Осколки прошлого (джен)

Не­бо, хо­лод­ное и вы­сокое, та­ило уг­ро­зу дож­дя. С ут­ра на ду­ше у Ге­ори­ка скреб­ли кош­ки, но он сог­ла­сил­ся вмес­те с Ми­ха­элем по­сетить цер­ковь. Ге­орик не пом­нил, ког­да в пос­ледний раз ис­по­ведал­ся. В Гот­ринке жи­ли на­бож­ные лю­ди, но свя­щен­ни­ка в столь глу­хом мес­те не бы­ло. Пос­ле воз­вра­щения в сто­лицу по­сеще­ние цер­ковных служб ста­нови­лось не­отъ­ем­ле­мой частью жиз­ни Ге­ори­ка как дво­ряни­на.

Взгля­нув на ве­личес­твен­ное хра­мовое со­ору­жение, ко­торое уже вид­не­лось впе­реди, Ге­орик по­чувс­тво­вал рез­кую боль в гру­ди и лёг­кое го­ловок­ру­жение. И с каж­дым ша­гом ему ста­нови­лось лишь ху­же.

— Эй, с то­бой всё в по­ряд­ке? — Ми­ха­эль по­ложил ему ру­ку на пле­чо.

— Да, прос­то го­лова зак­ру­жилась.

— Тог­да пос­пе­шим. Ес­ли ты пло­хо се­бя чувс­тву­ешь, то по­чему бы не от­дохнуть в цер­ковном прит­во­ре?

— Хо­рошо, — сог­ла­сил­ся Ге­орик.

Пло­хое са­мочувс­твие он спи­сал на каж­доднев­ное пе­рели­вание кро­ви и бес­сонные но­чи. Ге­орик прек­ра­тил по­купать у Дэш­ву­да те­ла де­вушек. Ко­неч­но, он и рань­ше до­гады­вал­ся, что этот про­ходи­мец хит­рит и не­дого­вари­ва­ет о том, где дос­та­ёт столь сво­еоб­разный «то­вар», но Ге­орик всем сер­дцем же­лал вер­нуть Ли­лит к нор­маль­ной жиз­ни, вос­создать её те­ло. По­это­му он не об­ра­щал вни­мания на не­домол­вки, вот толь­ко жер­твы чёр­ных месс не под­хо­дили для осу­щест­вле­ния его за­мыс­ла. За­мучен­ные пе­ред ги­белью, на­поми­на­ющие скот… Не прос­то так пос­ле каж­дой опе­рации на­чина­лось не­мед­ленное от­торже­ние, а Ли­лит ис­пы­тыва­ла не­выно­симую боль и кри­чала о зло­вонии но­вого те­ла.

В пись­ме от­ца Ге­орик на­шёл упо­мина­ние о го­мун­ку­лах — ис­кусс­твен­ных лю­дях, ко­торых при по­мощи ал­хи­мии соз­да­вали для гра­фа Сэн­дви­ча. Гла­ва Клу­ба Ад­ско­го Пла­мени ис­поль­зо­вал кровь этих су­ществ, что­бы сох­ра­нить мо­лодость. Ге­орик осоз­на­вал, что он де­ла­ет толь­ко пер­вые ша­ги на пу­ти ал­хи­мии, но сот­во­рение го­мун­ку­ла зав­ла­дело его умом. Бы­ла лишь не­боль­шая ого­вор­ка: по­доб­ные су­щес­тва жи­ли не бо­лее ме­сяца. По­это­му Ге­орик всё сво­бод­ное вре­мя пос­вя­щал изу­чению ал­хи­мии, ста­ра­ясь най­ти спо­соб прод­ле­ния жиз­ни. По­это­му бес­сонни­ца ста­ла его вер­ной спут­ни­цей.

Боль с каж­дым ша­гом ста­нови­лась силь­нее. Вне­зап­но пе­ред гла­зами у не­го по­тем­не­ло, как бы­вало в мо­мен­ты по­яв­ле­ния Ме­фис­то­феля, но де­мона поб­ли­зос­ти не бы­ло, за­то Ге­орик ус­лы­шал гро­мопо­доб­ный глас.

