Ящик Пандоры (гет)

Констанс материализовалась в том же месте, что и накануне вечером, и, криво улыбнувшись, чтобы скрыть свой страх, спросила себя, если бы ей встретился кто-то из вчерашних прохожих, узнал бы он ее? И узнает ли ее Дьявол, или она сможет ускользнуть из его хватки? Она покачала головой и с мрачной решимостью направилась в сторону моста, не поднимая глаз от земли. Дьявола вряд ли удастся обмануть.

В отличие от прошлого раза он ждал ее на мосту. Констанс сразу же узнала его силуэт, стоящий к ней спиной и небрежно облокотившись на перила, рассматривающий город. Все это казалось таким похожим на прошлую ночь, что у Констанс появилось ощущение дежа вю. Она остановилась на месте, так как мужество на мгновение покинуло ее. Их план, если эту безумную затею можно так назвать, сильно влиял на ее психику, воскрешая призраки и страхи прошлого, которые она старательно сдерживала на протяжении двадцати последних лет. Она не была соблазнительницей: на протяжении двух последних десятилетий она старалась как можно меньше контактировать с противоположным полом. Констанс понятия не имела, с какой стороны к этому подойти и что сделать, чтобы осуществить их план. Сейчас ей хотелось, чтобы рядом была Элисон, которая шептала бы ей на ухо, как поступить, как она делала много раз за время их кратковременной дружбы. Откровенно говоря, Констанс чувствовала себя невероятно одинокой. Это было то, что она должна была сделать сама, и все было взаимно, если так можно было выразиться. До этого момента Констанс не ощущала острую необходимость в компании — в конце-концов, она провела большую часть своей жизни как одинокий человек — но теперь отчаянно нуждалась в чьем-то успокаивающем присутствии. Обычно она не показывала своих эмоций, но в этот момент Констанс испытывала страх, как и любая другая женщина. И тем не менее, у нее была цель. Ответственность, настойчивость и упорство победили, и Констанс вступила на мост, идя в сторону человека, стоящего в самом центре. Дьявол повернулся, чтобы взглянуть на нее, и Констанс остановилась в нескольких шагах от него. На его лице на секунду мелькнул шок, когда он увидел ее преображение, а затем оно снова приобрело спокойное выражение. С тяжелым чувством иронии Констанс записала себе первое победное очко.

— Хорошо, моя дорогая, — сказал Дьявол, оценивающе осматривая ее с ног до головы. — Я знал, что это все еще в тебе. Заместительница директрисы наконец решила сменить свои закрытые платья. — Мужчина обошел вокруг нее, чтобы получить более полную картину, и Констанс услышала его резкий вдох, когда он увидел шнуровку корсета на ее платье. — Но я вижу далеко не все. — Он встал к ней лицом и приподнял бровь, но воздержался от дальнейших комментариев.

— Я здесь, — сказала Констанс, старательно скрывая дрожь в голосе. — Я пришла.

Дьявол взял ее за руку, и Констанс пришлось сдержать себя, чтобы не отстраниться от него. Она согласилась на это. Она заключила договор, о котором теперь напоминал тонкий шрам на ладони.

— Ты действительно пришла, — сказал он, любуясь ей, и по его лицу расползлась ужасно знакомая улыбка. — Может, нам стоит пойти туда, где мы останемся… наедине?

Констанс не ответила. Ответ на этот вопрос был очевиден, а значит, к чему откладывать неизбежное? Дьявол предложил ей свою руку, и она неохотно приняла ее, стараясь не вздрагивать. Затем под ошеломленные взгляды прохожих он притянул ее к себе и заключил в объятия.

— Закрой глаза, — прошептал Дьявол ей на ухо. Яркий городской пейзаж внезапно исчез, и Констанс почувствовала внезапный укол сожаления, спрашивая себя, увидит ли она его снова. Констанс изо всех сил старалась не вздрагивать, не желая, чтобы Дьявол что-то понял. Она собиралась добиться успеха. Она собиралась сбежать. Пока же Констанс твердила себе, что во всем этом должен быть какой-то элемент правды, вот только какой? Этого она не знала.

