Последняя из рода (гет)

Бен назвал Квентина целкой-патриоткой, Квентин, побагровев от такой обиды, сказал, что это Бен — давалка, каких ещё мир не видел. И шлюха. Бен, конечно, снисходительно улыбнулся, но всё же пробурчал, что Квентин — психопатка. Квентин в ответ показал Бену средний палец. На этом их ссора кончилась. Правда, они поспорили, что Квентин переспит с кем-нибудь до конца учебного года. Но потом они вдруг вместе вспомнили, что Исайя тоже ещё девственник, поэтому Бен нашёл новую мишень, а Квентин был рад перевести этот унизительный для него разговор на кого-нибудь, лишь бы его не называли целкой-патриоткой.

Но Исайя только посмеивался над этими шутками, иногда даже сам подначивал друзей, отчего Олив и Оскар хохотали до упаду, так что на уроке истории Роберт Арад отчитал их по первое число — у него было плохое настроение.

За обедом Виорика высыпала на стол штук двадцать разноцветных пластмассовых кружочков и замахала руками, призывая всех сделать то же. Все засуетились, рыская по своим сумкам и рюкзакам. Дженни, сидевшая рядом с Сиси, низко наклонилась над столом и рассматривала кружочки Виорики.

— А что это такое? — Дженни взяла один фиолетовый и покрутила в пальцах.

— Это, Жанна, наши деньги, — пропыхтела Олив, роясь в сумке. — Чёрт, у меня с собой нету всех. Они дома.

— Дурочка, тебе вообще-то не нужно давать свои, — отмахнулась Виорика. — Будет твой день рождения, тебе незачем давать нам свои сбережения на подарок себе.

Олив сердито посмотрела на Виорику:

— А угощения? Я хочу угостить не только вас, но и других своих друзей. Я что, должна делать это за ваш счёт?

— Да, Олив, другого выхода нету, — немного грустно сказал Исайя. — Вряд ли нам хватит средств на что-то грандиозное. Но на угощения всем твоим друзьям должно хватить, да и я кое-что сэкономил…

— У тебя день рождения? — восхищённо спросила Дженни у Олив.

— Да, — сердито ответила Олив. — Пятого октября мне исполнится целых шестнадцать. Но они все не дают мне возможности даже решить, что я хочу…

— Лично я не понимаю вообще, насчёт чего такой лютый зашквар, — Бен разлёгся на своём стуле и лениво постукивал пальцами о стол. — У меня бабла до хуя. Зачем тратить эти ваши… — он взял один кружочек с кучки Виорики указательным и средним пальцами и покрутил перед глазами, — сбережения. Если что, то мне, между прочим, не жаль. Мы в принципе можем закатать такой пир, какой ещё не снился этому старенькому интернату и не менее стареньким Елене и Василию, и всё за мой счёт. И не смотри так на меня, Виорика: вам деньги нужнее, чем мне. У меня всё равно их не станет меньше, — Бен бросил кружочек на кучу и залпом выпил весь свой чай.

За столом все замолчали. Олив перестала копошиться и рыться в своей сумке. Она взяла Бена за рукав рубашки и положила голову на его плечо.

— Если для тебя это будет не в тягость…

— Нет, Нолли, не будет, — резко ответил Бен. — И спрячь это убожество, Викки. Трать эти свои деньги на что угодно, я могу дать вам ещё больше. Безвозмездно.

Виорика грустно ссыпала все кружочки назад в сумку.

— Так что, Олив, ты собираешься устроить вечеринку? — спросил Кит.

За последние недели Сиси слышала Кита от силы раз десять, поэтому слышать его сейчас было по крайней мере странно, особенно в разговоре о вечеринках. Он сидел и запавшими покрасневшими глазами смотрел на Олив. Она же поднялась с Бенового плеча и радостно улыбнулась Киту.

