Омертон (гет)

Гермиона остановилась у большого арочного окна и прислонилась лбом к стеклу. На витражном стекле теснились изящные изогнутые стебли с оранжевыми цветами и зелёными листьями на бледно-жёлтом фоне. Стебли ожили и зашевелись, пытаясь дотянуться до появившегося рядом с ними человека. Холодное стекло принесло временное облегчение. Нервный жар, охвативший все её тело, медленно отступал. Сначала прохладным стал лоб, потом прохлада опустилась на веки и перетекла на скулы, но руки всё равно предательски дрожали, в горле застрял тугой ком, а между лопаток появился холодный липкий пот. То, что она собирается сделать, вернее сказать, своему преподавателю, хоть уже и бывшему, выходит за рамки её благоразумия. То есть, выбирая между двумя вариантами, спрыгнуть с табуретки или спрыгнуть с очень высокой скалы, она выбрала второй — неблагоразумный. Скалу. И собиралась положить голову в пасть Вельзевула. О том, как произнести то, что она собиралась сказать, Гермиона долго не раздумывала. Это было самое простое в её плане, сложная часть состояла в том, чтобы решиться. Она просто спустится в подземелья, пройдёт в его кабинет, встанет напротив и скажет. Ничего сложного. Нужно разрубить этот не дававший ей покоя эмоциональный узел одним махом. Выслушать его брань, хотя, скорее всего, её выкинут из кабинета раньше, и покинуть школу со спокойной душой и разбитым сердцем. Засевшее в ней чувство раздирало её изнутри и, возможно, если выговориться, станет легче. Ну хотя бы немного.

Чувство… Честно говоря, она долго пыталась понять, когда оно появилось в её сердце, прокручивала свои воспоминания, анализировала, но так и не смогла уловить момент его зарождения. Абсолютно точно не до их путешествия по лесам с Гарри и Роном. Тогда она была увлечена именно Роном. Хотя «увлечена» — это не совсем верное определение её отношения. Война перевернула все с ног на голову. И любовь к другу, который со временем стал и братом, воспринималась как любовь к мужчине. Но мирное время сразу расставило приоритеты по местам. И не только для неё, Рон тоже понял — они друзья.

Тогда когда? Когда её накрыли чувства к взрослому мужчине, к её преподавателю? Когда она вернулась за телом, а нашла его ещё дышащим, с еле-еле теплившейся жизнью? Когда тащила его к Помфри, или когда они с Поттером отбивали его у авроров? Когда не отходила от него в Мунго? Откуда взялась эта любовь, если, сколько она себя помнила, ничего, кроме уважения, к этому магу не испытывала. Снейп прогнал её, как только очнулся, и в следующий раз Гермиона увидела профессора только на своём восьмом курсе. Может, тогда?

Весь год он сторонился их с Поттером, как прокажённых, лишь один раз удостоив Гарри разговора и все. С ней он вообще, кроме тем, касающихся своего предмета, не общался, и даже такое общение было редкостью. Что же щёлкнуло в ней, запустив столь сильные эмоции, что она вопреки здравому смыслу следила за Снейпом, ловя каждое его движение, каждое слово и взгляд? Гермиона медленно вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться. Какая разница, когда сам факт уже не подлежит сомнению? Любит и все, вопреки себе и всему. Незачем тянуть, будет, конечно, неприятно, в этом она не сомневалась, но раз решила, то нужно пойти и сделать. Пластырь с раны следует сдирать одним движеньем, а не растягивать удовольствие. Спустившись в подземелья, Гермиона постучала в тяжёлую дубовую дверь. Тихое «Войдите» почему-то прозвучало как приговор. Глубоко вздохнув, чтобы хоть немного унять бешеное сердцебиение, она потянула дверную ручку.

— А, мисс Грейнджер. С чем пожаловали? — на лице Снейпа промелькнуло удивление, но Гермиона была так занята своим страхом, что не заметила этого.

— Я хочу вам кое-что сказать, сэр, — сказала она дрогнувшим голосом.

— Разве вы не должны собирать вещи, чтобы, наконец, покинуть это заведение?

— Мои вещи уже собраны.

— И это не может не радовать. Я удивился, когда вы вернулись на восьмой курс, но, слава Мерлину, мы пережили и это. Ну, давайте, удивите меня на прощанье, — равнодушно произнёс он.

— Я люблю вас.

Гермиона смотрела на Снейпа, следя за выражением его лица.

Снейп сидел с абсолютно отсутствующим видом. Казалось, ещё немного — и он начнёт зевать, до того ему скучно и неинтересно.

— Повторите?

— Я люблю вас, — громко произнесла Грейнджер.

— Занятно. То есть, вместо того, чтобы вместе со своими дружками спешить к поезду, который, наконец, увезёт вас отсюда в удивительный взрослый мир, вы решили спуститься сюда и осчастливить меня?

— Нет, сэр.

— Тогда что? Может, вы рассчитываете, что я сейчас расчувствуюсь, брошусь к вашим ногам и буду клясться в ответных чувствах? — Снейп откинулся на спинку стула и окинул её безразличным взглядом.

— Нет, сэр.

— Я не могу все время задавать вам наводящие вопросы. Все пройдет намного быстрее, если вы перейдёте к полным ответам, выскажетесь и закроете дверь с той стороны. Но я попробую ещё раз. И зачем вы здесь? На что вы рассчитывали? Или вы думали сразить меня своей неземной красотой? Уверяю вас, это бесперспективно. Смотреть абсолютно не на что.

Гермиона сцепила руки за спиной, чтобы Снейп не заметил, как сильно они дрожат. На светлые эмоции с его стороны она не рассчитывала, но и к ядовитым замечаниям не готовилась, потому что не думала, что диалог состоится. Да и в принципе к ядовитым комментариям подготовится невозможно. Противоядия от его сарказма не существует. В мыслях она представляла, что после фразы «я люблю вас» её просто выкинут за дверь. Но видимо, Снейп решил развлечься за её счёт. Он откровенно травил её. Причём позволял себе много больше прежнего. Реплики относительно её внешности — это уже не просто переход на личности, это удары ниже пояса. Его больше не сдерживало правило «учитель — ученик», он был свободен от школьного устава, а, значит, мог бить в любое место и с той силой, какой хотел. Хотя, вспомнив свои бобриные зубы и его комментарии, она поняла, что он и раньше не особо придерживался устава. От каждого его слова сердце болезненно сжималось, а ведь он, судя по всему, только начал проходиться на её счёт.

— Я надеюсь, — продолжил он, — что за этим нелепым признанием не последует ничего большего? Боюсь, я не переживу, если вы вздумаете облагодетельствовать меня собой. Что же вы молчите? — участливо поинтересовался Снейп.

— Я не… — Гермиона запнулась, — …я не собиралась предлагать вам себя.

— И слава Мерлину! Брать там всё равно нечего.

— Перестаньте! Прекратите поливать меня своим сарказмом! — Гермиона никогда не прятала голову в песок, но сейчас её впервые в жизни посетило такое желание.

— Это не сарказм, мисс Грейнджер, а плохо скрытое презрение! На что вы рассчитывали, спускаясь ко мне? Чтобы привлечь мужчину, мозга недостаточно. Внешняя красота тоже должна присутствовать, грудь не помешала бы. — Его взгляд мазнул по груди ведьмы и опустился ниже. — Бедра... В конце концов, элементарная женственность! А у вас в наличии только угловатость шкафа. Но вы продолжайте, любите вы меня, и что дальше? — Снейп поставил локти на стол и положил подбородок на сцепленные пальцы. — Пригласить, может, куда хотите? Свиданий? Интима? А может, вы в своих фантазиях уже до узаконенной ячейки общества дошли с проживанием в уютном коттедже? Вынужден вас разочаровать, за последнюю неделю вы пятая, кто, обмазавшись розовыми соплями, клянётся мне в любви. Я не могу с каждой соплячкой семью строить!

Гермиона поморщилась. Контролировать свою мимику как делает это Снейп, она не умела. Она ни на что не рассчитывала, нужно быть полной идиоткой, чтобы действительно что-то там напридумывать себе. Она пока не полная, а просто идиотка, потому что решилась прийти… Гермиона почувствовала небольшой прилив храбрости, видимо, открылись какие-то доселе неизвестные ей резервы: вряд ли он сможет ей сказать что-нибудь ещё более ужасное, чем то, что она уже услышала о себе.

— Я просто сказала вам о своих чувствах. Каждому человеку приятно знать, что его любят.

— Да что вы говорите? — Снейп изобразил на своём лице неподдельное удивление.

— Я у вас ничего не прошу, ни на что не рассчитываю. Я просто хочу, чтобы вы знали, на этой земле есть человек, которому вы не безразличны. К которому вы можете прийти, если у вас что-то случится, и вас по крайнем мере выслушают… и помогут, — добавила Гермиона.

— Мисс Грейнджер, если у меня что-то случится, обещаю вам, вы будете последняя, к кому я обращусь. И забудьте тот бред, что вы себе напридумывали. Вы слишком юны, чтобы знать, что такое любовь. Не нужно выплёскивать свои детские фантазии на ни в чём не повинных людей. К тому же, у меня есть принципы, например, я никогда и ни за что не связываюсь с гриффиндорскими соплячками.

— Я не ребёнок. Война заставляет рано взрослеть, сэр. А принципы нужны, чтобы их нарушать, иначе какое от них удовольствие.

— Давайте без патетики? То, что вы с дружками год шатались по лесам, не делает вас взрослой. И доказательство тому — ваше присутствие здесь и ересь, вылетающая из вашего рта. С этим идите к Поттеру и Уизли. Я смотрю, ваш первый испуг прошёл, вы решили, что можете завести со мной дружескую беседу и раздавать детские советы. Если это все, закройте дверь с той стороны.

Гермиона закусила губу. Возможно, это глупо и неуместно, возможно, она выглядит нелепо и её слова кажутся ему детскими, но она только что поняла — это не все! К его сожалению, еще не все. В конце концов, она только что пережила довольно большое унижение и теперь ей нужна компенсация. За каждое его уничижительное слово.

— Есть ещё кое-что, профессор.

— Я больше не ваш профессор.

— Есть ещё кое-что, мистер Снейп, — поправилась она.

Черная бровь Снейпа взлетела вверх. Конечно, удивление было притворным, Гермиона прекрасно осознавала, что вся эта ситуация его не трогает, она даже не удостоилась его знаменитого раздражения, даже оскорбляя её, он был предельно безразличен.

— Ну давайте, попробуйте удивить меня ещё раз.

Голос был все таким же скучающим.

— Долг жизни, — чётко произнесла она.

— Решили напомнить, как вытащили меня из Визжащей хижины, или хотите, чтобы я погасил его?

— Второе.

Что-то такое промелькнуло на его лице, похоже, ей всё-таки удалось, пусть всего на миг, но озадачить Снейпа. Но он быстро взял себя в руки, видимо, не ожидая от неё ничего сверхъестественного. Действительно, что может попросить зубрилка Грейнджер — ученичество? К сожалению, нет, это не то что её интересовало. Снейп встал из-за стола, подошёл и остановился напротив Грейнджер.

— Однако! Очень интересно, на что вы сейчас его потратите. Надеюсь и уповаю, что вы не попросите меня дефлорировать вас. Лучше сразу умереть.

— Не волнуйтесь, сэр, жить будете.

— У меня даже от сердца отлегло. Ученичество у меня?

— Нет.

— Мне стало ещё немного легче. Я весь внимание, мисс Грейнджер.

— Поцелуйте меня.

Гермиона попыталась мило улыбнуться, но должного эффекта не произвела.

Следующие несколько секунд она находилась под расстрелом его взгляда, полного праведного и молчаливого возмущения. Снейп долго и беззастенчиво разглядывал её, словно испортившийся ингредиент, ни на что больше не годный. Насколько она понимала, её просьба переходила все границы дозволенного относительно его личного пространства, даже своим признанием в любви она вторглась в него не так далеко, как сейчас.

— Как вам будет угодно, — сказал Снейп, удивив её тем, что не стал спорить. — Однако хочу заметить, вы могли найти моему долгу лучшее применение.

Гермиона приблизилась к Снейпу, встала на цыпочки и, положив ладони ему на плечи, прикоснулась своими губами к его сухим, тонким, поджатым губам. На это действие ей потребовались все внутренние резервы самообладания, храбрости и безрассудства одновременно. Отступить сейчас было бы трусостью, не перед ним, пред собой. Иначе зачем было сносить все, что было сказано в её адрес десятью минутами ранее?

Притянув Грейнджер к себе, Снейп запустил пальцы в её кудри и вовлёк в поцелуй. Вторгаясь языком в её рот, он нещадно сминал её губы. В этом поцелуе не было и намёка на нежность, он лишь давал то, о чём его просили, терзая податливый рот. Гермиона еле стояла на ногах, от нахлынувших эмоций колени подгибались, и ей приходилось крепко цепляться за плечи Снейпа, чтобы не упасть. Анализировать, почему он так легко согласился, она будет потом. Сейчас Гермиона ловила каждое его движение и прикосновение, стараясь сохранить их в памяти.

Почувствовав, что Грейнджер не хватает воздуха, Северус отстранился, с интересом разглядывая стоящую перед ним ведьму: глаза широко распахнуты, щёки горят, дрожащие пальцы теребят припухшие губы. Девчонка явно не ожидала добиться своего и теперь не знала, как реагировать.

— Долг погашен?

— Да, сэр.

Развернувшись на каблуках, Гермиона покинула класс, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Услышав мягкий щелчок замка, Северус устало провёл ладонями по лицу: «Глупая ведьма. Нашла, кому вручить сердце. Ничего, жизнь ума прибавит и полечит от детских иллюзий».

— Осторожнее!

— Да не туда…

— Поттер, не урони!

— Не пройдёт!

— Кудряха, держи здесь!

— Да пройдёт, куда денется…

— Зачем вообще было её сюда тащить? Мой дом — не склад!

— Не дом, а сарай.

— Это не сарай, Рон!

— У меня что-то хрустнуло, — жалобно донеслось со стороны Поттера.

— У тебя сейчас все хрустнет, если не затащишь! — клятвенно пообещала Грейнджер.

— Держи, я сейчас…

— Я вам что, грузчик?! — откровенно возмутилась Гермиона.

— Да все уже!

— А теперь, Поттер, попробуй внятно объяснить: зачем тебе эта статуя? Все, что ты говорил до этого, не считается.

— Она прелестна.

— Идиот!

Гермиона разглядывала каменное изваяние, изображавшее стоящую на цыпочках девушку, широко раскинувшую руки. Именно эти руки и не желали пролезать в дверь их гаража. Сама статуя была ростом выше Поттера, за счёт постамента на котором стояла, и возвышалась над ним почти на голову. И Гермиона вовсе не находила её прелестной. Тяжёлой, да, но никак не прелестной.

— Покажи бицуху! — Гермиона напрягла руку, и Рон пощупал небольшую упругую мышцу. — Если вдруг все сокровища на этой земле закончатся, запросто можешь и грузчиком, — сказал рыжий, уворачиваясь от подзатыльника.

— Тихо! — Гермиона прислушалась. — У нас гости.

Теперь все трое почувствовали, как сработали сигнальные заклинания, пропустившие визитёра.

Выглянув из пристройки, которую Рон окрестил сараем, Гермиона увидела женщину, идущую по дорожке к дому.

— Это Минерва.

— Интересно, что её привело к нам.

Поттер взъерошил шевелюру, которая и без того топорщилась во все стороны, словно щетина на швабре.

— Пошли встречать! — Рон двинулся навстречу Макгонагалл. — Заодно и узнаем.

* * *

Минерва расположилась в удобном кресле и приняла предложенную ей чашку чая. Она вытянула скрещенные ноги, откинулась на спинку и прошлась взглядом по комнате. Каждый раз, когда она приходила в гости, гостиная кардинально меняла своё убранство, начиная от цвета обоев и заканчивая мебелью и безделушками, наполнявшими её. Хотя не все вещи, находившиеся в шкафах и на полках, можно было назвать безделушками. За некоторые из них очень многие волшебники удавились бы. В этот раз комната была сплошь зелёная, обои, мебель, ковры, даже люстра пестрели всеми оттенками изумруда и малахита, и только камин и шкафы разбавляли обстановку коричневым.

— Давно у вас не была. Я смотрю, дом оброс пристройками и теплицами, а Полумна опять перекрасила гостиную.

Гермиона что-то буркнула себе по нос. Однажды она проиграла глупый спор Полумне, и теперь гостиная отдана ей на растерзание. И Гермиона уже сбилась со счёта, сколько раз эту несчастную комнату перекрашивали.

— Что там у вас на этот раз? — поинтересовалась Минерва.

— Конкретно сейчас, статуя какой-то нимфы, которая приглянулась Гарри. И которая очень, очень тяжёлая!

Поттер благоразумно промолчал, рассчитывая замять тему статуи как можно скорее.

— Где вы были?

— В Павлопетри.

Минерва вопросительно посмотрела на них.

— Это затонувший город в Греции.

— Мерлин всемогущий, вы путешествовали под водой?

— А что тут такого удивительного? — Рон развалился в кресле, вытянул ноги и с удовольствием надкусил печенье. — Мы волшебники или кто?

— Хорошо, волшебники, но тогда зачем тащить статую на себе, раз она такая тяжёлая?

— Потому что предыдущая от применённых к ней заклинаний рассыпалась на моих глазах, — охотно пояснил Поттер.

— Он не хотел рисковать. И я до сих пор не пойму, как он уговорил нас.

— Я талантливый!

— Вам не надоело? — поинтересовалась Минерва. — Семь лет лазаете по всяким развалинам.

— Это лучше работы в Министерстве, — возразил Поттер.

— И интереснее, — добавил Уизли.

— И опаснее, — подытожила Макгонагалл. — Кто бы мог подумать, что Золотое трио превратится в искателей сокровищ!

Гермиона фыркнула. Действительно, такого подумать никто не мог. Сначала они пропали на два года, уйдя в маггловский мир. Она занималась самообразованием, штудируя всевозможную литературу, как магическую, так и нет, на предмет легенд, сказок и домыслов об утерянных сокровищах, городах, храмах и даже несуществующих миров. А мальчики по настоянию Поттера пошли в обычную британскую армию. Гарри обосновал это для Рона должным уровнем физической подготовки и дисциплины. Гермиона думала, что Уизли не протянет два года практически без волшебства, но ему на удивление быстро пришлось по вкусу учиться защищать себя не только с помощью палочки, но и собственных кулаков. Во время их отпусков они все трое учились у Кингсли боевой магии. Ребята натаскивали и её защищаться без палочки, а она учила их различным заклинаниям, почерпнутым из книг и у Флитвика, который с удовольствием уделял ей время, не предавая, впрочем, этого огласке. Магический мир и так всколыхнулся, узнав, что герои пропали и не желают появляться на людях. А уж когда позже пошли слухи об их делах, в обществе поднялся такой переполох, словно они лично возродили Волдеморта. Хотя, казалось бы, какое кому дело, чем они занимаются?

— Это действительно интереснее, чем быть клерком или даже аврором. Никакой бумажной волокиты, никаких начальников.

Гермиона произносила эту фразу для Минервы уже далеко не в первый раз. И ничуть не кривила душой. Учитывая, сколько всего любопытного они смогли раскопать и достать за эти годы, их занятие вообще не шло ни в какое сравнение с обычными профессиями.

— Да еще и прибыльно, — вставил Рон.

— Вы собираетесь заниматься этим всю свою сознательную жизнь?

А эту фразу Минерва постоянно повторяла им в ответ.

— Почему нет?

— Великий Гриффиндор, когда вы женитесь уже, да замуж выйдете…

Макгонагалл перевела взгляд на Гермиону.

— За кого? — не поняла та.

— Вот не мотались бы по развалинам, нашли бы за кого!

— Я пас, — Поттер зевнул.

— Я тоже, — проявил солидарность Рон, надкусывая очередную печеньку.

— Минерва, ты к нам по делу или так просто, в гости?

— А что, гоните уже?

— Ну как тебе такое в голову пришло?!

Гермиона подошла к ведьме и обняла её за плечи.

Минерва в ответ похлопала её по руке. Она прекрасно знала, что никто её не гонит, просто Гермиона не любила пребывать в неведении, особенно когда его можно было устранить одним вопросом.

— По делу. И дело у меня к тебе.

— Отлично! — Гарри вскочил. — Пойду, разберу остальное добро.

— Честно награбленное? — уточнила Минерва.

— Честно добытое! — возмутился Поттер.

— Да погоди, не мельтеши. Я хочу послушать.

Рон удобнее устроился в кресле.

— Р-о-н! — менторским тоном осадила его Гермиона.

— Нет, ну а что? Все, что касается тебя, касается и нас. Мы, так сказать, неразделимы.

— Ладно, — Минерва поставила чашку на столик, — ничего секретного всё равно в моём деле нет. Гермиона, — она просительно посмотрела на девушку, — ты нужна мне на год в Хогвартсе.

— Вот те на-а-а… — удивился рыжий.

— Зачем? — тоже удивилась Гермиона.

— У меня нет преподавателя по чарам. Через неделю начнётся учебный год, и я уже не успею найти замену Флитвику.

— А что с ним? — спросил Поттер, сидя на полу и размахивая палочкой над какой-то брошью.

— Гарри! Не здесь! Сколько раз говорить, в дом ничего непроверенного не тащим!

— Так я как раз и проверяю! — возразил Поттер.

— Не в доме! — отрезала Гермиона. — Иди в гараж!

— В сарай, — поправил её Уизли, — машин там отродясь не стояло.

Гермиона проигнорировала рыжего и повернулась к Минерве.

— Так что случилось с профессором Флитвиком?

Минерва вздохнула:

— Филиус долго терпел. Последние несколько лет у нас довольно напряжённая атмосфера среди преподавательского состава. А тут в конце года произошла не очень приятная сцена. Так что он просто заявил мне, что больше не может. Извинился, что дотянул до такого срока, и уехал.

Все четверо замолчали, смысла говорить, из-за кого возникла эта ситуация не было, и так понятно: два новых (ну, относительно новых) преподавателя из числа бывших пожирателей.

— Ты сама виновата, Минерва.

Пожилая волшебница снова вздохнула:

— Это был шантаж со стороны Северуса и необдуманное решение с моей стороны, о котором я жалею почти каждый день. Не стоит мне напоминать об этом.

— Ты просто могла расстаться со Снейпом, — возразил Гарри.

— Я не могла, Гарри. Во-первых, найти ему замену крайне трудно, во-вторых, директор школы он, даже если в директорском кресле сейчас сижу именно я. Я не сразу догадалась, что тогда Хогвартс принял его. И решение попечительского совета назначить после войны меня никак не отменяет решение замка.

— Почему тогда он не пытается официально занять свой пост?

— «Успею ещё». Это цитата, — Макгонагал устало потёрла переносицу. — Мне пришлось совместно с ним взять на поруки этих двух товарищей. Однако ничто не удерживает других учителей ни от конфликтов с ними, ни от ухода из школы.

Никто не сказал, что уйти может и сама Минерва. Троица прекрасно понимала: школу Макгонагал покинет только по очень веской причине, а именно — в случае своей смерти.

— Я не хочу в Хогвартс. Целый год сидеть взаперти! — откровенно призналась Гермиона.

— И у нас были планы на этот год, — вставил Уизли.

Гермиона кивнула:

— И у нас планы!

— Ничего с вашими планами не случится. Тем более, что у вас планы все время. А у меня нет других вариантов. Вообще, ты не первая, к кому я пришла. Но то одно, то другое. В общем, подходящего кандидата я так и не нашла.

— Совсем? — удивилась Гермиона.

— Есть мистер Бруни. Он прекрасно справится с этой должностью, но он в этом году не может. Попробую уговорить его на следующий. И пока ты будешь делать одолжение своей приёмной матери… — Она выразительно посмотрела на Гермиону. — …эти оболтусы посидят в Англии и, может, наконец, подыщут себе жён!

Грейнджер вздохнула. Если Минерва давила на её дочерние чувства, значит, сопротивление бесполезно. Хотя, стоит отдать ей должное, этим приёмом Минерва пользовалась нечасто. У них был уговор разыгрывать родительскую карту не чаще двух раз в год.

— Хорошо. Но только на год!

— Вот и славно, девочка моя! Жду тебя завтра в школе.

— Уже завтра?!

— Да. До учебного года неделя осталась. Посмотришь учебные планы, подготовишься и все такое прочее.

Минерва встала, обняла Гермиону и направилась к выходу.

— «Все такое прочее» — это что?

— Побудешь со мной.

— Я с тобой весь год буду, — с подозрением уточнила Гермиона.

— Значит, это будет год и ещё одна неделя! — отозвалась на прощание Минерва.

— А чем нам заниматься весь год? — спросил Поттер после ухода Макгонагалл.

— Рассортируете и проверите то, что у нас накопилось, потом продадите. А наши планы перенесём на каникулы. Ну, или жён себе подыскать можете, — Гермиона ехидно улыбнулась.

— Аха, прямо завтра и начнём подыскивать, — фыркнул Уизли. — И все планы в каникулы не запихнёшь.

— Сходите куда-нибудь без меня. Полумну возьмите, а то она засиделась с Невиллом в оранжерее. Кстати, Гарри позови их, давайте перекусим?

— Да их не вытащишь сейчас из теплиц! — фыркнул Рон. — Лучше разберём то, что принесли, а потом уже попробуем оторвать Лонгботтома от его фикусов и пообедаем.

— У нас нет в теплицах фикусов, Рон!

— Да какая разница, — махнул он рукой, — ты знаешь, я в траве не разбираюсь.

Троица вернулась в гараж-сарай и принялась доставать из рюкзаков честно добытые артефакты. Поттер кружил вокруг статуи, восхищённо вздыхая на мраморную обнажённую красавицу.

— Гарри, я уверена, когда Минерва говорила о жене, она не имела в виду каменный вариант женщины, которую ты заставил нас приволочь шантажом, нытьём и оскорблёнными гримасами.

Поттер сделал ещё круг около изваяния и, трепетно вздохнув, обнял статую сзади, уткнувшись лицом ей в спину.

— Ничего не могу с собой поделать, она пленила меня.

— Она похожа на Джинни, — заметила Гермиона. — Почему бы тебе не перестать валять дурака и не попробовать восстановить отношения? Вы оба выросли, хотя на твой счёт я могу и ошибаться, теперь у вас, может, что-то и получится.

— Только после того, как ты попробуешь проделать то же самое со Снейпом, — Поттер ещё раз вздохнул и поцеловал изваяние между лопаток.

— Это запрещённый приём, Гарри! Мы договорились не упоминать…

Гермиона не договорила, потому что статую ощутимо тряхнуло, и каменная девушка в руках Поттера зашевелилась. Грейнджер ахнула, выхватила палочку и направила на оживший артефакт. Рон высказался более связно, но нецензурно. Поттер просто застыл. Мраморная нимфа повела плечами и уставилась на них.

— С этой минуты вступает запрет на целование артефактов, — непреклонным тоном заявила Грейнджер, её палочка продолжала упираться в статую.

— Кто ж знал, что у Поттера животворящие поцелуи?

Рон во все глаза пялился на подвижную каменную грудь красотки.

— Ты страшненький, — заявила ему ожившая статуя. — Даже не мечтай! — Она прикрыла бюст рукой.

— Да больно надо! — Рон покраснел и отошёл подальше.

Нимфа оглядела их по очереди:

— Вот ты ничего, — указала она пальцем на Поттера. — А ты бедненькая! — Взгляд, направленный на Грейнджер, выражал неподдельное сочувствие.

— Ты кто? — спросила Гермиона. Хотя вопрос был вполне уместным, прозвучал он как-то немного глупо и настороженно.

Нимфа хихикнула:

— Боитесь?

— Только не статую! Так кто ты?

— Я Амариллис. Луговая нимфа.

— Ты статуя луговой нимфы, — поправил её Уизли.

Поттер все ещё стоял в молчаливом изумлении.

— Нет, я нимфа, превращённая в статую. Он меня недостаточно поцеловал, поэтому я недостаточно ожила. Повторим? — Она развернулась к Поттеру и подмигнула ему.

Гарри шагнул к деве, но был схвачен Грейнджер за ворот футболки и оттащен на безопасное расстояние.

— Эй лохматая! Так нечестно! — Нимфа обиженно надула губки.

— Я не позволю ему целовать тебя, пока не узнаю, почему тебя упекли в камень и чем нам грозит твоё полное оживление. Поттер, двинешься — останешься без губ! Понял?!

Гарри кивнул и остался стоять поодаль. Гермиона сотворила защитный купол вокруг статуи и посмотрела на друга.

— Я же сказала, что это… — Она указала пальцем на нахмурившуюся нимфу. — …тащить в дом не стоило. Доволен?!

— Частично.

— Да что с тобой?! — возмутилась Грейнджер. Поведение Поттера было до абсурда странное.

— Я не чувствую угрозы.

— Это потому что я не опасна! — Статуя снова подмигнула ему. — Да в самом-то деле, лохматая, чего я могу вам сделать? Я создана порхать над цветочками и помогать им расти, а не убивать всех, кто встретится на моём пути. У вас есть цветочки?

— Допустим, — пошла на компромисс Гермиона.

— Ну и отлично. Я рождена не причинять вред. Я рождена для прекрасного.

— И, тем не менее, тебя кто-то превратил в статую, — Гермиона не спрашивала, она утверждала. — За какие заслуги? Порхнула не над тем цветочком?

— А! — Нимфа досадливо махнула рукой. — Неудавшийся любовный роман. Не тому отказала. Кстати, я ещё и судьбу могу предсказывать. Хочешь, тебе предскажу?

— Обойдусь. И пока я все не выясню, никто тебя целовать не будет. Вы двое — за мной, — Грейнджер подождала, пока парни покинут гараж, и вышла следом.

— У тебя будет дочка, — донеслось ей вслед. — Только если ты не сваляешь дурака.

Гермиона захлопнула дверь:

— Рон, ты за Невиллом с Полумной. А ты, целователь статуй, за мной в библиотеку!

* * *

Через два часа совещания четверо из пятерых собравшихся пришли к выводу, что нимфа никакого зла людям причинить не сможет и абсолютно точно в хозяйстве пригодится. Амариллис действительно была луговой нимфой. В книгах говорилось, что она хороша собой, а там, где ступают её ножки, расцветают чудесные цветы. Правда, там ещё говорилось о жестоком сердце красавицы и о том, что она пленяет юношей своим очарованием. Прилагались и легенды об этих пленениях, но их сочли мифическими издержками и проголосовали за поцелуй. Гермиона упиралась, но сдалась: нимфы не враждебны, это она знала. Но конкретно эта почему-то сразу стала действовать ей на нервы. Впрочем, Грейнджер решила, что всегда сможет упрятать её обратно в камень. Целовать нимфу Поттер отправился лично и в одиночестве. Когда через полчаса он вернулся в дом, на его плече сидела рыжая, крылатая девица, ростом в один фут, не больше, все такая же обнажённая и весело болтающая ножками.

— Он показал мне ваши цветочки, и я согласна порхать над ними, — заявила она с порога.

Невилл счастливо улыбнулся. Редким растениям абсолютно точно не помешает дополнительная мотивация к росту, он уже прикидывал, какие из них особо быстро дадут прирост, а у каких может увеличиться сила.

— Вы двое, — нимфа указала на Лонгботтома и Лавгуд, — поженитесь!

Полумна смотрела куда-то в потолок, не обращая особого внимания на появившееся в их хозяйстве создание.

— Я сделал сегодня Полумне предложение, — Невилл слегка зарделся.

— Да, — подтвердила Лавгуд, — рядом с «Психотрией возвышенной». Это было очень романтично.

— Ты женишься нескоро! — Нимфа перевела палец на Рона. — Девиц у тебя много, долго выбирать будешь. А ты, лохматая, скоро за своего будешь сражаться.

Гермиона поперхнулась воздухом.

— Победишь, родишь дочку.

— Ну да, она же к Снейпу едет… — Полумна все ещё смотрела в потолок.

Грейнджер тяжело закашлялась, и Рон заботливо похлопал её по спине.

— А кто этот Снейп? — спросила нимфа, щекоча ухо Поттера.

— Тот, за кого она будет сражаться.

— Полумна! — Гермиона, наконец, прокашлялась. — Я не собираюсь ни за кого сражаться! Тем более, за Снейпа! Это было давно! И мы не говорим об этом!

— Потому что ты все ещё переживаешь.

— Мне интересно! Хочу посмотреть на него! — заявила крылатая девица и прижалась к Гарри. — А ты, мой красивый, жену себе выберешь с моего одобрения. Я тебя только в хорошие руки отдам! — Она поцеловала Поттера в висок. — Ну, что будем делать?

— Мы ужинать, а ты молчать! — рявкнула Грейнджер.

— Не сердись, лохматая. Я же не виновата, что тебе мужа надо взять силой?

Гермиона выскочила из комнаты.

— А у кого? — спросил Поттер.

— У вселенной, — вздохнула нимфа. — Ну и ещё там одна крутиться будет.

— Я думал, у неё все давно прошло к Снейпу, — Невилл озадаченно смотрел на Гарри и Рона.

— И мы так думали, — высказался за всех рыжий.

— Нет ничего более живучего, чем безнадёжная любовь. Взаимная любовь может наскучить. Любовь страстная — перейти в дружбу или ненависть. Но любовь неразделённая никогда окончательно не покинет сердце.

Гарри, Рон и Невилл растерянно посмотрели на Полумну.

— Можно знать, — продолжила философствовать та, — что он где-то там живёт, можно убедить себя, что все прошло. А вот провести с ним год под одной крышей — это совсем другое. Я думаю, до неё это только что дошло.

— Заткнулись там! — донеслось до них с кухни.

Ребята поднялись и покинули гостиную. По кухне металась страшно недовольная Гермиона, она гремела сковородками, переставляла кастрюли и уже раз десять заглянула в холодильник, так ничего и не достав из него. Нимфа хихикнула.

— Все, что было у меня к Снейпу, давно прошло! — В подтверждение Гермиона грохнула сковороду на стол. — И если вы не закроете тему сейчас же, я обещаю всем тяжёлые телесные повреждения! И никогда и ничего больше вам не расскажу!

— Да успокойся ты, кудряха! Все, забыли про Снейпа, — Рон забрал у неё сковороду и поставил на плиту. — Садись, я сам ужин сделаю. Кстати, раз ты уезжаешь, нам действительно нужно составить план, куда и когда мы сможем выбраться. Мы хотели проверить ещё одно место и поискать «Сад сокровищ».

— А что это? — Новое приобретение все ещё цеплялось за Поттера.

— Книга, — пояснил Гарри нимфе. Та разочарованно фыркнула.

— Возможно, лучше заняться этим ближе к Рождеству. — Гермиона опустилась на высокий табурет, — Я не знаю, как сложится моё преподавание и насколько оно будет выматывающим.

— А что насчёт Триктонового леса? — спросил Невилл. — Если сможем найти там триктоновый паслён, это будет невероятная удача.

— Сходишь с ними вместо меня! — отмахнулась Гермиона. — Никаких проблем, кроме обнаружения этого самого паслёна, там не предвидится.

Все согласно кивнули.

* * *

Позже, уже лежа в своей постели, Гермиона позволила себе вернуться к теме Снейпа. Он всплыл в памяти, едва Минерва заикнулась о Хогвартсе, но она сразу же отмахнула воспоминание и вышла из себя только из-за этой нахальной нимфы. Теперь стоило понять, в чём причина такой реакции. Семь лет прошло, она все давно пережила и изжила из себя, не было никаких признаков оставшихся чувств и не было никакой причины волноваться об этом. Ничего не изменится, если она увидит его снова. Тревога её не обоснована и иррациональна.

Конечно, с противоположным полом не все в её жизни ладно… Гермиона вздохнула. Зачем себе врать? У неё вообще не заладилось с противоположным полом. Сначала юношеская трагедия — именно так она тогда воспринимала свою влюблённость в Снейпа. Потом пара неудачных романов, её либо пытались соблазнить как трофей — "боевая подруга Поттера" и "та самая Грейнджер" значительно этому способствовали, либо на спор, бывало и такое. Или же на её пути попадались такие откровенные идиоты, что она сама не давала хода событиям.

В общем, к своим двадцати двум годам она все ещё гордо носила свою девственность. После душераздирающего разговора с Полумной, ночи слёз, небольшой истерики на плече у подруги и пары бутылок вина, Лавгуд просто посоветовала ей не трепыхаться. Рано или поздно, сказала она, ты встретишь того, кто предназначен тебе, а пока оберешки присмотрят за тобой. Выяснять, кто такие оберешки, Гермиона не стала, но к подруге прислушалась. В качестве примера Полумна привела себя, сообщив, что бережёт себя для Невилла и ждёт, пока тот созреет и будет готов взять на себя ответственность за неё. После чего предложила не усердствовать в поисках похитителей невинности и сохранить её до двадцати пяти, тем самым увеличив свой магический потенциал. На том они и решили.

Гермиона тяжело вздохнула. Вот и вся её бурная, романтическая, взрослая жизнь! Она была крута влезать во всякие сомнительные предприятия и неприятности, но совершенно беспомощна в обустройстве своей женской доли. Её преследовало навязчивое ощущение, что встреча со Снейпом обернётся тем самым сомнительным предприятием и неприятностями. Вздохнув ещё раз, она поклялась себе, что Снейп на её женской доле больше никак не отразится. История старая и давно законченная. Ещё более лучшим решением будет завести себе кого-нибудь, проведёт год в Хогвартсе и обязательно заведёт себе мужчину. Или прямо в Хогвартсе, в Хогсмиде непременно найдётся какой-нибудь симпатичный волшебник. На этом Гермиона и решила, она вернётся к обустройству свой женской доли. И ни одна мысль о Северусе Снейпе больше не коснётся её мозга! Поклявшись себе в этом, Гермиона закрыла глаза и решила всё-таки поспать.

Гермиона появилась на площадке для аппарации и двинулась к возвышающемуся перед ней замку. Ну, здравствуй, Хогвартс, давно не виделись. Впереди её ожидал целый год кабалы, шумных детей, а также встреча с тем, кого она не имела никакого желания видеть. Не потому, что Снейп когда-то сделал ей больно, просто ей потребовались годы, чтобы усмирить свои чувства к нему, не хотелось всколыхнуть давно поросшее быльём. Говорят, от любви до ненависти один шаг, желание снова метаться между этими двумя полюсами равнялось нулю. Приобретённое равнодушие далось ей слишком большими усилиями, чтобы заново нырять во все это и разгребать последствия. Ещё Гермиона надеялась, что данная ей вчера самой себе установка— все в прошлом — не даст сбоя. Она очень рассчитывала, что не ошиблась в оценке своего эмоционального состояния и все действительно в прошлом. Не может юношеская любовь жить так долго. Просто не может. Хотя её вчерашняя истерика немного настораживала.

Поравнявшись с хижиной Хагрида, Гермиона заметила лесничего и пошла ему навстречу. Хагрид был чем-то занят и не замечал её приближения. Уж кого-кого, а его она была рада видеть абсолютно точно! Подойдя ближе, Гермиона поняла, что Хагрид кого-то кормит, и вскоре увидела двух жеребят единорога. Они настороженно посмотрели на приблизившуюся к ним девушку.

— Очень красивые, — Гермиона опустила на траву два ящика, которые держала в руках.

— Гермиона! — пробасил лесничий. — Минерва, значит, говорила, что ты придёшь. Я рад. Ты это постой там, я щас… ты же знаешь, что они, значит, только к девочкам подходят.

— Я знаю, Хагрид… — и не успела она договорить, как один жеребёнок подскочил к ней и потёрся мордой ей о живот.

— Чего это он? — удивился великан.

Гермиона погладила малыша, ластившегося к ней, и поманила второго, наблюдая, как тот неуверенно приближается.

— Ты эта… девочка, штоль? — ляпнул великан.

Гермиона засмеялась:

— Уверен, что хочешь это обсудить?

— Не-е-е, точно, не… — Лесничий засмущался, но борода прикрыла красные пятна на его щеках и шее.

— Почему они здесь?

— Дак мать погибла. Я вот кормлю их, учу всякому. К стаду вожу, чтоб, значит, приняли их потом.

Гермиона любовалась малышами, гладя их лоснящиеся бока:

— Жеребцы?

— Ага, мальчики, оба… Вона как ты им понравилась, может, они расчесать себя дадут.

— Тебе не дают?

— Не-а, не подпускают волосы с гривы брать. А профессор Снейп, значит, очень рад волосам будет, — Хагрид протянул ей гребень. — На-ка попробуй.

Гермиона приняла гребень, и, прижав к себе одного жеребёнка, провела им по гриве.

— Глянь-ка, не вырывается. Хвост тоже почеши.

— А рога ещё нет?

— Не, вон тока бугорок наметился, через полгодика появится.

Расчесав одного жеребёнка, Гермиона сняла волосы с гребня и поймала второго, все это время крутившегося вокруг неё.

— Я тебя буду звать расчёсывать их. Северус рад будет.

— Не сомневаюсь.

— А вот и он. Профессор! — крикнул лесничий и замахал руками.

Гермиона обернулась и поморщилась. К ним неспешно приближалось пожирательское трио: Северус Снейп, Люциус Малфой, Томас Далтон. Она отпустила жеребёнка, и, собрав волосы с гребня, аккуратно скрутила их в колечко.

— Мисс Грейнджер? — судя по его удивлению, Минерва явно забыла сказать Снейпу о её появлении в стенах школы. — Что вы тут делаете?

— Общаюсь с Хагридом.

Надо полагать — выражение его лица это подтверждало — Снейп не воспринял её заявление всерьез. Конечно, он знал, что Флитвик ушел, и сразу связал её появление в школе с отсутствием преподавателя чар. Гермиона заметила, как он напрягся и перевёл взгляд на серебряные пряди в её руке.

— А это значит, Гермиона их тут расчесала, теперь у вас волос от молодняка для зелий будет.

— Мисс Грейнджер расчесала? — в голосе Малфоя слышались насмешка и удивление.

— Ну да… Мне-то не давались малыши в руки, а к ней вон сразу подошли.

Гермиона вздохнула. Ну конечно, они поражены, стоят, смотрят на неё все трое, как на чудо заморское. Под оценивающим, удивлённым и откровенно пошлым взглядом хотелось поёжиться. Однако такой эмоциональной роскоши она себе не позволила. Гермиона молча протянула Снейпу пряди, обошла кругом всех троих, и, подняв свои коробки, направилась к школе. Если они ещё раз на неё так посмотрят, она просто вырвет им глаза. Это она позволит себе с большим удовольствием.

Её удивляло, что эта троица вообще делает в школе, среди детей. Ладно Снейп, он герой, ему можно, он оправдан. Но разве он не ненавидит молодую волшебную поросль всеми фибрами души? Почему он не ушёл, не занялся наукой подальше от малолетних остолопов, тем более, что Минерва пока согласна сидеть в кресле директора и у него есть время побыть подальше отсюда? Однако как Министерство додумалось определить в Хогвартс двух бывших пожирателей, она напрочь не понимала. Что должно было щёлкнуть в мозгах министерских чинуш, чтобы Малфой и Далтон стали преподавателями с припиской «на исправительных работах»? Кому это пришло в голову запустить в Министерстве программу «Второй шанс» и, вместо того, чтобы сажать всех и вся в Азкабан, выпускать их через год-другой на поруки и исправительные работы? И как в списке исправительных учреждений оказался Хогвартс? Такое ощущение, что с небес спустился сам Альбус Дамблдор и лично воодушевил какого-то идиота. О детях кто-нибудь подумал? Гермиона спиной ощущала присутствие троицы, видимо, они продолжили свой путь в замок следом за ней.

— Надолго к нам, мисс Грейнджер? — спросил за её спиной Снейп.

— А что, Минерва вас в курс дела не ввела?

— Ещё нет.

— Так подождите, пока введёт.

— Я смотрю, за годы взрослой жизни вы набрались хамства.

— Любой опыт полезен, — огрызнулась Грейнджер, — а хамству я ещё здесь учиться начала.

— Дайте угадаю, это камень в мой огород?

Ответом она его не удостоила. Сейчас Гермиону больше волновало, откуда взялось её беспричинное раздражение в ответ на простой вопрос. И как быстро ей удастся с ним справиться. В отношении Северуса Снейпа следовало проявлять только вежливое равнодушие и ничего больше. Гермиона направилась к кабинету Минервы, за спиной по-прежнему ощущалось присутствие троицы. Интересно, когда они начнут отпускать грязные намёки, неужели упустят такой шанс? Хотя Снейп, наверное, прилюдно до такого не опустится, Малфой, пожалуй, тоже, только если не раззадорить его предварительно. Вот Далтон, скорее всего, момента не упустит, паяц недоделанный. Этот идиот даже на собственном суде строил из себя шута, задирая комиссию. А ещё она помнила, как схлестнулась с ним в битве. Далтон, кидая в неё проклятья, умудрялся попутно отпускать пошлости относительно её пребывания в одной палатке с двумя юнцами и предлагал ей свои услуги для сравнения. Его тогда угомонил подоспевший ей на помощь Флитвик, и Гермионе слабо верилось, что два года Азкабана вправили ему мозги, таким обычно требовалось больше. Словно в подтверждение её мыслей за спиной послышался голос Далтона:

— А что, на героиню войны желающих не нашлось?

«Сука!» — в сердцах сплюнула Гермиона. Он ни капли не изменился с момента их последней встречи, такой же худой и жилистый, с блёклыми коричневыми, как кора дерева, волосами и бородой, с белесыми глазами и кабаньим напором, остановить который можно только из пушки.

— Или ты, Грейнджер, такая недотрога? Только намекни, и я с удовольствием помогу тебе.

— Выдохните, мистер Далтон. Скорее ад замёрзнет, — отрубила она.

Её обогнал чёрный вихрь — Снейп, за ним белый — Малфой, поравнявшись с ней, Далтон призывно улыбнулся, и Гермионе захотелось плюнуть ему в рожу. Похоже, год у неё будет насыщенным на эмоции, если, конечно, не прибить его где-нибудь в тёмном углу. Интересно, Министерство сильно огорчит его кончина? То, что Снейп полетел в кабинет директора, можно было предсказать и без кофейной гущи. Она решила подождать минут десять, прежде чем подняться к Минерве, пусть выговорится. К тому же, Минерва в какой-то степени заслужила эту истерику, раз затащила её сюда. Конечно, снизу не слышно его криков, но она могла в красках представить, что может выкрикивать Снейп в лицо Макгонагалл.

* * *

— Это абсолютно недопустимо! — Снейп упёрся руками в столешницу директорского стола.

— Что именно, Северус? — Минерва подняла на него глаза.

— Присутствие мисс Грейнджер в качестве преподавателя в этом заведении!

— Я не понимаю, почему ты так реагируешь, но уверена, что ты сейчас меня просветишь.

— У неё нет никакого опыта в преподавании! — возмутился Снейп.

— Как и у мистера Малфоя с мистером Далтоном.

— Смею заметить, что у Далтона есть степень зельевара, а Малфой довольно сведущ в тёмных искусствах и защите от них.

— И именно поэтому я позволила им появиться здесь и преподавать у младших курсов, тем самым сделав тебе и им одолжение. Я выручила твоих друзей из Азкабана и освободила тебе дополнительное время для собственных разработок. Что касается мисс Грейнджер, то у неё, конечно, нет степени мастера, к моему сожалению, она не торопится получить её. Но у нее есть просто степени по чарам и трансфигурации, которые она не афиширует. И, если ты помнишь, она была самой выдающейся ученицей на своём курсе, а Флитвик лично занимался с ней после окончания ею Хогвартса. И она совершенно точно не пренебрегает самообразованием.

— Это не повод доверять ей детей.

— Мы будем развивать эту тему? Уверена, в смысле доверия она даст фору двум бывшим пожирателям. Даже если они уверяют, что все это время были под «Империусом» и таковыми не являлись.

— Минерва!

— Северус, я уверена, что мисс Грейнджер не составит большого ума научить детей заклинанию «Вингардиум Левиоса». Тебе придётся принять её присутствие на должности преподавателя чар как свершившийся факт. Или же ты можешь сесть в это кресло и найти персонал лично.

— Возможно, она владеет чарами, но уметь самой и учить детей — разные вещи!

— Она справится, Северус.

— На сколько ты пригласила её?

— На год. И мне пришлось ее уговаривать, поэтому, будь любезен, не вставляй палки мне в колёса, иначе чары будешь преподавать сам.

Снейп отошёл от стола Минервы и опустился в кресло.

— Почему ты не боишься меня, женщина?!

Минерва улыбнулась:

— Ты мне как сын, я помню тебя ещё маленьким.

— Мерлин всемогущий!

— Хочешь чаю, Северус?

— Нет.

Минерва махнула палочкой, впуская в кабинет Гермиону. Грейнджер подошла к директорскому столу и поставила на него свою ношу.

— Надеюсь, я не помешала, и вы уже закончили обсуждение моей персоны? Мне показалось, десяти минут будет достаточно, чтобы профессор Снейп выплеснул своё негодование и высказал все, что думает по этому поводу.

— Вам здесь не место! Вот, что я думаю по этому поводу, — Снейп выразительно посмотрел на неё.

— Полностью с вами согласна, — Гермиона опустилась в соседнее кресло. — Сидеть в четырёх стенах изо дня в день, проверяя уровень тупости учеников, — это действительно не моё. Но, раз уж так вышло, вам остаётся только смириться с моим присутствием.

— Я собираюсь контролировать вас, мисс Грейнджер!

Гермиона повернулась к нему:

— Звучит зловеще, и я пока не решила, как отреагировать на такое заявление. Собираетесь ходить за мной по пятам?

— Я собираюсь присутствовать на ваших уроках, пока не удостоверюсь, что вы не причините ученикам вреда и справитесь с возложенной на вас ответственностью.

— Как вам будет угодно, — не стала спорить Грейнджер. — Но если вы собираетесь ходить на каждый мой урок, возможно, вам было бы проще самому преподавать чары? А я бы нашла себе массу других интересных занятий вместо участия во всём этом.

— Северус, если ты действительно будешь ходить на все ее уроки, я отдам чары тебе. Поэтому, будь любезен, ограничься своим присутствием лишь на паре уроков. Уверена, этого хватит, чтобы определить компетентность Гермионы.

Снейп поднялся и направился к двери.

— Профессор Снейп?

Северус повернулся к Грейнджер.

— Год будет непростым, я так понимаю?

— Вы правильно понимаете.

— Тогда я хочу, чтобы и вы меня поняли: я могу сделать этот год непростым и для вас.

Снейп молча вышел.

— Наверно не стоило ему угрожать, — Макгонагалл осуждающе посмотрела на Гермиону.

— За что ты так меня не любишь, Минерва?

— Ну-ну, девочка моя. Я тебя удочерила. Мать, хоть и приёмная, своё дитя не обидит.

— Обещай мне начать поиски преподавателя завтра же! Чем меньше я здесь пробуду, тем лучше.

— Неужели Хогвартс оставил такой горький осадок?

— Не Хогвартс.

— Тогда что?

Гермиона покрутила в руках чашку с чаем, которую успела взять с подноса на столе.

— Не уверена, что хочу вытаскивать на свет божий этот секрет. Я так старательно его хранила.

— Гермиона, если это не школа, то вариантов остаётся не так много — война?

— Нет.

— Тогда это Северус. В стенах Хогвартса больше никто не мог испортить тебе все детские воспоминания от пребывания в волшебном замке и отбить охоту возвращаться сюда. Поверь, ты не одна такая. Каждый выпускник проходит через это.

— Я ему призналась в любви на восьмом курсе.

Минерва поперхнулась чаем.

— А ещё заставила меня поцеловать в обмен на долг жизни.

— Почему я слышу об этом только сейчас?!

— Потому что я не хотела об этом говорить.

— А сейчас что изменилось? Ты решила устроить мне инфаркт?

— Ты затащила меня сюда, вот что! Я семь лет его не видела. Лишь изредка и то издалека. А теперь мне придётся любоваться им целый год. И, насколько я поняла, жизнь он мне облегчать не собирается. Ты понимаешь, что мы с большой вероятностью развернём здесь войну характеров и разнесём твою любимую школу на кусочки?

— Ты все ещё… — Минерва запнулась. — Чувства не остыли?

— Я не собираюсь это анализировать, — Гермиона помолчала. — На самом деле я боюсь, что все вылезет на поверхность против моей воли. И если ты случайно недосчитаешься одного зельевара и заодно нескольких пожирателей-преподавателей, тебе придётся прикрывать меня перед Визенгамотом.

Минерва усмехнулась:

— Прекрати, Гермиона. Ты давно уже не ребёнок и справишься со своими эмоциями и кровожадными порывами. Хотя, если можешь, избегай Далтона. Боюсь, он будет лезть на рожон.

— Это, как я предполагаю, тоже будет непросто.

— А насчёт твоих чувств к Северусу… или их отсутствия, — поправилась Минерва под тяжёлым взглядом приёмной дочери, — я, честно говоря, удивлена. Мы обязательно вернёмся к этому разговору.

— Мы абсолютно точно не будем к этому возвращаться, — сказала Гермиона.

Ей хватило и того, что при взгляде на него кольнуло сердце, вспотели ладони, а также возникло необоснованное раздражение и желание вцепиться ногтями ему в лицо. А лицезрела она его всего лишь в течение получаса. Гермиона нахмурилась, отмахиваясь от вопроса самой себе, что же будет дальше, если впереди целый год.

— Ладно, держись. Иди ,устраивайся, осматривайся, все материалы у тебя в кабинете. И приходи на обед. Все уже съехались, познакомишься с новыми преподавателями и поздороваешься со старыми.

— Хорошо.

— И я попрошу Северуса не надоедать тебе.

— Хотела бы я на это посмотреть, — фыркнула Гермиона.

— Как я попрошу, или как он не будет тебе надоедать?

— И на то, и на другое.

— Я также попрошу его держать Далтона на расстоянии. Люциус в последние годы стал на удивление флегматичен, не думаю, что с ним у тебя будут проблемы.

— С Далтоном Снейп только время зря потеряет. Пяти минут в его обществе мне хватило, чтобы понять, он меня теперь в покое не оставит.

Поднявшись, Гермиона подхватила ящики, покинула кабинет и отправилась к себе. Она прекрасно осознавала, что является раздражителем для всех троих и флегматичность Малфоя быстро пройдёт. Главное, самой не психануть. Её жизнь с Поттером и Уизли, путешествия по злачным местам и опасным развалинам сделали её скорой на расправу, и рука у неё, если что, не дрогнет. И нужно, наконец, пристроить ящики, она устала их таскать. Хорошо, что Стебль уже вернулась, можно вручить ей их за обедом.

Гермиона прошла в свои комнаты, располагавшиеся рядом с кабинетом чар, достала и увеличила сумки, зашла в кабинет и, сев за стол, пододвинула к себе пергаменты с учебными планами. Пожалуй, это всё-таки многовато для неё одной, Снейп был прав: преподавательский опыт у неё отсутствовал как таковой. Гермиона перебирала свитки, всё больше мрачнея от перспективы днями напролёт проверять домашние задания и контрольные. Нужно было сказать Минерве, что для неё это будет сложно. В конце концов, она могла бы припахать кого-то еще, можно было озадачить Поттера, например, или… Полумну. Гермиона шагнула к камину и вызвала кабинет директора.

— Что такое дорогая?

— Минерва, я не потяну… честно.

— Не стоит раньше времени опускать руки.

— Я не опускаю. Я просто поняла, что ты можешь облегчить мне задачу. Позови Полумну на помощь и подели между нами курсы. Я даже откажусь от оплаты, так что на бюджете это никак не скажется. И я уверена, она не откажет.

Макгонагалл задумалась:

— Что ж, наверное, ты права. Я напишу ей сейчас же.

— Не надо, я свяжусь и поговорю с ней сама, так будет быстрее.

— Хорошо. Я не против, если она согласится, с первого по четвёртый — её курсы, остальные твои. И попроси её прибыть сегодня.

— Приготовь ещё комнаты.

— Я просто скажу домовикам распечатать дополнительную спальню в твоих. У вас будет общая гостиная с кабинетом и две спальни.

— Подойдёт, — Гермиона отключила камин и достала из кармана мобильник. Набрав номер Полумны, она улыбнулась: аппарат работал, поскольку в трубке слышались гудки. Как она и предполагала, несовместимость магии с маггловскими технологиями — просто бред. Надо думать, никому из заплесневелых, но чистокровных учёных (учёные — слишком громкое для них название) не пришло в голову взять и проверить.

На переговоры с Полумной ушло минуты три, не больше, она сразу согласилась явиться в школу и, как она выразилась, принять на себя груз ответственности, пообещав быть через час. Отодвинув половину пергаментов, Гермиона принялась изучать те, что для старших курсов. Чары были несложные, проблемы могли возникнуть только в общении с учениками и в попытках донести до них знания. За стеной что-то громыхало и шуршало, видимо, эльфы принялись обустраивать вторую спальню.

* * *

— Я люблю Хогвартс.

Гермиона покосилась на подругу, идущую рядом. Взгляд той был устремлён куда-то сквозь пространство. Она не спотыкалась, не задевала углы, не сбивалась с пути. Гермиону всегда удивляла способность Полумны не смотреть вокруг и под ноги и при этом не калечиться.

— Спасибо, что позвала.

— Спасибо, что согласилась. Видит Мерлин, это будет не простой год.

— Возможно, — спокойно отозвалась Лавгуд.

Гермиона удобнее перехватила ящики и продолжила свой путь до Большого зала. Ящики тянули руки, но поскольку содержимое было слишком нежным и уже было под чарами стазиса, лишних чар Гермиона решила не накладывать. Облегчение веса и «Левиосу» содержимое могло и не перенести. Она с нетерпением предвкушала реакцию Снейпа на появление в замке ещё одной его бывшей ученицы. Тем более, что это была Полумна Лавгуд. Грейнджер даже прибавила шаг, чтобы поскорее увидеть выражение лица Снейпа.

— Как отреагировали ребята?

— На удивление спокойно. Мне даже показалось, обрадовались, теперь им ничто не мешает разносить дом на кусочки.

Гермиона фыркнула:

— Пусть только попробуют.

— Интересно, профессор Снейп мне обрадуется?

Гермиона ещё раз фыркнула. Когда-то Полумна на полном серьёзе сказала, что они были любимыми учениками Снейпа — вся их пятёрка. Доказать ей обратное не удалось, Полумна заявила, что Снейп просто не может открыто демонстрировать свои чувства, потому что за ним все время ходит мохнорылый словожуй и мешает ему, поедая слова откровенности. Спор моментально прекратился, потому что никто из них не был силен в таких материях, разбираться в несуществующих существах всегда было прерогативой Полумны.