Внезапно они достигли точки назначения. Дьявол велел ей открыть глаза, и Констанс наконец то увидела комнату, которая соответствовала ее платью. Здесь присутствовали все оттенки черного и темно-красного. Сводчатый потолок над ними уходил ввысь. Комната, которая идеально подходит для демона. Констанс оглядела мебель и с замиранием сердца увидела, что большую часть комнаты занимает кровать с балдахином, тяжелой эбонитовой фурнитурой и до зеркального блеска отполированными черными спинками.

— Теперь, — сказал Дьявол глубоким и хриплым голосом. — Продолжим с того места, где остановились в прошлый раз?

Констанс поняла, что он имеет в виду. Но сейчас она знала, что не будет никакой драки. Ей придется пройти через это, и Дьявол не должен догадаться о ее планах. Она ничего не сказала, позволив ему уложить ее на кровать и, закрыв глаза, сфокусировалась на нынешней неприятной ситуации. Констанс почувствовала вес Дьявола на своем теле. Каждый нерв, каждый инстинкт кричал ей, что его нужно оттолкнуть и бежать, вот только куда? Она уже отметила, что в комнате нет ни окон, ни дверей, а значит, ее подозрения верны — они покинули не только Лондон, но и мир живых, в настоящее время пребывая в неизмеримой неопределенности. Констанс старалась не обращать внимание на то, как его губы накрывают ее собственные, перебирая в голове все тридцать семь ингредиентов зелья Мартикуларис. Она чувствовала, что его горячее дыхание становиться все тяжелее и тяжелее, и то, что он переместился ниже, к подбородку, а затем к шее и декольте, оставляя на коже влажную дорожку поцелуев. Констанс прикусила губу, чтобы не закричать от отчаяния и страха, и плотнее сжала веки. Она не могла позволить ему понять, какие эмоции он у нее вызывает.

Внезапно ощущение его веса ушло, и Констанс выдохнула, но не осмелилась открыть глаза. Она почувствовала пальцы Дьявола на своей лодыжке и поняла, что он снимает с нее туфли на шпильке. Конечно, это следовало сделать, чтобы продолжить их игры на шелковых простынях, не так ли? Она издала ироничный смешок, но Дьявол был слишком занят, чтобы заметить. Его прикосновения были настолько легкими, что она едва могла заметить, что он поднимается выше, и это нервировало ее. Констанс чувствовала, как его пальцы скользят по ее лодыжке, продвигаясь все ближе к закрепленному там шприцу. Она невольно приняла вертикальное положение и открыла глаза, поймав настороженный взгляд Дьявола. Констанс сделала первую ошибку и лихорадочно соображала, как теперь исправить ее. Паника охватила все ее существо, и Констанс сделала первое, что пришло ей в голову. Она наклонилась вперед и схватила Дьявола за галстук, потянув его вверх и молясь, чтобы этот нехарактерный для нее поступок дал ей преимущество. Констанс нужно было все контролировать, если она собиралась пройти это испытание. Единственный вопрос состоял в том, позволит ли это Дьявол.

Констанс мягко толкнула его в плечи, и их переплетенные тела перекатились так, что теперь сверху была она. На удивление, Дьявол пошел на это, положив руку на ее спину. Пока все шло хорошо. Его рука на спине Констанс поползла вверх, и Дьявол ухватился за крепление ее платья. Она хотела отстраниться. Все инстинкты буквально кричали об опасности, когда его пальцы потянули и ослабили ленту, которую завязывала Фенелла. Констанс почувствовала, как платье незаметно скользит вниз, и ее рука взметнулась к груди. Дьявол приподнял бровь, глядя на этот внезапный жест, и сел, заставив ее сесть рядом с собой. Но его рука по-прежнему играла со шнуровкой ее платья, скользя вниз по спине, а потом скользнув на ногу. И прежде, чем Констанс успела это остановить, его пальцы наткнулись на закрепленный на ее лодыжке шприц.