— Да, я люблю громкие гульбища. Обожаю. Особенно, если это в мою честь, — она картинно поправила волосы и быстро-быстро захлопала ресницами. — А Бен, как видишь, вызвался спонсировать всё это безобразие, поэтому я думаю, что мы ни в чём не сможем себе отказать. Ведь правда? — она прильнула к Бену ещё ближе и пристально уставилась на него. Бен засмеялся и поцеловал её в нос. Олив встряхнула головой, как птичка, и вытерла нос ладонью. — Фу, Блэйд, фу, ушлёпок. Ненавижу тебя.

— И, поскольку мы живём с тобой в одном домике, мы с Жанной и Элизабет тоже приглашены? — не унимался Кит.

— Конечно! — подхватила Олив. — Как это — праздновать без вас?

— Мы все дарим общий подарок, так что присоединяйтесь. Будет очень весело. На прошлый день рождения Олив к нам пришла Хэррит Роджерс и вручила Олив пару кружевных перчаток, — сказал Исайя и бросил взгляд на Олив.

— Да, представляете, перчатки! Кружевные! Зачем они мне? Я же не такая утончённая кошечка, как она! — смеялась Олив, изо всех сил пытаясь рассмешить Бена. — Но потом она ушла, сказав, что такие вечеринки ей не по вкусу. Правда, Бен? Она так сказала?

— Она так сказала, потому что ты, бухая в жопу, разлила кофе ей на платье, — ответил Бен.

— Поправочка: я разлила ей кофе на грудь, прямо на её великолепное декольте. Я была не настолько пьяна, чтобы не запомнить столь невъебенный момент.

— Если хочешь знать, она так и не спасла то красивое белое платье.

— Я не хочу это знать.

— Но ведь твой день рождения уже через пять дней! Когда же мы купим тебе подарок?! — всполошилась Дженни.

— Я думаю, что мы, может, и не попадём на твой день рождения, — наконец-то сказала Сиси. Вообще-то, она хотела сообщить об этом уже давно, но все говорили, и говорили, и не давали возможности хоть как-то встрять в разговор.

— Но как это? — расстроенно спросила Дженни.

— Возможно, до конца недели мы выясним, что за чертовщина здесь происходит, и нам нужно будет возвращаться домой.

— На твоём месте я бы не был настолько уверен, — сказал Квентин и развалился на своём стуле. — За целый месяц вы не только не поняли, что здесь происходит, но, возможно, ещё больше всё усложнили.

— Я боюсь, что Квентин прав, — задумчиво сказал Кит. Квентин отсалютовал ему чашкой чая. — Нас точно не пустят домой, если мы будем ни с чем. А здесь нам всё больше и больше связывают руки. Я думаю, нам может очень даже повезти, если наши друзья будут с нами сотрудничать.

— И с чего бы это нам с вами сотрудничать? — небрежно бросил Квентин.

— А разве у вас есть выбор? Все мы так или иначе зависим от Госпожи, и если вы нам не поможете, нас здесь всех медленно переедят стригои. Боюсь, никто не исключение.

Ему никто не ответил. Кит тем временем, словно играя в гляделки с Квентином, засунул руку в свой рюкзак и ловким движением извлёк оттуда конфету, распечатал и целиком отправил её в рот.

— Откуда у тебя такие конфеты? — спросил Бен.

Кит, отведя взгляд от Квентина, улыбнулся и ответил:

— Подруга дала.

— Подруга? Какая ещё такая подруга? — напряжённо произнесла Дженни. Сиси показалось, что подруга сейчас точно расплачется.

— Да, Жанна, подруга. Не только ты устанавливаешь близкие отношения с обитателями сего чудного интерната. Лучше подумайте перед тем, как отвергать предложение о сотрудничестве, — Кит ловко схватил рюкзак и пошёл прочь. Буквально сразу же, как он встал из-за столика, с ним поздоровалась какая-то девушка. Он кивнул ей, и девушка зарделась.

— Что за херня?! — вскрикнула Дженни. Сиси цыкнула на неё и взяла за руку. — Это вообще кто такая? — Дженни указала на девушку, которая поздоровалась с Китом. Все только молча пожали плечами.