— Несомненно, — ответила Грейнджер. — Мне он уже обрадовался.

Они вошли в Большой зал. Отметив, что все уже собрались и за преподавательским столом осталось только два стула для неё и Полумны, Гермиона нашла глазами Снейпа. Его взгляд был восхитительно непередаваемым. В нём плескалось чистейшее раздражение, которое Снейп даже не пытался скрыть, а также обещание организовать им нелёгкое пребывание в стенах школы. Грейнджер поставила ящики рядом с Помоной и поздоровалась с ведьмой. Полумна устремилась к Снейпу сидящему рядом с Минервой, и самым непосредственным образом обняла его за плечи. За столом поперхнулись все. Снейп молча отцепил руки Лавгуд от своей мантии.

— Я тоже рада вас видеть сэр, — заявила она.

— Я не знаю, что витает на данный момент в вашей голове, мисс Лавгуд, но я не говорил, что рад. Если бы меня спросили, я бы скорее стал утверждать обратное.

— Конечно, я понимаю, — прошептала Полумна ему на ухо, но слышно было всем. — Я его тоже вижу, — доверительно сообщила она. — Мохнорылый словожуй сидит у ваших ног и ест вашу откровенность. Если хотите, я могу вам помочь избавиться от него.

— Минерва!

— Северус, мы уже обсудили это. Мисс Лавгуд присоединится к мисс Грейнджер и точка!

— Всё будет хорошо, сэр.

— Отойдите от меня! — прошипел Северус.

Было видно, что контроль над эмоциями вот-вот будет им утерян. Гермиона представила Снейпа, подпирающего дверь, чтобы снежная лавина с другой стороны не снесла её. Дверью был его самоконтроль, а лавиной — Полумна. И что-то подсказывало Гермионе, что ничего у него не выйдет. Лавину Лавгуд остановить невозможно, сносить людям крыши — один из её природных талантов. Гермиона усмехнулась.

— Что ты принесла, дорогая? — Минерва поспешила сменить тему, опасаясь убийства прямо за обеденным столом. — Я вижу эти коробки уже второй раз за сегодня.

— Это луковицы вороньего тюльпана, Невилл просил передать их Помоне.

Волшебница ахнула и сняла крышку с одного из ящиков. Внутри лежали завёрнутые в бумагу чёрные луковицы:

— Их надо срочно посадить! Они не могут долго без земли, это же такая редкость! Благословенная мандрагора! Где вы их достали?! В Англии их нет ни у кого!

— Мы наложили на ящики стазис, он продержится ещё минимум день, пообедать вы успеете точно! — Гермиона усадила волшебницу обратно.

— Отлично, — Минерва встала и привлекла к себе всеобщее внимание. — Весь преподавательский состав в сборе. Многие уже знают, что Филиус покинул нас, и в этом году его заменят мисс Грейнджер и мисс Лавгуд, поделив между собой курсы. Большинству их представлять не надо. Гермиона, Полумна, познакомьтесь, это мисс Белинда Боу, профессор маггловедения, и Кромвель Дэвис, профессор трансфигурации.

Гермиона кивнула обоим и села на своё место. Обед проходил за неторопливой беседой о предстоящем учебном годе, возможных проблемах и о новых учениках. На какой-то момент она даже расслабилась, слушая болтовню Помоны о том, что уже выросло и дало прирост из их подарков, пока к ней не обратилась мисс Боу.

— Скажите, мисс Грейнджер, все, что пишут о вас, правда?

— Я не читаю того, что обо мне пишут.

— Пишут, что вы занимаетесь поисками всяких артефактов и посещаете необычные, опасные места.

— Допустим, это так. Вас интересует что-то конкретное?

— О, нет! Разве ведьму могут интересовать такие вещи? Это занятие для мужчин.

Гермиона вопросительно посмотрела на собеседницу.

— Я имею в виду, все это так неженственно! Приличные ведьмы не должны этим заниматься, — Боу говорила с придыханием и комкала в руках платок. — Разве вам не всё равно, что о вас думают и говорят не как о леди? Я собиралась даже написать вам письмо, но сомневалась, не будет ли это навязчиво с моей стороны. Но, раз нас свела судьба, мне кажется, мой долг сказать вам об этом.

Гермиона решила, что рядом с ней сидит ненормальная. У неё почему-то сразу сложилось такое впечатление, едва Боу открыла рот.

— Мне просто интересно, что вы вкладываете в понятия «женственность», «приличная ведьма» и «леди»? Чем должна заниматься леди? — Гермионе действительно было любопытно.

— О, ну неужели не понятно? Разве ваши родители не учили вас? Чувственность, скромность, нежность. Приличная ведьма не должна ходить по всяким опасным местам в компании мужчин. Она должна быть леди и видеть себя в качестве жены и матери.

Гермиона уже начала жалеть, что спросила. Она заметила, как Минерва нахмурилась, все остальные прислушивались к разговору.

— Я даже не знаю, что вам сказать на это.

— Конечно, милочка, я понимаю, если родители вас не воспитали, вам трудно меня понять, — вздохнула Боу.

Малфой ухмыльнулся. Минерва со стуком поставила свой бокал на стол. Помона что-то пробурчала себе под нос.

— Я думаю, мисс Боу, вы не должны обсуждать воспитание мисс Грейнджер, — отрезала Макгонагалл. — И, тем более, её родителей!

— Оставь, Минерва, — Гермиона откинулась на спинку стула. — Мне кажется, вы живете по понятиям средневековья. Причем скорее маггловского, чем магического мира, — Грейнджер пристально разглядывала странную ведьму. — Или в каком-то придуманном для себя мире. Да ещё высказываетесь на мой счёт, не будучи знакомой со мной.

— Но я много читала о вас!

Гермиона приподняла бровь:

— И это все, на чём вы основываете в своих выводах? Не отвечайте, — остановила её Гермиона. — Мои родители меня воспитали, мисс Боу. И к моей большой радости меня учили не сидеть у окна, вышивая салфетки, притворяясь нежной и чувственной в ожидании будущих мужа и детей, а быть целеустремлённой, ответственной, порядочной и самостоятельной. Мне также привили интерес к учёбе и всему новому, что меня окружает. А жизнь позаботилась обо всём остальном, что во мне есть. И уж простите, но я не считаю, что умение говорить с придыханием, комкать в руках платочек и изображать из себя ранимую и женственную особу определяет, кто из нас женщина, а кто нет.

— Но это неправильно! Разве вы не боитесь, что ни один достойный волшебник не посмотрит в вашу сторону?

— Я даже не стану спрашивать вас, какие качества вы приписали достойным волшебникам.

— Сейчас девушки предпочитают, чтобы мужчина был хорош в постели, цветы они ему и сами могут купить, — выдала до сих пор молчавшая Полумна.

Гермиона попыталась скрыть улыбку, глядя, как мисс Боу ошарашено смотрит на её подругу.

— Вам не стоило в своё время дружить с Гарри Поттером. Я считаю, именно это сделало вас столь неженственной и непривлекательной для мужчин. Мне страшно подумать, что вы жили какое-то время в лесу в одной палатке с двумя юношами, а потом сражались, как мужчина.

— И благодаря этому у вас есть возможность сидеть тут и рассуждать о человеке, которого вы видите в первой раз! — не выдержала Минерва. — Если бы она не слонялась по лесам, вас с большей вероятностью сейчас не было бы в живых.

— Ах, Минерва, это всё равно мужское дело!

— Вы очень несчастный человек, — Полумна смотрела прямо в глаза Боу, отчего та невольно поёжилась.

— С чего вы взяли?

— Всем за этим столом понятно, насколько вы глупы. Это непонятно только вам. Именно это и делает вас несчастной. А ещё у вас над головой скукохлюпы. Если хотите, я подскажу вам как их прогнать, тогда вы станете более интересной для людей.

— Я совсем не глупая, мисс Лавгуд! — оскорбилась Боу. — Но я великодушно прощаю вам эту невежливость, потому что не думаю, что вы говорите серьёзно. У меня просто такой склад ума, правильный, женский, в отличие от вашего. И мне не нужна ваша помощь с этими… кокошлюпами...

— Ваш склад, мисс Боу, похоже, ограбили, — фыркнула Гермиона.

— Почему не нужна? — искренне удивилась Полумна. — Вам, судя по всему, далеко за сорок, а вы ещё не замужем, вам непременно нужна моя помощь!

— Это так невежливо с вашей стороны! — возмутилась вдруг раскрасневшаяся Боу.

— Как и с вашей, но вас же это не остановило? — Вектор возмущённо смотрела на коллегу.

— Северус, — Боу повернулась к Снейпу, — поддержи меня! У мисс Грейнджер еще есть шанс все исправить и стать леди?

— Вы не против, если я тоже буду обращаться к вам по имени, Северус? — спросила Полумна.

— Я против, мисс Лавгуд.

— У вас очень красивое имя, Северус, не сопротивляйтесь. Если вы будете выбирать между мисс Боу и Гермионой, рекомендую последнюю.

Гермиона подавилась соком, и Полумна похлопала её по спине.

— Спасибо за совет, мисс Лавгуд, но это было излишне, я не собирался делать выбор.

— Очень зря. Мисс Боу превратит вашу жизнь в кошмар. Но, несомненно, очень женственный, — поспешно добавила Полумна, заметив, как Боу возмущённо ахнула.

— Ну, все, я наелась, — Помона поднялась. — Разговор пошел крайне неловкий, я предпочитаю удалиться и посадить луковицы. Гермиона, ты поможешь мне?

— Конечно, — Грейнджер встала из-за стола. — Кстати, мисс Боу, если вы ещё раз попробуете общаться со мной в подобном ключе, снисходительным и поучительным тоном, и еще раз тронете моих родителей, — особо подчеркнула она, — я вырву вам язык, — Гермиона вышла за Помоной в боковую дверь.

— Она может, — подтвердила Полумна. — Кстати, когда мужчина любит женщину, тараканы в её голове кажутся ему божьими коровками.

— Её родителям следовало бы…

— Они погибли, Белинда! — рявкнула Макгонагалл. — И я советую тебе прислушаться к совету мисс Грейнджер, преподавать без языка крайне затруднительно!

— Прекратите шуметь!

Гермиона открыла дверь класса, пропуская детей внутрь. На дворе ещё только середина октября, а она уже успела утомиться от некоторых учеников. Ведьма проследила взглядом за слизеринцем с пятого курса, который устраивался за партой, у неё сложилось впечатление, что мистер Претвик целенаправленно стремится сорвать каждый её урок. Иногда ему это удавалось, что привлекало внимание Снейпа к её персоне. Снейп до сих пор таскался на её уроки, не на все, конечно, за что ему спасибо, но пары Гриффиндор — Слизерин отслеживал исправно, и Гермионе казалось, что дети стараются набедокурить именно поэтому, в честь его присутствия.

Кажется, ученики поняли, что их декан не испытывает большого уважения к новому преподавателю чар, и вовсю старались, изгаляясь на её уроках. Но Претвик беспокоил её особенно, казалось, что парень ненавидит её всей душой, правда, за что — непонятно. Гермиона уже собиралась закрыть дверь класса, когда в проёме образовался заместитель директора собственной персоной. Понятно, значит, Слизерин сегодня будет в ударе. Она пропустила Снейпа и тяжело вздохнула за его спиной: когда он только угомонится?

— А вы что тут делаете? — Грейнджер с удивлением посмотрела на саму женственность Хогвартса, появившуюся в дверях вслед за Снейпом.

— Я пришла на ваш урок, мисс Грейнджер.

Только этого не хватало! Жеманная дура донимала её при каждом удобном случае, пытаясь наставить на путь приличной ведьмы, особенно в пределах слышимости и видимости Снейпа. Сначала она удивлялась, что Снейп всегда в такие моменты оказывался рядом, а потом поняла, что мисс Боу просто таскается за ним по всему замку. На эту тему можно было бы поиронизировать, если бы это не выглядело столь жалко со стороны. Кажется, леди Боу разглядела в Снейпе своего принца и пыталась не упустить шанс стать приличной женой и матерью. Действовала она, правда, на вкус Гермионы слишком навязчиво и топорно, хотя самого Снейпа, казалось, это не смущало. Иногда, глядя на все это, она не могла побороть раздражения и… слово «ревность» она не собиралась произносить даже про себя. Так же, как и анализировать свои чувства. Просто её это бесило и все. Беспричинно. И точка.

— Мисс Боу, напомните мне вашу должность в этом заведении?

— Я преподаватель маггловедения, мисс Грейнджер, разве это так трудно запомнить?

— Я просто хочу уточнить. Вы не директор, не его заместитель, не декан Гриффиндора?

— Нет, — удивилась Боу.

— Тогда я не вижу никаких причин для вашего присутствия в моей аудитории на моём уроке. Займитесь своим предметом, — Грейнджер захлопнула дверь перед носом надоедливой ведьмы, на миг почувствовала себя счастливее и прошла к кафедре. Только этой овцы ей в классе и не хватало!

— «Люмос Солариум». Это то, что мы проходим сегодня. После того как вы освоите заклинание, мы попробуем сотворить его невербально.

Гермиона ощущала на себе пристальный взгляд. Посмотрев в сторону Снейпа, она убедилась, что прожечь в ней дыру стремился именно он. Чертова зараза! Сикль на кон, что он делает это специально, стараясь сбить её с настроя.

— «Люмос Солариум» — заклинание солнечного света. После его произнесения из вашей палочки вырывается яркий луч, поэтому выполнять его вы будете с палочкой, поднятой к потолку, ни в коем случаи не направляйте её на сокурсника, — Гермиона продемонстрировала движение руки, — Люмос Салариум! — чётко произнесла она, и в потолок ударил яркий луч, на несколько секунд озарив класс солнечным светом. — Первые две парты, будьте любезны повторите.

Четверо учеников встали и направили палочки вверх, с первого раза получилось только у двоих, но довольно слабо. Гермиона попросила жестом подняться следующий ряд. Постепенно стало получаться довольно сносно у всех, свет с каждым разом становился ярче. Каждый сделал уже по три подхода, она подошла ближе к последнему ряду и подняла их для заключительной попытки. Она почти успела отвернуться, когда луч полетел в её сторону, Гермиона закрыла рукой глаза, послышались ахи и хихиканье. Было больно, из глаз потекли слёзы. К Трелони не ходи, и так ясно, кто швырнул в неё заклинание. Похоже, эта абсурдная ситуация с Претвиком однажды дойдёт до убийства, она надеялась, что не её убийства.

— Все вон!

Она не слышала, как Снейп встал, но вздрогнула от его внезапного рыка. Дети повскакали с мест.

— Всем сидеть! Урок ещё не окончен.

Она посмотрела на Снейпа. Ну, точнее повернулась в его сторону, глаза открыть Грейнджер пока не пыталась.

— Преподаватель здесь я, профессор Снейп, урок продолжается!

Скорее всего, выражение его лица было не очень доброжелательным, и может к лучшему, что она его сейчас не видела.

— Мистер Претвик, куда преподаватель вам сказал направлять палочку?! — Гермиона произнесла заклинание облегчающее боль и попробовала открыть глаза, в них будто песка насыпало, слёзы все ещё текли и мелькали тёмные пятна.

— Это вышло случайно, профессор Грейнджер, — в бодром голосе Претвика совсем не слышалось сожаления.

— Минус двадцать балов со Слизерина за невнимание к словам преподавателя. И ещё десять за отсутствие раскаяния в вашем голосе. Уберите свою палочку, до конца урока вы будете только наблюдать за работой остальных.

— Но…

— Я сниму ещё столько же если вы посмеете возразить.

Снейпа она видела смутно, как большое чёрное пятно, но, скорее всего, после урока случится очередной скандал за снятие балов. То, что Претвик сделал это специально, он, конечно, в расчёт не примет.

— И отработка с Филчем две недели за попытку членовредительства в отношении преподавателя. — Гермиона села за стол и произнесла лечебное заклинание ещё раз, стало легче. — Первые ряды, пробуем невербально.

* * *

Когда закрылась дверь за последним учеником, над ней нависла чёрная тень, Снейп стоял молча, разглядывая её. Гермиона ждала, когда он соизволит начать разборку. Но Снейп обошёл стол, поднял её голову за подбородок и провёл палочкой над её глазами.

— Вам стоит навестить Помфри.

— Спасибо. Я бы и сама догадалась.

— Вы никчёмный педагог, — прорычал он.

— Ещё раз спасибо. Я не буду говорить вам, что вы никчёмный глава факультета, вы, наверное, и сами это понимаете.

Её подбородок сжали сильнее.

— Я бы не советовал вам, мисс Грейнджер, продолжать разговор в таком тоне.

— А я бы посоветовала вам провести беседу со своим факультетом, в частности, с мистером Претвиком. Ничем хорошим это не кончится. Если он и дальше продолжит в подобном духе, я просто запрещу ему посещать мои занятия.

— У вас нет на это права.

— Если дети хотят обратить на себя внимание взрослых, они хулиганят. Обратите на Претвика внимание, профессор Снейп, у парня явно какие-то проблемы. И у меня есть такое право.

— Я в курсе проблем мистера Претвика. И если вы только попробуете запретить ему посещение занятий…

— То что? У меня будут проблемы не только с ним, но и с вами? Поговорите со своим учеником, я думаю, часть проблем это разрешит и вам не придётся угрожать мне. И отпустите уже моё лицо.

Её отпустили, и через секунду Грейнджер услышала звук закрывающейся двери. В кармане завибрировал мобильник.

— Гермиона?

— Все в порядке, Гарри.

— Я чувствую иначе.

— Не стоит волноваться, происшествие на уроке.

Она отключила аппарат и отправилась в больничное крыло, потом предстоит педагогическая пятнадцатиминутка у Минервы. Ей стоило зайти к директрисе пораньше, с парнем надо что-то делать.

* * *

— Минерва!

— Не шуми, Северус. Я на стороне Гермионы, меня начинает смущать поведение твоего ученика.

Снейп вышагивал у стола Макгонагалл. Он и сам понимал, что мальчишка сделал это намеренно, но понять мотивы пока не получалось. Проблемы в семье Претвика в любом случае не имели отношения к Грейнджер, непонятно, почему парень выбрал именно её объектом ненависти. Однако это не умаляло его раздражения от каждого снятого со Слизерина балла, а они летели, словно щебень с обрыва.

— Тебе стоит поговорить с ним.

— Я поговорю, но это не меняет дела. У мисс Грейнджер в принципе проблемы с учениками.

— С учениками из Слизерина, — поправила Минерва. — И если бы ты не решил контролировать ее уроки, все могло бы сложиться иначе. Ты подрываешь её авторитет.

— Да откуда там взяться авторитету?!

— Тебе напомнить, что ты стал преподавателем в двадцать один год и твой авторитет тоже не за ночь проклюнулся ? Или потрудишься вспомнить об этом сам?

* * *

Гермиона поблагодарила Поппи и отправилась к Минерве. Она не любила эти маленькие совещания и не считала, что должна присутствовать на большинстве из них, поскольку временному преподавателю принимать участие в обсуждении некоторых вопросов просто не имело смысла. Однако Минерва настаивала на её присутствии, и для Гермионы не было секретом, что приёмная мать хочет сделать ее постоянным преподавателем школы. Поэтому трижды в неделю Гермиона появлялась в кабинете директора, чтобы пережить скучнейшие полчаса.

Каждый такой педсовет начинался с обсуждения предстоящих праздников: Рождество, День святого Валентина и приближающийся Хэллоуин. Хорошо, что она не декан и не заместитель Минервы, иначе давно завыла бы в голос. Скрашивали педсоветы лишь её препирания с троицей бывших пожирателей. Малфой — раздражал снобизмом, Далтон — откровенно бесил, хотя было видно, что открытой ненависти у него к ней нет, но проходу он всё равно не давал, чего только стоили его пошлые намёки и предложения, а Снейп нервировал взглядами. Непонятно, с чего ему вздумалось при каждом удобном случае разглядывать её. А если она ловила его за этим занятием, Снейп даже не пытался отвести глаза. На последнем совещании они довели Минерву до того, что она накричала на всех четверых, но, вообще, было даже весело.

Гермиона шла по коридорам в полной уверенности, что это совещание не будет отличаться от предыдущих, она была убеждена на сто процентов. Через две недели намечался Хэллоуин, а значит, все разговоры будут крутиться вокруг украшения замка, того, кто будет украшать и организации бала для старшекурсников. Гермиона надеялась, что её это все не коснётся, бегать по школе, наколдовывая тыквы с летучими мышами, ей претило. Лучше эти часы потратить на что-нибудь более полезное — почитать, например.

— А, мисс невинность! — из-за угла вывернул Далтон и отвесил ей шутливый поклон.

Ну конечно, на кого ещё по закону подлости она могла нарваться? Только на отвратительно ухмыляющегося Далтона. А Мисс невинность стало уже обычным обращением к ней всей троицы, особенно когда не слышала Минерва. Даже Снейп опустился до этого обращения, а ведь она исправно носила ему волосы единорога, мог бы проявить хоть каплю благодарности. Чертов Снейп постоянно возникал в её сознании, несмотря на все её попытки абстрагироваться от самого факта его существования в природе. Гермиону ужасно раздражала собственная эмоциональная несостоятельность. Хватало одной поднятой брови Снейпа, когда она вручала ему волосы единорога или ловила за разглядыванием себя, чтобы внутри поднималась волна раздражения.

— Позвольте составить вам компанию до кабинета госпожи директрисы? — предложил Далтон.

— Я сама прекрасно доберусь.

— Мне будет приятно сопроводить вас.

— Вам не светит, — отрезала Гермиона, потому что все его подкаты неизменно заканчивались грязными намёками.

— И всё равно я не оставляю надежду. Готов пойти на любые жертвы — цветы, вино, ресторан?

— Мистер Далтон.

— Да?

— Жить хотите?

— Очень.

— Тогда отойдите от меня.

— Это выше моих сил.

— Ещё раз подойдёте, пополам сломаю.

Далтон снова отвесил ей поклон.

— Это только раззадоривает меня.

— Хорошо, я открою вам один свой маленький секрет.

— Я в предвкушении.

— Вы не в моём вкусе.

— Как мило, — Далтон усмехнулся.

— Слушайте, ну давайте начистоту. Что нужно сделать, чтобы избавиться от вас и вашего внимания? — Гермиона устало посмотрела на него. День сегодня был тяжёлый, и у неё не хватало моральных сил отбиваться от него, если ей и хотелось биться, то только головой об стену.

— К сожалению для вас, нет ничего, что могло бы усмирить мой пыл в отношении вас. Ну разве что вы переспите со мной. Ручаюсь, интерес к вашей персоне у меня тут же пропадет.

— Как мило, — передразнила Гермиона Далтона, — и так по-мужски! Нет, спать я с вами не буду, даже ради своего спасения.

— Тогда удачи вам.

— Чувствую, она мне пригодится.

Грейнджер вздохнула. Похоже, единственное на данный момент средство от Далтона — это полное его игнорирование, но оно ей так редко удавалось.

Гермиона прошла в кабинет, отметив, что они пришли последними. Минерва сидела за своим столом, перебирая какие-то бумаги, остальные учителя, разбившись на кучки по интересам, тихо переговаривались. Малфой пил чай, сидя в одиночестве, рядом с ним в свободное кресло сел Далтон. Полумна нервировала Боу, разглядывая что-то видимое только ей над головой истинной леди. Гермиона опустилась в кресло, стоящее в самом углу комнаты. Все знали, что это место Снейпа, но она с упорством, достойным гиппогрифа, предпочитала именно его. Себе это она объясняла тем, что отсюда было видно всех собравшихся, но не всем было видно её. Дальше Гермиона предпочитала не рыть, иначе можно было докопаться до таких вещей, как например, возможность обратить на себя его излишнее внимание. Или назло, что опять-таки ведёт к его повышенному вниманию. И пока Снейп стоял у директорского стола, рассматривая те же самые бумаги, что и Минерва, она вновь села в его кресло.

— Итак, все собрались, — Минерва отвлеклась от документов. — Прежде чем мы перейдём к обсуждению Хэллоуина, обсудим новое распоряжение Министерства.

Снейп прошествовал к своему месту.

— Опять, мисс Грейнджер?

Гермиона промолчала — ничего, найдёт куда сесть. Все затихли. Преподавательский состав уже начал привыкать, что каждый педсовет начинался с дележа этого злосчастного кресла.

— Северус, умоляю, — Минерва вздохнула, — уступи ты ей. Сегодня не до этого. Или поставьте там, наконец, уже второе кресло!

Снейп присел на подлокотник рядом с Грейнджер. Гермиона напряглась, такого ещё не было, и вопросительно посмотрела на него. Обычно он или оставался стоять рядом, возвышаясь над ней словно каланча, пытаясь тем самым действовать на нервы, или отходил к камину, если его настроение было недостаточно игривым для подобной забавы.

— Я испытываю сильные эмоции по отношению к этому предмету мебели, — Снейп явно ждал, пока она встанет. За их действиями коршуном следила Боу, и Гермиона поняла, что получит двойной бонус: раздражать эту дуру ей тоже доставляло удовольствие. А после общения с мистером Претвиком ей всегда хотелось выместить на ком-нибудь злость.

— Я тоже, — Гермиона выразительно посмотрела на Снейпа.

— Когда вы успели? Вы с нами всего полтора месяца.

— Я, вообще, влюбчивая, у нас этим креслом как-то сразу все получилось.

— Так, хватит! — Минерва недовольно посмотрела на них. — Внимание! Вчера пришёл запрос от Министерства и Попечительского совета, в связи со статистикой Святого Мунго: участились бытовые и криминальные случаи нападения на ведьм. Поэтому нам дано задание организовать уроки самообороны для девочек старших курсов.

— Чему они хотят, чтобы мы их научили? — не поняла Помона.

Минерва пошуршала бумагами:

— Заклинания защиты, щитовые чары, маскировочные, первая медицинская помощь. Все, что поможет избежать женщинам нападения, телесного урона и смертельного исхода.

— Иногда быть стервой — единственный способ защиты для женщины, — ни к кому не обращаясь, выдала Полумна.

— Какая глупость! Женщина не должна быть грубой. Она должна быть мягкой.

— Посредственность — отличная маскировка и отличная защита, мисс Боу. Вам подойдёт этот вариант, — ответила Полумна.

— Невообразимая фамильярность! — возмутилась в ответ Боу.

— А еще лучшее средство защиты, мисс Лавгуд, — это упорное молчание. Это подойдёт вам.

— Хорошо, Северус, — Полумна смиренно посмотрела на Снейпа.

— Профессор Снейп!

— Я знаю, что ты профессор, Северус, — проворковала Лавгуд.

Гермиона закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться.

— А разве ЗОТИ недостаточно? — вклинился Малфой, ему хотелось поскорее покинуть этот балаган. Он наслушался о Полумне Лавгуд от Драко еще в годы его учёбы, но не представлял, что у дочки Ксенофилиуса настолько все запущено. Девица выдавала непонятные реплики не к месту и не по делу, чем вводила его в эстетический шок. — В программу ЗОТИ входят и щиты, и защита.

— Видимо, они считают, что этого недостаточно. Нам велено организовать порядка десяти уроков в течение учебного года для пятых, шестых и седьмых курсов и продемонстрировать то, чего в учебной программе нет. Например, жалящее заклинание для обороны, его на ЗОТИ не проходят.

— Не думаю, что нужно брать пятый курс, — сказал Снейп.

— Почему?

— Потому что стоит включить в список дополнительные уроки по трансгрессии, а это шестые и седьмые курсы. Можно научить их аппарировать лежа или сидя. Или, по крайней мере, показать, как это делается.

Гермиона усмехнулась про себя. Да ни одна семикурсница не освоит такую трансгрессию, тем более за жалкие пару уроков. Нынешние ученики и обычную-то не с первого раза сдавали.

— Да-да, дельное замечание, — поддержала Минерва. — Можно разбить уроки для каждого курса по сложности. Гермиона, ты что-нибудь предложишь?

— Нет. Я бы хотела остаться в стороне от этого. Я тут ненадолго, так что лучше решать такие вещи основным составом.

— Что такое, мисс Грейнджер? — усмехнулся Далтон. — Вы только что в коридоре грозились сломать меня пополам. Уверен, ваша помощь юным ведьмам будет неоценима.

— Какая грубость! — воскликнула Боу, прижимая руки к груди. — Как можно говорить такое мужчине?

— Если вы настаиваете, — леди Боу Гермиона проигнорировала, — то я могу сделать это прямо сейчас. Но только один раз, собраться обратно вы уже не сможете.

— Да прекратите же! Профессор Далтон, дельные предложения будут?

— Я могу показать щиты.

— Северус?

— Защитные заклинания и аппарация.

— Люциус?

— Могу взять на себя маскировку, усиленные чары призыва патронуса.

— Да, патронус, это важно. Поппи, с тебя уроки первой медицинской помощи.

Медиковедьма кивнула.

— Мисс Боу, может, вы что-то предложите?

— Я обязательно подумаю над этим вопросом и сообщу вам, госпожа директор.

— Полумна?

— Драться — плохо, но если пришлось, побеждай.

— Хм…?

— Я воздержусь, как и Гермиона.

— Хорошо, — Минерва отодвинула пергаменты, — ещё стоит провести общий показ боевой магии, но это уже на будущее.

— Это тоже от Министерства? — спросил Снейп. Он опустил руку на спинку кресла, задевая пряди на голове Грейнджер.

Гермиона от неожиданности вздрогнула. Северус скользнул пальцами под волосы и погладил ей шею, уверенный, что девчонка вскочит с места, но она лишь сильнее прижалась к его руке. Он удивлённо приподнял бровь, Гермиона передразнила его мимику и улыбнулась.

— Нет, это я сама. Думаю, стоит устроить показательный бой. Во-первых, дети должны понять, что боевая магия может нанести непоправимый урон, во-вторых, стать осторожнее в её применении. Кто возьмётся провести? — Макгонагалл посмотрела на Северуса и Гермиону.

— Ты что, хочешь, чтобы мы с мисс Грейнджер встали в пару?

Боу ахнула. Остальные заинтересованно смотрели, кто на Минерву, кто на Снейпа и Грейнджер, делящих одно кресло.

— Вообще-то, я хочу позвать Поттера. И поставить его, Уизли и Гермиону против вас, — она кивнула на Малфоя и Далтона, — и тебя, Северус.

— Тебе надоела золотая троица, и ты хочешь от них избавиться? — усмехнулся Северус.

— Это будет забавно, — подал голос Малфой.

— Ничего забавного, мистер Малфой. Пятеро мужчин и одна девушка, это будет так…

— Неженственно! — подсказала Боу Гермиона.

— Как хорошо, что вы начинаете понимать это! Более того, вас могут покалечить!

Гермиона усомнилась в правильности предположения Боу. Даже если она ввяжется в это сомнительное предприятие и шоу состоится, Минерва не допустит никакого ущерба. Разве что самомнению побеждённой стороны.

— Что скажешь? — обратилась к ней Минерва.

— Скажу, что ты останешься без трёх преподавателей. Зельевара будет особенно не хватать, найти хорошего на замену сейчас довольно трудно.

Снейп выпутал свои пальца из волос Грейнджер и посмотрел на неё сверху вниз.

— Даже так, мисс Грейнджер? Вы уверены?

— Абсолютно. Детки, знаете ли, давно подросли и…

— Возмужали, — подсказал Малфой.

— Люциус, не нужно прямо так в лоб говорить мисс Грейнджер, что она мужеподобна. Стоило подойти к этому более тонко, — сказала Боу.

— Простите меня, мисс Грейнджер, — усмехнулся Малфой.

— Вы будете первым, кого вынесут с поля.

— Благодаря вам? -вопросительно поднял бровь Малфой.

— Благодаря мне. — кивнула Гермиона.

— Какой моветон! — взгляд Боу метался между Люциусом и Гермионой, словно снитч.

— Жду с нетерпением! — ответил Малфой.

— Что-то мне подсказывает, — очнулась от разглядывания потолка Полумна, — что вы дождётесь, мистер Малфой.

— Мерлин… — Минерва устало провела ладонями по лицу. — Это не педсовет, это балаган. Когда вы все уймётесь?!

— Значит, вы выросли, мисс Грейнджер? — насмешливо протянул Далтон. — А я ещё помню, как вы были маленькой, лохматой девочкой.

— Выросла, — огрызнулась Гермиона.

— Уверены, что с лёгкостью справитесь с тремя боевыми магами? — с усмешкой на губах спросил Снейп.

— Уверена.

— Вы намекаете, что ваш магический потенциал усиливает сохраненная невинность?

Макгонагалл со стуком поставила чашку на блюдце, так и не успев из неё отпить.

— Северус! — возмутилась она.

— И это тоже, — спокойно ответила Гермиона.

— Не стоит задирать нос так, чтобы все видели ваши сопли, мисс Грейнджер, — вклинился Малфой.

— Люциус, ну зачем, это же грубо! — Боу укоризненно покачала головой. — Уверена, мисс Грейнджер ещё поймёт, что скромность — залог успеха. И я рада, что хотя бы в плане невинности вы повели себя как леди, мисс Грейнджер.

— Да, тут я вас обставила.

Боу вскочила с кресла и заломила руки.

— Моя судьба не сложилась! Не вам меня судить!

— Как и не вам меня.

— Боюсь, на мисс Грейнджер просто не нашлось желающих, Белинда. — Малфой снова усмехнулся, заметив злой взгляд, брошенный на него Грейнджер. — А что, Поттер тоже невинен? — спросил он.

— Вот у него и спросите. Минерва, ребят будешь уговаривать сама. И за последствия отвечать тоже, а они определённо будут.

Гермиона смерила надменного блондина многообещающим взглядом. Сволочь пожирательская! Но раздувать скандал не стоило, у неё ещё будет возможность отыграться, в конце концов, стычки с этой троицей уже стали нормой. И если бой действительно состоится, она преподаст ему урок там.

— Хорошо-хорошо. Вернёмся к этому позже, — Минерву посетило стойкое желание сократить количество педсоветов или устраивать их для некоторых личностей отдельно. — Теперь Хэллоуин…

* * *

Гермиона спустилась вслед за Полумной по винтовой лестнице, и направилась в сторону комнат. Их обогнал Снейп, за ним просеменила мисс Боу, что-то рассказывая ему на ходу и пытаясь не отстать.

— Она похожа на сосушку чмошкоприлипательную, — заметила Полумна.

— А кто это?

— Сосушка похожа на слизняка. Если прилипнет, то человек будет носить ее на своём теле всю жизнь, а она будет сосать.

— Что сосать?

— Все. Ты же понимаешь, что она твоя соперница?

— Полумна, мы не будем это обсуждать. Снейп меня не волнует.

— Зато ты волнуешь его.

— Несомненно. Особенно он волнуется насчёт того, как выставить меня из школы. Какие планы на вечер? — спросила Гермиона, прежде чем Полумна попыталась развить эту тему.

— Я хотел задать вам тот же вопрос мисс Грейнджер! — Их нагнал Далтон. — Составить вам компанию?

— Послушайте, Далтон, мы неоднократно обсуждали это. Нет, нет и нет! Честное слово, у меня такое ощущение, что вы целенаправленно стремитесь к смерти.

— Разве что от удовольствия! Поучаствуете?

Гермиона вздохнула. Что она должна сделать, чтобы он отвалил? Избить его, конечно, соблазнительный вариант, но, пожалуй, крайний, на тот случай, когда у неё закончатся аргументы и терпение. Да и Минерва не одобрит.

— Жениться вам надо! — заботливо посоветовала Полумна.

— Если я женюсь, все остальные дамы потеряют в моём лице постоянный источник радости.

— Что-то мне подсказывает, что они это переживут, — буркнула Гермиона, ускоряя шаг, чтобы скрыться от Далтона в своих комнатах. Пожалуй, в качестве планов на вечер подойдёт бутылка вина в компании Полумны.

— Эта прогулка пошла нам на пользу.

Гермиона фыркнула. Полумна протаскала её по Хогсмиду полдня, они прошлись по всем магазинам, соответствовавшим их возрасту, скупили половину лавки «Дамских штучек», посетили книжный, скорее для галочки, потому что ничего интересного для себя там Гермиона не обнаружила, купили её любимых яблок, съели по мороженому и теперь возвращались в Хогвартс. День действительно прошёл прекрасно, её никто не дёргал, рядом не было шумной толпы детей, и она значительно пополнила по настоянию подруги свои запасы белья. Хотя куда ей столько, Грейнджер искренне не понимала, но если что, его можно просто коллекционировать.

— Да, не видеть целый день троицу бывших Пожирателей и леди Боу, это действительно прекрасно, — Гермиона удобнее перехватила большой бумажный пакет и откусила яблоко.

— По-моему, они довольно забавные.

— Это потому, что они тебя игнорируют.

— Это потому, что я знаю, как сделать так, чтобы меня игнорировали.

— Полумна! — Грейнджер притворно ужаснулась. — Надеюсь, ты не предлагаешь мне начать видеть несуществующих тварей и оповещать об этом всех вокруг?

— Нет, это только моя фишка. Ищи свою, пожалуйста, — усмехнулась Лавгуд.

— Хорошо, поищу. Пойдём скорее, а то я замёрзла и уже тысячу раз пожалела, что так вырядилась.

Полумна скользнула взглядом по подруге: платье, пальто и полусапожки на каблуке делали её очаровательной, но скорее подошли бы для выхода в свет, чем для похода в деревеньку рядом со школой. Гермиона редко вылезала из брюк и свитеров и надевала платья, но Полумне это всегда нравилось.

— Не смотри так, меня с утра накрыло настроение быть красивой… — Гермиона резко остановилась. — Сегодня что, урок для девочек?

— Похоже на то. Что она делает?

— Откуда мне знать! — Грейнджер следила взглядом за Боу, стоящей на помосте перед ученицами, окружённым полусферой, чтобы внутри сохранялось тепло.

Внезапно до них донёсся резкий крик Боу, и Гермиона поморщилась. Похоже, местная леди решила научить женское население Хогвартса, как правильно кричать в случае опасности. Визг все не прекращался, и ученицы закрывали уши руками. Она их прекрасно понимала, даже с приличного расстояния визг был впечатляющим, словно кричала безумная банши. Вой раздавался уже на грани ультразвука, и если бы рядом была свора собак, она бы бежала оттуда, скуля и поджав хвосты. Визг, наконец, оборвался, и Гермиона увидела, как все, кто стоял у сцены, в том числе и Минерва с другими преподавателями, с облегчением вздохнули. Боу что-то достала из кармана мантии, и окрестности заполнил звук маггловского полицейского свистка, Грейнджер усмехнулась. Несомненно, такие звуки отпугнут любого маньяка, решившего позариться на эту женщину. Кроме того, ее весьма впечатлило перекошенное лицо Снейпа. Похоже, психика профессора не была готова к подобным звуковым спецэффектам.

— Мисс Грейнджер, не присоединитесь к нам? — окликнули её.

Гермиона резко повернула голову на голос Малфоя и с досадой скривилась: их заметили все, кто вёл урок. Засмотрелась на свою голову, теперь нет никакой возможности уклониться от навязчивого приглашения. Она подошла к огромному куполу, внутри которого находились ученицы старших курсов со всех факультетов, а также Минерва, Помфри, Помона, Боу, Снейп и Малфой с Далтоном. Позорно убегать было уже поздно, и Грейнджер шагнула внутрь.

— Внимание, юные леди! К нам присоединилась профессор Грейнджер, давайте попросим её продемонстрировать что-нибудь из ее арсенала охранных заклинаний? — Далтон помог спуститься Белинде и занял её место на сцене.

Гермиона умоляюще посмотрела на Минерву, но та лишь тепло улыбнулась ей и кивнула головой.

— Хорошо, что вы присоединились к нам! Но, право слово, все самое важное я уже этим юным леди показала. Не могу представить, что ещё вы можете им предложить! — вклинилась тяжело дышавшая Боу.

— Вы имеете в виду визг банши в вашем исполнении? — поинтересовалась Гермиона.

— Это очень полезно — вовремя напугать преступника!

— Несомненно, — не стала спорить Гермиона.

— Будьте любезны, мисс Грейнджер, юному поколению пригодится и ваш опыт!

— Минерва, пожалуйста, я уверена что уважаемые… — Она покосилась на Снейпа с Малфоем. — …профессора сами прекрасно справятся.

— Может, мисс Грейнджер просто нечего предложить ученицам? — усмехнулся Малфой. — В конце концов, она всегда под защитой Поттера и Уизли.

— Почему вы все время ее провоцируете, мистер Малфой? — поинтересовалась Полумна со скучающим видом. — Может, вам нравится Гермиона и вы не знаете, как ей об этом сказать?

— Что за бред! — опешил Малфой. Он заметил, как Грейнджер вопросительно приподняла брови, и поспешно изобразил презрение.

— Но ведь вы действительно провоцируете меня? И делаете это с завидным постоянством, — Гермиона лучезарно улыбнулась Малфою.

— Это потому, что вы мне, мягко говоря, не нравитесь.

— Как откровенно!

— Мальчики всегда так говорят, — Полумна склонила голову набок. — И когда обижают девочек, то обычно это значит, что девочка нравится, но сказать об этом страшно.

Малфой поперхнулся воздухом:

— У вас явно есть какие-то психические расстройства, Лавгуд!

— Это для вас они расстройства, а для меня радости, — пожала плечами Полумна.

Малфоя просто перекосило.

— Я не единственный, кто терпеть не может мисс Грейнджер! И что теперь? Будете утверждать, что мисс Грейнджер всем нравится?

— Да-да, вас тут трое. Интересно, кому из вас она достанется? — Полумна вопросительно взглянула на Снейпа.

— Гермиона, — вклинилась Минерва, — прошу, покажи что-нибудь девочкам! А остальное, пожалуйста, обсудите наедине! Здесь не место для ваших очередных препирательств, не перед ученицами!

— Похоже, мисс Грейнджер немного растерялась, — распинался между тем Далтон, стоя на помосте, — давайте попросим её!

Раздался нестройный хор голосов учениц.

— Прошу, мисс Грейнджер, не стесняйтесь! — Малфой сделал приглашающий жест.

Гермиона смерила его тяжёлым взглядом и повернулась к Макгонагалл:

— Учти, Минерва, я честно пыталась отказаться!

Внутри нее невольно поднималось раздражение. Почему ей так навязывают любое участие в жизни школы? Словно без неё нельзя показать ни одного заклинания. Гермиона внутренне фыркнула. Сами напросились! Отличная возможность проучить Далтона. До Малфоя она доберётся позже.

Вручив свой пакет Люциусу, Гермиона усмехнулась, получив от него довольно забавный удивлённый взгляд — аристократу явно никто до неё столь бесцеремонно не вручал женские покупки. Затем она вложила в руку Снейпа надкусанное яблоко, и насладилась тем, как его бровь поползла вверх. Пожалуй, этим невинным жестом она умудрилась перейти какую-то важную невидимую границу. Ничего, потерпит, не выкидывать же почти целое яблоко! Сняв пальто, она попросила Боу подержать его, нарушив этим, видимо, какое-то особо важное, судя по потрясенному взгляду Белинды, правило этикета. И, наконец, шагнула на помост. Ученицы с любопытством смотрели на неё.

— Что вы нам продемонстрируете? Защиту или нападение?

Гермиона прошла на середину сцены и встала недалеко от Далтона. Она оглядела учениц и вздохнула. Навалять Далтону давно было её сокровенным желанием, а главное, они сами её об этом попросили! Так что предъявить ей они ничего не смогут.

— Я думаю, профессор Далтон, что каждая девушка должна знать основные приёмы самообороны. Их я и продемонстрирую. Уверена, все необходимые защитные заклинание девочки уже знают благодаря урокам профессора Снейпа.

— Это будет интересно, — согласился Далтон.

— Несомненно. Вам понравится!

В первом ряду подняли руку.

— Да?

— Это защита без палочки, правильно, профессор Грейнджер?

— Именно. Мне нужен помощник. Раз профессор Далтон пригласил меня, думаю, он им и станет, — Гермионе захотелось плотоядно улыбнуться, но она сдержалась.

Далтон удивлённо посмотрел на неё:

— Вы уверены?

Он не понял: Грейнджер действительно собралась драться с ним?

— Уверена.

— Мисс Грейнджер? — девочка снова подняла руку.

— Да, Оливия?

— А вы будете показывать нам приёмы прямо вот в этом? — она указала на платье преподавательницы и обувь на каблуке.

— Да. Поскольку девушки, как правило, всегда в платьях и на каблуках, а руки у них заняты сумочкой и жизненно необходимыми покупками.

Девочки захихикали.

— Значит, палочка не всегда доступна. То, что я вам покажу, относится скорее к рукопашному бою! — Гермиона всё-таки не выдержала и улыбнулась. — Руки-то у вас всегда в наличии! Запомните главное: вы не должны испытывать жалость. Страх — это нормально, потому что ничего не боятся только дураки. Но жалость в подобной ситуации непозволительна. Нельзя оставаться в бездействии, если на тебя напали, и думать о том, как выйти из ситуации, не причинив никому ущерба. Это совершенно не та ситуация. В бою вы всегда должны ставить себя на первое место, особенно если вашей жизни угрожает опасность. Если вы дадите слабину и не сможете нанести удар, даже такой, который точно причинит непоправимый вред, вашу жизнь заберут. И напавший на вас точно не будет об этом жалеть!

— Это варварство, Минерва! — Боу с неподдельным ужасом смотрела на директрису. — Нельзя учить такому девочек! Она говорит, что можно покалечить или убить!

— Такова жизнь, Белинда, — заметила Минерва. — Иногда или ты, или тебя.

— Она не понимает, о чём говорит! — упорствовала Боу.

— Как раз Гермиона это слишком хорошо понимает!

— Но это правило, — продолжала между тем Гермиона, — работает только тогда, когда вам грозит смертельная опасность. Прошу вас не калечить мальчиков в стенах школы, даже если они задирают вас. Это просто возрастное. Итак, чтобы защищаться, женщина должна нанести максимум повреждений при минимальной затрате сил.

Ученицы придвинулись поближе.

— Вариант первый. Злоумышленник пытается напасть на женщину спереди.

Гермиона подала знак Далтону, чтобы он нападал. Тот, уверенный в своей силе, вальяжно двинулся в её сторону. Не дожидаясь, пока он приблизится вплотную, Грейнджер резко выкинула руку вперёд и врезала ему в нос. Далтон согнулся, хватаясь за лицо, и приглушённо выругался. Сбоку взвизгнула Боу, остальные удивлённые возгласы потонули в этом визге.

— Какая жестокость, Минерва! — донеслось до Гермионы возмущение Белинды. — Она же женщина!

— Боюсь, это всего лишь разминка… — тихо произнесла Макгонагалл.

Только сейчас Минерва поняла, что выпустила джинна из бутылки, попросив Гермиону подняться на помост. Похоже, она добровольно санкционировала избиение Далтона.

— Итак, удар наносится основанием ладони, резко вверх, — Гермиона ещё раз продемонстрировала движение. — При этом у нападающего будет сломан нос. — Она указала на Далтона, прикрывающего нос. — А у вас будет шанс спастись, пока он со слезами на глазах оценивает нанесённый ему вред.

Гермиона подошла к магу.

— Залечить, профессор Далтон?

— Не трогайте меня! — прорычал тот.

— Как знаете! А теперь предположим, что злоумышленник напал на вас сзади. Давайте, профессор Далтон, нападайте.

Ответа не последовало. Обернувшись, Гермиона увидела, что Далтон все ещё держится за поврежденный нос и не спешит продолжать.

— Похоже, профессор Далтон передумал. Ну же, смелее!

Метнувшись к Грейнджер, Далтон схватил её одной рукой за талию, второй за горло и приподнял над помостом. Дёрнувшись в его хватке, Гермиона перераспределила вес, наклонившись вперёд, резко встала ногами на твёрдую поверхность и перекинула его через плечо. Приземлившись на спину, Далтон сдавленно охнул. Ученицы взвизгнули. Минерва подавила желание спрятать лицо на груди у Снейпа. Боу ни в чем себе отказывать не стала и прижалась к Северусу.

— Она его искалечит! А виновата буду я!— простонала Минерва.

Снейп задумчиво разглядывал разворачивающуюся на сцене картину. Рядом фыркнул Малфой:

— Похоже, мне повезло, что Грейнджер выбрала не меня!

Люциус разглядывал Гермиону с новым и большим интересом.

— Женщин обижать не надо, — внезапно заговорила Полумна. — У них разгон от милой зайки до жуткой стервы полторы секунды, и тормозного пути нет.

Малфой смерил её презрительным взглядом.

— Это надо немедленно остановить! Это же позор! — продолжала клокотать Боу.

— По-моему, это поздно останавливать, Белинда, — Северус продолжал наблюдать за Грейнджер, стоящей над Далтоном.

— Если и это не поможет, — продолжила Гермиона, протянув руку, чтобы помочь Далтону подняться, — переходите к другим частям тела.

Отмахнувшись от её руки, Далтон тяжело поднялся.

— Это что, ещё не все?! — В глазах бывшего Пожирателя полыхала злость.

— Ещё нет. Мы же собрались научить девушек защищаться? Так продолжим! — Гермиона проигнорировала его ужасный взгляд. Уж кого — кого, а Далтона она абсолютно не боялась.

— Решили отыграться на мне?

— Я ведь вас предупреждала, но вы предпочли игнорировать меня. Лучший способ остановить задиру — а вы задира, Далтон! — это ответить ему тем же. Тот, кого никогда не били, никогда не поймёт свою жертву. А вы теперь поймёте. — Гермиона мило улыбнулась. — Запомните навсегда! — обратилась она к ученицам, — СННП! Давайте, профессор Далтон, можете напасть ещё раз! Если вы, конечно, не устали и не хотите нас покинуть.

Далтон бросился на неё, снова применив свой любимый захват руками на талии и шее.

— Солнечное сплетение! — Гермиона со всей силы ударила его локтем в живот. — Нога! — Её каблук опустился на ногу Далтона. — Нос! — Левый локоть ударил в уже покалеченный нос. — Пах! — Правый локоть врезался Далтону в пах. — Все!

Захрипев и держась за нос и промежность одновременно, Далтон повалился на колени. Гермиона снисходительно потрепала его по плечу.

— Главное, — снова обратилась она к девочкам, — знать слабые места противника! Если профессор Далтон поднимется…

— Нет уж, увольте… — прохрипел тот.

— Я больше не буду вас трогать! — Взяв Далтона его под руку, Гермиона помогла ему подняться на ноги. — Просто постойте прямо.

— Это не совсем просто, мисс Грейнджер! — сдавленно возразил Далтон.

Гермиона приблизилась и заглянула ему в глаза:

— Так вы вспомнили, как меня зовут? Надеюсь, Мисс Невинность не всплывёт снова?

Далтон через силу ухмыльнулся:

— Храбрая ведьма… — прошептал он.

— Итак, уязвимые места! Глаза! — Гермиона показала двумя пальцами как можно ткнуть в глаза. — Горло! — Ребром ладони она слегка прикоснулась к шее мага. — Здесь слабое место — кадык. Затем пах! — Согнув ногу в колене, она удержала за локоть дёрнувшегося Далтона. — И стопы! Особенно если вы на каблуках. — Гермиона разогнула ногу и со всей силы опустила каблук рядом с его ногой. — Нападающему будет очень больно.

Отпустив Далтона, она отошла в сторону.

— Как только профессор Далтон оправится, он наколдует вам манекены, и вы сможете потренироваться на них. Сам профессор, к сожалению, больше рукоприкладства не вынесет.

Спустившись с помоста, Гермиона забрала у Боу пальто.

— Это возмутительно! — зашипела на неё ведьма.

— Это реальность, мисс Боу, одним визгом себя не спасти, смиритесь.

— Гермиона, — зашептала Минерва, стараясь, чтобы не услышали ученицы, — ты только что избила преподавателя...

— И это была не моя инициатива. Насколько я помню, я мирно шла себе мимо. И я его не избивала, просто показала на нём пару приёмов. — Гермиона забрала свой пакет у Малфоя и яблоко у Снейпа.

— Кто вас этому научил? — спросил Снейп.

— Жизнь научила.

Круто развернувшись, Гермиона направилась к школе. Мерлин видит, она миролюбивый человек, но Далтон просто нуждался в том, чтобы его отлупили!

— Я считаю, это был хороший урок и для вас, мистер Малфой, теперь вы будете более рассудительны, — примирительно заметила Полумна и двинулась следом за подругой.

Гермиона подождала, пока та её нагонит.

— Теперь на какое-то время они тебя оставят в покое, — заключила Лавгуд.

Грейнджер ухмыльнулась. Полумна была чертовски проницательна от природы, но здесь она была неправа:

— Ставлю галеон, что Далтону урок не пойдёт впрок.

— Возможно, но Малфоя ты немного остудила.

— Ну хоть что-то!

— Томас! — сладко, как пение птички, зазвенел за спиной Гермионы голос Помоны. — Ты выглядишь так, будто продержался двенадцать раундов против цементного блока!

* * *

Скрестив руки на груди, Гермиона стояла около распахнутой двери в Большой зал и следила за учениками, веселящимися на балу. Несмотря ни на что, Минерва всё-таки заставила её принять участие в украшении замка к Хеллоуину, организации вечеринки, а также в патрулировании сего мероприятия. Однако Гермиону радовало, что позади уже целых два месяца от её срока пребывания здесь. Была почти полночь, скоро утомительное празднество закончится. Мимо пронеслась шумная компания, Гермиона проследила взглядом, в какую сторону побежали дети. Похоже, в сторону факультетской гостиной. Ничего, даже если свернут не туда, по замку ходят Снейп и Хуч и помогут им найти нужное направление.

Снейпа она сегодня ещё не видела, что не могло не радовать. Гермиона не вынесла бы его взглядов вдобавок к этой суматохе. Честно говоря, всю последнюю неделю с того злосчастного урока по самообороне слизеринская троица старательно избегала её. Наверное, нужно лупить Далтона чаще, тогда её дни в школе будут проходить в тишине и покое. И уважаемый профессор Снейп не будет выговаривать ей, какой она никчёмный преподаватель, что ей здесь не место (тут она была с ним согласна), не будет приходить на её уроки и следить за ней под видом заботы об учениках. Гермиона усмехнулась. Как будто «Вингардиум Левиоса» в её исполнении может привести к летальному исходу! Что её злило, так это поведение слизеринцев. Дети, словно чувствуя отношение своего декана к новому преподавателю чар, до сих пор старались сорвать каждый урок. Баллы с факультета Снейпа летели нещадно, что обеспечивало ей стычки с ним на каждом педсовете, а иногда и просто в коридорах школы.

Сверху, с потолка, свесилась летучая мышь и, умильно вытянув губки, послала ей воздушный поцелуй. Эта гадость была творением Далтона, по всему замку, неожиданно появляясь прямо перед лицом, они корчили всем мордочки и пытались поцеловать любого попавшегося им волшебника. Гермиона отмахнулась от надоедливой декорации.

— Не окажете ли честь?

Гермиона закатила глаза. Как говорится, помяни … вот и оно!

— Только не вы! — Она прошлась взглядом по Далтону, который беззастенчиво и внимательно разглядывал её наряд, словно никогда не видел женского платья.

— Что такое, мисс Грейнджер? Не умеете веселиться? Или, может, я вам не пара для танца?

Гермиона вздохнула, с тоской вспоминая праздники с Поттером и Уизли. Сейчас они бы пили виски в уютной гостиной вместе с Невиллом и Полумной, обсуждая очередной поход. Никто бы не блуждал по ней плохо замаскированным похотливым взглядом и не приглашал танцевать, зная, что вальсировать не входит в число её увлечений. А вместо всего этого она стоит в шумном зале и думает, пойти ли ей танцевать с Далтоном, не устраивая очередной сцены, или всё-таки устроить. Вздохнув, Гермиона вложила руку ему в ладонь.

— Предупреждаю, Далтон, один танец и без ваших неуместных поползновений!

— Не волнуйтесь. Вы мне недавно наглядно продемонстрировали ваши способности. Только танец!

Далтон вывел её на середину зала и закружил под музыку, предельно вежливо поддерживая за талию и слегка сжимая её ладонь в своей руке.

— Однако же я все запомнил, — тихо произнёс он, склонившись к её уху.

— Желаете отомстить?

— Возможно, — улыбнулся Далтон.

— С нетерпением жду. Не могу представить, что вы придумаете. Отлупите меня в отместку?

Далтон рассмеялся:

— Я женщин не бью. С некоторых пор, — добавил он.

— Тогда жду. Мне даже стало интересно.

— Расстараюсь специально для вас, мисс Грейнджер.

Дальнейший танец прошел молча. Потом Гермиона выскользнула из зала, желая подышать воздухом попрохладней, и пошла по коридорам, высматривая студентов вне гостиных или Большого зала.

Не успела она скрыться за ближайшим поворотом, как за спиной послышался шорох и свист. Обернувшись, Гермиона поняла, что в лицо ей летит фейерверк, и отпрыгнула в сторону. В руку ударилась горящая петарда. Она выставила перед собой ладонь, накрывая себя щитом от летящих в неё зарядов. Метнула заклинание, пытаясь смести грохающие петарды в угол подальше. Но за спиной взорвалась вторая волна.

Шум стоял такой, что у неё заложило уши, а глаза почти ничего не видели от мечущихся перед лицом разноцветных ярких вспышек. Зарычав, она повела рукой, и воздушная волна разметала заряды по всему коридору. Послышалось громкое чертыханье, свист заклинаний, и наступила тишина. Её развернули на сто восемьдесят градусов, и Гермиона оказалась лицом к лицу с Северусом Снейпом.

— Что здесь, чёрт возьми, происходит?!

— Почему вы меня спрашиваете?! Мне и самой любопытно.

Она поморщилась, рассматривая ожог на руке.

Снейп схватил её и потащил к себе в подземелья.

— Отпустите, — воспротивилась Грейнджер.

— Идите молча. Ожог нужно обработать.

— Я схожу к Помфри.

— Она занята на празднике, и до моего кабинета ближе.

Внезапно он остановился, отпустил её руку и, шагнув к нише, вытащил оттуда двух учеников. Оба были слизеринцами с пятого курса. На мантиях обоих виднелись подпалины. Она подошла ближе, но Снейп уже успел схватить обоих за плечи и хорошенько встряхнуть и, конечно, один из них был ей слишком хорошо знаком.

— Надеюсь, мистер Претвик и мистер Клод, это не то о чём я думаю?! — прорычал Снейп. — Потому что это может потянуть на отчисление.

Ребята стояли молча.

— Нападение на преподавателя! Взрыв фейерверков в помещении!

