Идти! С Джинни! — Гарри рассерженно выдернул из цепких пальцев Гермионы свой рукав, который та все это время не отпускала, и бросился бегом из коридорного закутка. Забежав за угол, он успел заметить, как за соседним поворотом мелькнул подол школьной мантии. Гарри поспешил следом, будучи уверенным, что знает, кто это был.

Луна Лавгуд получила совиной почтой каталог нарядной одежды. Пролистав рекламный проспект, она осталась довольна — несколько платьев ей понравились, и теперь было необходимо только отдать предпочтение одному из них. Она решила узнать у Гарри цвет костюма, что он планирует надеть на праздник. Таким образом Луна намеревалась определиться, какой наряд ей стоит заказать на вечеринку, которая намечалась через неделю. А возможно, думала она, Гарри сам захочет помочь ей с выбором. Рядом с ним Луне хотелось выглядеть красивой, ведь он был ее лучшим другом. В этом учебном году они довольно много времени проводили вместе.

Не найдя Гарри ни в библиотеке, ни в классе по самоподготовке, ни в факультетской гостиной, Луна решила проверить их любимое место для бесед — уютное окошко на втором этаже в заброшенном коридорчике. Когда она добралась до места и уже собиралась повернуть за угол, до нее вдруг донесся голос Гермионы:

— Ты меня не слышал, да? Она ждала приглашения от тебя…

Луна понимала, что подслушивать нехорошо, и ей следовало уйти, однако, когда Гарри произнес ее имя, она подумала, что это вполне оправдает ее любопытство. Поэтому замерла и попыталась разобрать, о чем идет речь. Гарри был недоволен и нервничал — это она сразу определила по его тону. Гермиона, как и всегда, казалась авторитарной и чересчур настойчивой в своих советах. Луна считала ее довольно ограниченной и лишенной воображения, а также слишком прямолинейной, что не добавляло той ни обаяния, ни привлекательности в глазах окружавших их людей. Однако Луна всегда старалась не обращать внимания на некоторые недостатки друзей, особенно, если от ее совета все равно вряд ли что-то изменилось бы. Судя по словам Гермионы, та тоже имела свое мнение в отношении личных качеств Луны, озвучивание которого оказалось не очень приятным, но все же ничего нового и чересчур обидного сказано не было.

Когда Гарри перешел на повышенный тон, Луна решила, что пора убираться подальше, пока ее не застали за столь непривлекательным занятием, как подслушивание. Возможно, для себя она и оправдала собственное поведение, но это еще не гарантировало, что ее поймут другие, даже если это друзья.

Гарри догнал ее на лестнице, ведущей к библиотеке, и прямо спросил:

— Ты много слышала?

— С того момента, когда тебе объясняли, что ты своим поступком расстроил Джинни, — остановившись в стороне, чтобы не мешать другим студентам, честно призналась Луна, смущенно улыбнувшись.

— Не обижайся на Гермиону. Она часто бывает не очень корректной. Такой уж характер — говорить то, что у нее на уме, — Гарри не знал, почему заступался за подругу, ведь только что он сам был на нее сердит. Однако это была истинная правда — Гермиона порой даже не задумывалась, что ее слова своей прямотой могут кого-то ранить.

— Вот если бы она еще и о себе когда-нибудь вслух высказалась, — насмешливо заметила Луна, поняв, что Гарри не осуждает ее за то, что она не заявила о своем присутствии во время его беседы с Гермионой.

— Ты что! — Гарри нарочито сделал страшные глаза. — Представляешь, как долго нам придется выслушивать, какая она умная и рассудительная, — недовольство Гермионой прошло без следа, стоило ему заговорить с Луной, которая каким-то непостижимым образом заставляла его смириться с несовершенством окружающего мира. Теперь ему «лекция» Гермионы уже не казалась такой уж раздражающей, и появилось желание подшучивать и смеяться над ее настойчивыми попытками свести его с Джинни.

— А как ты узнал, что я вас слышала? — любопытство все же одержало верх, и Луна рискнула задать интересующий ее вопрос.

— Я случайно увидел твой рукав, — Гарри взял ее за руку и указал на синие полоски на форменном свитере. — Ты хотела посидеть у окна?

— Нет, я тебя искала, — призналась Луна. — Давай где-нибудь найдем спокойное местечко. Мне нужен твой совет.

Платье Луне пришлось все же выбирать самой — Гарри заявил, что он плохо разбирается в подобном. Однако наряд шоколадного цвета с кремовой отделкой одобрил, отметив, что Гермионе останется лишь кусать себе локти из-за того, что Луна не оправдает ее надежд и будет выглядеть просто обворожительно. Его слова вызвали хитрую улыбку в ответ.

— У меня есть идея. Гермиона говорила, что тебе станет скучно со мной на вечеринке. Так ведь? — было заметно, что Луне уже не терпелось поделиться своим планом. Подобное с ней случалось нечасто, но для Гарри ничего необычного в ее поведении не было. Уж он-то знал, что Луна умела веселиться, если у нее вдруг возникало такое желание. А вот то, что никто не догадывался, что автором некоторых шуточек и розыгрышей над студентами являлся не вредничающий полтергейст Пивз, а спокойная и флегматичная Луна Лавгуд, только добавляло ей хорошего настроения.

— И что ты предлагаешь? — Гарри почувствовал предвкушение, глядя на заразительно ухмылявшуюся Луну.

— Она слишком серьезная в последнее время. Нужно ее развлечь. У меня есть одна книжка — папа прислал мне для оценки экземпляр из пробной партии… — через несколько минут Гарри уже был в курсе идеи, пришедшей в голову Луне. — Гермиона всегда относилась к «Придире» с изрядной долей презрения. Поэтому я уверена — она, даже зная, что читает приложение журнала, который издает мой папа, никогда не догадалась бы, что следует использовать спектральные очки, чтобы увидеть весь текст, сопровождающий описание чар. А ведь именно в этом заключен секрет «Ста советов».

— А это не будет выглядеть как месть за ее грубые слова? — Поттер в любом случае был готов поддержать интересную затею, но решил все же уточнить.

— Есть немножко, — согласилась Луна, смешно сморщив носик и изобразив на лице раскаяние. — Но она ведь это заслужила?