— Наверное, девочка помладше. И, наверняка, она Доктор, — ответила Олив.

Сиси сказала, что пора собираться, и все согласились. Дженни то и дело бурчала, что Кит странный, и ужасный, и уж точно самый отвратительный человек, какого она только знает. Насчёт этого Сиси была против, но её саму ужасно удивило поведение Кита за столом. На протяжении всего месяца, который они провели в Румынии, настроение Кита менялось чаще, чем у беременной женщины. Но всё же казалось, что он вечно был чем-то недоволен. Лично с Сиси он не разговаривал ещё с того времени, как пытался её отговорить писать Госпоже письмо. И Сиси это очень волновало: мало того, что отношения с Дженни уже давно были подпорчены, то Кита она попросту не узнавала, ведь от того Кристофера Александра, который был одним из самых лучших учеников Обители, ничего не осталось.

Так или иначе, но Сиси взяла Дженни за руку, а Дженни её крепко сжала. Возможно, подумала Сиси, их отношения не были испорчены окончательно.

Уже начинало быстро темнеть. Поэтому обещанной от Олив экскурсии в Воронье гнездо не было: было слишком поздно, и охранники могли заподозрить что-то. Как только речь зашла про Воронье гнездо, Квентин начал спорить с Сиси про другой выход с башни. Сиси провела с ним и его друзьями достаточное количество времени, чтобы понять, что переспорить его удаётся только Исайе, да и то далеко не всегда. Поэтому Сиси лишь обмолвилась парой слов, что у такой прекрасной башни, как Воронье гнездо, не может быть только один выход, и больше не встревала в разговор с Квентином.

— Кто поможет мне с математикой? — озадачено спросил Оскар, скептически смотря на свою тетрадь. — У меня такое впечатление, что этот учебный год я провалю именно из-за вредности алгебры. Исайя, эй, если ты ещё не понял, то я к тебе обращаюсь.

Исайя, который объяснял что-то Виорике, ответил, что занят с ней и Оскару стоит обратиться к Квентину. Дженни, которая сидела рядом с Сиси и читала учебник с биологии, грустно вздохнула и тихо, но слышно произнесла, что Кристофор отлично знает математику. Сиси не думала, что после сегодняшней выходки Кита его и правда кто-то может принимать всерьёз, но Оскар, решительно хлопнув ладонями о колени, отправился с учебником и тетрадью в спальню, где был Кит. Дженни провела Оскара испуганными глазами.

— Думаешь, он спятил? — прошептала она, наклонившись к Сиси.

— Нет, он не спятил, — сказала Брындуша, которая сидела рядом и, оказывается, всё прекрасно расслышала. — Оскар у нас один из самых смелых и умных. Но Кристофор сейчас и правда кажется мне странным и опасным типом. Кто он вообще такой? — Брындуша захлопнула свою книгу и села поудобнее, словно собиралась слушать длинный рассказ.

Дженни нахмурила брови, да и Сиси этот вопрос показался странным.

— В каком смысле, кто он такой? — недоуменно повторила Сиси. — Он наш друг. Тоже очень смелый и умный.

— То, что он очень смелый и умный, мы уже успели заметить. Но совсем не похоже на то, что вы с ним тесно дружите. Он будто сторонится вас. Нас. Всех, здесь присутствующих. Такое впечатление, что он приехал сюда совсем не для того, для чего вы с Жанной приехали. Ну, или же он ещё больший шпион, чем ты, Элизабет. Но он мне нравится: когда у него хорошее настроение, он довольно классный, — сказал Квентин.

— Он вообще очень хороший, — поддакнула Дженни, и Сиси была почти уверена, что подруга сейчас точно скажет что-то невпопад. — Просто он немного изменился…

— За последний месяц? — прервала её Брындуша. — Когда мы с Виорикой забирали вас с аэропорта, он был совсем другим.

