Пути исправления (гет)

Q. V. Уважаемые читатели, прошу прощения за задержку, но у меня уважительные причины загула, так что прошу отнестись с пониманием и не бросать меня и мой фик) Началась осень, думаю, я войду в рабочую колею.

Гермиона ворвалась в дом Слизнорта как вихрь. Малфой оторвался от гримуара и посмотрел на неё. Она тяжело дышала, он выжидал необходимую паузу. Гермиона мысленно приказала себе успокоиться, ведь в этом расследовании эмоции не помощник, а враг.

— Что случилось, Грейнджер? — спросил Драко, когда ему показалось, что Гермиона не собирается ничего объяснять.

— Это просто ужасно, — выдохнула она, и Малфой встал с дивана. Он испугался, что опять кого-то убили, иначе почему её вид такой растерянный. Однако Драко понимал, что мрачности в её лице не было, как тогда, когда она сообщила ему об отце. Пока она отсутствовала, он читал гримуар. Ещё в аврорате ему показалось, что он где-то что-то видел, связанное с кровью различных мастей. Но вспомнить не мог, поэтому раздел о ритуалах пришлось перечитывать заново. И незадолго до появления Гермионы он нашёл-таки то, что искал.

— Пропал ещё кто-то, — уже не спрашивал Драко. Гермиона кивнула. — Полукровка?

Гермиона резко вскинула на него голову и посмотрела в глаза. Сейчас они были такими большими, что Драко показалось, будто они целиком поглотили всё вокруг и её в том числе.

— Зелье абсолютной неуязвимости, — произнёс он медленно. Гермиона впервые слышала подобное, поэтому сдвинула брови в ожидании объяснений. — Это ритуал, в результате которого получается зелье, дающее абсолютную неуязвимость, а при длительном употреблении — почти бессмертие.

Гермиона раскрыла рот от удивления. Вечная жизнь, непобедимость — всё то, что хотел себе Волдеморт, а теперь хочет и новый злодей. Если это Нотт, то он просто подражатель, мечтающий обрести силу, но сохранить внешний облик. Иначе он прибег бы к крестражам.

— Что за ритуал? — спросила Гермиона, очнувшись от ступора и начав соображать.

— Тут лишь в общих чертах сказано, — Драко указал на книгу. — Как я понял, образцы всех видов крови добавляются в котёл с уже сваренным зельем из ингредиентов, которые, как ты уже наверно догадалась, украдены.

— Все виды крови, — повторила Гермиона, взяв пергамент и начав схематически рисовать. Круг по центру символизировал котёл, маленькие кляксы вокруг — похищенных людей. — Милисента, Астория, Дадли, Джастин и теперь ещё Симус. Всего пять. Для ритуала нужно пять человек?

— Семь, — проговорил Драко, возвращаясь к записям Слизнорта и гримуару. Быстро листая страницы, он нашёл текст и зачитал. — Необходимо семь образцов крови: по одной ото всех представителей волшебной людской расы, три из которых должны быть того же статуса, что и кровь принимающего зелье. Ибо лишь сила трёх линий одинаковой по статусу крови создаст нерушимую связь с кровью принимающего зелье.

— Это значит всего семь видов, — заключила Геримиона. — Три из которых такие же, что и у Нотта. Он чистокровный, значит ему понадобятся три чистокровных волшебника.

— А остальные уже есть, — сказал Драко. — Джастин — маглорождённый, Симус — полукровка?

— Да, — вздохнула Гермиона. — Милисента и Астория — чистокровные. Итого четыре образца.

— Кузен Поттера — магл, — рассуждал дальше Драко. — А раз образец должен быть из волшебной людской расы, то стало быть здесь что-то не сходится.

— Всё сходится, — сказала Гермиона мрачно. — Его тётя, мама Гарри, была волшебницей. Матери Гарри и Дадли сёстры, значит теоретически в Дадли есть какая-то доля магической крови, но она никак не делает его волшебником.

— Ну если ты права, — объяснение Гермионы было не лишено смысла, ведь Драко знал, как сложны все эти вопросы статуса крови. — Значит ещё один образец — это кровь сквиба: кровь, магическая на 100%, но лишённая своей силы.

— Значит шесть, — констатировала Гермиона. — Кошмар! Всё почти готово для ритуала, остался лишь один чистокровный.

— Надо усилить защиту всех чистокровных, — сказал Драко и тут же смутился. Говорит, как чёртов аврор!

— Усилена уже со второго похищения, — сообщила Гермиона, садясь на диван. Драко опустился рядом. — К каждой чистокровной семье приставлен аврор.