— Пре­дос­те­регаю те­бя, ос­квер­ни­тель. Ты рож­дён от не­чис­той кро­ви, и нет те­бе мес­та на свя­той зем­ле…

— Ге­орик, да что с то­бой та­кое? — по­хоже, Ми­ха­эль и ос­таль­ные при­хожа­не не слы­шали этот го­лос, до­носив­ший­ся с не­бес.

Ге­орик с си­лой по­тёр вис­ки, не по­нимая, что же про­ис­хо­дит, ведь в детс­тве и юнос­ти при по­сеще­нии цер­кви ни­чего по­доб­но­го с ним не про­ис­хо­дило.

«Не­чис­тая кровь…»

«Прос­то гал­лю­цина­ция из-за пе­ре­утом­ле­ния. Прос­то…»

— Те­бе дол­жно поч­тить Гос­по­да и по­ка­ять­ся в сво­их гре­хах. Их груз да­вит на те­бя и не да­ёт вой­ти в цер­ковь, — су­рово из­рёк Ми­ха­эль.

Из-за об­ли­читель­ной ре­чи дру­га Ге­орик по­чувс­тво­вал се­бя ещё ху­же.

— Воз­можно, в тво­их сло­вах есть зер­но ис­ти­ны, — про­гово­рил он сквозь зу­бы и уве­рен­но нап­ра­вил­ся в цер­ковь.

Он при­шёл сю­да не ра­ди ис­купле­ния или ху­лы Гос­по­да, а для то­го что­бы по­молить­ся за тех нес­час­тных лю­дей, ко­торые ста­ли жер­тва­ми учас­тни­ков Клу­ба Ад­ско­го Пла­мени. Пусть он греш­ник, но не мог же Тво­рец от­вер­гнуть то­го, кто же­ла­ет бла­га ближ­ним?

* * *

— Ва­ши мо­лит­вы, да­же об­ра­щён­ные во бла­го веч­но­го бы­тия, не при­несут ни­кому спа­сения… — ти­хий го­лос Ме­фис­то­феля об­во­лаки­вал соз­на­ние.

Боль и го­ловок­ру­жение ис­чезли, ког­да Ге­орик сту­пил в цер­ковь, но на сме­ну им приш­ли ви­дения.

Ми­ха­эль, об­ви­ня­ющий его в хлад­нокров­ном убий­стве жи­телей Гот­ринка, пе­ред ли­цом свя­щен­ни­ка и при­хожан.

Омер­зи­тель­ные чер­ви в хле­бе, про­тяну­том ему свя­тым от­цом.

Ног­ти, прев­ра­тив­ши­еся в ужа­са­ющие ког­ти, обаг­рённые кровью.

Ть­ма, при­несён­ная Ме­фис­то­фелем, ста­ла для не­го из­бавле­ни­ем от гал­лю­цина­ции.

— Но как ты…

— Не я, но тень моя, — ед­ва ощу­тимое при­кос­но­вение к ще­ке.

— Эти ви­дения и боль — тво­их рук де­ло?

— Нет, они — пос­ледс­твия ва­шего вы­бора и «прок­ля­тия» ро­да За­бериск. Тво­рец и ан­ге­лы его не внем­лют ва­шим мо­лит­вам, но да­ру­ют боль, тер­за­ющую те­ло и ду­шу. Вы не об­ре­тёте спа­сения.

— Я не ищу спа­сения! Не­кото­рые уда­ры судь­бы сто­ит без­ро­пот­но вы­нес­ти…

— Уда­ры судь­бы — так вы на­зыва­ете ис­пы­тания, нис­послан­ные Твор­цом? Ни­ког­да бы не по­думал, что вы по­луча­ете удо­воль­ствие от стра­даний…

— Сгинь! — крик­нул он, не со­бира­ясь тер­петь нас­мешки де­мона.

— Как по­жела­ете, — ть­ма мед­ленно рас­се­ива­лась. — Но на­пос­ле­док пос­лу­шай­те мо­его со­вета: не вку­шай­те хлеб и не пей­те ви­на. Они — яд для вас, как плоть и кровь дь­яво­ловы для де­тей Божь­их. Луч­ше вспом­ни­те о сво­их прес­тупле­ни­ях… Кри­ки обид­чи­ков ва­шей сес­тры, ког­да вы за­бира­ли их жиз­ни… Мяг­ко­сер­де­чие — ваш не­дуг, Ге­орик За­бериск.