— Сэр…

— У вас есть какие-то оправдания?! — вкрадчиво поинтересовался декан Слизерина.

— Мы только пошутить хотели… — промямлил Клод.

— Профессор Грейнджер могла пострадать! Попади ей хоть одна петарда на одежду или в волосы… Немедленно в кабинет зельеварения и ждать меня там! — рявкнул Снейп.

Схватив Гермиону за руку, он снова потащил ее к себе в кабинет.

— Что я им сделала? — спросила Гермиона.

— Мистер Клод — племянник Далтона.

— Это должно навести меня на какую-то мысль?

— Похоже, юное сердце не вынесло оскорбления чести семьи.

— Когда я успела?

— Вы избили его родственника на виду у четверти школы. Эта четверть рассказала остальным трём четвертям, а те написали домой. В итоге Далтон был опозорен, а честь его семьи попрана перед всем магическим сообществом. А второй просто вас за что-то невзлюбил.

— И за это меня пытались убить? — недоверчиво поинтересовалась Гермиона.

— Оставьте свой легкомысленный тон! Вы могли серьёзно пострадать, а им теперь грозит отчисление.

Снейп втолкнул её в свой кабинет, усадил в кресло и скрылся в лаборатории. Гермиона осмотрелась. Кабинет Снейпа ей понравился, здесь было уютно от шкафов, заполненных книгами. До некоторых из них ей бы очень хотелось добраться своими загребущими ручками (как иногда выражался Гарри). Но она понимала, что шансы здесь нулевые, разве что попробовать заинтересовать Снейпа своей библиотекой и провести равноценный обмен.

— Дайте руку!

Снейп появился рядом так тихо и внезапно, что Гермиона даже вздрогнула. Северус зачерпнул пальцами из банки мазь и аккуратно нанёс её на повреждённую кожу.

— Их задело то, что мистера Далтона отлупили, или то, что это сделала особа женского пола?

— Второе.

— Я сама, — Гермиона попыталась отнять руку.

Опустившись перед ней на корточки, он потянул её на себя.

— Сидите тихо!

Гермиона снова попыталась убрать руку.

— Зачем вы привели меня к себе? Это просто ожог.

Снейп удержал её и посмотрел ведьме в глаза.

— Что я могу сделать, чтобы вы не настаивали на их отчислении?

— Ого! — воскликнула Гермиона.

— Я не хочу их отчисления и огласки. Со своей стороны заверяю вас, что они больше не посмеют повторить подобное и будут сурово наказаны.

— Они такие одарённые волшебники? Или это просто потому, что они слизеринцы?

— У мистера Претвика непростая жизненная ситуация. У мистера Клода, впрочем, тоже, правда, немного иная, и мне не хочется усугублять уже имеющееся оскорбление семьи мистера Далтона позорным изгнанием юного мистера Клода из школы. И, да, они оба мои слизеринцы.

Гермиона поморщилась:

— Даже не знаю, профессор Снейп… Вы столь откровенно защищаете своих змеёнышей…

— Как я уже сказал, они будут наказаны. Им не сойдёт с рук то, что они напали на вас. Такое я не спускаю.

— Мне нужно все как следует обдумать. Что-то подсказывает мне, что Претвик полностью проигнорирует вас. Это ведь не первая его выходка.

— Я могу вас поцеловать. Если вы все ещё принимаете оплату в такой форме.

Гермиона опешила. Ничего себе предложение! Она нахмурилась, теперь ей было понятно, зачем Снейп притащил ее в свои комнаты: ему нужно было замять дело. Гермиона попыталась встать и уйти, но ее усадили обратно.

— С чего вы взяли, что мне это до сих пор интересно?!

— Я просто предложил, — усмехнулся Снейп. — Не злитесь.

Гермиона свирепо склонилась над Северусом:

— А я злюсь, мистер Снейп! Но, похоже, иначе закончить школу у ваших подопечных шансов нет. Как хорошо, что рядом всегда есть декан, который прикроет спину от любой ответственности! А что они будут делать потом, когда вас рядом не будет?

Декан Слизерина промолчал.

— Если они попробуют сделать нечто подобное за стенами Хогвартса, им грозит Азкабан. Приличный срок за покушение на убийство ещё никто не отменял.

— Я сказал и повторяю, что они будут наказаны. И, поверьте, в полной мере осознают то, что они сегодня пытались сделать.

Дверь распахнулась, и на пороге появились Малфой с Далтоном.

— Что произошло, Северус?

— Твой племянник хотел поджечь мисс Грейнджер.

Далтон побледнел и посмотрел на Гермиону.

— Успокойтесь, Далтон, это были петарды, а не прямая попытка сжечь заживо. Хотя я не уверена, что второй ученик тоже ничего такого не имел в виду.

— Гермиона!

— Гарри, а ты что тут делаешь?!

Грейнджер перевела потрясенный взгляд на Поттера, стоящего в дверях.

— Я отпустил тебя в школу! В школу! И уже который раз ты в опасности!

— Как вы здесь оказались, мистер Поттер?

Снейп холодно разглядывал взъерошенного и запыхавшегося героя магического мира.

— Это единственное, что вас волнует? — возмутился Гарри. — Это школа или поле боя? Почему ей тут все время пытаются причинить вред? — Поттер нехорошо прищурился на троицу бывших Пожирателей. — Она моя кровная сестра, и я чувствую на расстоянии, когда ей грозит опасность. Кто мне объяснит, что здесь, чёрт возьми, происходит?! Если это один из вас…

— Это не они, Гарри. Это несчастный случай с учениками.

— Который по счёту? — возмутился Поттер.

— Когда это вы успели стать кровными? — вклинился в разговор Далтон.

— Не ваше дело! — отмахнулся от него Гарри.

— Ух ты, какой носатый! Прости, я там задержалась, загляделась на железных мужчин, никогда таких не видела… А тут! Ух ты!

Нимфа зависла над головой Поттера и восхищенно таращилась на Снейпа.

— Мерлин, ты зачем это притащил с собой?

— Не шуми, лохматая! — укорила фея Гермиону, подлетела к Снейпу и, протянув ручку, дотронулась до его носа. Снейп отшатнулся, вызвав у нимфы восторженное хихиканье.

— Хочешь, я расскажу, что с тобой будет?

Снейп вопросительно посмотрел на Поттера.

— Это Амариллис, — Гарри посчитал, что этого вполне достаточно.

— У тебя будет дочка, носатый, — доверительно сообщила нимфа.

— Да уйми же её, Гарри!

Поттер задумчиво разглядывал подругу: разговор про дочек он слышал уже второй раз…

— От кого же, позвольте полюбопытствовать? — Северус увернулся от маленькой ручки феи, снова попробовавшей схватить его за нос.

— Этого я тебе не скажу. Но тебе придётся постараться, мой чернобровый, и сразиться за неё со вселенной, — загадочно произнесла она.

Гермионе захотелось придушить маленькую гадину с её сомнительными предсказаниями.

— Северус, а почему все собрались у тебя?

В кабинет вплыла Боу и недовольно оглядела собравшихся, задержав взгляд на Гермионе.

— Я подумала, мы почитаем с тобой, как обычно, но я вижу, что-то случилось. И мисс Грейнджер тоже тут? — притворно удивилась Боу, хотя с момента появления в кабинете смотрела только на Гермиону. — И, как всегда, в неподобающем виде! Вам следует поправить причёску, ведь волосы лезут вам в глаза.

— Это вы мне лезете в глаза! — огрызнулась Гермиона.

— Ты серьёзно, чернобровый? — Нимфа вспорхнула Снейпу на плечо, указывая на Боу и теребя его за волосы. — Она не подходит, я тебе получше найду! — Она бросила пренебрежительный взгляд в сторону опешившей от такой наглости Боу. — Да взять хотя бы…

— Так, все, хватит! Ты, — Гермиона ткнула в Амариллис пальцем, — на выход!

Не хватало только, чтобы эта несносная пигалица сейчас поведала присутствующим, кому ещё она напророчила дочку.

— Пожалуй, мы все пойдём, — Малфой живо двинулся к двери.

— О-о-о! — Нимфа благоговейно уставилась на Люциуса. — Вот это я понимаю, мужская красота!

Немедленно покинув Снейпа, Амариллис переместилась на плечо Малфоя и что-то зашептала ему в ухо.

— Предложение, конечно, лестное, — отозвался тот, — но, право слово, я не представляю, как это можно осуществить. — Люциус усмехнулся, разглядывая маленькую нимфу. — С такой разницей в комплекции…

— Вот глупенький! — захихикала Амариллис.

Она кувыркнулась в воздухе и предстала перед ним в обычном человеческом росте.

В комнате наступила звенящая тишина, все смотрели на Малфоя и прижимавшуюся к нему абсолютно голую нимфу. Та обвила шею красавца-блондина руками и тянулась за поцелуем.

— Гарри Поттер! Ты знал, что она так может?!

Поттер благоразумно молчал, разглядывая свои ладони так, будто искал там тайны вселенной.

— Я кого спрашиваю?!

— Э-э, ну, вообще, да…

— А почему не сказал?!

— Она всего на час в день так может, какое-то заклятье.

— Пока меня не полюбят и не возьмут замуж, — пояснила Амариллис. — Всем известно, что любовь творит чудеса. Ну так что, мой красивый? — подмигнула она Люциусу.

Малфой прижал к себе нимфу покрепче:

— Я не против!

И решительно шагнул в сторону спальни Северуса.

— Куда?! — рявкнули хором Снейп и Грейнджер. Нимфа звонко рассмеялась.

— Гарри!

— А что Гарри? Я ей не хозяин. Она собиралась искать себе мужа, можешь попробовать сама их растащить. Я пас!

— Отлично! Мистер Малфой, я понимаю, что вы пережили развод и длительное воздержание пагубно сказалось на ваших мозгах, но, будьте любезны, попробуйте воспользоваться хотя бы их остатками!

— Не смейте разговаривать со мной в таком тоне, мисс Грейнджер! — отозвался Малфой. — И рассуждать об отсутствии у меня мозга!

— Ну что вы, мистер Малфой, я придерживаюсь мнения, что мозги есть у всех, просто не все разобрались с инструкцией.

Малфой сжал кулаки и смерил Грейнджер предостерегающим взглядом.

— Вам только что сказали, что она ищет мужа. Вас это не настораживает? А ещё она нимфа. Может, прежде чем кидаться в омут любви с головой, стоит подумать о её мотивах? И последствиях для вас? — Гермиона снова посмотрела на Амариллис, все ещё виснущую на Малфое. — На выход! — снова скомандовала она.

— Послушай, лохматая…

— Мрамор!

— Что?!

— Ты будешь чудесно смотреться в мраморе.

Нимфа отлепилась от Малфоя и поплелась к выходу.

— У тебя ужасный характер, лохматая! — с укором заметила она.

— Топай, топай, давай!

Амариллис прошла мимо Боу, провожавшей её безумным взглядом, но вернулась на шаг назад:

— Ты слишком скучная для него! — выдала она напоследок.

— На выход, я сказала! — крикнула Гермиона. — Гарри, проводи ее!

— А с вашими студентами пусть разбирается Минерва, — обернулась она к Снейпу. — И пятьдесят баллов со Слизерина, за попытку поджечь преподавателя!

Выскочив из кабинета, Гермиона от души шарахнула дверью. Она была уверена, что Снейп если не позеленел от злости, то побледнел точно. Ему ещё самому предстоит снимать баллы, да и Минерва в долгу не останется. Такого Слизерин не видел и в лучшие свои годы, а она сейчас не в том настроении, чтобы быть снисходительной.

Северус посмотрел на захлопнувшуюся дверь. Эта ведьма бесила его, но, кажется, совсем не по тем причинам, по которым должна была. Он устало провёл ладонями по лицу и опустился в кресло. Мерлин, зачем ты вернулась сюда, Гермиона Грейнджер?

__________________________

В главе использована сцена из фильма "Мисс Конгениальность".

— Ох уж мне эта Южная Америка! — Хлопнув ладонью себе по шее, Поттер посмотрел на убитое насекомое. — Я надеюсь, мы здесь ничего заразного не подцепим? — Взмахнув мачете, он разрубил лиану. — Это точно здесь? Гермиона, ты о чём там задумалась?

Гермиона вздрогнула. Она действительно задумалась и абсолютно не вовремя. Последнее время она постоянно пыталась понять поведение Снейпа. Если что-то внутри её головы не лежало на нужных полочках, это не давало ей покоя. А Снейп на эти самые полочки лезть отказывался. Он, как и обещал, наказал своих подопечных, а потом почему-то посчитал нужным отчитаться перед ней об исполнении наказания. А последние полтора месяца был предельно мил, если такое определение вообще к нему применимо. Пресекал попытки Далтона атаковать её. И снова разглядывал, однако в последние недели к взглядам добавились лёгкие случайные прикосновения, которые каждый раз заставляли её вздрагивать, а мозг — искать причину происходящему. Она не собиралась думать, что нравится ему, потому что это было бы воспалённым бредом с её стороны. Если бы нечто подобное выделывал, например, Рон, его поведение Гермиона именно так бы и расценила. Но Снейп к обычным мужчинам не относился, а значит, или ей казалось, или он просто дразнил её. Зачем ему это надо, Гермиона не понимала. Развлечься? Может, ему скучно в школе, а тут как раз бывшая ученица, влюблённая в него. «Когда-то влюблённая», — поправила она себя. В груди что-то неприятно ёкнуло. Гермиона поморщилась. «Когда-то влюблённая!» — ещё раз повторила она себе.

— Гермиона?!

— Я почти уверена, — пробормотала Грейнджер, отвлекаясь от неуместных мыслей, и достала старые, потёртые листы, чтобы свериться с ними.

Через плечо заглянул Рон.

— Если я правильно понимаю, мы почти на месте?

— Да, храм где-то здесь, — кивнула Гермиона.

— Руби активней, Поттер! — скомандовал рыжий.

— Помог бы лучше, командир!

Поттер с Уизли прорубили в плотном сплетении лиан дыру, достаточную для того, чтобы пролезть сквозь неё. Заглянув в лаз, они увидели полуразрушенную невысокую каменную пирамиду, опутанную и поросшую зеленью. В некоторых местах стебли проросли сквозь отверстия в разрушенной кладке, уходя внутрь храма.

— Кажется, мы прибыли.

Гермиона пролезла вперёд и остановилась у входа в храм.

— Прибыли, — подтвердила она.

Присев на корточки, она достала из кармана небольшой мешок, нагребла в него песка и, закрепив на поясе, собралась шагнуть внутрь.

— Подожди, подожди, — Рон придержал её за локоть. — Мы все знаем, что пойдем туда. Я знаю, Гарри знает, ты знаешь…

— Конкретнее, Рон!

— Хорошо. В последний раз у нас возникли небольшие затруднения…

— Ещё конкретнее!

— Мы что, пойдём без плана?! Без стратегии, просто полагаясь на случай?!

— Так мы и сделаем.

— Я не доверяю случаю!

— У нас редко бывают чёткие планы.

— Я знаю об этом ещё со времён ограбления нами Гринготтса. И в последнее время меня это несколько беспокоит. Я все ещё помню наш последний поход.

— Рон, идём! Здесь невозможно придумать план, мы не знаем, что внутри.

— То есть, плана у нас всё-таки нет? — уперся Рон.

— Есть. Называется «На месте разберёмся». Всегда работает, — вставил Поттер.

— А эта книга нам очень нужна, да?

— Вам — нет. Нам с Невиллом — да.

— Ну, тогда, конечно, какие вопросы... Пошли! — буркнул рыжий.

— Сарказм здесь неуместен, Рон!

Шагнув за Гермионой, парни оказались в тёмном туннеле. Камни оплетали проросшие сверху растения и огромные хлопья паутины. Внутри было сыро и мрачно, атмосфера, мягко говоря, не радовала.

— Продвигаемся осторожно, — предупредила Гермиона.

— Не маленькие, знаем… — Рон запнулся. — Пауки! — завопил он и указал пальцем на пол. Рядом с его ногой на каменном полу копошились огромные твари.

— На стенах вон тоже! — Поттер высветил нескольких фонарём на стене. — Интересно, это тарантулы?

— Это птицееды, — поправила Грейнджер.

— Как будто мне легче от знания их породы! — воскликнул рыжий. — Они же ядовитые!

— У пауков нет пород. И укус птицееда для взрослого человека не смертелен, максимум неприятен.

— Прекрати читать лекции! — Уизли аж перекосило.

— Боль, жар, судороги, нарушение сознания…

— Гермиона, заткнись!

— И один, кстати, у тебя на плече, Рон, — философски заметил Поттер.

— Сними! Сними его сейчас же!

— Господи, Рон! Просто стряхни его! — зашипела на него Гермиона.

Рыжий закрутился вокруг своей оси, пытаясь смахнуть с себя членистоногое.

— Почему всегда пауки?! Я уже столько лет жду, что когда-нибудь это будут бабочки! Ненавижу!

Наконец, стряхнув паука, Рон в последний раз передёрнул плечами, и догнал друзей. Он ёжился и озирался по сторонам, боясь, что на него свалится ещё кто-нибудь. Впереди показался свет. Лучи солнца попадали внутрь через квадратное отверстие в потолке и, отражаясь от стен, освещали переход из тёмного туннеля, где они стояли, от прохода в более светлый, отмечая границу между ними.

— Стойте! Не выходим.

Остановившись на тёмном участке, Гермиона протянула руку вперёд и резко убрала её. Из стены выскочило несколько копий. Ударившись о противоположную стену, они упали на пол.

— Весело, — прокомментировал Гарри.

Он обошёл Гермиону и аккуратно двинулся дальше, смотря под ноги. Рядом пристроился Рон, смотря на стены. Гермиона задрала голову к потолку.

— Смотрите внимательней! — скомандовала она.

— Впереди большое отверстие в полу, — подал голос Поттер. — Не перепрыгнуть. Рон, давай верёвку.

— Наверху здоровая ветка, можно через неё попробовать перекинуть.

— Хорошо, что храм наполовину разрушен и сюда прорастают деревья, а то и зацепить было бы не за что.

Уизли забросил конец веревки на ствол и, поймав, завязал узел.

— Я первый.

Он подёргал верёвку, проверяя ветку на прочность, и, оттолкнувшись ногами, перелетел через дыру, используя её как тарзанку.

— Теперь ты, Гермиона! — он бросил ей конец.

Поймав верёвку, Гермиона перебралась к Рону и отправила её Поттеру. Неловко оттолкнувшись, Гарри повис и приземлился на самом краю отверстия. Покачнулся, взмахнул рукой и вдруг начал заваливаться спиной вниз. Гермиона схватила его за грудки и помогла встать вертикально.

— Спасибо. Почему в таких местах никогда не работает магия?

— Это чтобы веселее было добираться, — хмыкнул Рон.

— Вовсе нет! — нетерпеливо перебила Грейнджер.

— А, ну да, ещё одна маленькая познавательная лекция, — пробурчал Рон.

Гермиона выразительно взглянула на него, но всё-таки не удержалась.

— На это место наложены чары. Магия внутри не действует, чтобы усложнить путь волшебникам, а магглоотталкивающие чары не пускают обычных людей. Кстати, именно поэтому я думаю, что книга здесь. В предыдущем месте магия работала.

— Но мы всё равно полезли туда?! — возмутился Рон.

— Нужно было убедиться, что её там нет.

— Весомый довод!

— Хватит трепаться!

Закрепив верёвку за выступающий камень и убедившись, что она с него не соскользнёт, Поттер догнал друзей. Завернув за угол, они увидели небольшой зал, в центре на постаменте лежала книга, которую они искали на протяжении нескольких лет. Гермиона порывисто вздохнула и сжала кулаки, до того зачесались ладони от желания скорее схватить фолиант.

— Как думаете, здесь уже можно не бояться?

— Не думаю…

Гермиона присела, рассматривая плитки под ногами. Ковырнув на одной из них большой кусок грязи, она молниеносно пригнулась. Над самой головой просвистела стрела.

— Ты аккуратнее там! На похороны скидываться неохота.

— Я предельно осторожна.

— Я заметил, — скептически заметил Уизли. — Ты ещё до неё не добралась, а она уже тебе руки жжёт.

Гермиона вздохнула. Рон был прав. Нужно быть аккуратнее и не торопиться.

— Здесь какой-то механизм, — сказала она. — Кажется, если наступить на неправильную плитку, можно остаться без головы.

— Они все одинаково чёрные! — возмутился Поттер. — Как мы узнаем, какая правильная, а какая нет? Нас всего трое, даже если мы пойдём по очереди и будем храбро умирать, третий всё равно не дойдёт до конца.

— Пойдёт Рон. У него есть бонус в виде интуитивной магии.

— Пойду только я один?! — возмутился Уизли. — Я правильно расслышал?

Гермиона кивнула.

— Просто прищурься, как ты это обычно делаешь, и, я уверена, ты увидишь правильные плитки. Только аккуратно. И книгу голыми руками не трогать, надень перчатки.

Гермиона протянула Рону мешок с песком.

— А это зачем?

— Положить вместо книги.

— Окей.

Рон замер на пороге, отделяющем его от поля чёрных плиток, сделал глубокий вдох и выдох, сосредоточился и прищурился. Плитка рядом с той, что так неосторожно ковырнула Гермиона, забелела, наступив на неё, он замер, ожидая подвоха или копья в затылок, однако ничего не произошло. Продолжая щуриться и пристально смотреть под ноги, Рон перепрыгивал с плитки на плитку.

— Ты как там? — крикнул Поттер.

— Пока живой, — ответил Рон.

— Не трепитесь вы! — осадила их Гермиона. — Не говори ему под руку, Гарри! Хотя, в данном случае, точнее под ногу.

Рон приблизился к постаменту и смерил взглядом вожделенный Гермионой фолиант. Взвесил в руке мешок с песком и обернулся к друзьям:

— Я так понимаю, песка в мешке должно быть столько же, сколько весит книга?

— Да, — крикнула Грейнджер.

— Знаешь, Гермиона, я много чего держал в руках. Но книги в этом списке в меньшинстве. Как я узнаю, сколько она весит?! — возмутился он.

— Ну, прикинь на глаз.

— Ещё один хороший план! — Рон показал ей большой палец. — Так я и сделаю!

Ещё раз взвесив мешок в руке, он раскрыл его и отсыпал две горсти песка. Деликатно подцепив книгу под корешок, Рон взмахнул мешком, резко сдёрнул фолиант и опустил на его место куль с песком.

— Победа! А нет, погодите. Гермиона, подставка тонет в камне.

— Беги!

За спиной Рона начали обваливаться стены. Не разбирая дороги, Уизли кинулся к друзьям, уворачиваясь от валившихся на него с потолка камней. Все трое бросились в коридор. Схватив верёвку, Гермиона перемахнула чрез яму.

— Рон, книгу под куртку! Смотри, чтоб не касалась кожи!

Засунув фолиант под ремень, Уизли схватил веревку и перепрыгнул к подруге.

— Гарри, давай!

Поттер оттолкнулся и прыгнул. Ветка треснула и прогнулась. Не долетев до другого конца ямы, Поттер полетел вниз, едва успев схватиться за край выступа. Уизли поймал его за ворот куртки, Гермиона схватила за руку, помогая Рону вытащить друга.

— Давай же, Гарри, пора уносить ноги! — пропыхтела она.

— Что это? — Рон прислушался и замер.

К ним что-то приближалось с жутким грохотом. Посмотрев туда, откуда они только что прыгали, он увидел огромный каменный диск, занимающий собой все пространство туннеля. Диск неумолимо и довольно резво катился прямо на них.

Уизли выругался.

— Да вытащите уже меня!

Рон что есть сил дёрнул на себя друга. Все трое повалились у края дыры.

— Чего разлеглись! Бежим! — Гермиона вскочила на ноги и кинулась к выходу.

Поттер и Уизли рванули за ней. Огромный диск без труда преодолел дыру и важно катился следом, почти настигая троицу. Выскочив из коридора, Гермиона метнулась в сторону. Рон и Гарри выпрыгнули одновременно и покатились по траве. Диск, ударившись о каменную кладку, остановился и закрыл собой вход в пирамиду.

— Все целы? — спросила Грейнджер.

— Вроде, да, — Поттер поднялся и подал руку Уизли.

— Это было весело, но что-то мне домой захотелось! — выразил общее мнение Рон.

Гермиона подошла к Рону, сняла с него куртку и, аккуратно накрыв тканью фолиант, вытащила его из-под ремня Уизли.

— Что, прямо здесь? — насмешливо спросил он, разглядывая возбуждённую подругу.

— Руки горят! — не обратила внимания на его сарказм Гермиона.

Она села на траву и, обернув руку рукавом, открыла книгу.

— А что будет, если голыми руками? — спросил Поттер.

— Вспомни Квиррелла. Думаю, нечто похожее. В том случае, если ты не тот, кому она предназначена.

— И ты позволила мне сунуть её за ремень?! — возмутился Уизли.

— Ну, я же предупредила!

— Я сунул её к самому дорогому, что у меня там есть!

— Почему страницы пустые? — Поттер озадаченно запустил пятерню в свои вихры. — Это не она? — Он присел рядом на корточки.

— Она, — Гермиона расстроено вздохнула. — Просто ни один из нас душою не алхимик и не зельевар. А жаль! Я надеялась, что смогу увидеть текст.

— Какой тогда от неё прок? — не понял Рон. — Мы столько лет её искали, а теперь ты не сможешь ее прочесть. И что ты теперь с ней будешь делать?

— Возьму в Хогвартс, там решу.

— Продадим?

— Нет. Как вариант, я знаю, кому её отдать. Так, чтобы и нам от нее была польза. Там должно быть столько всего уникального! И сведения о травах, не только алхимия и зелья. Невилл не простит нам, если мы её продадим. Да я и сама себе не прощу.

— Дай угадаю. Снейп? — хмыкнул Гарри.

— Да, — не стала отпираться Гермиона.

— Думаешь, он оценит? — скептически заметил Рон.

— Думаю, он впадет в щенячий восторг.

— Дашь потом посмотреть воспоминания? Я хочу видеть щенячий восторг Снейпа! Эмоция на миллион.

— Договорились.

* * *

Гермиона почти бежала к школе. У неё даже не хватило времени зайти к себе и привести себя в порядок. За такое опоздание на очередной педсовет Минерва снимет с неё шкуру и расстелет возле своего директорского стола. Ей и так пришлось отпроситься на несколько дней, чтобы отправиться за книгой. Чего Минерва не терпела, так это опозданий и пренебрежения своими летучками. А ведь Гермиона ещё умудрилась предварительно пообещать явиться точно вовремя.

Гермиона прошмыгнула в учительскую, крепко прижимая к груди завёрнутую в куртку драгоценную ношу. Последние несколько летучек Минерва проводила в учительской, надеясь, что смена обстановки сменит настрой в коллективе с препирательского на более миролюбивый. Она ошиблась.

— Опаздываешь! — попеняла Минерва. — И что за вид?!

Гермиона вытащила из волос паутину и пристроилась на подлокотнике кресла, где сидел Снейп. В конце концов, если он решил поиграть с ней в непонятные игры, она не откажет в этом и себе. Действовать на нервы Гермиона умела не хуже Снейпа.

— Я смотрю, вас тянет ко мне словно магнитом. Интересно, что вас больше привлекает, моё место или я сам?

Гермиона проигнорировала его реплику, зная, что Снейп терпеть такого не может. Но для себя твёрдо решила: ответ — кресло. Не он!

— Мисс Грейнджер, вид у вас, как будто за вами черти гнались. Вы к нам прямиком из преисподней? — ядовито прокомментировал её появление Малфой.

— Я не понимаю, разве у нас нет других тем, кроме меня и моего внешнего вида? Нормальный рабочий вид.

Сидящий рядом Снейп хмыкнул.

— Для работы в школе такой вид абсолютно недопустим! — смерила её презрительным взглядом Боу.

Гермиона сделала вид, что рядом с ней пустое место и нет никакой мисс Боу. Это каждый раз страшно бесило последнюю.

— Там, откуда я пришла, нормальный. — Грейнджер чуть откинулась назад, облокачиваясь на спинку кресла и задевая рукой плечо Снейпа. Тот, в свою очередь, проигнорировал её вольность.

— Видимо, мисс Грейнджер надеется, что судить о ней будут по уму, а не по одежде! — оскалился Далтон.

— К счастью для неё. Потому что ее манера одеваться ужасна, — добавил Малфой.

— Спасибо за признание моего ума, от вас меньше всего ожидала. Но его я тоже не стремлюсь афишировать.

— С каких пор? — не удержался Северус, вспоминая детство Грейнджер в стенах этой школы и подпрыгивание на стуле на каждом его уроке с поднятой рукой вверх.

— Вы мне семь лет демонстрировали, что в этом заведении не любят всяких грёбаных умников. Вы даже как-то именно так меня и назвали. Это сформировало мой подход к демонстрации ума на людях.

— Вы сказали «грёбаный», с вас сикль! — жеманно вмешалась Боу. — У нас такое правило, за каждое произнесённое неприличное слово — сикль в копилку.

— Вот, возьмите! — Гермиона достала из кармана горсть монет и высыпала их на стол. — До ужина должно хватить! — пообещала она, радуясь выпученным глазам Боу.

— Так, вернёмся в рабочее русло, — Минерва тяжело вздохнула. — Мы обсуждали рождественский бал и показной бой, который я планировала между вами, Гермиона, и профессорами Снейпом, Малфоем и Далтоном.

Гермиона поёжилась. Лучше бы она ещё по джунглям полазила. Рождество Гермиона собиралась провести дома и никак иначе! А что касаемо этого боя…

— Ты согласна? — прервала её размышления Минерва.

— А что, Гарри и Рон уже дали согласие?

— Да. Более того, я привлекла Аврорат, они уже дали согласие и пришлют своих людей для демонстрации, и ещё будет несколько министерских.

— Я подумаю. В крайнем случае, и без меня все получится.

* * *

Гермиона скользнула в освободившееся кресло, закинула ноги на пуфик, прикрыла глаза. Педсовет, слава Мерлину, закончился, преподаватели покидали учительскую. Она ждала, пока Снейп наговорится с Малфоем, чтобы напроситься к нему в кабинет и проверить своё предположение относительно его и книги. Она была абсолютно уверена, что зельевар увидит текст. Боу сидела рядом и сверлила Снейпа глазами. Гермиона надеялась, что от неё удастся избавиться, ей не хотелось ни сообщать о книге никому, кроме Снейпа, ни напрашиваться к нему прилюдно.

— Скажите, мисс Грейнджер, что вы любите? — внезапно раздалось со стороны Боу.

— Вам зачем? — удивилась Гермиона.

— Я не вижу, чтобы вы чем-то себя занимали. Обычно вы просто сидите и смотрите в стену. У вас должно быть хобби.

— Как у приличной леди? — ехидно спросила Грейнджер.

— Именно так.

— А какое хобби у вас?

Боу снисходительно посмотрела на неё и подняла повыше пяльцы, что держала в руках:

— Я вышиваю. И ещё меня увлекает поэзия.

— Мило. Отличный способ показать окружающим, насколько вы одиноки.

Боу пропустила эту ремарку мимо ушей.

— Не огорчайтесь, у многих людей нет к этому таланта. Но если вы поймёте, что вы любите, вы сможете подобрать себе хобби.

— Я люблю мультики.

— Для вашего возраста увлечение довольно странное. Обычно мультики смотрят дети.

— И что с того?

— Что такое мультики? — Далтон не стал скрывать, что прислушивается к их разговору.

— Это движущиеся картинки, Томас, нарисованные магглами, — пояснила Боу Далтону. — Позвольте узнать, какие мультики вы смотрите? — снова повернулась она к Грейнджер.

— Я все ещё не понимаю, зачем вам это знать. Но отвечу, что я люблю «Губку Боба Квадратные штаны».

Гермиона заметила, что Снейп и Малфой также прислушиваются к её разговору с Боу.

— Я знаю некоторые мультики, но такого не припомню, — с сомнением в голосе протянула Боу. — О чем он?

Гермиона вздохнула. Дались ей эти мультики, вместе с её хобби! Что за манера цепляться и висеть словно пиявка? Одно слово, сосушка чмошкоприлипательная.

— Это про морскую губку. Губку Боба квадратные штаны и его друга Патрика. Патрик — морская звезда, живёт на одной улице с Бобом, и он страшно тупой. Ещё там есть осьминог Сквидвард, осьминог ненавидит Губку Боба, — Гермиона мысленно усмехнулась, заметив, как расширяются глаза Боу, — а еще играет на кларнете. Осьминог и Губка Боб работают на краба. Мистер Крабс — дрянь, но Губке Бобу наплевать, потому что он любит жарить крабсбургеры.

— Мерлин всемогущий… — брезгливо пробормотал Малфой.

— А квадратные штаны у него потому, что Губка Боб весь квадратный, и у него белые трусы, тоже квадратные. А ещё у него есть улитка Гери…

— Мисс Грейнджер, остановитесь и прекратите совокуплять нам мозги! Жизнь слишком коротка, чтобы выслушивать подобный бред, — проскрежетал Снейп.

— Она сама попросила!

Гермиона широко улыбнулась Снейпу, откинулась на спинку кресла и снова прикрыла глаза.

Боу поджала губы, поднялась и гордой походкой покинула учительскую.

— Что за ересь! — Малфой скривился. -Я всегда считал магглов ненормальными.

— Это потому, что вы не составили себе труда узнать хоть что-то о магглах.

— И вы, конечно, сейчас встанете на смертный бой за всех угнетённых магглов и расскажете нам, как много они полезного и интересного придумали, — усмехнулся Люциус.

— Не вижу смысла тратить на вас время. Хотя полезного и интересного у нас действительно много, — не удержалась Гермиона.

— Как хорошо, что это не попадает в наш мир, и ваши полезности не работают там где есть магия!

— Почему не работают? Работают. Надо только приложить мозги и руки.

— Например? — Снейп вопросительно посмотрел на неё. — Все, что привозят магглорожденные ученики, в Хогвартсе не работает.

— Например, радио, которым пользуются в каждой волшебной семье. Вы же не думали что это волшебное изобретение? Радио изобрёл обычный маггл, итальянец Маркони, а волшебники взяли, поколдовали и приспособили! — Гермиона мило улыбнулась, видя что озадачила Малфоя. — Как насчёт паровоза «Хогвартс экспресс»? Вы же не сами его собирали, первый паровоз изобрел тоже маггл, Ричард Тревитик. То же касается и автобуса, который вы позаимствовали, наложили магию. Просто никто специально не озаботился этой проблемой.

— А вы озаботились?

Гермиона кивнула.

— Некоторые вещи очень полезны. Я знакома с одним сквибом, в маггловском мире он приличный физик, так вот мы подумали, поколдовали и кое-что адаптировали. Пока для личного пользования, но подумываем и о внедрении и продаже. Когда вы последний раз видели сына, мистер Малфой?

— Вам зачем?

— Да так, к слову пришлось. Хотя, дайте подумать... Вам дозволено видеть сына раз в год, в присутствии министерского чиновника, потому что Визенгамот постановил, что вы дурно влияете на него.

Гермиона посмотрела на Малфоя. Судя по всему, его челюсти стиснулись слишком плотно, чтобы он мог ответить, поэтому он просто сверлил её презрительным взглядом.

— Вам запрещено посылать сыну письма, кроме поздравительных, патронусов, а также использовать камины. Я вижу и общаюсь с Драко чаще, чем вы.

Взгляд Малфоя загорелся ненавистью.

— Мы пересекаемся, назовём это, по работе. Он, так сказать, наш торговый представитель, посредник между нами и покупателями наших товаров. Судя по вашему взгляду, вы не знали.

— Нет.

— Ну не секрет, что вы лишились большей части состояния, а ваш сын остался без средств к существованию, но предпринимательская хватка у него что надо. Так что мы нашли друг друга и сработались. Он предпочёл нас жалкой должности в Министерстве.

— Он ни разу не упомянул, что работает на вас, — последние слова Малфой выплюнул с такой злостью, что Гермиона удивилась, как она ещё не вспыхнула от его гнева. Но наблюдать за его эмоциями было интересно.

— Не на нас, а с нами. Разница колоссальная. И, кстати, это я запретила ему рассказывать вам о наших делах. Тем не менее, я удивлена, что он именно так и поступил. — Грейнджер ещё раз мило улыбнулась Малфою. — А теперь демонстрация, мистер Малфой! — Гермиона достала из кармана брюк мобильник, набрала номер и протянула телефон Люциусу.

— Что это? — Малфой брезгливо посмотрел на какую-то коробочку, запакованную в плёнку, под которой была голубая слизь.

— Это телефон. Средство связи, придуманное магглами, которое как бы не работает в Хогвартсе. Если только над ним не покорпеть с умом. Это голубенькое сверху как раз и есть «покорпеть с умом».

— Телефон выглядит не так.

— Это мобильный телефон, — Гермиона проигнорировала его непонимающий взгляд. — Готовы взять в руки мерзкое маггловское изобретение?

— И что мне с ним делать?

— Приложите к уху. Смелее!

Люциус смерил её высокомерным взглядом и приложил аппарат к уху:

— Драко?!

Гермиона усмехнулась.

— Ты слышишь меня?!

— Как поговорите, вернёте. — Она поднялась из кресла. — Раз не указано в качестве ограничения, значит, не запрещено. Не портите мне настроение — и сможете звонить сыну. Не за что. Отблагодарите после. — Гермиона повернулась к Снейпу и Далтону. — Наверное, не стоит предупреждать вас не рассказывать об этом никому? Ради бесценных минут общения мистера Малфоя с сыном? — Далтон кивнул, Снейп задумчиво разглядывал её.

— Могу я заглянуть к вам на огонёк? — решилась Гермиона.

— Какова цель визита?

— Я бы хотела ответить на этот вопрос в вашем кабинете за закрытой дверью.

— Сгораю от любопытства, — ответил Снейп с абсолютно скучающим выражением лица.

Гермиона фыркнула. Сгорает он, как же! Посмотрим, что будет, как только перед ним ляжет фолиант.

* * *

— Да не летите вы так!

Она еле успевала за Снейпом. На один его шаг ей приходилось делать два, а если учесть что он не шёл, а стремительно нёсся по коридорам… Гермионе пришлось перейти на галоп. И теперь, после всей беготни в храме, приходилось еще и скакать по лестницам за Снейпом, а она так устала! Нет чтобы засунуть подальше своё нетерпение и отложить визит к нему до завтра! Сидела бы сейчас, отдыхала, а не прыгала по школе…

— Если отстанете, вы знаете, где мой кабинет, — ответил Снейп. — Я не собираюсь ползти со скорость улитки.

— Да я бегу за вами! — возмутилась Грейнджер. — У вас там пожар, что ли?

Войдя в кабинет, Северус сел за стол и с любопытством посмотрел на Грейнджер, накладывающую на его кабинет охранные и заглушающие чары.

— И что там у вас?

— Рождественский подарок, — буркнула Гермиона и положила перед ним свёрток.

— До праздника ещё две недели, — ответил он и потянулся к куртке.

— Осторожно! Не дотрагивайтесь до самой книги, сначала убедитесь, что вы видите надпись на обложке.

Северус удивлённо приподнял бровь. Развернув куртку, он потрясенно посмотрел на стоящую перед ним ведьму.

— Мисс Грейнджер?!

— Вы видите?! Что вы видите?! — возбуждённо спросила Гермиона.

— Здесь написано «Сад сокровищ». Но эта книга пропала много столетий назад! Наше поколение считает её существование мифом!

Северус встал из-за стола и сделал вокруг него несколько кругов, один раз запнувшись о ножку. Он явно был взбудоражен. Наблюдать за ним было одно удовольствие, это было захватывающе, ведь обычно ничего, кроме скуки, на его лице не отражалась. Ну, или раздражения.

— Я не верю своим глазам.

— Она не была утеряна, она была спрятана.

— Как вы нашли её? — Северус попытался взять себя в руки и сел обратно за стол.

— Нам понадобилось пять лет.

— Это не ответ на мой вопрос.

— Мы случайно нашли медальон Мариенуса. Потом были долгие поиски тайника, который этот медальон мог открыть, опираться пришлось исключительно на легенды. По этим самым легендам он был последним владельцем книги, после чего спрятал её, так и не найдя достойного преемника, которому мог бы её оставить. В тайнике нашли обрывки сильно истлевшей карты. Прежде чем мы нашли храм, мы проверили шесть мест, карта была слишком сильно повреждена.

— Я поражён. Вы понимаете, что будет если о ней узнают?!

— Никто не узнает, мистер Снейп!

Он кивнул. Гермиона вздохнула с облегчением.

— Я не вижу надписи на обложке. Как выяснилось, в душе я не алхимик и не зельевар.

— Я могу до нее дотронуться? — спросил Снейп. Его рука чуть дрогнула.

— Если вы видите текст, то да, конечно, книга примет вас.

— Почему на английском? Я думал, она должна быть написана как минимум рунами.

— В записях, что мы нашли, говорилось, что Мариенус навёл специальные чары. Если книгу обнаружат только через века, одарённый потомок сможет прочесть её на том языке, которым владеет.

Северус открыл книгу, с трепетом переворачивая страницы.

— Что вы собираетесь делать с ней? — спросил он.

— Ничего.

— Положите в тайник?

— Нет.

— Мисс Грейнджер, позволю себе один раз быть несдержанным и спрошу то, что меня давно интересовало. Сколько у вас всего в этом вашем тайнике? И что там?

Грейнджер усмехнулась.

— Да, вы действительно крайне несдержанны! И я уже сказала вам: книга ваша!

Вопрос о тайнике она полностью проигнорировала.

Северус был удивлён. Подарок был слишком щедрым, просто нереально щедрым. Тем более от девчонки, с которой у него последние четыре месяца одни конфликты. И это не считая предыдущих, в годы её учёбы. Интересно, что она попросит за книгу? Никто в здравом уме такое добровольно из рук не выпускает и просто так не раздаёт.

— Я озадачен. Не слишком ли щедро?

— Считаете, надо отдать ее Министерству?

— Ни в коем случае!

— Тогда книга ваша. В тайнике она пользы не принесёт.

— Чем я заслужил такую честь?

— Тем, что с пользой распорядитесь полученными из неё знаниями. А ещё почитаете мне то, что там написано.

— Не такая уж высокая цена! — еще больше поразился Снейп.

— Только мы заключим соглашение. Вы не можете никому давать книгу, показывать её и рассказывать о её существовании. Вы завещаете книгу мне, или Поттеру, или Лонгботтому. Именно в таком порядке, если к моменту вашей смерти кого-то из нас не станет.

— Согласен, — кивнул Снейп.

Он перелистывал страницы, разглядывая рецепты зелий, которых в их нынешнем магическом мире не существовало, которые были давно утеряны и забыты. Рецепты перемежались информацией о растениях. Некоторые из них он видел впервые, свойства других растений, которые он знал, не были известны магическому миру. А еще там были алхимические расчёты. За знания из этой книги продал бы душу дьяволу сам Фламель с Дамблдором в придачу.

— Вам любопытно, что здесь?

— Очень! — не стала скрывать Гермиона.

— Дайте руку.

— Зачем?

— Я вас не съем.

Гермиона протянула руку, и Снейп подтянул её себе.

— Видите?

Грейнджер увидела еле различимые буквы на обложке.

— Почему я вижу?

— Потому что у вас со мной тактильный контакт. Идите сюда.

— Куда? — не поняла Гермиона.

— Ко мне, мисс Грейнджер, идите ко мне.

Он притянул её ближе и, обняв за талию, усадил себе на колени, положил руку ей на живот и перевернул страницу.

— Я вижу текст!

— Читать будете сами.

— Вы же понимаете, что я буду сидеть у вас на коленях часами?

— Я потерплю. Это минимум, что я могу сделать для вас в благодарность за столь бесценный дар.

Гермиона смутилась, чем удивила саму себя. Последний раз с ней подобное случалось довольно давно. Представив картину со стороны, как она часами сидит у него на коленях, а он касается её руками, Грейнджер вспыхнула, внутри разлился жар. Взяв себя в руки, она спросила:

— Вы не против, если я прямо сейчас почитаю? — Получилось немного хрипло, и Гермиона прочистила горло.

— В любое удобное для вас время.

Северус прижался лбом к её затылку, и Гермиона увидела, как буквы стали ещё чётче.

Гермиона не знала, что важнее, заветная книга или то, что Северус Снейп уткнулся лицом ей в волосы и она чувствует его дыхание на своём затылке.

— Только вам придётся переворачивать мне страницы.

— Я переживу и это, — усмехнулся он.

_________________________

В главе использована сцена из фильма "Индиана Джонс"

— Мистер Коннолли, по коридорам бегать запрещено!

Гермиона потёрла ушибленный локоть, ей пришлось отскочить в сторону от внезапно вылетевшего из-за поворота ученика, задев рукой стену.

— Простите, профессор Грейнджер.

— Минус два бала с Пуффендуя! — На лице ученика отсутствовало какое-либо раскаяние. Наверно стоило снять побольше баллов. — Вас, что соплохвосты преследуют? Что вы вечно носитесь по школе со скоростью кометы…

— Я просто… торопился на обед.

Гермиона внимательно посмотрела на пухлого пуффендуйца. Возможно, ему стоило бы торопиться на долгую пешую прогулку вокруг озера, а не на обед.

— Ещё раз увижу вашу беготню по коридорам, и это будет уже не два балла.

— Да, профессор.

— Идите.

Парень нарочито медленно двинулся впереди неё, но, свернув за очередной поворот, резко ускорился. Гермиона услышала топот и поняла, что Коннолли опять побежал. И что может быть такого манящего в обычном обеде, чтобы нестись к столу, словно Волдеморт к ручью с живой водой? Передёрнув плечами от холодного потока, ткнувшегося ей в спину, она покосилась на окна, мимо которых проходила. Почему никто не додумался придумать заклинание от сквозняков? Замок пропускал холод с улицы, словно решето воду.

Войдя в Большой зал через боковую дверь для преподавателей и устроившись за столом рядом с Полумной, Гермиона положила себе на тарелку хороший кусок стейка с картофельным пюре. Боу, сидевшая неподалёку, бросила на неё не поддающийся расшифровке взгляд, который Гермиона стойко проигнорировала. Однако её охватило такое желание сказать этой раздражающей ведьме какую-нибудь гадость, что пришлось торопливо отправить в рот вилку с пюре, чтобы слова не вырвались наружу.

Отвернувшись, Боу принялась что-то рассказывать Снейпу. Тот сидел с отсутствующим видом, иногда кивая и спокойно поглощая обед. Судя по всему, очень женственный, но поучительный тон, выбранный для беседы, как и ее тема, его не слишком вдохновляли.

— В здоровом теле здоровый дух, — донеслось до Гермионы щебетание Боу. — Я ем только полезное. И тебе, Северус, стоит начать следить за своим питанием. Мясо вредно для организма. У магглов бытует мнение, что люди созданы плодоядными, а не плотоядными. Мы должны кушать плоды: фрукты, овощи, орешки…

— Я подумаю над этим, — ответил Снейп, меланхолично отрезая кусок мяса и отправляя его в рот.

— Я берегу своё тело. Чтобы оно и дальше было красивым.

Гермиона с отвращением посмотрела на приосанившуюся ведьму. Боу явно ждала комплимента от Снейпа относительно своей фигуры. Снейп непрошибаемо молча ел.

— В этом есть положительный для вас момент. По крайней мере, ваше тело не такое страшное, как ваше лицо, — отвесила Гермиона Боу долгожданный комплимент и замерла с вилкой в руке, которую так и не донесла до рта. Зачем она это сказала?! Она ведь не собиралась! На неё посмотрели все, кто сидел рядом. В основном, осуждающе.

— Мисс Грейнджер, у вас есть дурная привычка оскорблять людей. И её довольно трудно игнорировать. Но я не стану опускаться до вашего уровня и не буду отвечать вам. Я человек воспитанный.

Гермиона пропустила половину речи Боу мимо ушей, пытаясь понять, почему ей опять неудержимо хочется сказать этой ведьме что-нибудь обидное, и одновременно пытаясь этого не делать.

— А ещё я люблю природу! — Белинда снова переключилась на Снейпа.

— И это несмотря на то, что она с вами сделала?

Боу развернулась к ней всем корпусом и одарила её таким неодобрительным взглядом, что, будь Грейнджер ребёнком лет пяти, она сама встала бы в угол.

— Не смотрите на меня так. Вы выглядите так, словно у вас тяжёлый приступ запора, — выдала Гермиона.

Грейнджер тщетно попыталась прикусить себе язык. Это вырвалось из её рта помимо воли. Что, чёрт возьми, происходит?! Она что, внезапно заболела копролалией? Откуда эти неконтролируемые позывы говорить гадости?

— Почему вы такая злая? Это, конечно, типично для вас, но сегодня вы переходите все границы приличия.

Гермиона всё-таки успела прикусить язык, поймав на его кончике очередную реплику, положила вилку и покинула Большой зал от греха подальше. У неё после обеда ещё один урок, и, наверное, лучше отправиться на него пораньше, а не устраивать незапланированный спарринг с Боу. Да и аппетит как-то внезапно пропал.

По дороге к классу на неё опять налетели, и Грейнджер почти не удивилась, обнаружив перед собой запыхавшегося Коннолли.

— Вы шустрый как понос, мистер Коннолли! — сообщила ему Гермиона, одновременно щипля себя за руку и пытаясь остановить остальные рвущиеся наружу слова, потому что она не Снейп, чтобы говорить такое ученикам. — Минус десять баллов с Пуффендуя!

Профессор Грейнджер предпочла не анализировать выражение лица ученика после ее реплики.

* * *

— Что с тобой? — Полумна с интересом разглядывала подругу, лежащую на диване лицом в подушку.

— Не знаю. Но только что на уроке у пятого курса Гриффиндор — Пуффендуй я сказала мистеру Одли, что-то вроде: «Продолжайте говорить мистер Одли, когда-нибудь вам всё-таки удастся сказать что-нибудь умное». А потом сказала мистеру Бруксу, что он является доказательством того, что человек может жить без мозгов. Попросила мисс Ричардз не распространять в моём классе невежество, а мисс Гейт на её доклад заявила, что это бред бешеной медузы. Я не знаю, что со мной! Я превращаюсь в Снейпа! Мерлин, помоги мне!

Полумна закусила губу, не желая обижать Гермиону улыбкой.

— А знаешь, что самое пугающее?

— Что?

— Каждый раз, когда я сдерживаю себя, а это очень непросто, я испытываю возбуждение!

— В каком смысле возбуждение?

— В прямом. Желание. Сводит низ живота, ломит грудь. Я хочу мужчину!

— Может, это и есть первопричина твоего поведения? В том плане, что ты натура темпераментная и тебе тяжелее справляться с физическим воздержанием.

— Тяжелее чем кому?

— Чем мне, например.

— Нет, я так не думаю. Потому что до обеда всё было нормально. А на обеде я начала лезть к Боу. Сама! К Боу!

— Тогда тебе стоит сходить к Помфри.

— Зачем? — Гермиона приподняла голову от подушки и посмотрела на подругу.

— Ну, если ты уверена, что для тебя это ненормальное состояние…

— А ты уверена, что оно для меня нормальное?!

— Не кричи. Пойдём к Помфри. Я думаю, лучше сделать хоть что-то, чем просто лежать лицом в подушку.

— Хорошо.

Гермиона позволила стащить себя с дивана, покорно зашла в камин, а вывалившись из него во владениях Поппи, также покорно позволила усадить себя на ближайшую больничную койку.

Через полчаса осмотра выяснилось, что тот самый сквозняк, был вовсе и не сквозняк, а кем-то наложенное заклинание сквернословия. Выяснилось также, что оно не снимается, а эффект от него проходит сам по себе, через день-два, у каждого по-разному. А если подавлять порывы сквернословия и молчать, тело начинает неправильно реагировать. У кого-то появляется депрессия, у кого-то мигрень, а у неё, как выяснилось, возбуждение. Информация осветила общую картину, но не принесла облегчения.

* * *

— Прекрати пинать мебель, — безмятежно попросила Полумна.

— Я в бешенстве! У меня даже зубы сводит!

— Я вижу. Но тебе нужно всего лишь потерпеть. Это пройдёт. Если тебе станет легче, можешь позлословить на мой счёт.

— Я рядом с тобой полдня, и, как ты заметила, возможностей было много. Но почему-то ничего обидного я тебе не сказала.

— Я думала, ты бережёшь мои чувства.

— Нет. Просто ты почему-то не оскорбляешься.

— Это интересно, — Полумна сидела на диване запрокинув голову и внимательно следила за метаниями подруги.

— А мне интересно другое. Кто меня проклял?!

— Есть варианты?

— Пожалуй, два. Претвик и Далтон.

— Почему бы просто не спросить их?

Гермиона посмотрела на часы, они показывали десять вечера. Для допроса Претвика, пожалуй, поздновато, а вот к Далтону можно сходить. Она решительно направилась к двери. Если это он, то Томас Далтон пожалеет, что родился на этот свет! Ей пришлось беседовать с Минервой! Объяснять, почему она в течение часа рассказывала ученикам, вместо изложения учебного материала, о том, какие они тупые! А еще ей пришлось приложить просто нечеловеческие усилия, чтобы не наговорить Минерве гадостей. А потом сидеть в своих комнатах, прячась от людей, словно она больна бешенством. И теперь Гермионе очень хотелось сорвать зло хоть на ком-то. Потому что несколько часов воздержания от сквернословия довели её до такой стадии возбуждения, что она начала мечтать оказаться в раздевалке какой-нибудь квиддичной команды. Раз пять она приняла ледяной душ и столько же раз меняла мокрое белье. Гермиона знала, что Полумна идёт за ней, но решила, что так даже лучше. Возможно, если дойдёт до убийства, невозмутимая Лавгуд попытается её остановить. Или поможет спрятать труп.

Далтона в его комнатах не оказалось. По пути к комнатам Малфоя, где, как Гермиона предполагала, Далтон мог находиться, они заглянули в учительскую. Однако ни там, ни там бывший Пожиратель не обнаружился. Оставались комнаты Снейпа. Грейнджер стремительно повернула к подземельям.

Она барабанила в дверь с такой силой, что у Снейпа не осталось никакой возможности проигнорировать её визит, столько шума она создавала. Дверь распахнулась. Её недовольно осмотрели с головы до ног. Северус Снейп шума не любил. Да и видок у неё тот ещё.

— Профессор Грейнджер? — Снейп ещё раз смерил взъерошенную Грейнджер недовольным взглядом.

— Профессор Снейп! — Гермиона не стала ждать, пока её пригласят, отодвинула Снейпа в сторону и ворвалась в его гостиную.

Далтон обнаружился за столом в компании Малфоя и с картами в руках. Он с интересом посмотрел на неё и откинулся на спинку стула, довольно улыбаясь.

— А я все думал, придёте вы или нет.

— Собака сутулая! Так это всё-таки ты! — Гермиона решила не сдерживать свои порывы.

— Вы отрада души моей, мисс Грейнджер. Любуюсь вами не могу остановиться.

— Пёс шелудивый! — добавила Гермиона, чувствуя, что ей становиться легче.

— Мисс Грейнджер, вы пришли сюда скандалить? — Снейп вопросительно смотрел на неё. — Или это было от чистого сердца?

— На себя посмотрите. Половина Хогвартса говорит, что у вас каменное сердце. Вторая уверена, что у вас его нет вообще.

— В самое сердце! — Северус театрально приложил руку к груди. — Меня в жизни так не оскорбляли. Мисс Грейнджер, вы задели мою честь!

— Я её не задевала. Я отрицаю само ее существование.

Гермиона хотела прикусить язык и не срываться на Снейпе, но потом решила, что небольшая встряска ему не повредит.

— Verba movent, exempla trahunt. Слова волнуют, примеры увлекают. Ртом можно делать так много интересного, а вы им только и делаете, что без конца болтаете, — усмехнулся Снейп.

— Вы заболели? — участливо спросил Малфой. — Надеюсь, это так, потому что если это здоровье, жизнь для вас больше не имеет смысла.

Гермиона представила, как она выглядит сейчас со стороны. Она не сомневалась, что её глаза красны от бешенства, пряди на висках мокрые, а непослушные вихры торчат во все стороны, и пытаться пригладить их трясущимися руками — бесперспективная затея. Она смерила Малфоя злобным взглядом и не нашла ничего лучше, чем посоветовать ему заткнуться, попутно наградив парой не очень вежливых эпитетов. Она всё-таки попыталась остановиться, но кусать себя за язык было уже просто больно, их тут было слишком много, а её самоконтроля слишком мало. Она физически ощущала, как волны гнева поднимаются внутри неё. Гнева, беспомощности и возбуждения. Не стоило приходить. Ничем хорошим это не закончится.

— Внесите в свой злобный клёкот хоть немного информации, — вернул её к реальности голос Снейпа. — И просветите нас, наконец, зачем вы пришли?

— Свернуть шею этому упырю!

— Что ты сделал, Томас? — устало спросил Северус, все больше убеждаясь, что нынешнее состояние Грейнджер всё-таки выбивается из нормы.

Он не успевал за ней. То она озадачивала его, то интриговала, то раздражала, как сейчас. Или поднимала в нём ненужные мысли и чувства относительно своей персоны. Вот и сейчас, он собирался провести тихий вечер за игрой в покер. Он хотел так мало. Но получил, как обычно, цирк с участием Далтона. И Грейнджер. Они, как два цепных пса, постоянно лаяли друг на друга и пытались укусить. Он устал повторять Минерве, что Грейнджер тут не место. Стоило ей появиться, и в замке начался бедлам при её деятельном участии.

— Присоединяюсь к вопросу, — Малфой также разглядывал Грейнджер. — Мне тоже любопытно.

— Заклинание сквернословия, — Далтон усмехнулся, заметив, как Грейнджер рванулась к нему, но была поймана Снейпом. — Я хотел приложить её в понедельник и посильнее, чтобы хватило на всю неделю, но увидел сегодня в коридоре и не удержался.

— Не живётся спокойно, да? — рявкнула Гермиона.

— Мы договаривались на маленькую месть с моей стороны. И не надо так на меня смотреть, Северус. Я был в полном праве проучить её. Если совсем откровенно, она меня достала.

— Как и ты меня!

— Видит Мерлин, я старался, — противно ухмыльнулся Далтон.

— Знаешь, Далтон, твоё лицо напоминает мне Париж! — прошипела Грейнджер.

— И что? — не понял он.

— Так и хочется съездить!

Снейп пощипал переносицу. Ещё немного — и он свихнётся. Он не понимал, чего ему сейчас хотелось больше: придушить Далтона за Грейнджер, придушить Грейнджер за то, что переживал за неё, или придушить обоих, чтобы на Хогвартс снизошли спокойствие и тишина.