— Не потеряли ли вы его случайно? Вдруг этот Кристофор — подделка? — засмеялся Квентин, но Сиси почему-то совсем не было смешно. Казалось, что в словах Квентина есть доля правды: может, Сиси потеряла его уже давно? Вдруг ему нельзя доверять, и то, что говорил Константин, — чистая правда?

— Так вы не знаете его, не так ли? — смешливо спросила Брындуша. — Не знаете, с кем приехали на задание, кого вам дали в напарники, и можно ли ему доверить свою жизнь, да? Очень жаль.

Дженни попыталась что-то сказать, но не смогла — она лишь раскашлялась и потом уже не пыталась предпринять никаких попыток говорить, углубившись в чтение биологии.

Следующие минут пятнадцать прошли относительно спокойно. Сиси всё прислушивалась к звукам из мальчишеской спальни, но оттуда ничего не было слышно. Возможно, Кит не такой неконтролируемый, каким себе Сиси представила, а, может, он уже давно убил Оскара и убежал из интерната прочь. Что было самым ужасным для Сиси, так это то, что она не могла полностью игнорировать своё второе предположение — часть неё верила в это. Сиси одновременно и боялась Кита, и корила себя за такое ужасное отношение к другу. Поэтому она решила переключиться на что-то другое, чтобы совсем не утонуть в своих подозрениях. Ведь и на самом деле был вопрос, ответ на который она хотела бы знать.

— А что за парень был тогда в лесу?

Все оторвались от своих дел и посмотрели на Сиси.

— Какой парень? — спросил Исайя.

— Тот, который поджёг стригойку. И убил её, так легко, между прочим, словно он каждый день это делает, — заметила Сиси.

Бен, сидевший напротив, закатил глаза и небрежно бросил:

— Поверь, Элси, он не занимается таким каждый день. Максимум, что он себе может позволить, — отрезать кусок сыра с плесенью.

— Фу, сыр с плесенью, — поморщила нос Дженни.

— Так кто он такой? — повторила свой вопрос Сиси.

— Он мой брат, Элси, — ответил Бен, словно это ничего не значило. — Его зовут Тоби.

— Тобиас, — поправил Бена Исайя. — Разве тебе никто не рассказал, Элизабет? Ведь Жанна знала, и разве она тебе не сказала?

Сиси повернулась к Дженни. Дженни едва смогла перевести глаза с книги на лицо подруги от стыда.

— Я хотела тебе сказать, но всё никак не получалось… а потом я и вовсе забыла об этом думать, — оправдывалась она. Но Сиси и сама поняла, что Дженни в этом не виновата. Она наверняка пыталась рассказать — Дженни попросту не могла удержать язык за зубами, если новость была настолько интересной и важной.

— Так у твоего брата уже есть дар, да? — спросила Сиси.

Бен удивлённо посмотрел на неё.

— Какой ещё дар? Всё, что он может, — красиво говорить и рисовать, — пренебрежительно ответил Бен. Исайя лишь хмыкнул, на что Бен сразу же отреагировал: — Ты чего?

— Да так, я думал, он добрый и умный малый. Но это лишь моё мнение, — ответил Исайя.

— Именно. Потому что так больше никто не думает, — сказал Бен и всем своим видом показал, что не намерен больше говорить о своём брате. А вот Сиси решила во что бы то ни стало поговорить с Тобиасом Блэйдом, и чем быстрее, тем лучше.

Послышался звук отворения двери, и в следующие несколько секунд с коридорчика вышли Кит и Оскар. Они оба смеялись, и Кит похлопал Оскара по плечу.

— Да, Жанна, ты была права — Кристофор до фига умный, — довольно произнёс Оскар и упал в своё кресло. — Но ему понадобилось очень много времени, чтобы объяснить мне самый простой материал из всего существующего.

— Так это ты, Жанна, сказала Оскару, что я «до фига умный»? — спросил Кит. Сиси ожидала услышать нотки издевки или сарказма в голосе Кита, но парень был спокойным и даже приятным. Он был таким, каким его привыкла видеть Сиси в Обители.