— Несомненно, — Гарри важно кивнул, подтверждая свое мнение. — А если она не поведется?

— Мы волшебники или кто? Я все устрою так, что она не сможет ни на что другое обратить внимание. А твою помощь засчитаем за еще один подарок к моему дню рождения, — теперь Луна походила на маленькую хитрую лисичку. — Ты же точно не хочешь пойти на вечеринку с…

— О нет! Хоть ты не начинай! — Гарри рассмеялся. — Я намерен хорошенько повеселиться с тобой. Надеюсь, у нас все получится.

* * *

В субботу накануне дня святого Валентина многие старшекурсники Хогвартса выглядели озабоченными. Кому-то прислали не тот наряд, который они заказывали, и им приходилось срочно связываться с родственниками или с магазином, допустившим оплошность. У кого-то оторвались кружево, пуговица или рукав на парадной мантии, платье или рубашке, и они расспрашивали друзей на предмет бытовых чар, которые могли бы помочь им с мелкой неприятностью. А кто-то переживал, что у него так до сих пор и не было пары, чтобы отправиться на вечеринку не в одиночку — они с надеждой поглядывали на своих товарищей, желая все же изменить ситуацию к лучшему.

Гарри не был исключением или же старательно делал вид, что и он искренне озабочен тем, как будет выглядеть на предстоящем празднике, устроенном руководством школы для развлечения студентов. Он, расположившись вечером у камина в гостиной Гриффиндора, с видом исключительной заинтересованности листал ярко и пестро оформленные страницы книжки «Сто советов тем, кто хочет выглядеть привлекательно». Пометка на обложке «Серия Веселый праздник» так же, как и указание на то, что данный сборник является приложением к журналу «Придира», были основательно скрыты под тщательно прорисованными павлиньими перьями — почему Луна решила изобразить именно их, Гарри у нее не спрашивал. Зато он по достоинству оценил и ее несомненный талант художника, и ее предусмотрительность — она не стала применять чары там, где оказалось возможным обойтись без них, чтобы уменьшить риск быть изобличенными раньше времени.

— Что ты читаешь? — Гермиона не могла пройти мимо, заметив Поттера, так сильно увлеченного изучением какой-то книги. Хотя Гарри в этом году выказывал гораздо больше рвения к занятиям, чем раньше, все же видеть его листающим книгу, которая не являлась учебником, было немного непривычно.

— Не поверишь — решил воспользоваться твоим советом и поискать интересующую меня информацию в книжке. Вот приобрел, — он повертел в руках яркое издание. — И знаешь — не пожалел. Здесь, оказывается, есть масса полезного, чему на уроках нас никогда не обучат. Например… Вот описаны оригинальные способы, как повязать галстук. Смотри, — Гарри развернул книжку так, чтобы Гермиона могла рассмотреть иллюстрацию, — видишь? Узел похож то ли на колос, то ли на рыбью чешую, но, согласись, выглядит весьма интересно. А главное, я раньше не замечал, чтобы кто-то использовал подобную технику завязывания. Если разберусь, то сооружу и себе такую красоту, — в голосе Гарри было заметно самодовольство, что не ускользнуло от внимания Гермионы. — А еще я здесь нашел описание специальных чар по укладке волос. Так что, надеюсь, теперь без труда справлюсь со своими непослушными лохмами.

— Ты так сильно стараешься для Луны? — Гермиона подозрительно уставилась на Гарри.

— Ну… И для Луны, конечно, тоже, — Гарри не понравилось, в какое русло подруга пыталась направить их беседу. Это шло вразрез с целью, которой он хотел добиться. — Но, вообще-то, мне просто надоело выглядеть невзрачным очкариком, которого ценят только за то, что он избавил мир от Темного Лорда. Неужели у тебя никогда не возникало желания хоть немного побыть в центре внимания не как героине войны, а как красивой девушке? Эта книжка может любому дать пару интересных советов, — Гарри осторожно провел по обложке рукой, словно это было раритетное издание, а затем раскрыл книгу в нескольких местах, показывая подруге иллюстрации и кричащие яркие заголовки: «Убрать прыщи — всего половина дела», «Элегантная прическа — быстро и нескучно», «Стань красивой и неотразимой».

— Я думала, что это журнал для мужчин, раз ты его читаешь, — Гермиона, судя по ее жадному взгляду, явно заинтересовалась страницами, наугад продемонстрированными Гарри. — Меня даже несколько удивило столь пестрое оформление. Но я так поняла…

— Нет, это книжка для всех. Почему только для мужчин? — Гарри показал обложку с названием. — Есть, конечно, советы, которые ориентированы исключительно на мужчин или на женщин, но большинство имеют универсальный характер: как зачаровать одежду от помятостей, как почистить обувь, меняя заодно ее цвет, что нужно сделать, чтобы лицо выглядело свежим на протяжении всего вечера, и всякое другое. Вообще, здесь даже есть полезные советы по этикету и рассказано, например, что можно предпринять, чтобы привлечь внимание собеседника к своим глазам или к тому, что ты посчитаешь в своем облике самым симпатичным. А книжка такая пестрая только для того, чтобы заинтересовать потенциальных покупателей. Я вот тоже в каталоге обратил на нее внимание в первую очередь из-за оформления, — Гарри пожал плечами, словно давая понять, что не видит ничего необычного в своей подобной реакции. Хотя Гермиона, похоже, была с ним не совсем согласна, потому что чуть насмешливо скривила губы — для нее в книгах ценно было содержание, а не форма его подачи. — В общем, завтра я, надеюсь, буду смотреться прилично.

— А ты не дашь и мне полистать эту книжку? Я, конечно, равнодушна ко всему показному, но ты прав, иногда хочется выглядеть привлекательно. Тем более что Рон обещал на вечеринку прийти, — Гермиона мило порозовела от смущения. Не могла же она открыто признаться, что иногда чувствовала себя немного неуютно из-за того, что придавала столь мало значения своему внешнему облику. Рон всегда повторял, что она ему нравится такой, какая есть, но после слов Поттера в ее голову закралась мысль — а вдруг Рон просто равнодушен к ней? Дабы убедиться, что это не так, Гермионе срочно было необходимо что-то кардинально преобразить в собственном облике и посмотреть на реакцию своего жениха.