— Мне просто интересно, — Полумна посмотрела на Далтона, — неужели вам не стыдно?

— Я нестыдливый. В моём организме отсутствуют специальные железы стыда.

— И угомонишься ты, только когда я сверну тебе шею?! — выкрикнула Гермиона.

— Маловероятное развитие событий.

Северус подхватил Грейнджер за талию и оттащил к дивану, с трудом усаживая на него вырывающуюся ведьму.

— Да успокойтесь же! — рявкнул он. — Вы можете себя сдерживать?

— С трудом!

— Так напрягитесь!

— Зачем?!

— Потому что ваша манера выражаться какая-то дегенеративная. Я не собираюсь это слушать. Попробуйте воздержаться от глупостей. Даже несмотря на то, что это единственное, что вы делаете качественно.

Гермиона зло уставилась на Снейпа и только огромным усилием воли проглотила очередную реплику на его счёт, готовую сорваться с языка. Промолчав, она моментально почувствовала, как низ живота скрутило, и вцепилась руками в диван, чтобы не вцепиться ими в Снейпа. Не хватало ещё наброситься на него при всех, позора ей на сегодня достаточно.

— Как реагирует ваше тело, если вы молчите? — поинтересовался Северус.

— Не ваше дело! — Гермиона отвела взгляд от его ног, старясь не зацикливаться на том, какие они длинные и стройные. Сердце билось в грудной клетке с такой силой, что, казалось, оно вот-вот проломит рёбра и вывалиться ей под ноги.

Северус вздохнул, причём постарался сделать это так, чтобы до Грейнджер начало доходить, что ситуация начинает его раздражать.

— Я дам вам что-нибудь от последствий заклинания, и вы пойдёте к себе. Итак, что это? Головная боль, несварение, склонность к суициду?

— Вот бы последний вариант!

Далтон демонстративно скрестил два пальца. Малфой усмехнулся.

— У Гермионы над головой хотелочки, — поделилась своими наблюдениями Полумна, присаживаясь за стол к Далтону и Малфою. — Что тут у вас? — спросила она, уставившись на Люциуса.

— Покер, мисс Лавгуд.

— А-а-а, — протянула она, — нечестная игра.

— Почему нечестная? — Малфой презрительно посмотрел на Полумну, пытавшуюся заглянуть к нему в карты.

— Покер — это блеф, блеф — это вранье, вранье — это нечестно. Покер — это нечестная игра. Но я с удовольствием с вами сыграю.

— А это, по-видимому, только что была восхитительная женская логика, — скривился Люциус.

Северус переводил взгляд с взъерошенной Грейнджер на невозмутимую Лавгуд и обратно, не понимая, как Минерве пришло в голову привести в Хогвартс обеих, и поражаясь, до чего его комнаты стали похожи на проходной двор. В который раз.

— Мисс Лавгуд, кашу в голове иногда нужно перемешивать. Включите, наконец, свой мозг и начните изъясняться нормально.

— Мозг ещё не все, Северус…

— А в вашем случае совсем ничего! — перебил её Снейп.

— Хотелочек всё прибавляется, — Полумна улыбнулась Снейпу и снова перевела взгляд на Малфоя.

Люциус передёрнул плечами, Лавгуд бесила его. Он был уверен, что она знает об этом и поэтому всегда смотрит на него, не мигая, так, что ему приходится отворачиваться первым.

— Полумна, только не сейчас! Иначе сейчас здесь прибавится крови! И это будет не моя кровь!

— Тебе надо успокоиться, тогда они уйдут, — вынесла свой вердикт Полумна. — И лужи крови не подойдут к расцветке здешнего ковра.

— Мисс Лавгуд, — прошипел Снейп, — мы все в курсе ваших способностей видеть то чего не видят другие. Но, будьте любезны, изъясняйтесь по-человечески! — ещё раз попытался воззвать к разуму Лавгуд Снейп.

— Хорошо, Северус. Отвечаю на твой вопрос. Гермиона испытывает возбуждение. Если сдерживает себя.

— Профессор! Профессор Снейп! — прошипел Северус. — Когда вы уже запомните, мисс Лавгуд?!

— Я знаю, что ты профессор, Северус, — Полумна широко улыбнулась. — Почему ты все время мне напоминаешь?

— Ух, ты! — Далтон присвистнул.

— Закрой рот, урод!

— Томас, помолчи. А вы, мисс Грейнджер, сидите и не смейте вставать с дивана.

— Помолчать могу. Но вид взбешённой и возбужденной Грейнджер, доставляет мне ни с чем не сравнимое удовольствие. И этого у меня никто не отнимет.

— Если я тебя убью, меня даже не осудят.

— Хотел бы я на это посмотреть! — Далтон улыбнулся. — А вот то, что ты сейчас похожа на бешеную суч…

— Томас! — рявкнул Снейп.

— Вот сука! — закончила за него Грейнджер, вскочила с дивана и махнула рукой в сторону Далтона.

Далтона выволокло из-за стола потоком магии, он проехался на стуле до стены. Впечатавшись в каменную кладку, стул развалился, Далтона подбросило вверх и прижало к стене. Он попробовал отлепиться от поверхности, но магия прижимала его, словно прессом. Снейп в который раз отметил удивительные способности Грейнджер взмахом руки творить нечто подобное. Правда, от скрытого восхищения её силой легче не становилось. Судя по всему, Далтона сейчас просто размажет по стене его гостиной.

— Я предполагала нечто подобное, — Полумна призвала с пола рассыпавшиеся карты. — Кстати, мне кажется, чары названы неверно. Сквернословие неверно отражает эффект. Гермиона не сквернословит, она говорит гадости. По мне, так разница огромная. Стоило назвать его заклинанием гадости. И доработать заклинание тоже стоит, потому что ей хочется не только их говорить, но и делать. В чём мистер Далтон сейчас лично убедится.

— Замолчите! — рявкнул Снейп.

— Не нужно кричать, Северус. Это делу не поможет. Нам нужно призвать спокуньчиков. Иначе вашему другу придётся несладко.

Снейп повернулся к Грейнджер. У неё был взгляд человека готового к убийству.

— Профессор Грейнджер! — позвал он её.

Гермиона сжала кулаки с такой силой, что ногти врезались в кожу, она желала только одного — свернуть шею виновнику её унизительного положения.

— Не надо крови в моих комнатах. Это всего лишь шуточное заклинание. Из-за него не стоит идти на убийство и связываться с Визенгамотом. Гермиона!

Северус схватил её за плечи и хорошенько встряхнул. Грейнджер подняла на него глаза и глубоко вдохнула. Снейп с облегчением услышал за спиной звук съезжающего по стене тела.

— Сядьте. Молчите. И не двигайтесь. Я закажу вам ромашковый чай.

— Если весь мир засадить ромашкой, в нем все равно не хватит ромашкового чая, чтобы успокоить меня.

— Тогда я волью вам в горло столько успокоительного, что вы до конца года будете ходить с осоловелыми глазами. Выбирайте.

— Чай.

— Правильный выбор.

Далтон поднялся с пола, отряхнулся и, взяв другой стул, молча уселся за стол, всем видом демонстрируя, что ничего необычного не случилось и по стене только что таскало кого угодно, только не его.

— О, вы решили благоразумно помолчать! — Полумна одобрительно похлопала его по руке. — Что будем делать? — спросила она, разглядывая магов. — Видимо, мы проведём вместе ещё какое-то время, пока Гермиону будут отпаивать.

— Мы абсолютно точно не будем выискивать у себя над головами всяких несуществующих тварей, — Малфой снова отвернулся от Лавгуд, буравящей его своими бесцветными глазами.

— Как скажете, мистер Малфой. Тогда сыграем в покер.

— Я склонен отказаться от вашего предложения.

— Мистер Далтон?

Далтон молча взял колоду и обновил заклинание самораздачи.

— Северус?

— Нет, — отрезал Снейп, отмеряя успокоительное и вливая его в чай Грейнджер.

— Люциус, вам всё-таки придётся сыграть. Нам нужен третий.

— И на что же мы будем играть? — спросил Малфой.

— На деньги скучно, — заявила Полумна.

— Я их и не предлагал.

— Это потому, что у вас их больше нет, — со всей непосредственностью ответила Лавгуд, — поэтому я заранее отмела такой вариант.

— Тогда на раздевание, — предложил Далтон с абсолютно серьёзным лицом.

— Томас! — снова рявкнул Северус. — Я смотрю, ты уже отошёл от потрясения?

— Я стараюсь сильно себя не осуждать! — отмахнулся Далтон.

— Надо же, как благоразумно с вашей стороны! — зашипела на него Грейнджер.

— Все в порядке, Северус. Я не против, — Полумна мило улыбнулась. — Так будет гораздо интереснее.

— Вот видишь, Северус, дама не против. Ты как, Люциус?

— Ну, если дама не против, почему бы и нет? Хотя я озадачен предпочтениями дамы.

— Играй на Малфой-мэнор! — встряла Гермиона. — Засадим его рассадой Невилла, а то у нас уже места не хватает.

— Сосредоточьтесь лучше на себе, мисс Грейнджер!

Снейп снова протянул ей чашку.

— Какие у вас далеко идущие планы, Грейнджер! — Люциус щёлкнул пальцами и перед игроками легли карты. — Пейте чай, не отвлекайтесь.

— А вы не застесняетесь раздеваться? — Полумна прошлась взглядом по груди Малфоя и перевела взгляд на Далтона. — Поскольку это будет не в порыве страсти, вам может быть неловко. А я буду вас разглядывать.

— Вы сначала выиграйте, — скривился Малфой.

— Делаем ставки, дамы и господа! — Далтон подвинул сразу две фишки на середину стола. Люциус повторил его движение.

— Повышаю, — Полумна, аккуратно положила сверху свои кругляшки. Колода сделала вторую раздачу.

Гермиона откинула голову на спинку дивана. Закрыв глаза, она попыталась выровнять дыхание и справиться с накатывающим на неё возбуждением от вида Снейпа, который маячил перед ней.

— Ва-банк, — Полумна выдвинула все фишки на середину стола. — Вскрываемся?

— Две пары.

— Стрит, — Малфой выложил пять червовых карт.

— Стрит-флеш, — Лавгуд загадочно улыбнулась. — Прошу вас, мистер Далтон!

Она откинулась на спинку стула и мазнула по нему взглядом. Далтон недоверчиво разглядывал выложенные на стол карты. Перевёл взгляд на Лавгуд, блуждающую мечтательным взглядом по его груди и снял пиджак.

— Ты посмотри, Люциус, дама-то у нас не новичок!

— Вижу.

— Сдавайте, — скомандовала Полумна.

Северус сел рядом с Грейнджер и подтолкнул чашку, которую она держала в руке, поближе к её губам.

— Пейте!

Взяв её за руку, он нащупал пульс. Гермиона сделала большой глоток. Потом, неожиданно для себя самой, резко подвинулась к нему и уткнулась носом ему в шею. Она втянула носом воздух и также сильно выдохнула, обдав шею Снейпа тёплым дыханием. Северус замер.

— Будет лучше, если вы отсядете от меня. От вас пахнет.

— Я бываю в душе два раза в день.

— От вас вкусно пахнет! Пересядьте от греха подальше.

— Держите себя в руках! — предупредил Северус и переместился в соседнее кресло.

— У меня фулл-хаус, — донеслось из-за стола, — ваша очередь, мистер Малфой.

Люциус молча скинул сюртук, повесил его на спинку стула и снова сел за стол, игнорируя пристальный, выводящий его из себя взгляд Лавгуд, который сейчас гулял по его груди. Излишней скромностью он не страдал, но отчего-то хотелось прикрыться.

— Поговорите, вам станет легче.

— О чём поговорить? — не поняла Снейпа Гермиона.

— Да о чём угодно. Например, как вы стали охотниками за сокровищами. Ладно ваши дружки, но вы?

— А кем я, по-вашему, должна была стать? — Гермиона поёрзала на диване. Снейп просил её поговорить?! Не помолчать, а поговорить! С ним!

— Как минимум, копией Минервы.

Гермиона фыркнула.

— Я занимаюсь тем, что мне нравится.

— Шатаетесь по опасным местам.

— Верно.

— Поттер и Уизли наверняка счастливы, что смогли втянуть вас в это сомнительное предприятие. Без вас у них, как всегда, ничего бы не вышло.

— Это была моя идея, уговаривать пришлось Поттера. Но он ещё ни разу не пожалел о принятом решении. Иначе сидеть бы ему сейчас в Аврорате и перебирать бумажки.

— И быть счастливо женатым, — усмехнулся Снейп.

— Если Джиневра не смогла принять его выбор, то любое другое его решение вразрез с её желаниями, привело бы к тем же последствиям. Только у них уже могли быть дети. Может, пересядете обратно?

— Пейте чай! — Уголки губ Снейпа дрогнули в чуть заметной усмешке.

— Сет, — Далтон выложил на стол карты.

— Каре, — Малфой бросил свои рядом.

— Флеш-рояль, — спокойно сообщила Полумна.

— Да как ты делаешь это, ведьма?! — Далтон ударил ладонью по столу.

— Это все фортунчики-крылунчики. Им над вашими головами летать не нравится, а над моей нравится.

— Ты нам зубы-то не заговаривай! — возмутился Далтон.

— А вы снимайте рубашку.

— А Лавгуд с вами каким чудом? — спросил Снейп, оторвавшись от разворачивающейся за столом картины.

— С нами ещё и Лонгботтом.

— Удивлён.

— Почему? После нашего детства в стенах этой школы все закономерно.

— Что такого было в вашем детстве? — спросил Далтон. — Вы семь лет провели в закрытой школе и жили тут как у Мерлина за пазухой.

— Сидите тихо! Я только-только о вас забыла! — окрысилась на него Гермиона.

— Мы обязательно продолжим с вами наш маленький спарринг, но не здесь. Я позволил вам выпустить пар. Не более.

— Как мило! Я сделаю вид, что поверила.

— А заодно сделайте вид, что это не вы трогаете на наших глазах Северуса за колени, — оскалился Далтон.

Гермиона посмотрела на свою руку. И когда она только успела? Рука лежала на колене Снейпа. Тот сидел совершенно расслабленно, не делая никаких попыток это пресечь. Гермиона запоздало отдёрнула руку и выругалась сквозь зубы, помянув чертей и Далтона состоящего в интимных отношениях с этими чертями, а потом, уже погромче, от души пожелала, чтоб он сдох.

— Не рассказывай, Гермиона, иначе им неинтересно будет читать.

— Читать о чём? — Снейп нехорошо прищурился, глядя на Грейнджер.

— Обо всём. О Гарри и о Волдеморте на затылке у Квиррелла, о знакомстве с вами, о тролле, который хотел убить Гермиону, трехголовом псе, о том, как она вас подожгла, — просветила присутствующих Полумна.

— Вы не посмеете! — рявкнул Снейп.

— Почему? — Гермиона попыталась придать своему лицу самое невинное выражение. — Все уже написано. Осталась только редактура.

— У вас нет прав упоминать меня в книге!

— А вы знаете, — щебетала на заднем плане Полумна, пока Снейп прожигал взглядом Грейнджер, — что на втором курсе Гермиона превратилась в кошку, а на третьем дала в глаз Драко за гиппогрифа?

— Нет закона, запрещающего мне это описать. Вы, как и Поттер, неотъемлемая часть повествования.

Северус вскочил с кресла, схватил Грейнджер за руку и потащил в свой кабинет.

— Вы, вообще, собирались поставить меня в известность?! — Гермионе показалось, что от его возмущённого рёва в комнате завибрировала каменная кладка.

— Не совсем. Просто мы не знали на какой козе к вам подъехать и с какого бока. Доход на четверых, — поспешно добавила Гермиона.

— Вы серьёзно думаете, что деньги помогут уговорить меня?

— Я не собираюсь вас уговаривать. Я просто поставила вас в известность. Кстати, мы хотели попросить вас прочитать рукопись до публикации. Есть моменты, которые известны лучше вам чем нам. И прежде чем вы откажетесь, я напомню вам о вашем долге за книгу.

— А вы не боитесь, что я сверну вам шею?!

— Немного, — не стала отрицать Гермиона. — Однако замечу, что там больше приключений Поттера, чем упоминаний о вас. Ну и, конечно, правда, только правда и ничего, кроме правды.

Снейп молчал.

— И еще хочу предупредить, что книга выйдет и в маггловском мире. А это обещает сделать вашу долю очень приличной.

— Вы с ума сошли. Министерство не позволит вам.

— Ерунда. Они в курсе и смирились. У магглов полно книг о волшебстве.

— Почему на четверых?

— Вообще-то, мы разделим на четверых только восемьдесят процентов от дохода. А с остальных двадцати будут сделаны отчисления всем, кто упоминается в книгах, или их семьям.

— Я смотрю, вы уверены, что ваш опус пойдет нарасхват.

— Уверена. Может, ещё и кино снимут, — Гермиона заметила как у Снейпа сжались кулаки.

— Я посмотрю рукопись только для того, чтобы удостовериться, что вы не написали обо мне ерунды.

— Все семь рукописей, — Гермиона предпочла проигнорировать его обещающий жестокую расправу взгляд. — Вы посмотрите все семь рукописей по мере их написания. Иначе как вы узнаете, что я не понаписала о вас ерунды и там? И мы заключим на этот счёт договор.

— Это все?

— Нет. Не могли бы вы поцеловать меня?

Бровь Снейпа поползла вверх.

Гермиона переступила с ноги на ногу. Будь она в нормальном состоянии, она ни за что не произнесла бы такую просьбу вслух. Но его присутствие в полуметре от неё не очень хорошо сказывалось на её выдержке. Ей будет стыдно, но потом.

— В счёт все той же книги, — пояснила она, поскольку Снейп явно не понимал, почему он должен целовать её или вообще как-то реагировать на эту просьбу.

— А не многовато ли будет?

— Нет. Если учесть, что за редактуру вы получите немаленький доход, вторая просьба не кажется мне перебором. А что до того, что я перехожу границы, — затараторила она, — ваши личные и границы приличия, то я об этом не собираюсь сейчас думать, потому что…

— Я поцелую вас. Только заткнитесь, наконец!

Северус схватил Грейнджер за плечо и потянул на себя. Накрыв её рот своим, он с каким-то остервенением принялся терзать её губы. Когда Гермиона слишком тесно прижалась к нему и застонала, Северус оттолкнул её, взял под локоть и повёл к выходу из кабинета.

— Томас! — рявкнул он, созерцая открывшуюся перед ним картину.

Далтон как раз снимал брюки, рядом сидел полураздетый Малфой и полностью одетая Лавгуд, подпрыгивающая на стуле от предвкушения.

— Мисс Лавгуд на выход! — Снейп вручил Грейнджер пузырёк с успокоительным и подтолкнул её к двери из его комнат. — Вы двое в своём уме?! — услышали ведьмы его возглас из-за закрытой за ними двери.

— Но рукопись он посмотрит, да? — спросила Полумна.

— Да.

— Вот видишь! Нет худа без добра. Тебе полегче?

— Нет.

— Тогда по дороге можешь сказать мне все, что думаешь о Далтоне.

— &№%№& он!

— Не пойму, как я позволила уговорить себя.

— У меня тем более не спрашивай, — ответила Полумна.

Ведьмы приблизились к стадиону, на котором уже шли показательные сражения. Гермиона решила пропустить выступление авроров и министерских чинуш, решив для себя, что ничего интересного в их исполнении всё равно не увидит. Два трио, одно золотое, одно пожирательское, Минерва решила оставить напоследок и завершить шоу их выступлением. Называть то, что происходило на стадионе, шоу, Гермиона не стала бы. На её взгляд ничего захватывающего в относительно безопасных «Ступефаях» не было, но дети, наверное, воспринимают это по-другому. Она и Полумна подошли к квиддичному полю, которое переделали для боёв и накрыли куполом. Купол Гермиону порадовал, на улице было довольно холодно, скакать на морозе, уворачиваясь от заклинаний, не хотелось так же сильно, как и вообще принимать в этом участие. Все места были заняты разгорячёнными от зрелища учениками, небольшим количеством родителей и парой министерских крыс, которые сидели в учительской ложе с кислыми выражениями на лицах. Минерва ждала её у входа на поле, видимо, желая убедиться лично, что Гермиона придёт, не передумав в самый последний момент. За её спиной маячили Поттер и Уизли, чуть дальше стояли их соперники, флегматично разглядывая происходящее на арене.

— Минерва, я не хочу! — Гермиона встала перед Макгонагалл, скрестив руки на груди. Она хотела использовать свой последний шанс отвертеться от всего этого.

— Да что страшного может случиться? — удивилась Минерва.

— Действительно, что? Ты, видимо, забыла предыдущий урок.

Минерва вздохнула.

— Вообще-то, там все обошлось. И ученицам даже понравилось.

— Чего нельзя сказать о Далтоне.

— Гермиона, мне опять нужно надавить на дочерние чувства?

— Я просто не хочу покалечить твоих подопечных. Я могу забыться и переборщить.

— Просто применяй обычные защитные заклинания.

— Хорошо я постараюсь, — вздохнула Гермиона.

— Это не бой насмерть, а всего лишь демонстрация.

— Ах, оставь Минерва! Это будет именно насмерть. Никто своего случая не упустит. Ты только посмотри на их лица, они же ждут не дождутся, чтобы вцепиться друг в друга.

Гермиона ещё раз прошлась взглядом по троице соперников. Будущие соперники кивнули. К ней подошёл Гарри и поправил завиток, давно лезший ей на глаза, Рон притянул её к себе и прижался лбом к виску. Гермиона поймала странный взгляд Снейпа, но он тут же отвернулся, и она не успела понять, что мелькнуло в его глазах. Впрочем, едва ли ему самому хотелось прижиматься к ней и поправлять ей волосы.

— Сейчас по-быстрому уложим их и по домам! — прошептал Рон ей на ухо.

— Или они нас, — буркнула Гермиона.

— Обижаешь! — возмутился Уизли. — Ну, или как вариант, с поля вообще никто не выйдет.

— Это больше похоже на истину.

— Да ладно Гермиона, я пошутил. Никто никого не убьет.

Минерва отправилась на трибуну занимать своё место.

Гермиона прижалась к Рону и обняла его за шею. Его объятья всегда успокаивали её и сейчас помогали настроиться на предстоящее сражение. Она заметила, как рядом с троицей бывших Пожирателей появилась Боу. Конечно, она, как всегда, крутилась рядом со Снейпом. Боу что-то говорила ему, трогательно положив ладонь Снейпу на грудь. Гермиона скривилась. Почему он позволял этой… дуре… — не без запинки подобрала она подходящий эпитет для раздражающей её ведьмы — трогать себя? Что у них за отношения? Она спрашивала у Минервы, поскольку Боу работала в школе второй год, и Минерва, возможно, кое-что знала. Но та лишь усмехнулась в ответ, и Гермиона предпочла замять тему. Она отпустила Рона, заметив, что пожирательская троица и пиявка двинулись в их сторону.

— Беспокоитесь, мисс Грейнджер? — спросил Снейп.

— По мне разве видно, что я беспокоюсь? — вяло огрызнулась Гермиона. Она была уверена: чего-чего, а беспокойства её лицо точно не выражает. Возможно, некую долю сомнения, но не беспокойство. Она не боялась боя с ними, она его просто не хотела. Это разные вещи.

— У вас чересчур язвительные уста, — снова поддел её Снейп.

— За своими устами смотрите! — Грейнджер старалась не отводить глаза от Снейпа слишком быстро, чтобы схватка взглядов не казалась проигранной. То, что он попытался вывести её из равновесия, не стало неожиданностью, но проигрывать бой до самого боя она не собиралась.

Брови Снейпа приподнялись, давая понять, что её реакция всё-таки была поспешной.

Эти его брови! Гермиона внутренне вздохнула. Одним их движением он мог организовать изрядную сумятицу в её душе и лишить ее внутреннего покоя. Их нужно приклеить скотчем, чтобы они не могли так изгибаться! И вообще запретить ему вытворять такое бровями. На законодательном уровне.

— Конечно, мисс Грейнджер не беспокоится. Есть правила — никаких сложных заклинаний. Думаю, это её успокаивает, — вклинилась Боу.

Гермиона смерила тяжёлым взглядом лезшую не своё дело мисс. О, да, беспокоиться действительно не о чём! — пронеслось у неё в голове. Для пятерых магов, собирающихся выйти на поле, было только одно правило — никаких правил. И все это прекрасно понимали. Минерва даже провела дополнительные разъяснительные беседы с угрозами на тот случай, если один из них вдруг забудет, где они находятся и в чём цель боя. После чего раз десять повторила, что бой — это демонстрация заклинаний, а не повод покалечить друг друга. Похоже, Минерва сама начала жалеть, что затеяла все это.

— И это хорошо, — продолжила Боу, — иначе вам, конечно, не стоило бы вставать против трёх сильных, в отличие от вас, магов. Уверена, что мисс Грейнджер, — Боу повернулась к троице, — рассчитывает на ваше снисхождение к ней как к женщине! И надеется, что просто получит обездвиживающее заклинание и на этом для неё все закончится. Будьте к ней милосердны!

Гермиона прикусила язык, чтобы не рассказать Боу во всех подробностях, до чего она глупа, поспешно дёрнула Рона за рукав и наступила Поттеру на ногу, потому что те как раз собрались громко возражать. Им сейчас не нужны перепалки, тем более, что Боу всё равно не поймёт, какая же она тупая овца. Выражение лица Рона ясно давало понять, что он считал ведьму как минимум странной, и это была очень поверхностная оценка такой идиотки.

За это время Минерва успела подняться на трибуну и, увеличив громкость голоса «Сонорусом», объявила начало следующего боя. Гарри и Рон одновременно чмокнули Гермиону в щёки с обеих сторон и вышли на арену. Не успела Грейнджер отреагировать, как к ней шагнул Далтон и тоже поцеловал её. Гермиона едва успела отвернуть голову, поэтому его губы коснулись только уголка её рта. Она демонстративно вытерла рот рукавом, на что Далтон лишь усмехнулся и отправился следом за ребятами на поле.

До неё доносился голос Минервы, поочерёдно представляющей их публике. Малфой кивнул и тоже удалился. Снейп сделал приглашающий жест, пропуская её вперёд. Гермиона двинулась к полю, разглядывая находившиеся на нём валуны, кустарник и редкую лесную поросль, на трибунах шумели дети, они скандировали, улюлюкали и кричали, выкрикивая их имена. Чаще всего с трибун слышалось «Поттер! Поттер!», Слизерин скандировал поочерёдно: «Снейп! Малфой! Далтон!». Отругав себя, Грейнджер всё-таки не удержалась и оглянулась на Снейпа. В его глазах определенно было веселье. Она отвернулась и ускорила шаг, ей нужно было догнать ребят, ведь у них, как всегда, не было никакого плана.

Сражение началось слишком быстро. До обсуждения стратегии дело не дошло, в них сразу же полетели заклинания, заставив разделиться. У соперников, судя по всему, наоборот, было чёткое представление, как действовать. Грейнджер нырнула за ближайший камень, в который тут же врезалось заклинание. Ну да, демонстрация, как же! Сейчас они тут повырывают друг другу глотки. Послав луч в ответ, Гермиона перебежала к другому валуну, успев увернуться от «Ступефая». Присев в укрытии, она заметила Малфоя и Уизли. Рыжий закидывал Люциуса вспышками заклинаний, вынуждая того обороняться вместо того, чтобы атаковать. К ним приближался Далтон, отвлекая внимание Рона на себя, давая Люциусу передышку и время перегруппироваться. Послав в Далтона заклинание хлыста, которое ощутимо прошлось ему по спине, она метнула перед Люциусом «Энгоргио», заставляя того отступить от выросших перед ним камней и деревьев почти в человеческий рост и ширину. Это дало Рону передышку.

— Мисс Грейнджер! — выкрикнул Далтон, привлекая её внимание.

Его глаза при этом блестели таким азартом, что Гермиона невольно ощерилась. Она тоже не станет упускать случая и с удовольствием надерёт им зад! В первую очередь Далтону. Грейнджер бросила в него «Инкарцеро», но тот выставил щит, посылая в неё несколько «Ступефаев» подряд. Прыгнув, Гермиона увернулась и переместилась за очередной валун. Она не знала, кому в голову пришла идея натыкать на поле камней и редкие деревца, но была ему благодарна. Помимо элемента интриги, которые они привносили в бой, они также избавляли их от необходимости стоять друг напротив друга и сводить этот нелепый бой к тому, кто первый кинет заклинание и у кого оно выйдет сильнее. Гермиона вовсе не была уверена, чьи заклинания сильнее, Далтон знатно крошил камни, за которыми она пока успевала прятаться.

— Сражаться будете?! — прорычал он. — Или вы решили породниться с камнями и отсидеться у них?

Грейнджер стремительно выскочила из укрытия и, метнув в него «Депульсо», побежала к Рону. Далтона откинуло волной, и он покатился по траве. Собрав каменную крошку, которой Далтон засыпал её минуту назад, Гермиона отправила мусор обратно в мага. Он успеет прикрыться, но это отвлечёт его на несколько минут. Заметив её передвижения, Рон подал знак, и они вместе послали в Люциуса небольшой смерч, опрокидывая его на землю и отбрасывая в сторону.

— Где Поттер? — спросила Гермиона.

Словно услышав её вопрос, над их головами, как ласточка в полёте, просвистел Поттер.

— Сцепился со Снейпом! Ты же, знаешь, у них любовь! — ответил Рон, наблюдая за полётом друга.

Рон резко оттолкнул её и пропустил вспышку, его куртка стала каменной, сковывая движения рук. Гермиона направила на него палочку и оттолкнула за валун из-под летящих в него заклинаний. Удерживая свободной рукой щит, она кинула в Люциуса отталкивающие чары, снова сбивая его с ног и подползла к Рону. Бросив в него «Финиту», Гермиона увернулась от вспышки Далтона, но не успела среагировать на Люциуса, выбившего у неё из рук палочку «Экспеллиармусом». Это было плохо, очень плохо. Ладони зудели так, что первое же заклинание, что она сотворит голыми руками может наделать дел. Она отправила в землю с обеих ладоней по магическому всплеску, сбрасывая напряжение.

— Рон! — крикнула она, — Нужно вместе. Начнём с Малфоя!

Гермиона увернулась от ещё одного разлетевшегося на куски рядом с ней камня, краем глаза заметив катящегося по траве Снейпа. Тот резво вскочил, ответил Гарри невербальным заклинанием, и теперь по полю катился Поттер, словно пустынная колючка, несомая ветром.

Где-то на заднем плане бесновались дети, которые, несомненно, наслаждались зрелищем сцепившихся учителей. До неё урывками доносилось что-то вроде: «Против Снейпа, ты пойдёшь и навеки пропадёшь!» и «Грейнджер, ну-ка не робей, Далтона скорей прибей!» Поэты, мать их!

— Я отвлекаю! — Рон выскочил из укрытия.

Взмахом руки Грейнджер послала в сторону «Иммобилюс», который к её радости захватил Малфоя, но — увы! — не достал Далтона. Люциус замедлился на середине шага, смешно зависнув с поднятой ногой, после чего Рон приложил его «Петрификусом». Около неё разлетелся на куски ещё один камень. Видимо, Далтону особо нравилось их крошить и засыпать её осколками, что-то вроде салюта в её честь. Гермиона споткнулась и покатилась по траве. Обернувшись, она увидела вспышку, летящую в Рона, и окутывающие его верёвки.

— Ну что, мисс Грейнджер? Вы да я! Кто кого?

Чем он в неё кинул, она не поняла, выставленный щит заклинание удержал, но от энергетического потока её прилично протащило по земле. Далтон в два прыжка оказался рядом и навалился на неё сверху.

— Похоже, Пожиратели побеждают! — Далтон сидел на ней верхом, навалившись всем своим весом и удерживая руки, чтобы лишить её возможности кинуть в него заклятьем.

С трибун послышалось «Далтон! Далтон!», следом понеслось «Грейнджер! Поттер!». Видимо, Гарри все ещё был на ногах, что, несомненно, радовало, не радовало другое — Далтон, сидящий на ней верхом.

— Можно мне поцеловать вас ещё раз? Наш первый поцелуй вы совершенно испортили.

Далтон склонился к её лицу, отвратительно улыбаясь. Гермиона понимала, что он всего лишь дразнит её. Однако, это нисколько не мешало ему действительно тянуться к ней, а ей — страшно злиться. Внезапно Далтон зашипел, отпустив одну её руку, но не успела она среагировать, как он снова прижал её к земле.

— Маленькая девочка испугалась и бьётся током? — Глумливость его тона перемешивалась с шипением от очередного разряда, но держал он её крепко. — Так делают только детки, когда им страшно! — Его улыбка стала ещё противней.

Резко вскинув голову, Гермиона со всего маха врезала ему лбом по носу. Ну да, так тоже можно. Глупо с его стороны лезть целоваться, прекрасно зная, что она будет вырываться до последнего и не так давно убедившись в её даре ломать носы. Ещё глупее было дразнить её и глумиться. Почувствовав, что хватка Далтона ослабла, Гермиона вырвала руку и приложила его невербальным щитом. Щитами можно не только накрываться, от энергии этого Далтона толкнуло с такой силой, что он отлетел от неё, кувыркаясь через голову. Добавив вдогонку «Петрификус», после которого ему, возможно, потребуется помощь Помфри, она призвала палочку и встала, ища глазами пару Снейп — Поттер. Внезапно чьё-то дыхание опалило ей затылок. Гермиона резко развернулась, выкидывая руку вперёд. Она стояла лицом к лицу с Северусом Снейпом. Оба держали друг друга за горло, их палочки одинаково упирались друг другу в шею.

— Где Поттер? — спросила она.

— Я держу вас за горло, а вас, как всегда, волнует только Поттер.

— Надо заметить, что я тоже держу вас за горло. Так где Поттер?

Снейп усмехнулся.

— Я выше вас больше, чем на голову, и держать меня за горло вам крайне неудобно. А ваш драгоценный Поттер лежит упакованный. Остались только мы с вами. Что будете делать?

Гермиона заглянула в его глаза и увидела в них все те же искорки веселья. Несомненно, он наслаждался ситуацией. Наслаждался тем, что спеленал Поттера. И тем, что Грейнджер, как и он, понимала: Снейпа она, пожалуй, не потянет.

— А вы? — вернула Гермиона вопрос, не желая сдаваться.

Северус рассмеялся.

— Предлагаю разойтись. Пусть на радость Минерве, будет ничья.

— Согласна.

Северус провёл большим пальцем по изгибу её шеи, прежде чем убрать руку. И поклонился ей. Гермиона на какой-то миг опешила, и Снейп, поймав её удивлённый взгляд, чуть приподнял уголки губ, обозначая улыбку.

— Оставим общение с министерскими и поклонниками Поттеру. Выпьем вина, мисс Грейнджер?

Гермиона оглянулась на поле. Гарри и Рон все еще лежали связанными, как и Малфой с Далтоном. Минерва, что-то вещала с трибуны, дети кричали. А Снейп ждал ее решения. Гермиона удивлённо посмотрела на него.

— Что вы так смотрите? Не яду же я вам предлагаю.

Кивнув, Гермиона двинулась за ним в сторону школы, гадая, что, чёрт возьми, происходит. Она часто бывала в его комнатах, делая выписки из книги, и даже сидела у него на коленях, но он ни разу не предлагал ей задержаться и чего-нибудь выпить, будь то чай или вино.

— К тому же я ознакомился с вашей рукописью, — усмехнулся Снейп.

У Гермионы отчего-то неприятно засосало под ложечкой. Похоже, причина приглашения выяснилась.

— У меня есть к вам несколько…

— Вопросов? — перебила она его. Под вино вполне удобно задавать вопросы. Обсуждение может стать даже приятным.

— Нет. — Снейп остановился. — Претензий. По законам этикета я, наверное, должен сказать вам спасибо за будущую прибыль, но делать этого не буду. И будет лучше, если никто не увидит, как я спускаю с вас шкуру за то, что вы там понаписали.

— А я-то размечталась, — буркнула Гермиона.

Метод кнута и пряника. Нормально для Снейпа, просто пряники, он никогда не раздавал, за редкой плюшкой всегда следовала порка.

— Это нечестно, — заметила она, — заманить вином, а потом угрожать.

— Шагайте, мисс Грейнджер, шагайте.

— Интуиция мне подсказывает, что вы сейчас как минимум свернете мне шею.

— Правильно подсказывает.

— Поэтому я считаю, что пряник был маловат.

Снейп снова остановился, и Гермиона почти налетела на него сзади.

— Хорошо. Добавлю ещё немного сладкого для вас. Это было впечатляюще.

— Что именно? — не поняла она.

— Ваше владение невербальными. С учётом той магии, что переполняет вас. Вы смогли сдержать её и не разорвать Малфоя и Далтона на кусочки. Вы в курсе, что её нужно обуздать, иначе вам будет худо, как и окружающим вас людям?

— Да, я в курсе. Я сбрасываю излишки, когда возникает такая необходимость. Именно это спасло ваших друзей. Вы одновременно сражались с Поттером и наблюдали за мной? — не удержалась она от вопроса.

— Это было несложно. Поттер все ещё не соперник мне. И не за вами лично, а за происходящем на поле. И, кстати, есть ещё один способ обуздать вашу магию, мисс Грейнджер.

Способ был. Избавиться, наконец, от девственности, и тогда магия, что бушует в ней, уляжется и её перестанет трясти в самые неподходящие моменты. Она и сама постоянно думала об этом. В конце концов, в этом была самая насущная необходимость. Вот только кандидатов в помощники пока на горизонте не наблюдалось, не считая постоянно атакующего её Далтона, конечно, но этот вариант не рассматривался, даже если случится апокалипсис и они останутся единственными выжившими на опустошённой планете.

— Вы не себя ли, часом, предлагаете? — ляпнула Гермиона, раньше чем подумала.

Снейп загадочно молчал, и ей захотелось, чтобы он обернулся, и увидеть какие эмоции сейчас на его лице. Он взбешён её предположением? Или, наоборот, развлекается её неумением держать язык за зубами?

— Если других вариантов у вас не будет, я подумаю над вашим предложением.

Его слова на какое-то мгновение вышибли воздух из лёгких. Взяв себя в руки, Гермиона фыркнула, только чтобы он там ничего себе не напридумывал на её счёт. Снейп был самым невыносимым мужчиной из всех, кого она знала. Даже похлеще Далтона. Тот хотя бы не строил разъедающие мозг словесные конструкции, а всегда говорил прямо: «Я собираюсь вас доставать бесконечно». Или «Один раз со мной переспите — и я потеряю к вам интерес». Но только не Снейп! Он умел перекручивать слова так, что идиотом всегда оставался его собеседник. Вот сейчас, например. Заговорил об этом Снейп, а в итоге предлагает ему себя она сама. Отвратительная и, похоже, врождённая способность переворачивать все с ног на голову, да ещё и нахамил вдобавок этак ненавязчиво, мол, если желающих не найдётся. Грейнджер захотелось также ненавязчиво врезать ему по затылку чем-нибудь тяжёлым.

— Если позволите, я сначала загляну к себе.

Ей просто необходимо было хотя бы пять минут побыть в тишине и в собственном обществе!

— Конечно, — не стал возражать Снейп. — Я вас провожу. И подожду, — добавил он, заметив её недоверчивое лицо.

Остальной путь до замка они проделали молча. Гермиона смотрела вниз, на его ноги, а Снейп просто шагал, не обращая больше на неё внимания.

— Никак не могу припомнить, что же я такого про вас написала, что вы конвоируете меня, словно заключённую!

Они остановились у портрета, охраняющего вход в её комнаты.

— Потерпите немного, и мы устроим с вами подробнейший разбор. — Снейп бесцеремонно прошёл внутрь и остановился посредине её гостиной. — Берите, что хотели. Нас ждут подземелья и рукопись.

Гермиона сглотнула. Слово подземелья прозвучало довольно зловеще. А то, что он упорно называет текст книги не писаниной, как она ожидала, а рукописью, настораживало вдвойне. Она все силилась понять, что же она могла такого написать про него, но на ум ничего не приходило. Там была правда и ничего кроме правды.

— Я собиралась оставить кофту. Но, знаете, меня только что посетила мысль оставить ещё и завещание.

— Тогда поторопитесь!

Северус устроился в кресле, не спуская с неё внимательного взгляда.

Гермиона зачем-то направилась в кабинет, хотя насчёт завещания она пошутила, но, если уж на то пошло, побыть минутку в тишине она может, и тут. Снейп подождёт. Нечего было тащиться за ней.

Как только она вошла в хорошо знакомую комнату, по телу поползли мурашки. В комнате что-то было не так, словно кто-то вторгся в её личное пространство и притаился, чего-то выжидая. Ощущение, что она тут точно одна, усиливало ощущение какой-то неправильности. Гермиона покрутилась на месте. Неприятное ощущение все нарастало. Она достала палочку. Ничего ужасного в школе произойти не могло, но с палочкой в руках было спокойнее. Выявляющие чары подтвердили, что кроме неё в комнатах никого нет. Грейнджер убрала палочку в рукав, повернулась, чтобы вернуться в гостиную, и наткнулась на лежащего на полу Поттера.

— Гарри?! Что ты…

Гермиона опустилась на колени и протянула руку к другу. Он не дышал. Её захлестнула недоступная рассудку волна паники и ужаса.

— Гарри?! Тебя здесь не может быть!

Грейнджер трясла его за плечи, отчетливо понимая, что Поттер должен быть на поле, но зрелище неподвижно лежащего друга посылало мозгу волны безумного страха. Страшно было и оттого, что Поттер, которого в её руках быть не может, был настолько материален, что сомнений в его подлинности не возникало. Она продолжала трясти безжизненное тело.

— Минерва?!

Гермиона отказывалась понимать, что происходит. Только что она видела Поттера, а теперь это Минерва Макгонагалл с разбитой головой, кровь растекалась по полу. Боггарт? Грейнджер выхватила палочку и швырнула «Ридикулус» в лежащее перед ней тело, но боггарт не пропал, Минерва все ещё лежала перед ней истекая кровью. Она дотронулась до головы ведьмы и увидела, как кровь испачкала пальцы. Её снова окатило волной паники, почти не поддающейся контролю. Схватив свою приёмную мать, Гермиона попыталась нащупать пульс, но в её руках оказалась её родная мать. Она смотрела на неё немигающим взглядом, и этот взгляд обвинял.

— Почему ты не уберегла нас? — Гермиона резко выдохнула, как от удара под дых. — Ты же ведьма! Почему ты не уберегла нас с отцом!

Гермионе очень хотелось что-то сказать, может быть, оправдаться, но вместо слов изо рта вырывалось лишь рваное дыхание, а по щекам потекли слёзы. Она действительно их не уберегла, смерть родителей — её вина, она всегда винила в этом себя, какой смысл во всей этой магии, если ты не можешь уберечь родных тебе людей?! Она ничего не сделала, она доверила их безопасность другим, и они умерли, их смерть была страшной, и она никогда не простит себе этого. Мать на её руках захрипела и, запрокинув голову, испустила последний вздох.

— Нет! Нет! Нет! — закричала, наконец, Гермиона.

Северус удобно устроился в кресле, гадая, сколько Грейнджер понадобиться время, чтобы сделать свои дела. Он не торопился, хотя у него мелькнула мысль, что Грейнджер непременно попробует затянуть время. Глупо с ее стороны, поскольку разговор по поводу рукописи неизбежно состоится. Несмотря на то, что ничего крамольного или сильно отличающегося от правды он там не нашёл, потрепать ей нервы он всё равно собирался. Это была награда за упоминание его имени в ее книге, прибыль не в счет. Однако не успел он устроиться и приготовиться к скучному ожиданию, как из кабинета, куда она вышла, послышались крики. Грейнджер звала Поттера, причём явно была напугана. С учётом того, что Поттер остался на квиддичном поле общаться с поклонниками, это было странно. Северус резко поднялся, пересёк гостиную и распахнул дверь, ведущую в кабинет. Грейнджер уже звала Минерву, которой тоже в замке сейчас быть не должно. Он шагнул внутрь. Грейнджер уже заходилась криком. И брови Снейпа поползли вверх, потому что Грейнджер сидела посреди кабинета, держала в руках пустоту и выкрикивая имя своей погибшей матери. Потом имя своего отца. Грейнджер кричала, захлёбывалась рыданиями и упорно трясла руками воздух перед собой. Северус просканировал комнату. Кроме них тут не было никого, даже боггартов — они первым делом пришли ему в голову. Но тогда он бы видел то же, что видит она. А она явно видела что-то. Безумный взгляд Грейнджер был устремлен на пол перед ней, она смотрела и яростно мотала головой.

— Нет, нет, нет, ты жив… Ты не мог!

Северус опустился рядом с ней на корточки и попробовал обратить на себя внимание, опустив руку ей на плечо, но мало чего этим добился. Гермиона не обращала на него никакого внимания, судя по её виду, была в трансе.

— Ты не мог! Нет! Я вытащила тебя, я тебя вытащила! Ты выжил! — закричала она вдруг. — Северус!

Он вцепился ей в плечи, Грейнджер кричала и вырывалась. Она видела его мёртвым?! Она кричала из-за него?! Что, чёрт возьми, здесь творится? Как она могла зайти сюда минуту назад абсолютно нормальной и за эту же минуту-другую дойти до такого состояния?

— Ты не мог, Северус, не мог, ты выжил!

Снейп прижал её к себе:

— Я выжил, Гермиона, выжил…

Он крепко держал её, не давая вырваться.

— Ты выжил… выжил…

— Я выжил. Посмотри на меня. Это не наваждение. Я перед тобой, и я живой. Ты спасла меня.

Она схватилась за него, рассматривая безумными глазами, потом стала ощупывать. Северус не противился. Он не стал возражать, даже когда она принялась целовать его лицо, заливаясь слезами и захлебываясь рыданиями. Даже когда она, хватаясь за него, сказала, что любит... В комнате что-то вызывало наваждение. И это что-то нужно срочно найти, пока Грейнджер не сошла с ума. Северус попробовал представить, что это может быть. Книга? Она вполне могла коснуться книги с каким-нибудь заклятьем. В запретной секции таких полно, а Грейнджер всегда хватает все, до чего может дотянуться. А уж теперь ей, с ее-то возможностями, ничто не мешает не только хватать, но и тащить к себе. Если это книга, он не сможет приманить нужную, их тут слишком много, на зов притянет все книги, находящиеся в кабинете, их просто завалит. Снейп попробовал «Финита инкантатем», но оно почему-то не сработало. Грейнджер все ещё билась в его руках, словно испуганная птица в силках. Ладно, что ещё? Артефакт? Северус попробовал «Акцио». Ничего. Брошки, заколки, письма? Если ей что-то подбросили, то, скорее всего, что-то маленькое и простое. Медальон? Многие гадости запечатывают в медальоны, а в том, что ей подсунули гадость, он убеждался с каждой секундой все сильнее.

Грейнджер все ещё цеплялась за него, то обнимая за шею, то покрывая лицо поцелуями и, не останавливаясь, повторяла, как она его любит. Северусу уже было не по себе. Во-первых, Грейнджер сходила с ума у него на глазах, во-вторых, он не мог не слушать её слов. Тяжело будет убедить себя, что это неправда. В такие моменты люди не могут лгать, потому что не могут себя контролировать. Ему не хотелось этого слышать, точно так же, как и семь лет назад. А ей с большой вероятностью не хотелось этого опять говорить. Причем скорее даже себе, чем ему. Судя по её манере общения с ним за эти полгода, она вроде как давала понять: «Мы просто с вами знакомы, и можем иногда общаться, терпимо или нетерпимо, но никто из нас не будет вспоминать того пресловутого разговора». И Северус тоже старался его не вспоминать.

На его зов из-под шкафа скользнул медальон. Снейп, не раздумывая, пустил в него «Редукто». Вещица лишь подпрыгнула на каменном полу и ничего больше. Приманив медальон, Снейп попытался открыть его руками, раз магия не берёт. Замок поддался не сразу, да и вообще идея была не ахти какая. Невольно вспомнился Дамблдор, его черная рука. Смерть. Но вид безумной Грейнджер, твердящей о его собственной мнимой смерти вперемежку с признаниями в любви, заставил действовать грубо. Открыв эту проклятую штуковину, он увидел волос. Конечно, это было волос Грейнджер. Северус вытащил его. Ведьма в его руках обмякла. Схватив медальон и подняв её на руки, он шагнул в камин.

* * *

Как только они вышли из камина в больничном крыле, Северус опустил свою ношу на кровать, а затем отправил патронуса Поппи. Не успел он повернуться обратно к Грейнджер, как дверь с треском открылась, являя его взору запыхавшегося взбешённого Поттера. Рядом, конечно, стоял Уизли, не менее запыхавшийся и злой.

— Что вы сделали с ней?!

Обе палочки были направлены прямо ему в лицо.

— Я ничего не делал, мистер Поттер, — спокойно сообщил Северус.

Показывать, насколько он взбешён нелепыми обвинениями, он не стал. Стоит ему повысить голос, как эти два идиота в ответ на любое резкое движение не постесняются запустить в него чем-нибудь запрещённым. Судя по бешеным взглядам, опасение за Грейнджер, застило им глаза.

— Опять несчастный случай?!

— Нет. На этот раз, думаю, это сделано намеренно.

Они постояли несколько минут, сверля друг друга глазами, и отвлеклись от этого занятия только тогда, когда в лазарет влетела Поппи. Причём в прямом смысле этого слова — на метле. Конечно, в таком возрасте за пару минут от стадиона до больничного крыла не доберёшься. Северус был рад ей как никогда. Помфри растолкала Поттера и Уизли и подскочила к кровати Грейнджер.

— Что с ней, Северус?

— Не знаю. Она сидела на полу и кричала над чем-то, что видела только она. — Снейп положил на тумбочку медальон. — В комнате было вот это, внутри её волос. Как только я его вытащил, она потеряла сознание, — отчитался он, хотя сухой тон давался ему с трудом. Волнение за несносную Грейнджер и желание шарахнуть шрамоголового ещё раз, довели его почти до дрожи в руках.

— Ну так разберись сам, что это за гадость! — прикрикнула на него Помфри, водя своей палочкой над Гермионой. — Она просто без сознания. Травм нет, безумия или помутнения рассудка я не вижу, — Поппи призвала флакон с полки и поднесла его к носу Гермионы.

Как только Грейнджер открыла глаза, к ней тут же подлетели Поттер с Уизли, но Поппи уверенным жестом оттеснила их от кровати. Движение это было отработано годами, и ещё ни у кого не получилось приблизиться к больному без её на то разрешения.

— Дайте ей в себя прийти! — осадила она друзей. — Ей воздух нужен, а не мельтешение ваших голов над ней.

— Что случилось? — Гермиона непонимающе смотрела на собравшихся у её кровати. — Почему я… — она осмотрелась по сторонам, — ...в больничном крыле?

— Вы ничего не помните? — спросил Снейп, не поворачиваясь к ней.

Он делал вид, что рассматривает медальон. И пытался разобраться, чего сейчас в нём больше, разочарования или облегчения от того, что она ничего не помнила.

— Я… — Она запнулась. — Нет, только ощущения какие-то неприятные… — закончила Грейнджер так же неуверенно.

— Какие?

— Тоска… Наверное, отчаяние… Бессилие… — перечислила она. — Ужас… Мне кажется я сходила с ума.

— Так и было, — Северус повернулся к ней. — Вам подбросили медальон, сводящий с ума. Это моя первая гипотеза, я проверил ее лишь поверхностно. Но если бы я не вытащил из него ваш волос, вам пришлось бы худо, — сказал он, не ожидая благодарностей.

— Кто мог подбросить ей это дерьмо? — спросил Уизли.

— Я не знаю, мистер Уизли. Я осведомлён об этом в той же степени, как и вы.

— Да ладно. Как насчёт Малфоя, Далтона?

— Рон! — попыталась остановить его Гермиона, потому что не стоит вот так бросаться обвинениями налево-направо.

Северус молчал. Он был уверен, что это не Люциус и не Томас, но они первые попадали под подозрение. Бывшие пожиратели. Вполне вероятно, что они будут не только первыми, но и единственными, кого обвинят в покушении на Грейнджер. Героиню войны, часть Золотого трио и прочее, и прочее.

Снейп почувствовал на себе её взгляд. Она морщила лоб и смотрела на него так, словно силилась что-то понять или вспомнить. Хотя, наверное, так оно и было. Глаз он не отвёл, но все ещё не понимал, чего ему самому хочется, чтобы она вспомнила или чтобы не вспомнила. Вопрос, что он будет делать с её воспоминаниями и с ней, если это всё-таки случиться, стоял вторым в списке.

— Нужно позвать Минерву, — предложила Помфри. — Думаю, это касается её напрямую как директора.

— Я уже здесь Поппи, что случилось? — Минерва прошла к изголовью кровати Гермионы.

Гермиона долго и прерывисто вздохнула.

— Меня пытались свести с ума. Наверное… С большой вероятностью, — добавила она.

Выслушав обстоятельный рассказ Снейпа о случившемся, Макгонагалл отправила патронусов Малфою и Далтону.

— Думаю стоит, спросить их сразу и напрямую. С сывороткой правды, Северус! Ты ведь сам понимаешь, что так будет лучше.

Снейп молча шагнул в камин. Минерва была права, стоит сразу отмести очевидные варианты и начать искать настоящего виновника. У него были нехорошие предчувствия, что в школе есть ещё один человек, который очень хочет добраться до Грейнджер. И, если это действительно он, дело принимает скверный оборот.

Выйдя из камина в своём кабинете, Северус отослал записку Претвику и открыл кладовку в поисках веритасерума. Достав пузырёк, он сел за стол в ожидании ученика. В голове был абсолютный бардак. Перед глазами все ещё мелькала цепляющаяся за него Грейнджер, в ушах звучали её слова любви, на лице ощущались ее губы. Северуса в который раз посетило желание обратиться с вопросом к Мерлину или кто там наверху главный, зачем, зачем в его жизни опять появилась Гермиона Грейнджер?

Почему эта девчонка любила его, что она могла любить в нём? Было бы проще для всех, если бы она выкинула этот бред из своей головы ещё семь лет назад, когда закрыла за собой дверь этого кабинета. Почему на её пути не встретилось ни одного смазливого юнца, который смог бы привлечь её внимание? Северус устало провёл ладонями по лицу. У него неприятно саднило в груди, словно кто-то сжимал и разжимал стальными пальцами его сердце. Он довольно долго убеждал себя, что эта ведьма ничего не значит для него, а все необычно тёплые эмоции вызваны нестабильным состоянием его психики после войны и чувством благодарности за свою спасённую жизнь. Он действительно был ей благодарен за то, что жил. Хотя после войны много писали о том, что он сломлен безответным чувством и, возможно, сам стремился к смерти. Иначе эти психологи годы шпионажа и хождения по лезвию ножа объяснить себе не могли. И всю теплоту, что вызывала в нём Грейнджер, он списывал на благодарность. То, что девчонка следила за каждым его шагом, он понял сразу, и поэтому предпочёл избегать её весь их восьмой курс. Но он никак не ожидал ни признания в любви, ни собственного нежелания отпускать её из своей жизни. Чёрт побери, ему было хорошо от осознания того, что она рядом! Как семь лет назад, так и сейчас. Проблема была в том, что он не хотел этих хороших чувств. Он не хотел её любить. Им нечего предложить друг другу. Слишком разные, как огонь и вода. Возможно, поддайся он ей тогда, все быстро закончилось бы, не успев даже толком начаться. Может быть, получи она его, она бы поняла, что он не тот, кто ей нужен. Может, стоило выбрать этот вариант, а не гнать её! И никто бы сейчас не мучился неразделенными чувствами.

Претвик возник на пороге его кабинета довольно быстро, и Северус с досадой отложил препарирование своих эмоций, поскольку только-только вошёл во вкус. Он умел это делать так же хорошо, как и прятать чувства внутри, а потом игнорировать их наличие. Иногда, это доставляло ему необъяснимое удовольствие, разбирать себя на составляющие, а потом складывать обратно как мозаику. Претвик как раз помешал процессу сборки, Северус практически убедил себя, что правильнее было бы завязать отношения с Грейнджер тогда, дав ей то, что она хотела, чем возвращаться к этому сейчас. Сейчас влезать во все это было страшнее, чем семь лет назад. Северус вздохнул и внимательно взглянул на своего подопечного, понимая, что перед ним стоит виновник происшествия. Претвик был слишком возбуждён, хоть и старался держать себя в руках, он как будто ждал чего-то. Может, вестей, что у него получилось свести с ума Грейнджер. Или, например, сообщения о том, что она умерла. Северусу страшно захотелось ударить мальчишку, не разбираясь в его мотивациях. Но он просто встал из-за стола, молча взял его за плечо, подвёл к камину и отправился с ним в больничное крыло.

Грейнджер сидела на кровати, разглядывая пейзаж за окном. Хотя казалось бы, что там можно разглядывать, кроме мокрого снега и голых деревьев ничего выдающегося в зимнем пейзаже Хогвартса не было. Она не повернула головы ни при слове «веритасерум», ни когда Минерва удивилась присутствию ученика, ни клятвам Малфоя с Далтоном, принявших сыворотку правды. Только когда напоили Претвика и он сознался, она повернулась к нему и довольно равнодушно спросила:

— Почему?

— Потому что я ненавижу тебя! — выкрикнул он.

Ожидания Претвика увидеть в больничном крыле безумную Грейнджер не оправдались, и предвкушение обернулось открытой злобой.

— Что я сделала тебе? Я впервые вижу тебя, не знакома с твоей семьёй, никого из вас не трогала.

— У меня нет семьи!

— Это моя вина?

Претвик сверлил её ненавидящим взглядом. Если бы взгляд был материальным, Грейнджер уже была бы вся в дырках и дымилась.

— Это моя вина? — повторила она вопрос.

Её взгляд и голос потяжелели. Гермиона хотела знать причину такой ненависти к себе.

— Моя мать, она была при смерти. — Парень готовился разрыдаться, но злость пока сдерживала слёзы. — И отец, он… Он ушёл с ней…

Гермиона вопросительно посмотрела на Минерву. Макгонагалл молчала. Взгляд Гермионы обратился к Снейпу, может, он хоть немного прояснит ситуацию. Потому что слова Претвика были каким-то не расшифровываемым бредом. Мать больна, отец ушёл… Гермиона не понимала, как это касается её, причём настолько, что парень решился пустить в ход темную магию.