— Хорошо, — выдохнул Драко, пробегая глазами текст в книге. — Но кое-что даже мне не ясно.

— О чём ты? — спросила Гермиона, внимательно на него посмотрев. Он ещё раз перечитал текст.

— Зелье нужно сварить заранее, — рассуждал Драко, Гермиона внимательно слушала. — Судя по списку ингредиентов, которым мы располагаем, и должен заметить, он далеко не полный, варить это зелье должен опытный зельевар, коим Нотт не является.

— Откуда ты знаешь? — спросила Гермиона.

— Тео рассказывал, что его отец плохо учился в школе, — ответил Драко. — Что в нём кроме заносчивости и высокомерия не было ничего.

— Зачем же Волдеморт держал его так близко? — прищурилась Гермиона. При звуке имени Тёмного лорда Драко вздрогнул, но оба предпочли проигнорировать сей факт.

— Он мастерски плёл интриги, — сказал Драко. — И умел доставать информацию отовсюду, вплоть до Отдела тайн.

— Ну там и твой отец неплохо преуспел, — сорвалось с языка у Гермионы. В комнате повисло молчание. Лицо Драко вмиг напряглось, черты выступили острее. Гермиона поджала губы и мысленно ждала бури.

— Не смей…

— Извини…

— Извини? Какое мне дело до твоего извини?! — напряжение последних дней вырвалось наружу. Драко уже не мог сдержать себя, как ни старался. Слишком много он носил невысказанным. И, видимо, момент настал. — Ты считаешь, я не думаю об этом?! По-твоему, мне легко всякий раз делать вид, что я не слышу, что говорят об отце, о моей семье?! Что толку от этой программы министра, если я всё равно Пожиратель?!

— Успокойся, Малфой, — твёрдо сказала Гермиона, чтобы отрезвить своего стажёра. Но плотину уже прорвало, пломбы с терпения были сорваны. Удивительно, как долго человек может носить в себе невысказанные эмоции, чтобы в один прекрасный момент взорваться из-за одного неосторожного слова.

— Я не могу успокоиться, Грейнджер, — ядовито произнёс Драко, встав с дивана. — Вы все такие белые и пушистые! Откуда вам знать, что такое жизнь, покрытая позором!

— Хм, — зло усмехнулась Гермиона, вставая напротив него и ловя его злой взгляд. — Когда мы учились в школе, ты и твои товарищи покрывали позором меня. Думаешь, я не знаю, каково это ходить по школе и натыкаться то и дело на презрительные взгляды? Я хорошо училась, побывала в таких передрягах, что тебе и не снилось, была награждена за заслуги перед школой, но всё равно находились те, кто смотрели на меня, как на мусор. И чаще всего это был ты.

Повисло молчание, когда каждый переваривал сказанное и услышанное. Слова были неприятными, но это правда. А она не всегда подаётся на десерт. Драко вспомнил школу, сцены с Грейнджер, но не вспомнил ненависть к ней. Её не было. Он её забыл. Силясь воскресить в памяти хоть один момент ссоры, он больше не чувствовал злости на неё, словно этого чувства никогда не было. И эта истина обескураживала, сбивала с толку, потому что если бы его сейчас спросили, что он чувствовал к грязнокровке Грейнджер, он бы ни за что не назвал ненависть. Точнее слово может и сказал бы, но значение вряд ли бы совпадало с реальными чувствами. Нотта-ст. он да, ненавидел, а Грейнджер…

— Я не помню, как ненавидел тебя, — растеряно проговорил Драко и опустил голову, не в силах даже посмотреть ей в глаза.

— Я тоже этого не помню, — тихо сказала она. Между ними произошло какое-то откровение, и это было крайне странно, но они оба чувствовали друг друга и понимали.

— Не помнишь, как я ненавидел тебя? — спросил Драко, всё ещё смотря в пол.

— Не помню, как я тебя ненавидела, — ответила Гермиона, подходя к нему и пытаясь заглянуть в глаза. Он поднял голову и их взгляды встретились. Оба думали лишь о том, как за короткое время всё изменилось. Эта стажировка перечеркнула годы неприязни, ненависти и презрения. Сейчас это всё было так далеко в прошлом, что даже вспомнить было сложно. А ещё сказанные друг другу фразы о забытой ненависти звучали как признания. Пусть не такие традиционные, как принято, но первые и самые искренние.

— Извини, что сказала об отце, — снова попросила прощения Гермиона. Их с Драко разделяло расстояние едва ли больше ладони.