— М-м-м… — Гарри сделал вид, что ее просьба прозвучала несколько неожиданно для него и он теперь в растерянности — вроде отказывать было неудобно, но и отдавать книжку, которую лишь начал просматривать, тоже не хотелось. — Я только получил ее с совиной почтой, поэтому, прости, но я сначала сам ее изучу. Но, думается мне — завтра к обеду я успею прочесть все интересующее меня, и тогда этот сборник советов будет в твоем распоряжении. Хочешь, мы сейчас быстро посмотрим оглавление, и ты определишься, что ты сможешь отсюда почерпнуть? Ну… чтобы быть уверенной, что не следует поискать информацию в другом месте, если тебе она понадобится, — Гарри решительно раскрыл книжку на необходимой странице.

Гермиона согласилась на предложение и бегло пробежала взглядом по перечню, состоявшему из ста пунктов, как и обещало название книги. Некоторые заголовки привлекли ее внимание. Откуда ей было знать, что Луна получила от мамы в наследство предрасположенность к работе с чарами, и поэтому ей не составило труда использовать такое основательное колдовство, что любая девушка, решившая бы сейчас прочесть эту страницу, обязательно очень сильно захотела бы ознакомиться с содержанием отмеченных ею тем. Так что у Гермионы не осталось ни малейшего шанса — она попала в расставленную для нее ловушку.

— Да, я определенно найду для себя здесь кое-что полезное. Ты обещал эту книгу мне, так что никому ее не отдавай! Смотри мне! — Гермиона шутя погрозила пальцем. Она уже предвкушала, как сможет поразить своего Рона, представ перед ним с аккуратной и элегантной прической и неброским макияжем.

После обеда четырнадцатого февраля Гарри, довольно улыбаясь, заверил Луну, что ее книжка, как она и просила, буквально вот только что попала в руки Гермионе.

— У нее теперь недостаточно времени, чтобы засомневаться в чарах, предложенных в книге, — расчетливо покивала головой Луна. — Уверена, волосы — ее главная проблема. Ей обязательно понадобится привести их в порядок и, возможно, наколдовать аксессуары для выбранной прически. Так что Гермиона непременно попадется на удочку. А значит, нам теперь осталось только наблюдать. Будем надеяться, что она все же воспользуется одним из советов, которые я ей «порекомендовала», чуточку поработав над нужными страничками, чтобы они наверняка привлекли ее внимание, — проказница довольно потерла ладошки.

— Одним из советов? Так ты не остановила свой выбор на чем-то конкретном? И мы не знаем наверняка, что произойдет с прической Гермионы? — Гарри поражался изобретательности и фантазии Луны.

— Конечно же, не знаем! Иначе нам было бы неинтересно! А так и у нее есть выбор, и мы не станем ожидать чего-то конкретного. Хочешь, я расскажу, что может произойти, а ты попробуешь угадать, что выберет для себя Гермиона? — Луна хихикнула, предвкушая развлечение.

— Нет. Не думаю, что у меня получится предсказать, к тому же и она не имеет ни малейшего представления, чем ей грозит то или иное решение ее проблемы с прической, — Гарри вздохнул — он мог только догадываться, как отреагирует Гермиона на их шутку, но не собирался отказывать себе в удовольствии слегка разыграть ее. Слишком уж сильно подруга стала в последнее время наседать на него и пытаться руководить всеми его действиями. Так что пусть на себе испытает — как это, когда тебя принуждают соответствовать чьим-то понятиям о правильности. Поймав себя на подобной мысли, Гарри заметил, что и он не лишен мстительности, пусть и выразившейся в виде подшучивания.

— Папа по моей просьбе только вчера запустил в продажу «Сто советов». Это для того, чтобы никто из Хогвартса не успел купить себе книгу раньше и помешать нашему развлечению. Вот мы с тобой и проведем тестирование советов в полевых условиях, — Луна приняла очень серьезный вид, словно они обсуждали что-то весьма скучное, вроде трансфигурации флобберчервя в клюшку для гольфа.

— Постой… Мне вот интересно: если ты считаешь, что Гермиона все равно не догадалась бы про необходимость использования спектральных очков, то зачем корпела над разрисовыванием обложки павлиньими перьями? — только произнеся вопрос вслух, Гарри понял, что сморозил глупость, что и подтвердила Луна, давая ответ.

— Во-первых, я очень люблю рисовать, ты же знаешь. А во-вторых, Гермиона никогда не стала бы пользоваться неизвестными чарами, описанными в книге, изданной Лавгудами, считая нас эксцентричными выдумщиками, да и пометка о веселом празднике наверняка заставила бы ее поостеречься. Это же серьезная Гермиона Грейнджер! — Луна, несмотря на предпринимаемые ею шаги для того, чтобы поставить Гермиону в смешное положение, все же была слишком снисходительна к ее заносчивости и зазнайству. — А еще… Мой рисунок — это намек. Ты видел павлинов? Какие они исключительные задаваки, когда распускают свой хвост, — Луна самодовольно хихикнула, заметив понимание в глазах Гарри.

— Коварство тебе имя! Как же я сразу не догадался! Да уж, — Поттер покачал головой, но не осуждающе, а восхищаясь столь тонким подходом к шутке. — Вот мне интересно, а тот узел на галстуке, который мне понравился… Чем мне грозит его использование? — задумчиво спросил Гарри вполголоса, словно обращаясь к себе самому. — Или лучше не рисковать? Я же тоже читал книжку без специальных очков.

— Ты отыскал что-то любопытное и для себя? Вот и отлично! Посмотрим — какой у тебя вкус в одежде, — глаза Луны зажглись азартом. — Обязательно используй. Кстати… — она снова выглядела исключительной хитрюгой — такой ее мало кто знал, уж в этом Гарри успел убедиться. — Применив чары из книги, ты отведешь от себя подозрение. Не хочу, чтобы Гермиона и на тебя злилась, если ей наша шутка совсем уж придется не по вкусу. Пусть думает, что я и тебя разыграла.

— Э нет, — Гарри покачал головой. — Так не пойдет. Я, конечно, завяжу галстук, как там описано — не зря же я полдня разучивал хитрое движение волшебной палочкой, которое следует исполнить в тех чарах. Надеюсь, галстук не задушит меня…

— Последствия исключительно смешные и никак не травмирующие — обещаю, — заверила Луна, похлопав Гарри по руке, словно успокаивая его страхи. — Мне пора бежать переодеваться. Ужин для старших курсов сегодня будет совмещен с началом вечеринки, ты же знаешь. Так что у меня всего час для того, чтобы привести себя в порядок.