— Отец мистера Претвика, — начал Снейп, правильно поняв вопросительный взгляд Грейнджер, — ушёл к водопаду жизни в каменный лес Шилинь вместе с больной женой. Надеялся вылечить её в его водах…

— И пропал там вместе с ней, — продолжила за него Грейнджер. — Только дурак сунется один в Шилинь. Из каменного леса нет выхода. Туда можно войти, но не выйти. Я-то здесь причём?

— Ты! Ты была моим кумиром! — выплюнул Претвик.

Грейнджер равнодушно смотрела на подростка, ожидая продолжения. Такое безразличие бесило того все сильнее. Северус всерьез опасался, что ещё немного, и у парня пойдёт изо рта пена.

— Вы! Вас! Никто! Не любит! — выкрикивал Претвик. — Ни среди чистокровных, ни среди Слизерина! Даже в Министерстве вас не любят! Но я восхищался тобой! Слышишь, ты?! А ты мне не помогла!

Гермиона устало посмотрела на него. Ну, не любят их, и её в частности, тоже мне, открытие. А что Претвик лично ей восхищался, ее лично ни к чему не обязывало. Гермиона все ещё не улавливала сути и не видела смысла в его поступке.

— Я писал тебе! Я отправил тебе чуть ли не сотню писем. Ты бы смогла найти их и вывести! Но ты даже не ответила мне!

Ах, вот оно что... Гермиона вздохнула. Все, что у неё сейчас вызывал этот диалог — это усталость.

— Ты не слушаешь. Я же сказала, людям оттуда выхода нет. Даже если бы я видела хотя бы одно твоё письмо, а я не держала в руках ни одного, я бы всё равно не пошла туда. Твоё восхищение лестно, но оно не стоит того, чтобы сгинуть в Шилине. А ты просто наивный дурачок, если решил, что я тотчас побегу спасать твоих родителей.

Претвик дёрнулся в её сторону, вытянув руки, явно собираясь вцепиться ей в лицо, но Снейп успел схватить его за ворот мантии и удержать на месте. Ей не было стыдно за свои слова, даже если они причинили боль этому малолетнему идиоту. Желание спасать прошло вместе с войной. Там она спасла достаточно. Жертвовать собой и бросаться в пекло только потому, что просят, она не обязана. На такие просьбы у неё теперь стойкая аллергия.

— И ещё кое-что, мистер Претвик. Если вы попробуете повторить нечто подобное, я сама лично сверну вам шею. Буквально.

Прозвучало это до ужаса холодно, но парень должен понять, что лимит её терпения он исчерпал.

— Ты! Ты поганая грязнокровка! — Претвика окончательно прорвало, он кричал и рыдал одновременно, пытаясь вырваться из рук Снейпа и добраться до неё. — У меня нет родителей, вообще никого! У меня все отняли! Даже дом! Меня сдали в приют! К магглам! Министерство отправило меня к поганым магглам!

— Это не моя вина. И не моя забота. У вас есть свой декан, есть директор Хогвартса, с которыми можно поделиться проблемами. У вас должны быть родные, друзья семьи, которые помогут решить эти проблемы. Я к вам никакого отношения не имею.

Запал у парня кончился, это Северус понял, когда Претвик перестал вырываться, уткнулся лицом в его мантию и снова разрыдался. Снейп прижал его к себе, ненавидя одновременно и бездушное, безликое Министерство, и Клиренса, который бросил сына ради призрачной надежды, и наследственную тупость его сына. Потому что Грейнджер права, ни один маг не сунется в Шилинь, выхода оттуда нет. И себя он тоже ненавидел, потому что не мог помочь парню. Его влияния не хватило даже на то, чтобы забрать Претвика у магглов и просто оставлять его на лето в замке. Министерские скоты быстро припомнили ему Малфоя с Далтоном и отыгрались на мальчишке. Опеку над Претвиком ему тоже не дали, как и Минерве, которая честно старалась помочь.

Грейнджер отвернулась к окну. Она не чувствовала ни капли сострадания, сейчас она была слишком зла. У неё тоже не было родителей, их убили, и полчаса назад она смотрела в глаза своей умирающей и обвиняющей её в этом матери. Пусть это были галлюцинации, но эмоции, что переполняли её сейчас, не располагали к сочувствию. А ещё она соврала Снейпу. Она помнила. Не все. Кусками и вспышками. Но как кричала, что любит его, помнила. И за это она злилась на Претвика больше всего. Он одной своей выходкой сломал все, что она с таким трудом возводила все эти годы. Стену непоколебимого равнодушия.

Снейп вывел упирающегося Претвика коридор, за ним больничное крыло покинули Малфой и Далтон. Поппи пошла по своим делам, понимая, что здесь больше не нужна, Минерва тяжело вздохнула, Поттер молчал. Рон подошёл к Гермионе и, взяв её на руки, двинулся к выходу.

— Рональд! — воскликнула Минерва.

— Я забираю её из этого дурдома. Она побудет дома, пока вы не разберётесь с этим малолетним идиотом, — отрезал Уизли.

Гермиона закрыла глаза и положила голову на плечо друга. Домой — это то, что она сейчас хотела больше всего. Скоро Рождество, оставшиеся несколько дней в школе обойдутся без неё, а на каникулах она подумает, возвращаться или нет.

Гермиона медленно открыла глаза. Просыпаться она не хотела так же, как её веки не хотели отлепляться друг от друга. Тело и разум отчаянно сопротивлялись пробуждению после ночи рыданий в подушку. Гермиона глубже зарылась в одеяло, натянула его на голову, опасаясь за свои опухшие глаза и защищая их от яркого дневного света заполняющего комнату. На кровати сидел Рон, и только его присутствие заставило её открыть глаза вместо того, чтобы снова провалиться в спасительную дрему. Судя по тому, что проснулась она сама, будить он её не собирался, просто сидел рядом и терпеливо ждал.

Она была дома уже три дня, и все это время ребята ходили вокруг неё на цыпочках, ошибочно полагая, что её депрессия вызвана происшествием с медальоном. Сама она от выходки Претвика отошла довольно быстро, однако осознание того, что она врала себе много лет и все ещё любит Снейпа, а также то, что она сообщила ему об этом раз двадцать в промежутках между целованием каждого сантиметра его лица, здорово её подкосило. И вот теперь Рон сидит у неё на кровати, и это значит, что друзья решили методом задушевных разговоров выяснить, что её волнует, и попытаться искоренить проблему. Гермиона понимала: разговоры не помогут. Но попробовать стоило, тем более, в покое её все рано не оставят. Она засопела, давая понять, что проснулась и можно приступать к диалогу.

— Привет, — буркнула она из-под одеяла.

— Привет, кудряха!

Рон повернулся к ней и смог рассмотреть нос, торчащий из кокона одеяла, и покрасневшие глаза.

— Ты пришёл поговорить?

— Да. Меня отрядили первым. — Рон устроился удобнее, оперся на спинку кровати и закинул руки за голову. — Итак, что тебя беспокоит? — тоном заправского психолога спросил он. — Если хочешь, я схожу и сверну мальцу шею. Думаю, это разом решит все проблемы, — добавил рыжий, не дожидаясь ответа на свой вопрос.

— Дело не в нём.

— А в чём?

— В Снейпе.

— А что с ним?

— С ним все в порядке. Я люблю его.

— То есть, ты лежишь тут целыми днями не потому, что тебя пытался свести с ума малолетний придурок, а потому, что внезапно поняла, что все ещё любишь Снейпа?!

— Да. И я сказала ему об этом. Когда во время галлюцинаций увидела его мёртвым, как тогда в хижине. И ещё я его целовала.

— У меня слишком богатое воображение, Гермиона. Пожалуйста, давай без подробностей.

— Мой мир, между прочим, погрузился во мрак и холод, Рональд! И ты мне совсем не помогаешь.

— Потому что к такому я не готовился! — возмутился рыжий.

— Ну так и топай тогда отсюда!

— Я позову Гарри, — Рон чмокнул одеяло где-то в районе её макушки. — Я не силен в таких делах. Я лучше завтрак тебе приготовлю.

— Хорошо, позови Гарри, — согласилась Гермиона. — И я хочу блины с мёдом.

Она закуталась поплотнее и стала ждать Поттера. Всё равно ведь не отстанут, пока не совершат круг почёта и каждый не попытается донести до неё свою точку зрения и порцию увещеваний.

Через десять минут в комнату прошмыгнул Поттер. Задержался он, видимо, потому, что Рон вводил их в курс дела, и Гарри нужно было подготовиться к новой теме разговора.

— Мы все озадачены, — не стал он ходить вокруг да около. — Снейп?!

— Снейп, — подтвердила Гермиона.

— И что ты можешь сказать в своё оправдание? — укоризненно спросил Поттер.

— Я не пойму, ты вроде жалеть меня сейчас должен, а не стыдить и ругать.

— Я не ругаю. Зачем ты утрируешь? У нас с Роном за все годы нашего знакомства хоть раз получилось отругать тебя? Иногда нам, несомненно, хотелось и даже были поводы. Но попробовать всерьез отругать тебя — все равно что попробовать поохотиться на белого медведя с леденцом на палочке.

— Выкладывай, чего хотел, и кончай нести чушь.

— Ладно. У меня было несколько минут подумать, что сказать тебе по поводу Снейпа. Слушай, ты как коза с полотенцем! Понимаешь?

Гермиона смерила его хмурым взглядом. По крайней мере, она постаралась, чтобы её опухшие глаза в отверстии одеяла выглядели хмурыми.

— Погоди, я не успел развить мысль. Ты его так жаждешь, что когда это полотенце пытаются у тебя отнять, ты цепляешься за него из последних сил. А на самом деле это же просто полотенце! Зачем оно тебе, вообще, нужно?

— Гарри, ты дурак?

— Ты не поняла меня!

— Как это вообще можно понять?!

— Я имел в виду, что ты цепляешься за Снейпа, потому что он когда-то давно отказал тебе. А на самом деле — это просто Снейп. И просто отказ. Просто странная юношеская любовь, с которой ты носишься как коза с полотенцем. Вот.

— Я не коза, Гарри! А он не полотенце! И странная юношеская любовь оказалась настоящей. Я люблю его! Не в том смысле, что «давай поженимся», даже не в смысле «давай проживём вечность вместе», просто люблю.

— Гермиона, я не понимаю...

— Я не собираюсь преследовать его и на что-то надеяться, но я и не могу отменить эти чувства в себе. Они настоящие. Я просто его люблю.

— Я все ещё не понимаю…

— Тогда уходи!

— Хорошо. Пойду, помогу Рону готовить завтрак. И позову Полумну.

— Зови.

Полумна появилась сразу. Гермионе даже показалось, что Поттер не успел закрыть за собой дверь, а Лавгуд уже стояла в комнате. Она молча прошествовала к кровати, легла на неё, сложила на груди руки замочком и уставилась в потолок. Они помолчали минут пять. Гермиона поёрзала под одеялом.

— Ты молчать пришла?

— Я решила подождать, пока у тебя сдадут нервы и ты прорыдаешься. Так с тобой будет проще разговаривать.

— Тогда подожди. Я уже почти готова заплакать.

— Не сдерживай себя, — разрешила Полумна.

Гермиона хлюпнула носом. Ей было бесконечно жалко себя. Она столько лет притворялась, что все нормально, и теперь в одночасье все пошло коту под хвост. Она не знала, что ей с этим делать. Вариант «обмани себя» устраивал её больше, чем «ты не переставала его любить».

— Я такая… дура-а-а! — прорыдала она.

— Вовсе нет.

— А вот и да-а-а… Я просто богиня идиотизма! Почему, почему я полюбила его?! Я что, не могла найти кого-то попроще?! Кого-то, кто не зациклен на себе и своей странной любви к матери Гарри? Почему я не полюбила того, кто мог бы ответить мне взаимностью! Почему Снейп? Почему это не прошло? Семь ле-е-е-т!

— Любовь — штука непредсказуемая, — Полумна сунула в одеяло салфетку. — Полюбить можно кого угодно. Все заслуживают счастья.

— Очень мудро, — буркнула Гермиона.

— Я колодец мудрости. Черпай половником.

— Это был сарказм.

— Я не разбираюсь в сарказме.

— Полумна-а-а!

— Хорошо, хорошо. Тогда слушай ещё. В любви нет смысла. Нет логического объяснения тому, почему люди любят друг друга. Любовь бессмысленна. Но мы должны любить, иначе любовь погибнет, мы станем одиноки, и тогда человечество вымрет. Любовь — это лучшее, что у нас есть. Это ужасно банально, но это правда. И не нужно искать смысла там, где его быть не должно. — Она сунула ещё одну салфетку в одеяльное отверстие. — Он же не запрещает тебе любить его. Вот и люби себе на здоровье.

— Это все очень красиво… и правильно, — Гермиона снова хлюпнула носом, — но сейчас мне хочется, чтобы и он меня любил!

— Полюбит, обязательно полюбит. Разве можно тебя не полюбить?

Полумна поднялась с кровати и вышла из комнаты. Высморкавшись, Гермиона прислушалась к себе. Судя по ощущениям, небольшая истерика помогла, можно было уже встать и пойти позавтракать. Несчастная любовь никуда от неё не денется, поплакать она может и вечером перед сном. Или даже вместо сна. А сейчас ей хотелось встать, умыться и что-нибудь съесть.

Дверь в спальню снова приоткрылась, и к её кровати, немного робея, подошёл Невилл. Он потоптался, не решаясь или не зная, что сказать, погладил её по голове поверх одеяла и также тихо вышел. Обязательный ритуал «поддержи друга» был соблюдён, с её стороны была выполнена обязанность «выслушай друга», теперь можно и вставать. Гермиона выбралась из своего кокона, взяла халат и поплелась в ванную.

* * *

Она допивала вторую чашку кофе, когда в окно кухни стала биться сова. Гарри впустил настырную птицу и фыркнул, когда та спикировала в тарелку стоящую перед Гермионой. Отвязав от её лапы письмо, Грейнджер сунула сове в клюв кусок бекона.

— От кого? — спросил Рон.

— Подожди, я читаю.

Письмо было от Минервы. Приёмная мать сообщала дочке, что история с Претвиком не закончена. Они со Снейпом не сообщили о происшествии ни Попечительскому совету, ни Министерству, поскольку не смогли договориться и прийти к единому решению. Ещё бы, если у Хогвартса два директора и один из них Снейп! Минерва не удивила её этим откровением. Откуда там взяться единому мнению? В итоге директор Макгонагалл и директор Снейп не смогли решить, что делать с парнем. Минерва спрашивала, когда Гермиона сможет появиться, высказать своё мнение как пострадавшее лицо и поставить в этой истории точку. К письму прилагался флакон с воспоминаниями и рекомендацией просмотреть их перед принятием решения. Ей прислали полную историю случившегося с Претвиком, что именно толкнуло его на членовредительство, а также его последующие раскаяния в кабинете директора.

— Ну?

— А теперь я думаю, Рон!

— Да думай сколько влезет! А письмо отдай, я сам прочитаю, — прикрикнул на неё Уизли, выхватывая письмо.

Гермиона думала. История была одновременно странная, нелепая, глупая и немного трогательная. Грейнджер и сама не знала как поступить, потому что, несмотря на то, что Претвик выкрикивал в лазарете, она и жалела, и ненавидела его одновременно. Конечно, ему нет оправданий, но были и смягчающие обстоятельства. Стоило ещё раз поговорить с ним и с Минервой. Со Снейпом она говорить не хотела, его мнение, несомненно, важно, но она морально не готова сейчас с ним общаться. Правда, если она отправится в Хогвартс, встречи с ним всё равно не избежать. И, наверное, лучше заглянуть страху в глаза сразу, не растягивая удовольствия. Это как заходить в ледяную воду, с разбегу не так холодно. Оттого, что она его увидит и поговорит, ничего страшного с ней не случится, максимум несколько микроинфарктов.

— Что надумала? — спросил Поттер, читая письмо Минервы из-за плеча Уизли.

— Пока ничего. Пойду, посмотрю, что за воспоминания прислали, потом уже и решать буду.

— Парня надо наказать, чего там решать-то?! — вклинился Уизли.

— Рон! Давай не будем торопиться?

— Он тебя убить хотел! — возмутился Поттер.

— Он не хотел её убивать, — Полумна забрала письмо, которое уже пошло по кругу, и углубилась в чтение.

— Он хотел свести её с ума! — голос Поттера набирал обороты.

— Он хотел меня напугать.

— Гермиона?!

— Что Гермиона? Ты пытался почикать Малфоя в женском туалете режущим заклинанием Снейпа. Тебе ли тут рассуждать о наказаниях! Я хочу посмотреть, что мне прислали, а потом поговорить с Минервой.

— Ты слишком добрая! — Гарри досадливо махнул рукой.

— Вовсе нет. Просто я люблю подумать, а не пороть горячку.

Забрав письмо и флакон, Гермиона отправилась в свою самую любимую комнату в доме, чтобы в тишине все просмотреть и подумать.

* * *

— Эй, лохматая, чем занимаешься?

— У меня есть имя, — Гермиона подняла голову от книги и смерила предупреждающим взглядом нимфу, впорхнувшую в святая святых, её личную библиотеку.

Амариллис полностью проигнорировала реплику и устрашающий взгляд. Называть Гермиону по имени она не собиралась из каких-то своих принципов, основанных, видимо, на вредности. Приземлившись на стол, она заглянула в фолиант.

— Зачем ты смотришь про Шилинь? Вам, смертным, туда всё равно нельзя. Хотя после того как оттуда ушли Тянь-чжу, туда никому нельзя.

— Что ты знаешь об этом?

— А что ты можешь мне предложить?

— Мы, по-моему, уже выяснили. На такие вопросы ответ у меня для тебя только один — мрамор!

— Ладно, ладно, не вредничай. Когда-то Шилинь создали для себя Тянь-чжу.

— Небесные боги?

— Угу. И с богами там жили мы.

— Кто мы?

— Волшебные существа, — пояснила нимфа таким тоном, словно разговаривала с душевнобольной. Гермиона намекающе покашляла, и нимфа тут же сменила тон. — Там жили кицунэ, и Лун водился, и Фенхуан, и Сечжи…

— Хорошо, я поняла, — попробовала остановить поток Гермиона.

— И Фэнси, Бийняо, — проигнорировала её Амариллис, продолжая прохаживаться по столу заложив руки за спину и перечислять учительским тоном, явно передразнивая Гермиону, — и Цилинь, и Хаечи, и тэнгу…

— Я поняла! — рявкнула Грейнджер.

— И родственницы мои. Фея Фэйянь, Гуйфэй, Чан Э…

Гермиона устало вздохнула.

— Дальше то что? — снова попробовала она прервать поток.

— Что, что! Когда Тянь-чжу ушли, они тоже ушли. А людям туда вообще никогда нельзя было.

— А феи могли выходить из леса?

— Наверное, они же волшебные существа. Хотя я там не была, утверждать не стану. А это чего? — Нимфа подлетела к другой книге, на страницах которой был нарисован компас. — Эй, ты чего?! — возмутилась она, когда Гермиона схватила её поперёк туловища и выбежала с ней из комнаты.

— Гарри! — позвала Гермиона.

— Что? — голова Поттера высунулась из гостиной.

— Одень её, — Грейнджер пихнула нимфу ему в руки, — она идёт со мной.

— Куда? — не понял он.

— Одень, говорю!

Поттер забрал фею и удалился. Гермиона вернулась в комнату, порылась в ящике и, достав приличный кусок верёвки, принялась за изготовление нелегального портала. Прошло минут пятнадцать, за которые она успела сделать портал и полностью собраться в дорогу, прежде чем послышался шорох крыльев и в комнату впорхнула нимфа. Одетая в её футболку!

— Гарри! Почему на ней моя футболка? Моя любимая и теперь уже испорченная футболка?!

— Потому что мою она надевать отказалась. А твою я потом увеличу обратно.

— А дырки на спине, что ты ей для крыльев сделал?

— Так «Репаро» же…

— От «Репаро» на ткани останутся две полосы!

— Ну, извини. Я не подумал.

— Это я вижу!

Нимфа покружила по комнате, красуясь перед Гермионой своим новым нарядом из её старой любимой футболки. Но, убедившись, что лохматая больше не собирается беситься из-за своей майки, она подлетела к дивану и уселась на спинку.

— Так, куда вы идёте? — с подозрением спросил Поттер.

— В Шилинь.

— Чего?! — воскликнул Поттер с феей одновременно. — Рон, иди сюда! Ты не пойдёшь в Шилинь! Я запрещаю тебе!

— Что за шум? — рыжий ввалился в комнату. — Ты чего, ей свою любимую футболку презентовала? — спросил он, разглядывая фею.

— Нет, презентовал Гарри, — фыркнула Гермиона.

— Да чёрт с ней, с майкой! Она в Шилинь собралась!

— Куда?! Ты не пойдёшь в Шилинь! — возмутился Уизли. — Я запрещаю тебе!

— И я не пойду в Шилинь, — Амариллис вцепилась в Поттера. — Гарри миленький, красивый мой, глазастенький, не отдавай меня ей!

— Гермиона?! — Поттер попытался, отцепить фею от своей шевелюры, за которую та больно дёргала и причитала ему в ухо.

— Да не кричи ты! — прикрикнула на нимфу Грейнджер. — Я не пойду в сам лес. Я не дура, Гарри.

— Я этого и не утверждал, — с облегчением согласился Поттер.

— Но подумал! — Гермиона выразительно посмотрела на него.

— Возможно… — Поттер на всякий случай сделал шаг-другой назад.

Гермиона смерила его грозным взглядом:

— Она пойдёт со мной! — и указала на фею.

— Гарри, миленький! — снова заголосила фея. — Она нас разлучить хочет, она такая злая…

— Гермиона, с чего ты решила, что она оттуда выйдет? — не понял Уизли.

— Я не решила, это предположение. Я подумала, раз там жили такие, как она, она с большей вероятностью, чем я, войдёт и выйдет. Процентов на пятьдесят-шестьдесят.

— А если нет?

— Значит, просто сменит место проживания! — пожала плечами Гермиона.

— Злая, злая, злая… — Нимфа заливала слезами плечо Поттера.

— Я против, — Поттер погладил Амариллис по голове, одновременно успокаивая и пытаясь помешать ей мочить слезами и соплями свою рубашку.

— Хорошо, хорошо, она запасной вариант. Вообще, я решила взять в Шилинь Претвика. И если с ним не сработает, тогда пойдёт она.

— Слушай, ты меня пугаешь. Почему бы тебе просто не наказать его и не забыть обо всём этом, а?

— Потому что можно хотя бы попытаться помочь!

Гермиона бесцеремонно бросила в фею сонное заклятье, подхватила её и сунула в сумку.

* * *

В Хогвартс получилось добраться только к обеду. Остановившись в дверях Большого зала, Гермиона оглядела обеденные столы. Ученики уже разъехались на каникулы, и за столами сидело не больше десяти человек. Из Слизерина остался только Претвик, он с отсутствующим видом ковырялся в тарелке, размазывая еду по краям посуды. Подняв голову, словно почувствовав её присутствие, он непроизвольно вздрогнул и уткнулся глазами в свой обед. Гермиона поравнялась с ним, задумавшись какой выбрать тон в общении. Быть посуровее или дать понять парню, что его не линчуют прямо сейчас?

— Вставайте, мистер Претвик.

Парень вскинулся и резко поднялся.

— И следуйте за мной.

Выведя его из зала, она повернула к подземельям. Претвик молчал, но сопел за её спиной громко. Наверное, его мучила та же проблема — какой стиль общения выбрать с ней, продолжить хорохориться или начать замаливать грехи.

— Куда мы идём… профессор Грейнджер? — наконец решился спросить он.

— Вы идёте собирать ваши вещи. Не останавливайтесь! — велела Грейнджер, заметив, что он резко встал за её спиной. — Мы с вами кое-куда прогуляемся. Поторопитесь.

Они как раз подошли к портрету, охраняющему гостиную Слизерина, когда навстречу показался Снейп. Гермиона вручила Претвику рюкзак, велела взять смену одежды на пару дней и подтолкнула его за портрет.

— Профессор Грейнджер!

— Профессор Снейп?

— Вы здесь по поводу мистера Претвика?

— Да. Я собираюсь забрать его на несколько дней из школы.

Снейп удивлённо изогнул бровь.

— Почему вы предварительно не поставили меня в известность относительно своих планов касательно моего ученика? Почему вы вместо этого ставите меня перед фактом, не получив моего разрешения?

Гермиона еле сдержалась, чтобы не поморщиться от возводимых Снейпом речевых конструкций.

— Потому что я только что пришла и ещё не успела поставить вас в известность относительно своих планов касательно вашего ученика, — старательно воспроизвела Гермиона его обороты.

— Это значит, что директор Макгонагалл тоже не в курсе?

— Да, директор Макгонагалл тоже не в курсе относительно моих планов касательно вашего ученика.

В глазах Снейпа загорелся предупреждающий огонёк, и Гермиона решила больше не нарываться. Пока.

— Судя по тому, что вы решили взять его на какую-то прогулку, которую я вряд ли одобрю и санкционирую, наказывать его вы не собираетесь?

Гермиона повторила его мимику с бровью и вернула Снейпу удивлённый взгляд.

— А разве не вы всегда ратуете за то, чтобы слизеринцы избегали наказаний, по крайней мере, прилюдных и предаваемых огласке?

— Это что, ваш ответ?

— Мой ответ — он будет наказан, но после того, как мы вернёмся, — сказала Гермиона. — Спускать произошедшее ему с рук, я не собираюсь. У него забрали палочку?

— Да.

— Она у вас или у Минервы?

— Она в моём кабинете.

— Я бы хотела, чтобы вы её вернули ему на время нашей отлучки.

Снейп приподнял вторую бровь, выражая своё сомнение по этому поводу.

— Профессор Грейнджер, я не думаю, что вы можете забирать ученика из школы. Тем более, ученика, пытавшегося нанести вред именно вам. Да ещё с палочкой…

Гермиона внутренне вздохнула. Чего он к ней привязался? Такое ощущение, что ему не с кем было сегодня поговорить и он решил осчастливить её. Она была уверена, что Минерва всё равно разрешит ей забрать Претвика. Гермиона старалась не смотреть Снейпу в глаза, вместо этого разглядывая его сюртук в районе груди. Конечно, Претвик — это серьёзно, но сейчас её больше занимал вопрос, как не броситься Снейпу на эту самую грудь. Ужасно хотелось, чтобы он её обнял и погладил по голове. Её взгляд поднялся до его губ. Гермиона сглотнула, наблюдая, как они шевелятся, произнося слова. Совсем недавно, она заставила эти губы целоваться с ней. Почему она уже второй раз заставила его целовать себя?! Она что, домогается его? Боже, он, наверное, так и думает! В первый раз она убедила себя, что заслужила поцелуй, второй она списала на возбуждение от побочного эффекта заклинания, но это она! А Снейп наверняка такого про неё напридумывал! Мерлин, чего парень так долго копается? Гермиона спрятала руки в карманы. Несмотря на весь внутренний стыд, ладони чесались, так сильно ей хотелось дотронуться до него! Снейпа это вряд ли обрадует.

— ...не боитесь, что он шарахнет вас каким-нибудь заклинанием! Мисс Грейнджер? — Снейп вопросительно смотрел на неё.

Похоже, она задумалась и не ответила на какой-то его вопрос. К тому же, Снейп перешёл с профессора на мисс, это означало, что терпение его на исходе.

— Я уверена, Минерва отпустит его со мной. И нет, я не боюсь, что он меня шарахнет.

— Какая самоуверенность! И позвольте узнать, куда вы его забираете?

— В Шилинь, — не стала играть в загадки Гермиона.

— Что, простите? — обманчиво спокойно переспросил Снейп.

— Мы пойдём в Шилинь. На его окраину, — поспешно добавила Гермиона, видя проступающую бурю на лице Снейпа. — В сам лес мы не пойдём.

— Позвольте узнать, чего вы хотите этим добиться?

— Попробовать вернуть его родителей.

— Вопрос скорее о том, как вы собираетесь это сделать.

— При помощи самого мистера Претвика, и, как запасной вариант, у меня есть фея.

Северус сверлил её своим взглядом.

— Послушайте, Грейнджер…

Гермиона тяжело вздохнула: переход на Грейнджер вообще не сулил ничего хорошего.

— Хотя… Что бы там ни было, я все равно иду с вами!

— Зачем? — вскинулась Гермиона.

— Я несу за Претвика ответственность. И я не спрашиваю у вас позволения. Я ставлю вас в известность. Я не доверю вам ученика.

«Чего-о-о? — протянул её внутренний голос. — Он серьёзно?» Снейп собирается идти с ними? Она будет жить в одной палатке со Снейпом?! Да ни за что!

— Грейнджер?! Почему мне все время кажется, что вы где-то витаете?

— Вам лучше собраться, — услышала она свой голос, сама она все ещё пребывала в видениях об общей со Снейпом палатке. — И возьмите палочку Претвика.

Снейп развернулся на пятках, хлестнув своей мантией воздух, и оставил её в одиночестве дожидаться теперь уже себя и Претвика. Внезапно из-за угла вывернула Боу и целенаправленно устремилась к ней. Гермиона совсем не понравился лихорадочный блеск в глазах первой местной леди, ей даже показалось, что Боу давно стояла за углом и подслушивала, потому что на её лице блуждало какое-то хищное выражение, которое она даже не пыталась скрыть.

— Хочу вам сказать кое-что, пока мы с вами наедине, — без прелюдий начала Боу.

Гермиона, также, не таясь, скривилась.

— Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали! Но и запретить вам я тоже не могу.

— Я вижу, как вы смотрите на Северуса!

— Как?

— Вы рассчитываете обратить на себя его внимание!

Гермиона сделала вид, что задумалась над её словами.

— М-м-м… Нет, вам показалось. Что-нибудь ещё? — поинтересовалась она таким тоном, каким обычно намекают гостям, что они засиделись.

В самом деле, она бы предпочла, чтобы Боу куда-нибудь делась, а не стояла подле неё и не сторожила. Боу же, очевидно, боялась, что Грейнджер немедленно набросится на Снейпа и зажмёт его где-нибудь в тёмном углу. Иначе к чему бы весь этот великосветский бред?

— Северус Снейп мой! Запомните это! И не подходите к моему мужчине!

Ух ты! Гермиона даже опешила от такой откровенности. Интересно, а сам Снейп в курсе, что он уже принадлежит Боу? Или она, как истинная леди, пока решила не сообщать ему эту новость?

— Он в курсе? — спросила Гермиона. — Может, у вас и расписка есть, подтверждающая ваши эксклюзивные права?

— Не паясничайте, Грейнджер! — прошипела Боу. — Я не собираюсь им с вами делиться! Не смейте крутиться рядом!

— Знаете, вот прямо сейчас с вас осыпалась вся ваша напускная женственность и на леди вы как-то сразу стали непохожи...

— Я вас предупредила! — Боу смерила её злобным взглядом. — Он мой!

— Он свой собственный. Чем быстрее вы это поймёте, тем быстрее перестанете строить бесплодные иллюзии на его счёт.

— Как мило, — раздался за их спинами вкрадчивый голос Снейпа, — что вы меня тут без меня делите! Но я был бы признателен, если бы учитывались и мои желания.

— Вы что апельсин, чтобы вас делить! — огрызнулась Гермиона. — На вашу свободу покушается только мисс Боу.

Грейнджер забрала из его рук палочку и вернулась к портрету, из-за которого наконец-то показался Претвик. Схватив парня за рукав, она чуть ли не бегом потащила его к кабинету Минервы, ведь поход следовало утрясти ещё и с ней.

Гермиона слышала, как за их спинами что-то лепечет Боу, оправдываясь перед Снейпом, повторяя, что ничего такого не хотела, просто желала оградить его от назойливого внимания. «Популярность Снейпа в этом году просто зашкаливает!» — с какой-то безнадежной иронией подумала Гермиона. И совсем не удивилась, услышав как Снейп вежливо, но настойчиво попросил Боу перестать нести чушь и оставить его в покое. Иначе это был бы не Снейп!

Материализовались они на окраине города. Окраина была не очень чистой, это Гермиона поняла, когда возникла из воздуха и сразу наступила на что-то вонючее. Претвику повезло ещё меньше, он в это вонючее упал. Снейп со скучающим лицом очистил свои ботинки, поднял за шкирку Претвика и велел ему привести себя в порядок.

— Где мы?

В пылу спора с Минервой Снейп думал только о том, что Претвика нельзя никуда выпускать, а саму Грейнджер с её идиотскими идеями нужно гнать из школы, и забыл выяснить, как они будут добираться до места, если битву он всё-таки проиграет. Не выяснил он и то, как Грейнджер собиралась доставать родителей Претвика из леса, что до сих пор удивляло Гермиону. Обычно Снейп не упускал ни деталей, ни мелочей к этим деталям.

— Окраина Кульмина, — буркнула Гермиона, второй раз очищая свою обувь.

То во что она вляпалась, своей мерзостью походило на килограмма три гусениц, которых насыпали и давили, словно виноград в винодельне.

— Подробнее.

— Кульмин — главный город провинции Юньнань, расположен на юго-западе Китая, на северном берегу озера Дяньчи… — начала лекцию Гермиона.

— Не паясничайте, профессор Грейнджер.

Гермиона заметила, что Претвик с любопытством наблюдает за препирательством двух профессоров, хотя основную схватку он пропустил, поскольку в кабинет к Минерве его не пригласили.

— Шилинь расположен в ста двадцати шести километрах к юго-востоку от Кульмина, так что нам ещё предстоит аппарация, — Гермиона сунула Снейпу листок с координатами и взяла Претвика за руку, готовясь аппарировать.

Посмотрев на листок, Снейп забрал у неё Претвика и с хлопком исчез в воздухе. Гермионе осталось только умилиться его материнским инстинктам, которые распространялись строго на слизеринцев, и последовать за ними. На месте приземления её встретил огромный каменный лес, врастающий в небо острыми пиками высоких камней.

— Ну, вроде прибыли, — подытожила Гермиона, рассматривая открывшуюся перед ней картину.

— Итак, в чём план?

Снейп вопросительно посмотрел на неё. Претвик так вообще с неё глаз не сводил, вероятно, надеясь на мгновенное чудо.

— Поставить палатку, поесть и ждать.

Гермиона достала из своего рюкзака палатку мистера Уизли, которая ещё при Волдеморте сослужила им отличную службу, и принялась устанавливать её. Палатка была в заплатках, её неоднократно подновляли и чинили, но ни Гермиона, ни ребята, ни за что не отказались бы от вещи, служившей им верой и правдой много лет.

Снейп молча подключился к процессу. Закончив устанавливать их временное жилище, Гермиона показала Претвику его кровать и отправилась на маленькую кухню приготовить поздний обед или ранний ужин, кому как удобнее, потому что прекрасно помнила, что Снейп остался так же, как и она, без обеда. Потому что был слишком занят спорами сначала с ней, а потом с Минервой.

* * *

— Итак, мисс Грейнджер, мы установили палатку, пообедали и теперь ничто не отвлекает вас. Просветите нас, наконец, относительно своего плана. Потому что мистер Претвик сейчас лопнет от волнения, и у меня терпение небезграничное.

— Да план, в общем-то нехитрый, но… — Гермиона повернулась к Претвику: — Я хочу, чтобы ты не рассчитывал, что он стопроцентно сработает. Итак, в чистокровной семье мистера Претвика из поколения в поколение передавался артефакт. Это не такой уж большой секрет, и о нём известно в узком кругу.

— Компас истинного желания, — вставил Брайан.

— Именно. Я посмотрела присланные мне Минервой воспоминания. Ты сказал, что твой отец взял компас и ушёл с матерью в Шилинь. — Претвик кивнул. — Я думаю, истинным желанием твоего отца было вернуться, Брайан.

Претвик вскочил и заметался по поляне.

— Почему же тогда… Три года прошло! Почему компас не сработал?

— Я думаю, магию компаса глушит Шилинь.

— Но если… как тогда?

— Как я уже сказала, желанием твоего отца было вернуться. Но для такого места, как Шилинь, оно недостаточно сильно. И тогда я предположила, что твой отец не просто хотел вернуться, он хотел вернуться к сыну. К тебе, Брайан. И решила перенести тебя ближе к Шилиню, чтобы у компаса была возможность настроиться на тебя. В том случае — посмотри на меня, Брайан! — в том случае, если твои родители все ещё живы, — жёстко добавила Гермиона. — Я не знаю, что там внутри, работает там их магия или нет, смогли они протянуть столько лет, получилось ли у твоего отца найти водопад и вылечить твою мать. Я не внушаю тебе никаких надежд. Мы просто попробуем сделать то, что нам доступно.

— А если с компасом не получится? — все же спросил Брайан.

— Ах да, совсем забыла!

Гермиона вернулась в палатку и принесла свой рюкзак. Достав из его кармана Амариллис, она прошептала контрзаклятие и хорошенько тряхнула нимфу. Глаза той открылись, сфокусировались на Гермионе, и маленькая фея немедленно разразилась противным визгом.

— Кто это? — поражённо спросил Претвик.

— Амариллис.

— Да! — Нимфа, наконец, проморгалась и важно кивнула головой.

— Нимфа, — добавила Гермиона.

— Да! — опять подтвердила та.

— Мерзкое создание.

— Да… Эй, ты, лохматая?!

— Зачем она вам? — спросил Претвик.

— Я задаю себе тот же вопрос. Внятного ответа пока нет.

— Ты злая! — зашипела нимфа.

— Но, если у нас не выйдет с компасом, мы отправим её в лес искать твоих родителей. Она наш запасной вариант.

Претвик с надеждой уставился на нимфу.

— Даже не думай, лохматая! Я туда не пойду!

— Пойдёшь! Мы обе знаем, что ты обязана нам, потому что именно мы достали тебя из камня.

— Меня достал Гарри! И я обязана ему! Тебя я не слушаюсь!

— Я его кровная сестра. Так что магия обязывает тебя слушаться меня так же, как и его. И не вой, ты пока никуда не идёшь.

Гермиона махнула рукой, накладывая на нимфу привязывающее заклинание, которое могло удержать её поблизости и не дать фее улепетнуть к Поттеру.

Грейнджер посмотрела на Снейпа и кивнула на Претвика, меряющего невдалеке шагами поляну. Снейп понял её верно и наложил такое же заклинание на мальчишку. Кто знает, что там бродит в его голове, ещё кинется в лес.

К вечеру Гермиона развела у палатки костёр, он не был так уж необходим, но создавал иллюзию безопасности и какого-то уюта. Снейп молчал, лишь иногда прожигая её затылок своими взглядами. Сама Гермиона старалась его не замечать и вообще на тему Снейпа не думать, хотя полностью абстрагироваться от его присутствия было непросто. С наступлением темноты он ушёл в палатку, оставив их с Претвиком у костра. Ей спать не хотелось, а парень, видимо, решил не спать до тех пор, пока не увидит своих родителей, выходящих из леса. Гермиона подбрасывала ветки в костёр, раздумывая, усыпить ли ей Претвика сонным заклятьем или он всё-таки отрубится самостоятельно. Фея, наконец, угомонилась, престав осыпать её угрозами и, прекратив бесполезные попытки свалить к Поттеру, удалилась в палатку к Снейпу.

— Мне как-то не по себе, — внезапно подал голос Претвик, Гермиона даже вздрогнула, потому что он сидел истуканом и не шевелился уже часа два. — Здесь страшно.

— Это нормально, — ответила Гермиона. Сама она страха не испытывала, пространство было открытым и хорошо просматривалась, к тому же охранные заклинания были наложены дважды и ей, и Снейпом. Громада чернеющего каменного леса немного напрягала, но и только.

— А вам было страшно? Ну, когда вы… тогда… — бессвязно пытался что-то спросить Претвик, — … когда в войну в лесу жили?

— Было. Даже очень.

Парень как-то странно посмотрел на неё.

— Я думал, вы ничего не боялись, раз решились на войну с Волдемортом.

— Ничего не боятся только дураки, Брайан.

— Но вы же герои! — с запалом возразил он.

— Герои тоже боятся, — вздохнула Гермиона. Её немного пугало, что Претвик возвёл их в какой-то непонятный статус небожителей. — Просто они свой страх перебарывают.

— Это здорово быть героем, — гнул своё парень.

— Я так не думаю. Ни один из нас этого не хотел.

— Почему? — не понял Претвик.

— Потому что каждый из нас променял бы своё геройство на обычное детство. Гарри променял бы на семью, которую никогда не видел, Рон — на брата. Я — на родителей и друзей, которые погибли. Мы не хотели этого. В войну нас втянули.

Претвик молчал, видимо, что-то переваривая и заново обдумывая. Гермиона тоже не торопилась продолжать беседу. Внезапно из палатки донёсся приглушённый голос Снейпа и смех феи. Неожиданно для себя Грейнджер захотелось встать, пойти, поймать эту крылатую липучку и хорошенько тряхнуть её, желательно так, чтобы у неё что-нибудь отвалилось. Она вслушивалась в голос Снейпа, но так и не смогла разобрать слов. Гермиона вспомнила, что эта дрянь может перекидываться в большую фею, и уже начала вставать, чтобы остановить или помешать, она и сама не знала, что хочет сделать, но её остановил Претвик.

— Расскажите мне об этом месте, — попросил он. Видимо, ночная тишина начала его тяготить, и он пытался заполнить её хоть чем-то.

Гермиона решила не вставать и остаться с парнем. Потому что кто знает, что она сейчас увидит в палатке, и кто знает, как она на все это отреагирует. Убивать фею у кого-то на глазах не входило в её планы, она сделает это потом, по-тихому.

— Об этом месте известно не многое. В Шилинь зайти можно, но неглубоко, поэтому кроме камней и бамбука ничего интересного не увидишь. Магглы попросту сделали это место заповедником и не суются сюда с исследованиями. Волшебники могут пройти дальше вглубь, но вот выйти оттуда, судя по легендам, удавалось немногим. И как они это сделали, к сожалению, не известно, хотя легенд и мифов об этом месте больше, чем настоящих сведений. По одной из них лес этот сотворён двести семьдесят миллионов лет назад Тянь-чжу, богами, для уединения в каменных лабиринтах. Лес был разделен на две части, наземную и подземную, лабиринт находится в обеих частях. Некоторые скалы очертаниями напоминают животных, птиц, растения. Двух каменных кормящих друг друга птиц можно увидеть отсюда, я покажу тебе утром. А в самом центре лабиринта по легендам стоят два самых высоких камня — «Башни, поддерживающие небо». Есть ещё один высокий камень, его называют «Вершиной лотоса». Говорят, на его вершине растёт цветок кадупул, что цветёт один раз в сто лет в полночь и сразу погибает. Если сорвать его в полночь во время цветения, но до его гибели, можно сварить зелье которое подарит тысячу лет жизни, — Гермиона заметила, что от её тихого спокойного голоса Претвик стал клевать носом. — В подземной части, — продолжила рассказывать она то, что почерпнула из книг, — есть пещеры. Из пещеры «Загадочного ветра» каждые полчаса вырывается небольшой вихрь. Есть озера — Длинное и Лунное, говорят, если искупаться ночью в Лунном озере, станешь лисой-оборотнем, а искупавшись днём, станешь обратно человеком. И водопады, один из них, Да Диешиу, считается волшебным. Если искупать в его водах больного, он полностью исцелится. Именно этот водопад и привлёк твоего отца.

— Почему… — сонно пробубнил Претвик, — почему оттуда нельзя выйти?

— Около десяти тысяч лет назад рядом с Шилинем состоялось великое сражение белых магов с тёмными. И после него что-то случилось с этим местом, войти в лес можно, но выйти нельзя. Это место пострадало. Теперь его магия водит кругами, путает и не отпускает.

Гермиона посмотрела на парня. Тот, наконец, заснул, скрючившись на небольшой подстилке, брошенной у костра. Она встала и, подняв его с помощью магии, осторожно понесла в палатку.

Когда она вошла в палатку, то заметила Снейпа сидящего за столом и пьющего чай. На столе рядом с ним лежала маленькая фея и весело болтала ногами в воздухе. Оторвавшись от чашки, Северус поднялся и, перехватив у нее Претвика, отлевитировал его к кровати. Гермиона пожала плечами и подошла к столу, хочет сам укладывать парня, пусть укладывает. Нимфа подняла на нее голову:

— Ну что, лохматая. Как твои успехи в борьбе за своего мужчину? — нагло спросила она.

— Отстань, — отмахнулась от нее Гермиона.

— А он ничего такой. Красивый. Будешь вредничать, найду ему другую жену.

— Будешь много болтать, будешь стоять в гараже в виде статуи.

— Гарри тебе не позволит, — фея показала ей язык.

За стол вернулся Снейп. Сев, он снова взял свою чашку чая. Фея тут же вспорхнула ему на плечо и еще раз показала Гермионе язык. Полностью ее игнорируя, Снейп завел с нимфой разговор о том, где она родилась и прочих неинтересных для Гермионы фактах из жизни Амариллис. Допив чай, Гермиона отправилась в свой закуток. Смысла сидеть дальше в их компании не было. К тому же она так и не поняла, чего сама ждала, чтобы Снейп обратил на нее свое внимание или, чтобы нимфа наконец отлипла от него. Гермиона сняла куртку и легла на покрывало, не успев еще больше поковыряться в своих ожиданиях она заснула.

* * *

Грейнджер открыла глаза и посмотрела на наручные часы. Было шесть утра, и на импровизированной палаточной кухне глупо хихикала фея. Хихикала так, что ее было отлично слышно в импровизированной палаточной спальне. Они жили здесь уже пять дней, а результатов не было пока никаких. Претвик с каждым днём нервничал всё больше. Снейп, надо сказать, тоже, не забывал выговаривать ей каждый вечер, когда парень уходил спать, за её глупую идею. Гермиона встала, оделась на скорую руку и поплелась в кухонный уголок. И поражённо замерла. На табуретке сидел Снейп, а на его коленях вымахавшая в полный рост нимфа. Снейп улыбался. Улыбался! И позволял фее тормошить себя за волосы. Святые небеса! Добавив про себя пару нелицеприятных эпитетов в адрес феи, Гермиона прокашлялась.

— Небезынтересное развитие событий! — объявила она вслух.

Маленькая нахальная дрянь бесила ее все больше и больше. Все то время, что они пробыли здесь, фея не отходила от Снейпа ни на шаг, не понятно чего добиваясь своим поведением. Чем неимоверно доводила Гермиону до белого каления. Фея только фыркнула на её появление. Гермиона пообещала себе, как только та сослужит свою службу, при первой же возможности лишить её крыльев. Снейп вообще никак не прореагировал, он все так же сидел, приобняв фею за талию. Грейнджер почувствовала, как волна злости поднимается внутри, грозя затопить её полностью и политься из ушей. Не верилось, что Снейп не понимал, что эта крылатая дрянь пользуется своим природным даром, чтобы он сидел и улыбался тут как дурачок. Ещё её посетило чувство ревности, поскольку она сама провела на этих коленях немало времени. Пусть она всего лишь выписывала заметки из книги для Невилла, но мысленно, очень, очень глубоко внутри, считала эти угловатые колени своей собственностью.

— Я бы дала вам совет, но никакой здравый смысл не способен пробиться сейчас сквозь белый шум, который вы считаете своими мозгами.

— Как грубо, мисс Грейнджер! Вы можете изъясняться сколь угодно витиевато, но это не делает вас правой.

— Напротив!

Гермионе очень хотелось вывести Снейпа из того равновесия, в котором он сейчас пребывал, и согнать фею с его колен.

— Кофе хотите? — внезапно спросил Снейп, сбивая её с толку своим обыденным вопросом и одновременно сбивая с неё воинственность. Гермиона подобралась.

— Ядом не забыли заправить? — не пожелала сдаваться она.

— Забыл. Добавьте сами по вкусу.

Грейнджер фыркнула и загремела кофейником и чашками, не забывая неодобрительно коситься на фею, все ещё сидевшую на коленях Снейпа.

— Могу я дать вам совет? — спросил он, все ещё не выходя из благодушного настроения.

— Попробуйте.

— На мёд слетится больше мух, чем на уксус.

— На навоз слетится ещё больше! Не понимаю к чему вы клоните!

Забрав свой кофе, Гермиона вышла из палатки и села у погасшего костра, расплескав половину кофе себе на штаны. «Да зарасти оно все ромашками!» — крикнула Гермиона в сердцах и швырнула кружку в пепел оставшийся от вчерашнего костра. В голове играл похоронный марш по фее и сама собой репетировалась речь для Гарри о безвременно почившей по непонятным причинам нимфе. За спиной послышался шорох, её подхватили под мышки и подняли. Не успев никак отреагировать на происходящее, она уже стояла лицом к Снейпу. Не утруждая себя объяснениями, её поцеловали. И продолжали целовать, собственнически и по-хозяйски.

— Эй глупый! Ты должен был целовать меня, а не её! — донеслось из палатки.

Фея хихикала и звала Снейпа, предлагая бросить лохматую Грейнджер и идти к ней. Гермиона наугад пальнула заклятьем в сторону палатки. Послышался возмущённый визг и обещания наябедничать обо всём Поттеру. Снейп, наконец, отпустил её.

— Зачем? — спросила она.

— Ох уж эта ваша манера разложить по полочкам и наклеить ярлычки!

— Будто вы не такой!

— Мне просто захотелось.

— Вы словно маленький мальчик, сами не знаете, что вам нужно! Только дразните!

— Я не маленький мальчик, Грейнджер, и я знаю чего хочу. Просто не все наши желания и порывы приводят к чему-то хорошему.

— Да, да, вы убеждённый холостяк-эгоист. Я в курсе, — огрызнулась Грейнджер.

— Вы злитесь не на меня, а на себя, мисс Грейнджер.

Гермиона замерла. Очень, очень толстый намёк, даже странно слышать его от такого мастера тонких колкостей. Но он неправ! Она злилась на него! Потому что он опустился до игр с ней и её чувствами. Она его не трогала. Зачем так подло её дразнить тем, что ей никогда не достанется — собой?! Ненавидела Гермиона себя, за свою глупую не проходящую любовь, но злилась на него.

— Вам не стоит этого больше делать. Мы оба помним, что я говорила вам семь лет назад и недавно в моём кабинете. Если вам нечего мне предложить, просто отойдите в сторону. Обещаю вас не тревожить.

Гермиона подняла на Снейпа глаза и отчего-то подумала, что их дети были бы умными и красивыми. «А главное, вымышленными!» — пронеслось у неё в мозгу.

— Как скажете, мисс Грейнджер!

Снейп вернулся в палатку. Посмотрев ему в спину, она поняла, что он только что всадил ей кинжал в сердце. Осталось только несколько раз его провернуть или вовсе вдолбить внутрь с рукояткой. Гермиона поплелась следом за новой чашкой кофе.

* * *

Тем же вечером, усыпив Претвика пораньше, потому что парень совсем измучился, Гермиона стояла на пороге палатки и смотрела на Снейпа сидящего у костра. Очень хотелось подойти и прижаться к его спине, обняв за шею. Ещё хотелось обычного человеческого общения. Но приходилось заговаривать с ним только на самые необходимые темы. Гермиона вздохнула и, шагнув к костру, села рядом.

— Скажите, что все получится? — неуверенно произнесла она.

— Я не обладаю для этого ни информацией, ни уверенностью.

— Умеете вы утешить! — пробормотала она в ответ.

Рон и Гарри тут же бросились бы её заверять, что она все сделала правильно и попытка того стоила. Снейп же — непробиваемый кусок бетона.

— Я, наверное, зря притащила сюда Претвика?

— Хороший вопрос, — усмехнулся Снейп.

— Плохих не держим, — буркнула Гермиона. Кажется, он намеренно её дразнит.

— Впервые хороший вопрос!

— А, вы в этом смысле. Если завтра все останется по-прежнему, вечером вы отправитесь домой. А я останусь и попробую вариант с феей.

— Думаю, это будет разумно. Несмотря на план, который мог бы теоретически сработать, всё-таки три года в лесу, одни, аристократы, видевшие лес только из окна своего особняка. Я не питаю надежд, что они живы.

— Смотрите! — Гермиона указала рукой на лес.

Там плавала оранжевая точка, она то приближалась, то удалялась, то совсем пропадала, путаясь в камнях и деревьях у кромки леса.

Снейп встал и достал из рукава палочку. Кинув на палатку со спящим Претвиком дополнительную защиту, он стал ждать развития событий.

Точка не гасла, продолжая мерцать и приближаться рывками. Гермиона ждала, стоя рядом со Снейпом. Интуиция подсказывала, что у неё получилось, хотя, пока она не увидит все своими глазами, сомнения остаются. Точка теперь надвигалась на них по прямой. Через какое-то время стало понятно, что это горит факел, и стали различимы две фигуры. Они бежали к ним, размахивая руками. Снейп повернулся к Гермионе.

— Кажется, мне придётся забрать обратно свои слова относительно вашего плана с Претвиком.

— Подождите! — Гермиона от волнения вцепилась в рукав его сюртука. — Мы ещё не знаем, кто это, — взволновано добавила она.

Фигуры приблизились уже настолько, что можно было различить лица.

— Это Клиренс Претвик и его жена Амалия. Насколько я вижу, на своих ногах. Значит, ему всё-таки удалось.

К ним подскочил коренастый мужчина, бросил факел на землю и кинулся с объятьями к Снейпу.

— Северус, у нас получилось! Мы вышли!

Снейп сдержанно обнял Клиренса в ответ и похлопал его по плечу. Гермионе достались объятья матери Претвика.

— Я понимаю твою радость, Клиренс, но отпусти меня. Ты же знаешь, я не любитель обниматься. Хотя понимаю, что ты провёл в лесу три года и, судя по всему, соскучился по людям.

— Как три года?! Мы там около месяца были, не больше!

— Три года, Клиренс.

— О боже, — воскликнула Амалия, — а как же Брайан?!

Гермиона не стала вклиниваться в разговор, предоставив все Снейпу.

— Брайан жив и здоров. Правда, ваш дом запечатало Министерство, но отнять его совсем не получилось — дом их не пустил. Счета заморожены, но уже гоблинами, до совершеннолетия вашего сына или вашего появления, хотя Министерство пыталось влезть и туда. А Брайана отдали в маггловский приют.

Клиренс взревел. Амалия расплакалась и прижалась к мужу.

— И что, ему никто не помог?

— Нет. Мы с Минервой пытались, но все оказалось тщетно.

— Где мой сын?! — воскликнула Амалия.

— Спит в палатке, — поспешила успокоить её Гермиона.

— Клиренс, Амалия, — остановил Снейп уже сорвавшихся с места Претвиков, — не стоит его пугать таким резким появлением. Познакомьтесь, это мисс Грейнджер, ваша спасительница. Именно она додумалась привести сюда Брайана, чтобы компас смог показать направление , а у вас появился шанс выйти.

Клиренс Претвик поклонился, Амалия снова удостоила её объятий.

— Давайте пройдём в палатку. Вы сможете привести себя в порядок и аккуратно разбудить сына, — предложила Гермиона.

— Та самая Грейнджер? — шепнул старший Претвик Снейпу.

— Она самая…

* * *

— Гарри! — крикнула Гермиона, впотьмах нащупывая выключатель.

Гостиная, наконец, озарилась ярким светом, заставляя всех зажмуриться. Снейп с непроницаемым лицом разглядывал помещение в ярко-оранжевых тонах. Семья Претвик стояла в дверях и крепко держалась друг за друга.

— Чего ты кричишь? — донеслось из коридора. — Я рад, что ты вернулась, но сейчас три часа ночи.

— У нас гости, Гарри.

Поттер показался в гостиной, хмуро разглядывая посетителей. Снейп приветствовал его приподнятой бровью. Поттер порозовел, понимая, что бровь адресована его пижаме с машинками. Несмотря на всю её дурацкость, подарок от миссис Уизли он очень ценил, как и все прочие, включая бесчисленные вязаные свитера, шарфы и шапки.

— Нам нужны две комнаты, Гарри. Для мистера и миссис Претвик и Брайана.

— Хорошо, — буркнул Поттер, — дайте мне минут пять.

— Мы подождём.

— Тот самый Поттер? — шепнул Клиренс Снейпу.

— Он самый…

— Вы можете оставаться здесь, — Гермиона повернулась к старшим Претвикам, — столько, сколько вам надо, пока не уладите дела с домом и счетами. Тебя, Брайан, после каникул мы ждём в Хогвартсе.

Претвик-младший кивнул. Он уже с интересом осматривался по сторонам и даже отошел чуть-чуть от родителей.

— Нам не совсем удобно стеснять вас, мисс Грейнджер.

— Вы меня нисколько не стесните, так же, как и остальных. К тому же здесь появляется Малфой-младший. Он поможет вам общаться с Министерством, у него там много полезных знакомств.

Клиренс кивнул.

— Но, боюсь, после нашего ухода вам придётся сделать своему сыну отцовское внушение. Брайан расскажет вам, по какому поводу.

Старшие Претвики удивлено переглянулись.

— Что вы сами решили, мисс Грейнджер? — спросил Снейп.

— Если честно, я бы просто забыла эту историю. Но, зная вас и Минерву, пришлось выбрать наказание.

Претвик покраснел и уткнулся глазами в пол.

— Брайан продолжит своё обучение. Мы не станем сообщать о происшествии ни в Попечительский совет, ни в Министерство.

Гермиона уловила вздох облегчения, парень поднял на неё глаза.

— Я знаю, я виноват. И я ещё раз прошу у вас прощения.

— Тем не менее, Брайан, ты будешь наказан до конца учебного года отработками у мистера Филча. Плюс твоё лето отныне занято до окончания тобой Хогвартса. Четыре дня в неделю ты будешь проводить в клинике святого Мунго в качестве добровольца.

Снейп приподнял бровь.

— Думаю, там он сможет понять, насколько ценны здоровье и жизнь каждого человека. И что никто не вправе покушаться на них. Для того, что ты пытался сделать, нет ни одной уважительной причины. И помощь там всегда требуется.

______________________

Компас позаимствован у Джека Воробья

Минерва Макгонагалл вздрогнула. Не от того, что её приёмная дочь только что боднула лбом окно, такую картину она видела не впервые — просто звук оказался внезапным и слишком громким. А ударяться лбом о различные поверхности было многолетней привычкой Гермионы, и означало лишь то, что она пытается разложить по полочкам и упорядочить мысли, не дающие ей покоя. Минерва занималась бумагами у себя на столе, а Гермиона загадочно молчала вот уже около часа, лишь изредка тяжело вздыхая.

— Что ты там увидела? — не выдержала Минерва.

— Весну.

Минерва усмехнулась.

— Ещё немного — и я покину это заведение.

— Да, я вижу, тебе уже не терпится.

— Так оно и есть — не терпится.