Дженни замялась и немного покраснела, но в итоге еле выдавила из себя:

— Да я лишь заикнулась об этом, ничего особенного…

— Ясно, — кивнул Кит и лучезарно улыбнулся Дженни. — Кто ещё, кроме меня, будет пить кофе?

— Ты это, лучше выпей чаю, — посоветовал Исайя, оборачиваясь к Киту лицом. — Там у Олив где-то были запасы. Бен, ты же знаешь, где она их хранит?

— Знаю, но рыться в её вещах я не буду, — резко ответил Бен, даже не отрываясь от учебника.

Кит и Исайя удивлённо переглянулись, и Кит пожал плечами:

— Да я и кофе довольствуюсь, ничего страшного.

— Ты в курсе вообще, что ты уничтожаешь весь кофеин в нашем домике с чудовищной скоростью? Кристофор, это не здраво.

— У Нолли есть кружевные перчатки, но нету красивого платья, — глубокомысленно изрёк Бен, с силой захлопывая книгу. — Как насчёт платья? Я думаю, она будет рада. Ты же знаешь её размер, Викки? — Виорика подумала пару секунд и кивнула. — Ну, вдруг что, то мы точно сможем поменять. Или купить новое.

— Ты сможешь купить новое, а не мы, — уточнил Квентин. — Все, конечно, понимают, что ты — до фига богатая задница, но не стоит этим хвастать уж так сильно, — Бен кинул в Квентина учебником. — Но платье — зачётная тема. Главное, чтобы её…попа влезла, — Квентин очертил ладонями в воздухе женскую фигуру с непомерно большой нижней частью. — Ты ведь знаешь, Бен, какого размера у Олив попа?

— Ты ёбнутый на всю голову, — ухмыляясь, ответил Бен. — Ничего я не знаю, хотя и догадываюсь. Ладно тогда, в субботу утром поедем в город и выберем ей что-нибудь.

— Мы поедем в город?! — для Дженни, которая и из Обители-то выходила нечасто, поездка в город неподалёку показалась путешествием на Луну и обратно.

— Да, Жанна, а потом мы вернёмся с подарками, жратвой и алкоголем и устроим пьянку, — Квентин подошёл к Дженни сзади и обнял её за плечи. — Придут все, даже твой Константин.

Со стороны Кита послышался обрывистый вздох. Сиси приподняла руку, призывая Квентина замолчать, и наблюдала за Китом: он перестал наливать кипяток в кружку и стоял неподвижно, его руки тряслись, но спустя несколько секунд он наверняка пришёл в себя, долил воду и повернулся ко всем лицом.

— Так что, и Константин будет? — переспросил Кит и преспокойно отпил из кружки.

— Да, будет, ведь он друг Олив. Наш друг, — ответил Квентин. — И Жанне точно нравятся его обворожительные глазки, да, дорогуша? — он наклонился к Дженни ещё ниже и засмеялся ей на ухо.

Дженни поёжилась и отпрянула от Квентина:

— Прекрати… Ничего его глазки не это… ну да…

— Так ты считаешь его глазки красивыми? — смеясь, спросил Кит. Сиси была уверена, что ему было нехорошо: он бы ни за что не стал говорить такое Дженни, ведь он знал, как она реагирует на подобные фразы. — Боже, Жанна, я и не ожидал, что тебе понравится такое. Мне почему-то казалось, что ты уважаешь себя немного больше.

Реакция не заставила себя ждать. Щёки Дженни вспыхнули огнём, а биология выпала из рук. Она нервными и неуклюжими движениями добралась до шкафа, накинула курточку и бросила уже злому Киту в лицо: «Вот видишь, как я к себе отношусь!» — и выбежала из домика.

Виорика сделала пару шагов вдогонку, но, бросив осторожный взгляд на Кита, тупо и тяжело смотревшего за входную дверь, остановилась.