— Буду ожидать тебя у входа в вашу гостиную, — пообещал Гарри. — Не хочу, чтобы кто-то украл тебя по пути в Большой зал.

— Договорились, — Луна, мило улыбнувшись, прямо на глазах преобразилась, обретя привычный всем рассеянный взгляд и немного неуверенную походку, словно она витала мыслями где-то очень далеко от реальности.

— Никогда не привыкну, — прошептал ей вслед Гарри. Он прекрасно знал, что Луна не притворялась, просто, когда она что-то обдумывала, то как бы отвлекалась от окружающего ее мира и уходила в себя, поэтому и выглядела несколько отстраненной.

* * *

Гарри привел свои волосы в порядок с помощью средства для их укладки, приобретенного еще на каникулах во время прогулки по Лондону — как он успел выяснить, некоторые маггловские снадобья оказались весьма эффективны в борьбе с его проблемой. Темно-серый классический костюм с белоснежной рубашкой и нарядная строгая черная мантия были оттенены галстуком жемчужного цвета, завязанным замысловатым узлом. Оставшись довольным своим внешним видом, Гарри заранее отправился к башне Рейвенкло, чтобы встретить Луну, как и обещал.

Когда они рука об руку вошли в Большой зал, в котором столы с угощениями были сдвинуты к стенам, освобождая середину комнаты для танцев, десятки пар глаз оценивающе прошлись пристальными взглядами по их фигурам. Многие были откровенно удивлены, узнав в прекрасной спутнице Поттера Луну Лавгуд, известную своими чудачествами. Однако сейчас она выглядела обворожительно — платье отлично гармонировало с ее аристократически бледной кожей; светлые волосы практически свободно ниспадали на спину, и только отдельные их пряди были перевиты нитками мелкого жемчуга; лицо, которого лишь слегка коснулись косметические чары, делая его более выразительным, украшала нежная улыбка.

Гарри заметил в обращенных к ним взглядах и удивление, и недоумение, и даже зависть с восхищением. Неприятно царапнул вид демонстративно сердито поджатых губ Джинни, стоявшей в компании низкорослого Денниса Криви, но Поттер решил не обращать на нее внимания. Он еще в конце прошлого семестра решил с ней все разногласия и возвращаться к былым отношениям не собирался. Слишком уж неподходящей показалась ему обрисованная Джинни перспектива на их будущую совместную жизнь.

Увидев Рона возле одного из столов, Гарри переглянулся с Луной, тоже заметившей его.

— Тебе, наверное, стоит попробовать с ним поговорить, — немного неуверенно предложила Луна. Она хорошо знала, что Рон был слишком упрям и совсем не умел уступать, но вместе с тем понимала, что избежать беседы с ним не получится.

— Рискнем, — неохотно согласился Гарри, и они направились в сторону будущего аврора Уизли. Проигнорировать присутствие Рона в Хогвартсе Гарри не мог, прекрасно осознавая, что подобное его поведение сразу будет подвергнуто тщательному анализу общественности, и оставалось только догадываться, какие домыслы будут впоследствии озвучены.

— О! Привет, дружище! — как ни странно, Рон выглядел искренне обрадованным, протягивая Гарри ладонь для рукопожатия. Правда, Луне пришлось довольствоваться лишь мимолетным кивком Рона вместо приветствия. — Я не успел поесть после занятий, вот только по-быстрому переоделся и примчался сюда, — неловко оправдал Уизли свой интерес к еде, в то время как остальные присутствующие пока обходили столы своим вниманием, дожидаясь, когда все соберутся в зале и вечеринка будет официально открыта.

— Я тебя понимаю, — заверил его Поттер, который и без объяснений знал, что Рон — любитель плотно покушать. — А Гермиона? — Гарри оглянулся по сторонам. — Вы договорились с ней встретиться прямо здесь?

— Да. Здесь, — кивнул Рон, откусывая от пирожка с мясом. — Зачем бы мне еще по этажам скакать, добираясь до факультетской гостиной? — он пожал плечами, словно ему было невдомек, почему у Гарри возник подобный вопрос. — Знаешь, а у меня через два месяца выпуск. Я попал в группу с сокращенной программой обучения. Поначалу с занятиями шло не очень хорошо, — признался Рон, пряча глаза — ему было немного неловко из-за того, что он ранее в своих неудачах винил Гарри. Обида на то, что друг не поддержал его в выборе профессии, как-то постепенно прошла сама собой, и лишь врожденное упрямство заставляло Рона так долго игнорировать письма Поттера и его попытки сберечь их дружбу. — Но потом я втянулся, и у меня все получилось лучше некуда! — он сразу ожил, как только заговорил о своих достижениях. — Зря ты не согласился. Вы еще будете над учебниками сидеть, а я уже начну зарабатывать деньги на должности аврора магической Британии, — хвастовство так и выглядывало из-за каждого сказанного Роном слова, однако ни для Гарри, ни для Луны в этом ничего нового не было. Таков уж был Рон Уизли.

— Не беда, успеем и мы найти себе занятие по душе, — заверил Гарри. Не говорить же ему в сотый раз, что стать аврором — не предел его мечтаний.

— А что у вас с Джинни? Она мне уже надоела своими жалобами и нытьем в письмах. Я знаю, что она бывает невыносимой — любит покомандовать, как и наша мама, — Рон рассмеялся, будто сказанное им являлось смешной шуткой. — Но она же это не со зла. Хочется ей немного поверховодить — пусть потешится. Ты ее на место поставь, укажи, кто главный, но прогонять-то зачем? Вам пора помириться.

— Не думаю, что это возможно, — дипломатично заметил Гарри.

От дальнейшего развития неприятной темы их спасло замечание Луны, с нетерпением следящей за входом в Большой зал:

— Гермиона пришла.

Гарри и Рон сразу же поискали взглядами подругу. Гермиона выглядела довольно эффектно. Платье темно-изумрудного цвета было ей к лицу, а высокая прическа, хоть и излишне строгая, как на взгляд Гарри, все же, благодаря украшению из крохотных голубовато-зеленоватых капелек, словно роса рассыпавшихся по волосам, выглядела замечательно.