Гермиона издала невнятный звук и вцепилась в свои каштановые кудри, потянув их в разные стороны. Затем сделала из кончиков прядей себе шикарные усы и снова потянула их в разные стороны.

Минерва вздохнула. Когда Гермиона начинала терзать свои волосы, это значило, что проблема не желает сдаваться и лезть на уготованную ей полку в мозгу Грейнджер. Послышалось негромкое рычание.

— И незачем рычать.

Гермиона скривилась, молча ругая себя. Повела себя как малолетняя дурочка, теперь заново разгребай!

— Поговорить хочешь?

— Не очень.

Потому что нет никакого смысла говорить об этом. Да и облечь в слова кашу, варившуюся у неё в голове, сейчас ей не под силу.

— Северус?

— Да… Нет!

— Так да или нет?

— Не знаю!

Может, и он! Зачем ему понадобилось целовать её?! А потом старательно избегать и делать вид, что ничего не случилось! Плюс это его раздражающе непроницаемое выражение лица. Хотелось вцепиться в него ногтями и сорвать приклеенную маску, просто чтобы убедиться, что за ней скрывается хоть одна нормальная человеческая эмоция. Целовались они по его инициативе. А потом что — испугался? Только не он! Передумал? Гермиона мысленно споткнулась. А до поцелуя он, значит, о чем-то думал? Она шикнула на себя, велев не нагнетать. Ничего ему не надо было, поддался моменту и все. Сама виновата, нечего было лезть к нему. И целоваться сама первая полезла. А самое ужасное, что ей до сих пор хочется с ним целоваться. Дура!

— Между вами что-то произошло?

Произошло, как же! Тишина и молчание между ними произошли, а ещё полное игнорирование. Она даже читать к нему прекратила ходить. Получается, испугалась. Сама ушла, и было в её уходе что-то от бегства. Стул не может сказать, что ему тяжело и что он устал. В один прекрасный момент он просто сломается. Наверное, она немного стул, потому что начинает ломаться. Гермиона снова одёрнула себя, жаловаться на жизнь поздно, если ты уже родился.

— Между нами просто вежливая тишина, — Гермиона повернулась к Минерве.

— Это и к лучшему!

— Думаешь?

— Ты хочешь чего-то другого?

— Я ещё не разобралась.

— Так разберись. Он не из тех, кто будет бегать за женщиной.

— А из каких он?

— Я бы сказала из таких, кто сначала должен убедиться, что он женщине нужен, причём это не мимолётное желание.

— А потом?

— А потом он подойдёт и сделает вид, что всегда стоял рядом. На самом деле, я считаю, что этот фрукт давно созрел и его пора класть в салат. И совсем неплохо, если это будет твой салат.

Гермиона фыркнула.

— То есть, на поклон опять идти мне?

— Не могу представить Снейпа, околачивающегося у твоих дверей.

— Минерва!

— Да?

— Что-то здесь неправильно. У меня внутри просто свербит от предчувствия.

Макгонагалл удивлённо посмотрела на Гермиону, все еще стоящую у окна и глядящую на Запретный лес.

— У тебя с Северусом?

— Нет, там, в лесу что-то не так. Я чувствую что-то нехорошее.

— Я не понимаю?

— Я тоже. Но лес нужно проверить.

— Я попрошу Хагрида. Пусть завтра сходит, посмотрит и пообщается с кентаврами.

— Хорошо. Только не завтра, а сейчас. До темноты ещё есть время.

— Ладно.

Удивленная Минерва позвала домовика и отправила его за лесничим. Вызвав ещё одного, она попросила чаю, наивно предполагая, что ароматный напиток хоть немного успокоит Гермиону.

Дверь в кабинет открылась, впуская внутрь Снейпа и Малфоя. Заметив Грейнджер, Люциус скривился. Снейп сделал вид, что никакой Грейнджер тут нет.

— А где мистер Далтон?

Не успела Минерва договорить, как в кабинет вошел третий маг. Далтон не стал притворяться, что Гермиона прозрачная, отвесил ей поклон и отпустил очередную плохо завуалированную пошлость.

— Все в сборе, отлично, — поспешно перебила его Макгонагалл. — Северус, ты принёс бумаги?

— Что за бумаги? — спросила Гермиона.

— Мисс Грейнджер, вам родители в детстве не объясняли, что вмешиваться в чужой разговор — это дурной тон? — спросил Малфой.

Гермиона усмехнулась:

— Вы ещё не начали разговор!

Подойдя к столу, она попыталась заглянуть в документы, положенные Снейпом перед Минервой.

— И родители мне всегда говорили: чем больше вопросов ты задаёшь, тем больше знаний получаешь. По такому принципу я и живу.

— Воспитание отсутствует напрочь, — прокомментировал Малфой, её любопытство. — И это вряд ли те знания, которые вам жизненно необходимы.

Минерва улыбнулась и повернулась к Гермионе:

— Это отчёты о трудовой деятельности мистера Малфоя и мистера Далтона. Их требует Министерство.

— Звали, госпожа директор?

В дверях кабинета неловко топтался лесничий. Хагрид запыхался и в такт каждому слову размахивал курицей, которая почти исчезла в его огромной лапище, а со свисавшей головы капала кровь.

— Да, Хагрид.

Минерва брезгливо посмотрела на кровь, стекающую на пол её кабинета и задумалась, как поточнее обосновать предчувствие Гермионы. Решив не вдаваться в подробности, она посмотрела на великана и отчеканила:

— Нужно проверить Запретный лес!

— Зачем? — не понял лесничий.

Минерва перевела глаза на Гермиону.

— Затем, — верно истолковав взгляд Макгонагалл, сказала Грейнджер, — что там что-то происходит. Ты ничего такого не заметил?

— Я это... Да нет...

— С чего вы взяли, что там что-то происходит? — спросил Снейп.

— Я чувствую.

Он иронично приподнял бровь.

— Решили пойти по стопам Трелони?

— Хагрид, — проигнорировала выпад Снейпа Гермиона, — когда ты был там в последний раз? Кентавры что-нибудь говорят?

— Я это... далеко не хожу…

— Почему? — не поняла Гермиона.

— Злятся они на меня… это… значит, далеко не пускают.

— Что опять ты натворил? — напрямую спросила Гермиона.

— Да... ничего такого…

Грейнджер ждала продолжения, скрестив руки на груди.

— Только… это… Зюзика я выпустил… и все.

— Кого выпустил?

— Зюзика…

— А кто это? — не поняла Минерва.

— Он хороший, — разволновался Хагрид, — редкий! Только это… Я таких раньше не встречал, а ведь я, значит, много кого встречал… Он когда маленький-то был, все зю-зю пищал, ну я так и назвал…

— Где ты взял этого Зюзика?

— Я когда, значит, к мадам-то Максим на Рождество ездил… Нашёл случайно… вот. Он ещё в коконе был… А я, значит, его взял и высидел.

— Сам? — спросил Снейп. Уголки его губ чуть-чуть дёрнулись.

— Да не! Какой там! — не понял сарказма Хагрид. — Я его это… под Клыка подложил и велел тому сторожить. Клык, значит, теперь его мамочка, а я отец…

— На кого похож этот твой Зюзик? — спросила Гермиона, припоминая всех тварей которых Хагрид, так или иначе, высиживал и отправлял в лес. Проносившиеся перед глазами воспоминания, отметали напрочь любые благоприятные перспективы.

— Он безобидный! — заволновался лесничий.

— Несомненно, — выразил общее подозрение Снейп.

— На кого похож? — повторила вопрос Гермиона.

— Ну мех, значит, чёрный… Не, цвет такой, как виноград!

— Темно-фиолетовый?

— Да, и значит, три хоботка у него…

— А ростом?

— Ну это… как кабанчик небольшой…

— А подрасти не мог?

Хагрид пожал плечами.

— Значит, так. Ты, Хагрид, и вы, господа! — Минерва посмотрела поочерёдно на магов. Вы сейчас идёте в лес искать этого кабанчика с хоботками. Нужно убедиться, что он безобиден.

— Я что-то не расположен к прогулке, — скучающе подал голос Малфой.

— Я тоже, — сказал Снейп.

— Хагрид притащил, ему и расхлёбывать, — добавил Далтон.

— Нет вы пойдёте! — Макгонагалл безапелляционно грохнула ладонью по столу. — Вы выясните, что это зверь. И сделаете это прямо сейчас. Не хватало еще, чтобы в Хогвартсе кого-нибудь съели за три месяца до экзаменов.

Вздохнув, Далтон поднялся и пошёл за Хагридом, следом вышел недовольный Люциус. Снейп по-прежнему стоял у директорского стола.

— Позволь напомнить тебе, Минерва, что я здесь не заключённый.

— Я помню, Северус, но ты пойдёшь вместе с ними. Неизвестно, кто там по лесу бегает, и если оно размножается как акромантулы, твои способности там пригодятся.

— А что, мисс Грейнджер с нами не пойдёт?

— Нет, мисс Грейнджер пойдёт в библиотеку и поищет сведения о кабанчиках с хоботками.

Снейп презрительно фыркнул и, развернувшись, покинул кабинет. Гермиона тоже направилась к двери.

— Он только что фыркнул на меня!

— Это хороший знак. Можешь считать его за ухаживание. Иди в библиотеку!

— Я, конечно, посмотрю, но честно говоря, наше собрание книг о волшебных существах я изучила вдоль и поперёк ещё в годы ученичества. И Зюзики мне на глаза не попадались.

— И все же посмотри. Хотя я о таком тоже не слышала.

— И еще, Минерва, приготовьте лазарет!

— Зачем? — снова удивилась директор Хогвартса.

— У меня нехорошее предчувствие.

— Прекрати меня пугать!

* * *

Хагрид и трое профессоров вышли из замка и направились в сторону Запретного леса. Хагрид большими шагами удалялся вперёд, он явно хотел опередить злых магов и поймать свою любимую зверюшку сам, до того, как её найдут и попытаются уничтожить. Посмотрев в спину удаляющегося великана, Снейп, Малфой и Далтон остановились на опушке леса.

— Слушайте, может, мы посидим тут тихо на опушке? — предложил Далтон. — Пусть Хагрид сам зверюгу свою ищет.

— Хорошая идея! — поддержал Малфой.

— Идея хорошая, — не стал спорить Снейп. — Но в лес мы всё равно пойдём. Предлагаю разделиться и пойти цепочкой, так быстрей управимся.

Снейп свернул чуть влево и углубился в чащу. Чем быстрее они с этим покончат, тем быстрее он вернётся к своему эксперименту. А, значит, его голова будет занята наукой, а не некоторой особой, которая, даже будучи на другом конце замка, при каждом удобном случае пробирается в его мысли.

Северус устало провёл ладонью по лицу, радуясь, что его никто сейчас не видит и можно не сдерживать себя в эмоциях. Какого лешего он полез её целовать? Он пытался обосновать свой поступок вот уже два месяца. Интриги в жизни захотелось, на тебе интригу! Дальше что? Известная особа после того шедеврального вечера ни словом, ни делом не дала понять, что заинтересована в чем-то дальнейшем. Более того, прекратила появляться в его комнатах, потеряв всякий интерес к посиделкам на его коленях. Снейп заехал себе пятерней в волосы. Приключений на старости лет захотелось? Вот тебе и приключения. Северус так и не мог решить, должен он её ждать с нетерпением или не должен ждать вообще. Оборвав свои бессвязные рассуждения, Северус остановился, прислушиваясь к звукам и шорохам леса.

— Здравствуй, Северус, — раздалось за его спиной.

— Здравствуй, Магориан.

Он даже не заметил, как к нему подошел кентавр! Вот насколько сильно Грейнджер занимала его мозги. Вообще кентавры были к нему недружелюбны. Им не нравилось, что он ходит по их лесу в поисках трав. Но Магориана, он пожалуй мог бы назвать другом. Кентавр всегда появлялся, стоило Северусу зайти в лес, и довольно часто озадачивал его своими странными предсказаниями.

Кентавр покружил вокруг него и остановился напротив.

— Зачем ты пришёл?

— Питомца Хагрида ищем.

— Лучше бы этот получеловек не появлялся здесь вовсе. Звёзды вчера сказали, что ты найдёшь то, что ищешь…

Северус приподнял бровь.

— Но сначала потеряешь часть себя, — закончил кентавр.

— Очень интересно.

— Зря ты так. Звёзды всегда говорят, как будет.

— Спасибо, что просветил Магориан.

— Уже скоро, Северус.

Развернувшись, кентавр исчез в чаще.

Справа послышался крик, и Снейп бросился на шум. Видимо, кто-то встретил зюзика, и, судя по звукам, со зверюгой предстоит приличная возня. Выскочив на небольшую прогалину, он увидел Далтона, лежащего на земле, и склонившееся над ним существо. Возможно, раньше оно и было ростом с кабанчика. Сейчас, однако, тварь являла собой волосатого фиолетового носорога с тремя огромными хоботами. Животное прижало один из хоботов к груди Далтона и, судя по звукам, что-то высасывало из него. Северуса передёрнуло, и он, не раздумывая, швырнул в зверя «Аваду». Возиться с монстром у него не было никакого желания, прихлопнуть — и дело с концом, Хагриду придётся пережить потерю…

Заклинание отскочило от шкуры зверюги и отлетело в сторону. Сзади в животное полетели вспышки, но они также рикошетили и разлетались.

— Люциус!

Снейп не успел договорить, уклоняясь от красного луча. Он попал под жёлтый срикошетивший луч и отрубился.

* * *

— Мне кажется, я нашла, но, честно говоря, до конца не уверена, — Гермиона нервно мерила шагами кабинет Минервы. — Они ещё не вернулись?

— Нет ещё. Я сама, если честно, начинаю волноваться.

Внезапно дверь в кабинет открылась с ноги, в помещение ввалился красный от бега Хагрид.

— Беда! — пробасил он.

— Что случилось?! — Минерва привстала из-за стола.

— Эта самое… Зюзик, значит, вырос…

— Насколько?

— Много вырос, как четыре кентавра, если их вместе слепить. И это ещё… Малфой, Далтон и Северус в лазарете. Я еле донёс их троих сразу, значит…

— Почему ты сразу об этом не сказал?! — возмутилась Гермиона.

— Погибла животинушка… Они-то живы… — Хагрид разрыдался. — Самому пришлось сыночку, можно сказать, горло перерезать… А то он не хотел от них отставать… Северуса уже и топтать начал…

— Прекрати рыдать! — не выдержала Гермиона. — Где ты вообще его взял?! Если я правильно думаю, их давно истребили. — Голос Гермионы подрагивал. — Минерва, нужно идти в лазарет. Похоже, у нас действительно случилась беда! Где ты его нашёл Хагрид?!

— Говорю же, когда к мадам Максим ездил…

— Не когда, а где! Это разные вещи!

— Ну, я там к знакомому в заповедник заглянул на обратном пути. Я, значит, шёл, а оно, яйцо, значит, лежит посреди полянки. Такое одинокое, никому не нужное… Ну, я и сунул его в карман. Думаю, раз мамочки нету, будет папочка… Оно же погибнет, если не забрать.

Гермиона провела рукой по глазам. Несмотря на всю её любовь к Хагриду, она иной раз откровенно считала его идиотом, вот как сейчас, например. Если бы он только понимал, кого притащил! Хотя даже понимание не остановило бы его. Стоп-крана у Хагрида отродясь не было.

* * *

Северус очнулся уже в больничном крыле. Над ним кто-то громко стенал и сморкался, судя по громкости издаваемых звуков, это был Хагрид. Снейп попытался встать, но чьи-то ладони уложили его обратно.

— Северус… — раздался рядом голос Минервы, — лежи, не вставай.

Он попытался возразить, но у него ничего не вышло.

— Голос вернётся. У тебя истощение, — сказала Поппи.

Она быстро что-то влила ему в рот, по вкусу — укрепляющая настойка. Над его головой мелькали руки, головы, ему заботливо поправляли подушки, целовали руки. Наконец, Снейп сфокусировал взгляд и нашёл Минерву глазами. Выглядела она так, словно истощение было как минимум с летальным исходом. Повернув голову, он увидел Малфоя и Далтона на соседних койках.

— Они в стазисе. Пришли в себя, а потом их пришлось усыпить, — послышался голос Боу, которая и мельтешила над ним. И прижав его ладонь к своей щеке, она принялась всхлипывать в тон Хагриду.

Снейп попробовал поднять бровь и выразить удивление, но у него получилась лишь жалкая гримаса. Рядом опять заголосил Хагрид.

— Это я виноват! — басил он.

— Да, ты! — раздался голос Грейнджер. И Снейп повернул голову, пытаясь увидеть её.

— Да вы все виноваты! — прорыдала Боу. — Особенно вы, Грейнджер, вы послали их в лес, это ваша вина!

— Сколько? — его голос был хриплым и усталым.

— Пять часов без сознания. Здесь были врачи из Мунго.

— Эти бездари! Они только руками разводили!

— Да заткнитесь вы! — шикнула на Боу Гермиона.

— Я не собираюсь затыкаться, вы во всём виноваты!

— Замолчите обе! — прикрикнула Минерва.

Снейп всё-таки приподнял бровь. Стойко проигнорировав небольшой скандал у его постели.

— Что случилось? — прохрипел он.

То, что он видел, ему не нравилось. Минерва, тяжело вздохнув, опустилась на соседнюю кровать. Грейнджер молчала, прислонившись спиной к стене, и смотрела мимо него отсутствующим взглядом. Лесничий выл и безостановочно сморкался в свой грязный, огромный платок-скатерть. Боу продолжала трогать его за все доступные места и скорбно всхлипывать.

— И ты, Хагрид, замолчи, — не выдержала Минерва.

Гермиона приблизилась и встала рядом с кроватью. Судя по напряжённому выражению на лице, Грейнджер собиралась его чем-то знатно порадовать.

— Не тяните!

Грейнджер пожала плечами.

— Я нашла. Это был степутьяр.

— Да это был степутьяр! Вы обязаны отдать ему свою магию! — взревела Боу.

— Я не знаю ни одного способа передачи магии, — отчеканила Гермиона.

Снейпу показалось, что он чувствует как седеют его волосы.

— Уверены? — собрав волю в кулак, спросил он.

— Да, конечно, она уверена! — прорыдала Боу. — А я уверена, что она специально тебя в лес заманила! — Последние слова она провизжала.

— Да, уверена, — проигнорировала выпад Боу Гермиона.

Северус вцепился пальцами в простыню, надеясь, что никто не увидит, как дрожат его руки. Он не разбирался в магических тварях, лишь необходимый минимум, в качестве ингредиентов. Но про эту дрянь краем уха слышал.

— Северус, я подниму на ноги всех. Возможно, все ещё можно поправить.

— Минерва! Я стал сквибом! Что ты собираешь поправлять?!

Макгонагалл снова тяжело вздохнула.

— Их истребили пятьсот лет назад. Возможно, это что-то другое, — прошептала Минерва, сама не веря в свои слова. Они с Гермионой уже все проверили, в заповеднике «Пирене» действительно держали два семейства степутьяров. Детёныша одного из них и украл Хагрид. У которого теперь тоже будут проблемы, но, конечно, не такие большие.

Северусу тоже хотелось так думать, даже больше, ему отчаянно хотелось в это верить, но то, что он чувствовал, разбивало вдребезги все его надежды. Он чувствовал себя пустым.

— А … что… — слова застревали в горле, — …что со зверем?

— Хагрид пришёл слишком поздно. Степутьяр уже пил вашу магию.

— Он перерезал ему горло, — вставила Грейнджер. — И, если бы Хагрид сделал это ещё позднее, вы бы стали магглами, а не сквибами.

— Спасибо! Утешили!

— Я вас не утешаю. Я ответила на ваш вопрос.

— Уйдите!

Северус был похож на взъерошенного, растерянного воробья. Если, конечно, вы можете представить себе воробья со зловещим оскалом. И смог, наконец, вырвать свою ладонь из рук Боу.

— Северус… — пролепетала Боу.

— Уйдите и заберите отсюда этого идиота!

— Вас погрузить в стазис? — спросила Грейнджер.

Снейп посмотрел на неё и кивнул. С таким нервным потрясением тяжело справиться, сейчас лучше заснуть и побыть немного в небытии, чем бесконечно переживать, а то он просто свихнётся. Последнее, что Снейп видел засыпая, были её глаза. И Северусу не понравилось, что он в них разглядел. Приговор!

— Гермиона?

— Да.

— Им можно помочь?

— Я не врач, Минерва. Но, насколько я знаю, в магической медицине нет ничего возвращающего магию.

— Я имела в виду…

— Что? Магические артефакты? Зелья? Ритуалы? Нам ничего подобного не встречалось.

— Я не знаю, что делать, — сказала Минерва.

— Мне нужно уйти.

— Куда? — не поняла Минерва.

— Подумать.

— Ты не можешь сейчас оставить меня одну. Кто будет преподавать, Гермиона?

Гермиона помолчала.

— Тогда вызовите Поттера и Уизли. Преподаватели на замену все равно понадобятся. А мне они нужны, чтобы подумать.

Макгонагалл кивнула.

* * *

— Ну, это единственный вариант! Больше мне на ум ничего не приходит, — сказал Поттер, запуская пальцы в вихры.

— Там были только Полумна и Невилл, и всего лишь раз. И я не думаю, что мы найдём в Омертоне магию, — Гермиона подёргала свои многострадальные локоны.

— Вот эта строка даёт огромный простор для размышлений: «Омертон даст тебе все, что ты ищешь, если ты готов это найти». Внушает надежду!

— Это слишком общие слова, Гарри. И даже если допустить, что Омертон может дать магию, что он попросит взамен? Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

— Об этом тут ни слова…

— Что меня и настораживает. И кто туда должен идти?

— Не мы точно, — вставил Рон. — Я думаю, ты, потому что твоя, кхм… то, что ты ни разу… Словом, это его откроет. И Снейп, Малфой, Далтон. Им же нужна магия!

— Я могу открыть туда проход, а пойдут они с кем-нибудь еще.

— Тот, кто открывает Омертон, автоматически становиться проводником. Так что или ты, или надо искать другого проводника и раскрывать тайну Омертона, — выразил, наконец, четко свою мысль Поттер.

— Не понимаю, почему все магические места открываются девственностью? — пожаловался Рон.

— Не девственностью, Рон, а чистотой! — наставительно заметила Гермиона. — Девственность — лишь символ чистоты, Омертон можно открыть и без неё, нужно просто иметь чистые помыслы и чистое сердце, а это редкость в людях. Я могу предложить разве что Полумну, только она и подходит под такое определение.

— Может, тогда Полумну и попросим?

— Она одна не сможет, — вставил Поттер, — только если они обе пойдут.

— Ты же знаешь что двух проводников быть не может. Один проводник и просящий или как в нашем случаи просящие. Да и Невилл ее не отпустит с ними, — сказала Гермиона. И четыре человека, я считаю, и так много. Цена за пребывание там — если все получится! — окажется слишком высокой. И все это еще не гарантирует, что мы найдём там магию.

— В прошлый раз они нашли там для Невилла то, что загадали.

— Да я помню. Они принесли то, чего в нашем мире давно не существует. Просто потому, что им вздумалось проверить, действительно ли это место даёт то, что ищешь. Но цветок — не магия, повторяю ещё раз.

— Но ведь нашли же!

— Нашли, — устало согласилась Гермиона. — Однако найденное давно погибшее в нашем мире растение не означает, что мы также легко получим искомое и в этот раз. И это не ответ на вопрос, почему мне нужно идти с ними.

— Ну, кто-то же должен! — Гарри выразительно поднял брови.

— Я не могу туда пойти! — решительно подал голос Рон.

— Почему?

— Во-первых, я не девственник, а во-вторых, мне не хочется.

— Гермиона, им понадобится посредник в Омертоне, — нажал Гарри. — Это или ты, или Полумна.

-Все шишки всегда достаются мне… — досадливо произнесла Гермиона.

— Попробовать стоит! — подбадривал Поттер.

— Ну конечно! Вы-то здесь сидеть будете! — фыркнула Грейнджер.

— Тебе решать! — пожал плечами Уизли. — Это же твой Снейп потерял магию.

— Он не мой, Рон! Дай книгу! — Гермиона протянула руку, забирая фолиант у Поттера. — И приготовьте все.

— Когда?

— Я бы ушла прямо завтра с утра. И так месяц уже прошёл. Смысла тянуть с этим походом нет.

— Не найдёте, так хоть попробуете! — снова ободряюще заметил Гарри. — Ты к ним?

— Да. Если они откажутся, я уговаривать не стану.

— Если ещё не окончательно свихнулись там, то не откажутся, — подытожил Уизли.

— Соберите, в общем, все. И достаньте им тоже что-нибудь подходящее. Мантии и лакированные ботинки там ни к чему.

Гермиона вышла за дверь и направилась в подземелья. Последние четыре недели Малфой и Далтон жили в комнатах Снейпа, предпочитая держаться рядом. Малфой полностью замкнулся в себе. Гермиона не слышала от него ни единого слова с момента его выхода из стазиса. Далтон, наоборот, крушил в ярости все, что попадалось ему под руки, но и его надолго не хватило. Снейп остался собой. О том, что с ним случилось, можно было понять лишь по отсутствию волшебной палочки и сборам в дорогу — Северус Снейп собирался покинуть магический мир.

Грейнджер постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, зашла. Стучалась она лишь из вежливости, поскольку давно убедилась, что приглашать её зайти они не стремились. Все трое сидели напротив камина, рядом на столе стояла открытая бутылка огневиски.

Гермиона прошла и села на стул в углу комнаты, молча рассматривая мужчин. К её присутствию они уже начали привыкать. Грейнджер упорно спускалась в подземелья каждый день, садилась на этот стул и молча сидела, наблюдая за ними. Минерва боялась, что кто-нибудь из них причинит себе вред. Хотя Гермионе слабо верилось, что до этого дойдёт, но она всё равно приходила. Когда все трое поняли, что гнать ее бесполезно, они просто перестали обращать на ведьму внимание. Иногда Гермиона подолгу играла со Снейпом в гляделки, он часами мог смотреть ей в глаза. Так они и коротали вечера. О том, что случилось, разговора ни разу не заходило.

Грейнджер вздохнула, подошла к столу, забрала бутылку и положила на её место книгу, открытую на нужной странице. Вернувшись на стул, она стала ждать реакции. Первым по тексту взглядом прошёлся Далтон.

— Что это?

— Это Омертон. Реальность, созданная Мерлином.

Её высказывание побудило Малфоя проявить интерес и тоже заглянуть в книгу.

— О, здесь, наконец, даже ваша девственность пригодится! — прокомментировал он.

Гермионе не хватило сарказма в его голосе, но просто диалог — уже неплохо.

— Представляете, как вам повезло? — беззлобно откликнулась она.

— Давно пора было избавиться от неё.

Гермиона перевела взгляд на Снейпа. Это были первые его слова, обращённые конкретно к ней с момента происшествия.

— Хотите помочь?

— Оставьте! — Снейп даже не повернул головы в её сторону.

— Тогда не лезьте с предложениями.

— Омертон — это сказка Грейнджер. В исторических враках все всегда идеально сходится! — Снейп всё-таки повернулся к ней. — Но, что более вероятно, этого мира просто не существует! Все, что от вас требуется, это оставить нас в покое и не пичкать выдумками и ложными надеждами!

Он закрыл книгу и швырнул ей. Гермиона поймала.

— Лавгуд там была, — спокойно сказала она.

В его глазах мелькнуло удивление.

— И что он даёт все, что попросишь? — зло спросил Снейп. — Очень интересно, что вы там взяли в прошлый раз?

— Цветок.

— Вы серьёзно считаете, что магия сравнима с травой и может хранится где-то в одном месте?

— Омертон — это мир утерянного. Предлагаю пойти и проверить, есть там ваша магия или нет.

— Неаргументированный оптимизм — верный признак скудоумия. Какую цену вы готовы заплатить? Вы же не думаете, что наша магия будет лежать там на блюдечке и дожидаться нас?

— На месте разберёмся, — другого ответа у неё не было, хотя этот вопрос весьма занимал и саму Грейнджер.

— Хуже чем сейчас, уже не будет, — сказал Далтон. — Я иду.

— Мистер Малфой?

Малфой кивнул.

— Мистер Снейп?

— Вас мучает чувство вины? — задал встречный вопрос Северус.

— Я не виновата в том, что с вами произошло.

— Но всё равно готовы лезть за нас в пекло? — Он, не отрываясь, смотрел на неё, словно они опять играли в гляделки.

— Если вам так будет легче, можете считать, что именно так. Готова!

— И плата вас не смущает?

— Я же сказала, на месте разберёмся.

— Тогда как вам будем угодно.

Снейп внимательно разглядывал Гермиону. А она почему-то облегченно вздохнула.

— Завтра в десять, я спущусь к вам. Выспитесь по возможности.

— Как думаете, выйдет что-нибудь из этой затеи? — спросил Далтон, внимательно рассматривая что-то в чашке чая.

Троица встала довольно рано, через силу заставив себя позавтракать. Они сидели в кабинете Снейпа, ожидая появления Грейнджер. Все трое нервничали, Снейп, как всегда, скрывал эмоции, Малфой смотрел в пустоту с таким скорбным видом, словно прощался с жизнью. Только Далтон ничего не скрывал, фыркал, вздыхал, задавал бесконечные вопросы.

— Это, в любом случае, шанс. Упускать его не стоит. Меня больше занимает вопрос куда мы пойдём, и что это за реальность такая? — внезапно ожил Малфой, видимо, завершив, наконец, своё прощание.

— Надеяться на возвращение магии было бы слишком оптимистично, — Снейп повернул голову к двери, в неё кто-то активно стучал, судя по звукам — ногой. — Но глупо не пойти с Грейнджер, куда бы она нас там ни тащила.

Он посмотрел на часы: девять утра, для Грейнджер вроде рановато. И, оповещая о своем приходе, она пользовалась рукой, как все нормальные люди, а не ногами. Распахнув дверь, Северус удивлённо посмотрел на Поттера с Уизли. Они держали охапки вещей, почти закрывающие их головы, рядом с ними в воздухе болтались кружки, какие-то банки и свёртки.

— Нам бы войти, сэр, — пропыхтел Поттер, протиснулся мимо Снейпа и шагнул в комнату. — У нас всего час на ваши сборы.

Свалив вещи в центре комнаты, две трети золотого трио окинули взглядом слизеринцев.

— Раздевайтесь! — скомандовал Рон.

Опустившись на колени, он принялся выдёргивать из кучи вещи и раскладывать их на три стопки. Маги стояли молча, наблюдая за его манипуляциями. Уизли поднял голову и озадаченно посмотрел на них.

— Вы же не пойдёте в этом? — он указал на белую мантию Люциуса. — В таком гламуре вы там долго не протянете.

Поттер взял одну стопку и протянул её Снейпу.

— Футболка, свитер, штаны, — перечислил он. — Надеюсь, с размером мы не прогадали. Обувь, — он шмякнул сверху на кучу вещей туристические ботинки, — с высоким подъёмом, — проинформировал Гарри. — И куртка! — Пристроив поверх всего штормовку, он выжидающе посмотрел на Снейпа.

— Переодевайтесь, — Рон вручил такие же наборы Малфою и Далтону. — Это туристическая одежда для походов. Там, куда вы идёте мантии и рубашки не способствуют выживанию. А ваша обувь — тем более. — Он красноречиво посмотрел на классические ботинки Снейпа, явно сделанные на заказ. — На первых же камнях убьётесь в этом.

— Это что, маггловские вещи? — спросил Далтон.

— Переживёте, — откликнулся Поттер.

— Почему бы не наложить чары на наши вещи?

— Потому что, как только вы войдёте в Омертон, все чары спадут. Магия там не действует. И вы окажетесь посреди неизвестно какой местности во всем своём гламуре, — пояснил Рон.

— А это что? — спросил Малфой, указывая на валявшуюся на полу остальную часть скарба.

— Рюкзаки, спальные мешки. Неизвестно, сколько вы там пробудете, не на земле же вам спать? — Поттер сел рядом с Уизли, чтобы помочь ему упаковать рюкзаки.

— А это нам зачем? — Далтон поднял котелок.

— Чтобы кушать, — добродушно пояснил рыжий. — Лавок с едой там тоже нет, а голодать вы вряд ли захотите. Будете заваривать чай, кашу варить.

Рон усмехнулся, глядя на озадаченные лица Малфоя и Далтона. Мимика Снейпа, как всегда, ни о чем не говорила.

— Мы собрали вам галеты, консервы, крупу, воду, — Поттер сноровисто распихивал по рюкзакам продукты. — Фонари, спички — в общем, все, что понадобится.

Поднявшись с колен, гриффиндорцы с довольным видом оглядели три упакованных рюкзака и все ещё прибывающую в ступоре троицу.

— Скоро придёт Гермиона. Будет лучше, если вы к тому времени полностью оденетесь. Потому что, если вещи не подойдут, нам ещё мотаться менять их.

Троица вышла из комнаты, не проронив ни слова. Рон развалился в кресле и сложил руки на животе.

— Как думаешь, они выживут?

— Не знаю, — фыркнул Поттер, — они явно не знакомы с походами и консервами. Это им не с Волдемортом по кладбищам лазить. Надеюсь, Гермиона не свихнётся там с ними. Потому что, если она свихнётся, нам тоже жизнь мармеладом не покажется.

— Представил сейчас Малфоя у костра с жестяной кружкой чая и галетой в руке! — Рыжий ухмыльнулся. — Надо будет потом у Гермионы воспоминания попросить посмотреть.

Поттер заржал.

— Ну фуа-гра у нас для них нет, да и протухнет в дороге.

Рон повернулся к вошедшей Гермионе.

— А, кудряха! — поприветствовал он. — А мы тут как раз пытались представить благородных представителей Слизерина в дикой среде обитания!

Гермиона усмехнулась.

— Надеюсь, путешествие будет больше забавным, чем печальным.

— Вообще, Омертон создавался Мерлином как светлая реальность... — с сомнением сказал Поттер.

— Но если что, бросай их там и выбирайся сама!

— Как человечно с вашей стороны, мистер Уизли!

В дверях появился Снейп.

— Её мы любим больше чем вас, — осмотрев Снейпа с ног до головы, ответил Рон. — Одежда нигде не жмет, не тянет?

— Нет. Размер подходящий.

Гермиона рассматривала магов. Все трое смотрелись странновато в маггловском туристическом обмундировании, но это только от того, что кроме мантий, она никогда на них ничего не видела. А так, если не знать, что они волшебники, то обычные мужики собрались в поход. Ну, не считая Малфоя, тот даже в таком наряде выглядел аристократом, породу не пропьёшь. Грейнджер вздохнула, надеясь, что путешествие будет относительно лёгким, а не катастрофично опасным. Удручало полное отсутствие походного опыта у спутников и то, что она остаётся с ними одна. Оставалось лишь надеяться на их мужскую силу и боевой опыт, что-то же они должны уметь делать и без палочек? К тому же она не знала главного: где и как искать в Омертоне их магию? Это же не цветок, в траве не найдешь.

— Берите рюкзаки. Пора идти!

Гермиона отогнала ненужные мысли и направилась по коридорам к выходу из подземелий и замка.

— Как мы туда попадём? — спросил поравнявшейся с ней Далтон. От Гермионы не укрылось, насколько он волновался.

— Ногами.

— Как информативно, мисс Грейнджер!

— Всему своё время, мистер Снейп!

— А вешалка вам зачем? — спросил Малфой.

— Это порт-ключ. Аппарация вам недоступна.

Люциус оглядел предмет в её руках. Заметив его взгляд, Гермиона фыркнула:

— Что нашла, то и приспособила!

— Я вам ничего не сказал, — заметил Малфой.

— Но посмотрели очень громко.

Гермиона остановилась за воротами школы и протянула вешалку.

— Берёмся! — скомандовала она.

К ней подошли Поттер с Уизли и поцеловали её в щёки с обеих сторон.

— Аккуратнее там! — сказал рыжий, заботливо поправляя ей воротник куртки.

— Отвечаете за неё! — Гарри строго посмотрел на Снейпа. — Вы всё-таки здоровые мужики, а она у нас хрупкая девушка.

— Ну да, я на своей шкуре прочувствовал хрупкость мисс Грейнджер, — усмехнулся Далтон. — Причём дважды.

— Отвечаете за неё! — повторил Поттер.

— Все держатся? — вмешалась Гермиона и внимательно проверила, держатся ли за вешалку три руки, помимо её собственной. — Портис!

Их закружило в водовороте перемещения. Приземлившись ногами на твёрдую поверхность, Гермиона с удивлением отметила, что её поддерживают с двух сторон за локти. Она выразительно посмотрела на Снейпа и Малфоя, гадая, что это такое сейчас было.

— Мы отвечаем за вас, мисс Грейнджер, — в голосе Люциуса слышалась насмешка.

— И, тем не менее, мистер Малфой, приземляться на ноги после портала я умею.

— Намучаемся мы с вашей хрупкостью! — усмехнулся Далтон.

— Предлагаю прекратить трёп и пойти дальше, — Гермиона пристроила между небольших валунов вешалку и двинулась к возвышающемуся над ними высокому каменному утёсу.

— Не просветите нас, где это мы?

Снейп огляделся. Они стояли на песчаном берегу. С одной стороны шумело беспокойное море, с другой подпирали скалы. Он не мог сказать, где они находятся и даже остались ли они в Англии. Гермиона продолжала молча двигаться вперёд, игнорируя расспросы.

— Мы все ещё в Великобритании.

— А точнее?

Гермиона остановилась и развернулась к нему:

— Сколько себя помню, вы все время попрекали меня неуёмным любопытством.

— Дайте угадаю, вы желаете отыграться и будете молчать как под «Силенцио»?

— Это Уэльс, — Гермиона развернулась и пошла дальше.

— Почему Уэльс? — спросил Малфой.

— Видимо, потому, что Мерлин здесь родился.

— Не подкинете ли нам еще скудных крох информации? — снова спросил Северус.

Гермиона вздохнула. Он бы так на её вопросы отвечал, как свои задаёт!

— Пролив святого Георга, бухта Бомарис.

— И куда нам дальше? — поинтересовался Далтон.

— Туда, — Гермиона указала рукой на вершину утёса.

— Как мы туда попадём?

— Ногами, мистер Далтон!

— Почему порт-ключ сразу нас туда не доставил? — удивился Малфой.

— Потому что наверх можно забраться только самостоятельно. И постарайтесь не падать, когда полезете.

Гермиона остановилась у подножья скалы, вглядываясь в каменную высь.

— Прежде чем мы полезем, осмотрите как следует камни и мысленно проложите маршрут. Если кто-то застрянет, снимать его будет проблематично. Выступов тут много, и они большие. Скала лёгкая, но с учётом того, что для вас это первое восхождение, полагаю, путешествие отнимет много времени и усилий — Грейнджер показала рукой чуть правее себя. — Вон там, смотрите! Удобная тропа получится. И вот здесь, — Гермиона указала перед собой. — Предлагаю на них и остановиться. По двое на тропу, заодно будет кому подстраховать.

— Как разделимся? — спросил Малфой.

— Мистер Далтон пойдёт с мистером Снейпом — сосредоточенность мистера Снейпа уравновесит импульсивность мистера Далтона. А мы пойдём с вами.

Никто из магов не прокомментировал данную им характеристику. Всех троих сейчас занимал только предстоящий подъем на скалу.

— И предлагаю перейти если не на имена, то хотя бы на фамилии. Этикет отнимает слишком много времени.

— Как пожелаете, Грейнджер! — Снейп усмехнулся.

— На фамилии, значит. Ну и чудно! Смотрите! — Она указала Снейпу на большой выступ. — Это ваша первая остановка. Там вы сможете сесть, не торопясь отдохнуть, а потом пойдёте дальше. А вон там, — Гермиона указала ещё выше, — у вас будет трудный камень, поможете друг другу, подстрахуете. Сразу после у вас ещё один выступ, там тоже отдохните.

Северус внимательно разглядывал путь и камни там, куда указывала Грейнджер. Подъем на скалу был для него в новинку, так же, как и для его товарищей, и падать оттуда не хотелось. Сама же Грейнджер, похоже, не была в этом новичком. И у Северуса до сих пор не укладывалось в голове, почему она выбрала в качестве жизненного пути опасности, а не что-то, делающее жизнь спокойной, размеренной, и скучной, что-то, чего ждал от нее весь магический мир. Когда-то он думал, что Грейнджер взбредёт в голову вернуться в школу в качестве преподавателя и продолжить донимать его своим вниманием, и был рад, когда понял, что этого не случится. Сейчас Северус не знал, что чувствует, стоя рядом с ней. Возможно, лёгкое беспокойство от её появления в его жизни. Или просто огромное беспокойство от собственных поступков в отношении этой ведьмы. Чего только стоит поцелуй! Снейп оборвал свои мысли о Грейнджер и заставил себя сосредоточиться на предстоящем восхождении. Он мысленно запечатлел тропу подъёма, понимая, что кажущаяся лёгкость обманчива, физических сил потребуется много.

— Малфой, смотрите, вон там и там! — Гермиона указала ему на два выступа — Там остановимся мы.

Люциус кивнул.

— Не разговаривайте, сосредоточьтесь. Сверху могут лететь мелкие камни от впереди идущего. Основная нагрузка на ноги. Двигайтесь плавно, руки у вас для равновесия и для изучения поверхности. Тяжесть тела переносите поочерёдно с одной ноги на другую. — Гермиона повернулась к Люциусу. — Я лезу первая.

Подойдя к скале, Гермиона, ловко цепляясь за уступы, полезла вверх, стараясь не особо быстро продвигаться, чтобы Малфой успевал замечать, на какие камни она встаёт. Добравшись до первой остановки, Гермиона посмотрела на пару Снейп — Далтон, отмечая, что последний сосредоточен на деле, а не на своей обычной болтовне. Рядом сел Малфой. По аристократу было видно, что подъем даётся ему нелегко. Несмотря на мужскую силу, скалолазание оказалось слишком уж непривычным делом. Отметив, что Снейп уже добрался до своего привала, Гермиона достала бутылку с водой и предложила её Люциусу:

— Пейте. Как отдохнёте, продолжим.

— И часто вы занимаетесь подобными вещами? — спросил тот.

— На самом деле, нет. Но иногда приходится.

Люциус не спеша разглядывал её.

— Никогда бы не подумал, что Гермиона Грейнджер выберет себе такое занятие. Я представлял вас в Министерстве, обложенной бумажками.

— Не вы один. Но такая жизнь мне нравится больше.

— Почему вы помогаете нам?

Гермиона задумалась. Никакой вины в случившемся она за собой не чувствовала. Никому из них ничем не была обязана. А признаваться, что ввязалась во все это из-за Снейпа, она не собиралась даже самой себе.

— Потому что у меня есть такая возможность, — осторожно ответила она. — К тому же у меня в должниках окажутся три слизеринца. В жизни пригодится! — Гермиона скосила глаза на Снейпа, сидящего на соседнем выступе.

Малфой усмехнулся на её замечание.

— А думаю из-за него. — Он кивнул на Северуса. — Иногда нам кажется, что мы знаем о себе все, мисс Грейнджер. Так нет же, всегда находятся люди, которые знают о нас больше.

— Ваш сарказм услышан и понят, мистер Малфой.

— Хорошо, сделаем вид, что это было внезапное душевное движение.

— Внезапность — второе имя женщины. Внезапно погрустила, внезапно посмеялась, внезапно обиделась, внезапно свернула кому-то шею. Так и живём!

— Я надеюсь, вы не потребуете с меня в благодарность за спасение Малфой-мэнор под рассаду Лонгботтому. Я собирался оставить его сыну в наследство.

— Ничего не могу гарантировать. — Гермиона снова оглянулась на Снейпа.

— И создал Бог женщину. Существо получилось забавное, но вредное… — вздохнул Малфой.

— Вы отдохнули?

— Да, — откликнулся Снейп.

— А вы?

Малфой кивнул.

— Тогда продолжим.

Гермиона начала взбираться вверх, делая остановки и поглядывая на мужчин, надеясь, что никто из них не застрянет или, упаси Мерлин, сорвётся — ни одно заклинание, замедляющее падение, здесь не сработает.

— Малфой?

— Да?

— Вы не могли бы чуть-чуть подтолкнуть меня? Роста не хватает дотянуться до того выступа, обходить долго.

Малфой поднялся выше, так, что его голова оказалась на уровне её живота. Осмотрев выступ, до которого она не могла дотянуться, Люциус встал поудобнее и вытянул руку ладонью вверх. Поставив на его ладонь ногу, Гермиона аккуратно толкнулась и, потянувшись, ухватилась за выступ. Малфой поддерживал её пока не убедился, что Грейнджер крепко держится, затем продолжил свой путь.

— Спасибо!

Гермиона оглянулась и убедилась, что Люциусу хватит роста, чтобы преодолеть этот участок.

— Не за что!

Малфой без проблем дотянулся до нужного выступа и последовал за ней.

Добравшись до вершины, Гермиона пронаблюдала, как маги один за другим присоединяются к ней, и, наконец, с облегчением выдохнула.

— И куда дальше?

Далтон огляделся. Тропинок ведущих с утёса в загадочный мир видно не было. Он с нетерпением смотрел на Грейнджер, ожидая ответа.

— Никуда. Мы пришли.

— Я ничего не вижу, кроме моря и скал.

— И не увидите, пока не шагнёте.

— Куда?

Гермиона указала на пространство перед собой. Далтон подошёл к краю и посмотрел вниз. Под утёсом шумели тёмно-синие волны, облизывая и без того мокрые камни скалы.

— Предлагаете прыгнуть отсюда и убиться насмерть?

— Просто сделаете, как я. — Гермиона потянула Далтона от края. — Прежде чем шагнёте, подумайте о том, зачем вы пришли в Омертон, о своей магии. И не думайте о том, что сейчас полетите вниз. Просто шагните следом за мной.

— Как об этом не думать?!

— Соберитесь! И думайте только о том, куда и зачем пришли. Это все, что должно быть у вас в голове в момент перехода.

Гермиона достала из кармана куртки мелок и начертила на плоском круглом камне, лежащем у самого края обрыва, руну.

— Встанете на неё и сделаете большой шаг. Я иду первая и жду вас там.

На лицах Малфоя и Далтона читалась растерянность. Даже в глазах Снейпа что-то промелькнуло.

— Я не могу ничего изменить. Шагать придётся. И если вам станет легче, мне тоже страшно и не по себе. Я так же, как и вы, делаю это в первый раз.

Снейп приподнял бровь.

Гермиона внутренне вздохнула. Вот что значит самообладание! Это когда поднимаешь бровь вместо того, чтобы повысить голос.

Когда все трое кивнули, Грейнджер вздохнула уже не скрываясь. Ей самой очень хотелось повернуть назад. Она повела плечами, прогоняя появившиеся между лопаток непрошеные мурашки. Встав на камень, она закрыла глаза и подумала о том, что пришла сюда помочь трём магам вернуть абсолютно необходимую им магическую силу. И шагнула со скалы.

— Куда она делась? — Далтон рассматривал то место на утесе, где только что стояла Грейнджер.

— Судя по отсутствию криков, не вниз.

— Кто первый? — спросил Снейп.

— Я, — Люциус встал на руну. — А то, боюсь, решимость меня оставит. — Он закрыл глаза, подумал о том, что потерял, и сделал большой шаг.

— Мне не по себе, — признался Далтон.

— Давай, Томас! Ты следующий. Просто думай о магии и шагай.

— Почему я?

— Потому что, если ты останешься тут один, тебе будет ещё сложнее решиться.

— Что верно, то верно. — Далтон встал камень. — Северус…

— Ты хочешь остаться сквибом?

— Нет!

— Тогда думай о маги и шагай!

Зажмурившись, Далтон прерывисто выдохнул и сделал шаг. Оставшись один, Снейп провёл рукой по волосам. Обычно этот жест выдавал его крайнее волнение. Он шагнул на камень с руной. Ему тоже было не по себе. Но, как и всем, гораздо сильнее ему хотелось вернуть то, что он потерял.

— Отлично! — Гермиона откровенно обрадовалась, когда перед ними появился и Снейп.

Все четверо осмотрелись.

— Это он и есть?

— Да.

— И куда дальше?

— Никуда.

— Грейнджер, будет лучше, если вы вернётесь к полным ответам, как делали это в школе! — заметил Снейп. — Никуда — это не ответ.

— Мы остановимся на привал. Осмотритесь. Мы на поляне посреди леса, и нет ни одной тропы, ведущей с неё куда-либо. Это значит, что дальше нас пока не приглашают.

— А когда пригласят?

— Это вопрос не ко мне.

— Почему тут вечер? — спросил Малфой. — Едва за полдень перевалило.

— Время суток и местность тут меняются в произвольном порядке. Мерлин был немного странным, ничего удивительного, что и мир у него вышел с причудами. Сейчас мы на лугу, потом можем оказать в пустыне. С этим можно только смириться.

— И что дальше? — не понял Далтон.

— Ничего. Садитесь и отдыхайте. Можете перекусить, правда, обслуживать вам придётся себя самостоятельно. — Гермиона достала спальник и развернула его.

— Вы что спать собрались?

— Именно так.

Все трое удивлённо посмотрели на неё.

— Во вселенной есть один закон, его свято блюдет Рон Уизли: в любой непонятной ситуации ложись спать. И поскольку мне сейчас непонятно, что делать дальше, я предпочитаю сон бесплодным размышлениям. И вам советую. — Грейнджер скинула куртку, забралась в мешок и накрылась с головой. — И прекратите прожигать меня взглядами, — глухо сказала она из мешка.

Вопреки своим ожиданиям, сразу Гермиона не заснула, она лежала и наблюдала исподтишка за растерянной троицей. Снейп первым пришёл в себя. Отправив Далтона за хворостом, он открыл рюкзаки и стал изучать их содержимое. Вскоре на поляне появился небольшой костёр, вскипел чай, и троица расположились вокруг огня.

— Чаю хотите?

Гермиона промолчала, хотя прекрасно поняла, что предложение адресовано именно ей. Она закусила губу, наслаждаясь зрелищем: Малфой аристократично отхлёбывал чай из жестяной кружки, оттопырив мизинец, чтобы не обжечься, и скептически рассматривал сухую галетину протянутую ему Снейпом.

— Я вас не вижу Грейнджер, — сказал Малфой, — но чувствую вашу ухмылку.

— Уизли просил поделиться воспоминаниями о вас за чаепитием.

— Как мило... Только попробуйте!

Гермиона фыркнула. А то он узнает или сможет как-то ей помешать! Она закрыла глаза, чувствуя, что, наконец, начинает проваливаться в сон. Возможно, её успокоила картина того, что слизеринская троица может позаботиться о себе сама, и ей не придётся быть им нянькой и кухаркой в этом походе.

Гермиона открыла глаза. Было ещё темно, но определённо уже проклёвывалось утро. Где-то невдалеке слышалось щебетание птиц, рядом раздавался треск костра, она удивилась, что кто-то из них уже проснулся. Поискав глазами спутников, Гермиона обнаружила Малфоя и Далтона спящими. Малфой спал, подложив ладонь под щёку, Далтон сопел, и его нога дрыгалась в спальнике. Сильны мужчины и суровы, тверды как сталь, в глазах огонь! А ночью так сопят забавно, и ножкой дрыгаю во сне. Гермиона улыбнулась, рассматривая их лица. Снейп сидел у огня, подбрасывая в него веточки и следя за котелком. Гермиона потянула воздух носом. Пахло едой.

— Почему вы не спите?

— Я спал.

— Сколько?

— Достаточно, чтобы чувствовать себя отдохнувшим и готовым к подвигам.

— Каша? — Гермиона хмыкнула.

— Что такое, Грейнджер? Вы считаете, что я не в состоянии сварить кашу?

— Нет, отчего же! Вы варите такие сложные зелья. Уверена, приготовление каши вам вполне по силам.

— Да, сложностей не возникло. Есть хотите?

— Хочу! — Гермиона вылезла из спальника и подошла ближе.

— Поттер и Уизли не положили нам тарелки. Я нашёл только ложки и кружки.

— Лишний вес, — пояснила Гермиона. — Вместо мисок лучше впихнуть в рюкзак что-нибудь более полезное.

— Например?

— Запасные носки или футболку, бутылку с водой. Без мисок можно обойтись. К тому же Рон и Гарри привыкли, что мы в походе едим из одной посуды. И не подумали, что это может стать проблемой.

— Не подумали — естественное для них состояние. Что ж, Люциусу и Томасу просто придётся есть, как есть. А для нас с вами поесть из одного котелка, думаю, не проблема. — Снейп вручил ей ложку. — Поскольку котелок один, чая не будет, — добавил он.

— Ничего, обойдёмся водой. Чай можно сделать на ужин. Если доживём, конечно.

— Как оптимистично! — Снейп усмехнулся.

Гермиона зачерпнула ложкой кашу и отправила её в рот.

— Вкусно!

— Спасибо, Грейнджер. Я польщен.

— Думаю, стоит разбудить их. — Гермиона кивнула на спящих Малфоя и Далтона. — Не думаю, что нас будут держать тут долго, лучше поесть и быть готовыми двинуться в путь.

Снейп кивнул. Он отошёл от костра, присел рядом с Малфоем и дотронулся до его плеча. Люциус сразу же открыл глаза. Гермиона с любопытством рассматривала растрёпанного со сна аристократа — спросонья аристократичности в Малфое поубавилось. Длинные волосы в беспорядке, глаза сонные и немного растерянные. «Ещё бы! — ехидно подумала Грейнджер. — Проснутся посреди леса! Первый опыт соприкосновения с природой».

— Что случилось? — тревожно спросил Люциус.

— Ничего. Пора вставать.

Малфой сразу поднялся, свернул спальник и прикрепил его к рюкзаку. Гермиона дивилась такой собранности. Как легко они приспосабливаются к путешествию! Снейп дотронулся до Далтона, и она заметила, что, открыв глаза, тот первым делом инстинктивно попытался найти рукой свою волшебную палочку.

— Встаём, Томас.

— Хорошо. Дорога появилась?

— Нет, но нужно быть готовыми.

Далтон кивнул, выбрался из спальника, свернул его и так же, как и Малфой, прикрепил к рюкзаку. Все трое приблизились к костру.

— Встаньте, Грейнджер.

— Зачем? — не поняла она.

Малфой и Далтон приподняли её за локти, вынуждая привстать. Гермиона не сопротивлялась. Ей было интересно. Что-то нехорошее с ней они вряд ли сделают, им без неё сейчас никуда. Снейп кинул на траву свою куртку, и её так же аккуратно, как подняли, опустили обратно. Гермиона приподняла бровь.

— Мы отвечаем за вас, — ответил на её немой вопрос Снейп. — Сидеть на голой земле вредно, она ещё слишком холодная с ночи.

— Спасибо! — Грейнджер, как могла ехидно, улыбнулась — Это так мило, я даже расчувствовалась. Но можете со спокойной душой перестать отвечать за меня.

— Не до конца этого путешествия. Лучше заботиться о вас, чем выяснять отношения с Поттером, если вы не дай Мерлин простудитесь.

Снейп протянул ложки Далтону и Малфою, ничего не объясняя, и сам приступил к еде. Далтон молча опустил ложку в котелок, его, видимо, не смутила общая посуда, Люциус скривился, но быстро взял себя в руки и присоединился к ним.

— Что нас может здесь ожидать? — спросил он, прожевав.

— Все что угодно, — Гермиона замолчала, но под взглядом Снейпа решила дать более развёрнутый ответ. — В том плане, что убивать нас не будут. Максимально усложнят пребывание здесь, но при этом сильно прятать то, зачем мы пришли, не станут.

— Что Лавгуд делала здесь в прошлый раз? — Снейп закончил завтракать и достал бутылку с водой.

Гермиона заметила, что их общение состоит из одних вопросов и ответов. В какой-то мере это утомляло, но, наверное, всё-таки было нормальным с учетом незнакомой среды и неприятной ситуации. Она решила не сопротивляться: чем быстрее они утолят любопытство, тем быстрее такое общение перейдёт в нормальную беседу. Или, наоборот, заглохнет, тоже неплохой вариант.

— Я уже говорила вам. Полумна и Невилл пришли за цветком. Они просто хотела проверить, действительно ли тут можно получить все. Но, боюсь, выбрали не совсем подходящий объект.

— Они его не нашли?

— Почему же, нашли. Они выбрала тельмерцевый трехцвет. — Лучше сказать сразу, все равно спросит! — И они его получили.

— Вы хотите сказать, что в теплицах Лонгботтома есть тельмерц?!

— Есть.

— Вы хоть понимаете, что вы достали?

— Как учёный? Да, — Гермиона видела, что упоминание растения зацепило Снейпа за живое. — Ещё бы!

— Этот цветок уникален. Он усиливает действия любого зелья, многие обычные зелья сможет сделать панацеей.

Гермиона кивнула.

— Если его добавить ликантропное зелье и немного переработать состав, можно избавить оборотней от их многолетних страданий, приёма за три... Что вы будете делать с цветком?

— Ничего. Для промышленных масштабов его слишком мало. Пока Невилл занимается его разведением. Да и не интересуют нас такие масштабы.

Снейп неотрывно смотрел на неё. И без легиллименции можно было понять, какие мысли сейчас занимают его голову. Гермиона внутренне усмехнулась.

— Вы можете, — продолжила она, — заглянуть к нам и посмотреть на результат.

— Лонгботтом позволит?

— Смотря как попросите.

— Меня удивляет, — Снейп пропустил её ехидную ремарку мимо ушей, — что вы прячете, не могу подобрать другого слова, столь уникальные артефакты. А не стремитесь по-гриффиндорски облагодетельствовать ими весь волшебный мир.

— Наше мировоззрение претерпело некоторые изменения. Мы не можем спасти всех, поэтому и не стремимся к огласке. Чем-то мы делимся и с Министерством, и с госпиталем святого Мунго. Но, как показала практика, Министерство, если с ним чем-то поделиться, стремиться спрятать это еще глубже. Но прятать мы и сами умеем. Все, чем мы можем поделиться, теперь идёт в Мунго или в лавки в Косом переулке. Так оно станет доступно всем.

— Чем мыть котёл? — прервал их Далтон.

— Ничем, — отозвалась Гермиона. — Если попадём к водоёму, помоем. Сейчас лучше не тратить воду.

— Министерство не пыталось взять вас под контроль? — спросил Малфой.

— Пыталось, конечно. Но это невозможно по ряду причин. Они не знают, куда мы ходим, когда ходим и что приносим. А на моём доме столько чар, что последняя группа авроров с бумажкой на ревизию чуть не сгорела заживо.

— Они могут попробовать привлечь вас к сотрудничеству через Визенгамот.