— Она не потеряется? — тихо спросила Виорика, словно разговаривала сама с собой.

— Не потеряется — куда она денется, — ответил Кит. Виорика медленно подошла к Исайе и взяла его за рукав, словно спрятавшись от Кита таким способом. — Если что, то я в спальне, — и он ушёл, бросив ещё один взгляд на входную дверь, словно ожидая, что она отворится, когда он отвернётся.

Виорика тяжело выдохнула и приложила руку к груди.

— За что он с ней так?! — громко прошептала она, и в её голосе послышалась истерика. — Что не так с Константином, за что так его невзлюбить?

Квентин, стоящий за Сиси, похлопал её по плечу. Сиси резко оглянулась — его лицо освещала хитрая улыбка:

— Тебе тоже не нравится Константин, потому что ты ревнуешь Жанну к нему?

Сказать, что Квентин начал порядком подбешивать Сиси — это ничего не сказать. Но сейчас она была слишком взволнована состоянием Дженни, чтобы начать ещё больше злиться на Квентина, так что она просто сказала, что идёт на поиски беглянки и ушла.

Погода была под стать настроению Сиси: влажная, слизкая и мерзкая. Деревья, словно провинившиеся дети, стояли с грустно опущенными ветвями, освещённые тусклым оранжевым светом фонарей. Сиси подняла голову посмотреть, не видно ли звёзд, но надежды быть тщетны: чёрная непроглядная бездна зияла вверху, словно одна огромная страшная рана.

Сиси оглянулась, но нигде не увидела маленькую плачущую фигурку. Вряд ли Дженни могла за столь короткое время убежать далеко от домика — по крайней мере, Сиси на это надеялась, так что она решила проверить всё поблизости.

Под ботинками неприятно чвакала сырая листва вперемешку с землёй. В домиках тёплыми лучами горели окна. Туда-сюда ходили тени, и очень скоро Сиси начала думать про детей в домиках: долго ли им жить, скольких они полюбят и потеряют, есть ли в их жизнях люди, которых они ценят больше всего на свете, может, они даже живут с ними в одном домике?.. Сиси остановилась и хлопнула ладонью по лбу.

Дома, в родной Обители, Виктор наверняка до сих пор ждал письмо из Румынии! Сиси вдруг стало так стыдно, так ужасно тоскливо, что ей показалось, будто будет в самый раз, если небо разразится молниями и грустным дождём, а земля разверзнется, чтобы забрать её грешную мерзкую душу идеальной подруги в ад. Ведь в ответ Виктор обязательно напишет Сиси о том, получила ли Госпожа письмо и как на него отреагировала, как ко всему отнеслись двойнята Харрис — вряд ли они не знали о состоянии дел Сиси. В конце концов, он бы написал, что ждёт её дома, а это было бы самым большим стимулом требовать от Елены и Василия решительных действий.

Мысли так овладели Сиси, что она и не заметила, куда забрела. Она никогда не была в этой части интерната: довольно большая площадка была ограждена невысоким заборчиком, по периметру стояли фонари. Слева от площадки стояла крошечная церквушка. Справа, прямо перед Сиси, на одной из лавочек, стоявший по эту сторону забора, сидел человек и, облокотившись на ограждение, читал книгу, подставив её под свет фонаря. Сиси, поняв, что заблудилась, решила попросить помощи. Она решительным шагом направилась к незнакомцу, но, чем ближе она подходила, тем яснее ей становилось, что судьба преподнесла ей подарок.

Когда человек оторвался от чтения и встал, чтобы поприветствовать Сиси, мягкий свет упал на его красивые пухлые губы, дорогое тёплое пальто и отразился в его больших глазах. Парень ловко захлопнул книгу и положил её на шерстяной плед, на котором сидел на скамейке, а потом протянул Сиси руку, облачённую в кожаную перчатку.