— Вот теперь мы активируем ее веселые чары, — шепнула Луна на ухо Гарри, демонстрируя Гермионе, обнимавшейся с приветствующим ее Роном, теплую улыбку и готовясь начать шалость.

— Ты убеждена, что она применила заклинание из книги? — так же тихо поинтересовался Гарри.

— Прическа… Не уверена, может, она и сама укладку сделала, хотя вроде что-то подобное там предлагалось. А вот эти блестяшки на волосах — это точно из книжки. И совсем скоро они начнут менять свой вид, — довольно заметила Луна, собираясь спрятать волшебную палочку — она уже успела прошептать короткую колдовскую фразу, пока Гермиона отвлеклась на приветствие с женихом.

— Значит, для этого есть отдельное специальное заклинание, — Гарри понимающе кивнул, неосознанно дотронувшись до узла на галстуке. Луна так и не поделилась с ним всеми секретами, заключенными в «Ста советах».

— Хорошо, что напомнил, — Луна выразительно посмотрела на его жест. Она, не привлекая постороннего внимания, направила в сторону замысловатого узла на галстуке Гарри волшебную палочку и, рисуя ее кончиком в воздухе спиральку, повторила простенькую формулу. — Вот и все. И ты нас тоже немного развлечешь, — она хитро ухмыльнулась.

— Только ради тебя и твоего дня рождения, — преувеличенно обреченно вздохнул Гарри. Он очень надеялся, что не окажется посмешищем, хотя сам и любил подшутить над кем-нибудь.

— Не волнуйся, тебе понравится, — заверила Луна, обращая внимание на сцену в углу зала — профессор МакГонагалл объявила вечеринку открытой. С потолка посыпались зачарованные лепестки роз, исчезающие в тот же миг, когда они к чему-либо прикасались. Большинство студентов потянулись к столам — как бы там ни было, но никто еще не ужинал, если не считать Рона Уизли и еще парочки нетерпеливых обжор.

Гарри, само собой, сел рядом с Роном и Гермионой — их в прошлом неразлучное трио, по меркам общественности, должно было таким и оставаться. Однако не только потакание чужому мнению заставляло их с Луной не отходить от друзей — они хотели вовсю насладиться плодами своей хитрой шалости. Стоило лишь всем занять места за столом, как во внешности Гермионы произошли первые изменения. Зачесанные волосок к волоску кудри слегка распушились — теперь казалось, что из собранного на макушке пучка свисали симпатичные спиральки, а то ли капельки, то ли слезинки украшений превратились в разноцветных крошечных мотыльков, неотступно вьющихся над головой Гермионы.

Однако большинство соседей по столу, увлеченных выбором блюд для ужина, не обратили внимания на волшебную смену имиджа. Те же, кто заметил новую прическу, решили обойти этот факт молчанием. Рон, правда, скосил глаза на мотылька, отбившегося от роя, но комментировать не стал, только пристально посмотрел на Гермиону и на ее вопрос — не случилось ли чего? — заверил:

— Нет-нет. Все в порядке, — а чуть позже, в перерыве между поглощением пирожка и отбивной, Рон прошептал ей: — Ты очень красивая, — вызвав румянец удовольствия от комплимента на щеках Гермионы.

Гарри, увидев действие чар, успокоился, решив, что все не так уж и плохо, не заметив хитрого взгляда Луны, которая прекрасно знала, что ждет Гермиону дальше, ведь она, используя спектральные очки, читала полное описание примененного той колдовства.

Подкрепившись, студенты потянулись на танцпол. Гарри и Луна не были исключением, тогда как Рон решил подойти к сестре, и Гермионе пришлось его сопровождать, как-никак они были помолвлены. Через некоторое время Поттер заметил, что на него удивленно поглядывают почти все, кто танцевал рядом.

— Луна, что с моим галстуком? — поинтересовался он, догадавшись, что, скорее всего, его особенный узел сменил форму.

— Иллюзия! — радостно улыбнулась Луна. — У тебя вместо галстука рыба висит, — она засмеялась.

— Что значит «рыба»? — Гарри схватился за узел, но тот, похоже, был на месте.

— Я же сказала — иллюзия! — Поттер схлопотал предупредительный шлепок ладошкой по руке. — Не трогай — это забавно. Давай отойдем в сторону, и ты посмотришься в зеркальце, — предложила Луна, не переставая хихикать. — Она трепыхается. Рыба хвостом дергает, — Луна прикрыла рот рукой, чтобы не так было видно, что она хохочет.

Пока выбрались из толпы, еще с десяток студентов заинтересовались странным галстуком Поттера. Кто-то просто удивленно посмотрел, кто-то посмеялся, некоторые поспешили обратить внимание своих друзей, тыча пальцем в Гарри. Рыба и в самом деле выглядела смешно — серебряная чешуя сверкала в огнях зала, а ее хвост, свисающий вниз, подергивался чуть ли не в такт музыке.

— Так у Гермионы тоже сама прическа не меняется? Это все только одна видимость? — полюбопытствовал Поттер, возвращая Луне зеркальце.

— Конечно. Формулы для стойкой иллюзии заложены в самом колдовстве, но запускаются заклинанием, указанном в скрытой части описания. Первый раз изменение происходит вскоре после применения активатора. Ты же видел, когда над Гермионой закружили мотыльки. А затем видение, созданное иллюзией, чередуется каждые полчаса. Если формулу не использовать, то… весело не будет.

— А… Мой галстук, выходит, тоже уже преображался. Еще когда мы сидели за столом. Да? И как он выглядел? — Гарри требовательно посмотрел на Луну, ожидая ответа.

— Скучно. Он был похож на толстую веревку, — отмахнулась Луна. — Совсем не смешно.

— Ясно. Значит, полчаса прошло, раз у меня вместо веревки на шее висит рыбина. А так как ты наложила чары на мой галстук позже, чем на Гермиону, следовательно… — Гарри старался высмотреть в толпе подругу.

— У нее прическа тоже уже сменилась, — закончила вместо отвлекшегося Поттера Луна, как и он, окидывая зал внимательным взглядом. — И на этот раз все должно быть эффектнее, — пообещала она заговорщицким тоном.