— Попробовать, конечно, могут. Но доказать, что мы владеем чем-то ценным, не смогут. И даже если попадут на мою территорию, ничего не найдут. Уж вам ли не знать, как это делается? — Она выразительно посмотрела на Малфоя.

— А теплицы? — спросил Снейп все ещё под впечатлением от информации об уникальных ингредиентах в руках Лонгботтома.

— Ничего, кроме садовых ромашек, там не найдут. К тому же мы сотрудничаем — при любом удобном случае. Последний раз мы отдали им медальон Дике, довольно занятная вещица.

— Дике — это древнегреческая богиня правды?

Грейнджер кивнула.

— И что он делает, этот медальон?

— Каждый, кто берёт его в руки, слышит свою исчерпывающую характеристику. Это было забавно! — Грейнджер усмехнулась. — Министр у нас глуп и напыщен, его заместитель ленив и нечистоплотен. В общем, после этой штуковины они перестали к нам лезть. Открыто, по крайней мере. Нам пора!

Гермиона кивком головы показала за их спины. Обернувшись, все трое увидели, как на их глазах меняется местность. Окружающий подлесок раздвинулся, и между деревьев появилась широкая тропинка. Поднявшись на ноги, Снейп затоптал почти погасший костёр, подхватил рюкзак, и все четверо двинулись к тропе.

Малфой оглядывался по сторонам, отмечая, как неуловимо меняется ландшафт. Сначала это был небольшой лесок с цветами, птичками и даже мелкими лесными зверями, теперь это был густой лес. Тропа стала совсем узкой, чаща давила со всех сторон, птицы пропали, а деревья становились все огромней и выглядели довольно устрашающе. Они шли уже около часа, никто из них не проронил ни слова, каждый следил за дорогой, ожидая, что подкинет им местность, и гадая, что ждёт их впереди. Грейнджер остановилась, и Люциус практически налетел на неё.

— Я, конечно, не специалист, но, по-моему, впереди болото, — произнесла Гермиона.

— Обойти нельзя? — рядом с Малфоем встал Снейп, рассматривая открывшуюся перед ними картину.

— Не похоже. Смотрите, лес пропадает, а болото расползается. Похоже, нам намекают, что идти придётся через него и других вариантов не будет.

— Это что, испытание? — спросил Далтон.

— Скорее всего. Вы же не думали, что вам просто так отдадут то, что вы хотите.

— Не думал. Но надеялся, — отозвался Томас.

— У меня минимальный опыт общения с болотами. Если честно, я видела их только издали, лазить не приходилось.

— Даже удивительно, Грейнджер. Мы думали, вы специалист по всему в мире! — поразился Далтон.

— Звучит лестно, но это не так. Из вас кто-нибудь имеет опыт хождения по болотам?

Малфой и Далтон посмотрели на Снейпа. Тот лишь вопросительно приподнял брови.

— Ну, ты же любитель поискать всякие травки в Запретном лесу. Северус! — выразил общую мысль Далтон.

— Это не делает меня болотным гуру. Однако могу сказать, что перед нами мелкое болото. Смотрите! — Он указал вперёд. — Вон там есть кустарник, корни, а не только болотная трава. Значит, не все так безнадёжно.

— Пройти сможем? — Гермиона с сомнением рассматривала коричневую топь, раскинувшуюся перед её ногами.

— Сможем. Нам нужны палки. Томас, займись! — Снейп указал на тонкие деревца растущие с краю болота. — С наш рост, толщина на обхват ладони.

— Как пойдём? — На бледном лице Люциуса появилась лёгкая нервозность.

— Друг за другом. Наступаем только на кочки с корнями и кустарником, это означает что там почва, а не трясина. Шестами проверяем глубину. Главное, не торопиться. Я иду первый, Грейнджер за мной, следом вы.

Снейп двинулся вперёд, опуская перед собой шест, проверяя им глубину месива под ногами и надёжность кочек, надеясь, что под их весом они не уйдут под воду. Сзади слышалось напряжённое сопение Грейнджер и тихое чертыханье Далтона. Он перепрыгнул на очередную кочку, на вид показавшуюся ему надёжной, но та с хлюпающим звуком прогнулась под ним. Моментально среагировав, Северус перешагнул на следующую, выронил свой шест, почти соскользнул, но всё-таки устоял. И обернулся остановить Грейнджер, но она уже прыгнула следом. Кочка ушла под воду, Гермиона упала и наполовину погрузилась в трясину.

— Спокойно! — остановил Северус её попытки выбраться. — Иначе тебя только сильнее затянет.

Сняв рюкзак, Северус опустился на колени и попытался дотянуться до Грейнджер рукой, заведомо понимая, что девчонка слишком далеко и попытка обречена.

— Люциус, ты можешь дотянуться до неё?

Малфой опустился на четвереньки и потянулся к Гермионе.

— Нет.

— Без паники! — Северус помолчал, раздумывая как поступить.

— Я и не паникую, — ответила Гермиона, — но если вы меня не начнёте доставать, могу и запаниковать.

— Люциус может дотянуться до неё шестом, — заметил Далтон.

— Она не сможет развернуться, чтобы держаться за него, только сильнее увязнет. Ты можешь снять рюкзак?

Гермиона попробовала стянуть лямку, но почувствовала, что её потащило вниз даже от этого движения.

— Оставь! Не шевелись.

— Хорошо.

Гермиона постаралась, чтобы голос прозвучал спокойно, но у неё начинали шевелиться волосы на затылке, а между лопаток пробежала струйка холодного пота. Внутри начала подниматься если не паника, то лёгкий страх. По пояс в жиже, неизвестно, как выбраться — все это не способствовало успокоению. Хотелось дёргаться и рваться из держащей топи, останавливал только страх увязнуть ещё глубже.

— Люциус, кинь свою палку так, чтобы она упала прямо перед ней.

Малфой нахмурился. Он не был уверен, что не промахнётся, но сделал, как ему велел Снейп, стараясь докинуть шест как можно ближе.

— Хорошо! — Северус с облегчением выдохнул, заметив, упавшую рядом с Гермионой палку. — А ты теперь положи оба шеста перед собой. Только медленно, без резких движений.

Гермиона сделала, что ей велели, и вопросительно посмотрела на Снейпа.

— Чуть дальше от себя. Да вот так. Теперь попробуй подтянуться и лечь на них животом. — Северус посмотрел ей в глаза. — Все получится, Гермиона.

Грейнджер постаралась перенести вес на руки и подтянуться, обе палки начали медленно погружаться в воду, но она почувствовала, что её тело немного поднялось.

— Ещё. Медленнее. — Снейп напряжённо наблюдал за её движениями. Он вытянул руку, стараясь дотянуться до Грейнджер. Как только она подтянулась сильнее, он схватил её за ворот куртки. — Спокойно, я держу. Ложись на живот. Не двигайся. Палки держи.

Он потянул Гермиону на себя, таща животом по жиже. Подтянув её к кочке, Северус убедился, что она лежит на ней грудью, а ноги не засасывает болото, забрал из ее рук одну палку и шагнул на следующую кочку, опасаясь, что двойной вес клочок суши не выдержит.

— На кочку, Гермиона. Ползком. Медленно.

Ещё раз подтянувшись, цепляясь за траву, она заползла животом на кочку, подтянула ноги и встала на карачки.

— Люциус, вам придётся обойти, — сказал Снейп. — Забери шест у Далтона и двигайтесь вон туда! — Он указал на кочки слева. — Проверьте только сначала. Ты как? — обратился он к Грейнджер.

— Я в порядке.

— Тогда вставай. Нужно идти дальше. Сидеть на кочках тоже небезопасно.

Гермиона поднялась, ощущая неприятно хлюпающие ботинки и липнущие к ногам мокрые штаны. Снейп перешагнул на следующий участок и оглянулся на Грейнджер. Пальцы у девчонки слегка дрожали, но она взяла себя в руки и последовала за ним.

Выбравшись, наконец, на твёрдую землю, все четверо с облегчением вздохнули. Гермиона повалилась на траву. С неё тут же принялись снимать рюкзак, она повернула голову и увидела Далтона освобождающего её плечи от ноши. Снейп опустился на колени и стягивал с неё мокрые ботинки.

— Тебе нужно все это снять сейчас же, иначе ты заболеешь. Запасные вещи есть?

— Да, — откликнулась она. — Кроме обуви и куртки.

— Значит, мы останемся здесь, пока не высушим вещи. Люциус, нам нужен костёр.

Не услышав ответа, Снейп поднял голову и увидел то, на что, не отрываясь, смотрел Малфой. На поляну вышел волк, он стоял и рассматривал людей. Далтон выругался, все трое выхватили ножи. Гермиона поднялась с земли, и её тут же попытались отодвинуть за спины.

— Не двигайтесь, — тихо сказала она. — Уберите ножи и не двигайтесь.

— Предлагаете просто стоять и ждать, когда он на нас бросится?

— Вы что не чувствуете?

Люциус удивлённо посмотрел на Грейнджер.

— Что мы должны чувствовать? — спросил он.

— Там магия, — сказала Гермиона, — это не зверь. Отойдите от меня, только медленно.

— Что вы собрались делать? — спросил Снейп.

— Я собираюсь взять её. Разве не за этим мы сюда пришли? Отойдите как можно дальше и ни вмешивайтесь.

— Нам, что просто стоять и смотреть?

— Да.

— Уверены?!

— Не спорьте, пожалуйста. Теперь это только моё испытание.

Зверь нетерпеливо скреб лапами землю и не отрываясь, смотрел на ведьму. Маги отступили назад, прижимаясь спинами к деревьям. Волк бросился к Грейнджер и, оттолкнувшись, прыгнул на неё. Гермиона увернулась и снова встала в стойку. Было непонятно, что она должна делать — убить его, схватить? Как достать магию?

Волк приземлился на четыре лапы по инерции проскользил на них, развернувшись, снова бросился на Грейнджер, на этот раз прыгать он не стал, а просто бежал на неё. Гермиона отскочила в сторону и увернулась. Остановившись в нескольких метрах от неё, зверь недовольно зарычал. Избрав другую тактику, он принялся кружить вокруг Грейнджер, делая выпады и пытаясь напугать жертву, Гермиона поворачивалась вслед за волком. Долго они так кружить не смогут, значит, нужно принять решение — достать нож или сцепиться голыми руками. Напряжение возрастало, Люциус было рванулся к зверю и Грейнджер, но Северус ухватил его за плечо, вынуждая остаться на месте и не вмешиваться.

Стоять в мокрых носках на земле было холодно, но Гермиона постаралась не отвлекаться на эти ощущения, она старалась не выпускать из виду животное. Гермиона почувствовала, что ее тянет перекинуться в свою анимагическую форму. Она удивилась, поскольку не думала, что здесь это возможно. Не сдерживая себя, она перекинулась в волчицу и грозно зарычала. Не став ждать, кто из них решится напасть первым, она бросилась на зверя и вцепилась ему в холку. Снейп наблюдал за сцепившимся клубком, из него доносились то рычание, то визги. Внезапно послышался особенно громкий визг, клубок распался и он увидел, что один из волков прихрамывает. Северус понадеялся, что это была не Гермиона. Второй волк поднялся на ноги и снова бросился вперёд, подминая под себя ближайшего зверя. Снова образовался клубок, из которого виднелись только мелькающие хвосты и лапы.

Гермиона вырвалась из сплетения зубов и когтей и снова бросилась на зверя. Вцепившись ему в загривок, она мотнула головой — и волк полетел по траве. Ударившись спиной о ствол дерева, он протяжно заскулил. Сумев подняться он снова кинулся на нее, и Гермиона покатилась по траве. Она не удержала анимагическую форму и снова стала человеком. Выставив перед собой руки, Грейнджер приняла на себя всю тяжесть животного, навалившегося на неё сверху. Вцепившись в шкуру на шее, она удерживала волчью пасть на расстоянии от своего горла.

Огромным усилием, уперевшись коленом волку в брюхо, ей удалось скинуть с себя зверя, и они опять покатились по земле. Каждый стремился оказаться сверху, доминировать. Навалившись сверху на волка, Гермиона оседлала его, вцепившись руками в загривок, прижала дёргающегося волка к земле. Волк рычал и вырывался, мотая головой и стараясь зацепить ведьму зубами. Гермиона усилила хватку, зарычав, она несколько раз приложила его головой о землю и внезапно почувствовала, что её руки больше никого не держат. Зверь пропал, а в нескольких сантиметрах над поверхностью парил серебряный шар, переливаясь и искрясь. Аккуратно взяв его трясущимися руками, она поднялась с колен и шагнула в сторону магов. Ноги подгибались. Гермиона чувствовала, что её пару раз ощутимо укусили и задели когтями. Мужчины тут же двинулись к ней, но она, вытянув руку, заставила их остановиться.

— Все в порядке? — спросил Снейп.

— Нет. Саднит спину и ногу. Там, похоже, укус.

— Нужно посмотреть.

— После. Сначала нужно вручить одному из вас это! — Она кивнула на переливающийся сгусток магии в её руках. — Интересно, чья это магия, — Гермиона вытерла струившийся со лба пот и подошла к ним ближе.

— То есть, вам ещё нужно понять, кому её отдать? — уточнил Снейп.

— Именно так. На ней же не написано имя владельца. Подозреваю, что если я отдам её не тому, он просто умрёт.

— Очаровательно… — протянул Малфой. — И как вы будете это выяснять?

— Дайте подумать, — Гермиона посмотрела на троицу. — Это точно не ваша магия Снейп.

— Почему вы решили, что не моя?

— Думаю, раз мне решать, где чья магия, все должно основываться на моем восприятии ваших личностей.

— Не понимаю.

Да она и сама не до конца понимала! Но как-то же надо разобраться? Если она делает это для них, то и испытания, наверное, будут под стать каждому.

— Я не воспринимаю вас в таком ключе. Я не вижу в вас нападающего на меня зверя.

— Очаровательно… — снова протянул Малфой. — Тогда кого из нас двоих с мистером Далтоном вы видите в этом образе?

— Обоих. Северус?

Снейп вопросительно приподнял бровь. Грейнджер впервые обратилась к нему по имени и было видно, что она удивлена этим событием не меньше, чем он.

— У вас удивительная способность все подмечать. Что-нибудь происходило, пока мы возились?

— Уточните, — попросил Снейп.

— Кто-нибудь из вас троих что-нибудь сделал?

— Люциус дёрнулся.

Гермиона посмотрела на Малфоя.

— Хотели помочь? Это так мило! — Грейнджер ухмыльнулась.

— Я хотел действовать. Это просто инстинкт, не обольщайтесь.

— Протяните руки! — скомандовала она.

— Уверены, Грейнджер? — спросил Малфой.

— Нет, но я же не могу держать её так целую вечность?

— Конечно, вы не расстроитесь, если я умру,!

Люциус вытянул руки ладонями вверх и принял искрящийся сгусток.

— Пока не умрёте, я не смогу окончательно определиться со своими эмоциями! — Гермиона мило улыбнулась Малфою.

Обхватив запястья Люциуса, Гермиона направила руки к его груди, шар заискрился сильнее и исчез в грудной клетке. Малфой покачнулся и застонал. Грейнджер смотрела во все глаза, надеясь, что не ошиблась и отдала магию хозяину. Малфой выпрямился и опустил руки.

— Похоже, вы не умрёте, — подытожила она.

— И я безмерно этому рад.

Гермиона подняла с земли рюкзак и достала бутылку с водой.

— Значит, вы воспринимаете меня как зверя, бросающегося на вас?

— Да.

— Спасибо, Грейнджер, — Малфой кивнул ей. — И за магию, и за характеристику.

— Пожалуйста. Предлагаю устроить привал. Вечереет. Я устала, и идти дальше пока некуда.

— Вам нужно переодеться, я хочу осмотреть раны, — сказал Снейп.

— Аптечка в моём рюкзаке. И я бы помылась.

— Не вижу здесь водоёма.

Гермиона задрала голову вверх и закрыла глаза.

— Я хочу помыться! — крикнула она.

За их спинами послышался грохот падающей воды, все четверо с удивлением рассматривали появившуюся небольшую скалу с водопадом и маленькую речку, которые только что возникли из ниоткуда.

— Вы знали, что так можно?

— Нет. Это просто был крик души.

— Вода, скорее всего, ледяная. Я в этом уверен, — сказал Снейп. — После болота такое купание — не самый разумный поступок.

Гермиона приблизилась к водопаду и подставила руку под падающие струи.

— Нет, она не ледяная. Терпимо.

Достав из рюкзака вещи, она выразительно посмотрела на мужчин.

— Что?! — с притворным недоумением спросил Далтон.

— Отойдите и отвернитесь. Займитесь костром и едой.

Снейп развернул Далтона за плечо и повёл его от водопада, Малфой молча последовал за ними. Гермиона гадала, удержаться ли они от подглядывания за ней или нет. Понадеявшись, что за Далтоном присмотрит Снейп, а Малфою она не интересна, Грейнджер скинула одежду и залезла под струи воды. Хлёсткие капли приятно покалывали кожу, вода не была ледяной, но и не горячей, долго задерживаться не стоило, несмотря на приятные ощущения, которые вызывал водяной поток. Приведя себя в порядок, Гермиона натянула футболку и штаны с носками, прополоскала в ручье грязные вещи и отправилась к костру. Снейп усадил её на спальник и сел сзади.

— Показывайте.

Задрав майку до груди, она чуть нагнулась, чтобы ему было видно спину.

— Здесь царапины. Что у вас в аптечке?

— Перекись, йод.

— Маггловское?

— Да. Зелья тут не сработают. Перевязывать понадобится?

— Нет. Царапины неглубокие, что не может не радовать.

— Тогда сначала перекись, прозрачная жидкость…

— Я знаю, что такое перекись и как она выглядит. В детстве колени мне обрабатывали именно этим.

— Хорошо.

Она замолчала, предоставив ему свободу действий. Перекись она перенесла спокойно, но когда Снейп принялся смазывать царапины йодом, Гермиона зашипела, рану неприятно защипало. Северус подул ей на спину, продолжая обрабатывать рану.

— Теперь ногу!

Он обошёл её, опустился на колени. Гермиона закатала штанину, радуясь в душе, что укус пришёлся на лодыжку, а не выше, и раздеваться не придётся.

— Укус неглубокий. Вам удивительно повезло.

— Я тоже этому рада.

Обработав вторую рану, Снейп вручил ей банку разогретых консервов, собрал аптечку и сел рядом.

— Ешьте и ложитесь спать. Вечереет! — Он с удивлением рассматривал небо. — Хотя по моим ощущениям прошло полдня, не больше. Ход времени здесь довольно странный.

Гермиона кивнула. Можно подумать, после всех приключений она собиралась делать что-нибудь ещё, например, петь под гитару или танцевать у костра. Подняв её мокрые вещи, Северус пристроил их у костра рядом с курткой и обувью.

— Как вчера? — спросил Далтон.

— Да. Сначала ты, потом я, потом Северус, — отозвался Малфой.

Гермиона непонимающе посмотрела на них.

— Мы будем спать по очереди, — пояснил Далтон.

Грейнджер не стала спорить, пусть делают что хотят. Она намеревалась проспать всю ночь, в конце концов, они мужчины, им и охранять. Хотя в необходимости караула она сомневалась. Забравшись в спальник, Гермиона с удовольствием вытянулась и закрыла глаза.

— Знаешь, Грейнджер, мне иногда кажется, что ты совсем без царя в голове, — вдруг сказал Далтон. — Пойти с тремя мужиками чёрт знает куда, топиться в болоте, бороться с волками…

— Уж чей бы гиппогриф мычал, а ваш бы молчал, это я про царя в голове. А у меня в голове конституционная монархия, — откликнулась Грейнджер.

— Это как? — вклинился Малфой.

— Царь вроде бы есть, но реальная власть у тараканов.

— Это хорошо, что вы признаёте наличие тараканов в вашей голове, — усмехнулся Малфой.

— Конечно, признаю, у меня стандартный набор, как и у всех: таракан Бруталыч, таракася Позитывыч, Злодей Тараканыч, таракашка Авантюрашка, таракашка Обижашка, таракан Самокапашка…

— О да замолчите уже, Грейнджер! Хватит нести ересь! — прикрикнул Снейп.

— … таракася Собственник, таракашка Соблазняшка, Пугася-таракася, таракун Болтун и, как апогей, тараканус Самовлюбленус.

— Прежде чем говорить, следовало бы убедиться, что ваш язык соединён с мозгом, — отчитал её Снейп.

— Лёгкая придурковатость делает человека практически неуязвимым, — подытожил Малфой. — Вас Лавгуд случайно не кусала? Такие выходки в её амплуа.

Больше Гермиона ничего не слышала и даже не успела ни о чём подумать, как её сморил сон.

Проснулась она от ощущения жуткого холода, причём холод был внутри неё, а не в окружающем воздухе. Гермиона чертыхнулась. Именно этого она надеялась избежать, думая, что вид платы окажется другим. Одно дело, когда это Полумна и Невилл, другое дело — она и её теперешняя компания. Судя по тому, что никто из них ещё не спал, отключилась она ненадолго. Расстегнув мешок, Гермиона встала, мужчины замолчали, наблюдая за ней.

— Мне к вам нужно! — заявила Гермиона, подойдя к спальнику Малфоя.

— Куда ко мне? — не понял тот.

Гермиона вздохнула. Объясняться не хотелось, с Гарри и Роном однозначно проще: надо так надо, залезла в объятья и все. А этим все надо разжевать.

— В ваш спальник.

Люциус молчал, насмешливо рассматривая её. Видимо, решил, что она внезапно воспылала к нему чувствами или просто сошла с ума. Гермиона фыркнула.

— Я забрала в Омертоне для вас магию. Он злиться или расстроен, я не знаю. Я ледяная вся, — Она села на корточки и дотронулась до руки Малфоя. — Это место вытягивает из меня тепло.

Люциус отдёрнул руку.

— Вы холодная, как сосулька!

— Именно так. И вам придётся отогревать меня.

— Почему мне?

Гермиона закатила глаза.

— Потому что одолжение я сделала вам! А теперь вы должны мне отплатить ответной услугой. Мне поверьте тоже не хочется сюда! — Она показала на спальный мешок, — Это как в яму со змеями лезть.

— Ваши характеристики все краше и краше. А прецеденты были?

— Да. Лавгуд и Лонгботтом.

— Твоя ошибка в том, что ты пытаешься подойти к этому вопросу с точки зрения логики и здравого смысла. А к женщинам это не имеет никакого отношения, — вклинился Далтон.

— Вам что, обязательно искать логику?! — прорычала Грейнджер сквозь сведенные дрожью челюсти.

— Если хочешь понять мотивы другого человека? Да.

— Знаете, о женской логике хотя бы пишут, а о мужской вообще ничего не известно.

Малфой усмехнулся и расстегнул спальник.

— Прошу, Грейнджер.

Гермиона легла рядом.

— Что дальше?

— Обнимите меня и грейте.

— Вы уверены во всём этом?

— Да уверена я! — Взяв его руку, Гермиона положила её себе на живот и теснее прижалась к Малфою.

— Хорошо. Поверю вам на слово.

— Что будет, когда вы заберёте в Омертоне магию для всех? — спросил Снейп, как-то странно глядя на Грейнджер.

— Не знаю. Сначала надо забрать, потом разберемся. Надеюсь, таким видом расплаты дело и ограничится.

Гермиона из-под опущенных ресниц рассматривала Снейпа. Он, не отрываясь, смотрел на них с Люциусом, и в его руках хрустнула ветка, которую он держал. Гермиона внутренне фыркнула. Она действительно видела то, что видела? Снейпа пробрало, он хотел бы, чтобы она сейчас лежала рядом с ним? Или ей от усталости лезла в голову всякая ерунда? Гермиона поймал себя на мысли, что ей самой хочется вскочить и забраться в объятья именно к нему, а не лежать, пусть и вынужденно, рядом с Малфоем. Но Снейп её сейчас не согреет, а она очень замёрзла и хотела жить. Последнее желание было особенно сильным. Развернувшись в руках Малфоя, чтобы не видеть взгляда Снейпа, Гермиона уткнулась носом в шею Люциуса.

— Мерлин! Просто лёд!

— Так грейте меня! Не отвлекайтесь!

Малфой просунул одну руку ей под голову, положив вторую на спину. Гермиона прижалась к нему теснее, излишняя скромность сейчас была абсолютно ни к чему. Засунув ему под свитер руки, она закрыла глаза и попыталась заснуть.

— Ты всю ночь её трогаешь. Она тёплая.

Гермиона приоткрыла глаза, кто-то прикасался к её лбу, щекам, шее, она недовольно заёрзала спросонья.

— С ней все в порядке, Северус.

— Я бы хотел убедиться в этом лично.

Его рука скользнула за ворот её футболки и погладила плечи.

— Я в порядке, — пробормотала Гермиона.

— Тогда вставайте!

Гермиона заворочалась в объятьях Малфоя, пытаясь развернуться, чтобы выбраться из спальника. Почувствовав, что ей упирается что-то в бедро, она удивлённо вскинула на Люциуса глаза.

— Можете считать это за комплимент, Грейнджер, — прошептал он ей над ухом.

— Я предпочту сделать вид, что ничего не заметила.

Гермиона вывалилась из мешка на траву и поспешно встав, отошла от Люциуса — такие приключения ей точно не нужны.

— А где водопад? — удивленно спросила она.

— Пропал ночью. Чаю, Грейнджер? — предложил Далтон.

— Можно и чаю, — согласилась она.

Гермиона села на свой мешок, рядом аккуратной стопкой лежали её высохшие вещи. Натянув свитер, она принялась зашнуровывать ботинки.

— Грейнджер! — Далтон подошёл к ней с кружкой. — Мне тут кое-что покоя не даёт.

— И что же? — с подозрением пробурчала Гермиона.

— Как Лавгуд выиграла у нас в покер?

— Вас действительно сейчас волнует именно это?!

— Просто не даёт покоя. Она не проиграла ни разу!

— Давайте не будем про Лавгуд! У этой особы не все в порядке с головой.

Малфой даже скривился, как делал всегда при воспоминании о ком-то, лишь слегка, по его мнению, напоминавшем человека.

— Шизофрения — странный предмет: ты вроде пингвин, а вроде омлет, — усмехнулся Далтон.

Гермиона решила пропустить обе реплики мимо ушей — ссориться здесь не имело смысла. Выйдут отсюда и разберутся, кто прав, а кто нет.

— А чего вы так долго терпели? Почему сразу не спросили?

— Я стеснялся.

Грейнджер фыркнула.

— А вы умеете? Хотя нет, лучше не отвечайте. Полумна жульничала. Вам легче?

— Это и так понятно! Вопрос: как? Шулерские заклинания я бы почувствовал.

— С чего вы взяли, что я расскажу?

— Хотите, чтобы я умер от любопытства? — Далтон снова усмехнулся.

— А вы сможете? — с надеждой спросила Грейнджер.

Далтон опустился рядом с ней на одно колено и с преувеличенной заботой стал помогать зашнуровывать ей ботинки. Гермиона с любопытством уставилась на него.

— Я умею завязывать шнурки, — вежливо сообщила она.

— А я умею действовать на нервы. Хотите продолжить наши хогвартские приключения?

— Шантаж?

— Определённо, что-то в этом духе!

— Вы все равно не сможете воспользоваться её способом.

— Это не умаляет моего любопытства.

— У неё висел на шее медальон удачи.

— Очередной бесценный артефакт?

— По сути, бесполезный, так как удачу он приносит только Полумне. Мы так и не поняли, почему он срабатывает только у неё на шее, но в определенные моменты здорово выручает.

— Что-то вроде действия «Феликс фелицис»? — спросил Снейп.

— Не совсем. «Феликс» просто даёт удачу, а медальон забирает у окружающих. Совсем чуть-чуть, но, как говорится, с миру по нитке себе на сапоги. Она у вас понемногу забрала везения и выиграла. Теперь вы удовлетворены? — обратилась она к Далтону.

— Вопрос с подвохом? — Он насмешливо посмотрел на неё. — Это не то, что может удовлетворить меня, Грейнджер.

— Спасибо, мои шнурки в полном порядке, Далтон, вы можете вернуться к костру!

— Спасибо в кровать не затащишь!

— Томас! — рявкнул Снейп.

— Меня интересует другое, — вклинился Малфой.

— У нас опять утро вопросов? Я предпочитаю завтракать в тишине.

— Как вы вчера перекинулись в волка, — Люциус проигнорировал её замечание насчет тишины, — если магия тут не действует?

— Анимагическая форма — не столько магия, сколько вторая сущность волшебника. Думаю поэтому.

— Вы знали, что у вас получится?

— Нет, не знала, но почувствовала, что смогу это сделать. Ещё вопросы? А то я хотела бы поесть.

Ей вручили банку консервов и пачку галет. Гермиона вздохнула и принялась за еду. Вопросы с утра всегда ее утомляли, если их задавала не она сама. Да и, честно говоря, столь неформальное общение с этой троицей её немного пугало. Они были слишком обычными, что ли. Столь резкий переход от прежних натянутых отношений к теперешним почти человеческим выбивал из колеи.

— Интересно, что нам готовит день грядущий, — проворчала она. — Надеюсь, обойдёмся без болот.

— Было бы неплохо! — откликнулся Далтон. — Но, пробыв тут один день, я понял, что на лёгкость бытия рассчитывать не стоит.

— Чем больше просишь, тем сложнее будут задачи, — Снейп протянул Гермионе бутылку с водой.

— Дорога! — Малфой поднялся, указывая на появившуюся в конце поляны широкую брусчатку.

— Тогда вперёд! — сказала Гермиона.

— Так и хочется сказать: давайте не пойдём туда, там нас ждут неприятности, — проворчал Далтон.

— Ну как же туда не ходить? Они же нас ждут! — откликнулась Грейнджер.

К появившемуся перед ними пути она подходила с обречённым видом — с момента пробуждения ее одолевали нехорошие предчувствия. Хотя и без них было понятно, что день второй никак не будет легче первого. Интересно, что сегодня приготовило для них, вернее, для неё, это место?

По дороге они шли часа два, не меньше, по бокам мелькал лес, на вид довольно приветливый. Вскоре он сменился цветистыми лугами, которые доставляли им массу хлопот, потому что то там, то тут взору являлись редчайшие растения, от которых бы никто в их мире не отказался. Снейп сдерживал себя из последних сил, стараясь не сойти с дороги и не начать немедленную заготовку ингредиентов, наплевав на цель их визита в Омертон. Его остановили лишь окрик-другой Грейнджер и огромная сила воли. Гермиона подозревала, что цветочки на их пути выросли не просто так. Снейп шёл в середине, смотря в спину Малфоя и не оглядываясь по сторонам, видимо, опасаясь поддаться искушению. Сама она не настолько сильно жаждала сойти с дороги, всё-таки сказывалась разнообразие увлечений, в то время как Снейп был положительно зациклен на зельях и всем, что к ним относится.

— Впереди замок, — нарушил тишину Люциус.

Они остановились, оглядывая появившееся перед ними строение. Замок был невелик, скорее, это был большой дом причудливой архитектуры. От него веяло старостью и запустением. Перед домом простирался небольшой сад, весь заросший дикими розами.

— Нам сюда или нужно обойти?

— Дорога идёт прямо к замку, — отозвалась Гермиона, — видимо, нам всё-таки внутрь.

Снейп поднялся по ступенькам и открыл дверь, на них пахнуло затхлостью и пустотой. Зайдя внутрь, все четверо нерешительно остановились в круглом холле.

— Странно, снаружи в нём этажа три, а здесь нет ни одной лестницы наверх. Только двери. Семь дверей. Что бы это могло значить? — спросил Малфой.

— Предлагаю открыть и посмотреть. — Северус направился к ближайшей двери и взялся за ручку. — Не открывается. — Он подошёл ещё к одной. — Эта тоже.

— Если это испытание, то двери для Грейнджер я думаю, — сказал Далтон.

Гермиона подошла к крайней двери и открыла её. Заглянув внутрь, она зажмурилась: вся комната была завалена золотом, какими-то кубками, чашами, сундуками с драгоценностями. Горы золота, побрякушек высились почти до потолка, между ними не было свободного места даже для того, чтобы пройти внутрь.

— Что вы видите? — Снейп наблюдал за её реакцией.

Гермиона аккуратно протиснулась между двумя огромными кучами золота, заворожено рассматривая россыпи камней и монет под ногами.

— Если одним словом, то сокровища, — ответила она. Взяв в руки корону, лежащую на куче монет, она покрутила её в руках.

— Я не вижу сокровищ.

Далтон озадаченно рассматривал пустую комнату.

— Как и я, — сказал Малфой.

— Видимо, это наваждение персонально для Грейнджер.

Гермиона стояла посреди развалов золота, поворачивая в руках корону из стороны в сторону и любуясь бликами света, падающего на драгоценные камни.

— Грейнджер! — окликнул её Далтон.

Гермиона посмотрела на него.

— Не знаю, что вы там видите, но лучше пойти дальше. Для нас эта комната пуста, в ней ничего нет.

Гермиона нахмурилась. В её руках абсолютно точно была корона, на какой-то миг ей даже захотелось примерить золотую безделицу, но она опустила её обратно, туда, где взяла.

— Жажда золота иссушает сердца, и они замыкаются для сострадания, не внемлют голосу дружбы, кровные узы порываются, люди томятся лишь по богатству и способны продать все, вплоть до человечества, — процитировала она под удивлённые взгляды магов.

Гермиона вышла из комнаты. Подойдя к следующей двери, она открыла её и неуверенно шагнула внутрь. В комнате стояли Гарри и Рон и улыбались ей.

— Что здесь? — поинтересовался Снейп.

Гермиона не ответила, она подошла к ребятам, прекрасно понимая, что их тут быть не должно, но улыбки друзей словно магнит тянули её подойти ближе. Уизли хлопнул её по плечу и Гермиона даже споткнулась.

— Поздравляю, — произнёс Рон.

— С чем? — не поняла Гермиона.

— С кем она разговаривает? — Малфой смотрел на Грейнджер как на умалишённую, общающуюся с пустотой.

— С кандидатскими. Ты же давно хотела стать магистром и стала.

— Самым юным, — поддакнул Поттер. — По чарам, по трансфигурации…

— По зельям, — продолжил рыжий. — Тебя дома ждёт столько писем, приглашения так и сыпятся: на конференции, слёты, консилиумы. Пошли домой, кудряшка! У тебя столько дел.

— Конечно. Наша Гермиона самая умная и выдающаяся ведьма столетия.

— Грейнджер! — рявкнул Снейп.

— Да не кричите вы!

Гермиона отвернулась от друзей и направилась к выходу из комнаты.

— Гермиона, постой! Ты что, упустишь свой шанс? Из-за них?! — неслось ей вслед.

— Что вы видели?

— То, чего никогда не будет. Потому что это не то, к чему я стремлюсь. Ну, может, очень глубоко в душе, — подумав, добавила она. — Но не настолько, чтобы потерять голову.

Снейп вопросительно посмотрел на неё.

— Тот, кто глубоко исследует свою душу, так часто ловит себя на ошибках, что поневоле становится скромным. Он уже не гордится своей просвещённостью, он не считает себя выше других. Я давно поняла, что не самая умная на этом свете.

— Мне даже стало интересно слушать вас, Грейнджер.

— Думаю, меня пытаются отвлечь от нашей основной цели. Нам нужно выбираться отсюда.

— Вот только дверь на выход пропала, — оповестил их Малфой.

— Понятно. Значит, пока я не открою каждую дверь, нас не выпустят. Тогда не будем растягивать удовольствие, — она направилась к третьей двери.

Зайдя в комнату, Гермиона на какой-то миг опешила и даже прикрыла глаза руками. Перед ней стоял совершенно голый Люциус Малфой, рядом с ним появился Далтон. Гермиона шумно выдохнула. Они ходили вокруг неё, красуясь своей наготой, и она как заворожённая рассматривала их крепкие мужские тела. Опустив глаза, она покраснела: достоинства их гордо стояли. Малфой совершенно недвусмысленно провёл по своему ладонью. Её взяли за руку, предлагая дотронуться до мужского тела. Гермиона отшатнулась, налетев спиной на одного из мужчин, её тут же заключили в объятья. Развернувшись, Гермиона уставилась на голого Северуса Снейпа. Руки его скользнули по её спине и легли на ягодицы. Снейп склонился к ней для поцелуя. Гермиона, вывернувшись, отпрыгнула в сторону. На какой-то миг ей очень захотелось этого прикосновения, но мозг совершенно точно определил ситуацию как нереальную. С чего бы вдруг Снейпу выделывать такое, да ещё в чём мать родила! С чего бы им всем троим выделывать такое?!

— Неужто же вы так чувствительны к соблазнам и вожделение не в силах побороть, нечаянно вблизи узрев живую плоть? — процитировала она сама себе Мольера. — Вы, как я гляжу, уж чересчур горячий, а я — похолодней и чувствую иначе: явись вы предо мной в чём родила вас мать, перед соблазном я сумела б устоять.

— Она меня пугает! — Далтон оторопело разглядывал Грейнджер, высокопарно изъясняющуюся стихами с пустой комнатой.

— Не тебя одного, — отозвался Малфой. — Интересно, что она там видит?

— Алчность, гордыню, похоть, судя по всему. Это если судить по цитатам. Думаю, там что-то вроде греховных соблазнов, за каждой дверью свой, — откликнулся Северус.

Развернувшись, Гермиона, неожиданно для себя самой, налетела уже на реальную троицу, полностью одетую и стоящую в дверях комнаты. И выскочила из помещения, не обращая внимания на озадаченные взгляды спутников.

— Грейнджер, что там было? — спросил Снейп.

— Вы. Все трое. Голые. Непередаваемое зрелище.

Северус нахмурился. Малфой решил сделать вид, что вообще ничего не слышал. Далтон усмехнулся:

— Я впечатлил тебя, Грейнджер?

— Отвалите! — огрызнулась она.

Притормозив у следующей двери, Гермиона поняла, что начинает уставать. Пока морально, но ей пришлось всерьез брать себя в руки, чтобы открыть следующую комнату. Заглянув в неё, она с удивлением обнаружила одиноко стоящий диван. Подойдя ближе, она стала с интересом смотреть, как появляются из ниоткуда столик с чаем, плед, несколько книг, светильники. Все это словно приглашало её присесть и устроиться поудобней.

— Хочешь отдохнуть? Ты устала. Пара часов с книгой и чашкой чая помогут расслабиться. Все равно ты не знаешь, куда идти дальше. Так какой смысл продолжать? Присядь, присядь! — нежно пел над ухом чей-то голос, завораживая возможностью опуститься на уютный диван и плюнуть на все.

— Нет спасибо. Леность — самая безотчётная из всех видов наших страстей. Хотя могущество её неощутимо, но ущерб, наносимый ею, глубоко скрыт от наших глаз. Нет страсти более пылкой и зловредной! — объявила Грейнджер и торжественно вышла.

— Вы на удивление легко справляетесь! — галантно поддержал ее Люциус.

— Не сглазьте, Малфой.

— Не уверены в себе?

— Мы все подвержены искушениям. Просто то, что я пока видела, не слишком меня привлекает.

Распахнув следующую дверь, Гермиона обомлела: вся комната была заставлена полками с книгами. Они лежали не только на стеллажах, огромные стопки высились на полу и столах, занимая все помещение. Сама комната все ширилась и увеличивалась, книги все появлялись и появлялись, Гермиона заворожено стояла посреди всего этого великолепия и не могла отвести глаз. Она присела перед ближайшей стопкой и благоговейно выдохнула: перед ней лежали: «История» Геродота, знаменитый гримуар Гонория, «Магия» Арбателя… Повернувшись к ближайшему столу, Гермиона пискнула от восторга, увидев Завещание Соломона и рукопись «Зекербони».

— Что она там бормочет?

— Не могу разобрать, — Снейп подошёл ближе.

— Оккультная философия Агриппы, — с восторгом читала Грейнджер названия фолиантов. — Магическая книга Фауста, Енохианские ключи…

— Дерьмо! — выругался Снейп. — Грейнджер!

— Что такое Северус?

— Она видит книги!

— Слабое место Грейнджер? — усмехнулся Малфой.

— Не язви, Люциус. Ей показывают древние книги, их давно нет в нашем мире или вообще никогда не существовало. И да это её больное место… Грейнджер! — снова крикнул он. — Люциус, да не стой же ты там, помоги! Вся магическая Британия знает, что такое книги для Грейнджер! Стоит потрясти книгой перед носом, и она бросится за ней, как осел за морковкой!

Грейнджер, не отзываясь на крики, ходила от стеллажа к стеллажу, восхищённо рассматривая корешки фолиантов и свитки. Гермиона понимала, что не сможет унести отсюда ничего, вряд ли ей позволят, но как хотелось прочитать их! Если не все, то хотя бы какую-то часть. Она взяла в руки книгу и села с ней на пол, листая пахнущие древностью страницы. Книги всегда были её слабостью, она не могла устоять или пройти мимо ни одной из них. Даже самая обычная книжка могла подарить знания, что уж говорить об этих! У Гермионы закружилась голова от количества содержащейся в этих томах бесценной информации. На периферии сознания её кто-то звал, что-то пытался объяснить, но она не могла оторваться от созерцания полок, стопок и груд книг. Книги — её слабость... Гермиона моргнула, отложила фолиант и поднялась на ноги. Слабость — не то чувство, которое ей позволено сейчас испытывать или пускать в себя. Слабость сейчас все усложнит. В сознание, наконец, прорвались внешние звуки, её громко звали. Грейнджер с досадой отцепила от своего плеча пальцы Малфоя и вышла из комнаты.

— Дальновидный человек должен определить место для каждого из своих желаний и затем осуществлять их по порядку. Наша жадность часто нарушает этот порядок и заставляет нас преследовать одновременно такое множество целей, что в погоне за пустяками мы упускаем существенное. — Процитировала она, с грустью оглядываясь на книги.

— В какой-то момент вы нас напугали, — сказал Северус.

— В какой-то момент я и сама испугалась, — призналась Гермиона. — Мне захотелось остаться там.

— Ещё две двери, — сказал Малфой. — Мне уже просто нестерпимо хочется выбраться отсюда.

— Не только вам!

Гермиона обречённо открыла дверь в ещё одну комнату. С каждым разом выходить из комнат становилось все труднее и труднее, и после книг она не знала, чего ещё ожидать от этого места. Заглянув внутрь, она обнаружила абсолютно пустое помещение. Побродив немного по нему, она развернулась, собираясь с облегчением покинуть комнату, но наткнулась взглядом на стоящую в центре комнаты парочку. Какая-то женщина прижималась к Снейпу. Задорно рассмеявшись, она обняла его за талию. Гермиона смотрела, как Снейп улыбнулся в ответ, поцеловал её в макушку, и женщина потянулась к нему губами за поцелуем. Гермиона попыталась отвернуться, но не смогла отвести глаз от лица Снейпа. На нём читалось умиротворение, он был счастлив, прижимая к себе другую женщину. Они стояли, обнявшись, Северус что-то шептал ей на ухо, та льнула к нему, гладила его плечи и грудь и что-то отвечала ему.

Гермиону захлестнула черная зависть. Ей хотелось оказаться на месте этой женщины. Хотелось также льнуть к нему и, наслаждаясь его объятьями, греться в его руках. Чувство зависти было такое острое и сильное, что она невольно заплакала, внутри все клокотало от примешивающейся злобы. Эта злость была на саму себя, за то, что не смогла привлечь его, зато, что некрасива, не женственна, недостаточно умна для него, её вообще для Снейпа не существовало! Хотелось подскочить к этой дряни и выцарапать ей глаза, за то, что она смогла дать ему то, чего у Гермионы не было, за то, что рядом с ней он выглядел таким спокойным и счастливым. А она стоит рядом и чувствует себя пустым местом. Это могла быть она! Её место могла занять она! Чем она хуже её?!

Гермиона вцепилась руками в ворот куртки, ей нестерпимо хотелось пустить их в ход и начать вырывать сопернице волосы. А ещё ей хотелось рвать волосы на себе, ведь она не смогла до конца усмирить чувства к Снейпу, позволила им снова вылезти наружу. Стоять здесь и умирать, глядя на чужое счастье, на его счастье без неё! Гермиона вспомнила как семь лет назад спускалась к нему в подземелья, понимая что её вышвырнут вон, как только она посмеет признаться ему в любви. А ещё она помнила, о чём тогда мечтала: пусть он будет счастлив, пусть без неё, с другой, но чтобы это счастье случилось в его жизни, потому что он, как никто другой, заслуживает счастья. И сейчас она видит исполнение своего прекрасного желания собственными глазами. Разве не этого она хотела? Так отчего же она так злится? Он счастлив, этого для неё должно быть достаточно. Она должна удовлетвориться этим. Её кто-то тряс за плечи. Гермиона моргнула и уставилась на Снейпа, он смотрел ей в глаза и продолжал трясти. Гермиона поняла, что все это время стояла и плакала.

— Пришли в себя? — спросил он. — Что вы видели?

— Вас, — она обняла его за шею и поцеловала в щёку. — Я видела вас. Счастливым.

— Это заставило вас плакать? — удивился он, аккуратно поддерживая Гермиону за талию.

— Нет ни одного порока, который так вредил бы благополучию людей, как зависть, ибо те, которые им заражены, не только огорчают самих себя, но и омрачают также радость других. — Выдохнула она ему в шею.

— Чему вы завидовали?

Гермиона отстранилась от него и заглянула Снейпу в глаза.

— Я хочу, чтобы вы были счастливы, — сказала она и вышла из комнаты.

Северус посмотрел ей вслед. Его занимала мысль о том, что он делал в её видении, что за зрелище заставило её завидовать. Он считал себя в меру счастливым, не больше или не меньше, чем все остальные. Но он не понимал, что Грейнджер имела в виду, что могло заставить её лить слезы. Покинув комнату, он остановился рядом с Малфоем и Далтоном и машинально прикоснулся рукой к щеке, где все ещё покалывало кожу после лёгкого прикосновения губ Грейнджер.

Гермиона потянулась к ручке последней двери и нажала на неё. Дверь не поддалась. Она попробовала ещё раз и озадаченно посмотрела на магов.

— Я не понимаю. Если дверь есть, значит её нужно открыть, но мне не дают.

— Есть идеи? — спросил Малфой.

— У меня нет. Но есть предположение, — отозвалась она. — Может, её откроете вы?

— Вы думаете, что дверь для нас?

— Или для вас, или откроется вами, других вариантов у меня нет.

Далтон подошёл ближе и потянул ручку, дверь медленно распахнулась. Гермиона отступила, пропуская их вперёд и вошла следом.

— Вы что-нибудь видите?

— Вас мисс Грейнджер. Мы видим вас, — зло отозвался Снейп.

Она вскинула брови, озадаченная резкой переменой настроения Снейпа. Если он разозлился за её поцелуй и слова в предыдущей комнате, мог бы сразу сказать. Хотя ей не казалось, что она перешла какую-то запретную черту. Ну пожелала ему счастья, от души ведь!

— Что случилось? И смените тон в общении со мной, — спокойно произнесла Гермиона.

Устраивать ещё одну истерику она не собиралась, хотя очень хотелось.

— Это вам нужно сменить тон, — зло выплюнул он, — и держать себя в руках. Что вам надо от меня?!

— Мне от вас ничего не надо.

— Зачем тогда вешаетесь мне на шею?! Я что давал вам повод?

— А ей повод не нужен, — подключился Далтон. — Мисс Грейнджер у нас такого высокого мнения о себе, что и без повода позволяет себе слишком много.

— А вам я что сделала?

— Ты, маленькая дрянь, посмела унизить меня на глазах у всех! Неужели ты думаешь, тебе это сойдёт это с рук! — Далтон схватил её за плечо и больно сжал.

— Не трогайте меня.

— А то что, грязнокровка?

Гермиона повернулась к Малфою. Он гневно сверлил её взглядом, и у неё появилось отчётливое ощущение, что её сейчас ударят.

— У вас тоже есть ко мне претензии?

— Из-за тебя мы пошли в лес, из-за тебя мы потеряли магию. А теперь ты, грязнокровка, делаешь нам одолжение, помогаешь вернуть её!

— Я не делаю вам одолжений.

— Занимаешься благотворительностью?! Пожалела нас?!

Второй вариант был ближе к истине, но Гермиона сочла за благо промолчать. К ней подскочил Люциус и, ухватив за волосы запрокинул ей голову назад и потянул вниз. Снейп впился пальцами в лицо, больно сжимая подбородок. На какой-то момент ей стало страшно, но мозг уже начал перебирать стремительно развивающиеся события. Не могли они все трое сойти с ума одновременно, это действие комнаты. Если она прошла алчность, гордыню, похоть, праздность, неумеренность и зависть, то они сейчас испытывали на себе гнев. Вопрос как их вывести из этого состояния стоял остро, потому что ещё немного — и ей либо сломают челюсть, либо вырвут волосы. В голове крутился только один вариант, который мог их озадачить и вытряхнуть из этого наваждения.

— Мистер Далтон! — Она попыталась повернуть к нему голову, но Малфой лишь сильнее дёрнул её за волосы. — Мне жаль, что так вышло, что я стала причиной вашего позора. Я прошу у вас прошения. Мистер Малфой… Мерлин, да прекратите же так тянуть меня! Мне жаль, что вы лишились магии. Да, в лес вы пошли из-за меня, я стала катализатором этой ситуации. Вы мне ничего не должны, и это не жалость и не корысть с моей стороны. Это просто человеческая помощь. Простите меня за то, что я вам её навязала. Мистер Снейп, простите меня за то, что я снова появилась в вашей жизни, я, возможно, всколыхнула неприятные воспоминания. Я не вешаюсь вам на шею, мне по-прежнему ничего от вас не надо, независимо от моих чувств или их отсутствия.

Её отпустили. Гермиона потёрла подбородок в уверенности, что на лице останутся синяки от пальцев Снейпа, а на плече — от руки Далтона. Кожа на голове неприятно саднила, Малфой тянул её за волосы от души. Обнадёживало лишь то что, у всех троих появился осмысленный взгляд, и её больше не пытались покалечить.

— Вам легче? — спросила она.

Снейп скупо кивнул. Малфой отвернулся и отошёл в сторону, Далтон разглядывал её. Развернувшись на пятках, она выскочила из комнаты.

— Грейнджер! — крикнул ей вслед Далтон.

— Закуйте свой гнев в оковы кроткости, ибо он подобен собаке, которая, сорвавшись с цепи, принесёт много бед. — Тихо произнесла Гермиона. — Вам лучше выйти из комнаты! — она развернулась к магам. — Пока вас не посетил второй приступ.

— Гнев слишком яркое пламя, чтобы гореть вечно.

Снейп подошёл к Грейнджер и поднял руку, собираясь оценить вред, который они успели нанести ей.

— Не надо меня трогать! — отшатнулась Гермиона.

— Смотрите! — Далтон указал за их спины.

В полу появилась лестница, ведущая вниз с первого этажа куда-то в подвалы. На стене рядом с лестницей замерцала надпись.

— «Искомое получит только человек с чистым сердцем», — прочел Далтон.

Гермиона направилась к лестнице. Все равно других дверей или выходов из дома не было, тянуть со спуском не имело смысла. Да и стоять под изучающим взглядом Снейпа совсем не хотелось. Маги последовали за ней, но у самого края лестницы их что-то оттолкнуло, не давая идти дальше.

— Грейнджер, нас не пускают за тобой! — крикнул Далтон, потому что Гермиона уже успела спуститься далеко и пропала из вида.

— Оставайтесь там! — велела она, продолжая спускаться по ступеням в проход, который с каждым её шагом становился все уже и уже.

— Грейнджер, ты уверена, что у тебя чистое сердце? — снова крикнул ей Далтон. — Не смотри так на меня, Северус. Если у неё вдруг нечистое сердце, что мы будем делать?

— Если бы она была не уверена в себе, то не полезла бы, — возразил Малфой. — Хотя других вариантов все равно нет.

— Только человек с чистым сердцем получит искомое… — бубнила себе под нос Гермиона. — И только человек с узкой задницей спуститься по этим ступеням! — прошипела она, протискиваясь в сужающийся каменный мешок. — Да, Грейнджер, не стать тебе настоящей женщиной, задница у тебя все ещё тощая! А сердце, сердце у тебя чистое?!

Гермиона, наконец, преодолела лестницу и оказалась в небольшой комнате. На противоположном конце зала она увидела дверь. Рядом с дверью стоял небольшой каменный постамент, а на нём — какая-то посудина, по форме походившая на миску. Подойдя ближе, она взяла чашу и, понюхав содержимое, убедилась, что там обычная вода. Гермиона попыталась поставить её на место, но у неё ничего не вышло, поверхность постамента словно отталкивала руку. Она попробовала поставить чашу на пол, но история повторилась.

— Хорошо, значит, дальше идти придётся с посудиной в руке, я поняла.

На стене появилась новая надпись: «Чистое сердце, словно чистая вода, не потеряй чистоты».

— Все занимательнее и занимательнее!

Толкнув двери, Грейнджер шагнула в неизвестность, и остановилась. Вокруг была непроглядная тьма, она даже немного растерялась, обдумывая что делать дальше. Внезапно вспыхнули факелы, осветив перед ней огромный зал. Пол под ногами отсутствовал, вместо него распростёрлась огромная пропасть, из которой торчали деревянные столбы. Одни узкие, другие широкие, натыканы они были, словно иголки у ежа, только значительно реже — если бы это действительно был ёж, она бы сказала, что он лысоват. Посредине зала висел мостик, на вид очень ненадёжный, за ним в глубине мерцало тусклое свечение. Гермиона всмотрелась в бездну. Это шутка такая? Иллюзия? Проверка на смелость и заодно здравость рассудка? Достав из кармана монету, она кинула её в пропасть, прислушиваясь, когда та упадёт на дно. Звука ударяющейся об пол монетки не последовало.

— Тут нет дна! — невольно вскрикнула Гермиона.

Она попробовала ещё раз поставить чашу на пол, но неизвестная сила снова оттолкнула её руку. Черт, черт, черт! Сняв с плеч рюкзак, она поставила его и подошла к самому краю — лучше остаться без одного рюкзака чем прыгать по столбам с ношей за спиной, которая запросто может утянуть в пропасть. Осторожно перейдя на первый столб, она замерла — тот слегка покачнулся под её весом. Радовало, что столбы были, по крайней мере, достаточно широки, чтобы спокойно стоять на них двумя ногами. Но ощущение пустоты по бокам и под ногами начинало поднимать из глубин её души вихрь паники, и Гермиона очень надеялась, что справиться со всем этим раньше, чем страх поглотит её. Она удобнее перехватила чашку, накрывая её сверху ладонью, чтобы вода не расплескалась, и перешагнула на второй столб. Покачнувшись, выровнялась и перепрыгнула на следующий. Добравшись до мостика, она схватилась свободной рукой за верёвки и шагнула на него. Под ногой тут же треснула трухлявая доска, не выдержав её веса, и Гермиона чуть не выронила свою миску. С силой сжимая пальцы на сосуде, не давая ему выскользнуть, она выпрямилась.

— Хорошо-хорошо, аккуратнее, Гермиона, — подбодрила она себя.

Цепляясь за верёвки, Грейнджер неуверенно двинулась дальше, осторожно наступая на доски и с трудом удерживая равновесие на шатающемся мосту. Преодолев скрипящее раскачивающееся препятствие, Гермиона снова оказалась на деревянном столбе. За её спиной раздался треск и полетели щепки, Грейнджер инстинктивно сев на корточки, закрыла голову рукой. Сзади что-то горело. Обернувшись Гермиона поняла что моста больше нет. Верёвки, держащие его, болтались в воздухе и догорали. С трудом распрямившись на шатающемся столбе, она вытерла пот, струящийся по вискам. Дорогу назад ей отрезали.

— Если вы хотели напугать меня, то мне страшно. У вас получилось! — крикнула в пустоту Грейнджер.

Ей никто не ответил. Что дальше-то? Впереди вспыхнул яркий свет, и Гермиона увидела конец пещеры. Там где заканчивались столбы, виднелся пол. В нише стоял небольшой обелиск, вокруг его верхушки прямо в воздухе горел огонь, окружая навершие обелиска, в огненном кольце мерцал искрящийся шар. Гермиона перепрыгнула на следующий ствол, но внезапно он стал опускаться. Зарычав, она прыгнула и каким-то чудом успела зацепиться одной рукой за ближайший столб. Говорят, что за секунду до смерти вся ваша жизнь проносится перед глазами. Но это неправда. Все, что успела Гермиона, — это подумать: «Ой, мамочки!» Она висела над пропастью, и вспотевшая ладонь уже начала скользить по дереву. Она обхватила бревно ногами, подняв вверх руку с чашей, поставила её на соседний столб и вцепилась освободившейся рукой в край ствола. Подтянувшись с неимоверным усилием, Гермиона, помогая себе ногами, забралась обратно.

Стоя на коленях на столбе и цепляясь за его край ладонями, Грейнджер попыталась унять головокружение и смириться с липким потом покрывавшем все её тело — ей отчаянно хотелось в душ и жить. Ещё хотелось где-нибудь тихонько присесть в уголке и пожалеть себя. Потому что, отправляясь сюда, она, похоже, была слишком самонадеянна, на такие испытания она не рассчитывала, и явно расписалась в собственной глупости, понадеявшись на относительно спокойное путешествие в добрый светлый мир Мерлина. А хуже всего было то, что она без конца вспоминала слова Снейпа: «Что вы вешаетесь мне на шею!» Она что, действительно опустилась до такого? И вместо того, чтобы сосредоточиться, прыгая по столбам (висящим над пропастью!), прокручивала в голове весь год проведённый с ним под одной крышей и пыталась понять: вешалась или нет? Потянувшись, она забрала чашу и осторожно выпрямилась.

Относительно легко преодолев оставшиеся столбы, Гермиона наконец спустилась на твёрдый каменный пол. Подойдя к обелиску, она протянула руку, пытаясь достать сверкающий шар, но огонь вспыхнул сильнее. Как только она убрала руку, пламя утихло. Ради эксперимента она снова протянула руку, и огонь снова вспыхнул ярче, преграждая дорогу к сфере.

— Думай, Грейнджер, что не так? Чистое сердце словно вода, не пролить чистоты. — Гермиона заглянула в чашу: воду она не пролила, по крайней мере, не всю. — Вода-огонь, огонь-вода, — рассуждала она вслух, глядя на пламя. — Залить пламя воды явно не хватит.