— Не ожидал увидеть здесь Вас, Элизабет, в столь поздний час, — сказал он и поцеловал Сиси руку. Ей никогда до этого никто не целовал руку. Ладонь у парня была не просто тёплая — из-под перчатки шёл самый настоящий жар. — Простите, что вот так мы с Вами знакомимся, нас не представили: я — Тобиас Блэйд, и мне невероятно приятно познакомиться с вами, мисс Джонс.

Сиси, чтобы хоть как-то скрыть трясущиеся от неожиданности руки, поочерёдно поправила волосы, курточку и рукава курточки.

— Мне тоже очень приятно, Тобиас. Я, кстати, хочу поблагодарить тебя за помощь с Адой — это было очень…очень…

— Безрассудно? — с улыбкой предположил Тобиас. — Потому что лично я думаю, что всё именно так и было. Но я ни в коем случае не считаю, что сделал ошибку. Естественно, вы справились бы с Адой и сами — вас было так много, да ещё и Исайя рядом, так что в моей помощи особо не нуждались, но всё равно спасибо за благодарность. Так что привело Ва… тебя сюда так поздно?

— Я ищу подругу. Здесь не пробегала такая крошка, возможно, она была заплаканная?

— Жанна Риазер? — осведомился Тобиас, и Сиси приятно удивило, что он знает ненастоящее имя Дженни. — Нет, здесь никого не было — сюда мало кто и днём приходит. Надеюсь, с ней всё хорошо?

— Возможно, но всё будет нормально. Я побегу далее, а тебе советую убежать назад в свой домик — здесь очень холодно.

— Да, я уже собирался: глава только закончилась, — улыбнулся Тобиас и стал собирать покрывало. — В домике мне не очень уютно читать, а здесь подходящая атмосфера, хотя и до крика холодно. Кладбище, как-никак.

— К-кладбище? — Сиси почувствовала, как коленки подогнулись.

— Да, — легко ответил Тобиас. — Но его уже очень долго не используют: охот и напастей нет — некого и хоронить. Хотя вон там, — Тобиас указал на дальний угол кладбища, — погребена Минка Московиц, а рядом — останки Ады. Так что я не думаю, что Жанна прибежит сюда. Желаю тебе удачных поисков подруги. И спокойной ночи, Элизабет, — так как Сиси отошла немного от ограды и Тобиас не мог дотянуться до неё рукой, он лишь почтительно поклонился и ушёл вместе с пледом и книгой.

Сиси посмотрела туда, куда показывал Тобиас Блэйд: могилы не было видно, но одних лишь слов хватило, чтобы Сиси стало плохо. Она отчаянно понадеялась, что Дженни уже вернулась, и быстро, словно за ней гналась свора Ад и Минок, побежала в домик. Только когда прикоснулась к поручням лестницы на крыльце 313-го домика, Сиси разрешила себе отдышаться. О Тобиасе она решила никому не рассказывать: почему-то это казалось слишком личным, да и не произошло ничего такого между ними, о чём можно было распространяться.

— А вот и мы! — это было первое, что услышала Сиси, когда вошла. Водопад светлых волос заслонил Сиси весь остальной мир, а маленькая тёплая Олив крепко обнимала Сиси, несмотря на то, что та была холодная и грязная. — Тебя не было так долго, что мы думали уж самим идти тебя искать. Фу, где ты лазила? Твои ботинки — два куска дерьма. Виорика, чай, и немедленно! — скомандовала Олив, и сняла с Сиси курточку. Слава богу, помогать снимать «два куска дерьма» Олив не стала.

Дженни сидела на диванчике и внимательно смотрела на Сиси, словно искала на ней телесные повреждения сквозь одежду.

— Жанна меня нашла, и мы вместе пошли домой, — продолжала щебетать Олив. — А где тебя черти носили? Ты вся холодная, словно труп! — Сиси захотелось пошутить насчёт трупов, но она не стала — там бы наверняка всплыл разговор с Тобиасом. — Пошли, пошли! Нечего нам здесь делать! — Олив потянула Сиси в спальню, Дженни бросилась за ними. — Садись, я принесу кое-что, — Олив удостоверилась, что Сиси неподвижно сидит на своей кровати, а Дженни рядом, и выпорхнула.