— Хочешь сказать, что моя «рыбина» — это только цветочки? — Гарри с улыбкой покачал головой, наблюдая, как довольно ухмыляется Луна.

— Не волнуйся, тебе осталось пережить еще одно «превращение», а потом все начнет повторяться. Во всех чарах из книжки предусмотрены три модификации основного вида. Они все разной степени несуразности, если так можно выразиться, и чередуются от слабой к сильной, — поясняя, Луна не переставала искать глазами Гермиону. — Вон она! На той стороне зала, возле МакГонагалл. Даже отсюда видно, что прическа у нее изменилась. Пошли скорее, а то не успеем рассмотреть, — Луна, схватив Гарри за руку, потащила его в направлении, куда только что указывала. И лишь теперь Поттер заметил, что у Луны в волосах больше нет жемчуга — они были перевиты тоненькими стебельками с листьями, на каждом из которых сидел маленький паучок.

— Ты тоже воспользовалась чарами из книжки?

— Конечно. Это же весело! — Луна, оглянувшись, ослепительно заулыбалась.

Когда Гарри и Луна добрались до Гермионы, к той как раз подошла МакГонагалл и — о чудо! — расхваливала изобретательность, весело косясь на впечатляющее сооружение на ее голове. Она даже начислила Гермионе несколько баллов за оригинальность идеи и мастерство в колдовстве.

На этот раз прическа Гермионы выглядела не столь естественно, как раньше, отличаясь некоторой эпатажностью. Казалось, что ее собранные в плотный пучок волосы взвились столбом над головой чуть ли не на фут, а на верхушке пряди слиплись, образуя небольшие веера. Одним словом, на голове Гермионы красовалась пальма из волос. Украшения из мотыльков превратились в ярко-алые сердечки с крыльями, а у некоторых Гарри заметил даже глаза. Если подойти поближе, что Гарри и сделал, прикрыв рукой свой галстук-рыбу, то можно было услышать довольно громкий шелест крыльев глазастых сердечек.

Когда МакГонагалл, еще раз выразительно окинув взглядом «произведение искусства волшебства», отправилась поболтать с мадам Помфри, Гермиона, напряженно улыбаясь, осторожно ощупала свою голову, однако так и не смогла понять, о чем говорила ей директор школы, потому что ощущения при прикосновении убеждали, что с прической все в порядке. Хотя слова Гермиону явно очень насторожили. Еще и Рон снова отправился за стол с Финниганом, так что расспросить было некого. К тому же Гермиона только теперь увидела, что на нее пялятся студенты, а некоторые даже тычут пальцами, ухмыляясь. Заметив-таки Гарри, который не успел затеряться в толпе, она спросила:

— Почему на меня все так смотрят?

— Наверное, им нравится твоя прическа... и сердечки, — Гарри с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться — подруга с пальмой на голове выглядела до крайности нелепо.

— А обезьяны где? — бросил какой-то парень, проходя мимо и хохоча, рассматривая Грейнджер.

— О чем он? Гарри, что с моей прической? — Гермиона наконец сообразила, что можно наколдовать зеркальце. Она взяла с ближайшего стола ложку и, применив к ней чары, через несколько секунд уже настороженно разглядывала иллюзию на своей голове. И надо же было, чтобы именно в этот момент подошел Рон и, расхохотавшись, поинтересовался:

— Это еще что такое? Верни назад свои пружинки, они мне нравились больше, — потребовал он.

— Какие пружинки? — Гермионе казалось, что она попала в театр абсурда.

Рон начал рассказывать, что еще раньше заметил, как она сменила прическу, и решил, что это было сделано специально. Уизли пытался объяснить, как Гермиона выглядела до того, как на ее голове «выросла пальма». За неимением богатого словарного запаса в области парикмахерского искусства, он помогал себе жестами, рисуя в воздухе спирали, и вдруг замолчал, так и застыв с поднятыми руками. Гермиона увидела, что Рон поменялся в лице, глядя на нее. Он, выпучив глаза, только раскрывал рот, как будто потерял дар речи. Еще и странный звон полез в уши, заставляя Гермиону сощуриться — настолько он был навязчивым. И, судя по всему, этот звон слышала не только она — окружающие поворачивались в сторону Грейнджер и перед тем, как начать улыбаться, на миг пораженно замирали.

Картина, представшая перед глазами, когда Гермиона снова заглянула в зеркальце, показалась ей неимоверно ужасной. Ее волосы словно превратились в змей, пребывающих в постоянном движении, делая ее похожей на легендарную Горгону, и над этим «великолепием» носились симпатичные крошки-феи с колокольчиками в руках.

— Класс! Ты просто улетная! — отойдя от первого шока, восхищенно заявил Рон, во все глаза вылупившись на новую прическу.

Однако Гермиона, не привыкшая выглядеть нелепо, не разделяла его восторга и собиралась срочно покинуть Большой зал. И тут ее взгляд упал на Гарри, который, забывшись, перестал прятать свой галстук под ладонью. Она только открыла рот, чтобы поинтересоваться, что это за шутки, как на ее глазах галстук-рыба превратился в клубок змей. Гермиона отшатнулась. В ее голову закралось сомнение в собственной вменяемости — подобное не могло чудиться без причины.

— Гарри, у тебя тоже змеи, — весело заявила Луна, возвращая Гермионе веру в свою нормальность.

Грейнджер, сделав вывод, что это мир сошел с ума, а не она, больше не задерживаясь в зале ни на минуту, рванула к двери. Рон, окинув оценивающим насмешливым взглядом Гарри и Луну, пообещал:

— Мы с вами об этом еще поговорим, — и бросился следом за Гермионой. Он не зря учился на аврора — чутье ему подсказывало, что без этих двоих тут не обошлось.

Гермиона убедилась, что ее прическа привлекла к себе внимание чуть ли не всех присутствующих. Имея столь впечатляющий вид, из Большого зала оказалось не так уж просто выбраться. Завидев змей, обрамлявших лицо Гермионы, студенты расступались не сразу — они глазели, улыбались, качали головами, смеялись, и никто не оставался равнодушным. Несколько девчонок громко взвизгнули, рассмотрев это «великолепие», прежде чем, схватившись за сердце, расхохотаться. И даже если бы кто-то все же был столь увлечен танцами и разговорами друг с другом, чтобы не обратить внимания на новую прическу Гермионы, то феи, несущиеся вслед за ней, заставляли всех оглядываться на пронзительное треньканье своих колокольчиков-бубенчиков:

— Динь-динь! Динь-динь-динь!