— Тебе не за что извиняться, — тихо произнёс он и склонился к её губам. Впервые их поцелуй был таким осмысленным и наполненным нежностью. Боль уходила, израненное сердце заживало...

* * *

Некоторое время спустя Драко и Гермиона вернулись к своим рассуждениям о зелье абсолютной неуязвимости.

— В записях сказано, сколько нужно времени, чтобы сварить его? — спросила Гермиона. Они сидели с Драко на своих привычных местах: на противоположных диванах.

— Около двух недель, — ответил Драко, ища это в записях. — Полторы декады зодиака. Ох уж эта астрология!

— Со смерти Слизнорта прошло как раз две недели, — продолжала выстраивать цепочку Гермиона. — То есть по идее зелье уже может быть готово.

— Если они нашли зельевара, способного наплевать на министерские запреты, — сказал Драко.

— Фликер! — воскликнула Гермиона.

— Тот самый зельевар? — Драко удивился осведомлённости Гермионы. — Его не видели уже Сама-знаешь-с-чьей-смерти.

— Вчера Рон накрыл его лабораторию, — сказала Гермиона. Глаза Драко расширились от этой новости. — Один мелкий торговец краденным вывел Рона на Фликера. А тот сказал, что может сварить, что угодно, потому что получил очень редкие ингредиенты.

— Почему он сказал это всё Уизли? — не мог понять Драко.

— Рон приходил к нему под видом покупателя, — объяснила Гермиона.

— Да, я слышал, что Фликер и мать родную продаст, — припомнил Драко рассказы отца, но также тот говорил, что зельевар мало с кем общался лично. Видимо из-за рейдов аврората, работа совсем не идёт, раз уж он начал встречаться с заказчиками, да ещё и в своей лаборатории.

— Рон говорил, что во время облавы, — припоминала Гермиона, что успела узнать у Рона в момент их встречи у Гиббса, ведь тогда она пришла вернуть палочку Драко и думала лишь о том, чтобы привести доводы поубедительнее. — В его лаборатории варилось несколько зелий. Что если какое-то из них то самое?

— Странно, что Фликер, готовя такое зелье, притащил кого-то в своё убежище, — скептичность Драко работала на полную катушку. — Нам нужно отравиться туда и проверить.

— Там как раз сейчас Рон, — сказала Гермиона. — Гиббс послал его допросить Фликера и всё там арестовать. С ним должна быть опергруппа.

— А где Пэнси? — спросил Драко, сдвинув брови. На душе было какое-то смутное ощущение неприятности.

— С Роном, наверно, — ответила Гермиона. — Всё время со стажёрами. Приказ никто не отменял.

— Уизли также защищает Пэнси как чистокровную? — уточнил Драко. Гермиона кивнула. — А кто охраняет Уизли?

— О чём ты? — непонимающе уставившись на Драко, спросила Гермиона.

— Уизли тоже чистокровный, — сказал он. Гермиона тряхнула головой, отгоняя тут же пришедшие в голову мысли. Но Малфой спокойно их озвучил. — У вас два чистокровных вместе, а преступнику как раз нужен ещё один. Поздравляю, аврорат, чудесная стратегия!

— Мне нужен Гарри! — воскликнула Гермиона.

— Святоша? — переспросил Драко. Он как-то упустил из вида, что у Грейнджер есть друзья, своя жизнь и вообще, что существует мир за пределами этого дома. — Зачем тебе Поттер?

Но Гермиона не ответила. Вместо этого она свернула свой схематический чертёж, уменьшила гримуар до размера спичечного коробка и побежала ко входной двери. Малфой следил за этой вознёй с досадой.

— Ты идёшь? — позвала Гермиона. — Время не ждёт!

— Одна фраза «Уизли в опасности», и ты уже сломя голову летишь на помощь, — голос Драко был обиженным, Гермиона закатила глаза.

— В дом Нотта я помчалась, когда в опасности был кто-то другой, — сказала она, подходя к нему и хватая за руку. Он подчинился, но всё равно дул губы. — Малфой, не беси меня!

Они вышли на улицу. Гермиона возвела защиту на дом, и они трансгрессировали в аврорат.

В кабинете Гарри было шумно. Он вслух рассуждал обо всём, что удалось узнать из досье на Нотта-ст. Все адреса, где его видели раньше, оказались тупиковыми. Гарри злился, поэтому в комнате трещали стены.

— Поспокойнее, Поттер, — не выдержал Гойл, устав смахивать с головы падающую штукатурку. — Что-нибудь да найдём.