* * *

Ге­орик смот­рел на ча­шу, на­пол­ненную ви­ном, в сво­их ру­ках. Он по­шёл по сто­пам де­да и от­ца, при­нял «прок­ля­тие» сво­его ро­да. Он без жа­лос­ти убил од­но­сель­чан — ста­риков, жен­щин и де­тей, мо­лящих его о ми­лосер­дии. Он ску­пал те­ла и ис­поль­зо­вал в по­пыт­ке вер­нуть од­но­го-единс­твен­но­го че­лове­ка к нор­маль­ной жиз­ни. При же­лании это мож­но бы­ло при­рав­нять к нек­ро­ман­тии.

— Сын мой, всё ли с то­бой хо­рошо? — по­жилой свя­щен­ник смот­рел на не­го с бес­по­кой­ством.

Ге­орик без слов воз­вра­тил ему ча­шу и, раз­вернув­шись на каб­лу­ках, нап­ра­вил­ся к вы­ходу. Та­кой де­мон в пло­ти, как он, за­губив­ший бо­лее сот­ни жиз­ней, не имел пра­ва воз­но­сить мо­лит­вы о спа­сении ко­го-ли­бо, да­бы не утя­нуть за со­бой в Ад не­вин­ную ду­шу.

* * *

— Ге­орик! Не­уже­ли ты от­вернул­ся от Гос­по­да?! — Ми­ха­эль наг­нал его у обо­чины до­роги.

— Прос­ти, я не­важ­но се­бя чувс­твую. Мо­жет, об­су­дим этот до­сад­ный ин­ци­дент поз­же? — Ге­орик по­тёр лоб.

— До­сад­ный ин­ци­дент? Так ты на­зыва­ешь это… бо­гохуль­ство?! — Ми­ха­эль схва­тил его за во­рот пла­ща. — Мы по­гово­рим. Сей­час же!

Ге­орик не про­тивил­ся, ког­да друг по­тащил его к улоч­ке, на­ходя­щей­ся близ го­род­ских тру­щоб. Под­хо­дящее мес­то для то­го, что­бы вы­бить всю прав­ду из ере­тика.

— Я хо­чу ус­лы­шать прав­ду… И ни­чего кро­ме, — Ми­ха­эль в этот миг на­поми­нал разъ­ярён­но­го ль­ва из ко­ролев­ско­го зве­рин­ца. — Мне всё рав­но, что ты при­кинул­ся боль­ным. Мой долг — обе­регать тех, кто слаб те­лом и ду­хом…

— Прек­ра­ти, Ми­ха­эль… — про­гово­рил Ге­орик, ког­да пра­вед­ный гнев его дру­га нем­но­го ос­лаб. — Мне прав­да нез­до­ровит­ся.

— Не ве­рю ни еди­ному тво­ему сло­ву!

— Ты ведь слы­шал о за­гадоч­ных смер­тях сре­ди дво­рян? — Ге­орик не хо­тел врать Ми­ха­элю, но ино­го вы­хода из сло­жив­шей­ся си­ту­ации он не мог най­ти. — Его ве­личес­тву ста­ло из­вес­тно, что их от­ра­вили силь­но­дей­ству­ющим ядом. По­это­му он по­ручил прид­ворным ме­дикам соз­дать про­тиво­ядие. Док­тор Гле­нинг — хо­роший спе­ци­алист, но он не­чист на ру­ку, по­это­му я ста­ра­юсь соз­дать про­тиво­ядие рань­ше, чем он. По­верь, бес­сонные но­чи и ра­бота с не­кото­рыми ин­гре­ди­ен­та­ми ска­зыва­ют­ся на здо­ровье.

Ми­ха­эль, нах­му­рив­шись, про­вёл ру­кой по вол­нистым во­лосам. Он не­долюб­ли­вал Бру­но Гле­нин­га и, по­хоже, по­верил в рас­сказ. Нет, Ге­орик не кле­ветал на но­вого прид­ворно­го ме­дика. Не­дав­но Ме­фис­то­фель по­ведал ему о том, что этот че­ловек взы­ва­ет к си­лам Ть­мы, же­лая зак­лю­чить до­говор с вер­ховным де­моном.