Из Большого зала Гермиона выскочила вся раскрасневшаяся и пышущая праведным гневом.

— Кто?! Кто это со мной сделал?! — тыча пальцем в грудь Рона, словно это именно он был виновен в ее позоре, вопрошала Гермиона, распаляя свое недовольство.

— Да что ты так распереживалась? Всем очень понравилось! Ты же видела их улыбки! — успокаивал ее Рон, обнимая и поглаживая по спине, но все же остерегаясь приближаться к извивавшимся прядям волос.

— Понравилось? Да ты вон боишься того, что у меня на голове! Вот! — она демонстративно осторожно провела руками по своей прическе, и Рон заметил, что они погружаются в змеиный клубок, как в исключительно густой туман. — Это иллюзия!

— Это чертовски классная иллюзия! — уточнил Рон.

Поняв, что словами Гермиону не убедить, он бесцеремонно затащил ее в мужской туалет, предварительно, конечно, не забыв чарами проверить его и удостовериться, что там никого нет. Затем подвел ее к большому зеркалу.

— Смотри! Ты же офигительная!

Минуты три Гермиона скрупулезно рассматривала свое отражение, и в итоге все же ей пришлось согласиться — выглядела она необычно, немножко страшно, чуточку смешно, но и в самом деле весьма недурно.

— Все равно я хочу знать, кто это сделал? — не отступала она от своего, несмотря на то, что и сама уже завороженно следила, как наколдованные змейки вьются вокруг ее лица. — И эти динькалки! — она махнула рукой, намереваясь унять фей, но те, как и прическа, не были настоящими, а являлись лишь волшебной проекцией. — Чары привязаны к чему-то материальному, — задумчиво прошептала Гермиона, стараясь разобраться, как кто-то ухитрился так заколдовать ее прическу, а она даже не заметила этого. — Книга… Несомненно — это чары, которые я взяла из той книги! — Гермиона резко развернулась к Рону. — Я знаю, чьих рук это дело! Мне еще показалось странным, что формулы такие длинные… словно это не заклинание, а целый ритуал.

— О чем ты говоришь? — Рон ни слова не понял из ее заверений и попыток что-то объяснить.

— Мне Гарри сегодня дал книгу «Сто советов тем, кто хочет выглядеть привлекательно». Он тоже галстук завязал с помощью вычитанных в ней чар. Интересно, откуда у него эта книга? Говорил, что пришла с совиной почтой, но я уже в это не верю. М-м-м… — Гермиона вопросительно посмотрела на Рона и поинтересовалась: — А скажи-ка мне, Луна и в самом деле не удивилась, когда узел на галстуке Гарри превратился из рыбы в клубок змей? Или мне это показалось?

— Не удивилась, — подтвердил Рон и заухмылялся. Он обрадовался, что чутье его не подвело — Гарри и Луна точно были замешаны в происшествии с прической Гермионы.

— Вот они у меня получат за свое издевательство! — словам Гермионы не доставало злости, чтобы следовало начинать переживать за друзей, поэтому Рон только улыбнулся ей в ответ. — Ну и шуточки у них! — она снова, забыв, что это не поможет, попыталась отогнать от себя взмахом руки настырных феек с бубенцами. — Вот приставучие!

— Они ненастоящие, — фыркнул Рон, начав хихикать, когда Гермиона принялась применять к иллюзии все знакомые ей чары отмены, однако не добилась ни малейшего результата.

— Чтобы я еще хоть что-нибудь взяла из рук Поттера! Да ни в жизнь! — обессиленно опустив волшебную палочку, пообещала она, притворно строго зыркая через плечо на веселившегося Рона.

— Смотри, — Уизли развернул ее к зеркалу, — она снова меняется. Э-э-эм… Ой, такая прическа, кажется, была у тебя, когда ты только пришла в зал, — на его лице явно читалось разочарование.

— Ты жалеешь, что я стала выглядеть прилично? — Гермиона недоверчиво покачала головой, словно не узнавала того, с кем решила связать свою жизнь.

— Но ведь было же весело, — осторожно заметил Рон. — Может, вернемся в зал? — предложил он. Ему надоело торчать в туалете у зеркала.

— Обязательно вернемся, и я надеру задницы этим двоим, которые выставили меня посмешищем! — пообещала Гермиона, хотя по ее тону было заметно, что она уже не так уж и недовольна проделкой.

* * *

Гарри решил, что разобраться с что-то заподозрившим Роном лучше в коридоре возле Большого зала, поэтому они с Луной именно там и поджидали возвращения друзей, когда прическа Гермионы по их расчетам должна была вернуться к нормальному виду.

— Ты! Ты подсунул мне эту книжку! — только завидев Гарри, воскликнула Гермиона, тыча в него пальцем для убедительности.

— Я, — не стал отпираться Гарри, улыбаясь. — Разве тебе не понравилось? — он сделал вид, что не понимает причин для ее возмущения.

— Дело не в том, что мне не понравилось, а в том, что ты сделал это против моей воли! Я не хотела выглядеть смешной! Ты обязан был поинтересоваться моим мнением, прежде чем творить такое с моей прической! — Гермиона воинственно задрала подбородок и упрямо поджала губы, отстаивая свое право заранее знать, что с ней может произойти в результате чьих-то шуточек.

— Это не Гарри, а я активировала иллюзию, — очень спокойно, с благостной улыбкой на лице, уточнила Луна. — И на галстуке Гарри — тоже.

— Хочешь сказать, что он не знал? — Гермиона сбавила обороты в нападках на Гарри.

— Ну... не совсем не знал, — Поттер пожал плечами. — Я сделал это, — он коснулся узла на галстуке, — в подарок Луне на день рождения, который был вчера, и для поднятия настроения на сегодняшний вечер — как-никак Валентинов день.

— Погоди, так я тоже получается вроде как в подарок? — подозрительно глядя на Гарри, спросила Гермиона. — Может, стоило предварительно узнать — хочу ли я им быть?