— Помолчи, — приказал Гарри. — А лучше скажи мне, где он.

— Так помолчать или сказать? — запутался Грег.

Из коридора донёсся шум, затем дверь в кабинет распахнулась. На Гермионе не было лица, Малфой стоял за её спиной. Те авроры, что были в штабе, проходили мимо и поглядывали на девушку.

— Гермиона, что... — начал было Гарри.

— Проверь галлеон, — с порога сказала она. — Свой я куда-то дела.

Гарри нахмурился, как и все присутствующие, но вытащил из кармана зачарованный галлеон, при помощи которого друзья передавали друг другу сигналы о помощи.

— Ничего, — ответил Гарри, протягивая Гермионе монету. Она наскоро наколдовала сообщение с просьбой о помощи. — Что ты делаешь, Гермиона, он же занят! Сейчас примчится и будет кричать.

— Хорошо, если так, — голос девушки дрожал. С каждой секундой ожидания она дышала всё прерывистее. — Где он, Гарри?

— Меня бы уже убили, — нахмурился тот. — Почему он не идёт?

— По-моему, ответ очевиден, — озвучил Малфой то, что Гермиона боялась произнести. — Его похитили.

— Что ты несёшь?! — воскликнул Гарри. — Зачем?

Гермиона сурово взглянула на Малфоя, тот пожал плечами и прошёл к дивану. Грег и Драко начали что-то обсуждать вполголоса. Гермиона обратилась к Гарри.

— Мы нашли, — начала она, но с дивана послышался кашель. — Мерлин! Малфой нашёл причину похищений. Зелье абсолютной неуязвимости.

— Что это такое? — спросил Гарри. Гермиона развернула свой чертёж, на столе увеличила гримуар с описанием зелья. — Я не понимаю.

Драко мысленно усмехнулся, а вслух сказал:

— Куда уж тебе, — голос был самодовольным. — Как вы дружите столько лет, если не понимаете, что она говорит?

— Стажёрам слова не давали! — грозно сказал Гарри. — Гермиона, давай попроще, для тех, у кого не такая большая голова, как у Малфоя.

Драко цыкнул и закатил глаза. Гермиона призвала высшие силы ниспослать ей спокойствие.

— Для ритуала нужно зелье, — начала она в общих чертах. — Ингредиенты очень редкие, их украли у Слизнорта. Но самым главным, завершающим элементом этого зелья являются семь образцов крови. По одной от каждого, скажем так, вида магической крови и три от тех, кто кровью совпадает с пьющим зелье. В нашем случае это чистокровный волшебник.

— И всем этим ты хочешь сказать... — Гарри переваривал информацию. — Им нужно семеро.

— Да, — кивнула Гермиона. — Три чистокровных, магл, маглорождённый, полукровка и сквиб.

— Две девчонки, Дадли, Джастин и Симус, — проговорид Гарри. — Один чистокровный и сквиб.

— Теоретически, — подтвердила Гермиона.

— Значит, могли украсть Пэнси, а Рона за компанию, — проговорил Гарри. — Или он пострадал и лежит без сознания, поэтому не приходит на наш зов.

— Всё намного хуже, Гарри, — надрывным голосом произнесла Гермиона. — Мы никогда не придавали этому значения, но Рон ведь тоже чистокровный.

Гарри раскрыл рот от свалившегося откровения и уставился на Гермиону.

— Много крови нужно для ритуала? — спросил он сквозь зубы, злясь на Пожирателей и им подобных с новой силой. Гермиона снова бросилась к книге.

— Неважно, — подал голос Драко. Все обернулись на него. — При длительном употреблении зелье принесёт почти бессмертие. Какой смысл ему отпускать их после ритуала?

В комнате повисла тишина, которую нарушил Грег.

— Может, прежде всего, проверить, действительно ли Уизли пропал? — сказал он. Все замерли. — Грейнджер не помнит, куда дела свой галлеон, что с ним мог сделать Уизли даже предполагать не буду.

— А ведь стажёр дело говорит, — поддержал товарища Драко. Гарри посмотрел на Гермиону.

— Мы к Гиббсу, — бросили они в один голос.

— Не торопитесь, мы тут подождём, — съязвил Драко. Всё-таки его неприязнь пропала лишь к Грейнджер, Поттер всё также раздражал, его хотелось цеплять и подкалывать. Это он не контролировал. Вот, что было действительно в подкорке и не проходило несмотря ни на что. Малфой и Поттер — непримиримые соперники. Смешно, что так думала об этом лишь одна сторона.