— Воз­можно, ты не лжёшь, но тог­да от­веть на дру­гой мой воп­рос, — Ми­ха­эль при­тянул его к се­бе за мно­гос­тра­даль­ный во­рот пла­ща, заг­ля­дывая в гла­за. — До ме­ня до­ходи­ли слу­хи о тво­их вы­лаз­ках в ле­са близ Гот­ринка. Ты ведь по­нима­ешь, что я имею в ви­ду?

— Ми­ха­эль, ве­дёшь се­бя слов­но не­разум­ное ди­тя! — Ге­орик по­пытал­ся ос­во­бодить­ся из хват­ки дру­га. — Я со­бирал ле­карс­твен­ные рас­те­ния, а не тан­це­вал го­лышом на по­ляне при пол­ной лу­не во сла­ву тём­ных сил! Пой­ми ты, это в го­роде мож­но ку­пить ле­карс­тва у ап­те­каря — в де­рев­не не­кото­рые ма­зи, по­рош­ки и мик­сту­ры при­ходит­ся из­го­тав­ли­вать са­мос­то­ятель­но!

— Но три го­да на­зад…

— Сколь­ко мож­но объ­яс­нять?! — зло про­из­нёс Ге­орик. — Три го­да на­зад на Ли­лит на­пал оди­чав­ший пёс. Я за­щищал сес­тру, ког­да он ме­ня уку­сил. Пос­ле это­го у ме­ня на­чалась ли­хорад­ка, и я нес­коль­ко дней про­вёл без соз­на­ния. По­нятия не имею, кто тог­да рас­пустил слу­хи о мо­ей смер­ти или том, что ме­ня в то же вре­мя ви­дели в ле­сах близ Гот­ринка. От­пусти ме­ня на­конец!

— Рань­ше ты не го­ворил о том, что был ра­нен, за­щищая сес­тру… — рас­те­рян­но про­гово­рил Ми­ха­эль, ос­ла­бив хват­ку.

— Ли­лит чувс­тво­вала се­бя ви­нов­ной в том, что со мной слу­чилось, — по­яс­нил Ге­орик. — Не хо­телось на­поми­нать ей о про­изо­шед­шем лиш­ний раз, по­это­му всем я го­ворил о том, что под­хва­тил ли­хорад­ку, ког­да со­бирал ле­чеб­ные рас­те­ния.

— Эта ложь мог­ла сто­ить те­бе жиз­ни.

— О чём ты?

— Ко мне при­ходи­ли ин­кви­зито­ры и расс­пра­шива­ли о те­бе, о том, не за­мешан ли ты в ере­тичес­ких де­яни­ях. Я рас­ска­зал им прав­ду, но опус­тил те под­робнос­ти, ко­торые мог­ли нав­ре­дить те­бе. Не знаю, про­дол­жи­ли ли они рас­сле­дова­ние или прек­ра­тили, пос­ле то­го как ты вер­нулся на дол­жность при дво­ре.

— Спа­сибо…

Ми­ха­эль воз­вёл гла­за к пред­гро­зово­му не­бу:

— Ты мой друг, я ве­рю те­бе, но ес­ли при­дёт­ся вы­бирать, то ко­ролевс­тво и цер­ковь я пос­тавлю вы­ше люб­ви к дру­гу. Пос­лу­шай, ког­да те­бе ста­нет луч­ше, ска­жи мне, тог­да мы вновь по­сетим цер­ковную служ­бу.

— Ко­неч­но, и прос­ти за слу­чив­ше­еся…

— Ты всё-та­ки не­отё­сан­ный де­ревен­щи­на, — Ми­ха­эль рез­ко от­вернул­ся. — Мне нуж­но ид­ти. Сту­пай на глав­ную ули­цу и най­ми эки­паж.

* * *

Ког­да Ми­ха­эль скрыл­ся из ви­ду, Ге­орик по­тёр ли­цо ла­доня­ми. Он чувс­тво­вал се­бя боль­ным и раз­би­тым, но го­лова уже не кру­жилась. Поп­ра­вив плащ, Ге­орик нап­ра­вил­ся прочь из это­го зло­вон­но­го мес­та. Кра­ем гла­за он за­метил, как от стен от­де­лились фи­гуры в се­рых пла­щах. Как наз­ло меч Ге­орик ос­та­вил до­ма. Он ус­ко­рил шаг, со­бира­ясь пос­ко­рее вый­ти в люд­ное мес­то.