— Ты — подарок для меня, — попытался успокоить ее Рон, увидев, что Гермиона проявляет признаки обиженности.

— Ну… Это я знаю, — она кивнула ему в ответ, а затем снова повернулась к Гарри и Луне. — Запомните, я не люблю, когда мне навязывают то, что мне может не понравиться.

— Неужели? — вот тут Гарри уже перестал улыбаться и вполне серьезно заявил: — В таком случае постарайся больше не навязывать свое мнение другим людям. Не стоит делать того, что было бы неприятно тебе самой.

— Ты про Джинни? Но вы такая хорошая пара…

— Эй! Ты чего? — Рон перебил Гермиону, заключив ее в объятия. Он наконец сообразил, что здесь происходит. Уж он-то знал, какая Гермиона бывает настойчивая, если что-то втемяшится ей в голову, так что не завидовал Гарри. Да и соскучился он по другу, поэтому пытался сейчас немного загладить свое глупое поведение — молчание в ответ на его письма. — Не вмешивайся в их отношения. Я тоже очень хотел бы, чтобы Гарри стал нам родственником через Джинни, но это их дело, а не наше, — успев наслушаться этим вечером нытья сестры, Рон понял, что лучше держаться в стороне от ее проблем — заявления Джинни ему показались слишком претензионными. — А мне понравилось колдовство, — обратился он к Луне, пока Гермиона пыхтела ему в плечо, успокаиваясь и переваривая заявление Гарри. Теперь ей стало ясно, откуда растут ноги у шутки над ней. — Жаль, что вы мне не дали почитать ту книжку. А может, что-нибудь наколдуете? Луна? Я же забыл поздравить тебя с днем рождения — вот и будет своеобразное извинение и подарок в одном флаконе, — предложил он, давая Гермионе время взять себя в руки, а заодно решив таким образом поддержать ее, задействовав шутливую иллюзию и на себе, составляя ей компанию.

— Ой, я не так уж и много заклинаний из того сборника знаю наизусть. Кстати, первая партия таких книг вчера появилась в продаже — это приложение к папиному журналу «Придира». Чтобы прочесть все, что в этой книжке написано, нужно просто надеть спектральные очки, которые идут в комплекте со «Ста советами», — объяснила Луна, пока вспоминала, какие же из веселых чар можно посоветовать Рону. — А хочешь, мы уберем твои веснушки на лице?

— Хочу. А что потом со мной случится? — полюбопытствовал Рон, а Гермиона прислушивалась к словам Луны, перестав уже недовольно коситься на Гарри — она поняла, что он безусловно прав в своих требованиях.

— Но тогда будет неинтересно, если ты заранее будешь знать, — Луна приготовилась колдовать, ожидая окончательного решения Рона.

— Давай! Сегодня ведь праздник, и нужно веселиться! Так ведь? — напоследок он попытался все же узнать у Гермионы ее мнение по поводу его затеи.

— Согласна. Не одной же мне пугать людей, — фыркнула та, все же радуясь его поддержке.

— Смешить, а не пугать, — поправил ее Рон, замерев перед кончиком волшебной палочки Луны, вырисовывавшим сложные вензеля в воздухе.

— Вот и все, — Лавгуд довольно подмигнула, предвкушая развлечение.

— А прекратить это безобразие получится? — вдруг вскинулась Гермиона, которой лукавый взгляд Луны не внушал доверия — явно с видом Рона будет происходить что-то непростое.

— Конечно. В книжке описано заклинание, отменяющее чары активации иллюзий. Разве может быть по-другому? — пожимание плечами и слегка укоризненный тон говорили о том, что Луну задело предположение Гермионы, будто подобное не было предусмотрено издателями.

— Бесполезные сто советов, — проворчала Грейнджер, рассматривая Рона — без привычных веснушек он выглядел весьма симпатично, решила она.

— Почему это? Разве тебе не понравилась прическа, которую ты выбрала? Да и Рону очень даже неплохо без конопушек на носу, — Гарри был удивлен замечанием подруги.

— Но иллюзия…

— Просто не активируй ее, — перебил Гермиону Гарри.

— Заклинание из книги гарантирует шесть часов бесперебойного действия основных чар. А шутить или нет — это ваше дело, — подтвердила его слова Луна. — Ух ты! — она, не отрывая взгляда, смотрела на Рона и с трудом сдерживала зарождавшийся у нее смех.

— Веснушек точно не видно! — прыснул в кулак Гарри. — А тебе идет, правда, сначала нужно привыкнуть.

— Что? Что со мной? — в голосе Рона сквозили нетерпение и любопытство.

— Да так, пустячок... ты всего-навсего поменял цвет кожи. Мой мавр! — Гермиона расхохоталась, протягивая Рону зеркальце, поданное Луной. — Пойдемте в зал, я хочу танцевать. И… Гарри, я поняла, что вы хотели мне сказать своим подшучиванием. Я постараюсь. Но если у меня не получится — напомни мне об этом вечере, — попросила она. — С прошедшим днем рождения, — задорно улыбнувшись, Гермиона кивнула Луне, потянув Рона в Большой зал. По пути она привычным женским жестом проверила, не растрепалась ли ее прическа, которая именно в этот миг для любого стороннего наблюдателя снова начала превращаться в две дюжины забавных локонов-спиралек.

В течение вечера Рон развлекал окружающих, демонстрируя свое лицо, на котором не было заметно ни одной веснушки — зеленая чешуя и рыжая шерсть, которыми «зарастали» его щеки и нос, не в счет. Гермиона веселилась от души, уже не обращая внимания ни на пальму, ни на «прическу Горгоны», и даже громкое диньканье бубенцов порхающих над ней ненастоящих фей не портило ей настроения, когда Рон кружил ее в танце по залу. Ни один из них не изъявил желания раньше времени снять чары иллюзии.

— Гляди, а Гермионе понравилось, — Гарри указал Луне на веселившуюся парочку. — И ее абсолютно не трогает то, что она выглядит так нелепо и смешно.

— Боюсь, она скоро прибежит ко мне просить дать ей поносить мои любимые серьги со сливами цеппелинами или ожерелье из пивных пробок, — Луна счастливо рассмеялась. — И спасибо тебе, Гарри, за замечательный подарок на мой день рождения!