Поднеся чашу к губам, она отпила и увидела, что огонь стал меньше. Допив всю воду двумя большими глотками, Гермиона увидела, что пламя исчезло, схватила сферу и бросилась к появившейся в стене двери. За её спиной послышался грохот. Обернувшись она увидела, что стены и потолок рушатся, падая огромными кусками на пол…Так там всё-таки был пол? Неважно! Грейнджер побежала вперёд к ступеням, ведущим наверх. Показался свет, и в отверстии скалы уже были видны силуэты магов, за спиной по-прежнему слышался грохот, который все нарастал и, судя по ощущениям, почти догнал её. Гермиона изо всех сил прыгнула вперед.

— Что за… — выкрикнул Малфой.

Гермиона оглянулась. Замок пропал, а она по пояс торчала в земле, держа на вытянутой рук сферу. Грейнджер почувствовала, как её начинает засасывать, но мужчины уже схватили ее за руки, выдернули из рыхлой почвы и аккуратно поставили на траву. Все трое молчали, Гермиона тоже не спешила общаться. Она стояла согнувшись, упираясь рукой в колено, и пыталась отдышаться. Ей протянули бутылку с водой.

— Чья это магия? — спросил Снейп.

Выпрямившись, Гермиона подошла к Далтону и жестом попросила его протянуть руки.

— Уверены, что моя? — спросил он.

— Абсолютно!

Далтон недоверчиво посмотрел на неё.

— Хотите всю логическую цепочку?! — прорычала Грейнджер.

— Не откажусь, знаете ли! — непринужденно отозвался Далтон.

— С волком был выбор между вами и Малфоем. Сейчас между вами и Снейпом. Мне пришлось там прыгать, как козе, а в конце ещё и логическую задачку подкинули. Так кто же, вы или Снейп? Все действия, происходившие со мной я могу охарактеризовать одним словом…

— Каким? — не выдержал Далтон.

— Проблема!

— Я не понимаю.

— Вы, Далтон, одна большая проблема!

— А если вы ошиблись и я умру?! Вы же по мне даже плакать не будете! — театрально возмутился Далтон.

— Если я разрыдаюсь прямо сейчас, обещаете сдохнуть?!

Гермиона опустила сферу ему в ладони и, взяв его за запястья, подтолкнула руки к груди, помогая сгустку магии проникнуть в волшебника.

— Не знаю, как у вас, а у меня нервные клетки не только восстанавливаются, но и ещё стараются отомстить виновным в их гибели. Сделайте себе одолжение, не подходите ко мне, -рыкнула Грейнджер.

Отойдя от них на несколько шагов, Гермиона повалилась на траву и обняла свой рюкзак, неведомым чудом оказавшийся на траве посреди поляны.

— Несмотря на все твои манеры такой, знаешь ли, обворожительной барышни, ты всё-таки очень злая! — заметил довольный Далтон.

— Я сама знаю, что во мне хорошо, а что прекрасно. И то, что я хочу кинуть пару-тройку людей в число коих входишь и ты, Далтон, под маггловское устройство, именуемое асфальтоукладчиком, ещё ни о чём плохом не говорит. И вообще я на девяносто восемь процентов ангел.

— Но ох уж эти два процента… Да, Грейнджер? — хмыкнул Томас.

— Не подходите ко мне! — приказала Гермиона.

К ней всё-таки подошли, и она свирепо взглянула на Снейпа. Отняв у неё рюкзак, он вытащил спальник, расстелил его на траве и перенёс на него Грейнджер. Гермиона накинула капюшон куртки на голову, не желая никого из них видеть. Она лежала, стараясь ни о чём не думать, очистить свой мозг от мыслей, лезущих в голову, и просто отдохнуть. Через какое-то время её бесцеремонно посадили, вытряхнули из куртки и ощупали с головы до ног. Открыв глаза, она увидела Малфоя. Он потрогал её лоб и шею, нырнул рукой за ворот футболки и потрогал спину. Видимо, удовлетворившись осмотром, Люциус обтёр ей лицо и шею влажной тряпкой, вручил кружку с чаем, пачку печенья и отошёл в сторону.

— Уже вечер, Грейнджер. Ешь и ложись спать. Хватит с тебя на сегодня приключений.

— Спасибо. А то я без вас не решу, что мне делать, когда есть и когда спать!

— Успокойся. Это все от усталости. Пей чай.

Гермиона затолкала в себя печенье, хотя под их взглядами кусок в горло не лез, выпила чай, забралась в спальник и повернулась ко всем спиной. Рядом что-то зашелестело и упало на траву. Обернувшись, она увидела Далтона, раскладывающего свой мешок рядом с ней.

— Спи! — велел он, заметив взгляд Грейнджер. — Если понадобится — согрею, нет — уйду.

Далтон сел на спальник и повернулся спиной. Гермиона почти заснула, когда вновь услышала его голос.

— Вот смотрю я на тебя Северус, и думаю, почему ты всегда один? — обратился Томас к Снейпу. — Это что, стиль жизни?

— Конечно лучшего места для задушевных бесед ты не мог выбрать, — криво усмехнулся Северус. — Нет, это состояние души.

— Она нравится тебе, ты — ей. Так будьте вместе! Далтон явно усмехнулся. — Ты же не думаешь, что мы с Люциусом слепые? Мать твою, ведь так легко быть счастливым!

— Это не так просто, Томас, как у тебя и на словах.

— Мужчине приятней видеть накрытый стол к обеду, чем слышать, как его жена говорит по-гречески. В этом все дело?

Снейп усмехнулся.

— Нет.

— Тогда прими мой мудрый совет.

— Мерлин! Томас, давай только без твоих мудрых пошлостей!

— Ты выслушай сначала. Женщины как кошки. Долго оставаться без хозяина они не могут. Но и с хозяином долго не могут. Вечно у них всякие метания. Так что лучше быть рядом. Спокойно, уверено, не дёргаться, не обижаться, не пугать, не вставать в позу, жить своей жизнью. И все будет хорошо! — одним духом, чтобы не перебили, выдал Далтон.

— Не поспоришь, — усмехнулся Снейп. — А с другой стороны, у женщин на неделе семьсот пятниц, пятьсот понедельников, двести четвергов и вообще никто не знает, с какой ноги она завтра встанет. Нет никаких гарантий, что я не мимолётное увлечение или трофей, который ей когда-то не достался, но очень уж сильно хочется. Женщины как вариация человека физически задумана неплохо, симпатичненько так, но вот психически выполнена очень неаккуратно.

— Приятно видеть чувствительного и эмоционального тебя. Тебе идёт.

— Заткнись, — беззлобно отозвался Снейп.

— А я поверил, что ты изменился, — вздохнул Далтон.

— Хватит думать, что женщины сами не знают, чего хотят! — Гермиона понимала, что разговор не для её ушей, но не удержалась и встряла. — Знают! Женщины хотят нормальных мужчин, которые не выпендриваются, как подростки, и не капризничают, как маленькие мальчики. И все. Ну и еще есть и не толстеть, это само собой.

— Подслушивать нехорошо, Грейнджер! — радостно возмутился Далтон. — Особенно когда частично обсуждают тебя.

Облегчив душу, Гермиона немедленно провалилась в неглубокий сон. Иногда она выныривала от прикосновений к своему лицу, видимо, они проверяли, в каком она состоянии. Потом она почувствовала, что замерзает, и рядом с ней тут же лёг Далтон и обнял. Это сбило сон, и на неё нахлынули воспоминания о прошедшем дне. Лёгким его назвать не поворачивался язык, чего стоила одна эта бездна под ногами, пусть это и был мираж, но очень правдоподобный и пугающий. Хотелось поплакать. Не от того, что она испугалась, а просто от выматывающих душу сильных эмоций последних дней.

У неё ещё с детства вошло в привычку сбрасывать стресс с помощью слёз. Пять минут рыданий — и голова удивительно чистая и пустая, а на душе тишь да гладь. Это здорово помогало сохранять нервы и силы в период встрясок. Первое время она до жути пугала Поттера и Уизли своими внезапными рыданиями. Ещё страшнее им стало, когда к её практике присоединилась Полумна. Они могли сидеть за столом, вести неспешную беседу с ребятами и вдруг разрыдаться на середине предложения. Но со временем парни привыкли и перестали бурно реагировать на их слезливые припадки, как называл это Рон.

Гермиона почувствовала, как из глаз потекли слезы, и всхлипнула. Она, конечно, понимала, что сейчас переполошит эту троицу, но сдерживаться не собиралась. Завтра ещё один день приключений, а у неё уже накопилось достаточно эмоций, чтобы сорваться. Стоило скинуть этот груз немедленно. Она всхлипнула ещё раз и разрыдалась. Рядом дёрнулся Далтон. Она слышала, как выругался Малфой, видимо, от неожиданности. Снейп же моментально оказался рядом и опустился на колени. Он вытащил её из спальника и прижал к себе, Гермиона попыталась выпутаться из его рук и между рыданиями объяснить, что все в порядке. Тормошить её перестали, но все трое сидели рядом и смотрели, как она заходиться в истерике.

— Кхм… Что это было? — спросил Далтон, когда она прекратила реветь так же внезапно как и начала.

— Я просто сбросила накопившиеся эмоции и стресс. Воды не дадите?

— И часто вы так делаете? — спросил Малфой.

— Время от времени.

На неё смотрели как на ненормальную. Гермиона не собиралась ничего объяснять. Выпив воды, она улеглась обратно и закрыла глаза.

— Я собираюсь спать. Обещаю, плакать больше не буду.

___________________________________

В главе использована сцена из фильма "Золотой ребенок"

Утро она встретила в одиночестве, и это её немного обрадовало. Троица, конечно, никуда не делась, но, по крайней мере, она не очнулась в руках Далтона, и день начнётся не с очевидных неловкостей. Если уж хладнокровный Малфой позволил себе некоторые намёки на её счёт, страшно представить, что она могла бы услышать от Далтона!

— Доброе утро, — донеслось до неё.

Видимо, её шевеление не осталось незамеченным. Вылезать из спальника совсем не хотелось, но смысла лежать дальше и притворяться спящей тоже не было. Остался только Снейп, и Гермиону чрезвычайно занимали мысли о том, через что её заставят пройти ради его магии. Одно она знала абсолютно точно: больше никогда и никого она не поведёт в Омертон. Несмотря на всю её подготовку, как физическую, так и моральную, на весь её опыт лазания по самым опасным местам, у неё почти не осталось сил, в основном душевных, чтобы продолжать это путешествие.

— О чём думаете?

Гермиона скривилась, похоже, её ждёт очередное утро вопросов:

— О вас.

Снейп вопросительно посмотрел на неё.

— Я гадаю, что это место подкинет мне в расплату за вашу магию.

— Этот вопрос занимает не только вас, Гермиона, — ответил Северус. — Вставайте. Завтрак готов.

Гермиона нехотя выбралась из мешка и подошла к костру, на нём булькал котелок с кашей. Есть не хотелось, но было бы глупо идти дальше голодной. Она подтащила свою лежанку ближе к огню, снова опустилась на неё и взяла протянутую ей ложку.

— Жалеете, что ввязались в это? — спросил Снейп.

Гермиона вздохнула:

— Поесть без общения с вами, видимо, не удастся, да?

— Видимо, — отозвался он.

— Немного жалею. — Она поковыряла кашу. — Потому что… — Гермиона запнулась, пытаясь правильно сформулировать мысли. — Я не рассчитала сил. Нет, не совсем так, — поправилась она, заметив его взгляд. — Я была немного самонадеянной и не представляла, что мне здесь устроят.

— А на что вы рассчитывали? Если помните, я вас предупреждал, что это будет не так легко как вам кажется.

— Только не надо учительского тона! — ощерилась Грейнджер. — Я прекрасно осознавала и трудности, и даже опасность! Просто они слишком эмоционально выматывающие.

— Нам всем повезло, — вклинился Далтон, — что вы не кисейная барышня. И, по крайней мере, в физическом плане подготовлены к такому путешествию.

Гермиона фыркнула:

— Ну да вам повезло, что я не леди, а мужик в юбке! Так вы вроде меня охарактеризовали.

— Было дело, — не стал отпираться Далтон.

Гермионе захотелось зачерпнуть ложкой кашу и залепить ему в лицо. Мог бы быть хоть чуть-чуть благодарнее, пожирательская скотина!

— Что с вами вчера произошло внизу? — спросил Малфой.

У Гермионы появилось стойкое желание не отвечать просто из вредности. Интересно если она промолчит, они отстанут? И так сказала лишнее, не стоило ещё расписывать, как она вчера испугалась. Конечно, ей довелось в юности грабить и Министерство, и Гринготтс, она даже умудрилась побывать на войне с Волдемортом и его приспешниками. И это не считая похождений в школе, один василиск чего стоил! А ещё Квиррелл, анимаг и оборотень, Поттер и турнир. Но жизнь не подготовила её к тому, чтобы висеть на раскачивающемся столбе над бездной, цепляясь за него одной рукой и ногами. Как обезьяна! Даже если пропасть и была иллюзорная. У неё и сейчас от воспоминаний шевелились волосы на затылке. Все трое с интересом смотрели на неё, и желание швырнуть в них кашей увеличилось. Ни с сочувствием, ни с заботой или беспокойством, а с интересом! Пожирательские сволочи!

— Там были столбы, — скупо выдала она, опустив ложку от греха подальше. — Пришлось по ним прыгать.

— Это все что вы нам поведаете?

— Да. Дайте поесть.

Дальнейший завтрак прошёл в молчании, и Гермиона была им искренне благодарна за то, что они перестали донимать её вопросами. Вяло поковыряв кашу, она взяла пачку печенья и отошла в сторону. Побродив по поляне, Грейнджер немного расстроилась, что на ней не было даже маленького ручейка — после вчерашних приключений неплохо было бы освежиться. Но требовать себе ещё один водопад, наверное, будет не совсем своевременно, в любой момент могла появиться дорога.

Троица по-прежнему следила за ней, она чувствовала их взгляды на своей спине. Интересно, какие мысли посещали их головы? Ответили бы они ей, вздумай она сейчас спросить? Гермиона решила не заморачиваться. Не все ли равно, что они думают о ней, о походе, да, вообще, обо всём! В любом случае, если они выберутся отсюда, она покинет Хогвартс сразу по возращении. Оставит Минерве вместо себя Поттера, ничего страшного не случится, а ей впечатлений от этого года хватит на несколько лет вперёд. Подальше от Снейпа, и как можно скорее! А в качестве благодарности она потребует с него никогда больше не попадаться ей на глаза. Она потребует это со всех троих! Это будет замечательная плата — больше никогда их не видеть. Это будет самым верным решением.

Гермиона вскрикнула и чуть не подавилась печеньем. Прямо у её ног выросли кусты. Они появлялись так быстро, что она застыла на месте от удивления, разглядывая, как те, переплетаясь между собой, образовывали что-то похожее на зелёные стены.

— Что это? — спросил Далтон.

Все трое тут же подошли к ней и встали рядом, рассматривая разворачивающуюся перед ними картину.

— Почему вы у меня спрашиваете? Я вижу то же, что и вы. Ни больше, ни меньше.

— На лабиринт похоже, — отозвался Малфой. — Скорее всего, это для нас.

— Больше не для кого, — Гермиона вернулась к своему рюкзаку. — Собирайтесь. Пошли.

Вступив в лабиринт, они нерешительно остановились, за их спинами выросла стена, закрывая выход. Гермиона попыталась вспомнить все что знала о лабиринтах, в голову лезло только о Минотавре и нити Ариадны. У них, к сожалению волшебного клубка не было, но пройти лабиринт и как-то выбраться было нужно.

— У меня есть кусок мела. Ещё у нас есть печенье, которым можно помечать места, где мы были.

— Предлагаете оставлять за собой крошки? — насмешливо поинтересовался Далтон.

— Если придётся, — ответила она. — Ещё воспользуемся правилом левой руки.

— Поворачиваем только налево?

— Да. Если возвращаемся, то направо.

Перед ними выскочило синее нечто. На высоких ногах, похожих на цапельные, сидело шарообразное тело, покрытое синими перьями, прямо из тела торчал длинный клюв. Хвоста и крыльев не наблюдалось, хотя с небольшой натяжкой создание можно было принять за птицу.

— К-ш-ш! — неуверенно махнула на него рукой Гермиона.

Шар флегматично посмотрел на них и зашагал по проходу между кустами.

* * *

— Сколько мы ходим тут уже? — спросил Далтон.

— Не знаю, — ответила Грейнджер.

По её ощущениям бродили они по этой зелёной ловушке уже полдня точно. Они пробовали правило левой руки, но постоянно натыкались на тупики, пробовали оставлять метки мелом, но они странным образом просто исчезали, и Гермиона бросила эту затею. Трюк с крошками также не увенчался успехом, птица или что там это было, с настырностью гиппогрифа крутилась рядом и подъедала все, что они успели накрошить и набросать. Гермиона даже пыталась, встав на сцепленные в замок руки Снейпа и Далтона, подняться над кустами и посмотреть где выход. Но стоило ей чуть приподняться, как стены росли выше. Гермиона устала бродить в этом лабиринте и честно не представляла, как им выйти.

— Привал! — объявила она и устало опустилась прямо на землю в узком проходе.

— Поддерживаю, — Далтон тоже сел и достал бутылку с водой.

— Как будем выбираться отсюда? — спросил Малфой.

С каждым часом блуждания здесь, этот вопрос стоял все острее.

— У меня нет идей. — Гермиона достала из кармана оставшееся печенье и протянула магам. За спиной щёлкнули клювом. — Да что ж ты такая настырная то?! Ты что, не наклевалась ещё? И так все сожрала, собака проклятая… — зашипела она на перьевой шар.

— По-моему, больше на птицу похоже, чем на собаку. — подметил Малфой.

— Я про мерзкий нрав, а не про вид, — огрызнулась Грейнджер.

— О, хотите историю про птицу? — спросил Далтон.

— Нет, — устало ответила Гермиона.

— Отлично рассказываю. Был у нас с сестрой попугай, он обожал находиться в кругу всеобщего внимания, этакий маленький Нарцисс. Средствами добиться своего он не затруднялся. Звали его Бэрримор, шантажист был ужасный. Поэтому мы с сестрой всегда придерживались принципа: «Чем бы попугай ни тешился, лишь бы не орал». Сидим мы как-то вечером дома, все домашние, включая меня, заняты своими делами, на попугая ноль внимания, а бедная птичка, лезет из перьев вон, чтобы добиться оного. В конце концов, я поддаюсь и выпускаю его из клетки…

— Я прошу, не надо, Далтон! — простонала Гермиона — Давайте просто помолчим?

— … а попугай мгновенно вылезает из неё и садится на шкаф. Посидев немного на шкафу, он начинает по очереди домогаться внимания всех, кто находится в комнате. Сначала он сел на плечо кузена, который не стал с ним церемониться и просто-напросто согнал. Птичка, недолго думая, переориентировалась на мать и стала приставать к ней. Но Бэрримор сильно просчитался! Мать небрежным жестом тоже согнала несчастную птичку. Попугай в расстроенных чувствах бросился искать утешения на моем плече. Сидит и ждёт, что я с ним хотя бы поговорю. А мне не до того! Тогда Бэрримор, совсем отчаявшись, задумчиво погрыз мои волосы, своих-то нету, и прямо мне в ухо орет: «Совсем охамели!»

— Вот бы с некоторыми людьми, как с попугаями: накрыл человека полотенцем — и он сразу заткнулся, — кисло произнесла Гермиона.

— Я вот тут подумал, — Далтон пропустил ее слова мимо ушей и кинул в птицу печеньем, — ведь каждое испытание ассоциируется у тебя с кем-то из нас?

— Допустим.

— Тогда это должно отражать то, как ты воспринимаешь Северуса.

— На что ты намекаешь, Томас? — Снейп приподнял бровь.

— Я не намекаю, а говорю открытым текстом. Я хочу, чтобы Грейнджер подумала об этом, и тогда, возможно, мы найдем выход отсюда.

— Хотите сказать, что я воспринимаю Снейпа как какой-то чертов лабиринт? — Грейнджер задумалась. — Возможно. Мистер Снейп — совсем непростой человек, к себе никого не подпускает. Чтобы понять, что у него внутри, нужно приложить массу усилий. Но даже эти усилия ничего не гарантируют.

— Спасибо за лестный отзыв. Возможно, я и не открытая книга, но людям, которые мне дороги, я всегда даю подсказки с какой стороны ко мне подойти так, чтобы не убило, — усмехнулся Снейп.

Гермиона поперхнулась водой и ойкнула, наглая птица подкралась совсем близко и выхватила у неё из пальцев кусок печенья.

— Что такое, Грейнджер? Я так сильно удивил тебя этим? Думаешь, у меня нет друзей? Или я не умею общаться с людьми?

Северус заботливо постучал ей по спине, помогая откашляться.

— Нет! — Гермиона глубоко вдохнула. — Я про подсказки. Вы ведь действительно словно лабиринт, вас тяжело понять, с вами, вообще, непросто. — Гермиона встала. — Пойдёмте.

— Куда?

— На выход, — она закинула на плечо рюкзак.

— Вы поняли, как нам выйти? — спросил Люциус.

Все трое недоверчиво смотрели на неё.

— Нет. Я поняла, кто нас выведет! — Гермиона показала пальцем на птицу. — Хозяйка лабиринта. Ну или хозяин.

— Звучит не очень убедительно, — заметил Малфой.

— Да бросьте! Если этот лабиринт — отражение Снейпа, то эта гадина, — Гермиона снова ткнула пальцем в синий шар, — и есть та самая подсказка. Она часть этого места и отирается рядом с нами с самого начала.

— Если это место отражает меня, тогда я бы попросил вас не оскорблять птичку.

Северус поднялся на ноги, а Гермиона фыркнула и вызывающе посмотрела на птицу. Та посмотрела на ведьму и вальяжно зашагала по коридору. Грейнджер не стала уговаривать их верить ей, она просто пошла следом, уверенная, что они вряд ли останутся на месте в бездействии. В конце концов, у неё не было других вариантов — как и у них. Ходить и искать выход все равно придётся, почему бы не попробовать для разнообразия походить за эти существом?

Перьевой шар шёл медленно, птица явно никуда не торопилась, она останавливалась поковыряться в земле, засовывала клюв в кусты, а иногда просто садилась посреди коридора. Но часа через два (по её ощущениям) ходьбы за синей гадиной, они всё-таки выбрались из этого давящего на нервы зелёного кошмара.

Покинув лабиринт, все четверо оказались на берегу небольшого озера, песчаный берег был усыпан валунами и поваленными трухлявыми стволами деревьев. Само озеро было идеально круглым, поверхность воды была настолько гладкой, что напоминала зеркало. Посередине над водой висела чаша, в которой мерцала магическая сфера, и это совершенно точно была магия Северуса Снейпа. Опустив рюкзак на берег, Гермиона подошла к кромке воды, разглядывая озеро, которое станет её испытанием. Снейп остановился неподалёку, рассматривая ведьму, которой предстояло вернуть ему часть себя и сделать своим должником навечно.

— Ваша магия, — без нужды сообщила Гермиона.

— Моя, — подтвердил Снейп.

Это и так было понятно, он остался последним. Его больше волновало, чем обернётся для неё такое показное спокойствие озера, То, что ей непременно придётся туда лезть, тоже не требовало сложных вычислений. Сейчас все выглядело слишком просто, а если испытание олицетворяло его, то простым оно быть не должно. Он сложный человек, какой смысл отрицать и отмахиваться от этого факта.

— Слишком просто, — подтвердила Грейнджер его мысли. — У меня почему-то мурашки по коже, — добавила она.

— Предполагаете, что, как только зайдёте в воду, все усложнится?

— Вы предполагаете по-другому?

— Я не знаю, Гермиона, — неожиданно обратился он к ней по имени, — но надеюсь, что вреда вам не причинят. Я никогда не хотел причинить вам вред. По крайней мере, серьёзный.

— Спасибо. Но мне абсолютно точно не хотелось бы, чтобы там кто-то плавал.

Грейнджер поёжилась, вспомнив рассказ Поттера об озере Волдеморта с инферналами. Но это ведь мир Мерлина, здесь ведь не будет такого... Она сняла куртку и ботинки, положила их на берег.

— Отойдите подальше! — Гермиона указала ему в сторону валунов, почти у самого лабиринта, где стояли Малфой и Далтон.

Подождав, пока Снейп отойдёт, она попробовала зайти в озеро, но у неё ничего не вышло. Её словно отталкивали, не подпуская к воде.

— Что такое? — спросил Малфой.

— Не пускают.

Гермиона стояла, рассматривая зеркальную гладь. Чего от неё хотели? Если Снейп для неё озеро, хотя она его так никогда не представляла, то чего может от неё хотеть Снейп-озеро? Или что он готов с ней сделать, если ставить вопрос по-другому...

— Вы можете отвернуться? — попросила она.

— Зачем? — не понял Далтон.

— Просто отвернитесь!

Далтон и Малфой послушно повернулись спинами. Снейп продолжал стоять к ней лицом, не двигаясь с места.

— Что такое, вы плохо слышите?!

— Мой слух в порядке. Мне не дают отвернуться.

Гермиона ощутила, как у неё неприятно засосало под ложечкой. Она подумала, что озеро её не пустит, пока она не разденется. Почему её посетила эта мысль, Гермиона сейчас гадать не собиралась, но то, что это чертово место вынуждает ее раздеваться на глазах Снейпа, заставляло нервничать и злиться. Она не хотела раздеваться перед ним! Гермиона отошла ближе к берегу, ища глазами валун способный укрыть её, но, конечно, ни один из них не был достаточно высок. Вздохнув, она стянула свитер с футболкой и взялась за ремень брюк.

— Вы смотрите?

— Да. Даже если бы я хотел облегчить вам задачу и отвернуться, мне не дадут.

— А вы не хотите?

— Что именно? Отворачиваться или облегчать задачу?

— Первое.

Северус помолчал.

— Нет, не хочу.

Она повернулась к нему, прикрыв грудь майкой.

— Почему? Помнится, вас когда-то ужасала перспектива увидеть меня голой.

— Вы хотите поговорить об этом сейчас? — спросил он.

— Раз мы начали, не вижу причины не выяснить.

Действительно, почему бы не выяснить? Семь лет назад он плевался в неё ядом, а сейчас стоит и говорит, что не хочет отворачиваться.

— Вы тогда были слишком юны. Я мог бы дать понять вам это намного вежливей, но ваш упрямый нрав вынудил пойти меня на радикальные меры.

«Какая откровенность!» — подумала Гермиона.

— И оскорбить меня.

Она не спрашивала, скорее утверждала.

— Именно. В ваши восемнадцать лет вам совсем не нужно было связывать себя чувствами с мужчиной старше вас вдвое. И, тем более, если этот мужчина я. Сознательный выбор в том возрасте для вас не был возможен.

— Как мило. То есть тогда это была забота обо мне? Не отвечайте! — остановила она его. — Это все давно в прошлом, сейчас мне не восемнадцать, и ваша забота мне больше не требуется. Даже если вам есть что добавить, я не хочу слушать это сейчас. Молчите.

Снова отвернувшись, она бросила на песок футболку и сняла брюки.

— Постарайтесь смотреть в район моей причёски, — сказала она.

— А она у вас есть? — удивился Снейп.

Уголки его губ чуть дёрнулись.

— И молчите!

Подойдя к воде, Гермиона ещё раз попробовала зайти в озеро, но её снова не пускали.

— Дерьмо! — выругалась Грейнджер. — Вам этого мало?!

— Чего?

— Того что я уже стою перед вами в белье, вам надо ещё больше содрать с меня кожи?!

— Мужчинам нравится смотреть на женщин.

— Вы серьёзно?! Это все ,что вы мне можете сказать?

— Вам нужно что-то ещё?

Стоя к нему спиной, она стянула трусики и лифчик, кинула их на кучу вещей и передёрнула плечами. Её сейчас распирало столько эмоций, что она не знала на какой остановиться, чтобы не взорваться. Она злилась, была озадачена его откровениями, нервничала и, чёрт побери, где-то в глубине ее души проклёвывалась радость. Ему хотелось смотреть на неё?! Она ощущала на себе его взгляд, он буквально жёг ей спину. Гермиона вошла в озеро по пояс и поплыла.

Добравшись до парящей над поверхностью чаши, она помедлила, прежде чем протянуть руку к сфере. Пока её никто не пытался съесть или утопить, но где гарантии, что этого не случится, когда она возьмёт её? Кто встанет на её пути? Какой зверь может олицетворять для неё внутренний мир Снейпа? Протянув руку, она аккуратно взяла шар и поплыла обратно. Чем ближе Грейнджер приближалась к берегу, тем отчётливее ощущалось облегчение, ей никто не препятствовал, никто не пытался утащить её на дно. Гермиона остановилась и встала на ноги. По её расчётам глубина тут должна быть по шею. Но на деле вода еле прикрыла ей грудь.

— Сейчас можете отвернуться? — поинтересовалась она, понимая, что зря спрашивает, но слабая надежда теплилась.

— Нет.

— Чудесно… — пробормотала Грейнджер.

Ей было неловко выходить из воды под его пристальным взглядом, она была не из тех женщин, кто свободно чувствует себя в своей наготе и, тем более, раскованно демонстрирует её мужчинам. Снейп не скрываясь, разглядывал её. Выйдя на берег, Гермиона приблизилась к нему, стараясь не поднимать на него глаза. Принцип «если я не вижу, значит, и меня не видят» тут совершенно точно не сработает, но ведь можно и притвориться?

— Ты очень красивая.

У Северуса перехватило дыхание, когда она подошла совсем близко. Он протянул руки, чтобы принять свою магию.

— Каждый ваш взгляд, жест, слово, если вы обратили на кого внимание, заставляет выворачиваться наизнанку. Вы не щадите никого, обнажая чужие души.

— Таким ты меня видишь?

— Я стою перед вами в чём мать родила. Как ещё это можно видеть?!

Взяв его за руки, Гермиона помогла сфере войти в грудь Снейпа.

— Нам уже можно поворачиваться? — спросил Далтон.

— Нет! — рявкнула Грейнджер. — Только попробуйте, и я выжгу вам глаза!

Она отошла обратно к своим вещам и села на валун. Нужно было чем-то вытереться, наверное, лучше свитером, чтобы не ходить в мокрой майке. На плечи ей накинули куртку, и Гермиона поморщилась. Неужели так тяжело понять, что сейчас ей надо побыть несколько минут наедине с собой? Что ей надо собрать в кулак волю и мысли? Да просто набраться храбрости посмотреть ему в глаза! Разве тяжело постоять в стороне и не лезть?! Ей протянули из-за спины футболку.

— Возьми мою, вытрись.

— Спасибо. А теперь отойдите от меня.

— С тобой все в порядке?

— Нет…

Ей хотелось крикнуть на него, но получилось довольно жалко.

Снейп сел перед ней на корточки.

— Послушай, то, что я видел тебя обнажённой…

— Это я переживу как-нибудь.

Гермиона запахнула куртку, стараясь скрыть то, что он уже и так видел, не желая показывать снова.

— Тогда что?

— Я не собираюсь изливать тебе душу!

Ну в самом деле, не говорить же ему какие сильные эмоции она испытывает рядом с ним! К чему все это, если их ожидает тупик? Она не нужна ему, а он ей. Не нужен! Я сказала! Переживём, переборем!

— Ты заметила, что мы все время скачем с «вы» на «ты»? Может, остановимся на чём-то одном? И я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке.

— Со мной все в порядке. Если не сейчас, то будет.

— Тогда одевайся.

— Отойди и отвернись.

— Я уже все видел.

Уголки его губ снова дрогнули.

Мерлин, он что, собрался ещё и подразнить ее?! Отвратительный человек! Сволочь и скотина! У Гермионы вырвался из горла рык.

— Это не значит, что я и дальше буду сверкать перед тобой голым задом!

Северус поднял руки в примиряющем жесте и отошёл от неё.

Гермиона вытерлась его запасной футболкой, оделась и осмотрелась вокруг. Выход им не открыли, а, значит, их ещё не собирались отпускать. Следовательно, она не внесла свою плату за магию Снейпа или за всю взятую магию целиком. Она слишком много взяла у Омертона. И её страшила расплата. Несмотря на надежду, что это будет та же цена, что и два предыдущих раза, что-то нашёптывало ей: в этот раз она так легко не отделается.

— Можно поворачиваться-то?

— Можно, Далтон.

— Что дальше? — спросил он, подходя к ней ближе, к нему присоединились Малфой и Снейп.

— Я так понимаю, что выхода пока не видно? — спросил Северус. — Поэтому могу предположить, что нас ждёт ночь расплаты.

— Не вас, а меня.

— Как думаете, это будет так же невинно, как и в предыдущие разы?

Гермиона посмотрела на него. Он что, пытается задеть её, напомнить о своих предупреждениях накануне всей этой авантюры? Напомнить о проявленном ею легкомыслии, с которым она тогда от них отмахнулась? Это было не совсем честно с его стороны, ведь магию возвращали им, а не ей. И она отчетливо предчувствовала расплату, только не могла представить, что это будет.

— Почему мне кажется, что вы что-то знаете? — спросила она Снейпа.

— Я могу предположить, что у вас могут попросить. Но лишь опираясь на свой жизненный опыт в таких вещах и некоторые познания в устройстве подобных мест.

— Не просветите?

— Пока я оставлю свои домыслы при себе. Но, уверен, убивать вас не будут.

— Спасибо, мне прямо легче сейчас стало! — прошипела Гермиона.

— Так что дальше-то? — прервал их Далтон.

— Привал, — решила Грейнджер, — я хочу поесть и подумать.

— Привал так привал. Прямо здесь?

— Да, пусть будет на берегу.

Грейнджер расстелила свой спальник и, усевшись, отвернулась от них. Конечно, подумать в тишине не дадут, но хоть ненадолго абстрагироваться от их присутствия хотелось. Далтон развел костёр и заварил чай. Рядом с ней поставили кружку, положили галеты и упаковку солонины. Гермиона вяло жевала мясо, пытаясь воскресить в памяти все, что знала об Омертоне, о том, сколько можно просить и забирать за один раз, и пыталась просчитать свою цену. Она не могла придумать, что у неё попросят взамен трёх магий или, если в переносном смысле, фактически взамен трёх жизней для этих мужчин. Ведь кого ни спроси в магическом мире, любой ответит, что для них без магии жизни нет. Над озером опускались сумерки, время здесь летело довольно быстро, хотя, казалось, не прошло и половины дня. Наверное, не было смысла высчитывать и дальше, лучше всего просто лечь спать. В любом случае, что бы дальше ни произошло, её разбудят — либо они, либо сам Омертон. Она сняла куртку и залезла в спальник.

— Смотрите!

— Что такое? — Гермиона вскинула голову.

— Местность меняется. Лабиринт пропал.

Гермиона посмотрела туда, где ещё несколько минут назад росли кусты, и увидела появляющиеся на их месте скалы и большие валуны. Скалы окружили их на берегу озера и теперь, даже если бы они захотели, они не смогли бы уйти с берега. Грейнджер пожала плечами. За три дня это не первое изменение местности, ничего удивительного в этом она уже не видела. Вот если бы им открыли выход, тогда было бы другое дело.

— Я собираюсь спать, — заявила она.

— Как вы находите такие места? — спросил Далтон. — Мне каждый раз не по себе от этого мира и его причуд.

— Обычно случайно, а если нет — с помощью мозгов и упорства.

— И каким из способов вы нашли Омертон?

Гермиона вздохнула.

— Вопросы, вопросы, вопросы. Искали умом, нашли везением, — ответила она. — Вообще, везение — это самый главный инструмент в таком деле. И им в совершенстве владеет Полумна. Она у нас что-то вроде магического компаса, хотя мы до сих пор не знаем, как у неё это получается. Возможно, просто природный талант. Ещё вопросы?

— Уверены, что вам надо спать?

— Уверена. А вы посторожите.

Гермиона забралась в мешок и отвернулась. Конечно, ей не стоило спать, но сидеть и ждать своего часа икс, словно ты овца на заклание, было невыносимо. Поэтому она решила попробовать хотя бы подремать, чтобы не метаться в раздумьях. Гермиона закрыла глаза. Она слышала, как троица тихо переговаривается, иногда к ней подходили и дотрагивались до лица проверяя, не мёрзнет ли она, а потом она всё-таки заснула.

* * *

— Чь-я… чь-я…

— Чь-я, чь-я…

Похоже, что разбудил её именно этот скрежущий шёпот. Гермиона открыла глаза и инстинктивно дёрнулась — над ней парили непонятные существа, похожие на больших серых головастиков. Только с руками, на которых шевелились длинные пальцы с огромными когтями.

— Чь-я…

Если бы Гермиона могла вжаться в землю ещё сильнее, она, несомненно, сделала бы это. Серые уродцы кружили на ней, их было довольно много, и все их внимание занимала только она. Гермиона осторожно повернула голову. Трое магов стояли поодаль, явно не зная, что это за существа и чего они хотят. В глазах читалась растерянность, и только у Снейпа что-то мелькнуло во взгляде, но Гермиона сейчас не в силах была сосредоточиться и определить, о чём он думал. Гермиона не понимала, что от неё хотят, их вопрос чья — по крайней мере, ей казалось, что это вопрос — не вносил ясности, о ком или о чем идет речь.

— Чь-я…

Один из головастиков приблизился настолько, что Гермиона почувствовала окатившую ее волну паники. Невозможно решить задачу и попробовать выжить, зная лишь одно вводное, да и то не имеющее смысла.

— Кто чья?

Её голос дрожал. Возможно, ей, по крайней мере, намекнут ещё на что-то.

— Чья ты-ы… — прошелестело создание.

Гермиона сглотнула. Она ничья, она сама по себе. Что они хотят?

— Чья ты… — повторили над её головой.

Интересно, если она скажет, что ничья, её убьют или отпустят? Врать, наверное, не имело смысла, она действительно была ничья, рядом не было никого, по крайней мере, здесь. Если бы она была с Поттером и Уизли, Гермиона сказала бы что она их: друг, сестра, может, им этого хватило бы, а среди присутствующих с ней в данный момент, она ничья.

— Чья, чья, чья…

— Моя!

Грейнджер повернула голову туда, откуда донеслось восклицание. Какого черта он говорит? Она не его. К ней подошёл Снейп и опустился рядом на колени.

— Тво-я, тво-я…

— Моя, — повторил он.

— Докаж-и-и-и, — раздалось сверху.

Доказать! Как он собрался это доказывать? У него что, бумаги есть на владение ею? Её спальник расстегнули, Гермиона замерла, боясь дёрнуться, чтобы ни одна из их этих тварей, не дай Мерлин, не среагировала неправильно. Она посмотрела Снейпу в глаза, и ей не понравилось появившаяся в них решительность. Что он задумал? Он что-то понял, он догадался, что им надо? И почему она не могла этого понять? Её мозг отказывался работать, потому что, кроме ужаса, она сейчас ничего не испытывала, и это чувство забивало все остальные эмоции и мысли.

— Докажи, докажи…

Снейп приподнял её голову за затылок и, особо не церемонясь, поцеловал. Гермиона вцепилась рукой в ворот его свитера, она не собиралась ломаться, возможно, он действительно знает, что делает, и, может быть, это сработает. Но, как только над ними послышались каркающие звуки, видимо, обозначающие смех, стало понятно, что не сработает.

— Докаж-и-и-и, — донеслось до них снова.

— Гермиона, — прошептал Снейп ей на ухо, — как ты думаешь, какова достойная плата за магию, которую ты забрала?

Да откуда она знала?! В любом другом месте это была бы кровь, часть её крови, кровь можно считать универсальной платой, потому что кровь — это часть тебя, кровь — это жизнь. Гермиона мысленно запнулась. Они хотят её крови?! Так почему сразу не задрали своими когтями, зачем спрашивать, чья она?! Если только… Она посмотрела Снейпу в глаза.

— Умная девочка, — прошептал он снова, — поняла. Я предупреждал тебя, Гермиона, о плате, и я рад, что это посильная плата с твоей стороны. В тебе есть более сильная кровь, чем та, что течёт по венам. Просто отдай её Омертону, и он выпустит тебя.

Северус, не отрываясь, смотрел на неё. Грейнджер сглотнула. Это не то, что она ожидала. Это совсем не то, что ожидала! Расплатиться так?!

— Разве не этого ты когда-то хотела?

— Семь лет назад!

Сейчас она хотела, чтобы это был шёпот, но получился визг.

— Просто представь, что тогда я сказал тебе «да».

Гермиона перехватила его руку, принявшуюся расстёгивать её брюки. Она тяжело выдохнула.

— Гермиона?!

Что он хочет, чтобы она ему сейчас сказала? Что ей страшно, стыдно. Что она не готова к такому развитию событий. Что она действительно когда-то мечтала об этом, но представляла по-другому, не в полевых условиях, не на глазах двух бывших Пожирателей и непонятных тварей. Что мечтала она с ним по любви, как бы глупо это сейчас ни звучало. Или, по крайней мере, в присутствии хоть каких-нибудь эмоций с его стороны. Что он, вообще, сейчас хочет услышать? Её разрешение? У них есть выход. Вернее, разве есть у нее выход, когда это обозначили как плату? Что будет, если она не заплатит? Эти существа разорвут её на кусочки прямо здесь или утащат куда-нибудь и там разорвут. Какая разница, что она думает или хочет, с этим она будет разбираться потом, долго и мучительно. Сейчас все, что от неё требуется — заплатить, а от него — помочь внести эту плату. Вот только как все это непросто!

Гермиона убрала руку, надеясь, что Снейп воспримет это как молчаливое согласие и сам замолчит. Не хватало только, чтобы он принялся сейчас утешать её или что-нибудь ещё нести в этом духе. Снейп повернул голову к Малфою и кивнул в сторону. Правильно поняв его, Люциус взял Далтона за плечо, развернул и повёл к ближайшему большому валуну.

Северус снял с Гермионы ботинки, потом избавился от своих и, расстегнув её брюки, стащил их вместе с бельём, Грейнджер дёрнулась, но не стала устраивать истерик. Где-то на задворках сознания долбилась мысль, что их не будут ждать вечно, не будут ждать, пока он её успокоит и сможет настроить на то, что сейчас произойдёт. Он лёг рядом с ней, и Гермиона уткнулась ему лицом в шею, крепко вцепившись руками в плечи. Северус с трудом представлял, что ему делать с ней, никому в здравом уме не придет в голову, что она полностью расслабится в таких условиях. Он аккуратно отодвинул её голову и заставил лечь, надавив на плечи. Поцеловал её в уголок рта, в подбородок, погладил лицо. Она должна понять, что нужно успокоиться хоть немного. Положив руку ей на живот, он погладил нежную кожу пальцами. Грейнджер притянула его ближе и сама поцеловала. Она всегда была умной девочкой. Он опустил руку ниже, погладил внутреннюю сторону бедра и накрыл ладонью лобок. Ему хотелось, чтобы они сейчас были в кровати, возможно, после пары бокалов вина, чтобы Грейнджер сама хотела этого. Хотелось медленно раздевать её. А не стаскивать варварски только штаны. Он мог бы сделать её первый раз значительно приятнее и легче. Но они имели то, что имели.

Скользнув пальцами внутрь, Северус раздвинул её, слегка погладил и продолжил целовать. Эти твари могут взорваться от своего нетерпения, но он не будет спешить и сознательно делать ей больно. Пока она не будет готова, он не даст им то, чего они хотят. Почувствовав первую влагу, он растёр её по складочкам и поцеловал Грейнджер в шею. Гермиона попыталась притянуть его к себе, и Северус был уверен, что это лишь от желания как можно быстрее покончить со своим позором. Но было ещё слишком рано, этого не хватит, ей будет слишком больно. Грейнджер вытащила из-за пояса его футболку и потянулась к ремню брюк. Стянув их, она неуверенно дотронулась до него, и Северус резко выдохнул ей в шею. Она удивилась, что он готов, что хочет её? Он и сам был удивлён, что в таких-то условиях член моментально встал. И что ему приходиться сдерживать себя, чтобы просто не лечь сейчас между её ног и не войти в неё одним толчком.

Обхватив его член ладонью, она нерешительно задвигала рукой верх вниз, Северус ещё раз выдохнул ей в шею и надавил на самую её чувствительную точку. Грейнджер под ним всхлипнула и приподняла бедра. Он лёг между её ног и впился губами в рот. Ей в любом случае будет больно, а недовольный ропот над их головами все нарастал и нарастал, давая понять, что их время на исходе. Он направил себя рукой и вошёл в неё одним движением. Грейнджер застонала ему в рот, застонала болезненно, а не от удовольствия, но он продолжал её целовать. Просунув между ними руку, он приласкал её. Гермиона попробовала расслабиться под ним и, как только она прекратила попытки сжать ноги, Северус наполовину вышел из неё и снова толкнулся, продолжая поглаживать пальцами ее чувствительное место. Было чертовски неудобно держаться на одной руке, но по-другому она под ним не кончит. А если она не кончит, это будет просто долбаным насилием с его стороны и ничем иным. Гермиона просунула руку между ними и оттолкнула его пальцы. Северус не стал спорить — они оба в одной лодке. Он привстал над ней на вытянутых руках и принялся двигаться, глядя, как она ласкает себя сама своими маленькими пальчиками. Северус зарычал, зрелище лишь сильнее завело его.

— Не останавливайся, маленькая моя… — простонал он, сквозь стиснутые зубы.

Гермиона под ним запрокинула голову, двигая пальцами все быстрее и быстрее, и он больше не сдерживал себя, почувствовав лёгкую пульсацию её мышц. Это было не то удовольствие, которое он мог ей доставить, это было жалким подобием оргазма, но все равно гораздо лучше, чем его полное отсутствие. Северус кончил и тяжело опустился на неё.

— Тво-я, тво-я… — послышалось со всех сторон.

Выйдя из неё, Северус перекатился и лёг рядом. Проведя рукой между ног Гермионы, он собрал на ладонь её кровь со своим семенем и вытер руку о землю. На мгновение мир вокруг них стал ярче, воздух тоненько зазвенел.

— Плата-а принята-а, — раздалось над их головами. Парившие над ними сущности растворились в воздухе.

Северус устало опустился рядом с Гермионой и закрыл глаза. Грейнджер зашевелилась, и он, нашарив рукой её одежду, протянул ей её брюки. Она поспешно оделась и, сев спиной к нему, принялась натягивать ботинки. Застегнув свои штаны, Северус сел рядом, глядя, как Грейнджер с остервенением терзает шнурки на обуви. Он протянул руку, собираясь ей помочь, но она только зашипела на него в ответ, и Снейп, почему с тоской, подумал, что обниматься они точно не будут.

— Хочешь поговорить?

— О чём?

Гермиона постаралась не расплакаться. Она не жеманная барышня, глупо закатывать истерики. Каждый имеет право на ошибку. А у неё как у женщины, вообще, безлимит. Она не собиралась устраивать разбор полётов ни себе, ни ему.

— О том, что только что между нами произошло.

— Бывают такие события, после которых амнезия пришлась бы очень кстати. И мне не десять лет, я знаю что произошло. Или ты хочешь услышать от меня оценку событиям?! Это было непередаваемо! Все?!

— Гермиона…

— Мы больше не будем это обсуждать. Не здесь и не сейчас!

— Чаю хочешь?

— Хочу. — Она продолжила мучить шнурки. — И домой хочу.

— Все хотят.

Северус подхватил свою обувь и отошёл от неё к костру.

— И скажи своим товарищам: если сейчас кто-нибудь посмеет отпустить хоть один комментарий, я убью их! Оживлю и снова убью! Я не шучу!

Гермиона ссыпала в рюкзак последние книги, сумка проглотила их, словно древний божок подношения. Застегнув ненасытную сумку, она уселась в кресло и задумчиво уставилась в потолок. С Минервой Грейнджер уже все выяснила, отдала ей вместо себя Поттера и заодно попрощалась. Можно было отправляться домой и попробовать забыть этот год, как страшный сон. Она поёрзала в кресле. Если быть честной, она всё-таки надеялась, что Снейп ворвётся в комнату и остановит её. Какими бы романтическими бреднями ни выглядело это желание, оно имело место быть и не собиралось её покидать. В дверь постучали. Сердце замерло перепуганной птахой.

— Открыто! — срывающимся голосом ответила она.

В гостиную прошёл Далтон, и Гермиона постаралась скрыть явное разочарование.

— Я пришёл поблагодарить, — с порога начал он. — За мной долг жизни.

— Я вам его прощаю.

Далтон удивлено посмотрел на Грейнджер.

— Вот так просто?

— Ну что с вас можно взять?

— Что, вообще, ни на что не сгожусь?! — картинно возмутился Далтон.

— Я отпускаю вас с миром.

Гермиона взглянула на посудину, что он держал в руке.

— Мороженое, — пояснил Далтон.

— Мне?

— Вам. Я черпаю знания о женщинах и их эмоциональный кризисах из отношений с сестрой. Когда она расстроена, она ест мороженое.

Гермиона взяла у него креманку и поставила на столик.

— Даже не попробуете?

— Я похожа на идиотку, которая станет есть то, что побывало в ваших руках?

— Я ничего туда не добавлял.

— Я вам верю, — усмехнулась Гермиона

— Но есть не будете?

— Нет.

— Знаешь, о чём я буду сожалеть? О том, что не переспал с тобой. Почему бы тебе не быть милосердной и не помочь мне с этим?

— Потому что тогда я буду сожалеть, что переспала с тобой.

— В самое сердце!

— До свиданья, мистер Далтон, — официальным тоном закончила беседу Гермиона.

* * *

Не прошло и пяти минут, как в дверь снова постучали, и сердце снова затрепетало в груди. На выдохе Гермиона распахнула дверь.

— Мистер Малфой! — разочаровано поприветствовала его Гермиона.

— На горячий приём я и не рассчитывал.

Люциус шагнул в комнату.

— Что вас привело ко мне? — устало спросила Гермиона.

— У меня перед вами долг жизни. Фактически неоплатный. Я решил начать рассчитываться с вами. Не хочу, чтобы он перешёл на Драко или на его детей.

Малфой протянул ей свиток.

Гермиона сломала печать и развернула его. Внутри обнаружилась дарственная на Малфой-мэнор. Единственное, что осталось во владении Люциуса.

— Ваше поместье?!

— Оно, конечно, весь долг не погасит. Но министерские так и не смогли в него пролезть. Библиотека, артефакты и само поместье теперь ваши.

— Да бросьте, а как же Драко?

— Для него будет лучше если я успею за свою жизнь рассчитаться с вами, не оставив эту ношу ему и его наследникам.

— Не нужно, — Гермиона вернула Малфою свиток. — Я прощаю вам ваш долг.

— Почему?

— Потому что мне от вас ничего не надо.

Малфой собрался что-то сказать.

— Но если понадобиться, — опередила его Гермиона, — я просто попрошу. И тогда у вас будет выбор. Выбор должен быть у всех.

— Спасибо, мисс Грейнджер, — сдержанно поблагодарил Малфой.

— Постойте. Я хотела вам кое-что отдать, — Гермиона пошарила рукой в недрах рюкзака и вытащила коробку. — Вот. Это вам.

— Что это?

— Телефон. Он собран и готов к использованию. Как звонить разберётесь, инструкция есть внутри. Номер Драко уже вбит в память телефона. Не показывайте только никому.

— Спасибо, — Люциус прижал к себе коробку.

Попрощавшись, Гермиона закрыла за ним дверь. Подождав ещё минут десять, она досадливо вздохнула. Видимо, Северус Снейп визит наносить не собирался. Закинув на плечо рюкзак, она распахнула дверь и увидела за ней Претвика.

— Брайан?

— Я пришёл попрощаться и сказать вам за все спасибо.

— Уверена, мы ещё увидимся. У тебя впереди каникулы в Мунго, и я собираюсь там за тобой присматривать.

Парень неожиданно обнял её. Гермиона еле устояла на ногах, до того резво он к ней бросился.

— Все в порядке, Брайан! — Грейнджер похлопала его по плечу. — А теперь мне пора идти.

* * *

— Северус!

Минерва посмотрела на Снейпа, стоящего у окна, подошла и встала рядом.

— Гермиона уходит. Не остановишь?

— А нужно, Минерва?

— Тебе решать, — сказала Макгонагалл и отошла от окна, несмотря на то, что ей очень хотелось навязать Северусу свою волю и просто пинками выгнать за Гермионой. Она понимала, что это не поможет. Северус должен принять решение сам.

Снейп смотрел на спину уходящей из Хогвартса Грейнджер и думал, что моменты, когда можно было сделать выбор и пустить жизнь по другому руслу, всегда кажутся недосягаемо прекрасными. Хотя бы потому, что невозможно вернуться туда, откуда ты однажды ушёл. В решающий момент — и это потом особенно терзает — одно слово, один жест, одно движение пускают поезд жизни по другому пути. Сказать «да» вместо «нет» или, напротив, сказать «нет» вместо «да». Или уйти или не уйти. И вот человек потом всю жизнь раз за разом возвращается памятью к тому моменту и совершает ТОТ САМЫЙ ПОСТУПОК.

Северус сорвался с места и выскочил из кабинета. Он знал, что она никуда не уйдёт, пока он не выпустит её.

— Гермиона!

Она стояла, прислонившись спиной к дереву и скрестив руки на груди. Рюкзак валялся у её ног.

— Почему Хогвартс не выпускает меня?

— Потому что нам надо поговорить.

— Если это о долге жизни, я прощаю его тебе, мне ничего не нужно.

— Я не хочу, чтобы ты уходила.

— И что будет, если я не уйду?

— Я не знаю, Гермиона.

— Знаешь, в чём твоя проблема? В том, что ты всегда думаешь, думаешь, думаешь. А я хочу делать, делать, делать. Я не останусь, Северус, если у тебя нет на меня определённый планов.

Снейп усмехнулся. Он понял, что пришёл момент совершить ТОТ САМЫЙ ПОСТУПОК и сказать «да» вместо «нет».

— У меня есть конкретный план Гермиона. Мне нужно всего лишь две вещи — первая это ты, а вторая — чтобы ты не поняла, что я только что назвал тебя вещью.

— Уверен? — спросила Гермиона.

— Уверен, — кивнул Снейп.

— Со мной будет нелегко.

— Как и со мной, Гермиона. Но это наш второй шанс. И сейчас, думаю, нам обоим стоит сказать «да».

Гермиона подошла к нему и, обняв, уткнулась носом в грудь, вдыхая его запах.

— А как же твоя Белинда? — спросила Гермиона и тут же пожалела. К черту Боу! Хватать Снейпа за вихры и тащить к себе в берлогу, запереть там, привязать и никому не отдавать!

— Она не моя. К сожалению, я проиграл пари Люциусу. Расплатой стал один год любезностей с Боу.

Гермиона встала на цыпочки и поцеловала его. Снейп прижал её к себе, отвечая на поцелуй.

— Кстати Поттер почтил меня своим царственным визитом. И сказал, что как честный человек я теперь обязан на тебе жениться.

— И что? Женишься? — улыбнулась Гермиона.

— Женюсь. — Северус прижал Гермиону покрепче к своей груди. — Но не потому, что я честный человек и, тем более, не из-за Поттера. Потому что я сам так хочу.

Через минуту площадка для аппарации была пуста.

** Полгода спустя **

— Северус…

Северус проснулся оттого, что ему в рёбра тыкали пальцем, затем стали дуть в ухо и, как апогей, стали тормошить за плечи.

— Северус…

— Гермиона, радость моя, я сплю.

— Ты не можешь спать, потому что мы не спим.

— Стесняюсь спросить, и чего же вы ни спите?

— Мы есть хотим.

— И конечно, то, что есть на кухне, вас не прельщает?

— Совсем, — застенчиво произнесла Гермиона.

— Итак, вы хотите…?

— Мы хотим краковскую колбасу, — Гермиона погладила себя по небольшому животу.

— То есть вы, — Северус извернулся и поцеловал живот, — предлагаете мне ночью посетить Польшу и найти там колбасу?

Гермиона кивнула, совсем не ощущая за собой никакой вины.

— Ладно, но только потому, что я вас люблю.

Ответив на заслуженный поцелуй, Северус оделся и вышел из дома. В сарае что-то бабахнуло, из щелей повалил дым.

— Поттер! — рявкнул Снейп.

Дверь в сарай распахнулась.

— Что вы бабахаете по ночам? Вы напугаете мою беременную жену!

— Это сомнительно, сэр. — Поттер попытался стереть сажу с лица. — К тому же мою беременную сестру вряд ли напугает маленький взрыв.

Северус развернулся на каблуках и аппарировал.

* * *

Вернувшись домой минут через сорок, он нашёл свою супругу горько рыдающей над пустой банкой из-под солёных огурчиков. Северус вздохнул, вручил Гермионе свёрток с колбасой и отнял банку.

— Я так понимаю, что колбаса без огурцов кушаться не будет?

— Нет, — всхлипнула Гермиона, — а они закончились. Это все Рон виноват, он все время съедает то, что потом мне захочется.

Северус возвёл глаза к потолку и отправился в ближайший ночной магазин за огурчиками. В сарае снова что-то бабахнуло.

— Поттер! Твою мать! Я же сказал не шуметь, — наружу высунулась чумазая голова.

— Слушаюсь и повинуюсь, сэр.

— Берегите голову Поттер, — поссоветов Снейп.

— Это был маленький взрыв, она не пострадала.

— От меня берегите! — Северус аппарировал.

* * *

Когда он вернулся с огурцами, его девчонки мирно спали, прижав к себе кулёк, из которого торчала надкушенная колбаса. Поставив банку на стол, он аккуратно вытащил из рук Гермионы свёрток и положил его на тумбочку. Раздевшись, Северус поцеловал Гермиону в лоб и тут же заснул. Такие ночные почти ежедневные прогулки не были для него в новинку.

** Пять лет спустя **

Гермиона стояла в дверях и смотрела на своего мужа, сидящего в кресле. После дочери она родила ему двух сыновей. И сейчас её муж, самый грозный профессор Хогвартса, пристально наблюдал за Поттером, увозящим на своей спине маленькую принцессу от двух маленьких разбойников. Через три года после того, как у них с Северусом, наконец, всё встало на свои места, в их доме объявились Малфой и Далтон. Их исправительный срок закончился, и они были отпущены на все четыре стороны. Люциус женился на Амариллис и проживал с ней в Малфой-мэноре. Хотя большую часть своего времени, они проводили здесь. Далтон так и вовсе не стал скромничать, а просто поселился у них, напросившись в команду и теперь шастает с Гарри и Роном в поисках артефактов и все остального. Хорошо что дом был большим, потому что Гарри всё-таки женился на Джинни, и она тоже перебралась сюда. Как ни странно, Гермиона ни о чём не жалела. Малфой и Далтон добавляли её будням пикантности, а Джинни — домашней суетливости. Главное, все счастливы и при деле.

Конец

___________________________

В фике присутствуют цитаты Дмитрия Емеца.