— Ге­орик За­бериск? — рос­лый муж­чи­на прег­ра­дил ему путь.

Муж­чи­ны в се­рых пла­щах, их ли­ца скры­ты под ка­пюшо­нами…

Ге­орик вспом­нил, что уже ви­дел лю­дей в по­хожих оде­яни­ях. В тот день, ког­да оз­ве­рев­шая тол­па рас­терза­ла Ли­лит…

«Быть не мо­жет, это же…»

* * *

Ме­фис­то­фель, скры­ва­ясь в те­нях, наб­лю­дал за ин­кви­зито­рами, ко­торые прес­ле­дова­ли Ге­ори­ка. Су­щес­тво­вали лю­ди, чьи ду­ши — свет, и им не гро­зило поз­нать му­ки Ада. Бы­ли и те, кто счи­тал, буд­то пре­ис­подней нет, но они мол­ча­ли, опа­са­ясь от­мще­ния цер­кви. Ин­кви­зито­ры же не бо­ялись пла­мени ад­ско­го, ибо свя­то ве­рили, что из­бе­гут его. Зна­ли бы они, нас­коль­ко силь­ный смрад сжи­га­емой пло­ти и кро­ви ис­хо­дил от их гни­лых душ.

Он уку­тал­ся в на­кид­ку и пе­ремес­тился на кры­шу вет­хо­го до­ма, что­бы не ощу­щать эту вонь. Всё же лю­ди — не­разум­ные соз­да­ния. Ин­кви­зито­ры и свя­тые ры­цари во сла­ву Твор­ца со­вер­ша­ли прес­тупле­ния, на­руша­ли все за­пове­ди и по­забы­ли о том, что Он про­сил лю­бить и про­щать.

— Ге­орик За­бериск? — го­лос, на­поми­на­ющий кар­канье ста­рого во­рона. — От на­шего взо­ра не ук­ры­лось про­ис­шес­твие в цер­кви. Мы доп­ро­сим те­бя как ере­тика, от­ри­нув­ше­го Свет во имя Ть­мы.

Ме­фис­то­фель не вы­дер­жал и ти­хо фыр­кнул — при­выч­ка, ос­тавша­яся с тех вре­мён, ког­да он ис­поль­зо­вал жи­вот­ных, что­бы яв­лять­ся в этот мир. Ин­кви­зитор го­ворил «Ть­ме» с през­ре­ни­ем, буд­то бы не знал, что она мо­жет про­ник­нуть в лю­бую ду­шу. Веч­ная Ть­ма, да­ровав­шая Ме­фис­то­фелю и его соб­рать­ям но­вый дом. Она не на­сило­вала, но бы­ла неж­на и ода­рива­ла лю­бовью. Ть­ма ста­ла для де­монов и пад­ших ан­ге­лов ма­терью, а они в свою оче­редь по­чита­ли её и при­носи­ли в мир смер­тных. Она оп­ле­тала, окол­до­выва­ла, за­вора­жива­ла лю­дей, ка­залась им прив­ле­катель­нее и силь­нее све­та, по­тому что с Ть­мой бы­ло про­ще. Смер­тные ви­дели лишь лёг­кость и обе­щание влас­ти, плы­ли по те­чению, не всег­да по­нима­ли, что Веч­ная Ть­ма гра­ничит с Адом.

— Обы­щите его дом!

Он при­ложил столь­ко уси­лий, что­бы най­ти и под­го­товить эту ду­шу, но в кон­це кон­цов она ока­залась неп­ри­год­ной. Ге­орик За­бериск при­нял свою судь­бу и сдал­ся на ми­лость ин­кви­зито­рам. Ме­фис­то­фель горь­ко ус­мехнул­ся: меч­та о воз­рожде­нии Лю­цифе­ра рас­сы­палась, слов­но стра­ница древ­не­го фо­ли­ан­та в гру­бых ру­ках. Прав­да о прош­лом не сло­мила, но за­кали­ла Ге­ори­ка. День за днём он от­да­лял­ся от лю­дей и приб­ли­жал к се­бе «не­чис­то­го». Ме­фис­то­фель с тру­дом сдер­жи­вал ли­кова­ние, ког­да Ге­орик взы­вал к не­му, на­ходил спо­соб за­ручить­ся под­дер­жкой, при­нимал ть­му в сво­ей ду­ше и от­вергал не дос­той­ную его мер­зость. Но в од­но мгно­вение при­ят­ный горь­ко­ватый аро­мат же­лан­ной ду­ши сме­нил­ся смра­дом гни­ли. Ге­орик ва­лял­ся в гря­зи пе­ред ин­кви­зито­рами — Лю­цифер же ни­ког­да не сда­вал­ся, ярос­тно сра­жа­ясь с вра­гами.