Едва за Олив захлопнулась дверь, Дженни схватила Сиси за руку и придвинулась так близко, словно хотела срастить с Сиси.

— С тобой всё хорошо? — горячо прошептала она, заглядывая подруге в глаза. — Не ходи больше мене искать одна, ладно?

— Дженни, ты спятила? — возмутилась Сиси, хотя и была рада, что с Дженни всё хорошо. — Это ты выбежала с домика в ночь, и…

— Цс-с-с, это не столь важно, — прервала Дженни. — Просто пообещай мне, что нигде не будешь ходить одна, ладно? Приучайся ходить в туалет со мной или Олив. Или Виорикой, или Брындушей, да хоть и с Квентином, неважно — главное, чтобы ты не была одна. И в домике сама не оставайся.

— Дженни, если бы я хоть что-нибудь понимала…

— Не надо понимать, просто я очень сильно волнуюсь о тебе. Не смей, слышишь, не смей быть одна! И осторожней с новыми людьми — кто знает, что у них на уме. Обещаешь? — Сиси открыла рот, чтобы попытаться ещё раз воззвать к здравому рассудку Дженни, но она дала Сиси звонкую пощёчину и схватила за подбородок: — Ты обещаешь?!

— Да, я обещаю, обещаю, успокойся, — Сиси опешила от пощёчины, но Дженни уже вовсю обнимала Сиси и всё повторяла про себя: «Не будь одна…с тобой должен быть кто-то…обещай мне, что будешь целой и невредимой». Казалось, что у Дженни повторяется то же чувство, которое было когда-то в машине перед встречей с Тильдой.

— Я напишу Виктору письмо сегодня перед сном, — сказала Сиси, чтобы хоть как-то отвлечься от настолько странной темы.

Дженни отстранилась и задумчиво ответила, взвешивая каждое слово:

— Хорошее решение. Я завтра иду с Олив к Денисе, и могу закинуть твоё письмо. Идёт?

Сиси была рада, что Дженни отвлеклась, и согласилась. Дженни просияла, и с её плеч словно свалилась гора. В эту же секунду в комнату, неся звонкий смех, шоколадное печенье и чашку мятного чая, вошла Олив, а за ней Брындуша и Виорика. Олив заставила Сиси съесть всю тарелку печенья и выпить весь чай, иначе она пригрозила продемонстрировать свои навыки щекотки.

— … Да мы, девушки, — киты, на которых стоит весь мир, о чём вы! — громко уверяла всех Виорика, стоя посреди спальни в шортах и майке на тонких бретельках. Её малюсенькая грудь прерывисто вздымалась, потому что Виорика запыхалась и едва ли не помирала со смеху, как и все в спальне. Уже был поздний час, но, разогревшись в горячем душе, девушки не спешили спать. — Вот я — кит, и Олив — кит! — она подбежала к кровати Олив и вытащила из постели. Потом она посмотрела на задницу Олив и серьёзно произнесла: — Наверное, Олив — самый большой кит. Она самка кита, — комната взорвалась от смеха, а Олив так шлёпнула Виорику по ляжке, что у Сиси зазвенело в ушах. Виорика постонала немного, а потом нашла третьего кита в облике Дженни и вытащила её к себе. — Вот — мы три кита! Мы — королевы этого ебучего дерьмового мира! А Брындуша — черепаха! Не обижайся, милочка, черепахи — такие прелестные существа!..

… На следующий день к Денисе Шербан Олив-королева и Дженни-королева шли молча, держась за руки. Пока Дениса подбирала Олив-королеве новую блузку, Дженни-королева, стоя возле почтового ящичка, нервно кусала губы — ещё ранним утром сегодня она порвала и смыла в унитаз письмо Виктору от Сиси.

Виктор точно переживёт грядущую ночь. Сиси может и не пережить.