Констанс замерла. Адреналин, заструившийся по ее венам, заставил ее застыть в этом положении. Глубокие рубиновые Глаза Дьявола сузились и Констанс почувствовала, как нагреваются ее пальцы, плавя ткань платья и жжение кожи, когда он дотронулся до ее ноги, сквозь материал вытаскивая шприц и в свете свечи рассматривая его содержимое, блеснувшее также, как и его глаза.

— Амброзия Никс, — непринужденно сказал он, прежде чем издать яростное нечеловеческое шипение. Мгновение спустя, не успев толком ничего сообразить, Констанс снова лежала на спине, придавленная весом его тела. Свободной рукой Дьявол сжал оба запястья у нее над головой. Она могла видеть мерцающий огонь в его глазах, когда он наклонился к ее лицу, и теперь его близость пугала еще больше. Констанс знала, что должна попробовать оказать сопротивление, но была буквально парализована страхом.

Внезапно раздался страшный грохот, но он исходил не от Дьявола. Казалось, тот и сам в шоке от этого шума, и так же, как и Констанс, озирался по сторонам. Грохот раздался снова, на этот раз сопровождаемый тряской, как при землетрясении.

— Что это за магия? — прошипел Дьявол, усиливая давление на запястья Констанс и приставляя наконечник шприца к ее груди. Сердце Констанс бешено застучало. Если она сдвинется хоть на миллиметр, игла войдет в ее кожу, положив конец всему. Она чувствовала, как ее пульс участился. Даже в этих ужасных обстоятельствах, когда она думала, что обречена, Констанс как и любой другой человек боялась смерти.

— Это не я, — призналась она, надеясь, что Дьявол поймет, что она говорит правду. Констанс почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы и медленно текут по ее щекам. Она прокляла себя за эту слабость, но вместо страшной реакции, которую она ожидала, Дьявол отбросил шприц в сторону и прикоснулся освободившейся рукой к ее лицу, вытирая слезы, а его хватка на запястьях значительно ослабла. Вновь раздавшийся оглушительный грохот заставил его окончательно выпустить запястья Констанс и подняться на ноги, оборвав с ней все физические контакты.

— Это неправильно! — завопил Дьявол, но обращался не к ней, а к комнате в целом. — Этого не должно было случиться! — Его голос был неподдельно встревоженным. Но если не он был причиной этих беспорядков, тогда кто? Может, спасательная команда?

Но Констанс быстро отбросила эту мысль. Едва ли Дьявол позволил бы кому-то последовать за ними. Она осторожно поднялась и села на край кровати, опустив ноги на пол. В ее сознании внезапно мелькнула мысль. Миф о ящике Пандоры и исследования, которые в связи с этим проводили девочки.

Зло, которое находилось в ящике, больше не подчинялось Пандоре.

— Это Пустота, — прошептала она, не в силах говорить громче. — Ты потерял контроль над Пустотой.

Дьявол посмотрел на кончики своих пальцев, а затем обвел взглядом комнату. Если Пустота была открыта в этой странной неизмеримой неопределенности, тогда это место должно быть первым, которое уничтожит остаточная магия. Когда глаза Дьявола наконец остановились на Констанс, весь красный цвет ушел из них. Это были темно-коричневые глаза человека, которого она знала прежде, и сейчас они выражали ужас. Собственный страх Констанс вырос в четыре раза. Они были во власти Пустоты, и даже Дьявол не мог помешать их уничтожению.

Констанс почувствовала, что погружается в пучину беспамятства даже прежде, чем ее глаза закатились. Она смутно почувствовала, как теплые руки поймали ее, не дав упасть на пол, почувствовала, как эти руки поднимают ее, и услышала, как знакомый голос начинает бормотать заклинание. Она смутно ощутила, как тот, кто держал ее, попытался переместиться и сквозь шум в ушах услышала рев разочарования, а затем тьма полностью поглотила ее…