— Уб­лю­док! — за­выва­ние, а не крик че­лове­ка.

Ге­орик на­шёл в се­бе си­лы и ата­ковал бли­жай­ше­го к не­му ин­кви­зито­ра, вы­бив у то­го из рук меч. Ме­фис­то­фель сту­пил в тень, пе­реме­ща­ясь к мес­ту ко­рот­кой, но жес­то­кой схват­ки. Воз­можно, ду­ша Ге­ори­ка За­берис­ка ещё не бы­ла по­теря­на.

* * *

— Я не сом­не­вал­ся, что у мо­ей смер­ти бу­дет твоё ли­цо, — про­цедил он и пок­репче сжал эфес ме­ча. Ге­орик знал: про­тив де­мона это ору­жие бес­по­лез­но, но сда­вать­ся прос­то так не со­бирал­ся.

— Смер­ти? — Ме­фис­то­фель дер­жался на поч­ти­тель­ном рас­сто­янии.

— Ты ведь по мою ду­шу явил­ся? — Ге­орик тя­жело вы­дох­нул.

Он сра­зу уз­нал се­рые оде­яния на­пав­ших на не­го лю­дей. В та­кие же бы­ли об­ла­чены муж­чи­ны, об­ви­нив­шие Ли­лит в кол­довс­тве и от­ру­бив­шие ей го­лову. Мысль о том, что эти вы­род­ки вновь бу­дут пы­тать его сес­тру, при­дала Ге­ори­ку сил. Он не со­бирал­ся по­дыхать в гря­зи, слов­но бе­шеная пси­на, ос­тавлять Ли­лит в тем­но­те и оди­ночес­тве. Его про­тив­ни­ки ока­зались уме­лыми фех­то­валь­щи­ками, но Ге­ори­ку уда­лось зас­тать их врас­плох. Впро­чем, сам он из­бе­жать ра­нения не су­мел. Из-за не­боль­шой ца­рапи­ны ру­ку жгло, буд­то ог­нём, и это пла­мя пос­те­пен­но ох­ва­тыва­ло всё те­ло. По­хоже, что клин­ки этих «се­рых пла­щей» бы­ли об­ра­бота­ны ядом.

— У ме­ня нет влас­ти над ва­шей ду­шой. Я мо­гу стать её про­вод­ни­ком в мир иной… — Ме­фис­то­фель умолк и сде­лал шаг впе­рёд, пе­рес­ту­пая че­рез те­ло од­но­го из на­падав­ших. — Или не дать ей по­кинуть брен­ное те­ло.

— До­говор, — меч вы­пал из ос­ла­бев­ших паль­цев.

— Имен­но, — де­мон кив­нул. — Вы изо всех сил бо­ретесь за жизнь, не сда­ётесь, нес­мотря на нев­зго­ды и труд­ности, вас пос­тигшие, бро­са­ете вы­зов пред­на­чер­танной судь­бе. Вы дос­той­ны то­го, что­бы стать мо­им гос­по­дином не толь­ко на сло­вах. Я вста­ну за ва­шим ле­вым пле­чом, за­няв мес­то смер­ти; бу­ду вер­но слу­жить, ис­полняя лю­бые при­казы и при­хоти; в мо­их си­лах да­же вер­нуть ва­шей сес­тре те­ло.

— Дос­то­ин, го­воришь? — Ге­орик прис­ло­нил­ся к сте­не. — Мо­жет ты и прав. Раз уж Не­беса от­вер­гли ме­ня, то по­чему не за­ручить­ся под­дер­жкой Ада?

— Тог­да ска­жите, че­го вы же­ла­ете? Под­би­рай­те вер­ные сло­ва: сей­час они име­ют це­ну, а не ва­ши мыс­ли, — Ме­фис­то­фель ока­зал­ся ря­дом с ним и рас­пра­вил крылья, при­выч­но ук­ры­вая от все­го ми­ра.

Ге­орик не хо­тел, что­бы де­мон вос­ста­нав­ли­вал те­ло Ли­лит при по­мощи тём­ной ма­гии, не жаж­дал влас­ти и веч­ной жиз­ни. Он же­лал спо­кой­но­го бу­дуще­го для сес­тры и та­ких лю­дей, ка­кими бы­ли его отец и дед. В ко­ролевс­тве, где ал­хи­мия и ма­гия — ересь, а не­вин­ную де­вуш­ку из-за на­вета под­верга­ли пыт­кам, ре­чи о та­ком ид­ти не мог­ло.

— Бу­дуще­го, — ед­ва слыш­но про­гово­рил Ге­орик.

Он мог поп­ро­сить Ме­фис­то­феля о том, что­бы тот прод­лил ему жизнь до тех пор, по­ка Ли­лит не об­ре­тёт но­вое те­ло, но… Ге­орик по­нимал, что по­гиб­нет, ког­да ли­шит­ся ду­ши, а жизнь его сес­тры и тех, кто бу­дет её обе­регать, ока­жет­ся под уг­ро­зой.

— Бу­дуще­го? — Ме­фис­то­фель про­вёл ука­затель­ным паль­цем по шра­му на его ще­ке.

— Мой отец меч­тал до­казать, что кол­ду­ны, ведь­мы и ал­хи­мики та­кие же лю­ди, как и про­чие. Я иду по его сто­пам, но знаю, ка­кие ошиб­ки он со­вер­шил, и не по­тер­плю не­уда­чу…

— Бла­город­ная цель, хоть и труд­но­дос­ти­жимая. Хо­тите стать тем, к ко­му прис­лу­шива­ет­ся ко­роль? Или са­ми же­ла­ете за­нять мес­то пра­вите­ля?

— Ко­ролевс­тво — это жи­тели, а не пра­витель… — нес­коль­ко ме­сяцев на­зад он нап­ра­вил бы меч в сто­рону то­го, кто поз­во­лил се­бе ска­зать неч­то по­доб­ное. — Я хо­чу, что­бы лю­ди вспом­ни­ли о прош­лом…

— Без ко­торо­го бу­дущее не­воз­можно, — за­кон­чил за не­го Ме­фис­то­фель. — Не про­ще ли по­кинуть ко­ролевс­тво? Я мо­гу пе­ренес­ти вас и ва­шу сес­тру в стра­ну, где ма­гия и ал­хи­мия — обы­ден­ные ве­щи.

— Нет, здесь наш дом… — Ге­орик по­кач­нулся, ког­да у не­го пе­ред гла­зами поп­лы­ло. — Дай мне вре­мя, зна­ния и си­лы, что­бы вер­нуть до­верие к тем, ко­го сей­час нес­пра­вед­ли­во об­ви­ня­ют в ере­си…

— Да бу­дет так, мой гос­по­дин, — гла­за Ме­фис­то­феля свер­кну­ли, слов­но у ко­та. — По­ка ва­ше же­лание не воп­ло­тит­ся в жизнь, я бу­ду слу­жить вам, обе­регать вас и обу­чать. Пла­та за это — ва­ша бес­смертная ду­ша.

Ге­орик вздрог­нул, ког­да паль­цы де­мона кос­ну­лись его губ, а ос­трые ког­ти про­чер­ти­ли ли­нию до под­бо­род­ка.

— Что ты…

— Вы уми­ра­ете, от­то­го под­твержде­ние до­гово­ра — не вет­хий пер­га­мент, но сам я, — спо­кой­но про­из­нёс Ме­фис­то­фель. — Зак­рой­те гла­за, мой гос­по­дин, и бо­лее ни о чём не бес­по­кой­тесь.

Сил на расс­про­сы и раз­го­воры у Ге­ори­ка не ос­та­валось, по­это­му он пос­лушно прик­рыл гла­за и в тот же миг по­чувс­тво­вал смут­но зна­комый горь­ко­ватый аро­мат.